Битва за Эгрис

Глава 1

За окном большими хлопьями падал снег. Монотонно, густо и вторые сутки кряду. Это нагоняло на меня тоску и раздражение. Я вообще не любил холод, и зимой показывался на широтах севернее Дагэрта считанное число раз за долгие годы. Однако последние месяцы я проводил в Форпосте, промерзшем к середине декабря до основания… Причем, как в один голос утверждали местные старожилы Джейн и Эрсин, эту зиму даже нельзя было назвать суровой…

Моего мрачного настроения никак не улучшал и Илайдж, расположившийся по другую сторону камина в гостиной (единственного места во всем замке, где я еще мог находиться относительно спокойно). Они с Джейн только что вернулись из очередной инспекционной поездки в столицы двух крупнейших государств Эгриса, и мой друг пришел ко мне с докладом. Впрочем, с тем же успехом мог бы и не приходить. Потому как содержание его выступления ничем не отличалось от предыдущего, пред-предыдущего и так далее и могло быть заключено в три отнюдь не бранных слова, бесивших меня куда сильнее, чем все известные. А именно: «ничего не произошло»…

Но в этот раз против обыкновения, изложив свою примечательную сентенцию, Илайдж не умчался в сторону винного погребка, а закурил неведомо откуда взявшуюся сигарету и поинтересовался:

– Хандрим?

Я едва не вышел из себя, но, признавая его правоту, сдержался…

– Не вижу альтернативы.

Илайдж обернулся, глянул в окошко и скорчил гримасу, но потом ткнул туда сигаретой.

– Сгоняй на крышу. Проветришься, да и разомнешься!

– В такой дубак? Ты издеваешься.

Он усмехнулся.

– Ну, тогда выпей винца… О, слушай, я как раз прихватил у Джарэта несколько бутылочек отличного…

– Оставь себе.

Илайдж вздохнул, поморщился и, выкинув окурок в камин, собрался встать, но все же передумал.

– Нет, Рагнар, сегодня я от тебя не отстану. Ты совершенно вышел из формы, сидишь тут привидением целыми днями, так, что остальных это уже начало пугать, и хочешь только оставаться в покое. Это, друг мой, никуда не годится. Что ты вообще думаешь? – заметив мое немедленное желание ответить, он упреждающе поднял руку. – Только не говори, что ничего. Дешевая отговорка, все равно не поверю.

Я слегка заколебался – разговаривать все еще слишком не хотелось, но Илайдж и в самом деле не отступал.

– Ладно, старик, перестань бычиться! Глядишь, и я, дурак, какой совет приличный дам…

В конечном итоге он все-таки вывел меня из состояния болотного равновесия, и я, то ли разозлившись, то ли наоборот, впервые за последние месяцы заговорил серьезно.

– Ты хочешь знать, что я думаю? Отлично, я тебе скажу. Плохи наши дела – вот что!

– Поподробнее, если можно, – влез он, но я и не собирался останавливаться.

– Можно и поподробнее. Только вот в сущности ничего не изменилось с момента разговора перед гребаным походом на Яфет, – воспоминания о гибели Вайара до сих пор вызывали у меня столь малоприятные ощущения, что я сделал небольшую паузу, дабы не сорваться. – Нет-нет, все остается по-прежнему: мы сидим и ждем, когда и куда нам соизволят приложить. При этом чем дольше мы ждем впустую, тем менее будем способны встретить угрозу. Ожидание расхолаживает, и наши весьма толковые враги прекрасно это понимают.

– Но мне кажется, что они тоже сидят и ждут, – осторожно заметил мой собеседник.

Я поцокал языком.

– Да уж, конечно. Сидеть-то они сидят, но и только. Они караулят нас и в меньшей степени, видимо, друг друга. А вот мы ждем, пока нас поймают!

– Ну, такая ситуация может длиться до бесконечности. – Судя по тону, Илайдж предполагал, что я стану ему возражать.

Но я без всякого удовольствия с ним согласился.

– Вполне. Из всех участвующих лиц не вижу ни одного, которому надо торопиться. Игра на нервах, до ошибки. – Я помолчал. – Как ты думаешь, у кого эти нервы крепче?

Если исходить из плевка, угодившего в камин, логично предположить, что на этот счет мой друг также не питал особых иллюзий. Тем не менее он попытался зайти с другой стороны.

– Послушай, Рагнар, а тебе никогда не приходила мысль, что, может быть, они и не очень собираются с нами воевать?

Я едва не расхохотался.

– Что ты, я упиваюсь ею каждый день. Конечно, Гроссмейстер признает свое поражение, забудет о Форпосте, Шпаге и Оракуле и пожелает нам счастья в личной жизни… Между прочим, ты знаешь его с тысячу лет, а я несколько месяцев, так кто кому должен рассказывать эти сказки?

Илайдж нехотя кивнул, признавая абсурдность своего предположения, но все же спросил:

– А Альфред?

Это был трудный вопрос, едва ли не главный мой камень преткновения. Не понимая мотивов сканков, я не понимал их цели и, следовательно, не мог просчитать дальнейшие ходы… Некоторое время я разглядывал хоровод снежинок, словно пытаясь отыскать в нем достойный ответ, но, так его и не обнаружив, предложил:

– Если ты сможешь назвать хоть одну причину, по которой он вдруг оставил бы нас в покое, то я, возможно, даже с тобой соглашусь.

Илайдж чуть подумал, потом достал еще одну сигарету и, закурив, сообщил:

– Да, убеждать ты умеешь. Хорошо, ты прав. Мы сидим и ждем, пока нам пропишут лекарство от излишней тучности. Прекрасно, но позволь спросить: почему же, собственно, мы сидим? За действия вроде как ты у нас отвечаешь?

Сигарет у меня давно уже не водилось, поэтому я довольно долго провозился с раскуриванием трубки, прежде чем ответить.

– Опасаюсь, что эта фраза не вполне соответствует занимаемому мной посту, но я не знаю, что делать.

Не думаю, что эти слова застигли Илайджа врасплох, потому как моя беспомощность в последнее время была попросту очевидной. Впрочем, никаких светлых идей у него явно не было, поэтому он предпочел снова сменить тему.

– А ты не думал еще над теми последними словами Вайара?..

– Думал, – отрезал я.

И это была чистая правда. Они мне просто всю плешь проели. И, полагаю, не мне одному, потому как подробный отчет о нашем с Лаурой фиаско на Яфете был в свое время дан на специально посвященном этому заседании Клуба., Однако никто не смог выдвинуть выдерживающую критику версию о том, что такого Гроссмейстер и Вайар могли обнаружить в пространстве, где по определению ничего нет… Единственный же Человек, способный, как мне казалось, сказать по этому поводу что-либо толковое, – Эрсин – и вовсе промолчал.

В разговоре воцарилась долгая пауза. Илайдж выглядел заметно расстроенным и явно не мог придумать, о чем бы еще заговорить. Наконец он, видимо, пришел к заключению, что из попытки расшевелить меня так ничего и не вышло, и поднялся.

– Ладно, друг мой, пойду, пропущу стаканчик-другой… Печальная ситуация. Но действительно, не представляю себе, что мы можем предпринять. Нельзя же бегать, высунув язык, по всей планете без всякой цели или просто поинтересоваться у наших врагов, каковы в конце концов их планы?

Похоже, Илайдж собирался пошутить, и в первый момент картина самого себя, спрашивающего, к примеру, у Альфреда: «Ну-с, старина, и что же будем поделывать?» – вызвала у меня искреннее желание расхохотаться. Но я быстро его подавил. Более того, эта мысль мне даже приглянулась… Выбив трубку и вытряхнув себя из кресла, я прошел мимо своего собеседника в направлении двери. Это редкое зрелище настолько его удивило, что несколько ошеломленно он спросил у моей спины:

– Ты куда?

Обернувшись в дверях, я улыбнулся.

– Пойду, поинтересуюсь у Альфреда, каковы же в конце концов его планы.

Захлопнув дверь, я двинулся в сторону библиотеки, где обычно проводила дни Джейн, отметив про себя не без злорадства, что навряд ли после этого разговора Илайдж ограничится парочкой стаканчиков…

Избрав направление движения, я быстро устремился к цели, но, пройдя немного по галерее, усомнился в правильности своего выбора. За прошедшие несколько месяцев у меня уже просто выработалась привычка: если надо куда-нибудь отправиться – ищи Джейн… Однако я был вовсе не уверен, что она сможет мне помочь в данной ситуации, да и нужна ли вообще ее помощь. И тут, вынырнув из какого-то коридора, навстречу мне показалась Лаура. Кивнув мне с отсутствующим видом, что в последнее время было ее обычным приветствием, она промчалась было мимо, но вдруг остановилась и взяла меня за локоть.

– Постой-ка, Рагнар! Да ты никак торопиться? – не дожидаясь ответа, она, радуясь чуть ли не в открытую, продолжила: – Может быть, что-нибудь случилось?

– Не надейся, – усмехнулся я.

– Чего же ты так несешься?

– Мне пришла в голову идея. – Вероятно, такое заявление было не вполне корректно по отношению к Илайджу, но не объяснять же, что я всерьез воспринял его шутку.

К тому же Лауру навряд ли тревожили такие тонкости – с видом явной заинтересованности она переместилась, загородив мне дорогу, и сложила руки на груди.

– Ого, долгонько ждали. Что же это за Чудо?

– Я собираюсь поговорить с Альфредом.

Лаура разом поникла и, отвернувшись, уткнулась взглядом в стену с несчастным видом. Когда она вновь взглянула на меня, выражение ее лица я бы классифицировал как «Совсем у бедненького Рагнара крыша съехала от ничегонеделания». Вслух же она с нескрываемым пессимизмом произнесла:

– Да? И где же? И когда?

Я пожал плечами.

– Единственное место, которое мне приходит в голову – это каньон в пещерах г'нола. А когда? Ну, наверное, когда я там окажусь.

– А он часом не забудет прийти на это рандеву?

– Не знаю, – честно признался я. – Рассчитываю на его сообразительность.

Лаура продолжала смотреть на меня, как на слабоумного, поэтому, чуть погодя, я заметил:

– В крайнем случае можно посмотреть на это так, что я просто хочу прогуляться по свежему воздуху.

Она вздохнула, словно смирившись с неизбежностью.

– Надеюсь, ты не откажешься, чтобы я составила тебе компанию?

Настало мое время удивиться, поэтому, не слишком, прямо скажем, заботясь о вежливости, я ляпнул:

– С чего это вдруг?

Выразив мне взглядом горячую признательность за такое радушие, Лаура просто промолчала, и я поспешно добавил:

– Но если хочешь, то – разумеется, отчего же нет.

Она сразу заговорила деловым тоном:

– Как ты предполагаешь туда добраться?

– Теперь, – невольно подчеркнул я, – я предполагаю, что ты отвезешь меня туда на глайдере. Летним маршрутом, так сказать.

– Хорошо, – легко согласилась она и, разворачиваясь обратно к коридору, из которого вышла, бросила: – Встретимся через час у спуска в Гавань.

Я тоже развернулся и двинулся в сторону своей комнаты, располагавшейся в том же крыле замка, что и гостиная. Надо заметить, что моей в итоге так и осталась комната Илайджа. Он уступил ее мне, а сам занял апартаменты Александра, мотивировав это тем, что там-де ему больше нравится. Не знаю, какого желания – сделать приятное мне или навредить кузену – было больше в этом жесте, но в любом случае я был ему благодарен…

Мои сборы были, как и обычно, недолги и заключались лишь в смене летнего плаща, в котором я ходил по Форпосту, на подбитый мехом зимний. После чего, убедившись в наличии при себе Шпаги и Доски Судеб, выданной мне Джейн взамен утерянной, я двинулся к лестнице, рассчитывая, что остальные походные аксессуары захватит запасливая Лаура.

Оказавшись таким образом на месте встречи на добрых полчаса ранее назначенного срока, я подготовился к малоприятной процедуре ожидания, но нет – произошел типичный случай из разряда «то пусто, то густо»… За последний месяц я мог по пальцам пересчитать свои встречи с Эрсином, хотя мы с ним находились на достаточно ограниченной территории. Тем не менее стоило мне присесть на подоконник, как его худощавая фигура показалась из коридора, ведущего к библиотеке. Учитывая, что в этой части Форпоста я прежде вообще его не видел, возникало подозрение, что он уже успел проведать о моем… м-м… возрождении и решил удостовериться в этом самолично.

Подозрение усилилось, когда, подавая мне руку, он поинтересовался:

– Собрались прогуляться?

– Да. Решил взглянуть, как поживает запад.

– Пещеры г'нола, надо думать?

Я кивнул, отдавая дань его проницательности. Впрочем, из этого вопроса следовало также, что с Лаурой он явно не разговаривал. Видно, Илайдж вместо буфета отправился стучать…

– Полагаю, вы гадаете, с чего это вдруг я решил повидать вас до отъезда? – он слегка разжал тонкие губы в подобии улыбки.

«Не успел еще начать», – ответил я про себя и, чтобы лишний раз не врать, ограничился пожатием плеч.

Проигнорировав, естественно, мой жест, он сообщил:

– Я хочу дать вам совет… на тот случай, если ваш план удастся.

Я даже удивился.

– Вам кажется, что такое возможно?

– Не исключено, – бросил он с видом, явно говорящим, что обсуждать мои теории ему явно не с руки.

– Прекрасно. Что же это за совет?

Ответ Эрсина мне очень понравился.

– Ну, это зависит от того, какой результат вы предполагаете получить от этой встречи.

– Вообще-то я просто хотел что-либо разузнать, – честно признался я, несколько обескураженный легкостью, с которой Эрсин предлагал повесить Альфреду лапшу на уши.

Правда, уж совсем заноситься он тоже не стал.

– Да, и это было бы неплохо… Но еще вы могли бы попытаться его припугнуть, натравить на других наших врагов или… просто спровоцировать.

Пораженный открывающимся спектром своих возможностей, особенно по части испуга, я поинтересовался:

– И что же, по-вашему, мне надлежало бы говорить в каждом из случаев?

Видимо, я не сумел должным образом скрыть иронию, и глаза историка холодно блеснули. Однако он счел свое сообщение столь важным, что не умолк по обыкновению, когда его слова подвергались сомнению.

– Для того чтобы попытаться припугнуть его, вам надо бы поговорить о том месте, где вы достали другую Шпагу… – Услыхав это, я почувствовал себя весьма неуютно, так как по некоторым причинам мне вовсе не хотелось, чтобы информация об Алмазном Мире стала общедоступной, а Эрсин подошел опасно близко к этой черте. Но я не стал встревать, и после паузы он продолжил: – Чтобы заставить его обратить более пристальное внимание на Гроссмейстера, вам стоит обмолвиться, будто бывший глава Клуба ищет контактов с нами и хочет взамен нормализации отношений рассказать о том, что не успел Вайар…

Такое заявление мигом породило у меня парочку встречных вопросов. И если первый, относительно Гроссмейстера и его якобы предполагаемых контактов, я все-таки опустил, то второй задал:

– А кстати, что же не успел сказать Вайар? – Я посмотрел на Эрсина в упор, но он не отвел глаз.

– Я пока не догадался. – Раздражение, прозвучавшее в этой фразе, убедило меня в его искренности. – Что же касается провокации, то это, конечно, самое простое. Надо просто подразнить его, что и так, на мой взгляд, удается вам превосходно.

– Может быть, Эрсин, вам стоило бы поехать с нами? – донеслось откуда-то слева, и мы, как по команде, обернулись.

Ну, естественно, непринужденно облокотившись о стену, там стояла Лаура, смотревшая на моего собеседника с откровенной насмешкой. К сожалению, она тоже не закопалась со сборами и явно подошла уже некоторое время назад. Однако Эрсина таким было не прошибить.

– Нет. Едва ли, – сухо ответил он и, вновь повернувшись ко мне, заметил: – К тому же, Рагнар, в такой игре чем меньше участников, тем она интереснее…

Коротко кивнув нам по очереди, он удалился. С трудом удержавшись от какого-нибудь заявления ему вслед, Лаура перенесла свое внимание на меня.

– Ты-то хоть компас взял?

– По-моему, твой потерять достаточно трудно…

– Так я и думала. – С очередным скептическим вздохом она закинула за спину лежавший у ног рюкзак, разожгла припасенный факел и двинулась к выходу из замка.

Я любезно открыл ей дверь.

Спускаясь следом за Лаурой по винтовой лестнице, пролегавшей в толще гранита, ближе к концу пути я уже не так радовался своему путешествию. Я как-то уже забыл, как выглядит настоящий холод, и не могу сказать, что, быстро промерзнув в каменном мешке до костей, сильно восхитился возвращению забытых ощущений.

Правда, мысль о том, как воспримут мои товарищи сообщение, что Рагнар изменил свои планы, убоявшись мороза, мне тоже не приглянулась…

Так что, сжав покрепче зубы, дабы не стучали как кастаньеты, я покорно проследовал за Лаурой к глайдеру, где незамедлительно забился в одно из кресел кают-компании. Здесь я несколько оттаял и даже продышал в ближайшем покрытом инеем иллюминаторе небольшое оконце, сквозь которое пронаблюдал, как мы, набирая скорость, выходим мимо посверкивающих льдом гранитных стен в неторопливо катящий валы седой зимний океан…

Из Гавани Форпоста мы отчалили где-то около двух, поэтому уже через пару часов стало темнеть. Это время я провел в одиночестве в кают-компании, в основном греясь. В чем и преуспел, потому как глайдер, построенный в эпоху расцвета Человечества, несомненно был оборудован системой отопления, создавшей с течением времени вполне пристойный микроклимат во внутренних помещениях. Так что, когда свет дня начал меркнуть, я даже решил прогуляться на палубу.

Снегопад окончился, но небо по-прежнему было затянуто свинцовыми тучами, начисто лишая возможности полюбоваться закатом солнца в вечные воды. Тем не менее Лаура неподвижно застыла на носу глайдера, устремив взгляд на запад. В ее густых черных волосах поблескивали льдинки замерзших брызг…

Я подошел и молча встал рядом с ней. Говорить почему-то совершенно не хотелось. Да в этом и не было необходимости – полагаю, мы думали об одном и том же… Эта сцена удивительно напоминала прежнюю. За двумя весьма схожими по своей сути изменениями: вместо лета вокруг царила зима, да дела наши обстояли куда хуже прежнего…

Мы простояли так, покуда совсем не стемнело, и как ни удивительно, я совершенно не чувствовал холода… Когда же глаза окончательно перестали различать что-либо в мчащейся навстречу мгле, Лаура, не оборачиваясь, спросила:

– Куда же подевался твой прекрасный оптимизм, Рагнар?

Я не знал, что сказать на это, поэтому ответил вопросом на вопрос:

– А ты по-прежнему развлекаешься мрачными предчувствиями?

– Да. Впрочем, они не всегда мрачные. – Она повернулась ко мне. – Сейчас, например, у меня возникло отнюдь не мрачное предчувствие…

Я был с ней согласен…

Глава 2

Вход в пещеры г'нола все так же охраняли двое часовых, и я, притаившись за камнем и стараясь выбивать зубами дробь потише, уже битых полчаса гадал, что же мне с ними делать. На этот раз под рукой у меня не было Клинта, переводившего людей в бессознательное состояние с непревзойденной легкостью, да и вообще под рукой у меня никого не было…

Наутро Лаура оказалась настолько покладиста, что, потратив всего-то час на споры, мне удалось убедить ее вернуться в Форпост вместе с глайдером. Поразмыслив, я был вынужден признать правоту Эрсина – для предполагаемого разговора свидетели мне были не нужны, даже такие надежные, как Лаура.

В продолжение удачно складывающегося дня мне благополучно удалось здорово сократить путь от побережья до пещер, на который в противном случае ушло бы добрых дня полтора. Так как перспектива продолжительной прогулки по морозу меня откровенно ужасала, то я решил побаловаться со своей Фигурой, несмотря на то что в последний раз это окончилось небольшим конфузом. В итоге я перенесся к подножию нужного мне кряжа и уже к полудню без проблем добрался до ворот. Но тут возникла загвоздка.

Некоторое время я взвешивал возможность просто подойти к стражникам и попросить их пропустить меня, но вне зависимости от того, вспомнят они меня или нет, навряд ли имело смысл рассчитывать на радушный прием. Затем я прикинул вариант силового прорыва, но примчаться в каньон, отмахиваясь Шпагой от кучи варваров, явно не вполне совпадало с моими намерениями. Тогда наконец я попытался измыслить какой-нибудь обходной путь, но ничего умнее, чем спешно отрастить крылья, в голову не приходило…

Однако по холодку мозги шевелятся быстро, и, промаявшись часика полтора, я отыскал очевидный выход из этого тупика. И выходом этим, разумеется, был Джарэт. Поэтому, потихоньку отдалившись от скучающих стражей, я свернул за ближайший выступ скалы, уютно провалился по колени в снег, достал Доску и прикоснулся к Фигуре Мага. К счастью, Король не был занят чем-нибудь важным и безотлагательным…

Судя по отсутствию удивления на лице развалившегося в кресле своего кабинета Короля Местальгора, весть о моем походе уже успела распространиться на весь Клуб.

– Привет! Давно не виделись, – сказано было так, что, как всегда, оставалось непонятным, радуется Джарэт этому или сожалеет. – Чем могу служить?

– Будто не догадываетесь. – Коченеющие ноги как-то не располагали к светским беседам.

– Боюсь, вы меня не поняли. Чем еще я могу быть вам полезен?

– То есть? – я слегка растерялся.

Джарэт скривился, очередной раз демонстрируя свою нелюбовь к объяснению очевидного.

– Я могу предположить, что вы озадачены проблемой проникновения внутрь пещер? – Я кивнул, и он ухмыльнулся. – Тогда можете просто войти. Когда Джейн вчера вечером прибыла с сообщением о вашем походе, я сразу же отдал соответствующие распоряжения. Вас даже проводят до колодца, если вы вдруг неважно помните дорогу… Или, может быть, вы хотите, чтобы я проводил вас лично?

Любезность на его лице была настолько показной, что я невольно поморщился.

– Нет, так далеко мой идиотизм не распространяется. Но все равно – спасибо. Вы очень предусмотрительны.

Он слегка склонил голову набок, словно принимая благодарность, и в разговоре возникла небольшая пауза. Честно говоря, мне хотелось поинтересоваться, как ему вообще моя идея, но это было бессмысленно, ибо если он собирался что-то сказать, то сделал бы это и так. Поэтому я просто подождал. И дождался приглашения на обед.

– Когда вернетесь, – вежливо опущено «несолоно хлебавши», – приезжайте лучше ко мне. Я вас хотя бы попотчую чем-нибудь приличным.

Яснее не скажешь. Я изобразил жест, означавший нечто типа «все возможно», и разорвал контакт.

Несмотря на явное неодобрение моего намерения, то, что от него требовалось, Джарэт сделал в лучшем виде. В этом я убедился, едва показавшись на глаза привратникам. Нисколько не обеспокоившись, они вмиг сбросили скучающий вид: один кинулся открывать ворота, а второй метнулся навстречу и, схватив меня за руку, что-то залопотал на своем щелкающем языке. Я ни черта не понял, но дал провести себя внутрь, где был передан с рук на руки еще одному воину, очевидно, специально поджидавшему меня. Сняв со стены факел, тот сделал приглашающий жест рукой и двинулся по левому проходу вглубь скального массива.

Путь оказался значительно длиннее и извилистее, нежели я предполагал. По-видимому, разгоряченный после боя с Джарэтом, я попросту не запомнил с десяток поворотов и развилок, так что, не прояви Его Величество заботы о провожатом, блуждать бы мне по залам и галереям до… Не знаю до чего, но навряд ли оно бы мне понравилось.

Тем временем воспоминания о летних событиях и недавний разговор странным образом навели меня на раздумья о реальности этого предприятия. И должен признать, что чем ближе был я к своей цели, тем более возрастала уверенность, что мои надежды не будут обмануты… Почему? Ну, определенная логика тут присутствовала. Ведь в сущности текущую позицию Альфреда можно было истолковать двояко. Либо он ничего не делает потому, что, как я утверждал Илайджу, выжидает удобный момент, либо тоже толком не знает, за что взяться. В конце концов от прекрасного источника разного рода сведений в виде наших переговоров по Доске мы его отрезали. Более того, Елена и Юлиан, сидящие в Местальгоре, периодически пописывали целые сценарии дезинформации, которые потом остальными с удовольствием разыгрывались. Я не думал, что этим всерьез можно кого-то обмануть, но, с другой стороны, это было совершенно безвредно. Так что, как казалось, Альфреду тоже было бы вовсе небезынтересно попытаться что-нибудь разузнать.

Далее, он наверняка следит, не знаю уж как, за Фигурами на Доске, поэтому мое плавное перемещение из Форпоста на запад не должно было укрыться от его чуткого взора и при вдумчивом изучении вполне прокатывало за определенный намек. В случае же, если ему еще не надоело слушать туфту, из которой состояли в последние месяцы все переговоры по Доске, то и наш недавний диалог с Джарэтом был весьма кстати.

Ну и, помимо этого, в моем расчете присутствовал еще один момент. Чисто психологический… Я слыхал как-то, что в древние времена на Земле, когда там еще не изобрели оружие массового истребления, в моде было ведение войны по так называемым правилам. Причем это доходило едва ли не до того, что в канун сражения полководцы противоборствующих сторон собирались на совместный военный совет, дабы вдруг по запарке не вышло ничего случайного. Помнится, меня это очень посмешило… Но зато я практически не сомневался, что Альфреду эта идея пришлась бы весьма по душе – слишком уж подходящий случай для очередного вероломства.

Так что, когда мой провожатый, завернув за очередной угол, остановился в широком проходе и указал мне рукой на пятно света, падавшее из выхода в колодец, я не ринулся вперед, а раскрыл Доску, собираясь обнаружить рядом со своей Большую Белую Фигуру. Но там ее не оказалось…

Я решил, что клиент просто еще не дозрел, и уверенной походкой пройдясь по каменному коридору, вырулил в каньон. Но клиент дозрел. Он стоял в центре площадки и приветливо мне улыбался.

Редкая все-таки скотина…

– Здравствуйте, Рагнар, – он слегка поклонился. – Что это? Да вы, кажется, удивлены? Ай-яй-яй, как странно… Попробую угадать, почему бы.

Казалось, Альфред действительно на мгновение задумался, но потом приподнял указательный палец.

– А! Вы, наверное, проверяли, нет ли поблизости моей глупой Фигуры? Нет, ее нет. Я предпринял кое-какие меры, чтобы ваш друг не смог засечь меня с прежней легкостью.

– Да ну? Это какие же? – нагло спросил я, но Альфред даже не моргнул глазом и любезно ответил:

– Я рассредоточился, – он вновь иронично улыбнулся. – Что-то мы слишком уклонились от церемониала. Не стоит. Итак, как поживаете?

Прежде чем ответить, я некоторое время всматривался в него, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь отличия от того, каким он запечатлелся в моей памяти. Но ничего не нашел – Альфред был таким же невысоким, коренастым и очень уверенным в себе. Даже одет он был в прежний черный с красной подкладкой плащ. Я впервые снова встречался с существом, которое убил собственными руками… Тем временем надо было что-то отвечать, и я не стал ничего выдумывать.

– Спасибо за заботу. Немного скучновато. А как вы?

– Тоже не слишком развлекаюсь.

Возникла небольшая пауза, потому как, похоже, даже сканк чувствовал некоторую неловкость. Я же попросту опустил глаза, отчасти изображая застенчивость, а в основном ради изучения следов на свежевыпавшем снегу, запорошившем дно каньона. Следы таковые нашлись, потому как моему врагу пришлось все-таки подождать меня, но представляли они собой несколько весьма банальных концентрических кругов. Никакой интересной одинокой цепочки по направлению к углу, где находилась дверь в Алмазный Мир, к сожалению, не было. Я, правда, отметил тот любопытный факт, что каким-то образом Альфред должен был почувствовать мое приближение, раз успел изготовиться к встрече…

Наконец он все-таки заговорил вновь и даже отбросил свой язвительно-любезный тон.

– Меня удивляет ваше молчание. Вы ведь сами были инициатором этой встречи. Зачем?

– Я собирался спросить, что, собственно, вы намереваетесь поделывать.

«А также заодно напугать, натравить или спровоцировать», – напомнил я самому себе и чуть не расхохотался.

– Отчего же вы изменили планы?

– А я их и не менял.

Тут даже Альфред удивился. Посмотрев на меня с большим сомнением, он мотнул головой.

– И что же, я вам их скажу?

– В большей или меньшей степени.

Он будто бы собрался посмеяться, но неожиданно раздумал и долго вглядывался в меня, будто видел в первый раз…

– С вами становится приятно иметь дело, Рагнар. Вы начинаете работать головой, – завернув такой комплимент, он взял еще одну паузу. – Действительно, я могу честно сообщить вам о своих планах. В данный момент таковых в наличии нет.

Определить, исходя только из наблюдений, насколько правдив Альфред, я был не в состоянии, но редко подводившее меня предчувствие подсказывало, что, как ни странно, он не лжет. Это здорово меняло ситуацию, и теперь уже сентенции Эрсина не казались мне совершеннейшим абсурдом. Я недоверчиво поинтересовался:

– Как? Неужели вы перестали строить козни?

Слово «козни» его задело, но не чрезмерно.

– Да, представьте. Я жду.

– Чего?

На этот вопрос он уже отвечать не захотел и просто промолчал. И снова пару минут мы мерили друг друга взглядами под свист гуляющего в каньоне ветерка. По моим представлениям настала его очередь задавать вопросы, однако он так не думал.

– Если это все, что вы хотели узнать, то нам лучше бы проститься. Холодно.

Прощаться так скоро было просто нелепо, поэтому я все же решился пройтись по списку историка.

– И правда холодно. А я надеялся, что вы устроите мне более теплый прием. – Я небрежно махнул рукой в сторону двери, ведущей в Алмазный Мир. – Судя по хижине близ Местальгора, вам нравится быть гостеприимным хозяином…

– Ну, такие трюки все-таки требуют какого-то времени на подготовку, – ответствовал он, с заметным недоумением пытаясь отыскать скрытый смысл моих слов.

Убедившись, что намек на Алмазный Мир пропал втуне, я не стал-таки развивать эту тему и перешел ко второму пункту.

– И все же я вас еще немного задержу, если не возражаете, – я позволил себе улыбнуться. – В этой истории хватает темных мест, на которые вы, возможно, захотите пролить толику света. Вот, например, зачем вам понадобилось убивать Вайара? Он, что, был вам лично неприятен?

Похоже, впервые за время нашего знакомства, сканк не знал, что ответить, и это очень подняло мне настроение. Однако башка у него варила отменно, надо признать…

– Выставляете меня дураком, да? Бессмысленно, дескать, было избавляться от Вайара и оставлять в живых Гроссмейстера, знающего ровно столько же? Не спешите. Ведь, как я вижу, – Альфред вернул мне улыбку, – тот пока что ничего вам не сказал.

– Он торгуется, – я пожал плечами. – Ноя ведь могу и пойти на уступки.

По моим ощущениям тут я угодил в цель, поэтому без тайм-аутов перешел к третьей части.

– И тогда вам придется и его убивать. А это, – я понизил голос до легкого соболезнующего тона, – была бы уже непозволительная трата материала, не так ли?

Глаза Альфреда вспыхнули мрачным огнем, от одного воспоминания о котором у меня обычно бегали мурашки по спине, но я уже вошел во вкус и добавил еще:

– Только, прошу вас, не обставляйте это так пошло, как смерть Гарета. Право же, у меня сложилось впечатление, будто вы кого-то хотели напугать…

Я взбесил его. По-настоящему. Казалось, еще мгновение, и он попытается меня уничтожить. Причем, как я вдруг осознал, едва ли у него это не получится… Но прежде чем я успел толком испугаться или, например, приготовиться к защите, Альфред взял себя в руки.

Он провел рукой по лицу, словно стирая с него ярость, и заговорил столь же спокойно, как в начале беседы.

– Да вы чуть меня не провели, – констатировал он. – Нет, положительно, я сам выставляю себя дураком. Только дураки повторяют ошибки, а я уже в который раз вас недооцениваю…

Я открыл рот, чтобы вставить еще шпильку, но он остановил меня столь властным жестом, что я покорно заткнулся.

– Итак, вы пытаетесь меня разозлить. Пока что не понимаю, зачем. На самом деле не понимаю. Неужели вы так уверены в своих силах, что просто хотите побыстрее со мной покончить. – Он всерьез задумался над этой мыслью. Ненадолго, естественно. – Нет, это смахивает на абсурд. Значит, вы просто хотите войны. Надо думать, чтобы не было так скучно…

Практически дела обстояли почти так, как он это изложил, хотя мне вдруг подумалось, что подбросивший мне эту идею Эрсин подразумевал, вероятно, и другие цели. Я пожалел, что не успел расспросить его поподробнее… Однако отступать и прикидываться паинькой было поздновато. Поэтому я сказал Альфреду с редкой для таких разговоров откровенностью:

– Да, вы правы, мне надоело это состояние неопределенности. Пусть даже торопиться и некуда, тем не менее я ненавижу ждать… По каким-то причинам, до сих пор мне непонятным, вам было угодно стать моим врагом. Не могу сказать, что это доставляет мне удовольствие, но это – ваше дело. Теперь же либо отступитесь, либо давайте решим наконец все наши проблемы! Здесь, сейчас. Или в другом месте и времени по вашему выбору.

В течение моей тирады Альфред изрядно помрачнел. Видимо, мое предложение не пришлось ему по вкусу. Потом же он, опять-таки впервые за время нашего знакомства, задумался надолго. Надолго и всерьез… Дорого бы я дал, чтобы поприсутствовать в этот момент на совещании его извилин.

Когда он собрался мне ответить, это вышло столь неожиданно, что я даже вздрогнул.

– Мне остается поблагодарить вас за весьма содержательную беседу, Рагнар, – он коротко, по вежливо поклонился. – В завершение могу сообщить вам следующее: вы хотите войну – вы се получите!

– Опять появляются хитроумные планы? – я усмехнулся.

– Вы, конечно, выросли в моих глазах, но все же не настолько, чтобы я стал выдумывать нечто необыкновенное, – он бросил на меня взгляд, который я назвал бы уничтожающим. – Нет, обычный сценарий.

Завернувшись в плащ, он поднял руку в прощальном салюте и исчез. Оставив меня посреди затерянного в скалах каньона наслаждаться морозом в одиночестве.

Все же я решил еще немного задержаться здесь и хотя бы подвести для себя итоги этой странной беседы, но не успел… Сзади, со стороны пещер г'нола до меня донесся хриплый голос Джарэта:

– Долго вы еще собираетесь тут торчать, Рагнар?

Обернувшись, я увидел Короля Местальгора, одетого на скорую руку и спешащего ко мне.

– Уже нет, – пробормотал я, застигнутый врасплох.

На это «уже» Джарэт обратил внимание, даже несмотря на явную взволнованность. Приостановившись, он осмотрел площадку и обнаружил, что следов натоптано многовато для одного меня… Тем временем я пришел в себя и рявкнул:

– Что, черт возьми, происходит?

Вновь ускорившись, Джарэт подскочил ко мне и проскрежетал:

– Надо срочно возвращаться в Форпост. Гроссмейстер снова напал на Оракула!

Глава 3

Я опять сидел в своем излюбленном кресле в гостиной и, придвинувшись к огню, безуспешно пытался побороть озноб. Погуляв впервые за долгий период по настоящему морозу, я все-таки простудился…

За окном стоял вечер. Вечер абсолютно бездарного дня, если не учитывать моей встречи с Альфредом, отношение к которой у меня так и не успело сформироваться. Хотя в свете последних событий я был не склонен к чересчур позитивным оценкам. Как этой встречи, в частности, так и чего бы то ни было вообще…

Случилось же следующее: когда Джарэт доставил меня в Форпост, мы явились в Чертог Оракула, где уже и без того собрались все остальные, и вскорости обнаружили, что делать нам в сущности нечего. Нет, Гроссмейстер действительно напал на Оракула, причем то ли один, то ли с компанией – неизвестно. Что именно происходило в Грезах, никто не знал и определить не мог… Просто, когда Джейн почувствовала неладное, она экстренно связалась с Королем Местальгора и вызвала тем самым подмогу в нашем лице. Зачем, правда, непонятно. Потому как мы были столь же беспомощны, как и они сами… Да и что можно сделать из Форпоста, когда бой идет в Ментальных Мирах? Верно, ничего. Но, может быть, что-то возможно было предпринять, переместившись ближе к театру военных действий? Вполне допускаю. Скорее всего там и мне бы нашлось место помахать Шпагой, и Джарэту применить свои многочисленные таланты, только вот попасть в Грезы мы не могли…

Это, конечно, было исключительно неприятно и удивительно, но было, ничего не попишешь. Мы перепробовали все средства, которые знали: вначале все по очереди пытались пройти через дверь в Чертоге, затем Джарэт попробовал переправиться туда своими способами, и, наконец, я даже сбегал к дверям у основания скалы, откуда при большом желании также можно попасть к Оракулу. Но все наши попытки оказались одинаково тщетны – ничего не происходило. Как образно выразился Джарэт, отвечая на вопрос, почему он-де не может переместиться, «конечный пункт пути не желал обнаруживать своего наличия».

В итоге мне не оставалось ничего, кроме как ждать у моря погоды и наслаждаться на выбор: тревожными вздохами Джейн, угрюмым молчанием Эрсина или с трудом скрываемым бешенством Илайджа. Вдобавок через пару часиков хождения кругами настроение испортилось и у Джарэта, после чего обстановка стала просто невыносимой.

Кончилось все столь же внезапно, как и началось. В один прекрасный момент, уже ближе к вечеру, Джарэт и согласившаяся с ним Джейн заявили, что отголоски энергетической бури, бушевавшей в столь неприятно недосягаемой близости от нас, до них более не долетают. Прочих изменений не наблюдалось. Мы были живы, Оракул, очевидно, тоже, Доска функционировала как обычно, и в Грезы было по-прежнему не попасть.

После завершения этой чертовщины вся компания перебралась в библиотеку, где, естественно, живо принялась за обсуждение случившегося. Мне это, признаться, откровенно не понравилось. Мало того, что уже во второй половине дня я почувствовал себя просто отвратно, так еще и слушать приходилось явную ерунду. Все были в слишком расстроенных чувствах, чтобы изречь нечто стоящее, поэтому, убедившись в бесперспективности дальнейшего загружания своих ушей звоном, я объявил, что мне надо подумать в покое, и удалился в гостиную…

Думать я, правда, не стал и пробовать, пытаясь взамен хотя бы согреться до того момента, пока кто-нибудь не соберется побеседовать со мной наедине. Мне хотелось, чтобы этим кем-нибудь оказалась Лаура, но, к сожалению, она чисто физически не успевала вернуться в замок раньше середины ночи… Что ж, ко мне на огонек заглянул Джарэт, тоже, в общем, не худший вариант.

Войдя в комнату, он удостоверился в моем наличии и явно для проформы поинтересовался:

– Я вам не помешаю?

Я ответил ему, насколько спросил:

– Если пришли говорить, а не задавать вопросы.

Судя по отсутствию встречной колкости и уверенности, с которой Джарэт занял кресло напротив, у него было что сказать. Я изготовился подставить уши, но он решил все же слегка покапризничать.

– О чем же я должен говорить?

– Что сделал Гроссмейстер на этот раз?

Джарэт логично решил, что жеманность лучше оставить.

– Наверняка не скажу, – предупредил он. – Но я вижу единственную возможность так заблокировать различные входы в Ментальные Миры.

Некоторое время он явно подбирал слова, с целью объяснить мне попроще свои научные изыски…

– Вы представляете себе слоеный пирог? – поинтересовался наконец он.

Я кивнул, подвыпучив глаза.

– Это хорошо. Потому что в самом грубом приближении Вселенная напоминает этот самый пирог, где разные измерения представляют собой коржи, связанные… – он снова замялся, но в конце концов махнул рукой. – Неважно чем. Некой субстанцией. Причем Ментальные Миры будут в таком представлении самым верхним слоем, фактически созданным искусственно. Дальше очень просто. Что бы вы сами сделали для нарушения связи в такой системе?

Ответ лежал на поверхности, но казался слегка диковатым.

– Отодрал бы верхний слой?

– Ну-ну, – успокаивающе сказал он. – Отодрать – это чересчур для кого угодно. Слегка раздвинуть коржи – вот, я полагаю, правильный ответ.

Что-то в его тоне меня насторожило.

– Да вы вроде как сами в этом сомневаетесь?

– Есть такое, – признался чародей. – По моим оценкам энергии, требуемой для такого мероприятия, хватило бы для возжигания нового солнца, а то и парочки…

– У Гроссмейстера есть Шпага, – напомнил я, позабыв уже, насколько он в курсе.

Джарэт кивнул, ничуть не удивленный.

– Этого недостаточно, даже если она была заполнена под завязку… Причем вы едва ли сможете представить, насколько недостаточно!

Мысль о том, что Гроссмейстер купается в океанах энергии, мне не приглянулась, но, с другой стороны, у меня возникло смутное ощущение, что источник этого изобилия может оказаться не столь уж загадочен. Мне захотелось потолковать немного с Илайджем, но и к Джарэту еще оставались вопросы…

– Чем, по-вашему, нам грозит подобная метаморфоза?

Мой способ выразить мысль пробудил в нем привычное желание поязвить, однако с видимым усилием он отказался от этого намерения.

– По большому счету, ничем. Кроме того, что мы уже имеем, – то есть не можем попасть в Грезы… Также, надо полагать, существенно уменьшатся возможности Оракула влиять на события реального мира, но они и до того были не слишком велики, – Джарэт пожал плечами, словно почувствовав мой невысказанный вопрос. – Да, мне тоже кажется, что Гроссмейстер напрасно потратил кучу времени и энергии… Но он, видимо, считает Оракула своим главным противником, единственно заслуживающим рассмотрения. Что ж, никогда не надо срывать покровы с иллюзий, обуревающих твоих врагов.

У такой теории было много недостатков, но так как никакого прикладного значения она не имела, то я и не собирался вести дискуссию. Правда, прежде чем я успел задать следующий вопрос, Джарэт сам отметил одно несоответствие.

– Кстати, они ведь специально выбрали момент, когда вы покинули Форпост, причем выжидать этого им пришлось долгонько, – Джарэт пожевал губами. – Нет, тут все не так примитивно…

Меня снова начало сильно знобить, поэтому я лишь придвинулся ближе к пламени и продолжил выяснять интересующие обстоятельства.

– Что же, Ваше Величество, так-таки и нельзя никак попасть в Грезы?

– Сказано так, будто я должен быстренько сбегать и выстроить туда мостик, – он поморщился. – Нет, если Ментальные Миры действительно перемещены, то я не знаю способов туда добраться…

– Постойте, но ведь как-то эти входы возникали. – Я не хотел сдаваться так легко.

– Их создавал Оракул, – отрезал Джарэт. – Если он сможет восстановить их сейчас, преодолев большое расстояние между измерениями, то честь ему и хвала.

– А почему вы не можете попробовать с этой стороны?

Он едва не вспылил, но взял себя в руки и отвел глаза в сторону.

– Извините! Разговаривая с вами, я постоянно забываю, что вы ни гроша не смыслите в физике. – Опустив голову, он некоторое время изучал полировку столика, располагавшегося между нами. – К счастью, это не слишком сложно. Рагнар, вы можете съездить в Геверн?

– А где это? – изумился я.

– Неважно. Вы не можете попасть туда, потому что не знаете, где это. Также и я не могу направиться ни в Грезы, ни к Грезам, потому как не знаю, где они теперь… Я всегда, или почти всегда, могу вернуться в место, где однажды побывал, но это предел моих возможностей.

Честно говоря, в это мгновение я откровенно поддался унынию, потому как перспектива никогда больше не увидеть Грез показалась мне пугающей… Но тут Джарэт неожиданно развеселился и даже хлопнул себя по лбу.

– Черт, идиот! Да, конечно, есть способ, – он посмотрел на меня с победоносным видом. – Ну, вы тоже хороши. Как, по-вашему, сам Гроссмейстер-то попал в Грезы? По мановению волшебной палочки?

Вообще-то я думал об этом примерно в таком контексте, но признаваться было несколько неудобно.

– Не задумывался над этим, – попытался отвертеться я. – Вообще-то я был уверен, что Гроссмейстер в состоянии путешествовать с такой же легкостью, как и вы…

– Черта с два! – Джарэт подмигнул мне. – Чтобы перемещаться пространственно-временным проколом, нужно родиться мной… или другим кипэ, по крайней мере. Нет, Гроссмейстер попал в Грезы скорее уж так, как вы!

– Янтарные бусы… – прошептал я, обидевшись на себя за действительно имевший место просмотр очевидного. Отвратительное самочувствие извиняло меня лишь отчасти. – А вы уверены, что они у Гроссмейстера?

– Понятия не имею. Впрочем, полагаю, это легко проверить…

Ну да, опять-таки если поговорить с Илайджем. И все же, исключительно из чистого любопытства, я поинтересовался у Джарэта:

– А разве эти бусы – единственные в своем роде?

– Это как посмотреть. Наш потрепанный сегодня друг мог бы рассказать вам об этом побольше, ведь Ментальные Миры вообще – это идея его народа… Но история вкратце такова: как вы, наверное, помните, первые Грезы были созданы задолго до появления Оракула в его нынешней форме, однако его соплеменники умели переноситься в миры воображения без какой-либо помощи. Тем не менее они периодически создавали предметы, подобные известным вам бусам, являвшиеся своеобразными воротами в их миры. Почему они так поступали, точно не скажу – может, просто для удобства, а может, из каких-то эстетических соображений… Важно тут лишь то, что таких вещей было очень мало, и созданы они хрен знает как давно. Так что, когда я в последние годы искал по всему Эгрису различные старинные артефакты, то обнаружил только эти бусы. А искал я хорошо, – заверил он меня напоследок, что было явно излишним, ибо не сразу и вспомнишь, что бы такого Джарэт делал плохо…

Теперь уже вопрос о беседе с Илайджем встал чрезвычайно актуально, поэтому я попросил местальгорского Короля:

– Найдите, пожалуйста, Илайджа и передайте, что я хотел бы с ним поговорить.

Джарэт, кажется, оскорбился и одарил меня взглядом «а ночной горшок не подать?», на что я не без некоторого раздражения заметил:

– Извините, что-то очень неважно себя чувствую. Так бы не стал вас затруднять;

Он слегка смутился и, встав, неожиданно приложил руку к моему лбу.

– Эге, у вас и вправду жар, – констатировал он. – Да еще какой. Что же вы молчите? Ладно, попробую что-нибудь изобразить…

Кивнув, он быстрым шагом вышел из гостиной, а я закрыл глаза и постарался хоть как-то избавить свою голову от одуряющего действия высокой температуры. К счастью, мое одиночество продлилось недолго, ибо Илайдж не заставил себя ждать и появился буквально минут через пять. Видно, воинственное настроение его еще не покинуло, потому как с порога он спросил:

– Что, появились какие-то идеи?

– Может быть. – Без большой охоты я разлепил глаза и указал на кресло: – Садись! Есть еще сигареты?

Протянув мне курево, он сел, и я, затянувшись пару раз, спросил:

– Илайдж, ты помнишь янтарные бусы, которые я оставил летом в… гм… нашей комнате?

Он задумался, из чего я немедленно сделал вывод, что, к сожалению, особого внимания мой друг на них не обращал. Что поделаешь, сам дурак, надо было предупредить… Наконец он вспомнил:

– Ага, точно, были такие. Лежали какое-то время на тумбочке. Красивые, но я, помнится, удивился еще, зачем они тебе.

– Ну, и что с ними сталось? – устало перебил его я, уже не сомневаясь, что Гроссмейстеру не надо было отыскивать никаких новых артефактов.

– Так. Сейчас, сейчас… Лежали они, лежали… А, вот – зашел ко мне как-то братец, чего-то заинтересовался ими, а потом попросил на время… Черт, я даже забыл обратно их потребовать. Что это было, Рагнар? – голос у него был слегка задушенный.

Я объяснил. Надо ли говорить, что хорошего настроения это Илайджу не добавило… Так что следующие несколько минут его монолога смело можно опустить. Да и прервался он лишь потому, что в гостиную со стороны кухни неожиданно вошла Джейн. В руке она держала стакан с чем-то, похожим на сок, который, подойдя, протянула мне. Не дожидаясь вопроса, она пояснила:

– Выпейте, Рагнар. Это Джарэт вам намешал, говорит, от жара очень помогает.

Я послушно осушил стакан, обнаружив, что там и в самом деле апельсиновый сок, сдобренный неизвестными мне ингредиентами, и отметил, что Джейн присела на диван у стены и уходить явно не собирается… «Не иначе как Джарэт решил потолковать с глазу на глаз с Эрсином», – рассудил я, почувствовав идиотское желание побыть сразу в двух местах, причем во втором лучше бы незримо… Тем временем Илайдж вернул меня к разрешению более реальных проблем.

– Послушай, Рагнар, и поправь, если я ошибаюсь. – Деловой тон Илайджа мне понравился. Присутствие Джейн явно повлияло на него благотворно. – Благодаря нашему растяпству, Гроссмейстер приобрел вещицу, при помощи которой может в любой момент попасть в Грезы. И теперь он, видимо, решил, что, отрезав нас от Оракула, заполучит того в свою полную собственность. Так?

Я кивнул. Вот это действительно походило на правду.

– Но это же очень рискованно, – Илайдж исполнил свою любимую улыбку, которую подавляющее большинство его врагов видели только раз. – Знаешь же поговорку: не рой другому яму…

Меня порадовало, что наши с ним мысли двигаются параллельным курсом. Нужно было только сделать еще один шаг, и я заметил:

– Хорошо бы еще знать, где эти бусы.

– Ну, там же, где и Гроссмейстер, надо думать.

– А где Гроссмейстер?

– Ты меня спрашиваешь?

Я подтвердил его блестящую догадку, и мой друг какое-то время просидел в немом изумлении. Наконец он рассмеялся:

– Не понимаю. Почему меня? С тем же успехом ты мог спросить Джейн, например.

Илайдж обернулся к дивану, надеясь, видимо, что Джейн его поддержит и тоже скажет, что у Рагнара немощь тела активно распространяется на разум, но хозяйке Форпоста логика отказывала очень редко…

– Не ломайся, Илайдж! Если Рагнар тебя спрашивает, значит, у него есть веские основания полагать, что ты это знаешь… Или можешь догадаться!

– И как же?

Похоже, пойло Джарэта потихоньку начало действовать, поэтому я пустился в объяснения уже без прежнего отвращения.

– Помнишь, ты рассказывал, что Гроссмейстер однажды с тобой связывался… – Он повел рукой, давая понять, что помнит это прекрасно. – Судя по тому, что ты даже не обмолвился, откуда он с тобой разговаривал, логично предположить, будто это место ты не узнал. Однако сейчас мне кажется, что ты мог бы напрячься и сообразить. Попробуй!

– Ты думаешь, я не пробовал? – Вопрос явно не требовал ответа. – Да там ни черта и не видно было… И почему бы я должен его опознать?

– Мне кажется, ты тоже там бывал.

Не став тратить время на очередное бессмысленное удивление, Илайдж сосредоточился, но через несколько минут признал, что пока выходит пустышка… И тут Джейн подала ему хороший совет:

– Не пытайся просто вспомнить. Анализируй все, что ты можешь с этим связать. – Чуть поколебавшись, она повернулась ко мне. – Это же не нарушит чистоты эксперимента?

Я не стал возражать, поставив ей мысленно пятерку за сообразительность, а вот Илайджа мой подход к своей персоне, как к объекту эксперимента, задел здорово… Все же он решил отложить парочку нелицеприятных фраз на потом и ограничился просьбой:

– Если, друг мой, ты и так все знаешь, то, может, хоть подскажешь что?

– Подсказать могу, но не буду. – Я вздохнул и предпочел все же слегка пояснить это замечание. – Это уже было бы наводкой. А мне нужно беспристрастное мнение – ошибиться будет противно.

– Ну, хорошо, – отмахнулся Илайдж. – Последний раз. Значит, так. Что в идеале нужно было этим скотам, когда наколка с варварами не прошла? Это просто. Во-первых, уединенное место, желательно неизвестное нам. Прекрасно. Во-вторых, такой райский уголок должен быть где-то на юге, потому как Витольд и Александр не станут значительно удаляться от любезного их сердцу домика. К тому же, насколько я в курсе их трюка с замороженными Фигурами, удаляться от них можно отнюдь не беспредельно.

Отличное, кстати, наблюдение. Мне оно в голову не приходило, но лишь еще раз подтверждало идею…

– Еще наверняка можно утверждать, что это место должно быть, скажем так, цивилизованным. Не та эта компания, чтобы ютиться несколько месяцев в каких-нибудь зачуханных подземельях. Так… – Запас хороших идей у него иссяк, но было уже вполне достаточно. – А, и еще я, если верить тебе, тоже там бывал… Нет, Рагнар, я…

Словам «такого места не знаю» сотрясти воздух было не суждено. Илайдж осекся, и, глядя, как вытягивается его лицо, я нисколько не сомневался, что он пришел к аналогичному моему выводу относительно места пребывания наших врагов… Собственно, нам с ним не было необходимости обмениваться каким-либо замечаниями, но заинтригованная затягивающимся молчанием Джейн не удержалась:

– Эй, может, вы и мне скажете, где прячется Гроссмейстер? :

– На старом космодроме! – хором ответили мы.

Вот тут уже молчание продлилось по-настоящему долго. Желающих посудачить об этом месте, как и обычно, оказалось немного, а точнее, не было вовсе… Первым очнулся Илайдж. Весьма цветисто ругнувшись, он заметил:

– Скверно. Так нам до него не добраться.

– Почему это? – поинтересовался я не без улыбки. Пока шли все эти переговоры, у меня вызрела еще одна здравая мысль.

Илайдж несколько озадачился.

– Для начала, как ты предполагаешь попасть туда? Ты, может, забыл, что это добрых две недели пути по пустыне от ближайшей точки современной цивилизации… Я вовсе не уверен, что у нас будут эти две недели. Или ты знаешь другой способ? – спросил он с внезапным подозрением.

– Ты сам мне его подсказал. Должны же они как-то быстро попадать в «любезный сердцу домик», а?

– Как? – поразился Илайдж.

Наверное, он ожидал, что я отвечу и на это. Но нет, тут пролегал предел моей сообразительности.

– Понятия не имею.

– Ну пусть, – согласился он. – Но, знаешь ли, космодром и без Гроссмейстера – это… Бр-р!

На это возразить было нечего, и я решил просто немного подождать. Насколько я знал характер своего друга, он не сможет спокойно сидеть сложа руки, имея возможность предпринять что-либо против своих врагов. С каким бы риском это ни было связано…

Так и вышло. Не прошло и трех минут, как он будто-бы нехотя буркнул:

– Ну что, сгоняем проверим – как у Гроссмейстера поставлен извоз?

Теперь оставалось только выяснить, собираюсь ли заняться этим я. Честно говоря, аргументы за и против немедленного выступления практически уравновешивали друг друга. С одной стороны, Гроссмейстер и его друзья должны были подустать от сегодняшней схватки с Оракулом, и на нашей стороне оказывался эффект неожиданности, с другой – соваться в логово врагов без всякой подготовки немного легкомысленно. Потом нельзя было забывать о сканках, однако и тут наблюдалась известная двоякость: вроде бы нужно готовиться к возможным атакам Альфреда, но они же еще не начались, и пока сам Бог велел заняться Гроссмейстером… Мое улучшающееся самочувствие сомнений также не разрешало. Если до приема лекарства от Джарэта единственным местом, куда я мог отправиться, была кровать, то сейчас жар спал. «А что будет завтра – не известно», – заметил я себе, и это подтолкнуло меня к авантюре…

Задним числом вынужден признать, что несколько недооценил тогда горячечность своего состояния. Впрочем, как всегда бывает с задними числами, невозможно однозначно сказать, было ли это моей ошибкой, ведь все прекрасные и не очень «если бы» никогда не компенсируют одного-единствегптого «произошло»…

Произошло же то, что, оторвавшись от кресла, я предложил Илайджу:

– Не будем терять времени.

Сказано – сделано. Мы подошли к Джейн, уже раскрывшей Доску, и через несколько секунд оказались в краях, куда долбаная зима никогда не кажет своего синего носа.

Однако насладиться хорошей погодой и подышать теплым воздухом в полную грудь нам не удалось. Более того, едва глянув на многолетнее обиталище Александра, мы с Илайджем хлопнулись ничком в траву, прихватив за собой Джейн. Несмотря на поздний час, а в этом районе Эгриса было, наверное, уже за полночь, дом не казался пустым и заброшенным. Совсем наоборот. Дверь его, находившаяся метрах в ста впереди, была приоткрыта, а в окнах второго этажа, соответствующих, как я помнил, кабинету, горел свет. Сразу же прояснился и вопрос относительно извоза – на лужайке буквально в трех шагах справа от нас стоял флаер. Прекрасный каплевидный аппарат времен Последней Войны, тихонько стрекотавший двигателем.

Когда мы все это оценили, осторожная Джейн шепотом заметила:

– Может, лучше вернуться за подмогой?

Но Илайдж, явно обрадовавшийся зримому присутствию врага, отмел сантименты:

– Вот еще! – Он указал на машину. – Это же одноместный флаер. Слушай, Рагнар, а нам здорово повезло…

Я не мог с ним не согласиться, хотя это и опровергало мои доводы, что наши враги должны сейчас тихо сидеть в норке и зализывать рапы…

– А кто там, интересно? – спросила все же Джейн, явно намекая, что с Гроссмейстером мы вдвоем можем и не управиться.

И с этим особо спорить не стоило, однако все говорило за то, что посетитель заявился в дом ненадолго, поэтому действовать следовало незамедлительно.

– Возвращайтесь в Форпост и будьте наготове! – приказал я Джейн и, когда она быстренько испарилась, скомандовал: – Вперед!

Мы не стали мудрствовать и в две коротких перебежки, оставшихся вроде незамеченными, спрятались под сенью крыльца. Все получалось столь гладко, что даже Илайдж заподозрил неладное.

– А это не ловушка случаем? – шепнул он мне на ухо, пока я пытался высмотреть что-нибудь во мраке холла.

Вообще это должна была быть западня, но никакой опасности я не чувствовал, поэтому вместо ответа двинулся вперед и прошмыгнул внутрь. Илайдж скоро присоединился ко мне, и несколько секунд мы напряженно прислушивались, но не обнаружили ничего, кроме нескольких шагов по потолку…

Как ловить вдвоем одного, все знали прекрасно, поэтому, не пускаясь в ненужные обсуждения, мы осторожно перенесли ближайшее тяжелое кресло и перегородили им дверь. После чего мне было предоставлено почетное сидячее место, а Илайдж просочился сквозь дверь в коридор и спрятался там, полагаю, под лестницей…

Ждать пришлось очень недолго, что опять-таки меня здорово насторожило. Прошло от силы минут пять, когда сверху раздалась новая серия шагов, затем там, если судить по едва заметному потемнению снаружи, выключили свет, и вскоре дробь каблуков простучала уже по ступенькам.

Подобравшись и доставая из ножен Шпагу, я увидел, как дверь распахивается, и на пороге возникает высокая и плечистая фигура Александра. Пройдя по инерции пару шагов внутрь холла, он заметил, что выход чем-то загорожен, мгновенно отшагнул назад и, не глядя нащупав выключатель, зажег свет (интересно, кстати, как это они умудрялись обеспечивать себя электричеством?). Увидел хозяин дома улыбающегося меня с обнаженной Шпагой, лежащей поперек колен. Удивившись или прекрасно изобразив удивление, Александр отодвинулся еще немного назад, протягивая руку к поясу, и… уперся спиной в острие шпаги Илайджа. После секундной паузы он дисциплинированно опустил руку, слегка повернул голову и, пронаблюдав еще одну улыбку на лице моего друга, поморщился:

– Ну хорошо, вы меня поймали! И что дальше?

Ответом ему послужил кулак свободной руки Илайджа, с треском врезавшийся в удобно развернутую челюсть. Приземлившись, Александр все же попытался выхватить из-за пояса какое-то оружие, но преуспел лишь в зарабатывании пары пинков: по руке и в живот…

Должен признать, что я был согласен с Илайджем. Не надо задавать идиотских вопросов – ежу понятно, что дальше в подобных случаях следует небольшой допрос. И если в классическом варианте, нам предполагалось бы разыграть хорошего парня и плохого, то на этот раз явно можно было ограничиться плохим…

Который взялся за дело с большим рвением. Едва Александр перестал корчиться, как был поднят за грудки и приставлен к стене.

– Милый братец! Как приятно сказать тебе: доброй ночи! – С левой в солнечное сплетение. – Ты, кажется, интересовался, что будет дальше? – С правой туда же. – Не волнуйся, это продлится недолго. Буквально еще пару раз! – В морду.

Александр снова решил упасть, и мешать ему не стали. Когда же, бормоча что-то себе под нос, он принялся за новое восхождение по стенке, Илайдж отступил чуть назад и произнес с замечательным спокойствием:

– Могу предложить тебе выбор: ответить на несколько интересующих нас вопросов или немедленно отправиться в расход.

Вероятно, в моих устах это никогда не прозвучало бы убедительно, но Илайджу наш пленник явно склонен был поверить. Впрочем, я не исключал, что молчать как рыба вообще не входило в его планы…

– Что вам надо? – прохрипел он.

Илайдж явно собирался продолжать сам, но тут я перехватил инициативу:

– Гроссмейстер и Яромир на космодроме?

Александр глянул в мою сторону – не слишком любезно, как вы понимаете – и угрюмо кивнул.

– Где хранятся янтарные бусы? Готовность, с которой он раскололся, практически убедила меня, что где-то кроется подвох.

– Не знаю точно. Где-нибудь в кабинете Гроссмейстера. Мы там не бываем.

– А где у него кабинет?

– В одной из комнат рядом с главной диспетчерской. Естественно, в самом центре.

Все выглядело очень правдоподобно. На всякий случай я поинтересовался:

– Встречать вас не должны?

– Нет.

Конечно. Зачем же. Давай, Рагнар, дуй за бусами и ни о чем не беспокойся… Ладно, играть так играть. Я встал, собрался вложить Шпагу в ножны и… понял замысел Гроссмейстера.

Так и оставив оружие в руке, я отодвинул кресло с прохода и двинулся к Илайджу, сообщая свое решение:

– Тащи его в Форпост, а я, пожалуй, навещу Гроссмейстера!

Глаза Александра, уже заплывающие под фингалами, невольно блеснули – все-таки прирожденным актером он не был… Мне не хотелось слишком уж продлевать его радость, поэтому, проходя мимо, я с размаху залепил ему эфесом Шпаги в висок.

Александр рухнул как подкошенный, а Илайдж покосился на меня с некоторым недоумением. Вместо объяснения я протянул ему свой клинок:

– Давай-ка поменяемся!

Глава 4

Давно забытое ощущение полета мне понравилось. И неважно, что в непроглядной тьме снаружи полусферы, в которой я находился, разглядеть что-либо было невозможно. Чувство движения сквозь воздух на некоторое время меня совершенно зачаровало.

Путь предстоял неблизкий, и когда я пообвыкся в ставшей за долгие столетия непривычной обстановке, то, естественно, заскучал. Занять себя было абсолютно нечем, так как единственный предмет поблизости – небольшой приборный щиток со штурвалом – вызывал лишь желание случайно его не задеть. Управлять воздушными аппаратами я никогда не умел и даже не пробовал, поэтому, закрыв за собой фонарь кабины, и нажав кнопку «возврат», лишил себя возможности как-то повлиять на маршрут. Мне оставалось только вернуться по тому пути, который принес Александра в дом посреди степи…

Принес для того, чтобы заманить меня в ловушку, что, кстати, косвенно подтверждал и мой полет. Вернее, его скорость. Если я правильно читал показания приборов, то мы использовали чуть меньше половины мощности двигателя, а это не очень-то вязалось с картиной «Я очень спешно забежал сюда на минутку», разыгранной перед нами…

Итак, мне стало понятно, чем же занимался Гроссмейстер. Устроив очередной не вялый трюк, он отрезал Оракула от Клуба и логично предположил, что я постараюсь предпринять ответный шаг, причем скорее всего лично. Дальше особой прозорливости не требовалось, потому как вне зависимости от своих замыслов миновать его дом мне бы не удалось. А туда как раз случилось зайти Александру, оставив под боком одноместный флаер… Гроссмейстер, видимо, рассчитывал, что мне трудно будет побороть такое искушение, и я действительно искусился. Но хотя самого сладкого варианта, когда я попадаю к нему в плен со Шпагой, а потом меняюсь на Александра, но уже без оной, пришлось его лишить.

Да, но чем глубже я проникал в планы врага, тем меньше постигал свои собственные. На что я, собственно, рассчитывал, фактически сдаваясь в плен? Не знаю. На счастливое стечение обстоятельств, случайную ошибку… Скверный, в общем, расчет. Не говоря уже о том, что, когда я прощался у флаера с Илайджем, то худший вариант моей участи представлялся так: меня вяжут, держат под замком, потом меняют на Александра, и мы возвращаемся на прежние позиции… Однако по ходу дела нарисовалась перспектива куда гаже – Гроссмейстер ведь может захватить меня и просто оставить все, как есть. Я затруднялся оценить, в чью бы пользу изменился в таком случае баланс сил, но для меня лично это был бы полный привет… Дальше развивать свои мысли в этом направлении я не стал.

Вместо этого я решил избежать защелкивания капкана, уже не казавшегося столь безвредным, и в порыве душевной простоты достал Доску, намереваясь вернуться в Форпост и не заниматься глупостями… Что ж, я лишний раз поимел возможность оценить предусмотрительность Гроссмейстера, не забывшего вмонтировать в корабль какое-то хитрое приспособление – Доска пожелала сохранить кубическую форму, намекая на то, что крепость заднего ума отнюдь не компенсирует слабость переднего…

Тогда мне не оставалось ничего, кроме как попытаться придумать какой-нибудь способ избежать немедленного пленения сразу по прибытии, и с этой целью я постарался получше припомнить место, в которое несся с неотвратимостью идиота…

Старый космодром… Я помнил его сияющим, наполненным огнями и жизнью, когда впервые ступил на поверхность Эгриса. Я был молод, как следствие, весел, и с большим оживлением ожидал экскурсии по странной планете. Эта экскурсия затянулась на всю жизнь, но я смело мог считать, что мне еще повезло, ибо Эгрис практически не пострадал в ходе Последней Войны.

К сожалению, те времена и тот космодром практически стерлись из моей памяти, оставшись призраками, воспоминания о которых доставляли мало удовольствия. Зато я очень хорошо помнил, во что он превратился в последние несколько сотен лет. А именно, пустынным, угрюмым, медленно ветшающим и, безусловно, опасным. Эгрис, находившийся на обочине сферы распространения Человечества, никогда не был по-настоящему колонизирован, и поэтому космодром являлся сугубо военным объектом, прямо-таки напичканным многочисленными охранными системами. Системами, которые с течением времени решили считать всех, попадающих в поле зрения, чужаками, подлежащими немедленному уничтожению.

Особенно хорошо охранялся периметр восточной зоны, где располагалось поле со взлетно-посадочными шахтами, в части из которых, если верить слухам, до сих пор покоились корабли, бороздившие некогда просторы Вселенной… Откуда, правда, брались слухи было непонятно, потому как я не был знаком ни с одним бессмертным, вернувшимся из той области живым. Западная часть порта, берущая в полукольцо центр с главной башней, состояла в основном из громадных складов, набитых всякой всячиной. И если военные склады были защищены немногим хуже звездолетов и тоже практически недосягаемы, то продовольственные и прочие представлялись относительно доступными при должной сноровке. Чем некоторые из нас периодически и пользовались, пополняя запасы сигарет, выпивки, лекарств – в общем, кому что больше было надо…

Через эти склады можно было добраться и до главной навигаторской башни, что я однажды и предпринял, несмотря на довольно высокий риск подобного предприятия. Мне даже удалось пробраться внутрь, но я не обнаружил там ничего интересного. Пыльные пустые помещения, забитые разнообразной аппаратурой, назначение большей части которой я уже успел позабыть… Так там было до появления Гроссмейстера и его друзей, но им, по-видимому, удалось активировать системы жизнеобеспечения и получить контроль если не над всем космодромом (думать так мне не слишком хотелось), то над какими-то его областями. По зрелом размышлении я не увидел в этом ничего странного, скорее удивляло то, почему никто не догадался раньше, где свили гнездышко наши орлы. Ведь Гроссмейстер, между прочим, исчез из нашего мира еще в эпоху расцвета цивилизации и не имел привычки к некоторым неудобствам жизни средневековья. Так что, естественно, он направился туда, где мог почувствовать себя в привычной обстановке…

Какие же в такой ситуации передо мной открывались возможности? Практически никаких. Единственное, что радовало, – предполагаемая точка посадки. Флаер, на борту которого я куковал, не был военным, а ангары пассажирского транспорта располагались как раз по бокам площади между складами и центром. Таким образом, если бы удалось выскочить из кабины и неподжаренным добежать до складов, то тогда я мог бы затеряться в лабиринте переходов, где найти меня оказалось бы не столь уж просто… Если, конечно, Гроссмейстер не запустил в работу все следящие мониторы, в таком случае любые попытки сопротивления стали бы пустой тратой сил…

В силу того что моей оптимистической натуре претило заведомое признание поражения, я закрыл глаза и принялся разрабатывать маршруты своего грядущего отступления. Так вот, бегая мысленно по всяким закоулкам, я незаметно уснул под мерное покачивание флаера. Просто и честно.

Проснувшись, а точнее, открыв с чего-то вдруг глаза, я обнаружил массу интересных вещей. Если передавать их кратко, это выглядело бы так: светало, мы прилетели, никакого Гроссмейстера нет и в помине… С некоторым недоумением я прочистил глаза и осмотрелся внимательнее. Много информации это не добавило – мы стояли, как я и предполагал, у одного из ангаров совсем рядом с башней, и космодром, простиравшийся вокруг, действительно не казался столь безжизненным, как прежде. Кое-где горели огни, слышались звуки работы каких-то механизмов, но ни одной живой души в пределах видимости не обнаруживалось, сколько я не выгибал шею.

«Наверное, они спрятались позади машины и ждут, когда ты вылезешь», – шепнула мне мания преследования, и я – чего только не спорешь спросонья! – нажал на кнопку, поднимающую фонарь. Едва он начал раскрываться, как я выбросился прямо с сиденья на бетон, больно ударился, перекатился через спину, вскочил и сиганул вправо, в сторону складов…

Пронесшись метров двадцать, я удосужился задать себе вопрос: «А от кого, собственно, мы бежим?» Для выяснения ответа я побежал медленнее, затем перешел на шаг и наконец у самой стены ближайшего барака остановился. Мог бы, наверное, и перекурить. Все равно ничего не случилось, и с этой точки площадь по-прежнему не выглядела запруженной народом.

Я выругался. Громко и грязно. Даже эха не раздалось. Правдивый ответ на вопрос: «Почему меня никто не ловит?» – начал выглядеть столь почетным, что я прямо-таки отказывался в пего поверить. Гораздо приятнее было думать, что мне просто дают порезвиться, а на самом деле плотно держат на крючке… Так или иначе, но это легко было проверить, чем я и занялся.

Пройдясь до ближайшего угла, я свернул в полутемный проход, убедился в полном отсутствии реакции на свои действия и достал Доску. Кубик с удовольствием превратился в поле, картина на котором также была вполне адекватной. По сравнению с моим предыдущим осмотром изменение было лишь одно: Охотник Александра переместился на 39-е поле, а на 12-м вместо него гарцевал мой Рыцарь. Все остальные были на привычных местах, даже Джарэт вернулся в Местальгор.

Все еще отказываясь верить своим глазам и прочим органам чувств, я дотронулся до Фигуры Джейн. Что ж, пожалуйста, никаких подвохов. Несмотря на то что в Форпосте была уже глубокая ночь, она ответила сразу, и ее фигура слегка засветилась в сумраке, куда еще не достигали лучи восходящего солнца. Судя по отнюдь не сонному выражению лица, она изрядно волновалась.

– Вас перебросить сюда? – спросила она, как мне показалось, с затаенной надеждой.

Честно говоря, я был настолько дезориентирован неожиданным поворотом выглядевшей столь тривиальной ситуации, что попросту не знал, чего, собственно, хочу. Поэтому ограничился типичным вопросом дебила:

– Как у вас дела?

– Нормально. В целом, – сказано было так, будто ничего нормального нет и в помине, и я, пожалуй, впервые серьезно пожалел, что наши переговоры с некоторых пор предназначаются не только для собственных ушей.

С другой стороны, «что-то где-то не то» было все же не «немедленно возвращайтесь», так что определенная свобода выбора оставалась. Поэтому я принял соломоново решение – еще немного подумать, о чем и сообщил Джейн:

– Я, пожалуй, побуду здесь еще.

Она собиралась возразить, но я быстро разорвал контакт. Мало интереса слушать о том, что ты сильно рискуешь, когда самому это и так понятно.

Однако шутки шутками, а я действительно был сбит с толку и вдобавок, когда ажиотаж приземления спал, обнаружил, что очень паскудно себя чувствую. Лекарство Джарэта явно возымело лишь временный эффект… И все-таки перспектива того, что Александр попал к нам в руки просто по недомыслию и сейчас можно спокойно нанести Гроссмейстеру ответный удар, была чересчур заманчивой. «На что он, видимо, и рассчитывает», – уговаривала порядком проштрафившаяся осторожность…

В итоге я все же закурил и некоторое время спокойно обозревал владения своего врага, где по-прежнему ничего не происходило. Я пытался придумать какую-нибудь проверку для Гроссмейстера, прежде чем соваться в самое логово, и наконец мне это удалось. Как уже говорилось, космодром изобиловал всевозможными охранными системами, в основном представлявшими собой хитро запрятанные стационарные лазеры, так и норовившие тебя поджарить (передвижные установки и боевые роботы встречались только в районе взлетного поля). Вот я и удумал, что, если Гроссмейстер наблюдает за мной, то ему печально будет увидеть, как я по неосторожности превращаюсь в обугленную головешку…

Решив хоть на этот раз не утруждать себя спорами о степени риска подобной проверочки, я развернулся и двинулся вглубь складов к ближайшему известному хорошо простреливающемуся месту. По дороге я разок едва не проверил свою гипотезу непреднамеренно, но в последнее мгновение все же опомнился. Пришлось дать приличный крюк, дабы обогнуть опасный перекресток, но, с другой стороны, как я сообразил чуть погодя, это даже придает моему трюку известную естественность. Было бы просто нелепо вынестись под огонь первой попавшейся пушки… Целым и невредимым я добрался до намеченного участка, представлявшего собой один из наиболее широких проходов, куда выходили ворота самых больших складов. Вход в один ангар, содержимое которого оставалось загадкой, как раз и оберегался при помощи двух огневых точек, расположенных симметрично по разные стороны ворот. Зона поражения представляла собой полукруг радиусом метра в четыре, и били оба ствола одновременно и в одну точку… «Во всяком случае, так было раньше», – оптимистично заметил я себе, деловым шагом топая к цели по самому центру прохода. Направляясь таким образом якобы мимо, я самым краешком зацеплял опасную зону, чего в принципе вполне хватало… Реакция у техники была отменной, поэтому, приближаясь к цели и сохраняя достаточно беззаботный вид, я сосредоточенно считал шаги. Когда же момент настал, я со всей доступной мне скоростью и силой толкнулся вперед, пролетел метра четыре и еще раз здорово разбился. Можно было не оборачиваться – волна жара и характерное шипение плавящегося бетона наглядно продемонстрировали, что отключать пущки ради спасения моей шкуры никто не собирался. А следовательно, на мой очередной спектакль зрители так и не пришли…

Говоря языком дипломатии, я почувствовал себя слегка расстроенным. Можно же и просто признать, что я взбесился. Как слон, потревоженный в самый интимный момент своей жизни… Практически не разбирая дороги, я бросился обратно к навигаторской башне с четким намерением дать Гроссмейстеру по морде, даже если для этого придется поднять его с постели.

К счастью, а может, и наоборот, но я – человек отходчивый, поэтому, освежившись небольшой пробежкой по пустынным переходам, сменил гнев на милость и решил ограничиться изъятием бус. Причем мешать так никто и не вознамерился. Двери в башню были закрыты, но покорно раздвинулись, едва я прикоснулся к сенсорному замку. Внутри было тихо, спокойно и даже уютно. Многовековые пыль и грязь были старательно убраны, в холле горели несколько ламп, создавая приятное приглушенное освещение, за моей спиной едва слышно гудел кондиционер… Работал даже лифт, заботливо открывавший мне двери у дальней стены. Однако, невзирая на то что подниматься до главной диспетчерской было весьма немало, я не поддался на искушение, пересек холл по диагонали и двинул наверх ножками. Отчасти от того, что просто отвык от техники, отчасти из-за наводящей откровенный ужас возможности оказаться пойманным в западню в остановившемся лифте.

Тем не менее все по-прежнему шло как по маслу.

Без приключений, если не считать одышки и позывов к кашлю, я взобрался на добрые сорок метров и попал в зал, бывший некогда сердцем космодрома. Впрочем, таковым он являлся и теперь. Большая часть аппаратуры была включена, и помещение, несмотря на очевидное отсутствие Людей, жило какой-то своей странной жизнью разноцветных диаграмм… Мне недосуг было разбираться, что там к чему, поэтому я попытался сообразить, как поступить дальше. Мне требовался кабинет Гроссмейстера, который, как было поведано, располагался в одной из комнат рядом с этим залом. Только вот комнат этих, а точнее, одних дверей, было с полтора десятка… Можно было только пожурить себя за самоуверенность и поспешность. Допрашивая Александра, я был уверен, что мне ни при каких обстоятельствах не добраться до этого места без провожатых, но вышло иначе…

Первым делом я проверил дверь с красноречивым предостережением относительно посторонних. Находившаяся в самом центре правой стороны зала, она вела в помещения, отводившиеся прежде спецслужбам, и представляла, на мой взгляд, для нынешних обитателей космодрома первостепенный интерес.

В целом мои ожидания подтвердились. За дверью оказался еще один коридор с некоторым количеством выходов, и сразу чувствовалось, что это место нередко посещают, но, видимо, в дневное время. Ныне же тут царили сумрак и тишина, окончательно доказывавшие, что недавно я ломал комедию исключительно для улучшения собственного пищеварения.

Вернувшись в главный зал, я решил все же пошевелить мозгами, хотя доверие к ним падало на глазах. Какую комнату я выбрал бы себе в качестве кабинета, где предположительно буду проводить основную часть времени? Вероятно, большую, светлую и поблизости от большого рубильника, который надо включать в случае неожиданного нападения. Но вкусы Гроссмейстера были мне неизвестны, так что срабатывал только последний аргумент.

Я прошелся по периметру диспетчерской, разглядывая ее содержимое, но в явной форме большую кнопку не обнаружил. Тогда оставалось лишь принять рабочую версию, что все самые нужные команды отдаются с главного пульта, располагавшегося в дальнем от входа конце зала перед огромной стеклянной стеной. С такой точки зрения наиболее перспективно выглядели две двери с левой стороны, равно близкие к бывшему креслу главного диспетчера.

После секундного колебания я выбрал правую, как ближайшую к внешней стене башни и, следовательно, имеющую естественное освещение. Вытащив на всякий случай из ножен шпагу, я подошел к не отмеченному никакими знаками входу и дернул за ручку. Дверь открылась моментально, будто бы запирать что-то здесь просто считали дурным тоном… И я с первого взгляда понял, что на этот раз угадал. Это действительно оказался кабинет Гроссмейстера, небольшой, совершенно утилитарный, с минимумом мебели и максимумом информации. Вдоль стен тянулись стеллажи с печатными книгами, лазерными дисками и тому подобным. Рабочий стол, развернутый боком к большому окну, также был завален какими-то материалами. Янтарные бусы на видном месте не лежали.

Вложив шпагу обратно в ножны, я двинулся к столу, предполагая покопаться в его ящиках, но тут наконец случилось то, чего я уже перестал ожидать. Едва я сделал три шага вглубь кабинета, как легкая пластиковая дверь позади практически бесшумно открылась. Среагировав скорее на движение, чем на звук, я обернулся, вновь протягивая руку за оружием. Впрочем, на полпути к эфесу моя рука остановила свой ход… На пороге стоял Гроссмейстер, совершенно одетый, бодрый и подтянутый. Приподняв брови, он покачал головой:

– Да, Рагнар, вашей уверенности в себе можно позавидовать.

– Взаимно! – я вернул ему комплимент, не отводя взгляда от дула направленного мне в голову бластера.

Глава 5

Потолок над моей головой был бесцветным. Во всяком случае я не мог подобрать названия для того мутного серовато-белого оттенка, в который он был окрашен. Косые лучи заходящего солнца, бросавшие отсвет на дальний от моей кровати угол, конечно, несколько скрашивали впечатление, но картина оставалась исключительно безрадостной, ибо больше смотреть было не на что. Потому как, кроме потолка и стен, убранство комнаты составляли лишь моя кровать да тумбочка и стул рядом. Ну, была, разумеется, еще и дверь, однако пялиться на нее было немногим интереснее.

Ах да, за изголовьем кровати находилось окно, но в него я ни разу не выглядывал. По причине того, что лежал, не вставая, уже пятый, а может, и шестой день. Не подумайте только, что меня привязали к кровати. Нет, до такого варварства Гроссмейстер не опускался. Напротив, он был довольно-таки мил… Просто я болел…

Это выяснилось очень скоро после моего пленения. Отобрав оружие и Доску, Гроссмейстер препроводил меня в эту комнату, где тогда не было ничего вообще, и оставил предаваться печальным размышлениям, но, вернувшись в середине дня, обнаружил, что вместо смирения и раскаяния меня обуял жесточайший приступ лихорадки. Я даже жалел, что практически не помнил ничего ни из того дня, ни из последующих трех или четырех. Вероятно, выражение лиц Гроссмейстера и Яромира, волокших мне кровать, доставило бы мне удовольствие.

Впрочем, надо отдать им должное, выхаживали они меня с большим старанием. Компрессы, лекарства, Яромир в качестве ночной сиделки – я вполне готов был согласиться с тем, что попросту обязан им своей жизнью. Обманываться относительно природы такого благородства не стоило. Все-таки если бы моя Фигура вдруг исчезла с Доски, то мои друзья в Форпосте навряд ли стали бы вдаваться в доскональное изучение причин этого события. Перерезали бы глотку Александру, и вся любовь.

Так что, полагаю, когда я пошел на поправку, то сему обстоятельству искренне радовались все обитатели космодрома. Для меня, правда, этот повод для радости был единственным, потому как в остальном сбывались наихудшие ожидания. Начиная со вчерашнего вечера, я уже вполне пришел в чувства, но Гроссмейстер вроде как предпринимать ничего не собирался. В последний день я вообще его не видел… Что происходило за стенами моего узилища, мне было, конечно, неизвестно – Яромир был любезен, но вопросы просто игнорировал, и я практически не сомневался, что даже при желании рассказать ему было бы нечего.

Все же предчувствие подсказывало, что хоть раз Гроссмейстер все же будет иметь со мной разговор. И, с одной стороны, очень хотелось, чтобы это произошло поскорее и хоть ненадолго избавило от гнетущей скуки, а с другой – я все-таки был еще слабоват для столь решительного момента. Ведь если я не хочу жить в очаровательной комнате с голыми стенами, то предстояло как-то убедить его в необходимости обменять меня на своего племянника… Едва же я удостоверился в абсолютной неспособности придумать что-либо по этому поводу, как дверь тихо приоткрылась. Иногда меня одолевало жуткое ощущение, что Гроссмейстер просто читает мои мысли.

Тем временем бывший глава Клуба неторопливо подошел к моей кровати, произвел беглый осмотр, столь же медленно и плавно развернул стул и, аккуратно придерживая ножны со Шпагой, сел лицом ко мне. «Наверное, он думает, что размеренность движений здорово добавляет роста», – подумалось мне, и я едва сдержал смех.

Видимо, это от него не ускользнуло, потому как, слегка кивнув, он заметил;

– Вижу, вы сегодня чувствуете себя лучше.

– Да, спасибо…

Молчание. Последнее время меня стало раздражать, что в разговорах со мной собеседники не могут прямо и открыто изложить свои мысли. Но если угодно молчать – пожалуйста. В конце концов сам пришел, ведь я-то никого не звал…

Когда Гроссмейстер соизволил заговорить, то начал с несколько неожиданного вопроса:

– Ну, и как же, по-вашему, будут дальше развиваться события?

– В каком смысле?

– Для начала в отношении вас, – без всякой улыбки уточнил он.

Мне необходимо было срочно принимать решение и вырабатывать тактику, но в мгновение ока озарение не наступало, и я решил немного потянуть время.

– У вас не найдется закурить?

Засунув руку во внутренний карман пиджака, он извлек изящный портсигар и, раскрыв, протянул мне. Доставая ароматную сигару, я невольно порадовался удаче, выпавшей на мою долю благодаря столь дежурному вопросу. В то же время Гроссмейстер едва заметно поморщился.

– Не думаю, что это будет полезно для ваших легких.

– Какая забота, – пробормотал я, жестом попросив и огня. – Я тронут. Раньше казалось, что с куда большим удовольствием вы бы перерезали мне глотку.

Как-то не найдясь с ответом, он поднес мне зажигалку, и я, затянувшись, предположил:

– Впрочем, я понимаю ваши мотивы. Даже безотносительно вашего племянника вы могли бы спокойно продырявить меня шпагой – неважно, своими руками или чужими, – но не дали умереть от лихорадки. Это слишком негуманно.

Похоже, он немного растерялся, затрудняясь определить, издеваюсь я или что… И это навело меня на мысль, как можно было бы решить стоящую передо мной задачу. Не теряя инициативы, я продолжил в прежнем тоне:

– Возвращаясь же к вашему вопросу, могу ответить, что развитие событий мне не видится никак. То есть, конечно, вы можете поменять меня на Александра… Полагаю, мы оба прекрасно понимаем, что в Форпосте на это согласятся. А можете все оставить в положении, имеющемся на данный момент. Но это ваши проблемы.

– А вам якобы все равно? – Убедившись, что объясняться я не намерен, он сформулировал вопрос по-другому: – И чем же вам нравится в плену?

– Многим. Мне не надо постоянно рисковать своей жизнью, не надо бесконечно разгадывать чужие планы и строить свои. Я могу позволить себе спокойно отдохнуть и восстановить здоровье, которое, как вы видите, оставляет желать лучшего…

Гроссмейстер заметно помрачнел.

– Я ведь могу сделать ваш плен и не столь приятным.

– Вряд ли, – отмахнулся я. – Это ведь тоже было бы негуманно.

В общем столь явное втирание очков вывело его наконец из равновесия. С нескрываемым сарказмом он заметил:

– Ну, вы еще скажите, что специально сдались мне в плен!

Я добродушно рассмеялся.

– Нет, лучше вы скажите, что случайно зашли в свой кабинет в шесть утра с бластером в руке!

Что ж, пока получалось неплохо. Он задумался не на шутку. А потом заговорил необычно мягким тоном, словно приглашая меня согласиться.

– Но это же очень странно. Все, что мне о вас известно, говорит за то, что вы – Человек очень последовательный и ответственный. Сейчас же вы практически бросаете своих товарищей на произвол судьбы. Как это объяснить?

– А где, простите, вы видели произвол? Вы, похоже, считаете, что в ближайшее время возникнут какие-нибудь сложности. Какие, например?

Судя по сведенным бровям, он сам был не прочь спросить о том же, но я его опередил. Становилось, правда, не совсем понятно, кто кого допрашивает… Вероятно, Гроссмейстер также обратил на это внимание, но я уже двигался дальше.

– И потом, с потерей меня их силы не так уж убыли. Всем, что мне удалось совершить, как вы, наверное, догадываетесь, я обязан Шпаге. А она-то как раз осталась в Форпосте. Есть там и кому с ней управляться. Может даже, получше меня…

– Да? И кому же это? – не скрывая недоверия, поинтересовался он.

– Угадайте с трех раз.

Естественно, он угадал с первого.

– Люди никогда не пойдут за инородцем!

– Это вы так считаете.

Я вновь заставил его задуматься. Но на этот раз не стал ждать, пока он наведет в своих мыслях порядок… Максимально задушевным голосом (хотелось еще похлопать по плечу, но лень было подниматься) я сообщил ему:

– Мне кажется, я мог бы указать вам на серьезную ошибку. Насколько я понимаю, вы считаете, что только Гроссмейстер – умный, дальновидный и расчетливый, а остальные не более, чем марионетки. Дернеть за ниточку, они пойдут сюда, дернешь за другую, они пойдут… куда-нибудь в другое место. Боюсь, все не столь тривиально. Трудно, знаете ли, прожить восемьсот лет и остаться круглым дураком. Представьте на минутку, что вы-то, конечно, остались Гроссмейстером, но остальные тоже выросли из первого разряда…

Все-таки не могу не отдать должное его самообладанию – другой бы наверняка вскипел, полез в бутылку, а он спокойно дослушал до конца и лишь затем высказался. Однако отчеканенное:

– Я не верю ни единому вашему слову! – прозвучало, на мой взгляд, не достаточно убедительно.

Улыбнувшись, я кивнул:

– Вот я и говорю – это ваши проблемы!

Ему хватило. Не издав больше ни звука, он вышел из комнаты, причем с куда большей скоростью, чем входил.

Честно говоря, я был очень доволен, но единственное, на что у меня еще остались силы после этой беседы, – это потушить сигару, перевернуться на бок и уснуть.

Проспал я до самого следующего утра, да и то проснулся лишь от того, что пришел Яромир с завтраком… Пробуждение было сочтено мной исключительно приятным. Во-первых, потому, что я чувствовал себя совершенно поправившимся, хотя определенная слабость все же оставалась. Впрочем, демонстрировать нарождающуюся бодрость прилюдно я не стал – мало ли, вдруг Гроссмейстер захочет все-таки доказать мне, что не является завзятым гуманистом… Ну, а во-вторых, поставив поднос со жратвой на стул, Яромир не направился, как обычно, на выход, а лишь отступил на пару шагов с выражением некоторой обеспокоенности на пухлом лице.

Но теперь уже я проигнорировал его присутствие и принялся за еду. Должен заметить, что кормили у Гроссмейстера отвратно. Само собой – ведь под рукой у них не было прекрасно готовящей Джейн, и потому питались они какими-то непонятными консервами, срок годности которых вышел в ту пору, когда я еще не выиграл ни одного мало-мальски стоящего сражения. Единственной отрадой в этом плане служил прекрасный кофе. Чтобы откопать такой, кому-то из них пришлось перелопатить не один продовольственный склад.

Пока я, преодолевая отвращение, расправлялся с консервами, Яромир молчал и смотрел в окошко. Не знаю, то ли из чувства деликатности, то ли просто думал, что сказать. Но когда я принялся выкушивать кофе, он выступил с исключительной прямотой.

– Рагнар, что вы вчера сказали Витольду?

Я едва не поперхнулся.

– А что, собственно?.. Да и вообще, почему бы вам не спросить у него?

Яромир замялся, но, понимая, что рассчитывать получать ответы на подобные вопросы и при этом ничего не говорить самому – по меньше мере, нелепо, все же объяснил:

– Выйдя от вас, он заперся в кабинете и до сих пор оттуда не выходил. По-моему, он даже не спал.

Признаться, я посочувствовал Яромиру. Как ни удивительно, но он, похоже, относился к Гроссмейстеру с искренней теплотой. Поэтому я ответил достаточно честно:

– Я порекомендовал ему принять к сведению, что не все окружающие – идиоты. – Я слегка улыбнулся. – Разве не так?

Яромир не обиделся и не рассмеялся. Ему было некогда, потому что я прямо слышал, как скрипят приводимые в движение извилины… В конечном итоге он тоже подтвердил мой тезис об относительно неплохом качестве ума бессмертных. .

– Вы затеяли сложную игру… Можете вы прямо ответить на один вопрос?

– Не знаю. Задавайте.

– Чего вы хотите: мира или войны?

К сожалению, прямо отвечать в текущий момент мне было невыгодно. И все же, как мне кажется, я был достаточно понятен.

– Одна война у меня уже есть.

Яромир поджал губы, но потом тряхнул головой.

– Но тогда…

Я жестом прервал его и ткнул в сторону, где по моим воспоминаниям находился кабинет Гроссмейстера.

– С этим – туда!

Толстяк покачал головой, будто не вполне был со мной согласен, но сказал лишь:

– Спасибо за откровенность, – он чуть поколебался. – Может быть, что-нибудь интересует вас?

Я улыбнулся.

– Нет. Благодарю.

Кивнув, он вышел из комнаты, и я услышал негромкий щелчок замка. Все-таки благодарность Яромира не простиралась настолько далеко, чтобы оставить дверь открытой. Впрочем, его трудно было осудить: стоило мне, паче чаяния, убежать, как позиции Александра в Форпосте стали бы совсем дохлыми, в прямом смысле…

Конечно, не исключено, что мне следовало воспользоваться любезностью Яромира, потому как вопросов, на которые он мог бы ответить, хватало. Связывался ли его шеф с Форпостом до и после моего пленения? Признаться, я подозревал, что да, но всегда лучше знать наверняка. Или, например, где именно хранятся янтарные бусы?.. Однако в свете позиции, занятой накануне, едва ли было разумно чем-то сильно интересоваться, благо что главное он сообщил мне и так – Гроссмейстер задумался.

В принципе это и было то, чего я вчера добивался. Ведь при любом направлении и ходе раздумий их итогом должен быть мой обмен на Александра. Почему? Очень просто. Если он мне поверил, то тогда сам Бог велел ему отправить меня в Форпост, где, вновь возглавив дело, я его благополучно завалю. Если же не поверил, это означало, что я действительно затеял какую-то хитроумную игру, и пребывание у него в гостях просто является частью моего плана. В таком варианте ему навряд ли захочется спокойно сидеть и досматривать, что эдакое я мог придумать… Безусловно, это был очень общий анализ, не учитывавший многих менее вероятных возможностей, но я почему-то был уверен, что мой оппонент на этот раз не обманет лучших ожиданий… Может, кстати, встать логичный вопрос: а почему у меня вообще не возникало сомнений, будто Гроссмейстер не раскусил, что я откровенно вешал ему лапшу на уши? Ну нет, никогда. Он сам слишком любил сложные замыслы и далеко рассчитанные планы, чтобы допустить одну мысль, что противник, воспринимаемый им всерьез, будет пороть откровенную чушь.

Таким образом я благополучно убедил себя, будто не гоняюсь на сей раз за химерами, и попытался придумать какой-нибудь способ вернуться в Форпост все же не с пустыми руками… С этой целью для начала я выбрался из кровати и прогулялся до окна. Вид залитого солнцем бетонного поля с закрытыми колпаками взлетно-посадочных шахт не доставил мне особого удовольствия, зато радовало, что на ногах я стою относительно крепко. Разумеется, получасового размахивания шпагой в компании десятка северных варваров я бы не выдержал, но на какие-то быстрые действия был способен. И это с ходу подсказало мне один вариант отъема бус – достаточно наглый, чтобы сработать…

Однако для проворачивания подобного трюка требовалось возникновение некоторых независящих от меня условий, поэтому я вернулся от греха подальше в постель. и попытался придумать нечто более надежное, благо время вроде у меня было…

Но так только казалось. Едва моя голова коснулась уже порядком опостылевшей подушки, как одновременно со щелчком замка дверь распахнулась, и на пороге возник Гроссмейстер. Несмотря на почти неуловимые следы бессонной ночи, подтверждающие слова Яромира, коротышка выглядел как па параде, а в руках держал мой камзол, плащ и даже шпагу.

Подойдя к кровати, он бросил мои вещи на стул и скомандовал:

– Одевайтесь!

– Как? Уже? – я изобразил растерянность.

– Не паясничайте! – отрезал он.

Со вздохом, долженствовавшим означать примирение с неизбежностью, я принялся за дело. Мои движения выглядели не очень уверенными, я даже позволил себе выронить камзол. Гроссмейстер, правда, не обращал на все это ни малейшего внимания, прогуливаясь из угла в угол, но я надеялся, что краешком глаза он следит за мной с большим тщанием… Взяв в руки ножны со шпагой, я с долей иронии заметил:

– Вы, я вижу, считаете меня абсолютно безобидным.

Гроссмейстер замер па полушаге и чуть поклонился:

– В этом плане – да!

Я не стал с ним спорить.

– Я готов.

– Идемте! – не оборачиваясь, он махнул мне рукой.

Выходя вслед за ним в коридор – моя темница находилась в недрах бывшего спецотдела – я попросил:

– Если не трудно, пойдемте чуть помедленнее. Или мы куда-то спешим?

Его ответ меня поразил.

– Мы – нет. Вы – может быть.

– В таком случае куда же мы направляемся? – с искренним недоумением спросил я.

Открыв передо мной дверь в диспетчерскую, Гроссмейстер констатировал:

– Дальше – никуда.

С одной стороны, это весьма походило на типичное начало процесса обмена в условиях, в общих чертах совпадающих с моей придумкой, но с другой – в душе у меня зашевелилось подозрение, что где-то происходит… или произошло… нечто, нисколько меня не порадующее.

Между тем мы подошли к главному пульту, рядом с которым стоял Яромир с раскрытой Доской в руке.

По знаку Гроссмейстера он прикоснулся к какой-то Фигуре. Я не разобрал, к чьей именно, но подумал, что скоро об этом узнаю. И действительно узнал. К моему большому удивлению, чуть справа от нас в воздухе возник массивный корпус Вотана.

– У нас все готово! – чуть нервно сообщил ему Яромир.

– Отлично. Мы сейчас будем!

По-видимому, вся процедура была оговорена заранее, и я из чистого любопытства поинтересовался у Гроссмейстера:

– А какие, если не секрет, вы им предоставили гарантии, что это не ловушка?

– Мое слово! – Он поднял голову с явным вызовом.

Я не успел высказать ему свое мнение по данному поводу, потому как в диспетчерской появилась делегация Форпоста. Ее состав оказался для меня уже совершеннейшим сюрпризом. Так же, как и нас, их было трое – во-первых, естественно, Александр, заботливо поддерживаемый за локоть Вотаном, чье присутствие здесь все-таки поддавалось объяснению. Но вот третьей… Третьей была Марция, невозмутимо стоявшая чуть позади Вотана в длинном вечернем платье. Это означало слишком многое, чтобы я мог осознать в одно мгновение, а парочки лишних в запасе у меня не было.

Изобразив легкое замешательство, для чего особого артистизма не потребовалось, я шагнул назад, отодвигаясь от Яромира и поравнявшись с Гроссмейстером. Он не обратил на мое смещение никакого внимания и собрался что-то сказать, адресуясь, видимо, к Вотану. Вот когда он только открыл рот, я и совершил одно резкое и точное движение, в результате которого пальцы моей левой руки сомкнулись на голове дракона, составлявшей эфес его Шпаги. Моментально среагировав, Гроссмейстер отскочил назад, но Шпага-то осталась у меня в руках, а ее острие незамедлительно проследовало к его горлу.

– Гм. Любопытно, – прокомментировал сзади Во'тан, а лицо Гроссмейстера вспыхнуло от ярости.

Предупреждая ненужный поток брани, я примиряюще заметил:

– Ну, согласитесь, с меня-то взять слово вы забыли!

С усилием, от которого дрогнуло все тело, бывший глава Клуба взял себя в руки. Теперь глаза его приняли откровенно изумленное выражение.

– Господи, – прошептал он, – но не могли же вы рассчитывать на это…

– Мог, не мог – гадай теперь! – я пожал плечами…

Извините, плечом, дабы не нарушить равновесие полоски стали, притиснутой к сонной артерии. – Еще один краткий совет: почаще смотрите на табло, где горит счет после матча.

– Что же вам нужно? – его губы изогнулись. – Я?

– Вот еще. Зачем мне вы?

Я выждал маленькую паузу – так, посмотреть, не испугается ли он случайно. Нет, он не испугался.

– Янтарные бусы, – пояснил я. – Мы просто совершим еще один обмен: Шпагу на бусы. По рукам?

Несколько секунд он, по-моему, не верил, что это говорится всерьез, но, когда я так и не рассмеялся, отрывисто приказал:

– Яромир! Бусы!

Раздались торопливые шаги, и на некоторое время я сосредоточился на подкарауливании малейшей попытки Гроссмейстера выскользнуть из петли… Но он, похоже, слишком растерялся для решительных поступков.

Наконец спустя пару минут шаги простучали в обратном направлении, и голос Яромира произнес:

– Я принес. Что дальше?

– Отдайте их Императрице! – скомандовал я, но Яромир не шелохнулся, и пришлось сделать микроскопическое движение левой рукой.

Гроссмейстер не стал испытывать ничью выдержку.

– Выполняй!

Снова шаги. Пауза. Все тихо.

– Все в порядке?

– Да, – уверенно ответила Марция, и я, отведя лезвие, перевернул в руке Шпагу и протянул ее рукоятью вперед.

– Возьмите!

Гроссмейстер автоматически принял оружие, а я развернулся и двинулся к своим. Никто даже и не пытался меня останавливать…

Подойдя к Вотану, я, едва заметно поморщившись, сказал:

– Отпусти его!

Вотан и Александр, у одного глаза больше другого, расцепились, а когда теперь уже бывший пленник отступил к стоящему чуть поодаль Яромиру, я повернулся к Марции:

– Уходим! – и отдал Гроссмейстеру прощальный салют.

Глава 6

Не успела моя рука опуститься, как мы очутились в гостиной Форпоста. Мимоходом я отметил, что способ перемещения, используемый Марцией, схож скорее с приемчиками Джарэта, нежели Джейн. Кстати, последней в гостиной не было, и ее малопонятное отсутствие начинало тревожить меня все больше… Встречали же нас Лаура, Илайдж и Эрсин, причем особой радостью их лица не сияли. Вместо приветствий только Илайдж буркнул:

– Ладно хоть Гроссмейстер на этот раз не повел себя как подлец.

Признаться, меня подобная встреча немного задела, поэтому, сделав пару шагов и хлопнувшись на диван, я с улыбкой ответил:

– Напротив, твой дядя был само радушие. Он встретил меня как дорогого гостя, кормил, поил, ухаживал, пока я болел, и ужасно не хотел расставаться. Но когда все же пришлось, он почел своим непременным долгом вернуть мне бусы и пожелать счастливого пути…

Быстро окинув нас взглядом, Илайдж действительно обнаружил бусы, несколько раз обернутые вокруг запястья Марции, и несколько смешался, а Лаура рассмеялась:

– Да уж, представляю, как это должно было выглядеть!

– Красивая была сцена, – с легкой улыбкой подтвердила Марция, усаживаясь в свое любимое кресло.

Лишь так и оставшийся па ногах Вотан прислонился к каминной полке и высказал несколько иное суждение:

– Все-таки я не понимаю, Рагнар, зачем мы их отпустили? Ведь мы полностью владели ситуацией!

Я собрался ответить, но вмешалась Лаура:

– Ну-ка, расскажите поподробнее…

Я жестом попросил Вотана дать отчет и, пока он в деталях излагал мою операцию, пришел к выводу, что занялись не делом. Я уже практически не сомневался, что случилась какая-то дрянь, и для начала мне просто стоило выяснить, какая именно. Поэтому едва Вотан завершил свой рассказ, я предупредил возможную дискуссию:

– Давайте-ка отложим обсуждение свершившегося до лучших времен. Что здесь творится? И где, например, Джейн?

Они все как-то сразу скуксились, а Илайдж со вновь вернувшимся недовольством поинтересовался:

– Да ты на Доску-то смотришь вообще?

Мне вдруг стало не до шуток.

– Не прикидывайся глупее, чем ты есть! Конечно, у меня ее отобрали!

Вытащив из кармана свою, Илайдж перекинул мне кубик через стол.

– Так посмотри!

К счастью, это отвергало самое худшее предположение, будто Фигуры Джейн там уже и вовсе нет, но все же я раскрыл Доску с не самыми веселыми чувствами… Впрочем, увиденная картина скорее удивляла, нежели пугала – Всадница Джейн парила над полем, перемещаясь с клетки на клетку, как если бы хозяйка Форпоста пребывала в Грезах. Вот только едва ли это было так… Смысл туманной фразы Гроссмейстера относительно того, что мне есть куда спешить, начал проясняться, ставя передо мной новую загадку…

– И как сие понимать? – поинтересовался я, настолько увлекшись своими мыслями, что и следующую фразу произнес вслух. – Хотя вам-то откуда знать…

– Совершенно верно, – подтвердил Эрсин.

Это были первые слова, произнесенные им со времени нашего прибытия, и я невольно глянул в его сторону. И должен сказать, что-то едва заметное в его невыразительном облике меня насторожило.

Но останавливаться на этом, равно, как и извиняться за некоторую грубость, мне было некогда.

– И никто ничего не предполагает?

– Ерунда какая-то, – за всех ответила Лаура, но я все еще смотрел на Эрсина – и будь я проклят, если он не предполагал…

– Когда она пропала?

– Вчера, – угрюмо сообщил Илайдж. – Она возвращалась из Местальгора и неожиданно оказалась… там.

– Там, – повторил я. – Очень мило. Что думает Джарэт?

Всеобщее молчание должно было, видимо, означать, что Король Местальгора не думает ничего. Что не могло соответствовать действительности.

– А это надо понимать так, что ему просто ничего не сообщили?

Доброта моего голоса не ввела никого в заблуждение, потому как охотников отвечать не нашлось. Все же я подождал, предполагая, что Лаура не станет прятаться за широкой спиной неопределенности. Так и вышло.

– Ну, Рагнар, ты же знаешь, что переговоры небезопасны, и потом…

– Мы ему не доверяем, – закончил я. – Понятно. Молодцы.

Закрыв глаза, я привалился спиной к диванной подушке. Похоже, в нашем споре одно очко Гроссмейстер все же выиграл. Радовало лишь, что навряд ли он об этом узнает. Но в тот момент я мог сказать им очень многое или ничего. Так как на ничего уходило значительно меньше времени, то выбор был сделан в пользу последнего. Приходилось также оставить до когда-нибудь и мечты о мягкой кровати, где приятно провести денек-другой после изнурительной болезни…

Вернувшись в сидячее положение, я открыл глаза и приступил к раздаче инструкций.

– Принц… Черт! Марция, ты можешь попасть в Местальгор?

Она кивнула с таким равнодушием, будто всю жизнь скакала по мирам по мановению волшебной палочки.

– Прекрасно. Тогда навести, пожалуйста, Джарэта, объясни им там ситуацию и подумайте, что все это может означать.

– Хорошо. Бусы тебе оставить?

– Да. Они мне понадобятся. Вотан?

Он невольно принял подобие «смирно».

– Не отходи от Марции ни на шаг!

– Конечно, Рагнар.

Я повернулся к сидящим за столом Лауре и Илайджу, как вдруг по спине у меня пробежал холодок.

– Илайдж, а где моя Шпага?!

Он нервно сглотнул.

– Она в сейфе, в библиотеке.

– А ключи, конечно, у Джейн, – на этот раз я не начал орать ценой запредельных усилий. – И охранять ее, по вашему мнению, совершенно не нужно? Зачем бы? Да и от кого?

– Ладно, старик, извини… – Покрасневший Илайдж вылетел из-за стола и умчался в глубь Форпоста.

С трудом удержавшись, дабы не сказать ему вслед гадость, я взглянул на Лауру.

– За ним! Вы с Эрсином будете дежурить по очереди. Не меньше двоих. Бластер там же? – спросил я без особой надежды.

Но Эрсин отрицательно мотнул головой:

– Нет! Он у меня.

– Отлично. Значит, вдвоем и с бластером!

Тут не стала препираться даже Лаура, и через мгновение они последовали за Илайджем.

Тем временем Марция, размотав бусы, положила их на столик перед камином и встала, явно намереваясь отправиться своим путем. Но Вотан жестом попросил ее обождать и двинулся ко мне. Кивнув головой в сторону дальнего угла, он попросил:

– На пару слов!

Беспокоясь, как бы не узнать еще что-нибудь неприятное, я проследовал за ним. Однако при всем том, что сказанное им никак не могло быть почтено добрым известием, Вотан меня сильно не расстроил.

– Знаешь, ты меня прости… Мне чертовски неудобно, но я не могу гарантировать ее безопасность. Я ведь ни бельмеса ни смыслю во всех этих делах… – он грустно вздохнул. – Когда я вижу вражескую харю, то порядок… А так, прыжки, скачки, убивают одной мыслью. Тьфу!

– Я понимаю. Знакомая проблема, – без особой гордости согласился я. – Но знаешь, иногда ведь и вражеская харя показывается…

– Что ж, будем надеяться на это.

Вотан еще раз тяжело вздохнул, и мы вернулись в центр гостиной, где я и остановился. Марция же, подождав, пока Вотан приблизится, спросила:

– Мы отправляемся?

На миг наши глаза встретились, и я кивнул.

Они исчезли тотчас же. Марция даже не совершала никаких взмахов руками подобно Джарэту (я начал подозревать, что и он-то все это изображал исключительно ради поддержания реноме великого чародея).

Что ж, сообразно одному из своих любимых правил, гласившему «никогда не откладывай на завтрак то, что можно съесть на ужин», я подошел к столику и подобрал бусы. Знакомые и неизвестные мне миры заиграли пол пальцами, и я уже принялся выбирать тот, в который хочу переместиться, как дверь в гостиную распахнулась. Вернулся Эрсин. Похоже, он опять спешил.

Заметив мой вопросительный взгляд, он несколько сбавил темп и выдвинул предположение:

– Я подумал, что, может быть, вы захотите узнать…

– Конечно, захочу.

Эрсин, видимо, несколько сбился с мысли, но быстро сориентировался.

– То есть вы тоже считаете, что это работа Альфреда?

– Я исхожу из того, что больше просто некому. А вы?

– Отчасти, – он помедлил. – Вы же… воспользовались моими предложениями в разговоре с ним, не так ли?

Ого! Мне захотелось при случае указать Гроссмейстеру, у кого нам стоило поучиться уверенности в себе… Тем не менее он был прав, что я и подтвердил.

– Да. Я вас послушал. Но, может быть, теперь вы мне скажете, какого черта вы ожидали? Этого?!

– Я не ожидал ничего конкретного, – спокойно ответил он. – Я пытаюсь проверить свою гипотезу.

Остолбенев от столь неприкрытого эгоцентризма, я насилу выдавил:

– И как идет проверка?

– Пока определенности нет, – сухо резюмировал он.

– А немного больше вы мне сообщить не хотите?

– Не слишком.

У меня сложилось впечатление, что пока меня не было, они между собой поспорили, кому первому удастся меня взбесить по-настоящему. Надо отдать Эрсину должное, он подошел к завоеванию почетного приза ближе других. И все же я ограничился насмешкой.

– Видимо, боитесь ошибиться. Как же можно? Такой великий аналитик, и вдруг в лужу, извините…

Не дав мне досказать, он отчеканил:

– А вот теперь вы не пытайтесь выставить меня большим мерзавцем, чем я есть!

Пару секунд казалось, что кто-то в этой комнате получит по морде, и, учитывая перенесенную болезнь, я мог даже допустить, что это будет не Эрсин. Но все-таки он предпочел объясниться.

– Подумайте немного, Рагнар! В этом есть смысл. Если я вам выскажу свои предположения, то вы – вольно или невольно – начнете их проверять сами. И можете выдать врагу то, что мы догадались о слишком многом… А тогда… Боюсь, тогда он перейдет к действительно решительным мерам.

– Это как-то связано с Вайаром? – я был почти уверен в положительном ответе, но Эрсин сделал весьма неопределенный жест. Может, да, но, может, и скорее – нет.

– И это столь серьезно?

– Да. Поверьте мне на слово: возможно, это наш единственный шанс его победить!

Очередной раз он меня убедил. Взглянув на бусы, висящие в руке, я зачем-то спросил:

– Так что, мне отправляться к Оракулу?

– Да! – Он закрыл глаза.

Теперь уже не раздумывая, я сжал пальцами первое попавшееся янтарное звено – лишь бы побыстрее избавиться от его присутствия.

И оказался в совершенно незнакомой Грезе. Я стоял на краю горного плато, передо мной лежала головокружительная бездна со стелющимся внизу туманом, а позади простиралась равнина, поросшая невысоким кустарником. На горизонте виднелись смутные очертания каких-то горных пиков – в общем, ничего интересного.

К счастью, долго изучать эту панораму или пытаться перескочить куда-нибудь в другое место мне не пришлось. В этот раз Оракул проявил явную заинтересованность в максимальном ускорении моего визита. Внезапно накатившая волна смыла горный хребет, подхватила меня и понесла со скоростью, значительно превосходящей прежние случаи. Единственное, что я мог сделать – это закрыть глаза, чтобы избавиться от мельтешения форм и цветов. Когда же все успокоилось и я вновь решил взглянуть на мир, то обнаружил себя в знакомой комнате, где последнее время принимал меня Оракул. На столе меня поджидал обед – это было приятно.

– Здравствуйте, Рагнар! – раздался в голове мелодичный голос. – Рад, что вам удалось сюда добраться. Присаживайтесь. Вы, наверное, проголодались?

Честно говоря, не слишком, потому как завтрак, проглоченный на космодроме, состоялся не так уж давно, но какой смысл брезговать хорошим обедом. Поэтому, поблагодарив, я уселся перед прибором и предпочел не затягивать с выяснением главного.

– Джейн, разумеется, не в Грезах?

– Во всяком случае, не в моих.

Следующий вопрос «а где?» пришлось немного скорректировать.

– А в чьих?

– Не знаю, – спокойно сообщил он.

Я мало что понял, поэтому отхлебнул ложку превосходного бульона, и предложил:

– Начнем снова. Где же все-таки Джейн?

– Если придерживаться фактов, то, когда она вчера переходила из Местальгора в Форпост, ее перехватили… Это выглядело как моментальное искривление вектора пространства и…

– Опустим технические детали, – пробормотал я с набитым ртом.

– Хорошо. Так вот, искривление пространства выбросило ее в иной слой реальности. По своим физическим характеристикам он, очевидно, схож с Грезами, ибо я все-таки ощущаю ее присутствие. Но где именно она находится – я вам сказать не могу.

В свете недавней лекции Джарэта я в целом понял, что он имел в виду.

– Но импульс должен был быть необыкновенно мощным, чтобы повлиять на пространственно-временной прокол, – я решил блеснуть терминологией. За что и был наказан.

– На прокол невозможно повлиять, – не без иронии отметил Оракул. – Он сиюмгновенен. Но по сути вы правы: импульс действительно был мощным и, главное, внезапным.

– Вы к тому, что могли бы предотвратить такое?

– Да, – в его голосе послышалась досада. – Но я принял меры, чтобы подобное не повторилось. И сам буду настороже.

Это, конечно, утешало. Меня, но вряд ли Джейн…

– С фактами ясно, – я сформулировал свой основной вопрос в третий раз. – Как же ее можно отыскать?

Долгое молчание не предвещало ничего хорошего.

– Пока я ничего не придумал, – признал Оракул. – Тот, кто устроил это похищение…

– То есть Альфред? – уточнил я на всякий случай.

– Ну да, Альфред, – согласился он. – Так вот, он, видимо, заранее создал единичный Ментальный Мир и затащил туда Джейн. Определить координаты этого Мира я не могу никак…

Он замолк, но мне померещилась некая недосказанность.

– А что вы можете?

– Да даже смешно говорить. – Оракул, надо заметить, не смеялся. – Но если бы я знал содержимое того Мира, то мог бы воссоздать такой же здесь, и тогда… Э-э… Не вдаваясь в технические детали, мне, полагаю, удалось бы связать их. Но как мы можем узнать, что за Мир создал этот сканк?

Задачка мне совсем не понравилась, потому как я даже не мог представить себе с какого конца браться за решение. Кое-какие соображения имелись, правда, у моего собеседника.

– Я попытался проанализировать имеющиеся в моем распоряжении факты, дабы выяснить, что обычно вкладывают создатели в Грезы. – Он сделал небольшую паузу, во время которой опустевшая тарелка сменилась. чашкой кофе и сигарой. – И хотя спектр использованных образов весьма широк, можно выделить две тенденции: это либо родные места творца, либо нечто, необычайно ему запомнившееся.

– Вы хотите сказать, что все эти… гм… Миры действительно где-то существуют? – я был немного потрясен.

– Нет. Конечно же нет. Большинство Грез – плод фантазии, но в их основе лежат, как правило, реально существующие образы. Причем в большинстве своем те, что я упомянул.

Прекрасно, я охотно был готов ему поверить. Ведь даже моя собственная Греза, стоявшая несколько особняком, подходила под одну из его категорий. Однако я не видел, как эти наблюдения могут нам помочь.

– И это все? – не слишком вежливо поинтересовался я, усиленно пытаясь расшевелить мозги крепким сигарным дымом.

– Все, – лаконично ответил Оракул.

– То есть мы можем смело попытаться отгадать, где родина сканков и как она выглядит, или, что немногим легче, какие именно из бесчисленных миров, виденных Альфредом за долгие тысячелетия, ему больше запомнились… Вам не кажется, что это… немного нереально?

– Кажется. Я же говорю – даже самому смешно…

– А Алмазный Мир?

– Не думаю, – ответ был настолько быстр, что вряд ли являлся спонтанным.

Впрочем, поразмыслив с минуту, я с ним согласился.

– Да, он ведь не знает, что я видел это место, и следовательно, для него опасно…

Оракул не дослушал.

– Нет. Все проще. Алмазный Мир – сам по себе в некотором роде Греза. Его невозможно отобразить.

– Почему вы так решили? – я слегка удивился.

– А вы можете представить себе его в качестве реальности? Как тогда насчет законов физики? – с оттенком иронии поинтересовался он. – Но даже не испытывая пределов вашей богатой фантазии, могу сообщить как факт, что ваш переход туда был выходом за границы реального мира. Куда – не знаю. Мои сенсоры не достигают тех краев…

С определенным раздражением я был вынужден признать, что Алмазный Мир отпадал, а больше мы о прошлом Альфреда не знали ничего… Но так ли ничего?!

Аж подскочив с дивана, я выпалил:

– Мне срочно надо назад! Черт, вы не можете меня вышвырнуть?

– Нет, – в его голосе сквозила явная заинтригованность.

– Тогда как вернуться при помощи бус? – я уже вертел их так и сяк, пытаясь догадаться сам.

– Ближайшая правая бусина к замку. Но…

Найдя нужное звено, я сжал его и кинул Оракулу.

– Ждите! Я скоро вернусь…

Гостиная Форпоста, в которой я оказался, была совершенно пустынна, и я со всех ног бросился в библиотеку. Ворвавшись куда, застал идиллическую картину – Илайдж, покачивающийся на стуле возле сейфа с кубком в одной руке и бластером в другой, и Эрсин, совмещающий полезное с полезным и просматривающий какие-то бумаги за столом Джейн. Он-то и был мне нужен. Подскочив к столу, я уперся взглядом в историка:

– Вы, кажется, утверждали, что умеете видеть прошлое?

Он несколько растерянно кивнул.

– И вы видели кое-что из прошлого Альфреда?

– Да…

Я вытащил из стопки чистый лист бумаги и сунул ему первый попавшийся карандаш,

– Вот и напишите, что вы видели. Очень подробно.

Глава 7

– Опять ничего?

– Ничего.

Оракул чуть помедлил и устало произнес:

– Боюсь, Рагнар, что ни черта у нас не выйдет.

– Поправка. У нас уже ни черта не вышло. – Я бросил на стол три мелко исписанных листа. – Здесь больше ничего нет.

Таков был итог наших многочасовых усилий. Мы создавали и уничтожали Грезы, так ничего и не добившись… Впрочем, «мы», конечно, слишком сильно сказано – моя роль сводилась к зачтению очередного абзаца из очень точных и детальных описаний Эрсина и дальнейшему ожиданию результата, а точнее, его отсутствия…

И хотя мой труд никак нельзя было счесть безумно утомительным, я очень устал. Не могу сказать точно, сколько я уже торчал в Грезах, но, судя по тому, как слипались глаза, не меньше суток. Кофе и прочие освежающие напитки, периодически возникавшие передо мной, давно перестали работать, и я попросту завидовал Оракулу, во сне, похоже, не нуждавшемуся… Так что я решил немного отдохнуть и, уже растянувшись на диване, напоследок спросил:

– И что вы ни разу не почувствовали приближения или… не знаю, как выразить… подобия, что ли?

– Трудно судить с уверенностью. – Даже голос Оракула звучал у меня в голове приглушенно, тем не менее я заставил себя дослушать. – Я следил очень внимательно, и пару раз вроде как возникал минимальный элемент тождественности, но я не смог ухватиться и развернуть его… Первый случай был в самом начале, со сверкающей цитаделью посреди скал. А второй – в той маловыразительной Грезе, про которую вы заметили, что она смахивает на нынешний Яфет… Между прочим, там тоже была башня.

Башня… Это слово породило в моем засыпающем мозгу какую-то смутную ассоциацию, но я не успел ухватить ее суть. Однако это показалось настолько важным, что я отогнал сон и приподнялся.

– Дайте мне еще кофе! А лучше, какой-нибудь самый мощный стимулятор, который вы знаете…

– Вам пришла очередная идея?

– От меня ушла очередная идея!

На столике передо мной возник хрустальный бокал, до краев заполненный прозрачной розовой жидкостью.

– Вот! Будем надеяться, я ничего не напутал… – В его голосе явственно слышалась нотка сомнения, заставившая мою руку замереть на полдороге.

– А могли?

– Вряд ли… И без того, когда действие закончится, реакция будет…

– Тяжелой?

– Ну, можно и так сказать. Хотя Вотан наверняка выбрал бы другое слово.

Я предпочел не догадываться, какое именно, и залпом осушил бокал. Его содержимое показалось мне очень бодрящим и приятным на вкус, но, главное, начало действовать практически незамедлительно. Во всяком случае, глаза у меня открылись.

Впрочем, в решении текущей проблемы найти им какое-либо применение было затруднительно. И это было досадно, потому как сама по себе проблема также решаться не хотела – вспомнить, а вернее, сообразить, что такое мне привиделось, я не мог… В конечном итоге я просто принялся перебирать в уме все известные мне башни, пытаясь отыскать ускользнувшую аналогию. Но башен как таковых или того, что можно счесть башнями, я знал чересчур много, поэтому остается только радоваться, что не пришлось просматривать весь список. По мере усиления эффекта проглоченного стимулятора голова работала все лучше. И в один прекрасный момент, вне всяческой связи с непосредственным содержимым моих мыслей, ответ нашелся столь же легко, как потерялся. И это действительно была неплохая догадка. Очень подходила к извращенному чувству юмора Альфреда.

– Отобразите Форпост! – коротко попросил я Оракула, тактично ожидавшего моего просветления.

Однако особого восторга оно у него не вызвало.

– Простите, Рагнар, но откуда Альфред мог узнать о внутреннем устройстве Форпоста? Он же там никогда не был.

– Почем мне знать? Может, ему в свое время об этом рассказывали; может, он там бывал, пока вы смотрели в другую сторону; может, просто вытянул информацию из чьего-то сознания… моего например. Слишком много возможностей. Просто попробуйте! В конце концов одной Грезой больше, одной меньше…

– Это верно…

Возникла пауза, во время которой, как я надеялся, Оракул взялся за дело. Обычно на построение одной Грезы у него уходило около четверти часа, но на этот раз прошла едва ли треть это срока, как он сообщил:

– Все.

– Нет? – привычно спросил я.

– Есть.

– Есть?!

–Да, – спокойно подтвердил он. – Я поймал тот Мир практически сразу и уже настроил канал переброски. Вы были правы. Вам никто не говорил, что вы – гений, Рагнар?

– Нет. Как-то без этого обходилось.

– А! Ну, ладно… Полагаю, вы собираетесь туда отправиться?

Я понял, что он имеет в виду. Действительно, встреча лицом к лицу с Альфредом без Шпаги под рукой казалась немного рискованной даже мне. То есть попросту смахивала на не самый удачный способ самоубийства.

– Вы можете обеспечить мне какую-нибудь защиту?

– Защиту – нет. В его Грезе я бессилен. – Оракул задумался. – Но, если хотите, я могу попытаться создать вам аварийный канал для возвращения.

– Хочу, – с редкой уверенностью заявил я.

Как ни странно, но на создание «аварийного канала» ушло куда больше времени, чем на отыскание Мира Альфреда. Прошло с добрых полчаса, во время которых я успел намотать немало кругов вдоль стен овального кабинета. Когда напиток Оракула подействовал в полную силу, и сидеть, и стоять мне абсолютно не моглось… Наконец в голове прозвучало:

– Готово! – И я хотел уже спросить, что же именно, но в этот момент заметил появление на столе нового предмета.

Им оказался массивный золотой перстень с печаткой, украшенной замысловатой монограммой. Подойдя и подняв его, я поинтересовался:

– И как?

– Очень просто. Наденьте.

Я примерил кольцо на безымянный палец. Оделось легко, но сидело плотно.

– Если понадобится вернуться сюда, переверните его печатью вниз, – объяснил Оракул.

Действительно просто. В душе у меня мелькнуло некое странное подозрение…

– Каков же радиус действия?

– Вам будет трудно отыскать место, где он не сработает, – не без гордости ответил он, и я едва удержался от пары теплых слов. Не мог, что ли, раньше таким обеспечить!..

Все же я ограничился банальной благодарностью, после чего Оракул, чисто механически бросил:

– Что-нибудь еще?

И я несколько неожиданно для самого себя спросил:

– А вы не можете определить, там ли сейчас Альфред?

Оракул, не тратя времени на рассуждения, быстренько выяснил этот вопрос, но результат вышел неудачным.

– Нет. Ничего не могу утверждать. Никак не получается засечь его, а ведь прежде это был такой сгусток энергии, что и бревно бы почувствовало… Такое впечатление, будто он…

– Рассредоточился?

– Да, – удивленно согласился он. – Хороший термин. Откуда вы его взяли?

– Он сам мне сказал, – признался я.

Заговорив об этом, я несколько упустил из виду, что Оракул не в курсе моей последней встречи с Альфредом. В результате пришлось потратить еще часик на подробный рассказ… Однако, когда по завершении мой собеседник заметил:

– Мне кажется, что вы вели себя слишком вызывающе, – я не стал вдаваться в дальнейшую дискуссию.

– Давайте-ка обсудим это в следующий раз. Сколько еще будет действовать то, что вы мне скормили?

– Не знаю, – ответил он. – Это первый случай использования его вашей расой…

– Тогда тем более! – сказано было немного нервно. Но меня можно понять – всегда приятно вдруг почувствовать себя ходячим экспериментом.

– Хорошо. Отправляйтесь, – без особой радости согласился Оракул.

Но голос его звучал не раздосадованно, а скорее задумчиво…

– Я окажусь сразу в его Форпосте? – уточнил я для пущего спокойствия.

– Нет. В моем. Но вам ничего не надо будет делать – подождите только, пока я накоплю достаточно энергии…

Его последние слова совпали с переброской, и через мгновение я вновь оказался в гостиной. Судя по отсутствию промежуточных Грез, либо Оракул тоже умел использовать разные способы перемещения, либо построил Форпост в непосредственной близости от себя.

Надо заметить, что в первые мгновения пребывания в этой Грезе я ощущал себя очень странно. Меня окружали знакомые, привычные вещи: диван, стол, камин, даже пепельница, однако я не мог избавиться от мысли, что все это – имитация, подделка. И все же через несколько минут я освоился, сел в любимое кресло, не ставшее менее удобным, и закурил прихваченную у Оракула сигару (во время нашего миротворчества я попросил его сделать мне запасец впрок)… Спустя следующие несколько минут я уже был склонен считать, что мне здесь даже нравится. В конце концов единственная существенная разница между настоящим Форпостом и этим заключалась в том, что здесь было куда меньше народу, да за окном вместо снега находился жемчужно-серый туман. Причем оба эти факта я едва ли мог отнести к неудобствам… И вве же вопрос об отличиях заинтересовал меня настолько, что я принялся придирчиво обшаривать взглядом комнату в поисках таковых и так этим увлекся, что чуть не прозевал момент перемещения…

Точнее, я его прозевал и, скользнув взглядом по двери в кухню, лишь отметил, что она выкрашена в неправильный оттенок. Тот, что был до мордобоя с северными варварами… Но уже через мгновение я убедился, что это не была ошибка Оракула или это была ошибка не Оракула. Потому как изменилось и все остальное – что больше, что меньше. Я сидел в гостиной того, летнего Форпоста…

Осознав это, я уже не сидел, а с бешено колотящимся сердцем выскакивал на свободное пространство между камином и обеденным столом Но моему глупому сердцу явно не стоило так волноваться – в гостиной не было и следа ни Джейн, ни Альфреда. Слегка успокоившись, я провел доскональное изучение комнаты и удостоверился, что насчет следов несколько погорячился. Не то, чтобы в углах валялись какие-либо записки или хитроумные указательные стрелки, нет, никаких явных отметин не было, просто гостиная в целом оставляла ощущение жилого помещения. В ней не было музейного порядка и стерильности…

Так что, оказавшись перед фактом, что Джейн находится в какой-то другой комнате, я принял смелое решение об исследовании этого Форпоста и осторожно высунул голову в коридор, ведущий к галерее. Не знаю, что я ожидал там увидеть, но увидел лишь пол и стены, вполне адекватные реальным… Несколько приободренный, я покинул гостиную и, поминутно оглядываясь, устремился к библиотеке, куда явно стоило заглянуть в первую очередь… Самым красноречивым свидетельством моего настроения во время этой прогулки является то, что, готовясь отразить внезапное нападение, я держал не руку на эфесе шпаги, а большой палец на печатке недавно полученного перстня…

В итоге я смог лишь очередной раз убедиться, что дичь в моем лице не представляет особого интереса для охотников. Ни поблизости, ни в самой библиотеке я так никого и не встретил. Но если в отношении Альфреда я по этому поводу расстраиваться не спешил, то отсутствие Джейн или каких-то ее видимых следов меня здорово обеспокоило…

В реальном Форпосте ее всегда можно было найти в одном из трех мест: гостиной, библиотеке или кухне. Тут же в первых двух ее не оказалось, а кухня мной всерьез не рассматривалась. Ну, еще, разумеется, она бывала в своей собственной комнате, но где та находится, я не знал. Вроде как неподалеку от моей… Но хуже всего, если Альфред держал ее взаперти, ибо тогда она теоретически могла оказаться в любом помещении, а их в замке было что грязи на осенних дорогах.

Рассуждая подобным, не слишком веселым образом, я тем временем бродил по библиотеке, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь подсказку… И наткнулся на чрезвычайно изумивший меня факт. Проходя рядом с камином и рассеянно разглядывая стеллажи с микрофильмами, я заметил на торцах нескольких из них пятна от попаданий бластера! Из которого Елена стреляла по северянам. Получалась ерунда: гостиная от одного Форпоста, библиотека от другого!..

Некоторое время я тупо пытался разгадать этот парадокс, но нахрапом он не брался. Тогда я решил изучить вопрос более детально. Связи между этой загадкой и Джейн, правда, не прослеживалось, но придумать себе лучшее занятие мне все равно не удавалось…

Так что я двинулся из библиотеки на галерею и обратно к гостиной, тщательно отыскивая следы боевых действий. Подозреваю, что если бы Альфред напал на меня в течение этого времени, то я мало что не успел бы среагировать, но и просто заметить себе: «Все, звездец!» Результаты же моих изысканий были весьма интригующими, хотя в сущности лишь подтверждали первоначальное впечатление. Действительно, неподалеку от гостиной обнаружился рубеж, с одной стороны которого Форпост был летним, а с другой – нынешним.

Но, когда я в этом окончательно удостоверился и, казалось, должен был захлопать ушами от полного непонимания, мне неожиданно пришло возможное объяснение ситуации. Похоже, стимулятор Оракула сказывался не только на мышцах, но и на мозгах. Может даже, в первую очередь… Как бы то ни было, но идея сразу же показалась мне привлекательной по причине достаточной абсурдности и легкой проверяемости.

Свернув с галереи не доходя до гостиной, я углубился в лабиринт коридоров и через несколько минут достиг мест, где в свое время мы проходили с Марком и Клинтом. На всякий случай я первым делом заглянул в комнатку, куда нас загнали тогда варвары. Она выглядела точно так, как я ее тогда запомнил. Затем я прошел чуть дальше и остановился перед соседней дверью. Как ни старался, я не мог вспомнить, что за ней находится, и, распахнув дверь… ничего за ней и не обнаружил. Жемчужно-серый туман…

Поскорее вернув дверь в прежнее положение, я поздравил себя с тем, что моя теория получила блестящее доказательство. Выходило так, что Греза, созданная Альфредом, была в некотором роде самодостраивающейся. То есть сканк отобразил только ядро из гостиной и небольшой прилегающей к ней территории, использовав информацию, полученную каким-то образом еще летом, а остальное воспроизводилось чем-то или кем-то, кто черпал данные непосредственно из сознания находящихся в Грезе. Неплохо.

Из моей теории вытекало два важных следствия. Во-первых, возможности Альфреда, и ранее не казавшиеся мне скромными, вырастали теперь до поистине титанических масштабов. Это не радовало. Во-вторых, подобная организация Грезы могла существенно помочь мне в поисках Джейн, если только она не… Далее следовал отнюдь не короткий список, приводить который большого смысла не имеет, потому как я все равно решил не обращать на него внимания и вновь направился к гостиной. Причем, уже напрочь игнорируя возможное появление врага, я здорово ускорил темпы передвижения, поскольку начал чувствовать первые признаки того, что стимулятор Оракула выдыхается.

Добравшись до двери в гостиную, назначенную мной отправной точкой поисков, я развернулся почти на полный оборот и свернул в соседний коридор, ведший по направлению к моим собственным апартаментам. Избранная мной тактика была очень проста: определив временную границу, я осматривал несколько ближайших к ней помещений по современную, так сказать, сторону, после чего, никого не обнаружив, перемещался вдоль этой границы (ну, не сквозь стены, разумеется) и продолжал в том же духе…

Без всякого успеха я мотался по замку до того момента, пока не очутился в коридоре, проходящем мимо двери моей комнаты. Здесь зона старого Форпоста была особенно велика и доходила чуть ли не до моего жилья. К тому же боевых действий в этом районе практически не велось, и точно определить рубеж было достаточно трудно. Так что отчасти с этой целью, отчасти из простого любопытства я зашел в гости к самому себе… Но ничего интересного там не оказалось. Все выглядело так же, как в то уже ставшее далеким утро накануне моей поездки на встречу с Альфредом. Даже кровать была по-прежнему не застелена, что, в общем, не делало чести моей аккуратности и навевало предательские мысли об исключительной приятности нескольких часов доброго сна…

С трудом поборов наваждение, я выскочил в коридор и, захлопнув за собой дверь, отметил, что отпущенное мне время совсем на исходе. Это заставило меня пуститься вперед с удвоенной энергией. Установив наверняка, что нахожусь уже в новой части Форпоста, я решил заглянуть в две комнаты, располагавшиеся дальше по коридору, и в еще парочку возле ближайшего перекрестка…

Вот в третьей комнате, первой за правым углом, я и обнаружил Джейн. К счастью, она действительно благополучно избежала всех тех «не», что могли пустить мои поиски насмарку, и просто мирно спала в своей кроватке. Причем я даже не успел испугаться, что с ней не все в порядке, потому как, едва моя нога перешагнула порог, ее глаза приоткрылись, а голова оторвалась от подушки. Потратив пару секунд на осознание происходящего,

Джейн заметно растерялась и, подтянув одеяло" залепетала:

– Рагнар, что вы здесь… Нет, что вообще происх… Господи, мне приснилось…

– Вам не приснилось!

Ее порядком мутные глаза немного прояснились.

– Как? Значит, вы тоже…

– Нет! – У меня вдруг жутко начало ломить виски, но я заставил себя говорить повежливее. – Одевайтесь, пожалуйста. Надо убираться отсюда поскорее!

Я тактично отвернулся к стенке, едва не утратив при этом равновесия. Все получалось слишком уж легко. Вопрос «а где же наш гостеприимный хозяин?» впервые показался мне более чем заслуживающим внимания. Но вслух я спросил о другом:

– Расскажите пока, что с вами стряслось?

Вместе с шуршанием одежды, темпы которого указывали, что Джейн прислушалась к моему совету, до меня донеслось:

– Боюсь, мой рассказ мало что прояснит. Я возвращалась из Местальгора – мы обсуждали с Джарэтом, что можно предпринять для вашего освобождения – как вдруг почувствовала страшный удар и мгновенно потеряла сознание… Очнулась я здесь…

– Именно здесь? – перебил я.

– Не совсем. В гостиной. Кстати, вы обратили внимание…

– Да.

Возникла небольшая пауза, и я подумал, что Джейн могла обидеться, но у меня не было сил на разъяснения – каждое слово стало отдаваться в висках пульсирующей болью… Судя по ее тону, пауза все же возникла скорее из замешательства.

– Вот. И все, собственно. Никого вокруг не было, ничего не происходило. Я немного побродила по… этому месту, но так никого и не встретила. Доска куда-то исчезла, наверное, у меня ее отобрали. Так что мне оставалось только ждать. И я ждала…

Я невольно посочувствовал ей, живо представив, как это выглядело, но вымолвил лишь:

– Ключ?

– Какой ключ? – с явным недоумением переспросила она.

– От сейфа. В библиотеке. Он у вас?

– Ой, я и забыла… – Раздался очередной шорох. – Н-нет, его тоже нет!

В этот момент я уже догадался, почему здесь нет Альфреда. Было бы нисколько не удивительно узнать, что он специально выжидал момент прийти ко мне в гости, когда я буду в гостях у него… Я обернулся, отбросив церемонии и не намереваясь терять больше ни секунды, но мои действия и так практически совпали с ее словами:

– Я готова. Но как вы собираетесь…

Подойдя и взяв ее за локоть правой рукой, я перевернул большим пальцем перстень на левой.

– Вот так!

Система Оракула сработала безупречно, и в следующее мгновение мы уже стояли посреди овального кабинета. Не теряя времени, я устремился к янтарным бусам, оставленным на столе. Раздавшийся в голове голос нисколько не умерил моего волнения:

– Рагнар, в Форпосте что-то происходит! Слишком далеко – я не могу разобраться.

Почувствовав, что творится неладное, Джейн не отставала от меня, так что, даже не дослушав хозяина Грез, я сжал пальцами нужную бусину.

Но если в Форпосте что-то и происходило, то во всяком случае не в гостиной. Там было тихо и пустынно… От постоянной смены обстановки голова у меня пошла кругом, и несколько секунд я простоял, держась за спинку кресла, а затем двинулся к двери, бросив Джейн:

– Оставайтесь, пожалуйста, здесь!

В дверях я столкнулся нос к носу с Илайджем. Его лицо отражало сильное волнение, но, как мне показалось, уже пережитое. Я почувствовал некоторое облегчение, а синие глаза моего друга, скользнув по мне, обратились к Джейн.

– С тобой все в порядке? – В его вопросе сквозила искренняя тревога.

– Да. Но… – Ее голос понизился до шепота. – Но я ничего не понимаю.

– Пойдемте! – Илайдж развернулся и двинулся обратно в коридор, сворачивая к галерее.

Мы последовали за ним и, как я и подозревал, через несколько минут, остановились перед входом в библиотеку. Распахнув дверь, Илайдж отошел в сторону и сделал приглашающий жест рукой.

Пропустив Джейн, я вошел и увидел застывшую Лауру с опущенным бластером. Судя по отсутствию реакции на наше появление, она находилась в легком столбняке…

– Черт! Куда же он делся?! – раздался позади изумленный голос Илайджа,

Глава 8

Пройдя мимо Лауры и обогнув стол, я хлопнулся на стул Джейн, обернулся и некоторое время разглядывал своих друзей, изображавших статуи не слишком одаренного скульптора. Боль, покинув пределы черепной коробки, стала прокатываться взад и вперед вдоль позвоночника, но желанный отдых в ближайшей перспективе по-прежнему не просматривался.

– Хватит пялиться на пустое место! Что здесь произошло? – Я подозревал, что именно это было, но меня интересовали детали, о которых невозможно было догадаться.

Лаура и Илайдж вышли наконец-то из ступора, переглянулись и… заговорили одновременно.

– По одному!

Сверкнув глазами, Лаура демонстративно отвернулась, а Илайдж перевел дыхание, подошел к поваленному стулу рядом с сейфом и начал снова:

– Мы дежурили по очереди, как ты и приказал. Первые четыре смены все было спокойно, а потом, когда снова наступила очередь меня и Эрсина… – Я не стал его перебивать, но подумал, что очень не хочу узнать, будто Фигуры историка на Доске больше нет. – Тут-то и случилось… Возможно, я оказался немного не готов, но ты же понимаешь – невозможно сидеть в постоянном напряжении и держать на мушке неизвестно что… В общем, когда появился Альфред, а он возник вон там, – Илайдж указал на точку близ угла рабочего стола Джейн, – я не успел выстрелить, и он навел на меня какую-то хреновину. Попросил не дурить и бросить оружие… Ну, я вроде как чуть поколебался и бросил. И в этот момент Эрсин ринулся на него, прямо со стула, на котором ты сидишь…

– С голыми руками?! – не удержался я.

– Ну да, – Илайдж кивнул как-то смущенно. – Никогда не подозревал в нем такой прыти. Знаешь ли, он почти достал суку, но тот все-таки успел развернуться и выстрелить. Получилось почти в упор… Ну, тут уж я не зевал. Первым выстрелом, практически с пола, я попал ему в грудь под правое плечо, но он лишь покачнулся. Тогда я влепил ему второй заряд, прямо в центр лба… Он упал. Мертвешенек. Даже черепушка обуглилась…

– Господи, да что же с Эрсином?! – это уже не выдержала Джейн.

– Он жив, – Илайдж отвел глаза. – Пока. У него вся правая сторона обгорела – даже представить не могу, из чего эта сука стреляла. В жизни таких ран не видел… Когда Лаура прибежала на шум, я попросил ее побыть здесь, а сам отнес его в комнату, перевязал кое-как, дал лекарств, но он даже не пришел в сознание и… едва ли придет.

– Так что же, вы его бросили в одиночестве? Умирающего?! – Покраснев от гнева, Джейн выбежала из библиотеки, а я скомандовал:

– Дальше.

– Я ни черта не знаю. – Илайдж нервно поежился. – Выйдя от Эрсина, я открыл Доску и обнаружил, что вы с Джейн в Форпосте… Сюда вернулся вместе с вами.

Он выразительно глянул в сторону Лауры, и та вспылила.

– Чего ты на меня-то вылупился? Я глаз с него не сводила, даром что труп! Он просто исчез, растаял, испарился. Быстрее, чем я успела бы спалить его дотла.

Волновалась она, конечно, зря, потому как подверстать сомнению ее слова никто не собирался. Илайдж только пробормотал, ни к кому не обращаясь:

– Как же его убивать-то надо, мать твою?..

Должен заметить, что где-то на окраинах моего сознания вновь промелькнуло нечто интересное, но на этот раз я был не в состоянии сконцентрироваться на какой-либо сложной мысли.

– Вы его, конечно, не обыскали, – это был даже не вопрос.

– Нет, – вяло согласился Илайдж. – А что?

– Ключ! Ключ от чертова сейфа!!! – я взорвался и тотчас же об этом пожалел, потому как новая вспышка боли пронзила каждую клеточку моего тела…

Видимо, выражение моего лица невольно отразило внутреннее состояние, поэтому никто даже и не попытался оправдываться. Илайдж предпочел поднять стул, а Лаура поинтересовалась (интересно у кого?):

– Сколько же можно пороть лажу?

Я уже подумывал ответить на этот интригующий вопрос, когда сквозь спазмы в мое сознание пробилась исключительно банальная мысль.

– А запасного ключа нет?

Встрепенувшись, Илайдж оторвал взгляд от сидения стула и с удивлением ответил:

– Постой-ка! А ведь был вроде… Сбегаю, спрошу у Джейн!

Не дожидаясь моего согласия, Илайдж вынесся из библиотеки, а я закрыл глаза, пытаясь хоть как-то умиротворить свой не желающий работать организм.

Открыл я глаза, почувствовав рядом чье-то присутствие. Это Лаура, подойдя совсем неслышно, склонилась надо мной и, мягко приподняв мою голову за подбородок, почти нежно поинтересовалась:

– Что с тобой? Ты на себя не похож!

Пришлось объяснить. Ее глаза выразили мне свое сочувствие, а губы приоткрылись… Но в этот момент в зал ворвался Илайдж. Наплевав на тактичность, что в общем можно было ему простить, он с порога заорал:

– Нету ключа! Он – у Гроссмейстера!

Мне захотелось рассмеяться и расплакаться одновременно, но я не стал впадать в крайности, опасаясь, что дав волю эмоциям, просто рассыплюсь на мелкие подрагивающие кусочки…

Тем временем, приближаясь к нам, Илайдж скороговоркой объяснял:

– Он попросил дубликат у Джейн, как раз незадолго перед своей подлянкой. Сказал, что хочет поместить туда нечто важное. Ключ она ему дала… – Похоже, Илайдж собирался как-то высказаться относительно умственных способностей Джейн, но в последний миг сдержался.

– Ну и?..

– И все. – Илайдж явно не понял вопроса, и снова пришлось разжевывать.

– Так положил туда Гроссмейстер свое важное? Или нет?

– А! – он пожал плечами. – Она не знает, не посмотрела…

– Класс! – На прочие комментарии я не отважился.

В то же время Лаура, отстранившись от меня, не терпящим возражений тоном заметила:

– Нам надо открыть сейф! Любой ценой!

Илайдж нахмурился.

– Пожалуйста, я готов. Но кому платить? – Не получив ответа, он вопросил еще раз: – Что вообще мы можем?

Мой мозг выдал последнюю серию более или менее стоящих мыслей.

– Взорвать ящик, раз. Вызвать Елену, чтобы она хотя бы достала оттуда Шпагу, два… – Я невольно отметил себе, что вот об этом-то можно было подумать и раньше. – И наконец, может, кто-нибудь из них умеет взламывать сейфы?

Они задумались, и через пару минут Илайдж предположил…

– Может, Клинт…

Эта кандидатура показалась мне весьма подходящей, учитывая множество хитроумных приспособлений, которыми были обыкновенно набиты его карманы… Однако Илайдж, как выяснилось, исходил из немного других предпосылок.

– Все-таки до Клуба он ведь… э-э… работал в криминальном мире. Правда, насколько мне известно, он был не взломщиком, а… – он слегка замялся.

– Наемным убийцей, – хладнокровно закончила Лаура.

– Тогда он, видимо, считался первоклассным специалистом, – отметил я с невольным уважением и полез в карман за Доской.

Как ни странно, она там оказалась, и я несколько секунд не мог понять, откуда, собственно, если моя осталась у Гроссмейстера. Но потом я вспомнил, что просто очередной раз не вернул что-то Илайджу, и, раскрыв кубик на ладони, прикоснулся к Фигуре Атланта.

Судя по быстроте и резкости, с которой возник передо мной туманный силуэт, преобразовавшийся в бывшего наемного убийцу, расположившегося в кресле Императоров Пантидея. Клинт сидел в Дагэрте, оказавшемся на обочине разворачивающихся событий, как на иголках.

– О, Рагнар! – Он даже встал. – Что у вас творится? Я слышал, что вы были…

Спохватившись, он поморщился и ткнул пальцем вверх, напоминая про возможное подслушивание.

– Плевать! Будем считать, что там ненадолго заткнули уши.

Обычно непроницаемое лицо Клинта отразило легкое удивление, но он промолчал.

– Вы умеете взламывать сейфы?

Тут у него даже брови приподнялись:

– Сейфы?.. Я знаком с теорией, но на практике не доводилось. А что за сейф?

– Да наш! В Форпосте…

Видимо, Клинт уже прошел максимум изумления, на которое был способен, потому как это проглотил относительно спокойно.

– Могу попробовать. Но мне надо подобрать кое-какие инструменты.

– Прекрасно. Как будете готовы, свяжитесь с Джейн.

Я собирался закончить разговор, но заметил на его лице некоторый проблеск неуверенности.

– Что-нибудь не так?

Клинт повел рукой вокруг.

– Надо на кого-то это оставить!

Это было разумно. Я как-то забыл, что, помимо Форпоста с горсткой бессмертных и их врагов, существует и прочий мир… Пытаясь что-нибудь сообразить, я мимоходом спросил:

– И как вам императорство?

– Не нравится! – категорично заявил он. – Но, как мне кажется, я справляюсь с порученной работой.

Даже несмотря на отвратительное самочувствие, я не без улыбки подумал, что было бы любопытно понаблюдать, как Клинт управляет огромной страной…

– Кстати, а что Императрица?..

– Она уведомила меня, что до прояснения ситуации остается в Местальгоре, – без всякого выражения сообщил он.

Я вздохнул.

– Помнится, еще при Генрихе у вас там был толковый капитан дворцовой стражи. Рудольф, кажется…

– Сейчас он командует гвардией.

– Вот и хорошо! Передайте свои полномочия ему. Я вновь собрался отключиться, но опять не успел.

– На какой срок?

Чертов педант… Я закрыл глаза.

– Вплоть до отмены распоряжения!

Теперь уже он разорвал контакт сам, а я, посидев минутку в тишине, героическим усилием разлепил глаза И попытался встать из-за стола. Удалось со второго раза при небольшой помощи Лауры… Впрочем, моя попытка сдвинуться с места была ею же и пресечена.

– Ты куда собрался?

– Посижу с Эрсином. Джейн понадобится здесь.

Высвободившись, я сделал пару шагов и осознал, что опять не знаю, куда идти.

– Где Эрсин?

Лаура объяснила – к счастью, он жил совсем рядом с библиотекой, – но затем негромко заметила:

– Послушай, ты бы лучше отдохнул…

Доковыляв до двери, я накопил сил на достаточно длинную фразу:

– Если верить твоим предсказаниям, то по окончании этой истории у всех нас будет достаточно времени на отдых. Так или иначе.

– Кретин железный! – сердечно проводила меня Лаура.

О скорости моего передвижения вдоль стенок Форпоста достаточно сказать, что на преодоление пятидесяти метров коридоров мне понадобилось чуть больше времени, чем Клинту на сборы в Дагэрте. А может, и не чуть… Во всяком случае, когда я втащился в комнату раненого, Клинт там уже был.

– Я посижу с Эрсином.

Последним рывком я добрался до кресла, стоявшего в изголовье кровати, на которой лежал историк, и рухнул туда, едва не промазав мимо сиденья. Джейн и Клинт с беспокойством следили за моими перемещениями, но молчали и не уходили…

Наконец, переступив с ноги на ногу, Клинт осторожно спросил:

– Рагнар, что с вами?

– Идите… – это было больше похоже на стон. – Они вам расскажут… все, пока вы… работаете…

Коротко кивнув, Клинт скомандовал:

– Идемте! – и, взяв Джейн под локоть, повел ее к двери. Вежливо, но непреклонно. Я был ему весьма признателен.

Следующие несколько минут я провел, скорчившись в кресле без единой мысли в голове и слабо надеясь, что меня хоть немного отпустит. И действительно, пребывание в тишине и покое заставило боль разжать когти до степени, когда ее уже можно было терпеть разогнувшись. Оставалось только не потерять сознание…

Осторожно приоткрыв глаза, я обвел взглядом доступную мне часть комнаты, но ничего интересного не обнаружил. Как и все остальные, Эрсин, видимо, не любил подолгу бывать в своей комнате, поэтому ее обстановка была исключительно утилитарной и отличалась, скажем, от моей лишь парой небольших шкафов, содержавших, очевидно, личную библиотеку.

Убедившись, что мое обследование безрезультатно, я посмотрел на то, чего видеть совершенно не хотел. А именно, на тело историка, укрытое тонким одеялом. И даже беглого взгляда на запавшие глаза, заострившийся нос и покрытый испариной лоб было достаточно, чтобы не усомнится в диагнозе Илайджа. Ни он, ни я, конечно, не были светилами медицины, но зато раненых на своем веку повидали не дай Бог никому. И я мог лишь согласиться – удивительно, что он вообще еще дышал. Хрипло, прерывисто, но дышал.

Признав это, я вдруг понял несколько забавных вещей. Почему, например, я еще не лежу в своей кровати, позабыв на время обо всем на свете. А потому, что очень боялся, как бы историк не умер, так ничего мне и не сказав. Я почему-то не сомневался, что ом закончил проверку своей гипотезы, пусть и заплатив за это жизнью… Еще я понял, что совершенно не люблю Эрсина и где-то в глубине души даже считаю справедливым, что теперь за свои исследования ему пришлось расплачиваться самому…

Хотя в личном мужестве ему, конечно, отказать было нельзя. Ведь едва ли Эрсин был способен на импульсивный поступок или рассчитывал на успех своего отчаянного броска. А значит, он знал, на что идет… И, между прочим, или я ничего не смыслил в Людях, или одно это уже означало, что само появление Альфреда в Форпосте знаменовало собой некую победу Эрсина. Победу, решавшую ситуацию. В противном случае он никогда не пожертвовал бы собой, а спокойно ждал нового шанса.

Поэтому я сидел и, не отрываясь, смотрел на закрытые глаза историка, ожидая, когда же они пусть ненадолго, но откроются…

Однако время шло, в состоянии Эрсина не происходило ни малейших изменений, и потихоньку мной стало овладевать странное оцепенение. Глядя на неровно подымающуюся и опускающуюся грудь умирающего, я, казалось, даже перестал чувствовать боль и отправился в бесконечное скольжение по рубежу между сном и смертью, но мне это было безразлично.

Не знаю, сколько прошло времени, за окном уже сгущались сумерки, когда новые волны боли вырвали меня из сумерек сознания. Вскрикнув, я словно прозрел и увидел Илайджа, осторожно встряхивающего меня за плечо.

– Отпусти!

Рука тотчас же опустилась. Только сейчас я заметил, что он напуган.

– Извини… Но ты не отзывался. Просто сидел с открытыми глазами. Я уж подумал, что…

– Ничего, – я попытался усмехнуться. – Наверное мне даже стоит тебя поблагодарить.

Буркнув что-то невнятное, Илайдж глянул на Эрсина, состояние которого так и не претерпело перемен.

– Не приходил в себя?

– Нет.

– Скверно, – он выдержал небольшую паузу. – Знаешь, а Клинт открыл сейф.

– Ну?

Видимо, мой друг ожидал большего энтузиазма, но у меня не было сил ни на что. Устремив взгляд в окошко, Илайдж закусил губу.

– Мы решили оставить все, как есть, до твоего прихода.

– Что, Шпаги нет? – Даже это чудовищное по сути предположение меня не слишком взволновало.

– Нет. Она там.

Поняв, что ничего больше сказано не будет, я оставил его с Эрсином и пошел обратно. Не буду описывать этот переход, скажу лишь, что я решил дойти до библиотеки во что бы то ни стало, после чего завершить сном этот ставший бесконечным день.

И я дошел-таки. Дошел, чтобы обнаружить Лауру, Джейн и Клинта, расположившимися вокруг распахнутой дверцы вмурованного в стену сейфа. Выставленное на всеобщее обозрение его содержимое составляли два предмета: первым была моя Шпага, стоящая по диагонали, а вторым – бумажный конверт, придавленный ее эфесом.

Преодолев расстояние до живописной группы, я приподнял Шпагу, выдернул из-под нее конверт и повертел его в руках. Он был запечатан и лишен каких-либо надписей.

– Он был здесь, когда вы клали Шпагу? – на всякий случай спросил я у Джейн.

– По-моему, да. – Она немного помялась. – Я понимаю, что должна была обратить внимание, но мы все были так… взволнованы тогда вашим пленением… И я…

– Черт с ним! Ну, посмотрим, что пишет нам Гроссмейстер. – Надорвав конверт, я вытащил из него плотный лист бумаги, сложенный вдвое и исписанный с обеих сторон.

Посмотреть у меня получилось. Но и только. Потому как текст был написан на неизвестном мне языке, и я даже не мог определить, на каком именно. Написал это, правда, действительно Гроссмейстер – я узнал его почерк, виденный однажды па схожем документе, по ошибке названном Завещанием…

– Ну и что там? – полюбопытствовала Лаура.

– На, почитай! – я протянул ей лист и через несколько секунд был облит несколькими весьма отборными выражениями. Впрочем, возможно, они относились не ко мне…

Сам я не разозлился. Скорее удивился. Если ты хочешь объяснить нечто важное потомкам, а выглядело это именно так, то зачем писать им послание на языке, который и сейчас-то едва ли кто знает?.. Подобная любовь ко всевозможным жестам и трюкам уже начинала меня смешить. Тем временем бумага обошла уже и остальных, вызвав схожие с Лаурой чувства. Джейн, правда, вглядывалась в тарабарщину подольше, а потом заметила:

– Похоже, содержание этого послания могло бы оказаться исключительно интересным. Вот, взгляните. Paгнар, тут, например, кое-где попадается одно слово, которое пишется с заглавной буквы. И знаете, оно вполне может означать – «Вайар»!

Взяв у нее лист, я присмотрелся и вскорости обнаружил указанное слово. Действительно, пять закорючек, первая из которых повыше остальных. Я даже готов был допустить, что они и в самом деле означают «Вайар», но…

В одно очень долгое мгновение мне показалось, что все части этой головоломки встают на свои места. Шпага, Гроссмейстер, Альфред, Вайар, Эрсин, все мы – казалось, я буквально вижу причинно-следственные связи, объединяющие все это в единое полотно…

Но так только показалось. Потому как в следующую секунду дверь в библиотеку распахнулась, и, подняв голову от письма Гроссмейстера, я обнаружил стоящего на пороге Джарэта.

Еще раньше, чем он заговорил, я успел подумать, что, как правило, неожиданные появления Их Местальгорского Величества означают собой дурные вести, И не ошибся.

Подойдя к нам, Джарэт без предисловий сообщил:

– Мои наблюдательные посты у южных границ донесли сегодня, что посреди пустыни неизвестно откуда появилась армия каких-то странных существ. И эта армия движется на Местальгор!

Лаура и Клинт дружно выругались, а Джейн, повернувшись ко мне, прошептала:

– Господи, а это-то что значит?

– Ничего не значит! – Я с трудом подавил сильнейший приступ головокружения. – Ровным счетом ничего. Обычный сценарий!