Бэтмен

10

Вики взглянула на часы. Она ждала уже двадцать минут!

Раздражение росло с каждым мгновением. Как могла она согласиться на встречу с Брюсом Уэйном, который и на глаза-то ей не показывается? Как получилось, что Брюс неожиданно занял в её мыслях столь важное место? Они провели вместе всего одну ночь, у них не было никаких обязательств по отношению друг к другу, за исключением одного, которое, возможно, существовало только в её воображении.

Она не знала, что и думать. С того дня, когда две манекенщицы умерли прямо у неё на глазах… Всё это напомнило ей Корто Мальтезе — мир насилия и неожиданных смертей, мир, в котором нельзя доверять никому и ничему. Она оказалась в эпицентре новой войны, где правит бал некий Джокер. Разница лишь в том, что на этот раз война началась не с разрыва ручной гранаты или выстрела наёмного убийцы, она началась с поставленного Джокером жуткого спектакля о гибели двух женщин, которых он заставил смеяться до смерти.

Вики задумчиво уставилась на стакан с заказанным напитком, стоявший на нежно-голубой скатерти. Ей нравилось кафе, расположенное на галерее, откуда открывался вид на музей. Но всё в этом музее казалось нереальным, заставляя ещё больше ощутить незащищённость находившегося за его пределами города, похожего на разбитую машину, которая вот-вот взорвётся.

Она решила, что причиной такого настроения был Корто Мальтезе. Тот, кто побывал в зоне военных действий, навсегда перестаёт доверять покою повседневной жизни. Последние два года Вики буквально ходила по краю. Однако сейчас она, должно быть, сама того не сознавая, переступила черту.

Вики чувствовала, что вся эта история начинает её затягивать. Ей захотелось поговорить с кем-нибудь. Она подумала о Брюсе. За внешней рассеянностью в Брюсе угадывалась внутренняя сила. Вначале её удивило желание поделиться с Брюсом своими переживаниями. Они оказались глубже, чем она думала, и касались не только Джокера и Готэм-Сити. Возможно, Брюс не разделяет её мыслей, но она должна это выяснить.

Вики снова взглянула на часы. Прошла всего пара минут. Она посидит здесь ещё немного. Брюс обязательно придёт. В конце концов, ведь это он заказал столик в музейном кафе. Официант провёл её прямо сюда, добавив, что мистер Уэйн должен подойти.

Всё-таки интересно, зачем Брюс пригласил её сюда. А может, этот заказ для Брюса сделал Альфред? Ей очень нравился старый дворецкий, и казалось, что он тоже испытывает к ней определённую симпатию. Раньше с ней никогда не случалось такого. Уж не выступает ли он в роли свахи? Если так, то что думает обо всём этой мистер Уэйн? Может быть, он опаздывает именно поэтому? А может, она что-то не так поняла и он вовсе не собирался приходить? Почему только она сразу не встала и не ушла? Вики опять посмотрела на часы и уговорила себя подождать ещё минуту.

Вики пригубила свой джин с тоником и увидела, что к ней направлялся официант. В руках у него был свёрток.

— Мисс Вейл, это только что просили вам передать, — проговорил официант, повернулся на каблуках и исчез.

В руках у неё оказался маленький свёрток в коричневой бумаге с надписью карандашом, где, кроме её имени, большими красными буквами было написано слово «СРОЧНО».

Она разорвала бумагу. Внутри находилась белая коробочка, к которой была прикреплена записка, также написанная карандашом:

«ДОРОГАЯ В. ВЕЙЛ!

НАДЕНЬТЕ ЭТО

ПРЯМО СЕЙЧАС.»

Вики открыла коробочку и достала оттуда красный с зелёным предмет. Это была миниатюрная газозащитная маска.

Неожиданно послышался странный свистящий звук. Из вентиляторов, расположенных в конце зала, повалил густой дым. Один за другим стали падать на пол официанты, роняя подносы с едой. Сидящий за соседним столиком молодой человек выпустил из рук вилку, уткнулся лицом в свой салат и затих.

Вики быстро надела маску.

Минуту спустя она осталась единственным человеком в кафе, не потерявшим сознания. Вокруг неё лежали люди, не менее сотни: одни — прямо на своих столиках, другие — в неестественных позах на полу. Несколько человек упали друг на друга у дверей — видно, они раньше остальных поняли, что происходит, и пытались спастись бегством — увы, напрасно. Все они оставались недвижимы.

Вики очень надеялась, что они, по крайней мере, живы.

Дальняя дверь музея внезапно широко распахнулась. Хотела того Вики или нет, но к ней пожаловали гости.

Они проникли в музей, сняв с петель двери с помощью небольшой пластиковой бомбы. Вообще-то, в этом не было никакой необходимости: музей был открыт и войти в него можно было обычным путём. Но тогда не получилось бы никакого спектакля, а Джокер был великим постановщиком.

Джокер шёл впереди. На нём по такому случаю был большой берет, какие носят художники. За ним шли его парни, неся шампанское, стаканы и, конечно же, огромный радиоприёмник, из которого доносилось: бум ча-ча-ча-ча-ча— ча, бум ча-ча-ча-ча-ча-ча.

Джокер подошёл к ближайшей картине и стал её рассматривать.

— Эй, все сюда! — скомандовал он. — Давайте-ка займёмся расширением своего кругозора.

Все последовали его примеру. Каждый подошёл к облюбованной им картине.

Бум ча-ча-ча-ча-ча-ча. Бум ча-ча-ча-ча-ча-ча.

Джокер благоговейно вздыхал, разглядывая произведения искусства. Конечно, условия осмотра были далеки от идеальных. Нет, музыка и шампанское были великолепны, но приходилось обходить тела, лежавшие на полу. Вполне можно было споткнуться или подвернуть лодыжку. Наверное, искусство действительно требует жертв.

Ага, а вот и знакомая картина. Джокер узнал её: «Голубой

мальчик» Гейнсборо — прекрасный портрет, изображающий в полный рост юношу в голубой одежде. Какая изысканность линий! Какое тонкое чувство цвета! Это близко к совершенству.

Джокер обвёл тростью контур портрета. В нём проснулась жажда творчества. Он нажал кнопку на рукоятке своей трости, и из неё выскочила бритва. Он только слегка подправит картину. Высунув от старания язык, Джокер вырезал на лице Голубого мальчика широкую улыбку, повторявшую его собственную. Готово! Вот теперь намного лучше! Джокер улыбнулся своей свите. Искусство способно приносить редкое удовлетворение.

Его парни восприняли поступок Джокера, как сигнал к своему собственному творчеству, и быстро заработали ножами и краской из пульверизаторов, придавая всем этим старомодным полотнам Мане, Ренуара и Дега вполне современный вид.

Бум ча-ча-ча-ча-ча-ча, — ритм подхлёстывал их.

Бум ча-ча-ча-ча-ча-ча. С музыкой дело шло быстрее. Не случайно он постоянно рекомендовал своим ребятам напевать что-нибудь во время работы.

Джокер опустил ряд картин пониже, чтобы парням было удобнее. Что у нас здесь? А, «Крик» Эдварда Мунка. Чёрно-белая фигура, на лице — крик страдания, боли и безумия. Жалкое существо, пугающее силой проявления чувств, словно вобрало в себя страдание, боль и безумие целого мира.

Вдруг он заметил, как кто-то занёс над картиной кинжал. Он оглянулся и увидел Боба, собиравшегося тоже принять участие в коллективном творчестве. Джокер предостерегающе поднял палец.

— Мне это нравится, — сказал он. — Оставь её.

Боб ухмыльнулся, понимающе кивнул головой и прошёл дальше, остановившись, чтобы выпустить струю краски из пульверизатора на картину Джексона Поллока. Это лишено смысла, ну да пусть Боб позабавится!

У Джокера были другие дела. Его ждали в кафе на верхнем этаже.

Бум ча-ча-ча-ча-ча-ча. Бум ча-ча-ча-ча-ча-ча.

Вики чувствовала, что ловушка вокруг неё всё больше сжимается.

Джокер с десятком своих молодцов рассеялись по музею и принялись портить картины. Вики подумала было спастись бегством, но, ворвавшись в музей, прислужники Джокера сразу же перекрыли главный выход и все запасные.

К тому же Джокер уже заметил её. Приветливо помахав рукой, он подошёл к ней. Его лицо уже не было белым, как у привидения, но на нём по-прежнему застыла неестественная

улыбка. Он явно был в хорошем настроении, что ещё больше заставило Вики почувствовать, что она в ловушке.

Джокер придвинул стул и, показав на маску, сказал:

— Думаю, теперь её можно снять.

Помедлив, она сняла с лица маску, и Джокер щёлкнул пальцами. Двое из его головорозев кинулись к ним: один с двумя подсвечниками в руках, другой — с огромным переносным радиоприёмником.

Бум ча-ча-ча-ча-ча-ча. Бумча-ча…

Джокер нажал на клавишу и переключился на другую станцию. Теперь вместо ритмов диско зазвучал струнный оркестр. Из внутреннего кармана двубортного пиджака он вынул серебряную зажигалку, щёлкнул — и из неё вырвался большой язык пламени. Он зажёг свечи. Всё это напоминало искусную пародию на романтику.

— Вы красивая, — произнёс Джокер вкрадчиво.

Сидя напротив, Вики молча смотрела на него. Что можно ответить этому сумасшедшему?

— Спасибо, — наконец произнесла она.

— Правда, на несколько старомодный лад, — продолжал Джокер. — Уверен, что сегодня нам удастся сделать из вас что— то большее.

Он придвинул своё кресло ближе. Вики с трудом удержалась от того, чтобы не отодвинуться. О, Боже! Должен же быть выход из этой ситуации? Наверное, надо было бы попытаться найти к этому человеку какой-то подход.

Джокер обратил внимание на чёрную папку у её кресла.

— Это ваша папка?! — воскликнул он с каким-то восторгом.

— Д-да, — еле выговорила Вики, поражённая его непонятным энтузиазмом. — Я жду друга, который хотел посмотреть мои работы.

Джокер схватил папку и порывистым движением расстегнул молнию, вывалив содержимое на стол. Сверху оказались фотографии манекенщиц.

— Чепуха, — объявил он.

Он перевернул пластиковые заготовки журнальных обложек и плёнки, на которых были запечатлены разные знаменитости.

— Чепуха, — повторил Джокер.

Он стал листать плёнки быстрее. Замелькали фотографии государственных деятелей, события светской хроники, живописные пейзажи.

— Чепуха, чепуха, че-пу-ха, — твердил он одно и то же.

Вдруг Джокер задержался на одном снимке.

— Вот хорошая работа!

Вики увидела, что он держал в руках фотографии, сделанные в Корто Мальтезе.

— Черепа, — с восхищением произнёс он. — Трупы. Всё у вас выглядит так живо. — Он оскалился в усмешке, взглянув на Вики. — Не знаю, искусство ли это, но мне нравится.

Вики, не зная, что ответить, промолчала.

— Знаете, дорогуша, я решил поделиться с вами своими мыслями, — начал Джокер бархатным голосом. — Однажды, находясь в своей ванной, я вдруг понял, что стану великим. Вы, конечно, знаете, что большинство людей много внимания уделяют своей внешности. — Он неодобрительно покачал головой. — Для меня с этим покончено. — Он возвысил голос, подчёркивая, что наконец добрался до самого главного. — Теперь я занимаюсь тем, о чём другие только мечтают. Я творю такое искусство, которое завершается смертью!

Он торжествующе поднял вверх руки.

— Вы поняли? Я — первый в мире настоящий художник, создающий убийства!

Этот сумасшедший перешёл все границы. Вики с ужасом смотрела на него.

— Чего же вы хотите? — спросила она.

— Я хочу, чтобы на долларе был мой портрет! — воскликнул он с тем же пылом.

Вики откинулась на спинку кресла.

— Похвальная цель. Надеюсь, вы шутите?

Взбешённый Джокер показал ей на своё лицо.

— Разве я похож на шутника? — заревел он.

Но тут же внезапно охватившая его ярость утихла, и он снова улыбнулся Вики.

— Послушайте, — сказал он, и в его голосе вновь зазвучали бархатные нотки, — не стоит обращать внимание на этих жалких людишек. Мы ведь художники! Позвольте показать вам созданную мной небольшую вещицу.

Он подозвал одного из своих парней.

— Боб, приведи сюда Алисию.

Тот кинулся исполнять приказание, а Джокер вновь обратился к Вики:

— Я предлагаю вам запечатлеть мой труд в фотографиях, — заявил он. — Мы с вами займём место в авангарде искусства.

Если бы не было так страшно, всё это позабавило бы Вики. Но перед ней был настоящий сумасшедший, и говорил он абсолютно искренне.

— Джек, — раздался за её спиной женский голос.

Вики обернулась. Один из прислужников Джокера подводил к ним женщину в белом, лицо которой было закрыто фарфоровой кукольной маской. Она не слишком твёрдо держалась на ногах, и её спутник не только вёл её, но и поддерживал, чтобы она не упала.

— Ты сказал, что я могу посмотреть на то, как ты будешь усовершенствовать картины, — произнесла вошедшая. Она говорила медленно и неуверенно, глотала слова, явно находясь в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.

Джокер сверкнул глазами.

— О-ох. У меня возникли проблемы!

Вики не смогла удержаться от того, чтобы не задать вопрос: слишком сильна была в ней репортёрская жилка. И, страшась ответа, она всё-таки спросила:

— Почему у неё маска на лице?

— Просто она — пока ещё не законченное произведение искусства, а только набросок, — скромно ответил Джокер. — Алисия! Подойди сюда, садись. Покажи-ка этой леди, почему у тебя на лице маска.

Охранник пододвинул кресло, и Алисия села в него. Дрожащими пальцами она стала медленно снимать маску.

— Видите ли, мисс Вейл, — продолжал Джокер, — Алисия создаётся в полном соответствии с моей новой философией. Она будет, как и я, живым произведением искусства.

Наконец Алисия сняла маску.

Боже, какой это был ужас!

Не в силах сдержаться, Вики вскочила с кресла. Кресло с грохотом упало, а она, спотыкаясь, попятилась назад.

— Конечно, я не Пикассо, — продолжал Джокер с прежней скромностью. — Ну как, нравится?

Продолжая отступать назад, Вики уронила ещё одно кресло. Нравится? Как ни пыталась, она не смогла заставить себя ещё раз взглянуть на Алисию. Левая сторона лица у бедняжки была совершенно нормальной. Но правая! Кожа срослась с обнажённой мышцей, выпиравшей поверх остальных тканей и кости. Сколько же пришлось Джокеру поработать над лицом Алисии, чтобы так его изуродовать?

Джокер улыбнулся Вики своей улыбкой сумасшедшего — простодушно и откровенно. Что она могла ему сказать? Как ей выбраться отсюда?

— Ох, это необыкновенно, — сумела она выдавить из себя. — Но что я могу для вас сделать?

Джокер широко раскинул руки.

— Спеть, — произнёс он нараспев.

Потом он прошёлся, притопывая, по полу.

— Потанцевать, — добавил он, смеясь, и импровизировал танец, держа руки так, словно обнимал воображаемую партнёршу.

— И ещё сюда бы голову Бэтмэна на копье, — закончил он весело. — Кстати, что вам о нём известно?

И он изобразил руками нечто вроде крыльев летучей мыши.

Вики покачала головой.

— Я ничего не знаю о Бэтмэне.

— В самом деле? — произнёс Джокер равнодушным тоном, словно не ждал другого ответа.

— Ну, хорошо. А что вы думаете насчёт того, чтобы мы с вами… в общем… вы и я… — захихикал он.

Это было слишком! С таким типом, как Джокер, не хватит никакого терпения.

— Да вы ненормальный! — бросила она ему в лицо, привстав с кресла.

— Я? Ненормальный? — Он широко раскинул руки, словно приглашая её в свои объятия. — А ну-ка, идите сюда. Давайте— ка немного вас подгримируем. — Он обошёл вокруг стола, подходя к ней. — Посмотрите, какой цветочек.

Джокер поднёс руку к большому красному искусственному цветку на лацкане пиджака.

— Нет! — закричала она, отпрянув в сторону и чуть не опрокинув стол. Струя светлой жидкости, выпущенная из красного цветка, не задев Вики, попала в колонну за её спиной. Колонна задымилась и зашипела в том месте, куда попала жидкость. Это была кислота!

Джокер усмехнулся. Он сделал ещё шаг ей навстречу, продолжая протягивать цветок и теперь, когда она уже знала о его истинном назначении. Он убьёт её — или, что ещё хуже, сделает из неё такую вот Алисию. Вики кинулась прочь. Она наткнулась на тележку официанта. Джокер шагал за ней.

Ей надо было как-то удержать его на расстоянии. Вики схватила с тележки кувшин и бросила его в Джокера. Кувшин пролетел мимо, обдав его водой.

— Нет! — завизжал гангстер, закрыв лицо руками. — Нет!

Он согнулся вдвое. Коричневая краска с лица стекала по пальцам, обнажив белоснежную кожу.

— Я таю! — он упал на колени. — Я таю! — Он корчился на полу. — О, Господи, я таю!

Вики перепугалась и не сразу сообразила, что Джокер повторял слова из сказки о злой ведьме.

— Помогите мне! — хрипел он, раскачиваясь.

Неужели она действительно причинила ему такую боль? Вики невольно шагнула навстречу.

Внезапно он прыгнул вперёд.

— У-у, — завизжал он.

Он набросился на неё. Вики не могла двинуться с места. Всё, что она видела, — это красный цветок и неестественная широкая ухмылка на лице Джокера.

Вдруг наверху раздался звон разбитого стекла.