Битва местного значения

18

В общем-то ему откровенно повезло – удар змеи-хлыста пришелся по шлему, да еще очень-очень вскользь. Шейные позвонки уцелели. Однако сознание он потерял – сотрясение мозга. И был тут же отправлен в лазарет базы.

А бой оказался последним – на следующий день в оперативном районе базы не оказалось никаких следов гостей. Старшина Шакирянов, назначенный временно исполняющим обязанности командира «кентавров», получил приказ провести разведку в пещерах, из которых появлялись гости.

Разведку «кентавры» провели. Но ничего не нашли. Вторжение в здешний мир закончилось. И на базе «Скади А-три», и, видимо, на остальных базах тоже, поскольку отряд в пределах планеты начальство не передислоцировало.

Из чего и стало ясно, что главная задача «кентаврами» выполнена.

Однако Кирилл узнал об этом только через трое суток, когда пришел в себя. Все эти дни он пребывал в состоянии, о котором местные доктора (ему потом рассказала Кама-Колобок) могли сказать только одно: «Спит человек, устал очень… Ну и пусть отдыхает!»

Когда он пришел в себя, рядом никого не было. Поднял руки и ощупал голову.

К штекам были подстыкованы лайны. Значит, голова цела.

Опустил руки, скосил глаза – рядом коробочка томографа. Скосил дальше – в миллионе километров от томографа выкрашенная белой краской дверь.

Через мгновение дверь открылась – и оказалась вовсе не в миллионе километров.

– Больной пришел в себя! – незнакомый голос.

Фигура в белом халате. Медсестра?..

Потом появилась еще одна фигура.

– Слава Единому!

Голос Светика.

Кирилл снова поднял руки, потянулся к ней.

– Осторожно, больной, – незнакомый голос, – не двигайтесь, пожалуйста! Сейчас я проверю состояние вашего здоровья.

Некоторое время медсестра рассматривала дисплей томографа, потом улыбнулась:

– Все в порядке. Больной больше не больной.

Светик мгновенно оказалась рядом.

Поцелуй был сладким-сладким и долгим-долгим.

Как будто они не целовались тысячу лет. Впрочем, для Кирилла так оно и было…

Однако сестренка поцелуи прекратила.

– Не надо его так волновать, – решительно сказала она, снова глядя на дисплей.

Кирилл хотел сказать, что его скорее взволнует отсутствие поцелуев, но сообразил, что сопротивление бессмысленно.

В конце концов, лазарет предназначен для других целей, целуются совсем в иных местах…

Они со Светиком расстались, и это было словно серпом по прикольным мячикам. Она словно унесла с собой его жизнь.

День потух. Гамма Павлина, солнце Скади, и местный старбол будто закатились за горизонт.

Но тут началась целая череда новых посещений. Через палату Кирилла прошел отряд «кентавров» в полном составе. Все метелки сопровождали посещение поцелуями. И Кирилл вдруг обнаружил, что ситуация вернулась на круги своя. И Ксанка, и Сандра, и Вика Шиманская, и Пара Вин забыли своих кавалеров-защитников и снова были влюблены в своего командира. Когда он осознал этот факт, у него будто крылья выросли.

Насчет Эзотерии и Камиллы он никаких выводов сделать не мог, поскольку внешне их отношение к нему не изменилось. Но ведь они и прежде ничем не проявляли свои чувства. Скрытные до невозможности!..

Потом снова пришла Светик, и он просто не знал, как себя с нею вести. Не говорить же с самой близкой метелкой о возродившейся любви других девиц. Впрочем, она ведь не ревновала его прежде. Тем не менее подобные разговоры в подобной ситуации обрезкам противопоказаны. И вовсе не по медицинским показателям. Хотя, если подумать, то и по медицинским – тоже…

Однако разговор все-таки состоялся, пусть и не совсем тот, какого опасался Кирилл. А точнее, и совсем не тот. Однако он оказался важным.

Светик завела его сама – в тот день, когда любимого выпустили, наконец, из лазарета.

– Кира, как думаешь, почему ты попал под удар змеи?

– Не знаю, – сказал Кирилл. – Я ни с того ни с сего оказался самым слабым бойцом среди «кентавров»…

– А почему это произошло?

– Я же сказал, Светик, – не знаю.

Она посмотрела на него пристально, будто подозревала в чем-то непотребном. В неоднократной измене, например…

– А мне кажется, прекрасно знаешь!

Нет, он не знал наверняка. Однако уже начал догадываться. Но Светику об этих догадках тоже совсем незачем было знать!

Она словно пришла ему на помощь. Потому что сказала:

– Ладно, проехали. – И одарила его страстным поцелуем, тем, после которого одна дорога – при ближайшей же возможности в «комнату для релаксаций».

Больше они на тему самого слабого бойца среди «кентавров» не разговаривали.

Тем не менее, догадка мучила его, и ее надо было каким-то образом проверить. И он ее проверил. Сделал вид, что не очень доверяет выводам Фарата Шакирянова. Что нужно снова осмотреть пещеры-«гнездовища» гостей. У командира, как известно, имеется право проверять работу подчиненных…

А чтобы Фарат не обиделся, Кирилл сказал, что ему известно о признаке присутствия гостей, о котором Шакирянов попросту не знает. Что это только сегодня полученная информация, и для проверки ее надо провести повторную разведку пещер.

Фарат поверил – ему ничего не оставалось как поверить. У командирского положения имеется множество преимуществ. В том числе и доступ к секретной информации, закрытой для заместителя. А потому не поверить своему командиру Шакирянов попросту не мог.

И атээски отправились к местам былых боев. Конечно, для задуманной «проверки» хватило бы и одного «шмеля», но было бы крайне странно изучать «гнездовища» в компании с одними женщинами, да и то не в полном комплекте, так сказать. Такой полет вызвал бы массу лишних вопросов. И потому «кентавры» отправились к пещерам всем отрядом.

Когда «шмели» немного удалились от базы. Кирилл прислушался к собственному состоянию.

Сил сегодня было море. Как будто и не он трое суток валялся отрубленным в лазарете…

И «проверка» пошла привычным уже путем. Создать парочку менталов, пройти по лабиринтам системы оперативно-тактического управления, найти в сети отражения «кентавров»… вернее сказать, «кентаврих»… изучить их состояние..

Догадка его оказалась верна.

Пока он лежал в отключке, связанные менталами узелочки развязались, метелки перестали любить назначенных им обрезков, и пресловутые «хвостики» вновь протянулись в сектор к нему, Кириллу. Похоже, он и в самом деле был вампиром, только ментальным, и сила его напрямую зависела от любви этих девиц… Если нет их любви к нему, нет и ментальной силы, и он, Кирилл, становится беззащитным перед гостями…

Впрочем, так ли это?

Ведь когда все начиналось на Незабудке, рядом не было Светика и Сандры.

И Светика и Сандры не стало. И какое-то время отсутствовала Ксанка, поскольку лечилась. В лазарете базы и в Семецком. И уже погибли Подкорытов и Цалобанов и старшина Выгонов. И не было Спири, наверное, отправленного в штрафную роту; и переведены были в иные места Пара Вин и Юраша Кривоходов, вся провинность которых была лишь в том, что вместе с Кентом оказались постоянными членами дозорной команды. ИМишка Афонинцев залечивал некстати сломанный позвоночник…

Да что же это такое?

Кирилл помотал головой. Опять он оказался в прошлом, на Незабудке.

На чем мы остановились? Вспомнил он не сразу, но вспомнил: на ментальном вампиризме. И не удивительно, что он провалился мыслями в прошлое, поскольку и думал в этот момент о прошлом.

Итак, когда все начиналось на Незабудке, рядом не было Светика и Сандры. Однако сила была. Кто ее тогда обеспечивал? Вика Шиманская? Пара Вин? Были с их стороны намеки на некие нежные чувства… Камилла Костромина? Эзка Дубинникова? Вообще никаких намеков не было! Кстати, Эзка тоже попадала в госпиталь, и ее не было на базе «Незабудка А-три»… Так верна ли «вампирская» теория, объясняющая случившееся?

А дьявол ее знает!

Если б можно было бы кому-нибудь задать этот вопрос! Но сие еще один вопрос из тех, на которые до поры до времени не найдешь ответов.

Тем не менее сызнова влюблять метелок в своих кавалеров он не станет. Если даже «вампирское» объяснение верно только отчасти, лучше не рисковать. Надо искать другие пути поддержания боеспособности отряда.

Он был совершенно в этом уверен, ибо быть неуверенным означало возвращаться назад. А возвращаться назад человек, получающий истинное наслаждение (к чему лукавить!) от одной только мысли о том, что в тебя влюблены столько женщин, позволить себе не может. По крайней мере – пока…

А потому будем думать над другими путями поддержания боеспособности отряда.

И он нашел другой путь, простой (как же, простой! скажешь тоже!) и изящный, но это случилось уже на Рембе.