Битва на удачу

59

Наступила ночь, а мрак в темнице сгустился прежде, принеся усиливающийся холод. Пленники лежали на голых лавках, не получив еды и питья. Нэч вслушивался в дыхание друзей, не зная, спят ли они. Сам он не мог сомкнуть глаза. Снаружи не доносилось ни единого звука.

Нелепость положения и невозможность его исправить заставляли Нэча зло стискивать зубы. Он не мог себе простить того легкомыслия, с каким отдался слепой воле случая, доверился первым обманчивым впечатлениям. Однако предательство Отиры не вызывало в нем никаких чувств. Ведь она узнала о смене власти вместе с ними, находясь в темнице. Но ее желание выслужиться… Нэч проглотил горький ком, вспомнив, как Отира лишила его протеза, сообщила о гоблинском охранителе, встроенном в рукоять винтовки. Возможно, воспользовавшись замешательством среди врагов, вызванным сработавшим в руках Каэра охранителем, им удалось бы одолеть людей Ладиана, как однажды в долине получилось одолеть дроу. А так…

Неожиданно из тишины выделился слабый, еле уловимый шорох. Настроенный на любую подлость со стороны Ладиана, Нэч напрягся, с трудом подавив порыв вскочить. В темноте ничего нельзя было разглядеть, оставалось неподвижно лежать, изображая крепкий сон, чтобы застать неведомого противника врасплох.

Шорох приближался, то таял, то возникал. Нэч превратился в слух. Пугающая неизвестность тисками сжала грудь. Опасение совершить ошибку не позволяло сосредоточиться. Лавка почти незаметно дрогнула под весом забирающегося существа. Нэч покрылся липким потом и проглотил крик, когда что-то теплое и шероховатое коснулось ступней.

"Действовать! Надо действовать! Нельзя ждать!" — стучала молотом мысль, но Нэч не слушал ее, продолжал ждать, стараясь не сбить дыхание, не показать, что знает об опасности. Он не пошевелился даже тогда, когда существо, обладающее длинным тонким телом, вскарабкалось ему на ноги и, извиваясь, поползло к лицу. Разжав кулак, в который самопроизвольно сжались пальцы, Нэч приготовился. Минув бедра, существо скользнуло по незащищенному животу, коснулось груди, распрямилось и замерло.

Мгновения полного спокойствия, разбавленного дыханием спящих друзей, показались вязкой вечностью, засасывающей разум в пучину страха. Сглотнув, Нэч поднял руку и, ожидая ощутить боль от зубов или жала, опустил руку туда, где застыл незваный гость. Ладонь легла на упругое дышащее тельце. Но не успел Нэч сомкнуть пальцы, чтобы оторвать от себя мерзкую тварь, как кожа с чуть различимыми чешуйками разгладилась, превратившись в металл. Не в силах поверить, что такое возможно, Нэч провел кончиками пальцев по лезвию и сжал ребристую рукоять меча.

"Тебе оказана великая честь, — вспомнил Нэч слова Грюгхеля. — Только никому не говори… Для них это просто меч".

Преданный подарок Ферина не бросил в беде владетеля, изыскал способ вернуться в темницу, чтобы служить верой и правдой.

"Теперь все получится, — подумал Нэч, настроившись прямо с утра обсудить способы побега. — У нас не должно не получиться!" — и, спрятав меч под лавку, уснул, не обращая внимания на ночной холод.