Белые лисы

ГЛАВА 26

Песенку затянули шипящие струи воды. Вокруг нее вздымались волны, пенилась вода, пролетали щепки. Бедняжка чувствовала себя совершенно беспомощной, словно лист в бурю. Вода заливала глаза, уши, рот. Внезапно она почувствовала удар: она налетела на скалу. Рядом захлопали крылья, белочка вцепилась в жесткие перья орла. Сильный рывок, и перед глазами Песенки возник огромный крючковатый янтарный клюв. Водоворот подхватил белочку и птицу и повлек вперед. Веревка, которая была привязана к поясу, сильно натянулась и лопнула. Белочка ударилась головой и потеряла сознание. Позднецвет, стоящий у самого водопада, почувствовал, как натянулась и лопнула веревка. Он вытянул обрывок. Рядом стоял Дипплер и кричал:

— Песенка, где тыыы? Песенкааааааа!

Позднецвет опустился на колени и зарыдал, осознавая всю глубину трагедии. Дипплер ударил его по щеке и завопил, перекрикивая рев водопада:

— Вставай! Смотри, куда она прыгнула! Сейчас я вернусь с Бурблом и лодкой! Жди здесь!

Позднецвет вскочил на ноги. Он нашел ветку и привязал к оборванному концу веревки. Дипплер умчался, а Позднецвет кинул ветку в ревущую воду и закричал:

— Хватай ветку, если ты тут, Песенка! Хватай ветку! Дипплер, карабкаясь по влажным камням, громко бормотал:

— По крайней мере, пусть что-нибудь делает, вместо того чтобы сидеть и рыдать!

Песенка видела бабулю Эллайо, которая стояла перед ней и что-то говорила, но голос ее звучал как-то странно. Римроза и Гром крепко держали Песенку за лапы, а Эллайо выговаривала им:

— РРРРррррр! Надо было их бросить! Не рыбы, рррр, только возня! Глак-глак!

Теперь Эллайо пыталась заставить Римрозу и Грома отпустить Песенку, но лапы родителей неожиданно оказались сильными и острыми. Эллайо снова заговорила:

— Рррррр! Клювом, клювом, болван! Ррррр! Белочка медленно открыла глаза. Она не могла их сфокусировать и видела все вокруг как в тумане. Кто-то задел Песенку по носу. Белочка потрясла головой и приподнялась. Когда в голове у нее прояснилось, она увидела, что рядом с ней сидит большущая птица.

— Глак-глак-глак! Не могу есть! Не рыбы! Глак-глак! Рядом шевелились птенцы баклана.

— Рррр, рыбы! Надо рррыбы, глак-глак! Зачем нам большой орел?

Бакланиха, чей голос Песенка поначалу приняла за голос Эллайо, клюнула орла. Тот не пошевелился.

— Глак-глак-глак! Эта птица дохлая! Глак-глак-глак! Баклан, который и притащил добычу в свое гнездо, моргнул и сказал:

— Ррррррик! Орел живой, подожди — увидишь! Песенка лежала ни жива ни мертва, а над ее головой, размахивая крыльями, спорили бакланы.

— Рррра! Живой орел, белка тоже. Рррр! Только не в моем гнезде! Нет уж! Глак-глак! Они съедят моих птенчиков!

— Ррр, глак-глак! Не глупи! Орлы и белки не едят птенцов, рррр! Я им жизнь спас!

— Глак-глак-глак! Заткни клюв! Жизнь он спас! Ррррек! Вон их, вон, не в моем гнезде, белки, орлы! Чак-чак! Пррррочь!

Пока родители ожесточенно спорили, маленькие бакланчики непрерывно кричали:

— Глик-глик-глик!

Песенка огляделась. Она лежала посреди большого и довольно неопрятного гнезда, сплетенного из веток и травы. Оно располагалось на вершине скалы ниже по течению. Слева доносился отдаленный рев водопада. С другой стороны на скалах виднелись такие же гнезда, в которых тоже жили бакланьи семьи. В эту минуту какой-то баклан стремительно понесся к воде, нырнул и вытащил здоровенную рыбину. Песенка видела, как ее серебристая чешуя блеснула на солнце.

Орел приоткрыл золотистый глаз. Внезапно все в гнезде замерли от страха. Орел-рыболов закашлялся и широко распахнул клюв, из которого немедленно извергся целый фонтан воды. Орел встряхнулся и встал. Он оглядел семейство бакланов злыми золотистыми глазами, огромные когти легко легли на лапу белочки, и он произнес:

— Ты спасла жизнь Мигро, и я этого не забуду. Назови свое имя.

— Меня зовут Песня Ветра, но друзья называют меня просто Песенка, господин.

Черты орла смягчились улыбкой.

— Не надо называть меня господином. Меня знают под именем Могучего Мигро, но для тебя я просто Мигро. — Орел-рыболов повернулся к баклану и вежливо кивнул: — Благодаррю за спасение! Ты вытащил нас из воды.

Бакланиха повертела головой и, ни к кому в особенности не обращаясь, сказала:

— Белка и орел не могут оставаться в гнезде! Рррр! Глак-глак, нет, не могут!

Мигро уставился на нее:

— Не могут, говорите? Не волнуйтесь, сударыня, я и мой маленький друг не останемся здесь ни на минуту. Что касается меня, я бы с удовольствием укоротил ваш клюв, чтобы ваш супруг получил хоть немного заслуженного покоя. Всего наилучшего! Пойдем, Песенка, нам пора.

Проходя мимо баклана, Песенка с благодарностью ему кивнула. Потом они выбрались из гнезда и, спустившись вниз, пошли по берегу реки. Удалившись от скал на значительное расстояние, они добрались до того места, где каменистый берег сменился мягким мхом. На землю спускалась ночь. Орел-рыболов кивнул:

— Куда пойдем, Песенка? Белочка оглянулась на водопад:

— Со мной шли трое друзей, но я их потеряла у водопада, когда прыгнула за тобой. Думаю, сейчас они меня разыскивают. Наверное, лучше всего оставаться здесь и ждать, пока они дойдут досюда. А ты как думаешь, Мигро?

— Так мы и сделаем, хотя я ужасно голоден. Песенка отвязала с талии оборванную веревку. Как ни странно, Лифвуд по-прежнему был за поясом.

— Оставайся здесь и подожди меня, Мигро. Пойду принесу нам ягод и фруктов. Я быстро!

Орел с отвращением сморщился:

— Фрукты и ягоды? Нет, я такого не ем — еще отравишься. Я лучше рыбы половлю.

Вскоре Песенка наткнулась на черничник и нашла несколько яблок. Когда она вернулась, вид у орла был донельзя довольный.

— Хорошее здесь местечко! Рыба жирная и глупая — сама под клюв лезет. А что может быть лучше живой плоти. Неудивительно, что ты не летаешь, — если питаться одними ягодами и фруктами вместо мяса, никогда не сможешь взлететь.

Всю ночь странная парочка сидела на берегу, новые друзья рассказывали друг другу о себе. Когда Песенка поведала, что они с друзьями ищут, Мигро чуть не подавился. Оказалось, что орел-рыболов — путешественник. Он прилетел сюда с северо-востока. И по дороге наткнулся на большое озеро, где было полно вкусной и жирной рыбы. Ему было безразлично, какую рыбу есть, и щуки, которые там водились, ему пришлись по душе. Но однажды ночью, когда орел отдыхал на берегу, на него напала огромная стая сорок. Птицы застали его врасплох и чуть не убили. Орлу пришлось бежать, он сохранил жизнь, но сломанное крыло с тех пор мешало ему охотиться и летать. Орел покинул озерный край и обосновался у водопада, где ему никто не досаждал. Припомнив это, Мигро уставился в реку, в глазах у него горела ненависть.

— Я поклялся, что снова найду это озеро. Когда-нибудь я вернусь и сведу счеты с этими сороками! Помяни мое слово, Песенка, они еще пожалеют, что связались с Мигро! Но что может сделать птица со сломанным крылом? Скажи, Песенка?

Белочка деловито ощупала сломанное крыло орла. Оно беспомощно болталось на боку. Ей нравился ее новый знакомый. Да, он был жесток, но имел понятие о чести и был настоящим воином.

— Ну, пока ты можешь идти со мной и моими друзьями. Мы тоже ищем это озеро. Пойдешь?

Орел-рыболов хитро подмигнул:

— Мне нравится эта идея!

Бурбл, Дипплер и Позднецвет искали пропавшую Песенку всю ночь. Каждый из них думал, что ее уже нет в живых; одного взгляда на водопад было достаточно, чтобы понять — выжить в этой кипящей воде невозможно. Но никто не мог смириться с горькой правдой, и они продолжали искать, уверяя друг друга в невозможном.

Хотя на душе у Бурбла и Дипплера, как говорится, кошки скребли, они с напускным оптимизмом говорили:

— Ну конечно, Песенка ни за что не пропадет. Вот спустимся вниз, а она нас уже там сидит и ждет!

— Ха-ха, точно. Спросит еще: что мы так долго копались, она-то вон как быстро спустилась!

Это была самая страшная ночь в их жизни. Они карабкались по скалам вверх и вниз, стараясь не поскользнуться и не упасть в водопад. «Ласточка», которую они снова тащили на себе, казалась тяжелее с каждым шагом. Ночью идти по мокрым, скользким скалам с тяжелым грузом… иногда казалось, что они не дойдут. Но, к счастью, к рассвету они благополучно одолели большую часть пути. Устроив небольшой привал, друзья присели позавтракать.

Дипплер взглянул вниз. Сквозь окутывающий скалы туман ничего невозможно было разглядеть отчетливо!

— Думаю, к полудню мы спустимся, если все пройдет нормально.

— Да, да, к полудню, а то и раньше. Надо оставить и Песенке перекусить. Она наверняка проголодалась, а мы спустимся как раз к обеду.

Позднецвет тяжело вздохнул, но сумел выдавить из себя улыбку:

— Хватит болтать, давайте-ка лучше отправимся в путь.

Утро уже было в разгаре, когда Песенка встревоженно спросила Мигро:

— Как ты думаешь, может, они прошли мимо нас ночью? Мы не разложили сигнального костра, не дали никакого знака. Может, мои друзья прошли, не зная, что мы совсем рядом?

Мигро похлопал бесполезным крылом по боку:

— Возможно, ты и права, Песенка. Что ты предлагаешь? Белочка встала, указывая на реку:

— Думаю, нам лучше идти вдоль берега, чтобы с воды нас сразу могли заметить. Могу поспорить, нас найдут еще до вечера.

Орел поднялся и послушно пошел вслед за ней.

— Все лучше, чем сидеть на одном месте, ничего не делая, или ругаться с бакланихой из-за гнезда! Ты слышала эту глупую птицу? — И Мигро, передразнивая хозяйку гнезда, заговорил: — «Рррр! Белки и орлы не будут в моем гнезде! Глак-глак, нет уж! Они не рыбы! Съедят моих птенчиков! Рррр!» Ха-ха-ха! А ты видела, как он посмотрел на клюв своей женушки, когда я пригрозил укоротить его? Сдается мне, он бы был просто счастлив, сделай я это!

Моккан уже видел озеро. Белолис стоял на возвышенности, с которой река начинала свой бег к озеру. Он стоял, глядя на струи воды, и думал. Он уже слишком близко подобрался к дому, чтобы испортить гобелен именно теперь. Он подозвал к себе двух крыс:

— Ты и ты, спустите лодку вниз по реке. Остальные, берите гобелен, да поосторожнее. Мы пойдем по берегу и догоним лодку у входа в озеро.

Одна из крыс послушно прыгнула в лодку и взялась за весло. Но вторая заколебалась, глядя на стремительно несущуюся воду, — на берегу было гораздо безопаснее. Моккан нетерпеливо ткнул ее п спину:

— Ну, в чем дело? Боишься быстрой воды?

Крыса молча кивнула. Моккан пожал плечами и усмехнулся:

— Не хочешь идти, не надо. Останешься здесь.

На солнце блеснула сталь его остро наточенного топора, удар — и крыса бездыханной свалилась на землю. Все еще улыбаясь, Белолис показал на другого крыса.

— Ты тоже хочешь остаться здесь?

Крыса прыгнула в лодку и схватилась за весло:

— Нет, господин, я поведу лодку к озеру! Белолис засунул топор за пояс.

— Отлично. Встретимся у озера!

Позднецвет и его друзья к полудню спустились к подножию водопада. Они прочесали весь берег, но не обнаружили никаких следов Песенки. Вернувшись к тому месту, где они оставили лодку, Дипплер и Бурбл обнаружили, что Позднецвет потерял всякую надежду.

— Никаких признаков ни Песенки, ни орла! Ни перышка, ни обрывка веревки — ничего!

Даже Бурбл, который всегда заражал товарищей оптимизмом, мрачно кивнул:

— Да, да, друг Позднецвет, но это означает только одно — Песенка, конечно, жива, но неизвестно, где она. К тому же, говорят, отсутствие новостей — это уже сама по себе хорошая новость.

Дипплер, вытянув лапу, показал на реку:

— И куда, по вашему мнению, она отправилась?

— Нам «Ласточка» подскажет! — осенило вдруг Позднецвета. — Давайте посмотрим, куда вода вынесет лодку. Ведь туда же она выносит и все остальное, что попало в реку! Верно?

— Да, да! Молодец, Позднецвет!

Они уселись в лодку, оттащив ее чуть подальше от водопада, где сильное течение могло перевернуть «Ласточку», положили весла на дно лодки, и река понесла их вперед. Вскоре Позднецвет показал на берег:

— Смотрите, там еще широкой приток. Может, Песенка попала туда?

Дипплер посмотрел и заявил:

— Возможно, но наша лодка туда не пройдет, он слишком мелкий. Да и кончается, похоже, тупиком.

Перед ними вырос еще один утес. Вода стремительно неслась прямо в пещеру под ним. «Ласточка» набрала скорость и устремилась прямо туда. Если бы они отвели лодку на веслах к другому берегу, то сумели бы удержаться, но, к сожалению, они поняли свою ошибку слишком поздно.

Позднецвет схватил весло и закричал:

— Скорее обратно, надо попытаться развернуть лодку, или мы свалимся прямо в эту дыру!

Но бороться было бесполезно. Маленькую лодку несло прямо в темную пещеру, несмотря на все их усилия. В какой-то момент они сумели вырваться обратно, туда, где царил день и солнечный свет, но в следующее мгновение вода затянула их, и они провалились под землю.

ГЛАВА 27

Траггло Остроспин и отец Батти пекли на кухне лепешки к завтраку. Траггло вытащил из печки несколько противней и ровными рядами стал раскладывать горячие лепешки на подносы. Старый отец Батти тут же делал ямку в каждой лепешке, в которую Траггло потом наливал деревянной ложкой густой ароматный мед. После этого нужно было положить в каждую лепешку засахаренную сливу. Они работали молча и сноровисто, пока на кухню, почуяв вкусный запах, не заглянул Флориан. Принюхиваясь, он заметил: — Что-то здесь так вкусно пахнет… Да-да! Траггло замахнулся на прожорливого зайца своей ложкой, испачканной медом:

— Идите, идите, господин Флориан! Это для завтрака! Только троньте хоть одну лепешку, и я вам быстро по лапам ложкой надаю!

Флориан, сделав вид невинно оскорбленного, принялся увещевать разгневанного ежа:

— Успокойтесь, успокойтесь! У меня и в мыслях не было трогать ваши лепешки! И вообще я просто заглянул спросить, не нужна ли вам помощь. Так что нечего сразу бросаться и обвинять в том, что я на ваши лепешки покушаюсь!

Отец Батти продолжал работать, вполглаза приглядывая за зайцем.

— Ничего, нам помощь не нужна, но все равно спасибо. К слову сказать, мне казалось, что вы должны дежурить на стене. Как же вы оказались здесь, на кухне?

Флориан продолжал вдыхать восхитительный запах свежевыпеченных лепешек, прогуливаясь по кухне со скучающим видом, но в то же время потихоньку подбираясь к подносам с лепешками.

— Я? На кухне? Да, знаете ли, так как-то само собой получилось. Скучно всю ночь стоять на посту и смотреть, как эти глупцы рубят дерево. Да-да! Совсем неинтересно!

Батти оторвался от работы:

— Какое дерево? Что там происходит?

Флориан обратил страдающий взгляд на Траггло, который своим солидным брюшком пытался оттеснить Флориана от вожделенных лепешек:

— Ну, там у северной стены растет такой толстый дуб с тремя вершинами. Он уже наполовину сгнил, но все равно еще крепок. Ствол толстенный! Эти болваны его топорами все рубят и рубят. Хотят, чтобы он свалился прямо на стену, вот у них и будет дорога в аббатство. Они будут рубить этого исполина до зимы! Да-да! А что это вы так улыбаетесь? Совершенно тут нет ничего смешного! Если дуб все-таки рухнет, сюда ворвется целая свора дикарей и они сожрут все ваши лепешки!

Траггло отложил в сторону ложку и кувшин с медом:

— Так, значит, толстый дуб с тремя вершинами у северной стены?

— Точно-точно! Ему уже, наверное, миллион зим! Отец Батти отставил миску с засахаренными сливами.

Широко улыбаясь, он вытер лапы о передник.

— А давно они рубят этот дуб?

— Да нет, не особенно. А что такое? Траггло уже шел к двери, усмехаясь вовсю.

— Пошли, Батти, мы должны это видеть! Старый летописец охотно последовал за другом. Недоумевающий Флориан тоже пошел за ними, стащив по дороге пару лепешек с подноса.

— Эй, меня-то подождите! Уй, какие лепешки горячие!

Гром Быстроглаз встревоженно расхаживал по стене с луком наготове.

— Никак не могу прицелиться, Руз. Эти мерзавцы все время прячутся за деревом!

Рузвел Регуб присел, закрыв лапами уши.

— Бам, бам, бам! Я скоро с ума сойду! Все рубят и рубят!

Батти, Траггло и Флориан вскарабкались на стену, за ними спешила разномастная толпа рэдволльцев во главе с Креггой и Кротоначальником. Траггло взглянул и громко расхохотался:

— Хо-хо-хо-хо! С минуту на минуту их ждет сюрприз!

Гром удивленно посмотрел на ежа:

— Не вижу в этом ничего смешного! Если дуб упадет на стену, всем нам несдобровать!

Крегга положила лапу на плечо разгневанного Быстроглаза:

— Прости, друг. Сейчас я все объясню. Этот дуб в середине почти полностью изгрызен термитами. Если бы сейчас не было так темно, ты бы увидел их тропу и термитник на дереве. А как раз там, где развилка дерева, устроили себе жилище дикие пчелы. Мы никогда не могли воспользоваться их медом, потому что невозможно выкурить пчел с такой высоты и прогнать термитов со ствола дерева. И пчелы, и термиты охраняют свое жилье. Как только наши враги потревожат их, попадут в большую беду!

Кротоначальник Губбио покачал головой:

— Горе тому, кто потревожит сон пчел и термитов! Буррр, да!

Борракуль перегнулся через парапет, пытаясь разглядеть, что происходит в стане врага. Его любопытство было возбуждено до предела.

— А что произойдет, когда они проснутся? Крегга поудобнее устроилась на стене.

— Как только удары топоров станут звучать глуше, значит, они добрались до источенной термитами середины.

Вэннана смотрела, как следующая пара вооруженных топорами зверей сменила уставших. Чернохвост подкатился к ней:

— Киййарр! Скоро, скоро большое дерево упадет! Лисица не обратила на него внимания. Она, словно музыку, слушала стук топоров по дереву.

Бам! Бам! Бам!

Одна из водяных крыс вдруг уронила топор и схватилась за щеку. Вэннана гневно прикрикнула:

— Ну, что ты там застрял?

— Меня кто-то укусил!

— Идиот! Давай работай, а то голову тебе снесу! Бам! Бам! Бам! Бууум!

Светлые глаза лисицы загорелись от предвкушаемой победы.

— Ну наконец-то! Рубите сильнее!

Вдруг она охнула, почувствовав внезапную боль. Посмотрев на левую лапу, она убила термита, который и укусил ее. В ту же секунду на ее правую лапу набросилось сразу несколько еще более разъяренных насекомых. Вэннана прыгала с одной лапы на другую, пытаясь расправиться с верткими и вездесущими врагами.

Чернохвост покатился со смеху:

— Кийй-аарр! Ха-ха-ха! Волшебнолис танцует! Смотрите!

Обе крысы бросили топоры и колотили себя, сходя с ума от ужасной боли. В воздухе раздалось басовитое жужжание. Чернохвост еще смеялся, когда ему на голову уселись несколько весьма разозленных пчел и тут же принялись мстить захватчику единственным доступным им способом. Теперь в воздухе беспрестанно раздавались удары и крики боли. От дерева во все стороны ползли и летели разбуженные среди ночи злые насекомые. Предак и Эскрод сбежали, как только почувствовали первые укусы насекомых, оставив им на растерзание Вэннану, Чернохвоста, толпу дикарей и водяных крыс. Несостоявшиеся захватчики скулили, рычали и вопили, некоторые катались по земле от боли, другие пытались взобраться на ближайшие деревья, но нигде не могли спастись от этой напасти.

Траггло Остроспин прогонял рэдволльцев со стены.

— Идите, идите. Не спешите, идите медленно и спокойно. Пока пчелы сюда не долетели, но скоро доберутся и до наших стен.

Рассвет окрасил небо в бледно-розовые тона. Барсучиха Крегга вместе с Эллайо стояла на пороге аббатства, слушая дружный хор птиц, доносившийся из леса. Эллайо посмотрела на северную стену:

— Сегодня утром птицы поют беспечно и радостно, Крегга.

— Да, верно. Я слышу дроздов, малиновок, даже зябликов — всяких пернатых. Ты знаешь, что они делают, Эллайо?

— Конечно. Они благодарят за обильный завтрак из термитов и пчел.

— Не думаю, чтобы наши враги думали о птичьем пении. Им бы больше помогли листья подорожника и мать-и-мачехи.

— Честно говоря, я считаю, что эти мерзавцы получили хороший урок. Никто из наших не пострадал, Крегга?

— Только один. У Флориана на кончике носа была капелька меда. Не будет в следующий раз воровать лепешки!

— Тесс! Вон он идет!

Заяц выглядел невероятно забавно с листом подорожника на носу. Он шел к пруду за новым листом, за зайцем бежали малыши и Траггло. Зловредные преследователи радостно во всех подробностях описывали то, каким образом заяц получил увечье.

Эллайо со смехом рассказывала Крегге:

— Хи-хи-хи, малыши танцуют вокруг господина Флориана и машут лапками, как крыльями. Слышишь, как жужжат? Не могу повторить, что говорит наш храбрый заяц!

Крегга усмехнулась:

— И не надо. Я и сама его отлично слышу. Флориан отмахивался от малышей одной лапой, другой он придерживал на носу лист подорожника.

— Уйдите! Оставьте меня в покое, маленькие плуты! Уберите от меня свои лапы, противные детишки! А вы, Траггло, вы-то что находите смешного в том, что воин пострадал от какого-то насекомого? Стыд и позор — так издеваться над несчастным раненым! Да-да! А петь вы совсем не умеете!

Траггло мгновенно сочинил первую строчку новой дразнилки:

— Спою я вам, братья…

Заткнув уши, Флориан ретировался, крича во все горло:

— Подушечка для булавок! Совершенно бездушная и не способная к жалости и сочувствию! Все меня оскорбляют и унижают! Уйдите и оставьте меня в покое!

К дамам, наслаждавшимся спектаклем с порога аббатства, присоединился Рузвел:

— Бедняга Флориан! Ему не очень-то везет! Хо-хо-хо-хо!

Из позорно бежавшей армии захватчиков меньше всех пострадали Эскрод и Предак. Чернохвоста было не узнать — вся голова у него покрылась волдырями и шишками. Чтобы уменьшить боль, он положил на них листья подорожника и сверху замазал глиной, отчего голова стала в два раза больше и тяжелее. У Вэннаны от укусов термитов лапы раздулись и стали похожи на воздушные шары.

Эскрод покачал головой:

— Кто бы мог поверить, что насекомые могут помешать нашим планам, сестра. Шестеро пропали без вести, то ли их закусали до смерти, то ли они сошли с ума и сбежали.

Предак мрачным взглядом обвела остатки своей армии. Потом решительно схватила топор:

— Но мы не разбиты, брат. Дело зашло слишком далеко, чтобы теперь отступить. Должно быть какое-то совсем простое решение, на которое никто не обратил внимания. Мы должны завоевать Рэдволл! И мы сможем это сделать, я совершенно уверена!

— Я тебе верю, Предак, но не представляю, что еще можно предпринять. Два Белолиса убиты, и кем?

Предак осмотрелась:

— Пусть эти дураки возятся со своими ранами. Пойдем, мы знаем, что никто не может перехитрить Белолиса. Мы вернемся к Рэдволлу. Мы будем его изучать и исследовать со всех сторон. Не станем торопиться и хвататься за первый же подходящий план. Мы будем слушать и наблюдать, замечать каждую мелочь, пока не придем к простому и правильному решению.

Никем не замеченные Эскрод и Предак вышли из лагеря и по лесу направились обратно к Рэдволльскому аббатству.

Мышонок Шалопай и его верные помощники во всех преступлениях Вугглер и Блинни снова превратились в Белолисов. Намазавшись мукой и золой, натянув на себя серые одеяльца, они прокрались в кухню и стащили оттуда тележку с большим сливовым пудингом. Считая себя невидимыми, они волокли свою добычу, то и дело оглядываясь через плечо и хихикая. Они уже выбрались из кухни, как дорогу им преградило копье Рузвела Регуба:

— Ха-ха-ха! Вы не знали, что я единственный в Рэдволле могу убить Белолиса? Готовьтесь к смерти, несчастные!

Шалопай пискнул от страха и сел прямо в пудинг. Рузвел улыбнулся, глядя на перепуганного малыша.

— Аи, мы не настоящие Белобрысы! Мы только притворяемся. Если ты нас не убьешь, мы дадим тебе кусочек пудинга.

Рузвел отобрал у юных преступников пудинг и отнес его обратно на кухню. Взамен маленькие воришки получили по засахаренному ореху.

— Во-первых, брать что-то без спроса нехорошо. Если вы хотите есть, надо попросить, и вам сразу дадут. В Рэдволле никто не ходит голодным. А во-вторых, Белолисы очень плохие звери. Вам лучше быть защитниками Рэдволла, как Мартин Воитель на гобелене.

Вугглер уселся на мешок с мукой.

— Ваш Позднецвет скоро принесет его обратно, правда, господинррр? Он скоро вернется, бурр!

Рузвел сел рядом с кротенком. По его щеке скользнула слеза, он тотчас ее вытер, надеясь, что малыши не заметили минутной слабости.

— Думаю, да, скоро он вернется. Если кто и вернет гобелен, так это мой Позднецвет. Он — Регуб, храбрейший из храбрых!

Шалопай задумчиво выковырял сливу из пудинга и спросил:

— А Белобрысы еще вернутся, господин Рузвел? Господин Флор сказал, что они сбежали и больше никогда к нам не придут.

Рузвел погладил мышонка по головке:

— Господин Флориан и другие говорят, что они не вернутся, и никто в аббатстве не хочет, чтобы они возвращались. Но запомните, малыши, есть большая разница между тем, чего мы хотим, и тем, что происходит в действительности. Никто не знает этого лучше, чем я. Лично я думаю, что они вернутся и приведут с собой новую армию.

Малыши стряхнули пыль, золу и муку со своих одеял и засобирались.

— Пошли, Вугг, мы будем воинами Рэдволла. А как выглядят воины Рэдволла, господин Рузвел?

Рузвел посмотрел на малышей, которые стояли перед ним:

— В точности как вы. А теперь бегите и играйте! Он смотрел на них и думал о своем сыне Позднецвете.

Ведь совсем недавно и он был таким малышом — веселым и беззаботным. Гром заглянул на кухню в поисках друга:

— Пойдем на стену. Хочу тебе кое-что показать!

ГЛАВА 28

Всe произошло так быстро, что потом ни Позднецвет, ни его друзья не мог — ли точно описать случившееся. Бросив весла, они вцепились в лодку, которая как стрела неслась к подземному водопаду. Поскольку «Ласточка» была очень легкой, то через камни она перелетела как перышко и рухнула вниз. Шум, грохот воды, мрак. Три друга чувствовали, как их лодка вращается в воздухе и падает, падает. Удар — их выбросило из лодки, и, полуоглушенные, они плюхнулись в ледяную воду.

Позднецвет почувствовал, как течение подхватило его и, ударяя о камни, поволокло куда-то в сторону. В какую — неизвестно, потому что бельчонок уже давно потерял всякую ориентацию. Он пытался схватиться за что-нибудь, в кровь ободрал лапы о камни, но наконец зацепился за какую-то доску. Он вцепился в нее всеми четырьмя лапами и почувствовал, как снова падает. К счастью, этот подземный водопад был не таким большим. Но Позднецвету не повезло — доска перевернулась, зацепилась за камень и стукнула бельчонка по голове. Он потерял сознание.

Когда Позднецвет наконец очнулся, он услышал отдаленный шум воды, потом кто-то похлопал его по щеке и обеспокоенно сказал:

— Позднецвет, дружище, очнись! Ты же не можешь вот так здесь умереть и оставить меня одного! Давай вставай! Если ты умрешь и оставишь здесь меня одного, я с тобой больше никогда разговаривать не буду, честное слово!

Позднецвет открыл глаза и обнаружил прямо перед собой заплаканное лицо Дипплера. Несмотря на боль во всем теле, бельчонок нашел в себе силы улыбнуться:

— Интересно получается, значит, если я умру, ты со мной разговаривать не будешь? Хорошо сказано!

Дипплер с жаром произнес:

— Ты отлично знаешь, что я имел в виду! Я так рад, что ты жив, друг!

Позднецвет пожал ему лапу:

— Конечно!

Друзья встали и принялись выяснять, куда же их занесло. Справа текла подземная река, слева от тех скал, на которые их выбросило течением, была пещера с подземным озером. Пещеру освещал зеленоватый фосфоресцирующий свет, в дальнем ее конце, на том берегу озера, виднелись сталактиты и сталагмиты. Впрочем, ни Позднецвета, ни Дипплера они не интересовали. Наши друзья пытались увидеть Бурбла.

— Куда же он подевался?

Позднецвет сложил ладони рупором и крикнул:

— Бурбл, ты здесь?

Эхо разнесло вопрос по всей пещере, но никто не отозвался, не послышалось ни плеска воды, ни стона — ничего. Стояла мрачная тишина.

Дипплер встревоженно посмотрел на Позднецвета:

— А что если бедняга Бурбл… Бельчонок приложил палец к губам:

— Даже и не думай об этом, Дипп. Пошли, может, его унесло дальше, вниз по реке. Не беспокойся, мы его обязательно найдем.

Они пошли вдоль реки, то перепрыгивая со скалы на скалу, то пробираясь вперед по пояс в воде. Дипп шел за Позднецветом, то и дело оглядываясь по сторонам. Настроение у него было хуже некуда, и он высказывал свои мысли вслух:

— Ух, я потерял свою рапиру. Какая же я землеройка без рапиры? Тебе-то хорошо, твой здоровенный меч никуда не делся, спокойно висит на спине в ножнах. Бедный я, бедный, даже защититься мне теперь нечем!

Они уже вышли из пещеры со сталагмитами и теперь брели по тоннелю, эхо разносило голос Дипплера, который продолжал жаловаться:

— Я так промерз и промок, что, кажется, больше никогда не смогу высохнуть и согреться. А еще голова болит!

Позднецвет упрямо брел вперед, стараясь не обращать внимания на жалобы Дипплера. В конце концов он не выдержал:

— Что толку в стонах и жалобах? И вообще, еще одно слово, и я умру и больше не стану с тобой разговаривать!

— Помоги-и-итееее! Отстань от меня, грязная вонючка! Помогите!

От стен тоннеля отразились вопли Бурбла. Позднецвет схватился за меч.

— Это Бурбл. Откуда доносится голос?

Дипплер поспешил за Позднецветом, споткнулся и плюхнулся в воду.

— Позади он быть не может, так что возвращаться не имеет смысла, вперед!

Выйдя из тоннеля, они оказались еще в одной пещере — точной копии той, откуда они пришли, но гораздо большего размера. Посредине тоже было большое озеро. Друзья вскарабкались на скалы и увидели Бурбла.

Водяная мышь изо всех сил цеплялась за сталагмит у края озера. Беднягу схватила за хвост какая-то рыбина и теперь тянула его вглубь. Это был огромный снежно-белый сом-усач, абсолютно слепой из-за того, что всю жизнь прожил во мраке пещеры. Он был такой громадный, что, открой он рот, Позднецвет мог бы войти в него не нагибаясь. Дипплер подбежал к Бурблу и схватил его за лапы как раз вовремя — бедняга выпустил спасительный сталагмит, который оказался слишком скользким, чтобы за него можно было удержаться. Землеройка тянула в одну сторону, сом в другую, а бедный Бурбл в панике вопил. Бурбл чувствовал, как его лапки выскальзывают из лап Дипплера, а ужасная рыба тянет его за собой в воду.

— Не отпускай меня, Дип! Тяни, тяни! Позднецвет, помогииииииии!

Позднецвет одним ударом меча отрубил кусок сталагмита, схватил его и с криком «Рэдволл!» швырнул во врага.

Увесистый камень попал по самому чувствительному у сома месту — по носу. Усач распахнул пасть, и Бурбл, кувыркаясь, перелетел через Дипплера, который так и не выпустил друга. Позднецвет не удержал равновесия и тоже шлепнулся на землеройку и водяную мышь. На берегу образовалась кучамала. Разочарованный сом, оставляя за собой красную кровяную дорожку, медленно скользнул на середину озера и ушел на глубину. Друзья лежали обессиленные, дрожа от пережитого страха.

Позднецвет первым пришел в себя. Он сел и принялся растирать лапы. Взглянув на поверхность воды, он с содроганием сказал:

— Уууф! Ну и чудище! С тобой все в порядке, Бурбл?

Водяная мышь горестно осмотрела свой хвост. Как ни странно, тот не очень пострадал.

— Со мной все в порядке, но было бы гораздо лучше, если бы мы могли вытащить этого рыбьего монстра на берег и зажарить. Я проголодался!

Позднецвет расхохотался:

— Ха-ха-ха-ха! Ну, с тобой точно все в порядке, Бурбл! Ты, как всегда, думаешь о том, как бы набить живот.

Бурбл покачал головой:

— Ты не прав, дружище. Минуту назад я думал о том, чем будет набит живот этого сома и как мне там понравится. Но благодаря тебе, Позднецвет, я могу подумать и о своем животе.

Дипплер вмешался в разговор:

— Бурбл прав, я тоже хочу есть. Чего бы я не отдал за медовую лепешку выдры Брим!

Позднецвет огляделся:

— Лично я бы предпочел снова увидеть над головой солнце и услышать птиц. Уж больно это место мрачное.

Оказавшись под землей, друзья потеряли чувство времени. Они шли по течению реки, надеясь, что где-нибудь она выходит на поверхность. Хотя каждый из них боялся, что она течет все ниже и ниже в пещеры, которые лежат еще глубже под землей. Они замерзли, промокли, хотели есть, но по-прежнему упрямо шли вперед, понимая, что не могут лечь и заснуть, потому что в таком холоде можно не проснуться.

Поздноцвет шел по коридору, склоняя голову то к одному плечу, то к другому, за ним шел Дипплер и непрерывно ворчал:

— Прекрати вертеть головой! Гляжу на тебя, у самого голова кружится! Тебя же шатает из стороны в сторону!

Но Позднецвет по-прежнему вертел головой.

— Мне кажется, что там вдалеке светит звезда. А может, мне это только кажется, я так устал!

Землеройка подошел к другу:

— Дай-ка я посмотрю. Ха! Ты прав, там что-то блестит. Действительно похоже на звезду. Пошли!

Спотыкаясь, они пошли вперед. Свет становился все ярче и ярче, и наконец Бурбл радостно воскликнул:

— Да, да, я вижу! Это не звезда! Это дневной свет! Они словно ожили при этом известии и помчались к свету. Оставив реку позади, друзья карабкались через каменные завалы, поскальзываясь и скатываясь на несколько шагов вниз. Позднецвет достал меч и принялся им раскапывать завал, пробиваясь к свету. Наконец, проковыряв дыру, он приник к ней и выглянул наружу.

— Я вижу! Мы на склоне горы, мы прошли ее насквозь и вышли с противоположной стороны! Подождите, сейчас я посмотрю, можно ли расширить дыру!

Он с новыми силами принялся расширять отверстие и был немедленно вознагражден — большой пласт земли с травой, корнями и какими-то веточками просел внутрь горы. Дипплер и Бурбл отодвинули его, и в дыру хлынул солнечный свет. Они смеялись и плакали одновременно, солнце тут же высушивало их слезы, оставляя на перемазанных грязью и пылью щеках светлые дорожки.

— Да, да, настоящее солнышко! Давай, Позднецвет, копни еще разок!

Несколько новых ударов мечом, и на них снова посыпалась земля, камешки и какой-то мусор.

Отплевываясь и отфыркиваясь, друзья выкарабкались из дыры и, зажмурившись, уселись наслаждаться солнечным светом и теплом. За ними высилась мрачная гора, хранящая свои тайны, впереди расстилался лес, по которому бежала широкая река.

Дипплер хлопнул Позднецвета по спине, подняв целое облако пыли:

— У нас получилось! Мы спасены! Ну а теперь надо подкрепиться. Могу поспорить, здесь должно быть полно фруктов и ягод. Как думаешь, Бурбл?

— Да, да, конечно! И они ждут не дождутся, когда мы наконец пер станем болтать и займемся ими! Хватит сидеть, пошли!

Они скатились с горы в тишину зеленого леса. Позд-нецвет устроил лагерь возле реки. Он развел маленький костер, а вскоре вернулись Дипплер и Бурбл с добычей.

— Ха-ха! Тут полным-полно яблок и черники!

— Да, да, мы нашли даже землянику и сливы! Они искупались, смыли с себя всю грязь и пыль и обсохли у костра. Позднецвет, набив полный рот яблок и слив, радостно воскликнул:

— Спасибо матушке-природе за этот пир!

Друзья согрелись у костра, в спины им светило теплое солнышко, желудки были полны, так что неудивительно, что вскоре веки у них отяжелели — путешественников начало клонить в сон. Они выкинули огрызки и косточки и блаженно растянулись на земле.

— Знаешь, Позднецвет, я так рад, что ты не умер и по-прежнему говоришь со мной, — пробормотал Дипплер.

— Правда? Я тоже ужасно рад. Но мы совсем забыли о бедной Песенке. Увидим ли мы ее снова?

Минуту друзья молчали. Потом Дипплер обнял Позднецвета:

— Не волнуйся, она настоящий воин и умеет за себя постоять. Не удивлюсь, если однажды утром она придет и…

— Вы замолчите или нет? Если вы не хотите спать, это не значит, что остальные придерживаются того же мнения! Да, да! Так что, если вы не замолчите, я больше с вами обоими разговаривать не буду! Никогда!

Вскоре вокруг разносился дружный храп. Именно по храпу их и нашел Фенно.

Дипплер проснулся, потому что в горло ему упирался кончик рапиры. Он открыл глаза и увидел перед собой ухмыляющегося Фенно. Бывший товарищ склонился к Дипплеру и прошептал:

— Вы с друзьями слишком громко храпите. Я чувствовал, что когда-нибудь мы с тобой встретимся. А теперь — тихо, только пикни, и ты мертв. Мы должны свести старые счеты.

Не обращая внимания на предупреждение Фенно, Дипплер прошептал:

— Обещаешь, что не тронешь моих друзей? Фенно уставился в глаза Дипплера, в которых не было и следа страха:

— Тебе я ничего не обещаю, Дипплер. Именно с тебя начались все мои проблемы. Лог-а-Лог возился с тобой как курица с цыпленком. А теперь поднимайся, одно лишнее движение — и я расправлюсь с твоими дружками!

Дипплер медленно встал. За спиной Фенно громко храпел Бурбл, но у Позднецвета один глаз был открыт, и этот глаз глядел прямо на Дипплера. Потом бельчонок подмигнул другу. Фенно прижимал рапиру к горлу Дипплера, так что Позднецвету надо было быть очень осторожным. Он беззвучно поднялся и, встав за спиной Фенно, внезапно схватил его за уши и опрокинул на спину. Фенно не удержался и упал. Дипплер тотчас наступил на лапу, в которой была рапира, чтобы враг не мог нанести удар. Поверженный Фенно прохрипел насмешливо:

— Самому со мной не справиться, да? Нужно нападать вдвоем, а может, еще и третьего разбудите? Втроем-то уж точно со мной справитесь, трусы!

Дипплер взглянул на Позднецвета:

— Оставайся на месте, друг. Это моя битва! Позднецвет кивнул, потом вытянул из ножен свой меч и протянул другу:

— Так тому и быть. На возьми мой меч. Бурбл сел, недовольно протирая заспанные глаза:

— Что же это такое? Дадут мне поспать спокойно или нет? Что здесь происходит?

Дипплер взял меч и объяснил Бурблу:

— Ничего такого, где бы была нужна твоя помощь. Это личное.

Позднецвет и Бурбл отошли от землероек, и Дипплер убрал лапу с рапиры Фенно. Старший из землероек вскочил одним гибким движением и взмахнул рапирой:

— А теперь я расправлюсь с тобой, как и со стариной Лог-а-Логом!

Дипплер не привык сражаться тяжелым оружием, но он наставил его на врага.

— Ты не сможешь убить меня, как Лог-а-Лога. Я стою к тебе лицом, ты же привык убивать со спины!

Они кружили по поляне, то и дело скрещивая рапиру с мечом. Фенно умел драться, он участвовал во многих битвах, и вести бой ему было не в новинку.

— Я успею нарезать на ленты твою шкуру, пока ты поднимаешь свою тяжеленную железяку! — насмехался он.

Дипплер неловко парировал его удар и застыл в ожидании следующего, пытаясь приспособиться к мечу.

— Ты просто трус, Фенно, и всегда им был! Фенно сделал обманный выпад и полоснул противника по ноге. Усмехнулся, довольный:

— Вот видишь, по кусочку я тебя всего изрежу! Он снова прыгнул вперед, метя в глаза Дипплеру, но на этот раз тот был готов к нападению. Он отскочил и опустил тяжелый меч на рапиру Фенно, та сломалась. Но землеройка недаром был опытным воином. Он под-

нырнул под меч и ударил Дипплера головой, тот пошатнулся и упал. А Фенно наставил меч на него. Только быстрота реакции и спасла юного землеройку. Он перекатился в сторону, схватил обломок рапиры и вонзил в грудь повернувшегося врага. Тот упал в пыль. Тяжело дыша и пошатываясь от усталости, Дипплер стоял над телом поверженного недруга.

— Не надо было тебе поворачиваться, Фенно. Я должен был ударить тебя в спину, как ты убил Лог-а-Лога!

Позднецвет взял свой меч. Встав на колени, он осмотрел рукоять рапиры, вонзившейся в грудь Фенно.

— Дипп, это твоя рапира. Я узнал рукоять. Тот взглянул:

— Да, точно. Но откуда она у этого мерзавца? Я потерял ее в пещерах.

Бурбл помолчал мгновение, а потом радостно заявил:

— А я понял, да, да! Твоя рапира не такая тяжелая, как меч Позднецвета, поэтому течение ее просто протащило под горой и занесло в эту реку. Наверняка этот негодяй нашел ее где-нибудь на отмели!

Дипплер поднял половинку рапиры и швырнул ее в глубь реки, где течение тотчас подхватило ее и понесло дальше.

— Наверное, ты прав, Бурбл. Да и какая теперь разница? Никакая рапира не выдержит удара меча Мартина Воителя.

Позднецвет вложил меч в ножны.

— Ты прав, Дипп! Рапира не перерубит этот меч! Через некоторое время они пошли вниз по реке. Они шли быстро и к ночи успели уйти от горы довольно далеко. Позднецвет совсем уж было собрался предложить остановиться, как Бурбл приложил палец к губам, призывая друзей к молчанию. Они молча застыли на месте. Бурбл прислушивался. Потом он показал на большой клен:

— Оставайтесь здесь, возле этого дерева. Я скоро вернусь. Не высовывайтесь, пока я не осмотрю все вокруг.

Позднецвет сжал лапу Бурбла:

— В чем дело? Что случилось? Почему ты нам не говоришь?

Водяная мышь показала на реку:

— По запаху там, впереди, что-то вроде болота. Да, да, я знаю такой тяжелый запах. Но есть там еще нечто, и это нечто мне очень не нравится!

Бельчонок вынул из ножен меч:

— Один ты туда не пойдешь. Что бы там ни было, Бурбл, пошли вместе! Давай потихоньку.

День плавно перетек в вечер, когда наконец они увидели болотце справа. На самом деле река здесь просто расширялась, образовывая пруд, который почти весь зарос тиной. Но на другом конце виднелась протока, и там река снова становилась чистой. Здесь царил аромат лилий, купальницы, камышей, и этот запах смешивался с запахом чего-то гниющего. В сонной тишине неожиданно громко прозвучал голос Дипплера:

— Фуу, чем это здесь так пахнет, а, Бурбл? Бурбл оглянулся на друзей и шагнул в густые заросли камыша.

— Что-то здесь похуже, чем просто прелые растения…

Они пошли дальше, обходя камыши и стараясь наступать на моховые кочки, чтобы не утонуть в вонючей болотной жиже. Бурбл направлялся к сломанной иве, стоящей на краю болотца.

— Оттуда запах сильнее… Аааааа!

Бедняга буквально уткнулся в полусгнивший скелет водяной крысы, который болтался на ветке. Казалось, череп следит за друзьями пустыми глазницами и насмехается.

Позднецвет похолодел:

— Так вот чем тут пахнет…

Сссссс! Бац! Неизвестно откуда вылетело два копья. Одно из них воткнулось в землю прямо перед Дипплером, другое пролетело, едва не задев голову Позднецвета. Послышалась барабанная дробь, и в воздухе засвистели новые копья. Бурбл увидел целую армию ящериц, тритонов и жаб, которые преграждали им путь.

— Они убьют нас! Бежим!

Под лапами захлюпала жидкая грязь, друзья перепрыгивали с кочки на кочку, с одного сгнившего бревна на другое. Увидев, что жертвы убегают, преследователи подняли вой и рев. Позднецвет, Дипплер и Бурбл бежали по болоту, крепко держась за лапы. Топот погони раздавался все ближе и ближе. Бурбл споткнулся и полетел лицом в грязь. Кашляя и отплевываясь, он крикнул:

— Бегите! Спасайтесь! Я больше не могу! Дипплер подхватил водяную мышь за шкирку:

— Бежим только вместе! Шевелись!

Задыхаясь и оступаясь на каждом шагу, они потащили Бурбла. Наперерез бросились две жабы и ящерица с копьями наготове. Вцепившись друг в друга, Дипплер, Позднецвет и Бурбл бежали прямо на них. Не успели те поднять копья, как наши друзья смели врагов и промчались прямо по их телам. Позднецвет почувствовал, что наступил на мягкий живот жабы. В другое время бельчонку бы стало плохо от омерзения, но сейчас было не до этого. Они уже мчались по лесу, петляя между деревьями, уворачиваясь от копий, которые то и дело свистели в воздухе. Позднецвет понимал, что долго не выдержит этой гонки, — надо было найти место, чтобы спрятаться. На пути у него оказался полусгнивший ствол клена, дерево давным-давно рухнуло, и теперь его покрывал ковер прошлогодних листьев.

— Туда, туда, скорее под дерево!

Они нырнули в спасительное убежище, стараясь листьями и полусгнившей корой скрыть его. Друзья лежа-

ли, вдыхая омерзительный запах гнили, и старались не шевелиться, чтобы не выдать своего присутствия. Их сердца стучали так сильно, что можно было только удивляться, что преследователи не слышат этого грохота.

Минуты, казалось, превратились в часы. Позднецвет услышал шелест сухих листьев. Теперь рептилии искали их совсем рядом. Друзья вновь крепко схватили друг друга за лапы. Сейчас уже темнело, и они понимали, что сумерки могут им помочь — в темноте их убежища совсем не видно. Преследователи переговаривались свистом и шипением — их языка не знал никто, однако по звукам стало понятно, что теперь враги совсем близко. Вот в дыру просунулось копье, скользнуло по спине Дипплера, оцарапало лапу Позднецвету и воткнулось в землю. Наконец, убедившись, что под деревом никого нет, жаба вытащила копье. Друзья лежали совершенно неподвижно, понимая, что болото кишит жабами, ящерицами и тритонами. Они оказались в ловушке.

ГЛАВА 29

Эскрод сидел в засаде перед аббатством. Ночь была теплой и безлунной, вокруг стояла тишина. Белолис вдруг встрепенулся от радости, — кажется, он нашел решение. Главные ворота Рэдволла запирались только длинным брусом, который клали на четыре широких кронштейна — по два на каждой створке ворот. Если вчетвером налечь на копье и просунуть его между створками, а потом дернуть вверх, брус упадет. Эскрод еще около часа сидел и в сумерках просчитывал, удастся ли его план. Потом он подобрался к воротам, просунул топор между створок и попытался приподнять тяжелый брус. Тот слегка сдвинулся с места. План должен сработать!

Оставалось привести сюда Предан и вернуть армию. Белолис еще послушал тихий звон аббатского колокола, отзванивающего полночь. Если повезет, Вэннана, Предан и Чернохвост со своими дикарями прибудут на рассвете, как раз когда все рэдволльцы будут крепко спать, ни о чем не подозревая. Почти слившись с землей, Эскрод лежал, наблюдая, как часовые лениво расхаживают по стене. К рассвету, если их не сменят, они уснут.

Когда высоко в небе запел первый жаворонок, армия захватчиков вернулась. По приказу Вэннаны все залегли во рву, который тянулся вдоль тропинки у западной стены. Эскрод показал на неподвижных часовых на стене:

— Смотри, как я и говорил, они почти заснули. Наверняка все аббатство спит, ну кроме разве что нескольких поваров, которые поднялись готовить завтрак.

Чернохвост достал свою кривую саблю.

— Хорошее время выбрал Волшебнолис. Кийй-аарр! Главное — ударить вовремя!

Эскрод метнул на дикаря раздраженный взгляд:

— Не беспокойся, мой план сработает. Все, что от тебя требуется, — исполнять приказы! А думать должны Белолисы.

Чернохвост облизнул клинок.

— Волшебнолис отдает приказы, а мы убиваем, убиваем!

Предан дала узкое копье четырем крысам, которых она сама отобрала, — все они были как на подбор — сильные, крепкие звери.

— Отлично! Вы, четверо, пойдете за мной и Эскродом. Вэннана, жди нашего сигнала, мы взмахнем копьем, когда все будет готово. А теперь пошли. И никаких криков и воплей, в Рэдволле не должны знать о нашем присутствии! Ясно?

Вэннана осмотрела дикарей, которые приплясывали от нетерпения. Ей надо было убедиться, что все поняли ее приказание.

— Мы молча откроем ворота и тихо войдем в аббатство.

Старый отец Батти провел бессонную ночь в приврат-ницкой. Уже начался рассвет, когда он понял, почему ему не удалось хорошенько отдохнуть: он пропустил ужин! Летописец никогда не мог уснуть на пустой желудок. Поэтому он решил, что вознаградит себя ранним завтраком да заодно поможет на кухне. Он уже отправился к аббатству, как вдруг услышал осторожные шаги за воротами и глухой стук упавшего на землю бруса. В сероватом предутреннем свете летописец разглядел шесть серых фигур — двух Белолисов и четырех крыс, которые замахали кому-то копьем. Изо рва стали вылезать другие тени, и все они направлялись к воротам аббатства. Батти со всех ног бросился к главному зданию, крича во все горло:

— Атака! На нас напали! Бейте набат!

Рузвел встал рано и помогал поварам. Он собирался пойти в сад набрать яблок и уже выходил из кухни с корзиной, когда услышал крики. Водяная крыса с копьем наперевес гналась за Батти, чтобы не позволить ему добежать до аббатства и предупредить о вторжении. Негодяй уже занес копье, но Рузвел швырнул в него корзину и, подскочив, пнул врага в живот. Схватив копье, он метнул его в хорька, который вел на приступ целую армию. Потом Рузвел схватил Батти за лапу и втащил в дом, захлопнув дверь прямо перед носом преследователей. Запирая двери, Рузвел кричал:

— Вставайте, рэдволльцы! На нас напали! Они проникли на земли аббатства!

Гром в ярости сбежал по ступеням в Большой зал.

— Подумать только, Руз! Первую же ночь, как мы с тобой не вышли на стену, на нас напали!

Землеройки, рэдволльцы, бродячие артисты собирались в Большом зале. Многие были полуодеты, другие вообще в ночных рубашках. Гром, не дав им опомниться, скомандовал:

— Загораживайте столами окна! Траггло и Мелиот, раздавайте любое оружие, какое найдете! Флориан, вы со своими артистами забаррикадируйте дверь! Сестра Тер-нолиста, проследите, чтобы малыши сидели наверху и не мешали! Рузвел, беги наверх к окну и посмотри, что там делается!

Барсучиха Крегга подошла к Грому:

— Чем я могу помочь?

Эллайо и Римроза подхватили ее за лапы.

— Идите с нами наверх, мы посмотрим, как можно держать оборону из верхних окон!

Перед аббатством разгорелась ссора между Эскродом и Чернохвостом.

— Тупоголовый болван! Дикарь несчастный! Тебе что было сказано? Идти тихо!

— На себя посмотри, Волшебнолис! Мы вошли тихо-тихо, а кричала старая мышь. Она всех и предупредила!

Вмешалась Вэннана.

— Он прав, брат, мы вошли без единого звука. Их предупредил тот старик.

Эскрод, раздраженный неудачей, накинулся на сестру:

— А тебя кто спрашивает? На стене было восемь часовых, но этот кретин со своими дикарями убил семь из них. У нас остался только один заложник! Может, в угоду Чернохвосту и его убьем?

Землеройка Майон, раненный в бок, лежал на траве. Он извернулся и пнул Чернохвоста:

— Давай, убей меня, вонючка! Я связан, а вас здесь много. Для такого героя, как ты, это не трудно!

Хорек в ответ пнул пленника:

— Киийй-арр, за это ты получишь! Эскрод оторвал Чернохвоста от его жертвы:

— Идиот! Только убей землеройку, и я покончу с тобой!

Чернохвост взмахнул саблей перед носом у Белолиса:

— Киийй-аррракакк! Отлично! Иди сюда, Волшебнолис, хочешь драться с Чернохвостом, давай! Люблю драться! Киий-аааррр!

Предак растащила их.

— Да что с вами случилось? Нам надо драться с рэдволльцами. Мы должны ворваться в аббатство!

Рузвел спустился вниз мрачный.

— Они повсюду, а главные ворота распахнуты настежь. Баргл мертв, и шесть других землероек, что стояли с ним на страже, тоже. Майон у них, он еще жив. Что будем делать?

Гром сел на нижнюю ступеньку и задумался.

— Мы не можем выйти из аббатства и драться с ними — их намного больше. И потом, надо думать и о малышах, да и стариков здесь полно. Похоже, мы в ловушке.

На пол обрушился целый каскад осколков, Флориан едва успел отскочить в сторону. От возмущения уши у него встали торчком.

— Они швыряют камни в окна! Вандалы! Разрушители!

Он подбежал к одному окну, вскочил на стол и принялся кидать камни обратно в нападавших.

— Ах вы, безмозглые болваны! Получи, мерзавец! Вот тебе! Ха-ха-ха! В одного я попал, прямо в его тупой лоб! Да-да!

Гром вытащил из-за пояса пращу.

— Отлично, господин Флориан! Будем делать то же самое. Руз, кидаем камни обратно.

Рэдволльцы выстроились у окон, швыряя в нападающих камни и все, что попадалось под лапу. Однако враги стали засыпать защитников стрелами и копьями. Гром бросился к кроту, в которого попало копье, но тот уже был мертв. Быстроглаз скрипнул зубами и крикнул другу:

— Рузвел, принеси большие луки!

Вскоре Рузвел вернулся с луками и стрелами.

— Один из них пропал, Гром. Я нашел только два. Жаль, здесь нет Командора, он отлично стрелял!

Гром натянул тетиву и пустил стрелу в разбитое окно. Снаружи раздался крик.

Перед аббатством валялось уже с десяток врагов, когда Эскрод решил отступить. Он приказал прекратить огонь и развести костер посреди газона. Когда пламя разгорелось, Белолис бесстрашно встал перед ним и закричал:

— Рэдволльцы, слушайте меня! Вы окружены. Выходите!

Флориан крикнул в ответ:

— Никогда! Попробуйте войти и вывести нас!

— Мы можем войти и взять аббатство приступом, но это займет много времени, многие из вас успеют к этому времени погибнуть, а малыши будут голодать. Если вы не выйдете немедленно, мы убьем пленника.

Не повернув головы, он скомандовал Вэннане:

— Приведи землеройку.

Гром сел на стол, глядя на Рузвела, и положил голову на лапы.

— Не хочу ничего видеть и слышать. Ты сам знаешь, что они сделают с беднягой Майоном.

А в окне спальни слепая барсучиха Крегга натягивала большой лук, который так и не смог отыскать Рузвел. Римроза ужасно удивилась. Она еще никогда не видела, чтобы лук натягивали так туго — его концы едва не сходились. Стрела готова была сорваться с тетивы в любую секунду. Крегга повернула голову к Эллайо.

— Немного ниже и левее, Крегга, теперь чуть-чуть выше, так, отлично. Прямо в голову мерзавцу!

Барсучиха пустила стрелу, та пролетела сквозь костер, перелетела через газон, за ворота и пропала где-то вдали, хотя Эскрод оказался первой целью, которую она поразила. Стрела просто пронзила его насквозь.

Чернохвост выхватил из костра ветку и швырнул в разбитое окно. Траггло Остроспин едва успел пригнуться. До рэдволльцев донесся вопль хорька:

— Сожжем Рэдволл! Киийаааррр! Сожжем, сожжем, сожжем!

Подожженные стрелы влетали в окна аббатства. Кро-тоначалышк Губбио приказал своей команде:

— Хуррр, скорее тащите ведра с водой, мокрые полотенца — надо все тушить! Быстрее!

Ошеломленный Рузвел уставился на Флориана и Грома.

— Они собираются сжечь аббатство вместе с нами!

Новый залп горящих стрел поджег гобелены и занавески. Рэдволльцы в дыму и чаду носились туда-сюда, хлопая мокрыми полотенцами. Кротоначальник попробовал было передавать воду с кухни по цепочке, но вскоре оставил эту мысль.

— Бесполезно, хуррр. У нас скоро кончится вода!

Крегга спустилась вниз и о чем-то быстро переговорила с Рузвелом и Громом. Они тотчас согласились с ее планом.

Гром приказал немедленно осуществлять этот план.

— Спликкер, вооружи своих землероек. Траггло, собери всех рэдволльцев, которые могут сражаться, и дай им оружие. Господин Флориан, подойдите к окну и скажите, что мы выходим.

Флориан вспрыгнул на стол и закричал:

— Перемирие! Слышите, мы объявляем перемирие! Мы выходим! Прекратите огонь!

Предак дала сигнал, и атака прекратилась. Потом она крикнула в сторону аббатства:

— Выходите безоружными, все сразу и прямо сейчас, или я прикажу снова начать обстрел!

Флориан высунул голову в окно:

— Подожди, Белолис, у нас есть раненые и малыши. Нам нужно несколько минут, чтобы вывести их!

У двери собралась маленькая группа перепачканных сажей защитников, они вооружились всем, что попало под лапу. Крегга шла, опираясь на плечи Грома и Руз-вела.

— Друзья, вы уверены, что хотите это сделать? Гром посмотрел на барсучиху:

— Другого выхода все равно нет. Вы только не позволяйте им прорваться внутрь.

Крегга кивнула:

— Не беспокойся, Гром Быстроглаз, пока аббатство стоит, я не позволю им войти. Я рада, что познакомилась с тобой!

Гром галантно поклонился:

— Это я рад, сударыня. Открывай дверь, Регуб!

Чернохвост увидел, как дверь аббатства медленно открылась. Из нее вышло не больше двадцати рэдволльцев, но за дверью он успел разглядеть блеск оружия. Они стояли, молча глядя на врагов. Хорек рассмеялся:

— Кииййаааррр! Пришли сражаться!

Флориан, который по-прежнему сидел в окне и заговаривал врагам зубы, мгновенно оставил все свое красноречие. Он схватил осколок стекла, запустил им в хорька и заорал:

— Вперееееееед!

И они бросились вперед, на вражескую армию, крича каждый свое:

— Регуууууууууубааааа!

— Логалогалогалогалоооооог! — Рэдвооооооолл!

Вэннана стояла совершенно спокойно, глядя на приближающихся рэдволльцев. Лисица достала из-за пояса топор, сказав:

— Наконец-то этот день настал. Сейчас они сполна заплатят за…

Закончить фразу лисица не сумела — ее сразил дротик, брошенный выдрой.

Целая команда выдр бросилась наперерез врагам, не ожидавшим такого нападения с тыла. Во главе выдр бежал Командор.

— Задайте им жару, друзья! Редвоооооолл! Выдры бросились на врагов, сокрушая все на своем пути. Тут и там мелькали татуировки кланов, в воздух взлетали дротики и камни из пращей, звенели клинки. Сверху, из окон спальни, раздался дружный крик — малыши и взрослые приветствовали своих спасителей.

— Поддайте им, господин Флориан!

— Давай, Гром, сынок, покажи, что ты — Быстроглаз!

— Хурр, вы им покажете, господин Командор!

— Рузвел, дружище, Белолис убегает! Скорее! Предак уже почти добралась до ворот, когда Рузвел бросился за ней. Лисица проскользнула вверх по ступеням, завернулась в плащ и помчалась по стене, оглядываясь назад, на преследующего ее Регуба. Так она влетела в расставленные лапы Борракуля. Тот сжал ее шею мертвой хваткой.

— Теперь ты заплатишь за смерть моего брата Элахима!

Чернохвост дрался не на жизнь, а на смерть. Он добрался до двери, ведущей в аббатство. Флориан завопил:

— Хорек у самой двери, сударыня, наверное, познакомиться хочет!

Дверь слегка приоткрылась. Чернохвост пискнул от страха, когда огромная лапа барсучихи втащила его внутрь. Больше его никто никогда не видел.

Командор взобрался на стену и крикнул:

— Бросайте оружие, и мы вас пощадим. Друзья, окружите их и ведите к северо-западному углу. Если будут сопротивляться — пощады не давать!

Остатки вражеской армии быстро побросали на землю оружие. Их отвели в угол, где они и сидели, положив лапы на голову. Командор уже начал спускаться по ступенькам, когда заметил Борракуля, который расхаживал по стене.

— Да, а что с твоим Белолисом?

Борракуль пожал плечами и перегнулся через стену:

— Исчез! Сам знаешь, Командор, как они это проделывают!

Командор, который совсем недавно слышал глухой удар о землю, с непроницаемым видом кивнул:

— Да, понятно, куда он делся!

Отец Батти смотрел на сложивших оружие врагов. Голос летописца звучал спокойно:

— Не бойтесь. Мы, в Рэдволле, держим свое слово. Мы не убьем вас, как, несомненно, сделали бы вы и ваши хозяева, если бы победили. У нас в аббатстве нет ни рабов, ни заключенных, так что можете идти на все четыре стороны. Вас разделят на десять групп и отпустят в разное время, пятеро уйдут в одну сторону, пятеро — в другую, пока в Рэдволле никого из вас не останется. Брат Мелиот даст вам провизию на два дня. Это все.

Флориан, верный себе, поправил Батти:

— Э, нет! Прошу прощения, отец Батти, позвольте и мне поговорить с этими злобными негодяями. Спасибо! А теперь слушайте и запоминайте! Вы и шагу отсюда не сделаете, пока не вычистите и не приведете в порядок все аббатство, ясно? А теперь все вместе скажите: «Да, господин!»

Нестройный хор голосов не удовлетворил взыскательного зайца. Флориан взмахнул палкой:

— Очень плохо! Вы даже говорить как следует не умеете! Ну-ка давайте еще разок, а то придется мне вас учить! Да-да!

Пришел Майон, на боку которого красовалась повязка. Он подмигнул Флориану:

— Позвольте-ка мне, господин. Я вижу тут одного или двух негодяев, которые пинали меня чуть раньше, когда я лежал связанный. А теперь слушайте меня, трусы! Я не такой мягкосердечный, как господин Флориан, так что, если я вам приказываю что-то сделать, вы должны быстренько исполнять приказание, иначе пожалеете, что не погибли на поле боя. Ясно? А теперь мне очень хочется услышать, как вы говорите «Да, господин!».

Все пленные громко, в один голос, завопили: «Да, господин!» Такого дружного и слаженного хора Флориану еще не доводилось слышать.

Гром и Рузвел сидели в саду вместе с Римрозой и Эллайо и слушали, как Крегга объясняет аббатским малышам:

— Теперь вы в безопасности, мои маленькие, и Рэдволл тоже. Мы снова будем жить мирно и спокойно. Плохие звери хотели захватить наше аббатство, и нам пришлось с ними сражаться.

Шалопай наморщил носик:

— Поэтому господин Фло, и Гром, и Рузвел, и Траггло дрались с этими зверями на газоне? Мне не понравилось, я испугался. Хорошо, что Командор пришел со своими выдрами.

Крегга кивнула:

— Никому из нас это не понравилось, Шалопай, но пришлось поступить именно так. Потому что иначе эти звери захватили бы наше аббатство. Но теперь нам придется многое чинить и исправлять.

Вугглер пискнул:

— Мы тоже будем исправлять. У нас с Шалопаем есть большой молоток и гвозди. Мы будем чинить аббатство. Бум, бум, бум!

Крегга посадила Вугглера к себе на колени:

— Очень хорошо. Но ведь есть еще много такого, что надо исправить: разбитые сердца, плохие воспоминания, потерянные друзья. Все это тоже надо исправлять, но тут уж только время поможет. А вы пока можете спокойно спать в кроватках, зная, что все хорошо.

Римроза сидела, держа за лапы Грома и Эллайо. Она хлюпнула носом, не в силах сдержать непрошеные слезы.

— Если бы только Песенка была здесь! Где она и ее друзья?

Крегга повернулась в сторону Римрозы:

— Я видела сон, что они вернутся еще до того, как опадут с деревьев листья. Не волнуйся. Я уверена, где бы ни были Песенка, Позднецвет и Дипплер, они сумеют расположить к себе добрых зверей и защититься в случае необходимости. Где бы они ни были, они сумеют справиться со всеми трудностями!

ГЛАВА 30

Наступила ночь. Позднецвет лежал под сгнившим стволом клена, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Стоял такой шум, что он рискнул шепнуть друзьям:

— Интересно, в чем у них там дело? Дипп выплюнул прелый лист и мрачно ответил:

— Мы никого не одурачили. Наши следы вели к этому дереву. Могу поспорить, они сейчас устроили что-то вроде победного танца, а может, готовят для нас котел!

Бурбл включился в спор:

— Да, да, печально, но факт. И вообще, я думаю, что лучше бы нас взяли в плен, чем лежать здесь и нюхать эту дрянь всю ночь. Даже когда за нами гналось мое племя, и то оыло лучше. Подождите, что это?

Позднецвет прислушался:

— Тишина, вот что это, Бурбл. Может, они все-таки не знают, что мы здесь? Как вы думаете, стоит выбраться и осмотреться?

Дипплер сразу принялся откидывать листья, выбираясь на свободу.

— Все равно лучше, чем лежать здесь! Веди, Позднецвет!

Выбравшись из своей темницы, друзья с наслаждением вдохнули свежий ночной воздух и принялись отряхиваться. Бурбл стряхнул с себя мокрицу:

— Пошла прочь, гадость! Я тебе не дерево! Тысяча благодарностей тому, кто увел отсюда всех этих рептилий!

— Прибереги свои благодарности до лучшего времени, парень, тут еще полно этих тварей!

Из кустов вышел орел-рыболов. В темноте блеснули его янтарные глаза, и он произнес:

— Они здесь. Сильно грязные, и воняет от них, как из помойной ямы, но в, общем, живые и здоровые!

Вновь зашуршали кусты, послышались осторожные шаги, и перед ними появилась та, которую они уже не чаяли увидеть.

— Песенка!

— Ха-ха-ха! Вы здесь, мои дорогие!

Песенка, цела и невредима, бросилась обнимать своих потерянных друзей.

Из кустов показалась толстая старая белка и большая ежиха. Они мягко, но решительно оторвали Песенку от ее товарищей.

— Сейчас не время, дорогая. Давайте сначала выведем их отсюда. Ты сможешь представить нас друг другу, когда мы окажемся на реке. Фью! Им бы не помешало вымыться. Я бы сказал, что, судя по запаху, они уже перезрели!

Песенка оглядела себя — от объятий она тоже оказалась с головы до пят перепачканной липкой грязью.

— Похоже, мне тоже придется искупаться, дедушка.

Из-за кустов вышло еще с дюжину ежей — все здоровые, сильные звери. Они окружили друзей и повели их через лес к реке. Позднецвет шел рядом с Песенкой, удивляясь обороту событий.

— Ты и вправду назвала его дедушкой или мне послышалось?

— Правда, правда. Как только я на него взглянула, сразу узнала эти глаза. Он отец моего отца — Гарьо Быстроглаз. Сам посмотри — он, конечно, старше, чем мой отец, но сходство несомненное!

Позднецвет взглянул на белку, тот как раз повернулся, чтобы что-то сказать ежихе.

— Да, теперь я его разглядел. Ты права, они действительно очень похожи. А кто эта ежиха, с которой он говорит?

— Ты не поверишь, но это моя тетя.

— Твоя тетя?!

Позднецвет споткнулся и чуть не упал. Песенка улыбнулась и принялась рассказывать:

— Она действительно моя тетя, и зовут ее Торраб. Это длинная и смешная история, но если коротко, то мой дед, Гарьо, был пленником на острове Белолисов много зим. И однажды он бежал, кстати, говорят, что ему единственному это удалось. Так или иначе, он возвращался, когда совершенно заблудился в здешних лесах. Потом он наткнулся на Торраб и ее друзей, их было четырнадцать, этих ежат, и все из разных семей. Их родителей убили Белолисы. Дедушка думал, что тоже остался один, он не знал о судьбе Эллайо и маленького Грома. Поэтому он стал приемным отцом всем ежатам, и с тех пор они все жили вместе. А вчера мы с Мигро встретили их и познакомились. Сказать по правде, я до сих пор не пришла в себя.

Все новые и старые друзья и знакомые добрались до реки и пошли по берегу на юг.

Дипплер боязливо посматривал на Мигро, но орел-рыболов невозмутимо шагал последним, прикрывая отход.

— Надеюсь, Песенка, что этот орел на нашей стороне. Белочка подмигнула:

— Это Мигро Могучий. С тех пор как мы нырнули в водопад, мы с ним стали приятелями. Тебе он понравится, Дипп. И тебе, Бурбл, как только вы его немного узнаете.

Водяная мышь осторожно оглянулась:

— Да, да, я просто уверен, что подружусь с этой прелестной маленькой птичкой, но нам придется его хорошо кормить. Не думаю, что мне захочется быть где-нибудь поблизости, когда он проголодается!

К рассвету они добрались до маленькой бухты. Там, на плоту, замаскированном ветками, стоял домик ежиного семейства. Когда ветки были сняты, Дипплер, Позднецвет и Бурбл испустили радостный крик:

— «Ласточка»!

Маленькую лодку уже начали чинить. Сейчас она лежала кверху днищем на широком помосте неподалеку от входа в дом. Ежи собрались только юркнуть в заветную дверь, но дорогу им преградил Гарьо:

— Где ваши манеры? У нас же гости! Торраб торопливо сделала реверанс:

— Заходите и будьте как дома!

Ежи тут же рванулись вперед. Гарьо разгневанно замотал головой:

— Ну что же это такое! Назад! А ну-ка все назад! Как я вас учил?

Большие остроиглые ежи беспрекословно принялись уступать дорогу дамам, вежливо говоря:

— Прошу вас.

Как только Торраб и ежихи скрылись за дверью, ежи тут же начали драться, пробивая себе дорогу в дом.

Гарьо улыбнулся:

— Придется вам простить их. Они отличные ребята, но любят подраться. Вы даже представить себе не можете, сколько я с ними возился! Кто поверит, белка — отец четырнадцати ежей и ежих! Зато теперь у меня есть очаровательная внучка, так что все становится на свои места, верно, Песенка?

Песенка обняла деда, а Позднецвет принялся осматривать лодку.

— Как вы ее нашли, господин? Гарьо взмахнул лапой:

— Рекой принесло. Лодка почти развалилась пополам, дыр в ней было — не сосчитать. Мы поняли, что скорее всего вас утащило течением под землю, поэтому-то и решили, что искать надо на болоте. Я подумал, что если вы живы, то наверняка пойдете через него. Ну, хватит болтать. Пора обедать, но для начала идите искупайтесь. Рядом с вами невозможно будет сидеть за столом! Мигро!

Орел подхватил Песенку и окунул в воду.

— Сейчас я вас отлично вымою! Кто следующий? Но не успел он повернуться, как Дипплер, Позднецвет и Бурбл бросились в реку.

— Спасибо за помощь, господин, но мы уж как-нибудь сами. Да, да! Спасибо!

Они завтракали с Гарьо Быстроглазом и его ежами. В незанавешенные окна ярко светило солнце. Теплый хлеб с орехами и яблоками, салат из сельдерея, морковки и грибов, горячий мятный и одуванчиковый чай, — друзья чувствовали себя как дома. Мигро отправился к реке, он предпочитал есть на завтрак рыбу. Гарьо счищал кинжалом кожицу с груши и излагал вновь соединившимся друзьям свои планы:

— Все, кого бы я ни встречал, имеют счеты с Белолисами: я, Торраб и вся семья, Мигро, вы сами. Так что я решил: сейчас самое время отправиться на этот остров.

Нужно положить конец правлению королевы Сильф и ее отпрысков! Долой воров и дармоедов!

Торраб посмотрела на Гарьо поверх чашки чая:

— Ты уже пытался, отец. Это слишком трудное дело. Гарьо вонзил кинжал в стол:

— Да, раньше мы терпели поражение. Но нас побеждали не Белолисы, а озеро, постоянная борьба со стихией, щуки и Атрак со своими сороками, патрулирующими небо. Белолисы всегда знают от сорок о нашем появлении, они могут встать на берегу со стрелами и пращами наготове и вынудить нас повернуть. Но хвост и перья! Что поделаешь, если только я могу отправиться на остров и освободить рабов! Я не знал, как справиться с Сильф и ее приближенными, пока не появилась Песенка со своим секретным оружием!

Белочка отложила ложку.

— Ты имеешь в виду нашего орла, Мигро? Но ведь он не может летать!

Глаза Гарьо блеснули.

— Ты уверена, моя красавица? Я осматривал твоего друга. С его крыла не упало ни перышка, оно нигде не сломано, это крыло. Я наблюдал, как Мигро двигается, как он держит его, когда стоит и ходит. Я знаю о ранах и их лечении больше, чем кто-либо другой, спроси Торраб и всю компанию. У орла крыло не сломано, а просто вывихнуто. Я могу его вправить, и он снова будет летать!

— Ты и правда так думаешь, Гарьо? Как бы я хотел снова взлететь!

Мигро стоял у двери, слушая разговор Песенки с дедом. От нетерпения орел приплясывал, его золотистые глаза светились.

— Я бы испробовал когти и клюв на тех сороках, которые сделали это со мной! Расскажи мне, что ты хочешь делать, древолаз!

Все столпились у стола, глядя, как Гарьо рисует план. План был рискованный, для него нужны были настоящие воины, которые не боятся опасностей и готовы идти на риск. Песенка смотрела на деда, на его спокойное лицо, лениво опущенные веки, слушала тихий голос и понимала, от кого ее отец унаследовал свою храбрость. Она почувствовала, что гордится тем, что она тоже член семьи Быстроглазое.

Через решетку во дворе замка за похоронной процессией наблюдали выдра и старая мышь. Во главе шествовала Лантур, одетая в бархатный пурпурный плащ, украшенный серебром. На голову она водрузила деревянную маску, на которой было вырезано плачущее лицо. За ней маршировали гвардейцы, разодетые в черные сверкающие доспехи, к их копьям и щитам были привязаны пурпурные с черным ленты. Следом несли паланкин, в котором покоилось тело Великой королевы Сильф, основательницы династии Белолисов, завернутое в белые одежды, которые не так давно служили убийце для изображения Белого Духа. Носильщики шли мелкими шажками, склонив головы. Над процессией летал Атрак со своими сороками, они держали в когтях ветки плакучей ивы, которые должны были символизировать скорбь по ушедшей.

Выдра с отвращением покачала головой и шепнула старой мыши:

— Только взгляни на эту Лантур! Могу поклясться, что под маской она смеется. Вот позор! Все на острове знают, что она убила собственную мать. Хочешь верь, хочешь. нет, но под солнцем нет зверя хуже Белолиса! Таких злобных мерзавцев больше нет.

Старая мышь дернула выдру за усы:

— Потише разговаривай! Если услышат Вилс или Уллиг, не сносить тебе головы!

Факельщики направились на плато, к озеру. Там носильщики поставили паланкин на землю, на самом краю скалы. Музыканты замолчали, сороки расселись по ближайшим скалам. Стояла такая тишина, что слышно было, как волны набегают на берег да трещат факелы. Крыса Вилс выступила вперед и подала Лантур свиток речи, специально написанной для этого случая. Лисица развернула его и дрожащим, как бы от горя, голосом прочла:

Уллиг, бывший капитан надсмотрщиков, сделал три шага вперед и подал знак носильщикам. Они выстроились за паланкином и наклонили его так, что передняя часть осталась на земле, а задняя поднялась у них над головами. Белые занавески паланкина распахнулись, и тело Сильф скользнуло вниз, к воде. Раздался всплеск. Тело, к которому были привязаны камни, мгновенно затонуло. Еще секунду все молчали, потом Лантур сорвала маску и, раскинув лапы, крикнула:

— Великая королева Сильф умерла! Тотчас Уллиг и Вилс подхватили:

— Да здравствует Великая королева Лантур! Да здравствует Великая королева Лантур!

Крик подхватила толпа водяных крыс. Лантур, улыбаясь, склонила голову. Уллиг жестом призвал всех к молчанию.

— Ну что я могу сказать, мои верные подданные? Я согласна быть вашей королевой!

Вилс и Уллиг уже собирались приветствовать новую королеву, но в этот момент к берегу причалила лодка, и из нее выпрыгнул Моккан.

До этого он только наблюдал за происходящим — он никогда не делал ничего, прежде не подумав хорошенько. Еще с озера он увидел, как тело матери кануло в воду, и понял, что это все означает. Поэтому сейчас, выделив из толпы зачинщиков — Уллига и Вилс, он схватил их и тихо, чтобы никто другой не слышал, прошептал:

— Так-то вы служите, предатели! А теперь заткнитесь и слушайте! Когда я кивну, вы заставите всех кричать вот что…

Лантур чувствовала неуверенность. Из всех ее братьев и сестер Моккан был самым хитрым и умным. Она внимательно смотрела на брата. Белолис приблизился к ней, лучась улыбкой, и схватил ее за лапы, словно выражал радость от встречи.

— моя маленькая сестричка Лантур стала Великой королевой! Как я рад, что вовремя вернулся домой!

Лантур попыталась освободиться от железной хватки Моккана, но он был сильнее.

— Какое счастье, что я возвратился, как раз когда ты провозгласила себя королевой. Увы, увы, я знал, что дни нашей бедной матери сочтены, но она умрет спокойно, зная, что ты осталась во главе нашего клана. Но постой! Я привез прекраснейший подарок для нашей матери, теперь он будет твоим, Великая королева. Пойдем, я покажу его тебе!

Говоря все это, Моккан вел Лантур к краю скалы. Он крикнул крысам, сидящим в лодке:

— Откройте гобелен и раскатайте его. Капитан Уллиг, прикажите принести факелы. Пусть все видят, что я привез издалека, чтобы отметить начало правления Великой королевы Лантур!

Все восхищенно загомонили при виде разворачивающегося полотна, изображающего Мартина Воителя. Стражи, носильщики, факельщики — все смотрели только на него. В этот момент Моккан неуловимым движением столкнул Лантур в озеро. Она завизжала и в панике забила лапами по воде. Наверное, останься она спокойной, ей бы удалось спастись, но судорожные движения привлекли внимание щук, которые привыкли охотиться в этих местах. Вода вскипела под ударами хвостов, и Лантур исчезла. Моккан кивнул Вилс и Уллигу, и те закричали:

— Это знак, знак! Моккан — правитель! Да здравствует Великий король Моккан! Да здравствует Великий король Моккан!

Последний Белолис повернулся к ним, изображая одновременно печаль, удивление и совершенную непричастность к происшедшему:

— Она поскользнулась! Я пытался удержать ее, но не смог. Ничего не смог сделать! Увы! Лантур забрал дух озера!

Вилс и Уллиг снова закричали в толпу:

— Это знак! Озеро решило, что она не может править!

— Да! Пусть правит Моккан! Да здравствует Великий король Моккан!

Вскоре кричала уже вся толпа, и приветственный крик разносился по всему острову.

В бараке рабов выдра покачала головой:

— И эта умерла. Интересно, как это Моккан ухитрился убить убийцу? Похоже, рабом быть лучше, чем Белолисом, по крайней мере так есть хоть какие-то шансы уцелеть.

Старая мышь пожала плечами:

— Не очень-то на это рассчитывай. Не думаю, что мы долго протянем, когда править здесь будет Моккан.

ГЛАВА 31

Реку заливал утренний свет. Мигро балансировал на мачте, все смотрели на него. Орел-рыболов похлопал крыльями, потом вопросительно глянул на Гарьо:

— Крыло все равно еще болит. Ты уверен, что все в порядке?

— Конечно, — заверил своего пациента Гарьо. — Оно и должно болеть, столько времени ты им не пользовался! Давай попробуй!

Мигро взлетел с мачты. Хлопая крыльями, он пролетел немного и обрушился в реку. Тор-раб и Песенка протянули ему длинный шест, Мигро уцепился за него клювом, и его выволокли на плот. Он стоял, отряхивая перья от воды, и радостно повторял:

— Я могу летать! Я уверен, все получится. Но вы тут все стоите, смотрите на меня, я нервничаю. Идите занимайтесь своими делами, а я сам попробую!

— Да, такого я еще не видел, — прошептал Бурбл одному из ежей. — Орел, который стесняется летать! Подумать только!

Позднецвет обнял водяную мышь за плечи:

— Пускай тренируется, Бурбл. Пойдем, Торраб, ты собиралась показать, как делать настоящее ежиное рагу.

Как ни странно, но к полудню, когда готовое рагу вытащили из печки, оказалось, что вид у него вполне приличный, а на вкус это рагу не уступало лучшим творениям аббатских поваров. Гарьо рассадил за столом всех своих отпрысков, беспрестанно напоминая о манерах и поведении за столом и усмиряя непослушных деревянной ложкой, потом положил на тарелки восхитительно пахнущее рагу.

Дипплер вычистил тарелку и подмигнул Торраб:

— Прекрасно! Надо обязательно запомнить этот рецепт. Как он называется — ежиное рагу?

— Йа!

Дикий вопль заставил всех подскочить. Гарьо выбежал из домика с кинжалом наготове.

— Похоже, там кого-то убивают!

Толкаясь и пихаясь, они выбрались из-за стола и побежали на выручку. Дикий вопль повторился снова; когда они выбежали на улицу, над ними пронеслась черная тень. Все присели. Песенка опрокинулась на спину и в полном восторге закричала:

— Это Мигро! Смотрите, он летает!

И Мигро летал, он кувыркался в воздухе, переворачивался через голову, хлопал крыльями, взмывал вверх и камнем падал вниз, пикировал и парил, — словом, устроил своим привязанным к земле друзьям целое представление. Иногда он опускался так низко, что кончиками крыльев задевал их уши. Глядя на орла, Песенка чувствовала такое же счастье, что и он. Белочка гордилась, что ее дед смог помочь такой огромной и прекрасной птице снова обрести радость полета.

— Давай, Мигро! Лети! Лети!

И Мигро летел. Он взмыл так высоко в небо, что казался лишь маленькой черной точкой, потом большими кругами опустился чуть ниже, сложил крылья и бросился вниз, так что белочке показалось, что орел сейчас разобьется. Но в последний момент он снова расправил крылья и приземлился на мачту, сложив крылья по бокам, как и положено. Впервые за все время знакомства Песенка видела орла-рыболова в его родной стихии. Мигро, довольный собственной силой, похлопал крыльями и гордо заявил:

— Я могу обогнать молнию! Карррррриииррр! Мигро — властитель неба! Я могу когтями разрушать скалы! Берегитесь, враги! Мигро уже идет! Карррррриииррр!

Гарьо кивнул:

— Вижу, ты уже готов лететь к озеру? Глаза Мигро уставились на белку:

— Да! Вы отправитесь со мной?

Гарьо Быстроглаз взял шест и приналег на него, сдвигая плот с места.

— Сегодня же!

Течение здесь было довольно сильным. Ежи не позволили Песенке и ее друзьям толкать плот шестами, так что они заканчивали ремонт «Ласточки». Ежи выстроились по бортам и шестами толкали плот, Гарьо стоял на руле. К полудню они вышли из опасного места, где плот мог наткнуться на камень, поэтому все спокойно уселись за стол. Они ели остывшее рагу, запивали его сидром и смотрели на проплывавшие мимо берега. Песенка подсела к деду и показала ему пергамент, который покоробился от пребывания в воде и испачкался от всех приключений, которые ему пришлось пережить вместе с хозяйкой.

— Дедушка, здесь есть не очень понятное место, как ты думаешь, что это значит?

А ближе к озеру, гляди, Тебя ждет рыба впереди, По верный путь — один из двух. Удачи! И крепи свой дух!

Гарьо внимательно посмотрел на выцветшие строки.

— Ну, рыбу эту я знаю, вечером ты ее увидишь. А больше ничего сказать не могу, моя красавица. Посмотрим, может, позже ты разберешься, в чем тут дело.

Наступил вечер, на воде плясали отблески заходящего солнца. Песенка стояла на носу, выискивая знаки, о которых говорилось в стихотворении. Белочка обращала внимание на мельчайшие детали. Скалы и камни, высившиеся на берегу, деревья, пустынные песчаные пляжи. Потом она снова посмотрела вперед. Прямо посреди реки высилась скала, такая огромная, что скорее была похожа на остров. Река, обегая скалу, разделялась на два рукава, один уклонялся к востоку, а другой к западу, но потом снова вел на юг. И тут Песенка заметила, что скала действительно похожа на огромную рыбу. Там, где у нее должен бы находиться глаз, откололся большой камень, и в сгущавшихся сумерках казалось, что она смотрит на путешественников.

— Эй, красавица моя, — крикнул Гарьо, — каким курсом плыть? Что тебе рыба подсказала?

Не колеблясь, Песенка подняла правую лапу:

— Надо выбрать западный рукав, а потом плыть прямо на юг, дедушка!

Гарьо усмехнулся, вышел из домика и приналег на руль.

— Ты истинный Быстроглаз, моя дорогая! Значит, юго-запад…

Опустилась ночь, и впереди показалось озеро. Течение тянуло плот все быстрее, на реке стали попадаться большие камни. Плыть стало опасно. Гарьо скомандовал:

— Свистать всех наверх! Хватайте шесты и смотрите в оба, чтобы не наткнуться на скалу или камень!

Песенка и ее друзья вместе с ежами взялись за шесты. Бурбл, который был слишком легким и маленьким, воткнул шест в илистое дно, но не смог его вытащить и так и повис на нем. Дипплер вовремя заметил исчезновение водяной мыши.

— Эй, водяная мышь за бортом! Э-э-э, вернее, в воздухе!

Торраб и еще одна ежиха подхватили шест и выдернули его из воды прежде, чем Бурбл успел разжать лапы и полететь в воду. Песенка и ее друзья весело смеялись над происшествием, когда плот завертело и начало бросать то вверх, то вниз. Брызги летели в лицо. Позднецвет крикнул:

— Смотрите, мы дошли!

Если бы Песенка не была так уверена в мастерстве своего деда и всей его команды, она бы испугалась. Плот шел через пороги, волны перехлестывали через него, обливая всех с головы до пят. Мигро балансировал на мачте и командовал, куда направлять плот:

— Лево руля! Еще левее! Теперь чуть вправо. А теперь прямо, прямо! Берегись!

Внезапно они провалились вниз. Это был водопад при входе в озеро. Какое-то мгновение плот висел в воздухе, потом рухнул в воду, подняв тучу брызг.

Бабах! Гарьо вытер воду с глаз и спокойно сказал:

— Ну вот мы и в озере.

Даже в темноте они чувствовали, что перед ними простирается огромное водное пространство. Поверхность воды была ровной и спокойной. Все сидели и зачарованно глядели на озеро. Первым в себя пришел Гарьо:

— Вставайте, дети мои, нечего тут рассиживать, пока нас кто-нибудь из врагов не заметил. Надо выбраться на берег и отыскать какое-нибудь укрытие. Вперед!

На восточном берегу они нашли отличное убежище. Ивы спускали ветки к самой воде, прикрывая большую часть берега. По пояс в воде, они вытащили плот на берег. Бурбл ухитрился набрать полный рот илистой воды.

— Твой дедушка, Песенка, настоящий рабовладелец! Да, да, мы надрываемся, как рабы!

Гарьо строго взглянул на недовольно бормочущего Бурбла:

— Что ты там ворчишь, Бурбл?

— Э-э-э, да ничего, господин, ровным счетом ничего. Мы здесь работаем, стараемся изо всех сил. Да, да!

Рассвет окрасил озеро в светло-бежевые и розовые тона. Но тишина пугала — даже птицы здесь не пели. Песенка водрузила последнюю ветку на крышу домика, закрыв трубу, потом слезла и отдала деду шутливый салют:

— Все укрыто. Можно спать, господин?

Гарьо улыбнулся своей измученной команде. Они трудились всю ночь не покладая лап.

— Хмммм, отлично, можете спать… Спать будете стоя на голове, и чтобы один глаз был открыт.

Дипплер закусил губу:

— О, господин, вы слишком добры к нам — нерадивым матросам!

Гарьо потрепал его за ухо:

— Конечно. Поэтому я останусь за часового, но, если кто захрапит, шею сверну! Всем понятно?

— Тогда лучше свернуть шею Песенке прямо сейчас, — фыркнул Позднецвет.

— Ты бы себя послушал, Позднецвет! Вот ты храпишь, так это да!

— Да, да, ты, Позднецвет, конечно, храпишь громче Песенки, но чемпион по храпу все равно Дипплер!

— Ха! Кто бы говорил! Да если ты захрапишь, все на озере решат, что это туманная сирена!

— Кто, я? Ах ты, врун этакий! Землеройки вообще не храпят!

Гарьо сотрясался от сдерживаемого смеха. Потом положил конец спору, взмахнув лапой:

— Ха! Вы думаете, что умеете храпеть? Торраб и вся семейка — вот кто храпит громче всех! Я удивлюсь, если от их храпа не облетят все листья с этого дерева. Если вы не спали в одной комнате с моей семьей, считайте, что вы никогда не слышали настоящего храпа! Я-то это хорошо знаю, уже сколько зим мучусь!

Торраб пихнула Гарьо:

— Хорошенькие вещи ты о нас говоришь! Песенка хихикнула:

— Стукните его еще разок, тетушка Торраб!

То ли от усталости, то ли из-за волнения они все никак не могли заснуть. Наконец Позднецвет не выдержал:

— Песенка, спой что-нибудь! Может, мы и заснем. К тому же твой дедушка еще не слышал, как ты поешь.

И Песенка запела:

Гарьо заплакал, мысленно вернувшись в прошлое.

— Моя жена Эллайо пела так же хорошо, как и ты, Песенка. Хотя тогда она была намного моложе.

Песенка обняла деда:

— В сердце она такая же молодая, вот увидишь! Гарьо закрыл глаза, пробормотав:

— Может, и увижу, если мы выживем после этого похода.

Начался дождь. Сначала на землю падали редкие капли, потом, когда ветер усилился, дождь тоже стал сильнее.

Один из церемониальных плащей Сильф, натянутый на копья двух солдат, укрывал Моккана от непогоды. Белолис был в таком хорошем расположении духа, что никакой дождь не мог бы испортить ему настроение. Он подошел к высокому парапету, который шел вдоль крыши замка:

— Поставьте здесь!

С помощью двенадцати рабов Вилс и Уллиг втащили паланкин королевы Сильф наверх. Они сгибались под его тяжестью, кряхтели и постанывали, но не осмеливались ослушаться приказа. И Вилс, и Улллиг стояли среди рабов с непокрытыми головами и ждали, что скажет король Моккан. Он ткнул в них лапой:

— Вы двое, столкните его вниз! Потребовалось лишь слегка подтолкнуть паланкин, через несколько секунд снизу донесся грохот. Белолис рассмеялся, как маленький, глядя на обломки, валяющиеся на земле:

— Всю жизнь ненавидел эту штуку! Скажите кому-нибудь сжечь остатки, когда кончится дождь. А теперь пошли!

Вилс и Уллиг переглянулись и вслед за солдатами и рабами помчались за Мокканом по длинным коридорам замка. Белолис прибежал в главные покои. Он был невероятно доволен собой.

— Ну что, слишком далеко? Ха-ха, ты растолстел, Уллиг, да и ты, Вилс, тоже. Заходите!

В центре зала стоял резной трон. Моккан одним прыжком взобрался на него и положил лапы на подлокотники.

— Что вы об этом думаете? Неплохо, а? Конечно, это не настоящий трон, но, пока не нашлось лучшего, и этот сойдет. Трон Великого короля Моккана. Ха-ха-ха, мне нравится! Если мои глупенькие братья и сестры выживут и попытаются вернуться, их ожидает отличный прием! — Он махнул двум водяным крысам, которые так и держали плащ, натянутый на копья: — Вы шли со мной от самого Рэдволльского аббатства?

Оба охранника молча кивнули.

Моккан вскочил. Энергия прямо-таки переполняла его. Он улыбнулся и похлопал стражей по спинам:

— Как вас зовут? Говорите, не бойтесь!

— Дуболом, э-э-э, господин, э-э-э-э-э-э, ваше величество!

— Долболоб, ваше величество!

Белолис обошел вокруг солдат, внимательно всматриваясь в них.

— Отличные, честные солдаты, верные и исполнительные, как раз такие и нужны королю! Дуболом, ты будешь моим личным секретарем! Долболоб, я назначаю тебя главнокомандующим! — Изобразив печальную усмешку, он кивнул Вилс и Уллигу: — Как видите, верность вознаграждается. Я всегда говорил, нельзя доверять лисице, смотрите, к чему привела ваша служба Лантур! Ну, не смотрите так мрачно. Я нашел для вас отличную работу! Обе крысы попытались улыбнуться. Моккан подмигнул им:

— Вы можете повесить мой прекрасный гобелен. Хммм, давайте посмотрим, на какой стене он будет смотреться лучше. Дуболом, Долболоб, присмотрите, чтобы эта парочка все сделала как надо. А если повесят криво или испортят что-нибудь, можете проучить их. Прости, Уллиг, но я не могу доверять капитану, на которого нельзя положиться, так что я понижаю тебя в чине и ты снова становишься солдатом. Вилс, ты тоже слишком долго отдыхала, пренебрегая обязанностями, боюсь, тебе тоже придется надеть униформу. Отлично! С этим все ясно. А теперь я должен пойти посмотреть, что повара готовят мне на завтрак. Я собираюсь питаться, как это подобает королю. Как звучит, а? Ха-ха-ха! — Моккан подошел к двери и обратился к рабам: — Скоро вы поймете, что никакая мелочь не ускользнет от внимания нового короля. Работайте как следует, и, возможно, я освобожу вас и сделаю солдатами в моей армии, — передайте это своим друзьям.

А вы, солдаты, запомните, что, если вы будете лениться, я сниму с вас форму и сделаю рабами, — расскажите это своим товарищам. А теперь все запомните: если кому-то придет в голову дурачить меня, он познакомится с зубами озера. Расскажите это всем!

Дверь хлопнула, и Моккан прошагал по коридору, вопя во все горло и смеясь над своим эхом.

— Я голоден! Ха-ха-ха-ха! Я голоден! Ошеломленные рабы остались стоять у двери, тихонько перешептываясь.

— Никогда ничего подобного не слышал!

— Точно такой же сумасшедший, как и его мать!

— Думаю, это власть ему в голову ударила.

— Ха, я скорее умру, чем буду служить у Белолиса в солдатах!

— По-моему, он еще ненормальнее, чем его сестрица!

— Да кого волнует наше мнение? Никто не спрашивает рабов, им только приказывают!

Крыса-солдат ткнул говорящего копьем:

— Эй, вы там. Заткнитесь! Топайте в бараки, быстро. Ну, раз-два, раз-два…

Сильная ежиха, которая и сделала последнее замечание, тихонько шепнула старой землеройке:

— Видишь, что я говорила?

Долболоб показал на развернутый гобелен. Он чувствовал себя неуверенно, отдавая приказы тем, кто еще недавно руководил им.

— Э-э-э, поднимите его.

Не споря, Вилс и Уллиг нагнулись, чтобы поднять гобелен. Внезапно Долболоб ощутил прилив уверенности, какой не чувствовал никогда в жизни. Расправив узкие плечи, он действительно почувствовал себя главнокомандующим. Его глупую морду исказила злобная усмешка.

— И поосторожнее! Не повредите его, дурачье неуклюжее!

К нему присоединился Дуболом, который тоже жаждал проверить свою власть:

— Да, а то получите копьем, толстопятые болваны!

Пока Вилс и Уллиг вешали гобелен, Дуболом и Долболоб успели осознать свою значимость и теперь смотрели на подчиненную парочку с большим удовольствием. Определенно, власть давала множество преимуществ.

ГЛАВА 32

Над озером нависло серое небо. То и дело начинался мелкий дождь, его капли морщили поверхность воды. Когда плот отплыл от берега, Гарьо кинул в воду кусочек рыбы, добытой Мигро. На секунду кусочек всплыл, но тут же появились две щуки, которые принялись драться за добычу, а потом утащили его на глубину. Торраб смотрела через плечо Гарьо.

— Думаю, надо достать луки.

Гарьо вытер лапы, испачканные рыбой, и кивнул:

— Ты права, здесь начинаются щучьи отмели. Из домика вынесли короткие луки с тонкими острыми стрелами. Торраб и шестеро ежей принялись стрелять и наконец поразили щуку. Она всплыла на поверхность, за ней тянулся красный шлейф крови. Тут же на нее набросилась другая щука. Ежи снова стали стрелять, но не причинили громадной рыбе никакого вреда. Гарьо приказал прекратить стрельбу.

Песенка смотрела из окна. Ей не очень нравилось, что кого-то убивают безо всякой цели. Когда дедушка вошел в дом, отряхивая с себя капли дождя, белочка спросила:

— Зачем вы стреляли в рыбу, дедушка? Гарьо сел за стол.

— Это часть плана, моя красавица. Озеро кишмя кишит щуками. Они уже пытались на нас нападать раньше, ты даже не представляешь, какими опасными могут становиться эти рыбы. План состоит в том, чтобы подстрелить одну из них. Щуки — настоящие каннибалы и сразу набросятся на раненую рыбу. Потом мы подстрелим еще, и пока остальные едят, мы уже будем далеко.

Песенка содрогнулась:

— Бррр! Ужас какой!

Гарьо пожал плечами и налил себе горячего чаю.

— Это, конечно, не самое приятное зрелище, но таковы уж все щуки. Они так дерутся за добычу, что кусают друг друга, тогда из ран у них течет кровь. Не успеешь оглянуться, как щуки со всего озера приплывут и будут драться, не обращая внимания ни на что другое, тогда наш плот может ускользнуть.

Мигро посмотрел на небо:

— Сколько хорошей еды пропадает! Сорок пока не видно. Может, дождь заставил их отсиживаться у себя на острове.

Гарьо осторожно отпил глоток.

— Такая погода нам на лапу, да и ветер несет нас прямо к острову. Если повезет, на рассвете мы пристанем к берегу.

Поскольку все небо было покрыто тучами, то утро, день и вечер оказались одинакового серого цвета. Дождьпрекратился. Ветер потихоньку гнал плот к острову. Мигро выбрался из домика на палубу, высматривая сорок. Гарьо закрепил руль и присоединился к своей команде, которая уже забралась в теплый и уютный дом и уселась греться перед печкой.

Принюхиваясь, он поинтересовался:

— Чем это так вкусно пахнет?

Дипплер помешал ложкой в кастрюле, добавил туда каких-то корешков и снова принялся мешать содержимое.

— Это морской рецепт. Лог-а-Лог иногда угощал землероек, когда мы спускались по реке к океану. Называется это блюдо «умелый пудинг».

Торраб нетерпеливо перебила:

— Надеюсь, уже готово?

Дипплер добавил еще специй, попробовал и сообщил:

— Ну, теперь уже совсем скоро. Я сейчас делаю сладкий соус для пудинга, а в сам пудинг кладу сливы, чернику, чернослив и орехи. Потом все это заливаю соусом. Нет ничего лучше в дождливую погоду! Сейчас мы согреемся, вот увидите!

Однако спал Великий король Моккан этой ночью плохо. Ему снились кошмары. Сестра Лантур, которую он недавно убил, пыталась сбросить его в озеро, кишащее щуками. Она улыбалась и повторяла:

— Никогда не доверяй лисице! Никогда не доверяй лисице!

Он хотел бежать, но перед ним появились братья и сестры, которых он бросил в лесу. Они обвиняли его и бормотали:

— Кровь за кровь, смерть за смерть. За убийство надо платить! Убит Белолис — кровь за кровь!

Он бежал от них и, пытаясь спастись, забирался в паланкин матери. Но вокруг почему-то были не белые шелковые занавески, а гобелен из Рэдволла. Мышь, вытканная на гобелене, шагнула вперед и взмахнула мечом. Моккан почувствовал такой ужас, какого не испытывал за всю свою жизнь. Белолис похолодел, он хотел выпрыгнуть из паланкина, но время словно замедлило свой бег. Наконец он вылез и обнаружил, что окружен. Перед ним стоял бельчонок и держал меч, которым только что размахивала мышь с гобелена, белка грозила ему палкой с зеленым камнем на конце, рядом грозно распахнул клюв черно-белый орел. На него смотрели еще какие-то незнакомые звери: водяная мышь, землеройка, ежи… Раздался насмешливый голос его матери:

— Да здравствует Великий король Моккан, последний из Белолисов!

Моккан схватил плащ, спрятал в нем лицо и вскрикнул, но крик был еле слышен. Плащ обвился вокруг горла, душа Белолиса.

— Нееееет, пожалуйста, не наааааааадоооо!

…Моккан очнулся на полу своей спальни. Рядом белела шелковая простыня, которую он обмотал вокруг горла, когда во сне боролся с врагами. Отворив дверь, он взглянул на крыс-стражей, застывших неподвижно в неровном свете факелов. Они молча посмотрели на всклокоченного короля, на шее которого болталась простыня. Захлопнув дверь, он вернулся в спальню, выпил глоток вина и отшвырнул простыню. Потом подошел к окну и уставился в темноту, по его лицу стекали капли дождя. Что же совершила его мать, если и она не могла спать спокойно? Или это цена власти?

ГЛАВА 33

Последнюю ночь Гарьо провел на палубе. Перед рассветом моросящий дождь заставил его вернуться в дом. Убедившись, что дрова прогорели, он открыл окна. Мигро спросил:

— Сегодня будет трудный день, верно?

Гарьо Быстроглаз был, как и прежде, ловким и умелым воином, несмотря на возраст. Он снял со стены легкое копье.

— Да, друг, день будет трудным, и многие уже не увидят заката. Подъем, команда, остров Белолисов уже виден!

Песенка огляделась. В сером утреннем свете она увидела дедушку и вооруженных ежей. Заспанный Бурбл протирал глаза.

— Что бы там потом ни случилось, а сейчас я хочу есть! Да, да! Позднецвет и Дипплер уже сидели за столом, поедая овсяные лепешки и запивая их горячим фруктовым напитком.

Мигро выглянул в окно:

— Незачем ждать, пока сороки нас обнаружат. На этот раз я застану их врасплох. Удачи! Увидимся позже! — И он взлетел в небо, которое уже начинало розоветь на востоке.

Гарьо обратился к оставшимся:

— Вы все знаете, что делать. Позднецвет, мы ждем вас с Торраб до полудня. «Ласточка» готова?

Позднецвет проверил меч, кивнул Торраб и другим четырем ежам, выбранным для операции, и отрапортовал:

— Готова, господин. Оружие погружено. Гарьо пожал ему лапу:

— Удачи тебе, Позднецвет Регуб!

Песенка, Дипплер и Бурбл столкнули лодку с плота. Усевшись рядом с ежами, Позднецвет махнул веслом:

— До встречи, друзья! Надеюсь, скоро увидимся! Трое друзей молча помахали, потом заняли свои места на краю плота. Гарьо устроился на руле.

— Не будем терять время. Давайте быстренько!

Все глаза устремились на темную громаду острова, на высоком скалистом плато которого высился замок.

После событий вчерашнего дня, когда власть несколько раз сменилась, вся охрана замка отсыпалась. Моккан разрешил отпраздновать свое воцарение, и поэтому никто еще не вставал после вчерашней попойки. А вот пленники в бараках заволновались. Старая мышь прижалась к решетке. С соломенного тюфяка поднялась выдра:

— Что там случилось?

К мыши подошла ежиха:

— Ну, во всяком случае, это не завтрак. Куда это делись охранники? Наверняка еще дрыхнут.

— Еще появятся. В конце концов мы никуда не денемся, верно? — раздался голос белки.

Мышь безрадостно хмыкнула:

— Это точно. Так что можно наслаждаться нежданным отдыхом. По крайней мере это лучше, чем обрабатывать поля под дождем, как вчера. Мне до сих пор холодно.

Они еще посидели, глядя на поднимающееся солнце и радуясь, что дождь наконец кончился. Выдра внезапно склонила голову к плечу, прислушиваясь:

— Что за шум? Я слышал какой-то странный звук.

— Наверное, мой желудок говорит, что пора бы поесть.

Схватив ежиху за лапу, выдра зашипела:

— Тсс, тише, это что-то другое, слушай! Раздалось металлическое клацанье, как будто что-то царапнуло по стене, потом звук повторился, словно это «что-то» упало. Послышался свистящий звук, потом тишина, и на камни двора упала толстая веревка с трехлапым крюком на конце. Секунду все стояли, оцепенев от изумления, с недоверием глядя на веревку. Ежиха схватила мокрую подстилку и, пропихнув ее под решеткой, зацепила крюк. Лапы у нее дрожали от нетерпения, когда она подтащила крюк к себе. Старая мышь оглядела рабов:

— Кто и зачем бросил нам это?

Закрепив крюк между прутьями решетки, выдра завязала на веревке три крепких узла. Она тоже дрожала.

— Одно ясно, это не Белолисы, крысы или сороки. Кто бы это ни был, это наши друзья. Давайте поможем им!

Позднецвет взобрался на стену. Добравшись до верха, он огляделся и дал знак ежам внизу. Через секунду он соскользнул во двор и оказался перед бараком, к решеткам которого прижались рабы. Вытащив меч, он быстро улыбнулся:

— Доброе утро, друзья. Я — Позднецвет Регуб. Кто-нибудь хочет сегодня освободиться?

Подняв меч, он сильным взмахом перерубил замок. Рабы в изумлении застыли. Позднецвет распахнул дверь, и они снова обрели дар речи.

— Ты видел? Он разрубил замок, а его меч даже не звякнул! Что же это за меч такой?

— Позднецвет Регуб — никогда не слышала этого имени!

— А я знаю, я слышал. Это великий воин, и я пойду с ним. Горе тому, кто становится на пути Регуба!

Позднецвет почувствовал прилив гордости. Он шагнул в клетку, и его тотчас окружили звери, которые хотели пожать ему лапу, дотронуться до него, словно он был прекрасным видением. У всех у них в глазах стояли слезы. Торраб с ежами тоже перелезли через стену и тотчас принялись раздавать копья, пращи, дротики, клинки. Выдра, набирая камни для пращи, сказала:

— Только позови, Позднецвет, и мы пойдем за тобой хоть на край земли!

Позднецвет закрыл дверь и привесил сломанный замок.

— Сидите пока здесь, друзья, скоро мы вас позовем. Сверху раздался птичий крик, за сорокой гнался орел.

Во двор дождем посыпались перья. Позднецвет даже не взглянул вверх. Он знал, что Мигро Могучий отомстит своим преследователям. Сороки верещали от ужаса, во двор и в барак по-прежнему летели перья. Рабы прижались к решеткам, наблюдая за расправой над ненавистными врагами.

— Смотрите, там орел! Он охотится за сороками! Раздался шум, и, скатившись по крыше, на камни двора упал труп Атрака.

— Смотрите! Орел убил Атрака! Смотрите!

Сверху раздавался воинственный клич орла, который преследовал сорок, в панике удиравших через озеро.

— Вы меня запомните! Сейчас я не беспомощный и полусонный, я — Мигро Могучий, крылатая смерть! Криииииииииигггррррраааа!

Заспанные охранники, дрожа, выбирались из своих бараков, хватая доспехи и оружие. Позднецвет пинком распахнул дверь и впереди армии рабов ринулся на врага.

— Вперррееед!

К скалистому плато причалил плот. Песенка и ее дедушка выпрыгнули на берег и прикрепили веревки к камням, чтобы плот не мог сорваться. Обезопасив плот, они уже собирались идти, как вдруг над головами у них раздались истошные крики и в сторону озера пролетела небольшая стайка сорок, которых преследовал Мигро.

Гарьо сжал лапу Песенки — он услышал доносящиеся из замка звуки битвы и воинственные крики Позднецвета и рабов.

— Оставайся здесь, красавица моя. Мне никогда не простят, если с тобой что-то случится. Вперед, команда!

И они отправились к замку. Проходя мимо привратницкой, они захлопнули дверь, заперев внутри стражников. Когда они ворвались во внутренний двор замка, Песенка увидела, как в одном из окон верхнего этажа мелькнул силуэт Моккана. Тут же она вспомнила, зачем они явились сюда.

— Дипп, Бурбл, Белолис там. Пойдем, гобелен должен быть там!

Моккану все это показалось продолжением ночного кошмара. Снизу, со двора замка, на него смотрели те, кого он изгнал из своих снов. Он почувствовал щемящий страх, затравленно огляделся в поисках укрытия. Лодка! Лодка, на которой они привезли гобелен. Она осталась на берегу. Выбежав из комнаты, он приказал стоявшим у двери охранникам:

— За мной! Убейте всякого, кто попытается остановить вашего короля!

Они послушно побежали с ним, направляясь к бывшей комнате Вилс, в которой теперь жил новый главнокомандующий — Долболоб. Моккан ворвался к нему и разбудил крысу:

— Поднимайся, болван! В замок ворвались враги! Долболоб тут же вскочил, нацепил доспехи поверх ночной рубахи и, схватив копье, отрапортовал:

— Э-э-э-э, ваше слово для меня приказ, ваше величество!

— Собери солдат, всех до единого, и вымети захватчиков с острова, убей их или возьми в плен! Покажи себя в деле! Если предашь меня, отправишься в Зубы Бездны! Ступай! И вы, двое, вместе с ним!

Когда они ушли, Моккан сорвал с себя тяжелый, вышитый серебром королевский плащ. Потом он спустился в свои покои и надел свой старый коричнево-зеленый плащ. Моккан тут же преобразился — теперь он снова стал Белолисом, а все знают, что Белолисы — волшебники, они умеют становиться невидимыми! Прижавшись к каменной стене, Моккан проскользнул по коридору.

Бурбл пошел вместе с Дипплером и Песенкой. Сейчас он осматривался вокруг и удивлялся:

— Ты где-нибудь такое видел — ни ступенек, ни приступок, одни голые стены?

Песенка втолкнула обоих друзей в глубокую нишу, приказав замолчать, — до ее ушей донесся клацающий звук оружия.

— Кто-то спускается во двор! Тише!

Появились Долболоб с двумя крысами, и Песенка прошептала:

— По одному на каждого, только подождите, пока они пройдут!

Как только незадачливые охранники миновали нишу, на их затылки обрушились тяжелые удары, и крысы тотчас свалились на пол. Грохот при этом был такой, что Песенка не удержалась и хихикнула:

— Точь-в-точь как когда в Рэдволле кто-нибудь из малышей заберется в кладовку с метлами и лопатами. Пошли, должно быть, комната Белолиса где-то здесь. Надо идти осторожнее, он наверняка слышал шум.

Они миновали несколько дверей, Песенка уверенно шла к украшенным резным орнаментом дверям — Белолис может скрываться только там. Дипплер и Бурбл вооружились отобранными у поверженных крыс копьями. Приготовив свой Лифвуд, Песенка кивнула, и с воинственными криками они ворвались в комнату.

— Логалогалогалогалог! Вайайайай! Рэдвоооооооо-оллл!

Дверь оказалась не заперта, по правде сказать она даже не была плотно закрыта, и наши друзья просто ввалились в комнату, не встретив ни малейшего сопротивления. Белочка первой осознала, что они стоят в совершенно пустой комнате. Дипплер и Бурбл растерянно оглядывались вокруг. Повсюду были шелковые занавески, блестящие металлические зеркала и атласные подушки. Бурбл с удовольствием плюхнулся в деревянное кресло, которое служило Великому королю временным троном, и заболтал лапками, не достающими до пола.

— Здорово, замечательное кресло! Да, да, я всегда надеялся, что смогу посидеть на таком. Думаю, я этого вполне достоин!

Песенка и Дипплер не слушали его. Они смотрели на величайшее сокровище аббатства — гобелен с Мартином Воителем, а Мартин, казалось, смотрел на них и улыбался.

Дипплер пожал Песенке лапу:

— Поиски закончены!

Песенка почувствовала гордость. Путешествие оказалось долгим и нелегким, но оно подошло к концу.

Она решительно спихнула Бурбла с трона:

— Давай поднимайся, нам нужен этот стул!

Они с Дипилером подтащили трон к стене, на которой висел гобелен, и, взобравшись на него, принялись снимать драгоценную добычу. Бурбл прыгал вокруг, громко протестуя:

— Осторожнее! Испортите мне кресло, да, да! Стоило мне найти что-то красивое, как его тут же норовят испортить!

Скатав гобелен, они поставили его за дверью. Дипплер сорвал одну из многочисленных занавесок и накрыл сверток так удачно, что можно было его просто не заметить.

— Отлично! Пусть он пока постоит здесь. Что случилось, Песенка? Что ты ищешь?

— Куда делся Белолис? И еще, почему на улице все стихло?

Бурбл выглянул из-за стула, который он тоже старательно закутывал в занавеску:

— Да, да, сейчас снаружи должна кипеть битва, но мы не слышим ни одного звука! Ну вот, я все упаковал. Теперь можно пойти и посмотреть, в чем там дело!

Как только Позднецвет и его армия ринулась вперед, крысы сбежали в свои бараки и закрылись изнутри. Торраб поставила напротив дверей двоих ежей и нескольких освобожденных рабов и громко, так чтобы слышали закрывшиеся крысы, скомандовала:

— Стойте здесь, если кто-то попытается выйти, убивайте без промедления! — Она повернулась к Позднецве-ту и сказала: — Может, они и с места не сдвинутся без команды какого-нибудь капитана или Белолиса. На вид они, скажем прямо, не блещут умом.

Позднецвет взглянул на солдат, которые выглядывали из своих бараков:

— Да, пожалуй, ты права, Торраб. Пойдем посмотрим, как там дела у Гарьо.

Уллиг и Вилс тоже были в бараках вместе с остальными солдатами. Когда они увидели, как во двор ворвался Гарьо со своей командой, оба они поняли, что им предоставляется шанс снова стать фаворитами. Посовещавшись, они взялись за оружие. Уллиг встал перед солдатами, которые ожидали прибытия нового главнокомандующего — Долболоба, но тот почему-то не приходил.

— Вооружайтесь! Враг у ворот! Скорее!

Солдаты посмотрели на Уллига, но не сдвинулись с места. Вилс потрясла копьем перед невозмутимыми крысами:

— Вы же всегда подчинялись ему, идиоты! Хватайте оружие!

Один из них, самый храбрый, уселся на кровать.

— Вы больше не наши офицеры, вы такие же солдаты, как мы. Мы не будем исполнять ваши приказы!

Вилс, не веря своим ушам, уставилась на говорившего:

— Мы? Такие же солдаты? Не говори глупости! Кто тебе это сказал?

Крыса слегка неуверенно ткнула в одного из своих товарищей:

— Э-э-э-э, он…

Уллиг ни секунды не колебался. Он тут же проткнул указанного острым копьем. Сокрушенно покачав головой, он повернулся к остальным и сказал:

— Ну откуда ему знать? Слухи, сплетни… Вы все знаете и меня, и Вилс. Король Моккан приказал нам немного пожить среди солдат, чтобы выяснить, есть ли среди вас предатели и бунтовщики, верные самозванке Лантур. Мы все еще командуем здесь, так что берите оружие и не спорьте, а то вам придется худо!

Гарьо и его команда уже собирались войти в замок, как двери барака распахнулись и на них бросились звери из барака. Гарьо, за спиной которого стояли десять ежей, встретил врагов лицом к лицу и испустил боевой крик, леденящий кровь:

— Гарьоооооооооооооо!

И закипела битва. Ежи бросились на врагов, отпихивая копьями тех, кто не подходил близко, а тем, кто приблизился, нанося сабельные удары.

— Образуйте круг! Скорее! — закричал Гарьо. Водяные крысы сражались совсем не так яростно, как их противники. Но их было в десять раз больше. Два ежа упали на землю возле Гарьо. Остальные продолжали сражаться плечом к плечу. Вот уже копье врага задело лапу Гарьо, еще один еж упал, получив удар саблей. Они недооценили врага, и, похоже, скоро все падут под ударами противника.

— Регуууб! За свобоооооодуууууу!

Позднецвет и его армия рабов пришли на помощь. Они набросились на врагов с фланга, сразу изменив ход битвы.

Вилс и Уллиг, которые предусмотрительно остались в задних рядах, увидели происшедшее.

— Рабы разорвут их в клочья. Давай убираться отсюда! — : пробормотала Вилс компаньону.

Огромная лапа легла Уллигу на плечо, здоровенная ежиха сбила его, она мрачно улыбнулась и подняла пращу. Последние слова, которые услышал Уллиг, были:

— Это же капитан Уллиг, собственной персоной. Толпа рабов зажала Вилс в угол — бежать ей было некуда.

— Смотрите-ка, это помощница Лантур!

— Точно, однажды она избила меня за то, что я посмотрел на нее!

— А помните, она приказала не давать нам еды, когда было слишком холодно, чтобы выгнать нас на работу? Теперь твое время пришло!

Песенка и ее друзья ворвались во двор замка как раз в эту минуту. Водяные крысы подняли оружие и загомонили при виде смерти своих вожаков. Это был решающий момент. Песенка мгновенно оценила ситуацию и решила сыграть ва-банк. Подняв Лифвуд высоко над головой, она громко крикнула:

— Сдавайтесь, и вас не тронут. Белолис бежал, ваши вожаки мертвы! Сдавайтесь, говорю вам! Сдавайтесь! Садитесь на землю, если хотите жить!

Услышав командные нотки в ее голосе, а тугоумные крысы привыкли повиноваться приказам, они покорно сели на землю и уставились на нее.

В эту минуту заверещал Бурбл:

— Я только хотел принести свой замечательный трон, а вы… Аи!

Торраб наступила ему на лапу и грозно взглянула на водяную мышь:

— Закрой свой глупый рот, мышонок!

А Моккан тем временем бежал по коридорам замка, в лапе он держал маленький фонарь. Коридоры пересекались и поворачивали, но Белолис знал, куда идти. Наконец он добрался до маленькой металлической двери в нише. Моккан вынул топор и вонзил в дверь, та, скрипнув, отворилась. Он взял фонарь в зубы и пополз по подземному тоннелю. Наконец он выбрался наружу. Замок остался в стороне, сам он стоял возле леса. Внезапно со стороны раздался какой-то звук. Оказалось, что это Дуболом, он стоял и с ужасом смотрел на замок. Белолис незаметно подкрался к нему и нанес удар. Перепуганный Дуболом осел на землю, одной лапой держась за раненое плечо, а другой прикрывая голову.

— Я не бежал, ваше величество… Я… э-э-э-э-э… Не убивайте меня!

Моккан пнул его:

— Вставай, идиот! Пойдешь со мной и будешь делать, что я скажу!

Вскоре они добрались до скалистого плато. Моккан, угрожая топором, прошептал:

— Сейчас спустишься вниз и приведешь сюда, к этим скалам, лодку. Я буду ждать тебя здесь. Живее!

Песенка перевязала лапу Гарьо, и они пошли к озеру. — Дедушка, тебе нужен покой. Твою рану надо как следует обработать, а я не могу делать это на ходу. Гарьо подмигнул внучке:

— Моя маленькая Песенка, ты у меня — голос разума. Однако всем этим мы будем заниматься, когда закончим работу.

На берегу побежденные крысы складывали доспехи и оружие в кучу. Шлемы, кирасы, щиты — в одну сторону, копья, стрелы, пращи, луки и мечи — в другую.

Позднецвет говорил:

— Вам не нужно оружие. На этом острове ни к чему бояться атак, не от кого защищаться. А теперь бросайте все это в озеро!

Гарьо с перевязанной лапой тоже стоял на берегу и смотрел, как Песенка выбрасывает оружие. Она подняла большой щит и швырнула его в воду. Он тотчас пошел на дно, сверкая в лучах солнца, а любопытные щуки толкали его из стороны в сторону.

— Ну, красавица моя, это ты хорошо придумала. Здорово, когда у старика вроде меня такая умная внучка.

Песенка была ростом с деда, так что она легко обняла его за плечи.

— Да, а как хорошо, когда у меня есть такой замечательный дедушка!

А расправа с оружием шла своим чередом. Позднецвет заметил, что крысы устроили нечто вроде соревнования. То и дело доносились крики:

— А мой упал дальше!

— Хо-хо! Смотрите, как я кину!

— Ха, больше не надо чистить оружие и доспехи! Помните, как старина Уллиг колотил нас за малейшее пятнышко на копье?

— Ну, еще вспоминать! Смотрите, вот его меч, надеюсь, он сгниет в этом озере!

Сталь сверкнула на солнце и исчезла в глубине.

Моккан спускался по скалам вниз к лодке. До него доносился веселый смех побежденных солдат. Дуболом нервно приплясывал у воды, косясь на гигантскую щуку, которая поджидала у самой кромки прибоя. Белолис прыгнул в лодку и кивнул крысе:

— Забирайся!

— Но я не собираюсь с вами, господин. Моккан с недоверием уставился на ослушника:

— Что ты сказал?

Крыса упрямо посмотрела на него:

— Я сказал, что не собираюсь с тобой, Белолис! Моккан в ярости сверкнул глазами:

— Когда все закончится, я вернусь. И попомни мои слова, крыса, ты будешь молить о смерти!

Дуболом оттолкнул лодку от берега и улыбнулся разъяренному Белолису:

— Твои дни сочтены!

Последнее оружие крыс было кинуто в воду, когда появился Моккан. Он греб изо всех сил. Первым его увидел Позднецвет:

— Смотрите, Белолис! Вон он!

Моккан греб прочь от берега, чтобы никто не мог в него выстрелить.

— Он уходит! Что делать, Гарьо? Тот покачал головой:

— Мы ничего не можем сделать, Позднецвет. Никто не сможет кинуть копье так далеко.

Вдруг раздался какой-то свистящий звук. Это ежиха, которая была рабыней на острове Белолисов, раскручивала над головой цепь. Цепь вращалась все быстрее и быстрее, гудя в воздухе.

— Получай, мерзавец!

Ежиха отпустила цепь, и та полетела вслед убегающему врагу. Бросок был так силен, что ежиха упала в воду. Торраб и двое ее сыновей бросились вниз и вытащили ее на берег. Белолис как раз обернулся на крик, когда на шею ему обрушилась тяжелая цепь. В одно мгновение она обвилась вокруг него, и Моккан рухнул в воду. Тут же к нему подплыли грозные обитатели отмелей — щуки. Так закончилось правление короля Моккана — последнего из Белолисов!

Раздался дружный крик освобожденных рабов. Водяные крысы секунду стояли молча, потом присоединились к дружному хору. Ежиха сидела на берегу и осматривала лапу, которую она подвернула, когда бросала цепь. Песенка подсела к ней и с восхищением сказала:

— Ну и бросок! Какая ты сильная! Как тебя зовут?

— Новоцветик.

— Я знаю твоего отца! Он с ума сойдет от радости, увидев тебя!

Бурбл уверял рабов и водяных крыс, которые, увидев летящего к острову Мигро, перепугались, что опасности нет:

— Не волнуйтесь, мой друг вас не тронет. Он на нашей стороне. Да, да. И меня это так радует!

Сложив огромные крылья, орел приземлился и кивнул Песенке:

— Думаю, сражение закончилось. По крайней мере, сорок я больше здесь не вижу!

Никто и не сомневался в словах орла-рыболова. Дипплер посмотрел на свою лодку, которая одиноко качалась на волнах:

— Я приведу сюда десяток таких лодок, когда вернусь домой. Кто со мной?

Домой!

Многие рабы заплакали, услышав это волшебное слово. Позднецвет подумал о Рэдволле, об отце, и его глаза тоже наполнились слезами.

— Смотри, Песенка, — прошептал Дипплер. — Могу поспорить, никто не рыдает, когда ты поешь что-нибудь красивое и печальное!

Песенка дернула землеройку за ухо:

— Маленький бессердечный балбес! Подожди, я сейчас вытру глаза.

И по острову разнесся нежный голосок белочки. Песенка заметила, что и Дииплер плачет.

ГЛАВА 34

Римроза сидела у аббатского пруда с Креггой, сестрой Тернолистой, Эллайо, Дисум и кротом Гурмантом. Возле них стояли леденцы, засахаренные орехи и фрукты, созревшие яблоки и груши, сливы и ягоды. Все это клали в глиняные горшочки, заливали медом и запечатывали пчелиным воском.

Сестра Тернолиста посмотрела на кротов, которые тащили от аббатства лестницу-стремянку.

— Они вставили все стекла, Крегга. Барсучиха кивнула:

— Наконец Рэдволл снова возрожден во всей своей прежней красе, скоро и гобелен вернется на свое место. Я встану в Большом зале и почувствую это!

Гурмант отставил в сторону еще один горшочек.

— Хуррр, да, трудненько нам пришлось! Насколько я помню, сегодня последний день лета.

Римроза оторвалась от работы:

— Последний день лета? Навряд ли. Крегга, ты говорила, что Песенка с друзьями вернутся к этому времени.

Барсучиха принялась нарезать яблоко.

— Так было сказано во сне, Римроза. Может, лето еще не кончается. Ты уверен, что правильно все сосчитал, Гурмант?

Крот кивнул:

— Все верно.

Эллайо тут же уверила Гурманта:

— Мы вовсе не сомневаемся в твоих вычислениях. Во всяком случае, мне показалось, что нынешнее лето тянулось невероятно долго. Кстати, кто-нибудь видел сегодня господина Флориана и малышей? Вчера они весь день вертелись поблизости, норовя стащить что-нибудь вкусненькое. Куда это они делись, интересно?

Дисум показала на лес:

— Ягоды собирают. Я слышала, господин Гром и господин Рузвел за завтраком говорили, что помогут господину Флориану присматривать за малышами. Ха! Лучше уж они, чем мы! Представьте только, бродить по лесу, присматривая за малышами! Они устанут бегать за ними по всему лесу!

Римроза налила мед в горшочек и фыркнула:

— Могу представить, как господин Флориан рад иметь под боком Шалопая и его банду! Смотрите, это же они в главных воротах. В каком они виде!

Аббатские малыши промчались через газон, они с лап до головы были выпачканы в ягодном соке. Гром и Рузвел шли сзади с тяжелыми корзинами. Флориан следовал за ними, пытаясь сосчитать, все ли малыши на месте.

— Пять, шесть, семь, да не вертитесь же! Постройтесь в ряд, я сказал. Да, да, в одну шеренгу, чтобы я вас сосчи-

тал. Ох, опять придется считать сначала. Э-э-э, три, четыре, пять… Не прыгай вокруг меня, Шалопай, я опять сбился и сосчитал тебя дважды! Ты должен быть номер четыре… или пять? Нет, три, точно. Так, теперь четыре, пять… Сестра Тернолиста тотчас пересчитала всех, когда они подбежали к ней.

— Господин Флориан, их двадцать два. Сколько пошли с вами в лес?

Шалопай стащил ягоду, обмакнул ее в мед и сообщил:

— С утра нас было двадцать три, господин Рузвел нас два раза считал!

Гром и Рузвел быстро пересчитали всех, получилось то же, что и у сестры Тернолисты.

— Одного не хватает, Гром. Надо возвращаться в лес!

— Оставайся, Руз, я схожу! Римроза промчалась мимо них.

— Вам обоим надо отдохнуть, я пойду. Попейте пока чайку, вы это заслужили.

Флориан первый схватил кувшин с холодным чаем.

— Отлично! Нет ничего лучше чая, после того как целый день гонялся за маленькими разбойниками по всем кустам!

Римроза нашла заблудившегося мышонка в кустах. Он направлялся на юг вдоль стены аббатства и попытался сбежать, так что ей пришлось гнаться за ним. Наконец беглец был схвачен.

— И куда это ты направился?

Мышонок показал перепачканной лапкой вперед:

— Хотел петь вместе с другими!

— Петь с другими? Зачем?

Мышонок посмотрел на нее, удивляясь, что она не понимает самых простых вещей:

— Потому что они идут и поют!

Римроза не сомневалась, что малыш говорит правду, его огромные уши слышали гораздо лучше, чем ее собственные. Она остановилась и прислушалась, крепко прижимая к себе малыша. Издалека доносились звуки старинной баллады.

У Римрозы задрожали лапы, и она опустила мышонка на землю. Белка так разволновалась, что едва смогла выговорить:

— Беги в аббатство, скажи… скажи Грому, скажи всем… моя дочь вернулась! Беги!

Мышонок кивнул. Он все отлично понял. И он помчался в аббатство, а Римроза поспешила навстречу путешественникам. Она путалась в длинной юбке и переднике, она бежала вперед, бессвязно выкрикивая:

— Песенка! Это Песенка! Она вернулась! Вернулась домой!

Вскоре за деревьями замелькали запыленные одежды. Путешественники возвращались домой. На древках копий как победное знамя они несли гобелен Рэдволла.

Бум! Бом! Бум! Бом!

Над деревьями поплыл громкий звон колоколов Рэдволла. Все дела были забыты. Обитатели аббатства выбегали за ворота, чтобы увидеть победное возвращение. Вверх взлетали шляпы и чепчики. Крегга схватила отца Батти и посадила его к себе на плечи.

— Скажи мне, что ты видишь, мой друг? Расскажи! И старый летописец дрожащим от волнения голосом стал описывать:

— Я вижу Песенку, Позднецвета и юного землеройку, как его зовут — Дипплер! Рядом с ними идет белка — я его не знаю, похоже, он настоящий воин. Целая толпа ежей — в жизни не видел зверей большего размера! А за ними — белки, мыши, кроты, даже выдры! Все улыбаются, смеются, поют! О Крегга! Вы видите?

Барсучиха кашлянула — слепой, конечно, ничего не видит. Но она понимала, в каком состоянии ее друг, и простила ему ошибку.

— Нет, я не вижу. Что там?

— Я вижу Мартина Воителя! Они вернули его! Они принесли гобелен домой, в Рэдволл!

Рузвел сгреб Позднецвета в объятия. Они смотрели друг на друга.

— Позднецвет, тогда я… прости… Позднецвет, казалось, стал выше и сильнее.

— Забудем, Регуб! Рузвел сжал лапу сына:

— Нет, Позднецвет, теперь ты — Регуб. Дай мне посмотреть на тебя! Ты стал настоящим воином!

Гром и Римроза так обнимали Песенку, что она едва могла дышать.

— Ах, Песенка, Песенка, хвала небесам, ты жива!

— Думаю, ты успела спеть немало песен с тех пор, как сбежала от отца с матерью! Ха-ха, ты стала еще красивее, чем когда уходила!

Песенка взглянула на Эллайо и Гарьо, которые смотрели друг на друга как во сне.

— Гарьо Быстроглаз, это действительно ты?

— Да, Эллайо, моя дорогая, постарел и поседел, но не уверен, что стал осторожнее и осмотрительнее.

— Нет, Гарьо, ты по-прежнему самый красивый!

— Ну, не такой, как ты, Эллайо. Ты ничуть не изменилась! Подожди, это наш сын — Гром?

— Конечно! Вы невероятно похожи. Пойдем к нему!

— Да. Торраб, веди свою команду сюда! Эллайо, познакомься с другими своими дочерьми и сыновьями.

Старая белка смотрела на громадных ежей, окруживших ее, и качала головой в изумлении.

— Мои сыновья и дочери? И вы? По-моему, вы слишком взрослый, чтобы быть моим ребенком!

Огромный еж склонился в поклоне:

— Нет, сударыня, я не ваш сын, я просто гость. Позвольте представиться, Солодрев, а это моя дочь Новоцветик и мой друг Брим. Могу пас уверить, она отлично готовит.

Дипплер болтал с другими землеройками.

— Бедняга Баргл! Да, друзья, мы потеряли второго Лог-а-Лога. Кто же сейчас капитан команды, кто вождь племени? Ты, Майон, или ты, Спликкер? Я уверен, что вы выбрали кого-нибудь на место Лог-а-Лога за то время, пока меня не было!

Майон покачал головой:

— Нет, друг. Баргл только исполнял роль Лог-а-Лога, но не был вождем. Мы не можем избрать нового вождя, пока не поймаем этого убийцу — Фенно.

Дипплер казался озадаченным.

— Фенно? Надеюсь, вы не собираетесь избрать его?

— Нет, нет. Но наши законы гласят, что, пока старый вождь не отомщен, нельзя назначать нового. А поскольку Лог-а-Лог пал от лапы землеройки…

Дипплер прервал его, как обычно поступали землеройки во время споров:

— Послушай, друг, не нужно искать Фенно. Я уже нашел этого подлеца и убил его собственным мечом, хоть он и был наполовину сломан. Он мертвее мертвого, и туда ему, подлецу, и дорога!

Землеройки бросились к Дипплеру и принялись его качать с криком:

— Логалогалогалогалогалог! Дипплер смутился:

— Эй, друзья, успокойтесь! К чему столько шума? Вперед выступил старый землеройка по имени Маргло и сказал:

— Ты еще молод и не знаешь законов землероек. Я скажу:

Маргло вытащил из ножен короткую рапиру. Дип-плер тут же узнал клинок погибшего Лог-а-Лога. Старик церемонно вручил ее Дипплеру:

— Отныне ты вождь нашего племени. Прими же клинок вождя!

Вновь раздались приветственные крики. Командор махнул лапой, призывая к молчанию:

— Ты не хочешь сказать слово твоему племени, мой друг? Не смущайся!

Новый вождь заткнул рапиру за пояс.

— Э-э-э-э, позвольте… да. Землеройки! Я очень молод, но я постараюсь быть таким же хорошим вождем, каким был Лог-а-Лог. Но у нас больше нет лодок — нам придется построить их заново. А потом мы отправимся навестить моего друга — вождя Бурбла, который правит водяными мышами. Он покажет, как делать такие лодки, как «Ласточка», самая легкая и быстрая посудина, которая когда-либо плавала по реке! И еще одно. Я не потерплю, чтобы в племени смеялись или издевались над молодыми! Э-э-э… Ну вот и все, но я подумаю, что еще должен сказать.

Позднецвет подошел поздравить друга:

— Отлично сказано! Думаю, ты будешь хорошим вождем.

Крегга нашла Позднецвета:

— А как же ты, молодой Регуб? Какие у тебя планы?

— У меня? Э-э-э-э, пока никаких, сударыня. О, простите, я принес меч. Извините, что взял без разрешения!

Гром прошептал Гарьо и Рузвелу:

— Интересно, какое лицо будет у Позднецвета, когда Крегга сообщит ему новость?

Лапа барсучихи сжалась сильнее. Все услышали, как Крегга сказала:

— Меч Мартина теперь твой до тех пор, пока ты будешь защищать аббатство от врагов. Позднецвет Регуб, теперь ты — Защитник Рэдволла!

Не успели вновь раздасться приветственные крики, как Командор поднял лапу:

— Подождите, друзья, есть еще кое-что. Вы все знаете Песенку. Она самая умная и решительная белочка Дружеские лапы тут же вытолкнули Песенку вперед и поставили рядом с Позднецветом перед Креггой. Белочка смущенно шепнула другу:

— Надеюсь, они не собираются просить меня спеть? У меня от долгой дороги весь рот забит пылью.

Эллайо дернула ее за ухо:

— Ну что за манеры! Изволь стоять спокойно и слушать Креггу!

Толпа замерла. Те, кто стоял в задних рядах, привстали на цыпочки, чтобы видеть и слышать, что сделает и скажет Крегга. Она не заставила себя ждать.

— Песенка, теперь ты — аббатиса Рэдволла!

Все начали прыгать от радости, кричать и выражать свой восторг так бурно, что Командору, Солодреву, Тор-раб и ее отпрыскам пришлось наводить порядок. Песенка от изумления села прямо на землю, а Крегга продолжила:

— Аббатству нужен кто-то вроде тебя — молодой, смелый и умный. Позднецвет будет твоим защитником, и у вас есть Гром, Рузвел и Командор. Они всегда помогут и дадут добрый совет. Ты всегда можешь обращаться за помощью ко мне, своей маме и бабушке. Мы всегда поможем вам.

Песенка медленно встала:

— Но почему именно я? В Рэдволле полно других, более достойных, — сестра Тернолиста, отец Батти, Траггло Остроспин. Все они прожили здесь гораздо дольше, чем я, и знают больше. Это, конечно, огромная честь для меня. Но почему вы выбрали аббатисой именно меня?

Слепая барсучиха не колеблясь ответила:

— Потому что, когда вы ушли, я видела во сне Мартина Воителя. И вот что он мне сказал:

Флориан Даглвуф Вилфачоп склонился в церемонном поклоне:

— Кто посмеет поспорить со словами Мартина Воителя? Отличный малый! Да-да! Какие же перлы сорвутся с ваших уст, восхитительнейшая из всех аббатис?

Все озадаченно уставились на Песенку, а отец Батти прошептал:

— Он хочет, чтобы ты сказала несколько слов, дорогая, прошу прощения, аббатиса.

Песенку подняли и поставили на тележку бродячих артистов. Она взглянула вниз. Все с ожиданием смотрели на нее. Она набрала воздуха и спросила:

— Вы хотите устроить пир? Все дружно закричали:

— Да! Да! Пир!

Призвав всех к молчанию, белочка улыбнулась:

— Согласна, но придется немного подождать! Завтра уже наступит осень, мы должны убирать урожай. Как аббатиса Рэдволла, я не потерплю, чтобы кто-то сидел сложа лапы и отлынивая от работы. Позднецвет Регуб, я разрешаю хватать лентяев за ушко или за хвост и безжалостно отправлять работать. И вам, гости, мы найдем работу! Так что лучше всем вам смотреть в оба, не идет ли к вам строгая аббатиса! — Песенка смотрела на перепуганные лица, обращенные к ней. Белочка весело хихкнула: — Хи-хи-хи! Вы смотрите на меня, как лягушки на цаплю! Это была шутка! А теперь слушайте — я обращаюсь к вам как новая аббатиса Рэдволла. Начнем пир!

Смеясь и крича, они покатили тележку к аббатству. Флориан шел сзади и нашептывал Римрозе:

— Теперь все будет хорошо. Думаю, мы выбрали правильно. Этому старому аббатству нужен кто-то молодой. Конечно, я вначале испугался, когда ваша очаровательная дочь… Впрочем, это была всего лишь шутка! Да-да! Нет ничего лучше чувства юмора. У каждого оно должно быть, ко многим вещам в жизни надо относиться философски и находить их смешную сторону… Аи!

Камешек из пращи Шалопая попал зайцу в хвост. Флориан погнался за маленьким разбойником, крича на ходу:

— Ах ты, мерзкий ребенок! Убийца! Да-да, это я к тебе обращаюсь! Я надеру тебе уши, если поймаю! Хвост оторву! Я… Опусти свою пращу, маленький негодник! Ааааа! Помогиииитееее!

Флориан помчался вперед и вломился в ворота аббатства.

Отрывок из записей Рэдволльского аббатства, написанный новым летописцем по указаниям отца Батти: «Что это был за пир! В аббатстве праздновали три дня! Я думал, господин Флориан никогда не наестся, но впервые мне удалось увидеть, как он не смог встать из-за стола. Рэдволл показал гостям, что гостеприимство для нас не пустой звук. Первый пир аббатисы Песенки имел огромный успех. Столько еды я не видел ни на одном пиру — десять сортов сыра, двенадцать сортов хлеба, все свежие и мягкие, пироги, пудинги, трюфели, торты — все что угодно! А лепешки! Брим напекла их столько, что хватило всем. Конечно, ей помогали Солодрев и его дочь Новоцветик. Теперь, после возвращения дочери, Солодрев стал самым веселым ежом. Он, принес с собой в подарок огромный мешок миндаля и корзину сушеного винограда. Какой был. Последний Летний Салат! Впрочем, октябрьский эль и клубничный лимонад тоже пользовались большим успехом. А вы пробовали когда-нибудь пудинг землероек? Было невозможно оторваться! Кроты приготовили пирог из репы и свеклы, выдры — горячий суп со специями. Бродячие артисты устроили великолепное представление, хотя бедной аббатисе пришлось исполнять одну балладу за другой. Я даже подумал, что они так и не позволят ей сесть за стол. Гобелен с изображением Мартина, Воителя снова висит, на, своем месте. Что за, пир! Рэдволльцы будут рассказывать о нем внукам и правнукам!

Путешественники рассказывали о том, что им пришлось пережить и через какие испытания пройти, чтобы вернуть гобелен. Малыши сидели и с открытыми ртами, слушали Гарьо, который рассказывал им о затерянном острове посреди озера и о том, как они, сражались. Он сказал, что теперь там мирно живут водяные крысы, они учатся, обрабатывать землю. Всех рабов отпустили, кто-то вернулся домой, кто-то остался в Рэдволле. Теперь, когда на острове нет Белолисов, он стал совсем другим местом, ныне там правит большой орел-рыболов. Аббатиса, Песенка сказала, что его зовут Мигро Могучий. Она, хотела, чтобы он тоже пришел в аббатство, но он отказался.

— Оставить мой остров? Ни за что! Я здесь король. Я живу на, верхушке башни в замке, здесь полно вкусных щук, а в вашем аббатстве едят всякие овощи, которые и едой-то назвать нельзя! Может, когда-нибудь потом я и слетаю к вам в гости, но не сейчас.

Малыши с нетерпением ждут этого, но лично я сомневаюсь, что орел покинет свои владения. Зато теперь у малышей любимая игра — ожидать его прилета, , стоя на стенах аббатства.

Сейчас уже середина осени, листья, потихоньку укрывают землю разноцветным ковром. Мы собрали последние яблоки в саду. Господин Флориан и его труппа решили уехать. Расставаться, конечно, было ужасно тяжело, но ведь артистам нужно ездить и, давать представления. Через полдня путешествия их тележка развалилась — за время пребывания в аббатстве все артисты очень растолстели, так что колеса не выдержали. Флориан во главе труппы прискакал обратно и первым делом спросил, готов ли обед. Так что вся, труппа осталась в аббатстве. Заяц предупредил аббатису, что придется строить новую тележку, а это дело долгое и хлопотное, так что раньше, чем через три сезона, они не успеют. Мы все полюбили старого мошенника, и он может оставаться здесь сколько угодно без всякого повода.

Новый вождь увел землероек знакомиться с водяными, мышами, учиться постройке лодок. Можно ожидать, что скоро появится, целая флотилия. Вождь водяных мышей, как я слышал, молодой, и веселый. Его полный титул звучит так: Вождь Бурбл Большой Трон, Владетель Лифвуда, и Командующий „Ласточки». Позднецвет чуть не умер от смеха, когда рассказывал, как Бурбл тащил трон из замка Белолисов, потом уговаривал, чтобы Гаръо погрузил его на свой плот, а, потом всю дорогу полировал и протирал его мягкой тряпочкой, Думаю, что водяные мыши приедут в Рэдволл на Праздник Середины Зимы.

Что еще? Весь урожай собран, дни становятся короче, птицы готовятся к отлету на юг. Командор и его команда таскают из Леса Цветущих Мхов сухие деревья и заготавливают на зиму дрова, для аббатства. Люблю посидеть у камелька, особенно холодными зимними вечерами, когда за окном лежит снег и воет вьюга. Мы сидим в Пещерном зале, жарим орехи, поем песни и рассказываем сказки. Нам хорошо вместе в родном Рэдволле. Говорят, звон наших колоколов разносится далеко по округе. Если вам доведется путешествовать по равнинам, через лес и по тропе, вы наверняка услышите их. Они приглашают к нам — приходите, мы будем рады. В любой день все, кто живет в нашем аббатстве, с радостью примут нового гостя.

Римроза Быстроглаз, помощник летописца отца Батти в Рэдволлъском аббатстве, что находится в Лесу Цветущих Мхов».