Безумыш. Земля

Ло 7

Нанесённая женщине рана не была смертельной, но ходить с порванным сухожилием невозможно. К сожалению, даже такая незначительная травма в нашей ситуации фатальна. Фиона обречена. И всё из-за отсутствия возможности оказать медицинскую помощь.

В команде, которую я поведу на Твердь, будет минимум пара лекарей. В идеале же самому получить такой дар. Глупый предз оставил меня без возможности проверить теорию, и пока я не знаю, зачтёт ли управляющая планетой программа пройденное испытание Бездны именно мне. А ответ на этот вопрос нужно получить как можно быстрее. От него будет зависеть стратегия моей подготовки к переходу на следующий пояс.

Пока же имеем на выходе потерю ещё одного члена и так уже ужавшегося до предела отряда. Без Фионы нас остаётся всего пять человек. Слишком мало, непозволительно мало. До скачка уже меньше двух суток. Отделяющее же нас от лоскута расстояние оценить очень сложно. Нам придётся ускориться.

— Ты лучший мужчина из всех, кого знаю и знала. Во всех смыслах лучший. Во всём. Ты мне не поверишь, да и не к месту оно, не ко времени… Не так я хотела об этом сказать. И не здесь…

Торопливое бормотание женщины мешает сосредоточиться. Бессмысленные слова отвлекают. Добить её, как Глист поступил с Барсуком — будет неудачным решением. Оставшиеся трое бойцов мне нужны. Я не должен упасть в их глазах. Мне необходимы преданность и доверие, а не презрение и страх. При этом я не могу позволить нам терять время. Значит придётся засунуть её в опустевшую нору росомахи, забаррикадировать вход и пообещать, что вернёмся за ней, как только отыщем лоскут. Это лучше, чем ничего.

— Я люблю тебя! Влюбилась, как последняя дурочка, как сопливая девка. Ты — мой идеал. Сильный, смелый, расчётливый, умный и мудрый. Ради тебя я готова на всё! Нужно — нарожаю детей. Нужно — перегрызу врагам глотки. Нужно — умру за тебя. Но не хочется так… Не обузой. Не загнанной лошадью. Не помехой.

Жаль. По-хорошему здесь не получится. Сейчас шепчет в ухо, но стоит мне сообщить ей, что мы её оставляем, как вся эта ложь полетит уже криком. Не хочется превращаться в глазах соратников в бесчувственное чудовище. Матвей и Охотник с Метлой не оценят поступок. Как и Китар, чьё мнение для меня важнее всего. При всех минусах данного решения, выгоднее сейчас «проявить милосердие» и свернуть врунье шею.

— Командир, я сгоняю наверх, огляжусь?

Спасибо мальчишке. Это выход из положения. Едва ли он с этого дуба сумеет заглянуть далеко вперёд, но данное действие даст мне необходимое подтверждение отсутствия выбора. Как командир, я не имею права рисковать всеми ради одного. Даже, если этот один дорог мне. Личное в таких делах неуместно. Моё решение примут.

— Хорошо. Только быстро.

Пока Китар занят подъёмом и спуском, отойду на минуту от женщины, чтобы якобы узнать у Матвея степень тяжести раны, которую он обрабатывал. Я же во время процесса держал пострадавшую — мог не видеть всего.

— Неудачное ты выбрала время для признаний в любви, — вздохнул я. — Мне и так тяжело. Посиди. Я сейчас.

И, не дав Фионе возможности что-то ответить, быстро отошёл в сторону.

— Важные кровеносные жилы целы. Кровью не истечёт, — притворился я несведущим в ситуации.

Нужно прощупать их настрой. Положение скользкое. Необходимо грамотно подвести их к принятию своего сложного решения.

— Жилы целы, а вот сухожилие нет, — опустив глаза, сообщил мне Матвей то, что я и так знал.

— Не сможет идти, — быстро вставил Охотник.

Но не успел я порадоваться намёкам двух первых соратников, как третий тут же испортил всё дело.

— На носилках не вариант тащить, — выдал своё заключение Метла. — Слишком мало у нас свободных рук осталось. Лучше на закорках по очереди. До темноты точно сдюжим, а там уже думать придётся.

Предложенный вариант возможен, но нежелателен. При всей нашей силе, в скорости всё равно потеряем, как и в боеспособности, случись очередное внезапное нападение.

— Смотрите, как Смертик вниз мчится, — отвлёк всех Матвей. — Вот ведь безумыш! Хорошо хоть, что сразу с верхушки не спрыгнул.

Китар, и действительно, нёсся по веткам куницей. Я, конечно, просил побыстрее управиться, но это уже перебор.

— Есть! Есть край леса! — радостно сообщил спустившийся на землю мальчишка. — До полиса вёрст двадцать всего! Спасены!

Новость в корне меняет всё дело. Теперь, как бы я не хотел избавиться от ненужной обузы, придётся тащить Фиону с собой. Иного решения никто не поймёт.

— Замечательно! — частично покривил я душой. — Ещё до темноты доберёмся. Охотник, отдаёшь свой рюкзак Метле. Лук, колчан Домовихе на спину. Сам сажаешь её на закорки, и двигаем. Как устанешь, меняетесь.

Слова сказаны. Несогласных нет. Идём дальше. Не бежим, просто быстро идём. Раненой протянули верёвку под зад, обмотав ту вокруг поясницы Охотника и перекинув концы через плечи, чтобы ноша лучше держалась. Ногами Фиона себе не способна помочь, на руках висит больше. Неудобно, что одному, что второй, но выбора нет. У нас минус боец. В случае нападения толку от обоих будет немного. Потому держим парочку в центре.

Если мальчишка ошибся в оценке дистанции, у нас будут проблемы. Бобы съедены вечером накануне. Очередные проглоченные дадут нужный эффект только по завершению суток. Дары всех троих одарённых подчистую растрачены в предыдущих боях. Даже свою невидимость Китар слил во время утренней схватки с волками. Полноценную боеспособность сохранил только я. Ввиду этого мне не участвовать в переноске любовницы, несмотря на наличие сил.

— Что за полис такой? — пробормотал Метла, не успело пройти и пяти минут после возобновления пути. — Шестой день здесь торчит, а всего в двух десятках вёрст от него глушь дремучая. Где охотники местные? Ведь вообще следов нет.

Резонный вопрос. Я чуть раньше уже успел обдумать эту проблему. Очевидно, что лежащий впереди полис в своей экономике не делает упор на охоту, как Арх. Перед нами скорее аналог Гора, где добыча железной руды и производство метала сконцентрировали вокруг себя сопутствующие отрасли, задвинув промысел семян и бобов на самый последний план.

— Значит в этом полисе просто мало охотников, — озвучил свои мысли Китар. — И это хорошо. Меньше будет у нас конкурентов.

— Или мы нашли Мёртвый лоскут, — невесело возразил Матвей. — Вы-то предзы про Землю мало что знаете, а Дерхан не даст соврать — есть такой. Будем надеяться, что я ошибаюсь.

— Что за Мёртвый лоскут? — немедленно возбудился Китар.

— Ядовитым мхом весь порос. Дышать нечем. Человек мрёт в минуту, и зима, весна, лето — разницы нет. Вроде как порожники некогда пробовали тот мох извести, да не вышло. Дерхан больше знает.

А вот меня впутывать в это не надо. Откуда бы я взял информацию, когда все мои знания о Земле ограничиваются жалкими крохами, добытыми из малополезной болтовни Ебора?

— Хватит народ пугать. И так страшно, — закрыл я неудобную тему. — Не нужно о плохом думать. Нам повезёт.

— Ещё бы не повезло, — фыркнул Метла. — Сорок против одного — отличный расклад. Скоро будем в трактире сидеть, пиво хлестать. И помыться бы. Помыться хочу мочи нет.

— Вообще-то, сорок против двух, — поспешил поддеть друга Китар. — В Арх нам так-то тоже нельзя. Хотя, это точно не он, — добавил он секунду подумав.

— Против трёх, — пробурчал Матвей. — Есть ещё Запретный лоскут, где царь-царей обретается.

— Да ну тебя! — поперхнулся Метла. — И такой есть?

— Не, про этот я слышал, — пропыхтел несущий Фиону Охотник. — Глист как-то рассказывал. Вы тогда на арене были. Древний зверь залез в полис и всех сожрал. Представь, прыгает как-то к Порогу лоскут, а там пусто. Пошли люди узнать, что да как — и с концами. Их пошедшие искать тоже сгинули. То давным-давно было. По началу изредка отряды безумцев ещё нет-нет лезли туда, но потом власти Порога запрет наложили. Побоялись, что царь царей разозлится и сам к ним в гости нагрянет. Я вот думаю…

— Не болтай, береги силы, — перебил я Охотника. — Подходящих нам лоскутов в разы больше. Всё. Закончили с разговорами, и слушаем лес.

Но, как выяснилось, нужно было не слушать округу, а смотреть на неё. К сожалению, находясь у руля в любом теле, хоть в Китара, хоть в этом, я не могу задействовать ментальное восприятие, позволявшее мне, как то было, когда я сидел в мальчишке беспомощным зрителем, обнаруживать живые объекты в прямой близости от нас. Что недавнее нападение росомахи для меня, как и для всех остальных, стало сюрпризом, что сейчас бросившийся на нас зверь в полной мере воспользовался эффектом внезапности.

Огромный шестилап, вдвое превосходивший размерами своего собрата, встреченного нами на Муне, за счёт идеальной мимикрии оставался для нас незаметен вплоть до самого момента прыжка. Возникший словно из ниоткуда зверь бросился на идущего в правом углу нашего походного ромба Матвея и первым же ударом когтистой лапы буквально снёс с головы одарённого половину лица вместе с выдранными попутно глазами.

Три копья: Китара, моё и Метлы тут же устремились к чудовищу. Я усилил узлами бросок. Не успело оружие достичь цели, а мечи уже прыгнули в руки. При всём этом шестилапу хватило мгновения, отделившего старт нападения от момента, когда наконечники копий, пронзив его плоть в трёх местах, заставили родственника медведя упасть, чтобы сцапать и подмять под себя идущего в центре Охотника.

Два рубящих удара мечами — и раненый зверь превращается в мёртвого. Я за малым не отрубил здоровенную голову. Схватка в целом заняла всего пять секунд. Пять секунд, стоивших жизни половине отряда. Умирающего в муках Матвея я добил лично. Охотник же, как и сидевшая у него на спине Фиона, уже были мертвы, когда мы смогли достать их тела из-под туши трёхтонной громадины.

— Слепили дети снежную крепь по весне, — ни пойми к чему задумчиво пробормотал Метла. — Та таяла, таяла, таяла… и растаяла. Одни лужи остались. Кровавые.

Китар молча стоял, навалившись на упёртое в землю копьё. Лицо мальчишки искривили: печаль, грусть, обида и что-то ещё, непонятное мне. Было видно, что парень пал духом.

— Хватит! — зло рявкнул я. — Если не хотим кончить, как они, нужно двигаться дальше. Скоро вечер. Уверен, округа пуста. Эта тварь не была хозяином леса, но такой крупный хищник всё равно держал в страхе приличную территорию. Ближайшие несколько вёрст нам бояться некого. Побежали!

— А вскрывать? — покосился на огромную тушу Метла.

— Сейчас не до жадности. Времени нет. Всё! Пошли, пошли!

И мы дружно рванули вперёд. Вот теперь скорость нужного уровня. Оставшиеся десяток-два вёрст осилим за час. Но это, если удастся избежать нападений. Шестилап не мог настолько сильно распугать всю прочую живность, что до самых границ лоскута зверя нет.

Но верста за верстой остаются позади, а в лесу по-прежнему пусто. Близость полиса бы могла стать причиной такой ситуации, но следов активной охоты, способной очистить округу, по-прежнему нет. Странность, которую я пока не могу объяснить.

Десять вёрст, двадцать, тридцать. Как же сильно мальчишка ошибся в оценке оставшегося до лоскута расстояния. Ещё пара часов — и начнёт темнеть. В лесу это — быстрый процесс. Неужели, придётся и ночью бежать? Это может стать нашим концом.

— Смотрите! Там, вроде, просвет впереди!

Звёзды! Наконец-то нашли! Для обычной поляны просвет слишком широк. Пять минут — и мы выскочим к стенам.

— А где стены-то… — резко остановился вырвавшийся вперёд Китар. — Это, что за… Степь? Это степь?

Я пока тоже не мог понять, что мы видим. За обрубленным границей лоскута краем леса зеленела свежая густая трава, лишь местами примятая проходившими по ней недавно животными. Но она начиналась не сразу, а сменяя собой отсыпанную щебнем пустую широкую полосу, в сотне с лишним шагов от опушки.

Отсюда обзор слишком плох. Нужно подойти ближе. И вот мы крадёмся к границе деревьев. С каждым шагом лежащее перед нами пространство открывается взору всё больше и больше. Вот уже вдали виден город, поднимающийся за огромным лугом. Ох и трава здесь… Человеку до пояса высотой. Не удивительно, что простор впереди изобилует наличием всевозможных копытных. Вслед за ними, наверняка, и различный хищник пошёл на лоскут. Теперь понятно, почему окрестные леса пусты. Весь зверь бросился осваивать новые богатейшие территории.

— Всё же полис, — с облегчением в голосе шепчет Метла.

— Только странный какой-то, — откликается Китар. — Внутренний город есть. Внешки нет.

— А много ты полисов видел? — не соглашается с мальчишкой охотник. — Может, это Арх странный? Не у всех же есть стены по кругу. Этим, видимо, столько не надо земли. Ни полей, ни садов… Муха-сруха! А это ещё, что за…

Реакцию мигом пригнувшегося к земле и попятившегося от опушки Метлы понять можно. Обнаружившаяся в сотне шагов от нас башня, жмущаяся к самой границе леса левее той точки, где мы вышли к лоскуту, впечатляла своими размерами. В высоту все пятьдесят метров, длина обращённой к нам стороны втрое меньше. Форма — правильный параллелепипед. Сложена из массивных каменных блоков. Кроме нескольких нижних метров, вся поверхность постройки покрыта ровными рядами бойниц, по которым можно сосчитать количество этажей. Начиная же от середины строения, вверх уходят уже полноценные окна, закрытые с внутренней стороны деревянными щитами.

У самой же вершины находится открытый этаж, не имеющий стен, только бортики. Плоская прямоугольная крыша лежит на четырёх угловых столбах. Между ними концами наружу торчат то ли копья, то ли гигантские стрелы. Подробностей отсюда не разглядеть, но понятно, что при необходимости башня способна исторгнуть из себя тучи метательных снарядов.

— Гля, справа ещё одна.

Удивление в голосе Китара, обратившего внимание на точно так же прилипшую к лесу с другой стороны от нас сестру-близняшку обнаруженной ранее башни, выдало его с потрохами. Дно вселенной! Ну зачем мне-то врать? Мы же на одной стороне. Увидев с дуба лоскут, Китар не мог не заметить этих громадин. Опять обманул. Значит, будет наказан. Как — знаю.

— Ты ведь понимаешь, — прошептал я, наклонившись к мальчишке, — что их смерть на твоей совести?

Китар вздрогнул.

— Не свяжи ты нас ношей, мы бы встретили шестилапа иначе. Ты соврал, что увидел лоскут.

Щёки носителя вспыхнули.

— Домовиха… — начал он.

— Её звали Фиона, — перебил я Китара. — Я укрыл бы её в той норе и вернулся бы потом за ней, если бы смог. И, как видишь, я смог бы. В запасе ещё целый день.

Доля лукавства не помешает. Шестилап бы того же Матвея прикончил, что так, что так. По Охотнику уже вопрос. Без мешающей ему ноши, тот мог бы и увернуться. Впрочем, без Фионы мы бежали бы совсем в другом построении. Жертвой атаки хищника вполне мог бы стать кто-то другой. Например, сам Китар. Но мальчишке знать это необязательно.

— Что вы там шепчетесь? — поторопил нас Метла. — Пошли к башне. Там сто пудов люди есть. Я через эти заросли пробираться к городу не хочу. В таких притаившегося зверя заметишь, только когда уже поздно будет.

— И потому к каждой башне от города дорога идёт, — указал я на едва заметную с нашей позиции полосу, рассекающую это царство травы прямой линией, убегающей вдаль.

— А ведь точно, — присмотрелся Метла. — Вон как раз и повозка от города едет. Ох, и здоровучая… Гля, и справа такая же. И ещё вон. И ещё. Это сколько же здесь таких дорог?

— Думаю, столько же, сколько и башен, — присоединился я к разглядыванию странных повозок, показавшихся на горизонте.

Расстояние велико, но понятно и так, что размеры у транспортных средств не из тех, какие потянут обычные лошади. Несколько метров высоты там есть точно. Длины же — вся дюжина, если не больше. Движутся медленно и синхронно, так что границ лоскута достигнут одновременно, примерно через полчаса-час. Чувствую, мы наблюдаем не за процессом снабжения башен припасами.

— Смотрите! — внезапно прошипел пришедший в себя Китар.

Мы с Метлой резко повернули головы влево, где стремительно оживала всего минуту назад казавшаяся пустой и заброшенной башня. Закрывавшие окна дощатые заслонки с шумом отодвигались, и в проёмы выкатывались небольшие баллисты. Через распахнувшиеся двери внизу наружу текла живая река из несущих большие прямоугольные щиты и длинные копья воинов. Не охотники, солдаты в одинаковой форме с типовыми короткими, но широкими ножнами на поясах, в кольчуге и в металлических шлемах.

— Это они что ли собрались встречать тех, кто едет из города? — прошептал Метла, как и мы упавший на землю, как только из башни полезли люди. — Похоже, мы невовремя.