Беспокойное лето

Глава 15

Ну, а что я, собственно, наделал то? Я же не специально, не могут же они и вправду думать, что я все это устроил для того, чтобы пристрелить девчонку?

И вот теперь я стою в окружении Институтских, и они смотрят на меня осуждающими взглядами, а судя по тому, что у Варвары в руке зажат телефон, она уже отзвонилась Василисе и доложила обо всем, что тут произошло, и конечно же настучала, что я подстрелил одну из них.

Я молча прошел к машине, в которой уютно устроились трое ребятишек, выведенных Фролом из леса, открыл багажник, и вытащив оттуда рюкзак, тот самый с которым я приехал в Караваев, направился к лесу.

— Ты куда собрался? — Преградил мне путь старик леший.

— Исправлять, что натворил. — Хмуро сообщил ему я, после чего повернулся к Виталию. — Позвони в полицию, сообщи, что мы нашли детей, пусть пришлют кого-нибудь из своих и из службы опеки.

Больше мне сказать им было нечего, и я с тяжелой душой направился к лесу.

Когда-то давно, когда я был маленьким мальчиком, я смотрел фильмы про индейцев и пребывал в священном восторге от образа жизни, этих гордых свободолюбивых людей, живущих в гармонии с природой, сколько раз я представлял себя эдаким настоящим краснокожим, Гойкой Митичем, который идет по следу раненного зверя с луком в руках, пригибаясь к земле и изучая примятую траву и пятна крови на ней.

— Твою ж мать… — Тихо буркнул я себе под нос войдя в густой подлесок, гордый индеец в моем пустил стрелу себе прямо в неокрепший, наивный мозг. — Ну и как тут чего искать?

По идее, тут должен был быть кровавый след оставленный раненной Арысью, сломанные ветки и прочие признаки того, что тут прошел зверь, на деле же, мой не опытный взгляд не видел ничего, просто густая трава с подлеском и лопухами в рост человека.

— И чего ругаешься? — Рядом со мной возник Фрол Кощеевич.

— Да вот. — Я обвел рукой плотную стену зелени. — Внезапно понял, что я не следопыт, и даже не турист, который в лесу гость, я тут в принципе случайно. — Дед хмыкнул. — Фрол Кощеевич, мне надо найти ее.

— Зачем? — Старик подозрительно глянул на меня. — Добить решил? Дим! Тебе не простят гибели нашего. Даже во времена, так скажем, нашего конфликта с внешним миром, когда мы потеряли некоторых, те кто их убил не выжил.

— Да не собираюсь я никого убивать, я и стрелял то в воздух, просто так получилось… — Принялся оправдываться я.

— Не возьмут тебя в снайперы, даже в небо попасть не можешь. — Смягчившись усмехнулся старик. — Так чего тебе от нее надо то?

— Так помочь. — Я продемонстрировал ему сумку. — Она же раненая, а значит надо ее найти и оказать посильную помощь, ситуация же как в сказке про нее, там ее придурковатый муж тоже выстрелил в Арысь поле, ранил ее, а потом спас, и жили они долго и счастливо. Я на долго и счастливо не претендую, но девчонке и вправду надо оказать первую помощь.

Дед понимающе кивнул и склонился к земле.

— Вот. — Он ткнул пальцем на следы крови на траве, без его указки я бы их сроду не заметил. — Иди за мной. Похоже ты ее в ногу ранил, по крайней мере кровь при каждом шаге брызжет.

Я двинулся за лешим, а он уверенно шел вперед, раздвигая руками непролазные кустарники и те, будто хозяина, слушались его, расступаясь в стороны, хотя почему будто хозяина, он и есть местный владыка, повелитель леса.

— Фрол Кощеевич, а ты где детишек то нашел? — Не удержавшись спросил я.

— А чего их искать, недалеко тут, на полянке. — Дед остановился и присел на корточки. — Помнишь я тебе говорил, что лисята больно спокойно себя ведут, так эти сорванцы с ними там игрались, да так, что зверята после таких игр спали без задних ног… или лап. Так. — Он указал на пятна на траве. — Тут она снова в девку обернуться попыталась, не знаю уж откуда Бельский, да и Кощей это взяли, но все оборотни, что Институт выпустил, после превращения излечивались, а тут смотри-ка, не помогло, кровяка как шла, так и дальше идет. У тебя пули какие?

Я пожал плечами и вынул из пистолета обойму продемонстрировал старику.

— Обычные. — Заключил он. — Странно. Видимо пуля в мясе засела и не дает ей себя заживить. Хорошо, что тебе серебряные не выдали, такому балбесу только серебряных пуль не хватало.

— А если бы были серебряные пули, тогда бы убил? — Поинтересовался я, забирая магазин и не вставляя в пистолет, засунул в карман. Хватит с меня, настрелялся уже, вообще, не понимаю, зачем я его с собой взял, вернусь в город положу в самый дальний угол сейфа и забуду о его существовании, с меня и перчаток вон хватит, да и эти лишние, от того, как я с ними обращаюсь, один вред, вон Виталия как долбанул.

— Если бы пули были серебряные. — Деловито пояснил Леший. — То их стоимость Кощей у тебя из зарплаты бы вычел, дорого ведь, а так, глядишь и обойдется. Вон! — Он поднялся с земли и указал на очередные кусты. — Нам туда. — Как он это понял я не знаю, для меня вся растительность, что нас окружала, была абсолютно одинаковой, а этот смотри-ка, идет уверенно, словно знает, что делает. — Мы когда с тобой поговорили. — Начал рассказывать дед, не поворачиваясь ко мне. — Я еще подумал, ну и что толку, что я рядышком постою, пока Вы с Арысью этой говорить будете, нашел тоже мне авторитета, ей что ты, что я, чужие люди, она, как я понял про Институт то толком ничего не знает, ее Бельский воплотил, и в лес отпустил. — Старик зло сплюнул. — Андрюшка этот. Творит всякое, а о последствиях не думает, делает потому, что может. — Он раздвинул очередные кусты. — Ну так вот. Пока ты значит с ней разговаривал, отвлекал внимание, я и метнулся по лесу, помогать мне тут конечно никто все равно не стал, но хоть не мешали, ну и нашел ребятишек, а дальше дело техники, подошел я значит и говорю, «Ребята хотите щеночка посмотреть? Он там в моем ржавом фургончике!», а какой ребенок перед таким устоит? Вот я к вам их и вывел. А вы там мордобой устроили с вырыванием волос и стрельбой. Ну вот что вам мирно не живется?

— Живется. — Заверил я старика. — Вы знаете, как мне мирно живется, вот только время от времени мне так жить мешают, и приходится значится решать все с применением силы.

— Ага. — Хохотнул дед. — Знаю я как тебе мирно живется, шашни с бабой замужней крутишь, а это верный путь к тому, чтобы по морде получить и это в лучшем случае.

Я покраснел и сбился с шага.

— Не переживай. — Снова хохотнул дед. — Про то только я знаю, а о чем ты думал, когда в моем лесу ее того?

— «Про тайну у нас все знают». — Пробормотал я себе под нос цитату из старого советского сказочного фильма. — Я могу рассчитывать на Ваше молчание?

Дед снова хохотнул, но не ответил, вот специально же гад так себя ведет, чтобы я напрягаться начал.

— Пошли! — Он ускорил шаг. — Похоже мы близко, чую, логово у нее тут.

— В смысле логово? — Удивился я. — Мы идем от силы пол часа, если бы она жила прямо рядом с деревней, то ее давно бы уже нашли, слухи бы какие-то ходили или еще чего.

— Ты по лесу с лешим идешь. — Усмехнулся старик. — Со мной все не так, со мной ты можешь двести километров за час пройти или три метра вокруг одной елки кругами неделю наворачивать, к тому же, она девка тоже не совсем обычная, у нее сил хватило от меня ребятишек спрятать и самой скрыться, а уж домик от олухов деревенских укрыть, тут много ума не надо. Вот только запах дыма, его ничем не спрячешь. Ты тоже для себя запомни, если по лесу идешь и чуешь, как дымом пахнет, а вокруг чаща и жилья близко нет, так и знай, рядом скрытая избушка, логово чье-то.

Мы вышли на полянку и нашему взору предстал аккуратный дом, раньше таких много было в деревнях с четырехскатной крышей, из потемневшего, но крепкого бруса, с аккуратными покрашенными в голубой цвет ставнями и наличниками. Невдалеке от дома стояла такая же аккуратная, крепенькая банька.

— Ну! — Хлопнул меня по плечу дед. — Иди, оказывай свою первую помощь.

— А Вы? — Я в нерешительности оглянулся на лешего.

— А я пойду грибов соберу. О! — Он указал крючковатым пальцем в сторону дома, я посмотрел туда куда он указывал, там ничего не было, а когда я обернулся обратно, то деда и след простыл.

— Зараза! — Беззлобно выругался я. Мог бы конечно сказать, что толку с такого помощничка, но совесть не позволила, леший и так фактически сделал всю работу, пока мы играли в боевик, он нашел и вывел детей, потом помог мне найти раненную, мнюю же, девушку, впрочем, еще не вполне ясно нашли ли мы ее, кто знает, может это избушка другого сказочного лесного чудища, от Бельского еще и не такого можно ожидать. Я внезапно поймал себя на мысли, что отношусь к пропавшему директору, как к знакомому человеку, и честно признаться искренне недолюбливаю его, его бессмысленные бестолковые эксперименты не несли под собой практического смысла, он не был ученым, он был… безумным ученым, который приводил в мой мир существ не потому, что это принесло бы кому то пользу, а потому, что ему было интересно это сделать. Вот та же Арысь, ну какой от нее прок? Что народу, что Бельскому, насколько я понимаю, она умчалась в леса сразу же после воплощения, вот и стоит задуматься, нужно ли его возвращать? И тут же меня посетила другая мысль, Бельский, своими дурацкими выходками наносил вред Институту, а кто у нас радеет за его интересы? Кто готов был меня убить, только бы не поставить его пусть даже под мизерную угрозу? Кто мне прямым текстом заявлял, что делает все ради родной конторы? Василиса! Вот он мотив, избавиться от идиота Бельского, чтобы он прекратил творить всякую дичь! Эх Василиса, надо будет мне с тобой по душам поговорить.

С этими мыслями я подошел наконец то к дому, и одновременно с удовольствием и страхом понял, я пришел туда, куда нужно, крыльцо было обильно залито кровью. Не меньше ее обнаружилось и в мрачных просторных сенях, освещённых только солнцем пробивавшимся, через маленькое оконце.

Я постоял секунду решаясь, и все же постучав, открыл дверь в дом.

Она сидела, прислонившись спиной к аккуратно побеленной печи, вся бледная, жуткая, в крови.

— Добить пришел? — Слабым голосом прошептала она. — Мало того, что ребятишек моих увели, так еще и убить решили, сволочи… — Она опустила подбородок на грудь, но тут же резко дернулась и в меня полетела кочерга, миг и из умирающей от кровопотери девушки, она превратилась в злобно скалящуюся агрессивную даму, которая так просто свою жизнь не отдаст. Кочерга лишь чудом пролетела мимо моей головы, метилась бы она в туловище, точно бы попала, я спешно укрылся в сенях и прикрыл дверь.

— Эй! Ты неправильно все поняла. — Попытался я заговорить с ней. — Я не убивать тебя пришел, а наоборот, помочь, и стрелять в тебя я не собирался, случайно вышло, хочешь, я тебе этот пистолет вообще отдам?

— А хочу. — Со смехом в голосе раздалось из-за двери. Я вытащил ствол из кобуры, и приотакрыв дверь закинул в дом, все равно же обойму то я вытащил. Сквозь щель я следил, как девушка подобрала его, направила на дверь и нажала на спуск, грянул выстрел, и я упал на пол. Черт! Магазин то я вытащил, а в стволе патрон остался.

— Испугался, сволочь? — Торжествующе выкрикнула мне девушка. — Так тебе и надо, будешь знать.

— Буду-буду! — Взмолился я. — Только не стреляй больше, я принес все необходимое. Сейчас тебя лечить будем!

Девушка опустила пистолет и жестом велела мне войти.

— Какого черта, вам от меня вообще надо? — Хмуро поинтересовалась она.

— Так мы детей спасали. — Попытался было объяснить я ей.

— Спасали? — Расхохоталась девушка. — Это я их спасала! Ты бы видел, в каком состоянии они ко мне пришли, голодные оборванные. Ты в курсе, что их родители два дня их не кормили? В курсе, что их отец избил единственного человека, который о них заботился? Ты представляешь до чего нужно было довести ребят, что их единственной надеждой осталось заклинание из книги сказок? И это ты от меня их спасать решил? — Ее губы изогнулись в презрительной усмешке, но тут же красивое бледное лицо исказилось от боли.

— Стой. Давай немного успокоимся, во-первых, за ребятишек не переживай, их теперь передадут социальным службам, во-вторых, я не хотел в тебя стрелять, это случайно получилось, поэтому давай ка займемся тобой. Куда я тебе попал. — Девушка почему-то смутилась и опустила взгляд, я нетерпеливо заерзал. — Ну? Куда?

— В задницу ты мне попал! — Нехотя призналась она. — В левую ягодицу, да неудачно так. Пуля застряла, и даже когда я оборачиваюсь в зверя и обратно, не хочет выходить, поэтому я и излечиться не могу.

— Экхм. — Закашлялся я, смеяться сейчас было категорически нельзя, но я не мог заглушить у себя в мозгу мысли про то, что, «в попу раненный джигит, далеко не убежит.» — Ладно, я тут принес кое-что. — Я поставил сумку на пол и расстегнул замок. — У меня тут свечи…

Злобное рычание прервало мой монолог.

— Да ты охренел? — Глаза девушки засверкали от ярости. — Себе в задницу эти свечи ставь.

— Да я не про то! — Я постарался изобразить смущение. — В сказке про Арысь поле, с нее заклятие снимали с помощью свечей венчальных и чаши обручальной. Поэтому вот! — Я вытащил из сумки пару толстых свечей, купленных мною в церкви заранее. — Это венчальные свечи. — С обручальной чашей вышел казус, старушка в церковной лавке понятия не имела, что это вообще такое, она предлагала мне и кадило, и сувенирную продукцию, и псалтырь, но обручальной чаши у нее не нашлось, поэтому я заехал в супермаркет и купил наконец то себе пару новых кружек, ну а что, чем не чаша?

Арысь с сомнением посмотрела на предметы, которые я достал из сумки, покрутила в руках красивую новую кружку с котенком, а затем пристально взглянула мне в глаза.

— А у тебя нет перекиси там, или бинтов, ну чтобы рану обработать, а то, что с этой фигней делать, я понятия не имею. — Я так же смерил ее взглядом, и она протянула мне кружку.

— У двери ведро стоит, набери мне воды, — Она грустно улыбнулась и снова села на пол привалившись спиной к печке. — Я крови потеряла много, а ты уж прости со своими свечками, мне вообще помочь не сможешь.

Я направился к выходу, рядом с которым и правда стояло оцинкованное ведро, прикрытое крышкой, набрал воды и вернувшись к девушке попытался вручить ей кружку, но та слабела на глазах, и мне пришлось самому поить ее. Пила она жадно, но было видно, что силы ее покидают.

Я повернул ее на бок и выплеснул остатки холодной воды на рану, смывая кровь, рана не выглядела страшной, но кровь не останавливалась, и это значило, что если я срочно не предприму меры, то ей конец.

Я подошел к кровати, скрывавшейся за занавеской веселенькой расцветки, и снял с нее одеяло, простое тонкое шерстяное одеяло, или не шерстяное, не знаю уж из чего их там раньше делали. Отрезав от него кусок, я сформировал из обрезка тампон и плотно зафиксировал его на обнаженной ягодице девушки бинтом из простыни, после чего поднял ее тело на руки и направился прочь из дома, девушка уже не сопротивлялась, она похоже потеряла сознание, взвалив на плечо бесчувственное тело, держать его просто на руках было крайне тяжело и не удобно, девушка постоянно выскальзывала, я направился к выходу. Делать было нечего надо нести ее к машине и гнать в город в надежде, что она не помрет по дороге.

— Чего это ты с ней делать удумал? — Смерил меня взглядом леший, со стороны я, наверное, и вправду выглядел странновато, в крови с голой девушкой на плече, ну не совсем, конечно, с голой, у нее к заду была примотанная конструкция из обрезков ткани и одеял.

— Фрол Кощеевич. — Вздохнул я. — Не время для упражнений в юморе, надо быстрее ее к машине нести, чем быстрее отвезем ее в город, тем больше вероятность, что она выживет.

— Зачем? — Старик смерил меня искренним недоумевающим взглядом, и я закатил глаза, ну что за день сегодня такой, все наперекосяк, девчонку подстрелил, в лесу дремучим с дедом этим застрял.

— Фрол Кощеевич, — Повторил я стараясь себя сдерживать. — Нам надо к машине, у нее серьезная кровопотеря, время уходит. Понимаете?

— Я-то понимаю. — Вызверился на меня дед. — Я спрашиваю зачем ее к машине, давай я тебя сразу к городу выведу, а лучше к Институту, Дим, я тебе по дороге рассказывал, что в лесу для меня дороги условны, а расстояние и вовсе не существенно, так вот я тебя и спрашиваю, зачем мне тебя вести к машине, пошли к Институту, там ее и водой живой напоят и зельями всякими. А на машине тебе минимум час пилить.

Я чувствовал себя сейчас полным идиотом, стоя с умирающей девушкой на руках перед этим стареньким на вид дедом я совсем забыл, что передо мной не человек, передо мной сказочное существо со всеми вытекающими из этого обстоятельствами.

— Ну тогда пошли! — Срывающимся голосом, но при этом стараясь сохранять вежливость обратился я к лешему, тот просто пожал плечами и повернувшись ко мне спиной потопал в сторону зеленой стены леса.

На самом деле, несмотря на ношу, которую то и дело мне приходилось перекладывать с плеча на плечо, весила девушка пусть и немного, но я-то пребывал в довольно паршивой форме, идти было даже проще чем, к избушке, там леший останавливался осматривал следы, а тут просто быстро шагал, напевая себе под нос песенку Винни Пуха, да так споро у него это получалось, что я еле успевал за ним.

Через пол часа я запросил пощады, он то шел налегке, а меня к земле тянул мой слабо и неровно дышащий груз, поэтому устал я как собака.

— Что внучок утомился? — Ехидно поинтересовался старик.

— Ох утомился, дедушка. — Поддержал я его игру.

— А вот не надо было стрелять направо и налево! — Хмуро сообщил мне леший. — Ладно. — Все же смилостивился он. — Сейчас тебе водички принесу, да и жертве твоей попить бы не мешало, убивец. — Старик снова исчез, а я занялся осмотром девушки, у нее начался жар, дышала она, так сказать через раз, но все же дышала, устроив ее поудобнее на травке, я проверил мой самодельный тампон, который все же исполнил свое предназначение и кровотечение стало куда как слабее, или это от того, что из нее уже все вытекл? Не хотелось бы.

— Вот. — На плечо мне легла рука лешего и обернувшись, я обнаружил, что он мне протягивает кружку из березовой коры полную кристально чистой ледяной воды. Черт, даже у деда в лесу кружки лучше, чем у меня дома, вспомнив о кружках я мысленно чертыхнулся, сумку со своей новой посудой, а также пистолет, я оставил в избушке.

Борясь с искушением мгновенно в пару глотков выпить всю принесенную дедом воду, я все же склонился над бесчувственной девушкой и силой влил ей в рот несколько глотков воды, стараясь сделать так, чтобы она не захлебнулась, и только напоив ее, я допил остатки.

— Далеко еще? — Поинтересовался я у лешего.

— Ну… — Он глянул на солнце, пробивавшееся сквозь густые ветви деревьев. — Вон! Видишь ту сосну? — Он ткнул пальцем куда-то вверх. — Когда солнце на ее верхушке повиснет, тогда считай дома.

— А если в часах? — Мне сейчас стоило приложить массу усилий, чтобы не начать на него орать, девчонка умирает, я устал как собака, и совсем не уверен, что смогу преодолеть хотя бы еще столько же пути.

— В часах… — Задумался дед. — Минут сорок, так что поднимайся и пошли, время уходит.

Я с кряхтением встал с земли и взвалил себе на плечи девушку, и мы снова зашагали по бескрайнему сибирскому лесу в неизвестном для меня направлении.

С каждой минутой, девушка становилась все тяжелее, все труднее было переставлять ноги, начала болеть спина, к тому же, дед наотрез отказался давать мне отдых, утверждая, что если я остановлюсь, то снова начать идти мне будет очень сложно.

Я шаг за шагом переставлял ноги, стараясь отвлечь себя от мыслей об усталости, начал считать, для начала всю таблицу умножения, затем сложение длинных чисел, знал бы стихи, начал бы их читать, самый верный способ занять мозг. Отдельно бесил леший, который легко шел по травяному ковру и даже, казалось, подпрыгивал от радости с каждым шагом.

— Шире шаг! — Издевательски бросил он мне. — Чего шаркаешь, как старая бабка, хотя нет, сравнение не верное, ходит ко мне тут в лес одна старушенция, грибы собирать, когда ее люди видят, то она сгорбится вся, за спину ухватится, кряхтит и стонет, вот прям как ты. А если рядом людей нет, то козой молодой скачет, грибов по шесть корзин набирает, да не просто набирает, она же их потом домой тащит, а там их же еще обработать надо, так что нет, ты не как бабка, ты хуже.

— Фрол Кощеевич, — Взмолился я. — Ну долго нам еще идти?

— Если ты не поторопишься, то долго. — Сообщил мне дед неутешительную новость, и от нее у меня прямо ноги подкосились, я уже почти решился плюнуть на все, бросить девчонку умирать тут под кустом, да и самому улечься рядом. — Что приуныл? Силушки покинули? Давай. — Он подошел ко мне, и я было уже, грешным делом, подумал, что он мне сейчас поможет, но леший лишь похлопал меня по плечу. — Тяжело оно искупление за глупость? Силушки совсем уже кончились?

— Почти. — Признался я. — И ладно если бы я сам помер, за нее за дуру рыжую боюсь.

— Чего это она дура? — Насупился старикан, его почему-то задело, что я обозвал девчонку. — Она все правильно делала, пока тебя балбеса не встретила. Ладно. Не стони, пришли уже почти! Поднапрягись, последний рывок.

И действительно, вскоре лес расступился перед нами, и мы оказались на краю обширной Институтской парковки, к которой деревья подходили вплотную.

Увидев наконец цель своего путешествия, в меня словно влили силушки богатырской, и я зашаркал по асфальту быстрее, старик леший в своей обычной манере испарился.

Заметили меня еще на подходе к Институту, служба безопасности видимо получила нагоняй, за то, что допустила машину к главному входу и сейчас проявляла бдительность, поэтому окровавленного меня с телом на плече, они заметили, когда я уже преодолел половину стоянки.

— Что тут происходит? — Строго поинтересовался один из соловьевичей, направляя на меня пистолет.

— Экстренная ситуация. — Сообщил я ему. — Она одна из наших… В смысле из ваших… Срочно сообщите Кощею или Василисе. Арысь поле… Нужно спасти. — Я наконец то упал без сил на колени, но все же сумел удержать тело девушки.

— Не положено. — Попытался было сопротивляться охранник, но я грязно его обругал и пообещал повесить собственными руками, подняться с колен я уже не смог, мышцы отказывались подчиняться, да и в глазах все начинало плыть, похоже я чуть-чуть надорвался. Я почувствовал, как ношу снимают с моих плеч, и меня самого берут под руки и волокут куда-то. Хорошо все-таки, когда носят тебя, а не ты.

— Что это? — Услышал я знакомый и такой родной голос Василисы, она стояла на пороге Института и при нашем приближении сбежала со ступеней и склонилась ко мне. — Дима? Ты ранен?

— Арысь. — Пробормотал я слабым голосом. — Василиса я нашел ее, это Арысь поле, эта девчонка, и детей нашел, спаси ее, она ранена.

— Что? — Василиса мгновенно утратила интерес ко мне. — Покажите! — Она велела уложить девчонку на асфальт, затем осмотрела, сняла бинты, грязно выругалась и принялась кому-то звонить. Я наблюдал за всем этим словно в тумане, в голове была лишь одна мысль, «Я дошел, я донес ее, хоть бы она выжила!».

Зацокали каблучки, и на пороге появилась Злата, эта на меня не обратила ни малейшего внимания, что надо сказать меня чуточку даже задело, я тут сижу, весь трогательный в кровище, а она… Ну не чужие же мы с ней в конце то концов люди. Ведьма бегом кинулась к Арыси, покопалась в своей сумочке и достав пузырек влила ей в рот неизвестную жидкость, надеюсь девчонку то не будет колбасить как меня после ведьминых эликсиров. А то жила она себе в лесу одна в тишине и покое, никого не трогала, и тут на тебе, чуть не убили, да еще и наградили непонятной гормональной нестабильностью.

Поднявшись от обнаженного тела моей невольной жертвы, ведьма лишь кивнула Василисе, и та велела отнести девушку в одну из комнат, чтобы она могла отдохнуть. И только после этого Злата обратила внимание на меня.

— А с этим то, чего опять? — Тон ее был холоден и даже немного зол.

— А этот, я так понимаю, просто устал. — Василиса склонилась надо мной. — Дим! Ты как? Силы есть до кровати дойти? Или может Злата тебе настоечку бодрящую даст?

— Не надо. — Хмуро выдавил я из себя. — Ничего мне от нее не надо, от предыдущих еле отошел. Тут есть где помыться и отдохнуть?

— Есть! — Кивнула Василиса. — Тебя проводят, там и помыться есть где, и поспать… Одежду чистую тебе постараюсь где-нибудь добыть. А то извини, но выглядишь ты как мясник, и потом от тебя несет.

— Странно. — Усмехнулся я. — Тащил то я ее по лесу, а значит пахнуть должен хвоей и цветами, а тут гляди-ка, потом. С девчонкой нормально все будет?

— Нормально! — Кивнула Василиса. — Ты вовремя успел, и хорошо, что к нам принес, не факт, что в больнице бы ей смогли помочь. Кто это ее так?

— Потом расскажу. — Я с трудом поднялся с земли, силы потихоньку ко мне возвращались. — Сначала душ и отдохнуть, там рассказывать долго. — Ничего долгого в истории не было, просто мне надо было придумать, как сообщить Василисе то, что я чуть не убил одну из них, хотя уверен, она уже все и так знает.

Один из соловьевичей провел меня в небольшую комнату на третьем этаже института, причем этот садист, то ли по злому умыслу, то ли по недомыслию потащил меня по лестнице.

Комнатка, была шикарна, настоящий гостиничный номер с большой кроватью, ванной комнатой и даже маленьким помещением под кухню, в которой размещался стол с четырьмя стульями, холодильник, чайник и маленькая плитка.

— Эти помещения используются для гостей Института. — Пояснил мне охранник. — Для тех, кого в гостиницу селить жалко.

Я не стал уточнять, чего именно жалко, денег на отель, или гостей, которых Яра сто процентов попытается усадить на лопату, а просто закрыл за охранником дверь, скинул с себя пропитанные кровью и потом шмотки и отправился в душ, где минут тридцать кайфовал под расслабляющими горячими струями воды, затем, голым забрался в огромную двуспальную кровать и провалился в сон, тело болело от переутомления, мышцы гудели, а мысли лихорадочно мелькали в моей бедовой голове.