Бессмертный принц

В

о мне поднималась буря. Жгучая потребность. Единственная причина.

— Мы должны их вытащить.

Голос Келли.

Я попыталась дотянуться до нее, и чем больше я сосредотачивалась, тем четче становился мир вокруг меня. Перевернутая карета. Мои руки, закованные в цепи, бьются о зарешеченное окно.

Видение дрогнуло, и я оказалась в объятиях сильного мужчины с длинными волосами, обрамляющими его лицо. Его золотые глаза пленили меня больше всего. Его рот был всего в нескольких дюймах от моего. Лунный свет мерцал вокруг нас, и что-то было невероятно правильным в его близости.

— … чего ты от меня ожидаешь? Я не могу решить каждую проблему, которую ты создаешь для себя, Эрик, — голос Клариссы прорвался в мои мысли, и сон покинул меня, а вместе с ним растворилась защитная аура незнакомца. Я резко проснулась, мои руки дернулись за порванную простыню, привязывающую меня к изголовью кровати, напоминая мне о моей жалкой реальности.

Мои запястья были в синяках от многочасовой борьбы за освобождение, и я была уверена, что в конце концов заснула только от усталости. Должно быть, я отдохнула всего пару часов — хотя я бы вряд ли назвала это так.

Дверь распахнулась, и вошла Кларисса с Эриком за спиной, принцесса выглядела как дневной свет, в то время как принц был самой темной из ночей, идущей по ее следам. Сегодня ее платье было лимонно-желтого цвета, ниспадающее до самого пола и облегающее ее изгибы, как жидкий атлас. Ее взгляд упал на меня, и ее губы приоткрылись от шока при виде моих пут.

Эрик был одет в накрахмаленную белую рубашку и изящные брюки, которые облегали его стройные бедра. Сегодня его глаза были ярче, чем я когда-либо видела, они больше походили на расплавленное серебро, чем на резкие железные тона, которые я помнила.

— Эрик, — прорычала Кларисса, поворачиваясь к нему и упираясь руками ему в грудь, отчего он отшатнулся к стене.

Он зарычал на нее, и внезапно они превратились просто в двух волков со вздыбленной шерстью, причем Эрик надвигался на нее, обещая драку.

— Она пыталась сбежать, — прошипел он.

— И, по-видимому, я пожалею о том дне, когда я это сделала, — протянула я, цитируя его собственные слова прошлой ночью.

Взгляд Эрика метнулся ко мне, полный убийства и адского пламени, но Кларисса заставила его снова обратить на себя внимание.

— Этому нет оправдания, — отрезала Кларисса, в ней чувствовалась истинная сила, которую даже Эрик, похоже, был склонен принять к сведению. — Ты должен защищать ее.

— Она в безопасности, — мрачно сказал он. — Она прямо там, и, если матрас не решит отрастить зубы и не проглотит ее, я не думаю, что ей будет угрожать какая-либо непосредственная опасность.

— Как, по-твоему, она выберет тебя на церемонии, если ты так с ней обращаешься? — Кларисса понизила голос, но я расслышала каждое слово.

Эрик бросил на меня взгляд, приказывающий молчать, но я и не собиралась раскрывать его тайный план, согласно которому я должна была шпионить за Фабианом. Во всяком случае, не сейчас. Это был единственный шанс либо шантажировать его, либо выполнить данное ему обещание и скрепить заключенную нами сделку. Кроме того, у меня было ощущение, что Кларисса — не тот вампир, которому стоит его сдавать. Она явно была близка с ним, несмотря на их разногласия. Нет, я посчитала, что лучшим выходом было бы рассказать о цели Эрика, его сопернику, вампиру, против которого он пытался использовать меня. Потому что я не думала, что Фабиан отнесется к этому с пониманием.

— Возможно, она любит бондаж, — сказал Эрик, пытаясь превратить мое пленение в маленькую извращенную шутку, но даже Кларисса не проглотила ее.

— Это не игра, ты, безрассудный дурак, — сказала она так серьезно, что у меня заколотилось сердце. И мои вечные вопросы начали снова терзать меня по поводу того, зачем они вообще создали этот ритуал. — Эрик, ты выбрал ее, и ты должен уважать это. Я прошу слишком многого, когда хочу, чтобы ты обращался с ней вежливо? Она человек, каким ты когда-то был. Или ты забыл, каково это — быть одним из них?

Челюсть Эрика дрогнула, его взгляд снова скользнул по мне, как будто я была самым приводящим в бешенство существом, которое он когда-либо видел. — Да, я все еще помню, каково это — быть человеком, но я совершенно уверен, что я и близко не был таким невыносимым, как это существо передо мной.

— Нет, с невыносимостью у тебя все в порядке, честное слово, — сказала я, и Эрик шагнул ко мне, весь рычащий и яростный.

Я не могла представить его смертным с несовершенствами и приливом крови к щекам. Невозможно было представить его кем-либо иным, кроме как существом вне времени с пустым сердцем.

Кларисса преградила ему путь, уперев руку ему в грудь, защищая меня от его гнева, и я не была уверена, как это воспринимать. Моя ценность для этих монстров, казалось, росла с каждым днем, и я никак не могла понять почему.

— Эрик, — сказала Кларисса, затем понизила голос до шепота, слов которого я просто не смогла разобрать.

Жесткие черты лица Эрика немного смягчились, и он склонил голову, соглашаясь со всем, что она сказала.

— Хорошо, — процедил он сквозь зубы. — Я развяжу ее.

— Спасибо тебе, брат. — Кларисса с улыбкой шагнула вперед, протянув руки, чтобы обнять его, и он на секунду прижал ее к себе. Затем она прошла мимо него, выходя из комнаты и оставляя меня там с моим личным кошмаром.

Мои руки сжались в крепкие кулаки, когда он резким щелчком захлопнул дверь за Клариссой, не сводя с меня глаз.

Он прищелкнул языком, глядя на меня с холодной неприязнью. — Почему ты не рассказала ей о моих планах?

Я облизала рот, осознав, как мучительно мне хотелось пить. — Я привязана к кровати, как маленькая вкусная вампирская закуска. Мне показалось, что это самоубийственная миссия.

— Значит, ты бы так и сделала, если бы была в лучшем положении для побега? — спросил он, его серые глаза были полны угрозы.

— Нет, — призналась я. — Я бы предпочла шантажировать тебя твоим секретом и получить то, что хочу.

Он издал веселый вздох, затем опустился и сел на кровать, повернувшись своим мощным телом ко мне. — Каким же умным человечком ты себя считаешь.

— Я стараюсь.

— Хм.

Я настороженно посмотрела на него, когда он придвинулся еще ближе.

— Сейчас я тебя развяжу, — сказал он. — Я бы предпочел, чтобы ты не металась и не устраивала бессмысленную сцену. Я полагаю, что очень ясно дал понять, как легко я могу поймать тебя, и я обещаю тебе, бунтарка, я найду тебя, куда бы ты ни убежала. А теперь замолчи и лежи смирно.

— У меня есть вопрос, — немедленно сказала я, и его губы скривились от разочарования.

— Да? — коротко спросил он, явно прилагая все усилия, чтобы быть милым со мной. Или, по крайней мере, вести себя вежливо, как велела ему Кларисса.

— Что именно теперь произойдет? Прошлой ночью ты сказал, что я твоя пленница, и осыпал меня гневными угрозами. Теперь ты развязываешь меня. Это немного сбивает с толку, тебе не кажется?

— По-моему, ты дура, если веришь, что клочок материи вокруг твоих запястий делает тебя большей пленницей, чем без него. — Он наклонился надо мной, его тело прижалось ко мне, когда он схватил мои путы и разорвал их почти без усилий.

Он не сразу отодвинулся, когда мои руки упали на кровать, и мое сердце подпрыгнуло, когда его рот оказался слишком близко к моему, напомнив мне о поцелуе, который мы разделили прошлой ночью. О том, как сильно я хотела этого, когда наши губы соприкоснулись. Он был жестоким искушением, воплощенным в жизнь, и я поддалась его соблазну. Но это было все, чем он был, а именно ловушкой, расставленной, чтобы сбить меня с толку, не более того.

Аромат кипариса и падающего дождя заставил меня вдохнуть, втягивая в легкие этот соблазнительный запах, и его глаза опустились к моим губам.

— Ты на вкус как засахаренный грех, бунтарка, — прошептал он, и у меня перехватило горло. — И, о, как же легко было заполучить этот вкус.

Он отпрянул от меня на огромной скорости, а я села прямо, замахнувшись рукой для удара, который не смогла нанести. — Ну, а ты на вкус как деготь, мудак. Держи свой рот подальше от меня.

— Хорошо, но не вини меня за то, что я откажу тебе, когда ты придешь умолять о еще одном поцелуе, — упрекнул он.

Я зарычала, вскакивая с кровати, не уверенная в своих намерениях, но точно зная только то, что хотела причинить ему боль.

Он исчез в мгновение ока, дверь захлопнулась, и замок щелкнул за ним, оставив меня в компании только моей ярости.

Я выдохнула и прошествовала в маленькую ванную комнату, чистя зубы и стирая воспоминание о его вкусе, пока не почувствовала, что мои десны вот-вот начнут кровоточить. Затем я разделась, собрала волосы в неряшливый пучок и зашагала в душ, включив такую высокую температуру, что вода чуть не ошпарила меня. Но я нуждалась в этом, почувствовать, как тепло разливается по моей коже и заставляет забыть холодное прикосновение вампира, который касался меня прошлой ночью.

К тому времени, когда я вернулась в свою комнату, завернувшись в полотенце, с распущенными по плечам черными волосами, я почувствовала себя окрепшей, и готовой встретить все, что уготовил для меня сегодняшний день.

— … Сир, вам действительно нужно нанять профессионального стилиста, я всего лишь горничная!

Эрик вошел в комнату, волоча за собой Нэнси, и всякая надежда, что меня сегодня оставят в покое, развеялась у меня перед глазами.

— Тебя только что повысили, — объявил Эрик, и Нэнси в отчаянии покачала головой.

— Пожалуйста, сир, я действительно вынуждена настаивать…

— Хватит. — Он взял Нэнси за плечи, разворачивая ее ко мне. — Видишь все волосы, торчащие дыбом на макушке этого человека?

— Д-да, — заикаясь, пробормотала она, и я бросила на него равнодушный взгляд.

— Укроти их, — приказал он. — И сделай это надутое лицо достойным королевской особы.

— Эрик? — Беспечно спросила я.

— Да, бунтарка? — он ответил официально.

— Перестань быть скотиной. — Я вернулась к своему обычному кислому тону, решив, что лучше всего притвориться, что между нами ничего не произошло. После моего неудачного побега, поцелуя и того, как он связал меня и оставил так на всю ночь, я не собиралась позволять ему взять надо мной верх.

— Принято к сведению, — пробормотал он, и его губы изогнулись в ухмылке, которая почти заставила меня тоже улыбнуться, но я подавила эту сучку.

Эрик был вампиром. И неважно, что я почувствовала к нему в тот мимолетный момент безумия, — это не имело значения. Потому что люди не влюбляются в кровососов, они просто попадаются в их ловушку. Но я не собиралась быть каким-то существом в его ловушке, просто ожидающим, когда он придет и устроит из меня пир. Я была бы готова пустить в ход свои собственные зубы и когти.

— Для чего это? — Спросила я.

— Ты проведешь день с Фабианом, помнишь? — Сказал Эрик с резкостью в голосе. — И ты будешь вести себя хорошо, не так ли?

«Вести себя хорошо» означало «придерживаться плана». Я кивнула, и он испытующе посмотрел на меня, что говорило о том, что он не совсем мне поверил. Но я предполагаю, что у него не было другого выбора, кроме как попытаться.

Казалось, Эрик хотел сказать что-то еще, но вместо этого он повернулся к Нэнси и пробормотал: — Удачи, — затем направился к выходу из комнаты.

Напряжение в воздухе рассеялось, и я почувствовала облегчение от того, что снова оказалась вдали от него. Вблизи он был слишком опьяняющим. Мне нужно было сосредоточиться на том, чтобы прожить день с Фабианом. Больше ничего. Я должна была выяснить, возможно ли вообще предать Эрика Фабиану, или принц, который, очевидно, управлял Сферами, был таким же жестоким, как и его репутация.

Нэнси осторожно приблизилась ко мне, указывая на туалетный столик. — Присаживайся, и давай начнем.

Я зевнула, собираясь подчиниться, и странные сны прошлой ночи вернулись ко мне, когда я присела на табурет перед зеркалом. Я видела Келли, чувствовала близость моей близняшки, и, клянусь, в какой-то момент это казалось слишком реальным. Как будто мы нашли дорогу друг к другу в темноте, но я знала, что это всего лишь мираж, в который я хотела верить.

Я посмотрела на себя в позолоченное зеркало: под глазами у меня были темные круги, а губы чересчур бледные. Честно говоря, сказывался недосып, и выглядела я дерьмово.

Нэнси начала расчесывать мне волосы, и я поверила в нее, в ее волшебные пудры и множество пушистых щеточек, которые помогут мне подготовиться к этому дню. Потому что, если я собиралась заинтересовать Фабиана, то мне нужно было выглядеть как бессмертный вампир с безупречной кожей, а не как сонный человек.

Почти час спустя Нэнси — при всех ее чудовищных недостатках — сделала это. Я была готова ко встрече с Фабианом: мое лицо было накрашено до совершенства, а темные волосы спускались по спине свободными волнами. Вокруг моих глаз не было и следа усталости, и я не могла не восхищаться мастерством Нэнси, даже если я никогда не произнесу ни слова восхищения в ее адрес.

— Прелестно, — объявила она, запуская пальцы в мои волосы и укладывая их по плечам. — Так приятно видеть твою улыбку, Монтана.

Я с удивлением взглянула на себя в зеркало, обнаружив, что она была права. Я улыбалась, но это было не милое подобие кукольной улыбки, это было что-то порочное, что говорило о том порыве, который я испытывала, имея план в рукаве. По крайней мере, мне так показалось. Нэнси, наверное, показалось, что я в восторге от своего нового образа. Ты ничего не знаешь, Нэнси.

Когда я не ответила, она бросила на меня понимающий взгляд, как будто что-то поняла. — Принц Эрик — настоящая находка.

Моя улыбка дрогнула от ее намека и ее веры в то, что я просто легкомысленная дурочка, влюбившаяся в принца.

— Правда? Я не заметила, — холодно сказала я. — Он не совсем в моем вкусе — голодный, кровососущий демон и все такое.

Мягкие черты лица Нэнси исказила обида. — Не все мы плохие, — мягко сказала она.

Я могла бы поклясться, что эти эмоции в ее глазах были настоящими, и они заставили мое нутро напрячься, побуждая к извинениям. Но будь я проклята, если она получит их от меня. Я не собиралась извиняться перед существом, которое с радостью выпило бы чашу моей крови, если бы я протянула ее ей.

Я быстро сменила тему. — Это дико. — Я обвела пальцем свое лицо. — Теперь я не похожа на нежить.

Она тихо рассмеялась, придвигаясь ближе. — На самом деле, я бы сказала обратное. Нежить — самая горячая штучка в Новой Империи. — Она пересекла комнату и порылась в шкафу, изучая платья, прежде чем выбрать длинное зеленое платье цвета плаща генерала Вульфа.

— Только не это, — прорычала я, и она нахмурилась.

— Прекрасно. Выбирай сама, — сказала она, уперев руки в бедра.

Я подошла к шкафу и стала перебирать платья, размышляя, какое из них лучше выбрать на сегодня. Мне нужно было привлечь внимание Фабиана, поэтому выглядеть привлекательно было для меня приоритетом, даже если от этого у меня мурашки бежали по коже. Мои пальцы остановились на платье черного цвета на тонких бретельках, с глубоким вырезом и разрезом на одной ноге. В Сфере меня никогда не волновала одежда, которую я носила, — я выбирала ту, что была наиболее практичной. Но с учетом того, что здесь у меня был выбор, я начала понимать, почему вампирам нравятся их наряды. Если вам не нужно думать о том, откуда возьмется следующая порция еды или как пережить очередную холодную зимнюю ночь, то, полагаю, у вас будет больше времени на то, чтобы наряжаться и расхаживать по городу, как беззаботный придурок.

Я медленно вздохнула, принимая решение, и сняла платье с вешалки, готовая принять свою беззаботную придурковатость. Или, по крайней мере, иллюзию этого.

Нэнси помогла мне надеть его, затем отступила, любуясь струящимся платьем, которое облегало мою талию и задницу так, словно было сшито на меня.

— Выглядит нормально? — Спросила я Нэнси. — Думаешь, Фабиану понравится?

Ее глаза заблестели, а лицо засияло, поскольку она явно подумала, что я хочу произвести впечатление на ее принца.

— Посмотри сама. — Она подвела меня к большому зеркалу на стене, и я замерла, увидев свое отражение.

Платье было эффектным и даже делало мое декольте более полным, а разрез между грудями опускался почти до пупка. Если эта штука не привлечет внимание Фабиана и не пробудит в нем желание, то ничто не сможет.

— Приятного дня. — Нэнси склонила голову и поспешила выйти из комнаты, оставив меня наедине с моими мыслями.

Нервы скрутились у меня в животе, минуты тикали пока я ожидала, что Фабиан придет за мной, но следующим человеком, переступившим порог, был Эрик.

— Я просто хотел убедиться, что ты не решила одеться в лохмотья. — Его взгляд скользнул по мне с головы до пят, и я почувствовала, что с меня заживо сдирают кожу. Жар разлился у основания моего позвоночника, пока я ждала его заключения, скрестив руки на груди и вздернув подбородок таким образом, чтобы сказать ему, что мне наплевать, что он думает обо мне.

Когда он не нашел подходящих слов, я потребовала от него ответа.

— С этими тряпками все в порядке, принц Зануда? — Сухо спросила я.

Эрик откашлялся, и его голос зазвучал хрипло, когда он заговорил. — Сносно.

— Достаточно хороша, чтобы привлечь внимание твоего брата? — Настаивала я.

— Его внимание легко завоевать, но вот удержать его будет непросто, — сказал он, поправляя манжету рукава, хотя, казалось, что с ней и так было все в порядке.

— Уверена, я смогу придумать, что сказать, чтобы удержать его внимание, если все остальное не поможет, — сказала я беззаботно, и взгляд Эрика стал острее.

— Ты играешь в очень опасную игру, — предупредил он. — Если ты думаешь, что рассказать ему о моем плане — хорошая идея, уверяю тебя, ты пожалеешь об этом. Он не проявит к тебе милосердия, что бы он ни обещал. Тебе будет гораздо лучше следовать нашему первоначальному плану, а потом я посмотрю, что можно сделать с твоей семьей.

— Так ты все еще ничего не предпринял? — Прошипела я, и его поведение мгновенно омрачилось.

— Играй свою роль, бунтарка. И это будет сделано, — рявкнул он, заставив мое сердце подпрыгнуть в груди.

— Прекрасно, — сказала я с горечью. — Но я вернусь к плану Б, если ты заставишь меня ждать слишком долго.

Он провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться перед лицом разочарования, которое я явно вызывала у него, и я не могла не гордиться этим.

— Итак, Фабиан, — отрезал Эрик. — Сделай сегодня то, о чем он попросит, но не стесняйся дразнить его в своей обычной манере. Подозреваю, что он попадется на крючок.

— Ты хочешь, чтобы я спросила его о чем-нибудь конкретном?

О черт. Я действительно собираюсь это сделать.

— Не сегодня. Сначала ты должна заслужить его доверие. — Он подошел ближе и предложил мне руку. — Я провожу тебя в его комнату.

Я не взяла его за руку, и вместо этого он взял мою, зафиксировав ее своим локтем.

— Еще одни кандалы, — пробормотала я.

— Что ж, в конце концов, ты моя пленница, — сказал он, опустив голову, чтобы посмотреть на меня, и в его глазах заплясало веселье.

Улыбка дрогнула в уголках моего рта, словно мы разделили какую-то чертову шутку, и, возможно, так оно и было. Мое сердце забилось сильнее под яростным напором его внимания, но я не отвела взгляда, застыв в предвкушении того, кто подчинится первым.

Эрик повернулся и быстрым шагом потащил меня из комнаты.

— Ты хорошо спал в своем гробу? — Холодно спросила я. — О, подожди. А ты вообще спишь? Или ты лежишь без сна всю ночь, пересчитывая свои блага? В твоем роскошном замке их, должно быть, очень много.

Честно говоря, в моем вопросе было какое-то неподдельное любопытство. За свою жизнь я слышала сотни слухов о вампирах; но я не знала, что было правдой, а что нет.

— Да, я сплю. Но только раз в несколько дней. Нам нужно не так много, как людям. И моих благ не так много, как ты думаешь.

— Угу, — вежливо сказала я, впитывая эту правду вместе с остальной информацией, которую я собрала за время своего пребывания здесь.

Мы плыли по светлому коридору, на стенах которого висели прекрасные картины с изображением территории, и все, что я слышала, — это музыкальный стук моего пульса в ушах.

— Как тебе спалось? — Спросил Эрик спустя целую вечность, и я удивленно посмотрела на него, не понимая, почему кто-то из нас продолжает это притворство вежливости. Но я предполагала, что это лучше, чем быть привязанной к кровати.

— Мне продолжают сниться странные сны, — призналась я. — Я видела свою сестру.

— Беглянку? — спросил он, и я кивнула, нахмурившись при этом слове. — Я приказал своим людям привезти ее сюда, когда ее найдут.

Я остановилась, с облегчением глядя на него снизу вверх. Не то чтобы этот замок был отличным местом для жизни, но это было лучше, чем быть мертвой или подвешенной для сбора крови.

Мои ногти впились в его руку, когда отчаяние наполнило меня. — Сюда?

— Да. — Эрик натянуто кивнул, в его взгляде сверкнуло обещание, которое, я надеялась, он сдержит.

— Почему ты не упомянул об этом раньше?

— Потому что ты была слишком болтлива. Видишь ли, я вознаграждаю тебя за хорошее поведение.

Его рука прижалась к основанию моего позвоночника, заставляя мой желудок сжаться, когда он притянул меня ближе. Я стояла в нескольких дюймах от него, любуясь резкой линией его бровей, тенями, залегшими в глубине его пепельно-серых глаз, говорящими о каком-то зле, которому я даже не могла подобрать названия.

— Давай не будем заставлять моего брата ждать, — пробормотал Эрик, но не двинулся с места, чтобы продолжить путь.

— Я и не собираюсь, — сказала я. — Это ты держишь меня здесь.

— Мм, — промычал он, невысказанные слова, казалось, сгустили воздух между нами, хотя я не была до конца уверена, что это были за слова.

Эрик снова взял меня за руку, побуждая идти по коридору, и пока мы шли, в центре моей груди разгоралась надежда. Если он говорил правду, то, по крайней мере, Келли не окажется в «Банке Крови», если ее поймают. А это означало, что я скоро смогу воссоединиться с ней, хотя, по правде говоря, я надеялась, что она и дальше будет ускользать от вампиров. Если кто и мог выжить в суровом мире за пределами Сферы, так это моя сестра.

Эрик снова заставил меня остановиться, когда мы оказались перед черной деревянной дверью. Он наклонил голову, шепча мне на ухо, как, казалось, делали все вампиры, когда не хотели, чтобы их подслушали. Хотя на этот раз это было скорее интимно, чем практично.

— Целуй его только в том случае, если тебе придется, бунтарка. — Его дыхание коснулось моей шеи, и я задрожала, борясь с желанием прижаться к нему.

Мои мысли путались, пока я пыталась разгадать намерение, стоящее за его словами, неуверенная, было ли это тактикой, которую он хотел, чтобы я использовала, или в этом был какой-то более глубокий смысл, в котором я не была уверена.

Взяв меня за запястье, он подвел меня к двери, постучал по ней костяшками пальцев, а затем исчез в мгновение ока. Я огляделась, потрясенная его внезапным уходом, из-за которого мое платье развевалось вокруг ног, а этот засранец уже давно ушел.

Дверь открылась, и я столкнулась лицом к лицу с Фабианом. Он был одет в черный костюм и выглядел божественно со своими темными локонами, собранными в аккуратный пучок на макушке. Его глаза были похожи на две ржавые монеты, поблескивающие интересом. — Я как раз собирался пойти и выследить тебя.

— Похоже, я выследила тебя первым. — Я попробовала улыбнуться, и это было не слишком сложно. Несмотря на то, что я знала о Фабиане, его аура и близко не была такой гнетущей, как у Эрика.

— Этот инстинкт хищника сослужит тебе хорошую службу здесь. — Он вышел в коридор и предложил мне руку.

Я взяла ее, чувствуя, как напряглись твердые мышцы его бицепса под моей рукой, и посмотрела на него прищуренными глазами, чувствуя, что он сделал это нарочно. Я догадалась, что это должно было произвести на меня впечатление, поэтому вместо того, чтобы сморщить нос, я захлопала ресницами.

— Тебе нужно работать, чтобы поддерживать себя в форме, или это часть твоей общей… чудовищности?

При этом слове он бросил на меня острый взгляд, но затем его губы скривились в ухмылке. — Я выгляжу так же, как в тот день, когда меня обратили.

— Ты был обращен? — удивленно спросила я.

— Богом, — мрачно сказал он, затем поспешил продолжить, как будто не хотел говорить об этом. — Мои братья, сестра и я были самыми первыми в своем роде. Тогда я был воином-викингом, кровь и смерть были почти такой же частью моей жизни, как и сейчас.

Я вспомнила истории, которые папа рассказывал мне о прошлом, и у меня закружилась голова от мысли, как давно это, должно быть, было.

— Значит, ты изначально был создан для насилия, — констатировала я, и горечь покрыла мой язык.

— Для насилия, власти, величия, — согласился он, и мое сердце замерло от дикости, которая звучала в этих словах.

— Значит, это то, что вы цените, принц Фабиан? — Спросила я, и жар пробежал по моему затылку.

Мой гнев уже закипал, и я знала, что мне нужно выяснить правду относительно того, действительно ли он был ответственен за Сферы, или Эрик просто лгал, чтобы уклониться от ответственности. В любом случае, вина лежала на этих членах королевской семьи, и мне до боли хотелось привлечь их к ответственности.

— Конечно, — сказал он, притягивая меня ближе. — Но это то, к чему нужно стремиться, а не то, чем можно наслаждаться.

— И чем же ты наслаждаешься? — спросила я.

— Красавицами… — Он провел пальцем по моей челюсти, затем спустился к горлу. — Кровью… — Его пальцы обвились вокруг моей шеи, нежно сжимая и заставляя мое сердце биться быстрее. — И трахом.

— И чего же ты жаждешь больше всего? — Прошептала я, его большой палец поглаживал точку пульса на моей шее, и я почувствовала, что зверь в нем был рядом.

— Крови, — выдохнул он с тенью в глазах. — Я никогда ничего не желал больше, чем ее, это невозможно. Жажда превосходит саму жизнь и смерть.

— Это звучит ужасно, — сказала я, и он опустил руку, нахмурив брови, как будто ему не хотелось этого делать, и я почувствовала облегчение, освободившись от его хватки.

— Да. — Он нахмурился. — Жажда — страшная вещь, но после ее утоления наступает эйфория. Кайф, равного которому нет. — Его клыки блеснули при виде меня, и он облизнул губы. — Давай ка поговорим о чем-нибудь другом, я проголодался из-за тебя.

Мы начали прогуливаться по тем частям замка, которые я не видела, мое внимание привлекла прекрасная музыкальная комната и зал с гобеленами, прежде чем направиться в оранжерею с видом на огромный сад, где под серым небом расстилалась трава, на каждой травинке которой еще блестела утренняя роса.

Завтрак был накрыт у одного из окон, и Фабиан подвел меня к нему, выдвинув стул из-за стола и жестом пригласив меня сесть.

Поблагодарив его, я опустилась на стул и с урчанием в животе уставилась на ассортимент. Хлеб в форме полумесяца лежал рядом с горшочками с цветным желе и куском масла, всего этого было слишком много для одного человека.

— Круассаны, — объявил Фабиан, усаживаясь напротив меня и устраиваясь на стуле. — Очевидно, это блюдо нравится людям.

— Я никогда не видела ничего подобного в своей Сфере, — сказала я с притворным замешательством, задаваясь вопросом, может ли он прокомментировать, почему нам давали так мало еды. И уж точно ничего такого, что выглядело бы свежеиспеченным.

— Нет? — неопределенно спросил он, как будто ему было все равно, и по моей спине пробежал жар.

— Нет, на самом деле наш рацион был довольно скудным.

Он пожал плечами. — Теперь, когда ты здесь, должно быть, так и кажется, но не все могут жить по-королевски. Ты будешь есть, или мне распорядиться, чтобы от этого избавились? — Он пододвинул ко мне тарелку с едой с достаточной силой, чтобы предупредить, что я, возможно, перегибаю палку. Хотя его лицо оставалось дружелюбным, я почувствовала, что под этой маской шевелится опасность.

Сохраняя нейтральное выражение лица, я вдохнула аромат теста, и в животе у меня снова заурчало. Я решила, что съесть такую штуку — не самая худшая участь в мире, поэтому разломала один и намазала красным желе. Когда он попал мне в рот, мои вкусовые рецепторы взбесились. Он был сладким, слоеным и чертовски аппетитным.

Я застонала, и Фабиан выгнул бровь, пока я откусывала кусочек за кусочком и вскоре не осталось ничего, кроме остатков крошек, разбросанных по столу передо мной.

— Я сказал тебе съесть его, а не зверски убить, — резко сказал Фабиан, и мое сердце подпрыгнуло.

В следующую секунду он улыбнулся, но это была волчья улыбка, и она насторожила меня, когда он взял черно-белый лист бумаги, оставленный на столе. «Ройял Таймс» было напечатано сверху, и я поняла, что это та самая газета, о которой он упоминал, когда я столкнулась с ним раньше.

— Боюсь, это не история о расстегнутой ширинке Эрика, но, по-видимому, стая голубей нагадила на Элиту, — сказал он.

Удивленный смех вырвался из моего горла, и Фабиан опустил газету, его улыбка внезапно показалась натянутой, слишком натянутой, обнажающей слишком много зубов.

У меня перехватило горло, когда он перегнулся через стол, разглаживая бумагу своими большими руками. — Как ты относишься к таким, как я, любимая?

Его карие глаза впились в мои, и от его безжалостной притягательности было не скрыться. Но он не внушал спокойствия, он не притворялся никем иным, кроме хищника, которым был сейчас. Я знала, что правда опасна, но у меня было чувство, что он раскусит мою ложь насквозь.

— Я ненавидела вас всю свою жизнь, — сказала я, не моргая. — Любая добыча была бы чертовски глупа, если бы подружилась со своим хищником.

— Действительно глупо, — сказал Фабиан, поднимаясь на ноги и немного нервируя меня, когда подошел ближе, обошел стол и отвел прядь волос с моей шеи. Я не двигалась и не выказывала никаких признаков страха, который закрадывался в меня, вместо этого смотрела на него снизу вверх и ждала его следующего шага. — Разница в том, что теперь мы даем тебе шанс подняться по пищевой цепочке. И ты не производишь на меня пока впечатления хищника, любимая.

Он пронесся позади меня, завершая полный круг, прежде чем опуститься обратно на свое сиденье и склонить голову набок. — Но, из тебя получится прекрасный хищник. И при этом красивый. На тебя и так приятно смотреть, поэтому, когда ты станешь одной из нас, ты будешь воплощением совершенства.

— А что, если я этого не хочу? — Спросила я, гнев заострил мой голос.

— Тогда ты та самая глупая добыча, которой, как ты утверждаешь, не являешься, — мрачно сказал он. — Жизнь всегда была беспощадной, даже до того, как вампиры пришли к власти. Когда правили люди, ваш вид проливал кровь друг друга. И не только на войне. Я прожил много жизней, и во всех них неизменным оставалось одно. Люди совершают самые ужасные поступки по отношению друг к другу. По крайней мере, сейчас мы дали последним из вас общего врага. Но поверь мне, получив шанс возвыситься, большинство из ваших людей сделают все, чтобы захватить власть, и им будет все равно, чью кровь они при этом прольют.

— Так что, полагаю, я должна быть благодарна, — сказала я чересчур сладко, желая швырнуть в него всем столом и даже больше. Но я должна была сыграть здесь свою роль, и мы уже отклонились от темы. Мне нужно было вернуться в нужное русло, потому что от этого зависела моя семья.

— Нет, пожалуйста, ни в коем случае не презирай меня, любимая. Мне скорее нравится вызов, — сказал он, злобно ухмыляясь.

Я отвернулась, чтобы позволить ему посидеть с этим вызовом, пока я изучала мирный лес за оранжереей. Это выглядело как идеальное место, чтобы заблудиться, погрузиться в кажущуюся бесконечной череду деревьев и представить, что я нахожусь в одной из далеких сказочных стран, от которых я когда-то зависела, чтобы мысленно сбежать от монотонности моей Сферы.

— Это называется Центральный парк, — сказал Фабиан, возвращая меня в комнату. — По крайней мере, так было до Последней Войны. Теперь это просто часть территории замка.

— Раньше здесь жили люди? — Спросила я.

Несмотря на то, что я знала этот факт, было трудно представить, что они свободно разгуливают среди этих деревьев и валяются на траве.

— Да, — ответил он. — Парк был достопримечательностью для туристов.

— Что это значит? — Я надавила.

Он начал рассказывать мне о старом городе, о том, как люди приезжали со всего мира, чтобы посетить его. Семьи играли на полянках и резвились в лесу. Это было захватывающе. Он создал в моем воображении такую картинку, что я практически могла видеть их там сейчас, живущих той мирной жизнью.

Мое сердце упало, когда я медленно вернулась к реальности, и выражение моего лица омрачилось. Фабиан был ответственен за то, что лишил меня этой свободы. Он был одной из причин, по которой мы больше не могли так жить. И чем больше я осознавала это, тем сильнее презирала его ангельское лицо и очаровательный тон.

— Пойдем, — скомандовал он, резко вставая. — Мы можем прогуляться там, и ты расскажешь мне, что ты во мне больше всего ненавидишь.

— Я думала, мы проведем вместе всего один день? Мне понадобится по меньшей мере неделя, чтобы перечислить все это, — сказала я, вставая, и он взял меня за руку, с силой притягивая к себе и вглядываясь в мое лицо со смертельной интригой.

— Твой юмор оставляет желать лучшего, — проворчал он.

— Принц Эрик находит меня довольно забавной, — сказала я, пожимая плечами, и его глаза сверкнули при этих словах. Конечно, я была объектом унизительных шуток Эрика, но все же.

— Неужели? — пробормотал он себе под нос, затем почти потащил меня из комнаты.

Мы спустились по короткой каменной лестнице к деревянной двери, и Фабиан открыл ее, ведя меня в небольшой сад, обнесенный стеной. Я поежилась от холодного ветра, и Фабиан снял пиджак, накинув его мне на плечи, прежде чем я успела возразить.

— О, я в порядке. — Я попыталась снять его, но он крепко обнял меня за плечи.

— Я не проявляю рыцарства ко многим людям, — холодно сказал он, как будто это делало меня такой счастливицей.

— Вау, — саркастически проворковала я. — Ты действительно знаешь, как расположить меня к себе.

— Даже большинство вампиров убили бы за то, чтобы оказаться на твоем месте прямо сейчас, любимая, — сказал он, его высокомерие особенно сильно раздражало.

Листья хрустели у меня под ногами, когда мы шли, но Фабиан, казалось, двигался так что не наступил ни на один из них. Я смотрела на высокие деревья, наблюдая за маленькими птичками, прыгающими между ветвями, вспоминая времена, когда я наблюдала за птицами, порхающими взад и вперед над Сферой, летящими туда, куда им заблагорассудится. В детстве мы с Келли не раз притворялись, что у нас есть крылья, и порхали по нашей крошечной кухне, пока папа смеялся. Я мечтала о том, каково было бы просто улететь из этого места и отправиться туда, куда я захочу. Теперь я была далеко от дома, в самом роскошном месте, которое только могла себе представить, и чувствовала себя пленницей больше, чем когда-либо.

Пока мы шли, Фабиан рассказывал мне о деревьях, называя каждое из них, как будто это могло быть ключом к тому, чтобы произвести на меня впечатление. Затем он заговорил о ручье и птичьей жизни, ему явно нравился звук собственного голоса, и он охотно слушал его. Однако я с радостью впитывала эту информацию, откладывая в памяти знания о вещах, о которых когда-то и представить себе не могла, что узнаю.

Когда мы проходили через группу дубов, он остановил меня и развернул лицом к себе, его мягкий аромат ударил мне в нос. Как мед и апельсин, острый и аппетитный.

Здесь было тихо, круг деревьев образовывал поляну, и кто-то поставил в центре нее резную деревянную скамейку. Фабиан медленно приближался ко мне, и я отступала в том же темпе, часть меня хотела убежать, но поворачиваться спиной к этому монстру казалось плохой идеей.

Теперь он полностью завладел моим вниманием, и я знала, что мой план сработал, хотя его голодный взгляд говорил, что я стану его следующей едой, если не буду подогревать его любопытство.

— Я привел тебя сюда не просто так, — сказал он, и мое дыхание стало немного неровным.

— И для чего же? — Спросила я, отводя взгляд в тень между деревьями, вспомнив об огромном вампире, который, как я видела, скрывался здесь, который выследил одного из своих и жестоко убил его.

Моя голова резко повернулась к Фабиану, и я смерила его взглядом, пытаясь подогнать под него этот профиль, но он был не таким крупным. Если только мой разум не сыграл со мной злую шутку, и, возможно, я переоценила размеры убийцы. Никто из тех, кого я видела в этом месте, не был таким большим, как вампир, который так бессердечно убил в этих деревьях. В любом случае, это внезапно показалось очень плохой идеей — добровольно идти в глубокий темный лес со смертоносным охотником.

— Если ты будешь стоять смирно, возможно, я смогу показать тебе, — сказал он с вызовом в голосе.

Мои ноги перестали двигаться, я давно утратила доверие к этой ситуации, но если он привел меня сюда, чтобы укусить или того хуже, то у меня не было шансов сбежать в любом случае.

Лучше умереть, размахивая кулаками, чем бегая ногами.

Слова отца. И при мысли о них я обрела силу. Он сражался с яростью перед лицом невзгод, и я, черт возьми, поступила бы также.

Фабиан сократил расстояние между нами, и его рука поднялась, чтобы взять меня за подбородок, его пальцы были как лед. Он провел большим пальцем по моей нижней губе, нажимая почти с такой силой, что останется синяк, но я не позволила ему увидеть, как вздрогнула. — Ты боишься, любимая?

— Никогда, — выдохнула я.

— Лгунья, — обвинил он. — Бояться — это по-человечески. Твое сердце трепещет, дыхание учащается. Я чувствую твой страх, независимо от того, как сильно ты пытаешься с ним бороться. Но когда ты превращаешься… — Он взял мою свободную руку, поднял ее и прижал к своей груди, где не билось сердце, а лишь царила пустота и тишина, казавшаяся совершенно неестественной. — Все это прекращается.

— Если ты не можешь чувствовать, какой смысл жить? — Я зарычала, отдергивая руку, и хватка Фабиана на моей челюсти усилилась.

— О, я чувствую, любимая, — сказал он, и мрачность отразилась на его лице. — Я просто не чувствую слабости. Вместо этого я чувствую, как сила и бессмертие текут через меня, как жидкая энергия.

— За это есть цена, — сказала я. — Я бы никогда не заплатила ее за то, чтобы стать монстром.

— В нас есть нечто большее, чем ты думаешь, — настаивал он.

— Значит, нет ничего человеческого, чего бы тебе не хватало?

Его темные брови сошлись на переносице, и он помедлил с ответом, прежде чем, наконец, пробормотал: — Нет.

Но мне показалось, что это совсем неправда.

— Теперь смотри, — сказал он, взяв меня за подбородок, чтобы повернуть мою голову к кроне дерева. На секунду я подумала, что он просто подставляет себе мое горло, но потом я увидела, что он пытался мне показать.

На одной из ветвей сидела огромная птица, на меня смотрели два больших карих глаза, почти такого же цвета, как у Фабиана.

— Это сова, — сказал Фабиан, отпуская меня и отступая назад, поднимая правую руку и сгибая ее перед собой. Он на мгновение закрыл глаза, затем сова взлетела, и ко мне устремился вихрь крыльев и перьев.

Я ахнула, отшатнувшись назад, прежде чем она приземлилась на руку Фабиана, существо даже больше, чем казалось там, на дереве, с пятнисто-коричневой окраской и огромными белыми кисточками на острых когтях.

— Он ручной, — пообещал Фабиан, подходя ближе. — Можешь погладить его, если хочешь. Его зовут Хеймдалль, назван в честь стража богов.

Я неуверенно протянула руку и провела ладонью по шелковистым перьям совы.

— Он красивый, — прошептала я, взглянув на Фабиана. — Ты тренировал его?

— Не совсем. — Фабиан погладил сову и объяснил: — Я могу управлять им. Любое животное, с которым я свяжусь, будет вечно связано со мной. Я могу видеть их глазами, направлять их туда, куда захочу.

— Как шпиона? — Я ахнула от ужаса.

Он мрачно усмехнулся. — Мы называем их Фамильярами.

— Все вампиры могут это делать? — Спросила я, когда холодное осознание поразило меня. Вампиры всегда знали все в Сфере. Неужели именно так они могли следить за нами?

— Да, но некоторые особенно хороши в этом. Как я. — Фабиан поднял руку, и птица с криком взлетела, снова поднимаясь на деревья. — У меня естественная привязанность к животным. Я предпочитаю их людям. Особенно Хеймдалля.

У меня внутри все сжалось. Неудивительно, что вампиры всегда одерживали над нами верх…

Фабиан посмотрел на меня, нахмурившись. — Могу я быть честен с тобой, Монтана?

Мое собственное имя заставило меня вздрогнуть. Эрик настаивал на том, чтобы называть меня бунтарка, сколько бы я ни просила его не делать этого. Услышав свое имя из уст Фабиана, я почти почувствовала себя равной. Но это было последнее, чем я была, когда дело касалось его. Может, я и играла в игры с этим вампиром, но он играл в свои собственные.

— Конечно, — ответила я.

— В тот день, когда ты вошла во двор, я подумал, что от тебя одни неприятности. Но это не то, что я вижу перед собой сейчас.

У меня перехватило горло от его слов. — Какие неприятности на самом деле может причинить человек? — Невинно спросила я, заправляя прядь волос за ухо.

Пожалуйста, не надо видеть меня насквозь. Что, если он догадался, что я работаю на Эрика?

— Совершенно верно. И теперь я это понимаю. Я считал, что, выбирая Пейдж, я не иду на риски, хотя моей первой мыслью было выбрать тебя. Но ты стояла полуголой перед толпой Элиты с размазанной по лицу тушью, а у меня действительно есть репутация, которую нужно поддерживать.

Я стиснула зубы. — Конечно. Полагаю, Эрик испортил свою репутацию, выбрав меня? — Я определенно надеялась на это.

— Да, Эрик произвел настоящий фурор; о нем и его диком человеке уже вышло несколько статей. Они называют тебя пещерной девчонкой.

— Мило, — невозмутимо ответила я.

— Это не так сильно ударило по его репутации, как я мог бы предположить, хотя Эрик часто пляшет под свою дудку, так что вряд ли для широких масс сюрприз в том, что он действовал опрометчиво. У меня, однако, очень чистый лист, и я бы не спешил его запятнать. Хотя, возможно, ты стоишь того ущерба, который я могу понести. Я еще не решил.

Он протянул руку, чтобы заправить прядь волос мне за ухо, когда она снова выбилась. Его рука на моей коже заставила меня напрячься, но я убедила себя наклониться навстречу его прикосновению, вместо того чтобы отпрянуть.

— Эрик сказал, что ты управляешь Сферами? — Спросила я, сохраняя небрежный тон, хотя адреналин бурлил в моих венах. — Это, должно быть, отнимает у тебя много времени.

— Да, вполне. Но у меня много подчиненных, которые помогают мне, — сказал он, гордость отразилась на его лице, в то время как меня охватила тошнота. Эрик не солгал. Теперь эта правда была черно-белой. И это заставило меня презирать Фабиана так глубоко, что это причиняло физическую боль.

— В любом случае, я уверен, что все эти политические разговоры проходят мимо твоей прелестной головки, так что давай поговорим о чем-нибудь другом, — сказал он.

Я кивнула, одарив его слащавой улыбкой, а не пощечиной, которую хотела ему отвесить.

— Я все еще не понимаю, чего вы от нас хотите, — сказала я, задаваясь вопросом, смогу ли я получить от него больше ответов о смысле ритуала, чем от Эрика.

— Да, что ж, наберись терпения, и все откроется. — Он бросил на меня разгоряченный взгляд. — Ты дрожишь.

Я была почти уверена, что это не так, но он притянул меня ближе за лацканы своего пиджака, накинутого мне на плечи, обхватив мои руки, и мое сердце бешено заколотилось, когда он наклонился.

О, черт возьми, нет, он собирается поцеловать меня?

Блеск в его глазах говорил о том, что так оно и было. Когда он приблизился, я вспомнила женщину-вампира из бара, куда меня привел Эрик, и в последнюю секунду подставила ему свою щеку.

Его губы коснулись моей кожи, и дьявольский смех вырвался из его груди. — Ты издеваешься надо мной.

— Правда? — Я замурлыкала, но мое сердце бешено колотилось о грудную клетку от необходимости убраться от него подальше.

Он прижал меня к себе еще на мгновение, в его ржаво-карих глазах кружились злые мысли. — Один мой поцелуй, и ты совсем забудешь об Эрике.

Его хватка ослабла, и я вывернулась из его рук, пританцовывая. Мое сердцебиение немного успокоилось, когда я увеличила расстояние между нами, но он преследовал меня голодным взглядом.

— Я не целую кровососов, — настаивала я, отворачиваясь и делая глубокий вдох, пока он не видит.

— Когда я видел тебя в последний раз, ты была вся в моем брате, — обвинил он, и у меня скрутило живот.

— Ну, Эрик… другой, — беспечно сказала я, пытаясь использовать их соперничество в своих интересах. — Он не такой, как другие вампиры.

Я оглянулась и увидела искру вызова в его глазах, уверяющую меня, что я на правильном пути.

— Что бы ни сказал тебе Эрик, чтобы заставить тебя думать, что он какой-то святой, я обещаю тебе, что он хладнокровен во всех мыслимых отношениях. Он выбрал тебя, чтобы посмеяться над ритуалом, ты — его текущее развлечение. Не более того. Так действует Эрик. Ему наскучила жизнь, и он ищет удовольствия в жестокости. Тебе не мешало бы изучить другие варианты, прежде чем ты станешь еще одной жертвой его скуки.

Я нахмурилась: в его словах была доля правды, которую я не могла игнорировать. Как бы сильно я ни ненавидела Эрика, мне казалось, что я увидела в нем что-то такое, что было вызвано не только бессердечием и давно потерянным интересом к жизни. Но это было еще до того, как он привязал меня к кровати и оставил там всю ночь бороться со своими оковами.

— Пойдем со мной, — настоял Фабиан, подскочив ко мне и обняв рукой за талию, не оставляя мне выбора.

Мы направились дальше в лес, и я поколебалась, прежде чем тоже обхватить его рукой за талию, чувствуя твердые мышцы под пальцами. Он был диким животным, и эти мускулы сказали мне все, что мне нужно было знать о моих шансах против него, если он когда-нибудь решит причинить мне боль.

— А каков твой другой брат? — Спросила я, понимая, что скоро мне придется проводить время с Майлзом.

— Эмоционально недоступен, так что, вероятно, он не стоит того, чтобы ты тратила на него время с романтической стороны, — заметил он, и мои глаза сузились.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила я.

— Его телохранитель — это его супруг, — просто сказал он.

— Тогда зачем ему жена? — Спросила я с удивлением.

Поза Фабиана немного напряглась. — Это наш долг. Мы должны его выполнить.

Я удержалась от возражения. Долг? Что это вообще значило? Зачем брать жен, если они им на самом деле не нужны? Разве они не были королями мира или кем-то в этом роде?

В голове у меня роились сотни вопросов, и я решила задать один из них как можно спокойнее, потому что точно знала, что это не первый ритуал, через который проходят эти мудаки, так что это могло означать только одно.

— Сколько у тебя жен? — спросила я.

Фабиан посмотрел на меня, казалось, не зная, отвечать или нет, затем, наконец, выдал правду. — У меня их семь.

Я втянула воздух, пытаясь собраться с мыслями. — А как насчет Майлза?

— Три, — сказал он. — И у Клариссы много супругов в ее гареме, хотя ни один из них официально не женат на ней. Она хочет выйти замуж по любви. — Он фыркнул, как будто эта мысль позабавила его.

— А что в этом плохого? — Спросила я.

Несомненно, из всех вещей, которые могли позволить себе эти королевские вампиры, любовь была одной из них. У меня никогда не было такой роскоши в Сфере, я слишком боялась потерять любого, с кем была бы близка. Было оскорбительно узнать, что такой привилегированный человек, как Фабиан, мог насмехаться над самой идеей этого.

Потому что, если и есть что-то, что олицетворяет настоящую слабость в этом мире, так это романтическая любовь. Я познала ее однажды, и только однажды. Я не поддамся искушению снова попасть в эту ловушку. Его челюсть запульсировала, и в его взгляде появилась настоящая боль, которая говорила о самой острой агонии. Но стоило ему моргнуть, как все исчезло, сменившись пустотой.

— А Эрик? Сколько у него жен? — По какой-то причине этот вопрос заставил мое сердце забиться сильнее, а жар разлился по венам.

Глаза Фабиана стали холоднее. — У него нет ни одной. Он отказался от своего долга жениться. То, что тебе говорили люди, — не ложь. Ты — первый человек, которого он выбрал.

То, как он конкретно упомянул людей, вызвало у меня отчаянное любопытство. — А как насчет вампиров?

Лицо Фабиана вспыхнуло раздражением. — Время от времени у него появляются любовницы. Я еще не видел, чтобы он смотрел на кого-нибудь из них с чем-то большим, чем похоть. — Он пожал плечами. — Давай не будем говорить о моем брате.

Мне очень хотелось узнать, что натравило Эрика и Фабиана друг на друга, или это было просто естественное соперничество, которое подтолкнуло их друг к другу, но было ясно, что он больше не собирается отвечать ни на какие вопросы о нем.

Звук голосов усилился в моих ушах, и я обернулась, заметив Эрика, прогуливающегося по лесу с Брианной под мышкой в сотне футов от меня. Она смеялась над чем-то, что он сказал, и выглядела прекрасно в платье цвета пиона, которое подчеркивало ее распущенные темные волосы. Мой пульс стучал в ушах, когда я смотрела, как он одарил ее непринужденной улыбкой, его глаза были полны света вместо темноты, которую он всегда предлагал мне. И что-то в том, что я видела их такими, вызвало во мне бурю, в которой я не могла разобраться.

Брианна слегка помахала мне рукой, и я ответила ей тем же, привлекая внимание и Эрика, когда его взгляд метнулся в мою сторону. Выражение его лица стало холодным, когда он перевел взгляд с меня на Фабиана, затем потащил Брианну по другой тропинке, а я смотрела им вслед, и жар разливался у меня в груди.

Хеймдалль пронесся над головой и громким криком окликнул Фабиана как раз перед тем, как сквозь деревья пробежала Элита с пронзительно зелеными глазами и коротко подстриженными каштановыми волосами.

Подойдя, она низко поклонилась Фабиану, бросив на меня пытливый взгляд. — Простите за вторжение, ваше высочество. У меня печальные новости. — Она еще раз посмотрела на меня, казалось, не зная, стоит ли ей продолжать.

— Говори свободно, — подбодрил ее Фабиан, и женщина склонила голову.

— Канцлер Торин был найден мертвым этим утром. Его останки были найдены в его квартире, но мы не уверены в причине. Хотя… — Она еще раз посмотрела на меня, и Фабиан кивнул, чтобы она продолжала. — Там были следы взлома.

Мои мысли вернулись к убийству, свидетелем которого я была в этих лесах, и я задалась вопросом, был ли жестокий монстр, убивший одного из охранников, причастен к этой смерти, или вампиры убивали друг друга чаще, чем я могла предположить. В любом случае, я не хотела озвучивать свои мысли по этому поводу. По крайней мере, Фабиану.

— Понятно, — коротко сказал Фабиан. — Спасибо, что проинформировали меня, констебль Мирелл.

Она еще раз поклонилась, прежде чем поспешить обратно в том направлении, откуда пришла.

Я посмотрела на напряженное выражение лица Фабиана, и он вздохнул, поворачиваясь ко мне. — Прости, любимая. Мне нужно съездить в город. Давай встретимся за ужином позже. Я даже близко не закончил с тобой.

Мой желудок скрутило узлом от его соблазнительного тона. — Хорошо, — быстро сказала я, как будто не могла быть более готова провести дополнительное время с этим мудаком.

— Я провожу тебя обратно в замок.

— Все в порядке, я знаю дорогу назад, — сказала я, желая избавиться от его общества как можно скорее.

Он мгновение наблюдал за мной, затем кивнул. — Хорошо. Но никаких обходных путей, любимая. Хеймдалль будет наблюдать.

Сова ухнула мне в спину, и я взглянула на прекрасное создание на дереве, и мне не понравилось, что его глаза не моргали. Теперь, когда он шпионил за мной, он казался менее милым.

Фабиан наклонился и нежно поцеловал меня в щеку, на этот раз не целясь в губы, и я почувствовала облегчение от того, что он соблюдал эти границы. По крайней мере, сейчас.

Моя кожа почувствовала ожог, когда он отступил назад, а затем на большой скорости бросился прочь вслед за женщиной, подняв вокруг меня ветер. Я стояла там, в лесу, совершенно одна, размышляя, стоило ли мне попытаться пойти с ним ради плана Эрика, но Фабиан, вероятно, все равно бы мне не позволил.

Я повернула обратно в сторону замка, по тропинке, по которой скрылись Эрик и Брианна. Вскоре до меня донеслись их голоса, и я ускорила шаг, желая пройти мимо них как можно быстрее. Пробравшись сквозь линию деревьев, я обнаружила их сидящими на одеяле на лужайке за лесом и о чем-то оживленно болтающими.

Шелест перьев наверху подсказал мне, что Хеймдалль шпионит за всеми нами, хотя я мало что могла с этим поделать. Не то чтобы я делала что-то плохое, но его присутствие заставляло меня чувствовать себя неловко.

— Где Фабиан? — Эрик выскочил передо мной так быстро, что я врезалась прямо ему в грудь, а пиджак Фабиана упал с моих плеч на землю. Я была чертовски уверена, что он сделал это нарочно.

— Черт. Ой. Что с тобой не так? — Я зарычала, потирая нос и пытаясь пройти мимо него.

Он снова преградил мне дорогу своей широкой грудью, и я возмущенно надула губы.

— Отвечай мне, бунтарка.

— Полагаю, он пошел посрать, — сказала я с фальшивой улыбкой.

Он отрывисто рассмеялся, затем хлопнул меня рукой по плечу и развернул к себе, отчего у меня закружилась голова. — Тогда иди подотри его королевскую задницу. Ты не должна покидать его.

— Он занят. — Я метнулась с тропинки, поймав взгляд Брианны, и попыталась обойти Эрика, но он снова встал у меня на пути. У нее был испуганный вид, как будто она ожидала, что он оторвет мне голову за мое поведение, но он сделал бы это задолго до этого, если бы была такая возможность.

Эрик схватил меня за талию, разворачивая лицом в противоположную сторону, и я зарычала, как дикая кошка.

— Он уехал по каким-то королевским делам, Эрик. Он отправил меня обратно в замок.

Он наконец отпустил меня, его губы разочарованно скривились, затем его взгляд метнулся к деревьям. Я оглянулась и заметила Хеймдалля, едва различимого среди листвы, но он явно наблюдал за нами.

— Прекрасно. Иди, — пробормотал Эрик, обнимая меня за талию и изображая самую фальшивую из улыбок. Его губы прижались к моему виску, и я поборола инстинктивное желание врезать ему коленом по яйцам, вместо этого растворившись в нем и позволив Фабиану увидеть нас такими глазами Хеймдалля.

Я приподнялась на цыпочках, чтобы прошептать ему на ухо, стараясь, чтобы это выглядело очень интимно, но мои слова сочились ненавистью. — Я собираюсь вернуться в свою комнату и помечтать о том, от каких способов я бы предпочла увидеть твою смерть.

Его губы коснулись моего уха, и дрожь пробежала по мне от его ледяного прикосновения. — Ну, пока ты будешь размышлять о моей смерти, бунтарка, я буду здесь, наслаждаясь обществом послушного маленького человечка, совсем не думая о тебе.

Он исчез в мгновение ока, его сверхскорость гарантировала, что последнее слово всегда остается за ним, когда он этого хочет, и я поняла, что он прихватил с собой пиджак Фабиана, так что я осталась дрожать от холода. Я зашагала прочь по тропинке, не оглядываясь на него и Брианну, моя кровь была горячей, как адское пламя.

Я вернулась в замок, пройдя мимо пары стражников, но в коридорах было тихо, когда я вошла внутрь, и мою кожу покалывало от странного ощущения. Я побежала наверх, намереваясь вернуться в свою комнату, но ощущение не проходило. Я чувствовала… что за мной наблюдают. И на этот раз это был не Хеймдалль. Не было ни малейшего шанса, что эта большая птица могла последовать за мной сюда незамеченной.

Я оглядела коридор, ища источник этого ощущения, но там никого не было.

Может быть, у меня паранойя.

Продолжая идти, я ускорила шаг, желая закрыть дверь между собой и тихими коридорами.

Прежде чем я вошла в свою комнату, дорогу мне перебежала крыса, и я удивленно нахмурилась. Я видела множество этих существ в Сфере, но не ожидала встретить ни одного из них здесь, в безупречном замке. Я наблюдала, как она остановилась в нескольких футах от меня, затем оглянулась и посмотрела прямо на меня.

— Паразиты в коридорах, — злобный голос пронзил меня, как кинжал. — Так. Так.

Я вздрогнула, оказавшись лицом к лицу с генералом Вульфом, и у меня внутри все сжалось. Его холодные голубые глаза смотрели не на крысу, а на меня.

— Что мы будем делать с этим нашествием? — он задумался.

Я схватилась за ручку двери позади себя, отчаянно желая сбежать от этого мерзкого вампира. Но в тот момент, когда я попыталась открыть ее, он быстро двинулся ко мне, ударив ладонями по обе стороны от моей головы и прижав меня к двери.

— Отойди от меня! — Я закричала, паника пронзила меня, когда его мощное тело пригвоздило меня к месту.

Его рука зажала мне рот, и волна ужаса разлилась по моим венам, когда он заставил меня замолчать.

— Здесь никого нет. Здесь только ты и я. А я давно хотел поговорить с тобой. — Я ненавидела то, насколько он был красив, насколько жестоким могло быть нечто столь совершенное. Его серебристые волосы были идеально зачесаны назад, ледяные голубые глаза холодно наблюдали за мной.

Мои плечи задрожали, но я с вызовом посмотрела на Вульфа, не позволяя ему увидеть, как я вздрагиваю.

— Я уберу руку, и, если ты закричишь, я позабочусь о том, чтобы ты пожалела об этом, — прорычал он, его безжизненные глаза впились в мои.

Я кивнула, и он отпустил меня, но продолжал держать в своих объятиях. — Пять вампиров были убиты за пределами твоей Сферы, человек. Твоя сестра присутствовала, когда это случилось, а теперь скажи мне, как это вообще возможно.

Мое сердце забилось сильнее, когда его слова вспыхнули в моей голове, и я покачала головой, не зная, что ответить. Келли не могла их убить. Это было невозможно.

— Я не знаю, — выдохнула я.

— Хм, — раздраженно буркнул он. — Я думаю, ты знаешь. На самом деле, я думаю, что твоя семья скрывает маленький неприятный секрет.

Он схватил мою правую руку, поворачивая ее, чтобы изучить предплечье точно так же, как это делала Валентина. Он покрутил ею влево-вправо, разглядывая у себя под носом.

— Что ты ищешь? — Спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

Он отпустил мою руку, потянулся к своей мантии и достал что-то завернутое в ножны из толстой кожи. Развернув их, он показал изогнутый золотой клинок с рунами, начертанными на рукояти, — великолепное лезвие.

Страх взял меня в заложники, и я сильнее прижалась к двери, пытаясь увеличить расстояние между нами, ожидая, что он ударит меня им в любой момент.

Он не сможет причинить мне вреда. Члены королевской семьи этого не допустят.

Но членов королевской семьи здесь не было, так как же я могла быть в этом уверена?

— Возьми клинок, — скомандовал Вульф, протягивая его мне в разложенных кожаных ножнах, сам к предмету не прикасаясь.

Я отпрянула назад, качая головой, сбитая с толку этим странным приказом.

— Возьми его! — рявкнул он, и я потянулась за ним, не имея выбора.

Я взялась за рукоять, и она сразу же потеплела в моей ладони, яркая аура гудела внутри нее и взывала к моей душе. Логика подсказывала мне, что я это выдумала, но мое сердце говорило мне, что это реально, что этот клинок излучает какую-то несказанную силу.

Вульф пристально посмотрел на меня, и я задалась вопросом, чего он ждет. Хотел ли он, чтобы я напала на него? Возможно, ему нужен был предлог, чтобы убить меня. Но почему кто-то должен поверить, что я нападу на Элиту?

Клинок загудел, что-то древнее и естественное было в невероятной энергии, текущей из него в меня, и я ахнула, когда странный голос проник в мой разум. Кошмар.

Оружие начало тихо вибрировать в моей ладони, и желание ударить Вульфа захлестнуло меня. Это было так, как будто оно хотело, чтобы я сражалась, как будто оно так же остро, как и я, желало смерти Вульфа.

Но если бы я сразилась с ним, это было бы равносильно моему концу.

— Ну? — Рявкнул Вульф.

— Что — Ну? — прошептала я, отказываясь рассказывать ему о том, что я слышала, или о том, какое это оружие на ощупь.

— Лезвие горячее? — прорычал он.

Моя нижняя губа угрожающе задрожала, и лезвие, казалось, прошептало мне: не говори ему правду. Должно быть, я сходила с ума, но этот голос казался таким уверенным, таким заслуживающим доверия, что я не могла игнорировать его. И в глубине души я знала, что должна поступить так, как он сказал.

Я смотрела на Вульфа еще несколько секунд, затем изобразила на лице замешательство. — Что значит горячее? Это нож. На ощупь он холодный, как любой нож.

Его пальцы дернулись, как будто он хотел сам прикоснуться к лезвию, но что-то остановило его.

— Не лги мне. — Он ткнул пальцем мне в лицо, его глаза дико сверкнули.

— Я и не собиралась, — настаивала я, молясь, чтобы мне удалось убедить его.

Он положил кожаные ножны на ладонь, и я могла сказать, как сильно ему не хотелось прикасаться к лезвию.

— Дай его мне, — приказал он.

Передавая его, я намеренно опустила ручку так, чтобы она коснулась его обнаженного запястья.

— Ах! Ты, маленькая сучка, — прошипел он, быстро заворачивая нож в кожу.

Я посмотрела на ожог на его запястье с трепетом, танцующим в моей груди. Чем бы ни был этот клинок, он выглядел так, словно был создан для того, чтобы причинять боль вампирам, и это сделало его моим новым лучшим другом.

Когда он спрятал кинжал под мантию, мое сердце заныло от тоски, как будто хотело воссоединиться с оружием, пальцы покалывало от потери, а правое предплечье начало зудеть.

Вульф опустил голову, так что оказался нос к носу со мной. — Через несколько дней ты снова покажешь мне свою руку, тогда посмотрим.

Мое сердце почти остановилось, когда он сильнее прижал меня к двери, моя спина начала болеть от давления его тела на мое.

Я стиснула зубы, отказываясь показывать свою боль, когда его взгляд желал, чтобы я сломалась. Но я этого не сделаю. Никогда.

Наконец, он отпустил меня с рычанием раздражения, и облегчение пронзило мою грудь.

Вульф отступил назад, вздернув свой угловатый подбородок. — Твою сестру скоро поймают. Если ты хочешь, чтобы она прибыла сюда без каких-либо мелких происшествий, я предлагаю тебе держать это при себе. Скажешь принцу Эрику, что я допрашивал тебя, и я позабочусь о том, чтобы по пути сюда ее выпотрошили.

Страх проник в мое сердце, и я нахмурилась, желая причинить ему боль так же, как он причинил боль мне и моей семье. Если бы только у меня был этот клинок и шанс вонзить его ему в грудь там, где никто не нашел бы его тела.

Он повернулся на каблуках и зашагал прочь, а я почти ввалилась в свою комнату, когда крутанула ручку за спиной. Мои руки сжались в кулаки, и я боролась с желанием закричать от ярости, зная, что этот кусок дерьма охотится за моей сестрой.

Мое предплечье продолжало покалывать, и я наблюдала за ним в поисках какой-нибудь реакции. Ничего…

Я закрыла глаза, желая понять, что только что произошло, и свет залил мое зрение, а затем мелькнули качающиеся деревья. Пение птиц и шелест ветра в тысяче листьев наполнили мои уши. Золотые волосы танцевали вокруг моего лица, щекоча щеки.

— Келли? — Прошептала я вслух, затем видение исчезло, и я обнаружила, что стою на коленях в холодном поту.

Я взяла себя в руки, пытаясь унять бешено колотящееся сердце и опустив взгляд на свои волосы. Темные волны смотрели на меня в ответ, и я сильно моргнула, чувствуя легкое головокружение от того, что, черт возьми, только что произошло. Может быть, мой разум сыграл со мной злую шутку, но ощущение раскаленного лезвия было слишком реальным, и я была уверена, что видела своего близнеца, пусть и всего на секунду.

Я сняла обтягивающее платье и переоделась в мягкие брюки и белый свитер. Затем я плюхнулась в бархатное кресло, поджав под себя ноги, пытаясь понять, что пытался выяснить Вульф, и мои мысли погрузились в грезы наяву о залитом солнцем лесу и ощущении, что я каким-то образом болезненно близка к своей близняшке.

М

еня окружали старые каменные стены. Я была одна, с бьющимся сердцем в комнате, полной мертвых. Они смотрели на меня своими слишком красивыми лицами и глазами, полными голода. Они улыбнулись, но я могла видеть в этом жесте только остроту их клыков. Я прикоснулась рукой к своей шее, как будто это могло защитить меня от них.

Холодные, как сталь, глаза незнакомца нашли меня, но вместо страха мое сердце подпрыгнуло от сильнейшего волнения. Он был похож на единственную твердую точку в центре комнаты. Пока остальные окружали меня, как стая собак, выискивающих слабое место, он стоял неподвижно, ожидая меня. Если я смогу ухватиться за него, то, возможно, выживу.

Я побежала к нему, пытаясь дотянуться, но чем быстрее я двигалась, тем дальше он, казалось, отступал. А остальные монстры подбирались все ближе. Они приближались ко мне, загораживая мне вид на него, пока я совсем не перестала его видеть, и я мгновенно забыла, как он выглядит.

В моей памяти остались только его глаза. Его железный взгляд прожигал мне душу. Пытался проникнуть в мое сердце и забрать у меня что-то жизненно важное. Так что, возможно, он вовсе не был моим надежным убежищем.

— Нет! — Я ахнула, когда заставила себя выпрямиться, последние остатки сна все еще цеплялись за меня.

Я в замешательстве огляделась по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Я потянулась к Монтане, как делала это миллион раз до этого, когда ее кровать была рядом с моей, и она всегда была так близко ко мне. Теперь она казалась близкой только в моих снах.

Я опустила руку на примятую траву вместо ее кровати в нашей старой комнате и, глубоко вздохнув, провела по ней пальцами. Ее там не было, я ничего не могла сделать, чтобы помочь ей.

Я оглядела небольшое пространство, на котором мы с Магнаром спали, и вздрогнула. Мы разбили лагерь под слабым укрытием, созданным сломанной повозкой. Его размеров едва хватало, чтобы улечься вдвоем. Но после неловкого вечера, когда никто из нас не признал странный момент, произошедший между нами, и тем самым сделал его еще в сто раз более странным, я убежала спать так рано, как только смогла.

В последний раз, когда я видела Магнара, я повернулась к нему спиной и закрыла глаза, желая, чтобы сон забрал меня, чтобы мне не приходилось концентрироваться на том дюйме пространства, который разделял нас.

Теперь его нигде не было видно.

Я потерла кожу там, где наручники все еще охватывали мои запястья. Магнару удалось разрубить цепочку надвое с помощью топора, но без ключа я застряла с этими браслетами на обозримое будущее. Эта идея заставила мое сердце затрепетать от дискомфорта, но у нас были проблемы посерьезнее.

— Магнар? — Я нерешительно позвала, гадая, не возникли ли у него снова проблемы со сном.

Он всегда просыпался раньше меня, и я не была уверена, что он когда-либо засыпал раньше меня. На самом деле, я не была уверена, спал ли он вообще. Возможно, пролежав в дремоте тысячу лет, он больше не нуждался во сне. За это время он определенно получил больше, чем положено.

Ответа не последовало, поэтому я сбросила куртку и встала на четвереньки. Я поползла к тусклому солнечному свету, который пробивался между сломанными осями колеса повозки, в поисках тепла, хотя с наступающей зимой его было мало.

Тонкий брезент затрепетал на ветру, немного приподнявшись и открыв мне вид на поляну снаружи. Я протянула руку и отодвинула его в сторону, впуская больше морозного утреннего воздуха, который еще больше заставил меня продрогнуть.

— Магнар? — Позвала я снова, неуверенно оглядываясь по сторонам.

Ответа по-прежнему не было, поэтому я выползла наружу, переступая через руны, которые он нацарапал на земле прошлой ночью, осторожно, чтобы не испортить их. Если еще какие-нибудь вампиры придут за мной, я намеревалась прыгнуть обратно под телегу, под их защиту, особенно теперь, когда я была безоружна, а Фурия исчез в траве, где меня схватили. Я задавалась вопросом, осознает ли клинок свое окружение, чувствует ли он что-нибудь без хозяина, владеющего им, или это просто неодушевленный предмет без моего прикосновения, чтобы разбудить его. Было странно думать о том, что у клинка есть индивидуальность, но я обнаружила, что скучаю по нему, только сейчас осознав, как легко у меня вошло в привычку касаться пальцами его рукояти, ощущать свою связь с ним, как в присутствии старого друга.

Птичье пение окликнуло меня на дальней стороне поляны, где между деревьями пробивался тусклый солнечный свет, поэтому я направилась туда, гадая, пошел ли истребитель проверить, нет ли еще каких-нибудь признаков присутствия вампиров.

Я прошла мимо места, где он убил Элиту, ее одежда лежала окровавленной кучей на земле, а Веном воткнут в грязь, он стоял гордо, как Экскалибур, меч королей, о котором когда-то рассказывал мне мой отец. Я наблюдала, как Магнар прикончил ее, мои глаза упивались зрелищем ее кончины, когда он пронзил сердце ее обезглавленного тела огромным золотым мечом, ударив так сильно, что оружие воткнулось в землю.

Он оставил его на месте и ушел, не дождавшись, пока тело Евы полностью развалится на части, и пыль, в которую она превратилась, закружилась вокруг его ног, пока он шел через нее, не обращая внимания.

Я придвинулась ближе к древнему мечу, нерешительно протянула руку и коснулась пальцами его рукояти.

Дрожь сотрясла мое нутро, глубокое рычание, казалось, резонировало через оружие и проникло в меня, как будто спящий гигант предупреждал меня об опасности. Оружие не было приветливым. Оно служило одному хозяину и только ему одному, сдерживающий фактор в его энергии был очевиден.

Я убрала руку и продолжила путь через поляну, дрожь пробежала по моей спине, когда я оставила Венома позади.

Пока я шла, мои мысли блуждали, перебирая детали моих снов. Хотя попытки сделать это были похожи на изучение песчинок. Каждый фрагмент невозможно было увязать со следующим. Чем больше я пыталась найти в них смысл, тем больше запутывалась. Сон уже не был тем спасением, которым он был раньше. Мои сны были наполнены мыслями о Монтане и вампире, который мучил ее. Мог ли Магнар быть прав? Могла ли метка истребительницы на моей руке пробудить какую-то силу глубоко в моей крови, которая сохранилась там из-за моих наследственных связей с Кланом Снов?

Если это было правдой, то сны были чем-то большим, чем просто бредом моего охваченного тревогой разума. Они были реальными. Так или иначе, они были настоящей ниточкой к моей сестре, доказательством того, что она все еще жива. Вампир со стальными глазами, вероятно, тоже был реальным. Хотя даже когда я попыталась сосредоточиться на нем, я обнаружила, что все больше деталей ускользает из моего восприятия, моя память о сне была потеряна для меня.

Я только надеялась, что это не означало, что ее пытал какой-нибудь бессмертный-психопат в «Банке Крови», хотя страх, который я почувствовала от нее, только подлил масла в огонь этой мысли, а ее возможная судьба повергла меня в уныние.

Я пробиралась между деревьями, останавливаясь, пытаясь решить, стоит ли мне позвать Магнара погромче, но поскольку вампиры все еще были на охоте, а Фамильяры потенциально могли быть где угодно, я решила этого не делать. У меня внутри все сжалось от беспокойства, когда я посмотрела налево и направо. Куда он мог пойти? Почему он не сказал мне?

Слева от меня раскинулась охапка широких листьев, утренняя роса собиралась на них в маленькие лужицы. Я низко наклонилась и поднесла один к своим пересохшим губам, опрокидывая воду в рот. Она была сладкой и холодной, отчего по моей спине пробежал холодок и утолил жажду.

Я закатала рукава и плеснула еще немного воды себе в лицо, дрожа от холода, когда ополаскивала кожу, боль в ране на губе и на лбу заставила меня поморщиться.

— Тебе следовало остаться в безопасности нашего убежища.

Я вздрогнула от его грубого голоса и, подняв глаза, увидела Магнара, стоящего между двумя толстыми соснами и наблюдающего за мной, неодобрительно приподняв бровь.

— Черт возьми, Магнар, ты не должен так подкрадываться к людям! — Я выпрямилась и хмуро посмотрела на него. — Где ты был?

Он шагнул между деревьями, сокращая расстояние между нами, прежде чем помахать серебряным ключом перед моими глазами. — Я подумал, что ты, возможно, предпочтешь снять свои новые украшения.

— Как ты его нашел? — Спросила я, забыв о своем раздражении, протягивая ему запястья и широко улыбаясь.

— Я просто обыскал одежды мертвых вампиров. — Он пожал плечами, взяв мою руку в свою грубую ладонь, его пальцы обжигали мою прохладную кожу. Я наблюдала, как он бросил первый наручник на землю, затем взял мою правую руку, чтобы повторить процесс, его кожа пылала по сравнению с моей собственной.

Мое сердце подпрыгнуло, когда железные наручники были сняты с моих запястий. Я была пленницей слишком большую часть своей жизни, и то, что я застряла в кандалах, было напоминанием о том, что я хотела оставить позади.

Снимая второй наручник, Магнар перевернул мою руку, проведя пальцами по метке истребительницы движением, которое было так близко к ласке, что у меня перехватило дыхание. От его прикосновения по коже побежали мурашки, и я нерешительно взглянула на него, гадая, о чем он думает, пока его внимание было сосредоточено на моей метке.

— Спасибо, — сказала я, надеясь, что он поймет, как сильно я это имела в виду. Хотя я бы не стала тратить время на жалобы по этому поводу, мысль о том, что я застряла в этих кандалах, не давала мне покоя всю ночь.

Знал ли он, как сильно я нуждаюсь в освобождении от них, и постарался ли приложить все усилия, чтобы я могла это сделать? Это казалось маловероятным. С какой стати он стал бы из кожи вон лезть ради простого неудобства? Но я все равно не понимала, зачем он вообще пришел меня спасать.

На его теле все еще оставались порезы, не зажившие после схватки с вампирами, и кровь окрашивала его льняную рубашку, выделяя их для меня.

— Это было не в тягость. Мне все равно нужно было забрать наши припасы, — сказал Магнар, отпуская мою руку с резким выдохом. — И это, — добавил он, помахав Фурией перед моим лицом.

Я выхватила его у него, не раздумывая, и он позволил мне взять его, весело фыркнув, прежде чем отвернуться и направиться обратно к сломанному экипажу.

— Как, черт возьми, ты вообще его нашел? — Спросила я, когда Фурия удовлетворенно вздохнул, трепет клинка от последнего убийства все еще вибрировал в нем, туманное видение танцевало в уголках моего сознания, заново показывая момент, как я ударила вампира, пытавшегося пленить меня, им прямо в сердце.

— Клинки взывают к нашему виду. Если ты умеешь слушать, ты никогда их не потеряешь.

Фурия удовлетворенно урчал в моих руках, пока Магнар удалялся, и я даже не могла найти в себе сил оспорить это утверждение, как бы безумно оно ни звучало. Клинок был нечто большим, чем просто металлом и кровопролитием. В нем было присутствие… была индивидуальность. И я обнаружила, что мне это нравится.

Я покачала головой, засовывая кинжал за пояс, следуя за Магнаром и замечая два рюкзака, которые висели у него за плечом. Мы спрятали их перед нашей неудавшейся засадой на вампиров, и я предположила, что они остались далеко позади нас. Мне следовало перестать недооценивать способности Магнара: пока я спала, он явно сделал больше, чем я успела за весь предыдущий день. Конечно, я была захвачена кровожадными монстрами, но все же.

Молчание затянулось, и я поджала губы, обдумывая мысль, которая всю ночь крутилась у меня в голове между этими тревожными снами.

— Я тут подумала, что было бы неплохо, если бы я немного научилась владеть Фурией, — нерешительно сказала я, задаваясь вопросом, какую реакцию я получу на свою просьбу.

Магнар и в лучшие времена был грубым и брутальным, чаще просто грубым и раздражающим, и несмотря на то, что он пришел спасти меня, когда ему было бы гораздо проще отдать меня вампирам, он все еще не казался в восторге от того, что находится в моей компании. Я действительно не знала, что думать о нем в целом, но я знала, что думаю о его умении противостоять тварям, которые охотились на нас.

— Ты хочешь, чтобы я научил тебя убивать вампиров? — спросил он, не оборачиваясь ко мне, его тон ничем не выдавал его чувств по этому поводу.

— Ну, да. Я имею в виду, я знаю, что не смогу многому научиться, прежде чем мы доберемся до «Банка Крови», но, конечно, иметь за плечами один или два приема было бы полезно. Я имею в виду, это могло бы просто спасти мне жизнь. Или тебе.

Магнар издал глубокий смешок, как будто я пошутила, и мои щеки запылали.

— Знаешь, я не совсем бесполезна. Я уже спасла тебя, когда бросила Фурию в того вампира…

— Ты промахнулась, — заметил он с насмешкой.

— Я попала ему в ногу, дав тебе возможность прикончить его, — раздраженно ответила я.

— О, ты дала мне такую возможность, да? Я полагаю, ты сама себя заперла в этой клетке и пережила крушение кареты, чтобы у меня была возможность убить и Элиту тоже? — он насмехался, и мое раздражение усилилось еще больше.

— Их было двадцать, — прошипела я.

— Девятнадцать, — пренебрежительно поправил он.

Я поспешила вперед и схватила его за руку, заставляя повернуться и посмотреть на меня, пока я смотрела на него снизу вверх. — Двадцать, — настаивала я. — Я убила одного.

— Да ну? — спросил он, с любопытством оглядывая меня.

Он подошел на шаг ближе, и я поборола желание отступить, резко втянув воздух, когда он взялся за рукоять Фурии, который все еще торчал у меня за поясом, костяшками пальцев прижавшись к моему животу, заставляя мои мышцы напрячься от неожиданного контакта.

Я открыла рот, чтобы возразить, но в уголке моих глаз промелькнуло видение, вид того, как я совершаю это убийство, снова ожило на короткое время, прежде чем он издал тихий звук подтверждения.

— А я-то думал, что ты лжешь, — сказал он, его дыхание коснулось моих щек, пока я пыталась сдержать свой гнев, а он все никак не хотел отступать.

— Ты в моем пространстве, — прошипела я, и он улыбнулся насмешливой, дразнящей улыбкой, которая только разогрела мою кровь.

— Я? — Его пальцы сжались на рукояти Фурии, оттягивая мой пояс на дюйм вниз, посылая молнию по моим венам, прежде чем он отпустил клинок и отступил назад.

— Я не могу научить тебя обычаям моего рода, пока ты не примешь обет, — сказал он, пожав плечами, собираясь отвернуться от меня, но я схватила его за руку и остановила.

— Это чушь собачья, — прорычала я, игнорируя то, как напрягся его бицепс под моей хваткой. Он был чертовски огромен. У него были чертовы мускулы. — Мне не нужно давать клятву, чтобы узнать, как лучше всего нанести удар по одной из этих тварей, если они придут за нами снова. Я не прошу тебя обучать тайнам истребителей. Просто дай инструкцию типа «проткни здесь, разрежь там».

Магнар колебался, казалось, взвешивая мои слова, прежде чем ответить, и я затаила дыхание, когда он наконец сдался. — Полагаю, несколько базовых уроков не будут противоречить воле богов, — медленно произнес он.

— Правда? — С надеждой спросила я, и на моем лице появилась улыбка.

Мысль о том, что я столкнусь с вампиром, и у меня будет больше шансов постоять за себя, разожгла во мне огонь возбуждения, который был достаточно силен, чтобы заставить меня забыть о своем раздражении на этого человека-зверя. Так что это было действительно чертовски мощно.

— Идем, — скомандовал он в своей властной манере, заканчивая свой путь к разбитой карете, по пути подбирая с земли Венома, как будто он вообще ничего не весил.

— Обнажи свой клинок, — приказал он, расстегивая плащ и вешая его на борт кареты, бросив рюкзаки рядом со сломанным колесом.

Я взяла Фурию в руку, и он заурчал от возбуждения, как маленький тявкающий щенок, надеющийся на угощение.

— Двигайся быстро, бей в сердце. Старайся не задумываться. Пусть клинок сам ведет тебя, он знает, что делать. — Он вынул Бурю из ножен на спине и положил его рядом с Веномом в задней части кареты.

Магнар наклонился и поднял с земли длинную ветку, покачивая ее в руках, словно пробуя на вес.

— Для чего это? — Спросила я, хмуро глядя на палку.

— Вампиры носят мечи. Представь, что это меч. — В его глазах заплясало веселье, и я прикусила губу, догадываясь, во что ввязалась. Я могла сказать, что ему это понравится. И я была почти уверена, что это означало, что мне это совсем не понравится.

— Тогда почему бы тебе просто не использовать один из своих клинков вместо палки? — Спросила я.

— Потому что удар одного из моих клинков может разрубить тебя надвое, а я предпочел бы не убивать тебя из-за того, что ты оступилась и сама напоролась на него. Ты слишком хорошенькая, чтобы оказаться разрезанной на части в такую-то рань. — Его рот дернулся, и меня охватило желание стереть улыбку с его лица.

Я нахмурилась, глядя на лезвие в своей ладони, уверенная, что именно оно вызвало эту жестокую мысль. С другой стороны, может быть, я просто действительно хотела надрать ему задницу.

— А мне не следует тоже воспользоваться палкой? — Спросила я.

Фурия был намного меньше его мечей, но достаточно острый, чтобы содрать кожуру с желудя. Я была уверена, что получить удар этим клинком будет совсем не весело, тем более что он велел мне целиться ему в сердце.

Ответом Магнара был глубокий смех, и я стиснула зубы, придвигаясь к нему ближе. Фурия хотел наказать его за то, что он насмехался надо мной, и я начинала чувствовать то же самое.

Я подошла ближе, и он ударил палкой об землю у меня между ногами. Я удивленно отпрянула назад, хмуро глядя на него снизу вверх.

— Двигайся легче, не топай.

— Я не топаю, — возразила я.

— Ты производишь больше шума ногами, чем ртом, Келли Форд. И это о многом говорит.

— Не называй меня полным именем, придурок, — съязвила я.

Я снова шагнула вперед, но его палка опустилась, чуть не раздробив мне пальцы ног. Я выругалась, но он взмахнул палкой во второй раз, целясь в другую ногу. Я отскочила назад, пританцовывая, в то время как он продолжал целиться мне в пальцы ног.

Каждый раз, когда я опускала ногу обратно, палка была уже там: она не раз попадала мне по ногам, причиняя боль и с каждым ударом делая меня злее. А еще я была бесконечно рада, что мои ботинки оказались в обломках кареты после того, как вампиры украли их у меня, и я смогла воссоединиться с ними до этого дерьмового шоу.

— Почему ты не пытаешься убить меня? — Насмехался Магнар, оттесняя меня все дальше и дальше назад.

У меня не было времени даже подумать о клинке в моей руке, поскольку я отчаянно пыталась уклониться от ударов, нацеленных на мои ноги. Я не раз выругалась, когда он несколько раз почти отбил мне пальцы на ногах. Он двигался так быстро, что увернуться от него было невозможно, и у меня не было ни малейшего шанса сосредоточиться на лезвии в моем кулаке.

Гнев пробежал по моему позвоночнику. Фурия бушевал в моей ладони. Когда Магнар снова ударил меня по ноге, и я зашипела от боли.

У меня не было возможности уклониться от его ударов, не говоря уже о попытке атаковать, если только…

Я расставила ноги, заставляя себя отвлечься от боли, которая вспыхнула, когда он ударил меня по левой ноге, и я бросилась на него с Фурией, радостно поющем в моем кулаке.

Я оказалась в дюйме от его боевых доспехов, прежде чем он отбил мою руку в сторону, почти выбив клинок из моей хватки.

— Хорошо, — прокомментировал он. — Теперь просто…

Я снова повернулась к нему, моими движениями руководил Фурия, который стал достаточно горячим, чтобы обжечь, хотя и не опалял мою кожу.

Я нырнула под палку, когда он замахнулся ею, целясь мне в голову, и пнула сбоку по колену. Мой ботинок задел его ногу, и моя лодыжка подогнулась от удара.

Палка Магнара взметнулась, выбивая из-под меня вторую ногу, и я поймала его за руку, мои ноги переплелись с его ногами, когда я падала, выбивая его из равновесия.

Мы оба упали в грязь, и Магнар рассмеялся, схватив меня за руку, прижимая мое запястье к траве, чтобы я не могла снова замахнуться Фурией, пока он склонялся надо мной.

Он встал на колени по обе стороны моих бедер, прижимая меня к себе, когда оседлал меня и ухмыльнулся.

— Этот клинок учит тебя драться грязно, — сказал он, хотя это прозвучало скорее, как комплимент, чем оскорбление.

Я бессмысленно боролась с его хваткой, вдавливая каблуки своих ботинок в грязь, пытаясь сбросить его с себя.

— И ты всецело за честный бой? — Спросила я со вздохом, изображая поражение и откидываясь на траву. Фурия продолжал нашептывать инструкции в моей голове, и я взглянула на нож, который Магнар пристегнул к своему поясу. — Как с той Элитой вчера?

— Ты не одобряешь? — Он вопросительно поднял бровь.

— Я просто не думаю, что кровососы заслуживают почетной смерти. Я лучше сделаю все возможное, чтобы выполнить работу, чем рискну своей жизнью. — Я бросилась вперед и свободной рукой выхватила клинок из-за его пояса.

Магнар схватил меня за запястье прежде, чем я успела вытащить оружие из ножен, и вывернул мне руку так, что я была вынуждена выронить его. Он поймал маленькое лезвие и, наклонившись вперед, прижал его к моему горлу, отчего у меня перехватило дыхание.

Его длинные волосы упали ему на лицо, когда он наклонился ко мне, заполняя пространство между нами и глядя прямо мне в глаза.

— Хорошая попытка, — выдохнул он.

Мое сердце бешено колотилось, когда я смотрела на него, не в силах сформулировать какой-либо ответ, поскольку его близость заставила мои мысли рассеяться. В Магнаре было много плохого, но в тот момент плохое действительно не казалось таким уж… плохим.

Черт, мне нужен был словарь для моих собственных беспорядочных мыслей, жар в моих венах заставлял мое тело болеть от желания, которое я отказывалась признавать. Он был всем тем, чем я никогда не думала, что может быть мужчина, и, несмотря на отсутствие у него манер и в целом раздражающий характер, мои мысли были заняты тем, каково это — чувствовать, как он вот так прижимает меня к своему телу, и насколько лучше было бы почувствовать, как он просто….

Магнар несколько секунд удерживал мой взгляд, затем встал так резко, что я просто лежала и моргала, глядя на него. Жар от его тела покинул меня, и я задрожала, приподнимаясь на локтях.

— Могу я попробовать еще раз? — Спросила я.

— Нам нужно двигаться. — Он отошел от меня и начал рыться в своем рюкзаке, бросив мне одно из яблок, которые мы нашли вчера на дереве. Многие из них были гнилыми, но несколько все еще были съедобны, и мой желудок громко заурчал при виде его.

Я поймала спелый фрукт и встала, чувствуя, как меня переполняет разочарование. Я знала, что нам нужно добраться до «Банка Крови» как можно быстрее, но от того, что я училась использовать навыки, которыми владели мои предки, в моей крови что-то запылало. Это было приятно. Правильно. Как будто это действительно было то, для чего я была рождена. Хотя я пыталась отбросить эту мысль, когда она возникла. Единственное, для чего я была рождена в этой жизни, — это быть рядом со своей семьей. Только они имели значение. Ничто не могло отвлечь меня от этого факта.

— Сегодня ты можешь начать оттачивать свои навыки, если ты этого хочешь. Для начала научись двигаться бесшумно, пока мы путешествуем, — проинструктировал Магнар.

— Хорошо… — Я нахмурилась, глядя, как он вешает мечи и плащ за спину, прежде чем взвалить на плечо рюкзак и направиться к выходу с поляны.

Я не была до конца уверена, было ли это просто предлогом не разговаривать со мной, но у меня не было достаточно веских причин возражать, поэтому я согласилась. Кроме того, любой навык, которому я могла бы у него научиться, мог бы помочь мне, когда дело дойдет до того, чтобы увести мою семью подальше от кровососов.

Я быстро достала свою куртку из-под кареты и натянула ее, прихватив свой рюкзак, прежде чем броситься за ним.

— У тебя это ужасно получается, — прокомментировал он, когда я пробиралась по сломанным веткам и опавшим листьям в попытке догнать его невозможным, и теперь, когда я подумала об этом, бесшумным шагом.

— Ты мог бы подождать меня, — проворчала я.

Магнар хмыкнул вместо ответа, его внимание было приковано к земле, поскольку он, казалось, оценивал что-то в грязи. Я вздохнула, идя в ногу с ним, и сосредоточилась на том, чтобы ступать бесшумно, доверяя ему показывать дорогу.

Я молча следовала за Магнаром, пока он шел между деревьями, день клонился к концу, и солнце стояло высоко за облаками над головой.

Все утро он был необычайно тих, что для него означало, что он вообще молчал. Я не знала, злился ли он конкретно на меня или это были просто его обычные демоны, преследующие его, и мне не хотелось спрашивать. К этому времени я уже достаточно знала о его мрачном темпераменте, чтобы понимать, что, скорее всего, в ответ получу молчание или он огрызнется на меня в ответ на любой вопрос, который я могу задать. Честно говоря, я была слишком чертовски уставшей, чтобы вступать с ним в очередную ссору.

Несмотря на мое общее раздражение на истребителя, мои мысли продолжали цепляться за ощущение его рта, когда я коснулась его уголка своими губами. Я задавалась вопросом, каково это — целоваться с таким мужчиной, как он. Он, несомненно, был мудаком, но он был таким сильным, таким властным. То, как он держал меня за волосы, ощущение его рук вокруг меня…

Нет. Плохая идея, Келли. Никакого траха с этим задумчивым ублюдком. Прошло чертовски много времени с тех пор, как я чесала этот зуд, и я была скручена в узел напряжения с тех пор, как потеряла свою семью, так что неудивительно, что мой разум продолжал скатываться к идее получить от него разрядку. Но я не позволю себе поддаться этому искушению. Неважно, насколько он был горяч, неважно, пришел ли он ко мне, когда никто другой этого бы не сделал. Он был средством для достижения цели. Все просто. Мне не нужны были какие-либо дополнительные сложности в нашем соглашении.

Кожу на моем правом предплечье покалывало при этой мысли. Ладно, возможно, было еще одно небольшое осложнение, но мне было все равно. Магнар ясно дал понять, что образ жизни истребителей был добровольным, а у меня была четкая жизненная цель, которая не предполагала, что я пожертвую своей свободной волей в надежде победить врага, который уже победил. Двух истребителей никогда не будет достаточно, чтобы уничтожить вампиров, и, хотя я желала Магнару всей удачи в мире в его миссии по их уничтожению, его армия из одного человека останется такой, какой была. Моим единственным желанием было увидеть свою семью свободной. Эгоистично или нет, остальное человечество не было моей проблемой.

Я посмотрела на идущего впереди меня Магнара, мои шаги были намного тише, чем когда мы начинали, мои ноги находили более мягкие места для приземления, чем больше усилий я прилагала.

Возможно, тишина между нами была в такой же степени моей заслугой, как и его. Я прикусила губу, обдумывая, как начать разговор на разные темы — от наших семей до наших надежд и мечтаний, — но так и не озвучила ни одной из них. Это укоренилось во мне слишком глубоко — держать все при себе, — и я сомневалась, что была бы настроена на светскую беседу, даже если бы это было не так.

Я подумала, не стоит ли мне рассказать о своем плане отправиться на юг, как только я воссоединюсь со своей семьей. Я не обсуждала эту тему с Магнаром, но была почти уверена, что он не пошел бы с нами, даже если бы я попросила. Не то чтобы я действительно планировала это. Он ясно дал понять, что весь смысл его существования заключался в том, чтобы убивать вампиров, и я сомневалась, что это соответствовало тому, чтобы оказаться как можно дальше от них, насколько это в человеческих силах.

У нас были разные пути. Так и должно было быть.

По крайней мере, ко мне вернулся Фурия. Странно успокаивающий клинок теперь висел в ножнах у моего бедра, которые Магнар забрал из одежды мертвых вампиров, и я поймала себя на том, что не раз провожу большим пальцем по его рукояти. Мне нравилось, как он ощущался, когда я прикасалась к нему: как будто кошка выгибает спину, чтобы ее погладили. Нежность, которую я испытывала к куску металла, возможно, была странной, но это было похоже на путешествие с кем-то, кто был гораздо лучшей компанией, чем Магнар. Я знала, что в глубине души это было в моих интересах. Он хотел помочь мне. Хотел быть со мной. И я тоже хотела быть с ним.

Я подружилась с ножом. Уверена, это считается безумием.

Моя нога наступила на сосновую шишку, и она громко хрустнула, раскрошившись под моим ботинком. Я виновато замерла, когда Магнар обратил на меня свой неодобрительный взгляд.

— Ты двигаешься с грацией беременной буйволицы, — прорычал он.

Я быстро поняла, что его методика преподавания основана на жесткой любви. За вычетом любовной части.

— Вау, просто назвать меня буйволицей, было бы слабовато? Тебе пришлось добавить слово «беременная»? — Спросила я, выгибая бровь.

Магнар скрестил руки на груди, рассматривая меня. — Ты совершенно неосторожно переставляешь ноги. Если бы кто-то охотился за тобой, они бы легко нашли тебя на большом расстоянии. Ты не осматриваешь свое окружение, когда входишь в него. Твои движения небрежны. Если ты не исправишь эти вещи, то станешь легкой мишенью для монстров, жаждущих твоей крови. Но ты бы предпочла обойтись без моей помощи, верно?

Я бы предпочла, чтобы меня не называли беременной буйволицей.

— Ладно, — вздохнула я. — Но, может быть, ты мог бы дать мне какой-нибудь совет, а не просто оскорблять меня, когда я ошибаюсь.

— Ты права, — согласился он ровным тоном. — Я советую тебе двигаться бесшумно.

Магнар повернулся ко мне спиной и ушел, не дав мне ответить.

Я сердито посмотрела на него, затем наклонилась, подняла раздавленную сосновую шишку и швырнула ее ему в затылок. Он уклонился в сторону, прежде чем она соприкоснулась с ним, и это доводило меня до бешенства. Как, черт возьми, ему это удавалось каждый чертов раз?

— В следующий раз попробуй бросить бесшумно. — Он продолжал уходить от меня, и мне уже хотелось, чтобы он нечаянно наступил на ветку, чтобы я могла указать ему на это с таким же презрением, с каким он указывал мне. Но, конечно, он этого не сделал. Если я двигалась, как беременная буйволица, то Магнар — как пук мошки на ветру. Его невозможно обнаружить.

Я стиснула зубы, пытаясь промолчать, мысленно проклиная его всеми возможными способами, которые только могла придумать. Он был таким приводящим в бешенство, упрямым, раздражающим, высокомерным, отвратительно привлекательным сукиным сыном. Я даже не знала, почему он так сильно меня раздражал, но он забрался мне под кожу, и я застряла между мечтами укусить его, о камнях, бьющих его по затылку, и фантазиями, которые включали в себя гораздо меньше одежды и здоровую порцию ненависти к себе.

Пока мы двигались дальше, он все время останавливался, низко пригибаясь к земле и раздвигая листья. Земля за ночь промерзла, и я не могла разглядеть никаких следов, несмотря на его постоянные наблюдения. Мне так и хотелось спросить его, что он видел такого, чего я не могла, но я догадалась, что это означало бы провал моей задачи по сохранению тишины, и я была полна решимости доказать этому ублюдку, что могу хранить молчание, когда захочу.

По мере того, как день тянулся, я начала лучше расставлять ноги и замечать вещи, которые могли бы выдать мои движения. Оскорбления Магнара становились все реже, и я начала верить, что, возможно, действительно адаптируюсь в соответствии с его указаниями.

Магнар остановился сразу за поляной, оставаясь скрытым в тени деревьев, и выглянул за них.

Я подкралась к нему и остановилась в нескольких футах от него.

— Лучше, — объявил он низким голосом, и этот почти комплимент показался мне высшей похвалой после утренних оскорблений. Не то чтобы я позволила этому отразиться на моем лице, но было трудно не ухмыльнуться.

— Так я узнаю, на поиски чего мы потратили столько времени? — Спросила я шепотом.

В ответ Магнар указал на поляну, и я наклонилась поближе, чтобы осмотреться. Две большие черные лошади топтали копытами зеленую траву, медленно пересекая поляну, откинув назад уши и помахивая хвостами. Они были привязаны друг к другу полуразбитым устройством, которое, должно быть, крепило их к повозке вампиров до того, как они вырвались на свободу.

Кроваво-красные полосы выделялись на их задах, отмечая следы, оставленные кнутами вампиров. У меня внутри все сжалось от этого зрелища. Казалось, жестокость вампиров распространялась на всех теплокровных существ, и я быстро почувствовала естественную близость к этим существам. Они были рабами тех же злых хозяев, что и я, и они тоже стали свободными.

— Как у тебя дела с лошадьми? — Тихо спросил Магнар, пока я смотрела на красивых животных.

— Я никогда раньше не видела их так близко, — призналась я. — Иногда я видела Элиту верхом на одной из них, когда им приходилось посещать Сферу, но я всегда просто пыталась обходить их стороной, надеясь не привлекать ничьего внимания.

— Тогда ты можешь считать это своим следующим испытанием. Мы выследили этих тварей и использовали скрытность при приближении к ним. Теперь важно завоевать их доверие. Они помогут нам преодолеть большее расстояние, чтобы мы могли быстрее добраться до «Банка Крови». Мы сделали чертовски большой крюк, благодаря тем кровососам, которые схватили тебя, и я сомневаюсь, что это хорошо, что вампиры так долго удерживают твою семью.

При мысли о них, запертых в этом подземелье, у меня неприятно сжалось нутро. Если лошади означают, что мы сможем спасти их раньше, то я сделаю это. Я поклялась сделать все, что потребуется, и сближение с двумя прекрасными созданиями было наименее сложным из того, что мне приходилось делать до сих пор.

Я сделала глубокий вдох и обошла Магнара, не обращая внимания на то, как загорелась моя кожа, когда я проходила мимо, а его запах наполнил мои легкие. Я продолжала практиковаться в том, чему училась весь день, осторожно выбирая шаги и бесшумно приближаясь к лошадям.

Ближайшая лошадь тихо заржала, заметив мое приближение, и я начала бормотать ободряющие слова, приближаясь к ней. Вторая лошадь казалась немного более нервной, но это было нормально, в конце концов, они через многое прошли.

— Привет, красавица, — тихо сказала я, протягивая руку в знак приветствия ближайшему зверю.

Лошадь повернулась ко мне, потянув за собой и своего спутника. Она сделала шаг вперед, и я замерла. Они были большими.

Я проглотила комок в горле и заставила себя сделать еще шаг, не показывая своих нервов.

Более смелая лошадь придвинулась ближе и прижалась своим мягким носом к моей руке. Я улыбнулась ей, погладив мягкую шерсть, покрывающую ее, и нежно потрепала ее красивую морду. Она наклонила голову к моей ладони, наслаждаясь вниманием, и я смогла схватить кожаную уздечку, опоясывающую ее голову.

Магнар появился рядом со мной и протянул руку, чтобы снять поводья с ее спины. Я продолжала гладить ее, пока он разбирал обломки кареты и разделял двух лошадей. Жеребец начал чувствовать себя немного смелее, когда привык к нашему присутствию, и придвинулся достаточно близко, чтобы я могла погладить и его.

— Я так понимаю, ты не умеешь ездить верхом? — Спросил меня Магнар, перекидывая веревку через спину кобылы, прежде чем привязать к ней свой рюкзак.

— Нет, — призналась я, гадая, как это отразится на его плане использовать их, чтобы добраться до «Банка Крови». Если я не смогу оседлать одну из лошадей, то как мы доберемся туда?

— У нас нет времени на то, чтобы ты училась. Ты поедешь со мной. — Он снял с моих плеч рюкзак и закрепил его на спине кобылы.

— Поеду с тобой? — Спросила я, снова оглядывая лошадей и прикидывая, как это будет выглядеть. — Разве я не окажусь практически у тебя на коленях?

— Ну же, дракайна хьярта, ты искала повод забраться ко мне на колени с того момента, как почувствовала, как мои пальцы сжались у тебя на горле. Это как раз тот повод, на который ты надеялась.

— В твоих мечтах, придурок, — усмехнулась я, отходя от него на шаг. — Просто свяжи лошадей вместе, чтобы вести и мою. Я уверена, что смогу разобраться с остальным.

Магнар фыркнул, проигнорировав мое замечание, продолжая свою работу с животными.

Я с интересом наблюдала за тем, как он умело закрепил наши вещи, затем привязал веревку к уздечке кобылы. Затем он отрезал длинные поводья от остатков кареты и привязал их так, чтобы ими можно было управлять жеребцом.

Как только все было готово, Магнар вскочил на огромного зверя. Движение было настолько быстрым и точным, что я была уверена, что он проделывал это уже тысячу раз. Я, с другой стороны, понятия не имела, как забраться на кобылу.

Я попятилась, когда жеребец недовольно фыркнул, грызя удила, раздувая ноздри, и, похоже, передумал насчет Магнара теперь, когда тот сел ему на спину. Существо топнуло ногами, беспокойно заерзав под истребителем, затем вскинул голову и встал на дыбы.

Я в испуге отшатнулась, из меня вырвалось проклятие, когда я попыталась не быть затоптанной, отступая так далеко, что достигла края поляны.

Магнар крепче сжал поводья, сумев удержаться на месте, когда жеребец ударил передними копытами обратно в землю. Конь дико фыркнул, мотая головой, пока Магнар пытался обуздать его.

Моя спина ударилась о толстый ствол, и я отшатнулась от него, поскольку огромное животное продолжало протестовать против своего нового наездника. Магнар стиснул зубы и пророкотал какую-то команду зверю, которую я не смогла разобрать. Конь снова встал на дыбы, но Магнар каким-то чудом удержался в седле.

Я наблюдала, как он уговаривал жеребца подчиниться, заставляя его рысить взад-вперед по небольшой поляне, кобыла следовала за ним на поводьях, казавшаяся гораздо более довольной сложившейся ситуацией.

Я нервно наблюдала за ними, пока он продолжал заставлять жеребца подчиняться его командам, и лошадь медленно отказывалась от борьбы.

Магнар направил прекрасное создание ко мне, и я нервно прикусила губу, когда посмотрела на него.

— Я в порядке, — сказала я ему. — Я просто побегу.

— Неужели? — он рассмеялся, а я нахмурилась.

— Да.

Я увидела достаточно. Верховая езда просто казалась мне не по душе, и, конечно, без необходимости нести рюкзак я могла бы двигаться намного быстрее, чем раньше.

Магнар ухмыльнулся в своей надменной манере «Я-действительно-собираюсь-на-днях-размозжить-ему-голову-камнем», когда заметил мое колебание и протянул руку. — Давай же. Я не дам тебе упасть.

Я хмуро посмотрела на его руку, как на бомбу с подожженным фитилем.

— Нет.

— Ну что ж, — он внимательно посмотрел на меня, поднеся руку к подбородку. — Полагаю, тебе лучше бежать.

Я удивленно моргнула, не зная, правильно ли я его поняла. Это было все? Никаких споров, никаких колкостей, никаких лекций о причинах, по которым он прав, а я ошибаюсь?

Я была не настолько глупа, чтобы подвергать сомнению его внезапно разумное отношение, поэтому просто одарила его дразнящей ухмылкой и, развернувшись, бросилась бежать.

Я была быстра. Годы, когда мне почти нечего было делать в Сфере, оставили мне время для хобби, и бег был на втором месте после лазания по сомнительным руинам, когда нужно было проветрить голову.

Ветер трепал мои золотистые волосы, отбрасывая их назад и играя с ними, пока я мчалась прочь, к деревьям, чувствуя себя свободнее, чем когда-либо, впереди меня не ждало ничего, кроме открытого горизонта, а шанс спасти мою семью приближался с каждым шагом.

Звук грохочущих копыт заставил мой пульс участиться, и я резко вдохнула, оглянувшись через плечо и, черт возьми, чуть не споткнулась о собственные ноги.

На лице Магнара было выражение чистого, губительного ликования, когда он галопом мчался за мной, а жеребец приближался гораздо быстрее, чем я предполагала, что он сможет двигаться.

Я поняла, что он собирается сделать, в ту же секунду, когда пришло понимание, что нет такого мира, в котором я могла бы обогнать эту чертову лошадь.

Я закричала и побежала быстрее, низко свисающие ветви деревьев хлестали меня по лицу и заставляли выплевывать листья изо рта, когда я перешла на спринтерский бег.

Грохот копыт становился все ближе, судьба настигала меня гораздо быстрее, чем я могла надеяться убежать.

Магнар рассмеялся, когда наклонился и обхватил меня своей мускулистой рукой, отрывая меня от земли и поднимая в воздух гораздо легче, чем должно было быть возможно.

Я истошно закричала, когда он потащил меня ввысь, вскидывая на спину огромного животного так легко, как будто я вообще ничего не весила, и сажая перед собой на свои гребаные колени, как он и обещал.

— Отпусти меня, — потребовала я, отталкиваясь от него, прежде чем отпрянуть, когда это движение чуть не свалило меня на землю.

Лошадь заржала под нами, и я прижалась к груди Магнара, и он усмехнулся моему страху, крепко прижимая меня к своей груди, при этом моя задница оказалась у него на коленях.

— Я держу тебя, дракайна хьярта, — заверил он меня, обнимая своими сильными руками за талию. Мое сердце забилось от смеси ужаса и чего-то гораздо менее достойного, и я снова прокляла его. — Я же говорил тебе, наши судьбы переплетены.

— Пошел ты, — прошипела я.

Он просто снова рассмеялся, звук был намного легче, чем любой другой, который я слышала от него раньше, в его голосе звучало неподдельное веселье.

Магнар натянул поводья и прищелкнул языком дав команду жеребцу, который продолжал скакать так быстро, что я едва осмеливалась смотреть на деревья, проносившиеся мимо нас.

Я выругалась от странного ощущения, изо всех сил пытаясь удержаться в вертикальном положении, крепко обхватив ногами тело жеребца и одновременно пытаясь на дюйм отодвинуться от Магнара.

— Не сопротивляйся движению, — прогрохотал Магнар мне в ухо, его дыхание касалось моей щеки. — Позволь своему телу двигаться вместе с ним.

Он усилил хватку, притягивая меня ближе к себе, чтобы я тоже могла чувствовать его движения, и пошел он к черту, потому что жар, разлившийся по моим венам, был не тем, что я хотела чувствовать, когда дело касалось этого гребаного пещерного человека.

Было ясно, что он не собирается отпускать меня, и, несмотря на мой ужас и общее нежелание сидеть у него на коленях, я должна была признать, что этот вид транспорта доставит нас к моей семье намного быстрее.

Я попыталась заставить себя расслабиться, но это было почти невозможно, пока он держал меня вот так. Линии его тела прижимались к моему, жар приливал к моему сердцу, когда его бедра двигались в такт движениям животного под нами. Я закрыла глаза, изо всех сил стараясь не думать о нем, стараясь не замечать, как моя задница трется о его промежность, и не замечать толщины того, что, как я чувствовала, вдавливается в меня.

— Лучше, — прокомментировал он, хотя я ничего не сделала, кроме как поддалась желанию прижаться к нему. Мое предательское тело хотело двигаться в такт с его телом, и я бесстыдно поддавалась ситуации.

— Что ты будешь делать после того, как мы освободим моего отца и Монтану? — Я спросила его просто потому, что без слов я слишком много думала о его теле, окружающем мое, и мне нужно было отвлечься.

— После? — спросил он с любопытством.

— Да. Я имею в виду, когда ты уничтожишь «Банк Крови» и освободишь людей, запертых там. Что тогда? Ты действительно планируешь отправиться за остальными в одиночку?

Магнар сильнее сжал поводья, а тишина затянулась, и я начала сомневаться, ответит ли он вообще. Задумчивый мудак.

— Мне нужно найти и убить Бельведеров. Я должен закончить то, что начал тысячу лет назад. Один или с армией, это не имеет значения для моего пути. — Я не была уверена, уловила ли я намек на сожаление в его тоне или мне это просто показалось.

Какая-то глупая часть меня резко вздрогнула от откровенности его слов, хотя я всегда знала, что таким будет его ответ. После того, что эти монстры сделали с ним и его людьми и продолжают делать с людьми в целом сейчас, я знала, что у него не было другого выбора. Он встал на этот путь еще до рождения моих прабабушки и прадедушки, и вряд ли собирался сворачивать с него сейчас. Он уже пожертвовал всем, что когда-либо любил, в погоне за Бельведерами, и все остальное меркло перед этим.

Мы продолжали пробираться сквозь деревья, спускаясь с холма и неуклонно продвигаясь на юг. Мне казалось, что «Банк Крови» может находиться сразу за следующим хребтом, ожидая, когда наше время бок о бок закончится с горькой окончательностью.

Хорошо. В любом случае, я не хотела оставаться с ним ни на минуту дольше, чем это было необходимо.

— Ты могла бы пойти со мной, — сказал Магнар, хотя его голос звучал так, словно он тоже уже знал мой ответ.

Я удивленно моргнула, задаваясь вопросом, действительно ли он это имел в виду. Это было предложение или констатация факта? В любом случае, моим ответом было решительное «нет».

— Я должна убедиться, что моя семья в безопасности. — Я покачала головой. — Мы не можем пойти навстречу к монстрам, которые хотят причинить нам вред. Мы постараемся держаться как можно дальше от вампиров. Мы должны идти на юг, к солнцу.

— Тогда это все. После «Банка Крови» наши пути разойдутся, — сказал он без эмоций, без реакции.

Я не была уверена, почему это ранило, но по какой-то причине это было так. Я не забыла, что он сделал для меня, но я также не забыла, чего я ожидала от него. Никто не помогает кому-то без причины. Судьба Магнара не просто совпала с моей собственной. У него был план в отношении меня. Отвлекающий маневр или приманка, я не была уверена, что именно. Так что я должна была быть готовой к этому.

Хватка Магнара вокруг меня усилилась, и его большой палец прочертил линию на тыльной стороне моей ладони. Я нахмурилась, посмотрев на точку соприкосновения, и между нами снова повисло напряженное молчание. Я не была уверена почему, но мне показалось, что он только что попрощался.