- Мне и надо то, передать приказы. Один на станцию Инченцзы. Она ближайшая к отряду в бухте Хаси. И в Порт-Артур, что бы выслали сюда, две грутоотвозные шаланды, под охраной пары минных катеров. У вас, милейший, будет около суток, организовать погрузку всего, что хотите вывезти, на них. Где у вас тут телеграф?
- Прошу вас, ваше превосходительство, следуйте за мной, - тут же засуетился Комаров, понимая, что у него, похоже, выпадает шанс спасти, если не станцию, так грузы на ней, - Я, найму китайцев, с лодками, что бы они начали вывозить грузы на лодках по реке, к заливу. А пограничников попрошу взять эти грузы под охрану.
- Хорошо, хорошо, - согласился адмирал, - Вы ступайте вперёд, а мы с Александром Николаевичем вас догоним.
И когда начальник станции быстро пошёл вперёд адмирал, медленно ступая, направился следом, при этом тихо говоря командиру 'Сивуча':
- Александр Николаевич, продолжим то, на чём нас прервал этот молодой человек, так вот я считаю, что Порт-Адам противник сразу же, по занятию, начнёт использовать как базу флота. И для снабжения своих войск. Я понимаю, что при отливе, все суда водоизмещением свыше тысячи тонн, ну кроме конечно низкосидящих, окажутся тут на мели. К тому же тут не оборудованный берег. Но в паре, тройке вёрст от станции, железная дорога подходит всего на сотню саженей к урезу воды. И если там оборудовать платформы для погрузки, а на берегу причалы, в том числе и плавающие из джонок, то они могут организовать и выгрузку грузов, и базирование сил до канонерских лодок включительно. Используя для доставки грузов другие джонки.
Капитан 'Сивуча' соглашаясь, кивнул в ответ, внимая воле адмирала. А Вирениус продолжил:
- Так вот, Александр Николаевич, я хочу, чтобы вы возглавили минирование этой бухты. Для этого, помимо уже озвученных судов, сюда придут минный заградитель 'Богатырь' и миноносец '226'. Они уже должны были выйти с Эллиотов. Командир 'Богатыря' лейтенант Волков и осуществит минную постановку, в местах, которые укажите вы. Где удобнее всего будет поставить суда под разгрузку. Или где удобнее всего будет производить бункеровку кораблей. Ну и где удобнее всего будет отстаиваться во время отлива глубокосидящим кораблям. В том числе и во время шторма. Благо условия этой бухты позволяют проводить любые работы даже в непогоду. Командир '226-го' лейтенант Щастный возглавит вашу защиту от минных сил. Передадите под его командование свой минный катер.
- Понятно, ваше превосходительство, но вот вся минная постановка будет производиться буквально на глазах китайцев, - Стратонович позволил себе высказать сомнения идеям адмирала, - Японцы их быстро вытралят.
- Не могу тут с вами не согласиться, Александр Николаевич, - кивнул Вирениус, - Причём думаю, даже не только на глазах у китайцев. Но и японцев тоже. Думаю, на северном побережье бухты, уже завтра появиться японская разведка. А потом они подтянут туда и пушки. Будьте осторожны, не попадите под обстрел двенадцатисантиметровых гаубиц. Дабы не повторить судьбу 'Лютфи-Джелиля' [17]. Ваша полудюймовая броня, плохая защита от двенадцатисантиметровых, а то и пятнадцатисантиметровых снарядов японских осадных орудий и гаубиц. А так, помимо боевых мин, число десятка два, я поручил командиру 'Богатыря' приготовить до сотни муляжей мин. И подумать о том, чтобы мины, подчёркиваю именно мины, встали на позицию не сразу. А по истечении хотя бы недели или двух. Вот и получиться, что противник не сразу сообразит, что имело место не демонстрационная минная постановка, а вполне боевая. Но вот это всё, Александр Николаевич, должно сохраниться в тайне, о которой мы знаем только втроём.
Капитан второго ранга тут же кивнул:
- Я понял ваше превосходительство, я всё понял. Буду максимально осторожным. А так вы хитро придумали.
- Ну не хитрее, чем придумали наши на Дунае в 1877 году, когда демонстративно, на глазах у турок, сбросили в Дунай мешки с песком, под видом мин. И два турецких броненосца, не рискнули, потом прорываться этой протокой и были захвачены нашими войсками. Став 'Никополем' и 'Систово'.
- Тут хитрее, ваше превосходительство, - капитан 'Сивуча' попытался польстить начальству, - Будет же и боевое минирование. Но растянутое во времени. Японцы начнут подрываться и снова тралить залив.
- Очень на это надеюсь, Александр Николаевич, очень. А иначе нам будет сложно достать врага в этом заливе. По имеющейся у меня информации японцы выделяют излишки своей корабельной артиллерии в помощь армии. Для штурма Порт-Артура. Но думаю, хотя бы пара двенадцатисантиметровых пушек у входа в залив встанет. Да и мины свои они поставят. Так что помешать им тут мы даже броненосцам не сможем. Но вернёмся к угрозе обстрела вверенных вам кораблей. У противника тут артиллерийская бригада, это полсотни двенадцатисантиметровых гаубиц Круппа. Они могут представлять угрозу даже вашему 'Сивучу'. Так что, Александр Николаевич, берегите вверенные вам корабли. За зря не рискуйте. При обстреле гаубицами уходите из залива. Это в письменном приказе вам будет. Но мы подходим к телеграфу. Если вопросы есть, то потом.
- Есть ваше превосходительство, - тут же обрадованно произнёс Стратонович, явно не собирающийся вообще рисковать, - А вопросов нет, и так всё понятно.
Адмирал Вирениус как раз ждал в помещении телеграфа ответа, на свои распоряжения, по поводу выхода кораблей, когда на один из путей железнодорожной станции Пуландян стал медленно входить длинный грузовой состав. Адмирал удивлённо посмотрел на Комарова. И начальник станции, под этим взглядом втянул голову в плечи и скороговоркой ответил:
- Я сейчас всё выясню, ваше превосходительство, этого не может быть. Станцию Вафандян утром же эвакуировали. Там не должно быть наших. Ну, кроме отосланного на разведку бронепоезда. А тем паче таких товарных эшелонов.
И с этими словами начальник станции выскочил из помещения телеграфа. А адмирал, постояв минуту произнёс:
- Пойдёмте-ка, Александр Николаевич, посмотрим, кто это такой герой. Из Вафангоу к нам прорвался.
- Вы думаете, что из Вафангоу, ваше превосходительство? - тут же произнёс капитан 'Сивуча', направляясь следом за адмиралом. Следом направились флаг-офицеры Вирениуса. Который произнёс:
- А у вас, Александр Николаевич, есть другие варианты, откуда они могут прорваться? - ответил адмирал и, выйдя на крыльцо, стал, с интересом рассматривал стоявшего возле начальника станции человека в форме подполковника четвёртого Заамурского железнодорожного батальона. А мимо них проходил длинный и явно тяжелогруженый эшелон. Который с трудом тянул паровоз, на подножках которого стоял пожилой, усатый машинист. С перетянутой патронташем, со вставленными в гнёзда патронами и берданкой на плече. Который с волнением и тревогой всматривался в разговор подполковника и начальника станции. Причём было видно, что за этим эшелоном идёт ещё несколько эшелонов. Переговорив с подполковником, Комаров бегом направился к телеграфу, а адмирал неспешно направился к начальнику эшелона, который увидев, адмирал вытянулся во фрунт и представился:
- Ваше превосходительство, подполковник четвёртого Заамурского железнодорожного батальона Спиридонов [18]. Прорвался с эшелонами со станции Вафангоу.
С видимым удовольствием адмирал поднёс руку к фуражке:
- Контр-адмирал Вирениус. И позвольте поздравить вас, господин подполковник, с удачным прорывом. И как вас по имени отчеству?
С этими словами адмирал протянул здоровую руку подполковнику. Которую тот пожал и произнёс:
- Федор Иосифович, ваше превосходительство.
Вирениус кивнул и представился:
- Андрей Андреевич, и давай те без чинов, Федор Иосифович. Расскажите, как у вас получилось прорваться. Да и вообще, как вы на такое решились?
- Перед тем как японцы обошли с севера первый корпус, на станцию Вафангоу, прибыли два эшелона с боеприпасами. Так же на станции находился эшелон с ранеными в первый день сражения солдатами первого корпуса и гражданскими лицами. А также эшелон с инженерным имуществом. Так же было два паровоза и несколько вагонов. При этом на станции находилась бронедрезина. От командира, которой я получил информацию, что южнее станции действует блиндированная железнодорожная батарея. И её командир поручик Борейко намерен прорваться в Порт-Артур. Вместе с ним к крепости намерен прорваться с двумя бронеавтомобилями фирмы 'Шаррон' и подъесаул седьмого Сибирского казачьего полка Накашидзе. Который, не был уверен, что его бронеавтомобили пройдут по бездорожью. Но который совершенно не желал оставлять японцам даже намёк на подобную технику. И я решил организовать эшелоны и вывезти всех и всё что можно со станции Вафангоу. Пока первый корпус отступает к морю, а потом по тракту на север. Организовал, эшелоны и стали выдвигаться в сторону станции Вафандян. Первыми пошли бронебатарея и бронедрезина. Потом эшелоны. В двух были платформы с установленными на них бронеавтомобилями.
В этот момент из окна телеграфа выглянул Комаров и крикнул:
- Ваше благородие, путь на Саншилипу открыт, но там могут принять только один эшелон. Остальные придётся остановить тут.
Услышав это, подполковник Спиридонов удовлетворённо кивнул, и махнул рукой машинисту поезда. Который тут же исчез в будке. И эшелон стал набирать ход. Освобождая дорогу другим эшелонам, которые уже начали сигналить. А подполковник продолжил:
- Вести один эшелон с боеприпасами вызвался вольнонаемный машинист, запасной нижний чин, Алексей Петров. А то даже на все эшелоны машинистов и кочегаров не хватило. Машинистом, на втором эшелоне с боеприпасами, стал поручик Завадский, кочегаром туда добровольно вызвался корнет фон Рооп [19]. К эшелонам, с боеприпасами, присоединили платформы с бронеавтомобилями. И как оказалось не зря. А вот, кстати, и первый бронеавтомобиль, - с этими словами Спиридонов указал взглядом, на прицепленную последней к эшелону платформу с бронеавтомобилем. Причём борта платформы были испещрены следами от пуль. А возле бронеавтомобиля стоял подъесаул, весьма кавказской наружности, в форме седьмого Сибирского казачьего полка.
- Князь Накашидзе? - увидев офицера, произнёс Вирениус.
- Да, это он, - согласился Спиридонов, - Если бы не его бронеавтомобили, пришлось бы худо. Как оказалось, что мост перед станцией Вафандян оказался подорван. Заряд был положен на подушки под концы фермы моста. При этом сила взрыва была такова, что концы фермы разогнулись в стороны. Куски железа вырваны и отброшены в сторону. Да и на самой станции были подорваны стрелки. Пришлось встать на ремонт сначала моста, а потом станции. Благо на платформе у батареи было всё необходимое для ремонта пути. И тут мы были атакованы японцами. Сначала кавалерийским разъездом. А потом, уже на станции, силами до батальона пехоты. И тут нас выручили бронедрезина и установленные на платформах бронеавтомобили. Ну и конечно блиндированная артбатарея. Огонь, который корректировали с бронедрезины. А потом с юга подошёл бронепоезд. И японцы отошли. К нашему счастью у них не было с собой орудий. А мы закончили ремонт пути, даже не восстанавливая стрелки, а просто уложив рельсы, двинулись вперёд. Выдвинув вперёд эшелоны с бронеавтомобилями. Благо командир бронепоезда сообщил, что впереди нет японских сил. Причём перед головным паровозом поставили платформу от железнодорожной батареи, с мелкокалиберными пушками. Что спасло от нападения хунхузов. Под командованием японского офицера. Следом выдвинулась батарея. Потом остальные эшелоны. И в арьергарде находятся бронепоезд и бронедрезина.
- Повезло вам, - покачал головой Вирениус, - повезло.
- Да если бы не эти блиндированные поезда и не бронедрезина, то не прорвались бы, - покачал головой подполковник, - Но теперь придётся быть в Порт-Артуре.
- Ну почему же, придётся, - усмехнулся Вирениус, - думаю, что вас, Федор Иосифович, а также князя Накашидзе, с вашими людьми и бронеавтомобилями вывезем в Инкоу, на пароходах. Мне представляется, вам обеим предстоит ещё много славных дел. А по поводу блиндированного поезда. Так, как бы для защиты от ихэтуаней, на КВЖД создали такой блиндированный поезд. Правда, не использовали. Похоже, просто не успели. Возможно, где-то ещё и стоит. Вы генерала Хорвата поспрашивайте. Должен знать, что и где в его хозяйстве находиться. Думаю, вам он сильно может пригодиться.
Подполковник удивлённо посмотрел на адмирала и кивнул, соглашаясь с ним. А Вирениус продолжил:
- Ну я тут свои дела закончил, Федор Иосифович, не составите мне компанию? В мотодрезине, до Дальнего. А там и в Порт-Артур доберётесь. Вам миноносец выделю. Заодно обсудим, как вам будет сподручнее добраться назад в Инкоу. И кого вы заберёте с собой.
- Хорошо, Андрей Андреевич, - Спиридонов выглядел хоть и уставшим, но вполне боевым, - Давай те прокатимся, до Дальнего. Вопрос, куда и какие эшелоны направлять, ещё предстоит решить.
Но тут взгляд адмирала остановился на спрыгнувшем, с подножки одного из вагонов, подходящего поезда, мальчишки. Лет двенадцати. И в весьма замызганной форме гимназиста.
- Так, - протянул Вирениус, - А это кто ещё у нас?
- В Вафангоу к нам прибился, Андрей Андреевич, - ответил Спиридонов, - Не бросать же отрока на той станции было. Да и он просил отвезти в Порт-Артур. Очень храбрый отрок. Когда напали японцы, а потом хунхузы то помогал набивать обоймы для пулемётов Гочкиса. Уверяя, что отец в крепости служит. Капитан Степанов.
- Николай Николаевич? - уточнил адмирал.
- Отец да, - тут же оживился подполковник, - Вы с ним знакомы, Андрей Андреевич?
- Знаком, знаком, только он уже подполковник, командует сухопутным гарнизоном Николаевска-на-Эллиотах, - покачал головой адмирал Вирениус, - То, то он обрадуется сыну. Которого с матерью отправил, было дело в Одессу. А этот сорванец проехал всю Россию и с боем прорвался к отцу. Вы его в рапорте, Федор Иосифович, обязательно укажите. Думаю, будущему гвардейскому артиллеристу медаль 'За Храбрость' будет к месту.
А потом, обращаясь уже к мальчишке, который озирался по сторонам, поняв, что эшелон останавливается на станции, Вирениус повысил голос:
- Молодой человек, подойдите, пожалуйста.
Мальчишка вздрогнул и, тут же, метнулся было к проулку между зданием вокзала и зданием начальника станции, но вслед услышал:
- Да не бежите вы так, Александр Николаевич, вы уже прибежали. Всё равно к своему отцу вы мимо меня не попадёте.
И через минуту отрок вышел из-за здания вокзала и спросил:
- Вы меня знаете, ваше превосходительство?
- Только наслышан о вас, Александр Николаевич. Но хорошо знаю вашего отца. Думаю, увидев вас, он испытает двоякое чувство. С одной стороны, будет искренне рад, что вы молодой человек живы. С другой за ваши уши, я не дам и ломаного гроша. Не смотря на вашу медаль.
- Медаль? - удивился мальчишка, - Какую медаль?
- Медаль с надписью: 'За Храбрость' и изображением государя императора. Коей вас хочет наградить Федор Иосифович. Ведь вы, Федор Иосифович, - адмирал посмотрел на улыбающегося подполковника, - желаете же наградить будущего гвардейца-артиллериста и величайшего сказочника этой наградой? Никто бы другой, сюда, через всю Россию не добрался.
Подполковник усмехнулся и произнёс:
- Думаю, сей отрок вполне эту награду заслужил.
Вирениус тоже улыбнулся и добавил:
- И не стойте там, Александр Николаевич, подходите. Мы только вас и ждём. Лично я вам уши драть не собираюсь, этим ваш отец, думаю, лично займётся. Но вы же дворянин, а значит, невзгоды должны стойко преодолевать. Особенно те, которые вы сами нашли. На свою голову.
Степанов, понурив голову, медленно побрёл в сторону адмирала. Который обернулся в сторону начальника станции и попросил:
- Милейший, я вас попрошу дать, от моего имени, телефонограмму в Одессу, через Чифу, преподавателю русского языка и словесности Одесской Мариинской женской гимназии, Лидии Николаевне Степановой, что Александр нашёлся и будет переправлен к отцу. Международную телефонограмму я оплачу. А то ваша мама, Александр Николаевич, явно волнуется. О ней то вы, сударь, явно не подумали, когда сбегали.
- Я от поезда отстал, - насупившись, произнёс мальчишка, - Решил, что отца быстрее догоню.
- Это вы милейший мой сказочник, Николаю Николаевичу, рассказывать будите. И надеюсь в ваших произведениях, мы, с Федором Иосифовичем, не будем жуткими монстрами. А вполне так себе положительными героями.
- Ну, Андрей Андреевич, вы совсем мальчишку запугали, - улыбнулся было Спиридонов.
- Его запугаешь, - усмехнулся в ответ Вирениус, - Вы уж поверьте моему слову, Федор Иосифович, этот герой ещё всей России известен будет. И если нас ещё помнить будут, то только благодаря ему. Что были знакомы с ним.
А потом адмирал обвёл всех взглядом и спросил:
- Ну что господа, в дорогу. Надеюсь, путешествие на мотодрезине все выдержат? Особенно вы молодой человек, поужинаем уже в Дальнем. Похоже, все, что я мог сделать тут, я уже сделал. Сделать большее, к сожалению возможности, нет. Времени, как стратегический ресурс, у нас, отсутствует полностью.
Произнеся эту фразу, адмирал посмотрел на начальника станции:
- Милейший вы организуете нам поездку, на мотодрезине, в Дальний?
- Да, ваше превосходительство, сейчас же немедленно уведомлю по линии, о вашем выезде, - ответил Комаров и направился к телеграфу.
Адмирал Вирениус проводил взглядом начальника станции и произнёс:
- Тогда господа идём к дрезине. Она скоро отправляется, - но тут взгляд адмирала остановился на юном Степанове, с интересом рассматривающем карабины Манлихера-Мордовина, в руках охранявших адмирала матросов, - Нравиться игрушка? Надеюсь, сегодня хунхузы на нас не нападут. А на Эллиотах вы, молодой человек, из таких игрушек ещё постреляете.
[16] Случай имевший место 23 апреля 1904 года.
[17] 'Лютфи-Джелиль', турецкий монитор погибший 29 апреля (11 мая) 1877 года. От навесного огня русских мортир.
[18] 27 апреля 1904 года, подполковник 4-го Заамурского железнодорожного батальона, Федор Иосифович Спиридонов, привел в Порт-Артур, через территорию занятую японцами два эшелона с боеприпасами и инженерным имуществом.
[19] В реальной истории вели разведывательный паровоз. Подготовленный к взрыву, в случае попытки японцев захватить паровоз.
Глава 12.
1
- Госпожа в гостиной, - приняв шинель и фуражку у адмирала, сообщила, улыбающаяся свой обычной загадочной, куда там Джоконде, улыбкой Чжань Ли. Вообще то они с Оливией подели хозяев в доме. И если Оливия всячески старалась высказать своё предпочтение к адмиралу, то китаянка направила все усилия на его сына. И по возвращению адмирала из госпиталя, Николай, как-то с улыбкой спросил, понаблюдав, как Оливия всячески демонстрировала адмиралу округлости своей фигуры:
- Это что было отец?
- Попытка, одной курицы, сделать так, чтобы ей не свернули шею, - просто ответил Вирениус-старший, - Понимаешь, Коля, она же не знает, что шпионит тут с моего ведома и разрешения. И ей явно страшно. Вот и пытается заранее обезопасить себя. Всеми доступными ею способами.
- А ты бы стал ей сворачивать шею? - усмехнулся Николай.
- Конечно нет, но есть те, кто её готовы на куски порезать. Возможно, с ними, после войны придётся иметь дело. И тут она может сыграть, в перспективе первую роль.
- И кто это, отец?
- Якудза.
- Эти бандиты? - удивился Николай, - И с чего ты решил, что она с ними связана?
- У неё на теле цветные татуировки, - пожал плечами адмирал, - А с такими татуировками женщины на воле не живут. Они либо находятся под крылом банд якудза, либо лежат в гробу. И я даже не знаю, кого она боится больше. Меня или их. Но в любом случае явно пытается подстраховаться.
- Цветные татуировки у женщины, - приподнял бровь Вирениус-младший, - Это, пожалуй, было бы интересно посмотреть.
- Ну так займись, думаю, её такой вариант тоже устроит. А я подумаю, как бы подмять хотя бы одну из этих группировок под нашу разведку. И возможно связи Оливии тут смогут помочь. Всё одно ей ни от меня, ни от жандармов уже не отвертеться. И как то жизнь свою спасать надо будет. Ведь она будет жива, пока будет кому-то интересна. И я думаю, она это хорошо понимает.
Но сейчас адмирал, без задней мысли вошёл в гостиную и замер как вкопанный. При виде застывшей парочки на диване. И если мичман фон Гернет среагировал быстрее, чем адмирал успел сказать хоть слово, и, схватив оружие, и на ходу подтягивая брюки, выпрыгнул в окно, то Аюми взвизгнув, вся сжалась и попыталась прикрыться руками. И выругнувшись Вирениус развернулся и постарался как можно быстрее выскользнуть из комнаты. Столкнувшись в коридоре с китаянкой, которая бросила быстрый взгляд на мужчину, пытаясь понять его реакцию. Но встретившись взглядами с мужчиной, тут же попыталась убежать, но не успела. Вирениус схватил её за руку, и буквально кипя от бешенства, произнёс:
- Ещё раз подставишь госпожу, вылетишь из этого дома, вместе с детьми и без рекомендательного письма. Причём в деревню, которую на следующий день займут японцы.
И тяжело выдохнув, мужчина продолжил:
- Накроешь на обед, в столовой, потом поможешь госпоже привести себя в порядок к обеду. И ступай. Тебе придётся очень постараться, что бы я это забыл. И вылезти из кожи вон, чтобы понравиться госпоже. Одно её слово, и ты вылетишь на улицу.
Казалось, что китаянка, что хочеть высказать, то что она знает. Глаза вспыхнули, она встрепенулась, рот открылся, но в следующий миг Ли передумала, рот закрылся, при этом губы недовольно скривились, плечи сникли и понурив голову женщина побрела на кухню.
И когда, вся пунцовая, опустив голову, Аюми вошла в столовую, то Вирениус стоял лицом к окну. И только поняв, что девушка вошла в комнату, он произнёс:
- Мне не стоило туда входить, но я не ожидал. Извини. И я всё понимаю, наши европейские условности не могут быть приняты в Японии. Как и нам следует учитывать ваши традиции. И тут мне повезло. Будь твоя мама воспитана в Европе, от обвинений, что это я тебя не уберёг, мне было бы не отвертеться. А так, по японским меркам ничего такого страшного не произошло.
Вирениус повернул голову и взглянул на девушку:
- Жениться, то он хотя бы обещал?
Аюми только покачала головой, не поднимая глаз.
- Ну что же я поговорю, с ним. И что ты чувствуешь, по отношению к нему? Это важно, если он откажется от тебя, в разговоре с ним.
- Он мне нравиться, - только и проговорила Аюми.
- Мда, глупый вопрос, с моей стороны, - только и покачал головой адмирал, - Обычно женщина знает, согласна она или нет, только увидев мужчину. Иначе бы у мужчин не было бы и шансов. А для этого мужчина должен быть хотя бы симпатичен для дочери Евы. Но я, пожалуй, поговорю, с этим молодым нахалом. Но учти, если я не преуспею, и он откажется, быть твоим женихом, то мне придётся отказать ему, в праве, посещать этот дом. Надеюсь получиться сохранить твою репутацию тут. В Японии боюсь, на твою репутацию больше скажется, что ты во время войны жила в России.
Адмирал снова только повернул голову в сторону Аюми и встретил внимательный взгляд её глаз:
- Конечно я зол моя девочка, конечно, я готов этого нахала, порвать на куски. Но это твоя жизнь и твоё право. Я просто хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. И хочу прямо смотреть в глаза твоей мамы.
Вирениус улыбнулся, и ответом ему была смущённая улыбка, снова зардевшейся девушки. Скромно сцепивший пальцы, спереди на платье.
- Ну пошли обедать, - улыбнулся Вирениус, - И не забывай, что в спальню к тебе, я внезапно войти никак не смогу.
И вот теперь мичман фон Гернет, стоял перед адмиралом в адмиральском салоне 'Адмирала Посьета'. Бывший некогда китайским, а потом японским 'Защиту простирающим' броненосцем, корабль, попав к новым хозяевам, стал флагманским кораблём контр-адмирала Вирениуса. И хотя сейчас корабль, будучи обмотанным пластырями, не находился в доке. Занятым, в данный момент, более ценным 'Баяном'. Но ремонтные работы на корабле продолжались. Все работы, кроме прерванных корпусных работ. Корабль срочно готовился к боям. И адмиральский салон на нём уже был готов. Вообще то, когда они встретились утром, мичман попытался придать себе крайне гордый и независимый вид. Благо как флаг-офицер адмирала, он был просто обязан присутствовать. Вместе с адмиралом. При награждении, адмиралом Макаровым, прорвавшихся в город на поездах железнодорожников. Благо часть экипажей бронепоезда и бронедрезины составляли моряки. И если экипаж железнодорожной батареи составляли артиллеристы под командованием поручика Борейко и железнодорожники, из 4 роты 1 Уссурийского железнодорожного батальона, то в бронепоезде и бронедрезины, расчёты орудий и пулемётов составляли моряки. Подчинённые адмиралу Вирениусу. А наградить героев было просто необходимо. При этом присутствовала, снимая всё происходящее на камеру, и Аюми. При этом она бросила на фон Гернета такой взгляд, полный тоски и нежности, что адмирал понял, тот точно выживет. После общения с ним.
Но это была там, на людях, а тут в корме броненосца они остались один на один. И их молчание определённо затягивалось:
- Так, господин мичман, - всем своим видом выказывая свое неудовольствие, произнёс адмирал, посмотрев на мичмана, - Вы мне ничего не желаете сказать?
- О чем ваше превосходительство? - произнёс фон Гернет, стараясь не встречаться взглядом с адмиралом.
- Хотя бы о том, когда вы намеренны, сделать предложение моей воспитаннице?
- У меня нет таких намерений, - сухо произнёс мичман. Играя желваками, на лице, и направив взгляд в иллюминатор. Подальше от глаз адмирала.
- Ну что же прискорбно, прискорбно. Надеюсь, теперь вы, молодой человек, понимаете, что дверь моего дома, для вас закрыта, - только и ответил адмирал, а потом добавил, - И что же мне с вами делать? Дабы не расстроить девушку.
- Что пожелаете, ваше превосходительство, - тут же встал в позу мичман.
- Вы это сами сказали, господин мичман, никто вас за язык не тянул, - тут же произнёс адмирал и откинулся на спинку кресла, - Скажу честно, мне не понравилось, юноша, что вы, вместо того что бы спасать репутацию, доверившейся вам женщины, кинулись спасать, вы уж не обессудьте за прямоту, свою задницу.
- Ваше превосходительство, я... - попытался возразить мичман, но адмирал его прервал:
- Я, юноша, помню, что вы дворянин. Но смею вам, молодой человек, напомнить, что мужчина, от юноши, отличается тем, что для него важнее репутация его женщины, чем его личная задница. И надеюсь, вы, молодой человек, мужчина, а не восторженный юноша. И как мужчина позаботитесь о чести и репутации доверившейся вам женщины. Пусть даже и, не собираясь на ней жениться. Но и моим флаг-офицером вам теперь больше не быть.
- Я готов вернуться на крейсер, - тут же сухо обронил мичман.
- Нет, господин мичман, так легко вы не отделаетесь. И на крейсер вы вернётесь не скоро, - адмирал поднялся из кресла и подошёл к иллюминатору в корпусе корабля, - У меня для вас господин мичман будет не совсем обычное задание. Вы, что ни будь, слышали об отряде лейтенанта Никонова, что был создан в 1876 году и отличился на Дунае. В составе Дунайской флотилии. Этот отряд ещё называли отрядом пловцов-охотников.
- Ни как нет, ваше превосходительство, не слышал, - мичман пытался говорить ровно, но в его голосе промелькнули панические нотки.
- Жаль, жаль, что не слышали. А ведь именно этот отряд занял первый освобождённый город в Болгарии. Освободив в ночь с 10 на 11 июня 1877 года город Мачин. Так вот, господин мичман, вам предстоит теперь воссоздать подобный отряд. И возглавить его. И для вас, господин мичман, будет два задания. Вытекающих из специфики деятельности вашего отряда. Первое, обследовать пляж возле Кинджоуской позиции, в одноимённом заливе. И наметить там маршруты, лучше всего несколько, по которым можно будет из воды на пляж выкатить полевые орудия и тяжёлые повозки. Причём как в прилив, так и в отлив. С учётом наличия там противопехотного заграждения. И возможного укрепления грунта. Вам господин мичман предстоит наметить эти маршруты, нанести на схеме ориентиры и сделать расчёт не расход материалов и работ, необходимых для укрепления грунта.
- Но как, ваше превосходительство? Как я это сделаю? Да и зачем? - фон Гернет с удивлением посмотрел на адмирала.
- Лучше бы эти вопросы волновали бы вас вчера, господин мичман, - адмирал зло посмотрел на офицера, - Вчера вас учить было не нужно. А вот зачем, вас господин мичман, не касается совершенно. Вы получили приказ, извольте его выполнить со всем прилежанием. И я совершенно не возражаю, если вам в вашем деле помогут офицеры - артиллеристы. Этим вы займётесь, пока будите обдумывать по поводу личного состава вашего отряда. Разрешаю брать в него не только хорошо умеющих плавать матросов. Но и обратите внимание на отставников. Особенно из пограничников и казаков. Особое внимание обратите на местных жителей. Вам, в первую очередь, понадобятся те, кто смогут скрытно проникать к японцам и вести наблюдение. Разрешаю вам найти себе помощника. Основной задачей вашего отряда будет разведка. Но это несколько позже. Когда прибудет оборудование.
- Оборудование, ваше превосходительство?
- А вы думаете, я вас просто так отправлю, добывать японский плакат. Но это потом, когда соберёте группу. Хотя бы из полудюжины пловцов.
- Японский плакат, ваше превосходительство? - только и выговорил мичман, - Но зачем?
- Это не простой плакат, господин мичман, это агитационный плакат. На котором изображено содомия японца, над русским солдатом. У японцев свои бзики, для них это почти норма, по отношению старших к подчинённым. И это даже один из элементов их подготовки молодых самураев. И они вкладывают, в это другой смысл. Для них, это один из показательных элементов подчинённости. Но для наших солдат и матросов это может оказаться весьма большим идеологическим стимулом. Поэтому плакат необходимо добыть. Как, впрочем, и прочую, японскую агитационную продукцию. Для этого вы получите каяки и каучукового гидрокостюма Бойтона. Вы, господин мичман, знаете, что такое каяк?
- Ни как нет, ваше превосходительство, - только и выдавил мичман.
- Вот всему вас молодых учить надо. Это такая лёгкая и мореходная лодка эскимосов. Она представляет собой лёгкий каркас, обтянутый кожей. На ней эскимосы выходят в океан. Дюжина таких лодок и два инструктора из села Никольского, что на Командорских островах прибыли в Инкоу. Их должны будут доставить двумя пароходами. Так же в Чифу доставили дюжину гидрокостюмов господина Бойтона. Которые, я надеюсь, так же в течение недели, доставят двумя партиями в Порт-Артур. К этому моменту постарайтесь найти людей. Дерзких, храбрых, сильных, бесшабашных, умеющих плавать. И готовых проводить разведку береговых объектов, в интересах флота.
- Разведку, ваше превосходительство? Только разведку? - тут же спросил мичман.
- В первую очередь разведку, - кивнул адмирал, - а ещё диверсии, захват маяков и прочих навигационных объектов, минирование вражеских кораблей, захват пленных, для допросов. Но то всё в случае необходимости. Приказ о своём назначении, создании отряда, о его размещении на Эллиотах и порядке подчинённости получите сегодня. А пока возьмите вот эти наброски, о принципах своей деятельности.
С этими словами адмирал достал из ящика стола тоненькую папку и протянул её мичману, добавив:
- И постарайтесь, господин мичман, запомнить два основных правила в своей новой деятельности. Никогда против ветра! Никогда против течения! А сейчас ступайте, через двое суток я жду от вас, господин мичман, первый отчёт о проведении разведки местности. В Кинджоуском заливе.
2
Капитан Москвин находился на командном пункте полка. Не своего полка. А на позиции, на горе Самсон. В этот день его рота дежурила в одном из секторов позиции на горе Самсон. И ему достался сектор два. Где лучшим было сооружение для командного пункта полка. Вообще позиция на горе Самсон, или высоте с отметкой 1910, проходила не только по самой этой горе. Начинаясь возле бухты Керр, позиция огибала гору, пересекала ведущие на юг к городу Кинджоу железную дорогу и два тракта и, обогнув высоту, с обозначением 1120, упиралась в воды Кинджоуского залива. Так вот сектор один проходил по высоте 1120, сектор два находился между двумя трактами, на Инкоу и Бидзыво, сектор три находился на горе Самсон, и последний четвёртый сектор проходил от горы Самсон, до бухты Керр. В качестве гарнизонов на каждый сектор выделялись по одной роте от каждого из батальонов пятого полка. А непосредственные работы выполняли матросы из Талиенваньского флотского экипажа и нанятые китайцы. Под руководством крепостных сапёров.
Хотя, если признаться честно, то позиция, по сравнению с Кинджоуской позицией была оборудована плохо. На все двадцать пять вёрст позиции была приложена только одна линия траншей. Пусть и полного профиля. И оборудованная стрелковыми ячейками и ходами сообщения, выводящими, в непростреливаемые противником участки. И только на горе Самсон успели возвести вторую траншею. И приспособить сектор три для круговой обороны. Но стены траншей на позиции не были укреплены. Не то, что стальными листами, или хотя бы досками. Там даже не было плетня из лозы. Если только траншея не проходила в слабом грунте, на вроде песка. Вот там-то стены траншеи были укреплены. Не говоря уже о выстеленном досками дне траншеи с дренажной канавкой. На позиции не было ни одного железобетонного сооружения. Только для командующего корпусом и двух командиров дивизий имелись защитные сооружения из срубов, забитых камнями. Для командиров полков и бригад были оборудованы дюжина удобные блиндажи из перекрытых срубов, с парой амбразур в сторону противника и выходом в траншею. Правда, все такие сооружения имели усиленную защиту перекрытий. За счёт снятых с японских кораблей листов метала. Прикрывающих сверху каменную набивку между этим металлом и накатом из брёвен. А вот командирам батальонов приходилось довольствоваться металлическим перекрытием над траншеей. В виде усечённой пирамиды. Ротные же командиры могли рассчитывать только на бронещеток, встроенный в бруствер окопа и имеющий одну амбразуру. Помимо всего для артиллерии были оборудованы более чем две с половиной сотни позиций. Почти сто позиций были свободны и предназначались для полевой артиллерии третьего корпуса и временной морской артиллерийской бригады. А остальные позиций занимала противоштурмовая артиллерия. В которой, что только не было. Начиная от митральез Гатлинга. Как трофейных, взятых в Китае, так и созданных по русскому заказу и привезённых в Порт-Артур из Владивостока. Последние можно было отличить по надписи 'Gorlov' на корпусе. Были там и митральезы разных типов, в том числе, и снятые с японских брандеров. Были и орудия, взятые на фортах Таку и Бейтана [1]. В общем, на передовую позицию крепости свезли всё, что было не жалко. В том числе и с позиции пятого полка у Кинджоу. Где снятые противоштурмовые орудия были заменены на флотские скорострелки. И обслуживала этот антиквариат сводная рота Квантунской крепостной артиллерии. Правда, ещё имелись подготовленные позиции на полусотню пулемётов. Но пока пустых. Пулемёты должны были отойти вместе с частями третьего корпуса. И всё это прикрывала только одна линия проволочного заграждения.
Эта позиция считалась передовой. И весьма сильно уступала в оборудовании как Кинджоуской позиции, считавшейся хоть и промежуточной, но образцовой, так и Тафаньшинской позиции. Которую готовили как основную. И там-то, вовсю сооружали там защитные сооружения из бетона и брони. К оборудованию тыловой Нангалинской позиции пока ещё только преступили. При этом во всю пытаясь привести в более или менее приличный вид передовую позицию на горе Самсон. Но времени оставалось не много. Третий корпус потерпел поражение в сражении у станции Пуландян. Японцы разместили полсотни гаубиц Круппа на северном берегу Порта-Адама и открыли огонь буквально в тыл позиций второй Восточно-Сибирской дивизии. Атаковав её с фронта силами двух дивизий и одной резервной бригады. И довольно быстро овладев и железнодорожной станцией и возвышающимися возле неё высотами. Вынудив русские войска начать отход. При этом противнику удалось отрезать и прижать к берегу Корейского залива часть обоза и арьергард четвёртой Восточно-Сибирской дивизии. В составе одного стрелкового полка, двух морских батальонов, одного морского артиллерийского дивизиона и двух морских пулемётных команд. Для уничтожения, которых генерал Ноги выделил одну из своих дивизий. А силами двух дивизий и двух резервных бригад стал продвигаться к Кинджоу. Не давая, войскам генерал Стесселя, укрепиться на промежуточных рубежах. И что бы ни дать противнику, с ходу, захватить передовую позицию, на позиции у горы Самсон находилось четыре роты стрелков пятого полка, а также сводные роты крепостных артиллеристов и сапёров. Благо Квантунскую крепостную сапёрную роту успели развернуть в крепостной сапёрный батальон. И порядка тысячи вооружённых моряков. Которые все вместе не только сооружали позицию, руководя несколькими тысячами китайцев, но и составляли временные гарнизоны её узловых точек.
И в настоящий момент капитан Москвин как раз собирался пообедать, как в дверь блиндаж постучались.
- Кто там ещё? - недовольно произнёс капитан, с сожалением положив ложку на стол. А из-за двери послышался голос унтер-офицера его роты Карпенко:
- Вашбродь, разрешите?
- Входи, Капренко. Что там ещё случилось?
- Генерал, вашбродь, - тут же отрапортовал унтер-офицер, - По позициям их высокопревосходительство генерал-лейтенант Стестелев ходють. С их превосходительством, генерал-майором Анисимовым.
- Не Стестеллев, а Стессель, дурак, - вырвалось у капитана. Который понял, что его 'осчастливили' своим присутствием командир корпуса и командир дивизии. И быстро приведя себя в порядок, офицер метнулся из блиндажа, перед этим произнеся:
- Быстро звони на командный пункт дивизии. Пусть передадут в штаб полка, что командующий корпусом и командир дивизий тут.
Опасения офицера оправдались, стоило ему только доложить, как буквально пылающий от гнева командующий корпуса обрушился на него с разносом:
- Где позиция, господин капитан? Мне обещали, что меня ждёт подготовленные укрепления! - брызгая слюной, орал, на стоявшего перед ним навытяжку капитана, генерал-лейтенант Стессель, - И что я вижу, ни одного, даже самого завалящегося, люнета или редута нет! Ни видно, ни одной батареи! Вообще ни черта не видно! Только один ряд проволоки и за ним какой-то не понятный ров. Который, даже курица перешагнёт. И который мы увидели, только когда в него упёрлись! Где позиция, господин капитан!
- Перед вами, ваше высокопревосходительство, - сбитый с толку напором генерал промямлил капитан, - Это не ров, а стрелковая траншея. А артиллерийские позиции сзади. Просто всё замаскированно. Согласно новейшим веяниям.
- Каким ещё веяниям? - буквально вскипел Стессель, - Кто это всё придумал?
- Их превосходительство контр-адмирал Вирениус уверяет, ваше высокопревосходительство, что концепцию этой позиции разработали в Англии. По опыту англо-бурской войны, - попытался было оправдаться капитан, вызвав ещё большую бурю негодования генерала.
- Да что понимает в сухопутной войне этот самотоп! Он бы не лез в свои дела! Не на свою территорию!
- Это его территория, ваше высокопревосходительство. Это территория Морского ведомства, а именно Талиенваньского порта, - с этими словами капитан Москвин указал взглядом на гору Самсон, на вершине которой развивался Андреевский флаг, - И все свои решения, по оборудованию позиции, капитан Шварц согласовывал с их превосходительством адмиралом Вирениусом.
Генерал Стессель нахмурился. Он отлично помнил, телеграмму от контр-адмирала Вирениуса, который, во избежание обстрела противником с северного берега Порт-Адама, предлагал отвести вторую дивизию на высоты за станцией Пуландян. Но, на которую, он генерал Стессель только разразился бранью, молде самотопы лезут, не в своё дело.
- Где они сейчас? - произнёс Стессель.
- Их превосходительство с вверенными ему кораблями, в составе всей эскадрой убыли на помощь окружённым войскам. А капитан Шварц должен находиться на командном пункте командующего корпусом.
- Каком ещё командном пункте командующего корпусом! - снова заорал Стессель, - И лучше бы они при обороне станции Пуландян помогли. А то, как утоп их катер тут же сбежали из залива. Ночью, правда мины в заливе кинули, и тут же снова сбежали, так огонь гаубиц макак и не подавив.
- Командном пункте командующего корпусом, который находиться на самой высокой точке горы Самсон, - тут же доложил Москвин, промолчав, что 'Сивуча' притащили на буксире 'Богатыря', да и остальные канонерские лодки выглядели сильно побитыми, - Рядом с морской сигнальной станцией, это там где Андреевский флаг.
- Ладно, господа, поедем те, посмотрим, что там самотопы учудили, - обращаясь уже к свите, кинул Стессель и дал шенкеля своему коню. Направляя его в сторону горы Самсон, собираясь проехать между траншеей и линией колючей проволоки, но его остановил капитан Москвин. Который схватил коня генерала под уздцы.
- Туда нельзя, ваше высокопревосходительство, там ловушки. Объехать можно только позади траншеи.
- Какие ещё ловушки, господин капитан!
- В земле выкопаны ямы, по колено, куда вбиты заостренные колья, сверху всё прикрыто дёрном, - тут же стал докладывать Москвин, - Их превосходительство контр-адмирал Вирениус уверяет, что во Французском Индокитае туземцы эффективно применяли подобные ловушки против французов. Если наступить, то нога провалиться и будет проткнута колом.
- Хм... - произнёс Стессель, - Ни когда не слышал, про эту жестокость, свойственную дикарям, но против макак такое применять можно. И за мной господа!
- Ваше высокопревосходительство позвольте мне остаться и разместить дивизию, - тут же подал голос генерал-майор Анисимов.
- Да, оставайтесь, и немедленно начинайте готовить нормальную позицию, с люнетами и редутами, - кивнул в ответ Стессель и рысью направился к горе Самсон.
- Ну-с, господин капитан, - провожая взглядом командующего корпусом, произнёс командир второй Восточно-Сибирской дивизии, - показывайте, что вы тут соорудили. Если уверяете, что тут всё есть. Но ничего не видно.
- Ваше превосходительство, быть может, пройдём на командный пункт полка, и я вам всё на карте покажу? - произнёс Москвин.
- Командный пункт полка, господин капитан? - переспросил Анисимов, внимательно оглядываясь, - Где он?
- Вон тот бугорок, на склоне сопки, в полуверсте от сюда, ваше превосходительство, - тут же стал бодро докладывать Москвин, - Там защищённый блиндаж и отличный вид, можно понять, где проходит траншея, а где ходы сообщения, и где находятся блиндажи, а также артиллерийские позиции, на обратном скате высоты.
- Тогда ведите, господин капитан, - разрешил Анисимов, - А для командира дивизии, что-то приготовлено?
- Так точно, ваше превосходительство, приготовлено. Командный пункт командира дивизии. Он возле морской сигнальной станции на высоте с отметкой 1120. В трёх верстах, на запад, от сюда.
- Занятно, занятно, господин капитан, - командир второй Восточно-Сибирской дивизии снова окинул взглядом окрестности, - Впервые вижу такую позицию. Но, пожалуй, в ней, что, то есть. Осталось только понять, как управлять артиллерий, с закрытых позиций. А то у японцев это неплохо получается.
- С помощью телефона, ваше превосходительство. На всех командных постах оборудованы рабочие места для артиллерийских корректировщиков. Из офицеров крепостной артиллерии. Которые связаны, с артиллерийскими позициями и другими соседними командными пунктами, защищённой телефонной связью. А командные пункты командиров дивизий и командующего корпусом оборудованы ещё и полевым телеграфом. На морских сигнальных станциях же есть ещё и беспроволочный телеграф.
- Хм, занятно, - повторяясь, покачал головой Анисимов, - Занятно. Будет интересно, на всё это посмотреть. И что это ещё, за защищённая телефонная связь, господин капитан?
- Все телефонные линии проложены в траншеях, ваше превосходительство, - тут же начал докладывать Москвин, ведя командира дивизии, вдоль хода сообщения, к ближайшему командному пункту, - в полсажени глубиной, и сверху защищены, листами метала. Это должно защитить линию от разрывов трёхдюймовых снарядов. И обеспечить устойчивость связи. Как между командными пунктами, так и с артиллерией.
[1] Крепость на исторической границе Китая, там, где Великая Китайская стена выходит к морю. Во время восстания ихэтуаней штурмовалась русскими войсками. Практически всё вооружение, за исключением нескольких орудий взятых немцами, из Бейтана, Инкоу и Пекинского Арсенала были вывезены в Порт-Артур и Дальний.
3
Генерал Марэсукэ Ноги, находясь на своём командном пункте, на расстоянии трёх миль от русской позиции, с интересом насматривал эту самую позицию, в немецкий бинокль. Благодаря работе разведчиков, которые под видом китайцев, работали над сооружением позиции, он знал об её оборонительных сооружениях всё. Вплоть до расположения блиндажей, артиллерийских позиций и линий траншей. Он даже знал схему проложенных русскими телефонных и телеграфных линий. Но генерала очень смущало то, что он видит только одно. Одинокую линию проволочного заграждения. Которая, увы, была не так проста, как могло показаться. Спереди от этой линии под наклоном отходила переплетённая в ячеистую сетку полоса из колючей проволоки, шириной метра два, а за самой линией, в два, густо обёрнутых проволокой, кола, находилась спираль из той же колючки. Что не позволяло перепрыгнуть это, в общем, то не высокое, всего по пояс заграждение. К тому же, русские, всё время совершенствовали свою оборону 'британского типа', без перерыва создавая позади первой траншеи вторую, а местами и третью.
Почему то все агенты разведки докладывали, что концепция подобной, весьма странной, оборонительной линии была разработана в Великобритании. Хотя это заявление, нельзя было сказать это не сказать, шокировало английского корреспондента Эллиса Бартлетта. Прибывшего, на специально выделенном, с целью дать возможность членам японской палаты депутатов, иностранным морским агентам и прочим заинтересованным лицам посетить окрестности Квантуна, пароходе 'Манху Мару'. И теперь, этот корреспондент, везде сопровождал командующего 3-й японской армии. Генерал с усмешкой вспомнил огромные глаза и растерянный вид корреспондента, а по совместительству и агента разведки, когда японские офицеры, прибывшие из русского тыла, сообщили, что русский считают эти позиции, позициями 'британского типа'. Да и ещё уверяли, что на рисунках, послуживших идеей этой позиции, и подсмотренных ими у русских военных инженеров, видели силуэты английских солдат. Показывающих размеры сооружений, относительно человеческих пропорций. Которые ещё и сопровождались пояснениями на английском языке. На что англичанин только мотал головой и уверял, что про ничего подобного он не знает. И никогда не слышал. Что вызвало недоверие у японцев к англичанам. Породив мысль, что британцы, предложили русским проверить свои новейшие разработки в области оборонительных позиций. А японцев заставили их штурмовать.
Но это было явно нете классические позиции русской армии, которые генерал видел буквально несколько дней назад, чуть севернее. Тут не было ни каких возвышающихся над землёй укреплений. Проходящих по самым высоким точкам местности. И поэтому отлично видимые, и уязвимые. Наоборот, тут всё было врыто в землю и тщательно замаскировано. Даже отрытые за день русскими новые траншеи, ночью тщательно маскировались. И утром их было уже сложно найти на местности. К тому же глубина траншей позволяла перемещать солдат совершенно незаметно для японских наблюдателей. При этом солдаты, офицеры, командные пункты и все тыловые службы находились в защищённых блиндажах. Практически неуязвимых для настильного огня японских полевых пушек. В подобных же перекрытых убежищах находились и противоштурмовые пушки, и пулемёты. А также орудийные погреба, с запасами снарядов. При этом генерал Ноги знал, что при малейшей необходимости, орудия или пулемёты, русских могли быть выкатаны расчётами, из своих укрытий, на огневые позиции. И весьма быстро открыть огонь.
Удивляла и русская артиллерия, в том числе и полевая. Которая тут не ставилась, открыто по гребню высот. И не выкатывалась, для открытия огня, на прямую наводку. Но нет, сейчас орудия, при необходимости, стреляли с обратной стороны высот. Сначала следовало несколько пристрелочных выстрелов. А потом на зазевавшихся японцев обрушивался ливень снарядов. При этом попытки обстрелять позиции русских батарей ни к чему не приводили. Русские пушки так же находились в заглублённых в землю двориках. Оборудованных узкими щелями, для укрытия расчётов при обстрелах. И даже если удавалось придавить огонь русских батарей, немедленно сразу же после прекращения обстрела, русские батареи оживали вновь.
Нет, поднятый аэростат вполне успешно рассматривал позиции русских войск. Особенно в промежутке между двумя полевыми трактами. Позволял аэростат, и корректировать огонь японской артиллерии. Благо в третьей армии её было много. Помимо 144 полевых трёхдюймовых пушек в составе трех артиллерийских полков в дивизиях, его армии, и совпадающих по номерам с номером дивизии, а также 2-й отдельной артиллерийской бригады, поддерживающей его армию, и имеющая в составе своих 16-го, 17-го и 18-го артполков 16 пятнадцатисантиметровых и 28 двенадцатисантиметровых гаубиц Круппа, его армию поддерживала осадная артиллерия. Первые три по номеру полка. И имеющих в своём составе три десятка старых, ещё бронзовых, двенадцатисантиметровых пушек, четыре новейших, в десять с половиной сантиметров, пушек Круппа, семьдесят две пятнадцатисантиметровых и две дюжины восемьдесятивосьмимиллиметровых мортир. Помимо этого, армию поддерживала морская артиллерийская бригада. В состав, которой флот выделил шесть двенадцатисантиметровых и восемнадцать трёхдюймовых морских пушки. К сожалению, следовавшие в армию, полторы дюжины двадцативосьмисантиметровых мортир четвёртого осадного полка уже никогда не прибудут.
Эти пушки перевозились пароходами 'Хитаци-Мару', на котором находились стволы мортир, и 'Садо-Мару' [2], на котором находились остальные части орудий. И в Цусимском проливе эти пароходы были потоплены тремя русскими броненосными крейсерами. Уйдя на дно со всем грузом. И большим количеством людей. Так его армия помимо мортир и артиллеристов потеряла более тысячи носильщиков-кули, а также весь понтонный и телеграфный парки армии. Вот потеря последнего сильно сказалось на продвижение армии. Которая не имела возможность развернуть на многочисленных речках и ручьях Ляодуна объездные пути, мимо повреждённых русскими, при отступлении, мостах. И имея большие проблемы со связью. Благодаря местным ресурсам получилось восполнить только потерю кули. Для этих целей задействовали китайцев. Которые теперь, под командованием ограбивших их же хунхузов, отнявших у китайцев выданные им русскими, за работу на позиции, деньги и продукты тянули пушки и таскали снаряды. Для разрушения своих же трудов. С тоской поглядывая на обедавших японских солдат, и получая от хунхузов только удары палками, для стимуляции работы.
Генерал уже бывал в этих местах. Десять лет назад, во время войны с Китаем. Тогда именно его первая дивизия одной атакой, буквально с ходу, захватила Порт-Артур. Крепость, которую, в эту войну, планировали захватить к середине июля. Но пока его армия, только разворачивалась, для атаки передовых позиций Талиенваня. Той самой крепости, которая, в прошлую войну, была оставлена китайцами без боя. По диспозиции составленной генералом, на правом фланге, против высоты 1120, разворачивалась первая резервная бригада. Поддерживать которую, своими двумя дюжинами бронзовых древних двенадцатисантиметровок, помнящих ещё первый штурм Порт-Артура, и дюжиной восемьдесятивосьмимиллиметровых мортир, должен был первый осадный артполк. В центре должна была наступать первая дивизия. За которой, в резерве армии, была развёрнута четвёртая резервная бригада. И атаки которых, должны были поддерживать огнём третий осадный полк, имеющий десять пушек, шесть бронзовых и четыре стопятимиллиметровых стальных, две дюжины пятнадцатисантиметровых и дюжину восемьдесятивосьмимиллиметровых мортир. А также второй осадный артполк, из четырёх дюжин пятнадцатисантиметровых мортир. Левый фланг, вдоль горы Самсон и далее до бухты Керр занимала девятая пехотная дивизия. Которую должны были поддержать огнём шестнадцатью пятнадцатисантиметровых и дюжиной двенадцатисантиметровых гаубиц 2-я отдельная артиллерийская бригада. Ещё шестнадцатью гаубицами последнего типа, бригада поддерживала огнём одиннадцатую дивизию. Которая, в свою очередь, пыталась уничтожить отрезанный и прижатый к морю, при последнем наступлении, четырнадцатый стрелковый полк русских. Под командование полковника Савицкого. Усиленного подразделениями русских моряков. Но на помощь отрезанным русским частям пришёл флот. И уничтожить их никак не получалось. Японские моряки пытались развернуть там орудия своей бригады. Но это было не столь быстрое, как хотелось, дело. Да и вообще действия русского флота сильно нервировали японского генерала. На западе, в море, маячила канонерская лодка и несколько минных кораблей русских. А напротив залива Керр разрезала волны целая русская эскадра. Включавшая в себя, в том числе, и три однотипных броненосца. А также транспорт, над которым висел аэростат. И с которого явно просматривались тылы и артиллерийские позиции японской армии. Как, впрочем, и с горы Самсон. Довлеющей над местностью.
Генерал решил атаковать русские позиции в тот момент, когда у русских должен был быть обед. Для этого, японские солдаты были накормлены заранее, чтобы в случае успеха атаки не останавливаясь развить наступление. А русские же солдаты, по плану, должны были попасть под обстрел японской артиллерии в тот момент, когда соберутся вокруг своих кухонь. И как только пришло время, японская артиллерия, открыла огонь по русским позициям. Прикрывая развёртывание и выход на рубеж атаки японской пехоты. В ответ же русская артиллерия, как полевая, так и корабельная, довольно быстро пристрелялись по позиции японской артиллерии.
При этом под обстрелом русской артиллерии оказались и колонны японских войск. Которые, попытались было, броском преодолеть проволочное заграждение, используя один штурмовой мостик, на взвод. Что оказалось катастрофически мало. Возле мостиков образовалось столпотворение, по которому открыли огонь русские пулемёты, противоштурмовые пушки и раздались залпы русских стрелков. Попытка, преодолевших проволочное заграждение, японских солдат ворваться в русскую траншею пресекли русские ямы-ловушки. И, пожалуй, именно вид корчащихся, на кольях, японских солдат, вдохновил британского журналиста Эллиса Бартлетта на описание зверств русских. Коими он щедро дополнил свой репортаж, об устроенной русскими бойни, для бедных японцев. Которые ни хотели ничего плохого, а просто шли в атаку. Генерала же, судьба несчастных, навела на мысль, что атака окончательно сорвана. Поэтому то, он и не отдал приказа, о вводе в бой четвертой резервной бригады. А стал думать, как ему найти, какое-то другое решение. Дабы прорвать русскую позицию. Убрав в первую очередь флот. Чьи десятидюймовые снаряды, метко падавшие на позиции японской артиллерии, и явно направлявшиеся с несущего аэростат парохода, заставили замолчать большую часть японской артиллерии. Да и довольно меткий ответный огонь русской артиллерии наводил на мысль, что между армией и флотом у русских есть взаимодействие. И надо было ещё решить проблему с заграждением из колючей проволоки. Обеспечив быстрое преодоление заграждения большим количеством пехоты.
И вот, сначала сигнальные трубы, на японских позициях, пропели отход. А потом проиграли призыв к перемирию. С русских позиций ответили таким же сигналом, соглашаясь на встречу парламентёров. И встретившиеся, на нейтральной полосе, офицеры договорились о двухчасовом перемирии. Для сбора тел погибших и помощи раненым.
[2] В реальной истории пароход 'Садо-Мару', после двух торпедных попаданий, был спасен японцами. Так что потерями японцев стали только стволы, находившиеся на 'Хитаци-Мару'. Что, однако, потребовало снимать мортиры, с вооружения крепостей, в метрополии Японии. В том числе и крепости Осака. С последующей переброской их под Порт-Артур. Всего были переброшено 18 мортир. Из которых, первые 6 успели установить в сентябре 1904 года. Ещё 6 установили в декабре. И они практически не участвовали, в реальности, в обстреле крепости. Ещё 6 установить японцы не успели. Ну а сами мортиры получили прозвище 'Малышки из Осаки'.
4
Адмирал Того был не в духе. И было из чего. По японским, военным планам, Порт-Артур должен был уже пасть. А русские, как раз в этот момент, должны были униженно просить о мире. Для чего предлагать оплатить Японии все её издержки и долги. Но вместо этого японская армия только находилась перед Квантунским полуостровом и требовала, у флота убрать, от берега русские броненосцы. Да и вместо животворных, финансовых вливаний Япония, ещё больше затягивала пояс. Выступая гарантом взятых Кореей кредитов. Кредитов на создание армии и флота Корейской империи. И условия получения этих кредитов были весьма жестки. Мало того, что они выдавались под гарантии Японии, в общем то все и так догадывались, что эти кредитные обязательства будет переданы Японии. Но, по условиям предоставления кредита, британцы получали, в Корее, две колонии, с нейтральными территориями вокруг них. Да и ещё получали право на концессии на территории Кореи. Это было очень тяжёлое решение для Японии. Но оно давала надежду усилить как флот, так и армию. И давало надежду на победу.
Британцы честно выполнили свои обязательства. Уже направив в Корею вооружение и снаряжение на четыре пехотных дивизии, четыре резервные и одну артиллерийскую бригады. Тут даже захват русскими крейсерами четырёх пароходов с контрабандой, не отразилось на поставках. Британцы признали случаи страховыми и направили другие пароходы, с аналогичными грузами. Выполнили британцы и свои договорённости по поводу продажи, формальной продаже, Корее как своих кораблей, так и кораблей Аргентины, Чили, Турции. И даже китайцы согласились продать свои корабли Кореи. Правда не обошлось без взяток и договорённости о льготной постройке после войны, в Японии, как гаранте сделки, для Китая, шести крейсеров, шести канонерских лодок и дюжины миноносцев.
Причём именно китайские корабли скорее всего первыми войдут в строй флота. Два британских броненосца и крейсер 'Абдул-Хамид' только покинули воды Туманного Альбиона. Бывшие турецкие корабли, выходя с верфей Италии, собираются в Суэтском канале. Где будут ожидать британские корабли. Но оставался нерешённым вопрос с четвёркой контрминоносцев. В Британском Адмиралтействе всё ещё решали, какие именно британские контрминоносцы будут переданы Корее. Но зато 'Таку' уже вышел из Сингапура. И похоже, он опередит, по вводу в строй даже бывших китайцев. Корабли же из Южной Америки пока только собираются в Вельпараисо. Для броска до Филлипин, через Гаваи. А вот бывших китайцев можно будет ожидать в портах Коре уже через несколько недель. Благо деньги за них уже были переведены. И корабли собираются в Чифу. Куда идёт и 'Таку'. Причём для этого миноносца, который скорее всего сохранит своё название, адмирал выделяет особую роль. Он не будет перевооружать миноносец подобно русским на два трёхдюймовых. А перевооружит его на шесть британских автоматических пушек и устроит русским катерам бойню. Что бы наконец то открыть, курьерам от офицеров разведки, прямой путь. А то после захвата армией железнодорожного сообщения, для разведки флота оказался перекрыт единственный ещё бывший ещё доступным канал передачи сообщений из Порт-Артура. И так информацию из Инкоу, Владивостока и Мукдена он командующий японским флотом получал быстрее, чем с Квантуна.
И тут адмирал хищно улыбнулся. А что, если Японии тоже продать Кореи корабли. Те шесть миноносцев, что интернированы в Таку. Перевести их под британским контролем в порты Кореи и вернуть в строй императорского флота Японии. А ведь это не плохая идея. Позволяющая решить эту не приятную проблему. Есть надежда, что Европа в этом случае промолчит. А мнение России, по этому вопросу, никого, в Японии не интересует.
Но флот это не только корабли. Но и ещё и люди. Японии буквально негде было взять, те 12000 человек. Что необходимы для экипажей новых кораблей. Пусть, несколько тысяч человек получиться собрать в Корее. Где японцы, уже начали буквально насильственную мобилизацию. Стремясь развернуть те восемь батальонов Корейской армии, что были созданы в Корее русскими офицерами, в настоящую армию. При этом японский флот забирал себе всех, кто хоть в малейшей степени подходил, для службы на флоте. Но всё равно людей не хватало. И половину экипажей предстояло сформировать из наёмников. Из Европы, обеих Америк и даже Турции. А это деньги. Большие деньги. Для бедной и живущей в долг Японии.
Ещё одной неприятностью стало невозможность без проведения тральных работ пользоваться Портом-Адама. Занятого японскими войсками. Нет, проведение минирования акватории фьорда были замечено. Противодействовать этому не получилось. Только в один из русских минных катеров попал, не разорвавшийся, снаряд пятнадцатисантиметровой гаубицы и тот затонул. Правда на обнажающемся в отлив участке порта и сейчас русский катер готовили к подъёму. Остальные русские корабли сумели уйти из Порта-Адама. И тут же с использованием китайских джонок были проведены тральные работы. С обозначением буйками обнаруженных мин, к которым были спущены водолазы. Но все объекты, числом около сотни, оказались муляжами мин. И в порт прибыл пароход 'Хипсанг'. Первый из транспортов, который привёз снабжение, для полевой армии, из Инкоу. Разведка японского флота воспользовалась тем, что было как бы два Инкоу. Русский Инкоу на восточном берегу Ляохэ, с русской железнодорожной станцией. И международный, на западном берегу реки, куда подходила железная дорога из глубины Китая. И загрузившись в общем порту, привезёнными из Китая, припасами для японской армии пароход 'Хипсанг' официально вышел в Вей-хай-Вэй. Но на самом деле пароход прибыл в Порт-Адам. Где в его кормовой части произошёл мощный взрыв и пароход затонул [3]. И сейчас в акватории проводилось новое траление с помощью китайских джонок, и были обнаружены боевые мины. Похоже, этот хитрый гайдзин Верениус, а одноруким адмиралом, которого видели китайцы, мог быть только он, придумал какую-то хитрость. И, похоже, те несколько обнаруженных мин ещё не все сюрпризы, приготовленные хитрым гайдзином.
А то, что гайдзин хитёр, очень хитёр, было понятно и из отчёта Хиросе Такео, о его разговоре с Вирениусом, переданный через агентуру флотской разведки. Отчёт, в котором доблестный офицер точно изложил мысли, высказанные русским адмиралом. Нет, его пассажи в сторону мира были понятны. Как и предложения о том, чтобы поменять союзников и изменить вектор экспансии. Но, сейчас, Япония не может признать себя побеждённой. И первой обратиться с предложением о мире. Ведь, как был прав, русский адмирал в том, что потеряй флот, Япония тут же будет разорвана европейскими державами на куски. Подобно Китаю. Но именно поражение Японии в этой войне не позволит Японии выйти в число Великих Держав. И быть не объектом, а субъектом международных отношений. Поражение в войне тут же подтолкнёт европейские державы и САСШ к разделу Японии. И поэтому, пусть и обижаются армейцы, но, им придётся подождать. Он, адмирал Того, не станет так рисковать будущим Японии. И флот, на помощь армии, он поведёт только тогда, когда в строй вступят новые корабли. И японский флот станет сильнее русских военно-морских сил на Тихом Океане. Он будет полностью уверен в успехе сражения.
Благо в русском флоте, тут на Тихом Океане, поменялся командующий. В Инкоу, со дня, на день, ждут прибытие нового командующего Тихоокеанским флотом вице-адмирала Скрыдлова. И нового командующего первой русской Тихоокеанской эскадры вице-адмирала Безобразова. Вторую эскадру, собирающуюся, на Балтике возглавил, тоже произведённый в вице-адмиралы, Рожественский. И разведка докладывает, что новые русские командующие получили приказ, от императора, прорваться во Владивосток, прежде чем в Жёлтом море появятся новые корабли корейского, да что там кривить душой, японского флота.
Это усиление флота, вновь давало возможность разгромить флот гайдзинов по частям. И дать возможность изношенному флоту отремонтироваться и модернизироваться. Облегчить, корабли. Сделать их более манёвренными, защищёнными и лучше вооружёнными. Анализ произошедших сражений показал, что боезапас в 60 выстрелов, на один ствол главного калибра, маловат. И для сражения с русским флотом его необходимо увеличить раза в полтора. Благо подобную модернизацию русские начали на кораблях второй эскадры. В том числе и на ещё не вступивших в строй кораблях. Например, на броненосцах типа 'Бородино' полностью отказались от трёхдюймовых пушек на нижней палубе. Установив всего десяток из них на других палубах кораблей. А их погреба пошли на увеличение боезапаса для орудий главного калибра. На этих броненосцах, да и не только на них, усиливали защиту, облегчали корабли, снимая тяжёлые марсы с мачт, уменьшая само количество мачт, убирали практически всю мелкокалиберную артиллерию. При этом выход эскадры вице-адмирала Рожественского запланировали на середину октября. По вводу в строй броненосца 'Орёл'.
Так что пока, японский флот, будет обеспечивать снабжение армии. И тут, в Жёлтом море, стараться избегать столкновения с главными силами русского флота. Стараясь только лёгкими силами производить минирование вод вокруг Квантунского полуострова. И пытаться миноносцами, ночью атаковать русские корабли. Правда, большие русские корабли на ночь уходили на пункты базирования. Под защиту береговых батарей и своих минных полей. Ещё одним местом боевых действий лёгкого флота могли стать 'Петропавловск' и 'Ясима'. На которых русские производили работы, с помощью собственных грузовых стрел погибших броненосцев. Из трюмов, которых были выгружены все снаряды и торпеды. Сняты почти все пушки калибром до шести дюймов. А оставшиеся пушки использовались для самообороны. И теперь, на броненосцах, велись работы по демонтажу орудий главного калибра. Причём на 'Ясиме' вместе с барбетными установками. А на 'Петропавловске' демонтировали башни для шестидюймовых орудий. Но, при этом, на русском броненосце не трогали боевую рубку. В отличие от японского броненосца, где обе рубки демонтировались. А днём, к лежащим на грунте броненосцам, подходили самоходные баржи. На которые и перегружалось все подлежащие к вывозу. И вот этому можно было воспрепятствовать.
Как и рейдам русских крейсеров Владивостокского отряда и находящимся там миноносцам. При воспоминании, об этих кораблях, адмирал Того заскрежетал зубами. В начале июня русские произвели одновременно несколько рейдов. А адмирал Камимура не сумел им противостоять. Три русских крейсера пришли в Цусимский пролив и начали там буквально пиратствовать. На глазах у дозорного крейсера 'Нийтака'. Рискнувшего атаковать только, отделившуюся от остальных кораблей, и попытавшуюся, было догнать японский пароход, 'Россию'. В результате, получившая повреждения 'Нийтака', с трудом, смогла оторваться от 'России'. Правда, этот пароход сумел спастись. А русские потопили три больших парохода 'Идзумо-Мару', 'Хитаци-Мару' и 'Садо-Мару'. На которых на Ляодунский полуостров отправляли и восемнадцать осадных мортир. С боезапасом для осады Порт-Артура. Помимо этого, на кораблях погибли более тысячи солдат гвардейской резервной бригады, около тысячи грузчиков-кули, три с половиной сотни коней, два паровых катера, понтонный и телеграфный парки, тысячи тон продовольствия и других грузов. Включая и казначейские. Русские захватили несколько сот пленных. А отходя, захватили ещё и английский пароход 'Аллатон', с шестью с половиной тысячами тонн угля на борту. Уведя английский пароход с собой во Владивосток.
Одновременно с этим рейдом два отряда русских кораблей, по три вымпела в каждом, совершили рейды к портам Кореи и Хоккайдо. Миноносцы '203', '205' и '206' совершили набег на побережье острова Хоккайдо. Захватив в качестве призов шхуны 'Хайтце-Мару', 'Орангута-Мару' и 'Хакацу-Мару' с грузом рыбы, риса и рыбьего жира. А также потопив две шхуны и разогнав флотилию рыбаков. Миноносцы же, '204', '208' и '209' совершили набег на порт Гензан. Который планировался к передаче, под юрисдикцию Великобритании. Где сожгли шхуну 'Сейхо-Мару' и каботажный пароход 'Коун-Мару'. Правда, в этом набеге у русских погиб в результате аварии '204'. Что, однако, совершенно не могло скрасить чувство горечи, от действий русских крейсеров.
Которые буквально в этот момент пиратствовали, где-то возле Токио. В сопровождении трёх вспомогательных крейсеров и трёх транспортов-угольщиков. Проскочив Цугарским проливом, между островами Хонсю и Хоккайдо, русские крейсера вышли в океан. И хотя их проход был замечен, русские всё же успели, без помех, пройти в океан. Хотя эскадра адмирала Камимуры и была направленна в Тихий океан. Для охоты на русские крейсера. Но, с восточного побережья Японии, уже сообщили, о том, что русскими кораблями были потоплены каботажный пароход 'Такасима-Мару', четыре шхуны и английского парохода 'Найт Коммандер', с грузом металлических изделий. Кроме того, во Владивосток, в качестве призов, были направленны германские пароходы 'Арабия' и 'Теа', английский пароход 'Калхас' и американский пароход 'Корея' [4]. Последняя, имела на своём борту, в качестве груза для правительства Японии, валюту на миллион долларов САСШ. И были отпущены, идущий в балласте английский пароход 'Самара', каботажный пароход 'Киодоуниу-Мару', имевший до полусотни пассажиров, преимущественно женщин с детьми. А также, и сообщивший о захвате 'Кореи', английский грузопассажирский пароход 'Тсиан'. Имевший в качестве груза, контрабандные рис и сахар. Но, помимо этого груза, имевший на борту пассажиров, среди которых было изрядное количество женщин. И приняв на борт экипажи и пассажиров, потопленных и захваченных русскими судов, 'Тсиан' был отпущен и прибыл в Токио. Вызвав своим сообщение обвал бирж и прекращение прямых поставок грузов в Японию.
Кроме того, три русских вспомогательных крейсера развернули охоту, на пароходы, идущие в Японию, в Красном море. Где их жертвами стали четыре парохода с грузами для Японии. Английские пароходы 'Ардова', 'Формоза', 'Маллака' и германский пароход 'Скания'. Которые были направленны, для суда, на русскую военно-морскую станцию в Бар. И особенно было обидно по поводу захвата парохода 'Маллака'. На борту, которой находилось тринадцать тысяч винтовок, а также новые орудия для флота, включая автоматические мелкокалиберные орудия и боеприпасы к ним.
[3] В реальной истории пароход 'Хипсанг' был обнаружен 3 июля 1904 года контрминоносцем 'Расторопный' в районе Порт-Адам. Обнаружив русский корабль, пароход попытался скрыться, не смотря на обстрел из трёхдюймовой пушки. А при приближении 'Расторопного' к 'Хипсангу' с последнего был открыт огонь из револьверов. Контрминоносец произвёл пуск торпеды, попавшей в кормовую часть парохода. После чего тот затонул. Экипаж и практически все пассажиры были спасены контрминоносцем. На допросе капитан сообщил, что пароход вышел из Инкоу и грузом были бобы.
[4] В реальности 'Корею', к сожалению, захватить не получилось. Хотя есть информация, что о характере её груза знала русская военно-морская разведка. Но из-за перерасхода угля на 'Громобое' операция против Японии была свёрнута досрочно.
[5] В реальности, на отпущенной, в результате требований англичан, 'Маллаке', по данным российских дипломатов и военных, помимо всего прочего, военными грузами были 13000 винтовок, 50-59 тюков (бочек) пороха и до 300 тонн артиллерийских боеприпасов. А также орудия, часть из которых были установлены на крейсере 'Ивате'.
5
Сама по себе десантная операция очень сложна. Это так, кажется, что можно сесть в шлюпки и подгрести к берегу, где выпрыгнуть на берег и можно бежать вперёд. Все гораздо сложнее. Например, далеко не каждый берег пригоден для десанта. Тут надо учесть и лёгкость подъёма с пляжа непосредственно на береговой склон. Тут надо учесть наличие удобных оборонительных позиций, которые должны будут прикрыть выгрузку на берег тяжёлого вооружения, средств транспорта и необходимых войскам грузов. Да и сам грунт, в районе высадки, должен выдерживать транспортируемое по нему. Не маловажное значение имеют и подходы к пляжу. Там должно быть пологое дно, без преграждающих доступ к пляжу мелей. И совершенно не должно быть преграждающих доступ к берегу узких отмелей, после которых находятся глубокие места. Да и сами подходы к месту высадки со стороны моря должны иметь глубины, позволяющие как можно ближе подойти к берегу большим транспортам. А сами места отстоя транспортов должны быть прикрыты от изменения погодных условий. И должны обеспечивать работы, даже если в море бушует шторм. Найти подобные места на побережье не просто.
И как бы не была сложна десантная операция, операция по эвакуации ещё сложнее. Ибо когда ты высаживаешься на берег, врага на нём может ещё и не быть. А вот когда ты пытаешься спасти прижатые противником к берегу войска, то враг он уже вот тут, рядом. И он будет явно намерен, не дать уйти, попавшему в тяжёлое положение противнику. Поэтому и не было ничего удивительного, что прижатые к берегу Корейского залива окружённые части четвёртой Восточно-Сибирской дивизии эвакуировались именно из того места, куда как знал адмирал Вирениус высаживалась, в другой реальности армия генерала Ноги. Из бухты Кинчан. Прямо напротив островов Эллиоты. Благо прямо напротив места эвакуации, на берегу, находилась удобная для обороны возвышенность. Позволявшая, как и оборонять небольшими силами район эвакуации, так и прикрывавшая этот район от прицельного обстрела артиллерией японцев. С другой стороны, в пяти морских милях, напротив бухты Кинчан находился остров Гуанлундао. Куда и эвакуировались в первую очередь сибирские стрелки. А уже оттуда, их собирались везли самоходными мелкосидящими баржами в город Талиенвань.
Как только была получена информация, что противник отрезал четырнадцатый полк, два морских батальона, пару морских пулемётных команд, одну батарею десантных пушек и часть обоза, как самой дивизии, так и всего третьего корпуса, включая недавно прибывший санитарный отряд Красного Креста. Который чуть было, не захватили японцы. И только контратака одной из резервных рот моряков помог русским княгиням, да и простым дворянка, избежать японского плена.
Тогда Адмирал Вирениус и отдал командирам батальонов приказ, занять для обороны высоту с отметкой 250. И вынудить все попавшиеся в окружение части собраться там. Для чего выдвинуть на помощь стрелкам резервные роты батальонов. Сообщив, что он выдвинет, для эвакуации, все возможные силы. И попросив, командующего флотом, привести эскадру, к бухте Кинчан, адмирал Вирениус убыл с дежурными контрминоносцами в эту бухту. Где его уже ждал командир 14 Восточно-Сибирского полка полковник Савицкий, поспешивший перебраться со своим штабом на прибывшие с адмиралом контрминоносцы. А чуть позже напротив бухты встали броненосцы русского флота. Своим огнем, отразив попытку японцев с ходу уничтожить окружённых.
В первую очередь адмирал Вирениус эвакуировал все обозы и артиллерию. Кроме медицинского отряда красного креста. Хотя их санитарные двуколки и лошади тоже были эвакуированы. Возле берега остались только палатки, куда сносили новых раненых. Включая и раненых японцев. И сам персонал отряда. Оказывающий раненым первую помощь. Которых тоже старались эвакуировать при первой возможности. Оставляя на берегу только тяжелораненых японцев. Следом за повозками, лошадьми и пушками, стали побатальонно вывозить на остров Гуанлундао и четырнадцатый полк. Благо стрелки могли дойти до поджидающих их шлюпок и катеров, используемых в качестве буксиров для этих шлюпок, и при отливе. Все пару, обнажающихся в этом месте, верст. Но всё это заняло не один день. Но благодаря орудиям русского флота, постоянно охлаждающих воинственный пыл японских солдат, эвакуация происходила быстро и организованно. И к этому утру, на берегу находились только два морских батальона, медицинский отряд и группа саперов, приготовившая для обязательно кинувшихся вдогонку отходящим русским ловушки из фугасов.
Адмирал Вирениус поёживаясь от утренней прохлады, стоял на мостике миноносца '227' и внимательно всматривался в берег. При утреннем приливе, русские миноноски и паровые катера, как минные, так и просто разъездные потянули к берегу буксируемые вереницы шлюпок. Для женщин санитарного отряда была выделена грузоотвозная шаланда. Которая уже подошла к берегу, и теперь матросы на руках подносили женщин к борту баржи и так же на руках передавали их на борт. Что бы отвезти уставших и испуганных, сначала атакой японских солдат, которые уже начали закалывать штыками всех встречных в русском полевом госпитале, а потом видом штыкового боя, когда подошедшие русские матросы сходу атаковали японцев в штыки, женщин. Которые после всего этого ещё и несколько дней оказывали помощь раненым на берегу. Но теперь их должен был ждать завтрак на борту, покачивавшегося в полутора милях от берега 'Саратова'. Где для бедняжек так же готовились каюты пассажиров первого класса. Так же, находившиеся на берегу матросы, погрузили на борт баржи имущество отряда, кроме двух палаток, где находились семь тяжелораненых японцев, и личные вещи личного состава отряда. Всех легкораненых японцев, после того как им была оказана медицинская помощь, было решено взять в плен.
А с высоты 250, уже скатывались шесть ротных колон морских батальонов, которые бегом выходили к шести обозначенным местам посадок к шлюпкам. Куда в свою очередь подходили плавстредства из расчёта забрать весь личный состав выходящей к месту погрузке рот. Эвакуацию которых, на оставляемых позициях, остались прикрывать две роты и сапёры. А вот для эвакуации последних, и были выделены миноносцы четвёртого отряда. Каждый, из восьми миноносцев, которого должен был принять по одному взводу, из рот прикрытия и сапёров. Выстроившиеся в ряд '212', '213', '221', '222', '224', '228', '229' и даже ещё не введённый официально в строй '7168', находились в полумили от берега. И держа, поднятыми в котлах пары, были готовы подойти к берегу и забрать солдат и матросов. Благо на каждом миноносце уже находились деревянные сходни. Непосредственно эвакуацию должны были прикрывать своими трёхдюймовыми пушками 'Всадник' и 'Гайдамак'. Стоявшие, на обоих флангах, ряда миноносцев. Особняком держался флагманский миноносец пятого отряда '227-й'. Который своим флагманом и сделал адмирал Вирениус. Ещё дальше, на расстоянии пары миль, от уреза воды, развернувшись бортами к берегу стояли канонерские лодки 'Храбрый', 'Манджур', 'Гиляк' и 'Айн'. А с рейда Николаевска-на-Эллиотах выходили корабли первой эскадры Тихоокеанского флота. И на которые ещё предстояло вернуть, на борт, выделенные кораблями, для целей эвакуации, катера и шлюпки.
Командир миноносца '227', лейтенант Вирениус, подошёл к борту своего корабля и, встав, так что бы адмирал его видел, демонстративно опёрся на выставленный вперёд палаш. Вирениус старший бросил на сына взгляд, а потом произнёс, уже всматриваясь в берег:
- Николай Андреевич, я всё понимаю, и не возражаю, если в боевых условиях, вы будите более творчески подходить к форме одежды.
Стоявший рядом с адмиралом Вирениусом, и уже ставшим капитаном второго ранга Иванов 14-й только усмехнулся и, проследив взглядом, как лейтенант, сняв палаш, убирает его в боевую рубку миноносца, произнёс:
- Как считаете, ваше превосходительство, успеем?
- У нас всего час, чтобы закончить эвакуацию, Модест Васильевич. Надо будет отводить миноносцы, до того, как начнёт спадать пик прилива, - тут же отозвался адмирал, - Если не успеем, то будем действовать по обстоятельствам. И тут придётся задействовать ваши катера и миноноски. Правда, это будет происходить в отлив, а это чревато большой неопределённостью. Так что будьте готовы, господин капитан второго ранга, дать приказ своим миноноскам, оставить шлюпки и идти к берегу. Как-никак в шлюпках матросы, а не крупа, думаю, в случае необходимости, дойдут до Гуанлундао и на вёслах.
- Есть, ваше превосходительство, - ответил Иванов 14-й. Наблюдая как подошедшие к берегу миноноски и катера, разворачиваются, на ходу подгоняя шлюпки к урезу воды. Куда тут же устремились матросы отходивших рот. При этом буксировщики тоже остановились и стали покачиваться на волнах, а с них подали сходни.
- Хорошо подошли, - удовлетворённо кивнул адмирал, и посмотрел на часы, - Никто на мель выскочил, значит, легко снимутся. Пока всё идёт с опережением. Но вот разгорающаяся на берегу перестрелка мне не нравиться.
И действительно, на противоположном склоне высоты 250, разгоралась весьма активная перестрелка, но пока запроса на артиллерийскую поддержку с берега не поступило. А на море, по мере заполнения плавстредств, буксировщики потянули шлюпки в сторону острова Гуанлундао. И как только последняя из шлюпок отвалила от берега, адмирал Вирениус уже обращаясь к сыну произнёс:
- Николай Андреевич, позвольте вас попросить, распорядитесь дабы дали две белые сигнальные ракеты.
- Сигнальщик, - тут же гаркнул Вирениус-младший, - две белые сигнальные ракеты.
- Есть, ваше благородие, две белые сигнальные ракеты, - ответил матрос и с борта '227-го' в воздух взвились две ракеты. Давая команду оставшимся ротам отходить к зонам эвакуации, а миноносцам подойти к берегу. Все замерли в тревожном ожидании. Несколько минут на берегу ничего не происходило. А потом на высоте появились быстро приближающиеся к берегу группки людей. Которые бежали в сторону берега, озираясь назад.
- Похоже, придётся вмешаться, - наблюдая за берегом в бинокль, произнёс адмирал Вирениус, - Николай Андреевич, распорядитесь, дабы дали три красные ракеты.
И уже опуская бинокль, адмирал добавил:
- Пусть канонерки накроют, рубеж три, наши опустевшие позиции. Думаю, что японцы уже там.
И ракеты ещё не успели упасть, как на опустившие русские позиции упали первые снаряды с русских канонерок, отсекая японцев от отступающих русских. Правда на две мили фронта, четырёх шестидюймовок 'Храброго', восьмидюймовки и шестидюймовки 'Манджура', по паре двенадцатисантиметровых и трёхдюймовых орудий 'Гиляка' и трёх двенадцатисантиметровых орудий 'Айна', в бортовом залпе канонерок было маловато. Даже с поддержкой из восьми трёхдюймовок 'Всадника' и 'Гайдамака'. Что бы полностью отсечь огнём японцев. Задержать да получалось, а вот отсечь нет. И когда отряды русских матросов сумели преодолеть только половину расстояния до моря, на гребне высоты 250 появились фигуры японцев, которые тут же, стали скатываться вниз, ведя на ходу огонь. Их попытались, правда, безрезультатно, остановить своими орудиями подошедшие к берегу миноносцы. Японцев было всё-таки было слишком много. Правда, японцев ждал ещё один сюрприз.
Оставшиеся с матросами сапёры заложили дюжину фугасов, которые почти правильным полукругом окружали место эвакуации, на половине расстояния, от берега до гребня высоты 250. И как только японцы основной своей массой достигли рубежа закладки фугасов, то сидевший возле подрывной машинки сапёрный подпоручик повернул рычаг, производя взрывы. Но по закону подлости из дюжины заложенных фугасов три не сработали. И в образовавшийся проход продолжали бежать японцы. Причём фугасы взорвались так, что вбегающие в разрыв японцы отрезали путь отступления сапёрам к миноносцу, который их ожидал. Да и два других ещё принимавшие эвакуировавших матросов миноносца оказались под угрозой. И приказав двум находившимся при нём солдатам отходить с подрывной машинкой подпоручик, под ливнем из пуль, стал чиркать спичками, чтобы поджечь запасную связку из бикфордовых шнуров. Что бы всё-таки подорвать, заложенные, но не сработавшие, фугасы.
- Машинное, полной вперёд, рулевой два румба влево. Комендоры прикрыть огнём отходящих сапёров, - послышался рядом с адмиралом голос Николая Вирениуса, - Ваше, превосходительство, необходимо помочь.
Вирениус-старший только молча кивнул в ответ. И '227-й' набирая ход, пошёл к берегу. Поливая противника огнём из двух 'Вулканов' и трофейного, взятого с потопленного японского миноносца, после боя у Мяо-Дао, автоматического 'Виккерса'. Когда над головами солдат засвистели снаряды, то они инстинктивно присели и посмотрели в сторону миноносца. И осознав, что он идёт к берегу, пригибаясь, бросились, к тому месту, куда должен был подойти корабли. Следом за ними побежал и подпоручик. Но сделав буквально несколько шагов, офицер споткнулся и упал, схватившись руками за ногу. Корчась на земле. И тогда, тот самый, уже было запримеченный адмиралом, молоденький солдат, отпустив взрывную машинку, и кинулся к офицеру. Что бы взвалив его на себя, побежать к берегу. Его напарник, уже пожилой унтер-офицер, присел и, скинув с плеча карабин, открыл пачками огонь по японцам. Одновременно, видя, что сапёров забирать выдвигается '227-й', оставшиеся миноносцы, стали отходить, огрызаясь огнём из пушек, выходя из-под удара японцев.
Перед тем как миноносец должен был подойти к берегу, лейтенант Вирениус попытался было сбросить скорость, но не успел, нос миноносца коснулся берега, заставив адмирала поморщиться. Но лейтенант, не обратив на это внимание, с 'маузером' в руке прыгнул за борт и побежал к несущему офицера солдату. За ним прыгнули ещё двое матросов. Которые, выбежав на берег, и стали сдерживать противника огнём из автоматических карабинов. Почувствовав поддержку, унтер-офицер подхватил взрывную машинку и, пригнувшись, бегом, припустил к миноносцу. Да так, что успел обогнать и несущих офицера, вместе с солдатом, лейтенанта Вирениуса. Приняв подпоручика, вместе с матросами, уже на борту миноносца. Вирениус-младший запрыгнув на борт корабля последним, рысью метнулся на мостик и прокричал в переговорные трубы в машинное отделение:
- Полный назад!
За кормой миноносца забурлила от винта вода, но миноносец как привязанный сидел на мели. Как будто не желая отходить от берега. Адмирал достал карманные часы, откинул крышку и произнёс, стараясь перекричать, двух ведущих огонь 'Вулканов', находящихся на палубе буквально ниже мостика:
- Пик прилива закончился, вода начала уходить.
Но в этот момент буквально за спиной взревел ревун, адмирал обернулся. Мимо '227-го', на полном ходу проходили 'Всадник', 'Гайдамак', а следом за ними выстраивались и миноносцы четвёртого отряда, так же набирая ход. И адмирал добавил:
- Господин лейтенант, приготовитесь оседлать волну.
Вирениус-младший удивлённо посмотрел на отца, впервые слыша такую фразу, хотя смысл её осознал сразу и только и ответил:
- Есть, ваше превосходительство.
И как только волны, от идущих буквально в четверти кабельтова кораблей приподняли нос '227-го', Вирениус-младший сдернул миноносец с мели и тот стал удаляться от берега. Все облегчённо вздохнули, с улыбками поглядывая друг на друга. Но их осадил адмирал, не дав расслабиться, после пережитого:
- Господин лейтенант, я вас попрошу передать на канонерки сигнал о прекращении огня. И правите к 'Саратову'. Я перейду на него. Да и раненого, со спасёнными, на транспорт передадите. А вас господин капитан второго ранга я попрошу подготовить рапорт, о действиях, как ваших подчинённых, так и сапёров. Думаю, они достойны награды. Солдат подайте к награждению знаком отличия Военного Ордена. За спасение офицера.
Услышав это сидевший на палубе миноносца, у трубы, уже весь зелёный от качки, унтер-офицер, который выливал из сапога воду, повернулся к молоденькому солдатику, зажимавшего тряпицей рану на ноге офицера, и произнёс:
- Эко, как повезло тебе паря, всего несколько месяцев как отслужил, а теперича не каждый их благородие, али фельдфебель, тебе кулак в рыло сунет. Поостерегутся, зная про крест.
Адмирал, услышав это, усмехнулся, и, спустившись по трапу, направился к сапёрам, солдаты попытались было подскочить, но адмирал остановил их жестом и, подойдя к офицеру, протянул ему фляжку, с коньяком:
- Выпейте, полегчает, - и когда подпоручик приложился к фляге, адмирал добавил, - И в следующий раз, в такой ситуации, держите зажжённую сигаретку в зубах. От неё бикфордов шнур разгорается лучше. Сигарета даёт более стабильный огонь, чем зажигающаяся спичка. Да и жар от неё выше.
6
Перед адмиралом Вирениусом, в кресле, со стаканом чая в руке сидел Гучков. В будущем, один из влиятельных лидеров Февральской революции. Будущий лидер единственной монархической партии в имперской России и при этом будущий личный враг императорской четы. А также будущий завзятый дуэлянт, имеющий репутацию бретёра. Всё это в будущем. А пока Александр Иванович Гучков был только прибившим на войну волонтёр. И это была его вторая война. Первой стала англо-бурская война, где он показал себя храбрым и решительным человеком. И на которой, он был тяжело ранен и попал в плен к англичанам. Будучи с большим трудом, из этого плена, вызволенным. А теперь возглавлявшим добровольные медицинские отряды, на русско-японском фронте. И в реальной истории отказался, после поражения русских войск под Мукденом, оставить русских раненых и оставшихся при них русских сестёр милосердия. Да и официальная дуэль на его счету была пока только одна, где его вызов не был принят, и он просто избил своего несостоявшегося противника, по лицу. После чего и сбежал на свою первую войну. Но, теперь волею судеб, оказавшийся, вместе с одним, из вверенных ему медицинских отрядов, на борту 'Саратова'.
- Ваше превосходительство, позвольте мне от себя лично и от всех спасённых вами поблагодарить вас, за наше спасение. Которым я иначе как чудом назвать не могу, - начал беседу Гучков с прищуром поглядывая на адмирала, про которого в Петербурге ходили весьма интересные сплетни.
Вообще то, поднявшись по трапу, на борт 'Саратова', адмирал поздоровался было с сестрами милосердия, княгиней Гагариной и княжной Оболенской [6]. С которыми, был знаком, по столичному обществу. Но стоящий рядом с женщинами, незнакомый адмиралу, господин попросил их светлостей познакомить его с их превосходительством. А потом напросился на аудиенцию к адмиралу Вирениусу. Который, выслушав благодарственную тираду Гучкова ответил:
- Ну скорее не чудо, а расчёт и случайность. Я рассчитывал, что противник прорвёт нашу оборону. Уж слишком, левый фланг третьего корпуса был выдвинут вперёд. Ну и заранее озаботился подготовить позицию для прикрытия эвакуации. Понимая, что часть войск может и не успеть отойти. И окажется отрезанной. А вот то, что на пути выдвинутой вперёд роты оказался ваш медицинский отряд, Александр Иванович, как, впрочем, и часть корпусного и обоза, это просто случайность. Вот тут вам повезло. Насколько я понял, японцы оказались слишком разгорячены устроенной среди обозников резнёй, что сходу набросились и на раненных и сестёр милосердия.
- Да это так, - согласился, отпив чая, Гучков, - Японцы кололи штыками всех без разбора. Хорошо, что из женщин никто не погиб, они к счастью оказались довольно далеко, а там подоспели и ваши моряки. Это же ваши моряки, ваше превосходительство?
- Да, мои. Морские батальоны находятся под моим командованием, - согласился Вирениус, - И давай те ка, Александр Иванович, без чинов.
- Хорошо, Андрей Андреевич, - улыбнулся Гучков, - Просто я удивился, увидев то оружие, которым оказались, вооружены матросы, очень удивился. Стреляющие очередями карабины и винтовки, с такими не обычными, для России, штыками. В виде клинков. Мне даже стало обидно, что в Трансваале, у нас, таких карабинов не было.
- В будущем автоматическое оружие станет главенствующим в мире, - пожал плечами адмирал, - А винтовки трофейные. Системы Ариска тип 35, флотские, взятые на островах Эллиот. С потопленных там японских кораблей. Но патроны к ним уже все использовали. Думаю, придётся перевооружать батальоны на наши винтовки. А вот штыки от этих трофейных винтовок матросам, пожалуй, оставлю.
- Вы знаете будущее, Андрей Андреевич? - Гучков постарался сохранить невозмутимый вид, но при этом внимательно посмотрел на адмирала.
- Не больше, чем все остальные, - усмехнулся Вирениус, - Как например, ныне покойному, Ивану Станиславовичу Блиоху [7]. К сожалению, ныне покойному. Вы, Александр Иванович, читали его труд 'Будущая война'. Изданный шесть лет назад.
- Увы, не сподобился, Андрей Андреевич, - покачал головой Гучков.
- Обязательно почитайте, Александр Иванович, обязательно. Я вам дам свои экземпляры. Приобрёл все шесть томов его рассуждений, по случаю. Как, впрочем, и ряд других произведений. Подобного толка. И вот если исходить из его, да и моих умозаключений, то можно сказать, что будущее я знаю.
Гучков позволил себе улыбнуться, а потом произнёс:
- И какое будущее проистекает, из ваших умозаключений, Андрей Андреевич?
- Ужасное, я бы даже сказал, очень ужасное, Александр Иванович. Вы бы наверняка отказались бы в нём жить. Но какой именно аспект будущего вас именно и интересует?
- Хм... - Гучков приподнял бровь, - Вы знаете, Андрей Андреевич, вы меня озадачили. И что же вас сподвигло, на столь мрачные прогнозы, относительно нашего будущего? Будущего державы. Если судить, по вашим словам, то и для державы вы ничего хорошего не видите. И хотелось бы узнать, что именно, вы видите, главной причиной столь не благоприятного развития, для державы и для монархии.
- Я знаю, что вы, Александр Иванович, монархист. И что вы видите пример для России, в монархии британского образца. Но смею вас заверить будущее британской монархии, да и самой Великобритании, уже позади. Через десяток лет могущество Британии пошатнётся, а через четыре десятка лет, Британия сойдёт с мировой арены. Став страной далеко не из первой десятки стран. Да и у нас нет в запасе ещё одного доступного мира. Который, уже мы, смогли бы ограбить.
- Ограбить? - удивлённо произнёс Гучков.
- А откуда ещё Британия получила свои богатства. Именно ограбив сначала Индию, потом Китай, потом юг Африки. Сейчас, на смену этой великодержавной мародёрки, идут другие страны. Делающие своё богатство больше на бизнесе, на контроле денежных потоков, на производстве товаров, чем на завоевании и ограблении.
- Это, какие же страны, Андрей Андреевич?
- В первую очередь САСШ, и отчасти Германия. Сейчас это не так явно, но перспективы уже просматриваются.
- Вы предпочитаете республиканскую форму правления, Андрей Андреевич?
Вирениус поморщился и брезгливо передёрнулся:
- Я не спорю, что у республики есть свои достоинства, которых нет у монархии. Особенно абсолютистской. Республика более гибко и быстро способна реагировать на изменения и вызовы. Но мне ближе формы правления, существующие в Германии или Швеции. Где есть державный стержень. И поэтому, я бы предпочёл конституционную монархию. С отказом от сословного деления общества. С всеобщим образованием, не ниже среднего. С избирательным правом и возможностью создавать партии. С равенством всех перед законом. А не как сейчас, когда нарушающие законы о труде фабриканты доводят рабочих до забастовок. А потом подавляют их протест с помощью государства. Законы которого, сами и нарушали. Или, когда дворяне платят налоги с десятины земли в несколько раз меньшие, чем крестьяне. Но при этом монарх не должен быть чисто декоративной фигурой. А вполне, согласуюсь с законом, решать вопросы в пользу развития государства. Или брать на себя всю полноту власти, в каких-то экстремальных ситуациях. Например, при угрозе или начале войны. И я думаю в перспективе, через год у России есть все шансы стать такой державой.
- Вы, Андрей Андреевич, считаете, что государь пойдёт на такое ущемление своей власти? - Гучков внимательно смотрел на адмирала.
- Это сложный, но вполне решаемый вопрос, Александр Иванович. Государь мягкий человек, не желающий обидеть близких ему людей, сказав им 'нет'. И при этом очень внушаемый. Внушаемый теми, кого он считает своими единомышленниками. И его советники этим, без зазрения совести, пользуются. В своих корыстных интересах. Поэтому то, и надо, подвести, к государю императору тех, кто пользовался бы его доверием. Но помимо своих интересов, не забывал бы и об интересах государства. Увы, главная проблема империи сегодня, это отсутствие прорусской элиты. Элиты думающей об интересах России, а не интересах соседей, которым, каждый в элите, симпатизируют. После конечно личных интересов. И вот тут такой проект, как допустим Государственная Дума, в которой помимо прочих была бы и партия конституционных монархистов, могла бы не плохо, помочь государю с правильным выбором. Но, не стоит забывать и о влиянии на государя императрицы.
- И как скоро вы видите подобные изменения в России? - прикусив губу, произнёс Гучков, внимательно смотря на адмирала.
- Я думаю, что где то в середине октября следующего года, Александр Иванович.
- Так скоро, Андрей Андреевич?
- К сожалению, империя, и вы, как умный и образованный человек это тоже понимаете, не только больна, она ещё и беременна. Беременна революцией. И если не пойти на изменения сверху, то изменения начнутся стихийно и снизу. А эти изменения, снизу, как и бывает обычно при таких процессах, будут весьма кровавые и бескомпромиссные. А учитывая, что в Европейской части империи пять миллионов лишних, для тех площадей, крестьянских хозяйств, или двадцать пять миллионов лишних крестьян, то протеста не избежать. И наша элита ни находит другого решения этой проблемы, как попытаться уморить это количество православных душ. Не предлагая им альтернативы. И это при учёте, что лёгкой и быстротечной войны, с Японией, на что была ставка, уже не получилось. А самое страшное ещё и впереди.
- Андрей Андреевич, а вы не сгущаете краски?
- Отнюдь, Александр Иванович, совершенно не сгущаю. Сейчас, нас, от бунта, отгораживает только вера народа, что это бояре злые, а царь хороший. Вот только бояре всё от царя скрывают. И как только эта ширма падёт, народ нам все припомнит. И выкупные платежи, по которым он уже отдал шесть стоимостей своих наделов...
- Три, Андрей Андреевич, три стоимости, - попытался было уточнить Гучков. Но Вирениус от него отмахнулся:
- Изначально, в платежи, была занесена двойная цена от реальной стоимости земли. Так что, ни как менее шести стоимостей своих наделов, крестьяне уже выплатили. И всё ещё должны. Да и просто отношение к себе крестьяне припомнят. Или вы думаете, они не понимают, что их вынудили выживать. Буквально заставляя вымирать лишнее население в деревнях. И при этом нет внятной программы по их переселению. В первую очередь в города.
- Ну есть же идея Жёлтороссии, - Гучков с интересом посматривал на адмирала.
- Ну есть? И что? Уже сейчас, туземное население Маньчжурии, составляет порядка восемнадцати миллионов. И темпы переселения сюда растут. После нашего прихода в Порт-Артур, его туземное население, выросло с четырёх тысяч до тридцати пяти. Китайцам очень легко переселиться сюда. Где есть работа, развитая инфраструктура и где можно прокормиться. В отличие от наших крестьян. Ведь только билет, в вагон третьего класса, стоит порядка шестидесяти рублей. На среднюю семью из пяти человек - это будет три сотни. А как перевезти корову, лошадь, скарб? Это никак не меньше этой суммы выходит. Вот и получается, что для переселения лишних пяти миллионов семей сюда нам надо выделить сумму в три миллиарда, при годовом бюджете в два. Ну, без учёта чрезвычайного бюджета конечно. И это извините не проект, а прожект. То, что не обеспеченно финансово, не проект, далеко не проект. А ждать четверть века мы не можем. За это время народиться ещё пять миллионов лишних хозяйств.
- Хм... И, что же вы предлагаете сделать, Андрей Андреевич? Например, можно сделать ставку на крепкого хозяина.
- Ну если невозможно остановить безобразия, особенно весьма кровавые безобразия, то надобно подобное безобразие...
- Пресечь?
- И получить русский бунт. Бессмысленный и беспощадный, - усмехнулся Вирениус, - Вот вы его, Александр Иванович, наверняка не переживёте. Нет, безобразие, подобного масштаба и силы, надо возглавить. А настроение в деревне таково, что его можно описать фразой, 'помещика в деревне быть не должно'. И это ещё без учёта обид на крепких хозяев, или как их в деревнях называют 'кулаков' или 'мироедов', где тоже можно будет кровью умыться, если допустить вседозволенность. Поэтому, нужны преобразования сверху. В первую очередь государственная программа индустриализации России. Так что бы приезжавшие на зиму, на промыслы крестьяне, оставались в городах. Особенно молодые. Так же, одиноких молодых крестьян и крестьянок необходимо нанимать на работы сюда, в Маньчжурию. Из расчёта выдачи новым семьям земельных наделов. Ну и должна быть ещё государственные образовательные и медицинские программы. Дабы получить здоровых и образованных мастеровых. В том числе и на селе.
- Мастеровые на селе? - удивлённо произнёс Гучков, - Но зачем?
- А вот тут мы вернёмся к крепкому хозяину, которого из деревни надо гнать поганой метлой, - усмехнулся адмирал, - Ибо будущее за агрохолдингами. С механической обработкой земли, механическими поилками и кормушками для скота. И даже автоматизированными доильными аппаратами. Так, чтобы на селе, было не сто пятьдесят миллионов крестьян, копошащихся с сохой на наделе или с косой на лугу. И не способных обеспечить сами себя. И никакой не крепкий хозяин, ибо никакой крепкий хозяин, нужную степень механизации не обеспечит. Особенно в наших условиях рискованного земледелия. Где очень легко не выплатить кредит банку и оказаться не крепким хозяином, а голытьбой подзаборной. Только агрохолдинги, с их уходящими за горизонт полями, способны быть прибыльными в России. Агрохолдинги, со всего с тремя десятками миллионов мастеровых и их семей, обслуживающих вот эти механические и электрические агрегаты. В том числе и тут в Маньчжурии. И при этом, способные прокормить всю империю. И желательно, что бы они же и были собственниками вот этого всего. Являясь акционерами этих самых агрохолдингов.
- А остальных крестьян куда? - произнёс Гучков с сомнением в голосе.
- А остальных в города. Работать на фабриках, заводах, железных дорогах, в карьерах. Добывая уголь и руды. Причём не киркой и тачкой, а вполне себе машинным путём.
- И тоже, будучи акционерами? - в голосе Гучкова прорезался сарказм.
- В идеальном варианте да, - согласился Вирениус, - Но на столь кардинальное изменение вы же, Александр Иванович, не пойдёте.
- Не пойду, - согласился Гучков, а потом добавил, внимательно смотря на адмирала, - Слишком жирно для них будет. Быть акционерами. В конце концов, выступления черни можно будет и подавить войсками. И вы не боитесь высказывать эти, весьма социалистические, идеи? Ведь они не могут сочетаться, с взглядами монархиста.
В ответ Винениус рассмеялся:
- Вы не поверите, Александр Иванович, но подобные идеи совершенно легко сочетаются с конституционной монархией. В частности, я прогнозирую, что в Шведском королевстве, через четверть века, будет коалиционное правительство, во главе с социал-демократами, и они превратят Швецию в одну из стран мира, с самым богатым населением, причём без значительного расслоения этого богатства. За счёт реализации именно этого принципа, что акционерами производства являются в первую очередь те, кто на нём работает. И при этом Швеция останется королевством, монархией. И скажу даже больше, будут монархии, где монархи будут специально поддерживать высокий уровень жизни своих подданных. Безвозмездно выплачивая им весьма приличные суммы на образование, приобретения жилья и на жалование. Да, да на жалование. Ибо подданные в этих странах будут только военными, полицейскими и чиновниками. Будучи крайне лояльными к монарху. Работать же там будут только нанятые из-за границы работники.
Потом адмирал минуту помолчал и добавил:
- И знаете, у меня не было ни каких сомнений, в вашем ответе, по поводу вопроса о том, что рабочие должны быть совладельцами того производства, где работают. Но, тогда всё будет сложнее Александр Иванович, гораздо сложнее. Да, и имейте, ввиду, что это будет далеко не чернь, а как минимум образованные и культурные мастеровые. А так мы с подобными изменениями уже опоздали. Начни их Александр Павлович, было бы идеально. И времени бы хватило и накала страстей не случилось бы. Доведи, Александр Александрович, реформы отца до логического завершения, то процессы были бы поболезненнее, но всё-таки не столь резкие и революционные. Сейчас же времени на обдумывание и на ожидания нет. Реформы, в данной ситуации, даже сверху должны иметь взрывной, революционный характер. Подобно того как это было полвека назад в той же Японии. И возглавить их надо бы тем, кого в России нет. Элите общества.
- Ну вы уж скажите, Андрей Андреевич, - даже обиделся Гучков, - как же нет элиты в России.
- А вот так, Александр Иванович. Нет и всё. Ведь главная задача элиты, это обеспечение непрерывного и поступательного развития своей страны. Так что те, кто считается элитой страны, но при этом презирает эту страну, смотрит не в сторону своей страны, а в сторону какой-то чужой, то это не элита. Это скорее элитка, паразиты на верху общества. Причём это не элита и той, другой страны тоже. Ибо там они никогда не будут тем, кем являются в своей стране.
- А кем же они там будут?
- Вы, Александр Иванович, не поверите, но они там будут извозчиками, актёрами, лавочниками. Мелкий маклер, или младший офицер колониальных войск, это вершина возможной для них карьеры. Недоступная большинству из тех представителей бывшей элиты.
- Но почему же так? И можно же взять с собой богатство.
- Ну, во-первых, всё взятое с собой быстро закончиться. Все же привыкли жить на широкую ногу. И привычкам сразу не изменят. Второе же, это то, что предателей, нигде и никто не любит. А в глазах элиты тех стран, подобные будут предателями. Их просто не допустят в свой круг. Оставив париями и изгоями. Ну и третье, кстати, самое главное, все места там уже заняты. И конкуренты, к тому же чужие, никому не нужны.
- И даже великие князья, Андрей Андреевич?
- Особенно великие князья, причём они в первую очередь, там даром не сдались. Там они будут ни кто. И звать их будет ни как.
- Но ведь Андрей Андреевич, можно и в своей стране создать подобие той же Великобритании.
- А кого, для этого, вы, Александр Иванович, собираетесь ограбить? - усмехнулся Вирениус, - Британцы для своего величия ограбили две первых экономики своего времени. Индию и Китай. Нам грабить некого, и величия мы может достичь, только собственными усилиями. Нам даже Британию не ограбить, они уже всё бездарно прожрали-с.
- Хм... - хмыкнул Гучков, - Ни когда не задумывался над подобным вопросом. Но в любом случае, это ваше предложение, сделать чернь акционерами, понимание у хозяев не встретит. Да и у государя императора тоже. Как и среди великих князей.
- Вполне допускаю, что да, - согласился Вирениус, - но, вы то, Александр Иванович, согласны, что преобразования в стране нужны. И для этого надо, что государь император услышал голос народа. Хотя бы его лучших представителей.
- Ну с этим я полностью соглашусь, - улыбнулся Гучков, - Ну, а если не прислушается?
- В таком случае, есть процедура отречения государя.
- Но, Андрей Андреевич, у корон есть свойство сниматься вместе с головой.
- Есть возможность вернуть церкви патриархат, Александр Иванович. И первым патриархом всея Руси мог бы быть именно Николай Александрович. Именно на этом поприще, по моему мнению, он мог бы лучше всего озаботиться о спасении России. В том числе и духовной. Её традиционных ценностей. И поверти, Александр Иванович, это будет уже довольно скоро крайне важно. Но, тут необходимо всё подготовить, так что бы корону поднял тот, кто не кинет страну, боясь ответственности, что даёт власть. Хотя Михаил Александрович мог бы быть не плохим государем. И с ним можно было бы решить вопрос, о конституционной монархии в России. Главное тут, не допустить безвластия, в тот момент, когда присяга по отношению к отрёкшемуся государю перестанет действовать, а по отношению к новому государю ещё не будет принята. Это может быть чревато большими и неприятными последствиями. Особенно если Михаил Александрович, откажется принимать у всех присягу себе. Ну и необходимо, в любом случае, не допустить к власти Владимировичей. Эти проанглийские принцы, в полном соответствии, с принципами своих кумиров, подставят и кинут.
Гучков внимательно посмотрел на адмирала:
- Вы к ним так плохо относитесь после вашего конфликта с их высочеством, Борисом Владимировичем? А так, очень интересную фразу вы сказали, Андрей Андреевич, впервые слышу, но смысл понятен.
- Да не было ни какого конфликта, - пожал плечами адмирал, вызвав не двусмысленную ухмылку у Гучкова, молде, всё мы знаем, ибо слухами земля полниться, - А фраза, если понравилась, то можете пользоваться. Но, главный вопрос в том, что они настроены проанглийский. А нам нужен прорусски настроенный государь император, или императрица. Но, тут никто, их величества Николая Александровича, заменить не сможет. Даже Михайловичи настроены не сколь пророссийски, сколько профранцузски.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ