Белые перья шпиона

Недоделанное окончание книги

Мелани Гляйн нервно перекрестилась, и постучалась в дверь номера.

— Входите. Не заперто!

Неделю назад старший агент Айси инструктировала каждую из них перед заданием — "Этого ковбоя нужно обслужить по полной, малышки. Любые его запросы! Помните, он нужен боссу, и нужен срочно!". И Мелани вполне могла рассчитывать на успех в таком деле. Ведь, они с сестрой зарабатывали телом уже не первый год. И справлялись вполне успешно. И даже успели нажить себе постоянных клиентов. Правда, всегда был риск сдохнуть от мерзких утех какого-нибудь бешенного садиста. Зато, та работа, в отличие от нынешней, не нагружала ум. Впрочем, и платили им тогда куда меньше, чем сейчас в ФБР. Именно из-за денег они с сестренкой Сью и сбежали из "Мехико", чтобы продолжить свою карьеру в качестве официанток в одном из недорогих ресторанов Феникса. Там-то их нашел и завербовал в ФБР добрый мистер Льюис. Работа в Бюро была интересной и денежной, к тому же они получили главный — приз поддержку закона. Правда и тут можно было словить пулю или перо, если совсем уж расслабиться. Но в этот раз задание оказалось нереально сложным. Объект разработки ни разу не дал им даже крошечного шанса, чтобы поймать себя на крючок. Время шло, и Айси все сильнее злилась на саму себя и на своих подчиненных. Сегодня полетов было мало, и Мелани была отправлена старшей, просто подслушать сплетни авиаторов. За дверью четыре женщины в военной форме томно сидели вокруг стола, и лениво перекидывались фразами. Две курили. На столе стояли бутылки с колой и бокалы.

— Я протру здесь полы, мэм? Или мне зайти позже?

— Запросто! Ты нам не мешаешь.

Горничная, не спеша, начала свою работу, незаметно прислушиваясь к продолжающейся беседе в номере офицерской гостиницы. Этот разговор нужно было хорошенько запомнить. Айси от них требовала дословных цитат, для включения его в доклад мистеру Льюису. Последнее время их группе слишком долго не везло с этим заданием, тем важнее был каждый штрих и каждый намек.

— Колу налить?

— Нет, спасибо… Наверное, она все-таки погибла там, в Польше, и он просто не может ее забыть.

— Ну-ну! Он так не может ее забыть, что готов ежедневно орать вместе с нами на плацу "девичьи строевые"! И постоянно торчит у нас на виду, чтобы помогать нашей сестре остаться в живых. Да, он от виски не просыхал бы, и избегал бы глядеть на нашу сестру, будь все это правдой!

— Вовсе не обязательно бы спился. Мне кажется, он просто видит в нас, именно, сестер, причем, как это ни странно, гм… младших сестер.

— Во-во, я тоже заметила! Только, что причесываться не учит, и галстук не поправляет. А в остальном весь такой заботливый. Прям, папуля с дочками!

— Хи-хи! Лет двадцать назад мы могли бы этого "папулю" в коляске покатать, и пеленки ему сменить!

— Мадлен, ты не права. Это мы с тобой и другие наши подруги жили каждая в своей "оранжерее". Нас водили за ручку, пока мы не нашли себе занятие. А нашему сорванцу досталось от жизни наотмашь. Если считать каждый его прожитый год за два, то он старше любой из нас!

— А мне думается, у нашего "Сокола" есть любовь на стороне. Просто, его сердце захватила в плен какая-нибудь чопорная аристократка…

— И он поклялся быть верным ей до гроба!

— Ах-ах-ах!

— А, что, вполне себе версия, подружки?!

— Да. Вроде, похоже.

— У поляков с этим строго, они там все ревностные католики. Если дали слово, то до могилы. Правда, сам-то Адам, не часто появляется в церкви. Или он молится прямо за штурвалом?

— Угу, только никто не видел, чтобы он слал ей букеты роз, и надушенные послания!

— А, вот это как раз и не обязательно, Николь…

Беседа перескочила на обсуждение кинофильмов, поэтому горничная Мелани Гляйн, и по совместительству агент ФБР Кавендиш, поспешила закруглить свою работу в номере.

— Я убралась, мэм. Вам что-нибудь нужно?

— Нет. Хотя, сходи ка ты еще за колой, на всех по две. Держи пять долларов, и сдачу оставь себе.

Вечером, на конспиративной квартире в пригороде Сан-Диего, глава местного отделения ФБР Льюис отчитывал своего старшего агента Айси Родригес.

— Это полное дерьмо, а не отчеты, Айси! Где нормальные результаты, я тебя спрашиваю! Где они, букет тебе в вазу!

— Мистер Льюис, сэр. Задание нужно менять, иначе толку не будет…

— Это не ответ, Айсидора! Все ли было вами сделано, чтобы вывернуть его наизнанку?!

— Сделано все, сэр! По вашей протекции, лейтенант Маргилан устроил двух наших девчонок в курьерскую службу авиабазы, и еще двух в офицерский отель горничными. Они всюду лезли ему на глаза, оказывали внимание, и изящно провоцировали ситуацию. Причем это опытные агенты, на счету которых не одна операция. Но Моровски неуловим. Совершенно ясно, что такие интрижки ему просто не интересны, потому и результата нет.

— Что вами сделано вне его службы?

— К нему не подобраться, сэр. Он не ходит по барам, не играет в бильярд и покер. В кино ходил только в своей компании. И ни разу не искал себе девушку на ночь! Я бы даже предположила в нем "голубого", но подсунутый ему в кинотеатре малыш Пито, лишь заглянув ему в глаза, сам убежал без оглядки. Этот парень ненавидит таких уродов! Если бы малыш не слинял, то объект бы его покалечил. В этом сомнений нет, сэр. Подсунуть ему девицу, хотя бы для доверительной беседы, реально, но только через его "амазонок". Однако там, в Монтгомери, такие жесткие проверки, и потребуется столько времени на завоевание авторитета, что и за месяц не управиться. И это, тоже без гарантий. Да и через эту "Лигу Юных Командос" подходы не лучше. Там всё на виду. Все всех знают, и присматривают друг за другом…

— Еще варианты?

— По слухам, в Чикаго и в Польше он периодически вступался за женщин, и вот такие его спонтанные знакомства проходили более продуктивно. Мы пытались разыграть и эту карту. Но здесь он дважды выкручивался из ситуации совсем по-другому. Один раз он прислал нашей "травмированной" сопровождающих солдат до медпункта. В другом случае, просто разогнал хулиганов, нашел на улице пару свидетелей, и вызвал полицию. Есть подозрение, что он просчитал те ситуации, сэр. И если все это так, то описание объекта нами получено далеко не полное. В общем, сэр, сроки не реальны, и одна неделя из двух уже прошла.

Глава отделения нервно прошелся по комнате, и снова вернулся в кресло, прихлопнув руками по подлокотникам.

— Чеpт знает, что! Не можем "приклеить медом" всего одного сопляка!

— Он не сопляк, сэр. За спиной этого парня, огонь и смерть…

— Да наплевать, что там у него за спиной! Айси, нужно что-то придумать! Ты же всегда была такой умницей! Директор не бросает слов на ветер, поэтому "умыть руки" нам здесь не удастся.

— Есть один вариант, сэр. Но это… Я не спешила его предлагать, потому что вы сами объясняли мне, что такие методы уже за краем допустимого…

— Сейчас самое время, расширить те края. Рассказывай!

— Его бывшую квартирную хозяйку в Монтгомери, а ныне одну из "Амазонок", зовут Вайолет Купер. Она сейчас тут в Калифорнии. В Сан-Диего и в Эль-Сегунде учится на штурмана-стрелка бомбардировщика. Я не знаю, что там между ними уже было, но с ее дочерью Моровски не столь ровен в общении, как с другими людьми. И, кстати, ее дочь, сейчас, гостит тут, на авиабазе…

— Сколько дочери лет?

— Будет одиннадцать в этом году.

— Сможете его скомпрометировать этой связью?!

— Не тот случай, сэр. Девочка, по имеющейся информации, несколько раз помогала ему писать музыку к маршам, и проигрывать их на фортепьяно. К тому же она с января член "Лиги Юных Командос". А ее мать, возможно, имеет на парня виды… Но это все. Так что, там все вполне невинно. Свидетелей куча…

— Но, можно же, обработать и такой материал. Найти наших свидетелей. Запугать мать и ребенка. Устроить скандал…

— Маловероятно сэр. Мать с ребенком могут отказаться от показаний, и на следствии, и в суде. Не дай бог, потом всплывут подробности давления на них! И потом… Скорее тут можно бы сыграть на его отцовских чувствах.

— Выкрасть?!!!

— Вы сами произнесли это слово, сэр. Хотя риск велик…

— К чеpту риск! Шкура этого юного дарования сейчас нужна Гуверу, а значит, риск оправдан. Я сам отдам приказ Митчу. А твоя работа будет, сначала в контроле работы его банды, потом в заманивании самого Моровски в ловушку, и в раскручивании его там до упора. И в этот раз, я очень рассчитываю на твою старательность Айсидора.

— Хм. Главное, чтобы Митч не подвел, сэр. А за меня можете быть спокойны. Если только этот пострел не выкинет каких-нибудь сюрпризов…

Последнюю фразу Айси произнесла вполголоса уже в спину своему шефу. И потом эти слова преследовали ее как проклятие. Словно в воду глядела…

Была суббота. В гости к "питомцам" майора Шеннолта снова приехал Поль Гали за очередной порцией фотографий и даже привез с собой проволочный магнитофон и небольшую кинокамеру с запасом пленки. Настроен он был немного ни мало, начать "летопись новых добровольцев Азиатского фронта". Ему, как обычно, все здесь было интересно. Павла, набравшись терпения, сосредоточенно давала очередное интервью, когда в номер вбежали всклокоченные девушки Кокрен, во главе с ней самой. И после их рассказа внутри у советского разведчика все застыло льдом…

— На Лиззи Фокс и Саманту только что напали! Фокс ранена, а Саманту гады забрали!

"Если это Шелленберг, то я ему из желудка матку сделаю!".

— Где это случилось и когда?

— Десять минут назад, в парке у главного въезда на авиабазу.

— Адам… Скажите… Кроме вас не к кому…

— Что же делать?! О, Господи!

— Молчать всем!

— Где сейчас Фокс?!

— С ней помощник фельдшера Пински…

"Ну, сучье племя! Мать их в роддом, и на аборт! Не знаю, кто эту мерзость придумал, но я вам этого не прощу. У-у, гады! Девчонкой они меня шантажировать решились. Меня! К гадалке не ходи!".

— Взять двоих с носилками, и несите ее прямо к штабу авиабазы… Я скоро буду там.

— Нет! Не ты, Алекс. Запускаем план "Облава".

— Тебе, Алекс, срочно найти Бергенса из местного отделения "Лиги Юных Командос". Саманта член Лиги, и находится под ее защитой. Всем отделениям Лиги в Калифорнии сигнал — "СБОР". Вместе с национальными гвардейцами пусть спешно перекрывают дороги и досматривают весь транспорт и ищут ребенка. И, чтобы уже через час всех, кого Бергенс сможет собрать, стояли с учебным оружием и в полной форме, у ворот авиабазы. Один час, лейтенант!

— Ясно! Я побежал!

— Теперь ты Эдмунд… Капитан Оверенд! Берешь отделение солдат охраны базы, и перекрываешь дороги к Лос-Анджелесу и портам!

— Есть, сэр!!! Э-э… Адам, а если они потребуют письменного приказа?

— Маргарет вот лист пиши у тебя почерк, что надо.

— То же самое пиши, но на имя Миллера из отдела Бюро "Национальной Гвардии" в Сан-Диего. И добавь там только слово "прошу".

— Угу, отлично. Эдмунд! Вот тебе письменный приказ. Бегом перекрыть дороги!

— Выполняю, сэр! Я пришлю к тебе посыльного если что!

— Хорошо, иди! Так. Первый лейтенант Кокрен ставит такой же блокпост на дороге на юг.

— Да, капитан, сэр. Марта, за мной!

— Лейтенант Меллори ваши две дороги на востоке. Мы с Максом перекрываем все выходы к побережью.

— Макс, ты хватаешь "форд" и несешься к отделу "национальной гвардии". Пока Алекс выходит на них через Лигу, даешь им пинка, чтобы начинали сами.

— Посты?

— Да, Макс. Ты должен поднять по тревоге ближайшие части национальной гвардии, и перекрыть все дороги. Взрослых с детьми не выпускать, до выяснения!

— Вайолет, сейчас бежишь к Пински! Берем Фокс, и несем ее прямо в штаб авиабазы.

— Хорошо… А Саманта…

— Вайли, делай что приказано. Соберись! И не думай! Вам все ясно, сержант?!

— Все ясно, сэр!

Павла перевела дух, и окинула нервным взглядом оставшихся в комнате.

— Фу-ух. Мадлен ты бежишь с парой девушек к пожарным щитам и организовываешь тушение пожаров. Там, где пожаров еще нет, они сначала должны появиться. Причем так, чтобы вас потом никто не обвинил. Переодень Марию в этот старый летный комбез, потом пусть выкинет.

— А зачем??

— Сейчас все поймешь.

— Мэнсон, ваше инженерное образование очень кстати. Вам сержант, надлежит через десять минут аккуратно взорвать пару учебных авиабомб прямо у самолетной стоянки, и так чтобы никто не пострадал. Мне сейчас ставить на уши начальство, поэтому ваш "концерт", как и пожары, мне нужны как воздух… И, глядите там у меня! Потом помогаете Мадлен.

— Все, ясно, сэр. Не волнуйтесь, мы не подведем.

— Через сорок минут жду от вас посыльных в штабе авиабазы. ЗА ДЕЛО, КРОШКИ!

Павла вгляделась в колыхающееся на носилках бледное лицо Фокс под накрученными на голову бинтами, на которых проступают красные пятна.

— Слышишь меня, девочка? Сколько их было, Лизи? Ты их разглядела?

— Са… манта…

— Мы вернем ее. Лизи! Мне сейчас срочно нужны ответы, о приметах, тех, кто это сделал. Соберись! Вспомни! Это очень важно, и у меня совсем мало времени…

Фокс получила рассечение на затылке, и сильное сотрясение мозга. Ей было очень трудно, но она старалась. На входе в штаб авиабазы, стоял часовой, который не хотел их пускать внутрь.

— Сэр! Вы ошибаетесь, ее нужно нести в санитарный пост.

В этот момент со стороны самолетной стоянки раздались три почти одновременных сильных удара, так что даже дзинькнули стекла.

— Это ты ошибся, капрал! База атакована диверсантами. Немедленно пропусти меня вместе с пострадавшей к дежурному!

— Да, сэр! Конечно, проходите! Но, я вызываю старшего караула…

— Да, хоть самого президента…

Дежурный капитан Леминг удивленно вглядывался в начавшуюся суету на летном поле, и даже не сразу заметил вошедших. А Павла не глядя на хозяина, продолжила командовать.

— Быстрее! Положите ее сюда!

— Пински вколи ей обезболивающее! Ага, вот так.

— В чем дело, сэр!?

— Капитан Моровски, заместитель командира учебной авиагруппы.

— Капитан Леминг, дежурный по авиабазе.

— Капитан сэр, прошу немедленно объявить тревогу по авиабазе Сан-Диего!

— В чем дело капитан, есть план полетов. Нам тут не до шуток!

— Нам тоже. Вы же слышали взрывы! А прямо перед вашими глазами, находится раненый военнослужащий, приписанный к этой авиабазе. Что вам еще нужно?!

— Да, объясните же, что чеpт возьми, случилось!

— Только что, на военнослужащих нашей с вами авиабазы было совершено дерзкое нападение нескольких диверсионных групп стран Оси.

— О господи! Ну, почему в мое дежурство!

— Капитан, прекратите истерику! И немедленно звоните полковнику.

— Что вы несете! Я вызову охрану!

— Вызывайте, капитан! Только за каждого убитого из-за вашей медлительности авиатора или вольнонаемного, вы будете лично писать письма их родственникам. Уж я об этом позабочусь. Вы, что, до сих пор не проснулись!? Начинайте действовать, или жертв диверсантов скоро станет больше! БОЛЬШЕ! Вам ясно?!

Беседа с полковником вышла нервной и скомканной. Павла доложила, что они уже напали на след диверсантов, и просила назначить капитана Моровски помощником дежурного авиабазы с правом привлечения солдат охраны к преследованию и оцеплению военных объектов. Полковник пытался тянуть время.

— Сэр! НА ВОЕННЫХ АВИАТОРОВ СОВЕРШЕНО НАПАДЕНИЕ! ЭТО ВОЙНА, СЭР!!!! И не важно, что это только диверсанты, а не полноценный десант на побережье. Полковник, сэр, у меня нет времени на дискуссии. Просто отдайте приказ. Я отвечу за все, что может случиться. И подтвержу под присягой, что вы творец всех наших успехов. И прошу остановить все вылеты из Сан-Диего, полоса авиабазы должна работать только на прием самолетов. Да, сэр. Выполняю. Спасибо, сэр!

Еще через полтора часа на импровизированных постах дорожного контроля начали появляться памятные Павле по покинутому будущему, боевые блокпосты. Из обложенных мешками с песком ячеек в обе стороны дороги сурово глядели стволы ручных и станковых пулеметов. На каждом таком КПП полотно дороги было наполовину перекрыто машинами, автоприцепами и прочими баррикадами. Был оставлен лишь узенький зигзагообразный проезд для машин, на котором заработал слегка бестолковый контроль проезжающего транспорта.

Временный помощник дежурного, только успел отправить патрули по кварталам пригородов Сан-Диего, как ввалилось несколько "Амазонок", толкавших перед собой испуганную молодую девчонку в форме курьера. Арестовала ее Мамаша Мэнсон, когда, та попросила передать письмо капитану Моровски. Инженер была дамой опытной, сразу заметила бегающие глаза пришелицы. Поручила ее двум своим подчиненным, и не отпустила, пока вскрывала письмо. А по прочтении тем более не захотела ее отпускать. В письме было указание лично бывшему шефу сквадрона "Амазонки Неба"…

Павла даже не стала читать письмо до конца, а просто громко потребовала оставить их с пойманной, наедине в комнате отеля. Мадлен крепко привязала девушку к стулу, зловеще улыбнулась ей, и хлопнула дверью. А Павла, обойдя кругом, оглядела холодным взглядом будущую жертву…

"Точно она. Гадина. Одна из тех, кто решил поймать меня таким способом. И, ты, тварь, небось, думаешь, что ничего-то я тебе не сделаю? Ну-ну. Я конечно, не "мать моржиха", но после Польши, крови бояться совсем перестала. А "геенны огненной" бояться, не с моим пионерским воспитанием. Значит, по частям вы мне Саманту вернуть хотите? Так, значит…".

И Павла, молча, потянула из тумбочки именной стропорез, подаренный ей в Форте-Беннинг…

— Сэр, погодите! Ай!

— Так нельзя, сэр! Вам этого не простят! Не надо, я боюсь!

— А десятилетний ребенок, что чувствовал, когда увидел тетю Лизи с разбитой кастетом головой, и когда его грубо тащили к машине?! Отвечай тварь!

— Пожалуйста, не надо!

— Сейчас ты у меня узнаешь, что обещали мне твои подельники. Я покажу тебе это наглядно, на примерах! Хочешь узнать, как выглядит твой собственный глаз, вынутый из глазницы?

— Вы не сделаете это!!! Вы не сможете!!! За это вас ждет электрический стул! И вообще я федеральный агент!

"Ух, ты! Гляди ка! А она крепкий орешек. Даже успокоиться успела. Хм. Вон, какие сказки выдает! Надеется на чью-то помощь?? А может она и вправду агент? Да и наплевать если так…"

— Знаешь, я тут решил оставить это на закуску, если совсем расстроюсь от твоих ответов. А начнем мы пока с кое-чего другого…

— С чччего начнем?

— Ты ведь никогда не брила себе ничего кроме подмышек. И, я тут подумал, что надо бы исправить это упущение, и провести для тебя мастер-класс. Я научу тебя брить спину, лицо, сиськи, бедра и задницу. Причем, я могу тебя побрить волнами, в сеточку, и даже в крапинку. Ты не представляешь, как это будет экзотично смотреться! Особенно, летом, когда ты придешь на пляж, вся в художественно проросшей щетине по всему телу! И ни один врач ничего и никому не докажет. Ну, что, ты готова, федеральный агент! А слухи среди коллег федеральных агентов, гарантируют тебе пожизненное внимание к твоему моральному облику…

— Сэр, вы не сможете…

— Вот еще! Да, ради такого удовольствия, я пожертвую новым станком, купленным в Лос-Анджелесе! Не будем же терять времени…

И Павла, игнорируя дикий визг, сноровисто заткнула полотенцем рот вырывающейся агентессы. Затем достала станок, и налив в мыльницу воды, начала намыливать щеки, лоб и нос, своей пленной. Та начала безумно дергаться, поэтому стул пришлось уложить на пол. И уже там Павла, зажав в захвате голову жертвы, начала бритье с шеи. В глазах агентессы плескался ужас и безумная мольба. Пройдя по одной мыльной дорожке с каждой стороны, садист в форме капитана Авиакорпуса, наконец, заметил метания "клиентки", и, остановившись, равнодушно спросил.

— Ты готова к беседе, или я продолжаю.

Голова в захвате дважды дернулась в попытке истово кивнуть. Павла перевела дух. Проводить экспресс-допрос в полевых условиях советского разведчика никто не учил.

Вскоре, допрос агентессы начал давать результаты. Лишь только почувствовав ложь, страшный капитан снова равнодушно тянулся к бритвенному станку. И "клиентка" тут же исправлялась. Брызгая слюной, скороговоркой называла она адреса и имена известных ей участников банды Митча.

Через полчаса Павла лично возглавила одну из спешно собранных штурмовых групп, и повела ее по указанному адресу…

Последующие дни прошли для группы Родригес в скрупулезной подготовке нового этапа операции. И даже сам Льюис, понаблюдав, тренировку, выразил Айси удовлетворение. Айси тоже успокоилась, и сама начала верить в успех. Вплоть до самого отхода с захваченной девчонкой, все было по плану. Правда в момент похищения ребенка, та гуляла в парке с капралом Элизабет Фокс. А рядом оказалась еще пара женщин в форме. Но захват состоялся без потерь, как по нотам. Сопровождающую пришлось не слишком нежно вырубить. А другие дамы просто не успели помешать команде Дога. Дог был лучшим у Митча, поэтому отличный результат был неизбежен. Бандиты увезли ребенка за город, в одну из своих берлог. И, до самого момента получения капитаном Моровски известия о пропаже девочки, никаких тревог у Айси не было.

Потом пропала Сью, которая должна была отдать письмо капитану Моровски, через одну из "Амазонок"… А потом начался ад. Родригес, не стала ждать проблем, и сбежала со своей квартиры в штаб отдела ФБР, где выслушивала гневные разносы, преданно поедая глазами начальство. Льюиса каждый час дергали, то военные, то из Администрации губернатора штата Калифорния, то звонки из столицы. А еще через двое суток в отдельной палате военного госпиталя, раненый в живот при задержании Митч, с сардонической гримасой хрипло шептал своему тайному покровителю под видом допроса доклад о провале операции. И глава калифорнийского отдела внимательно слушал и анализировал услышанное. Ведь вскоре уже самому Льюису предстояло оправдываться перед Гувером. И оправдаться было трудно. Директор ФБР шуток не понимал и не любил. Поэтому для Льюиса сейчас была важна каждая деталь этого провала, и каждая зацепка…

— А когда этот псих пообещал накормить меня моими же яйцами… Сэр. Я понял, что он не шутит. Сэ-эр… Он мог. Я точно знаю. Глядел на меня, словно на насекомое. Он, действительно готов был сделать это, сэр. Я многое повидал, но что хотите со мной делайте, но на него я больше не потяну. Убить его из винтовки за пару сотен ярдов это одно дело, а вымогать у него денег, или сходиться с ним на ножах, я бы не рискнул. Он псих и убийца. Даже похлеще братьев Сантана…

Сенсации носились рядом с этим молодым человеком. Они кружили вокруг фамилии Моровски, и вокруг всего, чего он касался, то и дело, попадая в объектив Поля. Так было в день гонок в Лэнсинге, и в момент ареста Моровски в Чикаго. Во Франции и в Польше Гали бесповоротно убедился, что с описанием приключений этого юноши, он вытянул счастливый лотерейный билет, и тем гарантировал читательский интерес к любым своим находкам. Это же правило, в дальнейшем, подтверждалось всюду, где бы судьба ни сводила журналиста и героя его статей. Однако очередное эксклюзивное интервью могло стать последней опасной сенсацией для обоих, и публикация оного требовала от Гали самоотвержения. То, что перебегать дорогу сильным мира сего явно не стоило, Поль понимал отлично, но материал был таким интересным, что удержаться он не смог. К тому же, в выборе издания, он уже давно не зависел от Фрэнка (своего босса из "Чикаго Дейли Ньюс"). После "Польского турне" и прецедента с Кэтрин Джальван, которая, без согласия редактора, написала несколько статей в германские газеты, они с Фрэнком заключили дополнительное соглашение. Теперь Гали, на свое усмотрение, тоже мог передавать материалы другим газетам, лишь бы все самое "вкусное" не менее оперативно пересылалось им в Чикагскую редакцию "ДН".

Уже через день после случившегося в пригороде побоища, весь Сан-Диего кипел от новостей. И соседние города от него не отставали, как, впрочем, и вся Калифорния…

Местные газеты штата выпустили передовицы с довольно громкими заголовками — "Армия и ФБР отбили атаку шпионов на Лос-Анджелес!", "Нападение тайных агентов Оси на военные объекты!", "Национальная гвардия разгромила врага на побережье!", "Диверсии в Калифорнии!".

По версии журналистов, имело место нападение диверсантов и шпионов на военные объекты Авиакорпуса и Флота, в результате чего было введено военное положение в нескольких городах штата. Результатом действий властей стала убедительная победа, завоеванная плечом к плечу армейцами, флотскими, полицией и доблестными сотрудниками ФБР. Назывались ужасающие перечни жертв и последствий. На самом деле газеты перепевали друг друга.

Передовицы центральных газет тоже дымились от патриотического экстаза. И первой в этом потоке шла статья Поля Гали, снабженная фотографиями связанных бандитов, и курьера Сьюзен Гляйн, признавшейся в связях с ФБР.

В этом был весь он, старый друг Гали. Пафос сочился из каждой строки, но Павла не была редактором, и плевать хотела на перебор с патетикой. Поль сделал это, и теперь открыто наехать на них, было сложнее. Правда, перед самым началом запланированной Адамом "газетной атаки" подшерсток у репортера все же шевелился. И свою обеспокенность Поль излил на заказчика.

— Адам, мы с вами оба сильно рискуем. С ФБР я пока мало сталкивался, но точно знаю, шутить с ними не стоит. Вы уверены, что из этой ситуации нет другого более изящного и мягкого выхода?

— Увы, дружище, мягких вариантов я тут не наблюдаю. Погубить этого ребенка, или испортить ему жизнь, я им не дам. И давайте думать об этом так, словно мы оказываем ФБР и полиции услугу. Мы ведь с ними на одной стороне, против прилипших к Бюро агентов стран Оси. И, либо нам удастся мокнуть тех мерзавцев в их собственное дерьмо на страницах газет, либо одним офицером у Армии станет меньше. Во втором случае, уже неважно будет, если на всем, что я делал, расплывется вонючее пятно клеветы и последующих домыслов обывателей. Да и ваши блестящие статьи о добровольцах читатели тоже станут перечитывать, с учетом всей этой мерзости. Так что, мы с вами просто отбиваем атаки нечисти на все то, чем мы гордимся. И, не знаю как вы, Поль, но в этом бою, я отступать и сдаваться, не намерен. Я с легкостью рискну своей жизнью, а от вас мне нужен только ваш талант…

— Что ж… Я с вами, мой друг. В Польше нам случалось переживать моменты и пострашнее. И уж, если, в итоге наших безумств, я вдруг останусь без работы… То надеюсь, вы дадите мне рекомендацию к вашим друзьям во Франции, и в Греции?

— Рекомендацию я готов написать заранее. Хотя, вам, Поль, никакие ручательства просто не нужны. Ведь вас помнят и ценят не только в штабе Добровольческой армии, но и большинство наших соратников в боевых и тыловых частях сразу нескольких стран.

— Хм. Надеюсь, мне там скучно не будет.

— А я так уверен в этом. Вперед же Санчо! Это не последняя наша мельница!

— Вперед, Дон Адам! Если мы выйдем живыми и не опозоренными из этой передряги, с вас пожизненное обязательство ежемесячно снабжать меня сюжетами для статей. А я на старости лет напишу об этом книгу…

— Сюжеты гарантирую. И к этому я добавлю хороший коньяк и пару ящиков пива.

Результат всех этих хаотических событий для советского разведчика оказался приемлемым. Ничего, что у советского руководства к разведчику могут появиться неприятные вопросы. Наплевать на домашний арест и возможную нервотрепку штатовского правосудия. Пусть повседневный капитанский мундир отправился в ремонт, а на боку все еще саднил длинный ножевой порез. Главное Саманта, снова оказалась с мамой. Ну, а Вайолет… Павла никогда не видела на ее лице такого тихого восхищения. Даже, некстати, вспомнились бросаемые украдкой взгляды одной харьковской "подружки"…

Директор ФБР Джон Эдгар Гувер уже получил первый доклад о срыве операции в Калифорнии. Таких операций под его началом проводилось много, поэтому срыв одной не был чем-то особенным и серьезным. Гувер уже прикидывал, последствия для Бюро, и почти успокоился. Серьезных проблем там, в принципе, быть не могло, но вот дальнейшее нагнетание газетной шумихи его сильно раздражало. А с бездельником Льюисом нужно было что-то решать. Так облажаться с каким-то зеленым мальчишкой, мог только руководитель отделения, совсем потерявший нюх. А таких Гувер у себя не держал, поэтому нужно было искать Льюису замену…

Но, вот, этот Моровски… Судя по всему, любую угрозу себе, близким или знакомым, этот парень принимал как вызов, и, не страшась наломать дров, сразу бросался в огонь. Любой другой, на его месте, трижды бы подумал, прежде чем учинить такое. Подумал бы об увольнении со службы с позором, что являлось практически смертью для офицера армии. Ну, или хотя бы о разжаловании, и возможных проблемах для семьи. А вот этому на все начхать. Отец его погиб, и видимо, после этого, у Моровски стерлись последние тормоза. Да-а, следовало признать, что с оценкой этого фигуранта была допущена крупная ошибка. Но исправлять ее было уже некогда. После такого скандала, Моровски медленно, но верно становился национальным героем Америки. Теперь его знали уже на всей территории Соединенных Штатов. А значит, и подходы к нему, теперь следовало искать совсем по-другому. Но у Гувера был богатый опыт работы и с куда более известными личностями, поэтому лишь легкая досада шевельнулась в его каменном сердце. Ничего. Этот Моровски никуда от него не денется. В столице и в крупных городах, он уже не сможет играть по своим правилам. Там ему этого не простят. Но пока самому Гуверу следовало играть в деловитость. Ведь Армией совместно с ФБР был "раскрыт" пусть маленький, но "заговор". А от проваленных агентов ведь так легко можно откреститься…

Павла в парадной форме капитана Авиакорпуса, сверкая наградами и с украшенной белым чехлом фуражкой под мышкой, по стойке смирно замерла перед столом армейского суда, и поймала неласковый взор генерала Арнолда. Глава Авиакорпуса с мрачным интересом изучал лицо своего буйного подчиненного. Видимо на этот раз лимит симпатии был все-таки исчерпан. А в это время, суровый поставленный баритон заместителя командира гарнизона полковника Милтона, укладывал формулировки обвинений с методичностью шпалоукладчика.

— Капитан Моровски Адам Йоганн обвиняется в превышении полномочий и неподчинении командованию, связанном с нарушением действующих законов штата Калифорния и устава Армии Соединенных Штатов, а также обвиняется в деятельности, связанной с организацией беспорядков и с противодействием властям!

— По показаниям свидетелей. Капитан Моровски, самовольно присвоил себе полномочия, которыми его никто не наделял, и нарушил шесть статей устава Армии Соединенных Штатов.

— Нарушил устный приказ старшего по званию, и нанес физическое оскорбление офицеру ФБР. Нанес побои четырем агентам под прикрытием Федерального Бюро Расследований.

"Во врет! Из военной полиции сами виноваты. Они вместо проведения операции по поиску ребенка, хотели меня, гады, в камеру посадить. А некстати прибывшему майору Робертсу я только ладошкой в лоб закатала, чтобы не мешал мне облаву собирать. Мы его даже сразу госпитализировали в медпункте, как "пострадавшего во время диверсии". Ну, а то, что "федералам" наваляла… Так, эти-то вообще сами напросились. Я же, знать не знала, что там у них какая-то секретная операция проводится. Хоть бы предупредили что ли! И потом я Полю рассказывала, как мы вместе в едином строю и прочее… Так что, даже, наоборот, возвысились эти "филоны" по итогам рекламной кампании".

— Не имея на то полномочий, капитан Моровски объявил военное положение на территории ряда населенных пунктов штата Калифорния, призвал в ополчение почти полтысячи добровольцев, и на сутки сформировал из них незаконную "Противодиверсионную Бригаду Охраны Побережья".

"А вот и неправда ваша, сэры! У нас, в Уставе "Лиги Юных Командос", между прочим, даже целый специальный пункт предусмотрен — "обязательное противодействие любого члена "ЛЮК" наблюдаемой им шпионской и антиамериканской деятельности". А я, между прочим, не какой-нибудь простой "член", но и шеф оной Лиги. Так что это моя обязанность! Э… Профессион де фуа. Вот!".

— Капитан Моровски, не имея на то приказа, организовал прочесывание местности, в результате которого, совместно с незаконно подчиненными ему ополченцами, врывался в частные дома, незаконно выполняя поиск преступников и шпионов. И в итоге захватил и удерживал группу офицеров Армии, сотрудников федеральных ведомств, и нескольких оказавшихся поблизости гражданских лиц. Не имея на то полномочий, капитан Моровски проводил дознание, и собирал материалы о преступной и антиамериканской деятельности граждан и должностных лиц Соединенных Штатов, и даже на сотрудников ФБР.

— Без разрешения вышестоящего армейского командования, капитан Моровски, предоставил разъяснения представителям прессы, не согласованные с начальством…

"Ну, тут совсем скучно. Я же там не "чернуху" гнала, а, наоборот, народ воодушевляла. Тоже мне, нашли к чему придраться…".

— Описанные выше действия капитана Моровски, на основании озвученных ранее нарушенных им статей актов, могли быть квалифицированы, как неповиновение властям, саботаж, вторжения в частные владения и нарушения прав граждан Соединенных Штатов…

"Угу. А часовню 14-го века, случайно, не я там развалила?? Угу… С моей-то неуклюжестью, запросто! Устроили тут, понимаешь, дешевый балаган! То, я им нарушил, это, нарушил! Сами сидят там, сопли жуют, и мышей не ловят. Вон, не так давно, даже у самого Линдберга ребенка украли и убили. А они все спят. Видите ли, пока эти "джентльмены" законотворчеством занимаются, кто-то за них с бандюками "по-свойски" разобрался — так, пожалуйста — "противодействие властям"! Обалдеть, как страшно! А то, что мы всего за сутки задержали пару десятков настоящих бандитов, занимавшихся вымогательствами, и спасли ребенка и еще кучу людей, никого не волнует. Мне конечно и от нашего московского начальства трендюлей получать, но терпеть такую мерзость я нигде не собираюсь. Да и не смогут они ничего мне сделать. На крайняк, из страны меня выпрут, да и ладно. Чего я тут не видела? И так уже от их демократического благочестия с души воротит…".

— Простите полковник, сэр! Разрешите…

— Моровски! Вам пока слова не давали, капитан.

— Прошу прощения, генерал сэр!

— Продолжайте Милтон.

Полковник поправил очки в роговой оправе, и продолжил свой спич.

— Однако в виду того, что на момент совершения им действий, капитан Моровски находился при исполнении обязанностей помощника дежурного офицера авиабазы Сан-Диего (ответственного, за пресечение угроз и преступлений в отношении военнослужащих). И в виду благородства намерений подсудимого…

"Я же не совсем дура. Понимала, что нужен хоть какой-то официальный статус, вот и уговорила дежурного по штабу и командира авиабазы, чтобы меня вписали в приказ. А так, да. По самому краю прогулялась, сидеть бы мне в Бастилии, лет сто, за все хорошее…".

— А также (во исполнение им обязанностей помощника дежурного) в виду проведения им несогласованной со штабом операции по освобождению родственника военнослужащего, прикомандированного к авиабазе Сан-Диего. И в виду направленности действий капитана Моровски на защиту страны от шпионажа агентов стран Оси. И в связи со спасением на пожаре жизни нескольких гражданских и военных лиц, возглавляемым капитаном незаконным ополчением…

"Барабанная дробь. Чу! Замрите все! Ну, давайте, ироды, тираньте! Секите меня шомполами…".

— Капитана Моровски признать НЕвиновным в антиамериканской деятельности, и других предъявленных ему обвинениях.

— Капитану Моровски объявить благодарность за защиту военных объектов, а также за спасение гражданских лиц и частной собственности.

— Капитану Моровски вынести устное взыскание за превышение полномочий и несвоевременный доклад командованию.

Уходя из зала, удалось услышать ворчание, кого-то из помощников Арнолда — "У этого Моровски скоро появится нимб и ангельские крылья. Опять выкрутился! И слишком уж много вокруг него всякой суеты…". То, что, ушлые завистники в погонах в следующий раз с удовольствием подставят ногу наглому выскочке, сомневаться не приходилось. Но то, что доброе имя Моровски и в последней рискованной заварушке осталось незапятнанным, навевало легкий оптимизм, при взгляде в будущее…

На три дня все тренировки были остановлены, но с приездом майора Шеннолта, процесс отработки боевых задач снова закрутился. Шеннолт и сам много летал, проверяя качество учебы. Успехи своего протеже он ценил. А вот, громкий скандал его совсем не впечатлил. Майор, сейчас ожидал прибытия новой партии "Кертиссов Р-40", и ему было не до всякой ерунды. К тому же, выслушанные от Моровски идеи по поводу тренировок во Франции и Бельгии, командир авиагруппы считал пока преждевременными, но в целом полезными. Бельгийцы говорили на немецком и французском, поэтому совместные тренировки, как минимум, помогли бы будущим "тиграм" в освоении взаимодействия с союзниками. Впрочем, запрос на совместное обучение с Бельгийскими ВВС на закупленных "континенталами" здесь же в Эль-Сегунде "Брюстерах", Шеннолт сумел направить в штаб Авиакорпуса. А Павла снова вернулась к работе инструктора, но поскольку интенсивность тренировок истребителей несколько снизилась, удалось совмещать "бои" с обучением штурманов и стрелков пилотажному минимуму. Сажать самолеты в летно-подъемном составе должны были уметь все. Учеба двигалась, но порой мешали недавние заслуги. Иной раз Павла ловила на себе очень странные взгляды участниц недавней эпопеи. Сам капитан добродушно подтрунивал над поклонением в свой адрес, но женское внимание становилось все навязчивей. Пора уже было подумать об отъезде…

Летать Вайолет нравилось. Тем более, что после того ужаса, она решила остаться служить, и всегда и всюду брать Саманту с собой. Пусть дочь не сможет, так часто, как раньше, играть пьесы, и меньше будет уделять времени учебе, зато она будет с ней. Это было важнее. А Адам… Иногда ей очень хотелось, чтобы он пел перед сном песенки Саманте. С таким отчимом дочка была бы счастлива… Если бы только… Но парень не смотрел на нее, как на женщину, и тут ей нечего было ловить. Он был холодно вежлив со всеми, лишь иногда добавляя в общение участия и иронию. В этот раз Вайли летела в передней кабине учебно-тренировочного "Тексана". Она уже выполнила свое полетное задание по простому пилотажу, и даже получила скупую похвалу капитана. А сейчас они возвращались. Вайолет смотрела через прицел на Дуглас, а в шлемофоне вдруг, как тогда, задумчиво зазвучала странная песня:

""Похвалы" Он, наверное, хотел спеть "похвалы", но зачем-то вместо этого упомянул ореховое пирожное. Странно. Такую песню мог бы петь ангел, выгнанный из рая. Философствующий безбожник (впрочем нет, Адам добрый католик). Или человек, потерявший свой дом. Странно только, что задумавшись, наш американский поляк каждый раз поет именно такие неправильные, но именно русские песни. Хотя, он же говорил мне, что это язык его семьи. Гм. И все-таки, этот Адам очень несчастный человек. Жаль, что я ему совсем не нравлюсь… Хотя что ж это я?! Он же мне по возрасту в сыновья годится! Впрочем, иной раз, с ним рядом, мне кажется, что это я совсем беспомощная девчонка, а он умудренный годами старец…".

Еще через неделю пришел новый приказ. Прощание с авиабазой и остающимися на ней соратниками вышло скомканным. Уезжающим надарили всякой ерунды. Девушки где-то достали для любимого инструктора, и бывшего командира, стильный костюм из серой замши. А Вайолет сама подогнала его по записанным еще в Монтгомери размерам фигуры капитана. От Национальной гвардии Моровски получил никелированный "Браунинг" калибра 7,65 мм. Слез и речей Павла никогда не любила, поэтому, как сумела сократила проводы. И вскоре капитана Моровски, вместе с пятью лучшими пилотами учебной авиагруппы (будущих "Летающих Тигров"), и с запакованными в ящики истребителями-монопланами "Брюстер В-339" закрепленными на палубе парохода, закачала атлантическая зыбь. Впереди их ждала Бельгия…