Бессмертная Всадница

Когда Эйми посмотрела на Пагрина, бушующего перед ней, ужасающая тёмная фигура Повелителя Искр, которую она хранила в своём сознании, уменьшилась, пока не превратилась в одинокого человека, разъярённого и окружённого врагами. Она почувствовала, как к горлу подступает жалость, горькая и нежеланная. Она проглотила это. Будущее Киерелла принадлежало Всадницам и всем жителям города. Оно больше не принадлежало Квореллам. Возможно, когда-то Кьелли и Мархорн спасли их, но теперь город был достаточно силён, чтобы выстоять самостоятельно.

— Наше будущее зависит от надежды, — сказала Эйми Джесс и почувствовала, как её дракон одобрительно зарычал.

Пагрин кричал на Воинов Пустоты, вся его самодовольная уверенность улетучилась.

— Сейчас? — прошептала Яра у неё за спиной.

Эйми покачала головой как раз в тот момент, когда Пагрин приготовился к новой атаке и попытался проникнуть в её сознание. Эйми ахнула и согнулась, обхватив колени руками.

— Эйми! — оклик был от Натин.

Эйми так крепко зажмурилась, что на её веках заплясали красные пятна. Ментальная атака Пагрина обрушивалась на неё, как волны, разбивающиеся о скалы вокруг Киерелла. Но, подобно этим скалам, Эйми держалась стойко, не подпуская его. Это потребовало от неё неимоверных усилий. Пот градом катился по её лицу, капая с подбородка, и она так сильно стиснула зубы, что испугалась, как бы один из них не хрустнул.

В городе всё ещё оставались Воины Пустоты, подчинявшиеся приказам Пагрина. Эйми выпрямилась и потянулась к этим последним воинам. Она чувствовала, что Яра ждёт прямо у неё за спиной, кончик её ятагана был так близко, что Эйми показалось, будто он уже пронзает её насквозь.

— Ты думаешь, они делают тебя сильнее? — голос Пагрина разнёсся по лугу.

Эйми открыла глаза. Он стоял в десяти шагах от неё, его карие глаза не отрывались от её лица, губы искривились в презрительной усмешке, которую она видела всю свою жизнь.

— Эти женщины, — он махнул рукой в сторону Всадниц, — не что иное, как опора, на которую ты опираешься. Что произойдёт, если я её обрушу?

В руке, которой он размахивал, появился кинжал, и, прежде чем Эйми успела среагировать, он метнул его. С силой сотен искр в его крови кинжал полетел точно в цель. Эйми могла только следить за ним глазами.

— Нет!

Крик вырвался у неё, когда кинжал Пагрина пронзил грудь Натин. Сила удара выбила её из седла Малгеруса.

Воспоминания и горе захлестнули Эйми. Когда Натин рухнула на траву, а Малгерус с рёвом склонился над ней, Эйми вспомнила, что видела, как другие Всадницы были ранены и убиты, застрелены с неба или сожжены огненными руками. Но поскольку она была связана со всеми Всадницами на лугу, она также чувствовала их страдания. И их было так много. Каждая женщина, присутствовавшая там, потеряла подругу, была оторвана от их сплочённого сообщества.

Эйми почувствовала, как энергия Натин вырвалась из круга, оставив дыру. Это было то, что планировал Пагрин. Эйми почувствовала, как горячая энергия его силы устремилась к ней. Всё ещё не оправившись от его нападения на Натин, Эйми не смогла остановить его. Пагрин начал восстанавливать связи.

Эйми не помнила, как упала на землю, и поняла, что находится там, только когда паника заставила её пальцы зарыться в траву и грязь. Её план разваливался, как одеяло, разорванное по швам, и вся начинка вываливалась наружу.

Из груди Эйми к Пагрину полетели заряды. Первый ряд Воинов Пустоты поднял мечи и молча бросился на Всадниц. Приказ Яры взлетать перекрыл призывы Дайренны к атаке. Связь продолжала передаваться от груди Эйми к Пагрину. Драконы ревели, а Всадницы кричали. Воздух наполнился хлопаньем кожистых крыльев. Это движение вызвало аромат полевых цветов, столь неуместный в битве.

— Натин! — воскликнула Эйми, вскакивая на ноги. Джесс опередила её и уже неслась обратно через луг к тому месту, где Малгерус склонился над своей распростёртой Всадницей. Малгерус повернул свою длинную шею и набросился на Джесс, заставляя её отступить. Затем, прежде чем Эйми добралась до них, Малгерус схватил Натин когтями и взлетел. Эйми понятия не имела, жива её подруга или нет.

Поток драконьего дыхания пронёсся над головой Эйми, прямо в группу Воинов Пустоты, бегущих к ней. Это ничего не дало. Они прорвались сквозь пламя и продолжали приближаться. Со всех сторон на неё с неба обрушились всадники и драконы. Лязгнули клинки, когти заскрежетали по нагрудникам.

Эйми не знала, что делать, пока чья-то рука не схватила её за плечо, костлявые пальцы больно сжали её мышцы.

— Поднимайся в небо и верни управление, — приказала Яра, и её зелёные глаза сверкнули, как изумруды.

Она не спросила, сможет ли Эйми, и этой уверенности было достаточно, чтобы подтолкнуть её к действию. Она вскочила в седло, и Джесс замахала крыльями так сильно, что задела Эйми крыльями. Мгновение спустя они были в небе.

Всадницы и Воины Пустоты сражались на лугу. Эйми видела яркие лужи раскалённой лавы в тех местах, где были убиты воины, но пока она смотрела, Пагрин извлекал из её груди всё новые и новые связи. Сейчас он захватил более пятидесяти человек, и через несколько мгновений под его контролем будут сотни.

Казалось невозможным игнорировать всё, что её окружало: её подруги сражались за свои жизни, Натин была где-то мертва или умирала, стражники всё ещё сражались в городе, — но Эйми глубоко вздохнула и отбросила всё это. Совсем как тогда, когда она тренировалась с Лиррией много месяцев назад и научилась не обращать внимания на дискомфорт в дрожащих мышцах, не обращать внимания на холодный ветер, пощипывающий уши, не обращать внимания на насмешки Натин о том, что она недостаточно хороша. Эйми призвала на помощь эти навыки и сосредоточилась.

Всадницы и их драконы были разбросаны по лугу и небу. Их эмоции представляли собой неразбериху из страха и крошечных ростков надежды, и Эйми всё ещё чувствовала их. Они всё ещё были связаны — их энергии текли не только между Всадницами и драконами, но и по кругу, через Эйми. Правда, там, где Натин была оторвана, виднелась рваная дыра. Эйми мысленно потянулась, схватила потрёпанные концы и снова связала их вместе.

Пагрин почувствовал это и где-то внизу закричал от отчаяния. Однако у него всё ещё оставалось почти сто Воинов Пустоты, которых было достаточно, чтобы убить тридцать Всадниц или заставить их отступить.

— Яра! — крикнула Эйми в небо.

Фарадейр оказался рядом с ними в четыре быстрых взмаха крыльев, его чешуя колыхалась, как пролитая кровь.

— За мной! — крикнула Эйми.

Она изо всех сил ударила Джесс по рогам, и её дракон сложил крылья и нырнул вниз. Пагрин был связующим звеном в авангарде армии, его легко было заметить. От него в бой устремились тёмные нити связи, а за его спиной ряды Воинов Пустоты стояли неподвижно и безмолвно, как статуи. Он поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть Джесс, прежде чем она налетела на него. Её когти оставили глубокие царапины на его плечах, а удар её хвоста сбил его с ног.

Эйми выпрыгнула из седла раньше, чем Джесс успела приземлиться. Она ударилась о траву, упала, перекатилась и снова вскочила. Затем она прыгнула на Пагрина сверху. Она схватила его, навалившись на него всем своим весом, прижав его к земле, прежде чем он успел среагировать.

Пришло время для её тайного плана. О котором она не рассказала Яре. Которым она не поделилась даже с Джесс. Она понятия не имела, сработает ли этот план. Только отчаянно надеялась, что сработает.

Она схватила Пагрина за запястье и ослабила свою власть над силой браслета, позволив ей украсть его искры. Он ударил её коленом в живот, и внутренности Эйми скрутило от боли. Ударом ноги он отшвырнул её от себя, и она покатилась по траве, но всё ещё держала его за запястье, всё ещё продолжала высасывать его искры.

Джесс зарычала, и Эйми услышала, как Пагрин застонал от боли, когда её дракон надавил когтистой лапой ему на грудь, пригвоздив его к земле.

— Хорошая девочка, — прохрипела Эйми.

Она наблюдала, как в её груди разгорается огонёк рядом с её собственной искрой, когда она забирала энергию у Пагрина. Её охватила знакомая тошнота, ощущение неправильности того, что внутри неё живёт кто-то другой, но она продолжала. В её груди вспыхнула ещё одна искра, сначала похожая на булавочный укол, но быстро растущая. Пагрин ругался и метался рядом с ней, а Джесс прижимала его к земле с такой физической силой, которой у Эйми не было.

Когда в её груди зажглась третья искра, звуки битвы усилились. Мучительный крик дракона, страдающего от боли, разнёсся по лугу.

— Эйми? — голос Яры был тихим, вопрошающим и паническим.

Она стояла над Эйми, Фарадейр стоял позади ней, расправив крылья так, что казалось, будто они принадлежат Яре.

В отчаянной попытке вернуть себе контроль Пагрин снова атаковал её разум, давя на неё с трёхвековой извращённой ненавистью. Эйми почувствовала, что её связь с Всадницами ослабевает. Она больше не могла держаться. Трёх дополнительных искр в её груди должно было хватить.

— Яра, сейчас! — крикнула Эйми. — И Пагрина тоже убей!

Яра не колебалась ни секунды. Она сделала то, что было необходимо, чтобы спасти своих Всадниц. Эйми увидела, как кончик её ятагана блеснул на солнце, прежде чем вонзиться ей в грудь.

Глава 33. Три искры

За долю секунды до того, как жгучая боль стала всепоглощающей, Эйми представила, как обхватывает руками свою собственную искру, защищая её.

Затем её тело пронзила агония. Клинок Яры, казалось, медленно выскользнул из её груди, издав при этом чавкающий звук. Эйми, тяжело моргая, наблюдала, как капли её собственной крови, казалось, повисли в воздухе, прежде чем упасть ей на лицо. Яра не попала в сердце, но всё равно через несколько мгновений истечёт кровью.

Она знала, что её грудь залита кровью, но не чувствовала этого. Рядом с ней Джесс ревела, разделяя боль своей Всадницы, но Эйми не могла её слышать. Всё, что существовало, — это острая боль внутри неё. Тёмные тучи застилали поле её зрения. Она знала, что у неё есть всего несколько коротких мгновений, чтобы действовать.

Воспользовавшись силой браслета, она начала использовать энергию трёх искр, украденных у Пагрина, чтобы исцелить себя. Одной искры было бы недостаточно. С такой раной, как та, что нанесла ей Яра, собственная искра Эйми выжгла бы всю свою энергию, безуспешно пытаясь исцелить её. Но у Эйми были запасные.

Затуманенными от слёз глазами она наблюдала, как сначала одна, а затем и вторая из украденных ею искр тускнели, пока её тело использовало их энергию для исцеления. Она выжгла всю энергию двух из них, прежде чем смогла снова дышать без боли, пронзающей лёгкие. Она продолжала двигаться, позволив силе браслета израсходовать всю энергию и в третьей искре. Боль в груди утихла, превратившись в тупую ноющую боль.

Она почувствовала, как в тот момент, когда погасла третья искра, вся её энергия иссякла, и вернула силу браслета обратно в его клетку. Джесс прижалась к Эйми всем телом, как будто могла защитить её от всего. Её тяжёлый хвост прижимался к ногам Эйми, а крылья образовывали навес над её головой. Эйми резко села, отталкивая Джесс и пытаясь выглянуть из-за своих крыльев.

— Давай, девочка, подвинься. Мне нужно посмотреть, сработало ли это.

Джесс отодвинулась в сторону, и Эйми почувствовала почти сердитый укол дракона. Как только она освободилась от хвостов и крыльев, она вскочила на ноги.

Один за другим Воины Пустоты падали ниц. Они не кричали, они не пытались убежать, они просто съёживались, словно весь огонь внутри них погас, и они падали на землю, хрустя костями. Тёмные нити, ведущие от груди Эйми к воинам, исчезли. Пульсирующие линии, ведущие к стоянке караванов, тоже исчезли, и Эйми представила, как воины сдуваются и падают замертво.

Торжествующий рёв Фарадейра заставил Эйми оторвать взгляд от умирающих воинов. На траве, прямо рядом с ней, лежало тело Пагрина. Из его груди торчал ятаган Яры, тот самый, которым она пронзила Эйми. Своими тысячами искр он мог бы исцелить себя от подобной раны. Но от ворота его рубашки остался только рваный обрубок. Фарадейр снова взревел, звук вырвался из уголков его рта, когда его длинные передние зубы вцепились в отрубленную голову Пагрина. Из разорванного обрубка его шеи хлынула кровь, и Эйми увидела, как она заискрилась сотнями искр.

Мгновение она завороженно смотрела, как кровь Пагрина впитывается в траву. Искры Кворелла исчезли, поскольку их энергия была поглощена землёй. На другом конце луга Воины Пустоты, которые атаковали Всадниц, сдулись и рухнули. Сотни пульсирующих связей, которые исходили из груди Пагрина, исчезли, когда он умер.

Тогда Джесс толкнула её, сильно и настойчиво.

— Да, я знаю, — сказала Эйми, возвращая ей внимание.

Её план сработал. Она спасла Всадниц, защитила город, но всё равно умирала. Она упала на колени, хлюпая по траве, мокрой от сверкающей крови Пагрина. Она протянула левую руку, широкая манжета золотого браслета Кьелли поблескивала под брызгами крови. Он всё ещё был застёгнут на её запястье, по-прежнему высасывая её собственную искру. Если она не снимет его, браслет убьёт её. И только энергия искры могла открыть защёлку и освободить её запястье.

В последний раз Эйми задействовала силу браслета и, сделав это, схватила умирающее тело Пагрина. Он превратился в сгусток энергии, в котором вспыхивали искры, пытаясь залечить свои невероятные раны, а другие изливались из него, отдавая свою энергию земле. Эйми нужна была только одна. Она с лёгкостью высосала искру из его окровавленного трупа в свою грудь. Она позволила ей вспыхнуть на мгновение, когда встала.

Однако, прежде чем отдать браслет и его силу, ей нужно было убедиться, что всё действительно закончилось. Яра смотрела на неё широко раскрытыми глазами, на высоких скулах играл румянец. Рядом с ней Фарадейр выплюнул голову Пагрина. Она пролетела по воздуху, оставляя за собой след из сверкающих капель крови, и с глухим стуком приземлилась у ног Блэка. Эйми подняла глаза и увидела Дайренну в седле, с лицом, искажённым болью, но живым. А позади неё приземлялись другие Всадницы, теперь они были в безопасности, и армия Воинов Пустоты превратилась в сморщенные трупы.

Эйми мысленно прошлась по городу в поисках любого намёка на злобу Пагрина, на каких-нибудь Воинов Пустоты, которые всё ещё были живы. Она ничего не почувствовала. Только биение жизни — чудесной, нормальной, заурядной жизни.

Она снова посмотрела на браслет на своём запястье, и в ней проснулось сомнение. А что, если он не снимется? Почувствовав её беспокойство, Джесс присела у неё за спиной и положила голову на плечо Эйми. Её чешуйки приятно холодили шею Эйми.

Она глубоко вздохнула, обхватила браслет пальцами и потянула. Ледяная боль пронзила руку, но Эйми стиснула зубы, чтобы не чувствовать её.

— Ну же, пожалуйста, — взмолилась она.

Что, если это не сработает, потому что она забрала искру у Пагрина после того, как Фарадейр убил его? Она смотрела на свою грудь, наблюдая, как её собственная искра слабо пульсирует в такт биению сердца. Последняя искра Пагрина упрямо горела рядом с её собственной. Затем словно защёлкнулся замок, искра, исходившая от Пагрина, исчезла во вспышке света, её энергия ушла в браслет. Эйми вырвало, когда она почувствовала, как металлический шип в её руке втянулся в браслет. Золотая манжета со щелчком расстегнулась и упала с её запястья. Она шлёпнулась на окровавленную траву. Эйми отскочила назад, подальше от него, как будто он мог внезапно прыгнуть обратно ей на запястье и снова поймать её в ловушку.

От облегчения у неё подкосились ноги, и она рухнула навзничь на Джесс. Это было похоже на тот восторг, который она испытала, преодолев подъём, только в тысячу раз сильнее. Затем чьи-то руки схватили её, и на мгновение она задумалась, почему Джесс не защищает её, пока не услышала голоса Всадниц. Резкий голос Яры прорезал их всех, когда она отстранилась от Эйми, крепко обняв её.

— Искры! Почему я обнимаю тебя, а не поднимаю твой труп? Я убила тебя!

Вокруг Эйми было море лиц, Всадницы ухмылялись, глядя на неё с восхищённым недоверием. А над ними возвышались головы драконов, чешуя которых переливалась на солнце всеми цветами радуги. Множество рук схватили её и заключили в объятия. Она почувствовала, как Дайренна нежно поцеловала её в макушку, и почувствовала знакомый запах, исходящий от Лиррии, когда та обняла её за талию. Все хотели прикоснуться к ней, обнять её, стать частью её победы. Это было невероятно, и в сочетании с облегчением от того, что Эйми больше не носила браслет, она чувствовала себя так, словно выпила бочонок морошкового ликёра.

— Эйми! — Яра снова схватила её, всё ещё глядя на неё так, словно не могла поверить, что она жива.

— Если бы ты пронзила меня до того, как мы напали на Пагрина, я бы умерла, — объяснила Эйми. Она говорила отрывисто, задыхаясь от всеобщего внимания, — моя искра израсходовала бы всю свою энергию, безуспешно пытаясь исцелить меня. Но я украла три искры Пагрина и использовала их энергию, чтобы залечить свою рану. В основном.

— В основном? — на лице Яры промелькнуло беспокойство.

Эйми распахнула рубашку, не испытывая ни малейшего смущения, и уставилась на дыру, которую лезвие Яры проделало в её жилете. Под ней, прямо между грудями, посреди участка бесцветной кожи, всё ещё сочился кровью неглубокий порез.

— Искры, — выругался кто-то.

— Откуда ты знала, что это сработает? — спросила Лиррия. Она подошла вплотную к Эйми и обхватила её мизинец своим, как будто не была уверена, правильно ли взяла её за руку.

— Я и не знала, — призналась Эйми. — Я не была уверена, смогу ли я сохранить энергию в своей собственной искре, или она тоже будет израсходована. Я подумала, что если смогу спрятать её, то смогу и защитить.

Эйми подумала о том, что она только что сказала, и о том, как она всегда пряталась от своих хулиганов, и кривая улыбка тронула её губы.

— Что? — Лиррия подтолкнула её локтем, увидев её улыбку.

Эйми пожала плечами.

— Иногда прятаться помогает, но только если ты делаешь это с друзьями, — лицо Лиррии исказилось от смущения. — Я думаю, что объединённая сила всех вас и ваших драконов — это то, что дало мне достаточно сил, чтобы защитить мою собственную искру.

Яра снова крепко обняла её.

— Я была готова взять на себя вину за твою смерть.

— Знаю. Но ты достаточно сильная, ты могла бы справиться с этим. Ты хранила тайну браслета все эти годы, — сказала Эйми.

— Да, но я всё равно чертовски рада, что мне не придётся этого делать. Ты у меня в долгу.

Эйми рассмеялась искренним, радостным смехом, как будто радовалась тому, что жива.

— Мне нужно испечь самый большой в мире торт и раздать всем по кусочку.

— Ты чертовски права, — с улыбкой добавила Дайренна.

Улыбка исчезла с лица Эйми, когда вспышка паники взорвалась внутри неё подобно фейерверку.

— Натин! — воскликнула она.

Она протолкалась сквозь Всадниц, не обращая внимания на их крики, и помчалась через луг. Ей пришлось перепрыгивать через груды трупов — Воины Пустоты лежали бесформенными кучами, их почерневшие кости обтягивала впалая кожа, в них не было огня и ненависти, которые придавали им цель. На лугу не было ни драконов, ни Всадниц, кроме группы позади неё. Она отчаянно обернулась, ища свою подругу. Джесс толкнула её рогами и зарычала, указывая мордой на скалы.

Малгерус присел на карниз неподалёку от шумящего водопада. Эйми схватила своё седло и уже собиралась взлететь к нему, когда Джесс окликнула её. Малгерус издал ответный рёв, прежде чем с треском расправить крылья и скользнуть вниз. В когтях он держал обмякшее тело.

— Нет, нет, нет, — бормотала Эйми, бросаясь ему навстречу.

Это было несправедливо. Она не могла спасти всех, но потеряла девушку, которая превратилась из хулиганки в её лучшую подругу. Малгерус осторожно положил тело Натин на траву. Эйми упала на колени рядом с ними, сминая полевые цветы. Малгерус зарычал на неё, когда она схватила Натин.

— Ай! — пожаловалась Натин. — Ты не можешь так грубо обращаться с девушкой, когда она ранена.

Эйми опустилась на корточки, когда облегчение снова захлестнуло её, вытесняя остатки адреналина. Внезапно она почувствовала себя обессиленной. Город был в безопасности, Пагрин был мёртв, а Натин была такой же живой и раздражающей, как всегда. Эйми хотела проспать целый месяц, свернувшись калачиком, в объятиях Джесс.

Зашипев от боли, Натин села и прислонилась к своему дракону, чтобы не упасть. Малгерус обернул вокруг неё свою шею и положил голову ей на колени. Тёмное пятно крови прилипло к рубашке Натин на её плече. Эйми увидела, что та скомкала повязку и приложила её к ране.

— Я заставила Мэла вытащить кинжал зубами, — сказала Натин, поморщившись, когда потрогала рану чуть пониже ключицы. — И он тоже хорошенько её зализал, но всё равно, ой.

— Ничего страшного, Яра пронзила меня ятаганом прямо в грудь, — сказала Эйми, небрежно пожав плечами и улыбнувшись.

Натин мгновение смотрела на неё, не веря своим ушам, а потом разразилась отрывистым смехом.

— Ты её разозлила?

— Я попросила её об этом.

— Только не говори мне, что это было частью твоего плана.

— Ага.

Натин покачала головой, тряхнув высоким хвостом.

— Это твой худший план на данный момент, Эйми.

И Эйми улыбнулась, потому что Натин улыбалась. Затем лицо Натан исказила гримаса боли.

— Полагаю, ты не могла бы одолжить мне ещё одну искру? — полушутя спросила она.

— Извини, я использовала их все, чтобы залечить смертельную рану в груди, — ответила Эйми.

Натин покачала головой и придвинулась поближе к Малгерусу, пытаясь устроиться поудобнее.

— Ты такая эгоистка.

На этот раз настала очередь Эйми смеяться. Грубые шутки Натин были именно тем, что ей было нужно. Изумление и трепет на лицах других Всадниц были замечательными, но ошеломляющими. После того, как Натин преуменьшила роль Эйми в качестве героини дня, она почувствовала, что вернулась на знакомую почву.

Но затем в её мозг закралось беспокойство, которое росло, вытесняя все остальные мысли. Эйми вспомнила, как Пагрин насмехался над ней в тюремной камере за то, что она не воспользовалась браслетом, чтобы «вылечить» своё необычное лицо. Но она только что пережгла три искры, исцелив своё тело. Неужели она случайно «исцелила» и своё лицо тоже?

Год назад она отдала бы всё на свете за то, чтобы привести в порядок своё лицо, но сейчас эта мысль привела её в ужас. Это было её лицо. Бесцветная половина, с белыми ресницами и белой бровью, завитки белых волос на виске — всё это было частью того, кем она была. Без своего необычного лица она никогда бы не заставила себя достичь всего, что сделала.

Она посмотрела на свои руки, ища белые пятна на бесцветной коже, которые покрывали костяшки пальцев. Но её руки были в крови, её собственной и Пагрина. Она потёрла их, размазывая кровь, но не делая их чище. Она попыталась вытереть их о траву, отчаянно пытаясь как следует разглядеть свою кожу.

— Эй, Эйми, что ты сейчас делаешь? — голос Натан звучал озадаченно.

Эйми вскинула голову и уставилась на девушку.

— У меня всё ещё моё лицо? — выпалила она.

Натин в замешательстве приподняла брови.

— Да. А что?

Эйми с трудом удержалась от того, чтобы не схватить Натан и не заключить её в объятия. Браслеты давали Квореллам власть над людьми и изменили их, исказили, но Эйми обладала той же силой и отпустила её, и она сделала это, не потеряв ничего от себя.

— Почему у тебя такой самодовольный вид?

Эйми не успела придумать достойный ответ, как рядом с ними приземлился Фарадейр. Яра спрыгнула с седла и окинула Натин критическим взглядом, прежде чем повернуться к Эйми.

— Я лечу к совету, чтобы сообщить им о том, что здесь произошло, — объявила Яра.

Эйми кивнула, недоумевая, зачем Яра ей это рассказывает. Яра провела пальцами по своим сальным волосам и продолжила.

— На самом деле это ты должна идти. Ты должна быть тем, кто скажет им, что всё кончено, ведь именно ты спасла нас всех.

Несколько месяцев назад мысль о том, чтобы выступить перед советом с подобным заявлением, привела бы Эйми в ужас. А совсем недавно она бы захотела заставить себя сделать это, чтобы доказать, что она может. Теперь она улыбнулась, осознав, что на самом деле была счастлива предоставить это Яре.

Эйми мягко покачала головой.

— Нет, я хочу остаться здесь со своими друзьями.

Яра кивнула, а затем, как будто упоминание о других привлекло её внимание, она отвела взгляд от Эйми и огляделась вокруг. Эйми медленно встала и проследила за её взглядом. Рядом с грудами сдутых Воинов Пустоты возвышались два разноцветных холмика. Один был солнечно-жёлтым, как у дракона, которого Эйми не узнала, а другой — зелёным, как сосновые иголки, как у Виспер.

— Сэл, — выдохнула Эйми это имя.

— И Теага, — добавила Яра. — Мы должны быть благодарны, что потеряли только двух Всадниц, но…

Она замолчала, и Эйми поняла почему. Она также чувствовала, что даже потеря двоих — в дополнение к гибели Леваны, Финеи и Аранати — это слишком много.

— Сегодня вечером мы устроим им всем достойные похороны, — пообещала Яра, берясь за седло Фарадейра. — Эйми, ещё кое-что.

Она протянула руку, и на её ладони лежал широкий золотой браслет. Браслет Кьелли.

— Если я заберу его в совет, ты знаешь, что они предложат, — сказала Яра.

Эйми знала. Неравный совет будет спорить, но в конце концов они решат оставить браслет на всякий случай. Они, конечно, запрут его, но как скоро желание воспользоваться им заставит кого-нибудь застегнуть его на запястье? Она вспомнила, как оправданно и уверенно говорили советники Бельярн и Сет о своем плане забрать искры у тех, кем, по их мнению, можно было пожертвовать.

Хотя от одного прикосновения к нему у Эйми мурашки побежали по коже, она протянула руку и взяла браслет у Яры.

— Он был потерян в битве, — сказала она.

Яра кивнула.

— Какая жалость.

Затем она и Фарадейр исчезли, на кроваво-красных крыльях устремившись обратно в город. Эйми медленно опустила глаза, оглядывая луг. Всадницы сидели или стояли кучками, обрабатывая раны, утешая друг друга, обнимая своих драконов, испытывая облегчение от того, что они всё ещё живы. Эйми плюхнулась обратно на траву. Джесс опустилась более грациозно и обвилась вокруг своей Всадницы. Эйми погладила её по взъерошенным перьям.

— Мы сделали это, девочка, — прошептала она.

Горе сжало её грудь в тугой комок. Её взгляд остановился на чешуе драконов Сэл и Теаги, мёртвых, но всё ещё защищавших своих Всадниц. И её мысли обратились к Пелатине, убитой горем из-за потери сестры. Затем она почувствовала, как Натан тянет её за запястье, и, обернувшись, увидела, что её подруга легла на траву, а Малгерус прижался к её боку. Эйми соскользнула вниз, прижавшись к Натин с другой стороны, Джесс свернулась калачиком у её ног, положив голову на бёдра Эйми.

Долгое время они просто лежали так, и Эйми смотрела, как над головой проплывают облака. Сотни миллионов мыслей и эмоций пытались проникнуть в её сознание, но Эйми отогнала их прочь. Они могли подождать, сейчас она просто хотела отдохнуть.

— У меня есть план, — прошептала Натин, подталкивая Эйми локтем в бок.

Эйми обернулась и увидела, что Натин улыбается ей.

— Он заключается в том, что тебе нужно почистить зубы, потому что у тебя отвратительно пахнет изо рта?

— У меня? Когда ты в последний раз чистила свои? — голос Натин звучал возмущённо, а Эйми рассмеялась.

Горе тоже может подождать, хотя бы ненадолго.

Глава 34. Прощание

Закат раскрасил небо, когда Эйми и Джесс взлетели с горного уступа. Джесс лениво взмахнула крыльями. Впервые за много дней не было необходимости спешить. Эйми наслаждалась всеми маленькими ощущениями полёта — ветром, развевающим её локоны, движением мышц Джесс под ней, открытостью неба вокруг них.

Через несколько минут она надавила на Джесс, и её дракон расправил крылья, плавно снижаясь, прежде чем выровняться над стоянкой караванов. Прошло несколько часов с тех пор, как она украла и уничтожила армию Пагрина, но Эйми пропустила большинство из них. Она заснула в траве на лугу, лежа рядом с Натин, а Джесс свернулась клубочком у её ног. Дайренна сказала, что ни у кого не хватило духу разбудить её.

Джесс пролетела над стоянкой для караванов, и Эйми изумлённо уставилась на разрушения. Ни одно здание не устояло — все мастерские и склады исчезли, превратившись в груды сломанных досок и битого кирпича. Некоторые из них всё ещё тлели после пожара, который уничтожил их изнутри.

Лица повернулись, когда тень Джесс скользнула по ним. Эйми услышала несколько одобрительных возгласов и аплодисментов. Они знали, кто она такая? Или они просто приветствовали какого-то дракона? Натин дразнила её тем, что она теперь знаменитость, и эта мысль заставляла Эйми нервничать, но в то же время немного возбуждала.

Тела Воинов Пустоты валялись на территории каравана, и ещё больше их было там, где они выбрались из туннеля. Стражники, рабочие и все, кто хотел помочь, были заняты тем, что складывали тела в кучу. Эйми содрогнулась, представив, каким ужасным образом они все сдулись, оставив после себя лишь скелеты, обтянутые кожей. Она была рада, что ей не пришлось к ним прикасаться, и восхищалась тем, как люди внизу справляются с этой неприятной задачей.

Она заставила себя взглянуть на другие тела, разложенные аккуратными рядами. Многие из них были прикрыты лоскутными плащами стражников. Это были люди, которые погибли в бою, те, кого она не успела спасти.

Живот Джесс заскользил по крышам, когда они оставили позади стоянку для караванов и миновали границу Бартера. Пожары распространились и на эти улицы. Эйми заметила «Рёв дракона» там, где всего два дня назад сидела с Кьелли. Половины крыши у него не было, обгоревшие стропила торчали, как почерневшие кости из тел Воинов Пустоты.

Едкий запах дыма преследовал её по всему городу. Они миновали Кворелл-сквер, на которой уже не было людей, толпа разошлась, чтобы помочь начать восстанавливать город. Эйми и Джесс продолжили путь к восточному изгибу Бартер-стрит, где бои были самыми ожесточёнными. Здесь всё ещё полыхали пожары, и люди, перепачканные сажей, пытались их потушить. Она миновала ряды домов с выломанными дверями и разбитыми окнами.

Здесь не было аккуратных рядов тел: они всё ещё разбирали их из-под груды тел Воинов Пустоты или вытаскивали из дымящихся зданий.

По ту сторону реки Тойг весь портовый район был уничтожен. Эйми не знала этого района, она редко бывала на его улицах, но слёзы всё равно навернулись ей на глаза. Все эти склады, все эти дома, приютившиеся над магазинами, все эти жизни, на восстановление которых потребовались бы годы.

Она потянула Джесс за рога, направляя её коленями, теперь движения были автоматическими. Она услышала грохот рушащегося здания, когда Джесс повела их в горы. Зазубренные пики и каменистые склоны проплывали под ними, невидимые для Эйми, пока она смотрела на Море Грайдак. В гавани, где теперь не было воинов, всё ещё толпились баркасы, а Джесс и Эйми бесшумно скользили над ними.

Оказавшись за пределами города, Эйми подтолкнула Джесс, чтобы та прибавила скорость, и её дракон с готовностью повиновался. Холодный ветер с моря обдувал её лицо, и Эйми заморгала за своими одолженными очками. Далеко на востоке она увидела летнюю грозу, тёмные тучи, несущие за собой дождь.

В течение получаса Эйми не думала ни о чём, кроме полёта. Она глубоко вдохнула свежий, солёный воздух и избавилась от страха, который скапливался у неё в голове последние несколько дней. Когда Кольцевые горы превратились в зазубренную точку на горизонте, Эйми остановила Джесс. Тёмно-серые волны вздымались под ними, сталкиваемые друг с другом кромками шторма.

Эйми сунула руку в карман плаща и вытащила браслет Кьелли. Она подумала, что, возможно, ей станет грустно, когда она дойдёт до этого момента. Она держала в руках последний маленький кусочек Кьелли. Вместо этого, когда она подняла руку, позволяя золотой манжете упасть, всё, что она почувствовала, это облегчение. И она, и Джесс наблюдали, как браслет упал и исчез в море без единого всплеска. Джесс одобрительно зарычала.

Эйми рассмеялась.

— Хорошо сказано, девочка.

Облегчение было опьяняющим. Оно разлилось по её венам, более бурлящее, чем адреналин, более шипучее, чем вожделение. Она повернулась к Киереллу и подтолкнула Джесс со всей возможной скоростью. Её дракон был в восторге, и они взмыли в небо, летя быстрее, чем Эйми когда-либо осмеливалась. Она широко улыбалась, а от ветра у неё ныли зубы от холода, но ей было всё равно. Джесс чувствовала, как под ней проносится вихрь силы, и Эйми наслаждалась этим.

Это было то, чего у неё ещё не было с тех пор, как она стала Всадницей, — летать просто ради чистого удовольствия.

На этот раз они с Джесс проследовали вдоль изгиба Кольцевых гор, а не пролетели над городом. Нежно-оранжевый и розовый цвета заката изящно переходили в шелковистый тёмно-синий цвет ранней ночи. Джесс спустилась вниз, чтобы оказаться среди горных вершин, и Эйми позволила ей выбрать направление. Они скользили над зазубренными утёсами и пикировали на склоны, покрытые сланцем, и от крыльев Джесс плясали мелкие камешки. Они наклонились почти вертикально, чтобы протиснуться между двумя каменными колоннами, и Эйми крепко вцепилась в закрученные спиралью рога Джесс. Радость полёта пульсировала в такт биению её сердца, и Эйми наслаждалась каждой секундой, зная, что скоро ей придётся забыть об этом.

Всадницы собрались на широком уступе, который тянулся вдоль северного склона Пика Норвен в северо-западном изгибе гор, и Эйми прибыла последней. Джесс мягко приземлилась, её когти клацнули по камню, и Эйми спешилась. В центре выступа находилась большая каменная плита, которую поддерживали два скорчившихся дракона. Они были вырезаны так искусно, что выглядели как настоящие птенцы, обращённые в камень. Эйми уже была здесь однажды, когда они прощались с Хайеттой.

На этот раз на плите было пять тел — Аранати, Леваны Сал, Теаги и Кьелли. Драконы Всадниц обвились вокруг них, все, кроме Леваны. Гларис была втянута в армию Воинов Пустоты, и никто потом не смог найти её тело. Финея и Бёрнишь утонули в море, но, хотя их тел здесь не было, они всё ещё были в мыслях Всадниц. Кьелли не была настоящей Всадницей, но все согласились почтить её память похоронами Всадницы.

Лицо Яры казалось высеченным из камня, когда они с Фарадейром подошли к плите. Лиррия и Миднайт стояли с другой стороны.

Эйми почувствовала, как чья-то рука скользнула в её ладонь. Натин стояла рядом с ней, сжимая костяшки пальцев Эйми с сердитым выражением лица. С другой стороны послышались шаги, и появилась Дайренна, обнимая Пелатину и поддерживая молодую женщину. Эйми забыла о Натин при виде неприкрытой боли на лице Пелатины. Она обмякла, словно её кости превратились в воду, и Дайренна осторожно опустила её на землю. Эйми опустилась рядом с ней на колени и нежно обняла Пелатину, заключая её в нежные объятия.

— Это нечестно, — пробормотала Пелатина, её слова были заглушены плечом Эйми.

— Да, — согласилась Эйми. — Нечестно.

Дайренна присела на корточки с другой стороны от Пелатины и взяла её за руку, вложив смуглые пальцы Пелатины в свои, покрытые шрамами. Натин стояла рядом с ними, как часовой. Позади них Скайдэнс прижался животом к скале, сложив крылья, отчего стал ещё меньше. Эйми с грустной улыбкой наблюдала, как Джесс присела на корточки и накрыла его крылом, уткнувшись в него носом. Их закрученные в спираль рога мягко стукнулись друг о друга.

— Всадницы, — голос Яры эхом отразился от скал над ними. — Спасибо вам. Мы все знали, что эта жизнь опасна, когда совершали восхождение. Но оно того стоило, — Фарадейр повернулся и выпустил небольшое облачко дыма в сторону Яры. Она улыбнулась и отмахнулась, но её улыбка исчезла так же быстро, как и дым. — Честно говоря, за последние несколько дней были моменты, когда я почти жалела о том, что совершила это восхождение. И сейчас, стоя здесь и глядя на изувеченные тела четырёх моих подруг, я всё ещё испытываю чувство сожаления. Это, — она обвела рукой погребальный костёр и их разрушенный город, — было настоящим дерьмом!

Яра выкрикнула последнее слово, и Эйми почувствовала, как по толпе собравшихся Всадниц пробежала волна потрясения. Каменное лицо Яры исказилось, обнажив уязвимую женщину, которую она всегда скрывала. Но Эйми увидела и кое-что ещё, что-то, что она узнала слишком хорошо. Блеск в изумрудных глазах Яры свидетельствовал о решимости, и Эйми было приятно видеть это. Их лидер стала сильнее после испытаний последних нескольких дней, и это дало Эйми надежду на будущее, на восстановление города и Всадниц.

— Я пережила эти ужасные дни, потому что верила в нас, и верю до сих пор, — продолжила Яра, не сводя глаз с Эйми. — Мы всегда знали это в глубине души, но я думаю, что Эйми действительно показала нам и всему миру, насколько мы сильны вместе. Каждая Небесная Всадница что-то потеряла в нашей битве с Пагрином и его Воинами Пустоты. Некоторые отдали свои жизни, защищая наш город, другие были ранены, и им предстоит долгий путь обратно к полётам, и все мы потеряли друзей, — она перевела взгляд на Пелатину. — И семью.

— Я много лет боролась за установление мира с Гельветами, и это мечта, за которую я всё ещё цепляюсь. Будущее выглядит не так, как несколько месяцев назад. Наш город нуждается в восстановлении, и нам нужно снова открыть туннели. Гельветы оставили нас сражаться в одиночку, поэтому нам нужно убедить их, что мы достойные друзья. И руководство города ослабло, потому что трое советников мертвы.

Эйми почувствовала, как тяжесть слов Яры повисла в воздухе вокруг них. Они спасли город, но им ещё предстояло проделать массу работы, чтобы спасти своё будущее.

— Но мы сможем это сделать! — выкрикнула Яра слова ободрения, которые Эйми столько раз шептала себе за последние несколько месяцев. — Будущее Киерелла больше не зависит от прошлого. В течение трёхсот лет мы оглядывались назад, воздавая должное Кьелли и Мархорну за то, что они спасли нас и подарили нам этот дом. Мы были благодарны за то, что у нас есть горы, за которыми можно спрятаться. Но будущее не за горами.

Яра ткнула пальцем в сторону тундры, простиравшейся за выступом, её травы были окрашены в оранжевые и розовые тона угасающим закатом.

— Киерелл будет городом, открытым миру, не скрытым, не боящимся того, что находится за пределами наших гор, — продолжила Яра. — Всадницы будут путешествовать с караванами до самого Таумерга и Наллейна. Мы будем посланницами и дипломатами Киерелла. Посланницами и миротворцами.

Слова Яры вызвали в воображении Эйми образы этого будущего, и впервые после той судьбоносной поездки с караваном в Лорсок она почувствовала оптимизм. Она представила себя и Джесс, разносящими послания из Киерелла в города-государства. Может быть, им удастся что-то узнать, пока они будут там. Впервые за всё время её будущее казалось полным возможностей.

— Но это будущее возможно только благодаря той жертве, которую мы все принесли, — Яра шагнула вместе с Фарадейром к плите. С другой стороны, Лиррия и Миднайт также сократили отставание. — Мы сохраним память о них в наших сердцах.

Эйми почувствовала, как всё тело Пелатины напряглось, словно натянутая тетива лука, и прижала её к себе, как будто могла впитать в себя часть горя девушки. По знаку Яры Фарадейр и Миднайт выдохнули огонь и подожгли погребальный костёр. Эйми почувствовала, как крик Пелатины вырвался из её груди.

Лица Всадниц вокруг них блестели от слёз, и Эйми позволила своим слезам скатиться с подбородка. Она смотрела, как дым от погребального костра поднимается в вечернее небо. Всадницы и их драконы исчезли, но их сущность будет вечно витать в небесах. И они взяли с собой Кьелли. Она навсегда останется их основательницей и вдохновит многих девушек на восхождение, но её история закончилась. Небесные Всадницы сами создадут своё будущее.

Пелатина выла и кричала, пока не охрипла. Затем её обычно улыбчивое лицо вытянулось, как будто даже попытка сохранить какое-то выражение была для неё непосильной задачей. Эйми всё это время держала её на руках. Когда огонь угас, Всадницы начали расходиться, многие из них успокаивающе обнимали друг друга.

— Эйми, я собираюсь отвести её обратно, — проговорила Дайренна поверх опущенной головы Пелатины.

Вдвоём они осторожно подняли Пелатину на ноги. Она казалась опустошённой, как будто смерть сестры отняла у неё часть её души, и та тоже превратилась в дым и улетучилась. Сердце Эйми разрывалось на части, когда она обхватила ладонями лицо Пелатины и нежно вытерла сопли и слёзы девушки. Впервые с тех пор, как она сняла её, Эйми пожелала, чтобы браслет вернул ей силу, хотя бы на мгновение, чтобы увидеть искру Пелатины и убедиться, что она по-прежнему яркая.

Она уже собиралась подхватить Пелатину под руку и помочь ей войти внутрь, когда пальцы коснулись её руки. Эйми обернулась и увидела Лиррию, а за ней Миднайт.

— Эйми, можно с тобой поговорить? — спросила Лиррия, и по тому, как Миднайт присела на корточки, а её перья слегка подрагивали, Эйми поняла, что Лиррия нервничает. И это было на неё не похоже.

— Я возьму её, — сказала Натин, отталкивая Эйми локтем в сторону и обнимая Пелатину за плечи.

Эйми почувствовала, что рядом с ней никого нет, когда Натин и Дайренна увели Пелатину, и почувствовала, что разрывается надвое. Ей захотелось последовать за Пелатиной и снова обнять её, не отпуская, пока боль не утихнет. Но пребывание наедине с Лиррией пробудило в ней тоску, которую она пыталась подавить. Джесс подтолкнула её руку, и Эйми погладила холодную чешуйчатую голову своего дракона.

— Ну, похоже, теперь ты героиня дня, — улыбнулась ей Лиррия, но Эйми видела, что её глаза всё ещё были настороженными и неуверенными.

— Готова поспорить, что через сотни лет такие учителя, как я, будут рассказывать новобранцам: «Если они это сделают, я надеюсь, они расскажут о том, что у меня хватило сил победить Пагрина, когда всё Всадницы собрались вместе», — сказала Эйми. Похвала всё ещё заставляла её чувствовать себя неуютно. Это была не её победа, она принадлежала всем Всадницам.

— Да, но ты всё равно потрясающая, — сказала Лиррия и подошла на шаг ближе.

Эйми чувствовала запах её духов, и этот аромат явно принадлежал Лиррии. Она почти ощущала во рту яблочный привкус от поцелуев Лиррии. Лиррия сделала ещё один шаг, и расстояние между ними теперь было меньше ладони. Воспоминания пронеслись в её голове, и она вспомнила, какие ощущения вызывали у неё прикосновения Лиррии. Лиррия наклонилась, и её лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Эйми. Её зелёно-карие глаза искрились озорством, и Эйми почувствовала покалывание в животе.

— Ты хочешь этого? — слова Лиррии ласкали губы Эйми.

И часть Эйми действительно хотела этого. Ей хотелось закрыть глаза и раствориться в Лиррии. Ей хотелось целовать её веснушчатую кожу и ощущать её сладость.

Но Лиррия так и не извинилась за то, что отвергла Эйми в присутствии своего брата. И когда Натин и Пелатина оказывали Эйми поддержку, Лиррия всегда задавала ей вопросы. Она была первой женщиной, которая ответила на любовь Эйми, и её волосы отливали медью, а кривая улыбка тронула сердце Эйми. Но теперь кое-то другой занял место в её сердце, и мысли Эйми обратились к Пелатине. Что, если она была слишком подавлена потерей сестры, чтобы когда-либо снова улыбаться или чувствовать любовь? Последние шесть месяцев Эйми провела, воздвигая мосты, и боялась начать их сжигать.

— Эйми? — её имя было произнесено шёпотом, как обещание, сорвавшееся с губ Лиррии.

Эйми протянула руку, обхватила ладонями лицо Лиррии и быстро и нежно поцеловала её в губы. Затем она отступила назад. Лиррия была популярна, красива и уверена в себе, но Эйми больше не нуждалась в её одобрении.

— Нет, — тихо сказала Эйми.

В глазах Лиррии промелькнула обида, и Эйми почти согнулась, почти притянула её к себе для более глубокого поцелуя. Но она заставила себя отступить на два шага.

— Правда? — Лиррия попыталась улыбнуться, но уголки её губ дрогнули.

— Ты хочешь быть со мной сейчас только потому, что я героиня дня? — спросила Эйми.

— Конечно, нет.

Но ответ Лиррии прозвучал слишком быстро и казался слишком вынужденным, чтобы быть правдой. Эйми печально улыбнулась и покачала головой.

— Мне жаль, — вместо этого попыталась возразить Лиррия.

— Знаю, — сказала ей Эйми.

Затем, вместе с Джесс, она повернулась и пошла прочь. И она была довольна собой, потому что её сердце не разбилось. Она ухватилась за седло Джесс и села в него. Лиррия смотрела ей вслед, но в глазах женщины не было слёз. Желудок Эйми привычно сжался, когда Джесс взлетела, и с каждым взмахом её крыльев улыбка Эйми становилась всё шире. Когда они поднялись в небо, где сгущалась ночь и только начинали сверкать звёзды, Эйми почувствовала, что познала себя. Вот кем она была — Небесной Всадницей, которая спасла Киерелл.

Джесс взревела, а Эйми завопила, и их смешанные крики радости разнеслись в свободном небе.

Глава 35. Совершенная

Прошла неделя с тех пор, как Эйми победила Пагрина, и она навещала Кэлланта в университетской больнице. Джесс сидела на крыше, несмотря на то что Кэллант настаивал, чтобы Эйми привела её внутрь. Эйми навещала его почти каждый день, и каждый раз он просил о встрече с Джесс — очевидно, он тоже хотел поблагодарить её за то, что она спасла его от Воинов Пустоты во время камнепада. Вместо того чтобы втиснуть Джесс в одно из окон, Эйми пообещала полетать с Кэллантом, как только его сломанная лодыжка заживёт.

— Можешь положить эту книгу в стопку «Корабельная механика»? — спросил Кэллант, передавая ей книгу в зелёной обложке. — О, а эту — в стопку «фабрики», — он сунул ей другую, прежде чем Эйми успела отложить первую.

Она рассмеялась и добавила книги к аккуратно занесённым в каталог стопкам, которые окружали кровать Кэлланта, словно мини-горный хребет. Поскольку он застрял, ожидая, пока заживет его лодыжка, Кэллант потребовал, чтобы ему принесли коробки с книгами, которые Эйми нашла спрятанными в библиотеке. Затем он целыми днями читал их и классифицировал по категориям.

— Они напечатаны, — объявил он, когда Эйми устроилась в изножье его кровати. Она вопросительно посмотрела на него, и он продолжил. — Все эти книги со странными надписями. Это не письмо, их напечатали на печатном станке. Это действительно довольно изобретательно. Вот, взгляни.

Он порылся среди одеял на кровати, пока не нашёл книгу, которую искал, и передал её Эйми, открыв на странице примерно посередине. На странице был рисунок сложной на вид машины. Эйми кивнула и улыбнулась.

Она не видела Кэлланта, когда браслет работал, поэтому так и не узнала, была ли у него слабая искра. Они никогда не узнают, иссушил ли его кашель искру. И за это Эйми была благодарна. Ей была невыносима мысль о том, что что-то может помешать Кэлланту с энтузиазмом заниматься исследованиями. Она могла бы сказать, что он станет важной фигурой в будущем города. И, возможно, Эйми настояла бы, чтобы он оставался дома зимой и пил больше чая с тимьяном, просто на всякий случай.

— Ты не слушаешь, — обвинение Кэлланта прервало её размышления.

— Слушаю. Металлические пластины, волшебные слова и та-да, у вас есть печатные книги.

Эйми улыбнулась ему, а Кэллант покачал головой, проведя бородой по груди. Кэллант рассмеялся и откинулся на подушки.

— Угощайтесь бисквитами, — Кэллант указал на жестянку, стоявшую рядом с его кроватью. — Их принесла моя мама, но, между нами говоря, пекарь из неё никудышный, и они не очень вкусные.

— Я пас, — сказала Эйми, испытывая лёгкую жалость к чудесным пирожным своей тёти Науры.

— Я… — начал Кэллант, но его перебил новый голос.

— Всё ещё валяетесь в постели, Бородач?

Натин прошлась по лазарету, размахивая высоким хвостом. Она остановилась в изножье кровати Кэлланта, уперев руки в бока и широко улыбаясь. Кэллант открыл рот, чтобы возразить, но Эйми опередила его.

— Бисквит? — она схватила банку и предложила Натин.

Как и ожидалось, Натин положила себе две порции, сразу же отправив первую в рот. Эйми и Кэллант ждали, сдерживая смешки, пока Натин жевала, недовольно скривив рот.

— Фу, это так же сухо, как есть старые носки Эйми, — прокомментировала Натин, проглотив их. Но всё же откусила кусочек от второго бисквита. Эйми недоверчиво посмотрела на неё, но Натин только пожала плечами. — Я не собираюсь отказываться от бесплатного бисквита. И не смотри на меня так, иначе я не передам тебе это загадочное сообщение.

— Какое сообщение? — спросила Эйми.

Натин стряхнула крошки с пальцев, прежде чем передать Эйми сложенный лист бумаги. Она развернула его и увидела единственную строчку, написанную от руки.

«Встретимся в пещерах для купания. П.»

Сердце Эйми затрепетало. Всю последнюю неделю Эйми каждую ночь приходила в комнату Пелатины. Первые несколько ночей после похорон Аранати она просто обнимала её, пока та, выплакавшись, не засыпала. Прошлой ночью они просидели вместе всю ночь, уютно устроившись под одним из одеял Пелатины. Пелатина говорила почти без умолку, а Эйми слушала, не перебивая. Пелатина рассказывала истории об Аранати, делилась с Эйми их жизнью в Марлидеше и анекдотами о том, как они вместе учились летать, когда стали Всадницами.

Утром Пелатина, наконец, заснула на середине рассказа о том, как она однажды так разозлилась на Аранати, что та опрокинула ей на голову миску с кашей. Эйми укрыла Пелатину одеялом и тихонько выскользнула из комнаты.

Теперь Пелатина хотела встретиться с ней в уединённом месте, и Эйми старалась не обольщаться насчёт того, что это может означать.

— Почему ты всё ещё сидишь здесь? Иди, — прервал её мысли голос Натин.

Эйми оглянулась и увидела, что её подруга заглядывает ей через плечо, читая записку.

— Эй, — возразила Эйми, прижимая бумагу к груди. Натин только понимающе ухмыльнулась и взяла себе ещё один бисквит. Кэллант вопросительно поднял брови, спрашивая, что происходит, но Эйми была слишком взволнована, чтобы остаться и объяснить.

— Обещаю, я вернусь завтра, и вы сможете рассказать мне побольше об этих штуках для печати, — сказала Эйми, вскакивая с кровати и бросая приветственный взгляд через плечо. Натин, без сомнения, рассказала бы Кэлланту пикантные подробности ещё до того, как Эйми вышла из больницы. Не то чтобы там были какие-то пикантные подробности, но Натин, скорее всего, что-то бы придумала.

Джесс ждала её во дворе, чувствуя нетерпение своей Всадницы. Эйми больше не могла видеть их связь, но всё ещё чувствовала её. Через несколько мгновений они уже были в воздухе, и остроконечные крыши университетских зданий проплывали внизу. Эйми едва видела город, когда Джесс парила над ним — её взгляд был прикован к горам, где её ждала Пелатина.

К тому времени, как они добрались до отверстий над Сердцем, Эйми почувствовала, что у неё в животе запорхала целая стая бабочек. Джесс нырнула в одно из отверстий так быстро, что Эйми едва успела зажмуриться. Когда они приземлились, она спрыгнула с Джесс и отстегнула седло так быстро, что оно упало на пол, прежде чем она успела его подхватить. На мгновение она задумалась, не убрать ли его как следует, но потом решила, что разберётся с тихим выговором Дайренны позже. Она и так уже задолжала ей целое чаепитие.

Джесс подтолкнула её, но, охваченная восторгом Эйми, она так сильно толкнула свою Всадницу, что Эйми споткнулась и чуть не упала.

— Ладно, девочка, иду, — рассмеялась Эйми.

Большинство шестов пастушьего посоха были сломаны, когда Воины Пустоты разграбили Антейлл, и без их шаров дыхания дракона в Сердце было темнее, чем обычно. Эйми трижды чуть не споткнулась о выступы в скале, когда бежала трусцой через пещеру.

Коридоры тоже были покрыты царапинами, нанесёнными воинами. Двери были разбиты вдребезги и сорваны с петель. От некоторых остались лишь обугленные щепки. Многие хрустальные сталагмиты были расколоты, а стены пещеры покрыты царапинами от ударов мечей.

Пещеры для купания находились на самом нижнем уровне Антейлла. Эйми схватила с выступа у входа в туннель, ведущий вниз, маленький шар дыхания дракона размером с яблоко. Следуя за мерцающим светом, Эйми побежала по извилистому туннелю. Там было три пещеры для купания, в каждой из которых находились бассейны с минеральной водой естественной температуры. Каким-то образом Эйми знала, что Пелатина будет в самой маленькой из них. Она побежала к ней, не обращая внимания на вход в две другие, и бросилась внутрь.

Она была пуста. В маленькой пещере было два бассейна, и вода в обоих была совершенно спокойной. Пелатины здесь не было. У Эйми сжалось сердце от разочарования. Она побежала ко второму камню. Пусто. Наконец она остановилась перед входом в первую, самую большую из пещер. Она глубоко вздохнула и безуспешно попыталась успокоить бешено бьющееся сердце.

Затем она вошла внутрь.

— Привет, — Пелатина улыбнулась ей, стоя посреди самого большого из пяти бассейнов пещеры.

Эйми предполагала, что из-за продолжающегося горя Пелатины, она будет находиться в уединении в самой маленькой пещере, окутанная её мягкой тьмой. В самой большой пещере для купания были вентиляционные отверстия в потолке, как в Сердце, и Эйми как завороженная наблюдала, как Пелатина плывёт по бассейну, а лучи солнечного света танцуют на её бронзовой коже. Эйми неловко стояла в дверном проёме, прижимая к себе шар дыхания дракона, и не знала, что делать, поэтому объяснила, что сначала искала Пелатину в других пещерах.

Пелатина подошла к краю бассейна и оперлась локтями о мокрый камень.

— Знаешь, именно туда я отправилась в первую очередь. Я стояла у входа в самую маленькую пещеру и поняла, что если войду туда, то выберу своё горе, — она улыбнулась лёгкой грустной улыбкой. — Я буду тосковать по Аранати каждый день своей жизни, и без неё мне всегда будет не хватать маленькой частички меня. Но она бы так сурово посмотрела на меня, если бы я позволила этому горю управлять моей жизнью.

— Почувствуй его, отпусти его и выбери быть счастливой, — Эйми повторила слова Пелатины, которыми она поделилась в тундре.

— Вот, у меня кое-что есть для тебя.

Пелатина подтянулась к краю бассейна и перегнулась через камень. И тут Эйми поняла, что та стоит в воде голая. Её жадный взгляд скользнул по груди Пелатины, по коже, покрытой капельками воды. Пелатина потянула к себе маленький зелёный бархатный мешочек и улыбнулась Эйми. Это была настоящая улыбка Пелатины, от которой на её щеках появлялись милые ямочки, а тёмные глаза искрились.

— Что это? — спросила Эйми, указывая на маленький мешочек.

Пелатина прикусила нижнюю губу.

— Я подарю тебе этот подарок, только если ты пойдёшь со мной в воду.

Эйми не колебалась ни секунды. Положив шар на пол, она расстегнула рубашку и позволила ей соскользнуть с плеч. Затем она сняла жилет, позволив ему тоже упасть на пол. Она улыбнулась, увидев, как взгляд Пелатины скользнул по её обнажённой коже. Когда Эйми сбросила сапоги и брюки, она не почувствовала ни малейшего стыда, обнажив своё лоскутное тело. Пусть у неё и были странные участки бесцветной кожи по всему телу, но её тело было сильным, оно могло летать на драконе и сражаться с монстрами. Оно принадлежало ей, и в тот момент ей захотелось поделиться им с Пелатиной.

Вода в бассейне была тёплой, как кровь, и кристально чистой. В солнечных лучах, падающих из вентиляционных отверстий наверху, она переливалась светло-бирюзовым цветом. Эйми села на край и соскользнула в воду. Её ноги нащупали скалистый выступ, и она встала, тёплая вода доходила ей до пояса. Пелатина подплыла ближе и встала на выступ рядом с Эйми, её верхняя часть тела показалась из воды, мокрая и соблазнительная.

Пелатина подняла бархатный мешочек.

— Большинство лавок в городе всё ещё закрыты, но мне удалось найти одного ювелира, у которого было именно то, что я искала, и я убедила его открыться, чтобы он мог продать мне это.

— Ты была в городе? — спросила Эйми. Пелатина целую неделю не выходила из своей комнаты.

— Да, я должна была купить это для тебя, — она передала Эйми мешочек.

— Что это?

— Это твоё украшение Всадницы.

К горлу Эйми подкатил комок, а на глаза навернулись слёзы.

— Ты в порядке? — на лбу Пелатины появились морщинки беспокойства.

Эйми улыбнулась, чтобы подбодрить её.

— Да, это просто… — она замолчала, и ей пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Я думала, что браслет Кьелли был моим украшением Всадницы и что я умру в нём. Я не думала, что у меня будет своё собственное.

— Прежде чем отправиться в город, я поспрашивала других Всадниц.

— О чём?

— Если мы и продолжим традицию украшений для Всадниц, то теперь, когда мы знаем, что они произошли от браслета, способного убивать, — Пелатина провела пальцами по своему собственному украшению Всадниц — тонкой золотой цепочке, нижняя треть которой была украшена разноцветными бусинками. — Но все, с кем я говорила, говорили одно и то же, что мы создали эту традицию сами. Это не было чем-то, что Кьелли или кто-либо другой из Квореллов советовал нам делать. Для нас это способ почтить друг друга, и мы должны её соблюдать.

Эйми посмотрела на маленький мешочек в своих руках. Он был такого же цвета, как чешуя Джесс. Она развязала шнурок и просунула пальцы внутрь. Золотая цепочка, которую она вытащила, была такой красивой, что она совсем забыла о мешочке и уронила его в воду. Пелатина рассмеялась, выудив его и отбросив в сторону. Эйми подняла тонкую цепочку и восхитилась маленьким золотым кулоном, свисавшим с неё.

— Это цветок лилибел, — объяснила Пелатина. — Они маленькие и красивые, но очень выносливые, потому что растут только здесь, на горных вершинах. Они такие же, как ты.

Слёзы Эйми всё-таки пролились, но это были слёзы счастья. Она передала цепочку Пелатине и позволила ей застегнуть её у себя на шее. Подвеска лилибел висела у неё на груди. Пальцы Пелатины, такие красивые на фоне бледной кожи Эйми, погладили кулон, прежде чем опуститься ниже.

В тёплой воде Эйми шагнула вперёд, её руки легли на поясницу Пелатины, а губы прижались к её губам. На вкус она была как любовь, и принадлежность, и бесконечные возможности. На вкус она была совершенна.