Бесстрашная Игрэйн

Водяные змеи и фехтовальные упражнения

Корм для водяных змей был на кухне. Когда Игрэйн вошла, со стола спрыгнули полдюжины мышей Альберта. Они опять грызли сыр, а когда Сизиф выскользнул из-за ног Игрэйн, они просеменили мимо него так невозмутимо, будто перед ними был не живой кот, а чучело. «Когда-нибудь я их переловлю, – подумала Игрэйн, – даже если Альберт превратит меня за это в паука».

– Каждый год эти секретные перешёптывания, – возмущалась она, накрывая подъеденный сыр кастрюлей. – Но в этот раз они перегнули палку. Уже пять дней колдуют там, у себя наверху. Уж не хотят ли подарить мне слона?

Она налила Сизифу в миску молока, достала из печи ведро с отходами от волшебства – мама всегда прятала его там от мышей – и потащила во двор. Сизиф с испачканной в молоке мордочкой неотступно следовал за ней.

Подъёмный мост противно скрипел, когда Игрэйн его опускала. Ещё бы! Во всей этой чародейской суете никто не удосужился смазать цепи. Сизиф проскользнул между её ног и затаился у края моста. Рыбы, плавающие во рву, не были под защитой Альберта, и кот с удовольствием этим пользовался. Удивительно, как он до сих пор не истребил их полностью, и они там водились целыми стаями. Игрэйн взяла из ведра пару яиц в голубой скорлупе и бросила их в ров.

Вода среди кувшинок тотчас пришла в движение, и пять змей, высунув язычки, потянулись к Игрэйн своими сверкающими головками.

– Мне очень жаль, – сказала она, наклоняясь к ним. – Опять только сухое печенье Альберта да голубые яйца.

Ведро было до краёв наполнено этим добром. Даже Игрэйн признавала, что Альберт колдует довольно умело для своего возраста, но, как только он пытался наколдовать себе что-нибудь съестное, получалось только сухое печенье и голубые яйца.

Змеи, однако, неприхотливы. Вот и сейчас они с восторгом проглотили этот несчастный случай колдовства Альберта. А Игрэйн побрела на другой конец моста и взглянула на болотистые луга, окружающие крепость. Всё было спокойно под утренним солнцем, лишь несколько кроликов прыгали по траве. Игрэйн вздохнула.

– Каждое утро кормить змей, – ворчала она, – по средам и субботам вытирать от пыли волшебные книги, раз в неделю счищать мох с гривы каменных львов – и только раз в год проходит турнир в крепости Дюстерфельс. И больше здесь не случается ничего захватывающего, Сизиф, никогда.

Она со вздохом опустилась на корточки подле кота, и Сизиф принялся тереться серой головой о её колено.

– Завтра мне исполнится уже двенадцать, Сизиф! – продолжила Игрэйн. – Двенадцать! И до сих пор ни одного настоящего приключения. Разве станешь тут знаменитым рыцарем? Не спасать же мне кроликов от лис и белок от куниц!

– И рыб от меня, – мяукнул Сизиф и сунулся когтями в воду, но на сей раз чешуйчатая добыча от него ускользнула.

Игрэйн посмотрела вверх на каменные рожи. Некоторые из них зевали, остальные недовольно косились на жирных мух, которые любили загорать у них на носах.

– Видишь, даже каменные рожи изнывают от скуки, – сказала она. – А уж они бы не отказались для разнообразия перегрызть пару стрел или проглотить по пушечному ядру.

Сизиф только покачал головой и продолжал терпеливо таращиться в тёмную воду.

– Да, я знаю! Глупо мечтать о таком.

Тут Игрэйн вскочила так стремительно, что кот недовольно фыркнул:

– Ты распугаешь мне всю рыбу!

– А ты думаешь только о еде! – огрызнулась она и взяла пустое ведро. – Я умру со скуки, вот увидишь. Может быть, не сегодня, но к следующему дню рождения точно!

Сизиф ударил лапой по воде и тут же бросил на мост барахтающуюся рыбу.

– Учись колдовать! – проворчал он.

– Нет, колдовство не для меня, ты же знаешь, – ответила Игрэйн и с недовольной миной поплелась к воротам крепости. – Колдовать! – бормотала она. – Зубрить наизусть состав зелий, формулы, заклинания… нет уж, спасибо.

– Не жабудь поднять мошт! – мяукнул Сизиф, волоча мимо неё рыбу в зубах.

– Зачем? – ответила Игрэйн. – Всё равно никто не придёт… Двенадцать лет, – шептала она, направляясь к оружейному залу, который находился справа от ворот. – Мой прадедушка уже в семь лет участвовал в королевском турнире!

Хотя её родители не признавали оружия, так как магия защищала их надёжнее, оружейный зал Бибернеля был полон доспехов и мечей, щитов и турнирных пик Пелея, её прадедушки. Он был вдохновенным рыцарем, но вот наездник из него был никудышный. Он не выиграл ни одного турнира, потому что падал с коня ещё до того, как его соперник поднимал пику. Игрэйн проводила здесь много времени, очищая его старые мечи от ржавчины или до блеска полируя щиты с гербом.

– Я просто родилась не в то время! – горевала она, беря в руки один из помятых щитов. – Да, уж это точно.

Родителям не нравилось, когда их дочь брала настоящие мечи, но ведь они, должно быть, ещё колдовали в своём кабинете, и Игрэйн засунула за пояс меч, похожий на тот игрушечный, который ей наколдовал отец, и надела шлем с серебряной птицей – к сожалению, он был великоват ей, но уж очень красив. Затем сняла со стойки кожаное чучело для упражнений – ей на десятый день рождения его наколдовали родители и Альберт.

Стоило Игрэйн три раза подуть в лицо чучелу, как оно вмиг оживало, вытягивалось в струнку, поправляло пояс с мечом и маршировало во двор. Сизиф зашипел, прижав ушки, когда эта кукла вышла из оружейного зала.

– Да ладно тебе! – усмехнулась Игрэйн. – Он тебе ничего не сделает, ты сам знаешь. Не с тобой же мне упражняться в фехтовании.

Чучело, скрипя кожаными конечностями, проследовало за ней вверх по лестнице, ведущей к зубчатой стене над воротами. Сизиф недовольно бросил обглоданный рыбный скелет и поскакал за ними.

Пока кот устраивался поудобнее на тёплой стене, чучело в ожидании прислонилось к зубцу крепости. Игрэйн же взобралась на парапет стены и огляделась.

Небо было голубым, как цветущая незабудка. Лишь пара облаков плыла над Шепотливым лесом. Воздух был так прозрачен, что на западе просматривались угодья Одноглазого Герцога, который, по слухам, целыми днями охотился на драконов и белок. Ближайшая деревня располагалась на юге, на холме, путь туда был неблизкий, но в такие ясные дни, как этот, среди деревьев были видны крыши домов. На востоке возвышались пять круглых башен крепости Дюстерфельс. Эта крепость была в десять раз больше Бибернеля, а её хозяйка – старая баронесса – любила лишь две вещи на свете: лошадей и медовое пиво.

– Ничего не происходит, – буркнула Игрэйн. – Абсолютно ничего. Это невыносимо. Стоп! – Она подалась вперёд. – Что это, у баронессы новый флаг? И что это за герб на флаге? Ну да, наверное, бочка с медовым пивом.

Она со вздохом спрыгнула с парапета и ткнула мечом в грудь чучелу.

– К бою, кожаный рыцарь! – воскликнула она и опустила забрало. – Вы отпилили рог моего единорога. За это вы поплатитесь!

Чучело выдернуло меч и, широко расставив ноги, встало перед ней в боевую позицию. Как всегда, оно с невероятной грацией отражало её атаки, и вскоре Игрэйн в кольчуге стало так жарко, что она побежала вниз к источнику. Она как раз выливала себе на голову ведро воды, когда каменные львы над воротами вдруг начали рычать.