Белладонна

Глава 8

К счастью, в ту ночь Сигна Фэрроу никого не убила.

Спустя несколько часов, в течение которых различные люди входили и выходили из комнаты Блайт, все начало налаживаться. Сигна подглядывала за суетой через дверную щель своей спальни, с удивлением обнаружив, что ее комната находилась немного дальше покоев Блайт. Либо духи, либо ее собственная паранойя прежде играли с ее воображением, заставив сбиться с пути.

Когда Сигна выглянула в коридор, возле двери Блайт в свете свечей виднелось только несколько силуэтов. Она внимательно высматривала среди них Ангела смерти и с облегчением убедилась в его отсутствии. Однако она с огромным любопытством высматривала еще кое-кого, а именно Элайджу Хоторна. Он стоял к ней спиной, но все же она могла разглядеть его лучше, чем прежде. Невероятно высокий, пугающе худой и, кажется, с самыми светлыми на свете волосами, сияющими даже ярче, чем звездный свет.

Сигна широко шагнула за дверь для лучшего обзора, но как только коснулась пола, раздался жуткий скрип, такой громкий, что Элайджа и слуги замолчали и обернулись. Сигна застыла и едва могла дышать, когда все взгляды устремились на нее. От Элайджи ее отделяли всего пара метров, и она наконец могла четко видеть его лицо.

Оно было жестким, уставшим. В нем отсутствовал даже намек на ту энергию жизни, которую она видела прежде. И с трудом верилось, что перед ней тот же человек.

– Кто это? – его голос прозвучал сурово, когда он обратился к слугам с намеком на невысказанное оскорбление. Затем повернулся к Сигне. – Кто ты?

Но ему ответила Марджори, возникнув из-за спины мистера Хоторна и крепко взяв его за плечо.

– Это Сигна Фэрроу, ваша новая воспитанница. – Ее прикосновение выглядело каким-то непринужденным. Интимным. Таким, которое, по представлению Сигны, совершенно не допускалось между гувернанткой и работодателем.

– Моя воспитанница? – Элайджа покачнулся и устало прислонился к стене. Марджори тяжело вздохнула и бросила на Сигну извиняющийся взгляд.

– Да, сэр. Ваша воспитанница. Приехала только утром. По вашему приглашению?

– Ах, да. – Оттолкнувшись от стены, Элайджа приблизился к Сигне, которая вытянулась, насколько могла, широко расправив плечи.

– Здравствуйте, сэр. – Ее голос прозвучал смиреннее, чем она хотела бы, и слабее, чем требовал этикет. И она продолжила уже немного громче. – Благодарю за ваше гостеприимство.

Элайджа поморщился и прикрыл глаза, потирая виски.

– Тише, девочка. Или ты хочешь разбудить мертвых?

Сигна запнулась, с трудом подыскивая ответ на такой нелепый вопрос.

– Н-напротив, сэр. Я предпочитаю не тревожить их.

Элайджа сделал шаг ближе и навис прямо над Сигной. А в следующее мгновение отшатнулся с шипящим выдохом.

– Бог мой. Твои глаза.

Сигна вздрогнула и прижала руку к щеке, прямо под светло-карим глазом. Вполне обычная реакция, и она привыкла к людскому удивлению. Но Элайджа не выглядел удивленным, он казался почти напуганным.

– Я могу прикрыть их, если они вас беспокоят, сэр, – сказала она, готовая вернуться в комнату и поискать какую-нибудь вуаль. Что-то, чем можно укрыться. Но прежде чем успела отправиться на поиски, Элайджа схватил ее за запястье.

– Ты здесь, чтобы служить напоминанием о моих грехах, дитя? Ты прошлое, преследующее меня? Дух, не дающий забыть о том, что я сделал? – не дыша произнес он. И Сигна тут же вспомнила портрет на стене в коридоре и поняла, что на нем изображена Лилиан. Но как же дух, зазывающий в ту комнату? Преследовавший ее. Неужели это тоже была Лилиан?

Плечи Марджори осунулись.

– Отпусти девушку, Элайджа. Она не дух. В ней просто течет кровь твоей жены.

Его лицо застыло, черты лица заострились. Медленно он разжал хватку, еще секунду разглядывая Сигну, заметив волосы намного темнее золотых локонов Лилиан и более смуглую кожу.

– Прости меня, – произнес он, хотя в голосе не слышалось и намека на сожаление. – Должно быть, я слишком много выпил. На мгновение мне показалось, что ты можешь оказаться той, кого я когда-то знал. Но если ты действительно моя воспитанница, мой долг отчитать тебя, что ты не спишь в такой неурочный час.

К горлу Сигны подступил ком, но ей все же удалось произнести:

– Мне не спалось. Я хотела убедиться, что Блайт… – Здорова? Жива? – В безопасности этой ночью.

Его губы сжались.

– Ты видела мою дочь? – Похоже, что Марджори тоже удивилась и прищурилась.

– Только мельком, сэр. Я услышала кашель и вошла проведать ее.

– Значит, это ты позвала на помощь.

И, хотя это было не совсем честно, Сигна кивнула, опустив ту часть, в которой она стала причиной кашля Блайт.

– Тогда обязательно сделай это снова, если что-нибудь услышишь. – Элайджа уже отвернулся от нее. – А теперь иди спать, дитя. Мы приближаемся к часу, когда властвуют призраки.

Сигна поежилась.

– Хорошо, сэр.

Уходя, он снова прижался к стене, и твердый взгляд Марджори напомнил Сигне, что ей тоже пора. Она повернула ручку двери и исчезла в комнате. Как ни странно, мысли Сигны задержались не на хватке Элайджи и не на реакции на ее глаза. Она прошла через гостиную в спальню, утопая в мягком ковре, и могла думать лишь о последних словах: «Час, когда властвуют призраки».

Сигна присела на краешек кровати с балдахином. Ее дорожный сундук стоял тут же, все еще закрытый. После такого долгого путешествия она уже соскучилась по своим вещам и хотела быстрее распаковать его. Но как бы она ни старалась, не могла заставить себя сделать этого и просто открыла сундук. После сегодняшнего происшествия у нее не оставалось сомнений, что пребывание в Торн-Гров будет недолгим. Если и можно на что-то рассчитывать, так это на то, что Ангел смерти найдет ее, куда бы она ни последовала. Она не могла сказать, как он это делал и зачем. Или все это тщательно продуманная игра, призванная продлить ее мучения, пока он смеется и наслаждается, наблюдая за ней.

Но она выяснит это. И остановит его, даже если это окажется последним, что она сделает.

Было еще раннее утро, когда Сигна проснулась от звуков плача и шуршащих кленовых листьев, влетающих в окно. Она не помнила, чтобы оставляла его открытым, но оно было распахнуто, и ветер приносил запах влажной земли.

Сигна вылезла из теплой постели и выглянула в темноту. Спустя несколько минут, когда плач так и не повторился, она закрыла окно и вернулась обратно в кровать. И все же, проходя мимо туалетного столика, заметила краем глаза, что отражение в зеркале осталось неподвижным. По коже побежали мурашки, и она остановилась, чтобы осмотреть зеркало, надеясь, что это просто игра света. Но, когда собственное отражение уставилось на нее в ответ, а губы расплылись в улыбке, которой не было на лице Сигны, она поняла, что это вовсе не обман зрения.

Сигна подавила крик и бросилась прочь от зеркала, откуда вырвалась вспышка белого света и скрылась в щели под дверью. Она сразу поняла, что это тот же дух, и на сей раз бессмысленно притворяться, что она его не видит.

Не подумав о пальто или ботинках и не теряя времени, Сигна распахнула дверь и бросилась в погоню за огоньком вдоль по коридору. Теперь, когда дух убедился, что его видят, Сигне ничего не оставалось, как противостоять ему. Если этого не сделать, кто знает, отстанет ли от нее вообще мерзкая тварь.

Полы даже не скрипнули, пока она торопливо спускалась по лестнице и, толкнув двери, распахнувшиеся бесшумно, выбежала в холодную ночь. Она тут же обхватила себя руками, но тонкая белая сорочка совершенно не спасала от пронизывающего холода, пробирающего до костей.

– Эй? Тут кто-нибудь есть? – Шаг за шагом она заставляла свои онемевшие ноги двигаться навстречу плачу, который разъедал кожу и вгрызался в кости. Пока звук нарастал, местность становилась все более безжизненной. Мох на клене высох и почернел, а опавшие листья увяли и разлетались от порывов ветра. Как будто сама земля предупреждала о том, что грядет впереди, советуя повернуть обратно. Но Сигна не остановилась, пока не увидела источник звука.

Женщина с прозрачным силуэтом и тусклыми белыми волосами, которые развевались у нее за спиной как продолжение ветра, сидела под изгибающимся стволом дерева в серебристом одеянии, словно сотканном из света луны. Когда Сигна приблизилась, душа женщины перестала плакать и подняла голову, чтобы посмотреть на нее. Сигна пошла медленнее, пробираясь по засохшей ежевике под оценивающим взглядом призрака и стараясь скрыть страх. Ей нестерпимо хотелось убежать отсюда.

Внезапно дух поплыл вперед, совершенно бесшумно, и, когда Сигна попыталась шагнуть назад, мертвые корни вырвались из земли и туго обвились вокруг лодыжек. Она плашмя упала на спину, дрожа и проклиная свою невезучесть, пока дух парил над ней.

Женщина была прекрасна, с гладкой кожей и свободно развевающимися пепельными волосами. Но чем пристальнее Сигна всматривалась, тем более серой становилась душа с иссиня-черными губами и ногтями в тон. Но именно от глаз Сигна не могла отвести взгляд – один голубой, второй карий. Разноцветные, как у нее. Как у женщины на портрете, который она видела днем.

Лилиан Хоторн.

С близкого расстояния Сигна увидела, что ее рот выглядел просто ужасно: покрытый гноем и кровоточащими язвами, нарывавшими на деснах. Язык лежал неподвижным багровым месивом, как будто сгорел дотла. Лилиан попыталась что-то сказать, но смогла издать только стон, и чем громче Сигна кричала, чтобы монстр оставил ее в покое, тем громче дух стонал и выл в ответ.

Лилиан подалась вперед, пытаясь дотронуться до девушки, но Сигна впилась ногтями в корни, вырвала их, освобождая лодыжки, и вскочила на ноги, отчего Лилиан разъяренно завопила.

– Держись от меня подальше! – огрызнулась в ответ Сигна. Дух вздрогнул от твердости ее голоса. Но помедлив всего секунду, Лилиан снова двинулась вперед, сурово нахмурившись.

Сигна зачерпнула горсть земли и швырнула духу в лицо.

– Мне наплевать, кто ты такая, просто оставь меня в покое! – ей пришлось прошипеть эти слова, чтобы не поднять на ноги все поместье, но на самом деле хотелось кричать, и она еще больше возненавидела духа. – Отстань от меня! Или я найду твое тело и сожгу, пока от тебя не останется только горстка пепла.

Когда Лилиан смахнула грязь, ее почерневшие губы скривились в нечто похожее на усмешку. Но угроза заставила ее держаться на расстоянии.

– Чего ты хочешь? – проворчала Сигна. – Зачем ты притащила меня сюда? – Сигне вовсе не хотелось связываться с Лилиан, но пришлось признать, что ей крайне любопытны обстоятельства смерти женщины. А любопытство всегда не давало ей покоя.

Душа Лилиан помедлила, а потом указала на черные губы.

– Ты не можешь говорить? – спросила Сигна, и призрак закивал головой, что-то хрипя. Сигна не впервой сталкивалась с духом, который не мог говорить. Некоторые улицы кишели солдатами или воинами античности, большего узнать она не стремилась, и часто они были изрешечены дырами в груди или лицах.

– Я знаю, кто ты. – Сигна отошла немного назад, чувствуя себя увереннее на расстоянии. – Это ты поджидала меня в доме. Что тебе от меня нужно?

Несмотря на то что призракам не нужен воздух, казалось, будто женщина глубоко вздохнула, набираясь решимости. Она не направилась к Сигне, а вместо этого сорвала тонкую веточку с дерева. На мгновение Сигна захотела броситься бежать, но Лилиан не угрожала ей, а опустилась на землю, расчистив участок земли, и начала выводить слова. Когда она закончила, то отбросила ветку и указала на свою работу.

И хотя Сигна знала, что любопытство однажды может погубить ее, но все же послушалась и прочитала слова. При взгляде на надпись у нее внутри все сжалось, и она посмотрела на Лилиан в ожидании объяснений. Ее силуэт задрожал, словно дым. За годы, проведенные среди духов, Сигна уяснила, что они не могут свободно блуждать. Чем дальше от места смерти, тем труднее оставаться в мире живых.

Очевидно, что душа Лилиан забрела далеко, и ее время истекало. Она направилась к роще на окраине поместья, пока единственным свидетельством ее присутствия оказались слова, выведенные на земле:

Приди в мой сад и спаси ее.

Сигна знала наверняка, что Лилиан имеет в виду Блайт.

Блайт, по виду которой становилось ясно, что Ангел смерти охотится за ней.

Блайт, к которой ее тянуло по неведомым причинам.

Блайт, смерть которой только усилит слухи. И, вероятно, выдворит Сигну из еще одного дома, который она не должна потерять.

И тут ее осенило: если она спасет Блайт, то остановит Ангела смерти. Она победит его. Если ей это удастся, то, возможно, он наконец оставит ее в покое и позволит жить той жизнью, о которой она мечтала. В которой не придется прятаться, не придется снова иметь дело с ним или жуткими призраками. Жизнь, наполненная людьми, торжественными вечерами и дружеским общением. В которой она могла бы просто жить.

Как бы глупо ни было заключать сделку с духом, Сигна сделает все, что потребуется, если это поможет победить Ангела смерти.