Белые боги Конго

Белые боги Конго

Мы белые боги Конго. Наше могущество безгранично. Наша воля имеет силу физического закона в данном пространственно-временном континууме. Мы знаем все и можем все. Наше знание всеобъемлюще. Сколько шерстинок на шкуре буйвола, убитого старым одноглазым леопардом у водопоя. Что думает стюардесса о втором пилоте авиалайнера, пролетающего над джунглями на рассвете. Куда идет старый колдун вуду М'Гамба, и зачем ему калебас с песком и кусок шкуры шакала. Какого цвета трусики у той американочки из экспедиционного лагеря в верховьях реки. Последнее нас, белых богов Конго, интересует больше всего. По крайней мере, за себя я ручаюсь. Меня, кстати, зовут Роджер. А этого идиота слева — Отто. Он бош. Точнее, был им. Впрочем, по нему это и сейчас видно — истинный ариец. Я вселяюсь в муравья и с трудом ползу по гладкому нейлону палатки. Нахожу брешь в противомоскитной сетке, проникаю внутрь. Сейчас, сейчас она вылезет из спального мешка, и я увижу, увижу… Что это за треск сзади? Черт тебя подери, Отто, только не скорпион! Балбес Отто в виде большого черного скорпиона ломится в палатку. Сейчас она поднимет тревогу! Так и есть. Ультразвуковые пакеты ее визга бьют по всему хитиновому телу, затем она достает баллончик с аэрозолью, и для нас все заканчивается.

— Гитлер капут, — говорю я Отто.

— Доннер веттер, — бурчит он в ответ, — какие эти американки нежные. Что взять с бюргера, который в жизни ничего не видел, кроме пива и кровяной колбасы? Спорить с ним бесполезно. Нахожу муравья пошустрее и повторяю попытку.

В отличие от Отто, я много чего повидал на своем веку, прежде чем стал белым богом Конго. Родился я в Бомбее в 1851 году. Через десять лет отец закончил свою карьеру военного, выйдя в отставку в чине полковника колониальных войск, и семья вернулась в Лондон. Окончив школу, я поступил в Кембридж. Передо мной развернулись блестящие перспективы — у отца были связи и деньги. Я увлекся скачками и бриджем. Через два года мне пришлось бежать из Англии — липовые чеки, тысячные долги и беременная горничная были тому причиной, а так же ищейки Скотланд-Ярда. Ищеек интересовали чеки, а не горничная, как вы догадались. Я отправился в Новый Свет. Бридж был моей стихией, а в стрельбе из револьвера я быстро набил руку. Было довольно весело, пока шериф Солт-Лейк-Сити не нашел у меня в рукаве пятый туз. Я оказался быстрее, но мне на хвост сели маршалы трех штатов, и я очутился в Мехико без денег, лошади, но с простреленным плечом. Подлечившись и ограбив Первый Национальный, я первым классом отплыл в Париж, намереваясь стать великим художником, сутенером или на крайний случай барменом. Через две недели пребывания в Париже я уже хлебал баланду во втором батальоне Иностранного Легиона — Легион закрывал глаза на прошлое легионеров, и никого не выдавал полиции, хотя в моем случае префект был дьявольски настойчив. Я подумывал задать стрекача, но не успел — батальон отправился в Африку, защищать интересы Республики на черном континенте. Здесь, во Французском Конго, я познакомился со старым М'Гамбой, и он помог мне сбежать из Легиона. В чистую, я даже не числюсь дезертиром. Впрочем, жалеть особо не о чем, весь второй батальон остался гнить в джунглях. А так — есть хоть какое-то развлечение. Если бы еще не этот дурак Отто…

Сегодня она вырядилась в комбинезон, и мой муравей в недоумении шевелит антеннами. Надо подождать, пока она отправится принимать душ. Ага, вот она берет полотенце и идет к душевой. Быстрее, еще быстрее! Муравей несется сломя голову, я заставляю его прыгать с травинки на травинку похлеще кузнечика. Последние метры! Муравья заносит на повороте, лапы пробуксовывают в пыли тропинки. Отто, нет! Сволочь. Почему бы ему не выбрать бабочку? Шершень пикирует на полотенце, и вот полотенце отброшено в сторону, а девушка плачет, спрятавшись в палатке.

Откуда у Отто такая страсть к опасным животным? Наверное, это национальная черта — иначе как объяснить все эти «тигры», «пантеры» и «элефанты»? Отто настоящий бош — появился здесь в августе сорок третьего, искали они тут какую-то Сверхсилу со Сверхзнанием вместе. Ну, М'Гамба никому не отказывает. А тут так просили, так просили… Денег обещали кучу, море шнапса и баронский замок под Запорожьем. Старый колдун им удружил, да. У него в этом деле свой интерес. Когда М'Гамбе чего надо, он придет и попросит у белых богов. Белые боги ему не откажут, нет. Откажешь ему, как же. Камень тут есть, возле капища. И об этот камень… Белые боги любят М'Гамбу, очень. Вот он идет, старый пень. Шкура шакала на плече, а в сушеной тыкве белый речной песочек. Марафет наводить будет. Белые боги — они почему белые? Потому что их песочком натирают, каждый день. А не то бы они давно почернели — климат тут очень влажный.

«С девушкой надо что-то делать, выманить ее надо», — лихорадочно думаю я, — «Что это за звук? Ага, отлично! Авиетка с кокаином! Низко идет, верхушки деревьев бреет — от радаров прячется. Так, где тут был гриф? Не дергайся, это быстро и не больно. Так, гриф в правый двигатель, гриф в левый… Ой, взорвался… Впрочем, так даже лучше — облако пошло на лагерь… Да, снег это, снег. В джунглях, ага. Выходит… Дыши глубже! Вдох — выдох… Какая улыбка! Купаться? Запросто! Какие крокодилы, все под контролем! Опа, какой у нас купальник! Ныряй, не бойся! Нет, это не пираньи, это цихлиды. Зачем такие большие зубы? Ты что, сказку про Красную Шапочку в детстве не читала? Только комиксы? Да, тяжелое детство, черно-белые комиксы… Покататься на этих зеленых бревнах, вот этих, с хвостами? Нет проблем. Какое больше нравится — темно-зеленое или нежно-салатовое? Оба? Так, правую ногу на зеленое, левую на салатовое… Отто, помогай, гад… Поехали! С ветерком! Здорово? То-то же! Знай наших! Вираж, еще вираж… Что, отходить стала? Давай к берегу. К берегу, Отто. Я сказал — к берегу! Да, все, приехали. Бревнышки устали. Один даже к верху пузом всплыл. Нет, живой, притворяется просто. На сегодня хватит, приходите завтра. Где снег? Нет, не растаял. Его муравьи растащили. У них будет… Как-как? „Драг пати“? Господи Иисусе, что можно сделать с языком за каких-то двести лет…».

На следующее утро эта дуреха отправляется прямиком к хижине М'Гамбы. Я наблюдаю за ними глазами лемура, спрятавшегося в густой зелени лиан, издали — М'Гамба не любит, когда за ним следят. А возле капища есть камень, и если М'Гамбе что-то не нравится… Белые боги стараются не злить старого колдуна. Разговора я не слышу, но мне это и не надо — оба отчаянно жестикулируют и все понятно без слов. «Вчера я увидела столько удивительного», — глаза у нее до сих пор с серебряный доллар величиной. «Джунгли странное место, не подходящее для молоденьких девушек» — пожимает плечами и кривит губы этот сморчок.

«Я готова на все ради новых знаний» — руки сжаты на груди и мелко дрожат. «Мужа вам надо побогаче» — окидывает ее взглядом колдун — «Выходите за меня — у меня хижина, две свиньи и поле маиса у реки, а моя вуду-практика приносит неплохой доход». «Я решила посвятить свою жизнь науке» — падает она на колени — «посвятите меня в тайну».

«Ладно, раз уж вы так просите» — пожимает плечами М'Гамба и достает свой кривой ритуальный нож. Тут оказывается, что кроме меня, за всем этим безобразием наблюдает еще и Отто. Здоровенный бородавочник выскакивает из кустов и атакует колдуна. Отто, Отто… М'Гамба легко уворачивается и чертит в воздухе знак «игну». Сознание Отто вышибает из зверя, и испуганный бородавочник задает стрекача. Еще долго слышно, как он прет напролом через подлесок, не разбирая дороги. Я потихоньку ускользаю из головы лемура, что будет дальше, я знаю очень хорошо. М'Гамба схватит девушку за волосы и одним движением отчекрыжит ей голову. Потом возьмет заостренную палку — есть у него такая специальная палка — и насадит на нее голову, а палку воткнет в муравейник. Через сутки у меня появится новый сосед — вновь рожденный белый бог Конго. А Отто? Отто больше нет с нами. Разъяренный М'Гамба пришел к белым богам Конго на закате. М'Гамба сказал богам — «Кто сделал вас такими, какие вы есть?». М'Гамба — боготворец… «Так почему вы думаете, — сказал М'Гамба, — что я не имею власти над вами?». М'Гамба — боговладелец… «Посмотри на этот закат» — сказал черный колдун М'Гамба белому богу Отто, сняв его с крюка и подняв над головой — «это последнее, что ты видишь!» М'Гамба — богоборец… Но прежде, чем злой колдун разбил его в дребезги о камень, испокон веков стоящий у капища, белый бог Отто успел сказать ему: «Свой последний закат я видел давным-давно, и я рад предстоящему освобожденью. Скоро я увижу родные берега Рейна…». Эх, Отто, Отто, ты поступил как человек, а ведь мы всего лишь…

…белые боги Конго. Наше могущество безгранично. Наша воля имеет силу физического закона в данном пространственно-временном континууме. Мы знаем все и можем все. Наше знание всеобъемлюще.

Сколько зубов у крокодила, схватившего за ногу наркоторговца, ищущего в джунглях самолет с кокаином. Что думает наркоторговец о джунглях, крокодиле и Деве Марии. Какая карта в прикупе. Последнее нас, белых богов Конго, интересует больше всего. По крайней мере, за себя я ручаюсь. Меня, кстати, зовут Роджер. Вселившись в тело белохвостой гверецы, я играю в бридж с бурильщиками. Пока я в выигрыше. Вид у бурильщиков обалделый, то и дело кто-нибудь из них пожимает плечами и бормочет себе под нос: «Надо же, мартышка играет в бридж!» Бурильщики — здоровенные, небритые парни в брезентовых комбинезонах — должны бурить нефтяную скважину, но они ничего не бурят. Им некогда. Уже вторую неделю они пьют виски, курят свои вонючие сигары и играют в карты с мартышкой. Длинные и гибкие, пальцы гверецы как нельзя лучше подходят для этого. То, что их всего по четыре на каждой руке, мне не мешает. Когда я сдаю, то иногда пускаю «змею» из руки в руку. Бурильщики крестятся, шепчут молитвы и ругательства. Я знаю, проигрывать неприятно. Сьюзи, наша новенькая, вселилась в другую гверецу и до поры до времени тихо сидит у меня за спиной. «Сьюзи, нет!» — мысленно кричу я. Не долго думая, эта дурочка достает у меня из-под мышки пятый туз. Сидящий передо мной усач багровеет, хватает бутылку с белой лошадью на этикетке за горлышко и обрушивает на то место, где я сидел секунду назад. Но меня там уже нет — я качаюсь на канате, поддерживающем палатку, уцепившись за него хвостом, и корчу рожи. В задней (или нижней?) лапе у меня зажата колода. Осколки стекла разлетаются по палатке, гвереца Сьюзи жалобно визжит — ей, видно, досталось. Ну и поделом. Впрочем, что с нее взять. Сьюзи американка, приехала в джунгли приобщиться к тайнам магии вуду. Туристочка… Ну, а старый добрый колдун М'Гамба никому не отказывает…