Глава пятая. Опасные равнины

Остров Ордена, утопающей в зелени подвесных садов большой особняк на закрытой частной территории.

— Итак, джентльмены, мы сегодня встретились здесь, дабы как‑то разрешить возникшее между нами недопонимание, — подал голос весьма немолодой господин в старомодном костюме светло — коричневого цвета.

Да и само внутреннее убранство залы выглядело старомодно. Камин, грубовато сложенный из дикого камня, над ним два скрещенных клинка с потемневшими от времени бронзовыми рукоятями, тёмные стеновые панели из морёного дуба, тяжелые занавески на окнах и подсвечники с настоящими свечами. И если присмотреться внимательнее, то полнейшее отсутствие электричества и современной бытовой техники просто бросается в глаза. На массивном дубовом столе, вокруг которого расселись в креслах шестеро представительных джентльменов разного возраста стояли лишь бокалы с лёгким вином и больше ничего.

— Мне поначалу казалось — произошла серия случайных накладок, — произнёс солидно выглядящий господин неопределённого возраста, забирая со стола бокал с вином и откидываясь с ним на спинку своего мягкого кресла.

Правильная форма черепа, короткая стрижка, аккуратная бородка, легко тронутая серебром, однако полное отсутствие морщин на лице и руках могли легко ввести наблюдателя в замешательство относительно реального возраста этого весьма влиятельного господина.

— Недавние события в Порто — Франко были вполне ожидаемы, — между тем продолжил он, пригубив вино. — Рано или поздно взрыв бы всё равно произошел, потому мои интересы там почти не пострадали, хотя для кое — кого из здесь присутствующих, — мужчина кивнул в сторону сидевшего напротив него господина, — это обернулось серьёзными потерями. — Я ведь ещё тогда говорил о необходимости разведения в пространстве легальных и теневых деловых сфер. Пусть формируется открытое противостояние, создаются группировки, каждую из которых мы поддержим со своей стороны к своей пользе. Обычные люди плохо переносят наблюдаемые ими двойственные стандарты, стремясь устранить ощущаемый дискомфорт, переходя любые границы разумного риска. И нам, кто устанавливает правила игры, стоит учитывать внешнее давление среды, а не полагаться только на организованный условный баланс сил, который в один момент может рухнуть. Иначе мы рискуем утратить своё главное преимущество. Да и потенциальные конкуренты научатся нашей манере ведения дел, что добавит хлопот по их нейтрализации. Это лишние затраты, которых хотелось бы избежать, благо для этого не требуется принимать неординарных мер — достаточно лишь немного умерить аппетиты некоторых недальновидных господ.

— Погляжу, ты сам совсем не горишь желанием умерять свои аппетиты, — прозвучал ехидный голос с другой стороны стола.

— Стоит напомнить, кто из присутствующих несут основное бремя затрат на расширение подконтрольных экономических пространств, не полагаясь полностью на бюджет организации, — высказанное возражение было легко парировано. — Некоторые, видимо решили, что всё наладится само собой, стоит лишь подкинуть кому надо ещё оружия, людей и немного денег, а после подождать, пока созревший плод сам свалится в руки. Спешу разочаровать — в том, что организуется таким способом не останется места для нашего интереса. В качестве наглядного примера могу привести русский анклав.

При этих словах в зале появился лёгкий шум. Кто‑то менял позу в кресле устраиваясь удобнее, кто‑то брал или наоборот ставил бокал на стол с недовольным видом на лице. Многим упоминание русских не добавляло хорошего настроения и это подбивало совершать какие‑либо движения, дабы легче избавиться от неприятных мыслей.

— Именно развитие русского анклава и его быстро укрепляющееся влияние является весьма показательным результатом именно такой нашей деятельности, о которой я сейчас говорю, — говоривший джентльмен хорошо умел удерживать внимание, все снова слушали его слова, хотя каждый параллельно думал о чём‑то своём. — Поначалу всё шло в полном соответствии с проектом. Организованный криминал жестко прижимал многочисленную тягловую силу, заставляя её быстро расширять цивилизованную среду обитания, планомерно расчищая перспективный плацдарм для более достойных народов, готовых прийти на их место по первому нашему зову. Разобщённые и деморализованные крахом их страны военные ограничивали притязания криминала и боролись из последних сил со своими кровными врагами, которых мы специально для них предоставили. С задачей удержания сухопутной границы между конкурирующими цивилизациями они справлялись, формируя значительный спрос на поставки оружия, патронов, техники и топлива, будучи полностью в зависимости от нас. Мы сделали всё для того, чтобы направить потенциальную экспансию этого народа в нужную нам сторону, поддерживая местных царьков и создавая противоречия между ними. Они получали от нас всё необходимое, обещая выполнять нашу волю. Мы, впрочем, тогда их не сильно обременяли, временно занявшись другими проблемами. И кто только мог представить, что отдельные представители их криминала вдруг захотят возродить полноценную национальную государственность, найдя возможность как‑то договориться с военными, противостоящими им по нашему же плану. Теперь вместо удобного плацдарма для будущего расселения наших людей мы получили крепкий имперский сорняк, обладающий достаточными силами для своей защиты. И эта империя станет враждебной, если мы сейчас не найдём действенных мер как‑то задавить её рост.

— Одних лишь негласных ограничений поставок промышленного оборудования с нашей стороны, значит, недостаточно? — Задали вопрос справа.

— Русские хитры и изворотливы, — ответил джентльмен, повернув голову в сторону спросившего. — Теперь они заказывают всё необходимое, прибегая к услугам посредников из числа тех, кому мы не можем отказать по политическим мотивам. Да и просто распознать именно их заказы для нас слишком сложно, не хватает обслуживающего персонала, грамотных аналитиков. Более того, я считаю саму идею ограничения торговли принципиально неправильной! — Фраза заставила его слушателей проявить признаки лёгкого изумления на своих лицах. — От введения ограничений страдают наши доходы и заставляют противника искать альтернативные варианты. К чему привело резкое снижение поставок им патронов и автомобильной резины, надеюсь, не стоит ещё раз всем напоминать?

— Имеются более конкретные предложения? — Теперь вопрос прозвучал слева.

— Естественно, — джентльмен кивнул в сторону спросившего, выражая лёгкую признательность за своевременный вопрос. — Нам следует отправлять для русских больше переселенцев с криминальными наклонностями и соответствующим прошлым. В России сейчас пытаются навести хоть какой‑то порядок после годов полного беззакония, потому нет недостатка в потенциальных кандидатах на переселение. Дайте указания нашим агентам на той стороне, пусть упростят процедуру и снизят требования. Ещё раз стоит пройтись по тюрьмам, освободив их от части контингента с большими сроками заключения, перекинув его сюда. Не так уж дорого это обойдётся орденскому бюджету. Такие меры значительно усилят естественный противовес русской военно — промышленной группировке, представляющей для нас потенциальную угрозу. Вторым важным начинанием считаю внедрение в неё нашей агентуры, чего сейчас сильно не хватает. Мы практически ничего не знаем, что у них происходит и какие принимаются решения. Достаточно много русских специалистов сейчас работает на нас, в основном на должностях младших клерков. Грамотные, работоспособные, дисциплинированные и совершенно не избалованные, как некоторые другие, с чьими капризами нередко приходится мириться. Стоит смелее продвигать инициативных работников по карьерной лестнице, дабы они тянули за собой и доверенных людей. Из их числа мы сможем набрать потенциальных информаторов, агентов внедрения, и со временем сформировать подконтрольную нам альтернативу для вытягивания наиболее деятельных русских переселенцев из сферы влияния наших конкурентов.

Снова появился лёгкий шум в зале, предложенный вариант казался достаточно перспективным, хотя у некоторых вызывал неприятные воспоминания из прошлого. Жесткое противостояние Запада и Советского Союза многим хотелось навсегда забыть после одержанной ими победы в холодной войне. А теперь вдруг приходилось вспоминать старое наследство уже в собственном мире.

— Я, в целом, не возражаю! — Твёрдо заявили с противоположной стороны стола. — Однако требую сохранить и даже усилить ограничения на поставку промышленного оборудования для русского анклава, а также внимательно следить за поставками им тяжелого оружия.

— Тогда постарайся как‑либо озаботиться выявлением именно их запросов, а не чьих‑то ещё, — с лёгкой улыбкой заметил солидный джентльмен.

Остальные собравшиеся молчаливо выразили согласие с подобными предложениями, ибо на самом деле сейчас их сильнее заботили совершенно иные вопросы.

— Давайте, наконец, перейдём к тому, ради чего мы оторвались от других важных дел, — подал голос другой немолодой джентльмен, до того момента молчаливо потягивавший вино из фужера, пребывая в своих мыслях.

Тема роста влияния русских его мало заботила. Более того, он получал часть своего дохода от контактов его контрагентов именно с ними. Несмотря на свой внушительный возраст проявившийся сединой в волосах и многочисленными мелкими морщинами вокруг глаз, выглядел этот мужчина по — настоящему властно, хотя старался по возможности оставаться в тени других. Но именно он сейчас выступал главным инициатором собрания и до сего момента терпеливо ждал, пока желающие обсудят менее значимые для него темы, создавая нужный настрой уже для серьёзного разговора. Взглянув в сторону сидящего напротив него высокого джентльмена с заметной военной выправкой, он отставил бокал на стол, заявив:

— Мне хочется услышать действительные объяснения, касающиеся срыва важнейшей операции по перехвату контроля над южной континентальной дорогой и оттеснению южно — африканского национального анклава от морского побережья и с последующей изоляцией его на материке. В некоторые детали операции были посвящены все присутствующие ещё на стадии её планирования. Два года усиленной подготовки, значительные даже по земным меркам финансовые затраты, привлечение лучших профессионалов, как местных, так и перекинутых со 'Старой Земли', и в конечном итоге финальную фазу рушат наши же военно — морские силы, влезшие куда им не следовало, причём в самый неподходящий момент. Вот объясни мне, Джекоб, зачем ты отправил туда корвет? Только не надо рассказывать про каких‑то пиратов, сомневаюсь, что они могут как‑либо пересекаться с твоими интересами. Я смог обнаружить хорошо заметённые мусором следы действий твоих людей в последнее время, — между тем продолжил он говорить и следить за эмоциональной реакцией высокого джентльмена напротив себя. — Ты чем‑то сильно озадачился с момента произошедшей на одной из наших баз по приёму переселенцев аварии и теперь словно за кем‑то гонишься, не особо считаясь с чужими интересами, в первую очередь моими. В существование живых личных врагов во всех мирах я не поверю. А когда истинный адепт науки и технического прогресса вдруг начинает суетиться, легко переступая устные и не только договорённости, мне сразу хочется узнать, что он хочет от всех нас утаить, — казалось бы, ровное и спокойное лицо, но морщинки вокруг глаз и губ показывали плохо скрываемое ехидство.

Высокий джентльмен с заметной военной выправкой не торопился отвечать и даже не демонстрировал заметного волнения, холодно взглянув на своего дальнего родственника, публично высказавшего ему серьёзную претензию. Тот верно выбрал формат, собрав тех, кто способен обеспечить ему серьёзную поддержку. Если бы тот устроил исключительно личную встречу, то вряд ли смог продавить его твёрдую позицию. Созданное прикрытие не являлось идеальным, однако вполне позволяло пустить ищеек по ложному следу и заставить ходить кругами. Хоть он и желал сохранить свою находку в секрете, однако её потенциальный масштаб… да, произошедшие события теперь нельзя списывать лишь только на цепочку досадных случайностей, накладок и сбоев. Система! Везде, куда, так или иначе, попадал интересующий его человек, вдруг начинали происходить необычные события и рушиться надёжные планы. Мир буквально восстанавливал справедливость, которую собравшиеся в этом зале господа привыкли легко ломать ради своих частных интересов. 'Катализатор справедливости!' — промелькнувшая неожиданная догадка отразилась на лице дрогнувшим мускулом, — 'и почему в своих размышлениях я изначально позабыл учесть возможное влияние глубинных родовых корней?' — заданный мысленно вопрос теперь являлся чисто риторическим. Более можно не скрывать от внимательно смотрящих на него заинтересованных господ само существование ценного беглеца, однако совсем не обязательно раскрывать им его настоящую тайну, о которой он сам только что догадался. Да и вообще стоит временно отойти в сторону. Если догадки верны — то всё необходимое его 'партнёры' прекрасно сделают за него. А их неизбежные потери доставят ему лично немного удовольствия.

— С большой долей уверенности могу заявить о появлении в зоне нашего внимания потенциального первопроходца, — после негромких слов в зале установилась продолжительная тишина.

* * *

Идут уже четвёртые сутки нашего скитания в пустых и бескрайних степях Дагомеи. Впрочем, та пустота опасно обманчива. Всегда есть риск нарваться на кого‑либо, случайно или не очень. По рассказам Рогнеды, лучше принципиально не приближаться к зоне сплошных тропических лесов, раскинувшихся вдоль морского берега и вдающихся где на сто, а где и все двести километров в сторону континента. Поблизости от них слишком много кочующих негритянских банд. Оседлых бандитов, периодически устраивающих набеги на соседей, тоже хватает. В тех краях вообще сложно сказать, кто бандит, а кто мирный пейзанин. Выделяются лишь голые рабы, копошащиеся на полях и огородах под присмотром хорошо вооруженной охраны. Граница леса и степи плотно заселена людьми и давно поделена между отдельными племенами и местными князьками. Передел зон влияния, набери и перестрелки друг с другом у них самое обычное дело, несмотря на дефицит патронов. Когда их совсем нет — в ход идут луки, духовые трубки с отравленными дротиками, а также холодное оружие. Дерутся негры с завидным ожесточением. Они неплохо умеют воевать в привычной для себя среде и с привычным противником. Таким же, как они сами. А всяким левым путникам типа нас к ним лучше не попадаться на глаза, дабы не стать лёгкой добычей. В саванне же техническая оснащённость и современное огнестрельное оружие даёт значительное преимущество. Короткая автоматная очередь из перелеска обычно вынуждает кочевую банду на колёсах отказаться от прежних намерений и убраться подальше от опасного места. Своеобразный знак — 'занято, гостям не рады'. Впрочем, здесь есть и свои правила кочевой торговли, позволяющие покупателям и продавцам физически не пересекаться. О сделке сначала договариваются по радио на определённых каналах, затем устраивают тайники с товаром и закладки с деньгами, сообщая приметы тайников потенциальным контрагентам. Такая торговля занятие весьма небезопасное, могут легко кинуть с оплатой, да и попасть в засаду при подходе к чужой закладке тоже легче простого. Потому мы сейчас старательно учимся оставаться невидимками и вообще всему жизненно необходимому для выживания во враждебном окружении. Осваиваем имеющуюся технику, пока на это хватает свободного времени. Днём ведём активную разведку с помощью перехвата радиопереговоров и осмотра ближайших пространств с воздуха. Уточняем свои карты, нанося на них множество важных пометок. Прячемся там, где искать станут в самую последнюю очередь. Есть веские причины для такого поведения, а малая авиация серьёзно выручает и позволяет экономить топливо для машин. Саванна заселена разнообразными хищными зверями и так похожими на них людьми, и незаметно проходить мимо всех их нам пока удается только за счёт превосходящей технической оснащённости. Влезать в драки категорически не хочется, ибо любые повреждения техники для нас могут стать фатальными. Нас, кстати, активно ищут, правда, мы так и не поняли из перехваченных переговоров кто конкретно. Лишь озвученные внешние приметы машин не оставляли сомнений, что речь шла именно о нашей небольшой группе. Информация явно ушла от юаровцев, что совсем не придавало уверенности в надёжности их как союзников. Рогнеда сильно ругалась, сидя на радиоперехвате. Пару раз пытался связаться по радио с господином Серждио, дабы обрисовать ему текущую ситуацию, однако получил ответ о его отсутствии в зоне доступа и просьбе связаться позднее.

— Диспетчер, вызывает агент Лахим, — пытаюсь выйти на контакт третий раз.

— Здесь диспетчер, Лахим, слышу вас хорошо, — быстро отвечают мне на выделенном канале женским голосом.

— Прошу переключить на господина Серджио, — во время предыдущего сеанса нам указали время, когда он сможет ответить лично.

— Господин Серджио сейчас недоступен, — вот и третий раз меня обломали, — однако для вас у меня имеется инструкция по дальнейшему взаимодействию.

— Инструкция? — В моём голосе проскользнуло лёгкое удивление.

— Да, — ответила общавшаяся со мной женщина, начав расспрашивать о нашем текущем местонахождении и обещая прислать помощь по прямому распоряжению господина Серджио, дабы сопроводить всех нас в безопасную зону.

— По карте примерный квадрат триста тридцать восемь двести четыре, — назвал ей координаты соседнего квадрата, куда нам легко переместиться за одну ночь. — Точного местоположения не скажу, требуется делать дополнительную привязку.

— Этого пока достаточно, — ответили мне с той стороны. — Через два дня группа сопровождения свяжется с вами на канале плюс три к текущему сеансу, уточнив условия встречи по месту.

Новость всех явно обрадовала, однако у меня при этом появились какие‑то неприятные предчувствия. Причём, они проявились не у меня одного.

— Я им не верю! — Твёрдо заявила Рогнеда, когда мы обсуждали свои последующие действия параллельно с обедом.

— Я бы тоже предпочёл перестраховаться, благоразумно взглянув на предлагаемое сопровождение издалека, — поддержал её со своей стороны.

Оксана и Лиза лишь согласно кивнули, признавая такое решение наиболее оптимальным.

— Лиза, на тебе, как обычно, наблюдение с воздуха, Рогнеда, как знаток местных языков ты остаёшься на перехвате переговоров, а мы с Оксаной метнёмся на джипе проверить несколько подходящих точек для организации засады. На связь выходим каждые пятнадцать минут. Два дня нам вполне должно хватить на подготовку к встрече, — сразу же перевёл своё предложение в план действий, возражений не последовало.

За последние дни дочь хорошо освоилась с управлением нашими беспилотниками. Под актуальную местность я собрал из имевшихся комплектующих оригинальный аппарат. Длинные крылья, дополнительный бак и две камеры: обзорная широкоуголка и остро направленный искатель с регулируемым зумом. Забравшись на высоту нескольких километров и подхватив восходящие потоки тёплого воздуха, самолётик свободно парил на одной заправке с раннего утра до позднего вечера, передавая обзорную картинку. Движущуюся по просохшей саванне кочующую банду удавалось легко засечь с большого расстояния по пылевому облаку, которую она поднимала во время движения. Также хорошо различались оставленные колёсами следы в жухлой траве по выделяющемуся контрасту. Снизу так просто ничего не разглядеть, требуется непосредственно уткнуться в след. Нашего воздушного разведчика негры вообще не замечали, ибо не привыкли направлять бинокли в небо, а шум винта с полусотни метров полностью терялся. Рогнеда же прочно заняла место радиооператора. Только она хорошо понимала местные наречия, узнавая и некоторых говорунов. Эфиром народ здесь пользовался весьма активно: вожди командовали своими разъездными отрядами, переговаривались кочующие торговцы, даже те же негритянские банды иногда договаривались о совместных действиях и зонах свободной охоты. Новости со стороны континентальной дороги оставались тревожными. Юаровцы почти везде смогли перебить или вытеснить нападавших на их поселения разбойников, однако стычки продолжались. Более того, в драку неожиданно влезли британцы, крепко получив по мордасам, и теперь сильно мешающие наводить порядок. Юаровцам не хватало людей, дабы заткнуть все дыры в обороне. Континентальная дорога стала опасна даже для конвоев без бронетехники, и до скорого начала сезона дождей ничего принципиально не изменится. Мы же терялись в предположениях, куда спешно податься, ибо вечно прятаться в саванне нельзя. Кончится топливо и продукты, а это означает неизбежное рабство или вообще — смерть. Связываться с кочующими торговцами тоже небезопасно.

— Здесь мне нравится, — высказал Оксане своё мнение после осмотра окрестностей очередного распадка с небольшим перелеском в низине.

До этого мы навестили и сам перелесок, определив возможность спрятать там машины, заодно посвятив пару часиков близкому общению, как только убедились в отсутствии рядом опасных животных, испросив основной лагерь нас временно не беспокоить. Пока мне это ещё требовалось с завидной регулярностью. Хотя, стоит заметить, сознание, наконец, смогло адаптироваться к постоянному гормональному шторму и силы воли хватало для подавления зова плоти в самые неподходящие моменты. А женщинам, похоже, понравилось меня дразнить, причём иногда на пару. Хорошо ещё при ребёнке старались сдерживаться, хотя Лиза прекрасно всё видела и понимала. Мне же тренировки силы воли шли только на пользу. Кроме силы воли тренировал и мышцы. Приседания с грузом, подтягивания, накачка пресса с дополнительным отягощением, растяжки связок. Занятия шли в охотку, занимая большую часть свободного времени. Мой организм постепенно молодел и желал постоянного движения. Однако обстоятельства не позволяли отдаться желанию в полной мере.

— Чем это место, по — твоему, лучше других? — Спросила меня Оксана, сидевшая сейчас за рулём 'Хамви'.

— Хотя бы тем, что удобно заехать сюда можно только с одной стороны, вот по этому логу, — руками обвёл низину и ткнул в сторону окружающих её склонов. — С противоположной стороны слишком крутой подъём и большинство местных тарантасов на него не влезут. Мы сами еле — еле забрались. Зато удобно съезжать в случае экстренного бегства, а если кто‑то внизу за склоном попытается перекрывать путь, окажется у нас на ладони для получения привета крупным калибром. Два других направления вообще непроезжие, ибо сильно заросли колючим кустарником. Вдобавок меня радует эта зелёная трава, на удобном для выставления мин месте.

— Хочешь брызнуть красным по зелёному? — Злорадно хмыкнула подруга с оскалившимся лицом злобной ухмылки.

— Скорее не желаю поджечь высохшую траву, иначе нам тоже несладко придётся, — привёл ей свои аргументы. — Если к нам действительно ломанутся, то в этом распадке мы сможем отбиться малыми силами против большой толпы, не сильно рискуя здоровьем. Вон там, — вытянул руку, показывая на ближайший склон, — хорошо устроить пулемётную точку. А сзади я видел неплохое место для стрелка с крупным калибром. На него вся толпа будет прямо валить, удобно стрелять. Для прорвавшихся закопаем пару ящиков взрывчатки по предполагаемому ходу движения, а на пути отхода бегущих из западни поставим направленные мины, — в моей голове уже полностью сложился план засады, и теперь хотелось немедленно приступить к его реализации.

— Ты и вправду собрался воевать? — Сильно изумилась моя подруга. — Я думала, мы ищем более удобное место для того чтобы спрятаться.

— Боюсь, спрятаться нам не дадут, потому придётся воевать, — тяжело вздохнув, ответил на непростой вопрос, посоветовавшись со своими плохими предчувствиями. — А воевать лучше на заранее подготовленной позиции и по своим правилам.

Резко округлившиеся глаза Оксаны наглядно говорили о том, что она сейчас подумала. Ведь главной целью самой прогулки до этого момента она считала наше уединение от всех остальных. Но одно другому ведь совсем не мешает, да?

Меня, конечно, чуть позже попытались отговорить, однако включились в работу, осознав мою злобную уверенность. Остаток дня и половина ночи прошли в интенсивных физических упражнениях. Требовалось выкопать несколько ям, отрыть основные и запасные позиции для снайпера и пулемётчика, размотать провода и выставить мины, а после всё ещё и хорошо замаскировать. Поутру работы продолжились с новыми силами. Ещё мины, маскировка, перебор и перетаскивание оружия, осмотр подготовленных позиций со стороны ожидания потенциального противника, снова работа над маскировкой, минус ещё добрая половина дня. И только мы устроились на отдых, нас вызвали по радио.

— Лахим, ответьте группе сопровождения, — периодически повторяли на канале ожидания.

— Здесь Лахим, группа сопровождения, слышу вас, — я накинул на себя переговорную гарнитуру.

— Мы на подходе к указанным ранее координатам, требуется уточнить конкретное место встречи, — запросили с той стороны.

— Квадрат триста тридцать восемь двести пять, нижний левый угол, — выдал им координаты неподалёку от нас. — Встаньте там в любом перелеске и сообщите нам приметы места. Сначала взглянем на вас со стороны, ибо тут в округе много всяких катается. Мы выйдем на вас сами, как только убедимся, что вы именно те, за кого себя выдаёте, — не дав чего‑либо возразить, разорвал связь.

Если это именно сопровождение и мои предчувствия ошибочны, то они легко перетерпят моё хамство, ибо должны понимать нашу степень риска. Начнут искать, рыская по округе — знать они совсем не те с кем стоит договариваться.

— Поймала, — радостно вскрикнула Лиза, обращая на себя внимание всех остальных ближе к ночи.

Зная, откуда примерно ожидать появление гостей, она загнала летающего наблюдателя повыше, внимательно вглядываясь в дёргающуюся картинку на экране ноутбука.

— Целая толпа едет, — прокомментировала Рогнеда, подскочив первой. — Можно ли приблизить изображение? — Попросила она.

— Сейчас подойду поближе и снижусь на километр, тогда удастся разглядеть детали, — руки девочки быстро пробежались по клавиатуре, задавая беспилотнику новый маршрут.

Мы все встали за её спиной, пристально вглядываясь в экран. Пока на нём можно было разглядеть лишь небольшое облачко пыли от идущей по саванне колонны машин, быстро сносимое в сторону ветром. Сами машины детально разглядеть не удавалось, не хватало приближения искателя, лишь посчитать их количество. Двенадцать штук по здешним местам — большой конвой. Даже кочующие торговцы перемещаются на лишь трёх — четырёх грузовиках с дополнительно бронированными кабинами.

— Так, эти три явно наши, — Рогнеда сумела первой различить понятные ей внешние приметы далёких машин. — А вот эти два… нет, требуется ещё приблизить, — попросила она девочку.

Медленно наш наблюдатель занимал удобное положение над движущимся конвоем, снижаясь до трёхсот метров. Даже с километра сильно зуммированное изображение оставалось совершенно неразборчивым. Статичные объекты так ещё можно разглядеть, но не быстро движущийся транспорт. И даже стоп — кадр не помогал.

— Всё, вижу! — Очередной стоп кадр удачно запечатлел интересующую её часть колонны. — Стоило примерно этого ожидать, — задумчиво произнесла она минуту спустя.

— Узнала? — Спросил её, изнывая от нетерпения.

— Да, — кивнула она. — Вот эти два бронированных грузовика, — она ткнула своим пальцем в изображение, — принадлежат известной мне банде. Она смешанная, там белые, негры и даже халифатцы. За последний год они нам периодически докучали, но поймать их никак не удавалось. Вот эти машины, — ещё один тычок пальца в экран, — судя по полосам, явно принадлежат оперативной группе полковника Озма, давнего товарища и соратника Кавина. Вопрос — 'что они здесь делают вместе', задавать уже бессмысленно.

— Поднимай 'глаз' на высоту, только не хватало, чтобы его заметили, — я приказал Лизе.

Та быстро пробежалась пальцами по клавиатуре, движущееся изображение на экране парой секунд спустя резко смазалось.

— Нужно проследить, где они остановятся, а нам лучше по — тихому ночью уйти в другой район. Пусть ищут до самого сезона дождей, ибо против такой силы наши приготовления совершенно недостаточны, — снова влезла Рогнеда.

— Сомневаюсь в возможности быстро удрать, — я сразу же высказал свои опасения. — Видел там четыре скоростных багги, а наш грузовик по такой местности больше семидесяти километров в час не разгонится, как не старайся, даже если бросим лишний скарб. Заметят свежий след, догонят и зажмут. Потому сидим тихо, если полезут — начнём стрелять первыми. Да ещё стоит выставить дополнительные мины по округе и взрывчатки прикопать, теперь уже не до экономии, — тяжело вздохнув, принял весьма непростое решение.

Держать оборону против пришедшей по наши головы толпы откровенно глупо. Пытаться сбежать… было бы ещё куда. Тут мы более — менее изучили ближайшие окрестности, а прятаться в новом месте, причём, с погоней на хвосте ещё глупее. У нас есть неплохой шанс успешно отбить первую атаку, если к нам придут не всеми силами. Оторваться в саванне от преследования и думать нечего. Только удачно выбив оперативные силы, тех же загонщиков на багги. В общем, сидим, ждём.

Пока я выставлял дополнительные мины, окончательно стемнело. По возвращению нашел оставшихся в лагере дам в сильно озадаченном состоянии.

— Я совсем не слышу их переговоров, — Рогнеда первой сумела заметить немой вопрос, написанный на моём лице крупными буквами. — Пришедшая колонна разделилась на три части, четыре машины наших встали примерно там, где ты им указал, а вот все остальные сейчас объезжают округу и прячутся в перелесках, уже за границей озвученного квадрата. При этом они должны обмениваться сигналами, но их нет, — в её голосе сквозила заметная обида.

— Если они используют цифровые каналы, с нашим оборудованием мы их и не услышим, — попытался подбодрить её. — Выведи на экран подключённого ноутбука спектральный состав помех на высокочастотных диапазонах, вот так, — быстро помог ей со своей стороны. — Видишь эти характерные пики? — Ткнул пальцем в экран. — Совсем маленькие, конечно, но и расстояние приличное, хорошо хоть вообще что‑то добивает. Это и есть весьма активный радиообмен наших гостей. Перехватить нам его нечем, к тому же он шифрованный. Мы ведь тоже используем активное шифрование, но на низкочастотных диапазонах. И нас они тоже не должны слышать. Кстати… — быстро переключил своё внимание на другой светящийся экран. — Лиза, покажи мне сохранённые картинки прибывших машин, я сразу не заметил. Так, так, вот здесь чуть лучше видно. И мне эти антенны сильно не нравится.

— Что это? — Вопрос одновременно прозвучал с трёх сторон, любопытная Оксана тоже давно подпирала наши спины.

— Если мне не изменяет память — это пеленгатор, — я не тал томить любопытных долгим ожиданием ответа. — И на втором грузовике ещё один точно такой же, — пролистав несколько картинок, показал всем интересующимся характерные детали.

Нет, классических рамок — антенн, как показывали в фильмах про войну с немцами и партизанами, тут совсем не наблюдается. Просто определённое взаимное расположение на одной крыше самых обычных штырей позволяет специальной аппаратуре весьма точно определить азимут на интересующий сигнал. Существуют и специальные многоячеистые антенны для этой части, но тут обошлось более простыми средствами.

— Нас ещё не вычислили? — Оксана за спиной проявила заметное беспокойство.

— Вряд ли, — попытался успокоить её, хотя у самого внутри зародились нехорошие сомнения. — Они наверняка на аналоговую связь рассчитывают, а наши сигналы для них тоже выглядят как едва различимые вспышки помех. Вот когда мы с ними начнём переговариваться о месте встречи по обычному каналу, думаю, завтра утром — тогда точно запеленгуют. Есть неплохая идея направить их по ложному следу, переместившись в соседний квадрат и после сеанса связи быстро метнуться обратно. Но можно вообще не отвечать, пусть ищут вслепую.

Да уж, наши противники подготовились весьма основательно. Малой авиации у них нет, но радиоразведка поставлена хорошо. Захватить бы их аппаратуру, но есть большие сомнения, что машина с ней рванётся в атаку. Но идея выследить и тихо подкараулить столь ценного врага уже прочно засела в моей голове. Нас полностью не просчитали, и теперь уже вполне понятно, откуда ушла информация.

Дальше мы сидели тихо как мыши под веником в присутствии кошки на кухне и только смотрели сверху на суету в округе. Нашего воздушного разведчика, забравшегося на четыре километра, пока принципиально не замечали, однако топливо для него постепенно кончалось. Масла ещё много, но ему требовался бензин, а у нас в запасе только дизельное топливо. Дня на три хватит, а потом всё. Как и предполагалось, с утра пораньше нас стали периодически вызывать на дежурном канале. Угу, а два радиопеленгатора расположились именно так, как нужно для быстрого определения положения нашего передатчика. Мы стоически молчали, заставляя противника немного понервничать. Пусть сделают первый ход, а мы посмотрим, спокойно занимаясь своими бытовыми делами. Ага, добавилось ещё немного мин в ближайшей округе. Ближе к вечеру пошел интенсивный перехват переговоров. Кое — кому надоело ждать, и они решили провести опрос находящихся в ближайших окрестностях кочующих бандитов. Причём, на их вызовы и позывные опознания действительно откликались, но и сообщить что‑либо полезное тоже не могли. Нас никто не перехватывал, да и вообще не видел, а следов в саванне накатали изрядно, теперь пойди — разберись, чьи они. Противник знал лишь примерное направление, где мы могли спрятаться, и ему ничего не оставалось, как начинать активные поиски, проверяя все низины и перелески. Если они распылят свои силы — этим мы можем воспользоваться. За ужином рассказал народу свои полубезумные идеи, ну… хоть выслушали до конца. А ведь иначе у нас практически нет шансов удачно выбраться из западни. Какие козыри есть у противника? Радиопеленгаторы и подвижные силы, плюс большая численность бойцов. К тому же они имеют установленные контакты с другими бандами, потому на след беглецов выйдут гарантированно. Наш единственный козырь — авиаразведка вот — вот прекратит действовать. Потому нужно успеть выбить хотя бы несколько козырей противника, дабы не проиграть всю партию. Как по мне — это совершенно очевидно.

— Лиза, ты уверена, что они так и остались на прежнем месте? — Спросил дочь, перебирающую снимки дневной разведки на своём ноутбуке, имея в виду один грузовик с радиопеленгатором, сейчас находящийся к нам ближе всего.

— По крайней мере, пыли там близко не видела, — ответила она, поднимая голову от экрана. — Могли медленно прокрасться, но это не их стиль.

— Так, отсюда примерно тридцать километров, это по прямой, учитывая рельеф — все шестьдесят, — я начал рассуждать вслух. — Другие группы встали относительно далеко, да ещё там проехать не так просто из‑за нескольких заросших кустами оврагов. И выбора у нас сейчас просто нет. Четыре часа на сон и выдвигаемся. Я и Рогнеда идём в набег на 'Хамви', в полной ночной выкладке с пистолетами — пулемётами в качестве основного оружия. Свой 'Вал' я тоже беру. Возражения не принимаются! — И все вдруг посмотрели на меня как полоумного.

Сказать правду — я и сам поначалу испугался принятого решения. Но сомнения почему‑то быстро исчезли, оставив твёрдую уверенность в правильном выборе.

'Это даже не смешно', — лишь лёгкая досада посетила меня, когда мы, наконец, забрались в чужой лагерь. Тяжелая ночная дорога, несколько раз едва не заблудились, утыкаясь в непроезжие участки саванны, пока вышли к намеченной цели, причём совсем с другой стороны, чем изначально планировали. Тяжкие ожидания и напрасные опасенья грызли нас всю дорогу. Сколько мы таились и медленно подкрадывались, вслушиваясь и вглядываясь в темноту ночи, а они тут дружно обкурились какой‑то дури и спокойно дрыхнут. Стойкий пряный запах местного наркотика не смог полностью выдуть даже крепкий ночной ветер. Две больших палатки по три тепловых засветки в каждой, в кузове грузовика с антеннами тоже два тела, кабина пуста. Все дверцы нараспашку и тот же характерный пряный запах бьёт в нос. Рядом стоят две багги, их моторы давно остыли и не видны в тепловизор. В округе больше никого, это мы ещё издалека определили. Крупное зверьё давно откочевало туда, где ещё осталась зелёная трава, а тут попадается только всякая мелочь, змеи и вот ещё нехорошие люди. Храп, сдавленное сипенье и бульканье — шуми, сколько влезет, никто и не прочухается. Ни охранения, ни дежурства. Дрыхнут, как после разгульного пикника с бабами и травкой. Мусора тоже успели изрядно раскидать. Бандиты, что с них ещё взять. Признаться — в последние дни мы от них несильно отличаемся. Тоже любим ночами спать, правда, не дурманим свои мозги и кое — какую тревожную сигнализацию всё же расставили. Плюс мины. Но если по наши души придут профи — скрутят как щенков, пикнуть не успеем. Лишь одна надежда на скрытность. Всё, со следующей ночи придётся нести дежурство, расслабились и хватит. Как говорится — 'береженого и бог бережет'.

Взгляд назад — Рогнеда закинула свой пистолет — пулемёт за спину, взяв в руку нож. Кивком головы показываю в сторону палаток. Пускай снимет напряжение, а то во время пути она успела меня заклевать своими придирками. Волновалась, понимаю, но мне‑то не легче. Тоже закидываю тяжелый автомат с большим прицелом за спину. В правую руку Кольт с глушителем, в левую готовую петлю из провода. Хотя бы один живой язык нам точно не помешает. Рывок и я в кузове. Правое тело шевелится, переворачиваясь на другой бок и что‑то бормоча во сне. Несильный удар рукоятью пистолета в область затылка, затих. Второе тело продолжает храпеть, как ни в чём небывало. Руки за спину, затяжка петли, вторая на ноги, кусок медицинского пластыря на рот. Повезло, мужик бритый, иначе пришлось бы возиться с кляпом. Храпуну вяжу петлёй ноги, а тот даже не меняет тональности. По лицу он сильно похож на европейца, но в ноктовизор детали не разглядеть. Пистолет из кобуры долой, нож тебе тоже больше не нужен. Раз рука, два рука, петля резко затягивается. Мужик сильно дёрнулся, просыпаясь, мгновенно получив от меня крепкий удар в лоб. Обмяк, но дышит. Сзади вроде тихо. Ещё один кусок пластыря на всякий случай. Спрыгиваю на землю, собираясь помочь напарнице, но она уже выбиралась из второй палатки. Поза явно расслабленная, чем‑то вытирает свой нож. Взглянув на меня, подошла ближе.

— Как свиней! — Не понижая голоса, сказала она, мельком оглянувшись назад в сторону палаток. — Ты своих уже оприходовал? Живы?

— Вроде дышат… — устало ответил ей.

Несмотря на кажущуюся лёгкость, с которой произошел захват лагеря, выдохся я изрядно. До сих пор руки подрагивают от нервного перенапряжения. Если бы пришлось стрелять, отпустило бы куда быстрее.

— Будешь минировать? — Кивок в сторону багги.

— Нет, есть пара тросов, зацепим за своими машинами. Думаю, вообще стоит полностью свернуть этот лагерь и немного прибраться. Трупы закопаем у себя в сторонке. Пусть остальные пребывают в непонятках, куда эти подевались, — вместо ответа девушка лишь кивнула головой.

Работа закипела, благодарно принимая наши напрасные ожидания и остатки нервного напряжения. Через пару часов мы уже неспешно катили в сторону нашего лагеря, стараясь накрутить несколько лишних петель, дабы затруднить наш последующий поиск по оставленным следам. Встали на путь, по которому банда добиралась в эти места, затем свернули в сторону нашего лагеря, сделав приличный крюк. Разгромленный лагерь мы прибрали, но не до конца. Мусор так и остался на месте, а всё более — менее ценное мы загрузили с собой. Следы крови постарались старательно вычистить, получилось или нет — сложно сказать, по крайней мере, в свете фонаря ничего не видно.

По прибытию на самом рассвете нас едва не затискали до потери сознания. А ведь я подал кодовый сигнал в лагерь, что у нас всё в порядке, однако спать никто не лёг, дожидаясь нашего возвращения. Теперь придётся кое — кому выдавать стимулятор. Но сначала срочные дела. Закопав полураздетые трупы в паре километров от нашего лагеря, незаметно отрубился прямо на сидении трофейного грузовика, едва заглушив мотор по возвращению. Въевшийся в сиденья и обивку кабины наркотический дурман и накопившаяся усталость сделали своё дело. Будить меня никто не торопился. Проснулся сам, судя по углу падения солнечных лучей ближе к вечеру. Полив кустики, нашел всех остальных в КУНГ — е своего грузовика за своими привычными делами и распитием кофе. Его запах на несколько мгновений заставил позабыть обо всём прочем.

— Для тебя есть несколько новостей, с какой начать? — Спросила Оксана. — Держи, — она протянула свою чашку мне, сразу же заметив, к чему крепко приклеился мой взгляд.

— Давай с плохих, — по привычке ответил ей, принимая чашку и взглядом выражая благодарное обожание.

— Вынуждена разочаровать — у нас все новости исключительно хорошие, — от неожиданности я едва не подавился вожделенным кофе.

— Пока я спал, всех наших врагов кто‑то убил? — Высказал робкое предположение.

— Это было бы слишком хорошо, — Оксана покачала головой. — Но они явно ожидали чего‑то подобного, раз дружно снялись с места и спешно укатили туда, откуда прибыли.

— Может хоть наблюдателя оставили? — Во что‑то подобное мне категорически не хотелось верить.

— Если только без транспорта, — Оксанино лицо излучало истинное довольство. — Они нашли следы вашего отхода и по нему дружно ушли всей толпой, благополучно проскочив поворот в сторону нашего лагеря. Лиза, — кивок в сторону дочери, — заметила пыль от шедшего в нашу сторону небольшого каравана, с которым, похоже, у отходившей группы возникло боевое столкновение. Рогнеда занималась допросом пленников, потому перехваченных переговоров в то время у нас нет. По итогу наши противники ушли дальше, а караван до сих пор стоит на месте столкновения. Тут относительно недалеко, можно ночью скататься посмотреть.

— Тебе тоже не хватает острых ощущений? — Ехидно переспросил её.

— Не поверишь — мне тоже присуща обычная человеческая зависть, — ухмыльнулась она, а в её глазах плясали весёлые бесенята.

— Хорошо, прокатимся, — сразу догадался, что девушка скорее хочет уединиться со мной на несколько часиков, и предложение прокатиться лишь удобный повод. — Выкладывай другие новости.

— Пополнен запас бензина, теперь его надолго хватит, разжились вот хорошим кофе и другими свежими продуктами, с железками и радиоаппаратурой ты сам разберёшься, — хмыкнула Оксана, устанавливая турку с новой порцией душистого напитка на газовую плиту. — Остальное тебе позже расскажет Рогнеда, пока не отвлекай её, она там кого‑то пытается нащупать, — и вправду, та сидела в наушниках с отрешенным взглядом, старательно вслушиваясь в эфирные шумы.

Плотно перекусив, благо моего появления и соответствующие запросы давно ждали, отправился изучать трофеи. Ночью и утром было совсем не до них. Первым делом осмотрел багги, благо у них всё на виду. Наверняка их придётся здесь бросить, хоть машинки весьма полезные. Только определить, что с них можно снять для пользы дела. Я видел подобные агрегаты с другой стороны залива, эти от них заметно отличаются. Там была какая‑то кустарщина, собранная умельцами из автомобильных агрегатов, здесь же вижу вполне промышленное изделие. Аккуратная сварка труб несущего каркаса, всё хорошо зачищено и покрашено явно не малярной кистью. Мощные пружины и стойки амортизаторов, привод на все колёса. Свежая не истрёпанная резина с глубоким протектором. Мотор от какого‑то 'немца', по виду не менее двух литров, ранее видел что‑то подобное, карбюратор, а не новомодный впрыск, управляемый микроконтроллером. Для местного плохого топлива самое оно. Два простых сидения для водителя и стрелка, прикрыты спереди и частично с боков листами брони. Автоматную пулю она точно задержит, про крупный калибр речи не идёт. Старый американский пулемёт М60 винтовочного калибра на турели в качестве единственного оружия. 'Крупняк' здесь решили не ставить, ибо при всех его плюсах стрелять он может только вперёд, да и его темп стрельбы несколько маловат для уверенного поражения цели при быстром движении. Багги — это скоростной разведчик на открытой местности и загонщик дичи: выскочил, заметил, укусил, спрятался, влезать же на ней в серьёзный бой — откровенная глупость. Двухметровый штырь антенны и приличная по размеру автомобильная рация неизвестной модели с ребристыми боками без каких‑либо обозначений. В ящичке около неё свёрнуты две переговорных гарнитуры. Сам аппарат мне кого‑то напоминает, но сделано явно под заказ, управление интуитивно понятно. Щелчок поворотного выключателя, подсветилась цифровая индикаторная панель. Диапазоны каналов идут от ста до пятисот пятидесяти мегагерц, аналоговые и цифровые режимы голосовой связи, кодеки с шифрованием, настройка работы в группе, программирование режимов и порт для подключения компьютера — однозначно военная начинка в гражданском корпусном исполнении. Причём, всё совсем новое, едва ли прошлого года выпуска. Та, вспомнил, эта игрушка полностью совместима с переносными радиостанциями, недавно захваченными у британских военных. Судя по всему, поставка шла из того же источника. Почему‑то неудивительно. Вторая багги оказалась полностью аналогична первой, разве только в ящичке для радио причиндалов только одна гарнитура, фляга с самогоном и изрядный запас толстых самокруток с дурью. Радиостанции отсюда я точно скручу, пулемёты само собой, пружины и стойки амортизаторов, а остальное некуда класть. Возможно, зацепим одну багги в целом виде за 'Хамви', но такая связка заметно ограничит нашу скорость движения, в этом я вчера наглядно убедился.

Теперь трофейный грузовик. Какая‑то незнакомая мне старая армейская машина, прошедшая капитальный ремонт и модернизацию под местные условия. Трёхосная база с приводом на все колёса, движок тянул весьма хорошо, двери кабины, похоже, имеют внутренние броневые вставки. Уж не знаю, как это поможет пассажирам, попади машина под реальный обстрел, ибо стёкла самые обычные. В кабине ни кондиционера, ни других удобств, кроме пары кустарно приделанных вентиляторов и кассетной магнитолы с приёмником. Разве только знакомый по багги блок штатной радиостанции под потолком вместе с пустыми креплениями для личного оружия. Всё остальное по минимуму, в бардачке пакет со знакомой дурью и какие‑то завонявшие объедки. Брезгливо выбросил мусор наружу, дабы после закопать. Теперь заглянем в кузов. В первую очередь интересует радиоаппаратура. Под потолком закреплён новенький блок компьютеризированного многоканального пеленгатора от известной немецкой фирмы 'Rohde & Schwarz'. Правда, мне она больше известна, как производитель различной измерительной аппаратуры, на которую приходилось только облизываться из‑за её цены. От блока тянутся фидеры в отверстие на крышу к антеннам, кстати, заняты далеко не все разъёмы, антенную систему сильно урезали, оставив для уверенного сканирования только низкочастотные диапазоны. То‑то они не смогли засечь работу передатчика нашего воздушного разведчика. На прикрученном к полу кузова раскладном столике стоит угловатый военный металлический ноутбук, провод от него тянется к блоку пеленгатора. Рядом с ним умостился хорошо знакомый блок сканнера эфира, на нём лежит толстый мануал от пеленгатора и наушники. За столиком сваренная из труб конструкция на четыре больших автомобильных аккумулятора, а также отдельного блока преобразователя напряжения и зарядки. Все провода аккуратно подвязаны пластиковыми стяжками, дабы ничего не болталось. Вылез наружу взглянуть антенное хозяйство. Вот здесь видна явная кустарщина. Пять обычных укороченных штырей, выставленных кругом на отдельном металлическом основании, которое уже крепится болтами к крыше. Судя по всему, поставки новейшего оборудования оказались далеко не полными, ценную многоэлементную антенну широкодиапазонного пеленгатора где‑то потеряли. Но нашлись умельцы, частично возместившие потерю из подручных запчастей. Конструкция снимается легко, можно быстро демонтировать и перетащить к себе. Опять придётся серьёзно повоевать с нехваткой места, итак живём как в подводной лодке времён второй мировой войны.

Прикинув, куда и как перемещать взятые трофеи, взялся за осмотр остального барахла, начав с перебора оружия. Мне сразу показалось подозрительным его завидное однообразие. В банде такого по идее не должно быть. А тут мы видим семь совершенно одинаковых штурмовых винтовок с промышленно нанесённым камуфляжным окрасом светло — желтых тонов. Оружие мне незнакомо, хотя нет, характерный газовый регулятор однозначно определяет его как какой‑то клон широко распространённой винтовки FN FAL в варианте карабина. Пластиковый нескладной приклад, крышка ствольной коробки с планкой пикатини, и установленным на неё незнакомым прицелом — коллиматором, ствол укорочен, имеется неплохой по виду дульный тормоз — компенсатор. Патроны обычные для этого оружия — 7,62Х51 НАТО. Такими длинными очередями особо не постреляешь, отдача весьма чувствительна. Но мощный патрон в этих местах действительно предпочтителен, благо боезапас едет на колёсах, а не тащится на своей спине. Само оружие заметно тяжелее моего АЕК — а, где‑то под четыре с лишним килограмма, плюс значительно длиннее его, несмотря на укороченный ствол. Появится удобная возможность — постреляю, дабы составить своё мнение уже по практическому опыту. Пока оно советует это оружие продать, оставив один экземпляр для личной коллекции. Пистолеты тоже не порадовали разнообразием. Самые обычные 'Taurus PT 92C', бразильские копии классической девяносто второй 'Беретты' в более компактном варианте. В принципе, весьма симпатичный и ухватистый пистолетик, правда, несколько тяжеловат по сравнению с более привычным для меня 'Глоком'. Ножи, вот тут хватает разнообразия — ни одного одинакового. Налобные фонарики в ассортименте, парочка тактических фонарей с мощными светодиодами. А вот приборов ночного видения у взятого нами сонного отряда совсем не оказалось. Как и персональных радиостанций, не говоря про бронежилеты. Лишь несколько обрезиненных наколенников в достаточно потрёпанном состоянии. Странная прямо скажу экипировка: вроде всё есть, но много не хватает.

Пока я перебирал вещи, сзади тихо и незаметно подошла Рогнеда. Ну, это она, наверное, считала незаметно, её приближение мне удалось почувствовать метров с десяти. Как это получилось — сам не могу сказать, ощущения есть, интуиция работает, а понимания нет. Может, заметил по слабому шуму шагов, может как‑то ещё.

— Всё так плохо? — Спросил её, заметив кислое выражение на лице.

— У нас произошел государственный переворот, — тихо произнесла та, ловко запрыгивая ко мне в кузов. — Всех членов совета анклава, кого удалось поймать, поставили к стенке, кто успел сбежать — объявили в розыск. Власть взял генерал Дазд, крайне нелицеприятный тип, склонный к решению любых вопросов исключительно насилием.

— Нам это чем‑то грозит? — Моя интуиция не предвещала чего‑либо позитивного.

— Самым прямым образом, — сильно расстроенная девушка подтвердила догадки. — Именно Дазд и его люди непосредственно виновны в провале мер противодействия давно ожидаемому одновременному нападению на наши поселения и опорные пункты. У меня есть скверное чувство — он сам принимал участие в их организации, дабы после обвинить во всех просчётах своих противников в совете. Генерал пока сидит не очень прочно и его могут сместить другие претенденты на пост военного диктатора. Сейчас он старательно зачищает свидетелей, способных как‑либо поколебать его позицию. И мы, кстати, непосредственно входим в их число, причём на самом удачном для его противников участке. То есть нас будут преследовать с желанием убить, пока не достигнут этой цели, или кто‑либо раньше не прикончит генерала. Полковники Озм и Кавин являются людьми Дазда, потому все недавние события с нашим участием легко находят своё объяснение.

— То‑то мне прибывший эскорт показался похожим на группу ликвидаторов… — тихо буркнул себе под нос. — Это ведь точно не бандиты? — Спросил внимательно наблюдавшую за мной девушку.

— Как теперь выяснилось — да, — со вздохом ответила она. — Это наёмники, собранные британцами для действия против наших интересов. Экипировка и снабжение шло по их каналам. Но реально подготовленных спецов среди них мало, опирались в основном на местные силы. Кое — кого втянули в дело вообще насильно, старательно замазав невинной кровью. Потому‑то и эффективность действий той группы оказалась на уровне обычных бандитов, под кого они старательно маскировались. Англичане раз за разом наступают на одни и те же грабли.

— Нам с этого не сильно легче, — теперь уже я изобразил тяжелый вздох.

— Ты прав, — Рогнеда подошла вплотную, явно напрашиваясь на телесный контакт.

Обнял её за плечи, постаравшись передать частицу своей уверенности. Несмотря на все обстоятельства, именно мы пока берём трофеи, а совсем не наоборот. Хочется верить — мы сможем продолжить в таком же духе и дальше. Постояв так пару минут, предложил ей присесть на раскладное матерчатое кресло радиооператора, сев рядом на ящики с патронами.

— Пленников после допроса в расход? — Стоит переключить её крайне невесёлые мысли, сильно портящие вид лица, немного в другое русло.

— Одного в принципе можно, но я пообещала ему шанс за правду, — встряхнув головой, ответила та.

— Шанс? — На моём лице явно изобразилось непонимание.

— Местная традиция, — пояснила Рогнеда. — Если тебя взяли живым в плен, то могут продать в рабство или убить после допроса. Дабы не тратить время на пытки, иногда предлагают сделку: правдивые ответы на любые вопросы за предоставление шанса выжить в саванне с тремя сухими пайками, флягой воды и пистолетом с одной обоймой. Шанс, прямо говоря — небольшой, но он лучше пыток, а после пули в затылок.

— Думаешь, после такого предложения тебе действительно рассказали всю правду? — Поставив себя на место допрашиваемого, я сразу же усомнился в практичности такого подхода.

— Обмануть, конечно можно, но тогда духи сильно обидятся, совсем не оставив шанса выжить. Да и когда знаешь о втором пленнике, ожидающем допроса, самому врать уже как‑то не хочется. Сдаст ведь с потрохами всех бывших товарищей, выкупая свою жизнь за счёт их, — довольно хмыкнула девушка, её настроение, похоже, начало немного улучшаться.

— Хорошо, — я изобразил на лице понимающую улыбку. — Со вторым что?

— Второй, можно сказать — и так на нашей стороне, — глядя на меня Рогнеда тоже улыбнулась. — Его затянули сюда обманом, опоив чем‑то во время дружеской посиделки бывших сослуживцев, и закинув в кузов грузовика, вскоре перешедшего через врата. Очухался уже тут и не смог отказаться от предложения заняться своим привычным делом, назад дороги же нет. Поняв, с кем связался, пытался сбежать, да куда там. Поймали, немного поучили жизни и настоятельно посоветовали слушаться командира, если не хочет стать обедом для местных падальщиков. Ему ничего не оставалось, как пытаться влиться в коллектив, ибо одиночки здесь не выживают. Он хороший специалист в области военного радиодела, собственно из‑за чего его сюда и затащили. Как боевик ничего не стоит, хотя за годы службы в британской армии стрелять кое‑как научился. Поговоришь с ним сам, решишь. Всё равно ему некуда идти, а нам сейчас сильно не хватает людей даже на обычное дежурство.

— Ладно, тащи его сюда, сейчас всё и решим, — хоть меня и зацепило её желание принимать решение за меня, но предложение немного увеличить наш коллектив действительно стоило рассмотреть.

— Капрал Грегори Флиппи, сэр, — бодро начал представлять себя подошедший вместе с Рогнедой мужчина. — Британская… э… уже не важно, — как‑то мгновенно сдулся он, виновато взглянув в мою сторону и быстро отведя взгляд.

Внешне весьма колоритная фигура с большой шишкой на лбу. Хорошо я вчера его приложил. Возраст за тридцать, ближе к тридцати пяти. Коренастая плотная фигура, даже чуть шире меня в плечах, но ниже ростом. Короткая армейская стрижка рыжей шевелюры, на породистом лице с массивным подбородком характерная суточная небритость. В зеленоватых глазах читается какая‑то вина, или что‑то ей подобное.

— Капрал говоришь? — Тихо хмыкнул себе под нос, глядя на эту массивную фигуру, пытающуюся сделаться меньше. — В твоём возрасте многие добиваются больших высот, — мне вдруг захотелось язвить.

— С моей служебной специализацией это предел, сэр, — нехотя признался он. — Таких, как я никогда не видит начальство, и даже рапорты не читает. Можно писать в них любую ерунду, неоднократно проверяли, между строк предлагая в них первому заметившему ящик бренди. Подлизаться тоже нет возможности. Начальство смотрит только на понятное их узкому мышлению, старательно обходя всё заставляющее напрягать мозги. Современная техника и технические войны для них слишком сложны и непонятны. Нет в этом ничего героического и чего можно красиво показать. Такие как мы не стреляем во врага, в бою нас не видно. По обычным нормативам мы обычно плетёмся в самом конце, ибо на силовые тренировки и тактическую подготовку мало времени. Мы сильно портим статистику, но без нас нельзя, и с этим начальству приходится считаться. Я понятно объясняю, сэр? — И снова этот виноватый взгляд, наверное, он меня за кого‑то не того случайно признал.

— Никогда бы не взглянул на этот вопрос с такого ракурса, — кивнул головой, признавая правоту капрала. — У нас смотрят в первую очередь на реальную пользу для дела, и только после на внешний вид, если он действительно имеет какое‑то значение.

— У вас здесь в Русской Армии всё иначе, — капрал набрался смелости и заглянул мне в глаза, словно ища там поддержки. — Посчитаю для себя большой честью служить под началом такого известного боевого командира и достойного уважения специалиста, если вы примите мою клятву личной преданности, полковник, — резко выпалил он, явно приготовившись к отказу.

После его слов я на некоторое время выпал в осадок. Вот меня и в полковники записали, обычного гражданского мужика. М — да.

— С чего вы, капрал, сделали такой вывод относительно моего звания? — Мне вдруг стало любопытно.

— Элементарная логика, сэр, — немного приободрился он, видимо поняв, что прямого отказа не ожидается. — Нас проинформировали относительно того, с кем предполагается иметь дело, плюс слухи. Мы ведь постоянно слушали эфир, дабы оставаться в курсе текущих событий. Вы недавно смогли очень своевременно блокировать важный перевал, уверенно раздавив многократно превосходящие силы, имевшие бронетехнику. Красиво и изящно сорвали тщательно подготовленную операцию противника, причём без видимых потерь. По нашей ориентировке у вас всего две машины, значит в подчинении не больше взвода. Понимающим людям это о многом говорит. Планирование, подготовка и проведение подобной операции требует весьма специфического опыта, а также грамотного взаимодействия нескольких подразделений. Разведка, аналитика, техническое обеспечение, опытные исполнители. Вы лично оказались здесь совсем не случайно именно в тот момент, когда потребовалось ваше прямое вмешательство. Если припомнить все ходящие здесь слухи о Русской Армии, эта операция вполне соответствует уровню её командования и общей нехватки боевого состава, заставляющей эффективно действовать малыми силами в ключевых местах важнейших событий. Русская Армия не могла оставить без внимания происходящее у их важных торговых партнёров, заранее позаботившись об удержании под контролем необходимой транспортной инфраструктуры. Ваш возраст, конечно немного меньше ожидаемого, но личные качества, которые вы наглядно продемонстрировали, совершенно не оставляют сомнений. Плюс она вам подчинятся, — быстрый взгляд в сторону Рогнеды, стоящей рядом с совершенно изумлённым лицом.

— Хорошо, я принимаю вашу клятву, — легко кивнул ему, стараясь из последних сил сохранить спокойное лицо. — Однако знайте, я совсем не полковник, а обычное гражданское лицо.

— Как вам будет угодно, сэр! — Отрапортовал капрал, с заметной радостью на лице отдавая мне честь. — Я всё прекрасно понимаю, сэр, и вы на меня вполне можете рассчитывать!

Я же не понимал, радоваться мне или печалиться. Ну, какой, спрашивается, из меня полковник? А ведь теперь придётся соответствовать, вон, Рогнеда тоже смотрит в мою сторону с явным подозрением. Ладно, выберемся в более обжитые места, тогда и будем пытаться решить эту проблему, сейчас же время для более важных дел.

После так сказать — 'официального представления', мы поговорили уже нормально о деле и не только. Категорически потребовал забыть в разговоре со мной слова 'сэр', 'полковник', да и прочую армейщину заодно. Зовут меня Алекс, можно называть шефом, в крайнем случае — командиром. Порядки у нас простые, рассчитаны на личностную сознательность. Несознательная башка же часто болит, отчего — легко догадаться. Грегори оказался сообразительным мужчиной и всё понял с первого раза. По крайней мере, я на то сильно надеюсь. Дальше он рассказал о себе и о своей жизни на Новой Земле:

— Я раньше думал, что все рассказы о том, как в нашей стране раньше набирали матросов на парусный флот, выхватывая первых попавших мужчин прямо на улице — досужие сказки и французская пропаганда, — эмоционально сокрушался он. — 'Ты нужен королю!' — всё, отказаться невозможно. И как заставляли забранных насильно людей делать всё необходимое, вбивали устав и дисциплину палками тоже. Но вот оказаться на их месте в самом конце двадцатого века — о таком даже кошмарных снов не припомню. И ведь я далеко не один здесь такой. В нашу банду четверо попали как я, но они механики, радистов больше нет. А обучать местные кадры, брр… — капрал сморщил лицо, как будто раскусил какую‑то кислятину. — В лучшем случае способны как мартышки нажимать пару кнопок и глубокомысленно смотреть в одну и ту же картинку, не понимая, как всё работает. Для них техника неотличима от магии. А ведь многие пришли сюда из цивилизованных стран.

— Естественный отбор. Отрицательный! — Хмыкнул я. — У кого здесь хватает ума, в бандиты не пойдёт. Тем более воевать за чужие интересы. Вредное для здоровья занятие.

— Уже успел отметить, — Грегори полностью разделял мою точку зрения.

Из дальнейшего разговора я многое узнал о внутренней жизни банды наёмников и отношениями внутри неё. Кошмар — только это слово и приходит на ум. Даже те, кто изначально имел высокий уровень интеллекта и изрядный налёт цивилизованности, быстро деградируют в той среде. Курение дури является обязательным условием для всех. Отказаться можно, но есть риск однажды проснуться с перерезанным горлом. Разбой и насилие одновременно развлечение и дополнительный заработок. Спонсоры смотрят на такое времяпрепровождение вполне благосклонно, если оно не мешает выполнению их заданий, несильно отличающихся от тех же развлечений. Однако оснащённость и кое — какая подготовка всё же позволяли банде уверенно конкурировать с другими бандами, как в Дагомее, так и в Халифате, параллельно выполняя различные поручения заказчиков, благо те не отличались особой сложностью. Вот только с крайним заказом вышла небольшая промашка. А учитывая настороженные отношения между наёмниками и людьми полковника Озма, неожиданная пропажа целого боевого подразделения вызвала срыв договорённостей. Возможно, вскоре стоит ожидать их возвращение вместе с началом полноценной облавы с прочёсыванием местности, но у нас есть несколько дней для того, чтобы покинуть опасный район.

— Вот, смотри — это и есть весь мой взвод в подчинении, — после длинного разговора привёл капрала к своему грузовику.

Его требовалось срочно переодеть, накормить и ввести в курс нашей жизни. Да и познакомить со всеми остальными тоже. Взглянув внутрь КУНГ — а, капрал надолго завис, позабыв прикрыть рот. Всякого он, наверное, ожидал увидеть, но совсем не этого.

— Полковник Алекс, вы многократно превзошли всё возможное даже в моём воображении, — Грегори всё же отошел от лёгкого шока, снова обратившись ко мне по — армейски.

Я лишь взглянул на него с немой укоризной, заставив резко смутиться. Дальше я познакомил его с Оксаной и Лизой, передав капрала в их временное подчинение. Сам же приступил к подготовке ночного выезда. Требовалось внимательно рассмотреть карты и сделанные нашим воздушным разведчиком снимки, дабы найти удобный и относительно безопасный подъезд к остановленному конвою.

— Есть повод для грусти? — Спросил внешне расстроенную Оксану, когда мы отъехали на приличное расстояние от лагеря.

В этот раз каждые пятнадцать минут выходить на связь не требовалось, лишь докладывать заступившей на дежурство Рогнеде о прохождение контрольных точек на согласованном маршруте и наиболее важных событиях. На мой вопрос Оксана тяжело вздохнула, видимо решаясь, говорить или нет, но всё же ответила:

— Скажи, ну почему я такая дура!? — Громкий всхлип носом, показывал скорое появление обильной влаги из глаз. — Ведь знала же, что так будет, и всё равно пожалела, а теперь…

— Что случилось? — Я совершенно не понял, о чём идёт речь, но остановил машину, почувствовав необходимость немедленно разобраться.

— Ты теперь уделяешь куда больше своего внимание той бурской суке, а не мне! — Оксана повысила голос, разрыдавшись. — Всё понимаю, она действительно достойная женщина: врач, опытный тактик и боевик, известный командир, хорошо знает языки и местную жизнь, — давясь слезами, пробормотала она. — А я? Что я умею? Говорить — ' здравствуйте, рады вас видеть в Новой Земле'? Нажимать кнопки, совершенно не понимая, что я делаю и на кого реально работаю, считая себя очень важной птицей? Тупая карьеристка! Я совершенно бесполезна и ничего толком не умею. Потому‑то ты и не смотришь на меня, — её плечи сильно затряслись, поток слёз более не сдерживался словами.

А я сидел и не знал, чего сейчас нужно ей сказать, дабы всё это прекратилось. Вот мы и дожили до истерик от ревности. И ведь поначалу ничего не предвещало, можно сказать — сама выступила инициативой. Расстегнув застёжку шлема, отложил его в сторону. Стянул обрезанные перчатки, потянувшись к Оксаниному шлему, дабы снять и его. Та совершенно не сопротивлялась, полностью отдаваясь душевным страданиям и слезам. Забыв о словах, просто крепко прижал её к себе, желая передать частичку своей нежности. Ведь если отбросить бытовую шелуху, то могу честно признаться, я действительно люблю эту красивую дурочку. И без неё… даже думать об том не хочу! Своими ладонями периодически вытирал мокрые дорожки, не зная, чем ещё можно помочь. Мои действия постепенно возымели эффект: слёз стало меньше. Частично выплакав своё раздражение, Оксана снова заговорила:

— Ты ведь даже не представляешь, что я чувствую, когда вы страстно милуетесь. Ты не представляешь, что я прекрасно чувствую тебя, твою боль, твоё плохое настроение даже когда ты где‑то далеко от меня. Откуда это взялось, я не знаю, но ничего не могу с этим поделать. Ты словно стал неотъемлемой частью меня. Ещё там, на орденской базе, когда мы впервые были вместе. И теперь я боюсь тебя потерять, боюсь больше самой смерти.

Я лишь крепче прижимал её к себе.

— Так попробуй почувствовать меня сейчас, — тихо прошептал ей на ушко. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я тебя тоже люблю и никогда не брошу.

— Я знаю, — Оксана глубоко вздохнула, окончательно просушив слёзы. — Но это не отменят моей полной бесполезности. И со временем ты окончательно разочаруешься во мне, даже оставив рядом с собой.

— Так сделай же, чтобы этого не произошло! — Твёрдо заявил ей. — И почему ты ещё не начала раздеваться?

Стоит отметить, намёк оказался понят исключительно верно и следующие пару часов мы так никуда не уехали. Страстно накинувшись на меня, Оксана показала такое, о чём прежде я и подумать не мог, заставив позабыть обо всём остальном. Она брала и отдавала, снова брала и снова наполняла меня каким‑то особенным чувственным переживанием. И всё же я первым запросил пощады, дабы совсем не остаться без сил.

— Я думала даже бросить таблетки… — заявила явно оттаявшая девушка, когда мы оделись и снова тронулись в путь.

— Какие таблетки? — У меня эта новость вызвала лёгкую тревогу.

— От детей, — явно смутившись, ответила Оксана. — Сейчас о них лучше не думать, самим бы выбраться отсюда в более обжитые места, но очень хотелось как‑то привязать тебя. Знаю, ты меня и так не бросишь, но вот хочется чего‑то большего.

— Чего? — Если признаться честно — я сейчас пребывал в лёгкой прострации от подобных откровений.

— Наверное, как и всем женщинам, мне хочется настоящей семьи, — немного подумав, девушка озвучила свои тайные желания. — Муж, дом, дети, телевизор. И белое свадебное платье. И ведь разумом понимая — всё это временная блажь, но ведь так хочется.

Тяжким вздохом показал своё отношение к подобному вопросу.

— Твоя Рогнеда тоже этого хочет и ещё больше боится, — Оксана неожиданно сменила тему.

— Моя? — Похоже, я скоро разучусь удивляться вывертам женского сознания.

— Твоя, твоя, чья же ещё… — в Оксанином голосе чётко проявились нотки категоричности. — При тебе она старается держать лицо, но я‑то прекрасно вижу, какими глазами она на тебя смотрит. Ты глубоко запал в её душу, обратно вырвать уже не удастся. И она сильно боится, что у неё опять отберут то, что ей стало дорого. Только ты ей пока не говори, хорошо?

— Почему? — Какое‑либо понимание явно непростой ситуации наших странных отношений неизменно ускользало от меня.

— Я сама с ней хочу первая поговорить! — Твёрдо заявила Оксана. — Раз нам выпала судьба делить одного мужчину, нам надо лучше понять друг друга. Мы после сами к тебе подойдём, когда договоримся.

Попытался выкинуть из головы клубок мыслей, связанных со всеми этими личными взаимоотношениями, сосредоточившись на управлении автомобилем. Дороги здесь нет, одни направления, фары мы не зажигаем, полагаясь исключительно на прибор ночного видения. А приличных кочек и подлых ямок в саванне хватает, их не так‑то просто заметить с ходу, приходится изрядно напрягать своё внимание. Эх, мне явно не судьба понять женщин. Хоть они иногда ведут себя как вполне разумные существа, но попытка применить к их желаниям и некоторым действиям логику совершенно нелогична. Остаётся просто довериться и принимать как есть. И ещё за всё время нашего общения я совсем ничего не узнал про Рогнеду. Со мной она категорически отказывается говорить на личные темы, только по наиболее актуальным вопросам, связанным с нашим выживанием. В своё прошлое она меня не пускает, а вот Оксана знает куда больше. И не только Оксана. Капрал Флиппи тоже привёл её подчинение мне как достаточно весомый аргумент в своём обосновании моего несуществующего звания. Так кто же она такая?

— Конвой с треугольным полосатым флагом на штоке, вы слышите меня? Приём, — перед тем, как подъезжать ближе решил попробовать связаться по радио.

Здесь у местных тоже есть устоявшиеся каналы вызова и принципы опознания друг друга по СИ — БИ. Дабы при случайной встрече в саванне обойтись без стрельбы. Не все эти принципы соблюдают, тем более бандиты, но попытаться стоит. Мы встали от стоящего конвоя достаточно далеко, удачно прикрывшись холмом. Нас они не должны заметить, хотя сами как на ладони. Я бы не стал даже пытаться связываться, подождав рассвета, но мне в тепловизор прекрасно видна непонятная суета людей около машин.

— Здесь конвой, кто с нами говорит? — Через несколько минут и повторного запроса мне всё же ответили заметно раздраженным голосом.

— Так, мимо проезжали, видим вас, возник вопрос — нужна ли помощь? — Ответил очень уклончиво, не желая раскрывать себя для всех, кто сейчас слушает эфир.

— Мимо проезжали — проезжайте мимо, — грубо ответили мне с той стороны, — иначе поприветствуем пулемётами.

А видимая мне суета вокруг конвоя заметно усилилась, люди быстро рассредоточивались вокруг машин, а сверху них появились тепловые засветки занимавших свои места стрелков.

— И незачем так суетиться, — ехидно заявил в эфир. — Я вас прекрасно вижу, а вы меня нет. Потому засуньте себе свои пулемёты сами догадайтесь куда.

— Что тебе нужно? — Похоже, со мной разговаривают исключительно ради желания потянуть время.

— Уже предлагал помощь со своей стороны, — ещё пара фраз и можно спокойно ехать обратно — здесь обойдутся и без нас.

— Да чем вы можете помочь!? — В голосе сквозило большое раздражение и недоверие одновременно. — Катитесь дальше своей дорогой!

— Я‑то сейчас укачу, мне несложно, а вот кто прикатит завтра, вы подумали? — Ехидно поинтересовался у своего удалённого абонента. — Вы стоите тут половину вчерашнего дня и до сих пор не стронулись с открытого места. В общем как хотите, я убираюсь отсюда подальше, дабы случайно не попасть под раздачу.

— Подождите, у вас есть врач? — Меня неожиданно окрикнули с той стороны другим голосом.

— Прямо здесь нет, но знаю, где его можно найти неподалёку, — вовремя вспомнил о той же Рогнеде, которая, по словам Оксаны, явно имеет какое‑то отношение к медицине.

— У нас важный человек тяжело ранен, ему требуется срочная хирургическая помощь, — судя по тону, с той стороны кто‑то сейчас хватается за спасительную соломинку.

— Минуту, сейчас свяжусь с базой, узнаю, есть ли такая возможность, — хоть и не хочется сильно влезать в чужие дела, но раз уж предложил…

Рогнеда ответила сразу. Возможно, даже слушала наш разговор, хотя для СИ — БИ тут уже несколько далековато, впрочем, прохождение радиоволн — это отдельная история. Я, естественно, связывался с ней по нашим закрытым каналам. Та попросила быстро уточнить на месте характер ранения, но сразу заверила, что возможность оказать помощь у неё есть, если найдётся кто‑то на роль ассистента при проведении операции.

— Требуется немедленно осмотреть вашего пациента, тогда появится некоторая определённость, — сообщил ожидавшим ответа на стороне конвоя. — Мы сейчас подъедем, уберите людей с крыш от пулемётов и вообще спрячьте оружие. Помните, в отличие от вас мы хорошо видим в темноте.

Снова суета около машин, пулемётчики слезли с крыш, остальные частично попрятались за железо, перестав выделяться в моём прицеле светлыми пятнами на тёмном фоне. Признав это за выполнение наших условий, мы медленно покатили к ним, оставаясь настороже.

— Показывайте, — потребовал у молодого невооруженного парня, вышедшего ко мне навстречу.

Восточный тип лица, чёрные волосы короткая стрижка — это всё, что я смог разглядеть.

Оксана остановилась в сотне метров от конвоя, дабы не провоцировать нервных людей, остаток пути я проделал пешком, оставив при себе только один пистолет в подмышечной кобуре скрытого ношения. Наши условия были действительно выполнены, оружие все повесили на ремни, но хорошо заметная напряженность никуда не исчезла.

'Так, скверное дело', — про себя подумал я, быстро осмотрев раненого мужчину, пребывавшего в бессознательном состоянии. Сквозное ранение в правую сторону груди. Пуля удачно прошла мимо рёбер, да и в лёгком ничего серьёзно не задела, иначе бы он уже умер от потери крови. Большое рваное выходное отверстие залили какой‑то желтой пеной, дабы остановить кровотечение. Но общее состояние раненого явно ухудшалось и долго он не протянет. О чём я и сообщил внимательно смотрящему на меня парню.

— Если вы сможете спасти моего отца, он вас хорошо отблагодарит, — негромко произнёс он, старательно борясь со слезами, предательски вылезающими на глаза.

— Вы сможете перевезти его до нашего лагеря, здесь мы ничего не можем? — Спросил его.

— У всех машин пробиты радиаторы, колёса мы уже восстановили, — ответил парень. — Наш механик погиб, потому быстро починиться не получилось.

— Тогда сейчас перегружаем его на наш транспорт, — я принял весьма непростое решение, догадываясь, что мы можем банально не довезти пациента. — Если хочешь с нами можно отправить ещё одного человека, но чтобы он нам не мешал.

— Я еду с вами! — В голосе парня проявилась заметная твёрдость.

А по тому, как он быстро и чётко стал командовать остальными, сразу стало ясно кто здесь настоящий хозяин. Его приказы выполнялись мгновенно и без раздумий. Раненого мужчину погрузили на носилки и бережно перенесли в кузов подъехавшего 'Хамви', где мы соорудили удобную лежанку за пулемётной турелью. После чего все заняли свои места, и мы медленно покатили в сторону своего лагеря, включив фары и старательно объезжая кочки с ямками, дабы окончательно не растрясти пострадавшего. Конвою же я оставил инструкцию дальнейших действий, парень подтвердил их своим приказом. С пробитыми радиаторами машины вполне могут ехать. Медленно и недолго, останавливаясь чтобы остудить моторы, но, тем не менее, им следует срочно убраться с открытой местности. Пусть у них бронированы кабины и частично борта, но от неожиданно налетевшей кочующей банды это не спасёт, как показало предыдущее столкновение. Неподалёку есть перелесок, там стоит разбить временный лагерь. Позже мы сами выйдем с ними на связь, к тому моменту уже определится — выживет ли наш пациент или нет.

Наверное, у каждого человека есть моменты, которые он старательно хочет забыть. У кого это неприятные детские воспоминания, о том, как он вляпался в свежую коровью лепёшку, впервые оказавшись в деревне, у кого‑то другого может найтись немало похожих неловких моментов. Сознание взрослого умеет гораздо лучше объяснять всякую неприятную гадость, которая иногда происходит в жизни. Я уже успел многое повидать за последнее время: разорванные трупы, насилие и его видимые последствия. Уже успел обустроить приличное по размеру виртуальное кладбище собственных врагов. Но всё это воспринимается как‑то обыденно. Но вот непосредственная помощь хирургу при проведении полосной операции, причём далеко не самой сложной, обернулось для меня серьёзной психологической травмой. Во время операции я просто стиснул зубы, силой вогнав себя в транс, и делал всё необходимое как робот. Но вот после, когда подступил откат… и о нём тоже воспоминать не хочется. Как будто копались у меня самого в потрохах, а я на всё это смотрел сверху… брр. И ещё учитывая особенности местной полевой хирургии. Пока мы везли раненого, Рогнеда перебудила всех, заставив срочно готовить для неё операционную. Под неё она выбрала трофейный грузовик, выбросив не глядя наружу всё лишнее из кузова. Ну, почти не глядя, всё же ценная аппаратура не пострадала. Обеззараживание кварцевой лампой, найденной в моём хозяйстве и протирание внутренностей кузова спиртом — это лучше чем ничего. Нужного инструмента почти нет. Только представьте вместо нормального медицинского зажима самые обычные пассатижи радиомонтажника с кольцевой резинкой на ручках. И так всё. Разве лишь несколько вполне нормальных скальпелей нашлось в моих инструментах. Для ремонта радиоаппаратуры они тоже иногда нужны, вот и запасся. Хорошо хоть в имевшихся аптечках сохранились шприцы и трубки с иглами для переливания крови, а также кое‑что другое по мелочи. Ну не предполагалось здесь серьёзной медицины, максимум — первая помощь при лёгких травмах. Несмотря на отсутствие много из числа крайне необходимого, девушка не растерялась, уверенно взявшись за дело. Кроме меня ей помогала Оксана, тоже пребывавшая в каком‑то сумеречном состоянии сознания. Молодой парень, чей отец оказался на нашем импровизированном хирургическом столе, категорически потребовал своего присутствия во время операции. Было не до споров, потому его допустили, заставив переодеться в чистую одежду из моих запасов. Да, как всё началось, он тоже имел весьма бледный вид, опасаясь даже глубоко дышать. Судя по уверенным действиям, Рогнеда имела немалый опыт помощи раненым. Она быстро определила характер раны, решительно взявшись за её обработку. Я подсвечивал ей фонариком, подавал инструмент и старался не смотреть туда, где она работает. Больших разрезов она не делала, ловко проникая руками и инструментом в окровавленную плоть, дабы вытащить наружу несколько металлических кусочков оболочки пули и ещё каких‑то кровавых комков отмирающей плоти. Там было и чего‑то ещё, я опять же старался не смотреть. Но пришлось опять помогать своими руками, когда началась ушивка ран. В самом конце Рогнеда спросила о наших группах крови. У меня первая, которая подходит практически всем, потому мне судьба и предопределила становиться донором. Парень категорически возражал против переливания крови вообще, но Рогнеда сказала ему, что иначе его отец скоро умрёт, и все наши усилия окажутся напрасными. Скрипнув зубами тот согласился. Выцедив у меня не меньше литра, Рогнеда приказала идти отсыпаться, дальше она справится без нашей помощи, хотя дозу стимулятора против сна всё же взяла на всякий случай. Чувствуя заметную слабость, с ней легко согласился, кое‑как добравшись до кабины своего грузовика, где мгновенно отключился.

— Полковник, разрешите обратиться! — Едва я выбрался из кабины следующим днём, ко мне сразу же подскочил капрал Флиппи с сильно озадаченным лицом.

Я попытался передать ему своё внутреннее состояние вселенской тоски, выдерживая долгую паузу и глядя на него как на врага народа.

— Просил же не называть меня так, тем более при посторонних… — своими словами мгновенно вогнал его в краску.

— Виноват! — Быстро отвечает тот, и при этом ещё улыбается, гад.

— Ладно, чего хотел‑то? — Несмотря на долгий сон, лёгкая слабость так и не ушла, потому сейчас мне совершенно не хотелось стоить из себя крутого командира.

— Мне утром удалось связаться с моим другом… — тут он реально смутился. — Ну, я рассказывал вам о том, как некоторые из нас тут оказались. Он и некоторые другие давно хотели сбежать, но… Банда — это как корабль в море, где свободу обретают только покойники. И тут вдруг мне повезло встретить вас.

— Короче! — Я пока не понимал, куда он клонит.

— Роберт хочет совершить побег вместе с ещё четырьмя нашими парнями, если вы согласитесь принять их к себе на тех же условиях, как и меня, — быстро выпалил капрал. — Четыре механика и один оружейник. Бойцы хорошие, не то, что я. И ещё они могут сильно затруднить последующие поиски нашей группы тем отрядом бандитов, перед побегом повредив технику и отключив радиоаппаратуру. Всё, что от вас требуется — это сейчас дать мне своё согласие, дальше уж как парням повезёт.

— Хорошо, считай — согласие получено, — несмотря на дурное предчувствие, я всё же решил дать тем людям шанс выбраться из задницы. — Только сообщи мне, когда от нас им потребуется какая‑то помощь, постараюсь что‑то придумать.

— Я верил — вы именно так скажете! — Грегори быстро повернулся и куда‑то убежал.

Пожав плечами, отправился совершать утренний моцион, пусть сейчас уже далеко не утро, да и желудок давно намекал о крайней необходимости положить в него кусочек чего‑нибудь съестного.

— Жить будет, — Заспанная Рогнеда появилась в КУНГ — е, когда мы уже пообедали и пили кофе, сразу же ответив на немой вопрос, читающийся на наших лицах при её появлении. — На редкость крепкий организм, несмотря на приличный возраст. Плюс твой панкартин ему поможет быстрее оклематься.

— Кстати, подруга, расскажи, с чего ты так сильно возбудилась и решилась провести ту операцию, несмотря на полное отсутствие подобающих условий? — Оксана первой задала ещё один вопрос сейчас мучавший меня.

— Вы хоть знаете, кого мы спасали? — Ответила та вопросом на вопрос, и, отметив наше мотание головами, пояснила: — Это весьма уважаемый вольный торговец Зелимхан аль Рашид. Его здесь практически все знают, даже бандиты. Он, конечно, далеко не ангел, но очень порядочный человек. Многим помог, совершенно не разбираясь, кто есть кто. Известный учёный и философ. Его почти никто раньше не трогал, ибо с одной стороны — репутация, а с другой — за него обязательно вступятся и уж точно отомстят. Вообще кочующие вольные торговцы пользуются здесь негласным покровительством многих вождей племён, бандитских главарей и орденских экспедиций. На них очень редко нападают, и практически никогда не нападают подло, как произошло вчера. Той банде уже можно смело заказывать по себе панихиду, ибо о нападении на Зелимхана теперь узнала вся Дагомея, а наверняка уже и в Халифате услышали. С ними теперь никто даже разговаривать не станет, сразу открывая огонь на поражение.

— Это нападение сильно похоже на провокацию, — я не удержался от высказывания вслух пришедшей мысли. — Вопрос лишь в том, кого планировалось выставить виновным? — Ещё одна мысль никак не хотела ловиться за хвост.

— Вероятнее всего именно нас, — Рогнеда озвучила то, что фактически болталось у меня на языке, хотя я ещё не понимал, почему интуиция считала именно так.

— А как же живые свидетели? — Оксана выразила явное недоумение подобным раскладом.

— Их мнение уже не имеет особого значения, — Рогнеда понимала местные расклады куда лучше всех нас. — Любого попытавшегося вырваться из ближайшей округи теперь очень горячо встретят, как в Дагомее, так и Халифате. Поверьте, возможность определить, кто и откуда едет есть, саванна не так уж и велика. Сначала беглецов перестреляют в профилактических целях, а после начнут выяснять тех или не тех. Сами же бандиты наверняка имеют налаженный канал экстренной эвакуации или договорённости с кем‑то из вождей племён. Они спокойно пересидят сезон дожей, а после всё успокоится. Именно потому я и постаралась сделать всё возможное для спасения жизни Зелимхана. Он сейчас наш единственный надёжный пропуск в более обжитые места.

Мне, конечно, некоторые моменты показались откровенно притянутыми. Ведь никто не мешает нам сделать большой крюк и выехать к обжитым местам совсем с иного направления. Вопрос лишь в запасе топлива, которое, впрочем, стоит экономить, ибо заметных поступлений не ожидается. В конвое вольного торговца я видел машину с большой цистерной, судя по характерным следам сварки — дополнительно бронированную. У бандитов тоже наблюдался похожий грузовик. Тут все кочевники возят с собой изрядный топливный запас, иначе никак. И наш прицеп с двухсотлитровыми бочками на их фоне совсем не смотрится, учитывая сколько солярки съедает грузовик во время движения. На стоянке топливо тоже расходуется, ибо без электричества нам оставаться нельзя. Хорошо в конструкции военного 'Мерседеса' есть автономный стояночный агрегат, он не такой прожорливый, как основной мотор. И по топливу нам потребуется действительно скоро перемещаться туда, где есть большой шанс удачно заправиться. Пережидать сезон дождей в саванне я совершенно не рассчитываю.

Немного поговорив ещё на отвлечённые темы, мы занялись делами. Я отловил капрала Флиппи, сидевшего в нашем 'Хамви' с наушниками на голове с крайне задумчивым видом. Рогнеда передала ему своё бессменное дежурство по перехвату чужих переговоров. Как выяснилось, местные языки он тоже успел неплохо изучить, потому кое‑что понимал из болтовни негритянских бандитов друг с другом. Заметив меня, он сразу же стал приставать с вопросами, не тему, откуда я взял новейшие американские радиостанции от фирмы 'Харрис', установленные как у меня в КУНГ — е, так и тут. Я переставил один блок на разъездную машину, дабы всегда иметь прямую связь с базой. Также он выступал в роли ретранслятора, когда я отходил от него с персональной радиостанцией. Очень удобная военная система, хотя и требующая от своего владельца хорошей подготовки. По словам капрала даже у них 'по ту сторону ленточки' таких систем ещё не появилось. Американцы пока держали их для себя, не распространяя на всех партнёров по блоку НАТО. Естественно, он не сильно верил в мой честный ответ — 'подарили'. Ну как, подарили, вот всё что у меня есть — подарки от разных людей, хороших и не очень, трофеями называются. Опять не верит, качая головой, мол — 'кто такой техникой владеет — трофеем не отдаст'. 'Да кто же его спросит?' — на мой пример с их бандой и её имуществом, теперь благополучно ставшим моим, у него и впрямь не нашлось возражений. И теперь пришла моя очередь задавать вопросы про ту же современную технику и её происхождение у бандитов.

— Мне кажется, тут проводят испытание нового оборудования в полевых условиях, — ответил капрал после недолгого размышления. — Внешнее исполнение по виду гражданское, но начинка самая передовая. Внутри немецкие и американские микросхемы позапрошлого года выпуска, конструктивное исполнение начинки похоже на японскую сборку, хотя корпуса делали немцы. Поверь, я в этом хорошо разбираюсь. И ко всему этому приложены полноценные военные прошивки встроенного микрокомпьютера, в том числе и для групповой работы в составе подразделений. На гражданской технике такого нет. Кстати, мы вполне можем объединять в одну сеть твои 'Харрисы' и эти игрушки. На верхних частотных диапазонах точно, хоть и без полной совместимости скремблированного режима, — он выдал своё экспертное заключение. — Всё равно перехватить переговоры в сжатой цифре с голосовым кодеком тут некому.

— А запеленговать? — Меня тут же обуял лёгкий скепсис.

— Тоже сомнительно, — капрал излучал полную уверенность. — Тип сигнала совершенно нетипичный, похож на обычные вспышки помех.

— Знаю, — кивнул головой, подтверждая сказанное.

— Даже если у кого‑то здесь ещё есть современные пеленгаторы, их ещё требуется правильно настроить на нужный тип сигнала, — капрал рассказывал мне прописные истины, даже не подумав о том, что мне они прекрасно знакомы. — В ближайшей округе на тысячу с лишним километров кроме меня ты таких больше не найдёшь, — самодовольно заявил он. — И ещё потребуется изготовить специальную антенну на высокочастотные диапазоны, их почему‑то сюда категорически не желают поставлять с той стороны, приходится самим выкручиваться.

Хотел показать этому наглецу свой уровень знаний, дабы он не слишком задавался, но после передумал. Пусть и дальше считает себя единственным знатоком в этой области, мне проще будет контролировать его действия. Заодно немного поучусь у настоящего профессионала, ибо себя я таковым совсем не считаю, так — продвинутый любитель. Тут нас посетила зевающая Рогнеда, категорично потребовав уступить место. Своего пациента она уже осмотрела, проверив состояние раны, швы и сделав ему несколько инъекций. Заодно накормила неотрывно сидящего с отцом парня и оставленного в ближайшем перелеске пленного бандита, терпеливо дожидавшегося освобождения. Сидеть жестко пристёгнутым наручниками к дереву весьма неудобно, но альтернатива в виде милосердной пули в затылок его явно не прельщает. Наша новоявленная докторша порадовала и тем, что вечером опять сцедит у меня немного крови. Мол — 'кровопускание мне для здоровья сейчас крайне полезно, заодно избыточное давление не будет пагубно влиять на мозги'. Я и впрямь успел отметить почти полное отсутствие желания разложить прямо тут эту нагло ухмыляющуюся очаровательную стерву.

Дальше вместе с капралом мы монтировали трофейный пеленгатор в мой грузовик. Флиппи хотел организовать там полноценный пост радиотехнической разведки, и лишь недостаток свободного места его останавливал. Второй грузовик пока занимала импровизированная больница, и перенести всё лишнее туда не представлялось возможным. Пришлось снова уплотняться в КУНГ — е, выложив из него часть полезного барахла на землю. За час мы установили на крыше платформу с антенной частью пеленгатора, запихнув аппаратный блок в стойку, где для него нашлось место. Затем возились с подключением и настройкой, пока всё не заработало. Лиза нам активно мешала, оторвавшись от своего экрана, ибо который день подряд смотреть в него ей ужасно надоело. А тут что‑то новое.

— Вот, смотри, как у меня всё выглядит, — капрал, наконец, запустил свой ноутбук.

На экране медленно открывалась карта окружающих земель, весьма подробная, кстати.

— Так, сейчас мы быстро определим, где мы находимся сейчас, — несколько кликов по клавиатуре и карта начала смещаться, показывая в центре наше примерное положение.

— Ориентируешься на радиомаяки? — Сразу же догадался, как это работает.

— Да, давно написал удобную программку, — улыбнулся тот. — Хоть это и не спутниковая навигация, погрешность в пару километров для нас некритична. — Точно определил? — Повернулся он ко мне, и кивая в сторону экрана.

— Вот тут, — ткнув пальцем, внёс дополнительные поправки.

— Сейчас скорректирую, — капрал тронул точпад и снова пробежался пальцами по клавиатуре. — Готово! А теперь взглянем, где сейчас болтаются наши знакомцы, — при этих словах он вызвал на экран очередной информационный слой.

Карта резко уменьшила масштаб, словно отдалившись от нас. На ней постепенно стали проступать разноцветные линии, идущие из центра к каким‑то удалённым точкам, находящимся за краем экрана. Линии отличались цветом, яркостью, а также толщиной.

— Пеленги на различные источники сигналов, — пояснил капрал мне и подсматривающей из‑за моей спины Лизе. — Цвет и толщина показывает частоту и мощность источника. Яркость зависит от прошедшего времени с момента пеленгации.

Действительно весьма наглядная картинка. Основные характеристики источников сразу понятны.

А вот теперь зададим ещё одно условие… — карта снова уменьшила масштаб, теперь некоторые линии упёрлись в цветные точки с поясняющими надписями. — Стационарные передатчики, о местоположении которых мы имеем точную информацию, — пояснение уже не требовалось, я и сам догадался. — При движении машины или при наличии связи со вторым пеленгатором, можно определить и примерное положение остальных источников. Точность пеленгации сильно зависит от многих условий, но для уверенного нахождения нужных нам целей её вполне хватает. Сейчас подсоединю в систему ещё сканнер и устройство записи, в результате выходя на совершенно другой технический уровень ведения эфирной разведки. Нам ведь нет смысла слушать всех подряд, когда есть картина представления источников в пространстве. Так — так, кажется, ребятам удалось вырваться… — задумчиво прошептал капрал, кликая указателем мыши в едва заметно смещающуюся яркую светло — голубую линию.

— Так показаны ваши передатчики? — Я сразу же обеспокоился.

— Нет, это радиомаяк второй машины с пеленгатором, — Флиппи уткнулся в экран, пытаясь там что‑то разглядеть. — Он включается только по удалённой команде оператора. Но я этого сигнала точно не подавал, значит, Бренан всё‑таки нашел ключ к контрольному пульту в своей машине.

— Что всё это значит? — Моя тревога только усилилась.

— Значит, ребята смогли удрать на второй машине связи, дабы увести самое ценное, и их сейчас активно преследуют. Они должны двигаться в нашем направлении, я передал примерные координаты нашего лагеря. Лучше бы они пикап или багги выбрали для своего бегства, на грузовике их обязательно догонят, — растерянно произнёс капрал, взглянув на меня с большой надеждой во взгляде.

Поначалу хотел банально плюнуть на неявно высказанную просьбу. Да ещё крепко влепить капралу за излишнюю инициативу. Зачем мне рисковать? И, собственно, ради кого? Я тех парней не знаю, они меня тоже, повезёт — встретимся, но, чувствую — им точно не повезёт без нашей помощи. Причём, выезжать нужно прямо сейчас, иначе просто не успеем. И откуда у меня все эти чувства, интересно?

— Так, капрал, быстро говори, какое оружие есть у банды, — решение о вмешательстве совесть уже приняла за меня.

— Обычная ручная стрелковка, ты её уже видел, — он начал перечислять: — Хозяева требовали поддержания однообразия вооружения, дабы было меньше позиций снабжения. Как сами понимали расклад, нас не особо спрашивали. Есть некоторое количество трофеев, те же 'Калашниковы', но к ним совсем мало боеприпасов. Наши карабины хороши при стрельбе одиночными, патрон сильный, но по крупному зверью здесь лучше бить очередями, одна — две пули порой только разозлят. С рук так особо не постреляешь, а падать на землю — потерять подвижность. Заградительный огонь — та же история. Да и длина оружия несколько великовата, лично я к иному приучен. Потому по возможности мы пользовались трофеями. Пулемёты на технике под винтовочный калибр, есть один М2НВ пятидесятого калибра, но к нему недавно кончился боезапас. Бреннан каким‑то неграм за золото загнал последний ящик, а поставщик никогда не отличался особой расторопностью. В этих краях вообще мало кто имеет крупный калибр, — такие новости меня несказанно радовали. — У негритянских банд иногда встречаются на технике старые ДШК, но опять же жуткий дефицит патронов. Только попугать внешним видом. Для грабежа ведь не обязательно стрелять, куда чаще предъявляют потенциальной жертве 'весомые аргументы' и требуют заплатить дань или сдаться. Из рабства хоть можно сбежать или выкупится, а покойникам ни свобода, ни материальные ценности уже не нужны. Но хватает и всяких отморозков, предпочитающих сначала пострелять. Потому тут никто не хочет продавать неграм крупные калибры даже за алмазы, максимум — винтовочные патроны. В Халифате схожая ситуация. У Бреннана имеется ещё один автоматический станковый гранатомёт, но он сломан, и починить в полевых условиях нельзя. Жаль, у нас нет бронированных машин, тогда риск был бы значительно меньше. Эх… — капрал разочарованно вздохнул.

— У нас ведь нет необходимости непременно перебить всю погоню, достаточно сбросить её с хвоста твоих парней, — риск мне казался вполне приемлемым.

Играть в догонялки нам категорически нельзя. Единственный верный шанс — устроить засаду. Но нужно очень точно определить, где конкретно проедут беглецы с погоней на хвосте. Тогда и риска практически не будет, ибо стрелять в нас на хорошей скорости вряд ли кто сможет. А охватить нас с флангов или вовсе зайти в тыл мы просто не дадим.

— Значит так, Лиза, срочно выводи наш разведчик вот сюда, — я переместился к её экрану, выводя на него крупномасштабную карту. — Знаю, расстояние великовато, устойчивого приёма картинки не будет. Да и стемнеет скоро. Автоматический возврат отключи, топливо закончится — не беда, пусть падает, где получится, позже подберём.

Дочь кивнула, быстро заняв своё рабочее место. Мой авторитет был для неё непререкаем.

— Грегори, попытайся связаться со своими парнями, и выводи их на нас, мы постараемся успеть перехватить направление вот тут, — теперь я ткнул пальцем в его экран. — Оксана, бросай дела, полная боевая выкладка, бронежилет, шлем, ночник.

— Окликнув Рогнеду по радио, — тоже направился к ящику с амуницией, терять время больше не стоило, нам ещё прилично ехать.

Мы едва успевали. 'Хамви' нёсся на пределе возможностей, подпрыгивая на кочках так, что пассажирам приходилось крепко держаться за сидения, дабы не пробить головой крышу кабины. А каково приходилось водителю — о том и вспоминать не хочется. Рогнеда поначалу выразила желание ехать в кузове у пулемётной турели, но я ей запретил. Связь с базой работала хорошо, наши подопечные тоже уже знали куда рулить, но догоняющие плотно висели на хвосте. Воздушная разведка помогла лишь уточнить дорогу беглецов, издалека заметив свет фар, на большее не хватило топлива. Беспилотник упал в саванну, включив поисковый радиомаяк на последнем заряде резервной батареи.

— Быстро пересаживаемся! — Остановив джип, закинул 'Вал' на спину и метнулся в кузов, выпутывая из креплений 'Баррет'.

Запасные магазины заранее распиханы в карманы разгрузки, осталось только приладить тепловизионный прицел на планку пикатини. Хоть оружие с ним и не пристрелено, тут рабочая дистанция будет не дальше трёхсот метров. Промахнусь — возьму поправку. Без крупного калибра нам нельзя, по словам капрала, джип бандитского главаря хорошо бронирован. Оксана села на водительское место, Рогнеда метнулась к пулемёту. Их задача выскочить по моему сигналу из‑за гребня склона и открыть заградительный огонь, отсекая основной состав преследователей и вовремя эвакуировать меня, если всё пойдёт плохо. Мне же предстоит выбить лидирующую машину. Взревев мотором, 'Хамви' резко дёргается с места, дабы скрыться за гребнем пологого холма. Прямо по курсу уже видны прыгающие далёкие вспышки фар приближающихся машин. Растянувшись на земле, упёр приклад 'Баррета' в плечо. На установку прицела уже нет времени, да и не нужно. Открытое небо заполнилось яркими звёздами, ноктовизор вполне справляется, картинка яркая и чёткая. Вот показалась грузовая машина с антеннами на крыше. Несётся на максимальной передаче, часто подпрыгивая на кочках, как только не переворачивается, интересно. За ней часто мелькают огни фар догоняющих. Расстояние до них пока слишком велико. Грузовик пролетает мимо, оставляя за собой длинный пылевой шлейф. Несколько долгих минут и в моём прицеле появляется первая машина преследователей, за ней чуть правее идёт вторая, отставая от неё на пару корпусов. Позади с приличным отставанием движутся ещё два джипа, багги с пулемётами нет. Пулемётчиков у турелей не видно, на высокой скорости им всё равно не удастся стрелять вперёд. Очень удачный для нас расклад. Успокоив дыхание, тяну спусковой крючок. Выстрел громко бьёт по ушам, приклад чувствительно толкает плечо. Промах, первый джип даже не снизил скорости. Второй выстрел чуть выше, есть! Резко свернув вправо, он красиво подрезает идущую следом машину, никак не успевавшую отвернуть. Касание, и два неуправляемых корпуса закувыркались по распадку. Отстающие джипы начали своевременно разворачиваться каждый в свою сторону, дабы скорее покинуть зону обстрела. Наверняка водители заметили вспышки моих выстрелов и приняли единственное верное решение. Поймать их в прицел я даже не пытался, отдав команду девушкам показаться на глаза. Громкая пулемётная очередь ударила прямо над моим ухом, ещё одна машина вдруг метнулась вправо и сразу резко влево, завалилась на бок, несколько раз перевернулась и вспыхнула ярким пламенем. Последний преследователь успел перевалить через гребень противоположного склона и скрылся из виду. Догонять его никто не собирался.

Мы не спешили сниматься со своего места. Хотелось окончательно убедиться, что больше никого рядом нет. Грегори сообщил о подозрительной вспышке активности в эфире, но она достаточно далеко от нас, судя по малой мощности пеленгуемых сигналов.

— Смотреть пойдём? — Окликнул вылезших из машины девушек, кивая в сторону низины.

— Лучше поедем, — Оксана нехотя направилась к водительскому месту.

— Лучше перестраховаться, — Рогнеда полезла в кузов к пулемёту.

— С такими кувырками там вряд ли кто‑то выжил, — я лишь пожал плечами, уже отчётливо представляя, что мы там найдём.

И вправду, кабина первой лежащей на боку машины, оказалась хорошо залита кровью. Мы втроём легко поставили её на колёса. Внутри сильно помятой кабины три тела, помощь им уже не нужна. Посветил фонариком, внимательно рассматривая, куда же я попал, ибо практически весь передок был целым, лишь немного помят. Только благодаря тщательному осмотру удалось определить, что правая передняя стойка лобового стекла не смята при кувыркании, а срезана пулей. Водителя она даже не зацепила, но сильно напугала. Тот крутанул рулём, полностью потеряв управление. Машина, кстати, не имела заметного глазу бронирования, лобовое стекло самое обычное, сейчас превратившиеся в смятую белую массу. Вторая машина пострадала даже меньше первой, завершив свои кульбиты, на колёсах. Крепкие дуги безопасности не позволили смяться кабине, однако находящимся в салоне людям от этого легче не стало. Ещё два свежих трупа, крови из них вытекло совсем мало, сидят как живые, крепко пристёгнуты ремнями безопасности, похоже, просто переломали шейные позвонки во время кувырканий. Вот у этого джипа бронирование явно имеется вместе с общим усилением конструкции. Толстый триплекс лобового стекла даже не треснул, боковые тоже все целы. Да и вмятины корпуса портят скорее внешний вид, не сказываясь на целостности конструкции. Пулемётная турель в кузове криво свёрнута и частично вырвана, хорошо хоть не с мясом, пулемёт оторвался, но надёжно закреплённый металлическими кронштейнами груз виде канистр с топливом и водой, парой запасных колёс, а также железного ящика с каким‑то хабаром, остался на месте. По виду машина вполне подлежит ремонту. Трупы наружу, беглый осмотр трофея. Личное оружие вылетело из кронштейнов крепления, нанеся дополнительные травмы своим бывшим владельцам. Возвращаю его на место. Двигатель не заводится, электричества нет. Найдя запор капота, заглянул в моторный отсек. Действительно, бронирование здесь весьма неплохое. Треснувший и потёкший аккумулятор ожидаемо вырвало из крепления, сорвав одну клемму питания. Остальное по внешнему виду цело. Даже лопасти вентилятора принудительного охлаждения не погнуло. Крепкая машина, сделанная на совесть. В качестве основы взята какая‑то 'Тойота', внутренности вполне узнаваемы. Аккумулятор наружу, протереть кислоту имевшейся здесь грязной тряпкой и взглянуть под капот первого джипа. Там крепление аккумулятора выдержало, зато двигатель выбило из амортизирующих башмаков. Вернуть его на место вполне реально, но ремонт тут будет весьма сложным. Кабину сильно смяло, и исправить геометрию погнутых дуг безопасности теперь удастся только в хорошо оснащённой мастерской. В общем, этот трофей мы тоже по возможности утянем, пойдёт в разборку. Перекинув живой аккумулятор, и ещё раз внимательно осмотрев двигатель бронированного джипа в свете фонаря, решился его завести. Поворот ключа, и он сразу же схватился. Так, легко трогаемся с места на первой передаче, норма, нигде ничего не скребёт, гидроусилитель руля тоже в норме.

Девушки внимательно смотрели за моими действиями, предварительно обобрав трупы.

— Придётся их забрать с собой, — Рогнеда пнула ногой одно тело.

— Зачем? — Оксана искренне изумилась.

— Хочешь предъявить их людям вольного торговца? — Сразу же определил ход её мыслей.

— Да, — кивнула девушка. — Они считаются его кровниками, и за них он может отдельно заплатить. К тому же нам требуется выяснить, есть ли среди них главарь. Без него банда точно обречена. Жалко третья машина горит, из неё мы никого не достанем.

— Нам и этих пятерых хватит, — заметил я исключительно довольным тоном.

Державшееся внутреннее напряжение незаметно ушло. Интуиция пока никакой опасности не отмечала, позволив немного расслабиться. Втроём мы быстро собрали всё найденное по округе в кузов трофея. Даже совершенно непригодные в дело железки подобрали. Затем я кое‑как сумел выставить ровно руль у другой машины, зацепив её тросом к бронированному внедорожнику. Догорающую машину лишь бегло осмотрели со стороны, отметив четыре обгорелых трупа в смятой кабине. Доставить их оттуда никто не планировал, сделав несколько снимков на цифровую камеру в качестве доказательной базы. Затем мы медленно тронулись в сторону нашего лагеря, затратив пару лишних часов на поиски упавшего беспилотника. Тот приземлился на раскрывшемся парашюте, благодаря которому мы его и заметили с большого расстояния. Я вёл трофейную сцепку и часто матерился вслух, едва справляясь с управлением этой неустойчивой конструкцией. В общем, к лагерю мы прикатили только с рассветом в совершенно измученном состоянии. Сослуживцы капрала Флиппи, которых мы благополучно отсекли от погони, где‑то потерялись. То есть до лагеря их грузовик не дошел. Но разбираться с этим предстоит днём, сейчас требуется отдохнуть. Избежать кровопускания мне не удалось. Пока мы катались по степи, Зелимхан пришел в сознание, потребовав разговора со своими спасителями. Однако разговора не вышло, ибо после сделанных инъекций он быстро уснул.

— Рано ему ещё говорить! — Категорично заявила Рогнеда, примеряясь толстой иглой к моей вене. Похоже, просыпаться далеко за полдень входит в традицию. Самочувствие… есть, интуиция предвещает лишь мелкие неприятности, хорошо. Пока на меня никто не накинулся, привёл себя в подобающий вид, едва не порезавшись при бритье, из‑за лёгкой слабости. Привычные движения руки потеряли былую уверенность. Непорядок.

— Какие‑то проблемы? — Я заметил ждущего окончания моего 'утреннего' моциона сына Зелимхана.

Вид на его лице показывал самый серьёзный настрой, и даже твёрдую решимость. Значит, ему от меня что‑то срочно потребовалось.

— Зачем ты принял у себя напавших на моего отца людей? — Спросил он с заметной угрозой в голосе.

Я не сразу сообразил, о чём он говорит, но заметил стоящий в стороне второй грузовик с антеннами. Значит, беглецы смогли найти дорогу и попались на глаза кому не следует. Вот и проблемы на ровном месте. После сна голова работала медленно, однако интересная мысль в неё всё же пришла.

— Ты бы сломал поранивший тебя клинок, если бы он стал твоим трофеем? — Заглянул в его глаза с ехидной ухмылкой на губах.

— Не стоит путать честное оружие и держащую его подлую руку, — парень не желал принимать мою аллегорию за аргумент.

— Но ведь не сама рука наносит подлый удар, подлость живёт в голове, — так пререкаться я могу долго.

— Рука верна голове, — сын Зелимхана оказался ещё тем философом.

— Теперь у той руки другая голова, — мне вдруг захотелось рассмеяться, наглядно представив тему разговора. — Этих людей затащили в банду насильно, — решил приоткрыть парню свои карты. — По сути, они даже не слуги, а рабы. Зачем наказывать раба, если он желает сменить хозяина?

— Рабы? С оружием? — Парень меня решительно не понимал.

— Здесь наличие оружия совсем не гарантирует свободы, — попытался я донести до оппонента прописные истины. — Требуется ещё наличие условий, дабы обретение свободы гарантировало жизнь. Я тем людям эти условия и предоставил, пообещав возможность перейти под мою опеку. За это они подставили под карающий удар свою бывшую голову, отдававшую подлые приказы, — в этот момент мне больше всего хотелось, чтобы главарь банды действительно нашелся среди приведённых трупов. — Потому считаю, они достаточно заплатили за свою безопасность, а месть за подлое нападение на твоего отца совершенной.

— Мне это всё равно не нравится, — парень всё же немного смутился, ибо не смог быстро подобрать достойных аргументов для продолжения спора. — Ты действительно вправе распоряжаться своим имуществом, пока эти рабы тебе принадлежат, — интонацией особо было выделено слово 'пока'. — Отец хочет с тобой говорить, но госпожа Рогнеда запрещает, — он вдруг перешел на другую тему.

— Требования врача должны неукоснительно исполняться, — я мысленно выдохнул, похоже, неприятный конфликт удалось временно пригасить. — Как она даст добро, тогда и поговорим.

— Хорошо, искренне благодарим вас за проявленную заботу, — парень изобразил лёгкий кивок условной почтительности, развернулся и направился в сторону превращённого в больницу грузовика.

Я же полез говорить с тем, кто всю эту кашу заварил, то есть с капралом Флиппи. Заодно стоило и перекусить. Капрал сидел за своим экраном, что‑то показывая там нависающей над ним Лизе, а его лицо имело относительно ровный оттенок синевы. Судя по всему, спать он так и не ложился, выпросив сэкономленный стимулятор у Рогнеды. Заметив моё приближение с весьма недружелюбным видом на лице, Лиза быстро прыгнула на своё место, видимо, какой‑то косяк числится и за ней.

— Рассказывайте! — Я встал позади них, скрестив руки на груди и не снимая мрачного выражения со своего лица.

— Я не хотела, он сам отключился, — пискнула дочь, мгновенно порозовев.

И только тут я заметил, что её экран показывает статичную картинку, а в углу горит символ обрыва связи. Карта на экране капрала показывала весьма удалённый участок, откуда точно не должна проходить устойчивая связь с беспилотником.

— Зачем ты его туда загнала? — Задавая вопрос тихим спокойным голосом, я только сильнее напугал девочку.

— В той стороне замечено интенсивное движение машин, я надеялась, он хотя бы передаст пару несильно смазанных кадров, но связь вдруг полностью прервалась, — Лиза изобразила на своём лице истинное раскаяние.

— Автопилот включила? — От ответа на этот вопроса сейчас зависело, потребуется ли повторить поиск нашего воздушного разведчика, или он сможет вернуться сам по заданной программе.

— Да, — Лиза потупила свой взор.

— Тогда перестань паниковать и просто дождись, когда аппарат вернётся в зону уверенного приёма по заложенной в него программе.

— Командир, недавно возник мощный широкополосный источник помех, — подал свой голос капрал. — Возможно примитивная глушилка с искровым генератором, но мощность… больше похожа на что‑то природное. Здесь иногда бывают явления вроде 'электрического шторма'. От нас источник далеко, но проблемы со связью уже серьёзные. Со своей аппаратурой мы почти ничего не потеряем, кроме сокращения дистанции уверенной связи, но другим уже приходится вытряхивать шумы из ушей. И ещё. Утром, когда эфир ещё был чист, я перехватил несколько сообщений. Четыре крупных банды хотят временно объединиться и совершить набег на близлежащие территории. Они как‑то узнали о проблемах группы Бреннана и торговца Зелимхана. Кроме них здесь неподалёку ещё кто‑то отметил своё присутствие. Долговременный прогноз погоды негативный, ещё пару — тройку дней здесь постоит привычная жара, но на море уже передали штормовое предупреждение. Приближается сезон дождей, и все, кто встретит приближающуюся бурю посреди саванны, серьёзно рискует застрять здесь на три — четыре месяца. Ещё и стада рогачей подойдут вместе со следующими за ними хищниками. Вот бандиты и решили пока не поздно прибрать к рукам имущество потенциальных покойников. Ожидается до пятидесяти машин и не менее двухсот хорошо вооруженных головорезов. Шеф, нужно срочно рвать когти, пока не поздно.

— Благодарю, очень своевременное предупреждение, — моя интуиция пока молчала, вернее какая‑то лёгкая и неявная тревожность всё же чувствовалась. — А вот и потеря нашлась, — на Лизином экране появилась сильно зашумлённая картинка с вернувшегося в зону приёма летательного аппарата. — Грегори, ты сейчас представишь меня своим парням, у меня для них есть несколько слов и не все они окажутся приятными… — пора довести до народа, в какой заднице они сейчас находятся.

— Надеюсь, мне уже не требуется представляться, — заявил внимательно смотрящим на меня бывшим британским военным, бывшим бандитам, а ныне людям с весьма неопределённым статусом. — Вам сильно повезло выскочить из западни, в которую попало ваше, хм… подразделение. Но выскочили вы не до конца… — после чего раскрыл перед ними текущий расклад. — Единственная возможность снизить угрозу кровной мести — это официально изменить ваш социальный статус, — теперь пришло время огласить, так сказать — приговор. — Для всех местных вы превращаетесь в моих личных рабов, соответствующие знаки отличия на шеи мы подберём при первой же возможности, — сильное изумление и явное недовольство прекрасно читалось на лицах мужиков. — Впрочем, у моего народа имелись древние традиции так называемых 'боевых холопов'. По статусу они, конечно, считались рабами, но такое рабство не сильно отличается от армейского контракта, — я попытался хоть немного подсластить горькую пилюлю. — Контракт действует до выхода нашего отряда на территорию Протектората Русской Армии, там каждый из вас получит возможность самостоятельного выбора дальнейшей службы или мирной жизни. Сразу предупреждаю, попадём мы туда нескоро. Кто не согласен с озвученными условиями, может прямо сейчас покинуть расположение лагеря с личным оружием, запасом провизии, но без транспорта.

Мужики переглянулись между собой и дружно промолчали, а молчание у нас означает согласие.

— Раз возражений нет, тогда слушайте первую вводную… — выдал им необходимые инструкции для спешного сворачивания лагеря и подготовки техники к движению в составе колонны.

Мины придётся снимать самому, тут уж ничего не поделать, ибо бросать столь ценный ресурс жалко. Решив один вопрос, занялся другим. Сын Зелимхана Хафиз сразу оценил мою обеспокоенность и не стал возражать против предложенного плана. Его отец выглядел весьма неплохо для перенесшего тяжелое ранение в грудь. Дышать ему было ещё тяжело, но он находился в сознании и стоически сдерживался от начала разговора, лишь лёгкими кивками головы подтверждая своё согласие с моими словами. Мы быстро скрутили рабочую радиостанцию с притащенной битой машины и направились к людям Зелимхана, ждущим возвращения своего вождя и его сына. Нас узнали ещё на подходе, высыпав из машин встречать. Оружие никто не взял в руки, держа на ремне. Хафиза долго расспрашивали на непонятном мне языке, сначала посматривая в мою сторону с лёгкой настороженностью, которая быстро улетучивалась вместе с рассказом парня. Теперь в глазах этих восточных мужиков, направленных в мою сторону, читалось большое уважение. Они не выглядели как арабы, больше походили на казахов или туркмен. Достаточно широкоплечие, у всех короткие стрижки и небольшие аккуратные бородки. Саванный камуфляж из хорошей плотной ткани, тканевые кепи с небольшим козырьком, при нашем появлении все сняли солнцезащитные очки, открыв свои лица. В качестве личного оружия АКМ — ы и РПК, заметил парочку новеньких чёрных АК-104. Пистолеты никто не носил. Быстро выяснилось, что к настоящему моменту они смогли благополучно починить свои машины, и ждали только команды для начала выдвижения. Смонтировав в кабине предоставленного грузовика привезённую радиостанцию к двум уже имеющимся, я проверил закрытую связь с нашим лагерем и отправился обратно снимать мины. Совместный выезд мы запланировали после наступления ночной темноты. Путь предстоял долгий и достаточно опасный. Топливо рассчитывалось чуть ли не в обрез, как у меня, так и у торгового каравана Зелимхана. Им придётся поделиться с нами бензином, ибо бросать трофейную технику мне категорически не хотелось. Она пойдёт на продажу, дабы было чем рассчитаться за дорогое жильё на время сезона дождей. Благодаря нашим техническим средствам мы постараемся избежать нежелательных встреч, однако к ним тоже стоит хорошо приготовиться.

В назначенное время мы, естественно, никуда не выехали. Просто не успели доделать всё необходимое. Долго собирали вещи, я застрял с минами, Но больше всего ушло времени на подготовку нашего пациента к транспортировке. Трястись ему было вредно, но ехать как‑то нужно. Вот мы и выдумывали, как обеспечить ему необходимые условия. С горем поморам соорудили в кузове больничного грузовика полужесткий гамак, висящий на пружинах от автомобильных амортизаторов.

Поймал себя на том, что дёргаюсь сам сделать многое за подчинённых, вместо того чтобы просто контролировать выполнение. Когда хватает лишних рук, требуется кардинально менять своё поведение. Пусть я и ненастоящий полковник, однако, другие верят в обратное. Им так проще, а вот мне… Короче, теперь придётся делать подобающий вид и не сильно переигрывать при этом. За три часа до рассвета мы, наконец, собрались в одну колонну, двинувшись в нужном направлении. Альтернативы Эль — Орану у нас не имелось. Только там удастся переждать сезон дождей в более — менее цивилизованном окружении, не особенно‑то дружелюбном, впрочем, но пока у тебя хватает золота, тебе будут приветливо улыбаться. Отсюда до оазиса не так далеко, чуть меньше четырёхсот километров. Напрямик по карте. Однако маршрут нашего конвоя оказался втрое длиннее. Такова плата за условную безопасность и саму возможность проехать. Погода будет портиться и нам требуется поспешить, дабы не застрять прямо посреди саванны. По плану мы должны двигаться практически без остановок, выдав водителям стимулятор из моих запасов. У людей Зелимхана имелось другое средство, позволяющее не спать трое суток, сохраняя при этом полную работоспособность, но приводящее к тяжелому суточному откату. Плюс наркотический эффект привыкания.

Наш весьма внушительный по местным меркам конвой смог пройти только шестьдесят километров, после чего неожиданно закипел двигатель бензовоза. Колонна встала, дабы устранить поломку. Быстро выяснилось, что и другие машины Зелимхана вот — вот готовы закипеть. Более не доверяя их водителям, пришлось разбираться самому вместе со своими 'рабами'. Да уж. За свою жизнь я многое повидал, но вот заделку пробитого пулей радиатора с помощью строительного силиконового герметика наблюдаю в первый раз. В принципе, пробитые радиаторы положено менять, ибо надёжно отремонтировать их очень сложно. Даже не современные железные, а старые медные. Вот только где бы найти поблизости магазин запчастей. Я ещё понимаю, налить того герметика, дабы суметь экстренно покинуть опасное место, но посчитать подобное за полноценный ремонт перед дальней дорогой… да ещё не счистив с радиатора грязь и отслаивающуюся старую краску. Пока машины стояли, вода вроде не вытекала, но стоили поехать, как поднялась температура и давление в системе охлаждения с соответствующим результатом. Ко всему этому у нас и так имеется чётко наметившийся дефицит воды. Осознав всё это, я мысленно схватился за голову, отозвав в сторонку сына Зелимхана для приватного разговора.

— Сделаем небольшой крюк, — спокойно заявил он, выслушав мои аргументы. — Недалеко отсюда есть маленький оазис, где мы регулярно пополняли запас воды и провизии. Оазис держит вождь Марек, — заметив вопрос на моём лице, пояснил он. — За бочку воды он всегда просил тридцать патронов, нам вполне по карману рассчитаться с ним за воду и недолгий постой, дабы отремонтироваться. Надеюсь, твои рабы помогут моим людям сделать всё как надо.

Я лишь кивнул головой, соглашаясь с этим не по возрасту твёрдым и рассудительным парнем, хотя внутри появилось неприятное тревожное чувство. Показываться посторонним на глаза для нас неоправданный риск, однако выбора сейчас нет. Моё предложение бросить неисправную технику, поддержки совсем не нашло. Заделав текущие радиаторы на скорую руку с помощью того же герметика, мы снова двинулись в путь. К тому моменту уже рассвело, а вскоре стало жарко. Естественно, далеко уехать мы опять не смогли, в который раз потеряв драгоценную воду. До известного Хафизу оазиса оставалось около двадцати километров, которые мы с горем пополам проделали до самого вечера. Сразу заезжать в него категорически не стоило, сначала требовалось провести переговоры с местными обитателями. По радио на дежурном канале никто не откликался, пришлось ехать на более — менее исправном грузовике под флагом Зелимхана. Его должны точно опознать. Остальной конвой остановился лагерем в пяти километрах, ощетинившись во все стороны пулемётными стволами. Антенны тоже чутко следили за эфиром, а над нашими головами в вышине парила еле заметная глазу точка беспилотника.

— У нас праздник, Марек никого сегодня не принимает, ему подарили новую белую рабыню! — Крикнула нам из подъехавшего побитого грузовика толстая чёрная морда.

'И как только в боковое окно помещается', — проскочившая мысль заставила меня усмехнуться. Чернокожий пулемётчик в кузове пытался состроить злую рожу, старательно держа нас в прицеле, хотя я прекрасно видел, что в пристёгнутом к старому ДШК коробе вместо патронов набиты пустые гильзы. Хоть бы из дерева носики пуль вырезали, не так смешно бы смотрелось.

— И ещё, — толстый негритос грозно сверкнул глазами, — теперь цена бочки воды выросла на бочку бензина, но вы можете попытаться завтра договориться с Мариком, подарив ему ещё одну белую рабыню, — с этими словами негр вдавил газ и резко повернул в сторону оазиса, едва не перевернувшись на бок.

Пулемётчик еле — еле удержался за свою бесполезную железку, изрядно повеселив всех нас. Хотя действительно было совсем не до веселья, без воды нам никуда не деться, а запрошенная цена совершенно неподъёмна.

— Что будем делать? — Спросил Хафиза, старательно поддерживавшего на лице невозмутимый вид, и только в его глазах плескался злой огонь сдерживаемого гнева.

— Говорить с Мариком завтра, — сквозь стиснутые зубы произнёс парень. — Он раньше отличался завидной сообразительностью, думаю, мы сможем договориться.

Мне же почему‑то казалось совсем наоборот. И неприятное чувство лёгкой тревоги тоже немного усилилось.

— Шеф, тебе это надо слышать, — капрал Флиппи включил на своём ноутбуке запись, в которой я понял лишь несколько английских слов.

Вернувшись к своим людям, застал их за подготовкой к серьёзному бою. Бронежилетов в моих запасах хватило на всех, а вот со шлемами же обозначился серьёзный дефицит. Британские военные в составе банды наёмников защитных средств не получили. Оружием, средствами радиоразведки и связи их обеспечили, а вот на броники и приборы ночного видения поскупились. А ведь это прямо говорит об отношении к ним бывших хозяев как к расходному материалу. Мне же людьми разбрасываться нельзя. Благодарные взгляды, изредка бросаемые в мою сторону, явственно говорили, что теперь мужики будут воевать не за страх, а за совесть.

— Рогнеда, переведи, — попросил я стоявшую за спиной капрала девушку.

— Если отбросить лишнее, то вождя Марека сейчас в оазисе нет, — сразу же ответила она. — Он ушел в набег на ближайших соседей вместе со своими основными силами. В оазисе осталось всего пять боевиков и рабы. Правая рука вождя, с которым вы общались во время переговоров, сообщил ему о прибытии каравана Зелимхана. Тот потребовал не впускать гостей в оазис, дабы они не увидели реальное положение вещей и попытаться задержать их до завтрашнего утра, когда он прибудет сюда вместе со своими людьми. Завтра он предложит каравану войти на территорию оазиса для пополнения запаса воды и участия в их празднике окончания жаркого сезона, где вынудит гостей сдаться. Ему срочно нужны дополнительные рабы. Про нас он, естественно, ничего не знает. Но мы встали именно там, где нас обязательно станут искать, проверяя окрестности оазиса на присутствие посторонних.

— Ещё шеф, — капрал снова взял слово. — Они используют высокочастотную цифровую связь с голосовым кодеком, но без шифрования. Я обратил внимание на характерные вспышки сигнала, записав их, после чего быстро перевёл их в голосовую форму специальной программой. Непонятно где они смогли достать радиостанции подобные нашим, но совершенно уверены, что их разговор нельзя подслушать, наивные… — Грегори изобразил на своём лице довольную ухмылку.

— То‑то мне голос показался несколько неестественным, — хмыкнул я.

— Ты знаешь, как работает голосовой кодек? — Спросил капрал.

— Примерно, — кивнул в ответ. — Из голоса выделяются характерные звуки, имеющие свои номера в таблице, определяется их длительность и громкость. Собственно, в эфир передаются именно эти цифровые значения и ничего больше. Если надо поток шифруется по заданному алгоритму. На стороне приёма происходит обратное преобразование в голос. Понятно, что без искажений не обойдётся, но тут они кажутся мне слишком заметными.

— Всё так, но таблица звуков рассчитана на английский язык, потому другие языки он передаёт с заметными потерями, — капрал пополнил мою копилку знаний дополнительной информацией. — Понять можно, однако личные особенности речи часто стираются.

— Думаю, эту запись нужно дать срочно прослушать ещё кое — кому… — я вовремя вспомнил про Хафиза.

Нагрянуть сюда было его идеей, пусть узнает, чем теперь это ему грозит. Парень прослушал запись молча, и лишь желваки на лице показывали, что творится у него внутри.

— Убраться отсюда мы не можем, — через пару минут раздумий произнёс он. — Я категорически не желаю воевать, но другого выбора нам не оставили. И пусть их вдесятеро больше… — его взгляд при этом сильно похолодел.

— Попробуем обойтись минимумом насилия, — заявил ему, уже обдумав примерный план действий.

Воевать и мне не хотелось, однако спустить наглость какого‑то там вождя негритосов — значит потерять собственное достоинство. Да и репутация среди своих людей, уже приготовившихся в драке серьёзно пострадает.

— …Значит, пойдём прямо через главный вход, — я принял к сведению рассказ Хафиза о местной фортификации.

Он не один раз со своим отцом бывал тут и прекрасно осведомлён, как негры защищаются от незваных гостей. Немного противопехотных мин и местная разновидность терновника — исключительно колючего кустарника со съедобными ягодами. Эти кусты, высаженные в несколько рядов, прекрасно справляются с защитой охраняемого периметра даже от стада голодных рогачей. Крючковатые шипы растений покрыты слабым ядом, вызывающим сильную боль при малейших царапинах. Дополнительная польза терновника в приманивании им мелких стайных птиц, похожих на земных волнистых попугайчиков. Они сплетают в колючих кустах свои гнездовья — жилища и истребляют в ближайшей округе всех вредоносных насекомых. Дополнительно птицы работают активной сигнализацией. Если человек или крупное животное подойдёт к кустам, они поднимут сильный шум, собираясь со всей округи, непрерывными атаками отгоняя потенциальную опасность от своих гнёзд, без разницы — днём или ночью. С такой биосистемой никакой электроники не нужно, достаточно лишь периодически поливать кусты или вообще подвести к ним оросительный канал. Из оазиса раньше вытекал полноводный ручей, терявшийся далеко в саванне, но сейчас вся вода уходила на закрытые терновником поля. Бесшумно пробраться через кусты нельзя, да и опасность мин нельзя сбрасывать со счета. А как охраняется главный вход с воротами, мы узнаем ближе к утру. Рассказав о своих планах, отправил людей отдыхать, за прошедшие сутки все устали, а до начала операции хватит времени на полноценный сон.

— Дежурный спит, — я тихо шепнул в гарнитуру рации.

Около главных ворот негры оборудовали пару неплохих пулемётных позиций, сложив их из брёвен и мешков с землёй. Прямо проехать на машине к воротам не получится, ямы и земляные насыпи заставляли идти змейкой, серьёзно сбрасывая скорость. И всё открытое пространство прекрасно простреливается со стороны оазиса. Вот только сейчас стрелять в нас некому. Мне удалось засечь только одну близкую тепловую засветку, да и её положение вполне позволяло определить актуальное состояние бедняги — дежурного. Проснётся он уже на том свете. Буп, — тихий пистолетный выстрел оборвал очередную жизнь. Четыре едва заметных в свете звёзд тени совершенно беспрепятственно пробрались в спящий лагерь. Планировку имеющихся там строений мы заранее определили, потому действовали чётко и без спешки. На двери большого рабского барака висит замок. Изнутри сквозь приличные щели хорошо тянет нечистотами и слышится сдавленный храп. Дверь хлипкая, вылетит с одного хорошего удара. Дощатые стены не сильно прочнее. Однако рабы прекрасно понимают, что деться им просто некуда, а здесь их хоть регулярно кормят. Заставляют работать — тут уж ничего не поделаешь — проще смириться со своей судьбой, чем рисковать с призрачной надеждой свободы. Казармы существенно меньше рабского барака по размеру, зато сделаны куда крепче. Изнутри вдоль стен сложены мешки с землёй, на случай неожиданного прорыва противника через ворота. Но ночных гостей здесь явно не ждали. Плетёные из какой‑то травы лежанки пусты, оружия нет, лишь одежда свалена грубо сколоченные тумбочки. Во второй казарме нашлось четверо спящих негров. Как крепко не обнимайся с автоматом во сне, от тихой пули в голову он не поможет. Шедшая рядом со мной Рогнеда придержала мою руку с пистолетом, показывая нож. Лёгкий взмах чёрного клинка, и ещё одно тело выгибается дугой смертной судороги. Вторая казарма чиста. В третьей нашли только одного, быстро и бесшумно спеленав его для последующего допроса. В двухэтажном доме вождя я отмечаю три тепловых отметки. Для хорошего тепловизора тонкие дощатые стены незначительная помеха. На первом этаже, развалившись в мягком кресле, спит охранник с 'Калашом' в руках. Буп, — минус один. Сзади стоят мои бойцы, их вмешательство не требуется, основную 'грязную работу' я добровольно взвалил на себя. Ведущая наверх лестница предательски скрипнула, заставляя совершить резкий рывок. Прямо передо мной открывается дверь, выпуская в коридор здоровенную чёрную фигуру с пистолетом в руке. Знакомый по переговорам негр теряется на пару мгновений, получая от меня сильный удар ботинком в промежность. Низкий прыжок внутрь комнаты, где ранее отмечалось присутствие ещё одного человека — в последний момент снимаю палец со спускового крючка, дабы случайно не выстрелить в подскочившую на кровати обнаженную чернокожую женщину. Оружия у неё в руках нет, а на лице сильнейший испуг. 'Не боец', — сразу же пришла догадка. За моей спиной слышатся звуки лёгкой борьбы — мои бойцы пеленают здоровяка, он нам ещё пригодится. Проверка других комнат тоже на них. Пусть там никого снаружи не удалось засечь, но мало ли. Рядом встаёт Рогнеда, внимательно рассматривая через свой ноктовизор пышногрудую чернокожую красотку, застывшую соляным столбом. Нас она не видела, явно ощущая близкое присутствие, что ещё сильнее пугало её. Быстрый осмотр комнаты, подхватываю 'Калаш' с закреплённым подствольником, выдернув его из‑под широкой лежанки ногой за ремень, другого оружия не видно.

— Спеленай её на всякий случай, — кивок в сторону голой женщины, Рогнеда прекрасно меня поняла, подтвердив своим кивком.

А ещё через полчаса, когда мы окончательно убедились в отсутствии поблизости дееспособных врагов, ушел сигнал в наш основной лагерь. Пора загонять сюда машины и ждать возвращения бывшего хозяина со своими головорезами. К рассвету мы подготовим для них самый и тёплый по — настоящему праздничный приём.

Банда Марека ворвалась в оазис вместе с первыми лучами восходящего солнца. Гнали всю ночь, с большим желанием успеть, вот и успели. Не обратив внимания на подозрительное отсутствие дежурного около ворот, не переговорив с оставшимися в лагере бойцами по радио. Постоянного дежурства в эфире здесь не велось, несмотря на наличие подходящей радиоаппаратуры в доме вождя. Мы успели подготовить всё необходимое для торжественной встречи, даже 'правая рука' Бован испытывал большое желание сообщить своего господину о том, как сильно он по нему соскучился, развлекаясь с личной наложницей хозяина в его отсутствии. Наши ожидания были грубо обмануты. Вместо того чтобы остановиться неподалёку и послать одну машину на разведку, мало ли что могло случиться, все четыре старых грузовика с полными открытыми кузовами вооруженных негров заехали на огороженную территорию в тень больших деревьев. Чтобы в следующий момент оказаться под прицелом сразу нескольких пулемётов, без каких‑либо шансов выскочить обратно. Короткая громоподобная очередь в три крупнокалиберных патрона над головами заметно уставших после ночной дороги бандитов, и громкий крик стоявшей за ним Рогнеды:

— Кто схватится за пушку, мгновенно превратится в фарш! — Заставил народ вздёрнуться.

Далеко не все приехавшие поняли окрик по — английски, но направленные в их сторону пулемётные стволы весьма красноречиво намекали на крайне неудачное стечение обстоятельств. И если эти стволы пока не брызнули дружно раскалённым свинцом, значит вполне остаётся шанс сохранить свою жизнь. А это дорого стоит.

— Марек, выходи, разговор есть, — теперь громко выкрикнул Хафиз, показавшись из‑за большого штабеля мешков с землёй.

Открылась дверца первого грузовика, выпуская наружу большое тело. Вождь Марек оказался заметно крупнее даже своего немаленького заместителя. Наверное, килограммов под сто пятьдесят, причём жира совсем мало. Привычно потянувшись к оружию под потолком кабины, он вдруг резко остановился, окинув взглядом направленные в его сторону стволы. Я прижимал к плечу приклад 'Баррета', как будто собирался стрелять из него с рук. Большая пушка просто примораживала к месту кидавших на неё взгляд негров. Да и сама фигура в полной боевой экипировке настоящих белых людей для полуголых негров выглядела устрашающе. Вот он эффект мгновенного внушения правильных мыслей. Все замерли, дожидаясь, чем закончится разговор их вождя с показавшимся парнем, которого многие узнали.

— Неужели ты решился нарушить главное табу вольного торговца, Хафиз? — Марек старался держать лицо, не показывая своего сильного испуга. — Смерть отца окончательно лишила тебя рассудка, раз ты решил навсегда растоптать его дело. Или ты думаешь, о твоём подлом нападении никто не узнает? — Марек сейчас говорил не столько для нас, сколько для своих людей, явно рассчитывая на их отчаянность обречённых.

— У тебя в голове червивое дерьмо вместо мозгов, Марек, — своими словами парень едва не вывел чёрного здоровяка из равновесия, заставив схватиться за оружие. — Я прекрасно знаю о твоём желании захватить наш конвой, у нас есть записи ваших радиопереговоров, — на лице негра проскочила целая гамма эмоций, начиная от вспышки страха до сильнейшей ярости, однако он опять сдержался, лишь скрипнув зубами. — Вторая плохая для тебя весть в том, что мой отец Зелимхан жив, и слушает наш разговор. И главное — тебя пленил не я или мои люди, а он, — лёгкий кивок головы в мою сторону. — Он не связан клятвами и табу, потому будет решать твою судьбу по своему личному усмотрению. Тебе сильно повезло, что он не горит желанием скормить тебя и твоих людей земляным червям, и есть шанс отделаться малыми потерями.

— Ты кто? — Теперь повышенным вниманием удостоили и мою скромную фигуру, затем вождь перевёл взгляд на Рогнеду, специально стянувшую свой шлем, и по его лицу снова промелькнул хорошо заметный страх, выступив капельками холодного пота.

— Узнаёшь меня, Марек? — Ехидно поинтересовалась она со своего места, легонько покачивая пулемётным стволом.

— Я вот тоже узнаю оружие, которому у тебя потянулись руки, вполне догадываясь, где ты его мог взять, — перевёл внимание на себя, пока негр не обделался от страха.

В кронштейне на потолке кабины висел карабин М4 с характерным кривым магазином под патроны 7,62Х39. Кто таким оружием здесь недавно владел уже не нужно объяснять.

— Приказывай своим уродам сложить все стреляющие и режущие железки в кузова, снимать ботинки и прыгать на землю. Если мы договоримся, все останутся живы, — я попытался немного разрядить своими словами напряженную обстановку.

— Тебе нужны рабы? — Сильно изумился Марек, справившись со сковавшим его ужасом. — Зачем?

— Позже узнаешь, — уклончиво ответил ему. — Или ты предпочтёшь сегодня накормить собой земляных червей?

Мои слова оказались весьма убедительными. Подыхать вождь Марек совсем не хотел, крикнув несколько слов своим людям. Те стали нехотя выполнять приказ, уже мысленно прикидывая, что им придётся делать под рукой нового хозяина. Былой страх с их лиц ушел, сменившись лёгкой задумчивостью. В мою сторону теперь часто кидали любопытные взгляды. Для обитавших в саванне негритянских племён быстрая смена социального статуса была вполне привычна. Сегодня ты преуспевающий бандит — завтра жалкий раб, а послезавтра всё может снова перемениться. Сегодня не повезло, нашелся кто‑то более сильный, завтра новый вождь явит свою милость и одарит свободой и всяческими благами. Людей здесь немного и кормить ими червей — напрасная растрата весьма ценного ресурса. Именно такие мысли читались на лицах чернокожих бандитов. Планы относительно них у меня отсутствовали. Зачищать под ноль абсолютно бессмысленно. Пройдёт не так много времени и в этот маленьком оазисе появятся другие хозяева. В точности такие же, как и эти. Менталитет‑то общий. Менять шило на мыло бессмысленно. Сделав свои дела и получив достойную компенсацию за беспокойство, мы оставим здесь всё, как и было изначально. Даже рабов отпускать не станем. За вычетом четырёх молодых женщин, все такие же чернокожие мужики, как и приехавшие с вождём из несостоявшегося набега на соседей. Только без оружия. И голодными они совсем не выглядят. Для нас они никто и вмешиваться в их судьбу нам банально недосуг. Женщин, возможно, заберём с собой. В команде теперь хватает здоровых мужчин, а стресс им нужно с кем‑то снимать, дабы не посматривали с плохо скрываемым интересом в сторону моих жен.

Загнав всех разоруженных бандитов на ближайшее поле под присмотром одного пулемётчика, быстро проверили их грузовики на предмет всяческих неожиданностей, типа спрятанной гранаты без чеки, и повели вождя договариваться в его же дом. Выдав команду своим бойцам помочь людям Зелимхана с ремонтом их техники, снимая всё необходимое с прибывших трофеев, отправился вслед за Хафизом и Рогнедой, перехватив у Оксаны котелок с горячим завтраком. Она недвусмысленно намекала на желание где‑либо ненадолго уединиться, однако условия явно не располагали. Попросил её внимательно осмотреть оружие бандитов, пока остальные заняты другими делами.

— Ты же пытаешься найти для себя занятие, дабы почувствовать себя нужной, вот и принимай официальную должность каптенармуса, — заявил я ей. — Тебе я полностью доверяю. В случае необходимости спрашивай совета, не стесняйся. Составь полный список нашего имущества, а также укажи его текущее местонахождение, дабы быстро находить, не перекладывая всё с места на место, как мы сейчас делаем. Поверь, скоро мы ещё сильнее обрастём имуществом и без должного учёта просто утонем в нём. Я уже сейчас совершенно не представляю, где лежит добрая половина всего необходимого, а с барахлом пришедших людей и вовсе не разобрался. Там ведь целый грузовик всякого полезного добра. Узнай, кому чего нужно и определи, можем ли мы покрыть недостачу из своих запасов. Выяви потенциальные потребности, составь список потенциальных приобретений. Рабочий ноутбук у тебя есть, флэшки тоже. Это как раз в духе твоей прежней профессии, значит, особых трудностей не ожидается.

— Тогда у меня руки не дойдут до готовки, опять перейдём на сухие пайки и бутерброды, — хмыкнула сильно озадаченная девушка.

— Кухарку мы уведём у местного вождя, — я уже мысленно решил и эту проблему, предварительно разузнав, чем днём занималась чернокожая красотка, которую мы сильно напугали ночью.

На мой сугубо мужской взгляд, подавляющее большинство африканских женщин некрасивы. Даже молодые. Фигура вроде вполне симпатична, но стоит лишь взглянуть на лицо… фигура тоже не блещет уже на второй взгляд, не говоря про третий. Реально красивыми бывают только метиски. Вероятно, я просто не имел адекватной выборки, говорю что вижу. Так вот, та молодая негритянка действительно красива. Большая упругая грудь, куда первым делом прилипает мужской взгляд, хорошо выделяющаяся талия, хотя присутствует и немного жирка, широкие бёдра, исключительно ровные ноги. Весьма миловидное личико, с носом правильной европейской формы. Наверняка она и есть та самая метиска, однако ровный тёмный цвет кожи и длинные чёрные вьющиеся волосы, явно показывают доминантный генотип. В общем, я уже однозначно записал её в число наших трофеев, если она захочет сменить хозяина. А кухарка в команде однозначно нужна.

— Главное, чтобы тебя на меня с Рогнедой хватало, кобель, — Оксана легонько стукнула меня кулачком по бронежилету в районе живота, заметив проявления кое — каких эмоций на моём лице.

— Ты о ней так сильно заботишься? — Я изобразил искреннее изумление.

— Она крайне нужный нам человек, ты уже мог это и сам заметить, — произнесла Оксана весьма серьёзным тоном. — Всегда мечтала иметь старшую сестру, на которую всегда можно положиться и она никогда не подведёт. Теперь моя мечта близка к осуществлению, пусть эта сестра станет сестрой по мужу. На 'Старой Земле' я бы не потерпела соперницу, но здесь я сильно поумнела. Потому если хочешь иногда развлекаться с кухарками — твоё право, но всегда помни про наш интерес, который сам же и пробудил. Вот! — решительно заявила она, подставляя свои губы для поцелуя.

Разве можно от такого отказаться…

— …У тебя есть реальная возможность сохранить своё прежнее положение… — вкрадчивым голосом предъявляю актуальный расклад насупившемуся Мареку.

Тот почему‑то принял видимую мягкость за слабость и включил режим дурака. Вернее — глупого ниггера еле — еле понимающего слова слишком умного белого человека. Но глаза его полностью выдавали. Беседовали с ним в его личном кабинете, не позаботившись связыванием, дабы окончательно не убить его образ сильного вождя в глазах остальных негров. А этот хитрец сумел сохранить пистолет в подмышечной кобуре скрытого ношения и уже чувствовал себя в полнейшей безопасности. Наивный.

— Чтобы мы продолжили говорить с тобой, а не позвали сюда твою 'правую руку', тебе придётся с нами расплатиться, — в очередной раз пытаюсь донести ему своё представление о 'добре и платы за зло'.

— Вы же и так получили всё, чего ещё от меня хотите? — Удивление и обида одновременно и всё насквозь фальшивое.

Ехидно ухмыльнувшись, быстро переглянулся с Рогнедой, проверяя, понимает ли она нашего э… подопечного так же как я.

— Думаю, мы вполне сможем обойтись без пыток электричеством…

— И без ритуала Вуду обретения полной преданности под залог души, — зловеще скривив губы, добавила Рогнеда, ввергая своими словами и немигающим взглядом Марека в глубокую прострацию.

Тот резко откинулся на спинку стула, а его массивные руки мелко затряслись. Мельком взглянув на девушку, даже я мгновенно утратил сомнения в том, что этот ритуал возможен и вполне реален.

— Что вы от меня хотите? — Спросил вождь после того как снова обрёл способность говорить, а по его лицу изредка скатывались капли холодного пота.

— Для начала предъявить всё то, что ты попрятал по тайникам и заначкам, начиная с пистолета в подмышечной кобуре и ножа в ботинке, — подмигиванием показал ему, что прятаться дальше бесполезно. — Затем мы ждём от тебя подробного и исключительно правдивого рассказа обо всём, что нас заинтересует. И учти, обмануть нас тебе не удастся, — ещё один перегляд с Рогнедой, кивнувшей в знак согласия с моими словами. — В качестве награды за добровольное сотрудничество мы уже этой ночью покинем оазис, вернув тебе положение и оставив большую часть имущества. Лишний жирок срежем, уж извини, ты сам бы поступил куда хуже, оказавшись на нашем месте. Возможно, даже подкинем оружия и патронов, дабы ты восполнил свои потери за счёт соседей, — такой намёк сразу же зажег огонёк понимания в глазах Марека.

— Я понял, — тяжело вздохнул тот, под нашими настороженными взглядами медленно двумя пальцами доставая пистолет и выкладывая нож на стол. — Вы ведь от меня хотите что‑то ещё, помимо получения компенсации за плохое поведение? — Наконец‑то догадался он.

— Возможно, ничего больше и не потребуется, — я ответил ему, забирая оружие со стола. — Мы хотим убраться подальше от этих мест, но ещё не знаем, как сложатся на небе звёзды. И ещё один спящий агент нам совсем не помешает…

— Спящий агент? — Марек повторил за мной удивившее его словосочетание. — Ещё один… — Медленно дошел до него весь смысл сказанной фразы.

— Глупо ставить только на одну фигуру, — качнув головой, выложил ему прописную истину. — И ты не узнаешь, кто ещё работает здесь на нас.

Новость вождя совсем не обрадовала и заставила призадуматься.

— От тебя почти ничего особенного не потребуется. Как обычно следить за соседями, интересоваться посторонними людьми, особенно белыми, собирать слухи, — прояснил ему круг дополнительных занятий. — Всё это ты расскажешь человеку, предъявившему тебе особый опознавательный знак. Для связи с нами по радио получишь дополнительные инструкции. За реально полезную и актуальную информацию мы хорошо заплатим. Нашему слову можно верить. И давай, показывай, как открывается вон тот тайник, — я вытянул руку в сторону грубо сколоченного шкафа, стоящего у стены.

Мы успели быстро осмотреть весь дом, найдя несколько подозрительных мест, но до их внимательного обследования руки пока не дошли. Да и нарваться на взрывающийся сюрприз сильно не хотелось. От моих слов Марек едва заметно скривился, но направился в указанном направлении. Открыв дверцу шкафа, он нащупал внутри какой‑то рычаг, после чего шкаф легко сдвинулся вбок, открывая вход в широкий простенок между двумя комнатами второго этажа.

— Почему‑то не удивлён… — тихо хмыкнул себе под нос, разглядывая содержимое тайника.

Три знакомых комплекта боевой экипировки англичан. На одежде заметны тёмные пятна засохшей крови. Два модернизированных под русский автоматный калибр карабина М4. Глушителей на стволах нет, вместо них нормальные дульные тормозы — компенсаторы. Знакомые портативные цифровые радиостанции с гарнитурами, но без зарядок. Тактические рюкзаки, отнюдь не пустые. Большая зелёная армейская аптечка. Одна. Два пластиковых кофра с ноктовизорами лежат отдельно. Раскрыл один для проверки. Всё на месте, кроме батареек, и судя по не засаленному наглазнику и отсутствию осевшей пыли, ни разу не использовалось. Другой ночник явно пытались заставить работать, однако успеха не достигли. А вот дорогой бинокль с лазерным дальномером я чуть раньше прихватил из грузовика вместе с личным оружием вождя.

— Сколько их всего было? — Озадачил своим вопросом Марека, красноречиво кивнув в сторону сваленной амуниции.

— Шестеро, — не стал запираться тот. — Три доставшихся ему комплекта вождь Заарваш выгодно сменял в Эль — Оране на целую дюжину красивых рабынь, но так и не довёз их до своей деревни, — Марек широко улыбнулся, наверняка поспособствовав такому развитию событий. — Я ведь его предупреждал, что нельзя продавать там некоторые вещи белых людей. Вопросы могут плохие задавать, и тихо шепнуть, кому не следует. Вот его и перехватили на обратном пути. Думаю, он ничего им рассказать не успел.

— Погляжу, ты тоже не особо таишься, — завидная предусмотрительность вождя не мешала ему красоваться некоторыми трофеями.

— Только оружие, — ответил тот, взяв в свои руки карабин без пристёгнутого магазина. — Нам несколько раз белые торговцы предлагали купить похожие пушки за золото, потому у многих вождей есть. Статус требует дорогих атрибутов, иначе должного уважения не будет… — лёгким вздохом выразил он своё сожаление по такому поводу. — Но это плохое оружие, — пожевав губами, продолжил говорить тот. — Патроны к нему подходят только дорогие, быстро забивается грязью и заклинивает.

— Чистить не пробовали? — Я лишь ехидно усмехнулся в ответ на такое заявление.

— Ты посмотри на мои руки! — Приложив карабин к стене, Марек наглядно продемонстрировал свои грабли, сунув их мне под нос.

Для обычных человеческих рук они явно великоваты. Грубые мозолистые ладони, толстые сосиски пальцев со сбитыми костяшками, грязные обгрызенные ногти. Мелкая моторика движений развита явно недостаточно, и это заметно даже невооруженным глазом. Но под его кулак лучше не попадать.

- 'Калашников' чистить не надо, он всегда стреляет! — между тем продолжил говорить вождь с сильной экспрессией в голосе. — Вот это настоящее оружие для настоящих мужчин!

— Любое оружие нуждается в своевременном обслуживании, — немного попенял ему со своей стороны.

— Моих ребят в этом не убедишь, — тот лишь скривил лицо. — Я несколько раз пытался завести белого раба, но они почему‑то всегда пытаются сбежать. Слабые, начнёшь воспитывать — быстро дохнут.

'Угу, такими кулаками только и воспитывать', — мысленно хмыкнул, ещё раз окинув взглядом массивную фигуру вождя. Своей болтовнёй Марек явно выгонял из себя остатки пережитого им страха. Не столько передо мной, сколько перед Рогнедой. А та сидела в хозяйском кресле, закинув ногу на ногу, и слушала наш диалог с лёгкой улыбкой на губах. Вытряхнув всё из тайного закутка наружу, я твёрдо потребовал:

— А теперь доставай золото!

Тяжело вздохнув, Марек с крайне печальным выражением лица направился к другой стене, отодвинув одну доску. Из тайника было извлечено на стол несколько тряпичных мешочков. В самом тяжелом нашлось около килограмма золотых монет. Другой порадовал внушительной стопкой пластиковых сотенных экю. Тысяч на сто, по грубой оценке на глаз. Из третьего я высыпал на стол четыре невзрачных мутных белёсых камушка, диаметром около сантиметра каждый. 'Алмазы', — сразу же возникала в голове шальная догадка. Причём алмазы очень крупные. Осмотрев камушки на просвет, убедился, что при должной обработке из них получатся прекрасные бриллианты, исходная форма достаточно удачная. Внутренних трещин и иных дефектов не видно, значит, не потребуется раскалывать их на несколько мелких частей, как часто поступают. Из последнего мешочка выпал лишь один предмет. Более всего он напоминал массивный браслет на руку с часами овальной формы. Вот только широкая центральная часть, то есть условно — сами часы, представляли собой ровную тёмную матовую поверхность без каких‑либо значков в тусклом металлическом обрамлении. Металл браслета подозрительно походил на тот, из которого сделан мой странный перстень — сложнейшее тонкое проволочное плетение. Застёжки нет, но подозрительно мягкие концы браслета как будто крепко примагничиваются друг к другу. А на обычное железо магнитные свойства совсем не распространяются, специально проверил. Весило этого непонятное устройство около пятидесяти грамм, назначение же совершенно неясно. На простое украшение оно совсем не похоже из‑за своей невзрачности. Надевать на свою руку для проверки я его пока опасался.

— Что это? — Спросил наблюдавшего за моими действиями Марека, Рогнеда тоже оторвала спину от спинки кресла, дабы лучше рассмотреть сваленные на столе богатства.

— Какой‑то артефакт, — судя по выражению лица, вождь действительно почти ничего не знал об этом предмете, кроме того, что он представляет некоторую ценность. — Случайно нашли где‑то в сыпучих скалах пещеру с кучей рассыпавшихся от старости костей и вот этим. Спроси Зелимхана, он может что‑то знать. По крайней мере, раньше интересовался, предлагая за любой похожий предмет два ящика патронов.

— Ещё припрятанное золото есть? — Неожиданно спросил его.

— Э… — он снова сильно замялся, явно не желая отвечать.

— Много? — Я лишь ехидно ухмыльнулся, видя столь неуклюжую попытку что‑то утаить.

Марек полез под стол, где имелся ещё один тайник в полу.

— Это не моё, — с заметной грустью в голосе заметил он, доставая наружу несколько тяжелых мешочков.

— А чьё же? — Его заявление показалось мне весьма необычным, хотя его грусть и даже хорошо чувствующаяся вина теперь не вызывала никаких сомнений.

— Брата и общины, — тяжело вздохнув, ответил он, опустив свой взгляд. — Моё племя живёт на краю большого леса в дне езды отсюда. Там наши женщины и дети. Здесь лишь торговый форпост и рисовые поля.

Я подошел ближе, взял в руки мешочки с монетами, по очереди взвесил их и кинул обратно в тайник с выражением лёгкой брезгливости на лице.

— Чужого золота нам не нужно. Ты лично провинился перед нами, а они нет, потому отдашь только своё, — таким заявлением я вверг Марека в глубокую прострацию, подобного он совсем не ожидал услышать от белого человека.

Рогнеда за своей видимой невозмутимостью тоже не смогла скрыть лёгкого изумления моим благородным поступком. На самом деле никакого благородства в нём не было — исключительно трезвый расчёт ближних и дальних перспектив. Сделать своими врагами целое племя, и судя по всему — весьма многочисленное — крайне глупая затея. Прямого ущерба они нам вряд ли смогут причинить, но и косвенного может оказаться вполне достаточно для появления серьёзных проблем.

— Хоть ты и бел лицом, но слышишь голоса могущественных духов, — Марек поднялся на ноги и изобразил полупоклон и неглубокое приседание одновременно, расставив руки в стороны, явно выражая свою глубокую признательность. — Я буду верно служить тебе, дабы благоволение тех духов сошло на меня и моё племя, — неожиданно заявил он, прикладывая правую руку к груди. — С этого момента мой дом — твой дом! — И при этом совершенно никакой фальши.

Теперь пришла и моя очередь пасть в прострацию, совершенно не понимая, что сейчас произошло.

И всё же Марек сумел нас обхитрить. Вернее — выгодно представить ситуацию к своей пользе, несмотря на некоторые материальные потери, которые он тоже попытался свести к минимуму. Рогнеда прониклась его признанием моего старшинства над собой, позволив ему завладеть инициативой. Недолго думая тот предложил устроить представление с публичным признанием меня другом всего племени. В тот момент я несколько растерялся, не представляя, во что это выльется. Нет, на наши так сказать — 'завоевания', Марек совершенно не покушался, считая их честной добычей. Своей выходкой он хитро встраивал меня и моих людей в роли своих старших партнёров. Построив своих людей, он торжественно объявил меня своим вторым старшим братом и сильным бокором, то есть чёрным колдуном, которого слушают могущественные духи. Чёрным не по цвету кожи, а по злой магии, легко порабощающей души слабых людей. Сильным тоже стоит опасаться порчи и болезней, если они ненароком разозлят колдуна и не смогут вовремя умилостивить его. Негры реально прониклись. Мои люди и люди Зелимхана тоже. Рогнеда вымучено улыбалась, переводя для меня его слова, слишком поздно догадавшись, куда нас втягивают. Вслед за мной Марек отметил и её как мамбо — женщину — жрицу Вуду, что по моему разумению не сильно далеко от истины. Негры прониклись ещё сильнее, дружно встав на колени, склонив перед нами спины и головы, вытянув руки по земле. Нам лишь оставалось стоять с важным видом и хлопать глазами. Глубоко прониклись даже допущенные на торжество рабы, приникнув перед нами к земле. Затем вождь официально преподнёс мне богатые дары от чистого сердца с долгим и подробным перечислением. То есть всё то, что мы у него и так собирались экспроприировать. Подробность тоже оказалась весьма условной, а именно военное снаряжение называлось 'осквернёнными вещами плохих белых людей, на которых сильно обиделись духи из‑за того, что они не держат своё слово, потому чернокожим людям такими вещами владеть нельзя, духи от них могут отвернуться, а колдуну это никак не повредит'. Легко догадавшись о нашем интересе, Марек отдельно подвёл ко мне свою красавицу — наложницу, приказав ей впредь служить мне также как ему, ублажая нового господина днём и ночью, вкусной едой и своим жарким телом, чтобы он всегда оставался доволен. Рогнеда поперхнулась, переводя мне его слова, а Оксана ничего не поняла, но явно догадалась, громко фыркнув в кулак. Затем Марек красиво выдержал театральную паузу, жестами рук передавая слово почётным гостям и исключительно уважаемым людям, сумевшими поймать лучших воинов племени со спущенными штанами в их же доме. И его намёки на желанность ответных даров с нашей стороны было просто невозможно проигнорировать. А что более всего здесь ценится настоящими мужчинами? Естественно — оружие и боеприпасы, которых постоянно не хватает. Рогнеда снова не дала мне растеряться, подсказав порядок действий и нужные слова. Что бы я без неё делал? Для начала я милостиво подарил свободу всем недавно сдавшимся воинам, вернув им их стреляющие и режущие железки. Без отдельного представления никак нельзя обойтись, ибо это не просто милость, а особая почесть со стороны сильного колдуна. Марек и вправду хитёр. Нет умаления воинского достоинства сдаваться на милость такому э… 'необычному' противнику, но вот перетянуть его на свою сторону — это настоящий подвиг сильного и умного вождя. Его личный авторитет только выигрывал от всего произошедшего. Затем, следуя своевременным подсказкам, я преподнёс Мареку новое личное оружие, должное подчеркнуть его статус, и поднимать мой как богатого дарителя. Требовалось подобрать нечто особенное, уникальное и красивое. Чего у других вождей племён точно нет и, скорее всего, никогда не появится. Долго не думал, выбирая подходящий подарок. Немецкая винтовка G-36 из моих трофеев с другого берега залива смотрится гораздо лучше на фоне американских карабинов М4 или винтовок М16, втюхиваемых местным вождям ушлыми торговцами как предмет подчёркивающий статус. Боевые качества совершенно не имеют значения — главное броский внешний вид и редкость. Подобного оружия Мареку прежде действительно видеть не приходилось, и он буквально вцепился в него сначала взглядом, а потом и руками. Красивая чёрная игрушка для большого чёрного мальчика. Я отметил восхищённые взгляды и других негритянских бандитов, они искренне радовались за своего вождя. Для них я преподнёс всему племени дюжину почти новых АКМ — ов из числа недавней добычи на перевале, а также пять ящиков патронов. Напоследок для более успешного общения с духами желающих вывалил весь имевшийся запас дури, которую по чистой случайности раньше забыл выбросить. Судя по бросаемым взглядам, меня уже хотят носить на руках. Пока дурь не кончится, м — да. Церемония с красивыми словами и торжественными подарками оказалась только началом праздника, с некоторой досадой отметил, что этой ночью нам отсюда точно не уехать.

Пока готовился праздничный пир, уделил своё внимание тому, ради чего мы сюда вообще забрались. Приехали за водичкой, собственно, а тут такое… Праздник праздником, но хотелось иметь возможность рвануть отсюда в любой момент. Капрал Флиппи выудил из эфира очередной прогноз погоды, и если мы не хотим застрять тут на весь сезон дождей, стоило поторопиться. Ещё один день ясной и сухой погоды, а дальше с моря накатит сплошной циклонический фронт с сильной грозой и ураганным ветром. Лиза постоянно доставала капрала на предмет обучения её всем премудростям технической разведки, а тот рассказывал ей армейские и бандитские байки. Впрочем, она уже вполне освоила его аппаратуру, и лишь знания местных языков ей не хватало, дабы вести полноценное дежурство на радиоперехвате. При моём появлении дочь насела и на меня, потребовав уделить ей внимание. До моего появления она вела воздушную разведку предполагаемого маршрута дальнейшего движения насколько хватало устойчивой связи с летательным аппаратом. Пока ничего подозрительного ей на глаза не попалось, но рассказать хотелось о многом, и поделиться теми же впечатлениями от баек, удивлённо спрашивая — 'а это разве реально?' В общем, девочка сильно соскучилась, несмотря на наличие компании. Она же попросила меня подготовить воздушного разведчика для ночных полётов, ибо до этого в движении конвоя мы скорее полагались на крепкий сон потенциальных врагов.

Удовлетворив некоторые запросы дочери, пошел торопить механиков. К сожалению, взять нужные запчасти с машин Марека для быстрого ремонта грузовиков Зелимхана у них не получилось. У них радиаторы имеют другой размер и без использования сварки их никак не приспособить. Потому было принято решение восстановить запайкой пробитые пулями радиаторы. Дело осложнялось трудностью их извлечения из‑за кустарного бронирования, которое тоже заметно пострадало и теперь сильно мешалось копаться в моторном отсеке. Стоило отметить — даже такое бронирование помогло выйти из интенсивной перестрелки с минимальными потерями. Механики клятвенно пообещали до ночи закончить ремонт, если их никто не будет отвлекать, а лучше поможет. На людей Зелимхана лучше не рассчитывать, руки у них растут явно не из того места, судя по тому, как раньше ремонтировали машины.

Пока меня со стороны никто не дёргал, взялся помогать, заодно нормально перезнакомившись с мужиками, а то я даже не всех знал по именам. Главным заводилой в компании был сержант Роберт Борн. Ему всего двадцать семь лет, но он уже успел много где отметиться как на Старой Земле, так и тут. Худого телосложения высокий белобрысый парень со смешно оттопыренными ушами. Постоянно носит на голове бандану. Любит подшутить над сослуживцами, не забывая и про командиров, за что, в конечном итоге, его и сослали сюда, продав бандитам. Но механик он от бога, да и шуточки его вполне безобидны. Управляет любым транспортом, включая легкомоторные самолёты и вертолёты. С детства болел авиацией, но не сумел выдержать отбора военных пилотов. В армию пошел, следуя семейной традиции, но теперь считает, что стоило идти в гражданскую авиацию. Искренне радовался удаче вырваться из банды, где ему иногда крепко влетало. Без шуточек он просто не мог жить, а тонкий юмор не всем понятен.

Лейтенант Майкл Ховс в армии специализировался на сложном вооружении. Тридцать шесть лет, среднего роста, плотное телосложение, чёрный ёжик коротко стриженых волос, заросшие тёмным волосом крепкие мозолистые руки. Повздорил со своим сослуживцем, чей родственник носил погоны с несколькими крупными звёздочками. Итог понятен. По второй специализации он снайпер отделения. Не охотник — одиночка, крутой спецназ, а самая обычная поддержка пехоты — ничего героического. Однако при этом сумел несколько раз брать первенство в целевой стрельбе на дальние дистанции армейских соревнований. Талант прирождённого стрелка несколько портила недостаточная усидчивость и дисциплинированность, потому об армейской элите ему мечтать не стоило. Предпочитает молчать, но злить его категорически не рекомендуется, может неожиданно вспылить и треснуть в глаз. А вот ответить ему взаимностью вряд ли удастся. Мастер джиу — джитсу, тоже семейная традиция, занимался с раннего детства под присмотром отца. Но шутки вполне понимает, потому дружит с сержантом Борном. Попытался у него узнать, почему при всех его талантах он раньше не сбежал, на что тот коротко ответил — 'куда'. Логично, чего тут сказать…

Два молодых рядовых Луис и Петро Влас. Родные братья с разницей возраста в один год. Немного внешне смахивают на латиносов, смуглая кожа и тёмные волосы, но европейский ген явно доминирует, подарив им плотное и даже массивное телосложение и правильные европейские черты лица. Выходцы из бедных кварталов Лондона, где драки каждый день. Будучи подростками, зарабатывали себе на жизнь угоном дорогих машин с последующей разборкой их на запчасти. Когда их молодёжную банду вычислила полиция, пришлось или садиться в тюрьму или идти в армию, ибо возраст уже позволял. Они выбрали армию и поначалу не прогадали, в отличие от своих менее удачливых подельников, получивших приличные сроки отсидки. Но несколько кровавых заварушек в Африке, где им пришлось очень несладко, уже не один раз заставляли задуматься о том, как разорвать контракт с минимальными издержками. Случайно проговорившись о своих планах сослуживцам, заслуживавшим у них некоторого доверия, быстро нарвались на принудительную отправку сюда. В местной банде их приняли плохо, заставив заниматься грязной работой. В смысле ковыряться в механизмах всё свободное время, не доверяя оружия. Но штурмовики из братьев хорошие, ибо они понимают друг друга с полуслова, действуя единым организмом в сложной обстановке. Армейские нормативы сдавались ими исключительно на отлично, в автомобилях копаются с детства, с компьютерами тоже знакомы. 'Рады оказаться под рукой сильного вождя и могущественного колдуна', — ухмыльнулся Луис, быстро переглянувшись со своим братом. Языки многих негритянских племён они тоже хорошо понимали.

И последний из числа бывших английских вояк, благополучно влившихся в наш коллектив — капрал Мишель Петрофф. Или же по — нашему — Михаил Петров. Большой крепкий русый мужик с небольшой бородкой и умными глазами потомственного интеллигента. Весьма необычное сочетание — надо заметить. Внук русских эмигрантов ещё первого поколения, сначала перебравшихся из охваченной революцией царской России во Францию, а затем, перед самым началом второй мировой войны, в Англию. Его отец служил в английском флоте механиком, он пошел по той же дорожке, но не во флот, а в аэродромную обслугу боевой авиации. Имея мягкий характер и хорошую дисциплинированность, он так и не понял, почему оказался здесь. Заснул вечером в казарме на военной базе, проснулся уже тут в кузове грузовика вместе с несколькими другими техниками из их части. Если тех пристроили здесь на небольшой частный аэродром, то его продали бандитам. Наверное, им приглянулся его рост и недюжинная физическая сила. Впрочем, бандиты доверия ему тоже не оказали, своего оружия он не имел, занимаясь, как братья Влас исключительно обслуживанием техники. Стрелять он умел, но не более того. Реальной боевой подготовкой никогда не занимался. Зато хорошо понимал в минно — взрывном деле, но больше на теоретическом уровне, практики ему сильно недоставало. По долгу службы он преимущественно занимался обслуживанием авиационных боеприпасов, вот и поднаторел в смежной области, благо хватало свободного времени, да и рассказчики хорошие попались с опытом военных конфликтов в той же Африке. Ещё одним его достоинством стоило признать знание русского языка. Пусть уже не такое хорошее, как у его предков, но его вполне хватало для того, чтобы понимать меня и суметь объясниться без перехода на командно — матерный. В перспективе же вся наша команда должна уверенно общаться на русском, ибо кроме Протектората Русской Армии нам совершенно некуда ехать.

Заработавшись с мужиками, я благополучно пропустил начало всеобщего праздника живота. По дневной жаре аппетит нагуливался недостаточно быстро, больше хотелось пить. А пить тоже нельзя, требуется выдерживать строгую дозировку приёма жидкости, иначе организм начнёт хандрить, требуя всё больше и больше воды, благополучно вымывая необходимые соли, выходящие с потом. Дружными усилиями мы быстро вычистили пробитые радиаторы от грязи и остатков герметизирующей резины, но с запайкой образовались проблемы. Мою идею использовать обычный оловянно — свинцовый припой мужики категорически забраковали. Если уж собрались делать — значит нужно сделать хорошо, а не так, чтобы пришлось всё переделывать через пару месяцев, когда всё развалится от коррозии. Другого припоя в моих запасах не нашлось, пришлось делать его из наличествующих металлов. А именно серебра, меди и цинка. Серебро здесь ходило в виде монет, потому долго искать не пришлось. Хорошо хоть имелась в достатке бура, использующаяся в качестве флюса, без неё вся наша идея теряла смысл. Настроив бензиновую горелку на нужную температуру пламени, достаточно быстро приготовили небольшую порцию припоя и проверили, как он растекается по зачищенной медной трубке пробитого радиатора. После чего наложили заранее подготовленные заплатки и дали соединению остыть. Визуальная проверка заметных дефектов не выявила. Ещё три заплатки, остывший радиатор заполняется водой и через переходники подключается к воздушному насосу, нагнетающему избыточное давление. Уже на второй атмосфере первая заплатка даёт сильную течь. Первый блин комом. Вполне ожидаемо, потому никто из мужиков не высказывает недовольства, кроме наблюдающих за нашими действиями людей Зелимхана. Повторная запайка, теперь заплатки держаться до пяти атмосфер, а больше и не требуется. Восстановили часть погнутых рёбер охлаждения, постучали по собранному радиатору деревянным молотком и ещё раз проверили давлением. Норма, можно ставить на место после окраски из баллончика — пульверизатора в чёрный цвет. Теперь эта восстановленная деталь гарантированно прослужит до следующей перестрелки. Люди Зелимхана лишь цокали языками, глядя на нашу работу, им такое точно не осилить. Со следующими радиаторами мне возиться уже не пришлось, с исключительно важным выражением лица подошел вождь Марек, пригласив в дом для приватного разговора. Закрыв дверь кабинета, он начал жаловаться, вываливая на мою голову целый ворох проблем, главной из которых являлся недостаток у его племени исправных машин. Самих машин у его старшего брата много. Они подарены глупыми англичанами, подбивавшими племена на войну с бурами, добыты в набегах на племена других вождей и найдены брошенными в саванне. По его словам, в саванне вообще много брошенных автомобилей. У кого‑то кончилось топливо, кто‑то нарвался на зверьё или поломался. Его люди периодически притаскивают такие находки в деревню. Бензина тоже хватает, его тут недалеко везти из Халифата, но совсем нет тех, кто способен отремонтировать технику. И тут он видит, как я вместе со своими людьми ковыряюсь в железках, наивно полагая, что вдруг захочу и ему оказать аналогичную помощь, причём практически бесплатно, всего лишь за крышу и кормёжку во время сезона дождей, чем вызвал у меня продолжительный приступ хохота.

— Ты бы ещё предложил твоим рабом стать, — кое‑как отсмеявшись, заявил ему.

— Как можно, как можно… — Марек эмоционально замотал головой и замахал руками, открещиваясь от таких нелепых подозрений.

— Наверное, тебе не приходило в голову, что труд должен хорошо оплачиваться? — Вкрадчиво поинтересовался у него.

— Но я же и предлагаю кров, еду, а также защиту! — Искренне возмутился он.

— Этого достаточно для простого раба, а вот уважающему свой труд механику захочется большего. К примеру, денег, золота и всего за него приобретаемого, — растолковал ему прописные истины капиталистических трудовых отношений.

— Ты говоришь прямо как наглый вождь Пшет, имеющий белых рабов и требующий много золота за плохой ремонт машин их кривыми руками, — Марек красиво надул свои и так немаленькие губы, изображая большую обиду. — Союзники должны помогать друг другу, довольствуясь малым! — Нагло заявил он.

— Как союзник, могу помочь тебе лишь хорошим советом… — не менее нагло ответил ему. — Найми за золото пару — тройку белых механиков. Можешь выкупить из рабства, обеспечь жильём, едой и приходящими женщинами. Сразу договорись об условиях. Честно плати им за работу и ни в коем случае не держи как рабов. В рабстве даже хороший механик станет плохим и ленивым, если ты его не сможешь контролировать, — при моих словах вождь нахмурился, подобные мысли ему были явно не по душе. — А ты или твои люди не сможете — просто не хватит знаний, — я специально не обращал внимания на его лёгкое раздражение моими нравоучениями. — В качестве примера, могу привести твою новую радиосвязь.

— Тот англичанин подло обманул меня! — Вспылил Марек, сжав свои огромные кулаки и выкатив глаза в приступе пока ещё контролируемого бешенства. — Говорил — наши разговоры теперь никто не сможет подслушать, но вы как‑то смогли. Правильно я тогда наказал его, когда мои воины притащили его из буша второй раз. Жаль у него была всего одна шкура, второй раз не снимешь!

— Сложными устройствами белых людей могут правильно пользоваться только белые люди, да и то не всякие. Такие люди точно не станут рабами, как бы ты не хотел. Положившись хоть в малом на их труд, со временем ты многое потеряешь, вплоть до своей головы, — твёрдо заявил ему, мысленно передёрнувшись от признания, как он поступил со своим пленником.

— Как же тогда им вообще верить? — Вождь не понимал меня или скорее — не хотел понимать.

— Сделай так, чтобы они сначала поверили тебе! — Мне уже стал надоедать этот разговор. — Когда ты их захочешь обмануть знай — ты обманываешь сам себя. То же самое с принуждением силой. Если захотят от тебя уехать — пусть едут, полностью отработав свой выкуп и небольшой процент сверху. Повторяю — небольшой процент, иначе духи от тебя отвернутся, — я наконец‑то подобрал правильный аргумент, судя по тому, как дёрнулся Марек. — Машину и оружие тоже им продашь, как только заработают, при этом предлагая исключительно справедливую цену. Белых людей не нужно воспитывать, как тебе нравится, они куда лучше подчиняются власти денег и оседают там, где им хорошо живётся. Возможно, им понравится жить в твоём племени. И тогда духи всегда будут на твоей стороне, ибо любят справедливость.

Вот теперь вижу на большом чёрном лице активную работу мысли. Ошибочно считать негров глупыми. Просто у них иной менталитет, тесно связанный с привычным образом жизни. Да, им часто не хватает знаний, однако при необходимости они быстро учатся. Марек, кстати, самый настоящий политик, раз сумел хитро встроить нас в сферу своих интересов, обернув неизбежные потери заметным прибытком. Стал бы я его учить уму — разуму, если бы он не признал моё как бы старшинство над собой?

— Моё племя заплатит тебе, — вождь всё же принял мысль о необходимости платить за работу.

— Хочешь сделать моих врагов своими врагами? — Вкрадчиво поинтересовался у него.

От неожиданности Марек присел на стул, едва не свалившись с него.

— Разве у тебя много сильных врагов? — Мне сейчас явно не поверили.

— Орден… раньше предлагал сто тысяч экю за поимку живьём, сейчас наверняка больше. Англичане и новая власть буров хотят просто прибить, дабы их дерьмо не выплыло наружу. Причём достанется и тем, кто просто со мной долго общался. Дальше продолжать? — При перечислении Марек всё больше и больше выкатывал глаза.

— Только очень сильный бокор может позволить себе иметь таких врагов, — после долгой паузы заметил он, покачав головой. — Я принимаю твои слова в свои руки и поговорю со своим старшим братом. Нам следует поступить по твоему совету.

Разговор всё же принёс немалую пользу. Прослышав про моих могущественных врагов, Марек сделал всё возможное для того чтобы мы как можно скорее убрались из его оазиса: приструнил своих бойцов, желавших внимания гостей и продолжения праздника, без разговоров выдал мне всю имевшуюся у него цифровую радиоаппаратуру и другие вещи, оставшиеся от английских военных. В качестве небольшой компенсации передал ему три трофейных обрезиненных 'Моторолы' с комплектом зарядок и обучил основным принципам связи, используя набор кодовых слов и цифр, дабы посторонние не поняли, о чём говорится. Простота шифра привела вождя в жуткий восторг. Пришлось всё тщательно записать, сделав несколько лишних копий для себя и для Марека. Хафиз купил у него целый грузовик риса в мешках из последнего урожая и несколько мешков каких‑то сушеных фруктов, восстанавливая торговые отношения и репутацию вольного торговца. Судя по тому, куда он регулярно заглядывал, его надоумил отец. Строгая Рогнеда уже разрешила тому говорить, но недолго и только шепотом. Со мной разговора у Зелимхана опять не вышло, было сильно не до него. Мы залили пустые бочки чистой водой из источника, кроме тех, в которых раньше было топливо. Подготовив все машины к ночной дороге, дружно завалились спать до наступления темноты, ибо почти все буквально валились с ног, а стимуляторы я старался придерживать. Дежурство временно легло на людей вольного торговца, успевших немного отоспаться раньше нас.

Загрузка...