Бастардъ

Глава 19. Как аргонавты в старину

Стоя на капитанском мостике, я проецируя взгляд на морские дали, поймал себя на том, что постоянно напеваю песенку из рассказа Джека Лондона —

В ходе подготовки заморского вояжа, музыкальная составляющая присутствовала постоянно, например, состоялась премьера моего военного оркестра. Я очень удачно приютил талантливого столичного дирижера, которого интриганы и завистники выжили из Императорского театра, серость не терпит яркости, увы. С маэстро Янковесом, ушел ряд его музыкантов, плюс позднее подтянулись другие музыканты знающие его, как Большого профессионала. Я как любой нормальный попаданец напел ему мелодии наиболее значимых для меня маршей, маэстро слету записал их на ноты, потом расписал партитуры и приступил к репетициям. Так благодаря его таланту и умению работать с людьми, у меня появилась возможность с блеском декларировать три фирменных боевых мотива: «Варяг», для флота, (я его назвал «Марш Меркурия»), «Прощание Славянки», для сухопутных сил (не мудрствуя лукаво, я нарек его «Прощанием пейзанки» и «Москва, гремят колокола», в качестве гимна маркизата Панцер (под названием «Боевой марш»). Впрочем марши гремели теперь везде и по любому поводу ибо стали более чем популярны, не только в моем маркизате. После того, как в столице я провел парад своей дружины под эту музыку, причем баталия пеших драгун-арбалетчиков, продемонстрировала при этом строевой шаг в сто двадцать шагов в минуту, строго по уставу Советской армии, популярность моих бойцов (ну и моя где-то) и естественно оркестра, стала просто зашкаливать, а маэстро Янковеса, дирекция экстренно позвали назад в театр, но он в ответ на приглашение, проиграл на клавесине хулиганскую музыкальную фразу, хотя, будучи человеком высочайшей порядочности, помог своим бывшим музыкантам, в своем бывшем театре с постановкой премьеры музыкального спектакля «Песнь всадников». Император, кстати, после этого отправил в отставку руководство Императорского театра, с формулировкой — «За беспримерную безграмотность в работе с ценными кадрами и бедность творческой души», а маэстро получил Императорскую премию с формулировкой «За восторженный образ мыслей».

Егеря кстати обиделись тому, что у всех есть марши, а у них нет, но я объяснил Селене, что егеря воюют тихо и по сему у их музыки должна быть своя специфика и подарил мелодию Баги Марша и «Моста через реку Квай» и добавил в строевую подготовку егерей фичу… Передвигались в строю они теперь только бегом, а ля берсальеры, но при строевом шаге они шли давя отмашку руками по британски, насвистывая при этом хором Баги Марш.

Мой эскадра взяла курс на Акулий остров, а уже в открытом море, нас перехватил Имперский корвет, с Ефирмаром на борту, он передал мне каперский патент, дающий право на любые действия, в любой акватории, нечто вроде знаменитой бумаги Ришелье выданной Миледи, только после слов — Предъявитель сего, стояло — Маркиз Панцер.

Мы уверенно рассекали океанскую гладь, изредка тренируя расчеты пулеметов, на Гривастых крокодилах. А на второй день плавания, случилось первое приключение. Сначала мы увидели два пылающих костра на воде, это догорали два судна непонятного типа, а потом мы увидели Черный фрегат, преследующий самую натуральную греческую трирему, с веслами и даже глазом в районе клюза. Фрегат уже плюнул один раз огнем в сторону трирему и я скомандовал в Уоки-токи: «Фрегат уничтожить», тут же радостно замолотили Пом-помы и фрегат полыхнув, просто взорвался. Трирема после небольшой заминки развернулась и направилась к нам, подойдя на расстояние пары сотен локтей, остановилась и от нее отделилась роскошная лодка, типа адмиральского катера, о двенадцати веслах и с паланкином на палубе, а под паланкином, сидела самая настоящая Клеопатра, (потом правда оказалось, что это не Клеопатра, а царица Верхнего Египта Ираида Хатшепсут). Царицу сопровождали два чернокожих стражника, штук пять служанок, пара явных жрецов и бородатый мужик в латах гоплита. Когда он представился, как Одиссей, я невольно переспросил — царь Итаки, в ответ на что мужик взвыл, одной рукой рванув себя за бороду, а другой ударив себя по шлему.

И тут заговорила Мона:

История царицы и Одиссея, явно произрастала из очередных экспериментов нашего друга волхва. Царица Хатшепсут плыла по Нилу на своем корабле, как вдруг все вокруг заволокло зеленым туманом и она со своей свитой очутилась на Острове Большой горы. Из за того, что на ней был золотой знак скарабея, местные жрецы и колдуны, приняли ее за царицу Ираиду из легенды и возвели ее на престол правительницы острова. А на следующий день из зеленой дымки в бухте появились корабли Одиссея, которые оказывается так же упоминались в пророчестве, хитроумный пират, оценив мощные катапульты и баллисты на башнях фортов, быстренько признал царицу своей госпожой и стал Навархом. А шли они на Акулий архипелаг, что бы наказать местного барона, за то что он перехватил галеас везущий царице изящные грузы с островов, типа тканей и косметики. Я как джентльмен и дворянин, преподнес царице Большой косметический набор из ассортимента Хоттабыча, чем ввел ее в когнитивный диссонанс замешанный на восторге.

Я пригласил гостей отобедать, но предупредил, что в походе питаюсь из матросского котла, к чему они отнеслись благосклонно и кстати макароны по флотски из тушенки и салат из помидоров с луком и солеными огурчиками на майонезе, вообще пошел на ура. Ради гостей я добавил в меню вина и Одиссей, приняв пару кубков неразбавленной «Бычьей крови», затянул дифирамб про то, как с его и только с его помощью греки взяли Трою. Из текста я понял, что помимо знаменитого коня, троянцам всучили еще обоз с вином, сдобренным разными хитрыми травками для крепости, что и вывело из строя охрану ворот и дежурную фалангу, причем крепленое вино им так понравилось, что они продолжали пить даже во время штурма.

Я в качестве Алаверды, исполнил (в меру своих музыкальных способностей) песенку — «Ты куда Одиссей, от жены, от детей, шла бы ты домой Пенелопа». Чем вогнал Одиссея в слезу и сделал его своим лучшим другом.

Мы с царицей договорились объединить наши анабазисы и она снизошла до принятия приглашения погостить у меня на корабле, тем более, что гостевые апартаменты тут присутствовали. На Черных фрегатах было достаточно всевозможных помещений, от двенадцати местных кубриков, которые использовались как казармы для десанта, до адмиральского салона и серьезной гаупт-вахты. Царице я выделил анфиладу из трех кают, обитых дорогими тканями и обустроенных соответствующей мебелью, Маугли сказал что это апартаменты для Высших Жрецов. Ефирмар было предъявил претензии на эти помещения, которые вроде бы ему как раз по рангу, но я зажав его в угол, змеиным тоном поинтересовался на счет того, него ли это эксперименты, занесли сюда самураев, царицу и Одиссея, после чего шебутной волхв сдулся и больше не отсвечивал.

А чем ближе был Акулий архипелаг, тем чаще попадались Гривастые крокодилы, как объяснил Ефирмар, акулы были для них деликатесом, а вокруг Акульего архипелага, что было видно из названия, Selachiiпросто кишели. А когда я был на палубе один, ко мне подошел один из жрецов царицы, по имени Лабисквус и сказал, что его сиятельство маркиз, очень подходит под одно фараонское пророчество. Я принял это за пьяный комплиментаж, а зря.