Берс-1. Берс в ребро

Глава 4

Глава 4

— Сука! — прошипел я, сплевывая на грязный песок кровь, вместе с очередным выбитым зубом.

— Никак притомились, барин, — раздался сбоку насмешливый голос моего спарринг-партнера.

— Этому мы завсегда рады помочь, — тут же вторил ему зловещий шепот со спины бородача-секунданта.

Зная, что за этим последует, я в отчаянном рывке подскочил на ноги, и удар палки просвистел сзади, лишь самым кончиком оцарапав мне левую ягодицу.

— О! Вы уже вновь готовы продолжить бой? — продолжил провоцировать безусый пятнадцатилетний ублюдок по имени Горыня. — Это похвально и достойно. Прошу, барин, атакуйте. Я жду с нетерпением…

Навязанная мне в качестве оружия короткая деревянная палка (имитирующая кинжал) лишь мешала в драке, и я безо всякого сожаления метнул ее в Горыню при первой же нашей сшибке. А дальше привычно заработал кулаками — все же почти три года занятия боксом базу искусства мордобоя мне заложили знатную, и малолетнего парнишку (на полголовы ниже меня и чуть поуже в плечах), вызванного бородачом Демьяном из своих учеников для испытания молодого барина, я должен был уработать играючи.

Но…

Идеально исполненная серия из трех молниеносных джебов и коварного хука в конце — десятки раз четко срубавшая противников в школе, во дворе и даже на ринге — на сей раз целиком ушла в молоко. А словно растворившийся в воздухе перед моим стремительным наскоком парнишка, вдруг материализовавшись на полшага левее, бесхитростным рабоче-крестьянским тумаком с разворота так прописал мне между глаз, что из хрустнувшего носа струями брызнула кровь.

Попятившись в закрытой стойке, я замер в ожидании ответной добивающей атаки парни. Вместо которой мне дали секунд пять на спокойное восстановление, и предложили самому атаковать вновь. Взбодрив мою нерешительность внезапным шлепком палки пониже спины.

Я, как ужаленный, повторно ринулся в бой. Но, как не выцеливал удары, снова досадливо трижды пробил мимо цели. Ответная же плюха в челюсть от пятнадцатилетнего паренька запросто снесла меня с ног.

Я выплюнул первый выбитый зуб. И, схлопотав по заднице палкой, ринулся мстить обидчику… Так начиналось это беспросветное избиение…

Зарычав, как дикий зверь, я снова бросился на пацана, мечтая разорвать его глумливую лыбу. Его горло уже было у меня в руках, я даже будто бы ощутил пальцами упругость его кожи, и вновь бог весть какой по счету раз парнишка ускользнул от атаки «растворившись» под моими пальцами зыбким туманом. А через мгновенье страшной силы удар коленом по печени отдался яркой кровавой вспышкой у меня перед глазами, за которой последовала спасительная тьма…

— Перво-наперво, поздравляю тебя, сынок, со вторым днем рождения, — сказала, как плюнула, неприятная дама.

— Так вы мне…

— Не обольщайся, Денис. К счастью, тебе я всего лишь мачеха. И не рекомендую на людях обращаться ко мне: мама. Бореньке это точно не понравится.

— Бореньке? Это че, типа, мой отец.

Дама заливисто расхохоталась.

— И вправду, твоя память после ритуала, как решето.

— Очень смешно, — раздраженно фыркнул я в ответ.

— Борис Артемович Савельев — мой родной сын. Твой сводный брат. И наследник рода Савельевых.

Зашибись, мля! Выходит, я тут типа местный Золушок! Попадос! — скривился я про себя, вслух же равнодушно высказался совсем по-иному:

— Ну рад за него, че… А что вы там говорили про какой-то ритуал? И, кстати, как мне к вам обращаться?

— Стефания Власовна — я. Ритуал же, с призывом астрального двойника, по моей просьбе провели над твоим едва живым телом жрецы ордена Спящей Тени. Как видишь — все закончилось благополучно. Ты не только смог одолеть смертельный недуг, а даже настолько ожил, что аж девку, вон, в койку успел затащить до моего прихода.

— Это не девка так-то была! А Ксю — моя девушка! — возмутился я.

Чем вызвал у дамы очередной приступ гомерического хохота.

— Эк тебя, бедняга, переклинило, — простонала она свозь смех. — Сенную девку в невесты себе записал.

— Вы че издеваетесь!

— Успокойся, Денис. В ближайшие дни твоя память полностью восстановится и очистится от наведенного жрецами морока.

— Черт! Бред какой-то! — в сердцах я хлопнул кулаками по перине.

— А вот нечистого поминать не советую! — строгим голосом отчитала меня Стефания Власовна, мигом забыв про веселость. И через секунду в мне в грудь полетела стопка одежды с тележки.

— Че сидишь, штаны напяливай, — распорядилась мачеха. — Раз уж с девкой сдюжить с мог, с портками тоже, поди, совладаешь как-нибудь без помощников.

— Отвернитесь, — попросил я, встряхивая и настороженно рассматривая с разных сторон непривычную конструкцию из серых чулок, переходящих в расшитые серебром черные шорты-шаровары.

Дама фыркнула — дескать, че я там не видела! — но спорить не стала, отвернулась.

— Поторопись, Денис. Нам еще нужно на арену спуститься и, до приезда отца с братом, проверить потенциал твоего обновлённого тела…

Обрушившийся на голову поток ледяной воды привел меня в чувство.

— Это что такое, Демьян! — раздался рядом сердитый голос Стефании Власовны. — Я велела испытать Дениса, а не калечить! Если Артемом Любомудрович увидит его в таком виде!..

— Не гневайся, барыня, — откликнулся мой бородатый инквизитор раболепным голосом. — Это ж нулевого уровня болячки, их на алтаре за считанные минуты затянет. И станет наш барин краше себя прежнего.

— Это, ежели живу способен генерировать и направлять. А если он до сих пор инвалид, как раньше?

— Так ведь ритуал же ж…

— Ритуал дело темное, непонятное. С виду, вроде, получилось, но внутрь-то к нему не залезешь…

— Да как же, матушка…

— Ладно, чего уж теперь, коли дело сделано. Демьян, ну че столбом стал! Вели отрокам своим тащить барина на алтарь. Вот сейчас, заодно, до конца и проверим.

Несколько пар рук подхватили меня за четыре конечности и так же за пузырящуюся с боков окровавленную рубаху, и куда-то быстро потащили. Сквозь приоткрывшиеся веки я увидел летящий внизу песок арены между семенящими справа и слева ногами носильщиков.

И через секунд десять меня аккуратно взгромоздили на отполированную до зеркального блеска плиту розового гранита.

Находиться избитому телу на твердом камне было куда как больнее, чем на мягком песке, и я собрался уже было возмутиться и потребовать возвращения обратно. Как вдруг окружающее пространство пошло рябью и лопнуло во всполохе изумрудного сиянья.

— КАКОГО!.. — успел услышать я начало яростного вопля мачехи, а потом все внешние звуки словно отрезало.

Через мгновенье я обнаружил себя лежащим внутри тесной клетки, из переплетенных меж собой прутьев изумрудного пламени. Спасаясь от окружившего со всех сторон зеленого огня, я тут же инстинктивно отполз на середину — благо хотя бы на полу остался все тот же гладкий гранит алтаря.

— Ну и здоровый же ты кабан, Денис, — раздался сбоку знакомый хриплый насмешливый голос. — Ишь, развалился-то. Ну-ка подвинься, не дома.

Болезненный тычок в многострадальный правый бок вынудил сместиться обратно к прутьям, изумрудный огонь которых, к счастью, оказался не испепеляюще-жарким убийцей, а теплым ласковым другом. Убедившись, что опасности соседство с зеленым огнем не вызывает, изогнув шею, я глянул на соседа по клетке.

И почти не удивился, обнаружив сбоку объятую тем же изумрудным пламенем мужскую фигуру.

— Однако, долго ты добирался до алтаря, — обернулось ко мне залитое зеленым пламенем бородатое лицо. — Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

— Псих?

— Он самый, Денис.

— А где это мы, Псих.

— В нашем персональном игровом хранилище, мой юный друг.