Безобидный Малёк. У каждого своя правда

Глава 1

Безобидный Малёк. У каждого своя правда

Пролог

Всё ещё крепкий, но уже начавший седеть и сдавать мужчина немного за пятьдесят, с яростью оглянулся на воду, после чего с натужным хрипом повернул голову обратно. Жутковатое существо, немного похожее на поджарую крупную обезьяну, сделало несколько неотвратимых шагов к лежащему купцу и равнодушно, будто делая рутинную работу, ткнуло тем, что было, когда-то в прошлом обычной рукой.

Нынче же она больше походила на длинный и копьевидный клинок, в который превратилась пара сросшихся и сильно удлинившихся пальца, у основания которых виделись три, оставшихся нормальными. И она легко пробив человека насквозь, пришпилила его к палубе. После чего, без каких либо зримых усилий, тварь выдернула свою конечность из уже мёртвого тела и столь же не торопясь, как и ранее, подошла к борту.

Там, всё более удаляясь, размеренными, но мощными гребками, быстро увеличивая дистанцию от слегка приткнувшегося к отмели корабля, мелькала в невысоких волнах подростковая фигура.

Тварь изучающе, с пару минут смотрела на фигуру, пока та окончательно не скрылась вдалеке за волнами. В её небольших глазках, частично укрытых крупными надбровными дугами, на миг мелькнуло нечто странное, но тут же пропало. Существо обернулось, коротко рыкнуло трём своим товаркам, после чего, разбежавшись поперек палубы, спрыгнуло с корабля. Спустя мгновения за ней последовали остальные твари. Совместно, навалившись на борт и нос корабля, они довольно споро столкнули его с отмели, пустив плыть далее по реке.

После чего, быстро преодолев непродолжительную отмель, по которой они передвигались по пояс в воде, жутковатые убийцы выскочили на берег и скрылись в лесу неподалёку. Оставив полный мёртвых тел корабль удаляться от места резни, этим скрывая его от тех, кто захочет его найти.

***

Часть первая. Малёк

— Эй, Малёк, заснул, что ли? — негромкое обращение, заскучавшего возницы лет сорока на вид, вывело меня из лёгкого транса воспоминаний.

Извилистая грунтовка, пронзающая, кажущийся бесконечным лес, одновременно завораживала и напрягала. Даже, пожалуй, давила неопределённостью. То подступающая на десяток шагов плотная лесная стена, то немного отступающая, казалось, скрывает орды врагов, желающих нашей крови.

Я так и не привык к такому лесу, но важное дело вынуждало меня раздавить своё неприятие и подписаться на эту работу.

— Просто задумался, — не поворачиваясь, хмыкнул я в ответ мужичку по имени Арва.

— Не, вы гляньте, молоко на усах ещё не обсохло, да даже и сами усы, лишь немного выросли, а Малёк уже думки думает, — добродушно рассмеялся мужик.

Этим он разбудил задремавшего наёмника, немного за тридцать, что сидел с другой стороны от возницы на длинной скамье нашего крупного фургона. О чём тот не замедлил сообщить невнятным, похоже, матерным бурчанием и раздражённым дерганьем плеча.

— Не бухти, «торговец кровью», вам не за сон платят. Лучше бы наблюдал вокруг за обстановкой, а то «чёрноплащник» уже пару раз на тебя косился, когда его кобыла мимо нас проходила. Приедем в Форпост Врат, как бы у тебя за твою расслабленность не сняли часть гонорара.

Наёмник поправил двуручную секиру, которую держал между ног, упирая небольшим металлическим шаром на конце длинной рукояти, в слегка подпрыгивающую на рытвинах подставку для ног и поёжился. Сделал он это не от холода, а вспомнив, что их небольшой караван, кроме сэра паладина с парой оруженосцев и четвёрки королевских латников, сопровождает и представитель тайной службы короля Авриса.

На официальных приёмах у аристократов они были обязаны носить накидку чёрного цвета, за что и получили своё прозвище — «чёрноплащники». В прочее же время они предпочитали растворятся в толпе, где их редко можно было отличить от чинуши или торговца средней руки. Выискивающие крамолу и предательство. Ну и выслеживающие, как жутких тварей, так и не мёртвых, но и не совсем живых существ, посланных тёмными.

— Я собственно чего хотел понять, — возница будто позабыл про наёмника и снова повернулся в мою сторону. — Вот, пацан, кличка твоя, нет, я понимаю, ты ещё мелкий, но почему именно Малёк? На рыбёшку ты никак не похож.

— А тут ответ прост. Я из Сангринии с юга, с папашкой моим по Тихой сплавлялись к столице вашей.

— Это то тут причём?

— Так я начал только, — спокойно заметил я. — Так вот, Арва, узкое место на Тихой у Двойной петли знаешь?

— Не бывал, но немного слышал, место известное, хоть и далековато отсюда.

— Шли мы там вечером и слишком близко от северного берега и мелководья. Там на корабль уродцы северных некромантов и напали.

— Да ладно?! — поражённо встрял наёмник Бош, окончательно просыпаясь. — До туда же от границы недели две ходу.

— Разве что по дороге. А по лесу и все три будет, — вздохнул я. — Потому никто даже в мыслях о нападении не думал. А от разбойников мы бы, скорее всего, легко отбились.

— И? — поторопил меня возница, нашедший наконец, чем развеять скуку почти недельного похода через густой лес.

— Всех на корабле там перебили. Я же успел за борт прыгнуть и ушёл водой. Уж больно северные твари воду не любят и плавают, как утюги.

— Есть такое, они тяжёлые очень, — подтвердил наёмник, что к своим годам тридцати явно успел не раз столкнуться с ними.

— В общем, нашли меня ниже по течению на следующий день селяне местные. Я как пришёл в себя, сразу про тварей и сказал. Вечером уже, коллега его заявился, — я мотнул головой в сторону головы каравана, где выделялись двое. Один — своими полными доспехами, ловящими начищенным металлом редкие лучи светила, пробивающиеся сквозь кроны деревьев, а второй — «чёрноплащник», отчасти скрытой, но ощущаемой многими на него в тайне смотрящими, аурой власти. Оба собеседника меня поняли без уточнений.

— И что, нашёл он напавших?

— Да, с ним ещё отряд егерей был, они выследили и загнали тёмных к скалам. Там и перебили их всех.

— Егеря — отморозки, — с раздражением, явно вспоминая нечто из своего прошлого, заметил наёмник.

— Ну, не мне судить, я их мельком видел, — не стал спорить с ним я.

— И тебе повезло, что так. Они — те немногие, кто за границу к тёмным ходят и режут там их тварей. Видал, малец, у них хвосты на шапках, на волосы похожие?

— Вроде, что-то такое было, — неуверенно ответил я.

— Каждый егерь прежде чем называться таковым, должен срезать скальп с живого и лично добытого тёмного...

— Так даже у тварей их редко, когда волосы есть, что уж про «костяшек» говорить, — с недоумением перебил его я.

— Ты не понял, Малёк, не с их тварей, а с самих тёмных. А они по виду мало чем от нас с тобой отличаются.

— Ты это при этих двух не ляпни, — буркнул тихо возница, кивнув туда же, куда недавно указывал я. — Паладин тебе за такие речи бошку с плеч может снести, во славу Богини Света. И это если повезёт, потому что если второй тебя заподозрит в скрытом снисхождении к тёмным, которых ты со светлыми равняешь, то так вывернет, что потом жалеть будешь, что тебе сразу голову с плеч не сняли.

— Да я так, чисто физиологически, — открестился Бош.

— Слова то какие знаешь, в университетах, что ли учился? — с небольшой издевкой подколол его Арва. Что не удивительно, так как в королевстве был один лишь крохотный «университет». И в нём обучали только паладинов, чародеев и «чёрноплащников».

— За годы работы с моим приятелем, — наёмник чуть тряхнул древко своей длинной секиры, — я с разными заказчиками успел поработать. А в дороге за разговором время много быстрее течёт.

— Ясно, — примирительно кивнул Арва. После чего, заметив, как пара лошадей начала филонить, пользуясь тем, что он отвлёкся, и теперь понемногу отставала от идущих впереди фургонов, слегка привёл их в чувство кнутом.

— Так ты прервался, Малёк, — снова вернулся ко мне, упорный в своём любопытстве возница.

— А что ещё-то?

— Про прозвище.

— Ну, так пришёл я в село из реки, был мокрым, мелким и безобидным, меня Мальком и прозвали.

— Понятно, что же, но чего ты с нами нынче увязался?

— И тут всё просто. Деваться то мне некуда. Я там с год пожил, намаялся. Кузнецу и рыбакам помогал местным. Выживать можно — жить нельзя. Я же для них чужак. Да и то, что после тёмных выжил...

— Косились и сплёвывали за спиной? — понимая мои проблемы, риторически заметил возница. — Селяне просты и боязливы, иногда, вплоть до глупости. Ну, ладно, папаша твой погиб, но чего потом домой не вернулся?

— Да некуда. Бастард я. Мамочка то моя лихоманкой отошла, я к папашке. Он мне: «знать не знаю тебя». Ну, я так и этак, в общем, уговорил.

— На что?

— Да сказал, что возьмет меня с собой, а он, как раз в поход торговый в соседнее королевство собирался по реке идти. Если показал бы себя хорошо, так по возвращению признал бы меня и прочим родичам представил.

— Ага, а сейчас то им тебя не резон признавать, — усмехнулся понятливо наёмник.

— Да. И дело не в том, что они меня не знают. Патриарх то семьи погиб. Они сразу явно его наследство делить сели. Им бастард, да тем более уже умершим папашей нагулянный, тут не сдался.

— Не повезло тебе, парень.

— Да чего там, жив и то ладно.

— И то верно.

— То есть тебе и податься то, кроме как в армию особо некуда? — прозорливо прикинул наёмник.

— Увы.

— Я тебе так скажу пацан, рассуждал ты может и правильно, но Форпост Врат самый, пожалуй, паршивый вариант из всех. Я ещё удивляюсь, как тебя вообще допустили в этот район.

— Зато там карьерный рост очень быстрый и те, кто там хоть год отслужил, даже отроком, потом в столице много больше вариантов для дальнейшей жизни имеют. А пустили известно как, мои сведения тогда сразу четверых опаснейших тварей помогли убить. Те место резни скрыть пытались, а я егерей вывел на их след.

Я помолчал, хмыкнул и невесело улыбнувшись — закончил:

— Меня "чёрноплащник» лично тогда на обратном пути зашёл поблагодарить и пяток золотых отсыпал. Я на них тогда почти полгода неплохо жил.

— Понятно, а как деньги закончились, стал думать, что дальше. Да и про Форпост — так-то оно так, но этот год там ещё выжить надо.

— Так в Крепости же редко убивают. Она неприступная — это все знают, таких больше нет ни в одном из семи королевств. Тёмные даже на внешние стены не часто ухитряются забраться, что уж про внутренние. А я, как отрок, только недавно после обучения в ополчении, на внешнюю стену долго не попаду.

— Не обманывайся, пацан, так то оно может и так, но там опасность умереть наибольшая не от хладного железа, от тварей тёмных или магии их, ну, если конечно ты в рейды не ходишь. Там духом пасть много проще и от того погибнуть.

— Да у меня, как бы нервы крепкие, — я с усмешкой постарался твердо глянуть мужчине в глаза.

— У всех кто туда попадает и не вешается в первые полгода — крепкие нервы. Но это не отменяет того, что мысли об этом их время от времени посещают, — наёмник поёжился, покачав головой, с сожалением глядя на меня.

— Я думаю, что справлюсь.

— Ну, моё дело предостеречь.

Так переговариваясь, мы наконец остановились на последнюю ночевку. До Форпоста Врат, если верить тем обрывкам разговоров наших главных в караване людей, что я смог услышать, оставалось меньше полдня пути. Однако, уже вечерело и без того не особо освещённая дорога, совсем уж погрузилась в полумрак.

***

Часть вторая. Красная роса

— Замри, пацан. И тихо, — донёсся до меня еле слышимый шёпот Боша.

Я понимающе кивнул и замер, лишь после чего наёмник лежавший рядом, убрал руку.

На ночь мы все расположились у своих фургонов. Некоторые легли спать внутри, но ночка выдалась немного душноватая, потому я и Бош легли под фургоном, накрывшись плащами от комаров.

— Что? — вслушиваясь в окружающее нас, уже расцвеченное восходящим Светилом, я пытался понять, что насторожило вояку.

— Чую кровь, — коротко прошептал мой сосед.

— Да ладно, — не менее тихо буркнул я. — У тебя нос, что ли волчий?

— Не буквально. Напряжение и опасность просто насытила воздух, хоть топор мой вешай. Помотаешься с моё, на раз такое научишься чуять.

— И что делать? Будить всех? — с сомнением уточнил я.

— Думаешь я один такой тут? Шуметь не надо, думаю, что на поляне нашей не менее четверти уже не спят, а то и больше.

Я покосился на нашу стоянку, продолжающую быть пасторальной картиной из спящих людей и лошадей.

— Да ладно, смотри — лошади спокойные, уж они бы почуяли угрозу.

— А ты приглядись к их мордам, — не глядя на меня и продолжая, прикрываясь колесами фургона, изучать окружающий лес, буркнул Бош.

— Чего-то они какие-то квёлые, — заметил я после недолгого изучения, стреноженной пары наших лошадок у фургона.

— Навь это тёмных, они разве что если их сейчас резать начать, в себя придут.

— Может они просто сильно сонные?

— В жизни всё может быть, — зло усмехнулся Бош, явно не веря в мою версию и уже нарисовав для себя картину происходящего.

Где-то в стороне раздался почти неслышный хрип, и он будто послужил сигналом для всех.

Фургоны поставленные более плотно чем на дороге, позволяли видеть сразу всех. А потому я сразу со звуком ломаемой изнутри тонкой стенки фургона, где спал паладин, увидел, как кончик его полуторника мелькнул, вознесясь над его крышей с обратной от меня стороны.

Спустя мгновения и сбоку, уже не скрываемая для меня повозкой паладина, вывалилась высокая тварь, неуверенно сделала два петляющих шага и завалилась на траву.

Бош выкатился из под фургона и тут же его ноги оторвались от земли. Я дернулся за ним, смело и грудью бросившись на помощь. За что тут же схлопотал. Тварь почти двух метров в высоту, наколола Боша, как бабочку на свои руки-копья. Я подался назад, но спиной ткнувшись в стену фургона, застыл перед ней. Та выдернула одну руку, с фонтаном кровавых брызг и махнула ею в мою сторону. Грудь ожгло болью. Я юркнул вниз, снова укрываясь под фургоном.

Но тварь не полезла за мной, она сцепилась с парой наёмников с других фургонов. Один воткнул в неё копьё, а второй двуручной колотушкой, похожей на огромную киянку, обитую железом, попытался размозжить ей черепушку.

Удар, ещё один. Копьё наёмника, пытающегося удержать тварь на расстоянии от себя и приятеля, ломается и он тут же погибает с разрубленный горлом. Второй, уже истекая кровью, выронив свою колотушку, наконец достаёт врага топориком. Так они и упали вместе — хрипящий и тяжело раненый человек, и затихшая, с торчащим из темечка топориком тварь.

Почти сразу я понял, что уже вся поляна скрежещет звуками схватки. Мимо пробежал жутковатый скелет, будто в полупрозрачное желе холодца обёрнутый в «тело» из энергии. Не живой, но и не мёртвый. Он вильнул к центру, поднырнул, удивительно для скелета разумно и умело, под необдуманно размашистый мах булавой одного из королевских латников и, коротко ткнув того мечом в районе бедра, сразу под толстой кожаной защитной юбкой, чуть дёрнул вверх.

Пока латник падал, орошая землю вокруг сильным потоком крови из длинного и умелого разреза на внутренней стороне бедра, скелет небольшим щитом сбил с ног второго латника. Потом с хрустом впечатал тому в лицо ногой и, используя его, как невольную подставку, вскочил на край фургона. Вот он резко вильнул, чуть отстранившись от входа внутрь, пропуская тычок копья, прятавшегося там третьего солдата короля.

Но сделал это, будто не тупой скелет, а акробат в цирке или, как сержант-инструктор, что обучал наше ополчение в городе. А когда копьё достигло максимальной длины рук, держащего его человека, скелет ухватил его за древко и дернул на себя. Латник с криком вывалился наружу, запнулся о внешнюю скамейку, рыбкой нырнув вниз. Мгновенно, ещё не упав, получив смертельный укол куда-то в затылок.

Скелет снова дернулся ко входу, когда что-то грохнуло. Вся вертлявость, будто ожидавшего это живого мертвеца, укрывавшегося за небольшим щитом вроде баклера, не помогла ему в полной мере повторить предыдущий трюк. После вспышки и грохота оказалось, что скелет лишился левой руки со щитом и части плеча. Ранее клубившаяся внутри него тёмная дымка, стала щедро выплёскиваться наружу.

Однако то, что человека бы гарантированно если и не мгновенно убило бы, уж всяко лишило бы каких-либо возможностей сражаться далее, на скелета подействовало явно слабее.

Он махнул мечом, с легкостью срубая полог в фургон, за которым обнаружился «чёрноплащник» с коротким клинком, скорее похожим на большой кинжал, нежели меч. Держа его в одной руке, в другой у него было, наставленное на выход — угасающее украшение в виде медальона, явно бывшее артефактом, только что использованным.

Человек явно не собирался так просто сдаваться. Он на шаг отступил внутрь, будто приглашал врага зайти в фургон, тем хоть немного лишая его пространства и манёвра, пытаясь получить хоть какое преимущество за счёт своего более короткого клинка.

Смог бы умирающий скелет успеть убить человека, узнать уже не получилось. Так как за мгновение до того, как он нырнул за человеком, сзади ему прилетел мой дротик. Пробив насквозь желеобразное «тело» и скользнув между почти видимых рёбер, дротик снёс его с фургона вниз. Тьма внутри него особо мощно плеснула наружу и, явно потеряв критичный объём, наконец перестала держать костяк на этом свете. Кости опали кучей, дольше всего держался череп, в котором до последнего ярко полыхали золотом глаза.

Несколько мгновений, когда скелет уже упал и его тело начало разрушаться, мы столкнулись с ним взглядами. Казалось, что странно при его физиологии, в его глазах мелькнула усмешка, переросшая с удовлетворение, и закончившаяся покоем. Переборов дрожь, я чуть отошёл от своего фургона, оглядывая поляну. Пока я отсиживался, наблюдая схватку опасного скелета, всё оказалось уже закончено.

Жертв с нашей стороны было немало, но многих, судя по начавшим переговариваться выжившим, спас паладин. На поляне между фургонов вперемешку лежали тела мёртвых людей и нескольких тварей. На моём же счету был один скелет, оказавшийся крайне проворным и довольно разумным. Ну и спасенный «чёрноплащник».

— Возможно, ты меня спас, пацан, — заметил он, спускаясь из фургона на землю. Говорил человек с усмешкой, добродушно, лишь собранный холодный и жёсткий взгляд диссонировал с этим. Мгновения он изучал меня, пока взгляд не вильнул на мою грудь.

— Ээ, да ты ранен, Малёк, — он шагнул ко мне, помогая сесть, привалив спиной к фургону.

Раздвинув разрезанную рубаху, он обнажил длинную, хоть и поверхностную, но довольно щедро кровоточащую рану. Начинаясь от правого плеча, она перечёркивала наискосок грудь, доходя до живота.

— Не смертельно. Тебе сильно повезло, что тварь не развалила тебя пополам. Они не только сильны, но и их клинки очень остры. Рёбра целы, связки и мышцы, похоже, тоже, а вот кровь надо остановить. Глупо будет, если после такого ты истечёшь кровью, — под этот успокоительный говорок, он осматривал и бинтовал меня.

— На вот, хлебни, — протянул он мне фляжку.

— Что это?

— Разбавленный эликсир. На особо качественный не тянет, но восстановит силы и поможет при потере крови.

— Благодарю, сэр.

— Ничего, пацан, сегодня ты родился уже третий раз. Да ты — везунчик, с таким счастьем тебе действительно место там, куда мы идём.

— Я бы предпочел не иметь такого везения, — пробурчал я.

— Правду говоришь.

Мой мозг будто ощутил щекотку, которую я стал уже забывать за прошедший год, а «чёрноплащник» недовольно скривился.

— Извини, пацан. Привычка — вторая натура.

— Не доверяете? — с горечью усмехнулся я.

— Забудь — это рефлекс. Ты вполне доказал свою благонадёжность. Иначе не оказался бы тут, в принципе.

— Проехали, сэр, — устало махнул рукой я.

Я огляделся вокруг. Примятая трава, почти разваленное пополам тело Боша и капельки росы на травинках. Я пригляделся к ним. Они были красные от крови, щедро разбрызгиваемой телом, умершего тут недавно Боша. Кровавая роса...

Собрав тела погибших людей в фургоны, живые стащили убитых тварей в центр поляны. Что там было дальше, я не видел, уйдя отлёживаться в наш фургон. Лишь уже выезжая обратно на дорогу, в заднем проёме я увидел яркий костёр, пожирающий небольшую гору тел.

***

Часть третья. Цвета жизни

Караван, сохранив все фургоны, но потеряв почти половину людей мёртвыми и ещё часть ранеными, наконец выехал из леса, который, казалось, никогда уже не закончится. Перед нами раскинулось невероятно огромное поле. Тут, весьма вероятно, можно было разместить армии всех семи королевств вместе взятых. Дорога, немного ходя из стороны в сторону, пронзала поле, в конце которой начинался не менее продолжительный подъём.

— Это она? — вглядываясь в еле видимую отсюда темную полоску наверху, среди горных пиков, спросил я у Авра, сидевшего рядом, но уже без погибшего недавно Боша.

— Крепостная стена? Да. Но тут она не впечатляет. Мало кто понимает, насколько она велика, что видна даже отсюда. Ничего, когда подъедем ближе, впечатлений будет масса. Такое, раз увидев, не забудешь никогда. И это ещё учти важную штуку.

— Какую?

— Это южная часть крепости. Представляю, что с тобой будет, когда ты увидишь северную часть Форпоста Врат с башнями и прочими хреновинами.

— Она ещё больше?

— А то. Отродья то в закрытой долине с той стороны. А тут мы.

— Неужели Её ни разу не брали приступом?

— Ха, да как же такую возьмешь? Это наши Врата во тьму, а точнее — то, что оберегает все семь королевств от этого рассадника зла, дабы оно не вырвалось наружу.

— Но они же всё равно попадают на эту сторону, — с непониманием попытался вставить я.

— Это сущая мелочь, а даже небольшую армию так не проведёшь. Перебраться через эти горы само по себе крайне сложное дело. Там нет дорог и полно опасностей. Но, вон, видишь белеет у облаков.

— У? Разве это не всё облака?

— Это ледовые шапки, пацан. Ты на юге, наверно, и не видел снега особо?

— Видел, почему нет, только он редко падал и таял быстро. А почему тут не тает?

— Холодно там очень, вот почему. И потому нормально с севера пробраться сюда можно только через Долину некромантов, а потом через эти Врата, — Авра кивнул на тёмную полоску крепости, виднеющуюся вдалеке.

— А север, что там дальше, ну, за Долиной некромантов?

— Да кто же его знает? — поёжился возница. — Даже егеря, что иногда выходят в рейды к некромантам, дальше долины не пробираются. А так баек полно, но по мне, так всякие балаболы чего только не придумают. Верить им глупо.

— А она большая, долина та?

— Да уж всяко больше этой, — он широким жестом обвёл пространство, через которое мы неторопливо двигались.

— Слушай, сейчас то уже можно, скажи, а что там мы везём в фургонах? Охрана эта, неужели караванщик ожидал атаки тварей?

Пока мы говорили, караван пересёк равнину и полез по зигзагообразной дороге вверх. Авра долго молчал, интригуя, потом усмехнулся и огорошил:

— Напиток жизни. Без него люди в Крепости загнутся быстро.

— Алхимию что ли? Тогда непонятно, почему охраны так мало. Это же сколько её можно в фургонах наших увезти? Я и не представлял, что её можно в таких объемах производить. Она же жуть, какая дорогая.

— Ээ, нет. Тут ты вполне прав. Алхимики — прижимистые ребята и никогда так много своих эликсиров произвести бы не смогли. Даже если собрать их со всех семи королевств. Тут другое.

— Что же?

— Ты если прислушаешься к себе, то почувствуешь, как на душе будто «кошки скребут». Пока еле ощутимо, но чем ближе к Крепости, тем больше.

Я попробовал почувствовать то, о чём он говорит, но не смог идентифицировать указанное. Однако, на всякий случай, кивнул, подтверждая.

— Это зло. Давит, скребёт душу. Тоскливо тут.

— Как же люди тут живут?

— Так и живут. Не, со временем привыкаешь и мягче это ощущаться начинает. Но капля камень точит. Вот мир вокруг, он какой, по твоему?

— В смысле?

— Ладно, не ломай голову. Цвета видишь?

— Конечно.

— А теперь представь, что краски блекнут и мир иногда кажется чёрно-белым, да ещё и пустота внутри начинает расти.

— Жутковато.

— Вот то-то и оно, у некоторых от этого «крыша едет». И тут приходим на помощь мы.

— А чем?

— Увидишь.

Мы наконец подобрались вплотную, занятый разговором, я лишь сейчас обратил внимание на гигантские стены, казалось, уходящие в небо. Впрочем, это был обман зрения из-за того, что мы теперь находились близко к ним. Хотя они, конечно, поражали. Я лишь раз был в столице ближайшего королевства и на фоне этой крепости и её стен, тамошние выглядели просто карликовыми.

После очередного поворота дороги мы выкатили на площадку шагов четыреста в поперечнике и через неё покатили к массивным вратам. Подняв голову, пытаясь углядеть верх стены, я заметил некую странность. Стена была почти ровной, но виделось, по мелким признакам, когда-то на части её росли несколько башен. Вероятно, разобранных нынче.

Небольшая заминка в голове каравана и врата величественно и неторопливо раскрылись. Мы въехали внутрь, оказавшись в длинной и закрытой каменной кишке. Странные светильники, что располагались сверху на стенах, прекрасно освещали нас. Врата сзади затворились, а караван застыл, так как впереди проход оставался так же — закрытым.

— Чего ждём? — с любопытством рассматривая смертельную для непрошеных «гостей» ловушку, тихо спросил я у Авры.

— Погоди, — одёрнул он меня.

По каменным плитам облицовки стен зазмеились, кажущиеся опасными узоры. Я покосился на Авру, прислушиваясь одновременно с этим к себе.

Узоры по горели немного и так же внезапно, как зажглись — потухли.

— И что это было? — слегка нервничая, уточнил я у возницы.

— Не трусь, малой, — это безопасно.

— Чего-то я не очень доверяю магии, — буркнул я несогласно.

— Это, чтобы твари и тёмные в крепость не пробрались.

— Да мы, как бы все на виду, как бы они пролезли?

— Мало ли. А так, если что — в крепости чародеи есть, сразу почуют. И кирдык выродкам.

Впереди показался просвет и мы выехали на площадь. Нет, глянув по сторонам и поняв, что мы останавливаться и не собираемся, я осознал, что это просто широченный промежуток между первой и второй стеной. И если внешняя была толстенная, то вот внутренняя смотрелась в разы тоньше.

Сверху между укреплениями шли узкие мосты, позволяющие не только обстреливать любого внизу, но и быстро перемещаться между стенами, не спускаясь вниз.

Наконец, пройдя вторые врата, мы оказались на настоящей площади. Тут же я увидел несколько сотен человек вокруг на стенах. И пару десятков внизу. Впрочем, впечатление было обманчивым, стояли они не с угрозой. Караван остановился, и к нему вышел мордатый, будто вытесанный из дуба мужик. Выражение, правда, у него было так себе. Будто ему до чёртиков надоело встречать караваны и людей. И он бы с радостью пнул нас наружу.

А дальше началось странное. Мы так и не слезли с фургонов, будто ожидая чего-то.

Глава каравана, старикан лет шестидесяти, лично сошёл с головного фургона, в руке у него была... кружка. Он молча обошёл фургон сбоку, щёлкнул задвижкой, открыв борт. Не торопясь, явно соблюдая ритуал, он протянул руку внутрь, несколько мгновений возни, и туда же тянется кружка.

Секунды уходили одна за другой, все молчали, замерев. Картинка была та ещё. Вот караванщик закончил, повернулся к вояке и, пройдя к нему несколько шагов, лично преподнёс тому кружку.

Тот так же степенно взял её, не торопясь, поднял на уровень глаз, будто пытаясь узреть отблеск света, либо ещё что. А потом, чуть пригубил. Немного погонял во рту жидкость и снова стал изучать налитое, теперь уже, кажется, нюхая.

Вот он поднёс кружку ко рту, став не отрываясь хлебать, будто вокруг пустыня, а он не пил несколько дней. Выпив до конца, он опустил кружку, продолжая её держать. Будто прислушиваясь к чему-то, стал крутить головой вокруг. А потом, как рявкнет так, что его рык пошёл резонировать, отражаясь от стен.

— Радуга, я вижу свет! Мир полон красок! — и кружку о плиты площади со всей дури разбил.

Радостный гомон накрыл стены и двор. Приехавшие же с караваном стали разгружаться.

— И что это было? — спросил я у весело скалящегося Арва.

— Медовуха, пацан. Напиток богов, — и заржал.

***

Часть четвёртая. Работа ничто — жажда всё

— Так, все кто в Крепости первый раз и не получали медальон против тьмы, но остаётся у нас, подходим к тому зданию и выстраиваемся в очередь. И побыстрее, вам ещё бочки разгружать, — крепыш, что недавно устроил шапито с распитием медовухи, попытался выстроить часть приехавших.

Однако, если паладину на нас было, похоже, наплевать и он сразу направился к своему однорукому коллеге, спускающемуся по широкой лестнице во двор, то вот «чёрноплащник» сразу влез с возражением.

— Большую часть рекрутов перебили на последней ночёвке. Среди остальных почти все отправятся обратно.

— Проклятие, — крепыш внимательно оглядел, вылезших уже всех из фургонов каравана обитателей. — Мне обещали четверых профессионалов с королевской службы и десяток наёмников, — он вопросительно поднял бровь.

— Увы. Один латник после лекаря у тебя будет, остальных придётся похоронить. А наёмников всего трое осталось. Плюс есть один ополченец... молодой, — подколол с улыбкой мужчина.

— И это не из-за извечной жадности семи корольков? — сплюнул крепыш на каменные плиты двора.

— Нет, что заказал — то и должно было приехать с караваном. Ну, если не считать новых заготовок для артефактов. Тут уж прости, мне и так дали людей с большим неудовольствием.

— Тёмные?

— Да, они. Перебили половину отряда неподалёку отсюда.

— Дерьмо. Я пошлю карателей, правда основной отряд ушёл с мастером Фиделиусом к некромантам — пустить им кровушку, но я пошлю резерв.

— Может не стоит? Там и ушло то всего пару тварей, которые явно были сильно ранены.

— Тем более, их надо добить. Ты не представляешь насколько они могут быть живучи, — он повернулся назад и крикнул, — Вейн!

Тощий парень с мощным луком и шикарными усами, в странной шапке с пучком волос в виде хвоста, вопросительно уставился на командира.

— Быстро — руки в ноги, возьмёшь дежурный десяток и резво на место последней стоянки каравана. Там пойдёшь по следу и добьёшь подранков тёмных. Нечего им у нас под носом бегать. И так снабжение паршивое.

— Есть, — резво сорвался с места усач и рванул, по ходу выдергивая людей из толпы вокруг.

Пока он бежал через площадь к конюшням, со всё большим сопровождением из других, похожих на него одеждой вояк, я с любопытством наблюдал за ними. Пока от этого занятия не отвлёк крепыш, обративший на меня внимание.

— А тебе отдельное приглашение, пацан?!

— А? - дёрнулся я от неожиданности.

— Оставь мальца, он хоть и новый рекрут из тех, что чудом пережил это утро, но он ранен, ему чуть грудину не вскрыла тварь. Вешать ему сейчас медальон туда — только рану бередить.

— Есть правила и мы строго им следуем, — недовольно возмутился крепыш. — Все кто приходят в Крепость на постоянную основу, должны сразу же получить медальон.

— Расслабься, он, можно сказать — дважды герой, — примирительно усмехнулся «чёрноплащник».

— Это к какого такого бодуна? — подозрительно уставился на меня тот.

— Он год назад помог убить четверых тварей, а утром спас мне жизнь и убил одного «костяка».

— Серьёзно?! — теперь неверие из крепыша просто сочилось. Он окинул меня недоумевающим взглядом, пытаясь увидеть, видимо, скрытые таланты к таким подвигам.

— Так уж сложилось, он у нас «везунчик», — с сарказмом рассмеялся мой заступник.

— Ну, раз он попал сюда, то точно — «счастья» ему не занимать, — наконец расслабился и улыбнулся крепыш. — Эй, малец...

— Малёк, — поправил его я.

— Малёк, — пожевал он губами, будто пробуя на вкус, — а что — мне нравится, ребятам так и вовсе зайдёт на ура. Тебе подходит, — и заржал так сильно, что часть людей во дворе обернулась, посмотрев на нас.

— В общем, людей и так мало осталось, пусть поможет разгрузить бочки. А потом кто из ваших чародеев его подлатает полноценно и вечером рана окончательно заживёт, тогда и повесишь ему свою хреновину. Если конечно не хочешь, чтобы бочки разгружали твои люди.

— Это не хреновина, без неё... — крепыш вильнул взглядом, оборвав сам себя. — Ладно, шустро выгрузите и закатите бочки в хранилище. Вон тот пузан, — он махнул рукой в сторону огромного толстяка почти двух метров росту, — вам покажет.

Потом хлопнул по плечу «чёрноплащника» и хмыкнул.

— Сейчас этих поганцев не оторвёшь от неё, — он махнул в сторону одинокой бочки, что выкатили в центр площади и раскупорили.

Там толкались уже почти все присутствующие из тех, что я мог видеть отсюда.

— У тебя то хоть на стенах остались люди? — хмыкнул мой невольный покровитель.

— Ещё бы, попробовали бы сюда сбежаться совсем уж все. Представь, они кидают жребий, кто будет дежурить в день прихода каравана с медовухой на внешних стенах, а кто внутри.

— Совсем хреново?

— Вчера Шаври шагнул со стены. Сказал, что задолбало и раз... он уже внизу с той стороны. Не мог подождать всего один день. И, ублюдок, так широко шагнул, что упал на одноразовую мину внизу. Вот, пойми ты меня, многоразовых артефактов у нас слишком мало, а одноразовые быстро кончаются.

— Они очень дорогие.

— Зато наши чародеи могут их под заряжать.

— Я каждый раз пробую выжать из них нужное, но они будто своё личное отрывают. Да ещё и караванам непросто дойти до Крепости. Бывает без проблем, а случается и, как нынче.

— Поганые интенданты. Наверняка мутят свои схемы по личному обогащению.

— Я делаю, что могу, Марв.

— Да я тебя не виню. Без твоих усилий, мы бы давно тут перерезали друг друга.

— Ты ещё тут, Малёк?! — снова рявкнул Марв мне.

Дернувшись от резкого крика, я отвернулся от отряда, покинувшего Крепость через те же врата, в которые мы недавно въехали.

***

— Живее, паршивцы, — жирный гигант снова прикрикнул на нас. — Закатите эти последние две бочки, а потом всё, что ранее туда доставили, поставите на подставки. И аккуратно, сукины дети, не дай Богиня, вы расколотите хоть одну бочку.

— А нам точно достанется сегодня медовуха, — в который раз уточнил я у него, утирая пот. — А то они там так жадно её хлебают, что как бы не выпили всё до того, как мы закончим.

— Ты, как репей, Малёк, — гигант в который раз обернулся назад, будто пронзая сотню метров переходов, явно желая оказаться там, где остальные выхлёбывали единственную, из только что доставленной партии бочку и традиционно, оставленную на площади для всех.

Видно было, как сильно его самого мучит это.

— Да, чтоб тебя, и вас всех вместе взятых. Ты, — он ткнул толстым пальцев в одного из наёмников, который периодически почёсывал грудь, где, как влитой, присосался к телу человека новенький медальон в виде многолучевого светила. — Будешь временно за главного, когда закончите, шустро обратно. И головой отвечаешь мне. Приду, всё проверю лично.

После чего рванул обратно во двор.

— Ну и почему ты его подначивал всё это время? — недовольно покачал головой в мой адрес, указанный жирдяем наёмник.

— Он был слишком самодовольным, с такой тушей мог бы нам хоть немного помочь. Я ранен, пусть и легко, вы — только после того, как к вам эту фигню прилепили, — я кивнул на его грудь, в центре которого будто насосавшийся гигантский комар, алел кровью человека крупный камень.

— Да, чешется и побаливает. Сказали, как встанет полностью, так пройдёт.

— И долго?

— Вроде полчаса, может немного больше. Так что максимум, ещё минут десять и должно успокоиться.

— Ясно.

— Зря ты с ним так, — кивнул он, пыхтя рядом, вслед ушедшему. С интендантом, особенно в таком месте, лучше иметь хорошие отношения. Повзрослеешь, поймёшь эту истину.

Так мы и катили бочку за парой других бедолаг, которые уже успели оторваться от нас шагов на сорок.

***

Часть пятая. Вы не пройдёте

— Как они тут живут, а если эта плита обрушится? — пыхтящий рядом наёмник, не сразу понял о чём я. Он остановился, пытаясь вытереть, шустро заливающий глаза пот — всё же катать бочки всего вчетвером, было тем ещё занятием, но нас не так и много осталось, а потому помочь никто не мог.

— Чего?

— Да вон, — я ткнул на потолок прохода, в самый угол.

Он повернулся, задирая голову и я резко воткнул ему под ухо лезвие небольшого ножа. Вполне безобидный карманный ножик, я чистил им картошку на привалах у всех на виду. Одновременно, я зажал ему ладонью рот, ещё сильнее запрокидывая его голову назад.

Мужчина дернулся несколько раз, пока я проворачивал лезвие, стараясь держаться в стороне, от фонтаном бьющей крови. После чего, выдернув нож, я быстро перерезал человеку горло — шум мне был ни к чему. А времени оставалось меньше, чем я прикидывал, когда мы только начали.

Аккуратно опустив его на пол, я снова проверил, не заляпался ли где кровью. Вытер кисть, которую единственную не смог оградить от крови наёмника. Большую часть времени, пока всё это происходило, я внимательно смотрел, прислушиваясь, в сторону, где скрылась за поворотом первая пара невольных грузчиков.

Оглянувшись на выход, не идёт ли толстяк-интендант обратно, я широким шагом, переходя на бег, устремился в продуктовое хранилище.

Спустя чуть больше минуты, я настиг ушедшую парочку наёмников и, не добегая до них немного, крикнул:

— Парни, там Шеву бочка на ногу накатила. Нужно помочь, один я её не докачу.

— Вот же, болван, — буркнул один, второй же даже не обернулся, пользуясь остановкой, чтобы перевести дух и вытереть пот.

— Докатим эту, потом вернёмся и поможем со второй. А сейчас давай, впрягайся рядом. Быстрее сделаем, раньше вернёмся наверх.

— Хорошо.

Я подошёл вплотную, а когда он повернулся спиной и наклонился, упираясь руками в бочку, нанес ему сильный удар костяшками пальцев по затылку. Он хрипло хрюкнул и ткнулся лицом в бочку с медовухой.

Второй наёмник — молчун, будто юла шустро развернулся, выстрелив кулаком, как пращой. Я, пользуясь своим меньшим ростом, поймав его на встречном движении, поднырнул под удар, скользнул ему под мышкой и оказался вплотную сзади — спина к спине. Мне прилетело локтем по лопатке, довольно больно, но я всё же смог в процессе прохода захватить его за голову и, согнувшись, приподнять на себе тело воина.

Он попытался извернуться, а я получил ещё один болезненный удар уже под ногу. Осев на одно колено, я ещё сильнее согнулся, чуть тряхнул воина, уже полностью лежащего у меня на спине и, наконец, шея наёмника хрустнула, а он обмяк.

Тяжело дыша, я встал и проверил первого, которого вырубил вначале. С усилием, уж больно широкая у него была шея, я с хрустом шейных позвонков добил и его. Внезапно получить, пришедшего в себя свидетеля, мне абсолютно не было нужно.

Быстро оглядевшись, убедился, что момент продолжает быть тем, что мы предполагали. Хотя я уже стал немного нервничать, так как интенданта удалось, лишь в последний момент выпроводить наружу. Не то, что я бы не справился и с ним, но в отличии от убитых наёмников, его смерть местные чародеи через медальон почувствовали бы тут же. А там счёт пошёл бы на минуты, а мне нужно хоть и чуть-чуть, но больше.

Рванув обратно, на полпути я свернул вбок, закрыв массивную дверь на засов, и, дополнительно подперев её палкой, побежал дальше, в голове прорисовывая окружающее пространство. Минута и я, вроде бы, у нужной стены. Приложив ухо, я не сразу, но услышал тихий шум. Там за стеной находился двор, где продолжали весело кутить счастливчики.

Вспоминая карту, что изучал более года назад, я выскочил обратно, и в несколько десятков шагов оказался в глубине прохода, вывалившись в небольшую пещеру. Крепость была частично построена в скальном массиве и сейчас я, как раз оказался в одном из таких мест, созданных природой, а не старыми имперцами, из наших предков.

Пещера была не сильно большой, но нужным требованиям удовлетворяла. Вокруг было пусто и не особо удобно обустраивать жилые помещения или даже склад. Потолок терялся в сумраке, по понятным причинам место никто освещать и не собирался, а вокруг вырастали из пола сталагмиты.

Шустро бегая, я пытался найти подходящую площадку, подсвечивая себе масляной лампой. Наконец пространство с нужной трещиной было найдено, после чего я приступил к делу.

Сорвав свой старый «простой» медальон, что казался безделушкой, которая, как я говорил всем, мне осталась от мамочки, раскрыл его. Внутри была земля с моей родной деревни. Ну, так я заявил первому встреченному мной «чёрноплащнику».

И она действительно была из моей родной деревни. Только далеко на севере и специально обработанная, для получения нужных свойств. Врать даже таким слабым менталистам, как нынешние «чёрноплащники», стоило осторожно. Как можно больше деталей сводя к правде или тому, что под определённым углом слышится нужной «правдой».

Засохший твёрдый комок — полностью нейтрализующий даже небольшой след магии, от спящего внутри, не сразу поддался, но наконец я его разломал. Внутри оказалось крупное семя, немного похожее на абрикосовое.

Маленький шедевр, сожравший немало ресурсов. Сделанный индивидуально под меня, а потому он должен выдать максимум близкий к идеалу, в принципе возможного при Преображении. Топливом ему послужит моё бракованное магическое ядро, такое обычное для северян, но так и не проснувшееся, по неизвестным причинам. Впрочем, свой потенциал в нём продолжал дремать.

Редко, но такое бывало. Это делало меня очень похожим на южан. Злая ирония, во многом это послужило тому, что для миссии выбрали именно меня. Без этого меня бы засекли ещё при входе.

Царапнув недавнюю рану на груди, я приложил идеальное Семя к выступивший крови. Убедившись, что оно начало набухать — активируясь, я тут же проглотил его.

Разобрав медальон, я снял внешнюю рамку и аккуратно извлёк кольцо, будто составленное из чешуек. Мертвое и кажущееся и близко не магическим. Предельно осторожно и вглядываясь в руны на них, чтобы не дай Создатель — не ошибиться, я провернул две чешуйки.

Какое-то время ничего не происходило, я даже подумал, что ошибся, однако лёгкое тепло пошедшее от кольца — успокоили.

Вставив кольцо в трещину, несколько раз меняя ракурс наблюдения, я убедился, что оно стоит ровно перпендикулярно.

Часть дела сделана, теперь критически важно, чтобы оно смогло дойти до нужного нам финала.

В животе уже будто скребли мурашки. Всё сильнее тошнило. При всех тренировках и теории, к такому до конца не подготовишься.

Я вышел в освещённый коридор и, борясь с нарастающей болью, от прорастающих в теле нитей, от всё быстрее зарождающегося Преображения — лёг, стараясь держать на виду закрытую дверь. А потом Преображение, пройдя этап подготовки, перешло во взрывную стадию и я заорал. Нет, не так.

Я ЗАОРАЛ!

Тело менялось, безвозвратно, но других хороших вариантов у меня не было. И я не жалел. Это было оплачено многими и многим — не мне теперь мучиться сомнениями, обесценивая их жертвы.

***

Пару минут спустя, сэр Альфиус, паладин Светоносной Ингриды, прорубив дверь в праведной ярости, всё сильнее чуя пульсацию тьмы совсем неподалёку, влетел в коридор, ведущий в малополезный ранее закуток.

За ним шумно толкаясь, вбежало не меньше десятка воинов — остальные явно устроили затор дальше. Влетевшие вояки, замерли, даже подались чуть назад. Лишь паладин не испугался, вскричав:

— Мать Ингрид, К ТЕБЕ ВЗЫВАЮ!

По коридору в сторону очень крупной фигуры в полумраке, выстрелила волна света... Однако, весь итог из произошедшего, оказался явно не совсем таким, как ожидал паладин. На стенах осел свет, будто фосфором покрывая их. Казалось, от него не скрыться ничему. Все тени и пропали. Тьма ушла, будто за мгновения жадно сожранная этим светом. И теперь стал виден во всех деталях тот, кто стоял в глубине широкого и ярко освещённого прохода.

Более двух метров в высоту, но особо впечатляли плечи с могучими длинными руками и голова. Очень широкие плечи, а голова была раза в полтора больше, чем у крупного паладина, причём с учётом его шлема. Крайне волосатый, будто одетый в шубу из кучерявых волос, которые подозрительно сверкали, похожие на сделанные из металла пружинки.

Массивные надбровные дуги почти закрывали глаза... такие знакомые.

— Ты изменился... «Малёк», — со злой усмешкой прорычал сэр Альфиус.

— Как видишь, во мне не так и много тьмы. Ты с друзьями чего-то хотел? - легкомысленно спросила горилла. Эффект, разве что, портил её рыкающий тембр голоса.

— Ты говоришь?! — наверное, впервые в своей зрелой жизни паладин испытывал шок.

— Вы слишком мало знаете о нас, даже о себе и тем более о мире в котором мы живём. Не говоря уже про историю, которую ваш самовлюблённый божок, прикидывающийся светлой богиней, где извратил, а, где и вовсе похоронил под кучей противоречивых баек, с помощью заинтересованных в этом ваших аристократов. Так что, да — я говорю и это обычное дело для Преображённого, тем более Старшего. Просто с вами, обычно, мало о чём можно поговорить... дикарь, — оскалилось крупное чудовище, похожее на гориллу.

— Быстрее, оно тянет время, там явно пошло к финалу, — крикнул, вынырнувший сбоку чародей, и вдарил вдоль коридора гудящей струёй огня.

Паладин рванул вперёд, пытаясь, как можно быстрее даже не поразить тёмную тварь, а ворваться в пещеру, что она прикрывала, чтобы снова воззвать к своей Богине и выжечь тьму и там. Так как пусть по какой-то странной причине на тварь и не подействовал Свет Богини, но там, дальше, он чуял очень концентрированную тьму и уж её, чем бы она не оказалась, он сможет выжечь.

***

Часть шестая. У каждого своя правда

(Три года назад)

— Не смотри ему в глаза — они часто лгут, не смотри на его части тела — ими твои соперники, если они умелые, часто манипулируют тобой.

— Куда же смотреть? — буркнул парень, зыркнув мне за спину. Я давно почувствовал сзади, изучающий взгляд, но игнорировал его. Понадобится — позовут, либо сами подойдут.

— Читай общий танец намерений. Смотри чуть за противника, охватывая его всего, но всегда помни, что он — лишь часть картины боя. И расти глаза на затылке.

— Ээ, не хотелось бы иметь таких мутаций, — испуганно скривился парень.

— Образно, обалдуй, — улыбнулся я ему, успокаивающе.

— Лейтенант, — окликнули меня наконец сзади.

— Да, магистр, — сказал я, лишь после этого обернувшись.

— Ха, как ты понял, что это я? — добродушно спросил невероятно тощий старик, неопределённого возраста.

— Анализ текущих обстоятельств, в котором мне помогли нюансы реакции на вас моего подопечного.

— Вот, дорогая, — улыбнулся он, повернувшись к женщине, — какие у нас инструкторы. Голова, как зал Ареопага. Отличные аналитические способности и гибкий ум. Воин в одиннадцатом поколении. И просто славный парень.

Один из сильнейших магистров некромантии — «дедуля», как его за глаза называли другие наши старые магистры, похоже, так же не видевшие его молодым. Арквитиус Маврий вёл себя, как торговец на рынке, расхваливая меня. От чего я явно напрягся. Так как видимость ничто — смотри глубже. А он явно был недоволен и не хотел меня отпускать.

Хотя... его мимолётный взгляд. Чувствую, что дело крайне серьёзное, похоже, дедулю поставили перед фактом. А так как он самый авторитетный и, потому старший из оставшихся у нас семи магистров, заставить его делать, что он не хочет, можно лишь одним — долгом перед империей, вернее — тем огрызком, что от неё остался и нашим совсем уже немногочисленным народом.

— Мир в опасности? — легкомысленно подколол я главу Академии магии, что редко посещал нашу воинскую школу и потому на него реагировали соответственно. Отслеживая реакцию на шутку, я заметил мелькнувший в глазах намёк, которым магистр обозначил утвердительный ответ на мои подозрения.

— Ну, мир всегда в опасности, когда ребята вроде вас, бегают вокруг, — магистр, любящий провоцировать окружающих, постоянно искажая свой реальный образ — захихикал.

— Отдыхай, — бросил я ученику. — Раз уж вы тут, магистр, не желаете ли поучаствовать в чайной церемонии?

— Будем премного благодарны, ведь у вас поразительно богатые вкусовой гаммой чаи.

***

— Вы уверены?

— Двенадцать лет назад это была очень складная версия. Два года у нас ушло, чтобы из теории, сделать практическую и максимально вероятную модель.

— Многие погибли в процессе? — сухо уточнил я, у так и не назвавшейся «Тени», которой оказалась женщина, что пришла с «дедулей».

— Немало. Потребовались экспедиции во все семь королевств. Потом шли исследования и подготовка нужного.

— И сейчас ВЫ УВЕРЕНЫ?! — я надавил волей, на что «Тень», лишь снисходительно, с каким-то умилением глядя на меня, улыбнулась. А я вдруг понял, что попал в ту же ловушку, в которую попадают те, кто впервые видят меня самого.

Возраст. Она явно была старше тех лет, на которые выглядела. Причём, если я в свои двадцать два выглядел, хорошо если на шестнадцать, то в её случае разрыв явно был сильно больше.

— Прежде чем соглашусь, я должен видеть все материалы по проведённому вами исследованию.

— Хорошо, — подозрительно легко согласилась она. Магистр всё это время сидел сбоку тихо, будто сторонний гость в нашей дискуссии. Неторопливо попивая чаёк.

***

Она не обманула. Картина представшая передо мной, оказалось крайне неприятной.

Да, мир давно оставляет желать сильно лучшего. Это мы прекрасно изучали ещё в базовой школе, а углублённо — в университете. Да и походив по северу, а некоторые — по югу, немало следов упадка видишь. Но такого даже я, известный пессимист, не ожидал.

Когда-то давно на месте нынешнего огрызка на месяцы марша вокруг раскидывалась Империя. Столица оной находилась неподалёку в красивейшей когда-то долине, обрамлённой горами. Подход к столице запирала Цитадель, которую под нашим руководством строили все семь вассальных-спутников бывших государств. Ставших, по сути — нашими губерниями.

Именно мы — служа ядром и единственные с имперской ментальностью, смогли объединить разные народы. Для нас их отличия были небольшими, и скорее обогащали своим разнообразием Империю. Для них, как оказалось, разность была вполне себе большой.

Но пока мы были в силе и внимательно отслеживали тенденции в регионах Империи, как-то изменить ситуацию они не могли. Мы считали, что снижаем их агрессию между собой и у самих себя. Они — что мы диктуем им то, что их напрягает.

Мы полагали, что даём для всех них возможности, стать кем угодно, конечно в рамках талантов и упорства. Они — что мы бесчестно выигрываем в конкуренции при этом. А мы просто никогда не ленились цельно растить своих детей и вкалывать, упорно идя к целям, которые, зачастую, обозначаем ещё детстве.

В итоге, однажды, в ядре Империи сформировали из лучших представителей огромный экспедиционный корпус, и посадив его на эскадру, отправились изучать открытый недавно новый материк за океаном.

Губернаторы всех семи провинций сговорились за спиной у имперских чиновников на местах против столичного региона. И в один день вырезали почти всех значимых имперцев у себя. Попутно на равнине у Цитадели проходили большие учения, совмещённые с праздником. Кругом было полно гражданских, а представительские воинские части из всех губерний оказались собраны в довольно удобном для заговорщиков месте.

И всё равно им пришлось заплатить очень большую цену, за взятие Цитадели.

Внезапно оказалось, что связь между губерниями разрушена, а контроль имперской власти за ними стал непозволительно низок. Но самое плохое, что главные силы имперцев оказались заперты неприступной крепостью, причём отрезаны ею не только от семи своих богатых южных губерний, внезапно превратившихся в королевства, но и от наиболее чернозёмных земель.

Но будто этих несчастий было мало, спустя полгода, на юге вернулась сильно потрёпанная, но ещё сохранившая очень много крайне качественных профессионалов, экспедиция.

Воспользовавшись незнанием вернувшихся, о произошедшем в их отсутствие, их заманили в ловушку и перебили.

Спустя более сотни лет мы получили ситуацию, с которой мне и моим соратникам придётся иметь теперь дело. Исправляя накопившиеся за это время очень высокой ценой.

Слишком мало плодородной земли на севере, вызвало невозможность содержать большую армию. Да и просто очень ужимало наше население в его численности. Нам пришлось брать качеством и часто запредельной жертвенностью. Впрочем, и то, и то нам было свойственно и ранее, просто в чуть меньших масштабах.

Чем меньше нас оставалось, тем более изворотливыми мы становились. И чуть дальше заходили в компромиссах со своей совестью.

Мы научились Преображать. Пробуждая дремлющее в нас, давно ставшее атавизмом, варьируя его в относительно широких рамках.

Это помогло, но лишь на поколение. Слишком много было против нас ресурсов. Многократно больше, чем имели мы. Да ещё и довольно уязвимое наше положение из-за попавшей в руки врагов Цитадели.

Дефицит опытных воинов всегда был для нас проблемой, усугубляясь с каждым годом. Тогда мы смогли, наступив на мораль, сделать довольно гнусное дело. Мы открыли некромантию. Точнее, как теория разбавленная мелкими практическими частностями, она была известна и до начала гражданской войны.

Самое мерзкое, что для костяных големов, нужны были не только кости, желательно наших, пропитанных имперской ментальностью умерших — нечто коллективно-созидательное пропитывало их на протяжении всей жизни. Но главное — души наших воинов, которые умерли. И мы начали вырывать из круга перерождений их одну за другой.

Они должны были ещё сохранить старое сознание и опыт в достаточной мере. Не успев забыть свою последнюю жизнь. Увы, это всё равно не решило проблемы. Хотя и частично их купировало. К сожалению, далеко не сразу, но выяснилась крайне мерзкая подробность.

Такие души, после второй смерти, иногда переставали уходить в Реку Духа, что текла в астрале вокруг нашей планеты. И тьма. Она постепенно отравляли такие души, оседая и в костяке. Чем выше воля реципиента, тем дольше он мог держаться. Слабый, если не ломался сразу, ощутив себя в новом своеобразном «теле», мог просуществовать несколько лет. Сильный — десяток. Но всех их в итоге приходилось отправлять «по этапу» обратно. Надеясь, что Река Духа примет беглецов обратно.

Некромантия помогла и в другом. Теперь на Цитадель постоянно дул слабый ветер Отчаяния, постепенно грызя волю защитников и давя им на мозги. Это помогало, но тоже не в должной степени.

Сейчас мы исчерпали все значимые решения, чтобы отложить деградацию и поражение. Проблему надо было решать или...

Королевства были почти на грани. Ещё несколько лет и ужасы, что про нас распространяют там, перестанут их сдерживать. И тогда они передерутся в полноценных войнах, которые за пару десятков лет погубят и их.

Но они сильно деградировали за последнее столетие. Да ещё и лишили свои народы и даже элиты полноценного образования. И теперь просто не понимают, насколько близко подвели ситуацию на нашем материке, в своём местечковом эгоцентризме, к исчезновению цивилизации.

Может потом выжившим и повезёт. Раздробившись на кучу мелких поселений, каждый вождь которых будет мнить себя корольком, они лет через двести вернутся к крупным сообществам.

Вот только никуда не делось то, что нашей сильнейшей экспедиции немногим более сотни лет назад наваляли за океаном. И если раньше ещё была надежда, что они не найдут путь к нам, то вся эта текущая история началась с того, что на юге пошли байки о паре странных кораблей, один из которых затонул, а другой... дальше болтавшие разделялись в версиях.

Но главное — незнакомцы из-за океана проявили себя. И теперь только вопрос времени, когда уже к нам прибудут гости. А учитывая, насколько мы не лезли на рожон в те времена и способны были договариваться даже с сильно недовольными нами, сомнительно, что гости будут подобны нам. То что нас сходу попытались беспощадно уничтожить за океаном, говорит само за себя.

Судя по данным, полученным нашей разведкой тогда, от тех немногих, кого не убили сразу после возвращения на наш материк — чужаки даже попыток договориться не показали.

Понимание общей картины и перспектив куда это приведёт, из-за сильно ужавшегося кругозора и просто знаний, и архаизированного менталитета у самозваной аристократии королевств — отсутствовало. Что уж про прочий народ говорить, который обрезали от большей части знаний. Заменив это откровенно сектантским подвидом религии. Использовав одного из то ли демонов, то ли мелких божков из ближнего астрала, как точку сборки новой веры.

Казалось бы, нам это только в плюс. Вот только почти по всем раскладам они начнут с нас. Им надо увидеть, кто на что из них способен в серьёзном деле, прежде чем схлестнуться друг с другом.

Недобитые имперцы для этого — отличная цель.

Мы пытались устраивать рейды к ним, увеличивая их страх в наш адрес и выбивая, либо ослабляя некоторые важные элементы и людей. Увы, это последний и самый негодный инструмент, что у нас остался в таком. И он почти оказался исчерпан нынче.

Нам нужен был барьер, что защитит нас от них. Одновременно с тем, это очень сильно испугает королевства. И они начнут вооружаться. Вот только сцепиться друг с другом, они уже не смогут. Слишком страшно им станет после потери Цитадели. Они то не знают сколько нас реально на севере и какими ресурсами мы обладаем.

И тогда два варианта — либо внешники придут, но столкнутся с вооружёнными до зубов королевствами и нами, которые за период безопасности сможем хоть частично восстановить силы. А потом, если угроза извне будет больше, во многом иллюзорного страха в наш адрес, королевства вполне примут возвращение империи, и нас, как элитную надстройку.

Это был поганый вариант, так как крови в нём будет немало. А есть и отвратительный — крови ещё больше, а шансов на успех сильно меньше. Если у нас не удастся отбить Цитадель — ресурсы, которые потрачены на эту операцию, мы уже не успеем восстановить. «Тень», что руководила операцией, молчала, но в процессе изучения материалов, я успел вычислить — «операцию последнего шанса», на случай нашего провала.

И стало понятно, куда пропадали последнее время лучшие из нас. Часть конечно погибла в рейдах за границу и в стычках против егерей уже в долине у старой столицы. Но у нас вовсе не такой большой была смертность. Мы берегли каждого из всё более немногочисленного из оставшегося тут после краха большой Империи народа.

Где-то там, вероятно, выбран один из королей, а может просто высших аристократов. Если я не справлюсь... точнее — мы не справимся, то точкой сборки будет служить этот неведомый мне южанин. А поддерживать его будут те, кто последние годы внедряются, как предстоит однажды мне, только глубже и на дольше.

Что из этого получится — только Создатель знает. Шансы на сохранение нашей цивилизации, представляющей враждующие между собой куски Империи, будут кардинально ниже, но выбирать явно особо не приходится.

Вот только даже в случае успеха, полагаю, нам придётся пожертвовать севером и большей частью его населяющих людей. Взамен — получив призрачный шанс на глобальный успех всех наших народов.

Это отдавало отчаянием и горечью, а потому я безжалостно раздавил это знание. В будущем оно будет мне только мешать. Над этим вариантом пусть думают и воплощают другие. И я надеюсь, им не придётся этого делать, а вот уже это было нашим делом.

***

(Чуть более года назад)

— Как тебя всё же зовут, «мамочка»?

Мы стояли на перевале, тут нам предстояло расстаться. Неподалёку тихо переговаривалась четвёрка Преображённых, изредка кидая на нас взгляды. Дальше мы пойдём впятером.

— «Тень», я просто обычная тень магистра Арквитиуса, — привычно улыбнулась она.

— Ох уж эта ваша таинственность и отказ от личного, — усмехнулся, сожалея я.

— Скажи лучше, почему ты последнее время, так часто называешь меня мамочкой?

— Медальон, который вы с такими заморочками делали, который ты мне недавно дала...

— Да?

— И сказала: «живи достойно и стремись к поставленным целям».

— И что?

Секунда, и молодой мужчина стоящий рядом с женщиной, изменился. Лицо чуть обмякло, приобретая подростковую мягкость. Из глаз ушла жёсткость, зато проступила на лице и в фигуре опаска, неуверенность. Глаза его чуть увлажнились. После чего он, слегка ломающимся голосом, пробормотал:

— Сэр, господин дознаватель, этот медальон единственное, что дала мне моя мамочка, перед тем, как навсегда проститься со мной. Она напутствовала меня: «живи достойно», — и парень всхлипнул.

Четвёрка Преображённых с удивлением смотрела за спектаклем, а Тень некоторое время молчала, изучая его по новому. Потом она широко улыбнулась, обняла молодого мужчину, казавшегося подростком. Отстранилась от него, взглянув напоследок ему прямо в глаза своими зелёными очами, в уголках которых мелькнула влага и чётко по военному кивнув, повернулась. После чего, уже не оборачиваясь, зашагала обратно в долину.

***

Эпилог

Магистр Арквитиус стоял во внутреннем дворе крепости, а мимо текли тонкие ручейки людей, вперемешку с похожими на обезьян существами. Среди них иногда виделись скелеты, размеренно шагавшие в общем потоке.

Он подошёл к широкому пролому в стене и, перешагнув несколько сохранившихся в кладке камней, зашёл внутрь. Отсюда выплеснулся поток имперцев, что прошли порталом.

Он подошёл к проёму в пещеру, где до сих пор тихо гудело круглое окно метров трёх в диаметре, с будто живым зеркалом между мельчайших точек из ярко горящих чешуек, разомкнуто висящих по периметру кольца.

— Редкостная мерзость, — брезгливо уставился на дело своих рук древний некромант.

— И теперь он будет работать, пока его подпитывают энергией, связывая это место со старой столицей, — заметила, стоящая рядом «Тень».

— Теперь уже простой энергией, а не..., — тихо прошептал магистр, — душами наших людей, как мы вынуждены были делать при создании его элементов.

Он яростно плюнул в сторону зеркальной, чуть шевелящейся глади портала и вышел из пещеры.

В коридоре рядом явно была бойня. Кровавые ошмётки лежали повсюду. Часть людей тут недавно буквально разрывала чья-то могучая сила. И кровь, всюду была кровь.

В нескольких метрах у входа в пещеру лежали двое. Огромная туша закрывала ноги человека, похоже, пытавшегося ползти последние метры, с живым грузом на ногах, который вцепился в его лодыжки мощными клыками, один из которых, обломанный, лежал рядом с телами. Могучие руки удивительно крупного и заметно отличающегося от обычных Преображённых существа, обнимали довольно крупную, закованную в полные доспехи фигуру.

Преображённый лишился кистей, похоже, обрубленных, лежащим рядом острейшим полуторником. Но это не помогло человеку, придавленному им.

— Он прекрасно танцевал, мало кто мог его просто достать в поединках и это явно был его лучший танец, — пробормотал старик, будто извиняясь за что-то.

Магистр нагнулся, пытаясь понять, от чего умер паладин, в которого вцепился, до конца отдавшийся долгу лейтенант.

— Похоже, он просто истёк кровью, — подсказала Тень.

— Видимо. Живучих и крайне сильных всё же тварей, делает их демон, — скривился некромант.

— Но он всё равно справился, — Тень опустилась на колени и легко провела рукой по пружинистой и в сильных подпалинах, шкуре Преображённого, с проглядывающими в ней многочисленными ранами.

— Ты плачешь, Тень? — старик устало вздохнул, и ободряюще положил женщине на плечо руку.

— А ты, старик?! — в глазах повернувшейся к магистру правнучки, сквозь слёзы, мелькнула бессильная ярость.

— А на моих плечах вы все. До, сейчас и в будущем. И всех вас оплакивать у меня уже нет слёз.

Старик выпрямился, ещё раз напоследок оглядел коридор, на несколько мгновений задержавшись взглядом, на лежащей почти у входа к порталу парочке и пошёл к выходу, бросив назад:

— Вставай, правнучка, нам предстоит ещё много работы.

_____

(примечание)

При написании главного героя, у меня стоял образ отличного американского актёра Майкла Дж. Фокса (наиболее известного по трилогии «Назад в Будущее», но снявшегося и в массе других отличных фильмов). Понятно, что соответствующего моему герою возраста (на момент основной истории — 25 лет). Невысокий, харизматичный и... безобидный. В реале и долгое время взрослея, уже будучи молодым мужчиной... он продолжал выглядеть сильно моложе своих лет.