Белоснежка не для гномов

Глава 26

Пробуждение моё было, мягко скажем, не самое приятное. Холодные брызги в лицо — но поразило меня другое. Я лежала в кровати на первоклассных простынях и первым делом уткнулась взглядом в недовольную мину Илюхи в пляжных штанах и чёрной майке. Неужели я всё ещё сплю?

— Просыпайся, Лобанова. Как самочувствие?

Только сейчас заметила шину-фиксатор на моей руке и эластичный бинт, которым была забинтована грудная клетка. Внутри и впрямь всё покалывало, и мышцы спины ныли, как от множественных ударов.

— Я, что ли, упала?

— Да, растянулась прямо предо мной на гальке. Куда ты так мчалась? Арангутаны тебя не догоняли, но я всё равно напичкал и их транквилизаторами. Пришлось, чтобы не мешали при погрузке тебя в капсулу. Я же ведь целый план составил о том, как Белоснежку, то есть тебя, в итоге погрузить в хрустальный гроб и прощай, Лобанова, да здравствует новая жизнь. Но вместо этого в креокапсуле спит моя жена. Не представляю, как после всего перед ней откупиться.

Громко вздохнув, доброе руководство скрестило руки перед собой и сильно посуровело:

— Как ты так быстро вычислила, что во всём виноват Берчин? Твоя чуйка всегда меня поражала, стоило тебе забраться в подполье, и ты, как рыба в воде, сразу знала обо всех подводных течениях. Где ждать подставы, кто предатель. И здесь тоже угадала безошибочно.

— Всё же просто, — я попыталась пожать плечами, но ойкнула, — и вообще, почему твоя жена в креокапсуле? Что-то голова совсем квадратная, от обезбола, видимо, плохо отхожу.

— Я прошу прощения, тебя тоже отрубил, чтобы десять лет не объяснять про план, времени было мало, но знаешь, ты, конечно, нечто. В самый последний момент завалилась и кубарем по гальке. Это было страшно.

— Не поняла?

— Ты руку себе сломала, ногу, и две трещины в ребре, ссадины мы тебе обработали, перед тем как Шипуля заменила тебя в челноке. Серёга её в креосон погрузит, и она две недели побудет под его присмотром, пока ты тут со мной в номере подлечишься.

И снова я не догоняла.

— А смысл? Чего вы добиваетесь? — скривившись, я пыталась напрячь мозги. Голова в ответ отозвалась острой болью. В прямом смысле под черепной коробкой катался колючий шар.

— Давление скачет? — подсказал начальник. — Не переживай, это временно. Попей лучше воды, это из-за транквилизатора, когда снотворное выведется окончательно, всё пройдёт.

— Не понимаю, зачем было меня вырубать?

— Я хотел отправить тебя в креокапсулу, но сама ты вряд ли бы согласилась без долгого нудного допроса. Так?

— Так, — согласилась я.

— Мы с ребятами подготовили тебе новую личность, улавливаешь?

Что-то начало проясняться в сознании.

— Это должно было стать моим последним заданием?

— Именно.

— Так Берчин по вашей указке пытался меня убить?

Вздохнув, Ильич недовольно выдохнул:

— Почему только со мной ты проявляешь чудеса тугодумства? Нет, Берчин действовал сам по себе. Он устранён, оказал вооружённое сопротивление. Часть студентов из его кружка по актерскому мастерству взяты под стражу как соучастники.

— А Марк?

— У него чистое досье, нам нечего ему вменить.

— Но он тоже замешан, я уверена!

— Лежи и отдыхай, — приказал шеф, встав с кровати. — Если надо что-то, кричи, буду в зале, санузел вон там, — кивок в сторону двери сбоку от красивого деревянного панно во всю стену.

— Погодите, так вы от меня избавляетесь?

— Я тебя освобождаю, Лобанова, — недовольно ответил шеф. — Помнишь наш с тобой последний разговор? Ещё немного, и ты переступишь порог и станешь одной из тех, кого сажаешь за решётку. Лично я не хочу выносить тебе приговор, но твои методы решения задач уже давно выходят за рамки закона.

— Но ведь эффективно же!

— Да, я тебе за это благодарен, но вышестоящие руководители уже присматриваются к нашему отделу. Показатели раскрываемости слишком хороши , понимаешь?

— Догадываюсь.

— Поэтому лучшим способом, я считаю, было бы освободить тебя от пожизненного договора и подарить новую личность. Пусть Лобанова останется на Корсе, выдадим ей медаль посмертно. Твои якобы останки, спасибо профессору Волкову, подсобил из остаточного материала после операции, сейчас уже разбросаны по лесу в нужных местах, и побег стайки бигфутов из заповедника нам только на руку.

— А…

— Всё, Эксанда, отдыхай.

— Как вы меня назвали?

— Эксанда Д’Оверская, от слов «экс» и «овер», — хмыкнул Илья. — А что? Не нравится?

— Не так уж, — проворчала я, чувствуя небывалое облегчение. — Но вы правы, мне пора и на покой. Где бы только взять на это финансы?

— Ничего, найдёшь себе занятие. — И тут Ильич стал до ужаса серьёзным, добавляя: — Только пообещай мне больше не использовать свои навыки взлома, даже если очень сильно припечёт.

— Нет уж, я, скорее всего, поселюсь где-нибудь в глуши и займусь земледелием там, где нет цивилизации и связи.

— Зачем?

— Чтобы даже мысли не возникло что-нибудь хакнуть. А после, как навыки притупятся, вернусь к людям и стану самой обычной ячейкой общества, может быть, заведу семью, хоть и приёмную, не знаю. Посмотрим.

Я мечтательно устремила взгляд в потолок, уже сейчас начиная загадывать о том, как распоряжусь такой долгожданной свободой, которую, считай, ждала всю жизнь.

Не сказав больше ни слова, начальник вышел из спальни, за что я была ему очень благодарна. И всё-таки Илюха — хороший мужик, несмотря ни на какие трудности, всегда оставался человеком, не становился бездушной машиной для исполнения чужих приказов. За это его любили и уважали все из нашего отдела без исключения.

Оставалось только узнать, чем же закончится дело о похищении студентов элитной академии космофлота. Интересно, просочилось ли в прессу что-нибудь из нашего расследования?

Будто мысли мои прочтя, Ильич вернулся в комнату, но вместо пульта управления отдал браслет, отчётливо понимая, без правой руки я не смогу с ним ничего сделать, только смотреть включенный для меня репортаж.

— Не буянь, если увидишь что-то неприятное. Помни о том, что сейчас ты находишься на месте моей жены. А она не имеет привычки ломать мебель в порыве злости, лишь мило огрызается и временами кричит.

— Буду иметь в виду, — усмехнулась я. — Другое мне интересно, вы задумали всё это до того, как выбили деньги мне на пластическую операцию, или после?

— Конечно же «до», иначе какой во всём этом смысл?

— А…

— Как видишь, мы с мужиками тоже что-то умеем.

Хотела бы посмеяться, но грудной клетке точно будет больно, поэтому лишь приязненно улыбнулась и проронила негромко:

— Спасибо вам всем.

— О, это дорогого стоит. Заснял бы на видео, если бы не было компроматом. Но я передам.

— Угу.

— Вот, смотри, собрал тебе информацию по нынешнему делу. Студентов нашли, остальное я тебе уже рассказал.

Кивнула, внимательно глядя на маленькую проекцию экрана, высвеченную в воздухе над многофункциональным браслетом.