Бесов Холм. Том 1

Вызов принят

Лагерь спал. В тиши южной ночи слышалось лишь похрапывание лошадей да тихие разговоры «встречающих» на дороге. Весь обратный путь витязи проделали молча. Каждый из них понимал, какую оплеуху получила сегодня их дружина. Поведение столичных магиков лишний раз подчеркнуло их исключительное положение в Империи.

Зайдя в командирскую палатку, десятники увидели Аксена. Тот, весь багровый, тяжёлым взглядом буравил невесть как появившуюся на столе карту. Свой охотничий нож он всадил глубоко в помеченный на ней красным кругом холм. Повернувшись к только что вошедшим товарищам, он процедил сквозь зубы:

– Они перешли черту, старшой. Эти сукины дети перешли черту!

– Этот членосос слышал все наши разговоры! – взорвался Кэс. – Да он и сейчас, поди, слушает! Эй, Эбинхайзер, или как тебя там?! Ты грёбаный членосо-ос, слышишь?! А матушка твоя облизывала хер за медяк в борделе! Да чего там, я уверен, что ей это настолько нравилось, что она сама приплачивала любому забулдыге, лишь бы отсосать! – не сладив со злостью, он пнул ни в чём не повинный служивший подушкой походный мешок.

– Слышал разговоры?! Сомневаюсь, – проговорил Игнаций. – Это у них называется вглядываться в Картины Разума. Это больше чем слышать. Они заглядывают тебе прямо в голову и видят всё, не только разговоры.

– Мне плевать, как они это называют! – не унимался Кэс. – Проникновение в палатку воеводы – нарушение всех существующих правил. Читать мысли – вообще шпионаж! Старшой, нужно сообщить в стольный, воеводе Талку. Этих уродов повесят!

– Трахал я как-то в «Задранной Юбке» одну алёнушку, – протянул Фарли. – Так она клялась, что как-то раз один маг залез её товарке в голову и свёл с ума, когда они не сошлись в цене за услуги. Если эти столичные чароплёты способны на такое, Старшой, нужно действительно что-то делать.

– Великие Трое! – простонал Кэс. – Что же это?!

В палатке повисла тишина. Артур слышал много историй о способностях сильнейших магов столицы, но встретился с ними только сегодня. В том, что каждый из этой пятёрки мог прозываться сильнейшим, сомнений у него не было, и Серебряные ничего не могли противопоставить зарвавшимся чародеям.

– Я бы его поборол, – неожиданно произнёс Ром, высказав эту мысль скорее палатке, чем присутствующим в ней.

– Да хорош ты! Поборол! – отмахнулся Кэс. – Артур, из Бреннена нужно связаться с Талком и сообщить обо всех нарушениях! Стальной Талк не позволит кучке охеревших магов издеваться над Серебряными. В конце концов, это наш поход, а они только на подмоге!

Артур продолжал молчать. В словах Кэса был смысл. Проникновение в палатку воеводы, а главное, нескрываемая волшба, направленная на командный состав. «Явное и сокрытое магическое вмешательство, посягающее на военную тайну…» и прочее, и прочее. За такие действия грозила если не плаха, то лишение всех чинов и заслуг. Всё так, на бумаге. Да вот только за последние десятки лет Магическая Семинария сильно укрепила свое влияние в Империи. Десять Великих Родов почти полностью правили страной. Торговая Гильдия Лестора ещё как-то оставалась независимой, а вот Император Стридал Пенталор был стар и бездетен. В попытке продлить себе дни и свой род он всё чаще и чаще обращался за помощью к магам, за их услуги раздавая земли, чины и звания. Последняя большая война с орками на Кадал-Урусских островах постепенно забывалась. Героизм воевод стирался из памяти. Тысячи сложивших голову витязей считались выполнившими долг, а вот о заслугах магов слагались песни и легенды. Год за годом в столице всё больше возводилось мраморных памятников в длинных плащах с посохами, а изваяния героев с мечами и копьями зарастали плющом. Артур прекрасно понимал распределение сил в Империи. Он не сомневался – старший воевода Трибиус Талк, Стальной Талк, как прозвали его витязи, непременно рассмотрит доклад о вопиющих действиях магов, но вот об отрубленных головах, чего там, даже о мало-мальски серьёзном наказании речь вряд ли зайдёт. Семинария сделает всё, чтобы выгородить своих лучших представителей перед короной.

– Талку писать смысла нет, – подтвердил мысли Артура Игнаций. – Его голос слаб теперь. Чароплёты контролируют всё.

Услышав приговор Игнация, Кэс, разразившись проклятиями, принялся месить мешок ногами. Фарли вошёл в глубокую задумчивость, изучая грязь под ногтями, Ром всё так же молчал, вероятно, раз за разом прокручивая в голове свой победоносный бой с Кином.

– К ляду Стального! – прорычал Аксен и, выдернув нож из карты, крутанул в руке. – Старик своё отвоевал. К ляду устав! Нам, как пацанам, не знающим рать, приказывают не лезть в дела великих магов. Мы что, шлюхи бордельные, их приказы выполнять?! Да я всажу меч в сердце этого чернорожего ублюдка, если он ещё хоть раз посмеет говорить со мной таким тоном! Артур, ты так и будешь там стоять и молчать?! – окончательно перешёл он на крик.

– Если мы шлюхи, то тогда Артур наш… – вышедший из раздумий Фарли попытался сбить накал шуткой. Оглядев угрюмые лица соратников, он понял – не вышло.

– Всё? Наговорились? – тихо произнёс Артур. – Теперь слушайте меня. У нас есть приказ. Добраться до Бреннена и получить дальнейшие указания от Радного. Сообщать или нет о поведении магов воеводе Талку, я решу после окончания похода.

Услышав это, Кэс со стоном повалился на лежак. Если воевода что-то решил, это решение мог изменить только сам воевода. А сейчас выходило, что он наотрез отказывался докладывать о вопиющих нарушениях магов-выскочек. «После похода» могло также означать «никогда».

– Однако копаться в головах моих воинов я считаю личным оскорблением. Этого прощать нельзя! Но сейчас наша главная задача – Холм! До окончания похода я приказываю всем забыть поведение этих сударей сегодняшней ночью. На собрании дружин говорили, что в Бреннене есть придворный чародей. Это большой и богатый город, могу поспорить, их парень ничуть не хуже этих столичных. Игнаций, по прибытии с Кэсом находите его и ведёте ко мне. Нам будет о чём потолковать.

Игнаций отсалютовал рукой на плече, Кэс оживился, сообразив, что рано отчаялся и зря заподозрил воеводу в бездействии.

– Фарли, Ром, вы со мной на совет к Радному. Теперь с тобой, – Артур повернулся к Аксену. – Если ещё раз нарушишь приказ, можешь попрощаться с Серебряными! Отпишу тебя в Железный легион. Ты меня понял?

– Понял, – буркнул Аксен, убирая нож.

– От то-то дело! – хмыкнул Игнаций. – Молодцом, старшой!

– Молодцом, молодцом! – закивал Фарли. – Вот и разобрались. Артур, тут в деревне одна доярочка…

– Приказ: отбой, – отрезал Артур.

– Старшой, уже семь дней в пути!

– Десятник, вам не понятен приказ?

– Приказ «отбой» выполняю, – опустил голову молодой десятник и побрёл к своему лежаку.

Улёгшись рядом с братом, Фарли привычно замычал «А ну, Алёнка, ножки врозь» – неформальный гимн всех борделей Эделии. Память живо предоставила всё разнообразие женских прелестей, виденных им за его неполные двадцать шесть лет.

– Кэсси, Кэс! Как думаешь, бабы в Бреннене дорого берут?

– Взаймы я тебе больше точно не дам, – буркнул Кэс. – Дай уже поспать. Я хочу уснуть до того, как наш громоизрыгатель начнёт своё еженощное выступление.

– Поздно! – хохотнул Фарли.

Кэс застонал и, затыкая уши, натянул рубаху на голову: храп Рома начал волнами разливаться по палатке.

– Нужно будет и для нашего храпуна заклятье какое достать, – пробормотал он, поворачиваясь на другой бок.

– Ладно. Спи, – улыбнулся Фарли и закрыл глаза.

Образ молоденькой полнотелой доярки из близлежащей деревеньки возник перед его взором. Воображение приодело простушку в бесстыжее полупрозрачное платье и заставило её медленно раздеваться в танце, томно смотря в глаза хозяину фантазии. Обнажая свои сочные груди, девушка похотливо изгибалась, призывая действовать.

Неожиданно языки пламени охватили прелестницу, и она преобразилась. Теперь на Фарли смотрела высокая магичка из Центральной Ладосской ячейки. Абсолютно нагая, она подошла к нему и, притянув к себе, начала жадно целовать. Два разгорячённых тела слились в объятьях и повалились в густую траву. Магичка прильнула к Фарли, и он ощутил огонь её тела. Обезумевший витязь задыхался от восторга. Казалось, все чувства обострились многократно. Ни с одной женщиной он не испытывал такого наслаждения.

Где-то вдалеке заиграла музыка и послышался голос Эбинайзера Кина, напевающий бордельный гимн Эделии. Голос становился всё громче и громче. Он буквально грохотал над изнемогающими от желания любовниками.

«Ножки. Покажи, Алёнка, ноженьки. Разведи, Алёнушка, свои ножки врозь…»

Фарли не обращал внимания на музыку. Закрыв глаза, он полностью растворился в экстазе.

«Ножки. Покажу тебе я ноженьки. Разведу для тебя я ноженьки. Разведу их врозь…»

– Ни одной деревенской девке никогда не сравниться со мной! – выкрикнула Присцилла.

– Никогда. Никогда! – вторил ей Фарли.

– Смотри! Смотри на меня! Я хочу, чтобы ты видел моё роскошное тело!

Открыв глаза, Фарли в ужасе издал истошный крик. Вместо прекрасной длинноволосой красавицы на него, ехидно улыбаясь, смотрел Эбинайзер Кин. Ошалевший десятник принялся отчаянно вырываться из-под темнокожего амбала, но тот, безумно хохоча, прижал его к земле. Влажный язык оставил зловонный след на щеке, повергнув Фарли в трепет. Кошмарнее всего было то, что он продолжал чувствовать невероятное блаженство, разливающееся по телу, и уже был готов выплеснуть его наружу.

Неожиданная резкая боль выдернула его из сна: удар локтём в бок спас незадачливого бабника от позора.

– Хорош стонать! – пробурчал Кэс. – Каждую ночь одни бабы на уме.

Сердце Фарлинигана стучало как бешеное, тело содрогалось от испытанного блаженства и ужаса. Осознав, что всё это было лишь сном, он со стоном выдохнул и закрыл лицо ладонями.

– Кэссади, братуша… Ты просто спас меня. Хвала Трём! Это сон. Это был всего лишь сон!

С трудом успокоив дыхание, он приподнялся на локтях. Вокруг все спали. Через белую ткань палатки просматривались первые рассветные лучи. Уже скоро дозорный примется орать «подъём», а воевода начнёт их поднимать и того раньше. Тихо выругавшись, Фарли изо всех сил зажмурился, прогоняя кошмар и гадая, был ли он вызван кем-то из магов или его собственным буйно разыгравшимся воображением. Заснул он на удивление быстро.