– Меня зовут Тарион, – представился он друзьям, которые в свою очередь назвали ему свои имена. – Видите ли, – начал он, когда они все удобно расселись в кают-компании, – Специфика условий нашего мира сводит количество визитеров к самому необходимому для нас минимуму, и, в отличие от открытых космопортов разных торговых центров, у нас тут не шастают всякие подозрительные личности, – улыбнулся он и продолжал. – Поэтому, когда несколько дней назад сюда прибыл корабль наемников из Тиавра, которые потребовали выдать им корабль вриинян с землянами на борту, которым мы, в свою очередь, предположительно недавно оказали гостеприимство, это показалось поначалу забавным. Чуть позже они вернулись с ещё несколькими тяжелыми кораблями и стали нам угрожать открытой агрессией. Кое-кто из наших лидеров, при всем своем гуманизме, не отличается ни долготерпением, ни особой любовью к этим злобными тиавранцам, которых с оглядкой пускают даже на самые сомнительные миры, поэтому их просто очень быстро ликвидировали. Он опять криво улыбнулся и виновато пожал плечами. – В конце концов, их же предупреждали!

– Мне очень нравится ваш подход, искренне ответил Драам, – Действительно, эти наемники, и, возможно, еще какие-то другие, следуют за нами по пятам, с тех самых пор, как кое-кто из наших лидеров выпустил геномод на Синюю Планету, и мы с трудом смогли вытащить оттуда Маарва с Кейном и Джоном. С того времени мы не раз спасали друг другу шкуры, и я надеюсь, мы все-таки сможем все исправить.

– Да, геномод – не подарок, – задумчиво произнес Тарион, – Давным-давно наши ученые изобрели геномовирус для подавления патогенных бактерий и различного рода мутантов на проблемных планетах. – Как?! – удивился он, глядя на немое удивление друзей, – Вы разве этого не знали? Долгие поколения этот механизм действовал безотказно и прекрасно работал, пока какой-то сумасшедший гений случайно не модифицировал его таким образом, что полностью истребил население нескольких жилых планет в своей системе. С тех самых пор мы узнали, что такое геномод, несанкционированное использование которого строго запрещено, а если он и используется, то исключительно первой и единственной фазой.

– Ну раз вы его изначально изобрели, – сказал Кейн, – Значит вероятно вы должны знать и как его нейтрализовать?!

– К сожалению, это не так, – грустно ответил Тарион, – Только одна раса смогла это сделать – это лирийцы. Эта чертова формула антидота настолько сложна, что только они могут воспроизвести её как должно. При всем этом у антидота – весьма непродолжительный срок активности – со временем он теряет свойства, поэтому изучать его продолжительное время не представляется никакой возможности. Но мы испытываем чувство ответственности, ведь косвенно есть и наша вина в ваших проблемах, поэтому, с вашего позволения, я лечу с вами, чтобы выступить за вас на Галактическом Совете от имени нашего народа. Маарв переглянулся с друзьями – судя по всему, всех устраивал такой поворот, да и столько всего знающий Тарион, на вид отчаянный рубака и весельчак, сразу понравился всем.

– Да, ещё один момент, сказал рионец с нескрываемой иронией, – Учитывая события последних дней и мою огромную ценность, до Илиона нас будут сопровождать два наших тяжелый боевых крейсера – мало ли что…

– Серьезный у вас народ и нравы, – промолвил Джон, глядя с друзьями в иллюминаторы на приближающиеся диковинные корабли, – Если каждый, покидающий планету, имеет подобный эскорт.

– Это точно, – ответил с улыбкой Тарион, – Не так уж и много нас осталось, да и нравы у нас, как вы верно подметили, те ещё. Однако ж, мы должны закончить кое-что важное, – продолжал он, – Вы что-то говорили про часть Билета, которую добыли на Омере?

– Он в лаборатории, – сухо и немного скривившись ответил Маарв, как будто с обидой на Билет, вспомнив свои мытарства, – Я пытался понять его структуру и состав, но тщетно. Он тверже, чем чтобы то ни было, не поддается никакому анализу и не вступает во взаимодействие ни с какими другими веществами!

– Это неудивительно, – констатировал Тарион со знанием дела и, набрав в легкие побольше воздуха, продолжал, – Ибо эта вещь сделана очень давно из некоего подобия биометалла с живыми частицами, каждая из которых имеет свое защитное поле. Только древние расы владели такими технологиями, мы же только смогли разгадать, как активировать подобные предметы.

Он достал небольшой прибор, размером со свою ладонь, и синхронизировал его с устройствами лаборатории, подключёнными к анализатору Билета. Затем запустил программу, которая стала воспроизводить по всей лаборатории множество виртуальных схем, формирующихся друг за другом разноцветными линиями и яркими точками по всему отсеку.

– Этот прибор вводит виртуальный генетический шифр, который и активирует подобные артефакты, – пояснил Тарион, показывая на Билет, который действительно преобразился, превратившись в некое подобие пластины. Размером она была чуть большой игральной карты цвета обсидиана, и сплошь испещрена загадочными сквозными письменами, через которые исходило нежно-голубое сияние от камня, занимавшего все её полое пространство.

– Как вы уже понимаете, продолжал он, – У Билета нет каких-то составных или дополнительных частей, как это принято считать, все эти слухи основаны на невежестве, которое проистекает от недостатка достоверной информации. Не зря же все прислужники Совета в первую очередь изо всех сил стараются зачистить все официальные источники, что сводит все это на уровень мифов и легенд. Но даже среди небольшого числа тех, кто владеет этими знаниями, мало кто умеет активировать Билет. От всего этого и произрастает такая завеса тайны и недосказанности.


XV

Вечером, сидя в большой кают-компании, друзья вели занимательные беседы на самые разные темы. Джон извлек из своего рюкзака, содержавшего множество всякой всячины для самых разных случаев, несколько бутылок старого земного виски, которое, как ни странно, всем пришлось по вкусу.

– Какая же это все-таки универсальная вещь, – проникновенно сказал Джон, – Мы, представители разных миров, сидим вместе за одним столом и потягиваем из бокалов этот чудесный янтарный напиток!

– Да, – задумчиво согласился Драам, – Весьма недурно! Нужно было давно уже незаметно высадиться на вашу планету.

– Высадишься еще! – с улыбкой ответил ему Кейн, – Когда мы вернемся, мы обязательно пройдемся по нашим лучшим барам и ресторанам. Он вдруг явственно что ощутил, как он соскучился по дому, по еде и вообще по всему, к чему он привык.

Джон с пониманием посмотрел на Кейна, словно разгадав его грустный взгляд. – Да, сынок, я тоже не без ностальгии. Мне вот интересно, – задумчиво подумал он вслух, – Нас там уже всех уволили или ещё нет…

Кейн широко улыбнулся, – Это, пожалуй, – единственное, о чем я до сих пор не хочу ни думать, ни вспоминать!

– А вы знаете, что много тысяч лет назад, – оживился вдруг Тарион, – Наш народ посещал Синюю Планету. Каждый рионец с раннего детства изучает животный мир наших вод, и мне эта история хорошо запомнилась тем, что начинается она с катастрофы. Наши акватранспортные корабли находились в поиске планет, водные ресурсы которых были бы сходны с Рионом, для дальнейшего заселения наших океанов. Они были уже почти загружены самыми разными образцами и организмами, когда в далекой Солнечной Системе сканеры обнаружили ваш чудесный мир.

Все замерли, слушая историю рионца, который продолжал свой рассказ,– Наш орбитальный зонд проводил первичные пробы воздуха и воды, когда и произошел катаклизм – огромный континент вдруг ушел глубоко под воду. Цивилизация, которая существовала на этом континенте, значительно превосходила в своем развитии все остальные народы планеты, если судить по характеру архитектуры и экологии выбросов. Им было знакомо электричество и двигатель внутреннего сгорания. Мы решили построить свою базу на небольшой территории одного из городов затонувшей земли и на протяжении нескольких десятков лет исследовали и частично коллекционировали некоторые виды подводных миров земных океанов и морей, которые поистине поражали богатством и красотой. Иногда мы встречали и людей, которые бесстрашно бороздили морские просторы на своих утлых деревянных кораблях, и выводили их из бурь и штормов. Конечно же, они принимали нас за богов или ещё каких-то высших существ, которые покровительствуют мореплавателям и рисовали нас потом на своих парусах и флагах, –добавил Тарион, громко рассмеявшись.

– Еще немного, – воскликнул Джон, – и я начну составлять «Историю Земли задолго до Нашей Эры»! Просто удивительно узнавать о нас самих такое, о чем на всей планете не знает абсолютно никто!

– Для составления истории могу поведать ещё кое-что, – улыбнулся Тарион, делая очередной глоток из бокала, – Кое-какие виды морских обитателей, наоборот, были перенесены нами в вашу среду обитания. Например, дельфины. Эти разумные существа, найденные нами на дальних периферийных мирах, сами изъявили желание остаться у вас! Заметив удивленные взгляды землян, он пояснил, – Мы их понимаем и наши ученые даже могли с ними общаться, и в то время они здорово помогали друг другу в исследованиях. Они – уникальны, ведь до них мы никогда еще не встречались с разумными обитателями, живущими в воде.

Все красноречиво посмотрели на его жабры.

– Мы сами хоть и являемся земноводными, – пояснил Тарион, – Живем исключительно на суше. Мы можем долго находиться в воде, но жить в ней не можем, хоть она и окружает нас со всех сторон, и пища морского происхождения является нашей основной едой. Нашей кухне могут позавидовать все истинные ценители подобных блюд!

– Я – истинный ценитель самых разных блюд, – оживившись, ответил Драам, – Надеюсь, когда-нибудь мне удастся подтвердить твои слова на деле. Я бывал на самых разных мирах и мне уже доводилось.. мм.. есть пищу водного происхождения!

– Драам может переварить все угодно, – ответил Маарв, который как и все врииняне, несколько саркастически относился к увлечению своего, в прямом смысле, большого друга.

– Позвольте же! – с негодованием воскликнул Тарион, – Вы меня не совсем правильно поняли, друзья! Кейн с Джоном, слушая все это, уже валились от смеха на пол. – Я говорю о настоящих кулинарных изысках, а не о "пище водного происхождения", как вы изволили выразиться. И её не нужно переваривать как "что угодно", она сама тает во рту, навсегда запоминаясь всем, кому посчастливилось это попробовать!

– Мне очень жаль прерывать вашу занимательнейшую беседу, – послышался голос Армы, Но мой радар показывает большое скопление тиавранских кораблей по прямой траектории нашего полета.

– Сколько их там? – запыхавшись спросил Маарв, когда они все вместе добежали до мостика, – Сможем дотянуть до норы?

Арма вывела объемное изображение на экраны, где вспыхнуло около двадцати изображений кораблей удлиненной конусовидной формы.

– Неужели опять эти.. синие, – брезгливо поморщился Кейн.

– Синие? – переспросил Тарион, – Неужели вы уже с ними сталкивались близко? С этими мерзопакостными тиавранцами?

– Да, сталкивались как -то раз, – ответил Кейн и его передернуло от воспоминаний, – Впрочем, даже эта мимолетность позволила мне изучить их довольно.. детально.

– На мои запросы они не отвечают, заявила Арма, – На связь не выходят. По траектории их приближения склонна предположить, что с огромной долей вероятности они намереваются нас атаковать.

Маарв посмотрел на Драама, потом на друзей, – Противник значительно превосходит нас числом, предлагаю рвать когти, пока возможно. – Вот, – показал он на точку на карте, увеличив её в размерах, – Система с двумя планетами и кольцом астероидов – вполне подходящее место, чтобы дать бой и постараться замести следы.


XVI

Армаон, изменив маршрут, на маршевой скорости направился к заданной системе. Корабли преследователей, как бы разгадав их намерения, также скорректировали свои траектории, чтобы перехватить их до того, как у них появится возможность затеряться среди этих мертвых планет. На всякий случай все облачились в защитные скафандры со стратегическими запасами кислорода. Обе группы кораблей были уже в радиусе поражения, но огонь никто не открывал. Арма включила защитные щиты и вывела маршевые двигатели на самый полный, тоже самое сделали два крейсера-робота из их эскорта. Тиавранцы, поняв, что преследуемые могут ускользнуть, открыли огонь из всех своих орудий. Смертоносные вихри разрывов темно-багровыми всплесками расцвели на защитных экранах эскортных кораблей, практически уничтожив их защиту. В ответ раздался ужасающий по мощи залп тяжелых, многоярусных турелей кораблей-роботов, которые развернулись навстречу противнику и смели больше половины их кораблей. Второй залп они дать не успели, – конусовидные крейсеры тиавранцев, по виду напоминающие атомный бур, набросившись на них всеми силами, буквально изрешетили оба корабля эскорта, прошив их насквозь во многих местах. Реакторы и все энергосистемы вышли из строя, озарив космос двумя яркими беззвучными вспышками, и безжизненными обломками медленно развалились на части.

– Придется лезть в кольцо астероидов, – напряженно сказал Маарв, – Иначе нам не оторваться.

Все понимали, что потеря эскорта была неизбежной, но все же это неприятно было осознавать.

– Согласно моим наблюдениям и расчетам, – бесстрастно произнесла Арма, – Мы – намного маневренней и наша огневая мощь значительно превосходит корабли противника, главное – не подпускать их к себе близко.

– Их все ещё слишком много, – ответил Маарв, твердой рукой направляя Армаон к астероидам. – Арма, бери управление на себя и веди нас к ближайшей планете. Судя по показаниям приборов, там есть что-то наподобие атмосферы, а космолеты тиавранцев не имеют комбинированных двигателей и последовать за нами не смогут.

– Гляньте-ка, только половина кораблей преследователей кинулась за нами в астероиды! – воскликнул Драам.

В ту же секунду несколько кораблей противника столкнулись с крупным черным обломком, который двигался по странной траектории, остальные предпочли вернуться пока не поздно к основной группе. И их можно было понять – только точнейшие расчеты Армы, которая взяла управление на себя и учитывала траектории всех ближайших крупных осколков по всему маршруту движения корабля, могли провести их беспрепятственно через этот каменный ад. Арма буквально прорубала себе путь через эти опаснейшие джунгли астероидов, расстреливая из всех орудий опасно приближающиеся глыбы, отталкивая и отбрасывая их от себя защитным полем. И все же несколько обломков ударили в корабль, немного разворотив носовую часть и левый бок, заставив друзей пережить несколько не самых приятных минут – хотя внутренняя обшивка и не была повреждена, аварийные системы корабля сработали, на какое-то время загерметизировав все отсеки и оглушив всех ужасным воем систем безопасности и жизнеобеспечения.

– Когда-то эта планета была обитаема, – сказала Арма, – Судя по пейзажам, когда-то давно, возможно несколько тысяч лет назад. Даже самый поверхностный анализ ее атмосферы говорит о том, что планету уничтожила не ядерная война – никаких признаков радиации я не обнаружила, а скорее химическая. Нужно бы ещё взять пробы почвы, если кому-то интересно.

Все посмотрели на экран, куда Арма транслировала информацию с гипероптических линз. Сначала что-то разобрать было трудно, но присмотревшись, друзья стали понимать, что этот давным-давно заброшенный город, когда-то, видимо, был очень большим. В основном были видны верхушки зданий, верхние этажи которых всего на несколько метров торчали над землей, а огромные разломы и размытые гигантские впадины в некоторых частях говорили о том, что неумолимое время не стояло на месте – город на несколько сот метров завалило и засыпало слоями земли, песка и всякой грязью.

– Мне нужно минимум два дня, чтобы залатать пробоины в обшивке и восстановить запасы энергии, сказала Арма, и напыщенно добавила в стилистике Джона, – После этого я буду готова вновь прорываться через бесконечные толпы врагов и сражаться, не щадя живота своего.

Драам взял управление в свои руки и повел Армаон вниз, снизившись примерно до ста метров над поверхностью, удивляясь этой не особенно приятной на вид растительности, местами темно-желтой, местами – цвета ржавчины, вперемешку с толстыми лианообразными растениями темно-зеленого и песочного цветов. Арма рассказывала Кейну про то, что атмосфера хоть и состояла преимущественно из кислорода, содержала повышенное количество разных пугающих его слух веществ и была лишь условно пригодна для дыхания.

– Ближе к земле – воздух лучше, – проинформировала Арма, – Немногочисленные растения создают небольшую кислородную подушку, но всё же я предпочитаю, чтобы вы использовали скафандры.

– Жутковато здесь, – сказал Кейн рядом сидящему Драаму, который испытывал такие же чувства, как впрочем и все остальные, которые угрюмо и молча рассматривали эти отталкивающие, практически одноцветные пейзажи.

Кейн показал рукой чуть вдаль на нечто выше обычного, – Может туда?

Драам подлетел к довольно крепкому и вроде бы неплохо сохранившемуся монолитному зданию, несколько высоких этажей которого возвышались над землей, каждый из которых был высотой не менее пяти метров.

– На самый верх садиться как-то не хочется, – заявил Драам, – Предлагаю предпоследний этаж, но сначала нужно немного прибраться. Он активировал две боковые турели Армаона и несколькими крупнокалиберными очередями прорубил огромный сквозной тоннель в здании через толщу стен и опутавших их древовидных высохших лиан, заводя и сажая корабль на очищенное место.

– Ну вот, – самодовольно улыбаясь сказал он, – Кто говорил, что я ничего не смыслю в обустройстве и уюте?!

– Хорошо, что ты начал именно с этой планеты, – ответил Кейн и, не выдержав, громко рассмеялся. За ним засмеялись все остальные – сказывалось недавно пережитое нервное напряжение.

– Может, немного посидим снаружи? – предложил Джон, – Можно запалить костер – дров тут хватает!

Везде по периметру маленькими сухими пеньками валялись куски разнесенных в клочья Драамом лиан, которые и были собраны в кучу. Разгоревшийся костер приятно оживил ночной пейзаж, создав нечто наподобие уюта. Огненные всполохи загадочными перламутровыми отблесками играли на блестящем корпусе Армаона. Кейн с Джоном пытались растормошить немного размякшего и уставшего Тариона, чтобы он рассказал им ещё что-нибудь что он знает об их мире.

– Хорошо, сдался он наконец, улыбаясь, – Расскажу вам пару историй на сон грядущий. В вашей системе есть еще одна планета, которую можно было бы адаптировать под оптимальные условия обитания. Это четвертая планета от солнца, Красная планета, которая под слоем поверхности содержит огромные залежи льда. Этих залежей вполне достаточно для создания привычных для вас климатических условий. У наших ученых даже были идеи и серьезные планы по оживлению этой планеты, но сначала требовалось решить несколько важных проблем. Например, усиление гравитации, ибо планета слишком мала, чтобы удерживать свою атмосферу и водные ресурсы, и рано или поздно все это исчезнет, что уже и случалось давным-давно.

Еще одна проблема – её спутники, – рассуждал Тарион, – Один из них требуется максимально удалить от Красной планеты, так как кроме того, что это очень сильный источник радиации, при усилении гравитации он неизбежно начнет ускоренное сближение и рано или поздно это приведет к катастрофе. Грандиозный проект требовал поистине грандиозных вложений, и наше правительство решило, что мы не можем позволить себе траты таких огромных ресурсов и должны сосредоточиться на текущих целях. С одной стороны – жаль, ибо мы всегда испытываем сожаление в таких ситуациях, с другой, сказал он, с улыбкой глядя на землян, – Я думаю, что вскоре вы и сами сможете решить эту проблему.

Находясь под впечатлением от очередной рассказанной истории, Кейн задумчиво переваривал все это, представляя, каким бы мог стать Марс, претвори люди со временем в жизнь все, что рассказал рионец, непроизвольно глянул с высоты их импровизированного лагеря на окутанную темнотой землю и не поверил своим глазам – вдалеке он увидел несколько костров! Друзья удивленно смотрели туда, куда показывал Кейн – это были однозначно костры и ничто иное!

– Значит здесь есть живность! – воскликнул Драам, – А это, в свою очередь, значит, что нужно держать все наши разнопланетные уши востро, наблюдая и охраняя весь периметр здания. Арма, если заметишь что-то подозрительное – стреляй на поражение! Даже представить страшно, – поежился он, – Какие мутанты могли выжить в такой среде.

– Давайте зайдем в корабль, – сказал Маарв, дав команду Арме выслать разведывательный дрон.

Джон разворошил горящие дрова и разбросал красные угли по бетонному полу, сбив пламя. Собравшись в кают-компании, друзья терялись в догадках, кто же там мог быть или что, внимательно смотрели на экраны, наблюдая трансляцию дрона, который летел в поиске виденных ими костров и передавал все увиденное.

– Разводить костры могут только разумные существа, – сказал Кейн, – Причем, если вы обратили внимание, горящие костры напоминали вершины равнобедренного треугольника.

– Треугольника? – переспросил Маарв, – Что ты хочешь этим сказать?

– Ну да, треугольника, ответил Кейн, – В отличие от вас всех, я ещё сравнительно недавно окончил школу и, видимо, потому всё ещё помню, как он выглядит. Может быть, это какой-то сигнал и кто-то хочет о чем-то нам сказать или предупредить?

– По правилам свободного галактического союза, огни треугольника могут означать сигнал бедствия или просьбу о помощи, ответил Драам, – Так что, в любом случае, нам нужно проверить весь периметр и найти тех, кто эти огни там зажег. Скорее всего, этот «кто-то» видел, как мы приземлялись, и раз никто ещё сюда к нам не пришел, это может быть и ловушкой, не забывайте об этом.

– А может быть, они нас просто опасаются, – высказал предположение Маарв, – Армаон является новейшей разработкой, и пока ещё визуально никем особо не идентифицируется.

В этот момент дрон подлетел к небольшой поляне, на которой тлели догорающие костры. Тщательно сканируя местность, он обнаружил что-то наподобие следов ботинок разного размера, и большую вязанку дров и хвороста, на которой лежало нечто, что, несомненно, когда-то было одеждой, сейчас же лежало грудой бесформенных лохмотьев. Внезапно трансляция прервалась, и связь с дроном пропала.

– Ну, вот вам и «просьба о помощи», – невесело усмехнувшись, сказал Кейн, – Судя по всему – у них все хорошо, и гостей встречать они не особо-то и расположены.

Маарв задумчиво почесал затылок, – Похоже, что-то его вырубило, причем, что-то очень мощное! Разведывательный дрон – это, конечно, не боевой киборг, но все равно вырубить его совсем не просто! Мы-то это хорошо знаем, – он посмотрел на друзей, – А сделать это вот так, на раз… Ума не приложу, что же там могло такое засесть, но оно действительно может быть опасно! Но, с другой стороны, зачем тогда нужно было открыто сигнализировать о своем присутствии?

– Утро вечера мудренее, – произнесла Арма, – Предлагаю всем как следует выспаться, а утром со свежими силами выдвинуться на поиски – день был, мягко говоря, не из легких. Так и быть, я посторожу.


XVII

Позавтракав на скорую руку сбалансированными смесями, которые Арма заботливо приготовила индивидуально, исходя из вкусовых предпочтений каждого из членов команды, друзья облачились в удобные и надежные скафандры, рассчитанные на широкий температурный диапазон, которые имели запас кислорода и воды на сутки. Кейн даже толком не помнил, как добрался до своей каюты, – так сильно он вчера устал, и ему снились сны про то, как коричнево-желтые лианы все пытались поймать его, убегающего куда-то вдаль по песочным тропинкам и, опутав, затащить обратно в душный офис. "Когда ж меня все это отпустит", – думал он про себя, вспоминая этот дурацкий сон, попутно собирая необходимое оборудование и готовя для всех длинные тросы по заданию Армы, на которых друзья спустились со знания и настроили сканер на последние координаты местонахождения дрона.

Идти пришлось недолго, и вскоре они увидели ту самую поляну, изображение которой накануне транслировал на экраны Армаона потерянный дрон. Его обломки валялись здесь повсюду и в довольно большом радиусе. Глядя на все это, Кейн по старой памяти испытал чувство удовлетворения и спокойствия. Поймав его блуждающий по поляне взгляд, Джон подмигнул ему, со словами – Прекрасно тебя пониманию, сынок! Представь себе, я чувствую то же самое!

С другой стороны поляны раздался легкий шорох, заросли раздвинулись и из них вылезла маленькая, лет пяти по земным меркам, девочка с золотыми глазами, и, судя по всему, – вриинянка. Маарв с Драамом даже онемели от удивления, посмотрев друг на друга – "уж не приснилось ли им?!".

В это время сзади послышался характерный звук активирующегося супертяжелого атомного ружья и сильный голос на галактоне повелел им поднять вверх руки и медленно повернуться.

Повернувшись, друзья увидели крепкого на вид мужчину-вриинянина средних лет с огромным орудием в обеих руках, и изящную женщину, которую возраст ещё не коснулся, грациозно стоящую рядом. Все трое были одеты в легкие скафандры, выдающие принадлежность к группе ученых-испытателей и все они внимательно смотрели на друзей своими большими, выразительными миндалевидными глазами.

Через какое-то время Кейн первым пришел в себя и, улыбаясь девочке, вежливо спросил, – Это вы зажгли костры? Прозвучало вполне себе забавно, и первое напряжение спало, – девочка кивнула, робко улыбнувшись в ответ. Друзья по очереди представились, и в свою очередь Драам спросил кто они, и как здесь оказались.

– Я слышал про вас, сказал мужчина, обращаясь к Драаму, – Вы – правая рука Абууна, великого лидера дальних исследователей, которые много лет назад отправились к Синей Планете. Меня зовут Креан, – представился он, – А это – моя семья, – сказал он, показывая на женщину и ребенка.

Маарв удивился, услышав это имя – Креан был одним из известнейших ученых, который долгое время возглавлял огромный научный департамент, занимавшийся самыми передовыми и прогрессивными разработками, и его таинственное исчезновение или гибель взбудоражила какое-то время назад не только научную общественность Вриина, но и все прогрессивное межгалактическое сообщество.

– Зачем вы уничтожили нашего дрона? – спросил Драам, выразительно рассматривая обломки, словно это был его близкий родственник, – У него были самые добрые намерения.

– В темноте было не совсем понятно, военный ли это дрон или ещё какой, – ответил Креан, – А я хорошо знаю, на что они способны. А кроме того, я все равно не смог бы сдержаться и пальнул бы в любом случае. И не делайте вид, что он был вам так дорог, – рассмеялся он, – Я слышал про вас куда больше, чем вы думаете. Ладно, не стоять же нам тут целый день, пройдемте внутрь и пообщаемся как следует – мы уже много лет не видели никого и ни с кем, кроме как друг с другом, не общались.

Пройдя пару сотен метров зарослей, тропинка повела вниз, и то, что издалека показалось им пещерой, оказалось шлюзом большого корабля, который довольно глубоко окопался. Вокруг входа в корабль росли разные красивые ветвистые деревья явно не местного характера. Вблизи стало понятно, что взлететь он уже не сможет – он был разломлен на несколько частей и имел много пробоин, аккуратно заделанных и заваренных изнутри и снаружи самыми разными материалами. Внутри корабля было чисто и уютно, – несомненно чувствовалась рука женского населения. Они дошли до большого зала и Креан предложил всем располагаться как им удобно и начал свой рассказ.

– Это произошло несколько лет назад, когда мы вовсю занимались одной из наших самых амбициозных и важных разработок последнего времени – внедрением Системного Щита, который можно было бы развернуть в пространстве вокруг не одной планеты, а целой планетарной системы. Много кто из наших лидеров понимал его необходимость и стремился к внедрению мер, которые были бы способны решить целый ряд насущных задач, начиная от опасностей блуждающих комет и внешних врагов, до глобальной системы распознавания кораблей, автоматическим присвоением разных уровней допуска, правильным их распределением и быстрым поиском. Мы никогда не испытывали никаких проблем со спонсированием этого проекта, ибо все понимали, что эти вложения настолько перспективны, что при успешной реализации это будет своего рода революцией, которая вызовет спрос на это высокотехнологическое решение во всех известных нам галактиках. Некоторые высокопоставленные политики, которые понимали лучше нашего, как можно было бы использовать эту разработку, открыто интересовались процессами, требуя от нас официальных докладов, раскрывающих саму суть решения. Это была основная причина, по которой мы решили провести последние испытания как можно дальше от Вриина. Да и система эта попалась как нельзя кстати – в случае, если бы что-то пошло не так, – эти почти мертвые планеты было бы не жаль потерять.

– Все прошло на удивление даже слишком замечательно, – продолжал Креан свой рассказ. – И мы уже предвкушали лавры первооткрывателей, которые были готовы сказать новое слово в защите и безопасности связанных межпланетных пространств, как вдруг при выходе из кольца астероидов мы были атакованы неизвестными кораблями, которые просто расстреляли нас практически в упор без всяких объяснений! С большим трудом мы вывели наш корабль из под обстрела, и чудом дотянули до этой планеты, но сесть нормально не смогли – вся гидравлика была разорвана в клочья, из всех посадочных двигателей остался только один. При ударе выжили только мы с женой. Она – потому, что я запер её в капсуле регенерации, а я – потому что она меня туда затащила после этой так называемой посадки, иначе – я бы погиб, не приходя в сознание, усмехнулся он.

– Почему же вы не вызвали помощь или не активировали маяки? – спросил Маарв, – Ваше исчезновение наделало много шума и многие долгое время вас разыскивали!

– Все системы связи были разбиты, – ответил Креан, – А маяки были потеряны ещё в астероидах, именно по этой причине, когда нас стали искать и обнаружили маяки, разбросанные по всему кольцу космических обломков, то все решили, что мы погибли. Да и вообще все было непросто – финальные испытания были засекречены, поэтому никто точно и не знал, где нас искать. Никто, кроме Кваона,– продолжал он, – Который за месяц до начала миссии был назначен главным советником по науке.

Услышав это имя, все переглянулись.

– Мы подозреваем, что из-за него мы все и оказались на этой планете, – сказал Маарв и рассказал Креану их историю с самого начала, как они решили выйти на связь с Синей планетой.

– Ну что же, у вас очень сильный и могущественный противник, – констатировал Креан с долей иронии, – Уверен, что скучать вам не приходится.

– У нас? – переспросил Драам, – Звучит так, будто вы не собираетесь ничего предпринимать.

Окинув взглядом друзей, Креан задумчиво улыбнулся.

– Видите ли, сказал он, – Когда мы поняли, что за этим нападением стоит именно Кваон, мною преимущественно двигало именно желание вернуться и отомстить. Но потом у нас родилась дочь и мы весьма значительно пересмотрели свои приоритеты – мы ждали этого так долго, и по каким-то совершенно непонятнейшим превратностям судьбы, это случилось именно на этой планете. Мы приспособили реактор не только для системы жизнеобеспечения, залатав дыры корабля, который стал нам домом, но и наладили систему орошения посевов. На корабле была гигантская галерея самых разных растений, при чем преимущественно полезные культуры, которые мы адаптировали для выращивания во внешних условиях. Поверьте на слово, я не раз воздал должное своей подсознательной практичности – кто бы мог подумать, что эта декоративная оранжерея сможет когда-нибудь пригодится, чтобы выжить в реальных условиях! С почвами поначалу пришлось серьезно повозиться, но мне-таки удалось вывести токсины со значительной территории и теперь, несколько раз в год, мы имеем неплохой урожай почти всего, чего только можно пожелать. Креан улыбнулся своей жене, которая внимательно его слушала, и подмигнул дочке, которая подмигнула ему в ответ. – Климат здесь довольно мягкий, серьезных температурных перепадов не бывает. К сожалению, не бывает и дождей, которые я так любил на Вриине, но здесь это, конечно же, к лучшему, ведь в нижних слоях атмосферы еще очень много токсинов.

– Я безмерно рад, что вы живы и обрели на этой планете мир и покой, – сказал Маарв, –Однако очень жаль! Жаль, что мы не сможем вернуть миру ваш блестящий ум. С вашего позволения, мы оставим вам оборудование для связи и всё, что может показаться вам необходимым. Если вы передумаете – мы всегда к вашим услугам, если конечно выживем.

– Вряд ли тут есть о чем передумывать, – ответил Креан, – По крайней мере, в ближайшее время. Но я благодарен вам за такую возможность. В свою очередь, и я не намерен отпускать вас с пустыми руками, да и глупо, если это будет вот так здесь прозябать. Вот, возьмите, – протянул он Кейну свой биофаблет. – В нем все мои последние разработки,– много чего полезного, в том числе и Системный Щит. Кваон по каким-то причинам либо очень не хотел, чтобы наш последний проект был реализован, либо просто хотел все заполучить для себя, что вполне в его репертуаре. Если вы узнаете причину – то, возможно, вы найдете его слабое место. Хотя, если слабое место – это постоянное стремление к абсолютной власти со всеми имеющимися у него предпосылками, наверное, вам будет трудновато что-то этому противопоставить. С другой стороны, грамотно всё обмозговав, если вы каким-то образом сможете выйти на основные галактические рынки с разработками из этого биофаблета, то обеспечите себя более чем достаточным количеством средств, чтобы не просто никого не бояться, а чтобы самим, в свою очередь… Ну это уж, в любом случае, вам решать, – не буду морочить вам головы своими измышлениями.

– Видимо, страшно оживленное место этот ваш Большой Мир, – задумчиво сказал Кейн, когда они шли обратно к Армаону, – Если люди даже такого масштаба сознательно стремятся найти покой и счастье в такой сомнительной глуши!

– Дело не столько в суете, – ответил Маарв, который, так же как и все, чувствовал некий осадок на душе, вызванный невольным чувством сожаления и жалости от принятого Креаном решения. – Он понимает лучше нашего весь риск и опасность, с которыми он столкнется, вернувшись обратно, и не хочет рисковать семьей ради этих, так называемых, эфемерных ценностей.

– Кстати, по поводу ценностей, – сказал Кейн, доставая биофаблет и передавая его Маарву, – Как наш лидер, ты должен решить, что со всем этим делать!

– Если у нас вообще появится шанс ко всему этому вернуться – решать мы будем сообща. Опять таки, если к тому времени все у нас будет хорошо, что само по себе звучит странно, – ведь мы станем ещё большими изгоями, чем прежде! – рассмеялся Маарв, – Не забывай про это и про то, что обратной дороги у нас нет.

– Да, согласился Драам, – Это верно, но здесь есть ещё один деликатный момент, – будем ли мы сообщать Сенату Вриина о том, что у нас есть, по сути, готовый Системный Щит? Или нам лучше как следует подумать и использовать его так, как мы посчитаем нужным? Это действительно могло бы здорово нам помочь, чтобы отбиться от Кваона, если сделать все с умом, на что и намекал Креан. Да и если мы объявим обо всем на Сенате, я уверен, Кваон сможет сложить простые числа и запросто вычислит местонахождение Креана.

– Да, есть над чем подумать, – ответил Маарв, – Однако мы вовсе не обязаны отчитываться о том, каким образом нам в руки попал этот Щит, так же как и о том, что мы вообще видели Креана. Я склоняюсь к тому, ему был нужен не сам Креан, а его разработки, и он и не собирался его уничтожать, по крайней мере до того, как завладеет информацией.

– Ну, прекрааасно, – с расстановкой протянул Джон, – Выходит, если мы расскажем Сенату о Щите, у нас будут все основания полагать, что сначала мы будем лишь ограблены, а только после этого нам всем перережут глотки. Вот теперь-то можно, наконец, расслабиться и с благодарностью принять все щедроты, которыми нас так благосклонно осыпает жизнь!

– Это только если мы туда доберемся, – с улыбкой ответил Кейн, – На что, я уверен, при всем моем оптимизме, никто не решился бы поставить и надкусанного Драамом яблока. Так что, шансы быть ограбленными у нас сравнительно невелики!

Когда друзья добрались до корабля – уже стемнело, и Маарв предложил собраться в кают-компании. Арма объявила о том, что повреждения практически устранены и энергобаланс восстановлен, и нужно было выработать стратегию, как действовать дальше.

Драам вывел карту на экраны и попросил Арму проложить варианты оптимального маршрута.

– До того, как мы дойдем до норы, сказал он, – Я предлагаю равномерно распределить мощность генераторов между основными орудиями и защитными щитами. Дополнительные генераторы будем держать в резерве и использовать их по обстановке при выходе. Неизвестно, что нас может ждать с той стороны.

– Нужно быть либо отчаянно смелыми, либо совершенно безмозглыми, чтобы устраивать диверсию рядом с Илионом, заметил Тарион, – Дорого бы я дал за то, чтобы захватить их живыми и разузнать, зачем им это нужно и кто или что ими движет. То есть, мы идем на открытый, фронтальный прорыв?

– По нашим с Армой расчетам, – тотчас же ответил Маарв, – Вероятность положительного исхода значительно увеличивается при выборе именно этого варианта. И быстроходность Армаона, и его боевая мощь во многом значительно превосходят практически все известные нам корабли.

– Даже если не брать во внимание расчеты, – подал голос Кейн, – Выбор-то у нас небольшой, не здесь же нам оставаться, удобненько запарковав своё судно рядом с фермой Креана.

– Верно, ответил Драам, – Времени у нас нет, поэтому придется идти на прорыв, и будь, что будет! А на счет Щита – к сожалению, у меня нет на уме однозначных вариантов решения этой проблемы, как, видимо, и у всех нас.

– Ну значит будем действовать по ситуации и импровизировать, – усмехнулся Маарв, – Как мы обычно и делаем каждый раз, когда для успеха всего то и нужен, что железный расчет, да тщательно спланированный план.

Наутро, когда все необходимые приготовления были сделаны, Драам с помощью Армы собрал для Креана огромный контейнер всего, что могло бы понадобиться в этой глуши, включая пищу и одежду. Маарв, глядя на список содержимого, даже удивился, – Ты будто и сам решил тут остаться, судя по количеству еды?

Драам ещё раз пробежал взглядом по списку, внимательно проверяя каждую позицию.

– Примерно такими мыслями я и руководствовался, – невозмутимо ответил он, – О том, чего бы мне хотелось иметь под рукой, соберись я остаться на этой планете. К сожалению, контейнер не такой вместительный, и тебя в него запихать не удастся.

– Весьма польщен, – с улыбкой ответил Маарв, изобразив почтительный поклон. – Кстати, про «иметь под рукой» – я полночи изучал оставленный нам биофаблет, и с огромным трудом заставил себя поспать, приняв пару сонных транквилизаторов. – Так вот, продолжал Маарв, – Он под завязку набит потрясающими вещами, из которых, например, гипермаршевый ускоритель, питающийся от своего собственного реактора, размером с ладонь, – даже не самое интересное!

– Для изгоев вполне недурно, – сказал Драам,– Что-то мне подсказывает, что все это нам может здорово пригодиться. Изучай и думай, как нам с этим жить дальше.

Двигатели заревели, Армаон начал медленно подниматься. Арма запустила их почти на полную мощь, создав противоположную тягу, чтобы вызвать перегрузку и проверить на прочность обшивку корабля.

– Неприятно, но необходимо, – объяснила она недоумевающим друзьям, у которых внезапно заложило уши и кровь отхлынула от лица, – Времени у нас в обрез, и у меня не было шансов полетать в одиночку.

– Хорошо, что ты у нас такая самостоятельная, ответил Маарв, – А ты знаешь, что создателем прототипа Армаона был не кто иной, как Креан? В этом биофаблете я нашел обновление и для тебя, Арма, – дроиды, которыми ты сможешь управлять дистанционно, по сути, твои мобильные руки, ноги и глаза.

– Это хорошая мысль, – согласилась Арма, – За вами везде нужен глаз да глаз, да и твердая рука не помешает.

Корабль аккуратно сел рядом с жилищем Креана и они сгрузили приготовленный для него контейнер с различными припасами. Тот с удивлением осмотрел Армаон со всех сторон, –Замечательно, – сказал он, наконец, – Я уже не застал выхода прототипа, но исполнение просто отличное!

– Я поверхностно изучил ваш биофаблет, – сказал Маарв, – Там полно потрясающих вещей! Мы бы хотели посоветоваться – как все-таки нам с этим быть?

– Понятия не имею! – ответил Креан, – Последние несколько лет, что мы работали на Совет ученых, за нами постоянно следили. Я догадывался и подозревал, что их цели и цели нашего народа в значительной степени отличались. Именно по этой причине я постарался скрыть некоторые из своих самых значительных, на мой взгляд, изобретений. Пока никто не знает, чем вы обладаете, вы можете делать что угодно и как вам заблагорассудится, в особенности то, что я вам уже предложил. Я совершенно не хотел бы давать вам никаких иных советов или пожеланий, ибо абсолютно уверен, что все это вы используете во благо и во имя добра и справедливости! Не благодарите меня, и да пребудет с вами удача и пусть сопутствует она вам во всем!


XVIII

Армаон набирал скорость и готовился выйти из верхних слоев атмосферы планеты. Сканеры показывали, что пока опасности нет, и путь свободен.

– Странно, – произнес Маарв, – Неужели они вот так запросто ушли? По крайней мере в этой системе – чисто. Ну что ж, выходим!

Армаон на ускоренном марше покидал этот на время приютивший их заброшенный мир, который неожиданным образом подарил им новых друзей и новые возможности, взяв курс на Илион.

Вся команда собралась в кают-компании, и друзья, кто – сидя в уютных креслах, кто – на высоких стульях у стойки, обсуждали самое разное. Кейн с Джоном, по уже сложившейся традиции, засыпали Тариона разными вопросами, в этот раз в основном про Илион.

– Что в нем такого особенного и почему именно на этой планете разместился Галактический Совет? – спросил Кейн, – Сколько раз мы уже слышали это название, но никто ни разу толком про неё не рассказывал, да и в базах Армаона про Илион толком ничего не сказано.

– Илион относится к самому редкому виду полусинтетических планет, – начал рассказывать Тарион. – Изначально с очень мощным гравитационным полем из-за коллапсирующего ядра планеты, в силу которого время на нем течет почти в три раза медленнее, чем в окружающем её пространстве. Для того, чтобы нейтрализовать ощущение гравитации, вокруг планеты было создано шесть гигантских антигравитационных гидроакваторий. Каждая из них – всего лишь примерно в два раза меньше вашего земного спутника – две над полюсами, и четыре по условным четырем сторонам света.

– В общем, рассказывать про это очень трудно, – делая мученическую гримасу, сказал Тарион, – Это нужно видеть своими глазами!

Подойдя к экрану, он начал рисовать голографическую картинку того, о чем он рассказывал. – Наглядность всегда может решить массу проблем, – продолжал он, – По сути, это шесть небольших спутников планеты, которые все связаны друг с другом такими же искусственно созданными тоннелями. Сам Илион является огромной сокровищницей знаний, духовных и культурных ценностей самых разных народов всех известных нам галактик, и преимущественно состоит из всяческих музеев, библиотек и архивов. Также на нем собраны и воплощены в точных копиях самые красивые виды самых разных живописнейших планет, в том числе и подводные. Нет точных и достоверных сведений о том, кто создал Илион в том виде, в котором мы его знаем сегодня. По легендам, это было ещё около полумиллиона лет назад, когда древние расы решили таким образом заложить основы будущего межгалактического сотрудничества и связать воедино все известные существующие миры, и те, которые могли появиться в будущем, чьи представительства и располагаются на этих самых спутниках.

– Представительства Вриина и Риона находятся рядом, на одном и том же спутнике, – сказал Маарв, обращаясь к землянам, – Я искренне очень надеюсь, что в один прекрасный день там появится и представительство вашей планеты!

Драам, который обычно начинал к середине всех этих рассказов клевать носом, скептически проворчал, – Нам бы сначала наши текущие проблемы решить, а вы уже распиваете коктейли в далеком светлом будущем.

– Это верно, ответил Тарион, – Будущее всегда полно самых разных неожиданностей!.

– С моей старческой памятью, – сказал Джон, поправляя очки и заканчивая делать многочисленные заметки в блокноте, – Даже моё прошлое местами полно разных неожиданностей.

– Мне бы – твою «старческую» память! – смеясь, ответил Кейн, скривив по два пальца на каждой руке.

Арма уже не раз выговаривала Джону по поводу его доисторической привычки все записывать, ведь она все запоминала машинально и в любой момент могла это воспроизвести в любом виде и на тысячах разных языках, но Джон оставался глух к подобным репримандам, мотивируя это старыми привычками, которые просто невозможно изменить никоим образом.

Корабль уже вошел в поле кротовьей норы и Маарв объявил всем быть готовым к прыжку. Арма дала максимальное ускорение, и Армаон рванул в загадочную живую темноту.

Кейн в очередной раз, впечатленный всем услышанным от Тариона, уже несколько часов изучал все, что он мог найти в местной базе знаний о бесконечных представительствах разных народов, которые сосредоточились в великом множестве на Илионе. Некоторые из них разительно отличались от человекообразных, пребывали в совершенно иных атмосферных и климатических условиях и представляли отдельный интерес. Кейн подумал, что вот было бы здорово когда-нибудь обойти их всех и со всеми познакомиться. Правда, по его беглым подсчетам, на это бы ушел не один год, а то и куда больше.

Внезапно слух резанула наступившая тишина, и Кейн удивился – "каким это образом он вдруг перестал слышать гул гипердвигателей и ощущать вибрацию корабля?" Он с недоумением посмотрел на Джона, который секунду назад расплескал стакан воды и с удивлением смотрел на крупные капли, которые так и не долетев до пола, застыли в воздухе. Никто не понимал, что происходит – за бортом Армаона сиял яркий свет, который бил в иллюминаторы, на фоне которого вырисовывался силуэт огромного не то ромбовидного, не то треугольного объекта. Непонятно, на каком точно расстоянии он находился от Армаона, но то, что они видели,– казалось весьма внушительных размеров.

– Почему все замерло, затихло и остановилось? – недоуменно спросил Кейн.

– Мне кажется, или наши пути пересеклись с кем-то из тех, кто эту нору возможно и создал? – обеспокоенно спросил Драам, – Что сами-то думаете? Арма, есть какие-то предположения?

Но Арма не отвечала.

– Помните, мы как-то разговаривали о том, – возбужденно ответил Тарион, – Что для самых древних рас время может носить весьма условный характер, или не носить его вообще!! Мы попали в силовое поле одного из них, и для всего неодушевленного время просто встало. Нам невероятно повезло – я не слышал, чтобы кто-то сталкивался с чем-то подобным за последние несколько тысяч лет!

– Повезло ли, – недоверчиво проворчал Драам, – Может кто-то и сталкивался, просто рассказать потом об этом было уже некому.

– Ума не приложу, – раздраженно сказал Маарв, – Что бы мы вообще делали без твоего неиссякаемого оптимизма и перманентной верой в лучшее! – Он, как и все, немного нервничал из-за присутствия под боком этого огромного корабля с непонятными намерениями.

– Ну то есть, я имею ввиду, что кому ещё и когда может выпасть такая удача, – продолжал Тарион, – Попасть в подобную зону и ощутить на себе полное отсутствие времени! Сдается мне, эта встреча не совсем случайна, – возможно, к нам их привлек Билет, который мало того, что сам по себе является источником сильного излучения и энергии, но он и был изготовлен тьма тьмущие тысячелетия назад кем-то из этих самых древних!

– Вся эта информация не очень сильно успокаивает! – не унимался Драам, – По сути, нас поймали и заморозили в какой-то глухой космической норе!

– Где никто не услышит наших криков о помощи, – шутливо продолжил развивать его мысль Кейн, – И не вырвет из загадочных и таинственных лап этих древних, остановивших время.

– Я с тобой полностью согласен, Драам, – сказал Кейн уже серьезно, поймав на себе его недовольный взгляд, – Но мне кажется, что в такой ситуации нам остается только попробовать понять, что же от нас хотят и постараться по незнанию не сделать что-то не то. По крайней мере, люди, как показывает наша история, всегда были на это большие мастера.

В кают-компании появилось несколько небольших светящихся и почти прозрачных шаров, похожих на сгустки энергии, которые то перемещались быстрыми рывками, то неподвижно замирали в воздухе, постоянно немного увеличиваясь и уменьшаясь в размерах и немного меняя цвет. Друзья замерли, боясь шевельнуться, а Тарион протянул руку к подлетевшему к нему близко шару.

– Про такое я ещё не слышал, – сказал он с ещё более круглыми от удивления глазами, – Может быть, они хотят нам что-то сказать?!

Шары действительно казались живыми – как будто таким образом они дышали и общались, по крайней мере, друг с другом. Шары ещё некоторое время покружились над каждым из друзей, и с тихим шелестом ускорившись, так же внезапно исчезли, как и появились.

– Интересно, это были сами хозяева «корабля-под-боком» или какие-то их прислужники? – спросил Джон у всех одновременно, – Я просто записываю детали и почти успел зарисовать эти круглые шарики и, собственно, даже сам корабль.

– Можешь написать все что угодно, – ответил ему Тарион, который, как и все остальные, внимательно рассматривал корабль древних, – Вряд ли кто-то в ближайшие тысячелетия сможет это опровергнуть или подтвердить.

Спустя несколько минут объект исчез так же внезапно, как и появился. Уши снова резанул немного завывающий звук двигателей и вновь появилось ощущение огромной скорости благодаря возникшей вибрации.

– Как будто с нами поздоровались и познакомились, – сказал Кейн, – Вот только я себя почему-то почувствовал мотыльком-однодневкой на руке могучего существа, который с удивлением рассмотрел нас и отпустил восвояси.

– У тебя все хорошо с интуицией, ответил Драам, – Судя по всему, именно так оно и было, и с их точки зрения ты вполне правильно определил нашу сущность. Интересно, куда они перемещаются и откуда…

– Интересный вопрос, – промолвил Маарв, – Это для нас кротовьи норы – всего лишь быстрый переход из одной точки в другую, а эти существа могут и не иметь четко заданных координат и есть предположение, что они способны в них перемещаться куда угодно. То есть, это своего рода лифт, который для нас ездит только вверх и вниз, а они могут на нем перемещаться и вправо, и влево, и создавать свои собственные пути.

– Вселенная полна самых разных загадок и чудес, – философски заметил Джон, – Но все-таки было бы весьма занятно узнать, кто эти существа.

– Сильно сомневаюсь, что какой либо из известных нам источников способен удовлетворить твое любопытство, – сказал Тарион, – Некоторые древние расы настолько отличаются от всех известных нам рас, что не контактируют ни с кем уже очень и очень давно. Никто не знает ни их целей, ни что ими движет. А им, в свою очередь, безразлична текущая суета этого мира. Так что, ещё раз подчеркну – нам несказанно повезло увидеть то, что мы увидели и ощутить на себе остановку времени.

– Вот только непонятно, – немного прищурившись и склонив голову на бок сказал Кейн, – Что именно мы видели и кого. Ну а то, что из нас не составили гербарий или ещё нечто подобное на современный манер, это и правда можно считать редкой удачей!

– Должен заметить, – также слегка прищурившись, ответил Маарв, – На тебя дурно влияет драамовский скептицизм вкупе с драамовским же прагматизмом. Остается лишь надеяться, что тебе не передастся его аппетит, способный со временем вызвать голод и лишения на любой среднестатистической планете.

– Если кому-то интересно, – сказала Арма, – Я проанализировала ближайшую среду норы и характер электромагнитных возмущений, которые уловил сканер за секунду до того, как остановилось время, и секунду после, и установила, что этот объект предварительно изменил траекторию своего передвижения.

– То есть получается, что эта встреча была не такой уж и случайной, так, что ли? – спросил Драам.

– Я не совсем понимаю, что такое «случайность», – ответила Арма, – Я бы предпочла оперировать понятием «альтернатива».

– Все время забываю, что ты кого угодно загонишь в логический тупик, – сказал Драам, Неужели так трудно научиться говорить просто: «да» или «нет»?!

– Такова особенность моего сознания, – немного учительским тоном ответила Арма, – Я могу лишь предоставлять сведения и факты, анализы разных данных, возможно даже наилучшие варианты решений, с точки зрения расчетов и теории вероятности, но сами решения должны принимать вы. Не хватало ещё, чтобы вы обленились и впали в ничтожество.

Кейн снисходительно посмотрел на немного обескураженного подобной выволочкой Драама,

– Ну вот, теперь-то ты не самый первый ученик в классе!

Маарв улыбнулся, слушая эту шутливую перепалку, и велел всем готовиться к выходу из прыжка, надеясь на лучшее.


XIX

За последние три недели Тадек нечасто появлялся в университете по причине того, что мало кто из студентов вообще эти занятия посещал. Сначала он начал ходить через день, потом через два, а сегодня, в очередные выходные, он прикинул, что не был там со вторника. И самое интересное – никто ему ни разу не звонил и не присылал гневных писем нарочным – он даже несколько раз специально справлялся на вахте. Люди были напуганы происходящим, и нигде не было никаких объяснений, ни разъяснительных заявлений от официальных лиц Альянса или руководства страны. Подавляющее большинство людей будто неформально отстранилось от своих текущих дел и обязанностей. Только некоторые, которые привыкли напряженно работать с самого утра и до поздней ночи и не знали никакой другой жизни, не обращали на происходящее никакого внимания, продолжая делать то, что они делали каждый день. Например, старый булочник в доме напротив, начинавший свой рабочий день задолго до восхода солнца, или две пожилые дворничихи, которые, не смотря на любые тяготы и невзгоды, всегда ласково улыбались Тадеку. Он проходил мимо них почти каждый день, здоровался и деликатно снимал шляпу, отчетливо понимая, насколько нелегка у них жизнь.

Тадек старался не поддаваться ощущениям неизбежности и уныния, которые витали в воздухе, и иногда у него это неплохо получалось. Несмотря на то, что поздняя осень выдалась на редкость солнечной, начинало потихоньку подмораживать, и всё ещё легкий и бодрящий ночной морозец начинал отступать только к обеду. Он много гулял, старался не читать никаких книг, которые всегда неумолимо наводили его грустный философский лад, после чего приходилось идти в небольшие открытые и теперь практически совершенно безлюдные кафе в парке и выпивать столько глинтвейна, сколько влезало.

Сегодня ноги сами привели его в это старое заведение на пруду, из которого открывался самый мирный и спокойный вид на плавающих рядом уток и разных других водоплавающих, крякающих, свистящих и шипящих одновременно. Он заказал завтрак и ещё одну хлебную корзинку. Официантка с пониманием улыбнулась Тадеку как старому знакомому, довольно быстро заставив его столик всем, что он просил, с фирменными оладьями в качестве комплимента от шеф-повара, щедро политых клубничным джемом, который во много раз усиливал и без того их аппетитнейший вид. Девушка была одета в немного старомодное темно-серое платье ниже колен, которое красиво облегало её изящную фигуру, длинная шея была замотана в полосатый бордовый шарф, а её открытое лицо с бархатными щеками и небольшими ямочками выглядело очень мило и привлекательно. После того, как Тадек закончил кушать, официантка принесла на небольшом подносе две чашки кофе.

– Вы позволите присесть рядом? – спросила она, улыбаясь, – Кроме вас, сегодня здесь никого больше нет, а мне так хочется о чем-нибудь пообщаться. И прошу меня извинить, если оторвала вас от глубоких раздумий.

– О чем, например, пообщаться? – с удивлением спросил Тадек.

Обычно кроме студентов, сдающих экзамены или зачеты, никакие другие девушки не подходили к рассеянно выглядящему молодому человеку, который, казалось, всегда пребывал в глубоких раздумьях. Он действительно в них пребывал, но не всегда, и не в таких уж и глубоких, о чем он не преминул заметить.

– Это только кажется, добавил он, – Просто в академических кругах с другим лицом ходить не принято, вот и приходится создавать видимость серьезных мыслительных процессов.

Девушка громко рассмеялась, и Тадеку показалось, что он слышит звон хрусталя или маленьких серебряных колокольчиков в ясное морозное утро.

– У вас очень красивый смех, – сказал он, – Это даже не комплимент, я просто констатирую.

Её взгляд стал серьезным и немного грустным.

– Что вы думаете по поводу того, что происходит? – спросила девушка, – Это все так странно, я все время об этом думаю. Пропадают люди, много людей, просто бесследно исчезают и всё! Никто ничего не знает, а может, кто и знает, но как обычно – не говорит.

– А вы знали лично кого-нибудь из тех, кто пропал? – спросил Тадек. Её беспокойство было таким немного по-детски трогательным, что он не смог сдержать улыбки.

– Да, у нас работало два человека на складе – конечно, те ещё были типы, скажу я вам. После них – всегда что-нибудь, да пропадало. Так вот, в один прекрасный день они оба перестали ходить на работу, и это прямо перед зарплатой, что, согласитесь, весьма необычно! Когда по поручению нашего шефа я пришла к одному из них – никто не открыл, но домовладелец мне сказал, что давеча он уже заходил к нему, потому как он давно уже за квартплату задолжал, но дома как никого не было, так до сих пор и нет. «Сбежал небось, прощелыга», сказал мне хозяин и добавил, что сначала тот слег, будто занемог, а через пару дней никого уже там и не было, а в квартире стоял прохладный туман, который до сих пор ещё до конца толком не выветрился.

Девушка прервалась на миг, сделав глоток кофе и, поежившись, будто от холода, продолжала, – Я потом я уже в новостях узнала, что от исчезнувших людей остается вот такой туман. А в доме, где я живу, этот туман практически повсюду…

Беспокойство и страх девушки немного передавались и Тадеку, но он взял себя в руки и бодро спросил, – А вас действительно сильно беспокоят все эти пропавшие люди? Или вы просто вбили себе это в голову? Уверен, – продолжал он, – С тех самых пор ваша жизнь стала ощутимо спокойнее, ведь статистика, да уже и практика, показывают, что исчезали в основном не самые, пардон, приятные личности. Большинство людей просто не желают пускать спокойствие в свое сознание, и мне кажется, это и есть главный корень всех наших бед.

– Но ведь пропадают и очень даже известные люди, при чем немало, – задумчиво добавила она, – Думаете, они тоже из этих… не самых приятных?

– Кто его знает…, – ответил Тадек, – Может, им уже давно и нужно было бы вот так пропасть, известным-то этим… Никогда ещё не встречал ни одного приятного человека, кто хотел бы известности. Хоть я и не могу с большой долей уверенности сказать, что целиком поддерживаю все мною вышесказанное. Но и обратное на сто процентов утверждать я тоже не могу, вот же парадокс!

– Хотела бы и я иметь хоть столько же уверенности и смелости, как у вас, – сказала девушка, – Спасибо вам, что составили мне компанию. Очень надеюсь видеть вас чаще, – немного покраснев, добавила она.

– И я бы хотел иметь столько же уверенности и смелости, сколько вы думаете, у меня есть, – неловко улыбаясь от смущения, еле выговорил Тадек заплетающимся языком, – Я обязательно зайду к вам завтра.

Через какое-то время, выходя из парка, до него дошло, что он даже не спросил её имени, и громко засмеялся от своей такой мальчишеской нерасторопности, неуклюжести и застенчивости, напугав идущих мимо прохожих. Это в его-то возрасте, когда у всех его нормальных друзей дети уже давно пошли в школу. Приятное ощущение внезапно появившейся теплоты постепенно вытесняло скребущее его изнутри чувство одиночества и бессмысленности, преследовавшие его с тех пор, как у него появилось больше свободного времени на раздумья и осмысление.

До этого момента он не особо задумывался о своей жизни в подобной плоскости, в частности о будущем, но вдруг, когда он понял, что по какой-то странной причине, он никак не может избавиться от все ещё стоящего перед глазами образа девушки из кафе, да и совсем даже этого и не хочет. У него возникло понимание того, что оказывается, ему есть, что терять, и страх возможной потери начал расти и перерастать во всё усиливающуюся тревогу, которая все усиливалась и разрасталась от того, что он как и все, был не в курсе того, что происходит и не имел никакого представления, что вообще нужно делать.

То ли от этих нелегких раздумий, или же наоборот от приятных переживаний вкупе с растущим беспокойством, у него вдруг начала болеть голова, появилось чувство недомогания и слабости. Еле добредя до дома, Тадек с трудом сбросив с себя уличную одежду, пластом рухнул на кровать.

– Наверное поднялась температура, видимо подхватил какой-то вирус.. Да, какой-то вирус, – последнее что он успел подумать перед тем как забыться тяжелым, граничащим с обмороком сном, окутавший туманом неизвестности его сознание.


XX

Армаон вышел из прыжка точь-в-точь, как было рассчитано, и Арма уже начала прокладывать оптимальный маршрут к Илиону, когда вдруг сканеры показали присутствие неизвестных кораблей. Маарв вывел на голографическую панель карту ближайшего пространства.

– Судя по форме, – заявил он, – Четыре тяжело вооруженных вриинских крейсера без каких либо опознавательных знаков.

– Это невозможно, – сказал Драам, – Каким образом эти корабли никак не идентифицируются?!

– Это вполне возможно, ответил Маарв, – Если за этим стоит кто-то очень могущественный, который имеет допуск планетарного масштаба.

– Ну что ж, – сказал Тарион, – Одно могу сказать наверняка – этот «кто-то» отчаянно хочет нас ликвидировать. Наслышан, что вриинский боевой крейсер – страшная сила, ну а против четырех таких крейсеров – у нас шансов, пожалуй, что и нет.

– Посмотрим ещё, – сказал Маарв, стиснув зубы. В нем начинало закипать холодное бешенство, которое на удивление упорядочивало ход мыслей и точность решений. – Мы хоть и не намного их быстрей, но куда маневреннее. Главное – чтобы хватило запаса энергии на щиты! Арма, всю энергию – на щиты! Максимум ускорения и готовь мины-ловушки – надеюсь, это будет приятный сюрприз, кто бы там ни был!

Гипердвигатели воинственно загудели, передавая вибрацию всему кораблю. Наращивая и усиливая мощь, Армаон внезапно рванул со всей скорости и понесся прямо в сторону неприятеля, который, не ожидав такой удачи, решил взять небольшого противника в клещи.

– Они собираются выстроить свои тяжёлые крейсеры по круговой, по два с каждой стороны, сказал Драам, – Подпустить нас поближе и расстрелять тяжелыми пушками в упор! Не самая, на мой взгляд изящная тактика, которая не делает чести вриинянам.

– Они уже в зоне досягаемости наших дальнобойных орудий, – бесстрастно произнесла Арма, выпустив два мощных световых снаряда в ближайший крейсер, которые, усиленные скоростью, разорвались в его носовой части. Защитные щиты они не пробили, но от мощной ударной волны корабль потерял курс, значительно отклонившись от следуемой траектории.

– А теперь жми на полный!!! – закричал Маарв, и Армаон рванул с удвоенной скоростью в образовавшийся проем, что настолько усилило перегрузки, что кровь отхлынула от лиц друзей, и они едва не теряли сознание, крепко держась руками за кресла и внимательно следя за ходом боя.

Кораблям противника пришлось также изменить траектории, чтобы не упустить Армаон из поля зрения. Но они мешкали слишком долго – шустрый маленький корабль оказался как раз между четырьмя крейсерами, которые уже были готовы разнести его на мелкие куски, но внезапно они поняли, что попытка стрелять в Армаон привела бы к тому, что они обстреливали бы друг друга.

– Долго до них доходило, – усмехнулся Маарв, – Они перегруппировываются и готовятся открыть огонь!

– Теперь я вижу и понимаю, что не зря Абуун доверил тебе корабль, – с уважением сказал Драам, – Ты –стратег с большой буквы!

Арма наконец запустила ловушки, пользуясь непосредственной близостью их месторасположения к неприятелю, которые устремились к ближайшим крейсерам, – те, в свою очередь, открыли беглый огонь по дерзкому кораблю, осмелившемуся противостоять на равных их могучей армаде. Один заряд угодил в заднюю корму, и хоть щиты и выдержали удар, тряхнуло с такой силой, что перевернулось вверх дном все, что было на корабле. Друзья попадали на пол, закрывая головы руками от разных падающих рядом предметов. Наконец, два ближайших крейсера оказались со всех сторон облепленными ловушками, которые сработали и, пробив щиты, смяли их страшным огненным вихрем.

– То ещё зрелище, пробормотал Кейн, у которого из ссадины на виске шла кровь, – Из тех, что не забываются.

Тарион, сморщившись от боли, согласно кивнул. После последнего падения, он сильно ударился о боковую надстройку и теперь не мог двигать рукой. – Вот и финишная прямая, сказал он, – Однако, очень странно, что с Илиона не подходит подмога.

– Оставшиеся крейсеры каким-то образом блокируют все сигналы и нас просто не видят радары, – ответил Драам, – Очень умно!

– Кроме весьма сомнительного удовольствия иметь на хвосте два разъярённых вооруженных крейсера, которые твердо вознамерились жестоко нас уничтожить уже как минимум трижды, – сказал Маарв, – Есть ещё одна немаленькая проблема. Дело в том, что Илион окружен мощным защитным полем, и раз они нас не видят – то и отключить его не смогут, а мы вот так долго не продержимся!

Его слова подтвердило ещё одно попадание, которое в очередной раз швырнуло всех на пол.

– Предлагаю включить гипердвигатели прыжка и максимально разогнать Армаон, – сказал Тарион, – И не обращайте внимание на защитное поле.

– То есть, ты предлагаешь на максимальной скорости красиво размазаться по защитному экрану центровой планеты галактики? – поинтересовался Драам, – Да, это несомненно привлечет внимание культурной общественности к палитре красок! Вот уж не думал, что рионцы такие затейники.

– Мы все равно ничего не теряем, – устало улыбаясь, ответил Тарион, – Поле максимально удалено от Илиона, но если мы и доберемся до него, то дальше нам не уйти – щитов не хватит, и нас разнесут на атомы.

– Поддерживаю, – отозвалась Арма, – Элемент неожиданности – важная составляющая успешного боя. Кроме того, мои щиты вот-вот иссякнут!

– Самоубийство – всегда неожиданно, – проворчал Маарв, – Но вы правы – мы ничего не теряем. Я надеюсь, у тебя есть козырь в рукаве? – сказал он полуутвердительно, полувопросительно, повернувшись к Тариону.

– Не просто козырь, а Билет! – взволнованно ответил он, – Нужно его срочно синхронизировать с нашими защитными щитами!

Собрав последние ресурсы, Арма на максимальной скорости повела корабль к Илиону. Тяжелые крейсеры следовали за ним по пятам, выпустив смертоносный шквал из всех дальних и ближних орудий, готовый смести все на своём пути. Но на их удивление, маленький корабль каким-то чудом прошел через защитное поле, а шквал световых торпед разорвался на поверхности щита. Крейсеры, уже не имея никакой возможности к торможению, в бессильной ярости и злобе со всей безумной скоростью столкнулись с защитным полем, которое расцвело двумя ярчайшими вспышками позади Армаона.

– «В мире ничто так приятно не выглядит, как ядерное пятно врага, предателя или изменника», – немного видоизменил цитату Джон, который, как и Кейн, был не в состоянии оторвать взгляд от иллюминаторов заднего вида, где в атомных разрывах догорали остатки вражеских крейсеров.

– Мы прорвались! – выдохнул Маарв, и в этой фразе чувствовались одновременно и радость, и удивление, и облегчение, – Прорвались!!!

Арма передавала необходимую информацию для посадки озадаченному диспетчеру, который не мог понять, каким образом этот корабль очутился по внутреннюю строну защитного барьера, – такого на его долгой памяти не случалось ещё никогда.

Друзья с удивлением смотрели по сторонам. Тарион был совершенно прав, когда говорил, что Илион нужно видеть своими глазами – невозможно было передать словами этот совершенно фантастический вид, открывающийся уже на подлете. Огромный живописнейший зеленый шар Илиона, с многочисленными прожилками рек, озер и морей, был со всех сторон окружен несколькими синими спутниками, которые, казалось, целиком состояли из воды. По огромным прозрачным тоннелям туда-сюда носились разного вида и размеров гидротранспортники. Внешняя оболочка спутников тоже преимущественно состояла из какого-то крепчайшего прозрачного материала, через которую было видно всю естественную красоту этих гигантских водяных шаров. Редкие белоснежные, пушистые облака, казалось, подчеркивали всю эту красоту, гармонично вписываясь в общий пейзаж планеты.

У Илиона не было внешнего светила, сама планета подогревалась непосредственно ядром, а синие спутники освещали планету по очереди мягким светом, который подчеркивал и усиливал атмосферу торжественности и спокойствия.

– Вы можете сесть в секторе Вега, – наконец бодро произнес диспетчер Илиона, – Мы проанализировали и обработали источник вашего излучения. Ваш Билет зарегистрирован, слушания в совете, учитывая всю важность и неотложность вашего дела, назначены на утро – транспорт будет подан к вашей гостинице ко времени.

Друзьям был выделен небольшой отдельный дом с множеством комнат и общей гостиной – практически имитация небольшого среднестатистического корабля, но очень уютная. Все было обшито и отделано чем-то наподобие пробкового дерева теплых и насыщенных цветов, которые радовали глаз и источали приятные тонкие ароматы. Только вид из больших круглых окон разительно отличался от обычного вида из иллюминаторов Армаона. Дом находился на небольшом скалистом возвышении, с которого был виден плотный зеленый лес и небольшая извилистая река с несколькими водопадами, красиво ниспадавших с высокой горы. Но даже несмотря на живописнейшие пейзажи, Кейн никак не мог расслабиться на фоне всей этой красоты, – его, как и остальных его друзей, несколько страшила мысль о неизвестности на предстоящем Совете. Только Тарион, казалось, не разделял всеобщих тревог, с удовольствием прохаживался по продолговатой гостиной и наслаждался сказочными видами, разминая вылеченную руку.

– Какой смысл беспокоиться о том, что ещё неизвестно! – с удивлением восклицал он. – Нам, рионцам, наоборот, в таких ситуациях свойственен оптимизм, ведь он вселяет надежду и дает веру в лучшее.

– Это как посмотреть, – озабоченно произнес Джон, – Люди по своей натуре весьма консервативны, и неизвестность нас, поначалу, пугает… Я подозреваю, что и врииняне в этом от нас недалеко ушли, но они куда уверенней в себе. Может быть, многое в этом плане зависит от степени зрелости расы и лучшем знании окружающего мира?

– Может быть и так, – ответил Маарв, – Знание может вселять уверенность. Вот только уверенность не всегда может вселять оптимизм. Например, трудно смотреть с оптимизмом в будущее, если ты уверен, что нам всем кранты.

– И это говорят мне те, кто за весьма непродолжительное время смогли избежать стольких опасностей, – воскликнул Тарион, – Да ещё и в ситуациях, когда подавляющему большинству уж наверняка пришли бы эти самые «кранты»! На Рионе нет религии, и единственное, во что у нас верят – в некий высший смысл, да и то, далеко не повально. Но глядя на вас, на нас всех, я и сам готов уверовать, что какое-то высшее предназначение возможно и существует, потому я и готов идти с вами до конца, давно определив свой выбор.

Тарион действительно выглядел на удивление задумчиво, что для него было крайне необычно. Как правило, даже рассказывая что-то важное или серьезное, он всегда вставлял какие-то забавные шутки, улыбался, играя глазами или мимикой, что создавало ощущение комфорта и безопасности. Сейчас же задумчивость рионца подействовала на друзей весьма угнетающе, о чем Кейн не преминул заметить, заявив, что если Тарион немедленно о чем-нибудь срочно не пошутит, они испугаются окончательно!

Маарв собирался что-то на это ответить, но не успел начать – его браслет на руке засветился малиновым светом и послышался голос Армы.

– Мне неприятно вам это говорить, но какие-то личности пытаются пробраться внутрь Армаона, – произнесла она. – И судя по их разговорам, транспорт к вам не приедет. Их – двое, говорят на галактоне, один кто-то из молодых рас, другой вриинянин, одеты как местный обслуживающий персонал, кем возможно они и являются – по крайне мере, их пропуски настоящие и действительны по всему периметру планеты.

– Они явно не понимают, с чем столкнулись, – криво усмехнулся Кейн, – Может, пальнешь по ним незаметно из чего-нибудь максимально крупнокалиберного?

Маарв немного подумал, и его лицо озарилось, – А может быть попробовать захватить их и покопаться у них в голове, что думаете? Вдруг они что-то знают такое, что может официально навести на верный след?

– А если – нет, тогда что? – воскликнул Тарион? – Мы находимся не где-то в периферийной зоне, а в самом центре галактического союза! Мы ведь не хотим заочно прослыть варварами! А может быть, кто-то намеренно пытается нас спровоцировать, чтобы дискредитировать перед Советом? Если это действительно обслуживающий персонал, я сильно сомневаюсь, что они могут владеть полной информацией, но косвенно навредить нам они очень даже в состоянии.

– Ну, по части паранойи вы от нас недалеко ушли, – заметил Кейн, – Но, должен признаться, я с тобой полностью согласен – не хотелось бы так глупо подставляться практически на самом финише. Но тем не менее, они лезут в Армаон, и пальнуть – все таки очень заманчиво!

– Да, пальнуть – всегда очень заманчиво, – сухо произнес Маарв, – Но сейчас для нас главное добраться, куда следует. Арма, ты может отследить наше местоположение?

– Мои радары работают в штатном режиме, – ответила Арма, – скоро буду у вас. На глазах у неудавшихся удивленных взломщиков, корабль аккуратно и бесшумно поднялся на несколько метров над землей и, включив двигатели ускорения, через несколько секунд исчез из виду.


XXI

– Я же говорил, что глупо вообще покидать корабль, – сказал Драам, после того как они все перебрались на борт Армаона, – Даже здесь опасность за каждым кустом.

– Ну не жить же нам теперь в корабле, – иронично ответил Тарион, вернувшись, наконец, в свое обычное состояние и набирая нужные координаты, – Да и не особо-то похоже на то, что ты сильно из-за этого переживаешь.

Он снова забрал у Маарва Билет и синхронизировал его с кораблем – Без этого нас тут точно собьют без предупреждения.

– Откуда ты все тут знаешь? – удивленно спросил Кейн, – И как ты вообще додумался про Билет?

Тарион загадочно улыбнулся, – Мне приходится здесь бывать время от времени – по долгу службы, так сказать. Да и вообще я очень любознательный – много читаю, много путешествую, – опять улыбнулся он, – А в случае с Билетом речь идет о технологиях древних, которые я долгое время изучал и до сих пор изучаю тщательно и с большим интересом. Следы деятельности древних рас встречаются в самых разных мирах, в том числе они есть и в вашей системе, но об этом как-нибудь потом. Так вот, про одну из примечательных особенностей Билета – а это, грубо говоря, взлом любой из ныне существующих и известных нам систем обороны планет «свой–чужой», я узнал случайно, но проверить, так ли это на самом деле, мне до этого момента никак не удавалось. И вот, по сути, благодаря счастливой случайности, все вышло само собой!

– То есть, выходит, ты наверняка даже и не знал, сработает ли это или нет?! – с удивлением воскликнул Драам, – Да ты просто законченный псих!

– Но риск был оправдан, не так ли? – засмеялся Тарион, – Да и вообще, как говорится, –"Нет ничего ценнее собственного опыта!" Разве вы не почувствовали в тот самый момент, что по сути волей-неволей прикоснулись к истории мира?!

– Я много чего в тот момент почувствовал, – мрачно ответил Драам, – Но прикосновением к истории назвать это трудно даже с большой натяжкой. Все-таки, в следующий раз ты предупреждай, а то я не погляжу, что мы друзья и наваляю тебе как следует, чтобы и всем остальным неповадно было, – сказал он, выразительно посмотрев на Маарва с Кейном, на будущее, так сказать.

– Справедливо! – смеясь, воскликнул Тарион, – Но надеюсь, больше не придется, дорогой мой Драам! Раздражать тебя без крайней необходимости я не решился бы, даже будь я на самом безопасном расстоянии, хотя кто его знает, какие ещё сюрпризы преподнесет нам вселенная!

Наконец они подлетели к небольшому острову посреди зеркально-ровной морской глади. Мягкий серебристо-синий свет спутников отражался от прозрачной зеленой воды и бирюзовыми всполохами и разводами играл на высоких белых скалах и огромных валунах, грозно охраняющих береговую линию. Казалось, будто верхняя часть острова была срезана гигантским ножом и представляла собой идеально ровную поверхность. Посредине огромной поляны торжественно возвышалось массивное сооружение, круговые основания которого состояли из причудливого вида колонн. Казалось, что они удивительным образом вырезаны из цельной скалы, то увеличивались, то уменьшались волнообразно, заканчиваясь большими кольцеобразными креплениями из какого-то светлого металла с зеленоватыми вкраплениями, фантастической бахромой обрамляя овальный купол из камня цвета обсидиана. Вокруг сооружения был разбит нежно-зеленый газон, который простирался по всему периметру этой внушительной площадки.

Выйдя из Армаона, друзья с удивлением ступили по этому травяному ковру, который при ходьбе приятно пружинил, создавая эффект мягкого эластичного покрытия, но тем не менее был живой и дурманил головы тонким ароматом, который мягко переплетался с утренней свежестью всего острова, окруженного морскими волнами и нежными теплыми ветрами.

Подойдя к сооружению через аркаду высоких резных арок, Тарион взял Билет, прислонил его к немного выступающему из стены каменному овалу и немного подался назад. От Билета стали исходить яркие световые линии, потом они начали расползаться по овальному куполу вверх и по сторонам. Затем стали появляться голографические изображения разных символов, которые менялись один за другим, все быстрее и быстрее и, наконец, Билет втянуло внутрь и все замерло, словно каменная стена на миг стала бесплотной. После этого какое-то время ничего не происходило, потом на овале вновь появились яркие световые линии в виде ворот и друзья услышали шум и стук каких-то массивных элементов, и наконец, открылся проход внутрь.

Тарионом вошел первым, и все последовали за ним не отставая ни на шаг. Они услышали звуки, которые окутывали их со всех сторон, словно весенняя капель, тихо, успокаивающе и торжественно, то усиливаясь, то немного затихая, удивительным образом ободряя и придавая уверенности. По коридору из такого же черного камня, из которого был сделан и весь купол, друзья дошли до овальной площадки.

– Ходит, как у себя дома, – шутливо проворчал Кейн, в очередной раз удивляясь всеведению рионца. Тарион действительно уже в который раз с большим знанием дела совершал разного рода манипуляции, местами бормоча про себя что-то на своём языке.

– «Много читает, много путешествует», – иронично повторил Драам недавно сказанное Тарионом.

– Все верно, – рассмеявшись, ответил рионец, – Приятно, когда тебя слушают, но когда начинают цитировать – это приятней вдвойне!

Платформа начала двигаться по спиральной траектории, медленно и бесшумно поднимаясь вокруг овальной конструкции к верхней площадке, на которой часть стены начала слабо светиться, а затем, ярко вспыхнула и будто загорелась пронзительно синим и холодным огнем.

– Так это телепорт!!! А я-то думал, почему здесь такая тишина… – едва успел произнести Маарв, как платформа, ускорившись, исчезла в портале.

– Ну вот, мои дорогие друзья! – торжественно объявил Тарион, после того как они вынырнули из портала, – Мы с вами находимся на одном из спутников Илиона!

Они оказались в огромном помещении, напоминавшем гигантский многоуровневый атриум, покрытый прозрачным куполом. В нем было уютно, светло и просторно, бросалось в глаза большое количество голограмм, которые либо что-то говорили на галактоне, либо просто что-то безмолвно проецировали. Повсюду были разбиты причудливой формы фонтаны, и бесконечная зелень деревьев и клумб простирались всюду, куда доставал взгляд. Пол, по которому они шли, по цвету напоминал какой-то металл, а большие емкости фонтанов были прозрачные и глубокие, и казалось, что поступавшая в них вода лилась из самой синей сердцевины спутника. Туда-сюда всюду сновали существа различных видов и рас, разных цветов и наружностей, не обращавшие на друзей никакого внимания.

– Нам – туда! – сказал Тарион, показывая на ступеньки, которые вели вверх, – Внутри спутников порталов нет, но можно пользоваться лифтами или скоростными вагонетками.

Длинные разветвленные коридоры уходили в самых разных направлениях, казались полосатыми – металл в них чередовался с прозрачными вставками из стекла, по твердости и прочности не уступавшего самым крепким из известных сплавов, через которые было видно яркую синеву воды спутника. Складывалось впечатление, что вода плещется почти у самых ног.

Войдя в лифт, рионец подождал, пока двери закроются, и в своем репертуаре всезнающего проводника, прислонил браслет с специальному датчику. Тут кабинка резко взмыла вверх и устремилась на самый верхний уровень башни. Лифт привез друзей прямо на середину хорошо освещенного естественным светом зала, после чего его прозрачные панели растворились, и друзья увидели семь небольших возвышений, стоящих по кругу, одно из которых пустовало.

– Разрешите вам представить, – вполголоса произнес Тарион, – Большой Галактический Совет.

Друзья вежливо поклонились. Из шести присутствующих членов Совета, двое присутствовали дистанционно, в виде голографических изображений.

– Приветствуем Вас, гости с Синей Планеты и гости с Вриина! – громко произнес самый на вид старый из советников, – Нечасто в последнее время мы собираемся на этом подиуме по такому поводу. Мы знаем суть вашей проблемы и сообща должны принять взвешенное и справедливое решение. Несомненно, мы поможем вам нейтрализовать геномод – соответствующие указания уже были даны. Также мы постараемся найти виновных, которые осмелились воспользоваться им и строго наказать. Самая непростая задача – решить, возможно ли позволить жителям Синей Планеты стать полноправными членами галактического союза и поддержать их как молодую и перспективную расу.

– Мы предоставляем вам слово, земляне! – громко объявил старый советник, и вдруг Кейн с Джоном ощутили себя словно парящими в открытом космосе, среди звезд и скоплений, и общий зал как будто перестал для них существовать.

Джон похлопал молодого товарища по плечу, – Ты уж начни, а я подхвачу если что.

– Уважаемые члены Совета, – начал Кейн немного смешанно и беспокойно, – Для нас большая честь оказаться здесь, более того – это просто фантастическая возможность, ведь нашего присутствия здесь ещё долгое время и не предполагалось! Однако, мы – не политики, не умеем красиво и долго говорить или что-то обещать, мы просто самые обычные и скромные представители своего народа. Мы – здесь, благодаря самоотверженным стараниям наших друзей, и мы им очень благодарны за такую возможность. И мы уже услышали самое главное – что страшную опасность, угрожающую нашему миру, можно устранить!

– Но говорить за весь наш мир мы не можем, – продолжил Джон, – То есть, формально, конечно можем, но, боюсь, многого мы просто не сумеем передать и объяснить всего, что необходимо в таких ситуациях.

– Мы вас поняли, – сказал старый советник, вернув землян к реальности, – Это хорошо, что вы не политики, – Я считаю, что от обычных и нормальных особей толку всегда больше. Наши мнения разделились одинаково – трое из нас за то, чтобы оказать вам поддержку, ещё трое считают это решение несколько поспешным. Советник Тарион, вы добросовестно выполнили обязанности гида, но пора бы и вам принять участие в нашем голосовании, заняв свое место в Совете.

Друзья удивленно переглянулись и посмотрели на Тариона, который, в свою очередь, был очень задумчив и сосредоточен.

– Да, это так, – сказал он им, – И я вынужден попросить у вас прощения за то, что мне пришлось скрыть этот факт.

– Видите ли, уважаемые коллеги советники, волею случая я оказался на Рионе как раз в то самое время, когда их корабль появился в нашем пространстве. И к счастью, нам довелось вместе попутешествовать довольно продолжительное время, что позволило мне достаточно узнать людей с Синей Планеты. И это дает мне возможность принять куда более взвешенное решение, нежели находись я все это время среди вас на Илионе. Вы знаете, я и сам являлся сторонником того, чтобы молодые расы сами прокладывали себе путь в большую жизнь. Мы немало пережили вместе, и я могу с уверенностью сказать, что я очень дорожу их дружбой – они верные друзья и замечательные товарищи! Да, возможно они ещё молоды и немного поспешны, но с нашей общей помощью и с их безграничной любознательностью, я уверен, мы преодолеем все трудности. Я настоятельно рекомендую оказать им поддержку, и сам я, в свою очередь буду совместно курировать этот процесс с вриинянами, точнее – их кастой ученых, которых мы могли бы официально назначить кураторами Синей Планеты, разумеется, на определенных условиях.

– Ну что же, у нас нет причин подвергать сомнениям ваши настоятельные рекомендации, Тарион, – произнес другой советник глубоким хриплым голосом, с головой похожей на обтянутый кожей череп, в глубине которого ярко-фиолетовыми огоньками светились глаза, – В вашу пользу играет тот факт, что несмотря на всю негуманность вируса "геномод", первая его стадия уже завершилась. Эдакий ускоренный естественный отбор, отсекающий весь хлам, который перманентно имеет место быть в каждом известном мире.

Кейну совсем не понравился этот взгляд, которым этот жутковатого вида советник мимолетно с ним пересекся, на миг почувствовав себя тем самым хламом, про который тот только что говорил.

– Но, тем не менее, более дружелюбно продолжал жуткий советник, обращаясь к Тариону, – Вы должны осознавать, что это бремя ответственности, если мы действительно возложим его на вриинян, будет напрямую касаться и вас. Нас весьма обеспокоила эта ситуация с возникновением геномода на Синей Планете, и то, что некоторые военные и политические лидеры Вриина попытались скрыть от Совета факт контакта с новой расой. Все это в целом очень серьезно и требует дальнейшего исследования, и мы поручаем вам направить все возможные усилия на выяснение этих обстоятельств.

– Думаем, вы и без наших советов прекрасно отдаете отчет, что это расследование может быть очень и очень опасным, – начал говорить другой советник, обращаясь ко всем. Он был одет в тунику цвета слоновьей кости с большим капюшоном, длинными рукавами и такого же цвета перчатках. Лицо его было почти прозрачным – только черты вырисовывались едва уловимыми линиями, а большие темные глаза с фиолетовыми зрачками, казалось, смотрели прямо в душу.

– Судя по всему тому, что в последнее время следует за возникновением геномода на Синей Планете, – продолжал он, – За этим стоят весьма влиятельные и могущественные силы, и это нас чрезвычайно беспокоит – давно уже никто не осмеливался вот так открыто пренебрегать общепринятыми основными законами и бросать вызов авторитету и ценностям Галактического Союза. Мы знаем о ваших злоключениях, и догадываемся, кто за этим стоит, но прямых доказательств, у нас, к сожалению, пока нет. Поэтому, Тарион, вы получите всю нашу поддержку и полномочия – неофициально, разумеется, – совершенно ни к чему трубить об этом на все близлежащие галактики. Действовать нужно аккуратно и политично, чтобы до поры до времени не вызывать ничьих подозрений.

Кейн, который всегда страдал из-за того, что обычно стеснялся до конца выспросить все подробности в важных ситуациях, в этот раз дал себе слово быть максимально дотошным, педантичным, и смелым, решил поинтересоваться у Совета, в чем будет состоять помощь и поддержка.

– При условии, что правительство Земли выразит заинтересованность от имени всей вашей расы, – сказал старый советник, – Поддержка может заключаться в целом комплексе мероприятий для адаптации населения к новым жизненным реалиям. То есть, строительство космопортов и систем межпланетных таможень, подпадающих под юрисдикции Галактического Союза, открытие целого ряда соответствующих учебных заведений и производств, освоение спутников и других планет вашей системы и многое другое. Когда при помощи вриинян вы получите статус открытого мира – вы сами сможете решать, как вам жить дальше и в каких направлениях двигаться. Вам предстоит очень большая и серьезная работа, но, я уверен, вы понимаете, что оно того стоит!


XXII

Слова старого советника рисовали в воображении друзей самые разные картины того, что им ещё только предстояло пережить и пройти, и им уже не терпелось начать воплощать все это в жизнь. Но сначала нужно было как можно скорее вернуться на Землю и избавить человечество от страшного геномода, нависшего смертельной опасностью над всей планетой. Представитель лирийцев, одной из самых загадочных и технологически продвинутых рас, по воле Совета, снабдил друзей несколькими огромными емкостями сжиженного антидота, и четкими инструкциями, согласно которым нужно было выпустить его в атмосферу. Лирийцам же было поручено доставить их вместе с Армаоном до Синей Планеты на одном из своих сверхбыстрых транспортных кораблей. Времени оставалось очень мало, и транспортная помощь такого рода была просто спасительна.


***

Тадек очнулся после глубокого и долгого забытья. Ему снились тяжелые и страшные сны, в которых, по ощущениям, он будто бы медленно распадался на атомы. Нахлынувшее чувство чудовищного голода заставило его резво вскочить с постели – казалось, он не кушал уже несколько дней и готов был съесть целого слона. Ноги, руки и шея сильно затекли, но это не помешало ему как следует умыться, добраться до холодильника и вмиг умять все, что было в запасе. Утолив первый голод, он начал более-менее соображать и попытался вспомнить, что же все-таки произошло и каким образом он тогда добрался до дома, но не смог, – все было как будто в тумане. Он посмотрел на часы, которые показывали, что сейчас раннее утро четверга, что означало, что он проспал целых пять дней! Но это же невозможно! Хотя его физическое состояние и чувство голода, которое все ещё давало о себе знать, говорило ему об обратном…

"В последнее время творятся действительно странные вещи", – подумал он вслух, –"Настолько, что это уже возмутительно даже при моей стопроцентной невозмутимости!"

– Нужно сходить в институт, узнать новости, – подумал он уже не вслух, и одевшись на скорую руку, выбежал из здания.

Улицы были практически безлюдны. Работяга булочник выкладывал на полки магазинчика свежеиспеченный хлеб, аромат которого дурманил сознание, две дворничихи бодро подметали улицу, о чем-то оживленно беседуя, приветливо помахав Тадеку, который как обычно, элегантно приподнял шляпу в знак приветствия.

Вдруг он отчетливо понял, что эти три человека, которых он привык видеть почти каждый день на протяжении многих лет, на самом деле, подсознательно, были для него самыми незыблемыми столпами стабильности, оплотом постоянства и неизменности. Только сейчас он вдруг внезапно осознал, насколько важны на самом деле эти вроде бы совершенно незаметные и ни на что, в общем-то, не влияющие на первый взгляд люди. И как будто он даже ощутил с ними некую степень родства, одновременно испытывая к ним чувство глубокой благодарности, просто даже за то, что они есть.

Ноги сами понесли его в то старое кафе на берегу озера, где еще издали он увидел стоящую на пороге ту самую чудесную изящную девушку в старомодном платье, закутанную в теплую шаль. Увидев её приветливую улыбку и большие, светящиеся радостью при виде него глаза, Тадек, в свою очередь, ощутил прилив тепла и восторга.

– Не важно, что будет завтра, – сказал он себе, подходя ближе, – Всё остальное подождет!


***

Джон делал очередные пометки в своем неизменном блокноте, с которым он в последнее время не расставался ни на миг, внося туда самое разное. – Быть может, когда-нибудь я все это опубликую, говорил он, – И это будет удивительно, занимательно и самое главное – читаемо!

По просьбе всех друзей, он составил план их ближайших совместных действий, занявший целую страницу и предвещавший весьма насыщенную активность. Большое место в его записях занимали обстоятельные рассказы Тариона об истории Земли, многое он почерпнул из библиотеки Армаона, которая хранила многовековую мудрость разных народов.

– Видимо, все ошибки и глупости, которые можно было совершить в этой вселенной, уже совершены, сказал он как-то Кейну, – Главное теперь для нас – не повторять их, если это вообще возможно.

Ну и, конечно же, отдельная глава была посвящена Билету, так значительно повлиявшему на их судьбы и изменившему историю целого народа! Также дотошно он записывал все важные, на его взгляд, события, которые происходили с ними в последнее время. Тщательно описал совместные приключения, места, где они побывали и существ, которых видели и общались. Время от времени Джон зачитывал отрывки этих записей друзьям, которые всегда вносили свою лепту, обсуждая те или иные моменты и детали, делились своими впечатлениями, а и иногда и горячо спорили друг с другом, не соглашаясь, но все они были одинаково уверены в одном. Что их собственная история, история друзей из разных миров, нашедших друг друга благодаря загадочным перипетиям судьбы, ещё только начиналась!..


Загрузка...