Битва драконов. Том 2

Глава 1

Резиденция Меньшиковых, ноябрь, 2015

Последние дни ноября в Петербурге оказались весьма неприветливыми для горожан. С Балтики промозгло-сырым ветром натянуло грязно-серых облаков, плотно закрывших солнце, и столица сразу нахохлилась и съежилась как продрогший прохожий. От подобных вывертов природы уличное освещение приходилось включать гораздо раньше, но от этого город сразу превращался в нарядного модника и ловеласа, отбросив куда-то свою унылость.

Ярко освещенные электрическим светом витрины горделиво хвастались разнообразными товарами, глядевшимися куда выгоднее, чем при солнечном дне. Горели уличные фонари, словно шаловливые светлячки перемигивались гирлянды, растянутые на фасадах домов и на деревьях, скинувших с веток свой летний наряд; а мокрые тротуары отражали в не успевающих сохнуть лужицах блеск большого города.

То и дело с хмурого неба по невидимой указке природного дирижера лил мелкий холодный дождь, и нет-нет сыпал тающим над землей снегом. В эти дни без зонта неуютно чувствовал себя тот, кто не знал о хитростях местного климата (в большинстве своем в подобную ситуацию попадали гости столицы) и поэтому стремился как можно скорее приобрести важный атрибут уличных прогулок. Но, что интересно, никто не торопился скрыться в уютных номерах гостиниц или под крышей собственного дома. Петербург влюблял в себя и не отпускал до поздней ночи.

Вдали от столицы погода не шалила столь нахально. Чародеи-погодники относились серьезно к своей работе, и не давали сонму штормовых облаков особенно долго застаиваться над резиденцией императора. Чуть-чуть дождика на голые деревья парка, на желтый ковер листьев, покрывших скукожившиеся от холода лужайки — и, пожалуй, достаточно. Зато пряные запахи уходящей осени становились особенно острыми и будоражили чувства, заставляли с удовольствием глубоко втягивать в себя прохладный воздух.

Кряжистая фигура императора в свободном светло-коричневом пальто-кромби из верблюжьей шерсти выделялась на фоне поникших от сырости декоративных кустарников. Высокая, изящная, затянутая в длинное элегантное бежевое пальто с бархатным воротником женщина пристроилась рядышком, и старательно перешагивала небольшие лужицы, словно не желала, чтобы на сапожки попала хоть одна капля. Густые каштановые волосы спутницы государя свободно рассыпались по плечам и спине, а кокетливая беретка на голове как бы невзначай съехала к левому виску, придавая еще больше шарма красивой молодой даме.

— Удивляешься, зачем вдруг ты мне понадобилась? — поинтересовался Александр Михайлович. — Да еще так неожиданно и стремительно?

— Признаюсь, дядюшка, не ожидала, насколько в плотном кольце наблюдения находится мой дом на Обводном, — усмехнулась Тамара, крепко вцепившись в императорский локоть, и нахально привалившись к плечу крепкого мужчины. Родственные отношения позволяли ей подобные вольности. Меньшикову, судя по его добродушной улыбке, было приятно. — Я, вообще-то, в Петербург по делам прибыла, но стоило мне появиться в особняке, уже через двадцать минут на пороге маячил молоденький фельдъегерь с высочайшим приглашением. Разве я могла отказать? Кстати, где ты таких симпатичных краснеющих мальчиков набираешь, дядя Саша?

— Кто под рукой оказался, того и послал, — проворчал император и знакомым Тамаре жестом похлопал левой ладонью по карману. — Я же не виноват, что ты своей красотой можешь смутить любого дворцового службиста.

— Даже не думай, — погрозила племянница пальцем. — Ты очень много куришь, особенно в последнее время. Совсем о здоровье не беспокоишься.

— Хобби у меня такое, — Меньшиков не смутился, но руку от кармана убрал с видимым облегчением. Он знал о нелюбви племяшки к запаху табака и иногда жалел, что Тамара не его дочь. Хоть кто-то мог бы регулировать его страсть. — Вот отец твой, к примеру, любит коньяки коллекционировать.

Он намеренно в шутку сделал ударение на предпоследнюю гласную.

— И он тоже свое получит, — сурово ответила Тамара, и не выдержав, прыснула со смеху. — Ладно, расслабься, Ваше Величество! Не собираюсь я воспитывать взрослых мужчин. Поздно уже. Лучше расскажи, что за спешка, и зачем меня притащили за тридевять земель в твою резиденцию?

— Пообщаться захотелось с любимой племянницей, самым разумным человеком в моем окружении.

— Ой, как толсто! — рассмеялась Тамара. — Но как же Владислав?

— Он — наследник престола, а не любимчик, и этим все сказано. У него иные задачи. С ним я могу встретиться в любой момент, чтобы обсудить возникшую проблему. А ты, имеющая свой взгляд на вещи, живешь слишком далеко от престола. И твое мнение становится особенно ценным.

— Вы умеете польстить, Ваше Величество. Жду ваших объяснений.

— Кстати, вот причина, раз про цесаревича речь зашла. Он рассказал мне, как ты горячо точишь свои острые зубки на Устюг.

— А…ммм, — неопределенно промычала Тамара и даже отстранилась от дядюшки.

— Не такой я реакции от тебя ждал, — усмехнулся Меньшиков, глядя на молодую женщину, покрасневшую не хуже того фельдъегеря-мальчишки. — По словам Владислава, твои прожекты простирались не только на этот городишко, который, кстати, Бельские обихаживают, но и гораздо дальше…

— Ну и скажу! — тряхнула головой племянница, придерживая рукой, обтянутой тонкой кожаной перчаткой, свою беретку. — Почему до сих пор Никита не получил баронство? Мало сделал для нашей Семьи, для империи? Вообще-то, после моего спасения из лап бандитов и Хазарина вы уже тогда должны были отметить его значимой наградой! Ты же сам обещал присвоить баронство Назарову! Титул даст возможность применить свои способности гораздо шире! А насчет Устюга я и сейчас повторю: Бельских там не должно быть! У Никиты течет кровь Анциферовых, которые, кстати, тоже участвовали в освоении двинских земель. Уж кому брать управление Великим Устюгом — так это ему. Тем более, город входит в состав Вологодской губернии.

— Предлагаешь поставить его губернатором? — Меньшиков почувствовал, как племянница убрала свою руку с локтя, и заложил свои за спину.

Некоторое время они молча шагали по дорожке, выложенной терракотовой брусчаткой, следуя ее причудливым изгибам мимо кустов и клумб. Позади них незримо маячили телохранители, отставая на несколько метров.

— Пока не стоит, — Тамара признала невысказанную правоту императора. — Молод еще, да и нынешнего губернатора обижать не следует. Но насчет баронства-то, дядя Саша! Обещанное надо выполнять!

— Не могу ответить отказом, когда такая красивая женщина требует признания заслуг своего мужа, — не удержался от улыбки император. — Я все понимаю, Тамара, и никогда не держал в мыслях как-то обделить Никиту. Высочайшее распоряжение о баронстве уже давно лежит в папке для особых документов. Подпись я мог поставить в любой момент, но сдерживала неуемная активность Назарова. Пришлось подождать, пока он не наведет порядок в Верхотурье.

— Ты знал? — воскликнула Тамара.

— Мне положено знать обо всем, — кивнул Меньшиков. — За происходящим очень внимательно следили соответствующие службы, и заодно прощупывали связи криминальных структур, повадившихся загребать руку в государственную казну.

— Прощупали? — язвительно спросила Тамара, возмущенная циничным, но, в общем-то, правильным подходом дядюшки к делам государственной безопасности.

— Прощупали, — уловив нотки неприязни, спокойно ответил Меньшиков. — Очень интересные узелки нашли. Но это разговор не для тебя, дорогая. Скоро ты станешь баронессой, как и Дарья. Указ о титуловании я лично вручу Никите… скажем, на Ассамблее. Как тебе идея? Думаю, многие будут в восторге. Скажи ему, чтобы никуда не исчезал. Ну и публикация соответствующего распоряжения в центральной прессе, само собой…

— Спасибо, — чуточку растерянно произнесла Тамара и быстро взяла себя в руки, осознавая, насколько опасно давать преимущество в беседе со своим цепким дядюшкой. — Но давай вернемся к Устюгу, раз пошла такая пьянка… Фу, кто такую пошлую поговорку придумал?

— Она не пошлая, а отражает всю глубину народной мудрости и самоиронии, — глядя на верхушки желто-багряных крон, ответил император.

— Ты шутишь?! — воскликнула Тамара со смехом.

— Нисколько, племянница дорогая. Впрочем, что там про Устюг? Хочешь предоставить аргументы своей правоты?

— В первую очередь я хотела бы выяснить, зачем князь Федор Бельский ходил на Грумант? К тому времени большинство морских путей в северных водах уже были разведаны и занесены в маршрутные карты. Значит, цель была иная. Разведывательная экспедиция? Или что-то другое? Ведь на кормление просто так города не дают. Потому что нет внятных объяснений, почему Бельские, имеющие свои родовые земли под Петербургом, за тысячи верст окопались в Устюге.

— Тебе не задашь вопрос вроде «зачем ты хочешь знать», — усмехнулся Меньшиков.

— Даже не думай, — твердо откликнулась Тамара, игриво перескочив слишком большую лужу, и снова вцепилась в дядин рукав.

— Про Устюг тогда вообще речи не шло, — поневоле пришлось придержать расшалившуюся племянницу императору. — У Бельского была задача войти в Новохолмогорск[1], и поднимаясь по Двине, проследовать до устья Пинеги, перезимовать там и далее уже по ней следовать.

— А что там было такого, чтобы рисковать людьми?

— Искали бежавших из Новгорода бояр еще в правление Ивана Васильевича, — как-то нехотя ответил Меньшиков. — Район Пинеги в то время оказался под крепкой рукой бояр Авиновых и Борецких, осевших там и не желавших подчиняться централизованной власти Москвы, а затем и Петербурга. Сама знаешь, какие ветра перемен проносились над Россией, а новгородская вольница упорно считала те земли своими. Повезло отщепенцам, что государственные интересы в то время не простирались в такие таежные дебри. Живут себе аки звери в берлоге, ну пусть дальше продолжают деградировать. Таково было общее мнение Кабинета.

— Даша рассказывала почти такую же историю из своей Яви, — призадумалась Тамара.

— Я знаю, — кивнул император. — Мы очень обстоятельно расспросили Никиту о его путешествии в иную параллель. Действительно, до восемнадцатого века между нашими мирами ощущалось пугающее сходство в некоторых деталях, а потом мы пошли по другому пути развития. Император Константин, наш предок, высочайше повелел найти подход к сепаратистам, упрямо отрицавшим подчинение. Дескать, Новгородская республика, погибшая от рук «зело злобного государя московского», имеет право возродиться на земле, завоеванной ушкуйниками и Новгородом, и склонять голову не намерена.

— А по школьной истории чуточку другая интерпретация, — нахмурилась Тамара. — Даже я не знала, насколько там была ситуация сложная. Зачем скрывали?

— В те времена Пинега представляла из себя весьма дикий край, своеобразный фронтир, — тихо рассмеялся Меньшиков. — Именно эту версию преподают всем, но, если бы ты не выскочила замуж столь стремительно, имела шанс добраться до архивов и узнать много интересного. Ученые, исследователи, картографы вместе с егерями пробивались от Двины и от Мезени навстречу друг другу, чтобы полностью охватить обширную территорию с «белыми пятнами». В одной такой экспедиции участвовал и князь Федор Бельский. Неподалеку от Каргомени, на одном из наносных речных островов, коими богата Пинега, экспедиция попала в засаду. Новгородские люди проявляли невероятное упрямство и недоговороспособность, что почти каждая вторая встреча с государевыми людьми заканчивалась смертоубийством.

— И тем не менее Бельский получил Устюг?

— Получил, потому что продолжил идти вглубь земель, и именно он достиг каких-то договоренностей с Авиновыми и Борецкими. Благодаря его усилиям император Константин потом на основе этого своеобразного кодекса сумел наладить контакты со строптивцами. А дальше пошла работа дипломатов и чиновников.

— Дипломатов? — изумилась молодая женщина.

— Ну да. Таким образом Россия показала желание договариваться, ну и уважение к старшим родам сепаратистов. Тонкий слой елея на бутерброд самомнения и тщеславия оказались куда эффективнее, чем огнестрельное оружие и отряды боевых магов.

Меньшиков усмехнулся и замолчал. Тамара тоже призадумалась над ироничной фразой императора, а потом высказала свою мысль:

— Я тебя поняла, дядя Саша. Не видать нам Устюга как своих ушей.

— А хотелось? — император улыбнулся, отвернувшись на мгновение.

— Ну… для собственного тщеславия на бутерброд самомнения — да, врать не стану, — вздохнула Тамара и поправила беретку. — А умом понимаю: зачем такая обуза?

— Так я о чем речь веду? Зря, что ли, рассказал про Пинегу?

Император остановился перед остекленной беседкой, на крыше которой густым ковром лежали палые листья, и обхватив племянницу за плечи, повернул к себе, внимательно вглядываясь в ее лицо. Потом бережно тыльной стороной ладони вытер с порозовевшей щеки Тамары невесть как попавшую туда капельку дождя.

— Дочка, я очень симпатизирую вашей семье, и очень хочу видеть ее в Петербурге. Согласись, что координировать работу своих предприятий можно и удаленно. Никита особо не пострадает от подобного шага, ведь у него есть короткая дорожка из столицы в Вологду. Не распахивай так широко свои глаза! Они и без того красивые! Кому положено, тот уже знает, каким образом Назаров скачет из одного города в другой. Мы не обнаружили этот портал, да я и не особо настаивал отыскать его. Пользуйтесь спокойно. В далекой перспективе именно Петербург станет трамплином для ваших детей. Вологда — хороший город, но для амбиций очень плох. Он тормозит клановое развитие, не дает развернуться в полном объеме. Вот почему я не удивился, когда ты заговорила о желании прибрать к рукам Устюг. Ты уже ощущаешь потребность роста своей Семьи, клана. Но попытка столкнуть Бельских с Двины — плохая задумка.

— Дядя…

— В Петербурге у Никиты будет много шансов стать привлекательной фигурой для молодого дворянства, а заодно и примирить старую аристократию, взяв на себя роль Кормчего.

— Уже была попытка, — отмахнулась Тамара. — Представляю, как смеялись эти светские львы, когда узнали, кого князь Балахнин захотел поставить над ними.

— За битого двух небитых дают, — хмыкнул император. — Будет еще одна попытка, и она окажется удачной. У Никиты пополняется послужной список. Мои люди потихоньку распространяют слухи среди дворянства, как он жестко зачистил Верхотурье от преступной триады. Для простаков подобные реляции греют душу, а те, кто посмышленее — задумаются. Ведь то, чем занимается твой неугомонный муж, пойдет ему на пользу в будущем. Ты же не будешь этого отрицать?

— Отрицать не буду, но позволь усомниться, — вздохнула Тамара и поежилась. Прогулка несколько затянулась, и на улице посвежело. С моря снова потянулись вереницы дождевых туч. — Эта неугомонность каждый раз заставляет меня и Дашу жить в напряжении, ожидая возвращение мужа из очередной авантюры. Вот я и подумала, что нагрузка в виде Устюга остепенит его.

— Поэтому вам нужно возвращаться в столицу, — гнул свою линию Меньшиков.

— Да мы уже обсуждали этот вопрос, — поморщилась Тамара. — Возникают вопросы, где жить. Или на Обводном, что влечет за собой полное переустройство старого особняка и усадьбы, или вовсе приобрести землю где-то в пригороде. А это не так уж просто.

— Угу, в Петербурге со свободной землей проблема, — кивнул Александр Михайлович. — Особняк на Обводном хорош своей аутентичностью, таких домов сейчас не строят. Зачем ломать? Неподалеку от Озерков есть хорошее местечко…

— Ой, только не там! — рассмеялась Тамара и махнула рукой. — Не хочу рядом с Меньшиковыми жить. Начнутся бесконечные визиты друг к другу, пустопорожние разговоры, трата времени. Братик не упустит момента вовлечь Никиту в свои прожекты. Нет, еще раз нет!

— Мудрая ты женщина, племяшка, — вокруг глаз императора собрались лучики, но в глубине зрачков блеснули льдинки. — Тогда на южном берегу Залива могу предложить несколько гектаров.

— Заливу однозначно нет, — решительно отвергла Тамара. — Красивые места, конечно, но от комарья продыху не будет. Сырость зимой, ветра.

— Нет, речь идет о Копанском озере. Журавлиная коса, местечко такое. Шикарный сосняк, березняк, хорошая защита от ветров. Мягкий песок для пляжа, деткам очень подойдет.

— У нас есть Белое озеро.

— Да брось! Это лишь инвестиции и отдых набегами, не больше. А там, что я предлагаю, будет свой дом.

— Часом это не то место, где Морское ведомство испытывало торпеды? — проявила осведомленность племянница и грозно свела брови.

— Зело осведомлена! — делая изумленный вид, воскликнул Меньшиков, и не выдержав, рассмеялся. — Да, там была пристрелочная станция Морского ведомства. Но она уже давно перенесена в другое место, южнее, а местечко перепрофилировали под базу отдыха, отдали в городскую казну. Туда провели хорошую дорогу. Вот на противоположном берегу я и предлагаю вам выкупить землю для строительства родового имения.

— Щедро-то как, — пробормотала Тамара, прикидывая выгоды вместе с проблемами, которые обязательно возникнут, если рядом гражданский объект.

— На запад от озера густые леса, населения почти нет, разве что небольшие мызы. Хозяева их — редкие домоседы, но, если узнают о вашем поселении, начнут в свет выползать. И вам нескучно будет.

— Сомневаюсь… Ладно, дядя Саша, я поговорю с Никитой о твоем предложении. Да, и озвучь сразу сумму приобретения. Ты же не собираешься отдавать такой вкусный кусок бесплатно?

— Ты так плохо думаешь о своем любимом дядюшке? — Меньшиков хитро посмотрел на Тамару, сразу став похожим на сказочного Деда Мороза, разве что бороды и красного носа не хватало для антуража. — Эта часть земли лет сто уже в закромах нашего клана, а вот не удосужились облагородить ее. Поговори с мужем, аккуратно прощупай его желания, а потом скажешь свое решение. И я в торжественной обстановке вручу ему не только баронский титул, но и в довесок, как награду за проведенную операцию на Балканах — озерные земли. Просто не хочу навязывать подарки, к которым не лежит сердце.

— Я тебя поняла, дядя Саша, — посерьезнела Тамара. — Поговорю с Никитой, как только он вернется из очередного вояжа.

— Куда опять умотал твой благоверный? — скрывая недовольство, поинтересовался Меньшиков. Ему тоже не нравилась излишняя вольность боевого мага-артефактора, да к тому же офицера. Еще полностью не разгаданы тайны балканских амулетов, над которыми бьются чародеи Академии, кому обязался помочь Назаров, нужно контролировать постройку медцентра в Вологде, и что-то решать с оппозицией во главе с Балахниным. Или возглавлять это глупое движение, или зачищать политическое поле безжалостно, выдумав повод. А мальчишка упивается своей волей, как молодой и ретивый щенок, выпущенный на огромный двор, полный тайн и развлечений. Надо садить на цепь. Пока длинную, а там видно станет.

— Не поверишь, не знаю, — пожала плечами племянница и посмотрела на унылое небо, опустившееся так низко, словно хотело зацепиться за верхушки деревьев и остаться здесь навсегда. — Приехал из Верхотурья, тихой тенью побродил по дому — целый месяц! — и вчера исчез. Сказал, что ему нужно встретиться с очень важным человеком, от которого зависит спокойствие в Верхотурье, и возможно, в Вологде. Я с ужасом предполагаю, куда он мог направиться.

— Смею подумать, что сейчас этому человеку предстоит коренным образом изменить свои предпочтения, — странно усмехнулся император, поглядел на своих телохранителей, один из которых подавал какие-то знаки. — А пойдем-ка, дочка, пообедаем. Сегодня у нас такие щи наваристые, за уши не оттащишь! И на второе биточки из молодой телятины. И аппетит отменно нагуляли, а! Пошли, пошли. Не смотри на часы. Раз попала в лапы к любимому дядьке — не отвертишься от его гостеприимства!

Китай, Далянь

Ноябрь 2015 года

Господин Вей пил насыщенный густым ароматом зеленый чай билочунь, собранный на горе Дунтин неподалеку от Сучжоу и медитировал, разглядывая вальяжных белых лебедей, плавающих по рукотворному озерку. Среди них затесался один черный, горделиво изгибавший изящную шею. Он как будто знал, что является драгоценностью имения, окруженного огромным парком с изумрудной травой, сейчас, правда, поседевшей от утренних морозов.

Большой брат клана «Лотоса», укутавшись в теплый халат, сидел на мягкой подушке возле низенького столика, уставленного разнообразными плошками и тарелочками. Отдельно горкой возвышались сладости и выпечка, посыпанная сахарной пудрой и ванилью. Дымок из пиалы поднимался вверх и растворялся в легкой дымке, висевшей над озером и парком. За его спиной молчаливыми глыбами застыли четверо телохранителей. Их внимательные взгляды были устремлены в просветы между низкорослых сосенок с ажурными кронами и причудливо искривленными ветвями, для формирования которых нанимали специально подготовленных садовников.

Две миловидные девушки в черных халатах с вышитыми по ткани золотистыми лотосами ели глазами своего господина, боясь пропустить хоть какой-нибудь значимый жест рукой: подлить чаю или сменить блюда на столике.

Господин Вей никуда не торопился. Дела клана, в последнее время идущие не столь блестяще — не повод для суеты и нервных движений как у обеспокоенной змеи. Враги будут всегда, а разные ситуации возникают ежедневно, и реагировать на них нужно сообразно текущим потребностям.

В восемьдесят лет нужно наслаждаться покоем и созерцанием красоты: вот этим парком, окутанным волшебной дымкой, сквозь которую проступает пруд с лебедями; голые кусты разнообразных кустарников, сбросивших листву в преддверии зимы; рельефно проступающие крыши миниатюрных беседок и резных мостиков через рукотворные каналы, из которых изредка доносится кряканье уток.

Особого беспокойства за клан нет, словно говорило бесстрастное, сухое и испещренное морщинами лицо господина Вея. Нельзя заглянуть сквозь неподвижную маску и вглядеться в бездну, плещущуюся в глазах старика. Медитация и умение не реагировать на внешние раздражители всегда помогали главе клана решать в уме сразу несколько задач.

И в этот момент никто не мог подойти к нему: ни казначей, ни глава отдела защиты, ни «фу шан шу» — руководитель вербовки, ни прочие важные люди «Лотоса». Дело ведь не в безразличии к делам триады или старческая усталость. В этот момент господин Вей манипулировал своими энергетическими каналами, насыщая их магией, исходящей от Земли и Воды. Любое слово извне могло сбить желаемые настройки, и тогда участь посмевшего нарушить негу и покой старика незавидна.

А остротой ума «мастер горы» мог посоревноваться с более молодыми членами клана. Как любил говорить сам господин Вей, морщины на лице являются не признаком угасания, а серьезным предупреждением для собеседника. Старая змея опасна, в первую очередь, своей мудростью, а потом уже и клыками. Ну, а клыки у главы «лотоса» до сих пор оставались ядовитыми.

Он допил чай, и не глядя на служанок, выставил в их сторону руку, на ладони которой держал чашку из тончайшего белого фарфора. Тут же одна из девушек плавно шагнула к столику, взяла чайник с изящно выгнутым носиком, и в чашку полилась ароматная жидкость. В какой-то момент служанку что-то отвлекло, и она скользнула взглядом по странному мареву, сгустившемуся перед прудом. Чашка наполнилась до самых краев, напиток хлынул на дубленую кожу ладони.

Старик, кажется, впервые проявил признаки каких-то эмоций: изумление вперемешку с гневом. Дернувшегося было к нему одного из телохранителей он остановил коротким возгласом. Девушка побледнела, суетливо поставила чайник на столик и попыталась одновременно забрать чашку и вытереть руку салфеткой.

— Оставь! — господин Вей даже не повысил голос. Его безразличие еще больше испугало служанку. Она рухнула на колени и подползла к коврику с низко опущенной головой. — Убери ее с моих глаз!

Реплика предназначалась второй девушке, так схожей лицом с той, ползающей по траве. Она подхватила нерасторопную служанку и поспешила уйти подальше не от старика, а от жуткой клубящейся массы воздуха и тумана, постепенно темнеющего и обретающего форму воронки. Эта странная субстанция, образовавшаяся возле пруда, перепугала лебедей, и они, хлопая крыльями, быстро перебрались к противоположному берегу, сбившись в плотную стаю, закрывая собой черного собрата.

Двое телохранителей-даосов решительно вышли вперед и создали перед собой внушительную магическую завесу, насыщая ее всевозможными магемами, призванными усилить плотность и надежность защиты.

Господин Вей с интересом смотрел на стихийное представление, уже догадываясь, что за этим последует. Он словно забыл о руке, ошпаренной горячим чаем. Воронка опала и растеклась грязными обрывками тумана по земле. Молодой мужчина в безупречном белом костюме и в светло-желтой рубашке сделал несколько шагов вперед и остановился. С обеих сторон от него воздух еще раз всколыхнулся и обрел плоть двух существ: демона Огня и демона Текущей Воды.

Еще бы их не узнать опытному старику!

В глазах «мастера горы» вспыхнули азартные искорки, и не вставая с коврика, он негромко сказал:

— Уберите «завесу».

Не говоря ни слова даосы подчинились его приказу. Если Старший брат считает нужным остаться без защиты с глазу на глаз с белокожим гостем — значит, не видит для себя опасности. Вот только два демона, превратившихся в двухметровых людей — один с полыхающей кожей, а второй словно изморозью покрытый — внушали большую тревогу личной охране, заметно напрягшейся.

— Красиво здесь, — сказал молодой мужчина, с интересом рассматривая причудливый сад-бонсай.

— Я сегодня не ждал русских гостей, — в тон ему ответил господин Вей на родном языке повелителя демонов. — Особенно такого ранга.

— Извиняться не буду, — сразу предупредил незнакомец, подходя ближе. Демоны скользнули следом, обжигая багрово-алыми зрачками глаз застывших телохранителей. — У меня мало времени для согласования визита, но слишком много претензий.

— Я вас знаю, уважаемый? — Вей пристально взглянул на незваного гостя, звериным чутьем осознав, что этому человеку плевать на репутацию одного из могущественных людей побережья. И его бесстрашие подкрепляется не прирученными демонами (из какой преисподней он их извлек, интересно бы узнать!), а внутренней силой, льющейся из аурного контура.

Старик попробовал прикоснуться к одному из потоков и ощутил небывалый прилив эмоций и сил. Кровь словно забурлила как в молодости, глаза приобрели необычайную резкость, а запахи сада оказались настолько яркими и острыми, что Вей с трудом сдержал слезы.

— Не стесняйтесь, мастер, — улыбаясь, сказал русский. — Дозволено ли мне будет присесть рядом с вами и испробовать «билочунь»? Это ведь именно он?

— Чашку гостю! — по-китайски проговорил Вей, едва повернув голову в сторону уползших служанок. — И чтобы та ошибка была единственной в вашей никчемной жизни!

Намек на прощение был понят мгновенно.

— Да, господин! — обе девушки синхронно кивнули и обретя уверенность, обслужили гостя. Удивительным образом светло-зеленый напиток в чайнике оказался горячим, а подушка для сидения — необычайно мягкой и удобной.

Глава клана приветливым жестом показал гостю, чтобы тот присаживался и не стеснялся угощаться. Демон Огня сложил руки на груди и занял позицию в трех шагах от повелителя, а демон Текущей Воды показательно помял кулаки, отчего у телохранителей сменился цвет лица. Господин Вей отметил про себя, насколько демоны очеловечены. «Всадники» редко позволяют своим слугам показывать эмоции, иначе постепенно происходит слияние душ на всех уровнях, и тогда очень тяжело разорвать подобную связь. Вернуть демона в его инфернальную темницу станет невероятно сложной психологической проблемой. Интересно, насколько сильно повязаны повелитель и его слуги?

— Позволено ли мне узнать ваше имя, уважаемый? — поинтересовался Вей. Для него, привыкшего ко всевозможным чудачествам людей, такое поведение уже давно не вызывало раздражения и злости. Статус нынешнего гостя был куда выше и сложнее, поэтому клан-лидер спокойно и даже осознанно принял этот стиль общения. — Мне показалось, что я вас когда-то встречал.

— Мое имя — Ник, — поблагодарив кивком обслужившую его девушку, отчего у той даже сквозь беленые щеки проступил яркий румянец. — Мастер, не пытайтесь строить из себя плохого актера. Кто я такой, прекрасно известно вашей службе безопасности, впрочем, как и вам.

— Конечно же, — рука главы «Лотоса» обхватила маленькую седую поросль на подбородке. — Моя глупая голова уже не держит сотни мелких событий, произошедших за последние годы. Многое забывается… Ник. Вы тот самый юноша, живший в гостях уважаемого дядюшки Минша. Мои информаторы наперебой говорили о каком-то прирученном вами демоне…

Он скользнул рассеянным взглядом по монументальным фигурам неподвижных тварей.

— Вижу, эти байки не столь далеки от истины?

— Так и есть, — спокойно ответил Никита, не обращая внимания на продолжающуюся игру хозяина дома. — Именно мой демон помешал вашим инфорсерам сорвать сделку по заложнице.

Вей припал к чашке, неторопливо глотая ароматный чай. На самом деле он прятал злой блеск в глазах. Не удержался и позволил негативной энергии заползти в сердце.

— Но у вас два истинно Высших демона, — через минуту сказал глава «Лотоса».

— Я их коллекционирую, — слабая улыбка мелькнула на губах русского. — У каждого человека есть хобби: у кого-то общепринятые или необычные. А у меня — оригинальное увлечение.

— Зачем вы здесь, Ник? — решил перейти к делу Вей, поняв, что гость не намерен дегустировать сорта чая.

— Чтобы договориться с вами о зонах влияния, — снова улыбнулся Никита.

— Не понимаю, о чем речь. Вы желаете прийти в Далянь и начать свой бизнес?

— Как раз наоборот. Мне нет нужды лезть в город, где существуют две равновеликие триады. Я говорю о своих землях, где ваши люди перестали видеть границы дозволенного. А раз это произошло, я был вынужден наказать их и навсегда запретить резвиться на чужом пастбище.

Вей нахмурился, уже не скрывая своих эмоций. Но они касались не гостя, а тех, кто довел ситуацию до абсурда. Да, он понял, о чем шла речь. Один из каналов, по которому в казну клана шло уральское золото, прекратил свое существование. А потерявший ум и самообладание мальчишка Хи куда-то исчез. Значит, погиб. Что ж, поделом идиоту. Предупреждали его, чтобы не зарывался.

— Но вы появились в моем доме, уважаемый Ник, не за тем, чтобы покаяться?

— Каяться? — удивился Назаров, выбирая себе плюшку с сахарной посыпкой. — Да ни за что. Я знаю, что ваш инфорсер перестал подчиняться приказам отсюда, — он положил лакомство на середину столика. — Наказать его должны вы в назидание остальным слугам, и очень крепко наказать. Я не знаю, каким способом — не до такой степени извращен.

— К сожалению, не могу исполнить просьбу, — взяв с блюда засахаренный чернослив, Вей покатал его между подушечками пальцев. — Неразумный слуга исчез на просторах Белой империи. Вероятно, погиб?

— Об этом позже. Вы удивитесь, узнав правду. Но я здесь по другой причине. Нет, ультиматум выдвигать не собираюсь, и угрозы рассыпать тоже не буду. Речь идет о территориях, где могут столкнуться наши интересы. Верхотурье — мой город, и правила устанавливаю там только я. «Лотос» должен уйти оттуда навсегда и не мстить моему клану. Вы проиграли, господин Вей. Признайте поражение.

— А вдруг однажды вы придете в Иркутск или Благовещенск, к примеру? — сощурился «мастер горы». — Как будем делить сферы влияния?

— Вы уйдете и оттуда, — спокойно ответил Никита. — Между нами не должно быть никаких точек соприкосновения во избежание конфликтов.

— Однажды вы, уважаемый Ник, станете императором, и мне придется уйти из Белой империи? — Вей брезгливо посмотрел на почерневшие пальцы со следами растертого фрукта и отбросил его в сторону. — Где же будут границы вашего влияния?

— Там, где есть я. Да, таково мое предложение. Но вы можете не беспокоиться, императором я не стану.

— В истории достаточно примеров, когда владыкой становились люди, у которых в жилах не текла царственная кровь, — прикрыв глаза, покивал Вей. — И я не могу верить последним словам, потому что они не дают твердых гарантий. Это неразумно. Сделка становится весьма зыбкой.

— У Белого царя достаточно наследников, чтобы не допустить меня к трону, — удивился Никита опасениям китайца. — Вы рискуете не больше того, что потеряли. И с лихвой пополните казну русским золотом. Только в другом месте.

— И вы так спокойно рассуждаете о деятельности нашей корпорации на своей земле? — с нотками интереса спросил Вей. Чего в словах русского было больше: цинизма или скрытых ловушек? Жаль, сегодняшнее утро не пришлось разделить с казначеем клана. Господин Лю уехал по важным делам в Яньтай, и не сможет дать дельный совет. «Мастер горы» решил быть осторожным. — А как же приоритет государства над частным?

— Если бы вы так тщательно не изучили законы, уложения, принципы взаимоотношений аристократических родов России, всевозможные земельные споры и кровные обиды между ними — вряд ли полезли бы со своим бизнесом к нам, — скорее утвердительно произнес Никита, выкладывая очередную плюшку на стол. — У вас хорошие аналитики, господин Вей. Ну и вы сами расчётливый делец. Это, кстати, комплимент.

— Мне нужно подумать, — обронил глава клана. — Предложение не лишено смысла, но таит в себе определенные риски. Мой ход в запасе.

— Не спорю, — согласился Никита. — Сколько времени вам понадобится для консультации?

— Два часа, — Вей поднял руку и щелкнул пальцем. К нему тут же подскочили двое телохранителей и помогли хозяину встать с коврика. Даосы остались на месте, контролируя демонов.

Никита их пожалел. Находиться в жутком напряжении, ожидая от тварей какой-либо каверзы — та еще задачка. Дуарх и Ульмах таращились на красивых и обомлевших служанок, пугая их багровыми зрачками, и казалось, им нравилось развлекаться подобным образом.

— Не угодно ли пройти в дом? — глава «Лотоса», оказавшись на ногах, почувствовал себя неуютно. Этот белый варвар был выше него на голову, крепче в плечах, да еще держался уверенно, как будто не он находится в гостях, а сам Вей.

— Я, пожалуй, похожу по вашему парку, мастер, — неожиданно отказался Никита, демонстрируя свое нежелание идти на важные уступки. В доме он мог расслабиться и снизить требования, если возле него будут крутиться симпатичные девушки, которые с помощью неприхотливого общения могли вложить ментальные закладки для дальнейших манипуляций. Видимо, русский знал об этом. Кто-то ему подсказал, как вести себя в доме Вея. Дядюшка Минш, старый лис — личный враг клана «Лотоса», вполне мог научить белого даоса разным хитростям.

— Желание гостя — закон, — едва наметил поклон «мастер горы». — Если угодно, рядом с вами будут находиться вот эти прелестные помощницы. Понадобится что-то, только прикажите им. Только берегите руки. Ужасно нерасторопные девицы.

И он произнес длинную фразу, от которой на лицах служанок появился неописуемый ужас. Они задрожали, глядя на развеселившихся демонов, но покорно склонили головы.

Не показывая разочарования решением Назарова, господин Вей направился в дом, построенный в традиционном стиле из стоечно-балочного каркаса с многоярусными цветастыми крышами. Количество ярусов в доме клан-лидера говорило о его высоком социальном положении. Особое внимание было уделено декоративным элементам, в которых должны были присутствовать и драконы, но так как «Лотос» враждовал с одноименным кланом, то декораторы обошлись резными панелями в виде чешуек, а большую часть уделили распустившимся лепесткам знаменитого цветка.

Никита понимал, что его не оставят в одиночестве на такое долгое время. Парк хорошо просматривался со всех сторон, и несколько пар внимательных глаз за ним все равно будут приглядывать, как и служанки, в общем-то. Может быть и такое, что в складках длинных свободных халатов спрятано холодное оружие или некие магические амулеты для защиты хозяина, в нужный момент превращающиеся в последний довод для врагов.

— Хватит девчонок пугать, — нахмурил брови Никита и приказал демонам исчезнуть на время. Повернувшись к служанкам, подмигнул, знаками показал, что хочет покормить лебедей.

Девушка, пролившая чай на руку господина Вея, понятливо кивнула и сорвалась с места к стоявшей неподалеку закрытой беседке. Вероятно, это была хозяйственная постройка для слуг клана, где хранится разнообразный инвентарь. Через несколько минут миниатюрная девица с белеными щеками семенящим шагом приблизилась к Никите и подала небольшой бумажный пакет с каким-то кормом. Никита насыпал на ладонь смесь отрубей, зерен, мелко нарубленной зелени и все это бросил в воду. Лебеди поспешили на угощение, давая возможность полюбоваться собой.

— Надо тоже у себя таких птичек завести, — пробормотал вслух молодой человек. — Детишки рады будут.

Пока он гулял по парку, господин Вей консультировался со своими помощниками. Часть из них находилась в клановом доме, а других пришлось срочно вызывать из офисов.

— Вы уверены, Старший брат, что русский не блефует? — спросил идеолог клана Су Бей, разглядывая через огромное панорамное окно парк, по которому неспешно разгуливал Назаров в ожидании ответа. — Меня напрягает недвусмысленный намек на пропавшего Хи.

— Хи жив, — сцепив руки на животе, откликнулся Вей, сидя в громадном кожаном кресле. — Я об этом догадался, когда распознал причину появления демонов. Они шли сюда по следам этого несносного мальчишки, в котором я, увы, ошибся. Хи частенько бывал здесь, у него в памяти сохранились образы, с помощью которых русский вышел на меня.

— Назаров хочет использовать нашего брата в своих интересах, — подал голос «веер из белой бумаги», то бишь эксперт и администратор по финансовым делам Ли Демин. — Обычная практика, я не вижу ничего необычного. Вопрос в другом. А нужен ли нам человек, пошедший против недвусмысленных приказов свернуть оперативную деятельность и коммерческие дела по золоту и платине? Вместе с тем он решил возвести месть за личные обиды во главу важных дел. Чем это закончилось? Мы потеряли важный сегмент финансовых пополнений клана. Я предлагаю пойти на соглашение в обмен на Хи. А то еще наговорит невесть что. Порой информация разоряет куда сильнее, чем утекающее сквозь пальцы золото.

— Если уже не наговорил, — проворчал руководитель вербовки, худощавый подтянутый сорокалетний мужчина с сухой кожей лица и едва заметным шрамом над правой бровью. — Но я поддерживаю брата Демина. Хи нужно возвращать, хотя бы для того, чтобы выяснить степень его болтливости.

— А потом, в назидание другим, накажем его, — пожилой мужчина с солидным брюшком нервно задвигал пухлыми губами. — Неповиновение Старшему брату, угроза финансовым делам клана и потеря боевого крыла инфорсеров, заточенных на операции в России. За такое не только языка лишают…

— Не кажется ли брату Лао, что его обязанности несколько шире, чем заявлены официальны? — с иронией спросил идеолог. — Как вы пропустили готовящуюся акцию наших инфорсеров в Петербурге? В результате ни один из боевиков не вернулся из русской столицы, а в маленьком уральском городке полностью потеряно активное крыло. Почему в начальной стадии при наборе новых людей вы не распознали в Хи зачатков неповиновения, не провели его фильтрацию?

— Я не даос, чтобы влезать в головы людей, — буркнул брат Лао, облизав губы. — Хи проявил себя прекрасным бойцом, не вам ли знать, брат Юшенг…

Мужчина со шрамом, к которому обратились с плохо скрытым упреком, нахмурился, на его скулах заиграли желваки. Он ничего не сказал, понимая бессмысленность пререканий. Набор инфорсеров идет через его ведомство. Нарушившего приказ Старшего брата нужно возвращать. Разве есть иные варианты?

— С отступником все ясно, — Вей пристукнул по мягким подлокотникам кресла, давая сигнал к окончанию дискуссии. — Гость ждет нашего решения по своему требованию. Как вы думаете, братья: стоит принять его требования? И каковы будут наши?

— Если Назаров упирает на безопасность своих пределов, мы тоже должны выстраивать стратегию безопасности, — откликнулся Ли Демин. — У нас десятки предприятий в Сибири, на Дальнем Востоке, на Урале. С последним все ясно. Русские оттуда нас выдавливают очень успешно. Есть информация, что Назаров вместе с князем Строгановым пытаются привлечь китайские торговые компании и коммерсантов для сотрудничества и развития своих земель. Проверяют связи с Триадами очень тщательно. Не вижу смысла биться головой в закрытую дверь. Сосредоточимся на Сибири и далее по Амуру.

— Назаров может прийти и туда, — возразил Вей, внимательно выслушав финансиста.

— Маловероятно, — отрезал Ли Демин. — Он и так уже распылил свои силы на огромной территории. Верхотурье ему навязано очень умело. Если Назаров не определится с приоритетными целями, в будущем на него свалится большое количество проблем и необходимость искать выход из тяжелой ситуации. Активы могут стать громоздкими, что повлечет за собой лихорадочные метания между необходимостью безжалостно рвать некоторые связи и долгом перед кланом. Верхотурье — последний мощный актив Назарова. Дальше он не пойдет. Думается, мальчишка наелся, что и сам понимает.

— Хорошо, убедил ты меня, брат Демин, — кивнул Вей. — Есть ли у него возможность стать императором? Тогда он может действовать из Петербурга, не вставая с трона.

— «Всадник» демонов может им стать только в случае силового смещения Меньшиковых, — уверенно ответил финансист, — причем, если сам возьмется за это дело. А по-другому не получится. У нынешнего белого императора есть сын и два родных брата. Теоретически, чтобы добраться до власти, Назарову потребуется лет тридцать-сорок, чтобы устранить всех претендентов.

— У него жена — племянница Белого императора, — напомнил Демин. — Не пойдет Назаров на устранение Меньшиковых.

— Я видел двух высших демонов, — продолжал сопротивляться Вей, чувствуя угрозу от гостя. Ощущение это зародилось в самой глубине души и тихо лежало, свернувшись комочком. Кто знает, какой монстр вырастет из него? — С такими слугами я бы сам, не колеблясь, взял себе все, что нужно.

— Но тогда Хи ничего не останется, как сливать по капле информацию по нашему клану, — поддержал финансиста брат Юшенг. — День за днем, месяц за месяцем. Белому русскому торопиться некуда, и он соберет полное досье на каждого из нас.

— Хи не имел полного доступа к секретам «Лотоса», — Су Бей отвернулся от окна.

— В капле крови хранится вся информация о роде человеческом, — задумчиво обронил Вей. — Хи нужно вырвать из плена русских только по одной причине: пресечение шантажа и манипулирования. Мне не нравится быть под дланью чужака. Я принимаю требование гостя. Брат Демин, подготовь решение по сворачиванию деятельности в Верхотурье и Тобольске, выводу оставшихся активов в подконтрольные нам банки. Брат Юшенг, целесообразно оставить агентуру на местах. Нужно как можно глубже внедриться в логово врага и следить за обстановкой. И больше никаких действий!

— Я все понял! — наклонил голову главный вербовщик.

— А теперь настало время пригласить белого гостя в дом и объявить наше решение, — Вей недвусмысленно кивнул на резную ширму, отделявшую совещательную комнату от тайной комнаты, куда его советники ушли. Она была ценна своей защитной функцией, не позволявшей проводить магическое прощупывание на предмет человеческой ауры. Поэтому нахальный русский, обладая несомненными возможностями, не поймет, что глава клана находится не один. Разговор услышат братья и сделают надлежащие выводы.

Никита, увлеченный парковой релаксацией, не заметил, как пролетело время, и только подошедший к нему похожий на подростка китаец в безупречном черном костюме, низко поклонившись, на плохом русском попросил гостя пройти в дом.

— Вы меня поставили в неловкое положение, господин Назаров, — с легкой укоризной произнес Вей, встретив Никиту на середине комнаты. — Получается, что я не чту законы гостеприимства. Скажите, это был намеренный ход?

— Абсолютно, — без тени смущения кивнул Никита. — Вы не уследили за своими людьми, которые довели наши непростые отношения до состояния локального конфликта. Пострадали мои родственники, мои слуги. Будет странно, если я покажу свою терпимость к агрессии со стороны «Лотоса».

— Я бы тоже не потерпел, — застывшая маска на лице главы клана ожила. — Я отвечаю за своих людей в любом случае, даже действуй они вопреки моим приказам. В конце концов, наши Семьи не находятся в состоянии войны.

Мастер Вей заметил, что Назаров на какое-то мгновение прикрыл глаза, словно пытался увидеть в эфирных потоках чужеродные вплетения аур; скорее всего, ему не удалось пробить щит, за которым находились помощники Старшего брата. Он расслабленно опустил плечи.

— Я хочу слышать ваш ответ, господин Вей.

— Мы уходим из Верхотурья, прекращаем всяческую коммерческую и финансовую деятельность во избежание конфликтов. Пожелания насчет недопустимости контактов в других русских городах, где распространится ваше влияние, услышаны.

— Прекрасно, — Никита сохранил бесстрастность на лице. — Вы разумный человек, мастер. Осознаете ошибки и пытаетесь их исправить. Я так понимаю, у вас есть свое требование?

— Мне нужен человек по имени Хи, — Вею показалось, что в глазах белого гостя мелькнуло удовлетворение от уступок главы «Лотоса». Неужели где-то была заложена ловушка?

— Логично, — пожал тот плечами. — Требовать какой-то иной компенсации за своих боевиков, вышедших из повиновения — неразумно.

Вей снова сдержался. Случаются моменты, когда следует улыбаться в ответ на дерзость. Молодой русский откровенно дерзил, как будто пытался поколебать уверенность главы клана, вызвать у него нужную реакцию на события, и этот момент очень смущал старого «Мастера горы». Не стоило забывать, что гость однажды помог заклятому врагу из «Драконов», и теперь мог действовать в его интересах. А если это провокация с целью выбить с побережья конкурента? Война между кланами и так не прекращается, но что будет, если в нее вступит Назаров? Вернее, каковы шансы такого события?

— Вам нелегко выполнить пустяшную просьбу? — придав голосу удивление, спросил Вей.

— Нисколько, — рассмеялся Никита. — Полагаю, у вас в клане есть сильные даосы, умеющие ориентироваться в инфернальном пространстве?

Мастер ощутил, как у него все сжалось внутри. Он и забыл на мгновение, что перед ним находился «всадник», в подчинении которого есть двое высших демонов. По щелчку пальца они играючи развалят этот дом и уничтожат всех, кто попадется под их магическую атаку.

— Хи где-то там? — изумление само по себе проявилось на морщинистом лице Вея. Скрюченный палец показал вниз.

— У меня нет никакого желания возиться с человеком, пытавшимся убить мою молодую родственницу, — голос Назарова мгновенно стал жестким. — Поэтому я просто «покажу» путь вашему даосу к Берегу Мертвых. Не знаю, как это звучит по-китайски…

— Достаточно и этой подсказки, — ожил Вей, демонстрируя прекрасное знание северных эпосов.

— Отен Ксоор! — Никита намеренно не стал произносить настоящее имя демона Воды, опасаясь перехвата ментальным управлением какого-нибудь ушлого даоса, один из которых сейчас прятался за магической ширмой. Имея в слугах тварей, для которых подобные преграды всего лишь детская забава, можно строить свою стратегию, предсказывая любую каверзу опасных противников.

Ледяной вихрь промчался по гостиной, покрыв изморозью мебель ручной работы и панорамное окно. В комнате сразу стало серо и неуютно. Ульмах Тор Аз материализовался в образе широкоплечего с голым торсом викинга, главной достопримечательностью которого были густые пшеничные усы. Сложив руки на груди, демон замер в ожидании приказа.

— Взял моду со своего дружка, — проворчал Никита, скрывая улыбку.

— Прости, хозяин, — играя раскаяние, пророкотал Ульмах.

— Дай мне след пленника.

— Да, хозяин, — демон вытянул руку, на котором лежал круглый медальон с цепочкой, заиндевевший от холода.

Никита взял его и продемонстрировал светящийся рунами кругляш Вею.

— Что это такое? — китаец уже понял, что находится в старинном медальоне из бронзы. Наверное, кусок плоти непутного Хи. Брезгливо повел носом, как будто пытался уловить запах, исходящий от артефакта. А еще его серьезно напрягала стоявшая рядом тварь с татуировками в виде переплетающихся между собой рун на синеватой коже.

— След, — откровенно издеваясь, ответил демон. — Поторопись, старик. Еще несколько дней — и аура рассыплется в прах, а твой человек навсегда останется в ледяной могиле.

Большой брат заставил себя промолчать, чтобы не усугубить ситуацию.

— А теперь слушайте мое условие, Мастер, — Никита сжал медальон в кулак и шагнул в середину зарождающейся воронки. — До конца недели «Лотос» должен покинуть мой город. Я бы мог потребовать более скорого исполнения, скажем, до завтрашнего дня…

— Мы не успеем, — быстро ответил Вей.

— Я так и подумал, — кивнул молодой волхв. — Поэтому и даю время. Как только вся структура «Лотоса» покинет мои земли, я лично отдам вам или вашим связникам вот этот медальон. Поторопитесь, господин Вей. И прощайте.

Демон превратился в зыбкую аморфную фигуру и слился с темным коконом воронки. Обжигающий морозом ветер еще раз ударил в лицо ошеломленного Вея — воронка рассыпалась мелким крошевом битого льда. Переступив через тающие лужицы, 489-й в классификации Триады или шан-цю, он же «мастер горы», «владыка воскурения» медленно добрался до своего мягкого и удобного кресла, рухнул в него, лихорадочно обдумывая ситуацию, которая ему совсем не нравилась. Мальчишка его переиграл, продавив свои требования. Но господин Вей знал, что в вечной битве двух противоположностей никогда не будет победителей. Только лишь временный перевес. И он надеялся однажды воспользоваться преимуществом своего жизненного опыта перед нахальством и дерзостью молодости.

Глава 2

Вологда, «Гнездо», ноябрь 2015

— Тебе уже не снятся пророческие сны? — спросил Никита, играя прядями волос Тамары; серебристая полоска лунного света нашла себе дорожку между неплотно сдвинутыми шторами и осветила умиротворенное лицо жены.

— Если бы не задал вопрос, даже и не вспомнила про них, — тихо хмыкнула Тамара и приподнялась, глядя на Никиту. — Знаешь, нет. Я вообще в последнее время не придавала этому значение. То-то по утрам встаю и не могу понять, что со мной не так… Как будто не хватает деталей в обыденности жизни. За день накрутишься, анализировать некогда. Надеюсь, фармагики вышли окончательно.

— Да уже столько лет прошло, — засмеялся волхв, прижимая к себе жену. — Пора бы забыть о них.

— Такое забудешь, — проворчала Тамара, внутренне содрогнувшись от воспоминаний. Зарубка такая, что и годы не смогут до конца затянуть их. Легким движением провела пальцем по груди. — А почему спросил? Зная тебя, опять подозрения появились.

Никита задумался на мгновение, не зная, как облечь свои мысли в нужные слова.

— Я долго думал над предложением твоего любимого дядюшки, а в голове один вопрос крутится: к чему такая щедрость? Вот так просто отдать нашей семье клановые земли возле Копанского озера в вечное пользование — не та награда, которая положена офицеру, выполнившему воинский долг согласно присяге. Заметь, отдает Назаровым, а не Меньшиковым! Что стоит за подарком?

— Скажешь, и баронство не заслужил? — возмущенно загорелись глаза любимой. Она даже приподнялась на локте. — Я, понимаешь, распинаюсь перед человеком, владеющим просто невероятными просторами и ресурсами, всяческие подарки для тебя выбиваю. И что слышу в ответ? Какие-то сомнения! Назаров, предупреждаю: мне нужен мужчина, который стремится к вершине, а не ленивый приспособленец!

— Кровь Меньшиковых закипела, — пошутил Никита и привлек к себе Тамару, не давая ей возможность применить силу ледяных клинков. А то когда-нибудь исполнит свою угрозу и нашинкует на мелких Назаровых. Возмущение молодой женщины было не наигранным, уж такие вещи волхв умел читать по аурным всполохам в виде ярких желто-алых и золотистых змеек и завихрений.

— Ошибся, дорогой, это кровь Суворовых бушует, — пробурчала жена и хотела еще что-то сказать, но Никита использовал самый действенный способ в постельных спорах: закрыл ее губы поцелуем.

Через некоторое время он оторвался от них и с улыбкой произнес, проведя пальцем по щеке замершей Тамары:

— Я ценю, что ты делаешь для семьи и меня, солнышко. Подарок императора — очень серьезный ход с его стороны. Вопрос в другом: а куда нам столько активов? Что мы выиграем, переселившись на Копанское озеро? Тишину, свежий воздух и много земли под родовую усадьбу? Согласен, это очень вкусное предложение. «Гнездо» даже проигрывает в плане безопасности и обороноспособности, но здесь жили мои предки, Патриарх, мама. Кровью все оплачено… Слушай, а не легче ли просмотреть вариант с особняком на Обводном? Снесем старое здание, кроме той части, где скрыт портал, после чего перекинем линию в нужное место. Если возникнет непреодолимое желание жить в Петербурге, то Обводной становится самым лучшим вариантом. Тебе самой хочется мотаться за сто с лишним километров в столицу на макияж или педикюр?

— Портал протянем, — рассмеялась Тамара и потерлась носом о щеку Никиты. — Свяжем все наши дома единым тоннелем. Ты знаешь, я разговаривала с дядей Сашей о наших перспективах в Устюге. Он четко дал понять, чтобы мы не раскатывали губу на чужие земли. И поэтому любезно предоставил вариант с озером. И еще одна деталь едва не ускользнула от моего внимания. На государственные посты тебе рассчитывать не стоит, если не пойдешь в вассальную зависимость к Меньшиковым. Но поддержка в любых начинаниях гарантирована.

— О вассалитете и речи быть не может, — не задумываясь, ответил Никита. — А вот то, что дядюшка проталкивает идею Балахнина под свои интересы, я уже понял. Он считает меня способным взять под контроль все аристократические семьи и навязать им некую идею, отвлечь от мыслей сменить политический курс страны.

— Всех не очаруешь, — возразила Тамара, да Никита и не спорил. — Там слишком большое расслоение по взглядам на жизнь. Например, Воронцовы не скрывают своей лояльности власти, но всячески соблюдают нейтралитет. Кстати, очень много денег вкладывают в детские организации по отдыху и досугу, помогают малоизвестным художникам пробиться на вершину… Могу еще назвать с десяток фамилий…

— Не надо, — Никита прижал ладонь к губам Тамары. — Все понимаю. Есть прослойка аристо во главе с Балахниным. Твой венценосный дядюшка хочет переломить его хребет соломинкой, чью роль должен сыграть я.

— Не забывай про Владислава и его предложение, вполне разумное, как по мне, — жена нырнула под руку Никиты, закопошилась, устраиваясь поудобнее. Тихо засопела. — Когда он сядет на престол, ты должен иметь в обществе огромный вес. Торопись неспеша… Да, и не забудь про свиток для дяди Саши, раз обещал…

Она еще что-то пробормотала, уже неразборчиво, и заснула. Никита погладил плечо супруги, ощущая бархатистость кожи; его рука скользнула вниз и замерла в районе солнечного сплетения. Картина, которую он впервые увидел через магическое зрение несколько недель назад, сейчас его удовлетворила. Почему Тамара еще не сказала о своей беременности, оставалось загадкой. Жена волхва должна понимать, насколько призрачны шансы утаить зародившуюся жизнь от проницательного взгляда одаренного. Хочет преподнести сюрприз по случаю?

Нужно обязательно свозить Тамару к Источнику, пока не упущена возможность наградить будущего ребенка уникальным Даром. У Ярослава необходимая база для развития уникальных способностей (пока неясно каких именно) была заложена в первый месяц нахождения в материнском лоне. Вероятно, существует какой-то механизм формирования магических задатков именно в этот период, и пропустить его было бы непростительной глупостью. Опасность? Даша ни разу не жаловалась, что у Ярика какие-то проблемы со здоровьем. Живчик, крикливый младенец.

Понимая, что занимается вопросами не своей компетенции (ох, Оленька взгрела бы его за подобные мысли!), Никита улыбнулся, ощущая приятный жар от крохотного комочка жизни. А потом тихо встал, ощутив босыми ногами мягкий ворс ковра, надел халат и направился в кабинет.

Он стал ощущать потребность работать со свитками по ночам. Возможно, этому способствовала возможность побыть одному, не отвлекаясь на всевозможные раздражающие факторы: от безопасности имения до мелких потребностей каждого жителя «Гнезда» и «Родников». Но это был его клан, его Семья. Безразличие к повседневным мелочам подтачивает фундамент благополучия, затягивает душу ленью. Нельзя до такого опускаться. Никита осознавал, что подобный образ жизни «грозит» ему до самой кроды, когда дети и жены взойдут к ладье попрощаться с ним, и впадал в меланхолию. Создание свитков спасало его. Да и слишком рано думать о вечном.

Он достал свиток из резного тубуса, изготовленного клановым краснодеревщиком, и раскатал под лампой, чуть-чуть уменьшил интенсивность свечения. С помощью мощной лупы стал разглядывать тонкие линии, тянувшиеся в самый центр намеченного плетения.

Подарок был почти готов, но хотелось довести его до полного идеала. После встречи с цесаревичем в Озерках Никита задумался о предстоящих переменах в императорском доме. Не зря тогда Владислав Александрович обмолвился о своей готовности ждать сколько угодно. Прозвучавшая из уст наследника фраза таила в себе серьезную двусмысленность.

Никита напитывал свиток очень мощной магической энергетикой. Каждая линия, впечатанная в кожу, несла в себе разнообразный функционал: от целительских до защитных. Императору требовался эффективный инструмент поддержки здоровья, и Константин Михайлович намекал зятю, не пора ли задействовать медицинскую капсулу? Никита представил себе, как в Вологду наедет армия силовиков и окружит здание «Изумруда», чтобы ни одна птица не вздумала летать в радиусе пяти километров, распугает всех жителей и парализует экономическую жизнь города. А первый корпус Медицинского центра будет готов только к концу следующего года. Великий князь предложил не самый лучший вариант, прекрасно зная, что Никита на него не согласится. Любил средний Меньшиков мутные схемы, и об этом забывать нельзя.

Свиток казался наилучшим выходом на первое время. Почему бы и не попробовать? Набросав схему плетений, похожую на растянутую между веток паутину, он начал сводить нити с периферии в центр, где должна скапливаться вся мощь целительской магии. А руны запечатывали энергетические каналы, таким образом увеличивая полезный функционал. Работа кропотливая, требующая сосредоточенности. Ночь для этого — самое лучшее время.

Решив размяться, Никита встал из-за стола и подошел к двери. Тихонько приоткрыл ее и прислушался. Большой дом умиротворенно спал; откуда-то слышался легкий топот Варьки. Кошка, как и подобает хищнику, вышла на охоту. Не понятно, правда, кого она выбрала в качестве жертвы. Мышей трехцветная бестия вывела в радиусе километра, разве что поиграться вздумала с какой-нибудь детской игрушкой.

Что-то не давало покоя. Снова засев за свиток, волхв проанализировал последние события. Вернувшись в Верхотурье из короткого вояжа в Китай через инфернальный портал, он еще сутки находился в городе, раздавая указания. А потом встретился наедине с Хирургом, предложив разыграть партию с обозленными неудачей китайцами, в которой старый вор должен оказаться одной из ключевых фигур. Никита надеялся, что правильно оценил опасность со стороны триады «Лотоса». Не простит господин Вей потерю уральского рынка. Обязательно захочет взять реванш.

Хирург, к удивлению волхва, согласился. Выслушал внимательно, но предупредил:

— Я сошка мелкая, но был на хорошем счету у руководства «Лотоса». Да и след из прошлого очень специфический. Если клюнут — разыграем их как лохов. Но мне надо…

Вор замялся, и Никита правильно расценил его желание:

— Ты с сегодняшнего дня официально принят на должность старшего учетчика компании «Золото Верхотурья». Барон Коваленко поставлен мною в известность, и чинить препятствия не станет. Если возникнут вопросы, которые можно решить без моего вмешательства — обращайся напрямую к нему.

— А он знает, кто я такой по жизни? — Хирург повертел в руках темно-зеленый пластик банковской карточки с гербом Назарова.

— Нет. Обычный пройдоха, стреляный воробей, прошедший десятки приисков, — усмехнулся Никита. — Не беспокойся. Личный интерес барона по твоей персоне будет блокирован. Я позабочусь об этом.

— И то хлеб, — вздохнул Хирург. — Когда приступать к работе?

— Завтра и начинай. У тебя будет личный водитель. Не на велосипеде же по приискам кататься!

— Разумно. Благодарю, хозяин.

— Главное, не проворонь момент, когда появятся эмиссары от Вея. Со мной связываться не надо. Посредником будет Ильяс Бекешев. Он тебя сам найдет при необходимости. Звонить мне не нужно. Работай спокойно. Я подозреваю, китайцы оставили в Верхотурье своего человека, и первое время все бывшие работники «Лотоса» будут под плотным наблюдением.

— Хм, поэтому я и получил такую жилу в компании, — догадливо ухмыльнулся Хирург.

Они расстались вполне довольные друг другом. Никита не испытывал угрызений совести, хоть и давал слово Тамаре больше никогда не прибегать к помощи уголовников. Однако волхв понимал, какое гнездо разворошил. Если мастер Вей примет достойно свое поражение и уйдет с русского Урала — это будет очень хорошо. Но триада по природе своей мстительна, и отдавать территории, которые она почему-то считала своей кормушкой, не намерена. Вот почему Никита «засветил» свое мощное оружие перед главой «Лотоса». Следующая дерзость со стороны китайцев станет последней. Достаточно Дуарху и Ульмаху легонечко рассвирепеть — половина Даляня будет уничтожена. К радости клана «Дракона».

Причудливые сплетения разнообразных проблем наталкивали на одну мысль, которую прозорливо озвучил Хирург:

— Тебя, барин, намеренно связывают по рукам и ногам подальше от столицы, где ты можешь принести больше пользы для своего клана и общества, если, конечно, не боишься такого бремени. Сейчас ты находишься в окружении драконов, которые смотрят на тебя с усмешкой и снисходительностью. Они не воспринимают тебя как сильного игрока, и в то же время вынуждены учитывать, что император на твоей стороне.

— И что делать в таком случае? — кофе уже был допит, на кухне стоял густой табачный запах от суровых папирос. Никита приоткрыл форточку, не забыв поставить защитный полог от чутких ушей соседей Хирурга.

— Я букашка под вашими ногами, барин, — криво улыбнулся вор. — Маленькое, глазастое насекомое. Меня можно не слушать, но жизнь давно подсказала, что я редко ошибаюсь. Тебе, Никита Анатольевич, нужно выбирать сторону. Оставаться посередь вертящихся жерновов опасно, покуда жирок не набран. Хочу предупредить: не бери больше активов. Грубо говоря — кусок в горле застрянет и задохнешься.

— Что за активы?

— А вот сие мне неведомо, — пожал плечами Хирург. — Земля, недвижимость, фабрики, заводы, совместные паи… Все, что сейчас есть, вот это и должно работать на клан.

— Финансовые и торговые союзы тоже побоку? — Никита вспомнил слова Ксении Старшиновой, обещавшей свести его с высокими людьми из купеческой гильдии.

— Ну почему? Они не обременяют своей необходимостью разрываться между семьей и долгом империи.

…Никита снова прислушался к странным звукам. Они шли не из дома, и явно не от бодрствующих охранников. Волхв аккуратно закрыл дверь и подошел к окну, прежде всего погасив лампу. Отодвинул штору и приник к стеклу, усилив зрение с помощью магических каналов. Куда-то ушла бархатистая мягкость ночи, все предметы стали резкими в серых тонах. Деревья в парке уныло покачивали голыми ветвями на ветру, далекое свечение силовых щитов по периметру усадьбы создавало иллюзорную картину умершего мира. Но это было не так.

На небольшой лужайке, которую облюбовали дети для своих игр, мелькали три несуразные фигуры каких-то животных. Они стелились по земле, совершали какие-то прыжки, вставали на задние лапы и бросались друг на друга, покусывая шею или ухо. А звуки, которые насторожили Никиту, исходили от них. Тонкий скулеж, какое-то скрежетание и пощелкивание — все это создавало какой-то непривычный шумовой фон в магическом диапазоне.

«Это же Вожак со своей стаей, — догадался Никита. — А что вдруг твари вылезли из своей инферно-норы без приказа Полины? Самовольничать вздумали или учуяли опасность?»

Вожака он узнал по массивной холке, с отчетливо проступающими через короткую жесткую шерсть гребнями. Гончий кружился вокруг прижавшейся к земле Милке и не забывал прыгать на Серого, когда тот подходил ближе и нюхал сестру.

«Охренеть, — совсем не по-аристократически подумал Никита, — да у них же гон начался! Только почему сейчас? Или в преисподней все равно, когда размножаться? Да и физиологически вроде бы рано? — и сам же фыркнул от этой мысли. — Откуда нам знать, что происходит с организмом инфернальной твари. Надо узнать, есть ли в России специалисты подобного направления. Каримовых, кстати, можно спросить. Или Тэмико, японскую супругу Данилы Всеславича. В таком случае в Дашину Явь идти надо, что в нынешних условиях несвоевременно».

Он оторвался от окна, и покачивая в удивлении головой, вернулся к столу, снова зажег лампу. Нити плетений на разложенной коже вспыхнули золотисто-желтыми трассерами. Замкнув последние контуры, Никита облегченно вздохнул. Теперь нужно набраться терпения, чтобы свиток набрал магической силы, «созрел» для использования. Два-три месяца маловато будет, но Константин Михайлович больно уж торопит. Не к добру все это. Неужели у императора очень серьезная проблема со здоровьем? Тамара ничего не знает, или ее умышленно оставляют в неведении. Остается ориентироваться на активность цесаревича Владислава. Неужели он уже к моменту встречи с Никитой что-то знал? Были ведь какие-то намеки в разговоре!

Свернутый свиток туго зашел в тубус. Закрутив крышку, Никита прочертил на ней руну «замок» и положил деревянный футляр в сейф. Идти сейчас в подвал, будоражить охрану не хотелось. А посему — пора спать, глаза начали слипаться. И не забыть бы спросить Полину, вызывала ли она своих подопечных?

— Конечно, папа, — болтая ногами, дочка не забывала уничтожать свежие лепешки, которые с утра приготовила Надежда, и запивала их молоком. — Я приказала Вожаку охранять наш дом ночью.

— А зачем? — удивленно спросила Тамара, изогнув брови. Она не любила Гончих, и возня Полины с этими мерзкими инфернальными животными вызывала у нее справедливое опасение. Мало того, что сама с ними играет, так еще и детей, живущих на территории усадьбы, вовлекает. Останавливало женщину от репрессивных мер странная и невероятная преданность тварей к дочери.

— Папа очень беспокоится, — простодушно откликнулась Полина. — А когда он беспокоится, надо быть очень осторожным. Вот я и попросила Вожака…

— Попросила или приказала? — улыбнулась Даша, держа на руках Ярослава, который надувал щеки и не хотел брать в рот ложку с пюре.

Немного подумав, девочка ответила:

— Попросила. — и тут же весело воскликнула, едва не расплескав молоко по столу: — А вы знаете, у Милки скоро будут щенки! Их можно будет потом отдать в «Родники», чтобы сторожили!

Никита засмеялся, а Тамара закатила глаза и что-то пробормотала, упоминая Сварога и Перуна, словно призывала их оградить собственный дом от приплода Гончих, а заодно образумить дочь, чересчур увлекшуюся дружбой с жуткой стаей.

— А почему папа беспокоится? — Даша, сама с трудом скрывая волнение от слов Полины, посмотрела на Никиту. — Папа может ответить?

Никита улыбнулся и нагреб себе на тарелку лепешек, подтащил розетку со сметаной.

— Я всегда в перманентном беспокойстве, — беззаботно ответил он. — Рок у меня такой. Ответственность за семью, за клан. Пора бы уже привыкнуть, красавицы…

— Кстати, не забудь, что сегодня прилетают Васильевы, — Тамара красноречиво бросила взгляд на часы, висевшие в столовой. — Надо послать ребят в аэропорт для встречи. Думал, что сказать родителям Юли? Или опять изящно уйдешь от прямого ответа?

— А ты мне не поможешь? — Никита совсем забыл о Васильевых, грозившихся приехать в Вологду для обсуждения письма. Закрутился так, что второстепенное событие отошло куда-то на периферию. Стало чуточку стыдно.

— Нет, дорогой, и не надейся, — с долей мстительности ответила Тамара и отобрала ложку у Миши, баловавшегося пересыпанием сахара из сахарницы в пустую розетку. — Марш из-за стола, молодой человек! Вижу, вы уже сыты и довольны жизнью. Полина?

— Да, мамочка, я уже поела, — сообразительная дочь спрыгнула со стула и потянула брата за собой. — Можно, мы погуляем на улице?

— Надеюсь, без Вожака? — свела брови Тамара.

— Ну, мы же с Любовью Семеновной, — обстоятельно произнесла Полина и хитро поглядела на гувернантку, неторопливо попивающей чай. — А Гончие ее боятся.

— Никогда бы не подумала, что эти… зверюшки меня боятся, — удивилась Милютина, не заметив, как Никита с трудом сдерживает смех. — Было дело, пару раз топнула ногой, когда они Ярослава решили использовать в качестве объекта охоты.

— Вожак ничего бы не сделал Ярику, — возразила девочка, стоя на выходе из столовой, заложив руки за спину. — Мы же все в одной стае. Своих Гончие не обижают. Они отрабатывали охрану братика.

Взрослые переглянулись. Никита тут же заинтересовался красочными завитушками на блюдце. Он давно подозревал, что Ярослав каким-то образом связан с инфернальными сущностями. Сначала Дуарх, теперь Гончие тягу к нему почувствовали.

— Так, достаточно, — не выдержала Тамара. — Идите в комнату, переодевайтесь. Наденьте теплые комбинезоны. На улице холодно, не сегодня-завтра снег выпадет.

— Ночью, — объявила Полина и быстро умчалась вместе с Мишкой к себе, дробно топоча по лестнице наверх.

— Ну и что делать с ней? — вздохнула старшая жена и салфеткой аккуратно промокнула краешки губ. — Я бы с ума сошла жить завтрашним днем, когда наперед знаешь все свои шаги.

— Детская психика пластична, дорогая моя, — откликнулась Милютина. — Ей легче всего приспособиться к всевозможным событиям. Только обычные ребятишки живут настоящим, а Полина — вся в грядущем, опережая нас на несколько шагов. Вот и скучно девочке.

— Подозреваете, Любовь Семеновна, сегодняшний день Полей прожит? — полюбопытствовала Даша.

— Причем, в нескольких вариантах, — кивнула гувернантка, обрадовавшись возможности излить все свои размышления родителям. — Самые спокойные и скучные она отбрасывает, другие принимает к сведению и старается предупредить о возможных проблемах. Например, с Гончими чрезвычайно интересная информация. Значит, ей нужно уделить больше внимания.

— Я о том же и спрашивала Никиту, — кивнула Даша и с укоризной посмотрела на мужа. — Мне кажется, проблема связана с Верхотурьем, и она тянется сюда.

— Я дал необходимые распоряжения усилить охрану особняка на Обводном, — Никита не хотел сейчас рассуждать о мнимых и настоящих угрозах, но успокоить жен было необходимо. А то не дадут день спокойно провести. — Оля и Анюта сейчас под бдительным присмотром. Я еще пять человек перевел в Петербург. Думаю, этого будет достаточно на первое время. «Гнездо» тоже закрыто, как и «Родники». Кстати, мне сегодня надо будет туда съездить, поговорить с Донским. Туда группа магов прибыла.

— Откуда? — одновременно с удивлением спросили супруги. Даже гувернантка заинтересовалась, но вовремя сообразила, что разговор не для ее ушей, и попрощавшись, быстро покинула столовую.

— Тихонечко шепнул нужным людям, что набираю отставных боевых волхвов, — довольный произведенным эффектом, улыбнулся Никита. — У меня же остались знакомые после учебы в Военной Академии. Подсказали, где искать… А дальше дело техники. Антон связался с ними, поговорил. Трое согласились. Намерен использовать их в боевых группах и в прикрытии.

— А отец знает? — нахмурилась Тамара. — Еще начнет обвинять, что ты тайно сманиваешь волхвов-запасников.

— Никакой тайны из этого не делаю, — Никита пожал плечами. — Как запасники они имеют право служить в частном порядке любому роду или клану, не давая никаких кровных клятв. В случае войны отбывают в расположение частей, куда приписаны. Можно сказать, я их беру на контракт. Скоро еще двое прибудут. Люди опытные, но хочу сам посмотреть, на что они способны. Не переживай, солнышко. Адвокаты законодательную базу знают, и уже работают в этом направлении. Так что не вижу смысла по каждому поводу к Великому Князю обращаться.

— Ну, хорошо, — неуверенно проговорила Тамара и переглянулась с Дашей, все так же воюющей с Яриком. — Езжай. Только распорядись насчет Васильевых. Я хотела съездить в контору, но так уж и быть, не брошу тебя на съедение разъяренного папаши Юли. Чувствую, он не с чемоданом подарков едет.

— Ты моя спасительница, — Никита встал и чмокнул ее в висок, потом поцеловал Дашу. — Ладно, я поехал.

— До вечера успеешь? — поинтересовалась она. — Если Полина сказала про снег, лучше будет пораньше домой уехать.

— Так у нас асфальтированная дорога до «Родников», — рассмеялся волхв. — Не потеряюсь.

Он связался по телефону с Ильясом и приказал готовить машину для поездки в поселок, а заодно послать еще одну в аэропорт для встречи гостей из Устюга. И пока переодевался в теплый камуфляж, два внедорожника уже стояли возле парадного крыльца, выплевывая сизые клубы дыма в морозный воздух. Слон и Лязгун топтались на улице в ожидании хозяина. Увидев Никиту, к нему подбежали двойняшки, чтобы попрощаться. Он потискал Мишку и Полину, тихонько шепнул дочери, чтобы не вздумала вызывать Гончих. Расстраивать Любовь Семеновну очень не рекомендовалось.

— Едем, Никита Анатольевич? — на щеках Слона разгорелся румянец. День и в самом деле был хорош. Светило солнышко, скрадывая картину уходящей осени с замерзшей землей и голыми деревьями. Небо очистилось от облаков и сияло лазурью.

— Ждем Учителя, — Никита отпустил детей и кивнул на окна комнаты, где жил дед Фрол. Уговаривать старого волхва, которого дочка и сын уважительно называли по-простому — Учителем, посмотреть на магическое пополнение долго не пришлось. Старику надоело сидеть безвылазно в «Гнезде», и он с хорошо скрываемой радостью пробурчал, что без него как без рук. Непутная молодежь ничего сама не может сделать.

Никита никогда не спорил с ворчливым Фролом, выучив его характер. Главное, выдержать несколько минут старческого брюзжания и покорно согласиться с ключевыми тезисами волхва о лени и нежелании нынешнего поколения учиться.

Дед Фрол показался на крыльце. На нем было длинное пальто с меховым воротником, на ногах — добротные ботинки на толстой подошве, а голову покрывала кепка с меховой же подкладкой и опускаемыми «ушами». Благодаря Тамаре и Даше, обиходивших старого волхва, он стал выглядеть весьма респектабельно. Ему очень нравилось внимание красивых женщин; может, поэтому Фрол стал чуточку мягче. Никита подумал, что деду не хватает стильной трости, в которую можно запитать несколько мощных плетений. Старая при его молодцеватости никуда не годилась. Ладно, на Коловорот будет ему подарок.

— Прошу, — Лязгун распахнул дверь второго внедорожника перед дедом, в котором всегда ездил Никита.

— Может, еще руку как барышне подашь? — сварливо спросил Фрол и довольно живо залез внутрь. — Просит он. Ты, Кирюха, иногда прежде думай, а потом говори. Я еще не развалина какая.

Он, в отличие от многих обитателей «Гнезда» всегда называл Лязгуна по имени, как будто не признавал его позывной. Никита спрятал улыбку и нырнул следом в теплый салон. Лязгун запрыгнул в багажный отсек, а Слон пристроился рядом с водителем и сказал в рацию:

— Головной — движение.

— Принял, — зашипел динамик. — Дистанция пятьдесят, по отработанной схеме. Начинаем движение.

Котлован, в котором устроили полигон для обучения бойцов клана, хорошо защищал от хозяйничающих здесь ветров. С восточной стороны закрывал подлесок, а вот с севера задувало частенько. Поэтому инженерам пришлось соорудить щиты, которые зимой удерживали снежные барханы и не давали им завалить полигонную площадку. Но сейчас здесь все было терпимо.

Три десятка бойцов в камуфляжных костюмах отрабатывали какие-то упражнения по заданию Донского. Несколько пар сходились в рукопашной, с энтузиазмом валяя друг друга, другие с полной отдачей тренировались с холодным оружием. Причем ножи, как заметил Никита, были не тренировочные. Серьезно комендант поселка готовит парней.

— Собственно, вот оно и есть, наше магическое прикрытие, — Глеб кивнул на троицу мужчин, топтавшихся на небольшом взгорке и с любопытством смотрящих на приближающуюся группу людей. — Я их немножко проверил, чтобы удостовериться в профессиональных навыках.

— Не профаны? — поинтересовался Никита, шагая по скукожившейся и инистой траве.

— «Сферу», «завесу» и «купол» ставят быстро и качественно, — Донской выдохнул пар в морозный воздух. — Как боевой офицер утверждаю.

— Верю, Глеб, — кивнул волхв.

— А вот сейчас посмотрим, — не преминул ввернуть свой скепсис дед Фрол, с силой втыкая в землю свой посох и тяжело опираясь на него. — Лично проверю. Ты, Никита, не вмешивайся. Твое дело другое…

Договаривать он не стал, потому что уже был близко к группе контрактников.

— Доброго дня, господа, — Никита остановился в паре шагов от них, но руку подавать пока не торопился, лишь цепко посмотрел на своих будущих бойцов. Он хотел надеяться на это. Ведь перед ним были мужчины, чей возраст перевалил далеко за тридцать. Взгляды матерых бойцов, непреходящая настороженность и готовность мгновенно использовать свою Силу. — Будем знакомы. Я — ваш наниматель, Назаров Никита Анатольевич. Прежде чем прийти к обоюдному решению, хочу посмотреть, на что вы способны. Экзамены устраивать не собираюсь. Глупо требовать от людей повоевавших каких-то проверок. Но свои навыки продемонстрировать придется. А теперь хочу знать ваши имена…

Досье на этих людей он уже изучил, но привычка доверять своим ощущениям и интуиции перевешивала желание по одним лишь характеристикам или внешнему виду, который, как известно, бывает обманчивым, брать их в клан. Живое общение дает куда больше информации.

— Лозовой Игорь, воинское звание — майор, позывной в войсках — Гусар, — вперед выступил первый мужчина, стоявший слева. Невысокий, крепко сбитый, лицо округлое, с мелкими черными точками. Или порох въевшийся, или какое-то магическое воздействие. Светло-рыжие усы с завитушками по краям аккуратно подстрижены. Видно, что по ним и получил свой позывной. — Боевой волхв Двадцать пятой бригады пластунов. Участвовал в боевых операциях под Артвином и Карсом. В девяносто восьмом получил тяжелое ранение под Арпачаем, блокируя продвижение турецких боевиков к армянской границе.

— Спецоперация? — кивнул Никита догадливо. Территория, где воевал Лозовой, не принадлежала России, но как демилитаризованная зона чрезвычайно интересовала шейхов «зеленого пояса» для разнообразных диверсионных действий.

— Так точно. Несколько часов сдерживали «воинов Аллаха», чтобы не прорвались в долину. Попал под мощную атаку огненных элементалей. Весьма сильное плетение, — Лозовой помялся. — Если бы в этот момент не отвлекся, прикрывая ребят, может, получилось бы отразить…

Дед Фрол едва слышно фыркнул. У него было свое мнение на этот счет, но какое — предпочел пока не озвучивать.

Никита кивнул, и рыжеусый встал на свое место.

— Крюков Леонид, воинское звание — капитан, позывной — Зубр, — вышел угрюмый увалень, косая сажень в плечах, ничуть не уступающий по комплекции Слону. Несмотря на морозец, у него была начисто выбрита голова и на макушке едва сидела черная фетровая кепка с узким козырьком. Под распахнутой курткой виднеется вязаный однотонный серый шерстяной свитер.

— Горячий парень, — хмыкнул Фрол и поежился.

— Боевой опыт десять лет. В основном, в Средней Азии, гонял уйгуров, — ожег его взглядом Зубр. — Огнестрельное ранение в грудь, два магических. Частичная потеря слуха.

— Откуда огнестрел? — поинтересовался Никита. В досье по нему была только куцая строчка. — Вроде бы волхвы умеют закрываться от подобных казусов.

— В Пишпеке, в баре драка началась, — нехотя ответил Крюков. — Местные аборигены начали к девчатам из военного госпиталя приставать. Перепили, с кем не бывает. Мы вмешались, но не так чтобы жестко. Руки-ноги ломать не собирались. Ну и нарвался на выстрел. Один под наркотой был, не соображал, что творил. Начал пулять в помещении, а я стоял на линии, к счастью.

— К счастью? — Никита свел брови к переносице. — Интересная трактовка…

— Если бы не стоял, не познакомился бы с будущей женой, — неожиданно улыбнулся Зубр. — Она медсестрой в госпитале работала. Ну и прикрыл, получается.

— А щит чего не поставил? — старика, кажется, тоже проняло романтикой рассказа. — Совсем голову потерял от баб?

— Да ничего я не терял, — хмыкнул мужчина. — Я даже знаком с ней не был на тот момент. Просто так получилось. Кулаками пришлось работать, чтобы раскидать придурков. Девчонок за спину — а сами стенкой на стенку.

— Достаточно, я понял, почему капитаном после такой выслуги остались, — Никита махнул рукой, и Крюков отошел назад. — Не жалейте.

— Никогда и не думал, — Зубр снова нахохлился, словно рассердился на себя, что разоткровенничался.

— Ортенберг Семен, воинское звание капитан, позывной — Немец, — среднего роста мужчина лет сорока с горделивой выправкой вестфальского офицера, шагнул вперед и энергичным кивком поприветствовал своего нанимателя. — В активных боевых действиях не участвовал, в основном, за «линией».

В рядах императорской армии существовали особые группы, действовавшие на территории иностранных государств и княжеств. Задачи их были деликатными, а об успехах никто никогда не распространялся. Поэтому Никита только поинтересовался:

— Есть особые награды?

— «Звезда Сварога» и «Косой Крест».

Никита кивнул. Это ему говорило о многом. Такими орденами награждали лишь боевых волхвов. А названные Ортенбергом так и вовсе относились к той категории, которые за обычную ходку за кордон на китель не вешают. Непрост этот Немец. Видимо, работал по очень деликатным направлениям. Наверняка, какого-то жутко серьезного мага из Европы похищал или ликвидировал. Может, и по старым ватиканским делам проходил?

У Никиты мелькнула мысль, что за разгром Ордо Маллеус и балканскую операцию по спасению князя Белёвского ему причиталась, как минимум, «Звезда Сварога». Молодой волхв не был тщеславным, но капля самолюбия иногда пылала праведным гневом. Дали внеочередное звание без оглашения — хорошо. А баронство император зажилил. Но для офицера награда всегда является признанием его боевых заслуг и военной компетенции.

— А почему Немец? — губы Никиты дрогнули в легкой улыбке.

— Я прибалт, господин Назаров, — охотно откликнулся Ортенберг. — Мои предки были выходцами из Ростока, перебрались в Курляндию, а потом и дальше — в Ригу. В роду существует строгое правило: брать жен из германских княжеств или обрусевших женщин, но имеющих глубокие немецкие корни. Поэтому я лично взял такой позывной.

— Немного недальновидно, — попенял Никита.

— Я знаю, господин Назаров. Но «наверху» согласились. Я не предполагал, что буду работать за «линией». И менять позывной уже не было смысла.

— Женаты?

— Никак нет!

— Не отыскали корни, капитан? — пошутил волхв.

— Так получилось, — в ответ пожал плечами Немец.

Только теперь Никита шагнул вперед и пожал руку каждому из новоприбывших коллег.

— Господа, я прочитал ваши досье очень внимательно. В профессиональном отношении к делу вас трудно упрекнуть, но у меня есть привычка доверять своим глазам. Не согласитесь ли вы на демонстрацию способностей? Хочется вживую посмотреть.

— А кто будет оценивать? — Зубр хмуро перевел взгляд с Никиты на Глеба, потом на Фрола, безразлично уставившегося куда-то в сторону. Его как будто заинтересовала стая ворон, кружившаяся над лесом.

— Фрол Пантелеевич, наставник моих детей, — представил старого волхва Никита.

— Дедушка, а вы справитесь? — вежливо поинтересовался Зубр.

Как Никита и предполагал, Крюков не мог без подначек. Драка в Пишпеке явно началась не без его участия. Вроде бы не ребенок уже, пубертатный период давно миновал, на смену пришла житейская мудрость, а вот не может удержаться от подколок. По сверкнувшим глазам Учителя Никита понял, кому не поздоровится больше всего.

— Пошли, внучек, вон за тот бугорок, — старик ткнул посохом в сторону подлеска, где после прокладки дороги бульдозером образовались земляные вывалы, успевшие оплыть и зарасти травой. — Посмотрим, у кого рука крепче и как мозги работают.

Немец и Гусар понятливо переглянулись, но ни слова не говоря, охотно направились к месту своего экзамена на профессиональную пригодность. Никита, не торопясь идти следом, спросил Глеба:

— Как они тебе? Что твоя интуиция подсказывает?

Донской запрятал руки в карманы камуфляжной куртки и не задумываясь, кивнул вслед магам:

— Чувствуется боевой опыт. Я с ними успел немного побеседовать. Мужики с характером, ответственность осознают, но как будет в деле — не могу пока сказать. Самый проблемный — Зубр. Да ты и сам уже понял. Что-то в душе у него мутное водится. Но по этим критериям перекрывать дорогу человеку не очень правильно. Решать тебе.

— Злость на кого-то?

— Да черт его знает, Никита. Злиться-то, вроде, не на что. Ушел в запас, пенсион получает. Есть семья, живут неплохо. Скорее всего, ершистость свою не смог перебороть в молодости, а теперь она довлеет над ним, не дает адекватно оценивать ситуацию.

— Угу, сейчас Фрол ему вправит мозги, — выслушав Донского, Никита кивнул на удаляющихся волхвов. — Лучше отсюда посмотрим в твой бинокль. Близко подходить не рекомендую.

— Можно чуть по диагонали сместиться, — протянул руку Глеб, показывая на дорогу. — Всю картину не увидим, но хоть что-то.

Они так и сделали. Прошли вдоль дороги, пересекли ее, найдя подходящее место, где между вывалами образовался просвет, и встали там. Слон и Лязгун расположились чуть дальше и стали лениво предлагать ставки, кто кого «размотает». Лязгун стоял за деда Фрола, а личник Никиты почему-то верил в боевых волхвов. Он старика обходил стороной, боясь его фокусов.

Судя по расстановке, Фрол решил задействовать в проверке сразу троих. Волхвы разошлись друг от друга на несколько шагов, и дождавшись взлетевшей вверх руки экзаменатора, разом ударили своими заготовками. В воздухе затрепетали разнообразные плетения, скручиваясь в спирали или вытягиваясь в жгуты. Застыв на мгновение, они как по команде обрушились на Фрола Пантелеевича.

Никита засмеялся. Он предполагал, что вредный дед проведет свой хитроумный ход, но, чтобы так изящно — не ожидал. Пока вся магическая компания добиралась до удобной полянки, старик создал иллюзию самого себя, да так здорово, что ни Гусар, ни Немец не обнаружили подвоха. Только Зубр как-то странно вел себя, оглядываясь по сторонам. Видимо, у него хорошо развиты сенсорные способности. Крюков чувствовал неладное, но не смог довести до конца логическую цепочку своих опасений.

Фрол спрятался за тройным слоем «вуали», требовавшей большую затрату энергии, но ему хватило секундного замешательства, когда магоформы волхвов обрушились на его иллюзию. Он убрал невидимость и расчетливыми ударами сковал «земными путами» Немца и Гусара. Зубр пластично выгнулся и быстро прыгнул в сторону, перекатом ушел вбок. Сформировав в движении пару ледяшек величиной с голову быка, метнул их во Фрола. Ударное плетение с воем понеслось в сторону старого волхва.

С того самого дня, когда загадочный старик появился в «Гнезде» и взялся обучать детей премудростям магии и как правильно пестовать Силу, он еще по своей инициативе решил подтянуть квалификацию Яны и Романа. Никита не уставал удивляться, как благоразумно Фрол Пантелеевич расходовал свою энергию в показательных спаррингах; он затрачивал столько сил, сколько было необходимо для достижения победы. Экономичные движения, ни единой лишней магоформы — скупые, мощные удары обрекали молодых волхвов на поражение. Яна всерьез заявила, что когда-нибудь она прибьет этого «невозможного замшелого пенька». Правда, говорила с оглядкой, и только тогда, когда старика не было в пределах видимости.

Вот и сейчас опытный маг справился с атакой. Его трость прочертила в воздухе круг, сразу же заполыхавший золотисто-сиреневыми протуберанцами. Они активно воздействовали на водную технику нагретым воздухом. Магема вспыхнула жарким огнем — в небо с шипением взвился столб пара. Зубр вскочил на ноги, потеряв на мгновение противника — и замер, ощутив касание к груди суковатой трости Фрола.

— Я же говорил, наш старикан победит, — хохотнул Лязгун. — Ловко он их. Пять минут, я засекал.

— Слабаки, — вздохнул Слон. — Что-то мне не по себе рядом с дедом становится.

— Никита, давай я Пантелеича к себе в отряд возьму, — предложил Донской, впечатленный быстрым разгромом рекрутов. — Лихо он вояк укатал!

— Только не говори об этом при них, — попросил Никита, сдерживая улыбку. — Обидятся — разорвут контракт.

— Не обидятся, если есть профессиональная гордость, — уверенно ответил Глеб, разглядывая идущих к полигону незадачливых волхвов. — Еще сильнее захотят повысить свой ранг.

Рациональное зерно в словах Глеба было, да Никита и не спорил особо. Разрастающийся клан требовал серьезной защиты, а одним стрелковым оружием войну не выиграть. Мир, установленный между аристократическими родами, мог в любой момент пойти вразнос. Если у императора в самом деле появились проблемы — следовало готовиться к неспокойным временам. Терять боевых волхвов из-за каких-то обид и недопониманий в планах Никиты не стояло.

Он оглядел сконфуженных рекрутов и сказал:

— Я готов подписать с вами контракт на пять лет с последующим продлением, если изъявите желание.

— После того, как нас макнули в грязь? — усмехнулся Немец, слегка потерявший свой «германский» лоск.

— С кем не бывает, — пожал плечами Никита. — Фрол Пантелеевич еще в прошлом веке пуштунов гонял по вилаятам. Такому спецу незазорно проиграть. Думаю, он согласится передать вам немного своего опыта.

На старика все трое посмотрели с нескрываемым уважением.

— Иллюзия была великолепной, — признался Лозовой. — Почту за честь быть вашим учеником, мастер!

— Присоединяюсь к просьбе, — не отстал от него Ортенберг.

Зубр остался верен себе. Он засопел и только кивнул. Дед Фрол буркнул:

— Согласится… Куда я денусь? Этих обормотов еще учить и учить. Слабы супротив старой школы!

— Отлично, — Никита энергично потер уши. Солнышко хоть и стало пригревать, но морозный воздух ощутимо дул поверху. — Глеб, дай свою машину людям. Поедем в «Гнездо» контракты подписывать. Потом они вернутся в поселок. Как насчет жилья? Претензий нет?

— Все нормально, — ответил Лозовой. — Жилье хорошее, можно семьи сюда звать.

Возросшая до трех машин колонна рванула по дороге к «Гнезду». Никита, наконец, поинтересовался у старика:

— Что скажешь, Фрол Пантелеевич, насчет бойцов?

— Слабаками не назову, — проворчал Учитель. — Тут фактор неожиданности сыграл свою роль. Они даже не предполагали, что я им такой фокус с раздвоением подкину. Сразу видно, что подобные техники в современных реалиях перестали отрабатывать, или не уделяют им большого внимания. А зря. Если волхв не умеет строить иллюзорные техники, считай, наполовину проиграл.

— Но ведь это Дар, — возразил Никита.

— И без Дара можно освоить необходимый минимум, — возразил дед Фрол. — Этого достаточно для обнаружения подобных магем. Смоги этот белобрысый чухонец и рыжеусый распознать иллюзию — не провел бы их как мальчишек. А вот… Зубр, да? Почуял, стервец, неладное.

— У него есть задатки сенсорика, — кивнул Никита. — Я тоже заметил его нестандартное поведение во время боя.

— Угу, точно. Чувствительность у него хорошая, — сжал свою трость Фрол. — Попробую развить ее до нужных кондиций.

— Согласен еще и взрослых мужиков учить? — Никита рассмеялся. — Ты нанес им чувствительный удар.

— Злее будут, — с убеждением проворчал старик. — А куда я денусь? Конечно, буду делиться своими секретами. Это же для твоей семьи нужно. Пару раз в неделю, думаю, смогу в «Родники» ездить.

— За это спасибо, Фрол Пантелеевич, — Никита легонько сжал плечо старого волхва. — Ты меня очень выручил.

Глава 3

Резиденция ЕИВ, ноябрь 2015 года

— Даниил Алексеевич, граф! — сидящий в кресле император развел руки в стороны, словно хотел обнять появившегося на огромной остекленной террасе мужчину в элегантном двубортном пальто и в кепке-восьмиуголке коричневого цвета. В руке Апраксин — а это был именно председатель Дуэльной Комиссии — держал свою неизменную трость с навершием из ограненного вулканического минерала. — Заждался я вас, заждался!

— Простите меня, государь, — с легким наклоном головы граф признал свое упущение, пусть и пришел вовремя. Возможно, у императора часы намеренно выставлены на пару-тройку минут вперед, чтобы подчиненные не расслаблялись. Это не повод для оправданий. — Годы не те, чтобы вприпрыжку бегать. Автомобили во внутренний двор резиденции не запускают, увы.

Александр Михайлович, смеясь, отмахнулся. Он мало кому прощал подобные выпады. Апраксин был из тех, кто всю жизнь посвятил служению государственному строю, которого придерживались все императоры из Дома Меньшиковых. Почему бы и не потрафить старику?

— Я хотел прогуляться по парку, — император откинул с колен теплый шерстяной плед и легко поднялся на ноги. — Не угодно ли присоединиться? В последнее время мне приходится вести беседы на свежем воздухе. Чудная погода, нужно ловить моменты обыкновенного счастья.

— К вашим услугам, государь, — Апраксин внимательно поглядел на Меньшикова. Намеренно ли он уходит от беседы в стенах дома? Если так, то разговор предстоит серьезный. — Погода и в самом деле балует. И магия очень сильно давит на аурный щит.

Император снова рассмеялся и отточенными движениями пальцев застегнул пуговицы теплой куртки на гагачьем меху, которую ему поднес один из молчаливых телохранителей. На голову Алексей Михайлович надел кепку с меховыми клапанами. Правда, сам вид государя графу не понравился. Щеки покрывал неестественный румянец, как будто изнутри человека сжигал жар. Странно, по активности Меньшикова и не скажешь, что в организме неполадки.

— Наконец-то погодники сработали идеально, — пояснил император, неторопливо спускаясь по лестнице на улицу. — Замечательный день, тихо, ветра нет. «Люблю я тихое природы увяданье». Осень — маленькая смерть. Не находите, граф, в этих словах суровую правду?

— Зачем сейчас рассуждать о смерти? — глубоко пряча озадаченность неожиданным началом беседы, спросил Апраксин. — Когда она коснется нас своей ледяной дланью, тогда и будем думать о вечном.

Император первым свернул за угол террасы и зашагал по чисто подметенной дорожке. Даниил Алексеевич пристроился рядом, мерно постукивая кончиком трости по ребристым плиткам. Заводить разговор, ради которого он добивался аудиенции, не следовало торопиться. Государь хотел выплеснуть свои мысли надежному человеку, будучи абсолютно уверенный в том, что его правильно поняли.

— Сожалею, Даниил Алексеевич, что так долго заставил вас ждать, — начало было неожиданным. — Понимаю вашу обеспокоенность, высказанную в письменном виде. Но не было времени уделить этой теме должного внимания.

— Вам не о чем сожалеть, Ваше Величество, — возразил Апраксин. — Воля ваша — закон. Ничего страшного не произошло. Я по мере сил старался угомонить горячих отпрысков столичных дворян внушением и демонстрацией своей воли. Надеюсь, получилось.

— Тогда говорите, — благодушно произнес Меньшиков, разглядывая плитку под ногами, — ради чего вы здесь.

— Собственно, только из-за той дуэли между Назаровым и Шереметевым. Мне кажется, нарастает напряжение между этими семьями, и довольно сильное. Если сам Глава Рода — князь Василий Юрьевич — способен найти общий язык с Никитой Анатольевичем, то его сын вступает на опасную тропку конфронтации. И наш долг не дать ему выйти на широкую дорогу. Спесь, амбиции, неверно понятые политические конъюнктуры — вот что я разглядел в дуэли.

— Можете не таить свои мысли, Даниил Алексеевич, — подбодрил замолчавшего графа император. — Говорите все, что думаете по этим… конъюнктурам.

— Я считаю, что в столице затевается политический переворот, — твердо ответил Апраксин. — Но прежде всего кто-то хочет вычистить поле перед новой посадкой.

— И вам стало понятно про это только из-за одной дуэли? — заинтересованно глянул на графа Меньшиков.

— Дуэль молодых дворян из-за девушки — обычное дело, — пожал плечами граф. — Но я хорошо изучил предмет спора между Шереметевым и Назаровым. Он яйца выеденного не стоил, чтобы калечить друг друга на серьезном ристалище. А парни дрались очень серьезно, с применением огромного арсенала своих умений. Полагаю, князь Шереметев использовал ситуацию с сыном ради каких-то интересов кучки высшей знати. Он хотел всколыхнуть некий процесс, который повлечет неприятные события в столице.

— Все это слишком аморфно, — обвел рукой перед собой Меньшиков. — Одни предположения. Мы точно знаем, кто мутит воду в петербургском болоте. Уже давно четко прорисована оппозиционная ось Балахнин — Шереметев — Волынский. Самая опасная троица. Если Балахнин считается мозговым центром, то остальные — боевые штыки. Считаете, граф, они способны на переворот?

«А еще непутевый братец Мишка, — про себя подумал он. — Опасные виражи стал закладывать в последнее время, ломая устойчивую позицию Семьи. Это неприемлемо».

— Сейчас — нет, — твердо ответил Апраксин. — А лет через пять могут рискнуть.

— Может, и раньше, — тихо обронил император.

А вот теперь граф пристально поглядел на Меньшикова. Ему даже не приходила в голову мысль использовать свои магические возможности, чтобы «просветить» ауру государя. Как отреагирует Александр Михайлович? Не сочтет ли это грубым нарушением этикета? В употреблении магии не было каких-то особых норм поведения. Кто чувствует Силу — тот ее и применяет в пределах допустимого, достаточного для подчинения противника. Но применять ее к императору?

— Что вы так на меня смотрите, граф? — усмехнулся Меньшиков. — Плохо выгляжу? Или недостаточно плохо?

— О…, - только и смог вымолвить Апраксин. До него, искушенного в разнообразных интригах, только сейчас и дошло, каков истинный посыл императора. — В таком случае нужно ставить серьезную защиту, ограждая себя от взгляда тех, кому очень хочется видеть ваше недомогание.

— А зачем? — возразил Меньшиков. — Пусть смотрят. Добавим трагичности, капельку иллюзии, пару нужных слов.

— Вы все-таки решились на серьезную акцию?

— Думаю, пора. Что-то меня стала напрягать ситуация в Петербурге. Я ведь сделал предложение Балахнину, не затрагивая интересов аристократических семей. Оппозиционные взгляды нужны, в первую очередь, чтобы подстегнуть какие-то реформы или исправить ошибки. Только так можно сделать Россию сильной и невосприимчивой к заразе.

— Они не пойдут на реформы, — решительно ответил Апраксин. — Им не качественные изменения нужны, а ощущение победы над личностью. Мещанство и купечество здесь никакой роли играть не будут. У кланов для смены власти хватает людей.

— Все правильно, — улыбнулся Меньшиков отстраненно. — Алексей Изотович внимательно выслушал меня и вежливо отказался от мысли сотрудничать в сфере политики и экономики. Ну, бес с ним, если не желает. В России полно умных голов, без него обойдемся. А вот почему наш главный хулитель политического строя устраняется от совместных обсуждений — понять сложно.

— Никак нет, государь. Балахнин делает политику чистыми руками. У него хватает восторженных почитателей. Предположу, что и Шереметевы, и Волынские не будут стоять в первых рядах со знаменем. Оголтелых в России всегда хватало. Алексей Изотович извлекает пользу от своей нейтральной позиции. Так ему легче контролировать своих союзников и вести партию.

— Коварен зело, — кивнул Меньшиков. — Поэтому я очень переживаю, что не смогу довести до конца эту игру. Сын еще слаб, а своих конфидентов у него кот наплакал.

— Какова моя роль? — напрягся граф, услышав все, что хотел.

— У молодежи, любящей современную музыку, сейчас в моде английский термин «бэк-вокал», — император вдохнул морозный воздух, пахнущий приближающейся зимой. — Предлагаю стать именно этим бэк-вокалистом, стоящим в полутьме сцены, когда взгляды восторженных почитателей обращены на кумира.

— На подпевках? — сообразил Апраксин. Он не был чужд современных тенденций в культуре и много чего знал, а чего не знал — подсказывали секретари. Благо, у него их было пятеро. Это позволяло оперативно реагировать на малейшие скандалы в среде дворян, чтобы не допустить ненужную дуэль. Ну и заодно быть в курсе разнообразных тенденций.

— Именно. Вы же общественный человек, знаете всю аристократическую верхушку Петербурга и Москвы, — Меньшиков сделал руками странный жест, как будто хотел загрести что-то ладонями. В паре метров от него в воздух поднялись листья и закружились в миниатюрном смерче, после чего опали вниз. — Беседы в светских салонах, на пригласительных обедах и ужинах… Там ведь часто бывают люди, о которых мы сейчас говорим. Допускаются небольшие намеки на слабость императора, на кулуарные беседы с цесаревичем о судьбе России, упрочении трона. Слова, исходящие от серьезного человека, дают очень прочную основу для размышлений. Вы понимаете, Даниил Алексеевич?

— Да, в полной мере, — поджал губы граф. — Только мне не совсем нравится моя роль зачинщика неких событий…

— Дорогой мой, — усмехнулся Меньшиков. — Первый камень я уже бросил. А мой любезный родственник Никита Назаров уже начал разгонять большую волну. Я не требую мгновенного результата. Говорю же, мне по силам протянуть еще лет десять, не меньше. Но хочу напоследок вбить кол мерзавцам в грудь.

Трость простучала замысловатую дробь. Апраксин задумался, продолжая шагать в ногу с императором вглубь парка. Далеко позади остались летние беседки, скамейки, жилые постройки; между деревьев проглядывала часть Резиденции, выкрашенной в светло-желтый цвет. Только телохранители, оцепив большую площадь парка, мелькали неподалеку черными молчаливыми фигурами.

— А при чем здесь Назаров? — спросил он осторожно.

Меньшиков рассмеялся.

— Так и знал, что не утерпите! Не разглядели связи?

— Никакой, Ваше Величество, кроме родственной через вашу племянницу, — честно ответил Апраксин.

— Хорошо, очень хорошо, — император остановился и заботливо поправил воротник пальто своего гостя. — Так и продолжайте говорить. Он же мне обещал волшебный свиток, который поднимает всех на ноги и делает из постаревших женщин красавиц.

— Ах, вы об этом, — закивал граф. — Право слово, какое-то сумасшествие в будуарах петербургских львиц света. Даже до меня достигло сие поветрие. Это тоже ваш камешек в спокойный пруд?

— Нет. Назаров освоил магическую науку заряжать свитки, изготовленные из натуральной кожи, мощной магией. Он же артефактор, как-никак. Из своего долгого путешествия по чужеземью привез умение и стал воплощать его в дело. Самое удивительное, денег за это не берет, производство не открывает.

— В Петербурге уже ходят устойчивые слухи, что получить из рук «вологодского отшельника» свиток есть прекрасное доказательство его дружбы и доверия к человеку, — произнес граф.

— Так и есть, — подтвердил Александр Михайлович. — Вашей жене еще не дарил?

— Наверное, не считает меня другом, — усмехнулся Апраксин. — А я оценил его перспективы после дуэли, и не в худшую сторону.

— Погодите, скоро сподобится. Более чем уверен, что ваш свиток ждет своего часа.

Меньшиков залихватски крутанулся на каблуках и направился по дорожке в обратном направлении.

— Государь, должны же быть какие-то промежуточные цели, — догнал его граф. — И про Назарова, я, честно говоря, совершенно не понял. Он каким боком в предполагаемой партии?

— Балахнин хочет видеть его Головой столичной аристократии, неким судьей, решающим конфликты сторон. Кормчий, так эпатажно звучит сия должность. Я тоже поддерживаю желание князя. Но клановые лидеры отвергли кандидатуру Назарова. Нервничают, стервятники! Ну и ладно. Все равно продавим. Любая организация, находящаяся под нашим контролем, снижает влияние оппозиции.

— Видимо, анализ партии откладывается надолго, — пробормотал Апраксин. — Суть своей роли я уяснил, а дальше голова отказывается соображать.

— Милейший граф, да бросьте вы рефлексировать! — у императора поднялось настроение. — Просто знайте, что все, кому я всецело доверяю, знают только свою дорожку. А в реальности Его Величество забеспокоился о бренности бытия и начал вести душещипательные беседы с наследником. На Коловорот цесаревич Владислав исполнит свою роль с блеском.

«Ассамблея, — тут же искрой проскочила мысль у Апраксина. — Самое лучшее время засветить наследника, готовящегося к принятию престола. Тщательно скрываемое беспокойство, чуточку дрожи в голосе и желание выглядеть достойным своего отца. Кому предназначен этот посыл, конечно же, его увидят, расценят и разложат по полочкам. Неплохо. Хм, нас ждут серьезные потрясения. И кстати, надо бы намекнуть как-то о свитке. Марьяша уже поедом ест второй месяц, достань да достань! Только кому подбросить идею? Не ради сближения с молодым Назаровым, боже упаси! Дело в другом. Нет никого страшнее женщины, чувствующей ускользающую привлекательность!»

Возвратившись к террасе, Меньшиков взял за локоть Апраксина и негромко сказал:

— Дорогой граф, не старайтесь сейчас охватить всю картину. Отыгрывайте свою роль непринужденно, импровизировать не нужно. Разве что легкую растерянность на лице иногда показывайте. Кстати, насчет свитка… Вы же знаете Ксению Старшинову?

— Ксению Дмитриевну? Да, — удивленно подтвердил Апраксин.

— Найдите время встретиться с ней, узнаете много интересного про одного молодого человека, не желающего продавать свои магические артефакты.

— А откуда Старшинова знакома с Назаровым?

— Нет, Даниил Алексеевич! — засмеялся император. — Эти вопросы не ко мне. Я лишь дал маленькую наводку, а дальше сами, сами!

Попрощавшись с Меньшиковым, граф Апраксин в некотором недоумении возвращался к своей машине, оставленной на стоянке Резиденции, и не мог понять, каким образом княгиня Шаховская, вышедшая замуж не за самого влиятельного в столице человека (честнее будет сказать, вообще не влияющего ни на что), вдруг приобрела вес среди модниц и великосветских болтушек Петербурга. Он заподозрил игру куда более масштабную, чем ему обрисовал император. Действительно, для каждого отведена своя роль. Даже интересно стало, к чему приведет закулисная борьба.

Род Апраксиных твердо придерживался позиции монархического управления в благодарность за то, что Меньшиковы после прихода власти не бросились перекраивать управленческий аппарат, созданный Петром Алексеевичем. Чистки, конечно, прошли нешуточные, но большинство служащих из дворянских семей остались на плаву, мысленно перекрестившись, когда все закончилось. Предок нынешних Апраксиных даже не раздумывал, когда новый царь-император Алексей Меньшиков предложил ему главный пост в Дуэльной Комиссии, и взамен дал клятву полной лояльности. Эта клятва до сих давалась каждым членом фамилии перед заступлением на какой-нибудь государственный пост. Аристократические Семьи посмеивались над странными Апраксиными, но сам Даниил Алексеевич считал подобную традицию краеугольным камнем прочных взаимоотношений власти и высокородных.

Он дождался, когда Вартан — личный телохранитель графа — распахнул перед ним дверь солидной «эспады», и молча занял место в комфортабельном салоне.

— Куда сейчас, хозяин? — гортанно спросил Вартан, оборачиваясь. — Домой или в Комиссию?

— Поехали на службу, — продолжая раскладывать в уме увлекательный пасьянс императора, произнес Апраксин. — Гриша, не забудь к Смольному завернуть. Дело образовалось…

— Сделаю, Даниил Алексеевич, — кивнул водитель стриженным затылком и уверенно вывел «эспаду» из стояночного «кармана».

Машину Апраксина с разрешенным для публичного ношения малым родовым гербом без лишних разговоров пропустили на территорию Смольного, хотя подобная милость распространялась только на транспорт начальницы и правительницы института. Вне этих запретов оставались императорская чета Меньшиковых, председательница Попечительского совета княгиня Шереметева и часть министров Кабинета. Впрочем, для последних подобные разрешения были совершенно не нужны. Непонятно только, зачем министрам понадобилось бы посещать девичий цветник? Разве что во время праздничных мероприятий в качестве почетных гостей.

Сам же Апраксин получил такое право исключительно по нежной дружбе с начальницей Смольного Морозовой Анатолиной Егоровной, дамой весьма непростого характера, но держащей в ежовых рукавицах свою большую и неспокойную женскую общину (как она сама шутила, будучи в хорошем настроении) уже двадцать лет. Анатолина, как и его жена Марьяна были выпускницами этого знаменитого института, а заодно и лучшими подругами. Так получилось, что Марьяна после окончания учебы почти сразу вышла замуж за тридцатипятилетнего графа, нешуточно увлекшегося симпатичной курносой смолянкой, а вот Анатолина, не имевшая яркой внешности, но отмеченная железным характером, прикинув свои шансы на семейную жизнь, приняла-таки предложение тогдашней начальницы госпожи Духовницкой стать ее заместителем в благодарность за блестящую учебу.

Как ни странно, Апраксину импонировала эта невысокая, с грубоватыми чертами лица, девушка. Частенько, получив разрешение на «выгул» Марьяны, он не был против, если к ним присоединялась Анатолина. Да и сама Морозова вскоре поняла, что друзья вовсе не жалеют ее из-за внешности, а искренне предлагают влиться в их маленькую компанию. И охотно принимала участие в прогулках. Не всегда, потому что умом понимала, когда нужно оставить влюбленных наедине друг с другом. И тем не менее, дружба их укрепилась еще больше и прошла через годы.

Четверть века назад Анатолина все-таки обрела свое тихое семейное счастье, выйдя замуж за пехотного офицера-вдовца. Генеральской женой она не стала, но полковничьими погонами супруга тоже была довольна. Правда, фамилию по каким-то причинам оставила свою (отставной полковник Ведищев не был против), а дочь была записана по мужниной фамилии.

К удовольствию графа начальница сама вышла встречать его (видимо, охрана Смольного уже известила Морозову о приезде Апраксина) в вестибюль главного корпуса. Дородная, с властной осанкой и выделяющимся на округлом лице острым носом, женщина в темно-коричневом строгом платье улыбнулась при виде гостя, с интересом рассматривавшего новую пропускную систему с хромированными барьерами.

— Данечка, ты, как всегда, в своем репертуаре! — Морозова подошла к Апраксину, подала руку для поцелуя. — Без предупреждения и приглашения, да?

— Для лучших друзей двери должны быть открыты в любое время дня и ночи, иначе теряется весь смысл дружбы, — усмехнулся граф, приложившись к тыльной стороне морщинистой, пахнущей фиалками ладони. — Здравствуй, Толенька. Хорошо выглядишь. Даже скажу, оптимистично.

— Ха-ха! — кокетливо поправила идеальную прическу Морозова. — За комплимент спасибо, но мы же оба знаем, что я не люблю зеркала.

— Напрасный финт, я все равно останусь при своем мнении, — усмехнулся Апраксин, поддерживая под руку Морозову, как только она развернулась в сторону длинного коридора с белоснежными колоннами, уходящими вглубь здания, куда-то в сторону актового зала.

— Спасибо тебе, Данечка, — с грустинкой откликнулась начальница Смольного. Каблуки ее сапожек постукивали по паркету, натертому янтарно-желтой мастикой. — Ты и Марьяна — единственные люди на земле, которые всегда были искренни со мной. Мой несносный характер создал окружение из лицемеров. Улыбаются, ручку целуют, а сами свою злость в глазах скрывают.

— Ты о чем, Анатолия? — рассмеялся Апраксин. — О партии жаб, целящих своих кандидатов на пост начальницы Смольного? Тебе не все равно? Уходи на пенсию да живи спокойно в своей усадьбе. Внуков нянчи.

— Были бы они еще, эти внуки, — усмехнулась женщина, ожидая, когда граф самолично распахнет перед ней тяжелую резную дверь кабинета с именной табличкой. — Нинка в активном поиске, как сама говорит. Ухажеры вьются вокруг, а она брезгливо пальчиком их отшвыривает в сторону. Я предупредила ее, чтобы перестала выкрутасами заниматься и в женихах как в сору рыться.

Забавно, но единственная дочь Морозовой вышла на диво хорошенькой, значительно выиграв у матери во внешности. Свой невысокий рост Нина компенсировала прямо-таки царской осанкой, к которой прилагались густые русые волосы до поясницы, из которых выходила невероятно толстая коса, а уж какие прически удавалось создавать! Утонченное личико, кожа персикового цвета, красивые огромные глаза с бархатистой ночью в зрачках — просто чудо. Апраксин в свое время даже подумывал женить своего среднего сына на девушке, но… Морозова была права. В хорошенькой головке роились сумбурные мысли о некоем предназначении в жизни, которому может помешать замужество. Двадцать два года девице, никак не угомонится, вся в поисках своей нужности обществу.

— Давненько я о ней не слышал, — Апраксин дождался, когда начальница сядет в свое рабочее кресло, устроился напротив нее за офисным столом.

— Она сейчас в салоне красоты мадам Благовой работает, модельные прически рекламирует, — усмехнулась Морозова. — Все при деле, уже хорошо. Не подумай, доход от усадьбы какой-никакой есть, в деньгах не нуждаемся. Нинке нужно перебеситься еще годик, а потом я ее так прижму, что мигом замуж выскочит. У твоего Артема девушка-то появилась, или еще нет?

Артем был младшим — третьим по счету — сыном графа. Да, Апраксину с наследниками повезло, одни мальчишки. Двое уже пристроены на государственных должностях, а Артемка еще учится, заканчивает институт дипломатических отношений.

Даниил Алексеевич улыбнулся и качнул головой.

— Боюсь, вариант родства между нашими семьями останется нереализованным.

— Дурочка, — вздохнула Морозова. — Как есть дурочка. А! Наука будет. Странная штука жизнь, Данечка, не находишь? Самая первая дурнушка среди «смолянок» мечтала выскочить замуж при первой же подвернувшейся возможности. И понимала, что наивные мужчины давно вымерли как мамонты. Была бы я наследницей богатого рода — уж выбирала бы! А Нинка, получив от природы красоту (считай, лотерею выиграла. Муж тоже не блистал изящными чертами лица), пытается ее бездарно профукать.

Женщина рассмеялась, нисколько не огорчаясь подобному выверту судьбы.

— Может, чаю? — предложила Анатолия.

— Нет, спасибо, — Апраксин помялся, не зная, как подступиться с расспросами к суровой начальнице. — Хорошая краска для волос у тебя. Я сначала не понял, что меня смущает. Отсутствие седины, конечно же…

— Ха-ха! — смех Морозовой стал еще звонче. Пожилая начальница, перед которой трепетал весь Смольный, неожиданно превратилась в озорную девчонку. — Это не краска, Данечка, а нечто иное, и ты не поверишь!

— Ну почему? Без косметической магии никак не обошлось, — уверенно ответил Апраксин, а сердце забилось. Появился след. Только бы не ложный!

— Магия здесь присутствует, и еще какая, — подмигнула Морозова и кокетливо поправила идеальную прическу. — Но никак не косметическая. Это нечто другое… Может, ты слышал, что в Петербурге большим спросом стала пользоваться продукция некоего Назарова Никиты Анатольевича. Его «вологодским отшельником» называют еще…

— Мне бы такое отшельничество, — хмыкнул Апраксин, — с двумя красотками-женами, да еще и третья на горизонте с недалекой перспективой проявилась… Речь идет, вероятно, о свитках?

— Да, именно о них, — подтвердила Анатолия. — Мне удалось достать один такой месяц назад. Как видишь, результат стал проявляться весьма оригинально. Седина действительно имела место исчезнуть.

— То есть, магия, заложенная в свиток, работает?

— Еще как, Данечка. Вся женская часть Петербурга, испробовавшая подобный метод, подтвердит тебе. Главное, ничего делать-то не надо. Положил свиток рядом с обычными мазями, кремами и прочей нужной косметикой — и чудеса начинаются прямо на глазах!

— А как ты достала его? Насколько мне известно, Назаров коммерцию на свитках не делает. Только в качестве подарка.

— Так и есть, что весьма странно для успешного бизнесмена. Значит, есть свои резоны, не хочу над этим голову ломать, — пожала плечами Морозова. — Ты наверняка знаешь госпожу Старшинову, вот я с ней пару месяцев назад столкнулась на одном из приемов в доме купца Виноградова. Ну вот так, занесла нелегкая.

Женщина усмехнулась, аккуратно сбила в плотную пачку листы бумаги, лежавшие на краю стола.

— Ксения Дмитриевна в последнее время развила невероятно бурную деятельность, и особенно активно продвигала чудодейственные свитки. Понятное дело, к ней выстроилась очередь страждущих, — продолжила начальница. — И не все получили заверения. Появились счастливицы, которым было дано твердое обещание…

— Назаров через Старшинову ищет связи со столичной знатью второго уровня, — дошло до Апраксина.

— Не знаю, милый Данечка, не знаю, — улыбнулась Морозова. — Это не моя епархия. Кстати, я уже говорила с Ксенией Дмитриевной насчет Марьяны, и она горячо пообещала помочь. Прошел слух, ты лично присутствовал на дуэли Назарова и Шереметева.

— Было дело, — неохотно подтвердил Апраксин, в душе испытывая облегчение. Все-таки Анатолина — настоящий друг. Проявила инициативу насчет загадочных свитков, завязала нужное знакомство. Надо бы с Назаровым встретиться, задать ряд вопросов, зачем ему вообще такая суета. Одна идея крутилась в голове, но требовала хоть каких-то фактов. И это с учетом тех слов, которые невзначай бросил император.

Назаров ищет поддержку среди купечества и среднего дворянства. Или не поддержку, а прочные дружеские связи закладывает на будущее. Одно другому не помеха. И в этой схеме присутствие Ксении Старшиновой более чем оправдано. Семья Шаховских очень хочет вернуться в круг столичной аристократии, а для Старшиновых это событие было бы очень кстати. Не самую приятную игру затеял Назаров. Как бы Балахнин со товарищи не расстроились, глядя на активность молодого волхва. Н-да, еще и призрачные намеки императора. Какое-то шевеление началось в столице.

— Немногословен ты, Данечка, — понятливо улыбнулась Морозова. — Понимаю, служба не самая приятная. Одни оболтусы потрепали на дуэли друг друга, а тебе перед Его Величеством ответ держать.

Апраксин махнул рукой. К подобным ответам он привык. Если за год из сорока-пятидесяти дуэлей по различным поводам удавалось предотвратить хотя бы половину, это считалось невероятной удачей. Меньше дуэлей — меньше погибших. И не надо говорить, что император не следит за деятельностью Комиссии, возглавляемой графом. Очень даже присматривает!

— Ты бы с Ниной в гости к нам заглянула на обед в выходные, — предложил Даниил Алексеевич. Морозова уже пять лет как овдовела, и жила в родовом поместье Ведищевых с дочерью и двумя десятками слуг. — Марьяна уже забыла, когда последний раз с тобой за пасьянсом все косточки подругам перемывала.

— Спасибо, постараюсь, — покивала Морозова. — В самом деле, нехорошо получается. С лучшей подругой — и не встретиться…

Апраксин попрощался с ней, вызнав все, что хотел. Кое-какие предположения оформились в стройную картину, которую рисовал император. Надо сказать, у него это получалось весьма искусно. Паутина еще не обрела своих контуров, но четко очертила границы, где будет происходить завершающая фаза. Сколько времени потребуется Его Величеству — только Дажьбог знает.

Он сел в машину и приказал ехать в Дуэльную Комиссию, после чего всю дорогу сосредоточенно молчал, раздумывая о словах государя и госпожи Морозовой.

Подмосковье, ноябрь 2015 года

Хрустко лопнула под ногами ледяная корка замерзшей лужи, оставшейся от позавчерашнего растаявшего снега. Где-то в густых кустах можжевельника захлопали тяжелые крылья, но самой птицы не было видно. Зато отчаянно закаркала ворона, возмущаясь вторжением людей в свои владения.

Их было двое. Мужчина в стареньком, но опрятном черном пальто с меховым воротником, поднятым до ушей, старательно ступал по петляющей тропке и отодвигал тростью березовые ветки, еще не успевшие потерять гибкость. Кое-где даже листва осталась, желтыми пятнами раскрашивая унылую картину лесной серости.

Этому мужчине было далеко за семьдесят. Сухощавый, высокий, с нервными движениями рук, он сохранил подвижность и живость, а густая седая неухоженная борода превращала его в сказочного персонажа, чуточку рассеянного и доброго.

Его спутник был полной противоположностью: низкорослый, кряжистый, с массивной, чуть выпирающей щетинистой челюстью, как у человека с упрямым характером. Он был моложе старика на пару десятков лет и все его движения отличались настороженностью и упругостью дикого зверя. Вряд ли мужчине стоило волноваться. Ведь его здесь никто не знал как Буяна — кланового волхва самого князя Балахнина.

— Мой отец застал таких исследователей Севера как Аврорина Николая Александровича и Книповича Николая Михайловича, ходил с ними в разнообразные экспедиции, — вещал старик, особо не обращая внимания, слушает его Буян или нет. Кажется, он оседлал любимого конька, узнав цель приезда этого странного чародея. — Даже с этим… Барченко ходил сейды исследовать. Александр Васильевич хоть и отличался склонностью к мистике и всему таинственному, зачастую игнорируя научную методу, но из всех ученых именно он создал целое направление в поисках древней Гипербореи и его кастовой верхушки — некоего Ордена вышеназванной местности.

— Вы не принимаете доводы Барченко? — поинтересовался Буян. Ему, честно говоря, было чуточку скучно. Вся эта информационная шелуха не давала сосредоточиться на главной цели: выяснить как можно больше о храмах Перуна, о его жрецах и прочих тайн Ордена.

Князь Балахнин умудрился где-то раздобыть адрес профессора Ласкина, автора множества диссертаций и научных трудов по изучению русского Севера, среди которых было несколько занимательных монографий по Ордену Гипербореев.

— Я их принимаю только в качестве дополнительного материала, когда логика перестает действовать, — фыркнул Ласкин. — Господин Барченко на ниве эзотеризма увлекся тайнами древней Гипербореи. Сам-то он из мещан, одаренным не был, но магическое искусство Ордена привлекало его необыкновенно. Своим упорством привлек Академию Иерархов, где проработал десять лет. Оттуда и монографии по Гиперборее, точнее, по магическим тайнам.

— Что-либо серьезное за ним числилось? — Буян заметил, что они все дальше и дальше отходили от усадьбы профессора. Видимо, Ласкин здесь гулял часто, тропинка оказалась хорошо натоптанной.

— Да как сказать…, - призадумался старик. — Вас конкретно что интересует?

— Храмы Перуна, — с готовностью ответил волхв. — Что они представляют собой? Какова их функция кроме присмотра за Алтарем?

— Хм, как раз по храмам Барченко работал обстоятельно, — кивнул профессор, старательно перешагнув через побелевший корень березы, растянувшийся поперек тропы. — Он считал, что раньше на месте храмов были выходы магической Силы, и Алтари намеренно поставлены именно на Источнике.

— Не сходится, — покачал головой Буян. — Большая часть храмов возведена на возвышенностях, а известные Источники почти все расположены в низинах.

— Я же говорю, что монографии Александра Васильевича весьма спорны в научном плане, и всерьез их воспринимают только одаренные, — усмехнулся Ласкин, продолжая углубляться в лес. — Действительно, большая часть храмов Перуна стоит на холмах. Жрецам так легче разговаривать с богом. В этом есть практическая сторона. Энергия, образовывающаяся во время грозы, аккумулируется в Алтарях.

— Да, это уже доказано, — кивнул Буян. — А вот я слышал, что небесная энергия Перуна, находящаяся в главном камне храма, преобразовывается в Силу пяти Стихий. Одаренный человек может получить ее, прикоснувшись к Алтарю. Гиперборейцы пользовались этой возможностью, чтобы проверить потенциал ребенка. Кому-то везло, а у кого-то Дар попросту выгорал.

— Глупости! — снова фыркнул старый профессор. — Если бы такое было, то орденские до сих пор доминировали бы на политическом поле Руси. Еще неизвестно, по какому пути развития пошла бы страна.

Буян кивнул. Ласкин, сам того не подозревая, подтверждал слова князя Балахнина. Сами храмы и Алтари не могли дать Силу по каким-то своим природным законам. Секрет в другом. Но в чем? Волхву казалось, что Алексей Изотович намеренно заставил его искать иголку в стоге сена, потому как сам не знал, за какую ниточку хвататься. Проще спросить самого Назарова, только вряд ли мальчишка сам знает, с чего это боги расщедрились и наградили его полным набором Стихий. Аристократические роды веками пестуют свои умения, а ему Дар сам упал в руки. Где разгадка?

— И еще…, - профессор остановился, поглядел по сторонам и вытянул руку в восточном направлении. — Я вам покажу кое-что для подтверждения моей теории. Идемте.

Они сошли с тропы, но Ласкин уверенно петлял между деревьями. Лес понемногу утрачивал свою прозрачность, становился глуше, матерее. Буян заметил, что их стали окружать молчаливые громады дубов.

— У вас есть хоть один пример одаренного с полным набором пресловутых Пяти Стихий? — нарушил молчание профессор.

— Иначе бы я не приехал сюда, — хмыкнул волхв, с опаской поглядывая по сторонам. Лес становился гуще, под ногами пружинил мох, неприятно зачавкало. — Это что, болото?

— Не волнуйтесь, сейчас закончится, — запыхтел Ласкин, лавируя между замшелыми стволами дубов. — Неужели в самом деле такой человек есть?

— Есть. Боевой маг, да еще артефактор. Владеет всеми Стихиями, причем, переданными ему не по наследству большей частью его точно.

— Невероятно! — профессор остановился и оглянулся на идущего следом Буяна. — Вы не шутите, сударь? Вижу, не шутите. А почему обратились ко мне? Я в таких вопросах некомпетентен.

— Зато можете подсказать, как действует механизм передачи Дара. Наверное, есть какой-то ритуал?

Под ногами снова стало сухо, и в тот же момент Буян обнаружил, что находится на небольшой поляне правильной круглой формы. Даже без листьев суровая дубовая роща с трудом пропускала солнечный свет. Здесь было довольно сумрачно, тепло и неожиданно приятно. Волхв ощутил, как всколыхнулся его аурный контур, а невидимая энергия магии стала наполнять его живительной силой. Плечи словно сами по себе развернулись, грудь выпятило, а по позвоночнику побежали горячие токи.

— Вижу, вам стало хорошо, — улыбнулся профессор, как будто тоже помолодев. — Я иногда прихожу сюда, когда уж совсем хандра замучивает, или после болезни. Прогулка по лесу и посиделки на поляне меня натурально оживляют.

— Источник? — хрипло спросил Буян.

— Нет, — покачал головой старик. — Я тоже сначала думал, что обнаружил магический канал, и по глупости хотел воспользоваться им, чтобы стать одаренным. Это было лет тридцать назад. Волхвом не стал, увы, но жизнь свою продлеваю таким вот способом. И, да, насчет Источника. Я приводил сюда местного слугу Перуна. Жрец разочаровал меня. Это не он. Но место очень хорошее, здоровое. Думаю, под землей лежит осколок космического камня, вот и фонит. Но его недостаточно, чтобы превратить место в Источник. Жрец тоже выдвинул эту версию, и посоветовал не злоупотреблять открывшимися возможностями. Много хорошего — тоже плохо.

— Интересно, — Буян встал на середине поляны и раскинул руки в стороны. Действительно, потоки слабенькие, но для сенсориков такое местечко — находка. Он закрыл глаза и стал прогонять через себя будоражащие организм волны природной Силы. — Да, это не Источник. А вы хитрец, Петр Иванович! Нашли благостное местечко и не поделились с Коллегией Иерархов своим счастьем!

Ласкин побледнел. Закона, требующего незамедлительного извещения о нахождении подобных мест, как это, одной известной конторе, в России не существовало. Однако же власть и сила Иерархов позволяло им проталкивать административные распоряжения, выгодные им, якобы для изучения феномена, а на деле происходил наглый захват природного магического ресурса.

— Я никому никогда не говорил об этом месте, — после недолгой заминки ответил он. — Прошу вас не раскрывать положение малого Источника. Что он может дать Иерархам, и так умеющим обращаться с магией? А я простой человек, мещанин без Дара…

— А почему раскрылись мне? — поинтересовался Буян, продолжая впитывать в себя живительные соки подобно дереву, просыпающемуся весной.

— Вы — частное лицо, я проверял по своим каналам. Не состоите на службе в Коллегии. А потом, крайне заинтересовали меня своими вопросами. Мои исследования по храмам Перуна мало кому интересны, кроме узких специалистов, конечно. И тут вы всколыхнули мое желание поделиться некоторыми выводами.

— Так поделитесь, — лениво откликнулся волхв, опуская руки. — И я даю вам слово, что Иерархи никогда не узнают про вашу тайную полянку.

— Все это похоже на домыслы и предположения без достоверных фактов, — смутился Ласкин, вставая рядом с Буяном.

— Ничего, я приму на веру ваши теории.

— Хорошо, как вам угодно, — профессор неожиданно для Буяна решительно скинул пальто и разложил его прямо на мерзлой земле, а потом сел на него, скрестив ноги как буддийский монах. У него оказалась невероятная для почтенного возраста гибкость. — Можете присесть тоже. Не бойтесь, в эпицентре почва теплая, как летом. Я всегда так делаю.

— Нет, спасибо. Предпочту постоять. А вы говорите.

Буян отошел на пару шагов, внимательно ощупал взглядом непроницаемый строй деревьев и кустарников, и не заметив ничего подозрительного, кивнул.

— Когда я вплотную приступил к работе над загадкой храмовых Алтарей, сразу возникли два вопроса: какую функцию несут небесные камни и какая взаимосвязь между ними и местом Храма. Насчет второго вопроса я долго не думал. Храмы стоят на разломах земной коры, где генерируются силовые потоки энергии. Но для того, чтобы их накапливать и преобразовывать в полезную, то бишь в магическую Силу, необходим предмет. И лучше, чем камень, такого предмета не найти. Древние жрецы это прекрасно понимали. Мне кажется, к идее использовать метеориты они пришли опытным путем, а до этого использовали разные твердые породы. Небесный камень оказался великолепным преобразователем, и с тех пор он взял на себя роль Алтаря. Например, Кааба. Знаете же? Магометане тоже не дураки, пришли к такой же мысли.

Буян терпеливо ждал. Он знал о функциях Алтаря, и только потому не подгонял профессора, что боялся, как бы старик не потерял мысль своих рассуждений. Ласкин еще не сказал главного.

— Гипербореи с блеском использовали возможности Алтаря. Магия, переданная по крови — очень сильный фактор для усиления возможностей. Пестуны, как раньше называли ученых-евгеников, тщательно подбирали пары среди молодых юношей и девушек, чтобы их потомство имело больше возможностей. Новорожденных подносили к Алтарю. Если проходила синхронизация потоков, дети имели огромный шанс стать сильным волхвом. Если же шел резонанс — увы, ничего хорошего ребенка в будущем не ждало. Но меня заинтересовали обрывочные сведения о еще одной возможности небесного камня…

Ласкин воодушевился, а Буян напрягся в ожидании, когда ему в руки попадет та самая ниточка тайны.

— Я построил гипотезу, что Алтарь может влиять на плод, находящийся в чреве матери. Беременная женщина, оказавшаяся возле Камня, могла подвергнуться магическому излучению, и ребенок получал весь необходимый функционал, если говорить по-современному. Или Силу пяти Стихий.

— А как же резонанс и синхронизация? — Буян вытер ладонью внезапно выступивший на лбу пот. Действительно, стало жарко.

— Родившееся дитя уже имеет набор определенных навыков. Родители передают по наследству ту Стихию, которую им пестовали. Изменить Стихию Воздуха на Стихию Огня невозможно. Их можно только совместить, и то в процессе долгого пестования.

— От осинки не родятся апельсинки, — пробормотал волхв.

— Именно так, — кивнул Ласкин. — «Водник» может развить качества «огневика», но лишь в благоприятных условиях и через пять-десять поколений в Роде появится сильный «огневик».

— Да, я об этом знаю. Меня интересует вариант с плодом во чреве матери.

— Ага! — поднял палец старик с торжествующим блеском в глазах. — Я тоже заинтересовался подобным феноменом. Сами понимаете, милейший, доказательств никаких. Никто же не вел в те времена записи. Намеки только в былинах: Микула Селянинович, Добрыня Никитич, Дюк Степанович, Дунай Иванович, Святогор, наконец. Вот его я считаю самым вероятным обладателем Силы пяти Стихий.

— Вырисовывается следующая картина, — медленно произнес Буян. — Беременная женщина на раннем сроке приходит в Храм. Алтарь каким-то образом влияет на будущего ребенка, облучая его потоками Стихий, без разбора. Ведь плод только формируется, у него еще нет точного магического предназначения. Таким образом, когда дитя появляется на свет, у него уже есть полный набор. Плюс к этому — Сила Космоса. Остается только правильно выпестовать богатыря.

— Да, вот над чем я и работал.

— И все равно, много натяжек, — покрутил головой Буян, чувствуя, как спирает дыхание от нехватки воздуха. Ниточка оказалась канатом, прочным и надежным канатом.

— Так это же гипотеза! — воскликнул профессор. — Вы говорили о каком-то одаренном, имеющем весь набор необходимых магических Стихий. Хорошо было бы с ним встретиться, поговорить…

Голос Ласкина стал просительным. Он вправе был ожидать от гостя каких-то откровений или сотрудничества за предоставленную информацию. Буян его хорошо понимал. И он пообещал устроить встречу, но при условии, что господин профессор покажет свои записи. Может, в них будет что-то такое, что упущено в разговоре.

…Буян неторопливо шел по выщербленной временем асфальтированной дороге, выходившей из небольшого поселка, в котором провел целый день. На плече у него висела дорожная сумка, набитая тетрадями с записями профессора Ласкина. Старик редко покидал свой дом, и опасений, что его хватятся завтрашним утром, не было никаких. Если найдут, то послезавтра, а то и позже. Труп долго пролежит в холодном кабинете. Полиция вряд ли начнет проводить расследование, учитывая возраст несчастного Ласкина.

Буян покидал поселок под надежной «вуалью», как и пришел туда ранним утром. Даже личину накинул для полной маскировки. Ласкин — неодаренный мещанин, его легко провести подобными манипуляциями. Так что волхв совершенно не боялся последствий. Он спокойно дошел до подлеска, где далеко от дороги стоял ярко-вишнёвый «рено-соболь», снял легкую иллюзию, изменившую цвет машины в обыкновенный черный, устроился за рулем и на какое-то мгновение застыл. Исследования профессора могут раскрыть тайну магического искусства гипербореев, а могут и завести в тупик. Но приказ князя Балахнина Буян выполнил, и угрызениями совести не мучился. Он — воин клана, а значит, должен действовать в его интересах.

Глава 4

Вологда, «Гнездо», ноябрь 2015 года

Николай Егорович слыл среди горожан домоседом. За всю свою жизнь он уезжал из Устюга раз пять, и то, больше всего, по семейным делам. Дочка Юлия требовала особого внимания, проживая в Петербурге. Она взрослела, вызывая беспокойство родителей. А когда на нее стал заглядываться Велимир Шереметев, так и вовсе места себе не находил. Однажды пришлось прожить в столице два месяца, чтобы уладить вопросы с будущим замужеством дочери. Заодно обзавелся нужными знакомствами среди дворянских семей, имевших тесные связи с аристократической прослойкой Петербурга. Правда, после скандального разрыва почти все они мгновенно сделали вид, что незнакомы с Васильевыми.

Обида до сих пор глодала Николая Егоровича, и сидя в мягком кожаном кресле среднемагистрального «Лебедя», что в большом количестве производила симферопольская авиакомпания «Анатра», он прокручивал в голове будущий разговор с Назаровым, которого считал виновником разрыва с Шереметевыми и дальнейших последствий. Выгодные контракты на поставку продукции полетели к чертям, столичные связи практически полностью разорваны не по его инициативе — ощущение такое, как будто щенка шелудивого зашвырнули в угол, наигравшись. Разве не обидно?

Так весь полет Васильев ворочался и пыхтел, в отличие от супруги, развлекавшейся чтением какой-то карманной книжки, а потом и вовсе вздумавшей поспать. Нервы у Ани очень крепкие, и где Николай Егорович начинал закипать, жена своими мягкими действиями сглаживала ситуацию.

Недолгий, в общем-то, полет, заканчивался. «Лебедь», сверкнув фюзеляжем в лучах заходящего мерзлого солнца, пошел на посадку. Еще несколько минут — и шасси коснулись бетонки. Самолет весело пробежал по посадочной полосе и замер.

— Надеюсь, нам не придется добираться до усадьбы на автобусе, — проворчал Николай Егорович, подхватывая дорожную сумку с вещами. Багаж был небольшой; Васильев не рассчитывал задерживаться в Вологде больше двух дней. Зачем тогда тащить с собой лишний груз?

— Прекрати себя накручивать, — попросила Анна Сергеевна, приподнимая воротник шубы. К вечеру значительно похолодало, а еще промозглый ветер, развлекаясь, носился по открытому пространству. Вологодский аэропорт не отличался большими размерами, поэтому пассажиры сразу с трапа шагали по бетонной полосе к одноэтажному зданию из серого песчаника и стеклянным куполом.

Таможенный пункт досмотра Васильевы прошли спокойно, а в гулком полупустом зале им перегородил путь чернявый смуглолицый мужчина в камуфлированной теплой куртке.

— Прошу прощения, — он слегка наклонил непокрытую голову. — Николай Егорович? Анна Сергеевна?

— Да, сударь, это мы и есть, — с нотками настороженности ответил Васильев. — Надеюсь, вы от Назарова?

— Так точно. Ильяс Бекешев, начальник охраны усадьбы, — представился мужчина с характерной для южных народов гортанностью. — Никита Анатольевич приказал встретить вас и отвезти в «Гнездо». Чиж!

К ним подскочил невысокий, щуплый на вид молодой парень, но с движениями опытного бойца. Он как будто прятался за спиной Васильевых и только ждал приказа.

— Да, командир, — надвинул меховую кепку на брови парень.

— Возьми сумку у господ, — кивнул Бекешев.

— Я и сам могу, — возмутился по-мальчишески Николай Егорович.

— Коля! — прошипела жена, и этого было достаточно. Супруг уступил.

Чиж схватил сумку и шустро направился к выходу, а за ним направились и остальные.

На таком внедорожнике Васильев еще не ездил. Сам вид высокой черной машины с солидным обвесом и широкими шинами придавал ощущение мощи и неукротимой дикости, спрятанной в металле. Распахнутые двери, судя по всему, оказались бронированными, как и стекла. Запах духов в салоне едва-едва перебивался мужским терпким одеколоном.

— Хозяйский зверь? — поинтересовался Николай Егорович бесцеремонно, за что получил тычок от жены.

Но Бекешев, занявший место рядом с водителем (Чиж к тому времени уже примостился в багажном отделении на откидном сиденье), спокойно ответил:

— Да, это основной транспорт Никиты Анатольевича. У нас на шикарных машинах особо не покатаешься. Гусей гонять по усадьбе и поселку, разве что.

— А разве Тамара Константиновна не выходит в свет? — поинтересовалась Анна Сергеевна. — До города не так далеко.

— Бывает и такое, — уклонился от прямого ответа Ильяс. — Вологда в большей мере купеческий город. Здесь все деньги зарабатывают, даже дворяне.

При этих словах Васильев оживился и спросил начальника охраны:

— И как с коммерческими перспективами? Есть где развернуться?

— Можно, — не стал отрицать Ильяс, глядя на дорогу, освещенную фонарями. — Но почти все торговые ниши заняты. Когда Его Величество пожаловал Никите Анатольевичу право на создание клана, здесь такое оживление началось! Мелкие дворянские роды почти в полном составе пошли под руку господина Назарова. Клятву давали на Алтаре.

— Сильно, — крякнул Николай Егорович, понимая, какую силу несет родовая клятва, да еще в храме Перуна. Это уже не просто вассальный долг или контрактная служба. Это служение до конца. — И никто не спасовал?

— Почему же? Парочка семей обдумали свои возможности. Отказались. Хозяин никого силком в клан не тащит. Кто хочет под твердую руку — тот уже давно там.

— А если я захочу здесь свою коммерцию начать? — заело Васильева, отмахнувшегося от рассерженной супруги. — Мне к кому надо обращаться?

— Вы под вассальной присягой? — повернулся к нему Бекешев. — Тогда все вопросы решает Глава клана. Если свободны — то через губернатора и Коммерческую Палату. Как вам удобнее, Николай Егорович. Но я хочу предупредить, что в Вологде проживает князь Городецкий, и у него тоже есть личные интересы. Боюсь, в частном порядке у вас не будет шансов. Вы столкнетесь с необычайно упрямым, хитрым и жестким противником. С ним может конкурировать только Никита Анатольевич.

— Эх, — тяжело вздохнул Васильев. — Разогнался, старый конь, да не заметил яму под ногами.

— Как будто ты этого не знал, — укорила его Анна Сергеевна. — В Устюге такая же система регистрации коммерческих предприятий. Здесь, разве, по-другому будет? Вы, Ильяс, не обращайте внимание на моего ворчуна. Он просто устал с дороги.

— Да, сударыня, — Ильяс кивнул в знак согласия и надолго замолчал. Лишь один раз показал рукой на развилку, уходящую от главной дороги влево, и пояснил, что там находится усадьба Городецких. Зачем он это сказал, Васильевы так и не поняли. Со старым князем, о котором в Устюге, без сомнения, слышали, у них никаких дел не намечалось.

«Гнездо», точнее — новый двухэтажный особняк, выстроенный по современным модным архитектурным лекалам, Анне Сергеевне понравился. Он весь светился как новогодняя игрушка; силовые щиты, протянувшиеся над заборами бледно-фиолетовыми всполохами, добавляли праздничности этой иллюминации.

Машина залетела в загодя раскрытые ворота, коротко просигналив страже, и объехав фонтан с закрытой на зиму чашей, остановилась возле парадного крыльца, подсвеченного со всех сторон уличными фонарями. Николай Егорович разглядел в небольшой группе, собравшейся возле входа людей, Никиту Назарова и его жен. Вернее, он догадался, что эти две красивые молодые женщины и есть супруги высокого, крепко сбитого парня. Они приветливо улыбались гостям, и Васильев вдруг испытал легкую зависть к этому мальчишке. Как ему удалось подняться из провинциальной безвестности к вершинам дворянской элиты? Только ли удачная женитьба на племяннице императора? Или хваленая магическая одаренность позволила правильно разыграть козыри?

Николай Егорович многого не знал в хитросплетениях политики, но он очень хорошо знал жизнь. Назаров не играл на публику, не пытался использовать свой главный аргумент для продвижения во власть или занять теплое местечко подле императора с гарантированной защитой своей семьи. Он живет на земле предков и продолжает свой род, даже успешно защищает его честь. Как он расправился с похитителями ребенка одного из вассалов, едва не развалив половину Бухары, шумели все газеты. И ведь это был не его родной ребенок, что только добавляло уважения. В чем нельзя упрекнуть Назарова — в честности. Юлька не разобралась в мотивах поведения парня и допустила скандал. Но и винить дочь тоже не хотелось. Шереметевы сами себя поставили в дурацкое положение, и это вылилось в нешуточный скандал.

Николай Егорович сам не заметил, как позволил своим мыслям искать оправдание действиям молодого волхва.

— С приездом! — Никита шагнул навстречу гостям и первым протянул руку Васильеву. Тот с заминкой, но все же ответил и представил свою супругу, которая удостоилась легкого прикосновения губ к пальцам, затянутым в перчатку. — Анна Сергеевна, вы замечательно выглядите. Вас даже дальняя дорога не утомила. Можно позавидовать.

— Не льстите, Никита, — улыбнулась женщина. — Я всю дорогу проспала, что придало мне сил. Не познакомите ли с вашими прелестными женами?

— Несомненно, я это и хотел сейчас сделать, — Никита отступил чуть в сторону и стал представлять гостям всех домочадцев, первым делом уделив внимание Тамаре и Даше.

«Военизированный клан, — пришла внезапная мысль в голову Николаю Егоровичу. Кроме жен приближенные Никиты оказались боевыми волхвами и сотрудниками клановой СБ. — Случайность или намеренный крен в создание боевого дворянского рода? Ни одного слуги, сплошь телохранители и стража».

Его жена довольно быстро нашла общий язык с хозяйками «Гнезда». Тамара, Даша и симпатичная барышня-чародейка с платиновыми волосами быстренько увлекли Анну в дом, о чем-то оживленно болтая. Николай Егорович с нотками зависти спросил:

— Как они это умеют?

Никита его хорошо понял и улыбнулся:

— Женщины решают серьезные вопросы на своем, неведомом для мужчин, уровне. Не переживайте, Николай Егорович. Ваша супруга попала в надежные руки. Не желаете отдохнуть с дороги? Для вас подготовили комнату в гостевом крыле. Можете принять душ, переодеться. Ужин будет готов через час.

— Мне этого хватит, — решительно ответил Васильев. — Насчет жены не уверен.

Николай Егорович при всем желании не смог бы вытрясти столь быстро, как ему хотелось, из молодого хозяина «Гнезда» откровенные признания насчет дочери. Решение вопроса явно затягивается. Да и насчет завтрашнего дня тоже были опасения. Никита, благодушно настроенный на прием гостей, словно забыл, кому Васильев приходится отцом.

— Мальчишка, — рычал он, разглядывая себя перед зеркалом. Жена заставила его надеть белую рубашку и новый темно-синий костюм, который решил вдруг взбрыкнуться: то подмышками давит, но воротник шею натирает. А еще галстук — этот чертов атрибут, который Николай Егорович жутко не любил. — Он меня еще за нос будет водить! Завтра же потребую от него объяснений!

— Хватит уже, Николай! — не вытерпела стенаний мужа Анна Сергеевна. — Так дела не делаются. Если позвали в гости, значит, разговор будет. И подумай, как его вести. Без грубости и скандалов. В конце концов Никита нам больше помог, чем навредил.

— С чего бы? — фыркнул злым котом Васильев.

— Я никогда не была в восторге от идеи Бельских, так упорно желавших отдать Юленьку в семью Шереметевых, — отрезала супруга.

— А почему молчала? — удивленно спросил Николай.

— Ты же ухватился за это предложение, мое мнение слушать не захотел, — пожала плечами Анна Сергеевна. — Дочку отпустил в Петербург, до конца не понимая, чем грозит для провинциалки полная свобода от родительской опеки. Хорошо, что закончилось именно так, а не гораздо хуже.

Васильев проворчал что-то невразумительное. Портить настроение жене перед важным ужином равносильно грозе среди ясного неба. Не простит, потом придется целый месяц по углам прятаться. Ну их, баб этих. Николай Егорович считал, что переговоры о судьбе Юльки будет вести он, как глава Рода, и решение выносить придется тоже ему.

В Устюге Васильевы редко устраивали семейные ужины, и если таковые намечались, то приглашались только родственники, начиная от старших дядьев и заканчивая молодой порослью, решившей создать свою ветвь. Николай Егорович всегда противился идее садить за семейный стол людей, выполняющих некие служебные обязанности в клане. Маги… Да, их иногда полезно гладить по шерсти, чтобы те почувствовали свою значимость и нужность. Ведь от них зависит жизнь домочадцев. Но Шубин и Бекешев, это же псы, призванные охранять хозяина. Их дело — служить, и точка. Гувернантка эта с постным лицом гимназической учительницы. Она что здесь делает?

Николай Егорович умом понимал, куда не следует влезать со своим уставом. Назаровы — малочисленный род. Очень малочисленный. Кроме самого Никиты родственников не осталось, только по второй или третьей линии, с которыми он отношения не поддерживает. Отсюда и многоженство, на которое император закрывает глаза. Как и Великий князь Константин, чья дочь вынуждена терпеть вторую супругу в доме. Не верил он в миролюбие женщин, живущих с одним мужчиной под одной крышей. Просто Назаровы умело скрывают свои размолвки и семейные противоречия.

Никита находится в трудном положении, это очевидно, — продолжал размышлять мужчина, пока за столом шел оживленный разговор про новый медицинский центр с уникальными принципами лечения. — Ему приходится возрождать род, и действует он весьма неординарно, что до сих пор вызывает разнообразные эмоции в обществе: порицание, восхищение, зависть. Время работает против него. Дети малы, жены вряд ли смогут каждый год ему рожать наследников. Просто физически тяжело такой марафон выдерживать. Они молоды, хотят блистать в свете, пока есть возможность не обременять себя большим количеством детей. Поэтому такой крен в сторону военизированного клана. Поэтому люди, умеющие держать оружие и беспрекословно выполнять грязную работу, сидят за этим столом. Они важны для Рода, и в будущем могут занять привилегированное положение.

Ужин продолжался, разговоры после водки и вина стали более раскованными. Слышался женский смех, на дальнем конце стола разгорелся жаркий спор между мальчишкой-волхвом по имени Роман и седобородым дедом — наставником детей Назаровых. Речь шла о методах построения боевых плетений в разных климатических условиях. Оказывается, старик знал очень много интересных нюансов.

— Господа, предлагаю сделать перерыв, — вовремя сориентировался Никита и пригласил мужчин в курительную комнату.

Николай Егорович с облегчением выдохнул, когда увидел на столике открытую коробку с табаком и несколько изящных трубок, судя по всему, еще не тронутых. Сам он курил редко. Хорошего курительного табака в Устюге днем с огнем не сыщешь, а смолить всякий самосад через трубку Васильев считал зряшным делом. Только горло драть.

Курили, к слову, не все. Шубин предпочел бренди, который стоял на втором столике, и налив себе половину стакана, уселся в кресло. Бекешев деловито обрезал кончик сигары гильотинкой и запалил спичку. Запыхтев дымом, он отошел к окну, где уже гудел кондиционер.

— Что за табак? — с сомнением спросил Николай Егорович, перебирая в руках табак. Понюхал пальцы. И сразу узнал по душистому вкусному запаху сорт.

— «Ориентал», — подтвердил его догадку Никита. — Настоящий, средиземноморский, а не жалкая европейская подделка.

Васильев кивнул. Было дело, завозили в Устюг подобный сорт. Оказалось, германский производитель пытался скопировать знаменитый табак, получилось так себе. Любителю плевать, и так сойдет. А вот истинный ценитель забракует сходу.

Его трубка осталась дома, поэтому пришлось пользоваться новенькой, темно-коричневой, с характерными разводами в структуре древесины.

— Бриар? — деловито набивая чашу табаком, спросил Васильев.

— Самый настоящий, — улыбнулся Никита, как и Шубин, налив себе бренди.

— Вы неплохо подготовились к встрече, Никита, — посмотрел на него Николай Егорович, и чиркнув длинной спичкой, поднес огонь к чаше. По комнате поплыл густой и душистый запах табака. — Как узнали, что я предпочитаю именно такие трубки?

— Я вообще не знал, что вы курите, — лихо обрезал его молодой хозяин имения. — Ориентировался на мнение специалистов. Вот они и подсказали, какие аксессуары подобрать. У меня много людей бывает, у всех вкусы разные.

— Тоже правильно, — кивнул Васильев и огляделся, присматривая, куда бы присесть. Несколько кресел образовывали полукруг, чтобы сидящие в них люди могли общаться друг с другом. Поэтому иных вариантов, в общем, и не было. — Отличный дом, Никита. Жене очень понравился в плане комфорта.

— Спасибо, — Никита присел напротив, закинул ногу на ногу. — Архитекторам пришлось поломать голову, но вышло удачно.

— Меня-то больше всего интересует его защитные функции, — усмехнулся Николай Егорович. — Когда через ворота въезжали, серьезно по ауре шарахнуло.

— Разработка наших волхвов, — заметил Бекешев. — На месте не сидят, активно развивают свои способности и методы защиты. И в дом просто так не проникнешь.

— Как у вас сейчас отношения с Бельскими? — поинтересовался Никита, внимательно разглядывая гостя. — Нет никаких проблем?

— Мы разорвали вассальную клятву по обоюдному согласию, — окутался ароматным дымом Васильев. — Не скажу, что мне было приятно идти на такой шаг, Никита. Потеря репутации серьезно сказалась на наших делах. Подозреваю, не без участия Бельских. Коммерция буксует. Сбыт продукции идет тяжело. Приходится искать новых партнеров, не связанных ни с Бельскими, ни с Шереметевыми.

— Шереметевы больше по авиаперевозкам, — возразил Шубин. — У них серьезные дела.

— Но у них есть Бельские, — отец Юлии задумчиво выпустил в потолок кольца дыма. — Устюг под их властью. В перспективе это не самое лучшее соседство. Впрочем, мы давно живем в некомфортных условиях. Справимся. Жаловаться не привык. А вот посмотреть, как ты свое хозяйство здесь организовал, было бы любопытно.

— О чем вопрос? — кивнул Никита. — Завтра с утра и начнем. Для начала съездим в «Родники», оцените масштаб проекта. Потом можно в «Изумруд».

— А как же военные тайны? — усмехнулся Васильев. — Не боитесь показать, как создается знаменитое магическое вооружение?

— Эка вы хватили, Николай Егорович, — мягко пожурил его Шубин. — Оружием мы не занимаемся, так, мелочами. Но важными мелочами. Демонстрация подобных объектов призвана показать, насколько Никита Анатольевич серьезно подходит к каждому делу. Вы же сюда не просто так приехали. Вам нужен сильный союзник, а в Вологодской губернии такой только один. Почему бы сразу без обиняков обсудить вопрос взаимоотношений?

— Чтобы обсуждать этот вопрос, надо решить другой, — Васильев окутался дымом, и сквозь него недвусмысленно поглядел на спокойного Никиту.

— Завтра и обсудим, — успокоил его молодой волхв. — Кстати, вы оставили с уважаемой Юлией Николаевной надежную охрану? Я могу дать в помощь несколько крепких и обученных ребят.

— Вы серьезно? — рассмеялся Васильев. — Каким образом вы перебросите в Устюг своих людей? Или у вас есть телепорт?

— Хорошая осведомленность о наших возможностях, — Шубин глотнул бренди, покатал его на языке и отправил дальше по назначению.

— Никита — высокоранговый волхв. Ничего удивительного, что я умею делать логические выводы, — хмыкнул гость. — Всяко разно он способен провести телепорт на триста с лишним километров. Правда, как это возможно технически — не представляю. У нас нет механизма закрепления порта.

— Все-таки опасаетесь за дочь? — Никита хотел убедиться, что Васильев уверен в безопасности Юли, не будет нервничать. От Бельских он пакости не ждал, а вот Велимир Шереметев мог и не успокоиться за свое поражение. Даст задание своим вассалам — и накажет семью девушки, как и ее саму.

— За домом смотрят мои братья, — мужчина взял в руку пепельницу и тщательно выбил из трубки остатки табака. — Плюс охрана. Да и Юлька сама кого хочешь может обидеть. Кровь горячая, от бабки досталась, умения кое-какие. Она лучше дом спалит, чем в руки обидчику дастся.

— Хорошо, тогда прекратим обсуждать этот вопрос, — решил Никита. — Я лишь хотел убедиться, что Юлия Николаевна под надежной защитой.

— Кое-что умеем, — усмехнулся Васильев. — Усадьба по периметру оснащена «Аркой». В свое время выложил большие деньги.

Никита кивнул. С «Аркой» он был знаком. Продукция саратовских конкурентов из дома Курбатовых, специализирующихся на защитных стационарных системах, до сих пор являлась самым распространенной и надежной. Пусть и устаревшей. Лет тридцать уже ее успешно ставят на защиту домов, имений, усадеб. Единственная закавыка, о которой не любят упоминать Курбатовы при заключении договоров, «Арку» приходится периодически заряжать, причем делать эту процедуру обязаны их же специалисты-волхвы, а не любой одаренный-артефактор. Всплывала эта особенность при подписании договора. Нелицензированный умелец очень крупно рискует своей жизнью. Были прецеденты, чего уж там. Сгорали заживо, пытаясь обойти защиту системы. Какое-то хитрое плетение использовалось Курбатовыми. Впрочем, Никита давно разобрался в ее хитрости. А если разобрался он, то рано или поздно кто-то еще распутает зачарованные вязи. Впрочем, до сих пор «Арка» оставалась надежным оружием обороны.

Никита не решился расстраивать Васильева. Ему не составило бы труда перекинуть на пару-тройку дней Слона с отделением бойцов в Устюг и закрыть бреши в обороне усадьбы. Дуарх и Ульмах застоялись как жеребцы в стойле, вот и погонял бы их.

Мужчины вернулись к столу и ужин продолжился. Все важные вопросы должны решиться завтра, и Никита не стал портить настроение гостям и своим женам.

Он еще не успел спланировать рабочий день, пытаясь выстроить логистику передвижения гостей по своим владениям, как Тамара сама предложила после завтрака обсудить возникшую проблему. Анна Сергеевна, переглянувшись с мужем, согласно кивнула головой. Она тоже посчитала важный вопрос решить сразу, чтобы было время обсудить свои дальнейшие шаги. Беспокойство за оставшихся без родителей дочерей и хозяйство вносило нервозность.

— Я дам распоряжение Ильясу и Антону, вы пока поднимайтесь к кабинету, — Никита не стал противиться общему желанию и вышел из столовой. На самом деле он попытался привести мысли в порядок, чтобы правильно изложить свои мысли насчет будущего Юлии. Сейчас все зависело даже не от Васильевых, а от его жен. Они до сих пор не высказались насчет девушки: готовы ли видеть ее в доме в качестве третьей супруги. Тамара и Даша могли прощупывать его, чтобы найти слабую точку в аргументах и отвергнуть Юлю. Только уже официально, при ее родителях.

Никита нашел обоих своих «безопасников» на улице вместе с десятком охранников, готовящихся на суточное дежурство по имению. Часть из них возьмет на себя периметр, трое операторов будут следить за порядком на мониторах, а оставшиеся встанут на ворота. Перекинулся несколькими фразами, узнал, что в поселке полный порядок, к обеду волхвы-рекруты приедут в «Гнездо» для обучения — и тяжко вздохнув, потопал в кабинет.

— Прошу только без криков и обвинений, — предупредил он, когда жены и Васильевы расселись там, где им удобно. Забавно, что никто не занял место за длинным совещательным столом. — Создавшаяся ситуация, в какой оказался ваш Род, Николай Егорович, не была сознательной изначально, но дальше вмешалось императорское повеление.

— Хорошо бы знать, на чем оно основано, — проворчал Васильев. — Для нас решение оказалось громом среди ясного неба.

— Согласен, — кивнул Никита, и взглянув на своих жен, добавил: — Я пробовал узнать причину у Великого князя Константина, но получил недвусмысленный ответ, чтобы так нужно империи. Так понимаю, за вашей дочерью кроется какой-то секрет. Точнее, нечто, связанное с родословной. И перекликающееся с государственной тайной.

Супруги Васильевы переглянулись, и на лице Анны Сергеевны появилась тень какого-то сомнения. Никита показал жестом, что пока не нужно ничего говорить, откинулся в кресле, сделал паузу, прогнав в уме ту версию, которую хотел выдать Васильевым. Историю с «зеркальной» Юлией он по понятным причинам рассказывать не станет. Увы, путешествие в Явь Даши перешла в разряд хоть и не государственных (здесь молодой волхв слукавил), но служебных тайн. Поэтому Никита выдал историю, в которой случайно встретил девушку в Вологде, очаровался ею. И не зная, что Юля Васильева находится во взаимоотношениях с княжичем Велимиром, подсадил маячок. Да, нельзя было так поступать, полностью согласен. Но вы же, Николай Егорович, тоже были молодым, вам ли не знать? А ваша дочь необычной внешности, наверное, южная кровь дала о себе знать?

— Прабабка у нее из Испании, — клюнул на ловко подведенную наживку Васильев, и повертев в руке подаренную ему трубку из коллекции Никиты, со вздохом затолкал ее в карман пиджака. — Андалусийской цыганкой была она, как утверждали. Природа иногда шутит. Дети и внуки не унаследовали уникальные черты, а вот Юлька пошла в нее. Из-за этой красоты и печали все начались. Велимир Шереметев вцепился в дочку как пес в сладкую кость. Попробуй оспорь желание княжича.

— А как прабабка оказалась в России? — умело подыграла Тамара, зная истинную причину интереса своего отца и венценосного дяди к Юле.

— Ее привез с собой мой дед Федор Колычев, — ответила Анна Сергеевна. — Он тогда был мелким чиновником при канцелярии Великого князя Владимира, и каким-то образом попал в состав русской миссии, посетившей андалусийский дом Ла-Альгаба. Там Федор и познакомился с цыганкой Амалией, ставшей потом Анной. В честь нее меня и назвали.

Женщина скромно улыбнулась и пожала плечами, словно хотела сказать, что не видит в этой истории нечто страшное и опасное для империи.

— Как романтично! — вздохнула Даша. — Анна Сергеевна, вы должны непременно нам рассказать все подробности этой замечательной истории!

— Сначала я хотел бы узнать решение вашего мужа, сударыня, — проворчал Васильев. — Нам-то всем что делать?

— Я неоднократно просил у Юлии Николаевны встречи, — Никита понял, что Тамара с Дашей достаточно замылили интерес гостей к странной позиции императора, и надо брать быка за рога. — Ваша дочь весьма крепкий орешек, со своими принципами и убеждениями. Упорно меня игнорирует.

— Но она вам нравится, Никита? — с затаенной надеждой в голосе спросила Васильева и замялась. — Просто ваша семья немного необычная, и отдавать дочь замуж за человека, уже имеющего двух жен, я боюсь.

На губах Даши появилась и тут же пропала едва заметная улыбка.

— Нам трудно понять мотив вашей увлеченности к Юле, — продолжила женщина. — Да, красивая, молодая, с родовым Даром, и весьма перспективным… Может, в этом и заключается повеление Его Величества на запрет свадьбы? Вы же очень сильный волхв, Никита. И в перспективе ваши дети могут усилить не только клан Назаровых, а также и Меньшиковых.

Теперь согласно кивнула Тамара. Анна Сергеевна ей нравилась все больше и больше; рассудительная женщина смотрелась на фоне периодически вспыхивающего супруга предпочтительнее, и кажется, еще вчера намеками дала понять, что согласна принять предложение Назаровых.

— Ваша дочь мне нравится по многим причинам, — Никита наклонился вперед, и сцепив руки, положил их на стол. Камни в кольцах таинственно блеснули в солнечном луче. — Одна из них лежит в области, неподвластной разуму. Не знаю, как это назвать: ментальная близость, химия чувств, магия притяжения. Ни один из этих терминов не даст полного ответа. Я увидел Юлю и понял, что эта девушка должна стать моей женой. Как это произошло с Тамарой и Дашей. Ни к одной из женщин меня не тянуло, как к ним. Можете не верить, найти кучу логических нестыковок, и даже обвинить в нарушении Домостроя или в желании устроить в доме гарем. Дело ваше. Вторая причина: хорошая магическая наследственность. А я, знаете ли, хочу детей, умеющих оперировать различными техниками. Мне под силу выпестовать у них нужные Стихии, скомбинировать различные направления… И Юлия, как носитель Огня, удачно вписывается в эту стратегию.

— Ну, хоть не стал забивать мне мозги романтическими бреднями, — пробурчал Васильев, и достав снова трубку, с отчаянием закусил чубук зубами. — Честно и откровенно. А ты не принял ислам, Никита, втайне от государя?

— Нет, — рассмеялся волхв. — Можете быть спокойны, я придерживаюсь ведической культуры.

— Николай! Ну глупо же! — воскликнула Анна Сергеевна и обратилась к Никите: — Но почему тогда Евгеническая Коллегия внятно не объяснила смену курса? — недоумевала Анна Сергеевна. — Ни нам, ни вам, что тоже странно.

— Увы, не могу дать ответа, потому что не знаю, — виновато развел руками волхв. — Я поступил недальновидно, поспешил с выводами, и в результате рассорился с Шереметевыми. Не уверен в миролюбивости молодого княжича. Поэтому очень хочу исправиться перед вашей дочерью и вами. Мое предложение о защите вашего рода остается в силе. Принимая его, вы получаете защиту клана Назаровых. И отныне Бельские, Шереметевы, Волынские и прочие всесильные Семьи будут иметь дело со мной.

— Так и твои опасности станут нашими, — не преминул сказать Николай Егорович, отчего трубка заплясала у него во рту.

— Несомненно, — спокойно ответил Никита. — Каждый род, каждая семья тщательно обдумывают мое предложение и делают свой выбор. Второго раза не будет. Это мое кредо, моя политика. Клан Назаровых спаян родовой клятвой на храмовом Алтаре. Выход из него — смерть.

— Какая-то сицилийская мафия, — поежился Васильев. — В других кланах нет такой жесткой структуры.

— Нету, — Никита смотрел прямо в глаза мужчины. — Только в них тоже не приемлют предательства и отступничества. А насчет мафии… Мой клан не занимается ограблениями, не терроризирует округу, не собирает дань со своих подчиненных. Каждый род индивидуально обсуждает со мной и финансистами свои возможности, где будет легче приносить пользу. Доходы идут на развитие, на учебу и лечение детей, взрослых.

— Я заметил, что структура клана военизированная, — Николай Егорович поморщился, когда жена вытащила у него изо рта трубку и сжала в своей руке. — Будет ли она таковой вообще или только на первичном этапе?

— Скорее, такой и останется, — на слова Никиты обе молодые женщины синхронно кивнули. — Давайте вернемся к обсуждению главного вопроса. Я хочу взять в жены вашу дочь, и понимая, насколько Юлия сейчас… мм… неспособна договариваться, готов подождать. Можно поступить проще: Николай Егорович как отец волевым решением отдает ее замуж за меня, и на этом все разногласия считаются закрытыми. Но я не хочу насилия над человеком, который меня избегает. Точнее, делает вид, что оскорблен моей настойчивостью и не хочет меня видеть. Я понимаю, это просто игра, нежелание поступиться какими-то своими принципами. И тем не менее… Хочу услышать ваше решение. Дочь может думать, время у нее есть, а вот вы дадите ответ сейчас, потому что он уже готов.

— А вы страшный человек, Никита, — неожиданно произнесла Анна Сергеевна, выслушав молодого волхва. Бледность, появившаяся на ее лице, постепенно сменилась красками. — Под мягкостью и обходительностью прячется воля и необычная мораль. Что будет с вами через десять лет?

— Просто стану еще жестче, — улыбнулся Никита, сглаживая магический фон, поднявшийся во время своего спича. Даша торопливо пригладила встопорщенные волосы и беззвучно выдохнула. — Мне нельзя иначе. Потому что за моей спиной пока нет армии, и я в одиночку защищаю семью. Итак?

— Выходит, не все так просто, — пробурчал Николай Егорович. — При нашем согласии ты готов предоставить гарантии безопасности роду Васильевых, если мы останемся в Устюге?

— Не стоит выискивать лазейки, Николай Егорович, — покачал головой Никита. — Я все варианты озвучил в письме. Вы их прочитали, посоветовались с родичами и составили мнение. Дайте ответ. А как я буду выполнять свой долг — это моя головная боль.

— А если Юлька отвергнет твое предложение? — прорычал Васильев. — Предложения побоку?

— Почему? — Никита удивленно посмотрел на него. — Все остается без изменений. Вы вступаете в клан, живете его заботами, защищаете, приумножаете богатство. А Юля вольна поступать по-своему. Если не хочет за меня замуж — найдем хорошую партию, но не во вред Назаровым.

На какое-то мгновение наступила звенящая тишина, в которой ощутимо чувствовалось напряжение, как при натянутой струне. Одно неосторожное движение — и она лопнет, рассекая пополам неосторожно подступивших к ней людей.

— Родовой совет принял ваше предложение, Никита, — вместо Васильева ответила его жена. — Были несогласные, не без этого. Но мы готовы перейти под крыло Назаровых.

Отец Юли крякнул и откинулся на спинку дивана. Смущения, правда, никакого не испытывал. Но молчал, не спорил с супругой.

— Но остается одно препятствие, — продолжила Анна Сергеевна. — Наша родовая усадьба. Как нам всем быть? Между Устюгом и Вологдой не два километра, и при необходимости защиту сразу не обеспечишь.

— Перебирайтесь в Вологду, — ответила Тамара. — Это же очевидно. Бельские не дадут вам покоя. Поселитесь на союзных землях. Вариантов хватает.

— Хотелось бы их изучить, но без спешки, — попросила женщина.

— Пусть будет так, — согласился Никита. — Сколько у вас людей?

— До полутора сотен вместе с челядью наберется, — тут же оживился Васильев. — Остальные — работники по контракту.

— В Устюге нет храма с Алтарем, — напомнила Тамара.

— Да, и это проблема, — поморщился Никита. — Придется самому ехать в Устюг и принять первичную клятву на медальоне Перуна. Тоже, как-никак, атрибут его Силы и власти. А после переселения рода провести полноценный ритуал. Так и сделаем. Теперь насчет Юлии. Я понимаю, что просить руки вашей дочери самому, без должной традиции сватовства, для вас неприемлемо. Поэтому сформулирую вопрос иначе: будете ли вы препятствовать моим отношениям с Юлией для полного их выяснения?

— Я не возражаю, — пробурчал Васильев. — Но без ментального нажима, без своих магических штучек. Пусть дочка сама выберет свою судьбу. А тут уж ты старайся…

Он снова крякнул и вскочил с дивана.

— Пойду, покурю, — сказал Николай Егорович. — Сил уже нет терпеть.

— Муж очень любит Юльку, — вздохнула Анна Сергеевна, когда тот выскочил из кабинета. — Переживает, что ее репутация в дворянских кругах сильно подпорчена, да и с этой свадьбой плохо все вышло, если со стороны смотреть и не вдаваться в подробности. Шереметевы еще те… хитрецы, оболгали дочку, выставили виноватой. Спасибо, Никита, что вступился за ее честь. Однако, как мне известно, принимая решение жениться вновь, мужчина спрашивает старшую жену — Матушку. Тамара Константиновна, вы промолчали, а мне важно услышать ваше мнение.

Никита с трудом скрыл удивление. Васильева, оказывается, хорошо разбиралась в семейных тонкостях древних укладов Ордена. Спрашивается, откуда? Тамара все это время молчала, задумчиво покручивая темно-каштановую прядь волос. Что у нее на уме? Видно, что борьба эмоций в жене протекает с переменным успехом. Даша выглядела спокойной. Появление еще одной женщины в доме для нее стало очередным вызовом в личной жизни, но признавая необходимость возрождения рода Назаровых в перспективе как можно скорее, смирилась с некоторыми обстоятельствами. В конце концов, с Тамарой она ведь смогла разделить общее и личное. Теперь только надежда на Никиту, который уверял, что никогда не приведет в семью женщину, если Перун не позволит. Возможно, это была шутка, но Даша так не считала. Убедилась сама, когда стояла перед Алтарем. Она даже Никите не призналась, насколько была счастлива в правильном выборе супруга. Сердце не подвело.

— Все зависит от вашей дочери, Анна Сергеевна, — нарушила молчание Тамара. — Я лично прослежу, чтобы Никита не влиял на ее окончательное решение. Мне кажется, Юля неравнодушна к нашему мужу, просто удачно разыгрывает сложившуюся ситуацию и уходит от окончательного ответа по причине боязни. По моему мнению, находясь друг от друга на расстоянии, невозможно сделать правильный выбор. Пусть девушка приедет к нам в «Гнездо», поживет с нами какое-то время. У меня сложилось хорошее мнение о вашей дочери, и хотелось бы укрепить его.

— Да, это наиболее разумное и взвешенное решение, госпожа Назарова, — в глазах женщины мелькнуло одобрение. — Не стоит поспешно говорить «да» или «нет». Я уверена, что Юля согласится погостить у вас.

Глава 5

Абхазия, декабрь 2015 года

Теплое дыхание вырвалось изо рта и взвилось белесым паром над валунами, наваленными вдоль узкой тропы. Михаил поморщился, сообразив, что демаскирует свое место, и прикрыл рукой в вязаной шерстяной перчатке нижнюю часть лица. Стало лучше, и губы меньше мерзнут. Здесь, на высоте, особенно остро ощущался влажный холодный воздух, дувший со стороны моря. Если в долине он был за благо, то в горах нужно иметь дьявольское терпение и мужество, противостоя пронизывающему ветру. Ладно, на нем добротная камуфляжная куртка на меху, а под ней вязаный свитер и отличное термобелье. Князь Маршани заботится о своих людях. То дорогостоящую технику предоставит, то оружие новое приобретет. Маскхалаты, вот, выделил группе, что сейчас караулит караван, идущий от побережья Черного моря.

У сидящих в засаде горцев четкая задача. Князь Тимур узнал, что через его земли повадились проводить контрабанду без должной мзды. Здесь это обычное дело. Хочешь пользоваться удобными тропами — заплати хозяину мест, и топай дальше без проблем. Но, видимо, появился новичок или нахал в таком деликатном деле. Считая себя самым хитрым, он решил проскользнуть на восток, к Домбаю, по тяжелой, но безопасной тропе, которая, как назло, проходила по владениям князей Маршани в десяти километрах от родового села Цабал. Под самым носом!

Удачно получилось раз, второй, пока местные пастухи не заподозрили неладное. Сначала-то они думали, что караванщики заплатили долю за проход, но правда всплыла после разговора с княжескими бойцами. Оброненная вскользь фраза о странных караванах насторожила их, о чем было доложено князю Тимуру незамедлительно.

…Послышался едва уловимый в посвисте ветра шорох одежды по камням. К скучающему Михаилу подполз человек в таком же белом халате с серо-черными пятнами, в спрятанной под капюшоном шерстяной шапочкой из серого козьего меха с прорезями для глаз и рта. Это был один из бойцов его небольшого «егерского» отряда — Симон Кунач, молодой, дерзкий горец, гроза всех девиц Цабала. Тимур Маршани отправил парня под командование русского боярина чтобы слегка охладить его пыл за «подвиги» на романтическом поприще.

— Идут, — вполголоса проговорил Симон, поудобнее укладывая на сгибах локтей автоматический карабин, чтобы тот ненароком не зачерпнул влажный снег. — Десять человек, все вооружены. Автоматы, пистолеты, ножи. Тюки везут на ослах.

— Магическое сопровождение?

— Есть подозрение, что мага прячут, — шмыгнул носом парень. — Не разглядели толком.

— Что же они перевозят? — задумался вслух Михаил. — Алкоголь, оружие?

— Захватим — узнаем, — ухмыльнулся Симон. — Ты командуй, а мы все сами сделаем.

— Не перебейте всех, меомари (воины — груз.), — Анциферов показал ему кулак. — А то увлечетесь, мне потом перед князем отвечать, что «языка» не взяли. Кто у них главный? Или караванщики все сами по себе?

— Есть один подозрительный, — моргнул парень. — Маленько подрежем, чтобы не убежал, а с остальными как получится.

Михаил кивнул и поежился. Парням достанется самая тяжелая работа: взять в ножи караван. Стрелять нельзя. Влажность большая. Снег, накопившийся на склонах гор, обрушится вниз, и неизвестно, по какому пути пойдет лавина.

Чтобы перехватить наглецов, пользующихся тропой, Михаил со своим отрядом выехал из Цабала несколько дней назад. Точных сроков прохождения каравана никто не знал, но кое-какая система в его появлении уже прослеживалась. Контрабандисты шли со стороны села Агиши, а потом через небольшое ущелье выходили к реке Диди Машара и топали вдоль нее, примерно, раз в месяц. Точных сроков никто из пастухов назвать не мог, поэтому князь Тимур приказал дневать и ночевать на тропе, но контрабандистов повязать, доставить в Цабал. Не всех, конечно, а желательно, караванщика. Лишние рты никому не нужны.

В отряде Анциферова собрались бывалые бойцы-абхазцы, «ветераны», как шутил сам князь Тимур. Сорокалетних мужчин, прошедших через серьезные межклановые схватки, клан Маршани предпочитал использовать в очень деликатных и опасных операциях вроде этой. Молодость, горячность и безрассудная отвага здесь не годилась. Единственное исключение — Симон. Но его сразу предупредили самые авторитетные воины «егерского» отряда — дядька Мышв и его двоюродный брат Беслан, такой же огромный и сильный — что первая же глупость мальчишки станет последней. Беслан вообще ткнул пальцем в провал ущелья, и одного жеста стало достаточно, чтобы парень поубавил свою горячность. Намек он хорошо понял.

Задрав плотный рукав куртки, Михаил посмотрел на часы. У них немного времени, чтобы провести захват. И тут же появилась мысль. В горах зимой темнеет быстро. Караван только сейчас появился в пределах видимости. Значит, у контрабандистов где-то неподалеку оборудована стоянка, на которой они планируют отсидеться до утра и быстро проскочить самый опасный участок, где пасут овец пастухи из Цабала и окрестных сел.

Он не услышал, как слева, скользя по камням, подполз Бзоу. Дальний родственник Маршани по женской линии приставлен князем к Михаилу как военный советник. Правда, вмешиваться в командирские дела Урыса — как зовут боярина Анциферова в Цабале — сорокалетнему бойцу Тимур строго-настрого запретил. Только в самых тяжелых случаях, если увидит, что Михаил «поплыл».

— Тропу завалили, — объявил Бзоу, закатывая на лоб шапочку. Лицо красное, вспотевшее. Видимо, без конца обходил позиции «ветеранов», вернее, проползал. Передвигаться на ногах, когда рядом караван, запрещено. Дьявол их разберет, этих странных ребят. Вдруг головной дозор впереди выслали, и сейчас они где-нибудь сверху в бинокль обшаривают каждый миллиметр покатого склона. — Даже не подумаешь, что руками все устроили.

Он загреб ладонью с камней пригоршню снега и отправил в рот. Пожевал.

— Готов, Урыс?

— Скорее бы, — поежился Михаил. — Только бы магов в караване не оказалось.

— А ты на что? — шевельнулись в усмешке черные усы горца. — Можешь атакующую магию применить? Или разучился?

— При случае применю, — отрезал Анциферов. — Только не вздумай под нее попадать. Спасать не буду.

Бзоу коротко хохотнул и уполз дальше, хлопнув по спине замершего Симона, и парень скользнул следом за ним. Время опять потекло тягучей смолой. Осторожно выглянув из-за валуна, Михаил поймал в окуляры петляющую тропу, проходящую чуть ниже. Позиция хорошая, если придется применять плетения. Честно сказать, не любил он пользоваться магией. По сравнению с тем же князем Тимуром — слаб. Но за пятнадцать лет Анциферов ни разу не дал повода усомниться в своих способностях. Здесь, в горах, сильных чародеев отродясь не водилось, кроме одаренных из княжеских родов. Других попросту вырезали, чтобы в будущем хлопот не принесли. Клановые маги сплошь и рядом были кровными родственниками князей.

Довольно странно, что при таком рациональном подходе в прореживании конкурентов князь Тимур оставил в живых Михаила, когда тот появился на его землях, преодолев огромное расстояние вдоль южных отрогов Кавказского хребта. Откуда русский вообще шел, зачем, с какой целью — Маршани выяснять не стал. Просто посадил Анциферова на цепь и заставил того работать на благо жителей села. Например, расчищать русло реки, протекавшей неподалеку от Цабала. Михаил двигал валуны, делал запруды, где потом радостно купалась детвора. Владея «землей» ему было легко подтянуть Стихию Воды, но на этом и остановился.

Князь Тимур долго приглядывался к русскому пленнику и размышлял, как использовать его в долгосрочной перспективе. Например, обменять парня на какие-то преференции от имперских чиновников. Они изредка появлялись в Цабале, чтобы получить положенную мзду за спокойствие и нежелание совать нос в чужие дела. Все были довольны. После раздумий и обсуждений со Старейшинами рода решил отложить эту идею до худших времен. Маршани всегда глядели вперед на десять ходов, и предполагали, что такие времена могут наступить. На Кавказе частенько вспыхивали локальные войны между горскими народами. И Россия все время выступала арбитром.

Постепенно Михаил получал все больше свободы, пока однажды князь Тимур не приказал кузнецу сбить оковы. Бывший пленник перебрался жить в пристройку рядом с господским домом. Хозяин стал частенько беседовать с Урысом, исподволь вытягивая подробности его прошлой жизни. То, что Анциферов — дворянин не из простых, Маршани догадывался по магическим возможностям, но предпочел проверить, так ли это на самом деле. Когда люди князя вернулись из России с подтверждением (деньги и связи в чиновничьей среде решают многое, если не все), Михаил получил долгожданную свободу, и вместе с тем право доказать, что он мужчина, а не нахлебник на шее женщин и стариков.

Так постепенно Урыс завоевывал доверие горцев, шаг за шагом, в течение многих лет в лихих сшибках с контрабандистами или другими родами. Он становился бойцом, чего никак не мог себе представить несколько лет назад. Маршани продолжал с интересом следить за ним. И однажды в новом жилище Михаила появилась черноокая черкешенка Мариета — служанка из дома князя Тимура.

— Мишка, мне не нравится, что ты живешь один, — сказал в тот день Маршани, зайдя к нему в гости и присев на лавку, сжимая рукоять кинжала. — Нельзя мужчине без женщины. Совсем пропадешь. Ты дворянин, но я не могу отдать тебе в жены свою кровь. Нельзя. А иных, твоего статуса, в наших краях не найти. Хочу, чтобы ты взял в дом Мариету. Не как служанку, но как жену. Она все-таки из благородного рода, хоть и с невысоким статусом.

— А если не соглашусь? — поинтересовался Михаил, уже зная ответ.

— Убью ее, — ожидаемо произнес князь и для верности вытащил из ножен кинжал, правда, наполовину. Потом с щелчком загнал обратно. — Потому что обещал ей мужа и свободу. Если я нарушу слово, девушка будет думать обо мне плохо, болтать языком, где ни попадя.

— Мог бы и меня спросить, — проворчал Анциферов, одергивая рубаху.

— Зачем? — ухмыльнулся в бороду Тимур. — Достаточно того, что она с радостью согласилась пойти под крышу твоего дома. Хорошая жена будет, верная! Ты ей нравишься, Урыс! — и рявкнул требовательно: — Мариета!

Дверь тут же распахнулась, и на пороге избы появилась гибкая как лоза и черноокая как ночное небо над горами девушка с тщательно заплетенной толстой косой. Не смея сделать еще один шаг вперед, она потупила взгляд и стала рассматривать носки своих сапожек.

Михаил про себя выругался. Он не планировал никакой семейной жизни, хотя признавал красоту молодой девчонки, которой только-только исполнилось восемнадцать лет. Что уж говорить: привлекала она многих. И вообще, князь блефовал. Вряд ли он зарежет девчонку. А вот своим отказом Анциферов мог оскорбить Тимура и существенно осложнить жизнь Мариеты. Девчонка попала в дом Маршани в неразумном возрасте, когда родные черкешенки погибли в межродовой войне. С тех пор оттуда и не выходила, став едва ли не родной, но все же в статусе прислуги младшей жены князя Тимура Асят.

— Пойдешь замуж за Урыса? — спросил Тимур, пряча в глазах бесовские огоньки. Его, кажется, забавляла ситуация.

— Как скажешь, господин, — прозвенел колокольчиками голос девчонки. — Твоей воле не смею противиться.

— Нравится тебе Мишка, а?

— Князь…, - Анциферов попробовал взять инициативу в свои руки, но Глава рода недовольно пошевелился. Дескать, молчи, пока я говорю.

— Нравится, — прошелестел голос Мариеты, еще ниже опустившей голову.

— Не беги от судьбы, Мишка! — захохотал Тимур, заставив Анциферова нервно сглотнуть комок в горле, и махнул рукой в сторону девушки. — Выйди!

Мариета скрылась за дверью, а Тимур хлопнул ладонями по коленям и встал:

— В общем так, Урыс… Свадьбу сыграем в следующем месяце. Со своей стороны я обеспечу все необходимые приготовления: к тебе придут уважаемые люди, старейшины, осмотрят дом, поговорят. Калым за невесту тоже от Маршани. С твоей стороны только подарок. Сам думай, чем молодую жену обрадуешь.

Обрадовал. За пару недель до свадьбы мимо Цабала проходил караван, и в качестве оплаты за безопасность с князем расплатились неплохим товаром в виде разнообразных золотых украшений. Тимур великодушно разрешил Анциферову выбрать что-либо для невесты. Михаилу приглянулось серебряное колье с десятком сапфиров, похожих на крохотные капельки росы. На высокой груди Мариеты они будут глядеться очень привлекательно. Князь поцокал языком, одобряя выбор.

Так Михаил Анциферов, новгородский дворянин, метавшийся несколько последних лет как перекати-поле по обширным землям империи, неожиданно обрел семью. Мариета через год родила ему дочку, а потом, одного за другим — трех сыновей. Все красавцы, но любимицей для него была дочь Амра — «Солнце».

И как-то стерся в памяти образ той светловолосой девушки, с которой ему пришлось расстаться, боль разлуки растворилась в умиротворенном сердце.

— Пора, — прошептали его скованные холодом губы, когда караван полностью втянулся на тропку. В бинокль Михаил видел, как пятеро его горцев появились из-за камней, и подобно ящерицам, заскользили к задним рядам остановившейся кавалькады. Ослики, груженные большими тюками, понурили головы в ожидании дальнейшего пути. А впереди уже разгорались жаркие споры. Часть сопровождающих с опаской оглядывались по сторонам, справедливо рассуждая, что обвал на тропе, да еще в момент прохождения каравана — явно спланированная засада. Поэтому они сразу же ощетинились оружием. Другие бросились раскидывать обломки валунов, мелкие камни.

«Ветераны» молча бросились вперед, активируя амулеты. Они предназначались, в первую очередь, для защиты от огневого боя, но и в рукопашной могли помочь. Сопровождающие караван люди завизжали, подбадривая себя. Никто из них не стал стрелять. Тускло засверкали выхватываемые из ножен кинжалы. Закипел ожесточенный бой. Михаил бдительно смотрел по сторонам, выхватывая эпизоды схватки, больше всего боясь, что появится маг и сорвет операцию. Но, кажется, боги были сегодня на их стороне. Никто из караванщиков не пестовал Стихию. Вспыхивали амулеты, рассыпаясь яркими искрами по заснеженной тропе, вопили раненые, молча падали убитые. Вот мелькнула кряжистая фигура Бзоу, сцепившегося с каким-то бородачом. Свирепо ощерившись, тот умело встретил абхазца и даже стал теснить к осыпям. Кинжал так и мелькал в воздухе, сталкиваясь со сталью Бзоу.

Михаил насилу оторвался от этого зрелища. Его дело — магическая поддержка, если будет совсем плохо. Но, вроде бы, захват каравана идет к завершению. У сопровождающих осталось всего шестеро. Они встали спиной к спине и готовились дать отпор, несмотря на численный перевес нападавших. Неожиданно один из них выдернул из-за пазухи какой-то продолговатый предмет, больше похожий на обломанную сосульку, и Анциферов почувствовал исходящую от него угрозу. Магический фон нешуточно прыгнул вверх. Его даже ослы почувствовали, завопили мерзкими голосами.

Михаил, не раздумывая, сформировал магему и с размаху стукнул открытой ладонью по каменистой почве. Под ногами ощутимо вздрогнуло — «Капкан», набирая скорость, погнал ударную волну вниз, прямо под ноги караванщикам. Да, рискованно. Но иного выхода сейчас Анциферов не видел. Гибели своих людей от чужого мага он допустить не мог. А лавина… Ее заранее «обезвредили», оголив участок склона с помощью обвала. Но контрабандисты этого не знали.

С треском лопнула тропа, увлекая мага и еще двух человек, стоявших с ним, в расщелину. Они с ужасом заорали, осознавая, какую гибель им приготовили нападавшие. Мышв, Симон, Абга и Гозар среагировали моментально. Откуда-то появились веревки, которыми они ловко обмотали цепляющихся за режущие кромки камней людей и стали тянуть их вверх.

— Заберите у мага артефакт! — заорал Михаил уже не таясь. Он торопливо, боком, спускался по щебенистому откосу на тропу, боясь не успеть. Черт его знает, что придет в голову чародею.

Беслан услышал командира, и как только неудачника-мага вытащили наполовину из трещины, он схватил его одной рукой за шиворот, а второй попытался выдернуть из скрюченных пальцев странный предмет. Маг оскалился в нехорошей улыбке и уронил артефакт вниз, что-то прошептал. Сноп огня с ревом взлетел вверх. Снова поднялась суматоха. Одежда мага и еще двух сопровождающих вспыхнула ярким факелом, и отошедшие на безопасное расстояние «ветераны» даже не попробовали погасить огонь.

— Чего стоите, олухи?! — заорал раздосадованный Михаил. — Чародея живым надо было брать!

— Остановись, Урыс! — Мышв схватил его за руку. — Этот пес узнал нас. Ему нельзя попадать к князю в плен. Ты же знаешь, что чародеев Тимур беспощадно вырезает.

— Он мог бы рассказать, кому предназначался караван! — отмахнулся Михаил. — Маги знают гораздо больше других, поверь, брат!

— Ничего, и эти расскажут, — нехорошо ухмыльнулся Бзоу, отчего у оставшихся в живых караванщиков смуглые лица покрылись бледными пятнами. — Давайте, поторопимся. Скоро совсем темно будет. Дойдем до стоянки дядюшки Куджа и переночуем там.

Дядюшка Кудж был знаменитым на всю округу отшельником-пастухом. Летом он приглядывал за отарами овец многих жителей Цабала, а зимой жил в своей каменной избушке, изготавливал козий сыр, который потом с успехом продавал на ярмарках.

Пленников связали одной веревкой, которую Симон зацепил за луку своего седла, и первым двинулся по расчищенной тропе в сторону плато, где жил дядюшка Кудж. Ослов поставили в середину отряда, но содержимое тюков распаковывать не стали. Этим займутся уже в селе. Князь очень не любит, когда воины начинают как базарные бабки рыться в его вещах. Каждый получит достойную награду из захваченного добра.

В Цабал они прибыли к полудню следующего дня. На въезде в село их встречала целая толпа жителей. Увидев, что «ветераны» целы, пусть потрепанные и со свежими повязками на ранах, все радостно загомонили. Быстроногие мальчишки понеслись к княжескому дому наперегонки. Первый, принесший добрую весть, обязательно получит от князя золотой имперский рубль.

Проехав по узким улочкам селения, воины с захваченным добром добрались до распахнутых ворот двухэтажного дома, сложенного из дикого камня и больше похожего на крепость, заполнили внутренний двор. Сам князь Тимур с легким прищуром, не скрывая довольной улыбки, посмотрел на приличного объема тюки. И тут же стал раздавать указания. Товар сложили возле высокого крыльца, а ослов угнали на задний двор. Пленников увели в овчарню и поставили к ним караул.

— Молодец, Урыс, хорошо сработали, — князь подошел к Анциферову и крепко сжал его плечи сильными пальцами. — Не сомневался в тебе. Потерь нет?

— Трое ранены, — отчитался Михаил. — Раны неглубокие. В остальном все нормально. Трупы надежно спрятали, даже звери не доберутся… Князь, у них был маг.

— Маг — это хорошо, — задумался Тимур. Не похоже, что ему понравился такой поворот дела. — Значит, можно выяснить, куда направлялся караван. Да что выяснять? Я подозреваю, кто его ждет. Но проверить надо, да?

— Ты князь — тебе решать, — увернулся Михаил. — Прости, что не смог захватить чародея. Сам себя уничтожил.

— Он знал, на что шел, — поморщился Тимур и как-то странно посмотрел на Анциферова. — Ступай домой, Урыс. Жена заждалась…

— Князь, — недоумевающе посмотрел на него Михаил. — А как же обстоятельный доклад и осмотр тюков?

— Иди, иди, — жест Маршани был недвусмысленным. — К тебе гости приехали из России. С самого утра чаи распивают. Они еще вчера вечером, вообще-то, появились. Пришлось барашка зарезать, застолье устраивать. Чуть ли не до восхода солнца сидели, разговаривали. А потом я лично отвел их в твой дом.

— Чего он хочет? — неприятно заныло сердце.

— Не сказал, — развел руки в стороны Тимур. — Ты иди. Не заставляй гостя ждать.

За десять лет совместной жизни с красавицей Мариетой Анциферов не только детьми обзавелся. Теперь он жил на противоположной стороне Цабала (а село было весьма большим) в собственном двухэтажном доме, с большим подворьем, с приличной отарой в тридцать голов, конюшней и гаражом на две машины. Все это добро охраняли два свирепых волкодава, никогда не сидевшие на цепи. Удивительно, что они спокойно пропускали сельчан, приходивших в гости к Анциферовым, и никогда не кидались на них. Но их тактика во время визитов была неизменной: Гром — черный как смоль кобель с белесыми подпалинами на боку — занимал место возле ворот, отрезая путь к отступлению, а Ахра — сука с темно-коричневой густой шубой — лежала возле крыльца и лениво позевывала, обнажая сахарные клыки. Но бдительности не теряла, отчего гости всегда чувствовала себя неуютно.

Свирепость их оценили, когда два года назад ночью во двор русского мага (как таковым считали Михаила) залезли наемные убийцы, целью которых был Анциферов и дети, как наследники Дара. Гром и Ахра не стали поднимать шум, а молча спрятались в тени забора, дождавшись, когда трое наемников полезли в окно первого этажа, чтобы через гостиную проникнуть на второй этаж, напали со спины. Гром молниеносно порвал шею одному, перекусил руку с ножом второму, а подруга безжалостно выпустила требуху третьему. Выживший наемник, завывая и баюкая искалеченную руку, сразу раскололся, выдав своих хозяев. Князья Шервашидзе, опасаясь возвышения Маршани, почему-то углядели причину его усиления в русском пришлом дворянине. Возможно, у сухумских князей была иная информация, и наемник об этом не знал. Но звоночек оказался тревожным.

Он толкнул калитку, завел во двор жеребца, огляделся и вздохнул облегченно, как будто не был дома целую неделю, а то и больше. Гром степенно подошел к нему и ткнулся мощной башкой в руку. Ахра, наоборот, как игривый щенок, стала ластиться под ногами. Присев перед волкодавами, Анциферов потрепал каждого, сам радуясь встрече.

— С прибытием, хозяин! — перестав мести замощенный камнем внутренний двор, прокричал Заур — худой, высохший на горном солнце мужчина, разменявший пятый десяток лет. Однажды он нанялся на сезон к русскому чародею, придя из какого-то маленького села, и теперь ежегодно, как только горные перевалы освобождались от снега, появлялся возле ворот с добродушной улыбкой. Заур был уверен, что Урыс всегда предоставит ему работу, и никогда не ошибался. Как-никак, дважды помогал чародею ловить воров в горах, лез под пули без страха.

— Здорово, Заур! — махнул рукой Анциферов. — Пацанов моих не видел?

— Они же тебя встречать побежали! — опершись на древко метлы, ответил работник. — С полчаса как! Неужели не видел?

— Да там народу было — не протолкнешься. Пристрой Воронка, — Михаил скинул карабин с плеча, потопал в дом. Не успел распахнуть дверь в сени, как на пороге появилась Мариета в домашнем платье и в ярком платке, скрывшим ее густые смоляные волосы. — А вот и хозяюшка моя!

Анциферов поцеловал жену и крепко обнял ее, вдыхая запах трав, идущих от ее волос. Мариета встречала его со сдержанной радостью, и сразу стало понятно, что в доме находятся посторонние. Обычно она не сдерживала эмоции, и как девчонка висла на его шее, поджав ноги.

— У нас гости, — супруга подтвердила слова князя. — Какие-то важные русские. Правда, один точно важный, а второй, наверное, слуга. В гостиной сидят.

— Амра дома?

— У себя заперлась. Я запретила ей выходить, пока гости не уйдут. Мальчики тебя встречать побежали, — принимая от мужа карабин и камуфляжную куртку, доложила Мариета. — Кажется, не преуспели.

Михаил усмехнулся, чмокнул любимую в щеку, и тяжело ступая по половицам, вошел в дом. Не скидывая берцы, вошел в гостиную, мгновенно окинув взглядом двух мужчин, находившихся в помещении. Один из них вольготно расположился в кресле, расслабленно обхватив подлокотники руками. Анциферов обратил внимание на серьезные кольца с драгоценными камешками, от которых ощутимо веяло магическим фоном. Серьезный тип, сразу видно по холеному лицу и надменному взгляду, который он старается убрать, но привычка, закрепленная годами, все равно дает о себе знать.

Второй мужчина полностью седой, но с короткой аккуратной стрижкой. Жесткий, волевой подбородок, во взгляде ни единого сомнения выполнить приказ хозяина. Тот самый слуга, о ком говорила Мариета.

— День добрый, господа! Чем обязан вашему присутствию в моем доме?

Важный гость — птица высокого полета — так и не встал при виде Михаила, вызвав у него волну неприязни. Слуга поднялся, энергично кивнул.

— Позвольте представить вам, господин Анциферов, князя Балахнина, Алексея Изотовича, — голос у старика был глухим, словно где-то простудился, вылечился, а теперь осторожничает, чтобы не надорвать голосовые связки. — Мое имя вам ничего не скажет, да и не нужно. Я выполняю все поручения своего господина, и этого достаточно.

— Как вам угодно, — пожал плечами Михаил и сел в такое же кресло напротив князя. Он хозяин, и раболепствовать перед сильными мира сего не собирался. За двадцать лет эту дурь абхазы из него выбили. — Позвольте полюбопытствовать, с какой целью вы меня разыскивали и о чем хотите поговорить?

Фамилия князя Михаилу ни о чем не говорила. Даже напрягая память, он не смог вспомнить, кто это такой. Понятно, что аристократ, из высшей знати. Мог приехать сюда по каким-то делам, выполняя поручение императора. Оказался в Цабале, узнал, что здесь живет русский дворянин, решил полюбопытствовать.

— Гадаете, почему я у вас в гостях? — понятливо улыбнулся Балахнин и закинул ногу на ногу. Пальцы рук сомкнулись на колене. — Ваше недоумение хорошо читается на лице. Впрочем, расслабьтесь. Мы незнакомы, никогда не встречались, а значит, между нами нет никаких разногласий. Не стройте оборонительных редутов. Признаюсь, не ожидал встретить в такой глухомани вполне цивилизованное европейское убранство.

Он намекал на обстановку в гостиной. Ну да, Михаил приложил много усилий, чтобы его дети хоть как-то смогли оторваться от простоты горских нравов. В комнате с тремя большими окнами, прикрытыми любовно подобранными женой портьерами под цвет обоев, стояла современная мебель, на стене висела огромная телевизионная панель, потолок украшала люстра на тысячу свечей с настоящими хрустальными висюльками. Даже настоящий паркет из дуба уложен. В дальнем углу блестело темно-ореховым лаком пианино.

— А кто на нем играет? — полюбопытствовал Балахнин, кивая на него. — Ваша очаровательная жена?

— Дочка, — хмуро ответил Михаил.

— Прелестно, — как-то странно улыбнулся князь, что еще больше напрягло Анциферова. — У вас ведь еще трое сыновей есть. Я видел их. Михаил Федорович, я завидую вам. Красивая жена, одаренные мальчишки… Пусть не такие сильные по сравнению со мной, но тем не менее… Значит, у девочки музыкальный слух?

— Да, вы проницательны, князь, — язвительно заметил Михаил. — Так иногда бывает. Не «стихийный» Дар, а природный.

— И тем не менее…, - Балахнин замолчал и вдруг перевел тему: — Как давно вы встречались с Валентиной Назаровой?

Михаил почувствовал, как сердце ухнуло в бездну, замерев на несколько мгновений. Прошлое замаячило перед ним яркой картинкой, а казалось, что он навсегда забыл о нем.

— Почему вы меня спрашиваете о ней? — с трудом спрятав дрожь в голосе, спросил Михаил. — Мы не виделись с девяносто второго. Отношения не поддерживаем.

— А как же тайное обручение в вологодском храме Перуна? — удивился Балахнин. — Получается, ваши отношения по кону оказались нарушены? Мне показалось странным, что девушка после этих событий оказалась одна, без поддержки.

— Кто вы такой, чтобы меня расспрашивать о моем прошлом? — резко спросил Михаил. — Ваш статус, Алексей Изотович, не имеет здесь ровным счетом никакого преимущества. Поэтому на вопросы подобного толка отвечать не буду.

— Хорошо, не буду настаивать, — пожал плечами князь. — Ваши отношения — это только ваши отношения. Но вы хотя бы интересовались судьбой вашей жены? Ничего не знаете?

— Из России сюда слухи редко доходят, — Михаил сжал зубы. Неспроста этот разговор про Валю. Сердце снова замерло на мгновение.

— Валентина Назарова умерла в девяносто третьем, — жестко произнес Балахнин, вглядываясь в лицо Анциферова. — Точнее, трагически погибла буквально через полгода, как вы расстались.

Михаил согнулся и прикрыл лицо руками. Прошлое догнало его, как бы он не старался убежать, забыть. Вина перед Валей вновь всколыхнула душу и стала выворачивать наружу пласты залежалой боли.

— Вы уверены в этом? — взяв себя в руки, спросил Анциферов.

— Более чем, — неожиданно произнес слуга князя. — Мы долго и тщательно искали вас, отрабатывая каждую версию внезапного исчезновения. История с госпожой Назаровой лежала на поверхности, именно она и дала возможность выйти на ваш след.

— Зачем? Двадцать лет прошло!

— Потому что у вас остался сын, Михаил Федорович, — нанес еще один удар Балахнин. Расчетливый и сильный. А сам очень внимательно следил за реакцией Анциферова. — Интересный, перспективный молодой человек. Ваш сын, Михаил. Невероятно одаренный, владеющий Силой пяти Стихий, как любят подавать сей факт Иерархи.

— Сын? Значит, Валентина….

— Она была беременна, а вы ее бросили… ну, или что там у вас произошло. Родила мальчика и погибла во время нападения хунхузов на лесной кордон. Точнее, умерла после смертельного ранения, сумев спасти сына. Если хотите узнать его историю, могу рассказать. Очень любопытно, поверьте. Теперь он владеет родовым имением, всеми предприятиями, которые ему оставил прадед, и удачно ведет коммерцию артефактной продукции.

— Какие бандиты? — Анциферову все это казалось бредом. — Как она вообще оказалась на Амуре? Хунхузы ведь там проживают, да? Лесной кордон еще какой-то… Почему я должен верить вашим словам? Это настолько невероятно!

— Сидор, — Балахнин расслабился, как будто ожидал такого ответа от хозяина дома. — Покажи Михаилу Федоровичу газеты, которые ты так тщательно собирал для поездки.

Пожилой слуга открыл кожаный кейс и вытащил оттуда пачку газет, внешний вид которых говорил, что они не лежали на солнце или в подвале, а хранились где-то в подобающем месте и с особой тщательностью. Да, печать старости уже коснулась бумаг, но не настолько, чтобы тексты не читались, а фотографии не просматривались. Михаил с сомнением взял эту подборку и сразу же обратил внимание на снимок юноши и очень красивой девушки в свадебном платье.

— Свадьба вологодского дворянина Никиты Назарова и Великой княжны Тамары Меньшиковой, — как будто зная, на что смотрит Михаил, сказал Балахнин. В ожидании ответа он поигрывал пальцами и любовался блеском камней. — Не правда ли, мальчик очень похож на Валентину, свою мать? Не будете отрицать очевидного?

— Да, — в глазах Анциферова защипало, но усилием воли он сдержался. — Парень очень похож на Валю. Отрицать очевидное не стану. Меня удивляет другое: каким образом она оказалась в Приамурье? И что там произошло?

— Патриарх рода Анатолий Архипович Назаров, опасаясь за жизнь внучки и будущего правнука, отослал ее в амурскую глушь, — Балахнин, не глядя на хозяина дома, изучал свои кольца. — Вы же знаете, что Назаровы состояли в кровной вражде с родом Китсеров? Знали. Поэтому и сбежали от жены, когда почувствовали опасность на загривке. Влезать в чужую драку вам не хотелось, как и помирать…

— Да как вы смеете, князь! — едва не взорвался Михаил, вскочив на ноги. И мгновенно почувствовал мощную волну, толкнувшую его обратно в кресло. Тут же плечи придавило невидимой тяжестью. Хрустальные висюльки на люстре тревожно зазвенели, стукаясь друг о друга.

— Докажите обратное, Михаил Федорович, — бесстрастно ответил Балахнин, даже не пошевелившись. — Я не собираюсь обвинять вас. Говорю же: все ваше останется вашим. В том числе и неудобные тайны. Вы читайте, читайте. Не будете отрицать, что это ваш сын?

— Да, я знал, что Валентина была беременна от меня, — тихо сказал Анциферов, пришибленный волей петербургского князя. Он перебирал газеты, выискивал материалы, посвященные Никите, испытывая странное чувство нереальности. У него взрослый сын, да еще женатый на близкой родственнице императора! Известный изобретатель военно-магических новинок, а сейчас на паях с Меньшиковым строит какой-то современный медицинский центр реабилитации. Да к тому же обладатель уникального Дара — и вот это обстоятельство грызло изнутри, привнося диссонанс в размышления. Каким образом мальчишка получил такую Силу? Анциферовы с трудом выпестовали две Стихии, которыми и пользуется Михаил. Валентина, откровенно говоря, слыла слабенькой одаренной. А Никита какой-то уникум.

У Михаила появилась дикая мысль об источнике Дара, но он отбросил ее, чтобы ни один отблеск не был пойман ментальным щупом Балахнина. А князь пытался залезть в его голову, изредка атакуя короткими ударами.

— И что вас смущает?

— Зачем я вам нужен? Для каких-то ваших игр против него? Сразу скажу: нет.

— И вы не хотите с ним встретиться? — удивился Балахнин. — Странная позиция. Молодой человек практически без поддержки сумел удержать в руках наследие Назаровых: «Изумруд», «Гранит», «Назаровские мануфактуры», а сейчас развивает перспективное направление в магическом целительском искусстве. Биокапсулы способны регенерировать человеческие органы. Это серьезный прорыв. Через десять лет род Назаровых станет монополистом в области лечения биокапсулами.

— Род? — приподнял брови Анциферов.

— Ах, да, — спохватился Балахнин и укоризненно покачал головой: — Сидор, ты не захватил газеты последних двух лет, которые я лично выбрал?

— Оплошал, княже, — без тени смущения ответил седовласый слуга. — Совсем старый стал, память не держит.

— Накажу, — громыхнул князь и пояснил Анциферову: — Твой сынок возродил право Ордена Гипербореев приводить в дом не меньше трех жен. Назаровы — известные апологеты и держатели каких-то невероятных тайн древней цивилизации русских волхвов, или как они там назывались. Никита воспользовался тем, что имперские законы не отменили это право, и теперь у него две жены, а в скором будущем, еще и третья появится. Чем не Род? Спустя двадцать лет Назаровых будет очень много, и все они сконцентрируются вокруг своего Главы — Никиты. Вот куда взлетел твой сын, Михаил Федорович. Неужели откажешься с ним встретиться, поговорить? Глядишь, прощение получишь, войдешь на правах родственника в его клан.

— Он со мной не станет общаться, — отрезал Анциферов. Разговор стал его утомлять. В действиях князя был какой-то неведомый ему смысл. — Старик Назаров, наверняка, рассказал про меня много нелицеприятного. Вы играете втемную, князь. Извините за прямоту.

— Не без этого, — спокойно ответил Балахнин и полюбовался игрой камней в кольцах. — Я хочу дать Никите такие рычаги управления всей аристократической верхушки, что полностью изменят архитектуру клановых отношений. Вижу, вам сложно воспринять информацию, но поверьте, ничего опасного или противозаконного в моих желаниях нет. Мне симпатичен Никита, скажу откровенно. Да, я хочу влиять через него на императорский клан, но влиять мягко, без потрясений в обществе. Никита — самый наилучший вариант. Молодой, перспективный высокородный. За ним уже тянутся молодые дворяне, не имеющие возможности в своих семьях сделать что-то значимое. Почему бы не сыграть на этом поле?

— Все ваши планы, конечно, интригуют, но какая роль отводится мне? Ведь все можно сделать проще!

— Смягчить его позицию, — пояснил Балахнин. — Мальчик колеблется, боится взвалить на свои плечи еще один груз. Ну и противодействие кланов… Если Никита почувствует за спиной поддержку отца, хоть и поздно появившегося в его жизни, то обретет уверенность. Вы — недостающий ключик к душе сына.

— Глупость, — фыркнул Михаил. — Вы же сами не верите в то, что говорите, князь. Допустим, я соглашусь на встречу. Но точно уверен в ее бесперспективности.

— Почему бы не попробовать? — пожал плечами Балахнин. — Я бы рискнул, будь такая ситуация. В конце концов он вас не убьет. А если начнет слушать, уже половину дела выиграем.

— Мне надо подумать.

— Подумайте. Завтра утром дадите свой ответ.

— Так срочно? — иронично спросил Михаил.

— Для деловых людей этого срока достаточно, — князь легко поднял свое грузное тело с кресла. — Нужно уметь просчитывать ситуацию, иначе сшибут с седла. Кому, как не вам об этом знать, сударь. Вы же прекрасный всадник, Михаил Федорович. Докажите это нам.

Балахнин степенно кивнул и вышел из гостиной. Сидор защелкнул кейс, и не забирая газеты, поспешил за хозяином. А Михаил, обхватив голову, остался сидеть в кресле. Он совершенно не понимал, зачем петербургский князь захотел использовать его в игре с сыном.

В гостиной появилась Мариета. Она с тревогой посмотрела на молчаливого мужа и осторожно спросила:

— Ты в порядке, дорогой? Этот русский тебе не угрожал?

— Почему он должен мне угрожать? — не сдержал улыбки Михаил. — Я в своем доме.

Вспоминать, как играючи Балахнин обездвижил его, не хотелось.

— Нехороший он, опасный. Амра почувствовала его плохую ауру, плохие мысли, сильную магию. И твои переживания, — жена подошла к Михаилу и села на его колени, обхватив за шею руками.

— Сильный у нас ментат растет, — Анциферов погладил по щеке Мариету. — На таком расстоянии почувствовала. Правильно ты сделала, что спрятала Амру. Милая, я должен тебе рассказать о своей прошлой жизни, которую утаивал все эти годы. У меня, оказывается, есть сын. Он уже взрослый, имеет семью… Я в самом деле не знал об этом…

— Помолчи, — прохладная ладонь Мариеты легла ему на губы, прерывая сбивчивую речь. — Я все слышала. У меня же слух тонкий, неужели забыл?

— Что мне делать?

— Съезди в Петербург, встреться с сыном. Хуже того, что ты натворил, уже не будет. Если он отвергнет тебя — значит, надо искать ошибки в себе.

— А потом? — с горечью спросил Анциферов.

— Вернешься домой, где мы будем ждать тебя, — понимающе улыбнулась Мариета и кивнула на газеты, которые лежали на журнальном столике. — А насчет твоего сына я никому не скажу. Но очень надеюсь однажды увидеть его здесь.

Глава 6

Белое озеро, декабрь 2015 года

Дорожный указатель, показывающий поворот на туристическую базу Назаровых, промелькнул по правой обочине, но небольшая кавалькада из трех мощных внедорожников на зимних шинах проехала еще немного и свернула налево, едва ли не в снежную целину. Водитель первой машины, нисколько не смущаясь, торил дорогу, словно знал, что под настом находится накатанная колея.

Перемалывая хрусткий плотный снег, бронированные вездеходы упорно продирались к темнеющему невдалеке сосняку, уснувшему под уютным белым одеялом до весны. Пророкотав на низких оборотах, колонна остановилась. Захлопали дверцы, наружу высыпали вооруженные люди и подлесок мгновенно наполнился оживленными голосами. В воздухе поплыл терпкий сигаретный дым.

Никита помог Тамаре сойти с высокой подножки автомобиля и критически окинул жену взглядом. Для прогулки до Источника волхв заставил ее надеть длинную дубленку с подкладкой из овечьей шерсти и валенки. Тамара сначала фыркала и возмущалась, когда Никита со смехом помогал ей обряжаться в такой наряд, но потом сама хохотала, глядя на себя в зеркало.

Сейчас она убедилась, что напрасно ругала Никиту. Снега здесь действительно было много. Бойцы проваливались по колено, приминая снег, чтобы создать небольшую площадку вокруг машин.

— Тебе не кажется, что зима — не лучшее время для прогулок по лесу? — Тамара поправила вязаную шерстяную шапочку на голове и критически окинула взглядом сверкающую на солнце снежную целину. — Здесь же только на лыжах пройти можно.

— Точнее, на снегоступах, — кивнул Никита и приложил ко лбу ладонь. Снег на солнце искрился яркими вспышками, слепил глаза. — Не переживай, милая. Надо только найти вешки. Я давал распоряжение нашим егерям с базы проложить маршрут.

— Хозяин, нашел! — проорал Слон, размахивая руками. Он уже умудрился дойти до подлеска и теперь рыскал по сторонам как охотничий пес. — Давайте по моим следам!

Лязгун, Москит и Нагаец взяли Назаровых в «коробочку», и по тонкой тропинке-ниточке, пробитой Слоном, пошли вперед. Оставшиеся бойцы продолжили утрамбовывать снег. Они останутся здесь. Никита не хотел вовлекать в тайну еще больше людей, чем того требовалось.

— Сколько нам идти? — поинтересовалась Тамара, пыхтя следом за мужем. — Клянусь, если больше километра, я прыгну тебе на спину, вот и мучайся потом.

— Солнышко, так и сделаю, — пообещал Никита. — До лагеря, где жил Николас, около километра. По тропе спокойно дойдем, а там отдохнем чуток. Дальше придется через густой ельник продираться. Дальше дороги не будет, вот и понесу тебя на руках.

— Я же пошутила! — рассмеялась Тамара, похлопав Никиту по спине. — Сама дойду.

Никита был прав. Егеря с базы добросовестно исполнили приказ: проторили тропку между деревьев до самого оврага, и обойдя его по краю — дальше до лагеря ведуна Николаса. Шалаш, сооруженный стариком, до сих пор находился в хорошем состоянии. Бойцы охраны давно облюбовали стоянку для отдыха, где готовили чай на костре, наводили порядок на полянке.

— Ну, все, — Никита увидел знакомые места, выдохнул с облегчением. — Перекур. Дальше мы пойдем одни. Нельзя вам туда.

Сопровождавшие их личники беспрекословно подчинились приказу. Они давно поняли: если Назаров отказывается от охраны, то не нужно настаивать на обратном и взывать к долгу службы. В конце концов Никита сам по себе сильный воин и ранговый маг. А Тамара Константиновна в качестве Берегини только усиливает возможности семейной пары. Этакий небольшой смертоносный отряд.

— Я иду впереди — ты за мной, — предупредил Никита после небольшой передышки, и смахнул с дубленки снег, нападавший с веток. — А то увязнешь в сугробах, вытаскивай тебя оттуда.

Она кивнула и послушно побрела следом за мужем, раздумывая, почему Никита так загорелся желанием провести ее через Источник. Что ему хотелось выяснить, так толком и не объяснил. Чуточку раздраженная тем, что супруг не воспользуется Силой для расчистки пути, не сразу поняла: следы магии могут привлечь охотников или жителей окрестных деревень. И кто знает, куда приведет их любопытство. Никита явно не хочет раскрывать местоположение Источника. Вот и сопит упрямо, пробивая в снегу тропинку, заодно принимая на себя целые водопады снега с мохнатых еловых лап, висящих низко над землей.

Тамара улыбнулась. Даже не в самых комфортных условиях муж пытается облегчить путешествие для нее.

— Никита, — выдохнув изо рта пар, окликнула она, когда полянка с телохранителями надежно скрылась из виду. — Поясни уже, с какой целью ты упрямо тащишь меня к Источнику? Ведь можно было дождаться лета и спокойно, без этого героизма посетить его.

— Летом тебе будет некогда, — шмыгнул носом Никита и встряхнул капюшон, на котором накопился снег.

— Почему? — удивилась Тамара и незаметно для него покраснела.

— Сама знаешь. И не хочешь говорить. Не делишься радостью с отцом будущего ребенка.

— А… кхм, — поперхнулась молодая женщина, стянула варежку и зачерпнула горсть сухого снега, после чего приложила к заполыхавшим щекам. — Откуда ты знаешь? Впрочем, глупая я улитка, сама могла догадаться. Ауру прощупал?

— И это тоже, — кивнул Никита, не оборачиваясь, потому что пошел густой кустарник, за которым должна была открыться поляна с Источником. — Все ждал-ждал, но время идет, а от тебя ни словечка.

— Извини, я хотела убедиться, что все развивается нормально.

— Поэтому необходимо как можно скорее посетить Источник.

— Но зачем? Ты что-то хочешь проверить?

— Я тебе не говорил одну важную вещь, — волхв остановился и обернулся. На разгоряченном лице играл румянец, мокрые волосы выглядывали из-под шапки. — Кажется, мне удалось нащупать тайну своего Дара. То есть, почему я стал таким разносторонним волхвом. Ведь у Назаровых, несмотря на пестование Дара, очень редко появлялись сильные маги. У мамы был Дар, но какой по силе, я не знаю. Дед намекал, что этого вряд ли хватило бы для формирования определенных умений. Отец… Не знаю, каковы у него способности, да и не важно уже. Моя Сила не родовая, солнышко.

— Источник? — Тамара была девушкой умной, сразу сообразила, к чему подводит муж.

— Более чем уверен в этом, — кивнул Никита и решительно развернувшись, ввинтился в кусты, раздвигая их руками в сторону и давая возможность Тамаре идти следом без усилий. Он продолжал рассуждать: — Когда старший жрец храма рассказал, что моя мама пришла к Алтарю вместе с… отцом, меня как будто осенило. Камень — он же как передатчик Силы, очень чувствительный, и с ним надо работать аккуратно. Алтарь среагировал на зародившуюся жизнь и передал неконтролируемую Силу плоду, то есть мне. Чистая аура, формирующиеся потоки Дара — все эти компоненты сработали в мою пользу. Я получил Дар четырех Стихий, и как бонус — Силу Космоса.

— А что такое Сила Космоса? — учащенно дыша, поинтересовалась Тамара. Идти все-таки было тяжеловато. — Сам как представляешь? Задумывался над этим вопросом?

— Как я понимаю? — Никита медведем проломился через кустарники, помог выйти Тамаре и кивнул на полянку, засыпанную снегом, из-под которого торчали редкие засохшие травинки. — Сама по себе она не проявляется, а больше похожа на некий накопитель, энергетическую батарею. Когда надо, усиливает напряжение, не дает моим возможностям работать вхолостую. Но автономно эта Сила не действует, только в связке со всеми Стихиями. Вот таким помощником я и обзавелся, еще не родившись.

— Подожди, ты хочешь испробовать такую же возможность и на мне? — Тамара остановилась. — А если твой случай единственный и уникальный?

— Милая, ты многого не знаешь, — покачал головой Никита. — Десятки записей в тетрадках прадеда о том, как «выращивали» бойцов Ордена Гипербореев, говорят о безопасном и дешевом способе получить сильного волхва. У тебя перед глазами пример каждый день находится. Такой маленький, крикливый и сопящий.

— Ярик? — изумилась Тамара. — Ну, то, что он — одаренный, как и папочка, я давно знаю. Или наоборот — не знаю?

— Ярослав — Ходок, — пояснил Никита, посмеиваясь. — И об этом мне уверенно сказал Дуарх. Свою способность сын получил во время нашего бегства с Дашей из ее Яви.

— И сколько месяцев ему было в тот момент? — прищурилась жена. — Я имею в виду срок Даши?

— Не знаю, может, неделя. Или две, — пожал плечами Никита и едва увернулся от летящего снежного комка, который образовался прямо из пустоты.

Тамара фыркнула от возмущения, что многие вещи она узнала только сейчас. Но теория мужа насчет пестования Дара ее заинтересовала. Кто, в конечном итоге, дает Роду сильных магов? Женщина. А если появляется возможность сконцентрировать мощь Стихий в одном ребенке? Сколько у Назаровых через два десятка лет будет подобных одаренных?

— Получается, Ярослав будущий телепортатор? — спросила Тамара, проведя под носом варежкой.

— А вот этого я пока не знаю, — признался муж. — Ходок — понятие многослойное. Может, и телепортатор. Может — иная ипостась. Подождем до первой инициации или до того возраста, когда начнет проявляться Дар. Как у Полины.

— Мне страшно, — вдруг призналась Тамара и прильнула к Никите. — А если все пойдет не так? И что это за Источник?

— Пошли, — взяв за руку любимую, Никита решительно зашагал вперед, ощущая разгорающийся жар в груди. Место Силы было где-то рядом, и подобно навигатору его аура четко реагировала на возрастающий магический фон.

Этот Источник вел в иные миры, доселе неизведанные и неизученные. Никита всего лишь дважды входил в него, чтобы убедиться — хода в Явь Даши отсюда не было. Портал находился в городском парке Вологды, и теперь всегда был под присмотром. Мигающий маячок, выводящий на кордон Анциферовых, здесь не просматривался Атрибутика та же: сумрачная туманная завеса и тонкая ниточка тропы, разветвлявшаяся в разные стороны, как прожилки у листка. Но в чем точно был уверен Никита — никакого вреда место Силы для него и Тамары не представляет.

— Ты только не пугайся, — остановившись в шаге от точки входа, предупредил Никита. — Можешь держать меня за руку. Но не сходи с тропинки.

— Ладно, — судорожно кивнула Тамара. — Назаров, не допусти, чтобы с нами что-то произошло. А вдруг…

— Делай как я, — приказал Никита, не дослушав жену, и обхватив ее за плечи, сам решительно шагнул вперед.

Их мгновенно окутал туман, почему-то пахнущий прелью весеннего леса. И вместе с тем вокруг стояла гнетущая тишина. Тамара почувствовала прикосновение к щекам чего-то влажного и невидимого, в голове появился шум, который тут же исчез. Глаза привыкли к странному сумраку и стали различать тонкую, едва светящуюся как гнилушки в лесу, линию с разбегающимися в разные стороны тонкими прожилками-тропками.

— Там иные миры, — глухой голос Никиты докатился до нее сквозь ватную пелену. — Не вздумай туда ставить ногу. Давай пройдем прямо.

— Сколько? — Тамара почувствовала, как во рту стало сухо и шершаво.

— Два шажка, не больше. Ты что-нибудь чувствуешь?

— Абсолютно ничего, — она выдохнула воздух из груди. — Что-то должно произойти?

— Сам не знаю, — судя по голосу, Никита волновался изрядно. — Так и тянет заглянуть куда-нибудь.

— У меня тоже такое же чувство, — молодая женщина заволновалась. — Как будто распахнули дверь, а оттуда сквозняком потянуло. И ощущение, что приглашают войти. Пошли обратно, Назаров! Сколько ты с Дашей находился в Источнике?

— Минуты две, наверное.

— Все, достаточно! — решительно произнесла Тамара. — Разворачиваемся и выходим! Мне важна жизнь будущего ребенка, а не его Дар!

Никита не стал спорить. Он и сам понимал, насколько опасно оставаться здесь надолго. Источник не изучен, и куда ведет — только боги знают. Оценить степень опасности и ее последствия нужно без спешки. В одиночку бы прогуляться, имея в телохранителях Дуарха и Ульмаха! А вот беременной женой рисковать не стоит.

Они вывалились из тумана, открывая рот как рыбы, выброшенные на берег. Им было душно и жарко в теплых одеждах. Морозный воздух взбодрил их, а яркое солнце, заливающее поляну, радостно приветствовало искрящимся снежным настом.

— Ну, сейчас-то хоть обнимешь любимую жену за радостное известие? — топнула ногой Тамара и попала в объятия смеющегося Никиты. — Надеюсь, не двойня появится. С ужасом представляю, если это произойдет.

— Я люблю тебя, солнышко, — Никита чмокнул в холодную щеку жену. — Все будет хорошо… Вот я дурень! Не засек время вхождения! Сколько мы там пробыли?

— Судя по солнцу, вставшему в зенит — не меньше часа, — сообразила Тамара. — Когда пришли на поляну, оно висело чуть выше макушек деревьев.

Никита кивнул, признавая правоту жены, и зашагал по натоптанной дорожке обратно в лагерь, заодно легкими магическими скриптами уничтожая следы за собой. Чуточку встревоженные охранники вздохнули с облегчением, когда увидели живыми и довольными своих молодых хозяев. Оказывается, они и в самом деле отсутствовали почти два часа, если учитывать время, затраченное до Источника и обратно.

— Все в порядке, — негромко сказал Никита на немой вопрос Слона, беспокойно топтавшегося рядом, пока Москит и Лязгун закидывали костер снегом. — Там никто не появлялся в последнее время. Никаких следов присутствия человека.

— Надо бы выкупить эту часть леса, — посоветовал Слон. — Можно поставить охрану.

— Перестань, дружище, — рассмеялся Никита. — Ты разве не знаешь человеческую природу? Как только что-то запрещают, обязательно появятся любопытные. Начнут шариться по лесу, обнаружат точку.

— Но ведь не все способны ощутить Силу! — удивился личник. — Я вот, к примеру, бестолочь полная. Дед Фрол утверждает, что землица наша вся пронизана энергетическими токами, и любой может ими пользоваться, сродни магии. Но как? Не чую я ничего!

— Не переживай, — хлопнул по его плечу волхв. — Занимайся тем, что у тебя лучше получается. Остальное доверь специалистам. А лесная точка… Мне кажется, о ней все-таки знают. Немногие, вроде деревенских целителей и ведунов низшего ранга. Ходят сюда незаметно, подпитывают свой энергетический контур. Зачем им мешать?

Никита и без Слона понимал, насколько важно приглядывать за Источником. Но в последнее время разнообразные активы семьи Назаровых значительно увеличились, и приобретать еще кусок земли вдали от родового поместья становилось делом хлопотным. Тем более, в свете последних разговоров о переезде в Петербург.

Они вернулись в «Гнездо» в сумерках, когда мягкая лиловость неба стала сменяться легкой чернотой на западе. Светящийся фасад двухэтажного особняка затмевал купол неба, не давая разглядеть первые звезды.

Не успели Никита с Тамарой потискать обрадованных приездом родителей Полину и Мишку, в гостиную спустилась Даша. Обнялась с раскрасневшейся после путешествия Тамарой, поцеловала мужа и помахала перед его носом открыткой.

— Фельдъегерская служба сегодня была, — пояснила Даша. — Нас приглашают на празднование Коловорота. Надеюсь, ты мне покажешь, что это за зверь такой — Ассамблея?

— Ура! — Тамара вырвала открытку из рук младшей жены и ее губы беззвучно задвигались, читая текст. — Ага, мы идем на самую важную из всех!

— И кто на этот раз учредитель? — поинтересовался Никита, в уме прикидывая, какие наряды потребуются его женушкам.

— Догадайся с первого раза!

— Так нечестно. В Петербурге много достойных людей, которые могут принять Первую Ассамблею.

— Ну же! — топнула ногой Тамара и странной мимикой на лице попыталась подсказать Никите фамилию. Она смешно надула щеки, выпрямила плечи и чуть-чуть сдвинула брови.

— Судя по твоим ужимкам, это может быть Шереметев или… О, нет! Неужели Балахнин?

— Молодец! — жена чмокнула его в нос. — Сам князь Алексей Изотович проявил щедрость. Насколько я помню в своей долгой и счастливой жизни, Балахнин всего лишь дважды устраивал Ассамблеи.

— Что-то мне это не нравится, — попытался улыбнуться Никита.

— Ой, да брось ты напрягаться! Поговоришь с ним на важные темы, а потом пойдешь танцевать своих женщин. И, кстати, не забывай, что накануне Коловорота приедет погостить Юля.

Никита только хлопнул себя по лбу. Ассамблее, кажется, придет конец! Однако стоит хорошенько подумать, нужно ли девушке появляться там в свете последних событий.

Глава 7

Петербург, декабрь 2015 года

В своем родовом поместье Никита привык ощущать разливающееся вокруг него спокойствие и безопасность. В столице же таковое напрочь исчезало, стоило выйти из особняка на Обводном. Сотни и тысячи аур людей мельтешили в магическом поле, когда он применял некоторые способности для отслеживания нежелательных «хвостов». Волхва давно беспокоил вопрос безопасности, и он был уверен, что Меньшиковы каким-то образом узнают о его прибытии в Петербург.

Тамара, кстати, подтвердила его опасения после разговора с дядей-императором. Александр Михайлович чересчур толсто намекнул, что о портале из Вологды в столицу он знает, но в то же время расписался в бессилии спецслужб вычислить координаты хода. Костя отлично скрыл его от прощупываний в магических слоях.

Сегодня у Никиты была намечена встреча с представителями торговой купеческой корпорации, как выразилась госпожа Старшинова. На текущий момент для Назарова близкое схождение с коммерсантами не имело большого значения; поднаторев в политических игрищах, в которые он поневоле втянулся, такие связи для будущих комбинаций вовсе не помешают. Тамара не стала противиться сближению с купцами. У нее были свои планы на сотрудничество.

Женская половина дома Назаровых требовательно пищала расширить производство «Нимф». Накопители, к удивлению Никиты, стали пользоваться успехом. Не столь ошеломительно быстро, но уверенно захватывая рынки столицы и старобоярской Москвы. Может, личное обаяние хозяек предприятия сыграло свою роль в распространении товара? Ведь Даша с Тамарой иногда самолично приезжали на презентации «Нимфы», и не прикладывая никаких усилий, добивались того, что дома хвастались подписанным пакетом договоров.

Никите оставалось только пожимать плечами.

Играя по правилам аристократии, следовало думать и о последствиях такого шага. Дворянин не влезает в торговлю. Это моветон. А портить имидж своих девчонок Никита не хотел. Лучше самому замараться и посмотреть на реакцию того же Балахнина. Карпович, к примеру, давно торгует оружием, и никто из дворян высшего света не морщится, когда имеет с ним дела.

Так почему бы не пойти по проторенному Леонидом Яковлевичем пути?

Никита неторопливо проехал мимо Марсова поля и свернул на Французскую набережную. Он не забывал «прощупывать» эфирные потоки в магическом поле, и понимал по периодическим всплескам активности чьих-то следов, что его все же ведут. Аккуратно, исподволь, но ведут. Или прикрывают? Как-никак, являясь носителем специфической и секретной информации, нельзя быть абсолютно свободным.

Еще предстояло отыскать кафе, где Ксения Старшинова решила устроить «встречу века» с одним из представителей Торговой купеческой палаты или как там называется их организация.

К слову, Ксения тоже будет присутствовать, поэтому без красивого букета не обойтись. Здесь как раз никаких проблем. Фокусник всегда готов вытащить из шляпы белого кролика. Никита ради интереса изготовил столько разнообразных цветочных скриптов, что мог создать букет любой сложности и красоты. Впрочем, это только для своих любимых женщин. Есть стандартные магемы, нисколько не хуже.

Кафе находилось не на самой Французской набережной, а чуть в стороне, на Георгиевской, в здании, построенном в девятнадцатом веке и до сих пор не признающем современные облицовочные материалы. Трехэтажный дом с симпатичными эркерами щеголял подкрашенным темно-коричневой краской кирпичом, а первый этаж приобрел лоск благодаря большим арочным витринам. Именно там Никиту ждала беседа без ясной цели.

Он остановил «бриллиант» неподалеку от кафе с претенциозным названием «Кристаль» на специально очерченном квадрате для стоянки. Узкая улочка не предназначалась для долгого стояния, о чем Никиту сразу предупредил бдительный полицейский с номерной бляхой на серой уставной куртке с меховым воротником. Он расхаживал по тротуару с таким видом, словно кого-то выглядывал. Никита поинтересовался, сколько времени у него есть. Оказывается, не больше получаса. Потом на лобовое стекло ляжет квитанция о штрафе.

— Думаю, мне этого хватит, — пробормотал Никита, направляясь к высокому каменному крыльцу с металлическими коваными перилами.

Поднявшись наверх, прочертил рукой, обтянутой тонкой замшевой перчаткой, невидимый скрип, и сжал букет из темно-бордовых роз с капельками воды, оставшимися от магического эффекта. И не заметил, как восхищенно покачал головой полицейский, следивший за дворянином, зачем-то заглянувшему в купеческую обитель отдыха и увеселений. Уж дворян от торгашей служитель порядка отличать умел. Навострился за долгие годы службы.

Никита толкнул тяжелую стеклянную дверь и вошел внутрь, спустился по небольшой лесенке вниз и оказался в уютном помещении, стилизованном под русскую старину. Сразу, что бросалось в глаза — настоящая печь в интерьере. Стены были бревенчатые или исполнены удачной имитацией под них. На окнах ставни, вышитые скатерти на столах и массивная резная мебель, которая искусно расставлена в разных местах. Справа от входа находилась барная стойка, за которой протянулись полки с разнообразными бутылками.

— Добрый вечер! — к нему подошел, скрипя новыми кожаными сапогами, официант в красной рубахе с петухами на воротнике. — Очень приятно, что вы выбрали наше кафе. Занимайте удобное для вас место, заказывайте. У нас великолепное меню.

— Меня, вообще-то, здесь ждут, — Никита обвел взглядом заполненное людьми помещение, выискивая Ксению.

— На чье имя столик?

— На госпожу Старшинову.

— О, тогда вам в индивидуальную кабинку, — простер руку официант, а может, местный администратор. — У нас два зала. Один общий, второй для деловых встреч. Пройдемте, я вам покажу. Кстати, там можете и раздеться.

Во втором зале Никита разглядел четыре закрытых двери. Надо полагать, это и были пресловутые приватные кабинки. Сопровождавший его мужчина уверенно показал на дальнюю дверь с цифрой «1».

— Вам туда, — сказал он, и откланявшись, ушел.

Никита пожал плечами. Ему не очень понравилось место, где предстояло разговаривать с неизвестными людьми. Придется запустить своих верных аурных каракатиц, чтобы пресечь любую возможность голосовых и видео записей. Скрипт сформировал десяток шустрых помощников, тут же рассыпавшихся в энергетических полях по разным сторонам.

Толкнув дверь, он вошел в кабинку, в которой компанию Ксении Старшиновой составляли двое мужчин, по возрасту годившихся Никите в отцы. Ничего вальяжно-купеческого волхв в них не заметил. Скорее, это были очень опытные и тертые жизнью коммивояжеры, поймавшие удачу за хвост. Вот только потом эту удачу им пришлось крепко держать в руках, чтобы никто не вырвал ее. Они привыкли руководить людьми и не бояться крови, на что указывал настороженный и жесткий взгляд сидевших за столом.

Ксения, сама не уступавшая им в желании прорваться на вершину пищевой цепочки, все-таки постаралась смягчить своим видом суровую ауру встречи. На ней было нарядное красное платье с низким декольте, тщательно уложенные волосы в какую-то замысловатую прическу, умело наложенный макияж — она выделялась яркостью и свежестью, в отличие от зубров торговли в своих темных богатых костюмах.

— Никита Анатольевич! — открытая улыбка мелькнула на лице Старшиновой. — А мы переживали, что вы не сразу найдете это замечательное место и опоздаете. Уже стали волноваться…

— Поверьте, Ксения Дмитриевна, это был самый легкий поиск в моей жизни, — Никита поцеловал протянутую руку и вручил женщине букет.

Старшинова непритворно ахнула и вдохнула в себя тонкий аромат роз, и даже потрогала пальчиком капельку воды, застывшую на лепестке. Как будто хотела убедиться, что она настоящая.

— Какая прелесть! — воскликнула она и окинула взглядом стол, куда бы пристроить букет. — Надо их срочно поставить в воду!

— Не беспокойтесь, они будут в таком состоянии еще полдня. Магия в помощь, — усмехнулся Никита и повесил пальто на вешалку, рядом с одеждой гостей.

— Ох, я сразу так разволновалась! — Ксения положила букет на подголовник диванчика, на котором сидела. — Господа, позвольте вас представить! Это Никита Анатольевич Назаров, один из ярких представителей новой формации дворянской аристократии. Состоит в родственных отношениях с Великим князем Константином, но старается не пользоваться своим выгодным положением. Кстати, великолепный артефактор…

— Мы уже убедились в этом на примере цветов, — пророкотал мужчина с брюшком, вставая из-за стола. Он протянул свою лопатообразную ладонь, цепко глядя на реакцию Никиты. Пожмет или отвергнет? — Трейтер Иван Афанасьевич, купец первой гильдии. Председатель Петербургской Торговой Палаты.

Никита сжал руку Трейтера и почувствовал, насколько физически силен купец. Отвечал он весьма серьезно, но на лицах обоих даже намека на противоборство не мелькнуло. Оба улыбнулись. Так, всего лишь традиция.

— Бардуков Василий Потапович, — мужчина с короткой бородкой, тронутой нитями седины, широкоскулый, похожий на крупного зверя со взглядом, привыкшим к опасностям, не стал играть в силовой жим с Никитой. — Тоже первогильдейский, как и мой приятель Иван. В Палате не состою, своих дел хватает.

— Что предпочтете, Никита Анатольевич? — Трейтер кивнул на батарею бутылок, кучно стоявших посреди стола. — У нас вкусы с Василием разные, поэтому и набрали всякого. Водочки? Коньяка? Или винцо предпочитаете?

— Вино оставим даме, — усмехнулся Никита, накладывая себе в тарелку закусок, благо их тут хватало. Купцы в своем репертуаре, не менявшемся с минувших веков. Богатый стол, ломящийся от разнообразных яств, коими хватит накормить роту солдат. — Пожалуй, водочки с мороза выпью.

— Видишь, Василий Потапович, ты в одиночестве свою «Массандру» пить будешь, — пошутил Трейтер, наливая в рюмку Никиты и себе «Нежинскую». — А мы по старинке. Так за знакомство?

Водка оказалась хорошей. Продукция Шустовых, впрочем, никогда не допускала провалов. Никита накинулся на закуски, поняв, что проголодался. Купцы деликатно не обращали на него внимания, чтобы молодой человек насытился с мороза, а сами перекидывались ничего не значащими фразами, изредка к ним присоединялась Ксения.

— Может, еще по одной вдогонку? — с надеждой спросил председатель.

— Пожалуй, повременю, — качнул головой Никита.

— Боитесь, алкоголь затуманит разум? — не удивляясь, понятливо кивнул Трейтер, но себе налил. — Так вы же волхв. Я знаю, что вы можете сделать так, чтобы не пьянеть. Или это всего лишь байки, усиленно распространяемые одаренными?

— Конечно, я могу замедлить абсорбцию алкоголя в кровь, — пожал плечами Никита, цепляя кусок копченой буженины. — Только зачем напиток переводить? Пить, так пить. А подобные фокусы пригодятся в иных ситуациях.

— Правильно говорите, Никита Анатольевич, — осушив бокал с соломенно-желтым вином, произнес Бардуков. — Питие для веселья. А кто лукавит, тот замышляет недоброе.

— Ой, Василий Потапович, вы всегда ухитряетесь исказить смысл мудрых изречений, — махнула рукой Старшинова. — Лучше налейте даме вина.

Бардуков исполнил желание Ксении, наполнив ее бокал бордово-красным напитком, а потом, переглянувшись с товарищем, обратился к Никите:

— Господин Назаров, мы люди прямые, говорим простым языком, как есть. Поэтому ходить вокруг да около не будем. Когда Ксения Дмитриевна предложила устроить встречу с вами, возникло некоторое недопонимание. А зачем это надо? Ведь аристократические круги стараются не пересекаться с торгашами, и тем не менее, получают огромные барыши через свои предприятия и банки. Вроде бы и руки чистые, и карманы полны денег.

— Ксения Дмитриевна полагает, что наши отношения могут открыть новые горизонты выгодных дел, — усмехнулся Никита, не глядя на Старшинову, которая, навострив уши, безмолвно попивала винцо. — Я тоже не совсем понимаю, как мы можем взаимодействовать между собой. У меня есть военно-магическая корпорация «Изумруд», ее дочерняя фирма «Гранит», ткацкая мануфактура, приносящая неплохую прибыль. Строится медцентр с уникальным оборудованием. Поверьте, господа, я умею извлекать прибыль из своих предприятий. Но наша прекрасная собеседница видит в нашем предполагаемом союзе нечто иное.

— Голубушка Ксения Дмитриевна, — Трейтер положил ладони-лопаты на край стола и наклонился вперед, — теперь-то вы можете раскрыть свои задумки, а?

Никита сделал пасс рукой, и на мгновение уши заложило от магического воздействия. «Сфера безмолвия» надежно закрыла комнату невидимым куполом, отрезая возможность подслушать, о чем здесь говорят. Купцы поморщились от неприятного ощущения, которое тут же пропали, но благосклонно кивнули. Никита понял, что им знакома подобная магическая защита. Сами бы они вряд ли смогли достичь подобного эффекта, будь даже у них специальные амулеты. Волхв знал несколько способов преодолеть мнимую защиту. А вот магоформа, используемая напрямую, представляла собой очень качественный «полог». Помощницы-каракатицы уже отчитались, что вокруг нет никаких визуальных и аудиометрических приборов для записи, и самоликвидировались.

— Неплохо, — посмотрел Трейтер на Никиту.

— Я имела беседу с нашим молодым человеком, — Старшинова мгновенно преобразилась, в глазах исчезла маслянистость и благодушие. — Никита Анатольевич вкратце знаком с моим видением будущего империи и нашего места в ней. Давно назрела необходимость создать мощный противовес аристократической прослойке, стоящей плотной стеной возле трона. Рано или поздно, но это случится — Александр Михайлович передаст бразды правления своему сыну Владиславу. Молодому императору нужно опираться не на старые паразитические кланы Шереметевых, Волынских, Балахниных, Карповичей, а на своих союзников. А где их взять, если за последние несколько десятков лет дано разрешение создать клан только одному человеку — Никите Назарову?

— Вы хотите присовокупить к старым кланам еще десяток? — усмехнулся Трейтер. — Боюсь, наш социум не выдержит подобной нагрузки. Практически все мелкопоместные роды находятся под вассалитетом крупных кланов, соответственно, их земли — тоже в собственности крупного капитала. Я не спорю, что аристо умеют делать деньги и даже в казну идет приличная доля прибыли. Но почти все ниши заняты. Купеческая гильдия ощущает это как никто другая. Мы торгуем ресурсами и товарами в равных пропорциях, соблюдая баланс, потому что не можем конкурировать с теми же Волынскими или Игнатьевыми — киевскими магнатами. За плечами кланов тяжелая металлургия, металлопрокат, станкостроение, что ведет к удешевлению конечного товара. Мы стараемся лавировать и ищем иные пути сбыта. Не хочется, знаете ли, дразнить медведя и отгонять его от дупла с медом.

— Да ради Перуна, пусть наедается, — фыркнула Старшинова. — Неужели вы не видите никаких выгод от слияния ваших и клановых капиталов? Ваша гильдия имеет выход на иностранные рынки?

— Мы торгуем в рамках Ганзейского соглашения, — пожал плечами Бардуков, наливая себе очередную порцию массандры. — Балтия, Скандинавия и Британские острова. Неплохо, я считаю. На юге свои приоритеты. Мы не хотим влезать в чужой огород. Там, где аристократы, торговля зачастую идет рядом с политикой. Для нас это неприемлемо.

Трейтер кивнул, соглашаясь с товарищем.

— А почему бы не искать выходы на азиатские рынки? Никита Анатольевич давно и с успехом осваивает тамошние просторы, — хитро поглядела женщина на волхва.

Никита про себя подумал, что Старшинова невероятно дотошна в плане собирания информации, но в пылу личной заинтересованности опасно балансирует на тонкой веревочке.

— Так эти маршруты еще предки прорабатывали, — он пожал плечами. — У меня хватает специалистов старой закалки, чтобы удерживать их. Например, Строгановы тоже активны в направлении Средней Азии и Китая. Ксения Дмитриевна, мы ведь уже беседовали на эту тему, и я сразу сказал, что сращивание дворянских и купеческих капиталов притянет внимание сильных аристократических кланов.

— Вы на войну намекаете?

— Нет. Сначала будут бить по финансам, — ответил Никита и удостоился благосклонного взгляда Трейтера. — Потом примутся раскачивать структуру Торговой Корпорации. Не думаю, что Ивану Афанасьевичу понравится подобный исход. До войны дело не дойдет в таком случае. Не успеет созреть ситуация, проще говоря.

— Вы невероятно проницательны, господин Назаров, — Трейсер налил Никите и себе водки. — Даже не имея в планах подсидеть знатные дворянские кланы, мы априори будем находиться под наблюдением. А что это они затеяли? Зачем? Как это в перспективе повлияет на наши доходы и власть?

— Можно не афишировать подобные соглашения, — неожиданно произнес Бардуков, галантно наполнив бокал Старшиновой вином, не забыв и себя. — Никита Анатольевич имеет прямой доступ к Великому князю Константину как близкий родственник, а через него — прямая дорожка к императору. Если правильно подать идею…

— Какую? — Трейсер не удивился, и Никита подумал, что купцы все же пришли на встречу не с пустыми руками. Разыгрывают некую сцену.

Бардуков в три глотка осушил свой бокал и припечатал его к столу. Щелкнул пальцами.

— Торговая Палата контролирует деятельность купечества по всей Руси-матушке, но за рубежом наши права ограничены действиями международных союзов, трестов и синдикатов. Например, на Балтике мы скованны Ганзейским союзом, в Азии — Самаркандским Торговым Соглашением, не дающим нам право на частную коммерческую деятельность. То есть мы ограничены территориально. Например, в Бухаре нам нельзя вести торговлю. А у вас, Никита Анатольевич, там есть хорошие связи. Очень хорошие.

— Сдалась вам Бухара, — удивился Никита. — Там настоящий змеиный клубок интересов.

— Да мы и не стремимся туда, — рассмеялся Трейтер. — Василий Потапович намекает на тенденции. Южное направление очень перспективное, но слишком специфичное. Мы не можем напрямую взаимодействовать с местными компаниями. Весь поток товаров идет через биржи в Фергане, Хорезме, Самарканде, Багдаде. Попробуй-ка влезть в гнездо злых пчел без подготовки — верная смерть!

— То есть вы желаете в моем лице провести переговоры с бухарскими влиятельными кланами? — откинулся на спинку стула Никита и пристально поглядел на купцов. Те не отвели взгляд и синхронно кивнули. — Чтобы действовать в обход бирж?

— Да.

— А каковы мои дивиденды в данном случае?

— Наша поддержка на всех уровнях, — твердо заявил Трейтер.

— Я рискую своей репутацией, — предупредил Никита, задумавшись.

— Вы ничем не рискуете, господин Назаров, — заверил его Бардуков. — Не получится навести мосты — да и бес с ними. Попытаемся в другой раз. А у вас репутация очень и очень серьезная. Мы же в общих чертах знаем, что произошло в Бухаре. Каримовы на вашей стороне, а они тоже купцы. Выгоду чуют.

— Против меня ополчится все южное купечество, — волхв усмехнулся.

— Вы будете под нашей защитой. Все людские ресурсы к вашим услугам, — подкинул сладкий кусок Трейсер, а Ксения Дмитриевна победно взглянула на Никиту, дескать, я же говорила, что торгаши — серьезная сила.

— Никита Анатольевич, мы не вмешиваемся в политику, — Бардуков по-своему расценил ироничную улыбку Никиты. — Наше дело — торговля, увеличение банковских счетов, повышение общественного статуса. Ваша протекция, а фактически — государственная через Меньшиковых — будет дополнительной гирькой на весах. В случае же неблагоприятных действий со стороны либералов-аристо мы готовы…, - он замолчал на мгновение, переглянулся с Трейтером, — готовы встать на сторону венценосных родственников вашей… кхм, старшей жены.

Обмолвка была очень серьезной, и непохоже, что купцы просто так, играючи, раскидываются подобными заверениями. Значит, заранее просчитали последствия своего решения. И решили рискнуть крупно.

— Неужели так все плохо с Ганзой? — поинтересовался Никита, не торопясь давать ответ.

— Не настолько, как мы здесь наговорили, — усмехнулся Трейтер. — Но договоры существенно связывают нас по рукам и ногам. Вам не стоит забивать голову подобными вещами. Они слишком специфичны и скучны, чтобы дворянину в них копаться. Как верно сказал Василий Потапович, купца интересует только прибыль. У него нет иных статей дохода, как у аристо. А значит, нужно расширять сферу своей деятельности. Вот мы и откликнулись на просьбу дражайшей Ксении Дмитриевны встретиться с вами. Не в обиде, что нам пришлось покопаться в вашем жизненном досье?

— Мне самому впору пенять на собственный промах, — отмахнулся Никита. — Я же не знал, с кем встречаюсь. Но теперь дам задание людям заняться ответными мерами вплотную. Взаимностью за взаимность.

Купцы посмеялись, осознавая, что брошенная фраза если и тянет на шутку, то не настолько, чтобы отмахнуться от нее. Никита ясно дал понять, что начнет собирать информацию о Торговой Палате и верхушке, ее возглавляющей.

— Насчет вашей просьбы, — закончил волхв. Он «видел» напряжение в аурах купцов. Ведь им пришлось раскрыть часть козырей, не дождавшись ответа от Назарова. Вот и полыхают всеми цветами радуги. — Я поговорю с Великим князем и постараюсь убедить его поглядеть по сторонам и поискать поддержку в иных сферах. Не обещаю позитивного решения. Это уже не в моих силах.

Через несколько минут, раскланявшись, купцы покинули кабинку. Никита тоже собирался уходить, но Старшинова не торопилась. Не допив вино, она промокнула губы салфеткой и спросила с тщательно маскируемым волнением:

— Вы удовлетворены беседой с этими пауками? Или все зря?

— Почему же? — покручивая между пальцев нож, Никита не торопился с ответом. Зато женщина с завораживающим интересом смотрела, как обычный столовый предмет змейкой вертится в руке волхва. — Невероятная щедрость. Купцы по своей природе не вояки. Но имущество и личный интерес защищать умеют. Значит, не блефуют насчет людских ресурсов.

— Трейтер со своими людьми не станет играть вас втемную, — деловито ответила Старшинова, отвлекаясь от блеска мельхиорового ножа. — За вами, Никита, стоят очень серьезные люди. А они не потерпят своеволия торгашеской гильдии. Вы даже не заметите, что вас отодвинут в сторону и наведут порядок в их хозяйстве. Причем, максимально жестко. Зачем купцам такие риски?

— Кстати, как ваши дела в охмурении светских львиц Петербурга? — Никита положил нож на тарелку.

— Продвигаются, — хищно улыбнулась Старшинова. — Я не хотела об этом говорить при наших собеседниках, но сейчас с радостью тороплюсь поделиться новостью. Граф Апраксин хочет с вами встретиться. Намек был более чем прозрачный.

— Свиток?

— В первую очередь — он. Для своей жены, конечно. Сам он никогда не признается, что тоже хочет подправить свое здоровье.

— Посредником выступаете вы?

— Я сведу вас с Марьяной Олеговной, а дальше только простор для импровизации.

— Спасибо, Ксения Дмитриевна, — Никита поднялся из-за стола, давая сигнал, что ужин закончен. Старшинова благодарно кивнула, когда он помог ей надеть пальто, и не забыв букет цветов, вышла из комнаты.

Никита покинул заведение последним, но не ожидал увидеть женщину, стоящую на крыльце. Натягивая на руки перчатки, поинтересовался у ней:

— Вас подвезти?

— Не стоит, Никита Анатольевич, — качнула головой Старшинова. — Я на машине. Сейчас подъедет… Знаете, устраивая встречу, у меня появилась мысль, что вы не захотите устанавливать взаимоотношения с незнакомыми людьми. Трейтер и Бардуков слывут в своих кругах людьми очень циничными, не упускающими своей выгоды. Они и вас попробуют использовать, но вы не бойтесь. Сразу возьмите их за глотку и не давайте повода, чтобы купцы выдвигали требования без взаимных договоренностей.

— Тогда это не деловое партнерство, — усмехнулся Никита, подставляя руку, чтобы Ксения смогла опереться на нее, спускаясь с крыльца. Они встали подальше от входа, дожидаясь водителя Старшиновой.

— Никита, — по-матерински погладив по щеке волхва теплой ладонью, Ксения вздохнула. — У вашего клана мало людских ресурсов для длительного противостояния со старинными фамилиями. Купечество обеспечит силовую поддержку. Именно об этом я и хочу сказать. Трейтер хочет прорыва на юг, так обеспечьте его. Пусть бодается с местными торгашами, ломает себе шею. Зато у вас будет серьезная силовая поддержка. Как в армии говорят? Отряд в несколько тысяч штыков.

— А вам известно, сколько на самом деле у гильдии бойцов? — поинтересовался Никита, взяв себе на заметку выяснить этот вопрос. В газетах и журналах про такое не пишут, да и на электронных ресурсах, пожалуй, тоже. Придется подключить вологодских потайников. Пусть отрабатывают дедовский контракт.

— Вы пытаетесь иронизировать, Никита, — пожурила его Старшинова. Теплый парок, вырвавшийся из ее рта, рассеялся в морозном воздухе. — Не считайте меня глупой бабой, впутавшейся в мужские интриги. Гильдия вынуждена обеспечивать безопасность своего бизнеса всевозможными инструментами. Боевое крыло у них очень многочисленное. Цифру не назову, чтобы не кормить вас сплетнями. Но оно серьезно вооружено и обучено. Кстати, Тайные Дворы у них на контракте.

— Удивился бы, если гильдейские к ним не обратились в первую очередь, — стараясь не рассмеяться, кивнул Никита. — А вот и ваша машина. Всего доброго, Ксения Дмитриевна. Я буду ждать звонка насчет встречи с графиней Апраксиной.

— Постараюсь не затягивать, — садясь в вишневую «ладогу», ответила Старшинова. — До свидания, Никита. Если понадобится моя помощь, обращайтесь.

— А почему вы мне так рьяно помогаете? — Никита придержал дверцу машины.

— Потому-что сын взялся за ум благодаря вашему волшебному пинку по его мягкому месту, — усмехнулась женщина. — Была неправа, вот и заглаживаю свою вину.

Никита рассмеялся, захлопнул дверцу и проводил взглядом уехавшую «ладогу», а потом неторопливо направился к своему «бриллианту». Хм, полицейский выполнил свою угрозу, заложив за «дворник» штрафную квитанцию. Истинный блюститель порядка. Улыбнувшись, волхв затолкал бумажку в карман пальто и сел в машину.

На город опустились мягкие сумерки, загорелась предпраздничная иллюминация, в домах ярко светились окна — и Никита вдруг захотел побыстрее оказаться в кругу своей семьи. А еще он обещал Ольге и Аноре посидеть за чашкой чая и попробовать испеченный ими самолично пирог. Придется поторопиться.

Глава 8

Ретроспектива

Владивосток, октябрь 2015 года

Полозов

Для князя Макарова решение Олега не стало неожиданностью. Они между собой давно договорились, что Полозов может в любой момент прервать свой контракт личника Кристины и уехать из города. Но, как бывает, этот «любой момент» наступил внезапно, как и зима на Руси.

— Позволь поинтересоваться, почему именно сейчас? — Макаров, заложив руки за спину, неторопливо расхаживал по капитанской каюте, а мягкий ковер глушил его шаги. — Тебя не устраивает оплата личного телохранителя?

— Не жалуюсь, Евгений Романович, — откликнулся Полозов, стоя возле журнального столика, на котором была изображена сцена из морской тематики. Интересный наборный шпон, красочные детали — видно было, что краснодеревщик вложил душу в свою работу.

— Ностальгия замучила? Домой захотелось? — продолжал допытываться князь. — Так у тебя нет своего угла, а здесь ты мог спокойно купить себе небольшой особнячок в центре города. Посодействовал бы.

Полозов задумался. Князь не бросал своих слов на ветер, потому что был очень влиятельным человеком во Владивостоке, с губернатором запросто общается, наместник края Великий князь Константин Михайлович к нему благоволит. Узнав, кем является Олег на самом деле, Макаров предложил ему работу телохранителя собственной дочери с хорошим жалованием, и каждые два-три месяца увеличивал его на некоторую сумму. Впервые у потайника появились хорошие деньги, которые можно было потратить с пользой, оставаясь на службе в клане Макаровых. Но… Контракт с Анатолием Архиповичем, уже покойным, продолжал действовать. А значит, нужно искать Никиту.

— Ностальгия меня не мучает, — улыбнулся Олег. — На мне есть долг, который я, в силу непреодолимых обстоятельств, не могу до сих пор закрыть.

— Ты про Назарова? — князь дошел до барной стойки, внимательно рассмотрел батарею бутылок и выбрал бутылку «шустовки». Плеснул в стаканы, подал жестом, чтобы собеседник присоединился. — Твоя история впечатлила, не спорю. Однако я по своим каналам неоднократно проверял, на самом ли деле ты находился при Никите Анатольевиче. И не нашел ни одного доказательства.

— Но ведь сам Назаров жив и здоров, — возразил Полозов. — Почему бы напрямую не обратиться к нему?

Попав после долгих мытарств во Владивосток, Олег первым делом начал собирать информацию по Никите по всевозможным каналам, и только в конце прошлого года узнал, что его молодой подопечный жив и здоров, находится в Вологде. Но бросить все дела и мчаться к нему не позволил жесткий контракт. Макаров очень серьезно относился к безопасности своей дочери, и помимо узкого круга телохранителей, денно и нощно бдящей за девушкой, приставил к ней еще и личника. А связаться с парнем Полозов не мог. Старый номер телефона оказался заблокирован, сетевые адреса неизвестны. Конечно, подобные мелочи не остановили бы потайника, но они затягивали время, и Олег нервничал. Старый Фрэнк Морган всерьез ищет Никиту с помощью демонической магии, пытаясь прорваться через барьеры чужих миров и нанести ему ущерб. Каждый ушедший день мог стать решающим.

— Олег, давай начистоту, — Макаров глотнул коньяк. — Я тебя хорошо изучил. Ты человек серьезный, не шалопай, как мои бойцы. Они многому у тебя научились, уважают и ценят. Как и я, заметь. Не хотелось бы потерять такого профессионала, умеющего в одиночку защитить клиента. Единственная причина, по которой я могу тебя отпустить — Кристина.

Полозов с удивлением взглянул на князя. Тот задрал голову и мягким движением огладил аккуратную «шкиперскую» седую бородку.

— Моя дочь — чрезмерно увлекающаяся сильными и самодостаточными мужчинами девушка. Я давно заметил, как она ведет себя в твоем обществе. Да, это прекрасно, что она для тебя — только клиент, пусть и очень очаровательный. Но Кристина отчаянно флиртует, применяя магию. Рано или поздно ты сдашься. Против таких женщин мало кто устоит. Она затащит тебя в постель однозначно, вопрос только во времени. Я же не хочу, чтобы ты пострадал из-за ее прихотей.

— Не замечал воздействия, — слукавил Олег. Девчонка в самом деле «давила» ментально очень сильно, и только амулет, подаренный Джейн, отбивал все атаки.

— Врешь, — спокойно поймал его Макаров. — Дочка не раз жаловалась, что кругляш, который ты носишь, не снимая, вмешивается в ее аурный контур, сбивает какие-то настройки. Да, я знаю…чушь городит. Меня-то не провести подобными финтами. Но она втрескалась в тебя по уши.

— Тогда точно надо уезжать, — усмехнулся Полозов.

— Я собираюсь выдать ее замуж, — бесстрастно произнес Макаров. — На примете есть приличный молодой человек из старинного дворянского рода, благородных кровей, как никак. Несколько лет назад у дочки была проблема: энергетический вампиризм. Забавно, что тогда она охотно шла на контакты, флиртовала, влюблялась. А потом все заканчивалось. Женихи ее бросали, не перенося тяжелого воздействия на свое ментальное поле. Никита Анатольевич, с которым нас свела судьба во Владивостоке, каким-то образом «вылечил» недуг. Радоваться бы, но эффект оказался неожиданным. Теперь я не могу заставить ее выйти замуж. Подавай ей рыцарей, воинов. Короче, брутальных самцов. Так сейчас говорят, да?

— Н-да, проблема, — задумчиво проговорил Олег. Кристина давно ему рассказала об этом случае, почему-то решив, что потайник в силу своих обязанностей будет держать язык за зубами. Или в хорошенькой головке вертелись иные мысли?

— Знаешь, какие требования она предъявила давеча? — князь опрокинул в себя остатки коньяка из стакана. — Муж должен быть сильной харизматичной личностью, с мощным интеллектом, умеющий защитить семью без колебаний. Потому что ей не хочется рожать детей от слюнтяя и слабака.

— Кхм, — прокашлялся Олег. Кажется, Никита перелечил девицу.

— Ага, я тоже сначала поперхнулся, — хмыкнул Макаров, сев в огромное кожаное кресло, и закинул ногу на ногу. — Потом подумал, что доченька не так уж и неправа. Ты знаешь, по какому принципу выбирают невесту или жениха из аристократического рода?

— Магическое наследие, усиление Дара и способностей, — кивнул Полозов, вертя в руках стакан.

— Присядь, Олег, не мельтеши, — кивнул на диван Макаров, и когда потайник выполнил его просьбу, продолжил: — Все верно, на этом базируется сила и мощь Рода. Дети от молодой пары приобретают и пестуют новые грани Дара, становятся сильнее, передают с кровью уже своим детям усиленные возможности. Поэтому только старинные и древние Роды могут похвастаться «огневиками», «водниками», а то и вариативными стихийниками. Но почему-то все забывают простую истину, что помимо магии нужно закладывать в детей силу, смелость, благородство, умение ладить, интеллект. А откуда все это возьмется? Почему некоторые Роды на Руси придерживались полигамии? Мужчина со всеми этими достоинствами привлекал женщин. Они желали иметь потомство только от него, а не от слабака. Вот так и образовывались семьи по три-четыре жены при одном муже. К сожалению, истинная сущность подобных отношений оказалась задвинута в пыльной угол из-за магической селекции, ну и христианское воззрение очень сильно повлияло.

— Вы сейчас намекали о Назарове, князь? — с любопытством спросил Полозов.

— Как пример — да. Но сейчас речь о моей дочери.

— Поэтому мне лучше уехать, пока вы решаете вопрос о ее дальнейшей жизни. Поверьте, Евгений Романович, у меня никогда в мыслях не было воспользоваться душевным настроем княжны и войти в вашу семью на правах родственника.

— Я знаю, — снова провел ладонью по бородке князь. — И этот факт перевешивает беспокойство. Я хочу, чтобы ты, Олег, служил моей семье без каких-либо магических клятв и прочих атрибутов, убивающих у человека надежду на свободу. Кристину, конечно, я за тебя замуж не отдам. Вы стоите по разные стороны ущелья. Но достойных женщин во Владивостоке хватает. С моей стороны обещаю посодействовать в получении дворянства.

— Заманчиво, — Полозов задумчиво обвел шикарный интерьер капитанской каюты, словно прикидывал плюсы и минусы долгой службы у князя Макарова. — И все-таки я прошу отпустить меня в Вологду. Хочу встретиться с Никитой Назаровым и рассчитаться по долгам. Это очень важно.

— Хорошо, Олег. Съезди. А я постараюсь за время твоего отсутствия уломать Кристину и выдать ее замуж. Если хочет сильного и харизматичного мужчину — что ж, буду искать. Кандидаты есть.

— Спасибо, Евгений Романович, — выдохнул облегченно Полозов. — Значит, я могу брать билет?

— Кого ты можешь рекомендовать на свое место личника?

— Поставьте Семена Жукова, — решительно, как будто давно знал, кем заменить себя, ответил Олег. — Парень хваткий. Умеет анализировать ситуацию, в качестве личника как нельзя лучше подойдет. И Кристина Евгеньевна ему мозги набекрень не свернет.

Князь не стал возражать против кандидатуры нового телохранителя дочери, и Полозов вышел из капитанской каюты с небывалым облегчением. Он с большой опаской заводил разговор о прекращении службы. Ведь у него был долг жизни перед Макаровым за свое спасение, а значит, любая попытка прервать контракт могла осложнить отношения с кланом дальневосточных князей.

А еще Олегу нравился Владивосток с его высокими холмами, застроенными высотными домами и богатыми особняками с нарядными цветными крышами, с которых открывается вид на многочисленные бухты с темно-лазоревыми водами; лес мачт и судовых корпусов, доки, набережные и верфи; десятки мощных портовых кранов, вытягивающих свои длинные металлические шеи подобно древним гигантским ящерам. И все это частенько скрывается во влажном тумане, окутывающем сопки и гавань загадочным флером, словно талантливый фотограф применил светофильтры.

Впрочем, местные жители не всегда рады подобным казусам природы в отличие от гостей. Их подобная картина почему-то приводила в восторг, особенно азиатов.

Бесконечное множество рынков с разноголосицей языков: русского, китайского, корейского, японского, английского и даже немецкого. Последний можно было вообще считать родным, так как немецкие купцы, впервые появившись во Владивостоке, осели здесь и возвели целые районы жилья приличного качества, торговых и складских зданий, ставших визитной карточкой города. Обрусевшие потомки помнили язык первопроходцев из германских земель, но уже не стремились отделять себя от местного населения.

Здесь была жизнь, связанная с морем и необъятными просторами, будоражащими воображение увлекательными походами под парусами или на быстроходных океанских яхтах. Город на берегу Тихого океана впитывал в себя, подобно губке, культуру русского Дальнего Востока, Южной Азии и чванливо-чопорной Северной Америки, и от этого казался весьма привлекательным для множества людей, у которых еще не пропал дух путешественника и романтика. Здесь, на краю огромного континента, билось сердце авантюризма и энергии жизни.

Итак, Полозов распрощался на неопределенное время со всем семейством князя Евгения Романовича, выслушал поток упреков от княжны Кристины, что она теперь сойдет с ума от скуки в доме, где редко встретишь больше трех-четырех человек, потому как остальные все время находятся в море или на яхте папочки. Как-никак, морская династия. Олег не обещал девушке вернуться как можно скоро, боясь прослыть пустобрехом. С такой магической наследственностью как у Кристины, действительно существовала опасность попасть под ее чары, чего потайник не хотел вовсе. Слишком стар он для такой очаровательной и перспективной невесты. Да и прав был князь Макаров: глубокое сословное ущелье разделяло их. Но иногда шальные и ретивые мысли увлекали Полозова в дебри гипотетического будущего, где он с Кристиной счастливо жил под одной крышей, деля с ней постель.

И понимал, насколько глупо выглядит даже в своих глазах. Купив билет на самолет от Владивостока до Москвы, он без малейшего сожаления покинул трёхэтажный каменный особняк Макаровых, расположенный на Нагорной улице.

Лететь предстояло долго, с двумя промежуточными посадками. Садясь в самолет с известным логотипом ПМА, то бишь «Петербургских международных авиалиний» (авиакомпания, принадлежащая Шереметевым, работала только на длинных рейсах), Полозов не знал, что его ждет впереди. Никита вполне мог уговорить его остаться в своем молодом клане, если захочет продлить контракт. Но потайник твердо решил вначале убедится, достаточно ли крепко стоит на ногах Никита и набрал ли сил, чтобы обеспечить безопасность своего рода. Если так — он сможет с чистой совестью сказать, что долг оплачен. Остается вологодский Тайный Двор, с которым предстояло решить куда более важный вопрос: уйти «в отставку». Прецеденты были, но редко кто по собственной инициативе разрывал отношения с потайниками.

Олег не сомневался, что Страж, кто бы ни был сейчас на этом посту, позволит ему стать частным телохранителем без обязательств Тайному Двору.

Богиня Макошь, однако, предпочитала вить нити судеб по своим лекалам.

Мощный грозовой фронт над Маньчжурией, быстро смещающийся к северу, вынудил авиалайнер, в котором летел Олег, приземлиться в аэропорту Благовещенска. Просидев два часа в небольшом помещение вокзала, пассажиры услышали неприятную для себя новость: рейс задерживается надолго, возможно, на сутки. Якобы метеорологическая обстановка не позволяет поднимать самолеты в воздух. Если бы дело было во Владивостоке, Полозов не удивился бы. Там такие инциденты частенько происходили. Но здесь? Скорее всего, русские войска опять проводили какую-то операцию с привлечением волхвов-погодников. Вот и нагнали стихию.

Мысль посетить город и переночевать там в приличной гостинице пришла в голову Полозова спонтанно и резко. Почему бы и нет? Большого багажа у Олега не было кроме дорожной сумки. Закинув ее на плечо, он решительно направился к выходу. Искать попутную машину даже не пришлось. Несколько водителей таксомоторов стояли в большом вестибюле аэровокзала, уныло поглядывая на пассажиров московского рейса. Стоило Олегу сказать, куда ему нужно, один из таксистов (видать, соблюдали очередь) назвал цену. Полозов не чинился и кивнул согласно. Они вышли под проливной дождь, усугубленный сильным ветром с Амура. В лицо то и дело летела водяная пыль. Грязные потоки образовывали огромные пенные потоки, и чтобы их преодолеть, приходилось по-мальчишечьи прыгать.

Добравшись до машины, Олег с облегчением нырнул в салон. Таксист заметил, что давненько такой погоды не было. Налетало, бывало, резким штормом и тут же уходило на север кошмарить тайгу. Полозов поинтересовался, насколько может затянуться проблема. Водитель пожал плечами, неуверенно сказал, что два-три дня, и сосредоточился на дороге. Трасса от аэропорта до Благовещенска оказалась почти пустой, доехали быстро.

Когда машина остановилась возле гостиницы с забавным названием «Шкатулка», светившимся размазанными зелено-красными росчерками на фасаде двухэтажного здания, Полозов спросил с сомнением:

— А вдруг мест не будет?

— Не беспокойтесь, сударь, — усмехнулся водитель. — Можете смело идти и заказывать номер. У меня здесь сестра двоюродная работает, иногда просит, чтобы клиентов к ним подвозили. Я точно знаю, что свободные комнаты есть.

— Однако, — в ответ рассмеялся Полозов, рассчитываясь с ушлым таксистом. — Семейная коммерция?

— Жить как-то надо, — без тени раскаяния ответил мужчина.

Полозов быстро забежал под козырек здания и открыл тяжелую дверь, сразу оказавшись в небольшом, но уютном холле, где было тепло и сухо. Скучавшая за административной стойкой пожилая дама в строгом темно-сером брючном костюме оживилась при его появлении.

— Мне бы до утра номер, сударыня, — отряхнув плащ от дождевых капель, улыбнулся Полозов.

Администраторша пытливым взором оглядела мужчину, отметив про себя его обветренное лицо и загар, который в местных условиях вряд ли получишь. Вроде бы нормальный клиент, сдержанный и вежливый.

— Давайте документы, — чуть мягче сказала она и заполнила формуляр. — Во сколько планируете выехать?

— Не знаю, — ответил Олег, расписываясь в журнале. — В шесть часов утра позвоню в аэропорт, выясню ситуацию.

— Тогда с вас десять рублей. Тариф почасовой, поэтому чуть дороже.

— Хорошо, как скажете, — две пятирублевые банкноты легли на стойку. — А еще дайте мне справочник.

Женщина выложила ключ от номера с прозрачным пластиковым брелоком с красной цифрой «8».

— Справочник всех городских служб находится в каждой комнате, — сказала она. — Спокойной ночи.

Войдя в номер, Полозов не стал включать большую люстру, обойдясь настенным светильником возле двери. Плащ аккуратно повесил на плечики и не убрал в гардеробную, чтобы побыстрее просох. Выставил на мобильнике время, чтобы не проспать, разделся и лег в постель. Заснул мгновенно, отбросив все мысли, крутящиеся в голове. И встал по мелодичному звонку.

Половина шестого. Полозов вскочил, энергично размялся и подошел к окну, отдернул штору. Утренняя хмарь висела над городом, дождь по-прежнему падал с низких туч, пузырился в лужах. Но такого сильного ветра уже не было.

Справочник в виде трехстраничной брошюры, закатанной в тонкий пластик, обнаружился на журнальном столике. Позевывая, Олег набрал нужный номер, и дождавшись, когда в телефоне раздался приятный женский голос, спросил, когда нужный ему рейс может следовать дальше. Услышав ответ, он некоторое время осмысливал произошедшее. И не знал, плакать ему или смеяться.

— Когда улетел самолет?

— Два часа назад, — сочувственно ответила диспетчер. — Не переживайте так. Не вы один оказались в такой ситуации. Сами понимаете, ждать каждого пассажира авиакомпания не обязана. Это же большие издержки за простой, штрафы. Мы вернем вам часть денег за вычетом амортизации. Или переоформим билет на другие маршруты, чтобы вы могли добраться, как минимум, до Иркутска, откуда есть рейсы до Москвы.

«До Иркутска можно добраться и по железке, — подумал Полозов. — Какой смысл теперь ловить нужный рейс? Воспользуюсь поездом».

— Девушка, сделайте мне возврат денег, пожалуйста. Раз такое дело, поищу другие варианты.

— Как вам угодно, сударь. Деньги вернутся на банковскую карту в течение трех дней.

— Спасибо, барышня. Хоть в этом вы меня утешили.

— Сожалеем, господин Полозов, — дежурно ответила девушка. — Для нас тоже неприятно, что так произошло. Появилось погодное «окно», и экипажу дали добро на вылет. Через пару-тройку часов город опять накроет.

Она могла этого не говорить, но ситуация оказалась действительно забавной. На рейс опоздало не меньше десяти человек, уехавших в город, как и Олег. Тоже рассчитывали пересидеть непогоду в уютных городских номерах.

Об этом он узнал позже от словоохотливой родственницы того самого таксиста. Девушка сменила за стойкой пожилую администраторшу, и рассказала, что пассажиры решили усложнить жизнь администрации аэропорта коллективным иском, пока не вмешался губернатор. Все претензии следовало предъявлять не аэропорту, а князьям Шереметевым. Ведь это их самолет, их пилоты. Диспетчеры лишь рекомендовали взлет, и пилоты сами решили на свой страх и риск лететь, прорываясь через грозовой фронт. Странно, что при наличии двух «воздушников» на борту они вообще сели в Благовещенске.

Судьба играет с нами поддавки, и кажущиеся неприятности в любой момент могут повернуться такой неожиданной стороной, что досадное недоразумение в виде опоздания на рейс обернется приятными подарками. Впрочем, потайник об этом сейчас не думал. Он собирался походить по городу, несмотря на унылую погоду.

Первым делом Полозов продлил пребывание в «Шкатулке» еще на два дня, и неторопливо сойдя с мокрым ступенек гостиницы, направился на прогулку, невзирая на низкое серое небо с тяжелыми дождевыми тучами, плывущими как большая стая птиц. Изредка сверху сыпало моросью, и на плаще Олега появлялись мелкие капельки.

Осторожно поглядывая на проносящиеся машины, норовящие то и дело наехать на лужи и обрызгать редких прохожих, Полозов посмотрел, куда его занесла медитирующая прогулка. Оказывается, сейчас он находился на Зейской улице. Потайник внезапно ощутил потребность плотно позавтракать, тем более, уходя из гостиницы, он ничего не ел. Чтобы исправить подобную оплошность, следовало найти подходящее кафе. Зейская слыла купеческой улицей, и чтобы здесь нельзя было удовлетворить любые потребности, даже речи не шло.

«Шарман» — кафе с симпатичным и очень игривым названием находилось в цокольном этаже жилого дома из красного кирпича на другой стороне улицы, призывно перемигивалось гирляндами, развешанными на окнах. За ними проглядывалось уютное помещение со столиками, накрытыми скатертями.

Улучив момент, когда на дороге образовалась пустота, Полозов перебежал ее, и убедившись, что его выходка осталась без последствий, и рядом нет полицейских, он зашел в кафе и втянул в себя невозможный запах свежей выпечки и кофе.

Повесив плащ и шляпу на свободную вешалку, Олег огляделся, выбирая себе место. Благо, свободных столиков хватало. Плохая погода резко сократила количество посетителей, что было на руку потайнику.

Он сел подальше от окон. Сказалась давняя привычка контролировать открытое пространство. К нему тут же, цокая каблучками туфель, подошла молодая официантка, поздоровалась и поинтересовалась, что господин желает.

— Мне омлет с зеленью и сыром, — быстро просмотрев меню, заказал Полозов. — Два круассана, только без шоколада, а с каким-нибудь джемом. Самым вкусным, какой у вас есть. И черный кофе с парой кусочков сахара.

— Через десять минут все будет готово, — даже не записывая пожелания клиента, кивнула официантка.

— Я подожду, — кивнул Полозов и стал «рассеяно», как бы случайно, смотреть по сторонам. И автоматически отмечал, кто здесь находится. Молодая парочка, тихо воркующая о своем; пожилой мужчина, просматривающий солидный еженедельник и периодически прихлебывающий то ли чай, то ли кофе; двое служащих, судя по строгим костюмам и папкам на столе, в которых они изредка что-то посматривали; молодая красивая женщина с «кошачьими» глазами на чуть вытянутом лице, на котором лежала тень каких-то проблем, загнанных внутрь и запертых на крепкий замок.

Почему-то Олега привлек ее аккуратный носик с рыжеватыми точками веснушек. То и дело скользя по незнакомке взглядом, он отмечал, какие у нее густые и мягкие локоны, лежащие на плечах. Шатенка изредка и непроизвольно поднимала левую руку ко лбу и убирала прядь в сторону. А правая, изящно поднималась вверх и подносила чашку к светло-карминовым губам.

Откинувшись на спинку стула, Полозов задумался. Он видал много красивых женщин, и никогда не страдал юношеской неуверенностью. Да, ему нравилось их рассматривать и знакомиться. Не со всеми подряд, конечно. Нельзя же объять необъятное! Но те представительницы слабого и прекрасного пола, от которых исходила особая энергетика, становились объектами его интереса. Как Мария Бланка, зеленоглазая ведьма, исчезнувшая с горизонта его жизни. Где она сейчас? Выжила ли в диком шторме, разразившемся неподалеку от Формозы? Сердце неприятно ворохнулось от потери женщины, в которую он влюбился. Может, и эта незнакомка излучала флюиды, которые достигли потаенных уголков его души?

Официантка принесла заказ, пожелала приятного аппетита и ушла, цокая каблуками. Олег пристроил салфетку на груди и неторопливо принялся есть отлично приготовленный омлет, посыпанный зеленью и тертым острым сыром. И вдруг понял, что видел эту молодую женщину несколько лет назад, еще задолго до своего путешествия в поисках Никиты. Осталось только поднапрячь память и выдернуть из глубин ее образ.

«Она из Албазина! — молнией сверкнула догадка. — Конечно же! Племянница Барышева. Зовут Анастасией. У нее есть сестра Ольга. Никита о них часто рассказывал, да и я несколько раз видел девушек».

Он снова, как бы случайно, поднял голову и встретился со взглядом незнакомки, которая, по сути, уже таковой и не являлась? Молодая женщина нервно поставила чашку на блюдце и повертела головой в поисках официантки, чтобы расплатиться. Она явно чего-то испугалась. У Полозова созрело решение. Допив кофе с одним из круассанов, потайник дождался, когда Анастасия выйдет на улицу, положил деньги на стол и заторопился следом.

Светло-бежевый плащ, в котором была женщина, был хорошим ориентиром для Олега. Почему-то Анастасия и не думала сворачивать с Зейской на другую улицу, целенаправленно шагая в западном направлении. Может быть, она где-то там жила? Шагая следом за племянницей Барышева, потайник досадовал, что не подошел к ней в кафе и не представился. А теперь выглядит так, словно преследует испуганную женщину. Еще хватит ума закричать и побежать, привлекая внимание.

В Благовещенске Полозов бывал дважды, и город худо-бедно изучил. Где-то неподалеку есть стоянка автомобилей, куда, по логике, стремится Настя. Или же целенаправленно двигается в сторону городской больницы. Может, работает там? Ага, все-таки свернула! Значит, на стоянку!

Он нырнул в первый подвернувшийся проулок буквально за мгновение до того, как женщина обернулась, чтобы проверить свои подозрения, и не увидела незнакомца в темном плаще и шляпе. Ее шаги сразу же стали размеренными и спокойными.

Настя облегченно вздохнула, когда странный мужик в карикатурном шпионском плаще куда-то пропал, и свернула на улочку, ведущую к автостоянке. Она серьезно перепугалась, что Семен — ее муж — приставил к ней частного агента из сыскной компании. У него давно появились подозрения, что жена изменяет ему, и постоянные придирки всерьез расшатали психику Насти. Впрочем, дыма без огня не бывает, и для подобных действий у господина Подшивалова основания были. Жуткий ревнивец опасался, что у его супруги найдется парочка-другая если и не любовников, то воздыхателей точно.

Оглянувшись еще раз, она успокоилась окончательно. Тот мужчина, сидевший в кафе, слишком быстро выскочил следом, что и заронило подозрения у Насти. Хотя, может, господин куда-то опаздывал, а их маршрут частично совпал. Уф, слава богам!

Отыскав взглядом свой «рено-соболь» нежно-зеленого цвета, она за несколько шагов до него нажала на брелок, разблокировав замок. Машинка радостно пискнула, приветствуя хозяйку. Оказавшись внутри, Настя чересчур нервно достала из сумочки помаду и решила подкрасить губы.

Замужество не входило в ее планы. Если бы не давление со стороны родителей, вдруг оказавшихся на финансовой мели, она продолжала бы порхать вольной бабочкой, наслаждаясь жизнью. А то и в Петербург махнуть желание появилось. К Оленьке. Она скучала по младшей сестре, увлеченной своим целительством, а по ее легким намекам — еще и молодым человеком, офицером. Судя по всему, дело двигалось к свадьбе. Никита, взявший Ольгу под серьезную защиту, нисколько не противился данному обстоятельству. А ведь Настя рассчитывала, что он возьмет ее замуж, а потом и Настю освободит от постылого брака. Сил и возможностей у Назарова хватало. Но… Пока все уныло.

Угораздило ее познакомиться в Хабаровске, где она училась, с невероятно шебутным, веселым и насквозь деловым Семеном Подшиваловым, старшим сыном известного дворянина, державшего в руках речные перевозки по Амуру и торговавшими разнообразным товаром в Маньчжурии и Китае. В общем, купеческая жилка у Подшиваловых срослась с дворянской спесью, отчего на выходе получилась не самая приятная родня. Отец с матерью ухватились за увлечение дочери и стали давить на Настю. В результате вышло так, как вышло.

Сыграли свадьбу, и родители Семена отправили молодых в Благовещенск, где находилась так называемая «семейная фактория», то есть филиал компании «Подшиваловы. Торговля и перевозки», который наследник и возглавил. Здесь у них был большой дом на Иркутской улице: двухэтажный особняк с двумя летними флигелями, личный парк с дорожками и гараж на несколько автомобилей.

Но очень быстро выяснилось, что Семен чрезмерно любвеобилен. Он хотел жить по старинному кону и привести в дом еще несколько жен, чему Настя яростно противилась. Девушка не признавала подобных отношений, о чем прямо говорила Ольге, но почему-то хотела, чтобы сестренка вошла в дом Никиты Назарова, где уже были две жены. Может, дело было в разных характерах мужчин и их взглядах на жизнь?

Семен удивлялся сопротивлению жены, а потом начал злиться, почему Настя не беременеет, что еще больше добавило аргументов в пользу многоженства. Хотя кто мешал ему развестись и найти более покладистую? Он же не знал, что Настя попросила Олю воздействовать на ее детородную функцию магией. И с тех пор жила спокойно, не опасаясь последствий супружеской жизни. Блок справлялся не хуже контрацептивов. Забавно, что Семен одно время тайно рыскал в ее вещах в поисках таблеток. Недаром подозревал подвох.

Раздался щелчок двери — и соседнее кресло стремительно сел тот самый мужчина из кафе. Настя от неожиданности уронила тюбик на пол и вскрикнула. Она даже забыла, что можно использовать легкую и неопасную магоформу, чтобы парализовать незнакомца, и со страхом вжалась в кресло.

— Успокойтесь, Анастасия, — голос мужчины был резким, но не грубым. Он продолжал сидеть спокойно, сняв с головы шляпу и пригладив короткий ежик жестких темных волос. — Я не причиню вам никакого вреда. Абсолютно. Не знаю, кого вы так опасаетесь, но я не тот, кого вам совершенно не хочется видеть.

— Кто? Вы? Такой? — выдохнув страх из груди, спросила Настя. — Вас послал мой муж?

— О, так вы уже замужем? — странным образом оживился мужчина. — Поздравляю!

— Не за что поздравлять, — сухо обронила Настя, успокаиваясь окончательно. Кто бы ни был этот человек, за ним не стоят Подшиваловы. — Я, кажется, задала вопрос.

— Да-да, извиняюсь за бестактность. Полозов Олег. Тайный поверенный в делах некоего Назарова Никиты Анатольевича. Вы, кажется, с ним знакомы по Албазину…

— Все! Достаточно! — Настя обхватила горящие щеки ледяными ладонями, приведшими ее в чувство. — Боже мой! Ну зачем вы так меня испугали? Я невесть что подумала… Неужели Никита попросил вас помочь в моей путаной жизни?

— К сожалению, пока нет. Я направлялся в Вологду к нему после долгой отлучки, но случайно застрял в Благовещенске из-за непогоды. И совершенно случайно встретил вас в кафе «Шарман».

— Так откуда вы меня знаете? — подозрение снова захлестнуло Настю.

— Я часто видел вас в Албазине, когда прикрывал Никиту от… нежелательных знакомств. У вас есть сестра, вы проживали у своего дядюшки Кондратия Ивановича, ведь так?

— Случайная встреча, — медленно проговорила Настя, и наклонившись, подняла тюбик, который тут же полетел в сумочку. — Кто бы еще поверил в такую иронию судьбы. Ну надо же!

— Я поверил, когда вспомнил, где видел такую прелестную молодую женщину. У вас очень характерный разрез глаз. Такое лицо трудно забыть даже спустя десять лет.

— Вы льстец, господин Полозов, — легкая улыбка скользнула по губам Насти. — Но я бы попросила вас покинуть машину. Вы дискредитируете меня. Муж очень ревнив, устроил за мной слежку. Если узнает, появятся очень большие проблемы у нас обоих.

— В таком случае я могу помочь, — неожиданно для самого себя ответил Олег. — Давайте, поговорю с вашим мужем, поставлю его на место. Впрочем, есть другие методы воздействия.

Настя медленно повернула голову и пристально, без боязни, взглянула в серые глаза мужчины, в которых она заметила сочувствие. А еще в них был интерес и заинтересованность.

— А можете убить? — выпалила она.

— Могу, — бесстрастно ответил Полозов. — Только зачем? Я-то спокойно выполню грязную работу, а вот мучиться всю жизнь будете вы. Проще подловить на обычных человеческих страстях.

— Да, глупость какую сморозила, — пробормотала Настя и вдруг порывисто, сама не ожидая, схватила за руку потайника. — Помогите мне, пожалуйста! Когда встретитесь с Никитой, передайте ему мою просьбу! Пусть найдет возможность разорвать брак! Я же по христианскому обычаю пошла под венец! Значит, до смерти теперь видеть опостылевшего мне человека?

— Анастасия… Как вас по батюшке?

— Викторовна.

— Анастасия Викторовна, чтобы разорвать брачные отношения, нужны очень серьезные аргументы. Уличить в измене, спровоцировать на дуэль, где ваш муж будет убит… Или есть иной вариант, подходящий для вас?

— Вы дворянин, господин Полозов?

— Увы, нет.

— А Подшиваловы дворяне, и поэтому вы Семена на дуэль никак не вызовете, — вздохнула Настя.

— Поэтому я предлагаю свою помощь, — улыбнулся Олег. — Безвозмездно. Буду следить за господином Подшиваловым, собирать на него компромат. Месяца два мне хватит. С собранным материалом я уеду в Вологду на некоторое время. С Никитой решим вашу проблему.

— Спасибо! — глаза Насти вспыхнули от радости. — Но я бы не хотела быть неблагодарной. Деньги у меня есть. Если они вам понадобятся, обращайтесь.

— Посмотрим, — увернулся Полозов. — Теперь о главном. Как мы будем контактировать? Если за вами устроили слежку, о наших встречах станет известно мужу. Поэтому настоятельно советую меня не искать. Сам найду.

— Как сейчас? — улыбнулась Настя.

— Как сейчас — это просто случайность, — потайник надел шляпу. — В дальнейшем все действия будут исходить от меня. Живите спокойно, не давайте лишних поводов для подозрений. И ведите себя естественно, как и всегда. Это очень важно. Даже изменившаяся походка навлечет еще больше подозрений мужа. Вы поняли?

— Более чем.

— Теперь мне нужна фотография господина Подшивалова, его семьи, все рабочие и дружеские связи — ну, что знаете вы, по мере возможности. Пришлете одним письмом на этот номер телефона.

Олег вытащил из кармана пиджака блокнот, записал свой номер и отдал Насте.

— Когда передадите информацию — уничтожьте записку и удалите номер из памяти телефона, как и досье. Сделайте это обязательно.

— Я поняла, — закусив губу, молодая женщина забрала записку и положила ее в сумочку.

— Муж не интересуется ее содержимым? — на всякий случай спросил Олег.

— Надеюсь, что нет, — щеки Насти вспыхнули. — До сих пор ничего подозрительного не замечала. Не переживайте. Я сегодня же составлю досье и перекину вам.

— Тогда всего доброго, Анастасия Викторовна! — Полозов ободряюще улыбнулся и вылез из машины. Приподнял шляпу, прощаясь, когда «рено-соболь» тронулся с места, и еще долго смотрел вслед зеленой юркой машинке, выглядевшей ярким пятном на фоне промозглого осеннего дня.

Он с трудом убрал улыбку с лица, ощущая себя довольно необычно. Октябрьская непогода вдруг перестала давить своей мрачностью, а неожиданное опоздание на самолет уже выглядело как счастливый поворот в судьбе. Маленький червячок сомнения еще копошился внутри и попискивал, чтобы потайник не вмешивался в чужую жизнь, но Олег безжалостно задавил его. Встреча с Никитой подождет — он сейчас не беззащитный мальчишка, каким его впервые узнал Полозов, и справится с любой опасностью.

Олег впервые решил изменить своему принципу: не испытывать симпатий к клиентам. Есть контракт и его исполнение. Завершенное дело оплачивается, дальнейшие взаимоотношения исключаются. Здесь же он сам предложил свою помощь. Пытаясь как-то сформулировать свое решение, Полозов постоянно возвращался к простой мысли: помогая Насте, он помогает и Никите. И боялся признаться в одном, что эта молодая женщина ему понравилась.

Глава 9

Великий Устюг, декабрь 2015 года

— А ты куда собралась? — с подозрительным прищуром спросила Леся, младшая сестра, которой только-только исполнилось тринадцать лет. Она стояла за спиной Юли, заложив руки за спину, и насупившись, смотрела на прихорашивающуюся перед зеркалом девушку.

— Пойду с девчонками на танцы, — откликнулась Юля. — В «Орешке» сегодня собираются еще и фуршет устроить. Так что меня не ждите, ложитесь спать. Сказки читать не буду.

— А, до утра собралась прыгать? — усмехнулась Леся. — С девчонками, ага… Тебя Сашка Жарков пригласил. Как ты этого теленка терпишь?

— Следи за словами, — предупредила Юля и снова уткнулась в зеркало.

— Так это правда. Он два слова связать не может, когда рядом с тобой находится. Краснеет как вареный рак. Каши с таким не сваришь.

Взрослая рассудительность Леськи-вредины могла показаться смешной, но ведь сестра права. Сашка, старший сын дворянина Жаркова, как только узнал о возвращении Юли в Устюг, неожиданно обрел смелость и взял девушку в осаду по всем правилам воинского искусства. Он ежедневно наносил визиты, целовал ручку матери, степенно здоровался с отцом и подолгу беседовал с ним в кабинете, и после того, как Юля спускалась в гостиную, вручал ей коробку конфет или свежую розу, купленную по пути. И вот тут у него начисто пропадало красноречие. Парень едва мог выдавить из себя несколько связанных фраз, окончательно теряя самообладание рядом с красоткой.

Юля подозревала, что Сашка не сам активизировался, а его подтолкнули родители с прицелом на развитие отношений. Породниться с Васильевыми после их выхода из клана Бельских охотников не нашлось, и Жарковы увидели шанс найти сыну подходящую пару. Не такая уж и беда, что девушка попала в неприятную историю. Зато за ее честь вступился родственник императорской семьи. Разве это не обеляло барышню в глазах местного «истеблишмента»? Тем более, такая красавица под боком, женихов вообще не видно, а спаситель девичьей чести и вовсе не горел желанием развивать серьезные отношения, чего так опасался Сашка.

В Устюге больше всего приглядывались к Бельским, как они себя поведут после неудачного посредничества. По городу ползли слухи, что люди князя Ивана посещают дворянские семьи и настойчиво намекают, чтобы никто из молодых людей не вздумал породниться с Васильевыми. Кому охота проблемы на ровном месте искать? А Жарковым плевать. Они — свободный род, хоть и захудалый. Объединившись с Васильевыми, можно было улучшить свое финансовое положение.

Так что Леся права. Вот Никита Назаров — он действительно ушлый, пройдоха, нахал, наглец…

Юля легонько выпятила губы, рассматривая, как легла помада. Почувствовала раздражение. Ведь не хотела о нем вспоминать, и снова себя расстроила. Вернувшиеся из Вологды родители объявили на родовом совете о решении пойти под крыло назаровского клана. И этот вопрос более не обсуждается. Насчет Юли ясного ответа нет. Она сама должна решить, как ей быть дальше. Захочет принять предложение Никиты пойти третьей женой в дом — все будут только рады. Если откажется — неволить родители не станут.

И Юля, услышав об итогах поездки, неожиданно почувствовала разочарование. Она ожидала от Назарова более решительных действий и даже… чувств каких-то, что ли! Сказал бы, как кулаком по столу шарахнул, что хочет видеть девушку перед Алтарем Перуна рядом с ним — больше не колебалась бы, пошла. А что теперь? На нее перекладывает ответственность, фактически — ускользает от прямого ответа. Ну, не сволочь ли, не гад? Раззадорил, поманил, посеял в слабом девичьем сердце бурю разнообразных чувств, взбаламутил Петербург своей дуэлью ради нее… Зачем?

Вдруг с Сашкой что и получится. Им можно вертеть, как ей захочется.

— Чего молчишь? — прилипла Леся, разглядывая гибкую стройную фигуру старшей сестры, затянутую в нарядную ткань. — Ты, главное, Сашке не позволяй руки опускать ниже талии, только для виду… Сразу предупреди, что Огонь применишь.

— Ой, кто бы говорил! — рассмеялась Юля и покрутилась на месте, придерживая подол длинного ярко-лазоревого платья. — Ну как?

— Красотка! — показала большой палец Леся. — А зря не согласилась на предложение Никиты. Теперь с местными парнями в «Орешке» время убиваешь. Оно тебе надо?

— Не дави на больную мозоль, сопля! — расстроенно обронила Юля. — Много ты в жизни понимаешь, а? И вообще, «Орешек» — не самое плохое место, где можно отдохнуть.

— Так я не спорю, — языкастая сестра запрыгнула на кровать, поджала под себя ноги. — Только нам здесь теперь не дадут жить. Я слышала, как папка с дядьями разговаривали. Боятся мести Бельских. Уезжать надо в Вологду как можно скорее. Под защиту Назаровых.

— Чушь это полная, — неуверенно ответила девушка, присаживаясь на банкетку. Предстояло уложить завитые накануне волосы в прическу. — Мы получили вольную по справедливому решению.

— Ты вроде взрослая, а глупая, — сестренка стала накручивать свою косичку на палец. — Такую обиду княжеская семья не простит. Бельские хотели выдать тебя замуж за Шереметева, поручились своим словом. А на деле — пшик! Кто виноват? Вот то-то и оно! Говорю, не дадут нам житья.

— Поживем — увидим, — отмахнулась Юля. Леська — разумница, в смекалке ей не откажешь. Но не хотелось в преддверии веселого вечера портить себе настроение. Есть отец, дед, дядья. Пусть сами думают, как обезопасить подворье от возможного нападения. Бельские не идиоты, они сами влезать в сомнительную акцию не станут. Наемников привлекут, как пить дать. А это что значит? Этих наемников можно крошить в труху. Да и «Арка» — надежная защита.

Она вздохнула, ловко накрутила на волосы серебристо-алую ленту, покрытую невидимыми рунами защиты. Леська соскочила с кровати, подошла сзади и приобняла за шею, потерлась носом о щеку.

— Скучно здесь, — решила поныть сестра. — Зимой разве что на ледяные горки бегать, сопли морозить. Раз в Петербург перебраться обломилось, хоть в Вологду, а?

— Такая же дыра, только побольше, — хмыкнула Юля, легонько щелкая Лесю по носу. — Ладно, отваливай, не порти мне прическу.

Дверь в спальню распахнулась, влетела Аленка. Она была на четыре года младше Юли, и уже превращалась в симпатичную барышню, правда, совершенно не похожую на смугловатую сестру. Ее густые русые волосы были стянуты на затылке и метались тяжелым хвостом по спине.

— Чего сидишь? — выкрикнула она. — Там Сашка пришел, весь извелся. О-ооо! Ему конец!

— Поясни, — спокойно поинтересовалась Юля, накидывая на шею бусы из крупного янтаря.

— Ты его сейчас наповал сразишь, — закатила Аленка глаза, всегда завидовавшая красоте старшей сестры. — Когда пойдешь в гостиную, захвати нашатырь. Откачивать будешь.

Леська захихикала и быстренько улизнула из комнаты, чтобы не пропустить эпичную картину. Юля еще раз посмотрела в свое отражение, выискивая недостатки, и удовлетворенно кивнула. В самом деле пора идти. В «Орешек» — что-то среднее между кафе и молодежным клубом — любят приходить загодя, особенно при намечающемся фуршете. Хозяин его — Андрей Лукич Копылов, купец второй гильдии — десять лет назад выкупил полосу земли на берегу Сухоны и построил там большой торговый центр из нескольких павильонов. В одном из них открыл кафе-клуб и ресторан. Кто подсказал Копылову организовать в кафе развлекательную площадку для молодежи Устюга, оставалось тайной. Но все купеческое и дворянское общество, а также и миряне оценили подобный хитрый ход. Популярностью «Орешек» пользовался никак не меньше, чем весь торговый комплекс. Завистливые языки твердили, что такими темпами Лукич скоро в первую гильдию перепрыгнет.

Сашка в приличном темно-синем костюме сидел в гостиной и страдал в компании деда Максима, похрустывая суставами пальцев словно экзальтированная барышня из мелодрамы. Дед хмурил свои кустистые брови, такие же седые, как и шевелюра на голове, и пытался выяснить у молодого парня, где сейчас находятся его многочисленные родственники, которые давно разъехались из Устюга. Сашке было не до расспросов. Он жутко нервничал. А когда мимо прокралась Леська с хитрым взглядом на лице, и вовсе стал крутиться как на горячей сковороде.

Юля степенно спустилась с лестницы в гостиную, и бедный Сашка на самом деле потерял дар речи, как и предупреждала Аленка. Его щеки сначала заалели ярким пламенем и так же быстро побледнели.

— Что с вами, сударь? — поинтересовалась девушка, не подходя к беседующим мужчинам. — Выглядите очень плохо. Может, вам стоит пойти домой?

— Нет-нет, я в порядке, — парень вскочил в большом волнении. — Вы… Вы просто великолепны, Юлия Николаевна! Я в полном порядке и готов сопровождать вас.

— Как был сосунком, так им и остался, — проворчал дед негромко и встал, опираясь на клюку. — Я в твоем возрасте девкам прохода не давал, прятались от меня как мыши от кота!

Он остановился возле Юли и хитро, по-молодецки, подмигнул ей, сделав легкий кивок в сторону смущенного Жаркова. Потом, что-то бурча и постукивая клюкой, вышел из комнаты, зацепив за косу Леську, подсматривавшую за сценой из-за двери. Та пискнула, но покорно последовала за дедом.

— Так мы идем? — поинтересовалась Юля.

— Конечно! — засуетился Сашка. — Я же на машине приехал, быстро домчимся.

— У тебя же не было машины, — задумалась девушка.

— У отца взял, — Сашка снова покраснел. — Так пошли?

Юля кивнула. Прежде чем надеть пальто, она натянула сапоги, а туфли положила в пакет. В клубе есть дамская комната, где можно привести себя в порядок. Сейчас она востребована, зима как-никак. По морозу в туфельках не побегаешь, даже если даже на авто к крыльцу подъехать. Пока девушка одевалась, появился отчего-то мрачный отец. Он поглядел на молодых и сказал непривычно напряженно:

— Дочь, постарайся долго не задерживаться.

— Надеюсь, до полуночи я могу повеселиться? — Юле не понравилось, что этот разговор отец завел при Сашке. Родительская опека иногда напрягала. Настроение отца, правда, настораживало сильнее. Он со вчерашнего дня ходит какой-то взъерошенный, сердито пыхает трубкой, со своими братьями несколько раз уединялся в кабинете, о чем-то подолгу разговаривал, названивал кому-то по телефону. Юля думала, все это связано с предложением Назарова. Возникли какие-то осложнения с подготовкой к переезду, вот и настроение плохое.

— До полуночи можешь, — буркнул Васильев. — Саня, надеюсь на тебя.

— Я понял, Николай Егорович, — если Жарков и был расстроен, что времени на общение с Юлей у него остается мало, он хорошо спрятал эмоции.

— Да что случилось? — старшая дочь натянула вязаную шапочку на голову и всучила пакет с туфлями Сашке, топчущемуся возле двери. — Иди в машину, я сейчас буду.

Парень ушел, а Юля с немым вопросом уставилась на отца. Не выдержала его молчания:

— Так что? Почему на подворье второй день вся охрана толчется? Проблемы появились? Ждешь нападения Бельских?

— Надежные люди, которым я доверяю, говорили, что пару дней назад видели в Морошкино незнакомцев, человек десять. Якобы, лесорубы. Ищут подработку. Передвигаются вдоль Двины на полувоенном «бычке» с кунгом. С виду мужики как мужики, пара человек вооружены охотничьими стволами, но кто мешает им прятать серьезное оружие в том же кунге? В общем, движутся в Устюг.

— Бельские могли нанять потайников? — нахмурилась Юля. Сразу расхотелось веселиться. Все-таки она сильная одаренная, и лишняя помощь при нападении на подворье не помешает.

— Могли, — пожал плечами отец. — Или вообще не при делах. Да лучше перестраховаться, дочка, чем потом рыдать на пепелище. Так что иди, развлекись. А завтра начинай собираться в Вологду. Тебя там ждут.

Юля вздохнула. О предложении Тамары посетить «Гнездо» на Коловорот рассказала мама. И, кажется, она была довольна не только самой поездкой, но и ее результатом. Впервые девушка задумалась, а стоит ли бежать от судьбы, перевернувшей ее жизнь так круто, что сердце замерло, как от падения в пустоту. Жалела ли она о разрыве с Велимиром? Княжич недурен собой, с хорошим Даром, богатый наследник — мечта всех петербургских барышень. До сих пор, наверное, крутят пальцем у виска, вспоминая Юлю.

Да, сожаление осталось. Но еще больше девушку выжигало желание узнать тайну Никиты Назарова, почему он так преследует ее? И почему в ее жизнь вмешался император? Не хотелось верить, что молодой волхв задействовал мощный государственный рычаг, чтобы досадить Шереметевым. Конфликтовать с одним из влиятельных родов России станет только недалекий человек. А еще у Назарова есть две молодые жены, чья красота серьезно конкурировала с Юлиной. Так зачем ему девица из Устюга?

При всей своей открытости Никита оставался той еще тайной, китайской шкатулкой с большим количеством сюрпризов.

Юля пообещала отцу, что не будет задерживаться, и вернется домой в полночь, чтобы ее красивое платье не превратилось в драную дерюгу, как у той замарашки из французской сказки. Николай Егорович шутку оценил, но улыбнулся вяло и махнул рукой, дескать, не задерживаю, езжай.

От подворья до освещенной уличными фонарями Красногорской доехали быстро. В этот час машин стало меньше, но те, которые попадались, направлялись в сторону Сухоны. Сашка легко узнавал некоторые из них. Молодежь устремилась к «Орешку».

Озабоченная словами отца Юля рассеянно слушала болтовню пришедшего в себя Жаркова, то и дело кидая взгляды в зеркало. И поэтому заметила, что за ними неотвязно следует массивный черный внедорожник. Блики на стеклах и капоте машины не давали разглядеть, кто находился внутри.

— Саша, а у кого в городе есть внедорожник? — поинтересовалась Юля. — Знаешь таких?

— У дяди Яши Глотова, — пожал плечами Жарков. — Он же частенько мотается за Двину по своим коммерческим делам, а там не дороги — буераки. У Бельских парочка есть для охраны.

— А это чья машина?

— Точно не наша, — уверенно ответил Сашка, кинув взгляд в зеркало. — Номер незнакомый. Да таких вездеходов по округе десятки ездят. Кто-то из соседей заскочил в Устюг по делам.

— Ага, наверное, — неопределенно откликнулась Юля. Отец говорил, что странные лесорубы (а лесорубы ли они?) передвигаются на «бычке» — гражданском варианте военного мощного «Зубра» — с теплым кунгом.

Сашка доехал до Соборной, а оттуда зачем-то свернул в темный проулок. «Ладога» мягко шла по накатанной снежной дороге мимо заборов, потом выскочила прямиком на набережную. Слева возвышался искрящийся сотнями огоньков гирлянд «Орешек».

— Хотел проверить, вдруг слежка, — азартно произнес Жарков. — Как видишь, твоя паника беспочвенна.

Внедорожник пропал. Не было его и возле клуба-кафе, и на автостоянке, куда Сашка загнал свою «Ладогу» в компанию к десяткам легковым авто местной молодежи. Юля взяла пакет с туфлями и вылезла на морозный воздух. К вечеру ощутимо похолодало. Ветра не было, но щеки мгновенно стало мгновенно пощипывать. Придавливая сапожками скрипучий снег на нечищеной дорожке, она поспешила в здание. Сашка вприпрыжку догнал ее, и девушка вцепилась в мужскую руку, чтобы ненароком не поскользнуться.

Даже в холле ощущалась вибрация от мощных звуков акустики. Гремела музыка, вспыхивали магические картинки в виде распускающихся цветов, порхающих бабочек и огненных всполохов. Народ веселился вовсю. Юля скинула пальто и отдала его Сашке. Пусть позаботится, а ей нужно переобуться. Не в сапогах же по танцполу скакать.

Весь вечер Жарков не отлипал от нее, вызывая недружелюбные взгляды парней, которые тоже имели виды на красотку, попавшую в немилость к Шереметевым и Бельским. Юля забеспокоилась, как бы «соборские» и «сухонские» не накостыляли незадачливому кавалеру где-нибудь в укромном месте. Жалко Сашку. Не говорить же ему, что Васильевы вскоре покинут Устюг. А выходить замуж за человека, не имеющего перспективы, она уж точно не станет. Пострадает, по сути, ни за что.

Где-то в районе одиннадцати вечера в сумочке запиликал сигнал вызова. Юля в это время со знакомыми девчатами сидела за столиком и охлаждалась коктейлем. Звонил отец. Голос заметно встревоженный.

— Ты еще в «Орешке»?

— Да. Что-то случилось?

— Помнишь, я тебе про «лесорубов» говорил? Один из наших парней заметил в городе похожий «бычок». Возможно, это они. Ты там закругляйся, пусть Сашка отвезет тебя домой. Мне будет спокойнее, если ты будешь с семьей.

— Хорошо, через полчаса выезжаю, — Юля решила пока не говорить про странный внедорожник. Мало ли совпадений. Ехали за компанию, потом свернули на другую улицу. Надо просто расслабиться и не думать о плохом. Не могут Шереметевы быть настолько мстительными, чтобы подбивать Бельских на уничтожение ее семьи. Лет пятьдесят назад, возможно, до такого бы и дошло. Юля читала, насколько тяжело приходилось императору уговаривать и примирять аристократов, чтобы погасить клановые войны. Кстати, Назаровы тогда тоже участвовали в них — вот и результат. Остался один Никита, вся прямая линия уничтожена под корень.

Отмахнувшись от тяжелых мыслей, девушка заказала еще один коктейль и пошла с Сашкой и подругами отплясывать на паркете под зажигательные ритмы. Стало хорошо. Она дотанцевалась до того, что ног уже не чуяла.

— Мне надо возвращаться, — сказала Юля, когда обессиленно хлопнулась на диван. Жарков посмотрел на часы и удрученно кивнул. Веселье только-только раскручивало свой маховик, а в соседнем зале официанты накрывали столы с легкой закуской. — Ты можешь вернуться, когда передашь меня отцу с рук на руки.

— А что мне здесь без тебя делать? — уныло спросил Сашка.

— Веселиться, — удивленно ответила девушка. — Я же не запрещаю тебе с другими девчонками танцевать и флиртовать.

Последовал очередной тяжелый вздох.

Юля снова напялила на себя сапожки, вышла в холл, где ее ждал ухажер с верхней одеждой. Выйдя на улицу, девушка жадно глотнула свежего морозного воздуха, показавшегося ей чудным живительным коктейлем после духоты помещения, забитого до отказа. На крыльце кучка парней нещадно курила; в нос ударил запах табака, отчего она поморщилась и заторопилась к машине.

— Маменькины детки бегут домой, чтобы в постельку лечь по расписанию, — услышала она насмешливый голос одного из парней.

— Да это же Юлька Васильева, — откликнулся второй. — Ей теперича здесь женихов не видать. Потанцевала — и будя.

— Шурик, не теряйся! — хохотнул еще один придурок. — У тебя теперь нет конкурентов!

Сашка дернулся, чтобы пресечь эти разговоры, но Юля вцепилась в его руку и прошипела:

— Не вздумай дурить! Они же меня подначивают, а не тебя!

— За такие слова в морду бить надо! — ретивым жеребцом взвился Сашка.

— Сначала ты получишь! Оно тебе надо?

Девушка, огорченная скабрезностью знакомых, дотащила своего спутника до машины и облегченно вздохнула. Хорошо, свидетелей этой безобразной сцены не было. Да толку-то? В Устюге большинство дворянских семей находятся под влиянием Бельских, и было ясно, что Васильевым здесь не жить. Рано или поздно их заставят уехать из города. Юля не понимала, как могут молодые парни, которые раньше табунами за ней бегали, теперь так откровенно показывать свое презрение. Как будто она совершила нечто ужасное, идущее вразрез с общественными правилами этого провинциального городка.

Теперь она по-новому оценила предложение Назарова. Вологодский «падишах», как Юля едко называла Никиту, поступил очень мудро, заранее просчитав ситуацию. Решение рода Васильевых пойти под крыло его клана оказалось правильным. А вот как быть ей? Выйти замуж за Никиту, не имея никаких иных вариантов?

— Опять этот внедорожник, — прервал Юлины мысли Жарков. В его голосе появились панические нотки. — Прилепился как банный лист и нахально сопровождает.

— Езжай спокойно, — Юля свела ладони и стала накачивать в них Силу. Вся ее фигура осветилась мягким призрачным сиянием, а руки стремительно заалели. Воздух в машине затрещал от избытка магии, мотор «Ладоги» закашлял.

— Не стоило здесь плести магоформы, — покосился на нее Сашка. — Сейчас движок заглохнет.

— Не паникуй, — на девушку накатило какое-то спокойствие. Если во внедорожнике сидят люди Бельских или наемники, она будет защищаться до последнего. Огненная магия сожжет половину Устюга? Плевать. Зато привлечет внимание полиции и военного гарнизона, который находится на западной оконечности города, за Красной Горкой. — Я могу держать Огонь под контролем достаточно долго.

Сашка кивнул и прибавил скорость. Внедорожник не отставал, и тогда парню пришла в голову идея. Город он знал хорошо в отличие от тех, кто сидел в черной машине. К Соборной, по которой сейчас летела «Ладога», выходило несколько узких улочек, и вот в одну из них Жарков занырнул. Проехать по ней можно, а вот маневрировать довольно трудно. «Ладога» может использовать все свое преимущество и оторваться от преследователей.

Свет фар позади них показывал, что странная машина не отстает и с пугающей методичностью продолжает ехать следом. Внезапно Сашка нажал на тормоза, и Юля едва не влетела головой в стекло, потому что не могла использовать руки, занятые плетением магемы. Но успела подставить плечо, ударившись им в приборную доску.

— Да что с тобой? — закричала она испуганно. Если бы потеряла контроль над Силой, машину могло разнести на мелкие горящие кусочки. Вместе с ними…

— Там…, - Сашка растерянно смотрел вперед. — Влипли, не проехать.

Дорогу прочно закупоривал микроавтобус. Если он случайно здесь оказался (кто-то приехал в гости к одному из жителей), то это полбеды. Ну глупо же мстить слабой девушке за сорванную свадьбу! Ведь никакого оскорбления в помине не было! Повеление императора не обсуждается. Хотят Шереметевы предъявить претензии — пусть с Меньшиковыми и разговаривают.

Микроавтобус дважды мигнул фарами. Сзади подъехал внедорожник, окончательно закрывая путь к отступлению. Ладони зажгло нестерпимо. Юля лихорадочно думала, кто будет первой целью ее атаки.

— Я сейчас выйду и поговорю с ними! — Сашка, несмотря на свою природную скованность, иногда проявлял ненужный героизм.

— Да угомонись ты! — рявкнула Юля и ловко развела руки, перекидывая сформированный огненный шарик на левую ладонь, а правой рукой вцепилась в ручку дверцы. Она серьезно намеревалась вступить в бой при малейшей угрозе. Но не успела. За окном мелькнули две тени, и в окошко негромко, даже вежливо, постучали.

— Какой-то бред, — прошептала девушка и нажала на кнопку. Механизм с легким жужжанием опустил стекло вниз. В салон хлынул холодный воздух.

— Юлия Николаевна, — неожиданно прозвучал молодой женский голос, и одна из фигур наклонилась, являя симпатичную девушку в шубке и с кокетливой вязаной шапочке на голове, — Извините за беспокойство и навязчивое преследование. Не могли бы вы пересесть в наш микроавтобус? Мы вас доставим домой, а юноша может со спокойной совестью ехать по своим делам.

— Еще чего! — возмутился оживший Сашка. — Я лично отвечаю за Юлию Николаевну!

— Не геройствуйте, сударь, — холодно ответила незнакомка, в голосе которой промелькнул легкий акцент. — Теперь госпожа Васильева находится под нашей защитой. Вам спасибо за заботу — и до свидания.

Юля перевела дыхание и осторожными манипуляциями стала рассеивать магоформу. Ладони неприятно зажгло от тысяч раскаленных невидимых игл, вонзившихся в кожу. Но это пройдет. Главное, удалось сдержаться и не шарахнуть «лавой» по незнакомцам. Впрочем, какие они незнакомцы…

Юля вылезла из машины и увидела еще одного человека, топчущегося за спиной девушки. Крупный парень, с виду увалень, в куртке полувоенного кроя тем не менее внушал уважение. Он внимательно посматривал по сторонам и что-то тихо говорил, поднеся руку к уху. Еще один человек держал какой-то предмет, наставив его к стеклу со стороны водителя. Кажется, это был пистолет. То-то Сашка замер как испуганный кролик.

— Вы от Назарова, — догадалась Юля.

— Никита приказал нам взять вашу семью под охрану, как и вас лично, впрочем, — улыбнулась девушка. — Меня зовут Яна. Я клановая чародейка Назаровых. Пересаживайтесь в микроавтобус. Отвезем вас домой.

Юля не встала в позу оскорбленной и возмущенной барышни. Наступило какое-то странное опустошение и облегчение в душе. Надоело ломать голову о своем будущем, просчитывать всевозможные варианты последствий от сорванной свадьбы, бояться гнева Шереметевых, подлости Бельских… Назаров решил взвалить на свои плечи ответственность за целый род? Пожалуйста.

Она забрала пакет с туфлями и мягко сказала напряженно сидящему за рулем Жаркову:

— Саша, поезжай домой. Все нормально. Это друзья одного моего… знакомого. Спасибо за вечер.

Парень судорожно кивнул.

— Слоник, — проворковала Яна, глянув на широкоплечего увальня, — скажи Нагайцу, чтобы пересаживался в машину. Я поеду с Юлией Николаевной в микроавтобусе.

— Слоник, — хохотнул тот парень, стоявший со стороны Сашки, — а я-то думал, что ты Слон.

— Дома поговорим, — добродушно откликнулся мужчина и снова забубнил в гарнитуру, чтобы какой-то Нагаец живо поменял место в партере на галерку.

Юля качнула головой, удивляясь мальчишеству этих людей. Веселятся, шутят, запросто блокируют дорогу и похищают молодых девиц. И ведь интересно, никто из местных жителей не вышел на улицу, не поинтересовался, что здесь происходит.

Боковая дверь микроавтобуса с шумом отъехала в сторону — наружу вылез гибкий худощавый парень и молча пропустил девушек в салон, после чего захлопнул створку и бросился к внедорожнику. Машина попятилась задом назад, выпуская «Ладогу» из ловушки. Автобус медленно поехал следом.

В салоне было тепло, сильно пахло табаком и едва заметно — железом и оружейным маслом. Юля обнаружила, что здесь находились несколько вооруженных автоматами мужчин в черных шапочках, закрывавших лица. Однако их глаза то и дело скользили по забившейся в уголок девушке. Никто из них не проронил ни слова, когда она спросила:

— Вы за нами специально следили?

Ответила Яна, сидевшая рядом:

— Есть подозрение, что на вашу усадьбу в ближайшее время нападут. Николая Егоровича предупредили, и он собрал всех родственников под одной крышей. Вы же слегка поломали наши планы. Понятно, охота повеселиться, отдохнуть. Поэтому пришлось слегка сымпровизировать. Пока вы находились в кафе, ребята нацепили на «Ладогу» следящий маячок.

— Магический?

— Нет, обычный, шпионский, — улыбнулась Яна и стянула шапочку. Под ней обнаружились удивительного цвета волосы, отливающие серебром.

— Какой краской пользовались? — полюбопытствовала Юля.

— Настоящие, природные, — охотно ответила чародейка. — И опять же, без помощи магии.

Машину качнуло на повороте, и девушки, ойкнув, вцепились в кресла, засмеялись. Мужчины продолжали молча созерцать приятную для их глаз картину. Изредка монотонное гудение двигателя нарушало шипение рации и чей-то голос, говоривший, что «все спокойно и тихо».

— А кто хочет напасть? — спросила Юля. — Неужели Бельские пошли на такую низость?

— Мы еще не знаем, — пожала плечами Яна. — Но инсайдерская информация исходила от людей, хорошо с ними знакомыми. Там явно что-то затевалось. Князь Олег Юрьевич вызывал к себе младшего брата Ивана две недели назад и очень долго с ним разговаривал. Иван вернулся в Устюг и сразу куда-то пропал. К сожалению, отследить не смогли. Но позавчера он был уже здесь.

— Господин Назаров такой вездесущий? — усмехнулась Юля, пораженная размахом подготовки к защите ее семьи.

— Вы даже не представляете, Юлия Николаевна, — в ответ слабо улыбнулась чародейка.

Микроавтобус заложил очередной поворот, и Юля узнала знакомые места. Вот промелькнули двухэтажные просторные особняки Аверьяновых и Шиловских, небольшой лесок, расположенный как раз в треугольнике между усадьбами трех дворянских родов, потом потянулись глухие заборы, уличные фонари, освещающие дорогу — и вот мелькнули огни ее дома. И золотисто-фиолетовые протуберанцы «Арки», опоясавшие всю территорию родовой усадьбы.

Машина неожиданно остановилась, водитель заглушил мотор и погасил фары.

— Мы высадим вас здесь, — нарушил молчание один из мужчин. Его голос из-под шапочки звучал глухо. — Тут метров сто пройти. Ничего не бойтесь. Ваш отец уже предупрежден.

— На «живца» хотите злодеев поймать? — усмехнулась Юля, чувствуя разгорающийся азарт.

— Умная барышня, — сверкнули белки глаз мужчины в полутьме салона. — Даже чересчур. Только вряд ли получится. «Рыбаков» поблизости не видно. Еще не приехали.

Прижав к себе пакет с туфлями, Юля выскользнула на улицу, и сдерживая себя, чтобы не побежать к воротам усадьбы, над которыми горел ночной фонарь, неторопливо зашагала, даже не оглядываясь. Жестко хрустел снег под ногами, вымерзающий полумесяц застыл на черном небосводе.

Она не удивилась, когда возле ворот увидела одного из охранников, вышедшего ей навстречу. Интересно, кто держит связь с ее отцом?

— Отключай, — проговорил в рацию охранник, и защитное поле, тихо-тихо гудящее, с хлопком свернулось, осыпав Юлю мелкой снежной пылью. — Заходите быстрее, Юлия Николаевна.

Девушка с нарастающим возбуждением зашагала по тротуару к дому, обостренным чувством замечая необычное оживление возле дома. То и дело мелькали тени, раздавались мужские голоса, звяканье железа. В морозном воздухе снова витал запах курева.

Юля тщательно обстучала сапожки на крыльце и зашла в дом, где ее встретила мать, облегченно вздохнувшая при виде раскрасневшейся дочери.

— У нас, что, режим осажденной крепости? — поинтересовалась девушка, раздеваясь.

— Ты не голодна? — вместо ответа поинтересовалась матушка.

— И даже чай не хочу. Спать пойду.

— У нас гость, — предупредила Анна Сергеевна. — Поздоровайся с ним.

— Надеюсь, не Назаров? — язвительно спросила Юля.

Женщина вздохнула, прижала к себе дочь и легким шлепком пониже спины отправила в гостиную. В любом случае, чтобы пройти на второй этаж, миновать ее не получилось бы. Девушка с любопытством взглянула на незнакомого мужчину, разговаривавшего с отцом и дядьями.

— А вот и моя дочь, — отец не пропустил ее появление.

Мужчина встал, и Юля обратила внимание на его осанку и чуть ли не офицерскую выправку. Одернув толстый свитер ручной вязки, представился подошедшей девушке:

— Глеб Донской, старший инструктор по боевой подготовке клана Назаровых. По приказу Никиты Анатольевича и по просьбе вашего батюшки взял под защиту усадьбу. Возможно, все разрешится сегодня, тогда мы не станем больше докучать вам и смущать своим присутствием. В ином случае придется потерпеть некоторое время.

— А что же он сам не приехал? — желчно спросила Юля и удостоилась гневного взгляда родителя. — Это, как бы, его личная проблема.

— Юлия Николаевна, — жесткие складки появились возле губ Донского, — господин Назаров — лидер клана. А лидер не бегает в атаку впереди отряда. Он дает приказ — мы исполняем. И это правильно. Никита Анатольевич уверен в нашей компетенции. Поверьте, все будет хорошо.

— Ладно, господин Донской, — мило улыбнулась девушка. — Я теперь могу спать спокойно под такой охраной?

— Юлька! — рыкнул отец.

— Несомненно, — хладнокровно ответил назаровский инструктор. — Хорошего сна, Юлия Николаевна. И мой совет: что бы не случилось, не покидайте свою комнату.

Закрыв на замок дверь спальни, чего Юля никогда не делала, она разделась и легла в постель, поежившись от прохлады простыни. Натянув до подбородка толстое одеяло из верблюжьей шерсти, такое колюче-приятное, она задумалась. Когда же Назаров успел прислать в Устюг своих бойцов? И где они все время прятались от любопытных и многочисленных взглядов соседей?

Вологда. Накануне

— Этот Тайный Двор самый малочисленный, о нем почти ничего не известно, — пояснил Никите парень, пригладив светло-рыжие волосы. Чашка с недопитым кофе была отодвинута в сторону, на ее место легла карта Вычегды. — Селезень… Мой прадед пытался наладить с ними связь, но кроме пары визитов больше ничего добиться не удалось.

— И в чем же тогда смысл существования вычегодского Двора? — рассматривая карту, поинтересовался Никита. — Если судить по месту, куда они забрались, там особо не разбежишься. Кругом глухая тайга… Охотников охранять в лесу?

— Не скажи, Никита, — покачал головой Ренат, назначенный старым Стражем Вологодского Двора связником. — Можно через Вашку попасть на Мезень, а оттуда прямиком к морю. Канадские, норвежские, американские промысловики там частые гости. Ведут разрешенную торговлю в факториях. Но это лишь прикрытие…

— Контрабанда? — догадался Никита.

— Именно. Золотые прииски там по всем речушкам разбросаны, — Ренат облизнул пересохшие губы и глотнул кофе. Поморщился от остывшей горечи. — Дед точно знает, что старательские бригады почти полностью находятся под контролем Бельских. А самих старателей охраняют потайники. Они же сбывают намытое иностранцам, но большая часть идет Ивану Бельскому. В Устюге он главный персонаж.

— А что в обмен? — волхв откинулся на спинку стула и задумался, глядя на темно-зеленые квадраты и тонкие извилистые ниточки рек, обозначенные на карте.

— Полагаю, современное оружие, обмундирование, всевозможные магические компоненты для изготовления амулетов и прочей защитной атрибутики, — пожал плечами Ренат. — Потайнику много ли надо? Оружие и боеприпасы — это наш хлеб.

— Счета в банках, — напомнил Никита. — Разве у потайников нет детей, которых хотелось бы вывести в люди? Сидеть всю жизнь в дремучем лесу и обрастать невежеством? Я бы не вытерпел.

— Они всегда лешаками были, — связник хмыкнул, то ли осуждая своих коллег, то ли восхищаясь их жизненной позицией. — Еще с тех веков, когда убежали от гнева Ивана Васильевича. Устюг ведь входил в Новгородскую республику, а опальные дворяне считали, что земли Вологодчины до самого Урала исконно их территория.

— Получается, что дворяне стали потайниками?

— Да, переквалифицировались в наемников, — Ренат свернул карту и отдал Никите. — Это для тебя дед передал. Сказал, лично в руки. Там обозначена дислокация Двора и прииски, о которых известно.

— Спасибо, — скрывая улыбку, отозвался Никита, пряча подарок во внутренний карман пиджака. Он уже понял, что важные точки нанесены с помощью магии. Обычный человек их не заметит, а для рангового волхва не составит труда. — Передай Селезню и Мусе огромный привет.

— Обязательно передам, — Ренат поднял руку, подзывая официантку и попросил принести свежий горячий кофе. — А теперь о главном, Никита. Муса получил данные, что Бельские встречались с вычегодскими потайниками. Речь шла о какой-то акции в Устюге. Вкратце, о чем речь шла: нужно кое-кому из дворян прищемить хвост, но так, чтобы на Бельских даже тень подозрения не упала. У тебя есть мысли по этому поводу?

— Несомненно. Было бы здорово услышать имя послуха.

— Дед сказал мне, прежде чем отправлять в Вологду, что Назаров умеет молчать, — Ренат кивнул девушке-официантке, принесшей свежий кофе, усмехнулся. — Имени послуха не знаю, прозвище — Поплавок. Живет в Устюге, работает в рыболовецкой артели.

— Из-за этого и прозвище? — догадался Никита.

— Не знаю, — Ренат отрицательно качнул головой. — Связь с ним держит Муса, а он делиться своими контактами, и тем более, важными подробностями, ни с кем не собирается.

— И правильно, — волхв глянул на часы. Связник потайников правильно расценил этот жест. Пора было расходиться.

— Я еще понадоблюсь в ближайшее время?

— Нет, брат. Езжай обратно, не забудь привет передать деду и Стражу. Они здорово помогают.

Ренат пожал на прощание руку Никиты и направился к выходу, взял в гардеробе верхнюю одежду, оделся, и более не оборачиваясь, вышел из кафе. Через пять минут за ним последовал и сам Никита. Неподалеку от входа стоял его бронированный внедорожник. Оказавшись внутри, откинулся на спинку дивана.

— Куда, хозяин? — обернулся Слон. — Домой или…

— Едем в «Родники», — что-то просчитав в уме, ответил Никита.

Москит, сегодня сидевший за рулем (в боевом крыле клана существовала взаимозаменяемость, проблем с опытными водителями не было), кивнул и завел двигатель, еще не успевший остыть. Захрустел под колесами выпавший утром снег. Видя, что Никита глубоко погрузился в свои мысли, парни тоже молчали, чтобы не мешать.

В «Родниках» первым делом направились в Управление — так местные называли одноэтажное кирпичное здание на центральной улице, где располагалась выборная администрация поселка. Она контролировала все хозяйственные и экономические процессы «Родников». Конечно же, все кандидатуры проходили тщательную проверку через службу Шубина, а потом утверждались лично Никитой. Да, это уже походило на рутинную обязанность Главы клана, но молодой волхв понимал, что перекидывать на чужие плечи тяжесть руководства растущей «империи» он не имеет права. Так что годы, которые молодые аристократы тратили на увеселения и бездарное прожигание жизни, Никита использовал на укрепление Рода.

Старшина поселковой администрации, бывший преподаватель Вологодской мужской гимназии господин Березкин, переселившийся в «Родники» без малейших колебаний, как только узнал, что может продолжать свою любимую деятельность в новых и комфортных условиях.

Он и подсказал, что Донской сейчас находится в спортивном зале, проводит занятия с мальчиками.

— Что это за новшество такое? — удивился Никита, стягивая перчатки. От горячего чая, любезно предложенного старшиной, пришлось отказаться. Времени на задуманное почти не оставалось.

— Мы на общем поселковом собрании решили ввести дополнительное обучение подростков пятнадцати-семнадцати лет. Оно вошло в образовательную программу нашей школы, — гордо заявил Березкин. — Ребята заняты, глупостями не страдают. Физическое развитие, умение защищать себя и родных — разве плохо?

— Донской собирается из них рекрутов делать, что ли? — проворчал Никита. — Хвала Перуну, сейчас у нас нет недостатка в бойцах.

— Возможно, кто-то и захочет служить клану, — задрал подбородок Березкин, всем видом показывая, что готов защищать общественное детище. — Разве плохая задумка, Никита Анатольевич?

— Плохо не то, что вы увлекаете ребят. Почему я об этом узнаю только сейчас?

— Господин Донской сказал, что лично с вами переговорит, — растерянно произнес старшина. — Это уже не моя территория.

Никита попрощался с ним и вышел на улицу. Спортивный комплекс находился на северном конце поселка, пришлось садиться в машину и ехать туда. Симпатичное здание с большими окнами, затянутыми с внутренней стороны сеткой, под металлической кровлей неожиданно стало самым популярным местом жителей «Родников». Здесь полгода назад открылся тренажерный зал, и сразу же возросло количество желающих заниматься спортом. Пришлось искать инструкторов и составлять расписание.

Почему бы и нет? Это тоже сплачивает людей, служащих одному делу.

Под высоким сводом спортзала раздавались азартные крики мальчишек в красных и белых майках, занятых прохождением какой-то силовой полосы, созданной из «коней» и «козлов», бревен и турников. Донской со свистком во рту внимательно следил, чтобы никто не халтурил. Увидев Никиту, показал ладонь с растопыренными пальцами. «Пять минут», — жест был понятным.

— Мне рассказали, что ты здесь подготовку новиков устроил, — пожав руку Глебу, пожурил его Никита. Инструктор отпустил разгоряченных мальчишек в душ, а сам присел рядом на скамейку.

— Березкин рассказал? — усмехнулся Донской. — Что с него взять, штатского… Обычная физподготовка мальчишек, только по другим нормативам, с упором на рукопашную. Насчет этого не будешь возражать?

— Нет, не буду, — Никита хлопнул по плечу старинного друга. — Только подозреваю, что и на стрельбище скоро их потащишь.

— Старших ребят — потащу, — посерьезнел Глеб. — Мы же здесь не в бирюльки играем, Никита. Поселок находится далеко от усадьбы, и в случае серьезных разборок по нам нанесут нешуточный удар. А каждый лишний ствол не помешает. Еще бы я не отказался от создания пассивного телепорта между «Гнездом» и «Родниками». Больших энергозатрат он не потребует, зато можно будет мгновенно перекидывать мобильные группы в случае нападения.

— Я подумаю, — кивнул Никита, сознавая правоту офицера. Такие мысли к нему приходили. Но для прокладывания еще одного портала требуется помещение внутри особняка Или придется строить под него бункер неподалеку от дома. — Поговорю с Костей. Я к тебе по другому делу, Глеб…

— Слушаю, — посерьезнел Донской.

— Отбери десять самых отчаянных и умелых бойцов для поездки в Устюг, — Никита взглянул на Глеба, проверяя его реакцию. — Поедешь вместе с ними для защиты семьи Васильевых. Появились сведения, что на их Род открыли охоту. Бельские почему-то решили, что срыв свадьбы — это обида, которую надо смыть кровью. Идиотов не переделать. Смысла увещевать их не вижу. Надо незаметно прибыть в Устюг, и при возможной атаке на усадьбу Васильевых уничтожить наемников.

— Так…, - Глеб задумчиво почесал лоб. — А дальше?

— Придется взять под защиту этих людей на какое-то время, пока не переедут в Вологду. Они, конечно, собирались, но не так быстро. Предполагаю, что события ускорят их решение.

— А потом? — не отставал Донской. — Как поступишь с Бельскими?

— Если информация, что заказ исходит от них, достоверная — разберусь, — спокойно ответил Никита. — Сил у нас хватит.

— Твой демон? — инструктор ухмыльнулся.

Волхв кивнул. Если про Дуарха знали многие приближенные, то об Ульмахе — только самый узкий круг людей, состоящий из жен и телохранителей. Водный демон был тайным оружием, которое следовало пускать в дело очень аккуратно и без лишних свидетелей. А то слухи дойдут до императора — и только боги знают, как отреагирует Меньшиков. Ведь это, по сути, угроза существованию его клана. Не стоит забывать, что в руках венценосного родственника находится до десятка статуэток с Балкан. Гипотетически одна из них может быть хранилищем очередного Высшего демона.

— Мне нужны волхвы, — прикинув возможности, заявил Донской. — Одним огнестрелом и выучкой не справлюсь. Вдруг у противника окажется чародей?

— Бери из новичков, — посоветовал Никита. — Заодно проверишь в действии.

— Разумно. Тогда возьму Зубра и Немца. А то закисли, дела жаждут.

— Гляди сам. И еще… С вами поедут мои верные нукеры: Слон, Лязгун и Нагаец. Из чародеев — Яна. У них будет другая задача: сопроводить Юлию Николаевну в Вологду. Если не удастся вывезти ее раньше — помогут вам.

— Серьезно ты взялся за эту девушку, — покачал головой Глеб, в общих чертах знакомый с историей Юли Васильевой. — Значит, решился?

— Она еще не решилась, — Никита встал. — Ладно, готовь ребят. Завтра утром быть в «Гнезде». Оттуда на машинах выезжаете в Устюг. Проверка амуниции, вооружения, боеприпасов, магических средств защиты… Это я обеспечу. Есть кого оставить вместо себя в поселке?

— Найду, — Глеб тоже поднялся и протянул руку, прощаясь. — Серьезных ребят хватает.

Следующим утром Тамара с Дашей, разбуженные суматохой во дворе усадьбы, выглянули из своих комнат, и не сговариваясь, спустились вниз. Они с самого отъезда Васильевых подозревали, что муженек опять что-то затевает. Ведь Никита, вопреки их ожиданиям, не делился своими планами, с головой уйдя в планирование какой-то акции. Тамара не стала теребить супруга и спрашивать, в какую очередную авантюру он влезает.

В гостиной Никита что-то говорил Яне. На чародейке была надета серая с серебристыми переливами шубка, голову прикрывала вязаная шапочка. Девушка внимательно слушала волхва и рассматривала содержимое какого-то чемоданчика, лежащего на трюмо. Тамара с Дашей подошли ближе. Никита покосился на них, но не прекратил наставлять сосредоточенную Яну.

— Здесь разнообразные магические компоненты для начинки амулетов. Ты умная девочка, сама разберешься. Вот эти пластинки, — палец волхва ткнулся в квадратики грязно-зеленого цвета, — используйте в радиостанциях. Шифраторы с магической платой надежно прикроют радиоканалы от прослушки. Есть амулеты связи, только одноразовые. Раздашь ребятам перед акцией. Спецснаряжение и боеприпасы я приказал доставить с «Изумруда». Глеб все инструкции получил. И взаимодействуй с Немцем и Зубром. Пока едете, обговорите все тонкости операции. Чтобы никаких накладок.

— Я поняла, — кивнула Яна и с удивлением увидела напряженные лица жен Никиты, как будто до этого вообще не замечала ничего вокруг. — Привет, девочки!

Тамара и Даша синхронно кивнули.

— Назаров, а вы что здесь затеваете? — с подозрением спросила Тамара.

— Намечается дружеский визит в Устюг, — широко улыбнулся Никита. — И заодно послание кое-кому передадут.

В гостиную шумно ввалился Слон в камуфлированной куртке.

— Донской с ребятами на двух микроавтобусах подъехал, — заявил он. — Стоят возле ворот, сюда не въезжают.

— Вы готовы? — спросил Никита, обернувшись к нему. Яна тем временем защелкнула замки чемоданчика и «повесила» на них личную защитную печать.

— Да. Машина у крыльца.

— «Бризы» взяли?

— Так точно.

— Тогда выезжайте, не теряйте время, — Никита подошел к нему и похлопал по плечам, слегка прижав к себе, чтобы было довольно необычно для сдержанного на чувства с бойцами волхва. Даже Тамара глаза распахнула от удивления.

Яну же, не обращая внимания на жен, поцеловал в щеку. Девушка на мгновение прижалась к нему и шаловливо погрозила пальцем.

— Увидит жених, ревновать будет, — не выдержав, рассмеялась она.

— Пусть только попробует, — усмехнулся Никита. — Отправлю на переподготовку к Николасу. На пару месяцев.

— Пожалей его, взвоет среди комарья! — Яна помахала рукой переглянувшимся между собой девушкам и выскочила из гостиной вместе со Слоном.

Никита вышел на крыльцо в домашнем костюме, и не обращая внимания на мороз, вместе с Ильясом и Антоном проследил, как внедорожник отъезжает от особняка и направляется к воротам. Потом вернулся в гостиную.

— Ты остаешься дома? — удивленно спросила Тамара, сложив руки на груди.

— Разве у меня нет дел в Вологде? — ответил Никита, приподнял брови, недоуменно глядя на жен. Выдержал паузу, играя на нервах, и рассмеялся. — Видели бы вы сейчас себя в зеркало.

— Никита, мы же серьезно спрашиваем! — топнула ногой Даша. — Что за военные сборы устроил, Яну куда со всеми телохранителями отправил?!

— Кажется, мне стало понятно, — Тамара подошла к Никите и погладила его по плечам. — Наш горячо любимый супруг, наконец-то, стал взрослеть. Надеюсь, его будущие поездки будут связаны только с делами Рода, а не с наказанием злодеев.

— Не буду давать поспешных обещаний, — волхв прижал ее к себе, как и подошедшую Дашу, ойкнувшую от попадания в крепкий капкан объятий. — Но вы правы, красавицы: пора вести дела из кабинета, а не скакать кузнечиком по городам.

Глава 10

Устюг, декабрь 2015 года

Монотонно и умиротворяюще щелкает механизм настольных часов, продвигая стрелки по циферблату. Тяжелые шторы неплотно прикрывают окно, и через них сочится блеклый сиреневатый свет — магическая защитная система «Арка» добросовестно отрабатывает свое предназначение, принося некоторый дискомфорт повышенным магическим фоном для тех, кто не спал и бдительно нес службу по охране усадьбы. Боевой десяток расположился в свободных комнатах большого дома, в хозяйственных постройках, в сторожке. Свободные от дежурства люди отдыхают во флигеле, не снимая с себя одежду. Да много ли поспишь в летнем помещении? Вот и кутались в теплые одеяла, держа рядом оружие, чутко подремывая.

Юля проснулась от движения воздуха в комнате. Где-то сквозило. Отец до сих пор так и не прислал работника проверить оконные рамы. Рассохлись, поди. О, боги! Как же она отвыкла от своего дома, прожив последние два года в Петербурге! И в эту мило-унылую патриархальность готово ворваться зло в виде «обидевшихся» Бельских, если слова чародейки Яны — правда!

А так, конечно, очень приятно сознавать, что Никита не забывает о своем слове оберегать семью Васильевых… ну и ее тоже. Людей прислал с оружием и магом. Юля впервые видела боевого волхва-женщину. Ей казалось, что армия — не место для таких милых и красивых девушек. А поди же ты, служит Назарову, защищает его клан. Надо бы познакомиться с этой Яной, обстоятельно расспросить о Никите, о жизни в «Гнезде», куда ее приглашают погостить. А она обязательно туда поедет, особенно в свете последних событий. Но пусть этот задавака не мнит о себе невесть что! Это не уступка его хитрым планам, а обычное девичье любопытство.

Юля с досадой поняла, что не заснет. Интересно, кто-нибудь ощущает работу «Арки»? Специалисты утверждают, что для людей магическое излучение не приносит дискомфорта, но сильные одаренные чувствуют волновые колебания от защитного контура. Выходит, она очень одаренная? Именно поэтому император обратил на нее внимание и запретил выходить замуж за Велимира? Тогда остается один ответ: ее хотят заполучить Меньшиковы в свой клан.

Девушка фыркнула от глупых, неконструктивных мыслей и решительно вылезла из постели. Произошедший накануне разговор с Яной не выходил из головы. В общем, было страшновато. Включив ночник, она стала одеваться. Да не просто так, а как будто готовилась к продолжительному походу в зимний лес. Натянула на себя штаны-джерси с теплой подкладкой, заправила в нее рубашку, а поверх надела тяжелый теплый вязаный свитер с высокой горловиной. Где-то в гардеробе у нее лежали зимние сапожки на низкой подошве, больше похожие на армейские берцы, но с меховой подложкой. Невероятно теплые и устойчивые к скольжению.

Покопавшись в вещах, Юля без труда нашла их. Верхняя одежда внизу, в прихожей, но это не страшно. Если начнется атака на усадьбу, она успеет одеться… А дальше что? Куда бежать? К людям Назарова? Только где их искать, кто бы подсказал. Сидят, небось, в своем микроавтобусе, посматривают за домом.

Девушка прикинула, что самое лучшее место — парк. Можно поставить машину возле беседки, накинуть «купол невидимости» и спокойно следить за подходами к дому Васильевых. Никто мимо не прошмыгнет… если только сам не прикинется невидимкой. Ох, эти жуткие мысли! О таких вариантах должны думать боевые волхвы, а не она — простая симпатичная девушка. Слабая, в общем-то, по своей природной сути.

Веки отяжелели, накатила какая-то непонятная дрема. Будь Юля в постели, отключилась бы сразу, но видно, она и в самом деле оказалась очень сильной носительницей Дара. Мотнув головой, девушка яростно протерла глаза и вышла в полумрак коридора, чтобы сходить в ванную комнату. Ледяная вода привела ее в чувство.

— Сонным заклятием ударили! — догадка пронзила ее, когда смотрела в свое отражение в большом зеркале. — Сейчас никого не поднимешь, все мертвым сном спят! Значит, точно нападать решили!

Паника овладела ею. Как быть? А если охрана тоже спит? Кто защитит семью?

Закусив губу, Юля выскочила в коридор и побежала в комнату младших сестер, находившуюся рядом с ее спальней. Распахнула дверь и крикнула во весь голос:

— Леся, Алена! Вставайте!

Замерла, ощущая накатывающийся ужас. Размеренное дыхание спящих девочек она услышала очень хорошо, и не оставалось сомнений, что их коснулась магическая атака. Выходит, остальных тоже не поднять. А как выводить родных и работников, живущих в доме, из состояния навязанного сна, Юля не знала.

Уже совсем не беспокоясь о тишине в доме, она с грохотом скатилась по лестнице вниз и кинулась в парадную, где должен был находиться охранник. Его отец с вечера туда поставил.

Охранник спал сидя на низеньком стульчике, привалившись к стене и уронив голову на грудь. Да еще размеренно похрапывал. Юля разглядела тонкую струйку слюны, сочащуюся изо рта. Точно! Сон неглубокий, но человека невозможно вывести из этого состояния.

Она отыскала в гардеробном шкафу полушубок и вязаную шапочку, быстро оделась, и неожиданно для себя вытащила из кобуры охранника тяжелый пистолет с ребристой рукоятью. Опустила флажок предохранителя, с трудом оттянула затвор, больше боясь сломать ногти, и поставила на затворную задержку. Хвала богам, ребята из охраны усадьбы тайком подучили ее как обращаться с пистолетом. Не совсем глупая оказалась, освоила разборку и сборку, даже постреляла несколько раз, когда отец с дядьями отлучался на несколько дней по делам. Правда, жизнь в Петербурге немного расслабила — зачем девушке демонстрировать знание оружия? — но навыки владения вспомнились быстро.

Убедилась, что в стволе находится патрон, аккуратно вернула затвор обратно, предохранитель — на верхнюю позицию, и затолкала оружие за пояс штанов, прикрыла свитером.

От желания прикорнуть не осталось и следа. Энергия так и распирала Юлю. Она открыла дверь и выскользнула из дома на веранду. Здесь никого не было, но девушка не переживала. Несколько человек должны находиться в разных местах вроде гаража и хозяйственных построек. А еще бы хорошо проверить флигель. Если и там вояки дрыхнут — придется самой противостоять злодеям, используя свою огненную магию.

Лицо после умиротворяющего тепла обожгло холодом. Ближе к рассвету мороз усилился. Поежившись, Юля обогнула угол дома, и постоянно оглядываясь на светящиеся полосы «Арки», боясь, что защита вот-вот рухнет, толкнула дверь. Заперто. Попробовала надавить плечом. Бесполезно. Отдыхающая смена никогда не держала двери открытыми. Девушка с крылечка потянулась к ближайшему окну и костяшками пальцев постучала по стеклу. Потом еще раз, посмелее. В помещении горели ночники, но никакого движения Юля не заметила. Кажется, магический сон накрыл всех. Почему же только ей одной повезло? Она слышала какую-то теорию, что некоторые одаренные успешно противодействуют определенным видам магических плетений. Включаются некие природные механизмы, заложенные с рождения и активирующиеся после инициации.

Внезапно в ушах как будто пробку выбило. Сразу прекратилось назойливое давление, облегчение прокатилось по телу. Юля обернулась, уже зная, что случилось. «Арка» погасла. Она бросилась к дому и прижалась к стене, наблюдая из-за угла за воротами.

Там мелькнуло несколько теней. Девушка не успела посчитать, сколько именно. Возле сторожки со спящими охранниками произошла короткая суета — и во двор просочились люди.

— Два, три… пять, — пересохшими губами зашептала Юля. — Семь, восемь… Мамочки, откуда их столько? И где Яна со своими бойцами?

Надо сосредоточиться, не отвлекаясь ни на что. Бандиты-наемники пришли сюда убивать родных или жечь усадьбу. Никакой жалости к ним. Главное, защитить семью, а потом Бельские пусть попробуют рот раскрыть. У людей Назарова, видимо, есть железные доказательства причастности княжеского рода к сегодняшней акции. Надо быть просто смелой, просто смелой!

Шепча эти слова как заклинание, Юля сложила ладошки лодочкой, сознательно разгоняя магические потоки для формирования мощного плетения, чтобы сразу выбить половину отряда. Среди них есть волхвы, это точно. Вон те, двое. Они стоят посредине большого двора и настороженно раскинув светящиеся руки, оглядываются по сторонам.

Рационализм и критическое мышление куда-то испарились, оставив голову пустой и звонкой. Юля ощутила, как в руках распухает огненный комок, и метнула его в четверку бегущих к дому темных фигур. Воздух расперло от освободившейся энергии, с резким хлопком раскрылась магоформа. Жаркий огненный цветок вспыхнул, освещая двор. Громадная тень дома понеслась по земле и пропала. Заорали люди, разбросанные по снегу.

Не успев порадоваться удачной атаке, Юля едва не попала под ответный удар. Среди злодеев оказался опытный волхв. Он мгновенно оценил ситуацию и метнул какую-то тускло светящуюся серую массу, врезавшуюся в угол дома над головой девушки. Ледяное крошево посыпалось на нее, и что-то даже попало за шиворот. Юля взвизгнула и отпрянула назад.

— Дура! Защиту не поставила! — обругала она себя, мгновенно вспотев от ужаса, и рванула вокруг дома, чтобы занять новую позицию. Пока бежала, выдернула пистолет из-под свитера. — Это же «водник»! Возьми чуть ниже — и хана тебе, красотка! Ой!

Она уже добежала до угла, когда из-за него появилась высокая фигура в белой накидке. Отшатнувшись, Юля на что-то наступила, и нога поехала. В результате нелепо хлопнулась на пятую точку. Неизвестный наставил на нее короткоствольный автомат.

— Ты кто такая, пигалица? — нервно спросил он, держа палец на спусковой скобе. — «Аршин»?

— Какой аршин? — не поняла Юля, завороженно глядя на дуло автомата.

— Ясно, — кивнул человек, ужасающе медленно надавливая на скобу. — Извини…

Сухо хлопнул выстрел. Голова злодея дернулась, и мертвое тело упало рядом с остолбеневшей от произошедшего Юлей. Она сама не поняла, когда нажала на курок, да и вообще, целилась ли в этого человека? Элемент случайности сработал в ее пользу, и надо было пользоваться моментом.

Бушующий в крови адреналин подбросил ее на ноги. А еще пронзительная мысль, что она оставила дверь в дом открытой! Дура набитая!

Юля бросилась вдоль задней стены особняка, добежала до угла — и вдруг весь двор залило ярким светом. Разом зажглись все фонари по периметру двора, и группа наемников мгновенно оказалась дезориентирована. Их было уже гораздо меньше, всего пятеро, и из них двое — волхвы. Именно они представляли угрозу для защитников подворья.

Но произошло неожиданное. Из флигеля вышли два человека, в одном из которых Юля признала девушку-чародейку. Сейчас на ней была не теплая шубка, а камуфлированный бушлат. Мужчина, стоящий рядом, быстро выставил перед собой защитный редут, от которого фонило настоящей боевой магией. Все было сделано, как и полагается в армии для защиты солдат. Мощная «сфера» обволокла волхвов и приняла на себя лаву огня и воды. Все вокруг заволокло паром, и пока клубами уходила вверх, Юля решительно ударила «адским копьем» по одному из наемных магов. Оказавшись между двух огней, чародеи слегка растерялись, а тут еще из хозяйственных построек дружно застучали короткие автоматные очереди, заваливая незащищенных наемников на снег. За считанные секунды со штурмовой командой было покончено, а вот с волхвами пришлось повозиться. На маленьком пятачке развернулось самое настоящее сражение. Яна, оказывается, тоже владела Стихией Воды, и пыталась сковать движение противника ледяными торосами, вылетающими из-под их ног. Мужчина-помощник бил методично по защитному куполу, не давая наемным волхвам как следует сосредоточиться на атакующих магемах.

Сама не заметив, как втянулась в опасную, в общем-то, битву магов, Юля использовала весь спектр своих возможностей, вплоть до «воздушного змея», к которому добавила чуточку Огня. Взревевший смерч накинулся на «купол», оставляя за собой растопленную дорожку снега. Девушка даже испугалась, что переборщила с заклинанием. А вдруг пламя на дом перекинется?

Волхвы-наемники верно оценили ситуацию и стали медленно пятиться к воротам, стремясь вырваться из-под непрекращающихся ударов, от которых воздух, казалось, превратился в желеобразную массу, в которой раскрывались магические скрипты и ломали конструкции Стихий. Занятые своим спасением, нападавшие не заметили появившегося из-за сторожки человека.

Юля не успела понять, что он сделал. Вернее, движение рукой он произвел, как будто раскидывал зерно по пашне. Купол, держащий удары назаровских волхвов, треснул и «рассыпался» разноцветными искрами. Один из злодеев осел на взрыхленный и грязный снег, а второй застыл, сверкая ледяной броней, в которую его облек мужчина, сработавший со спины.

И все затихло. Откуда-то послышался рев мотора, вылетел микроавтобус. Распахнулась дверь, оттуда выпрыгнули двое бойцов в странных черных комбинезонах и подхватили ледяную статую на руки. Бесцеремонно затолкали ее внутрь, и машина так же быстро уехала.

Ничего себе, масштаб! Оказывается, Васильевых защищали трое магов! Серьезно Назаров подготовился!

Дальше стало еще интереснее. Мужчина-волхв, напавший с тыла, самолично раскрыл ворота, в которые заехали знакомый Юле внедорожник и еще один микроавтобус. Водители не разбирали дороги, ломая низенькие бордюры дорожек, и подогнали транспорт прямо к крыльцу дома, откуда вывели двух захваченных наемников в сопровождении бойцов в таких же черных комбинезонах. Девушка, прижавшись к стене, с любопытством глядела на происходящее. И только когда появился отец в накинутой на плечи дубленке, она рванула к нему, обуреваемая радостью, счастьем и любовью. А еще облегчением, что все закончилось.

— Папа! — закричала она и с разбегу уткнулась ему в грудь. И вдруг разрыдалась, выдавливая из груди страх и отчаяние.

— Ну-ну, доча, — погладил ее по спине отец. — Навоевалась?

— Ага! — трясясь в его объятиях, промычала Юля.

— Вы нам все карты спутали, Юлия Николаевна, — услышала она голос Яны откуда-то со стороны. — Мы не ожидали, что кто-то устоит перед сонным заклятием. Неожиданный сюрприз… Впрочем, и помогли здорово. Вовремя включились в эту адскую дуэль.

— Я человека убила, — стуча зубами, отозвалась Юля. — Он лежит на заднем дворе…

— Так это ты пистолет у недотепы Нестора стащила? — ахнул отец и увидел торчащую из кармана ребристую рукоять. Вытащив оружие, он недоуменно посмотрел на него, потом отщелкнул обойму и отточенными движениями извлек патрон из ствола. — Странно. Чем ты его убила, дочка? Ты же ни разу не выстрелила из него, да еще с предохранителя не сняла.

Юля жалобно всхлипнула, не осознавая слов отца.

— Не переживайте, боярышня, — рядом с Яной встал мужчина в раскатанной шапочке, скрывавшей его лицо. — Он не на вашей совести. Это я стрелял. Просто оказался в нужном месте в тот момент, и видел, как на вас наставили оружие.

— А где вы были? — Юля посмотрела на него и вдруг по голосу узнала, что это тот самый мужчина, разговаривавший с отцом несколько часов назад в гостиной. Глеб Донской, кажется…

— Прятался в теплице, — усмехнулся мужчина. — Вполне логично, что кто-то попытается зайти в дом через хозяйственный подъезд. А вы молодец, храбро держались…

— Почему он спросил меня про какой-то аршин? — зубы перестали выбивать дробь. Навалилась какая-то опустошенность.

— Аршин? — удивленно переспросил отец.

— Ну да! Когда мы столкнулись, он спросил, кто я такая, а потом сказал: «аршин»!

— Понятно! — Донской переглянулся с Яной. — Это у потайников, да не только у них, такая система опознавания «свой-чужой». Вроде пароля. Вопрос-ответ. Наемник, скорее всего, растерялся, увидев вас, боярышня, там, где вас не должно быть. Вот и задал вопрос. Вы не сказали нужное слово. Все просто.

— Пошли в дом, — лицо Николая Егоровича стало бледным. Он только сейчас осознал, что мог потерять дочь. Глупая девчонка, мнящая себя одаренной и способной использовать магию, оказалась беззащитна против обычного огнестрела. И добавил с плохо скрываемой угрозой: — Воительница!

Яна почувствовала, что надо спасать девушку, или хоть на какое-то время оградить ее от родительского гнева.

— Глеб, зачисти территорию, — попросила чародейка мужчину. — А я Юлию Николаевну успокою.

Юля благодарно посмотрела на беловолосую чародейку, тоже ощутив волны отцовского раздражения за ее необдуманный поступок. Они втроем пошли в дом. Николай Егорович, чуточку остыв, рассказал, что же произошло здесь, пока «кое-кто» воевал на улице. Оказывается, все было подготовлено для того, чтобы вычегодские потайники, завербованные Бельскими, попали в ловушку. Назаров заранее прислал своих людей на помощь Васильевым. Руководитель операции — им был, оказывается, Глеб — связался с отцом Юли и обрисовал ситуацию, заодно озвучив план нейтрализации опасных визитеров. Тот согласился и предоставил свой дом для засады.

Магический сонный удар наносили с целью убрать все риски во время проникновения на усадьбу и внутрь дома. Однако люди Назарова, как и Николай Егорович с братьями, оказались под защитой амулетов, отразивших атаку. Поэтому и не заснули. Остальными охранниками пришлось пожертвовать ради достоверности. Слава богам, никто не погиб. Первым делом потайники стремились войти в дом и ликвидировать главу Рода и братьев. А дальше — как получится. Возможно, Юлина смерть тоже входила в планы злодеев.

Девушка нервно сглотнула слюну после таких слов.

Дальше, по словам отца, наемники проникли в дом, взломав дверь. Почему она оказалась закрытой? Да потому что Юлин побег заметили и вовремя блокировали вход изнутри. Николай Егорович рвался на улицу за дочкой, справедливо опасаясь, что она наломает дров. Но пришлось себя сдержать, чтобы не демаскировать позицию и не сорвать операцию.

Вот здесь-то Юля задумалась, а так ли было на самом деле? Кто бы позволил ей свободно разгуливать по улице? Скорее всего, господин Донской контролировал перемещение Юли по двору, поэтому она до сих пор жива. Прикрывая со спины, уничтожил наемника одним выстрелом.

А дальше просто. Тех бандитов, которые оказались внутри дома, уничтожили, а двоих взяли плен, чтобы пристрастно расспросить, кто именно заказывал убить Васильевых. Юля стала подозревать, что назаровский отряд пробудет здесь еще несколько дней.

— А как девочки, мама? — с тревогой спросила Юля, войдя в гостиную, где на диване расположились дядья Тимофей и Родион. Сбоку приставлены карабины. В коридоре суетились бойцы Назарова и охранники усадьбы, вынося тела убитых наемников.

— Они спят, с ними все в порядке, — прогудел довольный дядя Родион. — Мощно ударили, стервецы. Меня до сих пор в сон клонит. Может, тоже завалиться минуток на шестьсот, а, братец?

— Сейчас бы к Бельским, да за шкирку подлецов, да на Двину, башкой под лед, — мрачно откликнулся дядя Тимофей. — Сразу бы запели, зачем нас кончать хотели.

— Окстись, Тиша, — сердито отреагировал Николай Егорович. — Вот когда потайников выпотрошат, тогда и будут аргументы против князей. Назаров — неглупый малый, сообразит, как насыпать соль на хвост Бельским. Если, конечно, это их затея.

— Николай Егорович, мы надеемся на ваше благоразумие, — Яна покачала головой. — Самый лучший вариант — ничего не говорить. О Бельских не упоминайте при разговорах с соседями. Придумайте лучшую версию произошедшего. Например, конкуренты озлобились… Или еще какую сказку. И еще… Не ругайте дочь. Она ведь спасала вас, не зная подоплеки происходящего. Уже одно это достойно уважения.

— Она могла погибнуть, — не сдавался отец, доставая из дубленки трубку. — Имея весьма сильный Дар, не подумала, что можно им воспользоваться. Я бы меньше волновался, если бы Юлька разнесла половину дома, защищая себя.

— И тем не менее…, - в голосе Яны послышались требовательные нотки.

— Да понял я, барышня, — вздохнул Глава рода. — Вы сколько еще в Устюге пробудете?

— Пока не получим весь компромат на Бельских, — мило улыбнулась чародейка, но от этой улыбки мужчины поежились. — Или на тех, кто решил сыграть их руками против вас. Да, чуть не забыла…, - она повернулась к Юле. — Никита Анатольевич ждет вас в гости. Собирайте вещи, Юлия Николаевна. Крайний срок послезавтра мы выезжаем в Вологду. Ваши родители пока остаются дома и приедут позже. Отрицательный ответ не приветствуется.

— А как же Бельские? — совсем не то пролепетала девушка, оглушенная известием. — Они не оставят нас в покое.

— Не переживайте. Здесь останутся наши люди. А Бельские… Теперь это забота Никиты Анатольевича.

Петербург, декабрь 2015 года

— Князь Бельский к вам, хозяин, — охранник, не переступая порог кабинета, остался стоять в коридоре, ожидая приказания. — Требует встречи.

Шереметев оторвался от чтения утренней прессы и задумчиво посмотрел на застывшего бойца. Он не ожидал никаких визитов в этот час, но внеурочное появление союзника явно выбивалось из стройного плана сегодняшних мероприятий.

— Зови, — коротко приказал он.

Объявленный гость решительно вошел в кабинет князя, даже не сняв в парадной пальто. Семенивший за ним слуга растерянно поглядел на хозяина, но после отмашки рукой, удалился по своим делам. Бельский, заметив на журнальном столике графин, наполнил стоящий рядом стакан до краев, залпом выпил.

Князь Шереметев отложил газету, закинул ногу на ногу и с молчаливым интересом стал ждать, когда гость соизволит объяснить причину своего заполошного появления. Бельский тяжело рухнул в соседнее кресло, раскинув полы пальто по сторонам. С подошв его ботинок на полу появились лужицы от растаявшего снега. Василий Юрьевич поморщился.

— Здоров ли ты, княже? — с иронией спросил он.

— Неприятности, Василий Юрьевич, — выдохнул Бельский. — Из Устюга младший брат звонил сегодня рано утром.

На лице Шереметева не дрогнул ни единый мускул. Он молча ждал объяснений.

— Затеянное…гм… мероприятие провалилось, — выдохнул гость. — Иван в панике, не знает, что предпринять. Васильевы с утра бьют во все колокола, вызвали полицию, градоначальника позвали, чтобы продемонстрировать результат ночного нападения. Кричат, что кто-то нанял потайников уничтожить их семью, требуют расследования. Самое интересное, они выложили трупы злодеев на всеобщее обозрение возле ворот своего подворья.

— Не понимаю, что за паника, — бесстрастно произнес Шереметев. — С твоим братом ничего не случилось?

— Нет, хвала богам. Жив-здоров. Спрашивает, как быть.

— Васильевы конкретно ему предъявили обвинение?

— Они вообще не упоминали нашу фамилию, но очень акцентированно давят на то, что убитые — это потайники. А эти ребята никогда просто так в гости не приходят. Значит, был контракт. Заказчик, получается, местный.

— Васильевы могли мешать кому угодно, — пожал плечами Шереметев. — Завистники, конкуренты… И вообще, это ваша проблема, вы ее и решайте. Я здесь каким боком?

— Но…, - растерялся гость. — Мы же обсуждали… Оскорбление чести, за обиду нужно наказывать.

— Я только рассуждал, — Шереметев чуть-чуть наклонился вперед, положив руки на подлокотники. — А ты, Олег Юрьевич, сам принимал решение. Только одного не понимаю: в чем проблема? Васильевы напрямую вас не упоминают, посему можно сделать вывод: они сами в растерянности. Кто заказчик?

— Проблема есть, княже, — побледневший Бельский переплел пальцы рук. — Среди убитых не хватает троих. Одного волхва и двух боевиков. По всему выходит, что Васильевы устроили засаду на подворье. Но у них нет профессионалов уровня Тайного Двора. Обычная мелкая охрана, которую легко снести. И тем не менее, один чародей погиб, второй исчез. Люди Ивана попробовали искать пропавших, но все тщетно. Их как будто изъяли.

— Если была засада — значит, Васильевым помогали, — фыркнул Шереметев. — Даже мне стало понятно.

— А кто мог помочь? В Устюге почти все дворянство завязано на вассальных отношениях с моим братом. Это наш город, там подобные вещи сразу бы стали известны Ивану.

— Да поработай ты головой, Олежек! — рявкнул Шереметев, выплеснув тщательно скрываемое раздражение, что утро безнадежно испорчено. — Васильевы изгнаны из вашего клана! Куда они подадутся? Конечно, к Назарову! Мальчишка с радостью примет их к себе, потому что ему надо утащить в свою супружескую нору эту девицу с высоким самомнением! Зачем ему третья жена, ты хотя бы пытался понять?

— Род свой возрождает, — опешил Бельский, не ожидавший такой реакции хозяина. — Больше одаренных девок в гареме — больше детей с Даром.

— Какой гарем? — едва не простонал князь Василий. — Назаров придерживается какой-то стратегии, полученной от своего прадеда! А стратегия эта берет начало из тайников гиперборейских воителей!

— Но это же миф! — воскликнул гость.

— Миф или не миф — дело второе, — чуть остыв, буркнул Шереметев. — А факты налицо, и ты их тоже видишь. Его жены не передрались друг с другом, не интригуют между собой, а даже наоборот: создали какое-то предприятие, успешно торгуют накопителями. Как возможно в современном мире, насквозь прагматичном и закостенелом в разнообразных догмах, уживаться вместе в качестве жен и делить с одним мужиком постель? Вот о чем надо поразмышлять!

— Если помощь Васильевым оказал вологодский мальчишка — быть беде, — уверенно ответил Бельский, отбрасывая ненужные сейчас скабрезные мысли. — Только он мог организовать оборону подворья и мастерски ликвидировать потайников. Потому что знает их тактику и стратегию изнутри. Он такой же бандит, только в маске добродетельного дворянина.

— Не заговаривайся, Олег Юрьевич, — пожурил его Шереметев. — И не вздумай такое ляпнуть в обществе. Мигом без языка останешься. Давай рассуждать спокойно. Мы допускаем, что Васильевым помог Никита. Значит, в его руках оказались пленники, и они обязательно выболтают все, что знают. Поэтому все хреново для вашей семьи. Или вы сдаете Устюг Назарову, или договариваетесь о приемлемой вире.

— А если не сдадим? — взъерошился Бельский.

— Он вас уничтожит, — спокойно ответил князь Василий. — Ну, или большую часть вашей семьи.

— Васильевы не давали ему вассальную клятву, поэтому повода для кровной мести нет!

— И это очень хорошо. Спите спокойно, но вполглаза. Ответ за покушение на жизнь семьи его будущей (я в этом не сомневаюсь) невесты обязательно придет.

— И ты об этом так спокойно говоришь? — воскликнул князь Олег. — Неужели настолько уверен в своей безопасности? А кто бушевал после императорского повеления? Кто хотел крови обидчика?

— Не заговаривайся, князь! — легкий вихрь воздуха взъерошил газету и едва не сбросил ее на пол. — Мои эмоции к делу не крепи! Васильевы были под вашим вассалитетом. Сами захотели устроить показательную порку — сами выпутывайтесь… Может, все обойдется, и никто не ухватится за ниточку, ведущую к вашей семье.

— Ну, знаешь ли, Василий Юрьевич! — вскочил Бельский, яростно побагровев от прилива крови к лицу. — Мы же союзники… Даже больше, чем союзники, а что я слышу от тебя? Твой сын остался без невесты, вам плюнули в лицо Меньшиковы, а потом и Назаров! А ты сидишь спокойно и рассуждаешь о своем нежелании наказать мальчишку!

Воздух в кабинете ощутимо сгустился и тяжелым прессом опустился на плечи Бельского. Тот рухнул в кресло и задышал как рыба, оказавшаяся на берегу. Что-то его душило, но Шереметев и не думал ослаблять магическую хватку.

— Успокоился? — князь, наконец, развеял опасное плетение, но еще долго где-то потрескивало от переизбытка магии. — Не будь глупцом, Олег. Еще раз вслушайся в мои слова. То, что вы обмишулились с Васильевыми — ваша проблема, и вам ее решать. Пойми: это мышиная возня. Пусть Назаров и возится в песочнице, где ему место. Здесь дела посерьезнее начинаются.

Бельский мгновенно навострил уши. Одно дело бодаться с каким-то вологодским дворянчиком, выскочившим на первые роли благодаря удачной женитьбе на императорской родственнице; совсем иная ситуация, где чувствуется политическая игра мощных аристократических кланов. Это уже не «песочница». Что же получается: такая ситуация назрела?

— Чего замер-то? — усмехнулся Шереметев. — Глаза разгорелись, румянец появился. Нет, князь, я пока не могу рассказать тебе всего. Не время. Ты, кстати, приглашен на Ассамблею к Балахниным?

— Да. Жена с дочерью уже развернули кипучую деятельность по выбору нарядов, — вздохнул Бельский. — Хоть домой не приходи.

— Понимаю, — наклонил голову князь Василий. — Сам в такой ситуации.

И он почему-то замолчал, хотя Бельский был уверен, что хозяин дома что-то не договаривает.

— А к чему этот вопрос? — не выдержал он. — Думаешь, Ассамблея даст мне ответ на твои тайные намеки?

Шереметев рассмеялся и откинулся на спинку кресла.

— Когда с визитом явится император, советую внимательно посмотреть на него и тщательно проанализировать речь, которую он обязательно произнесет.

— Какие-то загадки, — пробормотал Бельский, лихорадочно раздумывая, что хочет ему подсказать князь Василий. Потом мысленно махнул рукой. Попозже проанализирует разговор.

— Как дела у Антонины? — улыбнулся Шереметев, как будто видел гостя насквозь. — Не разбаловалась, живя отдельно от родителей?

— Она всегда была самостоятельной и слишком категоричной в своих желаниях, — с легкой досадой ответил Бельский. — Да еще общение с Юлей Васильевой наложило отпечаток. Зря пошел на поводу Тони пустить на проживание эту девицу.

— Не ругай ее, — добродушно произнес хозяин дом. — Юлия — очень яркая девушка, привыкла к мужскому вниманию, к тому, что за ее внимание они хвосты распушают. Да и ладно, все в прошлом. А что, если мы оженим твою дочку и моего Александра? Велимира не предлагаю, на него у меня другие планы.

Бельский даже не обратил внимание на шутку, произнесенную Шереметевым. Он постарался сохранить спокойствие на лице, хотя в душе произошел взрыв ликования. Он давно ждал этого вопроса, являвшегося, по сути, предложением. И теперь важно не сглупить, не показать, как ему важно породниться с Шереметевыми.

— Мне казалось, что Саша относится к Тоне несколько… гм, прохладно, — ответил князь Олег и мучительно замер, ожидая, что скажет хозяин дома. — Ты же знаешь мою дочь. Для нее важны чувства.

— Бред, который проповедует современная молодежь, — поморщился Василий Юрьевич. — Всегда говорил: зря Домострой перестали проповедовать. Сашка хоть и молод, но куда хладнокровнее Велимира, и глупостями страдать не будет. Если я ему прикажу взять в жены Антонину — он перечить не будет.

— С моей этот фокус не пройдет, — огорченно произнес Бельский, но тут же горячо добавил: — Я поговорю с ней серьезно, а если не поймет — выбью дурь из головы.

— Нет, так не пойдет. Ты объясни ей, какая выгода вашей семье будет от замужества. Александра я намереваюсь через пару-тройку лет пристроить к нашему делу, когда закончит университет. Хочу взять под контроль частные и корпоративные полеты. Этот сегмент слабо развит, особенно на северо-восточном направлении: от Петербурга до Урала. Вот пусть там и резвится. Подумай, какое приданое за Антониной будет.

Шереметев хитро подмигнул, и Бельский действительно задумался. Что нужно князю от их семьи? Вернее, что может дать Глава Рода без ущерба для семьи? Есть земли в окрестностях Новгорода и Петербурга. Есть сеть банков, но не такая значительная, чтобы говорить о каком-то влиянии на финансовую систему империи. О тайных приисках на Вычегде князь Василий не должен знать. Иван очень тщательно следил за тем, чтобы ни единой крохи информации не просочилось на сторону.

— И все-таки мы должны идти в ногу с современностью, — сказал он совершенно не то, что ждал Шереметев. — Я поговорю с дочерью. Ломать через колено ее желания и убеждения не хочу. Она все-таки девушка разумная, поймет мои доводы.

— Поговори, Олег Юрьевич, поговори, — кивнул хозяин дома. — А я, в свою очередь, вразумлю Сашку. Пора бы от учебников оторваться и девушку на свидание позвать. Иногда к важному шагу нужно принуждать через силу.

— Верно говоришь, княже, ох, как верно, — согласился Бельский и мучительно подумал, знает ли Шереметев об их делишках с вычегодскими потайниками и контрабандном золотишке?

Глава 11

Вологда, декабрь 2015 года

Солнечный луч каким-то образом нашел щель между темно-синими шторами, на которых искусные мастера вышили невероятной красоты цветы золотыми и серебряными нитями, и сейчас они светились, разгоняя полумрак комнаты. Робко коснувшись лица спящей на широкой кровати девушки, он дождался, когда ее ресницы дрогнут.

Юля открыла глаза и спросонья не могла понять, что делает возле ее кровати маленькая девочка в пижаме с веселыми зайцами, скачущими по зеленой поляне. Темно-каштановые волосы, в которых запутался луч солнца, засветились расплавленной медью. Большущие зеленые глаза с невероятной серьезностью изучали Юлю. В левой руке ребенок держал игрушечного мехового енота.

— Ты кто? — с хрипотцой спросила девушка и сонно улыбнулась. Происходящее было похоже на какой-то легкий и приятный сон. Юля, несомненно, знала, что у Никиты есть дочка Полина, но вот познакомиться с ней вчера не удалось. Она вместе с Яной и личниками Назарова приехала очень поздно, и наскоро поужинав, даже толком не поговорив с Тамарой и Дашей, отправилась спать в приготовленную для нее комнату.

— Полина, — шепотом ответило зеленоглазое чудо, подтверждая мысли девушки.

— Говори громче, я уже не сплю, — повернувшись на бок, Юля подперла ладонью щеку. — А ты как вошла в комнату? Я же заперла ее.

— Папа научил открывать замки, — шмыгнула Полина и покраснела, что открыла семейный секрет. — Я почувствовала тебя, захотела посмотреть, кто будет еще одной мамой…

Девушка весело рассмеялась наивным рассуждениям ребенка и похлопала рукой по постели рядом с собой. Полина без излишней стеснительности устроилась рядом, свесив ноги к полу, и Юля с удовольствием погладила густые волнистые волосы смелого чуда, пахнущие тонким ароматом луговых цветов.

— А вообще-то без разрешения не следует заходить в гостевую комнату, — пожурила она. — Да еще замок взламывать.

— Извините. Только мамам не говорите, что я сделала, — повесив голову, ответила маленькая взломщица.

— А папе можно? — сдерживая смех, спросила Юля.

— Так он сам меня учил, — с детской непосредственностью откликнулась Полина.

— Хорошо, буду молчать. Но так больше не делай, ладно? Не забывай, что я гостья, которую пригласили твои родители. Мне не по себе, когда кто-то с легкостью входит в закрытую комнату.

— Ты больше никуда не уедешь, — чуточку невпопад, но уверенно ответила Полина и прижала мехового енота к себе. — Тебе здесь нравится, и папа мой нравится.

— Ну… Это дела взрослых, — легонько покраснела Юля и подумала, а не является ли дочка Никиты ментатом? — Я бы не хотела сейчас обсуждать этот вопрос.

— Хорошо, — пожала плечами Полина. — Тогда вставай. Пока тетя Лиза и Надя готовит завтрак, я познакомлю тебя с Мишей, моим братом. А потом с Варькой. Она такая забавная!

— Кто такая Варька? Сестра?

— Кошка. Она приблудная, сама пришла к нам.

Девочка соскочила с кровати и требовательно поглядела на ленивую тетю. Юля засмеялась и с протяжным стоном потянулась, да так, что приятно захрустели позвонки. Откинув одеяло, она опустила босые ноги на пушистый коврик. Поправила лямку сорочки, съехавшую с плеча.

— А сколько время? — спохватилась она. — Солнце вовсю светит. Наверное, все уже встали!

— Нет, спят, — махнула рукой Полина. — Сегодня же выходной день. Папа и мамы любят поваляться, отдохнуть. Мне приходится их будить, чтобы завтрак не проспали.

Она вздохнула по-взрослому, а Юля снова покраснела, словно нечаянно заглянула в дверную щелку чужой жизни, тщательно охраняемой гостеприимными хозяевами. Но маленькая Назарова разговаривала с ней так уверенно, словно давно перевела гостью в статус верной подружки. И опять зашевелилась мысль об уникальной одаренности Полины. Несомненно, ментальная составляющая в ее Даре присутствует, но ребенку еще далеко до инициации, когда магическая искра начинает развиваться и формироваться в соответствии с заложенной от рождения Стихией.

— Подождешь меня в гостиной, пока я привожу себя в порядок? — Юля неосознанно выбрала стиль общения с девочкой как со взрослым (ну, пусть не совсем так, скорее — с подростком) человеком. — А потом мы пойдем завтракать. Или подождем родителей, когда они встанут?

— Лучше разбужу, а то не дождешься их, — проворчала Полина и выскользнула из спальни.

Юля рассмеялась, радуясь солнечному утру и необычному знакомству с дочерью Никиты. Обычно она с трудом привыкала к новому месту и долго настраивала свою ауру на эфирные токи места, совершенно чуждого ей. Живя у Тони Бельской, девушка почти месяц чувствовала себя не в своей тарелке. А ведь подруга искренне радовалась, что в большом особняке будет с кем поговорить по душам, посекретничать.

Здесь все оказалось иначе. Магия чужих людей не баламутила ее ауру, а скромно растекалась по невидимому защитному куполу. Умиротворяющая тишина и нега — вот что поразило Юлю еще вчера. А ведь в «Гнезде» жило невероятно много, по меркам провинциальной девушки, одаренных. Помимо Никиты с его женами и чародейки Яны со своим женихом Романом, где-то в закоулках дома прятался загадочный дед Фрол — наставник детей. Юля была уверена, что старый волхв знает о ее приезде, но почему не удовлетворяет свое любопытство — не понимала.

Она навела порядок на всклокоченной голове, надела средней длины платье в крупную красно-черную клетку, посмотрелась в зеркало, почему-то тяжело вздохнула. Ворохнулось беспокойство за родителей, но вспомнив уверенного Глеба Донского, обещавшего защищать их как свою семью, отбросила в сторону волнение. Уверенно вышла из комнаты, и цокая каблуками туфель, спустилась в гостиную. Неугомонная Полина вскочила с дивана и бросилась к ней, схватила за руку.

— Варька противная, убежала на улицу, — пожаловалась она. — Пошли в столовую. Тебя ждут.

За большим столом в залитой утренним солнцем семейной столовой уже сидели Тамара и Даша, гувернантка Любовь Семеновна — чопорная с виду дама с идеальной осанкой, Яна с Ромой. Чародейка приветливо кивнула Юле и улыбнулась.

— Доброе утро, — поприветствовала девушка.

С ней вразнобой поздоровались.

— Полина, отпусти руку Юлии Николаевны и садись за стол. Не стоит так опекать нашу гостью.

Дочка быстро проскользнула к своему месту и примостилась рядом с вертящимся мальчишкой такого же возраста, как и она. Даже гадать не надо, что это был Миша — сын Назарова. Он с любопытством глядел на Юлю, но сдержанно молчал, не задавал никаких вопросов.

— Юля, вот твое место, — Яна показала на пустующий стул с левой стороны от себя. — Присаживайся.

Чтобы скрасить ожидание хозяина, который почему-то запаздывал, женщины стали болтать о вещах, далеких от политики. Юля была благодарна, что ее не расспрашивают о произошедшем в Устюге, да и Яна тоже хранила молчание по этому поводу.

— Здравия вам, женки, — за спиной раздался старческий, с хрипотцой голос. Кажется, появился загадочный наставник-волхв. — Вижу, у нас на одного даровитого больше стало.

Юля развернулась и привстала, приветствуя седовласого, морщинистого старика, который опирался на солидную трость. Постукивая набалдашником, тот подошел к девушке и прищурившись, поглядел на нее выцветшими глазами, потом опустил взгляд чуть ниже груди, вызвав яркий румянец на щеках Юли.

— Добро, — кивнул он, отходя от нее. Обогнув стол, занял пустующее место возле детей. Уже оттуда добавил: — Кто в роду цыганом был?

— Прабабка по матери, — ничуть не обиделась Юля. — Но у ней уже разбавленная кровь была. Так что цыганкой ее можно считать условно.

— Ну да, — устраивая поудобнее свою трость, чтобы не упала, дед Фрол, совершенно не стесняясь, разглядывал Юлю. — Повезло твоей прабабке попасть в Россию. По мне, вся красота южных испанок была замешана на арабской крови. А теперь сюда прибавилась северорусская, не так ли?

— Я не знаю, дедушка, — пожала плечами Юля. — Не увлекаюсь генетикой.

— Фрол Пантелеевич, не смущайте нашу дорогую гостью, — вмешалась Тамара. — Для выяснения родственных линий можно собраться отдельно.

— Что плохого в моих выводах? — недовольно проворчал дед Фрол. — Я-то вижу совсем иное. Хорошие перспективы на усиление Огня.

— А я тоже могу с Огнем работать! — похвастал Мишка.

— Сиди, умелец! — оборвала его Тамара. — Уже показал свое умение. Матери седых волос прибавил.

Мальчишка сразу же замолчал, а Юля подумала, что племянница императора кокетничает. В ее роскошных темно-каштановых волосах не было ни единой серебристой ниточки. Интересно, что такого натворил пацан? Наверное, решил продемонстрировать свой Дар, но случилась осечка, да такая, что о ней до сих пор судачат. При большой взрослых концентрации одаренных в усадьбе это очень странно. Проглядели?

— Без ошибок мастерство не взлелеешь, — усмехнулся старик и мягко посмотрел на Мишку. — Верно, ученик?

— Да, учитель, — покладисто откликнулся сын Никиты.

В это время в прихожей послышался шум, и в столовую вошел Никита с двумя мужчинами, с которыми Юля познакомилась еще вчера. Антон и Ильяс отвечали за безопасность «Гнезда», за подготовку телохранителей и охранников, и непонятно было, как они распределяют свои обязанности. Судя по всему, безопасники на этот счет не заморачивались или у них имелись четко обозначенные границы, за которые никто не лез.

Как только Никита приветливо со всеми поздоровался, не забыв поцеловать Тамару и Дашу, и сел во главе стола, приступили к завтраку.

Дав немного гостье освоиться, он спросил:

— Как отдыхалось, Юлия Николаевна? Никто не беспокоил?

— Спасибо, неплохо, — скрывая иронию, девушка посмотрела на Полину, которая уплетала кашу, не обращая внимания на взрослых. — У вас есть новости от родителей?

— Там все в порядке, — кивнул Никита. — Я звонил и Глебу, и вашему отцу. Сами понимаете, переезд в другой город — мероприятие нудное и долгое, особенно для обремененных хозяйством. Но ваш родственник… Борис, кажется…

— Дядя Боря, есть такой, — подтвердила заинтересованная Юля. — А с ним что?

— Он высказал желание приехать на неделе вместе с вашей матерью. Их задача — найти свободную землю и оформить купчую. Мы им поможем. Как и говорил, ближе к селу Барское есть подходящее место. Для строительства большой усадьбы хорошие перспективы.

— Но сейчас зима, — напомнила Юля, тщательно перемешивая отлично приготовленную пшенную кашу с растопленным сливочным маслом. Душа ее ликовала от радости, что мама скоро будет здесь. — Не самое лучшее время для строительства.

— О чем и говорю, — Никита переглянулся с Тамарой. — Поэтому вам придется набраться терпения и подождать весны. Пока же будут вестись лесозаготовки, закупка строительного материала.

— Барское далеко отсюда?

— Километров двадцать пять, за Лежой.

— Лежа — какая-то местность?

— Река. Места там живописные, с богатыми лесами, еще бы в хозяйские руки попали.

— Можно организовать лесничество, — тут же подала идею Юля. — Я так понимаю, вопрос придется решать через губернатора? Казенные земли просто так никто не отдаст.

— Умно, — согласился Шубин. — Оформляем через Казенную Палату договор и выкупаем земли с обязательством к исполнению неких условий. Они могут быть разными, но не обременительными. Если Васильевы сядут там всем Родом, организуем егерское подворье. И всем выгода.

— Ну, вот и Капитонову настоящая работа нашлась, — усмехнулась Тамара. — Как раз то, что он любит.

— Клановый адвокат, — пояснила шепотом Яна, наклонившись к Юле.

— Благодарю, Никита Анатольевич, — посмотрела на волхва девушка, спокойно попивавшего чай из большой кружки. — А что по нападению? Появились какие-нибудь данные?

— Донской работает, — Никита, судя по всему, не горел желанием рассказывать подробности о происходящем в Устюге. — Все будет в порядке, Юлия Николаевна. Виновных отыщем, проведем профилактическую беседу.

Яна хихикнула, но тут же натянула на себя маску благовоспитанной барышни и схватила кусок батона. Намазала на него масло, положила пластик сыра и подала жениху с укором, что тот ничего не ест. Роман угрюмо взял бутерброд, поблагодарил чародейку и стал вяло жевать. Юля знала, что парень сердится на свою невесту за сорванную поездку в Устюг. Первоначально планировалось послать его, но Яна каким-то образом сумела убедить Никиту, что эта идея не совсем правильная. Девушкам легче найти общий язык, да и подозрений меньше. Вдруг за домом Васильевых слежка? Появление Яны как подруги Юлии не вызовет вопросов.

— Дорогой, ты не против, если мы с Юлей съездим в Вологду? — спросила Тамара, когда завтрак уже заканчивался, и легкая беседа за столом понемногу затихала. — Прокатимся девчачьей компанией.

— Ильяс, найди личников, — Никита не возражал. — Они с утра в спортивном павильоне железо тягают. Никто же не думал, что дамы соизволят провести день в развлечениях.

— Дорогой, не ворчи, — улыбнулась Даша. — Мы бы все равно только за ужином встретились. Занимайтесь своими мужскими делами…

— Я тоже хочу ехать! — заявила Полина. — Почему меня не берете? Хочу на батуте поскакать и мороженое в рожке!

— У, хитрая! И я на батуте хочу! — возмутился Мишка, всполошившийся из-за инициативной сестры.

— Места в машине нету! — показала ему язык сестра.

— Дети, молчать! — повысила голос Тамара. — Поели? Марш из-за стола. Если услышу ваши препирательства — оба останетесь дома. Любовь Семеновна обеспечит вам приятное времяпровождение за решением математики.

— Несомненно, — кивнула гувернантка, строго глядя на подопечных. — Я как раз вчера вечером нашла несколько любопытных головоломок в старых журналах. Не терпится проверить вашу сообразительность.

Мишка и Полина боязливо переглянулись и быстренько ретировались из столовой. Потом послышался девчачий визг: «Варька, негодная, ты опять мышь притащила?!» И дробный топот ног в гостиной.

— Эта Варька прямо звезда дома, — усмехнулась Юля, отодвигая от себя пустую чашку с выпитым кофе.

— Не говори, — вздохнула Тамара. — Она даже умудрилась влюбить в себя Фрола Пантелеевича.

— Кошка — тварь добрая, — пробурчал дед, разом засобиравшись следом за детьми. — Она ведь тоже под защитой Рода находится. Особливо, если мышей и крыс давит.

— Откуда здесь мышам взяться? — удивился Никита. — Дом новый, подвал в бетон залит.

— Да эти бестии и камень прогрызут, чтобы гнездо в тепле устроить, — ухмыльнулся дед Фрол и застучал тростью по полу. Крикнул на выходе в сторону кухонного помещения: — Наденька, кашка отменная! Как раз для моих зубов!

— Спасибо, дедушка! — откликнулась Надежда из глубины кухни. Потом раздался женский смех.

— Вам бы все хохотать, свиристелки, — пробурчал старый волхв, махнув рукой. Словно сигнал давал к окончанию завтрака.

Никита вместе с Шубиным и Бекешевым поднялись в кабинет. Посмотрев на часы, волхв занял «командирское» место во главе стола.

— Ну что, соратники, будем делать? — спросил он, обводя взглядом безопасников. — Глебу удалось расколоть одного из наемников. Второй помер. Наткнулись на ментальную блокаду. Маг пока молчит.

— А почему другой не помер? — озадаченно спросил Ильяс.

— Потому что являлся старшим в группе, и не только в группе. Это один из помощников атаманов вычегодского Двора. Блокаду ставить себе — совершенная глупость, а вот подстраховаться насчет подчиненных был обязан. Так и случилось.

— Что-то я не пойму, — Шубин тоже выглядел удивленным. — Атаманы? Какая-то странная наемничья структура.

— Если не вдаваться в исторические дебри, то в верховьях Вычегды беглые дворяне из Новгорода осели сразу после разгрома вечевой республики. Основали несколько деревень, которые впоследствии были объединены под руководством атаманов, по числу этих деревень. Структура напоминает Тайный Двор, но Стража у них нет. Руководят атаманы. На данный момент их четверо. Каждый сам по себе решает мелкие хозяйственные вопросы и даже контракты исполняет, не прибегая к разрешению остальной верхушки. Вместе же они объединяются в случае внешней угрозы. Соответственно, для решения каких-то задач у них есть помощники. Вот одного и спеленали.

— Интересно девки пляшут, — хмыкнул Шубин. — Военизированная структура по подобию Тайного Двора в какой-то глуши, и о ней ничего не знают?

— Знают Бельские, — ответил Никита. — И очень давно, кстати. Предки нынешних князей наладили с атаманами контакты и через них толкают контрабанду. Там у них золотые прииски, работа сезонная. Все, что намыто за весну-осень, распределяется согласно договоренности между артельщиками, атаманами и Бельскими. Княжеское золото уходит в Мезень, где успешно продается иностранным купцам. Или же обменивается на какие-то товары. Что это за товары — наемник не знает.

— Дела-аа! — теперь протянул и Бекешев. — Помимо казны, значит, решили богатства свои наращивать?

— Думаю, это золотишко частично обменивается на европейских биржах и оседает на счетах Бельских, — высказал здравую версию Шубин. — Само по себе действие не криминальное, если об этом императорское казначейство знает. Но с таким нахальством мошну набивать в обход государева ока… Это для Бельских смертный приговор.

— Оставим лишний козырь в рукаве, — кивнул Никита. — Пригодится еще. Главное выяснили: вычегодские наемники исполняли приказ князя Ивана Бельского, но решение принимал его старший брат, я подозреваю. Васильевых хотели показательно покарать за обиду, нанесенную Шереметевым и Бельским. Как бы оно все вышло на самом деле — я не представляю. Могли полностью уничтожить семью, а могли просто сжечь подворье и выдавить Васильевых из Устюга.

— Если бы хотели сжечь — в дом не проникли бы, — заметил Ильяс. — Значит, хотели провести жесткую акцию.

— Так и есть, — спокойно подтвердил Никита, поглаживая пальцем по супружескому кольцу с сапфиром. — План был именно такой. Глеб поинтересовался, какая судьба ждала Юлию Николаевну. Командир группы сказал, что она должна была пойти в часть оплаты за работу наемников. Атаману Авинову…

— Не понял, — ошарашенно произнес Антон и переглянулся с Ильясом, у которого челюсть едва не отвисла от услышанного.

— Что непонятного? — раздражение все-таки прорвалось в голосе Никиты. Но эмоции его были связаны с подробностями нападения, а не удивлением Шубина. — Девчонку князья хотели отдать Авинову — одному из атаманов Тайного двора — в жены ли, а то и в наложницы. Сам пленник не хотел уточнять, в качестве кого Авинов видел Юлю в своем доме, пока не потерял передние зубы. Ничего хорошего боярышню не ждало, думаю.

— Ну и сука этот Бельский, — Шубин нервно хрустнул пальцами. — Просто так оставлять подобное нельзя, ты же знаешь…

— Знаю, — холода в голосе волхва прибавилось. — Поэтому и не оставлю. Но сначала ограничимся предупреждением князю Ивану, а вот поселок, где заправляет наемный атаман…

Он замолчал, словно прикидывал, что сделает с потайниками. Шубин его понимал. Между Тайными Дворами, чего уж скрывать, происходили стычки, порой серьезные, но они были обоснованы. А в этом случае обвинение очень тяжелое, которое могло привести к настоящей войне.

Как поступит молодой хозяин, Антон представлял в общих чертах. У Никиты хватало возможностей для демонстрации своего гнева, не прибегая к помощи боевого крыла клана. Яна, Роман, старик Фрол, да и сам Никита могли играючи разнести на молекулы весь вычегодский Тайный Двор. Не говоря уже о прирученных демонах, скучающих в своей инфернальной норе. Шансов у отшельников никаких.

— Я сам исполню наказание, — мрачно ответил Никита. — Раскатать на бревнышки поселок труда не составит, но надо сделать так, чтобы сигнал дошел не только до Ивана Бельского, но и до его старшего брата. Отправлюсь сначала в Устюг по навьему каналу, чтобы не терять время.

— Когда? — спросил Ильяс, прикидывая в уме, что придется говорить разгневанным женам неугомонного Никиты, которые обязательно заметят его отсутствие. И никакие отговорки о его поездке в поселок не помогут.

— Ночью, — откликнулся погрузившийся в задумчивость волхв. — Мне хватит несколько часов, чтобы разобраться с потайниками и встретиться с Бельским.

— Один к князю не ходи, — предупредил Шубин. — Ты должен показать свою солидность и умение вести серьезные дела. Свита делает короля, не забывай. Не сомневаюсь, что ты и в одиночку сможешь противостоять врагу, но пусть Бельские начнут относиться к тебе как к равному.

— Думаешь, недооценивают меня? — иронично спросил Никита.

— Абсолютно в этом уверен, иначе бы князь Иван не сделал такой ошибки, как нападение на Васильевых, — ответил Антон. — Он плохо просчитал последствия, но фактически ты не имеешь права его наказывать.

— А моя позиция по Васильевым ему известна?

— Я не знаю, Никита, о чем думал Бельский. Но поддерживаю твое решение показать границы дозволенного.

— Ладно, уговорили, — Никита сцепил ладони на затылке и с удовольствием потянулся, до хруста позвонков. — Возьму с собой Глеба и пару бойцов с внушительными габаритами.

— И тех новичков-волхвов не забудь, — посоветовал Ильяс.

— Что бы я без вас делал, мои верные советники? — усмехнулся Назаров.

— Наверное, служил бы в каком-нибудь полковом штабе в качестве второго или третьего боевого волхва, — во взгляде Антона мелькнули озорные искорки. — А потом, свихнувшись от безделья, попросился бы в Закавказье или на восточные рубежи.

— На востоке я и так побывал, — рассмеялся Никита. — Меня до сих пор туда тянет как магнитом. А вот на Кавказ съездил бы с удовольствием.

В дверь кабинета негромко постучали. Мужчины переглянулись, и поймав взгляд Никиты, Ильяс пошел посмотреть, кто такой робкий рвется к владельцу «Гнезда». И удивленно отошел в сторону. На пороге стояла Юля, сжав опущенные вдоль бедер руки в кулаки. Даже костяшки пальцев побелели от волнения.

— Юлия Николаевна? — Никита посмотрел на безопасников, и те деликатно исчезли из кабинета, оставив наедине молодых людей. — Чем обязан?

— Никита Анатольевич, — с такой же официальностью ответила девушка, — я хотела бы поблагодарить вас за спасение моей семьи. Никогда бы не подумала, что можно быть настолько мстительным из-за… недоразумения, произошедшего со всеми нами.

— Вы не заслуживали подобной участи, Юлия Николаевна, — Никита сдерживал биение сердца и ликовал. Его чувства к этой красавице никуда не исчезли, не подернулись пеплом, как он боялся. Аурное поле полыхало протуберанцами и тянулось к золотисто-алым и изумрудно-желтым всполохам, которые угадывались в ауре девушки. — Это я должен просить прощения. Если бы знал, насколько вам важна свадьба с княжичем Велимиром, ни за что бы не повел себя дерзко в том кафе.

— Никита, да хватит уже! — неожиданно прервав чопорность, притопнула Юля ногой. — Я давно забыла о несостоявшейся свадьбе, и не жалею о случившемся! Можно бесконечно играть разозленную девицу и делать вид, что из-за тебя разрушено мое будущее. Но зачем обманываться? Как ни странно, ты сделал доброе дело, сам того не осознавая.

— Да? — приподнял брови от удивления Никита. — Пояснишь?

— Свадьба с княжичем Шереметевым не входила в ближайшую перспективу, — отмахнулась Юля, и раздраженно оглянувшись, спросила: — Может, предложишь даме присесть?

— Да, конечно, — спохватился озадаченный эмоциональностью девушки Никита и показал жестом на диван. — Извини, не ожидал твоего визита, собирался заняться делами…

Юля примостилась на самом краешке, разгладила ткань платья на коленях, положила на них руки, и Никита сразу обратил внимание, какие у нее изящные тонкие кисти.

— Я не хочу так рано выходить замуж, но отец постоянно давит на меня, как будто цель его жизни — избавиться от моего присутствия, как будто я семейная обуза, — продолжая кипеть, выплескивала свое недовольство Юля, сжимая пальцами округлые колени. Нервничала.

Никита молчал, давая девушке высказаться. Он мог бы возразить, приведя в пример Тамару, которая не испугалась потерять молодые годы, взяв на себя бремя семейных обязательств вместо того, чтобы прожигать жизнь в ночных увеселениях в компаниях дворянской аристократии. Мало того, осталась одна с двумя детьми, пока непутный муженек скитался по чужим мирам и плотно увяз в интригах. А Юле сейчас гораздо больше, чем его первой жене, когда она встала перед Алтарем. Двадцать один год девице, как-никак.

— В общем, мне стало легче, когда император объявил свою волю. Ты не представляешь, как я втайне радовалась, и в то же время испытывала стыд, что мне хорошо. Даже Велимира жалела. А потом я подумала: раз обстоятельства оказались сильнее желаний и возможностей отца и князя Шереметева, то пусть все идет так, как хотят боги. Я же хочу поблагодарить тебя за спасение нашей семьи, Рода. Признаться, недооценила твои возможности.

— Теперь вы под моей защитой, — развел руками Никита. — Разве я мог поступить иначе?

— Не всякая добродетель искренна, — Юля смело посмотрела в серые глаза молодого волхва, излучающие спокойствие и легкую иронию.

— Ты считаешь, что я помогал твоей семье, чтобы надавить на тебя в решении выбора? — Никита подошел к девушке так близко, отчего она почувствовала, как засбоило сердце. То ли от страха, а возможно, от мощной энергетики, идущей от парня. — Ты не угадала, Юлия Николаевна. В первую очередь я спасал людей, которым дал надежду на возрождение. В Устюге у Васильевых нет будущего, пока там Бельские. Увы, там они будут еще долго. Так что добро пожаловать в Вологду.

— Ну почему тебе просто не сказать, что я понравилась тебе? — с горечью спросила девушка. — Так было бы честнее! Вместо этого устроили какие-то непонятные игры! Это очень пугает меня!

— Прости, — неожиданно, подчиняясь какому-то внутреннему толчку, Никита сделал еще один шаг вперед и обхватил своими ладонями заледеневшие руки Юли. — Я сделал ошибку, но не буду исправлять ее теми методами, которые ты не примешь. Ты вольна в своих желаниях и можешь сама выбирать будущее… но под моим присмотром. Потому что я не позволю обижать тебя.

— Отец предупреждал, что так и будет, — кисло улыбнулась Юля и освободила свои руки из цепкого мужского захвата. А ведь было приятно. Теплая волна, насыщенная невероятной и успокаивающей энергией, прокатилась по телу и успокоила взбудораженную ауру.

Странное наваждение схлынуло, как будто Никита резко оборвал потоки Силы, чего-то испугавшись. Юля с трудом скрыла разочарование. Так хотелось продлить блаженное умиротворение, в котором растворялись все проблемы последних месяцев.

— Входи уже, не прячься! — громко сказал Никита, вызвав удивление у девушки.

— Я не помешала? — в кабинет вошла Даша, одетая, как она сама выражалась, «по-походному»: в облегающих стройные ноги темно-синих джерси, в толстом вязаном свитере из серой шерсти, спускавшемся до середины бедер. С любопытством поглядела на покрасневшую неизвестно от чего гостью. — Машина уже готова. Нам бы поторопиться. День короток, а Тамара такую программу безделья расписала, что не успеем.

— Уже иду, — заторопилась Юля.

Даша посмотрела гостье вслед, и прикрыв дверь, навалилась на нее спиной.

— Милый, я почувствовала, как ты используешь свою Силу, — укоризненно произнесла она. — Не дави на девушку.

— Я не собирался на нее воздействовать, — чуть смущенно ответил Никита. — Хотел «подлатать» разрывы в ауре.

Он не стал напоминать жене аксиому, что одаренного очень трудно заставить сделать что-то против себя, если сам того не захочет.

— Хочешь от Юли искренности — не перебарщивай, — шутливо погрозила пальцем Даша, и попав в мягкие объятия Никиты, подставила губы для поцелуя. — Ладно, мы поехали.

— Не увлекайтесь с развлечениями и бдительности не теряйте, — предупредил Никита. — Передай Слону, чтобы каждый час отчитывался Ильясу.

— Хорошо, как скажешь, — улыбнулась Даша, погладив супруга по щеке. — С Яриком поиграй, а то совсем редко с ним время проводишь.

— Неправда это, — возмутился Никита, но тут же рассмеялся. — Хорошо, исправлюсь.

Проводив женщин, он пошел к Ярику, копошившемуся на полу с кучей разнообразных игрушек. Отправив нянечку отдыхать, Никита присел рядом с сыном, но мысли его были далеко отсюда. Волхв жил предстоящей местью. Уничтожить поселок потайников — это дело нехитрое. А как вправить мозги Бельским? Князь Иван наверняка уже знает о неудачном покушении на Васильевых и ожидает визита Никиты. Как пить дать — ожидает. Поэтому силовой вариант сейчас не годится. С аристократом нужно сначала договариваться. Не захочет понять — что ж, это проблемы тех, кто заварил кашу. Им и расхлебывать.