Благословение небожителей. Том 4

Глава 128 Ослеплённый любовью глупец обратился Богом Парчового Одеяния Часть первая

Цзюнь У позвал:

– Циин?

Се Лянь огляделся по сторонам – юного бога войны не было в зале.

– Циин уже давно не посещает собрания и не выходит на связь, – пояснила Линвэнь. Под глазами у неё разлилась синева: в свете последних событий её дворец завалили делами.

Небожители зацокали языками:

– Где носит этого мальчишку?

– Опять его нет? Хорошо устроился: прогуливает собрания, когда захочется! Я ему даже завидую.

Тогда Цзюнь У снова обратился к Се Ляню:

– Я дам тебе знать, когда Циин отыщется, и вы вместе присту́пите к делу.

– Хорошо, – кивнул Се Лянь.

В мире смертных осень уже вступила в свои права, в воздухе витала прохлада, и в святилище Водяных Каштанов стало неуютно. Сам принц не мёрз, несмотря на лёгкие одежды, однако подумал о Лан Ине и на обратном пути из города прикупил на вырученные от продажи хлама деньги пару костюмов для мальчика.

Совсем недавно в обители кипела жизнь, однако Хуа Чэн вернулся в Призрачный город, Ци Жун, прихватив с собой Гуцзы, сбежал – и вот в одночасье дом опустел.

Се Лянь издалека заметил Лан Ина, который, усердно орудуя метлой, расчищал от опавших золотых листьев вход в святилище. Принц ещё хранил в памяти образ съёжившегося от страха мальчишки, теперь же перед ним был статный юноша – Се Лянь искренне порадовался таким переменам.

Он подошёл к Лан Ину, забрал у него метлу и хотел было завести парнишку в дом, как вдруг их окружили крестьяне, всё это время топтавшиеся у ворот в ожидании хозяина. Кого в толпе только не было: мужчины и женщины, пожилые и в самом расцвете сил, парни и девицы на выданье – они все разом заголосили:

– Уважаемый даос, вы вернулись!

– Опять ходили в город собирать мусор? Наверняка вы славно потрудились… Кстати, что-то в последнее время не видать молодого господина Хуа…

– Уже несколько дней его не встречала, успела соскучиться!

Се Лянь замешкался и с натянутой улыбкой ответил:

– Он… он уехал домой.

– Как? – воскликнул староста деревни. – Что значит домой? Разве он не с вами живёт?

– Нет, нет. Он просто гостил у меня, а дальше каждый пошёл своей дорогой.

Той ночью в храме Хуа Чэн ещё долго донимал принца расспросами, но Се Лянь до последнего твердил, что они всего лишь подрались.

Гора Тунлу вновь открылась, и у князя демонов образовалось множество неотложных дел. Если объявится очередной «непревзойдённый», это скажется на всех трёх мирах. Искатель Цветов под Кровавым Дождём и Чёрная Вода Погибель Кораблей являли собой абсолютные противоположности – один любил заявить о себе во всеуслышание, другой отличался сдержанностью, – но оба сознавали свой статус и знали чувство меры. Если новый князь демонов окажется таким же сумасшедшим, как Ци Жун, и решит претендовать на их территории, проблем не оберёшься.

Сославшись на занятость, Се Лянь заявил, что им двоим лучше пока не видеться, а сосредоточиться на делах. Расстались они на дружеской ноте и договорились, что, как со всем разберутся, назначат новую встречу. Возможно, получилось слишком резко, словно принц больше не желает общаться с Хуа Чэном, однако Се Лянь ничего не мог с собой поделать. Он не был уверен, что сумеет сохранить тайну.

Его размышления прервал голос Лан Ина из-за спины:

– Горит.

Принц очнулся и обнаружил, что, задумавшись, спалил мясо и овощи, которые только что принёс в святилище. Се Лянь схватил котёл, и пламя из-под него взвилось на несколько чи[3] вверх, едва не лизнув потолок. Хлопком ладони принц потушил огонь, но удар вышел слишком сильным, отчего печь треснула и развалилась с оглушительным грохотом. Се Лянь застыл с котелком в руках, не зная, как поступить.

Было как раз время обеда, и крестьяне с мисками в руках собрались неподалёку от входа в святилище Водяных Каштанов. Перепуганные, они заголосили:

– Что стряслось?

– В чём дело? Уважаемый даос, у вас опять пожар?

Се Лянь, открыв окно, поспешил их успокоить:

– Ничего страшного, всё в порядке! – Он закашлялся.

Староста заглянул внутрь и воскликнул:

– Ой, мамочки, что творится! Мне кажется, вам стоит попросить молодого господина Хуа вернуться!

Помолчав некоторое время, принц выпалил:

– Не нужно! В конце концов, это ведь не его дом…

Пока принц витал в облаках, Лан Ин успел навести в обители порядок. На столе осталась лишь пара тарелок с разноцветным месивом: Се Лянь по рассеянности разложил по ним свой кулинарный шедевр. Первую похлёбку он назвал «Веком гармонии», новое блюдо – «Буйством красок», но суть осталась прежней: едва ли кто-то, кроме Хуа Чэна, осилил бы проглотить это варево. Се Ляню даже смотреть на собственную стряпню было противно, он поспешил избавиться от отравы.

– Не ешь, лучше выбросим, – сказал он Лан Ину и принялся оттирать котёл.

Однако, закончив мыть посуду, принц обернулся и обомлел: мальчик держал в руках пустую миску. Се Лянь подлетел к нему, схватил за руку и воскликнул:

– О Небеса! Ты в порядке? Ничего не болит?

Лан Ин покачал головой. За туго намотанными бинтами не видно было выражения лица. Двое из «Четырёх великих бедствий» – Ци Жун и Чёрная Вода, – отведав стряпни Се Ляня, чуть не помутились рассудком, а Лан Ин стоял как ни в чём не бывало. «Может, он совсем изголодался или, сам того не ведая, открыл в себе чудесные меридианы?[4]» – Принц натянуто улыбнулся собственной шутке и продолжил уборку.

В святилище Водяных Каштанов было две циновки: для хозяина и его гостя. Закончив с делами, Се Лянь прилёг отдохнуть, но сон не шёл – вместо этого нахлынули воспоминания о том, как прежде они с Хуа Чэном делили одну циновку на двоих. Принц распахнул глаза. Он не хотел тревожить Лан Ина и, поняв, что заснуть не удастся, решил выйти подышать свежим воздухом. Вдруг за спиной послышался щелчок: кто-то осторожно приоткрыл окно и заглянул внутрь.

Се Лянь насторожённо замер: кто в здравом уме решит обнести святилище Водяных Каштанов? Совсем заняться нечем?! Незваный гость двигался легко и уверенно, ловкости ему было не занимать – если бы не обострённое восприятие, Се Лянь бы и вовсе его не заметил. Забравшись через окно, незнакомец направился прямиком к ящику для подношений. Принц вспомнил, что недавно кто-то забил ящик сверху донизу золотыми слитками – неужели грабитель явился за ними? Однако Се Лянь успел отнести те слитки в небесную столицу и обратиться к Линвэнь с просьбой помочь разыскать владельца.

Прислушавшись, Се Лянь, к удивлению своему, обнаружил, что «вор» не пытается вскрыть замок, а, наоборот, запихивает что-то в ящик! Наполнив его, он направился обратно к окну. Принц подумал, что стоит дождаться, пока гость покинет святилище, а потом проследовать за ним, чтобы узнать, кто это и куда направляется.

Проходя мимо стола для подношений, незнакомец заметил на нём тарелку с остатками «Буйства красок». Видимо, он был сильно голоден: недолго думая, отправил несколько кусочков себе в рот… и в следующее мгновение с грохотом рухнул без сознания.

Се Лянь повернулся и сел.

– Вот и идти никуда не надо!

Он поднялся и зажёг лампу – на полу пластом лежал мужчина с побагровевшим лицом. Принц поспешил бедняге на помощь, влил в него немного воды, и тот начал постепенно приходить в себя.

– Что за дрянь! – едва открыв глаза, воскликнул он.

Се Лянь притворился, что ничего не слышал, и, с трудом сохраняя серьёзный вид, сказал:

– Циин, я восхищаюсь вашей отвагой! Нужно быть очень смелым человеком, чтобы пихать в рот что попало.

Принц сразу узнал в курносом юноше с глубоко посаженными глазами и буйными кудрями бога войны запада Цюань Ичжэня.

– Кто ж мог подумать, что вы станете в собственном святилище держать на столе отраву?!

Се Лянь потёр переносицу, открыл ящик для подношений и обнаружил, что тот вновь забит золотыми слитками.

– В прошлый раз это тоже было ваших рук дело?

Цюань Ичжэнь кивнул.

– Почему вы приносите их?

– Потому что у меня их много.

Се Лянь не знал, что ответить. На самом деле он догадывался, в чём причина столь странного поведения – происшествие на пиру в честь Праздника середины осени, когда Се Лянь запустил палочкой для еды в верёвку, удерживающую занавес, и остановил пьесу.

– Заберите, я не заслужил.

Но Цюань Ичжэнь пропустил его слова мимо ушей. Се Лянь не знал, смеяться или плакать, и тут раздался холодный голос Лан Ина:

– Возьмите и уходите.

Принц в полном изумлении обернулся к мальчику: прежде Лан Ин боялся привлекать к себе лишнее внимание, а теперь вдруг сам заговорил, да ещё так резко. Се Лянь решил, что пока не станет раздувать историю со слитками: в крайнем случае всегда можно попросить Линвэнь вернуть их дарителю.

– Вы как раз вовремя, – обратился он к Циину. – Сегодня было собрание во дворце Шэньу, и Владыка поручил нам одно задание. Вы уже прочитали свиток? Ладно, ничего страшного, я знаю, что нет, зато я прочёл. Мы должны разобраться с Богом Парчового Одеяния.

Божок-пустозвон удостоился своего звания из-за того, что люди боялись в открытую называть его никчёмным пакостником и мерзкой тварью, вот и льстили на всякий случай. С Богом Парчового Одеяния дело обстояло иначе: тому действительно суждено было стать небожителем.

Согласно легенде несколько сотен лет назад в одном древнем государстве жил юноша, который от природы страдал слабоумием. Парень был наивен, как шестилетний ребёнок, однако, стоило ему ступить на поле битвы, всё менялось. Юноша превосходно владел боевыми искусствами и дрался отважно, как лев.

Когда между двумя странами развязалась война, его отряду едва удалось уцелеть: им пришлось совсем туго, но парень в одиночку продолжил сражаться. Только потом все его подвиги были приписаны другим, и некому было заступиться за бедного дурачка. Юноша остался гол как сокол, без премий и медалей, отцы не хотели выдавать за него дочерей, девушки избегали. Да и сам он из-за своего недуга с детства с женщинами никаких дел не имел и не знал, как к ним подступиться.

Прошло бы ещё несколько лет, и парень отправился бы на Небеса – все задатки для этого у него были, – но жизнь распорядилась иначе: он влюбился в девушку, которая его и погубила. Как-то на день рождения она вручила ему собственноручно сшитые одежды. Поговаривают, что выглядели они крайне странно – как бесформенный куль, – однако парень впервые получил подарок, да ещё от той, что похитила его сердце, и чувства переполняли его.

Простодушный юноша не заметил подвоха – наоборот, ему не терпелось поскорее примерить «парчовое одеяние», но вот беда: в нём не было отверстий. Тогда он спросил:

– А почему я не могу просунуть руки?

Девушка улыбнулась:

– Я впервые что-то шила сама, ещё не овладела мастерством. Но если не будет рук, то не нужны станут рукава.

Юноша отрубил себе обе руки, которыми так блестяще управлялся с оружием, но этого было недостаточно.

– А почему я не могу просунуть ноги?

– Если не будет ног, под них не понадобится вырез.

Тогда юноша попросил, чтобы ему отрубили и ноги. Наконец он задал последний вопрос:

– А почему я не могу просунуть голову?

Нетрудно догадаться, что произошло дальше.

Се Лянь сначала думал, что речь идёт о демоне, наряженном в парчу, но затем узнал, что дело в само́м одеянии: пропитанное кровью бедного юноши, оно превратилось в чрезвычайно мощное и коварное оружие. Платье переходило среди нечисти из рук в руки, его использовали, чтобы навредить врагу: примерив его, жертва тут же оказывалась во власти дарителя, и он мог как угодно распорядиться её судьбой – хоть выпить всю кровь, до последней капли. «Так что сто раз подумайте, прежде чем взять у незнакомца поношенную вещицу», – поговаривали люди.

Когда гора Тунлу вновь пробудилась и мир теней погрузился в хаос, одежды украли. Небожители не знали наверняка, что в легенде правда, а что выдумки смертных, но в любом случае необходимо было перехватить Парчовое Одеяние и не дать ему попасть к вулкану.