Беседа с незнакомцами

Жанна или повесть о настоящей жене

=– Глава 1 -=

Обманывать бесполезно

– Привет, – сказал я.

– Привет, – ответила моя любимая.

Ещё никогда мне не было так хорошо как с ней. Я подошёл ближе и обнял это милое создание. Она улыбнулась и, вырвавшись из моих объятий, посмотрела мне в глаза:

– Ты хочешь мне что-то сказать?

Я опустил взгляд и предложил сесть на лавочку.

В парке сейчас было относительно тихо, лишь несколько ребятишек резвились неподалёку, но им не было дела до нас, как, впрочем, и нам до них. Толстеющие мамаши болтали о каких-то бытовых проблемах, будь то стиральный порошок или обсуждение последней серии так любимого ими сериала. Они громко обсуждали и размахивали руками, помогая друг другу понять всю глубину своих чувств. Это была своеобразная игра, в которой побеждает тот, кто активнее и правильнее использует руки в разговоре. По всей видимости, побеждала вот эта рыжеволосая дама. Она выглядит постарше остальных, и в этом было её основное преимущество.

– Жанна, мне придётся уехать из города... по работе.

Она сразу сделалась грустной. На её лице пропала улыбка, которая всегда заставляла меня улыбаться тоже, вдруг превратившись в обиду. Она пыталась не показывать этого, но я чувствовал неминуемую злость всем сердцем.

– Девочка моя, это же не надолго, – я наклонил свою голову вперёд таким образом, что девушка сделалась выше меня, – и я скоро вернусь.

Я неловко улыбнулся. Моя нарисованная улыбка выдавала мои чувства: мне хотелось заплакать, но я не вспомнил, как это делается. Жанна приблизилась ко мне и, прикоснувшись ко мне носом, сказала:

– Вернёшься?

Улыбка на её лице то появлялась, то снова скрывалась в чертах её лица. Я хотел её обрадовать и потому сказал:

– Конечно.

Она нежно целовала мои губы. И мы ненадолго забылись.

Я не соврал. Я не хотел врать.

Ветер стал подниматься и подогнал над городом тяжёлые свинцовые тучи, так желавшие выплеснуть всё то, что у них накопилось. И, не ожидая ни минутой больше, откуда-то сверху упал дождь, разогнав милых шалунов и их мамаш. Дождь осветлил запылённые листья высоких деревьев, омыл каменные дорожки и замер на месте. Гром, словно колокол на куполе храма, пугал кошек и заставлял трястись окна домов. Ветер почти затих, лишь изредка перешёптываясь с дождём, он пронёсся по мостовой и скрылся где-то в переулке.

=– Глава 2 -=

Сомнения прочь

Солнце устало напекало градусник за окном и, проникнув через занавески, устремилась прямо в мой глаз. Я проснулся в объятиях моей Жанны.

Я поцеловал её в губы и сказал:

– Пусти меня, мне надо пройтись.

Она, не открывая глаза, улыбнулась и разжала руки.

Ноги нехотя несли меня в душ. Холодные струи воды служили мне напоминанием того, что я ещё живу, а зубная паста – что мне нужно поесть.

Желудок жалобно попросил чего-нибудь съедобного и подал признаки жизни. Я обернулся в свой халат и побрёл, протирая уставшие глаза, на кухню, где, как мне кажется, уже что-то готовилось.

Когда я вошёл на кухню, то жаркое растительное масло уже обжигало куриные яйца, превращая их в нечто, напоминающее глазунью. Я подошёл к Жанне и обнял её, положив свою голову ей на подбородок.

На ней был жёлтый халат, тот, что я подарил ей когда-то. Словно это было вчера, я помню, как она радовалась и смеялась, потому что именно в тот день она тоже решила подарить мне домашний халат. В тот день я ещё раз убедился, что наша встреча была далеко неслучайной, словно кто-то очень умный и большой продумал всю нашу жизнь за нас. И сделал он это давно, и что нам остаётся делать то, что он придумал. Я усмехнулся и поцеловал её в шею.

Мы сели и стали тихо уплетать приготовленное. Молчали, и это молчание стало давить на нас сверху, словно потолок начинал медленно опускаться вниз, издавая страшный и пугающий нас обоих скрип. Воздух тоже становился тяжелее, было трудно дышать. Я не мог сказать ни слова.

– Рома, – спросила она, – помочь тебе с вещами?

Я жадно проглотил последний кусочек и кивнул головой, а потом улыбнулся без причины. Она посмотрела на меня, и мы отправились обратно в спальню, досыпать наш романтический сон... последний наш сон. Дальше был только туман.

=– Глава 3 -=

Глупость, наверное

– Рома, я даю тебе ещё десять минут, а потом мы уезжаем без тебя.

– Я сейчас, – сказал я и снова повернулся к Жанне. Она смотрела на меня преданным взглядом и истинно верила, что сейчас машина заедет за угол и остановится, и что я выйду из неё, чтобы вернутся к ней опять. Я обниму её, крепко прижму к своему сердцу и останусь снова с ней, в этом городе, который когда-то мне казался скучным.

– Жанна... – начал было я.

– Делай то, что должен делать, – ответила.

Я подошёл к ней и поцеловал, словно в последний раз, и улыбнулся:

– Разве я должен был делать это?

Она засмеялась, пытаясь срыть слёзы, скорее от отчаяния.

– Возвращайся. Возвращайся, ты слышишь?

Ещё один поцелуй, и я оказываюсь в машине, в неком микроавтобусе. Жанна стоит возле подъезда и машет мне рукой, провожает. А сухой ветер пронёсся мимо, раскидав бумажки и погладив волосы Жанну. Он попытался её успокоить, и у него получилось.

– Рома, ты готов?

Я кивнул головой, и мотор громко завёлся. Машина с шумом отъехала. Я видел, как Жанна стала отдаляться, и совсем скоро могла превратиться в маленькую точку:

– Стойте, – крикнул я, – я кое-что забыл!

Машина остановилась, и я пулей выскочил на тротуар. Жанна увидела меня и побежала в мою сторону, а к ней. Через какое-то мгновение окружающая действительность слилась в один большой размазанный масляный комок. И я протянул руки вперёд.

=– Глава 4 -=

Понимаете, мы тут с Жанной

Вскоре из машины мы пересели в небольшой частный самолёт, который с грохотом завёлся и стал выезжать на взлётную полосу. Я упёрся лбом в стекло и стал думать о Жанне, как мы однажды пришли в одно кафе, а когда пришлось платить, то у нас совсем не было денег. И нам пришлось всю ночь мыть посуду. Было так весело. Вдруг послышался знакомый голос, где-то сзади:

– Рома.

Я обернулся и увидел Игоря. Он был мой начальник, весёлый, но точно знающий своё дело человек. Он подошёл ко мне и положил руку мне на плечо:

– Рома, всё в порядке.

– Да... да, конечно.

Игорь отпустил моё плечо и вернулся на своё место, к остальным. Я снова прислонился к стеклу и задремал.

Когда я проснулся, то самолёт уже был на земле, и все разгружали наши пожитки, кроме, разумеется, меня. Я выскочил из самолёта:

– Рома, мы уже всё разгрузили, – смеялись мои друзья и Игорь.

Я тоже немного улыбнулся:

– Понимаете, мы тут с Жанной...

Мы всё понимаем, – остановил меня Игорь, – а теперь постарайся сосредоточиться на работе.

Я взял свою сумку, и мы шумно толпой отправились по тропе, ведущей к горному серпантину. Самолёт, отпустив нас из виду, снова завёлся и с шумом набрал высоту. Я снова стал думать о Жанне.

Перевал, и Игорь предложил разбить здесь лагерь. Нам оставалось идти ещё около трёх дней, а от меня уже не было толка. Я достал свой дневник, сделал запись и попытался сконцентрироваться на работе. Игорь опрашивал команду, нет ли у кого проблем с самочувствием, как оказалось, всё было в порядке. И так прошёл первый день. Такой солнечный и такой бесполезный.

=– Глава 5 -=

Прочти это вслух

Утром мы поднялись ещё выше, чем рассчитывали, и сбились с пути. Старая карта была очень не точна, на ней были нанесены только основные пути, но по ним идти было нельзя из-за обвалов, которые произошли в этих местах совсем недавно. Возвратиться мы тоже не могли. Пришлось импровизировать.

Во второй половине дня по просьбе Игори мы продолжали своё движение на восток вслепую. Было трудно дышать, и слезились глаза.

Впереди был продолжительный каменный отвес, под которым нам пришло идти предельно осторожно. Я шёл последним. Я посмотрел сквозь небольшие щели над своей головой и, увидев в них солнечный свет, я на минутку задумался: всю свою жизнь я видел только ртутный и неоновый свет, в тут солнце. Такое яркое и свежее!

Солнце ослепило меня, и следующий шаг я не видел куда наступаю. Помню только, как сверху с грохотом на меня что-то упало... потом пришла боль.

– Рома, мы сейчас! – кричал Игорь. Он пытался сохранять самообладание, другие тоже стали снимали с моих ног тяжёлые камни. Острый кремень проткнул мне левую ногу. Текла кровь, я не мог пошевелиться. Каждое неловкое движение приносило мне боль. Боль, которую я запомню надолго. Из ноги вытащили быстрым рывком обломок. Я хотел было крикнуть, но мой крик был бы похож на сдавленный стон.

– Рома, не теряй сознание, – перекладывая меня на брезентовый мешок, повторял Игорь. Я снова увидел это замечательное небо и одинокую летящую куда-то птицу. Без своих очков она сначала мне показалась кровавым пятном. Снова эта боль.

– Где мои очки, – застонал я.

– Их с нами больше нет.

Я потерял свои очки и, кажется, уже теряю свою ногу. Кто бы мог подумать, что обычная экскурсия может так затянуться.

– Рома, ты помнишь какую-нибудь молитву? – спросил Игорь.

– Нет, – сдавлено ответил я.

– А стихи? Стихи, что ты посвящал Жанне. Ты их помнишь? – я кивнул головой, а мои глаза стали закрываться сами собой. – Прочти их вслух. Рома, прочти это вслух.

Я что-то начал бормотать, сам не понимая что. Потом закрыл глаза и отпустил голову. Глухой стук – я теряю сознание...

=– Глава 6 -=

Я устала, понимаешь?

Когда я очнулся, то был прикован к больничной койке. Я посмотрел в окно, сквозь которое пыталось проникнуть жестокое солнце. Оно слепило мне глаза, но вскоре я привык к этому яркому свету. Я увидел чёрную спортивную машину, а рядом с ней высокого молодого человека. Он стоял, опёршись спиной на свой автомобиль, и медленно стряхивал пепел своей сигареты.

Ко мне в палату вошла Жанна. Я услышал её шаги и повернул голову влево. Она прекрасно выглядела, как и в тот день, когда мы не могли распрощаться. Он подошла ко мне. На её лице был заметен испуг. Я ещё ничего не знал:

– Рома, – сказала она, – Рома, прости.

Я протянул к ней руку, но она не взяла её.

– Рома, я устала, понимаешь? – на её глазах появились слёзы. Она пыталась их сдержать, но всё было бесполезно. – Я ухожу, ты слышишь?

Я всё также смотрел в её глаза, пытаясь найти в них что-то большее, чем просто сострадание. Она достала из сумочки бархатный платок – воспоминание о нашей любви – обтёрла свои слёзы и оставила на моём столике. Потом ушла. Я прочёл это на её губах. Она молчала, но её молчание могло сказать больше, чем все те слова, что люди когда-либо говорили друг другу.

Я повернул голову обратно к окну. Жанна подошла к человеку, он её обнял, немного постучал по спине, в попытке её успокоить. Они сели, и машина увезла их куда-то.

Потом ко мне пришли мои друзья. Они с шумом ворвались в мой тесный мирок, говорили какие-то шутки, громко смеялись, разливали шампанское – в общем, наша экспедиция удалась. Я не мог плакать, но и радоваться мне не было причины. Я улыбнулся и медленно закрыл глаза. Сердце равномерно переставало биться. И я уснул.

А потолок больничной палаты был всё также белым. Он много раз видел подобные сцены. А с чего вдруг ему иметь какой-то другой цвет?