Безмирные

Глава 19

Воложино оказалось невзрачной, вымирающей деревушкой, коротающей свой век на берегу живописного озера. Водитель не захотел ехать по единственной, поросшей травой улице и высадил девушек на автобусной остановке, столь же древней, как и само поселение. Судя по мерцающим желтизной лампочкам в недрах одиноких домов, люди тут кое-где ещё жили. На прощание Стеша снова спросила таксиста про планы на вечер. Сказала, что согласна расслабиться. Мол, в ее положении впору вообще отдаться первому встречному, лишь бы тот помогал ей деньгами. Ну, и ребёнку, как ни крути, в жизни лучше с отцом. К тому же она уверена, что у неё будет двойня.

Таксист, когда слушал всё это, почему-то отворачивал глаза в сторону. Говорил, что у него появился срочный заказ, а нужно ещё успеть, заскочить на заправку. Очень торопился уехать, но Стеша не спешила выходить из салона. В итоге горе-пикапер не выдержал. Сбросил цену на треть, вероятно, чтобы та побыстрей от него отвязалась, забрал деньги и растворился в облаке пыли, так и не выполнив своих обещаний. Двигаться дальше девчонкам пришлось пешком.

— Зачем ты с ним так? — Ева проводила взглядом удаляющееся такси, забросила на плечо сумку и поплелась следом за Стешей.

— Чтобы в следующий раз неповадно было.

Где-то вдали, заслышав появление чужаков, занялась гулким лаем собака. Эхо разнесло звук на многие метры вокруг и её тревогу подхватили другие.

— А что не так? Молодой. Пытается утвердиться.

— Угу. С обручальным кольцом на пальце. Точнее со следом от кольца.

Стефф каким-то образом умудрялась определять людей с первого взгляда. Различать в них то, что для других было скрыто за кадром. И Ева не понимала, как ей это удаётся. В отличие от подруги, она всегда верила тому, что ей говорили. Конечно, частенько потом из-за этого мучилась. Потому как в большинстве случаев выяснялось, что её просто использовали. В таких случаях, после многочисленных угрызений совести, Ева клятвенно обещала себе не делать ошибок. Долгое время затем с подозрительностью встречала любые поползновения в свою сторону. Но, проходили дни, наступала какая-нибудь новая, "непредвиденная" ситуация и всё повторялось заново. Видимо не могла она оставаться безучастной к проблемам других людей.

Зелёный ковёр приятно щекотал лодыжки. Ева нарочно выбирала участки с высокой травой. Не спешила шагать быстрее. Не хотела отказывать себе в удовольствии, хотя б на мгновение снова ощутить себя маленькой девочкой. После наполненного бессмысленной суетой, душного города, тишина и спокойствие деревенских просторов навеяли на неё мысли о детстве. Вспомнилось, как, отдыхая на даче, они с мамой плели душистые венки из полевых цветов. Украшали их яркими одуванами, лазоревыми васильками, надевали живые венцы на головы, и один, самый красивый, обязательно готовили папе. А вечером всей семьёй жгли костёр. Пекли на углях картошку и до поздней ночи сидели в кругу его благодатного пламени. Пока тепло не напитывало тело приятной истомой, а на душе делалось хорошо и спокойно. Печеный картофель рассыпался в ладонях душистой мякотью, наполнял воздух пьянящим ароматом аппетитного блюда, и в такие моменты отец обязательно рассказывал им с мамой что-нибудь интересное. В жизни он многое повидал. А затем, обсуждая увлекательные сюжеты, все вместе сидели у костра до утра. Эх… Хорошее было время...

Когда трава стала особенно высокой, Ева не удержалась. Сделала то, что не делала уже долгие годы. Вытянула из самого большого растения сочный стебель, положила в рот и стала жевать.

Нужный дом отыскался в самом конце деревни. В противовес остальным местным строениям, он был довольно большим. Двухэтажным, заботливо переделанным кем-то из старой деревенской избы в дачу мансардного типа и смотрелся вполне себе крепким. Стоял дом с краю большого участка, словно часовой на важном посту, а сразу за его высоким забором начинался лес. Густой, и с виду непроходимый. Корабельные сосны, чинно раскачиваясь по сторонам, поскрипывали на ветру от многотонного веса. Совсем как люди ласкали друг друга, мягко касаясь верхушками. В их разлапистых ветвях деловито перестукивались трудолюбивые дятлы, летали пёстрые бабочки и птицы пели на все голоса. При виде такого блаженства на Еву неожиданно накатили сладкие чувства. Захотелось, наконец-то расслабиться. Лечь прямо здесь в густую траву, положить руки под голову и раствориться в бездонном небе, наблюдая, за тем, как невесомо плывут в его вышине облака. После сумасшедших событий последних дней возникло желание почувствовать себя в безопасности.

— Давай, давай. Только не здесь. Два шага всего осталось, — словно угадав её мысли, помешала исполнить мечту Стефания.

Подтолкнула Еву к крыльцу и двинулась следом.

Внутри дом выглядел не менее основательно, чем снаружи. Надёжность буквально таки сквозила из каждой детали добротного интерьера. Едва вошли, Стеша бросила в угол дорожные сумки. Притворила за собой дверь на широкую щеколду и стала быстро подниматься по уходящей вверх лестнице.

— Иди за мной, — она приглашающе махнула Еве рукой.

На втором этаже обнаружились две просторные комнаты. В той, что ближе стояла большая кровать, трюмо и несколько стульев. В дальней имелся диван, шкаф и старенький телевизор. Окна комнат были зашторены, а на полах лежала пара одинаковых, «советских» ковров с ромбами посередине. Владелица дачи сразу направилась в дальнюю комнату.

— Чувствуй себя, как дома, — сказала Стеша, по-хозяйски раздвигая плотные шторы. — Жить будешь здесь, в апартаментах с плазменным телевизором. — Пошутила она.

Её активные действия вызвали неудовольствие у постоянных обитателей дома. От потолка отделилась раздражённо звенящая масса потревоженных насекомых и стала быстро распространяться по комнате.

— Ужас! Сколько тут комаров!! — воскликнула Ева. – Я, если честно, их терпеть не могу!

Она закрыла лицо руками, содрогнувшись всем телом.

— Ну, эт да. Издержки. Хотя, имеется одно средство. Могу научить.

— Какое? — В глазах Евы мелькнул слабый лучик надежды. — Крем?

— Крем ерунда. Лучше.

— Фумигатор?

— Не. Ещё надежнее.

— Что тогда?

Заинтересованность подруги возрастала с каждой новой секундой и Стеша, выдержав необходимую паузу, сообщила:

— Заклинание.

— Чего-о-о? —поморщилась Ева, — ты серьёзно? Какое ещё заклинание?

— Древнее. Сама много раз им пользовалась. Готова подтвердить на сто процентов работает.

На лице Стефф при этом не дрогнул ни один мускул. Она понизила голос до шёпота, словно сила заклинания зависела от уровня шума в комнате.

— Что за чушь?

Несмотря на сквозящее в голосе недоверие, было заметно, что любопытство Евы никуда не исчезло.

— Не чушь. К тому же оно очень простое.

— Ну, давай уже. Не тяни. — Не выдержала гостья.

Стефания сходила в соседнюю комнату, взяла с кровати подушку и протянула подруге.

— Держи. Без неё заклинание утрачивает свою силу. Повторяй за мной и запоминай. Но только как для тебя. — Она снова выдержала короткую паузу. — Порядок действий такой. Раздеваешься, ложишься в кровать, прячешь голову под эту подушку, и, тихонечко, чтобы никто не слышал, приговариваешь: "Я не мясо, я не кровь. Я обычная морковь!"

Во время финальной фразы Стеша на всякий случай отошла от Евы на пару шагов. Дождалась, пока та сообразила, что её развели, и бросилась наутёк.

— Вот, гадина! — Ева запустила в подругу той самой подушкой, что держала в руках, — а я, дура почти повелась! Ну, сейчас!

Она мгновенно устремилась вдогонку. Увлеченные бегом, девчонки миновали обе комнаты, коридор, лестницу и очутились под крышей дома на большом чердаке. Вбежали и застыли как вкопанные.

В просторной «стропильне» было тепло и необычайно уютно. Пахло нагретым за день деревом, травами, полевыми цветами и, почему-то, мёдом. Под потолком, изготовленные особым образом, висели ловушки для мух (пустые пластиковые бутылки из-под пива). Как оказалось, умопомрачительный аромат разбавленного хмельным напитком, зрелого мёда, исходил прямо из их узких горлышек.

Круглое окно под высоким коньком заливало помещение мягкими закатными красками. Сквозь стекло, спешащие за горизонт лучи уходящего солнца, обагрили стропила крыши беспорядочными мазками. Небрежно. Будто нерадивый художник почистил об их струганную поверхность свои рабочие кисти. Совершенно не заботясь о целостности "полотна", он явно спешил. Хаотично касаясь, расписал дерево всего-то в размытые контуры. Но вышло на редкость красиво.

Вдобавок раскачивающиеся снаружи деревья оживили «холст» игрой света и тени. Картина двигалась, ежесекундно меняясь, отчего воспринималась по-особенному живой. И, очарованные удивительным зрелищем, девчонки рухнули в старые кресла. Пораженные прелестью этого места, они позволили себе наконец-то расслабиться.

— А я что говорила? Ляпота… — торжествующе выдала Стефф.

Она с авторитетным видом указала пальцами куда-то за горизонт.

— И это ты ещё озера толком не видела. Оно рядом совсем. Вон там, за ближайшими соснами. Как-нибудь прогуляемся на рассвете.

— Сте-е-ешь...

— Чего?

— Спасибо тебе.

- За что?

- За всё. Не знаю, что бы я без тебя со всем этим делала. — Ева пожала плечами.

— Да брось. О своей благодарности ты уже говорила.

— Нет, правда. Я тобой восхищаюсь. Ты такая смелая. Сильная и уверенная. Я бы так не смогла.— Она на секунду запнулась. — И я... не останусь в долгу... поверь, я очень тебе благодарна.

Стефания в ответ лишь снисходительно усмехнулась.

— Угу. Потом разберёмся. Только я такой была не всегда. Хлебнула в своё время, так что не позавидуешь. И поняла тогда для себя одну истину. Все мы сами решаем, кем быть. Позволяем, либо нет, другим собой управлять. Плывём по течению, или гребем к своей цели, выбиваясь из сил. Ключи к нашим жизням вот здесь. — Она постучала мизинцем по голове. — Всё просто милая. Как и в моих любимых стихах.

…Когда внутри погибает нытик,

И не волнует, что скажет стая,

Когда сама себе первый критик,

Корона держится, как влитая!

Едва Стеша закончила, глаза Евы удивлённо расширились.

— Тебе нравится Злата?

— Очень. Её творчество вообще во многом на меня повлияло.

Стеша на мгновенье задумалась, словно вспоминая слова, а затем процитировала:

— Всё хочется спросить тебя: «а помнишь?»

Понять насколько ты остался тем,

— начала она.

— Которого смогу позвать на помощь.

Который мне ответит: «без проблем!»

— закончила Ева.

— Ты тоже это читала?

— Ага.

— Классно написано! Жизненно.

— Ну, типа того. Знать бы ещё, что считать настоящей жизнью. – Ухмыльнулась Стеша.

— Да как у всех, наверное.

— А как у всех? Люди же, по сути, и не живут вовсе. Существуют, разве что от з/п до з/п. Ну возрази мне, если я не права.

Ева устроилась поудобнее, собралась что-то сказать, но вдруг передумала и ничего не ответила.

— Смотри. — Воодушевленная её молчанием, продолжила Стефани, — Мы все день изо дня заняты какой-то однообразной беспросветной хернёй. Утром надо сходить на работу. Причём там необходимо всему соответствовать. Позволить выжать себя до капли, как пену из губки, и в магазин. Затариваемся там продуктами в бешенном спринте, чтобы на кассы успеть, важно ведь вовремя занять очередь, если, конечно, не собираешься встретить там следующий Новый год. Затем ракетой домой, делать ужин. После того, как что-то для семьи приготовили, в квартире надо успеть прибраться. Кому хочется, чтобы тапочки к полу приклеивались? Постирать одежду, что накопилась. Детей и мужа занять. Ну, эта опция для тех кому «повезло». Собаку выгулять перед сном. А также ещё пару десятков делишек по мелочи. Всё по графику, размеренно и тоскливо. Между делами телик глянуть, где нам скажут: рожайте по семь детей. Хотя даже для кур не могут создать условия, чтоб те неслись.

Она состроила недовольную мину.

— Но, я считаю, что это не жизнь. Сдохнуть от старости либо со скуки, точно не про меня. Я за любой активный движняк, кроме наркоты и бухла. Не поверишь, я как-то даже в боях без правил участвовала. И знаешь, какой главный урок для себя почерпнула? Чтобы чувствовать себя живым надо уметь каждый день побеждать. Не суть важно в чём, в принципе. На ринге, за рулём авто, либо на конкурсах кройки и шитья. Главное просто научиться ощущать себя победителем. Осознавать, что ты лучший в своём деле. В этом весь смысл. Для победы, кстати, не так важны навыки, как настроение и вера в себя. В первую очередь твой мозг должен действовать гибко.

— Имеешь ввиду, научиться приспосабливаться к ситуации?

— Не совсем.— Стеша поднялась с кресла, подошла к Еве и опустилась перед той на колени, чтобы видеть глаза. — Поведаю тебе один случай. Во время учёбы в универе, нам как-то сообщили, что в XX веке учёные проводили жестокий эксперимент. Посадили в клетку собаку и стали бить её током. Вначале собака скулила, лаяла, металась по клетке. А потом легла на пол и прекратила бороться. Сдалась. Тогда эти изверги клетку открыли и продолжили мучить животное. И что ты думаешь? Собака никуда не ушла. Прикинь? Она просто продолжала лежать. Потом даже новое понятие в психологии появилось - синдром выученной беспомощности. Это когда человеку запрещают проявлять себя. Когда его учат, как избегать поражений, а не добиваться побед. Советуют строить жизнь не по зову сердца, а из нелепых "соображений" Ну типа, выбирать работу, где мало требуют. Жениться "как выгодно" а не как просит сердце. На любой свободный порыв, ему отвечают "даже не вздумай" или "все равно ничего у тебя не получится". Большинство в такой ситуации не просто сдаётся. Оно начинает по-другому относиться к своим провалам. Опустить руки после неудачной попытки самое лёгкое. И оказаться на дне клетки. Профессор сказал нам в тот раз, что когда тяжело, страшно и больно, с этим не надо мириться. Ваша дверца всегда открыта. Только вы с непривычки её просто не замечаете.

Возразить было нечего.

— Не думала, что когда-нибудь такое скажу, но походу пришло время обернуться в поисках дверцы. Позвони своему Сапирштейну. Он тебя вытащит.

На лице Евы отразилось откровенное недоумение.

— Но он попросит отдать взамен книгу!

— И что? Значит отдашь.

— Но...

— Ты хоть представляешь, что с тобой сделают те, кто нас преследуют? По твоему, зачем все эти люди за нами охотятся?

— Не знаю.

— Так я скажу. Ты станешь объектом. Обычным подопытным кроликом. Собакой из эксперимента. И я даже предположить боюсь, что на тебе станут испытывать.

— Даже будь у меня желание, я не смогла бы ему сейчас позвонить. У нас просто нет телефонов. — Напомнила Ева.

— Ну, этда. — Кивнула головой хозяйка дома. — Лады в таком разе. Утро вечера мудренее. Давай ужинать да спать укладываться. Тяжелый сегодня денёк выдался. Заехали, блин, аптечку забрать.

Они поднялись с кресел и стали на ощупь спускаться, с успевшего погрузиться в сумерки, чердака.

Последующие несколько дней прошли без сюрпризов. Девчонки спали, сколько хотели, затем умывались на улице холодной водой, неспешно завтракали. Стефф ставила Еве уколы, кормила таблетками и подруги отправлялись гулять по окрестностям. Свежий воздух пошёл обеим на пользу. За это время Ева читала книгу только урывками. Её состояние заметно улучшилось. Не посещали больше приступы слабости, а на изредка возникающий в пальцах тремор можно было не реагировать. Подруги много беседовали. Обсудили все волнующие вопросы и в особенности произошедшую с их «санитаром» разительную перемену. Долго спорили о том, что послужило причиной столь странного поведении, и пришли к выводу, что всё дело в ударе по голове. Стефф даже выдала по этому поводу некую заумную медицинскую формулировку. Что-то вроде «обусловленная вмешательством третьих сил, нетипично проявившаяся посттравматическая амнезия»На том и сошлись.

Несколько раз в гости заглядывала бабушка Вера. Соседка, что проживала через пару домов. Женщине было далеко за восемьдесят. Она давно осталась одна и, чтобы было с кем говорить, держала хозяйство: огромного серого кота Морду, а также корову Зорьку. В качестве угощения старушка приносила девчонкам свежих яиц в плетёном лукошке, да душистого, только что слитого в ведёрко, пенистого молока. Уставшими от изнурительной работы руками с сухой, растрескавшейся до крови кожей, она заботливо укрывала молоко льняным рушником. Однако брать такое богатство за «спасибо» девчонки не захотели. Судя по латаной, старой одежде, ботинкам, в которых расслоилась подошва и сутулым от тяжкой доли, плечам женщины, та едва сводила концы с концами.

Вместе, они убедили бабушку, что денег у них пруд пруди, и им ничего не стоит покупать такие продукты. Всем хорошо, а соседке, к тому же, какая-никакая «поддержка штанов». Когда отдавали деньги, бабушке отчего-то стало неловко. Она опустила глаза в землю, будто стесняясь, что вынуждена таким образом зарабатывать. Ева даже расстроилась.

«Почему хорошие люди всегда стыдятся собственной доброты? Прячут её, чтобы окружающие чего-нибудь о них не подумали. Не назвали дураками или странными, или «лохами», как принято. Словно это не благо небесное, а некий порок, который необходимо скрывать. Печально наблюдать поклонение слабостям, которые пытаются выдать за силу. Неправильно это. Не по-людски. Какое-то всеобщее помутнение»

Хорошо хоть омлет из деревенских яиц, плюс кофе со сливками, с открытым настежь окном, да под пение лесных птах, быстро подняли ей настроение.

Больше девчонок никто не тревожил. Они проводили дни в своё удовольствие, до тех самых пор пока в одно прекрасное утро во двор дома (отец Стефф так и не навесил ворота) въехала приземистая иномарка. Машина не разбирая дороги, прочертила след в высокой траве, уткнулась бампером в камень и лишь после этого остановилась. Из салона выбрался парень лет двадцати пяти в белой майке, кроссовках на босу ногу и новеньких джинсах. Темноволосый, смуглый, с тонкими чертами лица, стильной причёской и какими-то, по кошачьи хитрыми, масляными глазами. Он деловито осмотрелся по сторонам. Пригладил волосы, после чего направился прямиком к дверям дома. В руках незнакомец держал роскошный букет белых роз. Стеша, как несла в кухню наполненный водой чайник, так и замерла, вопросительно воззрившись на молодого мужчину.

— Это ещё что за гераниум? — Спросила, повернув голову себе за спину.

На её голос в коридор вышла Ева. Поставила на стол чашки для кофе, мельком взглянула в окно и глаза её неожиданно потускнели.

— Нет-нет-нет-нет. Только не это! — Выдохнула, словно на неё вновь нахлынула внезапная слабость.

Опустилась тут же на стул безвольным кулем. Прикрыла лицо ладонями. Посидела мгновение, но потом вдруг, как будто о чём-то вспомнив, сорвалась с места и бросилась навстречу незваному гостю.

— Какого чёрта ты здесь забыл? — Она решительно распахнула перед мужчиной входную дверь.

Тот уже преодолел последнюю ступеньку. Поднял на Еву глаза и остановился ровно напротив.

— Тебя ищу. Привет.

— С чего вдруг?!

— Ну... Телефон недоступен. На сообщения не отвечаешь. Дома тебя тоже нет. Вот я и стал волноваться.

Ева удивлённо приподняла вверх брови.

— Волноваться?! Обо мне?! Ты что бухой?! — Она произносила слова с такой интонацией, словно впервые их для себя открывала. Поверить в то, что их говорит её бывший, было попросту невозможно.

— Нет. Трезв, как стеклышко. Говорю же, просто переживал за тебя. Или ты думаешь, я бесчувственный истукан?

— Томилов, ты пугаешь меня. — Ева посмотрела на него настороженно.

— Кстати, любимая, чуть не забыл. Это тебе! — Красавец в новой футболке поправил бутоны в букете и грациозно протянул Еве цветы.

Но, то ли букет лишил девушку возможности разговаривать, то ли сказанная парнем фраза вышла причиной, она ничего ему не ответила. Обездвиженным изваянием замерла у дверей и смотрела куда-то вдаль, не осознавая, что происходит.

Чтобы как-то разрядить обстановку, мужчина попытался действовать по-другому. Сконфуженно потупил взгляд, вздохнул и с чувством глубокого сожаления произнёс на полтона ниже, чем прежде:

— Да ладно. Не дуйся. Хочешь, чтобы я прощения попросил? Ну, прости, дорогая. Виноват. Сознаю. Наделал много ошибок. Но теперь я точно исправился. Поэтому нам нужно поговорить.

Мало, помалу к Еве возвращалось её прежнее состояние. Шок первых минут прошёл и по вновь ожившим глазам, по вернувшемуся размеренному дыханию, стало понятно, девушке удалось взять себя в руки.

— Дорога-а-ая?! — С сарказмом сказала она. — О чём, говорить Томилов? Помнится, мы всё уже друг другу сказали. И кому это нам?

— Мне и тебе.

— Проваливай, идиот. Я наелась общением с тобой досыта. Не испытываю больше в этом необходимости.

Позади Евы бесшумной тенью возникла фигура Стеши.

— А это ещё кто такой?! — Хозяйка дома изучала гостя с благосклонным вниманием, — Вау! Какой шикарный букет!!

— Никто. — Ева попыталась закрыть перед лицом мужчины входную дверь. — Ошибся адресом. Он уже уходит.

— Что значит никто? — Не сдавалась Стефф.

— То и значит. За дверью перед тобой пустое место!

Стеша ловко просунула в проём ногу, не позволяя двери захлопнуться.

— Так-так-так. Кажется, я уже знаю, кто этот смутно знакомый мужчина. Это ведь вы приходили смотреть квартиру?

Владу внимание девушки и то, с каким восторгом она оценила цветы, определённо понравились. Он послал ей в ответ самую очаровательную из своих улыбок.

— Да. Я приходил. У жены в те дни, к сожалению, не было настроения.

Подобное возмутительное поведение, словно между ними произошёл не разрыв, а всего-то незначительная размолвка, вновь лишили Еву спокойствия, и она несогласно поджала губы.

— Вот же ушлёпок! У «жены»! У которой, из двух, забыл уточнить! — Девушка, показалось, скоро взорвётся.

Ева испепеляла взглядом бывшего мужа с такой ненавистью, что футболка на его груди должна была вот-вот заняться тоненькой струйкой дыма.

— А я думаю, вам двоим нужно слегка успокоиться, зайти в дом и выпить по чашечке чаю. — Неожиданно предложила подруга.

— Стефф?! — В широко раскрытых, устремленных на Стешу глазах Евы читалось откровенное непонимание. — Какого хрена?!

Предложение свалилось как снег на голову, и Ева справедливо посчитала себя преданной всеми на свете. Ну ладно с этим, одетым в модные джинсы, животным. Что с него взять? Права была Вика – приспособленец! Думает исключительно о себе любимом. Но Стеша?! Она разве не видит, что яйценос этот с дорогущим букетом припёрся вовсе не к ней. Ещё и ласточку её любимую гробит о камни, как не свою. Таксист и тот по бездорожью сюда не поехал. А этому похр*н на тачку. Подонок. Хотя так ведь и есть. Не его эта "Ауди". Сама, дура, безмозглая оформила на машину генеральную доверенность. Повелась на «любовь». Ну, наслаждайся теперь, как говорится, по полной. Влад после втихаря авто переписал на себя. Ган**н просроченный. Он всё делает исключительно из корысти. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы и здесь провести несложные параллели. Ещё в тот день, когда мать рассказала о звонке бывшему, Ева поняла, что мытарствам её не конец. Жиголо обязательно вновь нарисуется в её жизни. И вот, пожалуйста. Он здесь. И снова «блюёт о чуфствах». В его понимании они такие. Ну, всунул, высунул «не туда», пару раз. Делов то. С кем не бывает? Но, ведь осознал, же потом, что ошибся. Значит всё норм. Прости, дорогая. Ещё и слово то, какое, гад подобрал. Зашарпанное до последней буквы. Как в дешёвеньких сериалах, чтобы обыденность момента прочувствовала.

«Прости», с*ка?!

Так всё у них просто. У кобелей. Наср*л в душу, потом прости. И всё. Проехали. Дальше идём. Но как такое простить? Где найти в себе силы, чтобы появилось желание склеить разбитое сердце? И где взять такой клей? Чем стереть из памяти испуганные глаза его потаскушки, когда она застукала обоих с поличным. На какой главное срок стирать? На месяц? На год? Ведь явно не окончательно. До следующего **** его, раза? До очередной, напомаженной шалашовки у него на работе? Прости...Фу, мл*ть. Самой блевать от этого хочется. И Стеша ещё, коза! Неужели уши развесила?! Она то, как могла повестись? С её опытом? Пилять, пилять, пилять! Расцарапать что ли эту поганую морду в клочья? Не могу больше слушать!

Ева, хлопнув дверью, ушла в кухню.

— Минуточку, молодой человек, — извинилась Стеша и последовала за разъяренной подругой, — сейчас всё уладим.

Когда она мягко прикрыла за собой дверь, Ева, отвернувшись, смотрела в окно. Несколько взъерошенных воробьёв порхнули на её «красавицу» и с живым интересом обследовали новую для себя вещь. Птицы прыгали по крыше машины в поисках, усевшихся на теплую поверхность насекомых, то и дело, пытаясь склевать разлетающихся жучков.

— Ну, что случилось? — Стеша примирительно опустила ладони Еве на плечи.

— Ты что творишь?! Я ожидала, ты на моей стороне! — Та попыталась освободиться.

— Конечно на твоей. Кто б сомневался. Но пока у него имеется телефон, он нам нужен.

— Зачем?

— Ты должна позвонить Сапирштейну. Я всё обдумала за эти несколько дней. Других вариантов нет.

— Опять за своё?

— Да уразумей ты уже, наконец, проблему нужно решать. Сама к этому не стремилась, поверь. Мыслила даже звякнуть друзьям. Вместе мы смогли бы ещё раз отбиться. Но всё это временные акции. Понимаешь? Рано или поздно, нас всё равно найдут. Я знаю. Такие люди уже не отстанут. Так что угомонись, милая. Задвинь обиды куда подальше и пошли искать выход в Сеть.

Мало, помалу она уговорила подругу вернуться. С осторожностью, словно вырвавшуюся из клетки львицу усадила её за стол. Влада расположила в кресле подальше. Поставила перед ним тарелку с песочным печеньем (хотя надо бы с мышиным дерьмом) и поспешила в кухню, готовить чай. Пока Стеша отсутствовала, Ева осыпала экс-супруга гневными взглядами.

— Как ты меня нашёл? — Спросила, чувствуя, что не может больше молчать.

Её раздражение никуда не исчезло и если сейчас просто сидеть, наблюдая впереди эту мерзкую рожу, она может наделать глупостей. Стефф однозначно потом не одобрит.

— Твой заяц помог.

— Феля?!

— Угу. Помнишь @archit? — Влад отправил в рот самую зажаристую шоколадную пирамидку.

— Это который Илья?

— Ну, почти. Игорь. Пришлось, конечно, немного ему приплатить. Зато теперь GPS в «ушастом» практически врос в его мягкую шубку.

Поднять неприязнь Евы выше той отметки, на которой она находилась, было уже невозможно.

— Какая скотина! Так ты следил за мной? Ну и дерьмо! Как был им, так и остался. — Обречённо сказала она.

— Успокойся, любимая. Ради тебя я готов на многое.

— Любимая?! Тебе самому не противно?

— Нисколечко. Потому что я по-прежнему тебя люблю.

— Не боишься, что из-за постоянной лжи когда-нибудь откусишь себе язык? — Ева, в который уж раз попробовала совладать с нервами. Глубоко вдохнула, задержала дыхание, а затем незаметно для Влада выдохнула через нос. — Что тебе нужно? По-моему мы всё давно выяснили.

Если до возвращения Стефф, так или иначе, придётся пялиться на это ущербное млекопитающее, необходимо держать себя в руках. Совладать с нервами и попробовать пообщаться, как он того хочет. Раньше начнём, раньше закончим, и может тогда, эта недоделанная инфузория, наконец, исчезнет из её жизни.

— С той поры многое изменилось. – Произнёс Влад.

На пороге комнаты с большим подносом в руках появилась Стеша. Она ловко обогнула мебель. Расставила разномастные чашки на стол. Предложила всем налить себе чая, либо кофе, на выбор. Сняла с подноса мёд, молоко и ватрушки.

— Угощайтесь.

— Что конкретно? — Ева взяла в руки самую маленькую чашечку с нарисованным на ней плюшевым мишкой. Наполнила кофе до половины. – Что изменилось?

— Многое. К примеру, я осознал, что жить без тебя не могу.

Влад также выбрал чашку. Но в отличие от Евы взял самую широкую и большую. Налил в неё горячего чая, добавил молока и придвинул поближе к себе тарелку с ватрушками.

— Чт... Что-о-о?! — от возмущения Ева поперхнулась.

Пролила кофе на колени, чертыхнулась и вернула чашку на стол.

— Нет, ну вы подумайте, какой лицемер?! — Она даже промокнуть одежду забыла. — Какая же ты мразь, Томилов! "Не могу без тебя!" А как же тогда твоя расфуфыренная диснеевская принцесса? Которая, надо полагать, жрёт исключительно радугу и с**т потом белой, сахарной ватой? Её куда денешь?

Еву уже несло. Её пальцы вновь задрожали, губы сжались в тонкую линию, она закрыла глаза, давая понять, что слушать больше не в состоянии.

— Мы расстаёмся. — Сообщил Влад, не отрываясь от завтрака. — Я осознал, что не способен жить без тебя, только когда тебя потерял. Дай мне пять минут, я доем и всё объясню.

Он затолкал в рот сразу половину ватрушки. Запил её чаем и стал с наслаждением жевать.

— Пшёл на хр*н Томилов! — Ева всё же не выдержала.

Вскочила со стула, раздражённо указав пальцем на дверь.

— Выметайся урод, не то я сейчас чайник тебе на голове разобью!

На эмоциях она схватила со стола горячий заварник.

— Эй-эй-эй. Ну, зачем же так грубо, — мгновенно вмешалась в разговор Стеша, — мне кажется, надо дать мужчине возможность высказаться.

Она не без труда усадила подругу на место.

— Я, кстати, Стефани. Соседка Евы. А то мы с вами так и не познакомились.

- Влад. - Сказал Влад.

- Вы не переживайте. Ева сейчас выпьет ароматного ко-о-офе и успоко-о-оится. Ведь, правда, милая? — Как с маленькой заговорила с ней Стеша.

Перед Евой появилась вновь наполненная чашечка и тарелка с печеньем.

— Не надо рубить с плеча. Мне кажется, каждый из нас заслуживает второй шанс. Так что вы хотели ей сообщить? — уладив конфликт, поинтересовалась она.

Пылая яростью, Ева не понимала, чем вызваны изменения в поведении Стефф. Если они только ради звонка, то гори оно гаром подобное унижение. При желании можно и без него найти в деревне телефон. Обычно не выбирающая выражения, когда дело касалось кобелей и мерзавцев, её подруга вдруг стала предельно тактичной. Ева отказывалась воспринимать то, что слышала своими ушами. Стефф, которая всегда говорила, что нет прощения тем кто бросил и предал, сидела сейчас рядом с этой конченной тварью, что втоптал в грязь все её чувства и мило беседовала. Что здесь вообще происходит? Её бывший сразу предложил подруге общаться на "ты" и течение десяти минут уже рассказывал, как он мучился последние месяцы, осознав, кого потерял. Еву едва не стошнило, когда Влад сообщил, что, занимаясь любовью со своей новой пассией, он представлял на её месте исключительно Еву. Даже бельё для неё купил одинаковое и заставил волосы в тёмный цвет перекрасить!

— Ну, всё! Хватит с меня! — Ева вдохнула поглубже, снова готовясь сказать «пару ласковых» бывшему мужу.

Однако Стеша и тут погасила порыв, мягко придержав её за руку.

— Дорогая, ты не могла бы заварить нам свежего чаю?

Про чаепитие та думала теперь в последнюю очередь. Но, под умоляющий взгляд подруги, сдержалась, выпустила из груди воздух и безразлично пожала плечами.

— Этот ещё не выпили.

— Этот уже остыл. Будь добра, сделай горячего.

Стефф выразительно посмотрела Еве в лицо: « Не мешай! Ну, пожалста!!!»

Превозмогая себя, Ева проглотила негодование. Собрала на поднос посуду и направилась в кухню.

Стеша тем временем вернулась к прерванной теме.

— Ты и, правда, хочешь её вернуть? — Она продолжала внимательно изучать Влада, будто прикидывая, способен ли тот выполнить её поручение.

— Ну... да, в принципе.

— Тогда я расскажу тебе, почему Ева ведёт себя так раздражённо.

Готовая продолжать, Стеша уселась удобнее. Но тут с улицы послышался шум мощного двигателя.

- Ты налегай, давай. Не останавливайся, а то выпечку всё равно есть некому. Нам с Евой много нельзя. Пропадёт.

Всеми силами, отвлекая парня, чтобы тот не выглянул в окно, Стеша пододвинула к нему ещё и тарелку с печеньем.

- М-м-м. Выглядит вкусно. – Он порылся пальцами внутри горки. Отыскал витой крендель. Покрутил печенюху, прикидывая с какой стороны откусить, и принялся за еду.

Стеша тем временем украдкой посмотрела наружу. По центру улицы двигался чёрный, в хлам тонированный "Geländewagen" Внедорожник проехал мимо нескольких заброшенных домов, остановился у избы, где по двору разгуливал цветастый петух. Из машины вышли те самые двое парней, что пытались задержать их в поликлинике. Деловито оглядевшись на местности, они двинулись к калитке, явно намереваясь узнать, кто живёт в этом доме.

— *****, как быстро они нас вычисляют! — Шепнула сама себе Стеша.

Она прищурилась, лихорадочно что-то соображая. Между Гелендвагеном и их дачей было ещё с десяток домов, значит, пока те парни доберутся сюда, время есть. В тот же миг в голове девушки стали рождаться мысли. Сменяя одна другую, они выстроились перед глазами в подробный список. Когда возможные способы решения проблемы были определены, Стефф занялась сравнительным анализом. Мгновенно отсеяла несколько неподходящих позиций. Определила для себя два варианта и секунду поколебавшись, выбрала окончательный.

— Так вот, — Словно решившись сообщить Владу правду, выдохнула она. — Еве сейчас нелегко. Ей нужна помощь. И я знаю что нужно сделать для того чтобы она тебя простила.

Стеша придвинулась к мужчине ближе. Убедилась, что подруга всё ещё занимается чаем на кухне, и продолжила приглушённым голосом.

— Дело в том, что за Евой охотятся. – Сообщила она.

На мгновение в комнате повисла напряжённая тишина.

— Не понял. Что значит «охотятся»? Кто? — Томилов напрягся.

— За ней ухаживает один человек. Зовут его Лев Борисович. Мужику 65 лет. Хотя, как ухаживает, точнее сказать, домогается. Они познакомились чисто случайно на корпоративном мероприятии. Не помню точно, что там отмечали, но получилось, что мужик этот оказался другом Евиного нового босса. Ты же в курсе, что она устроилась на работу? — Не меняясь в лице, врала Стеша. — Босс сказал, что друг сейчас очень расстроен. От него недавно ушла жена и ему необходимо как-то в жизни «переключиться». Попросил спасти приятеля, то есть занять того разговором. Утверждал, что это ни к чему не обязывает. Обычная дружеская болтовня на один вечер. Не более. Взамен обещал хорошую премию и выходной. А Ева ведь только недавно устроилась, и нарываться на неудовольствие руководства ужас как не хотелось. Пришлось посидеть рядом с тем мужиком, послушать его рассказы о неудачном браке и пару раз улыбнуться. Чисто из вежливости. Ну, а чудак этот чего-то там сам себе напридумывал, воспринял улыбки как повод к сближению. Отчего-то решил, что Ева та единственная, кто в трудную минуту послан ему судьбой. Теперь вот хочет жениться. Прикинь, с прибабахом мужик?

Стеша выразительно покрутила у виска пальцем. Из кухни послышался гудок закипевшего чайника, а затем журчание разливаемой по чашкам воды.

— Короче, нет времени вникать в подробности. — Она заметно заторопилась. — Скажу только, что чел этот оказался дофига важным персом. Соображаешь, что я имею ввиду? Давить на него бесполезно. Себе дороже получится. Избавиться можно лишь единственным способом — затаиться. Я знаю таких чудиков. Побесятся месяц другой, потом забывают чего кипишили. Но сейчас важно залечь на дно. Поэтому мы с ней в такую глушь и рванули. Только у Льва Борисовича везде оказались уши. Послал вот за нами своих псов, — она указала глазами в окно, — те шарятся по районам. ХЗ короче, как он пронюхал, но теперь мы с Евой, боимся нос на улицу высунуть. У них её фото на телефонах.

Откровение подействовало на парня как ушат холодной воды. Особенно, слова про женитьбу. Он смотрел на Стешу очень внимательно. Не перебивая, выслушал рассказ до конца, насупил брови, и лишь когда та закончила, спросил:

— Давно они познакомились?

Поразительно, как быстро у изменщиков обнаруживается чувство «ревнивого собственника». Как молниеносно зажигается в их сознании красная лампочка с начертанной под ней огромными буквами непреложной истиной: "Кто, блин, посмел? Она моя!" Едва только у брошенной женщины появляется иной вариант, такие люди готовы грызть ногти на пальцах ног, только бы вернуть супругу обратно. Возможно именно потому, что «ходоки по дебрям любовных утех» лучше других знают правила игры на два фронта.

— Да нет, недавно совсем. Пока между ними не было ничего, если ты это имеешь в виду. Не успел мужик до дела добраться. Точнее до тела. Сам видишь, прячемся. — Осознав, что попала в самую точку, Стеша издевалась над самолюбием Влада, как только могла. — Хотя, если сейчас нас найдут, Еве точно кабздец. Дед-то ещё ого го. Даже бегает по утрам. Так, что забеременеет твоя ненаглядная, как пить дать, и в ЗАГС. Ну, либо наоборот. Тут уж как Лев Борисович пожелает. Есть, конечно, вариант и без ЗАГСа. Одной ребёнка растить. Моя мама, кста, говорит: «То, что у мужика возникает желание, ещё не значит, что он на тебе женится» И походу, она стопроцентно права. У меня вон знакомый всё детство хотел в Мединститут. Потом поступил, шесть лет отучился, а сейчас он бармен!

Евин бывший сидел, насупившись мрачнее тучи. В его глазах сверкали недобрые огоньки, пальцы правой руки собрались в кулак, а на щеке, под ухом, там, где крепится челюсть, от нервного возбуждения перекатывался небольшой мышечный ком. Он давно уже позабыл про ватрушки. Кружка с холодным чаем стояла ополовиненной, надкусанное печенье застыло в ладони, причём мужчина этого даже не замечал.

— Но, есть один способ, — Как бы, между прочим, сказала Стеша.

Она встала со стула.

— Какой? — Влад также поднялся со своего.

В голосе парня прозвучала решимость. Угрюмая, с оттенком злости. Стало понятно, что он уже созрел для борьбы за свои интересы и не готов отдавать Еву первому встречному.

— Правда, если ты реально мужик. Иначе не стоит и начинать. Как говорится, хочешь, чтобы баба тебе досталась, покажи ей, кто из вас лучше! — Подливала Стеша масла в огонь. — Ева однозначно вернётся, когда поймёт, кто её спас. Я знаю женскую психологию. У тебя машина, надеюсь, заправлена? Потому как, если ты в деле, надо будет малёха подрифтовать.

— Полный бак.

Влад заговорщицки улыбнулся. Слова Стефф о том, что Ева снова станет его женой, вселили в сердце уверенность, а желание этот процесс ускорить добавило в кровь адреналина.

— Тогда...

Стеша хотела, чтобы Ева их не услышала. Нагнулась к уху Влада, но неожиданно оступилась и толкнула мужчину в плечо. Тот пошатнулся, упёрся рукой о стену, однако на ногах устоял.

— Прости. Чуть не упала. – Девушка обхватила парня за талию.

— Так что нужно делать? — Он помог ей встать на ноги, пропустив извинение мимо ушей.

Ева вернулась к столу в тот момент, когда Влад уже уходил. Задержавшись в дверях, он взглянул на неё, как отправляющийся на арену гладиатор.

— Скоро ты снова станешь моей, — сказал с самодовольной уверенностью.

Ева изумлённо застыла на месте. Резкая перемена в настроении Влада её поразила. Раньше она никогда не замечала за ним особого рвения, а сейчас тот прямо таки «вибрировал» от желания действовать. Чудачества в поведении бывшего мужа проявились в этот раз особенно странно. Дышал он возбуждёно. Глаза сверкали, как у человека, готового сигануть со скалы, а руках Влад нетерпеливо теребил ключи от машины.

— Что это с ним? — спросила Ева, когда за парнем закрылась входная дверь.

— Да кто знает? Решил уехать. — Стефф сделала вид, что ничего особенного не заметила.

— С чего вдруг? Он вроде как задвигал что влюбился.

— Ну да. Задвигал. Потом сказал, что ждут дела и отчалил. Сама видишь.

— Какие у него могут быть дела? — В замешательстве промолвила Ева.

— Да х*р их пойми, мужиков. Ушёл и ушёл. Не бери в голову. А то опять станешь нервничать. Моя терапия тогда псу под хвост.

Стефф помогла подруге поставить поднос с чаем на стол.

— Пойдём-ка. Я кое-что у тебя спрошу, — она взяла Еву под руку и увела в комнату, чтобы та не смогла видеть, что произойдёт за окном.