Библиотека судеб

Книга Судьбы. «Апельсинки»

Лиза вышла из офиса и прислонилась спиной к стене, ощущая усталость. Папка в руках казалась тяжёлой не из-за своего веса, а от груза несбывшихся надежд.

Учёба на разрыв, работа на износ, опыт, связи, должность… Всё было тщетно. Одно дело, когда с неё требовали новую справку или бумажку. Это было понятно и логично, укладывалось в её представление о будущем мире. Другое дело, когда задавали вопросы: «А почему у вас нет детей? Не замужем? Поймите, бессемейные и бездетные рассуждают и принимают решения совсем не так, как те, для кого мы работаем. Они не разделяют их чаяний…»

Руки опускались. Неужели всё вот так и закончится? Почему таким, как я, нет места в этом мире?

«Бессемейные и бездетные…» – звучало как приговор.

Лиза стояла, закрыв глаза, и вспоминала своё детство. Всё оно прошло в маленьком провинциальном городке и, как ей казалось, в стенах одного дома.

Вот ей пять лет, и она прячется в шкафу, чтобы не попасть под горячую руку матери. Горячую от чрезмерно принятого горячительного. В шкафу тесно и душно. Запах старой одежды, смешанный с пылью и страхом, заползает под кожу. Лиза до сих пор его помнит. Она как будто пропиталась им навечно. В те моменты, когда ей становится страшно, он возвращается. Но сам шкаф был как спаситель. Она представляла, что его двери, как ветки деревьев, которым он был когда-то, обнимают её и прячут от этого мира. Лиза просила его не разжимать своих объятий и не пускать внутрь маму. Но старое тряпьё матери было не на её стороне. В такие моменты оно ещё больше смердело и пыталось заставить её выдать себя. Источало едкий запах нафталина и проникало в нос, раздражая и заставляя чихнуть. Лиза, как могла, сдерживала себя, зажимала нос руками, не позволяя запаху запустить свои щупальца в ноздри.

Затем ей уже десять лет. Вместо того чтобы бегать и веселиться с подругами, на ней повисли младшие братья. Случайные собутыльники матери, помимо пустых бутылок и окурков, умудрялись оставлять ещё и потомство, которое мать с такой же лёгкостью бросала на произвол судьбы. В этом случае роль судьбы она отдала Лизе. Не спрашивая.

Просто поставив её перед фактом.

Лиза ненавидела этих мелких отпрысков. Мать часто после очередного застолья жаловалась ей, что отдала Лизиному отцу лучшие годы своей жизни. Теперь она хочет пожить для себя. Видимо, решила, что теперь очередь Лизы отдавать свои лучшие годы.

Пятнадцатилетняя Лиза уже смирилась с тем, что на её плечах лежит забота о доме и младших братьях. Иногда ещё и о матери. Она заканчивала школу, днём училась, а после уроков бежала домой, чтобы покормить своих «спиногрызов», как называла их мать. Затем она отправлялась на рынок, где подрабатывала уборщицей. В течение дня под прилавками скапливались горки корочек, косточек, гнилых ягод и грязных пакетов. По вечерам после торговли Лиза протирала прилавки, выметала мусор и мыла пол. Иногда ей удавалось найти вполне сносные остатки продуктов, и она забирала их домой.

Все деньги уходили не на платья и прочие девчачьи радости, а на еду для семьи и одежду младшим. Они умудрялись вырастать из неё не по дням, а по часам. Благо разница в возрасте позволяла экономить: младший донашивал за старшим, если оставалось, что донашивать. О себе Лиза забыла. В свои пятнадцать лет она поняла, что не хочет иметь детей в будущем. Опыт показывал, что это не так радостно, как видится на картинках и в кино. Это постоянное «надо». Но что надо ей, никого не интересует.

После школы она решила поступить в институт, и желательно в другом городе. Пусть мать что хочет думает, а Лиза устала от взрослых обязанностей.

– Да кто тебя возьмёт? – ехидничала подвыпившая мать, когда Лиза объявила ей эту новость. – Не родятся от осинки апельсинки. Вся в отца. Тоже фантазёр был ещё тот. Где родилась, там и пригодилась. Вон, иди на угол в продуктовый. Там как раз ищут кассиршу. Будешь мне в кредит отпускать, – зашлась смехом мать, но больше это походило на карканье. – В городе в этом вашем одни шалавы. Смотри, принесёшь в подоле, на порог даже не пущу.

Далее учёба и снова работа. Бессонные ночи за учебниками. Первая любовь и первое разочарование. Первый удар судьбы. Говорят: «Бойся своих желаний». Вот Лиза и убедилась. Уже потом, когда отлились слёзы по первой любви и потухли угли второй, она встретила Павла. Тридцать шесть лет, перспективный сотрудник городской администрации. Ему нужно жениться, чтобы расти дальше. Неженатых негласное правило не продвигать. Всё было хорошо. Можно даже было сказать, что дело шло к свадьбе. Павел пока не звал её к себе, да и Лиза была к этому не совсем готова. Но почти каждый вечер и ночь они проводили с ней в её квартире.

Потом вдруг выяснилось, что Лиза не может иметь детей. Нельзя сказать, что она сильно расстроилась после этой новости. Тяжёлый осадок ответственности за чужие, пусть и родные судьбы никуда не делся. Наигралась она в мамочку в детстве. А Павел хотел своих. Не приёмных. Своих. Хоть Лиза даже и не поднимала эту тему, но Павел сразу обозначил жёсткую позицию.

И однажды он просто пропал.

Лиза в тот вечер зашла в квартиру с пакетами продуктов на ужин, но что-то сразу её насторожило. До прихода Павла было ещё два часа, но тишина была необычной. Какой-то гулкой. Опустив пакеты на пол, она, не разуваясь, зашла в комнату. Открыла шкаф. Запах нафталина, которого там не могло быть, как в детстве, резко ударил в ноздри, что Лиза даже невольно зажмурилась. Полки, на которых ещё утром лежали вещи Павла, поглощали её надежды своей пустотой. На кухне она нашла записку: «Прости. Лучше сейчас, чем потом. Ты ещё молода и встретишь своего мужчину».

Дети, дети… Снова эти дети. Они лишили детства её саму. И сейчас, когда, казалось бы, воспоминания ушли и она была готова начать всё с нуля, они снова встали на пути к тщательно выверенной и заслуженной мечте. Точнее, теперь их отсутствие.

Лиза не понимала: за что? Почему одним, как её матери, это удаётся само собой? Лиза сомневалась, что мать жаждала детей, но судьба, как кукушка, подбрасывала ей их. А Лизе жизнь подбрасывает только самые сложные задачи, одну за одной. Где награда за то, что она пробивает стены? Убеждает себя не опускать руки, меняет своё отношение к миру и мир вокруг себя? Лиза отчаянно искала внутри себя ответы на эти вопросы.

Понимая, что депрессия тащит её куда-то на дно, она выкладывалась на работе, лихорадочно хватаясь за всё подряд, а в свободное время, которого почти не оставалось, лежала пластом на диване в своей ипотечной однушке, пытаясь понять, в чём она ошиблась, будучи уже взрослой. Пытаясь найти ту «точку невозврата», от которой всё пошло не так.

Но…

Подруги, которых после института осталось совсем немного, начали её сторониться. Разные интересы, разные миры. Стало понятно, что свободная и симпатичная Лиза – не лучшая компания для семейных праздников, гости которых кучкуются по интересам. В женские «кучки» она не вписывалась, оставались мужские… Дружба дружбой, но рисковать своим семейным счастьем подруги не хотели.

Свои тридцать лет Лиза встречала одна. Также на диване. Братья прислали сообщения с поздравлениями. Сёстры, которые появились уже после её отъезда из отчего дома, позвонили и вяло позвали приехать в гости. Ехать не хотелось. Хотелось забить чем-то голову и ни о чём не думать.

Телевизор она давно не смотрела. Что толку? Везде один и тот же сюжет: юные парочки, счастливые семьи, хеппи-энды. В каждой рекламе мама, папа, двое или трое детей. Её, Лизы, там нет. Ей нет места в этом мире.

Перебирая клипы на музыкальном канале, она задержалась на ролике: кафе на пляже, шум волн, лёгкая музыка без слов.

Лиза прислушалась к себе. Мыслей не было, но и тяжесть ушла. Осторожно, чтобы не расплескать это хрупкое ощущение, она протянула руку к телефону и набрала номер начальницы. Отпуск ей дали без проблем…

* * *

Не успела Лиза устроиться в кресле самолёта, как пришло сообщение от брата. Она осторожно сдвинула экран предпросмотра вниз, чтобы оно оставалось непрочитанным. «Опять денег просить будет», но вместо этого там было: «Мама умерла. Похороны в среду. Приедешь?»

Выключив телефон, она закрыла глаза. «Ну уж нет. Ты даже с того света хочешь скинуть на меня свои проблемы».

Через неделю Лиза вернулась из отпуска и всё же решилась съездить домой. Регистрируясь на посадку в самолёт, она отказалась от выбора места. Пусть всё идёт как идёт. Место досталось в первом ряду, и она предвкушала, как сможет провести три часа полёта в относительном комфорте.

– Простите, можно я пройду? – Совсем молоденькая девушка стояла в проходе. Не одна. Из рюкзачка на животе на Лизу с любопытством таращился розовый карапуз. То ли год, то ли два. Лиза в них уже не разбиралась. Зато она хорошо знала, чем грозит такое соседство.

Нацепив вежливую улыбку, Лиза встала, пропуская девушку на место у окна, и отправилась искать стюардессу. Нет, пересадить некуда, всё занято. Вернулась в твёрдой решимости сесть и окаменеть. Сказка кончилась.

Девушка ворковала с младенцем. Тот ей что-то отвечал на своём языке, глядя то в окно, то на маму, то на детский журнал с картинками. Лиза незаметно уснула.

Проснулась от знакомого с детства кряхтения. Гул самолёта заглушал этот тихий звук, но Лиза до конца своих дней не смогла бы его не услышать. С той поры, как она каждую ночь единственная слышала, когда начинали возиться братья.

Девушка крепко спала. Ребёнок проснулся, и… На автомате, не рассуждая, Лиза осторожно протянула к нему руку. Малыш ухватился за её палец, как будто решая, то ли зареветь, то ли улыбнуться. Девушка пошевелилась, и ребёнок определился. Он выгнулся, зажмурился и подал голос.

– Голодный? – тихо спросила Лиза.

– Нет, переодела и покормила перед посадкой, – ответила девушка. – Думала, хотя бы час отдохнём.

– Можно? – Лиза вопросительно посмотрела на девушку и протянула руки. – Вы поспите, а я с ним погуляю. Я умею. Пойдёшь ко мне?

Она осторожно взяла малыша на руки. Подержала.

Не кряхтит.

– Поспите ещё чуть-чуть, а потом смените меня.

Она гуляла в проходе, рассказывая малышу про самолёт, про людей, про город, куда они прилетят. Улыбалась ему, а он ей в ответ. Только вот лица пассажиров почему-то стали расплываться. И что-то горячее предательски скатилось по щеке. Лиза наклонила голову и вытерла это что-то плечом. На футболке остались мокрые чёрные пятна от туши…

Родной город встретил Лизу узнаваемой с детства серостью. Старый дом всколыхнул былые воспоминания и поднял на поверхность детские страхи. Вот сейчас она откроет дверь, зайдёт и первым делом услышит крик матери: «Лизка! Где тебя черти носят? Смени пелёнки, а то смердит уже невыносимо. Приличных людей в дом стыдно пригласить». И следом раздастся смех «приличных людей». Но она знала, что так уже не будет никогда. Мать умерла, а страх остался.

Толкнув незапертую дверь, она зашла внутрь. Мало что изменилось с годами. Всё те же окурки в банке на кухонном столе, пустые бутылки и остатки еды, которая уже смердела, и её доедали полчища мух. В материнской комнате на старом диване кто-то зашевелился.

– Лизка! – неловко повернулся и упал с дивана брат Серёга. – Ты что не предупредила? Получила моё сообщение? Он озирался по сторонам и начал хвататься за всё подряд и пытаться куда-то всё это засунуть. – У нас здесь немного не прибрано. Ногой он заталкивал пустые бутылки под кровать. – Девять дней вчера было. Лёха скоро придёт, а девки на вахте, – усмехнулся он. – Раз в месяц наведываются.

– На вахте? – не поняла Лиза.

– Эскорт, – Серёга посмотрел бутылку на просвет. Понюхал и одним махом допил остатки. – Кормилицы, – усмехнулся он. – Не всем так повезло, как тебе.

«Повезло? – злость накатила волной. – Повезло???»

– В твоей комнате девчонки живут, но сейчас смело там располагайся, – Серёга замялся и вытирал руки о засаленную футболку. Затем нашёл им место в карманах. – Так я, может, это… Сбегаю? Посидим. Помянем. Только с финансами не очень.

Лиза залезла в сумку, достала кошелёк и протянула ему тысячную купюру.

– Хватит?

Серёга аккуратно взял её двумя пальцами, как ценную реликвию. Сложил пополам, и затем она исчезла в кармане.

– Я мигом! – влез на ходу он в тапки. – А ты пока располагайся. У них там чисто.

Лиза стояла перед входом в свою детскую комнату. Предстояло сделать ещё одно усилие. Открыть дверь и вернуться в детство. А оно уж непременно напомнит о себе внутри. Даже если там всё поменялось.

Вопреки ожиданиям, в комнате мало что изменилось. Разве что к её кровати добавилась ещё одна. Всё тот же шкаф стоял у стены и хранил в себе детские страхи. Лиза подошла к нему и прислонила ладонь к тяжёлой двери. Дверь скрипнула, приглашая войти.

Лиза опустила сумку на пол. Открыла дверь шкафа и заглянула внутрь. Казалось, что там ничего не изменилось, и шкаф ждал её. Раздвинув вешалки с одеждой, Лиза шагнула внутрь.

Как в детстве, она сидела на полу с закрытыми глазами, но страха не было. Шкаф всё так же укутывал её своими ветвями, но теперь он не старался её защитить. Сейчас он давал ей успокоение и понимание. В голове бурным потоком проносилось детство, юность… Усталость от ответственности. Вспомнился малыш в самолёте. Он тянет к ней свои ручонки… Братья… Сёстры, детство которых она не застала. Зачем они? Что они делают в этом мире? Что я могла сделать для них? Для чего они? Лучше бы мать их в детский дом сдала. Может, там из них людей сделали бы… Сколько их таких? Никому не нужных…

Лиза положила руку на живот. Казалось, что там лёд, в котором никогда уже не сможет зародиться жизнь. И вдруг пришло понимание.

Лиза вылезла из шкафа и, взяв сумку, направилась к выходу. Прощаться она посчитала лишним.

Такси, аэропорт. И уже через несколько часов она была у себя дома.

Она искала в интернете информацию. Лиза решила, что её навыки менеджера, имеющего связи в местной администрации, можно использовать для организации семейного детского дома. Она понятия не имела, с чего начинать, но теперь всё становилось на свои места. И тут ей попалась на глаза страница одного известного в стране фонда, который как раз искал управляющего для регионального проекта. Недолго думая, она заполнила форму обратной связи и с замиранием сердца нажала «отправить».

Через несколько дней ей пришёл ответ, в котором был прикреплён файл с полным перечнем необходимых бумаг на место соискателя. Помимо прочего, нужно было представить проект развития. Финальное собеседование в Москве…

* * *

Выйдя на улицу, Лиза ещё раз взглянула на папку с документами. Столько труда, и всё опять разбивается из-за отсутствия у неё детей.

– Видимо, я очень сильно не хотела детей, раз жизнь мне даже таким способом их не даёт, – тяжело выдохнула она и побрела к машине.

– Лиз! Лиза!

Лиза обернулась и не могла поверить тому, что она увидела. К ней бежал Павел.

– Лиз. Привет, – выдохнул он, поравнявшись с ней. – Какими судьбами в Москве? Я думал, ты или не ты.

Первым желанием Лизы было, не отвечая, развернуться и уйти. Не та встреча, о которой она могла бы мечтать. Она даже так и поступила, но Павел догнал и взял её за руку.

– Что ты хотел? – Лиза попыталась вежливо высвободить свой локоть из руки Павла. – Вот поверь. Мне сейчас совсем не до воспоминаний.

Лиза сделала ещё одну попытку, но вместо этого выронила из рук папку. Бумаги выпали и рассыпались по тротуару.

– Я подниму, – Павел резко присел и стал собирать листы. На одном он задержался, пристально рассматривая его. – Это же фонд по… – Он посмотрел на Лизу и поднялся, протягивая ей папку. – Ты оттуда идёшь?

Через несколько минут они сидели в ближайшем кафе, и, несмотря на все противоречия в душе, Лиза выложила Павлу всю свою историю. Не очень-то, впрочем, опять счастливую. Просто ей нужно было кому-то выговориться, прежде чем она поедет обратно домой. Павел, как оказалось, женился, и они даже уже ждут второго ребёнка. Повысили в должности и перевели в Москву. Всё хорошо. В отличие…

– Ладно. Я пойду, – Лиза встала. – Мне ещё несколько часов до дома ехать.

– Лиз, – Павел взял её за руку. – Прости меня.

– За что?

– За то, что тогда сбежал вот так, – Павел замялся. – Надо было как-то по-другому. Поговорить. Объясниться…

– Паш, – Лиза высвободила руку из его. – Не надо. Всё прошло.

– Я вижу, что тебе этот проект очень важен, – Павел тоже встал. – Я пока не знаю как, но поверь, я не последний человек здесь. Позволь мне хоть сейчас чем-то тебе помочь.

Лиза молча взяла папку и пошла к выходу…

* * *

Елизавета Сергеевна, – голова секретаря появилась в проёме двери. – Тут к вам один человек прям как на баррикады лезет. Я ему говорю: «Приходите завтра». Рабочий день почти закончился, а он напролом.

В подтверждении её слов дверь ещё шире распахнулась, и появился мужчина.

– Простите. Мне очень надо, – извинялся взволнованный мужчина, но видно было, что сдаваться он не собирается.

– Проходите, – Лиза указала ему на кресло у стола. – Присаживайтесь.

Мужчина сел и явно нервничал, не зная, с чего начать. Пока он собирался с мыслями, Лиза успела его рассмотреть. На вид не более сорока. Голубые глаза. Гладко выбрит и пахнет хорошим парфюмом. Пальцы длинные, с аккуратными ногтями. Даже красивый. Что ему здесь надо? Обычно, если и приходят такие, то в паре с женщинами.

– Я вас слушаю, – Лиза попыталась вывести его из оцепенения и посмотрела на часы.

– Да-да. Я понимаю. Вам пора собираться, но завтра суббота, а потом… – Мужчина явно боялся опоздать и сразу продолжил. – В ваш детский дом попал мой племянник. Дима. Он очень хороший мальчик. У него способности, – мужчина замялся. – Мечтает стать актёром.

– Можете не переживать, – успокоила его Лиза. – В нашем центре очень хорошие и внимательные педагоги…

– Вот и я про то, – перебил её мужчина. – Я знаю, что ваш детский дом…

– Центр, – поправила его Лиза.

– Что ваш центр очень хороший, – продолжил мужчина. – Я справки навёл, всё узнал. Димку успокоил. Он уже несколько месяцев у вас. Я его навещаю, и ему всё нравится.

– Так в чём же тогда причина вашего беспокойства? – не поняла Лиза.

– Понимаете, – мужчина опять замялся. – У него небольшое отклонение, но это совершенно не влияет на его поведение. Сегодня он узнал, что его переводят в ПНИ. Вы понимаете, чем ему это грозит?

Лиза вспомнила, что на днях действительно ей приносили документы на подпись. Она не сторонница таких методов и решений, но порою с системой не поспоришь.

– Я хочу его усыновить, – вырвал мужчина из размышлений Лизу.

– Что? А у вас свои дети есть? Вы женаты?

– У меня дочка, – мужчина опустил глаза. – Четыре года. Жена умерла два года назад.

Лиза вдруг вспомнила, как её планы и надежды чуть не перечеркнули этими вопросами.

– Простите. Вас как зовут?

– Алексей, – мужчина поднял голову и посмотрел на Лизу. – Извините. Как-то забыл представиться.

– Ничего страшного, – Лиза встала. – Так, Алексей. Здесь рядом есть хорошее кафе, и если вы не возражаете, то мы там продолжим разговор…

Кто бы знал, что этот разговор окончится чем-то большим, чем просто желанием помочь Алексею с племянником, и спустя несколько месяцев жизнь Лизы наполнится новым смыслом. Более того, судьба преподнесёт Лизе то, о чём она уже и мечтать не могла.

* * *

– Дим! Дима! Вставай! Опоздаешь на учёбу! – Лиза раскладывала по тарелкам завтрак. – Лёш! Каждому отдельное приглашение? Я тоже, между прочим, спешу.

Катя уже сидела за столом и заплетала волосы своей кукле.

– Ох уж эти мужчины, – не по-детски размышляя, тяжко вздохнула она. – Вот была бы у меня сестрёнка!

– Согласна, – Лиза улыбнулась и поцеловала её в макушку.

В это время на кухне появились мужчины.

– Дим, – раздавала указания Лиза. – На тебе Катя. Отведёшь её в детский сад. А вечером не забудь. Я тебя жду в «Апельсинках». С тебя мастер-класс по актёрскому мастерству в нашей театральной группе. А ты, – повернулась она к мужу, – завези меня в клинику перед работой. Сегодня с утра запись на УЗИ. Я сама с пузом уже за руль не помещаюсь.

Лиза стояла у окна и любовалась своим семейством, поглаживая живот. Ещё вроде совсем недавно всё это казалось несбыточной мечтой. Детский центр, семья, дети. Всё-таки апельсинки можно вырастить от чего угодно. И теперь это её основная задача. Главное – стараться. Ну и немножко чуда никогда не помешает.