Бастард. Книга вторая. Морок

Глава 13

— Оказывается, мир за пределами дворца так прекрасен. — Никто не хотел бы родиться запертым в клетке. Люди за пределами дворца изо всех сил стараются попасть внутрь. Но, войдя во дворец, они поймут, что пути назад нет!

«История дворца Куньнин», китайская дорама.

Покуда есть на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки.

Слова песни из фильма «Буратино».

Место действия: Москва.

Время действия: январь 1612 года.

Феодосия, жена попаданца.

Помню, как мне в декабре зачитали приговор. Высылка в Великий Устюг на постриг навечно под охрану воеводы.

Боже, чем же я так прогневила тебя? Ведь я же не убила никого. Даже Киру я приказывала попугать и постричь в монахини или отправить в ссылку… В ссылку — эхом отозвалось в голове. — Неужели из-за неё? Меня, природную царевну. Дочь царя Фёдора, внучку царя Ивана Грозного… Как они посмели?

А начинался тот декабрь с похорон царицы Варвары. Каким-то образом, перед её смертью вывели из состава Думы канцлера князя Трубецкого и бояр Корелу и Баловня. Самых влиятельных «худородных». Затем в Думе объявили, что весной соберут Земский Собор, чтобы выбрать царю Ивану Дмитриевичу регента, либо нового царя. Я тут же начала собирать вокруг себя бояр и дворян. Это не понравилось набравшим вес в Думе Голицыным, которые объявили о тайном суде над боярином Василием Сицким. На заседание в Думу зачем-то пригласили и меня.

Вскрылось, что царица Варвара перед смертью не поддержала боярина Василия Сицкого в просьбе назначить его десницей-канцлером. У них получилась размолвка на людях. Затем Василий пришёл к царице мирится и от его имени принесли в её покои засахаренные фрукты. Любимое лакомство Варвары. Она съела немного, почувствовала себя плохо и вскоре умерла. Сицкого взяли под стражу и стали пытать. На третий день пыток он сломался и сказал, что это он убил царицу по моему приказанию, а яд взял у католика лекаря в Курляндской слободе.

Так меня там и арестовали. Не пытали. Нет. Только допрашивали. И сплели такую паутину, что я уже и сама почти поверила, что я заказала убийство царицы.

У меня отобрали мою одежду, драгоценности и обрядили в тюремную сермягу.

Я отпиралась на тайном суде, но бояре были непреклонны — «виновна в смерти». Один из дьяков сказал, что и Киру, подругу царицы, на костёр приговорили по моему указанию.

Кричу, взывая к справедливости:

— Нет, я не хотела её смерти. Думала, что её сошлют в ссылку или постригут в монахини.

Боярин князь Голицын сказал в заключение тогда:

— Нет твоим словам веры. На костёр мы тебя отправить не можем, но вот повесить или отправить в ссылку в Пустозёрск вполне можем. Вы как бояре?

Тут князь Прозоровский, заседавший в думе от имени моего мужа Виктора Вайса, вышел из угла и заявил решительно:

— Она не виновна! Я требую для неё домашнего ареста до Земского Собора, а там выборные люди решат как с нею быть. если вы убьёте её или сошлёте на верную смерть на север то третья бригада может взбунтоваться вам это надо? подождите до Собора.

Князь Фёдор Мстиславский ответил:

— Нет, Собора ждать мы не будем. Предлагаю отправить преступницу на вечную ссылку с постригом в Великий Устюг. Князь Себежский вряд ли за тебя попросит — ты же его сестру наречённую на костёр послала! А чтобы свечу перед сном задуть, у князя Дарья Кирова имеется. Бояре загоготали. Все, кроме Прозоровского, проголосовали за ссылку в Великий Устюг.

Целый месяц без остановок меня везли на север. В холодном дырявом возке без окон я чуть не околела от холода.

Как же бедняки живут в своих лачугах зимой?

В Великом Устюге я была пострижена в монахини. У моей крошечной кельи постоянно стоял охранник. У ворот монастыря тоже. Холод, голод, тяжкий труд, молитвы. Казалось, что жизнь моя закончена. Но, тут…

Семён Нагой похоронил отца воеводу и временно исполнял обязанности в Великом Устюге. Уже на третий день после моего пострига тридцатилетний парень заехал в монастырь и был весьма любезен со мной. Сказал, что читал моё дело и там есть пометка — уморить меня до марта месяца. То есть жить мне оставалось меньше двух месяцев. Он предложил мне переехать из монастыря к нему в служебную пристройку. Я согласилась. Он брал меня днём и ночью, хотя и был женат. Здесь я хотя бы в тепле и в накормлена. Не то что в монастыре.

Я теперь знаю, что на земле есть Преисподняя и я в ней живу!

Место действия: Воронеж.

Время действия: январь 1612 года.

Иван Заруцкий, Верховный Атаман Д онской республики.

Никакого резону воевать под Ельцом не было. Постояли напротив друг друга и разошлись. Мы в Воронеж. Стрелецкие полки в Тулу. На Дону это «Стояние» было воспринято, как победа. А как же! Ведь теперь утверждалась Донская Республика. А я был Правителем — Верховным Атаманом.

В декабре Дон полыхнул после известий о смерти царицы Варвары. Какой бы странной она не была, но к донским казакам, вернувшим её на трон, всегда относилась хорошо. В том, что сократили жалование и прочие льготы служивые винили «старых» бояр, которых после ухода из Думы Трубецкого, Корелы и Баловня — стало большинство.

Первым делом я отменил холопство на Дону и объявил всех мужчин старше двадцати лет военнообязанными. Земли Церкви были переданы во всеобщее пользование. Вся казацкая старейшина, полковники и атаманы объявлялись шляхтой с правами и обязанностями. Все мои указы начинались со слов: «Я пришёл дать вам волю!». Полковники провели перепись и организовали десять новых казацких полков общим числом около десяти тысяч в основном пластунов(пеших). Вместе со всем существующим Донским войском и гарнизонами Ростова, Николаева, Азова, Воронежа, Таврии и Крыма в сумме выходило тридцать тысяч. На первый взгляд для начала похода на Москву — цифра большая. Но это не так. Нужно было оставить какие-никакие силы в гарнизонах — минус десять тысяч. Из оставшихся половина — необстрелянная и мало обученная толпа. Типа посохи. А ещё большие проблемы с оружием и порохом. Если лёгкие пушки и фальконеты можно было снять с кораблей, но мушкетов и пистолей не хватало. Еврейские и армянские купцы пообещали привести из Речи Посполитой и Сечи несколько сотен к весне, но это капля в море. Свои мастерские и кузни в месяц выпускают всего сотню мушкетов.

Выход один идти на Засечную черту и брать арсеналы в старых крепостях и острогах. И тянуть с этим до весны нельзя. Нужно взять Москву к маю месяцу, до Собора. И провозгласить себя российским царём. Всех бояр, что выступят против — пустить в расход. Земли и крепостных конфисковать. Земли и крепостных у Церкви отобрать. Повторно ввести Табель о рангах.

В войсках нужно ввести зимнюю конную артиллерию. Лёгкие латунные пушки и фальконеты поставить на вертлюги на больших санях запряжённых тройкой или четвёркой лошадей. Картечь — царица на поле боя, как говорил молодой Вайс. Если он встанет на мою сторону, а он встанет, то дни старого боярства сочтены.

Большое конное войско мы в зимнем походе не потянем. Две-три тысячи конницы с месячным запасом зерна это максимум для обоза. Остальные пехота или канониры. Если человека можно заставить идти вперёд голодным, то кони они же не дураки работать на пустой желудок. Им полведра зерна в день вынь да положь. Иначе всем лошадкам кирдык. Они травку из под сугробов раскапывать не будут. (авт. привет, зимним походам Орды на Русь).

В основе законов Донской Республики — десять заповедей. В основе военных законов — монгольская Яса(взаимовыручка, взаимопомощь, дисциплина. Кроме того, свобода совести, равные права лиц разной национальности, равные свободы и права независимо от происхождения, равенство хозяйственных прав женщин с мужчинами, защита права собственности, равенство перед законом, справедливое и быстрое судопроизводство. Республика должна обеспечить безопасность дорог, помощь и поддержку семьям погибших на войне, возможность роста для всех, а не только детей казацкой старшины.

Выхожу из штабной хаты, а соседние казаки что-то празднуют.

— Батька атаман, — орёт один уже совсем пьяный, — Не обессудь, выпей с нами. У Ермолы сын месяц назад родился.

— И кто из вас Ермола?

— Да он вчера начал отмечать. Спит под боком у хозяйской дочки…

Я делаю страшные глаза. Казак оправдывается:

— Она сама. За два алтына. Любому…

— Понятно. А сына то как решили назвать?

— А в твою честь, атаман, Иваном нарекут.

— Ну, наливай! За Ивана Ермоловича нужно выпить!

Место действия: форт Норт-Платт(Южная колония Меховой компании).

Время действия: февраль 1612 года.

Вальтер Зибор, следопыт, друг попаданца.

Год назад я провёл первый караван по прериям и горным хребтам в Калифорнию. Там сотни бригад старателей моют золото в горах и сдают в ратушу городов Секрет и Дубрава. В обмен на песок и самородки получают шёлковые деньги, которые можно поменять на золотые или серебряные деньги. Но, зачем? Тысяча талеров это десять почти невесомых шёлковых кусочков с городской печатью или почти два пуда серебряными монетами. Любому понятно, что удобнее с собою носить.

Вот за этими «сотенными» лоскутками и приезжают старатели со всего света. Но, в караване будут не только они — есть и семьи фермеров, что хотят там по договору взять у власти землю в аренду; есть и ремесленники, что хотят отрыть в Дубраве или в Секрете своё дело тоже по договору; есть и женщины, которые будут по договору обслуживать старателей в салуне за звонкую монету.

В феврале-марте караван погрузится в низовьях Миссисипи на речные суда и к началу апреля доберётся сюда вверх по реке. В апреле, как трава подрастёт, двинемся в путь, ибо летом идти до горного хребта через степь будет слишком жарко. От Норт-Платта через Южный перевал и перевал у озера Доннер до спуска в долину Калифорнии примерно тысяча миль(авт.около 1600 км). Путь долгий — минимум три-четыре месяца. Как пойдёт. Раз в неделю остановка на сутки у воды. Нужно отдыхать животным, а людям делать ремонт повозок.

В голове каравана пойдёт мой друг-индеец рейнджер Виннету, сын Инчу-Чуна. Он знает дорогу и знает повадки местных индейцев. Если что, то предупредит караван об опасности.

Предварительно рассчитываю в караван на пятьдесят повозок плюс десять запасных фургонов с обожжёнными изнутри бочками для воды. Всего в отряде будет пять следопытов-рейнджеров верхом, пять солдат Меховой компании и сто пятьдесят переселенцев в фургонах с запасными лошадями на привязи. На всех более сотни мушкетов и почти сотня пистолей. Так что банды индейцев числом менее десятка стволов или луков даже и не подойдут на мушкетный выстрел.

Старатели едут в Калифорнию на свой страх и риск. Они должны будут оплатить дорогу Меховой компании, на месте купить участок на реке, инструменты, палатку, запас еды и только тогда начать поиск золота. Могут найти монго, а могут — ничего. Тогда эти бедолаги пополнят ряды батраков на фермах или работников на мануфактурах. Редко кто там хватает Удачу за хвост.

Никто не задаёт вопросов про Веру и Родину. Говори на любом языке, молись любому Богу, но знай и почитай здешние законы.

В прошлом году из сотни переселенцев умерло двое взрослых и трое детей. Болезни, грязная вода, змеи и ядовитые пауки. Обо всём этом переселенцы были предупреждены, но люди полагаются на авось… Не всегда везёт. Моя задача — чтобы всем повезло доехать до Калифорнии!

Место действия: окрестности Тулы.

Время действия: март 1612 года.

Князь Василий Васильевич Голицын, боярин.

Слава Богу! Слава Богу! Поверил! Этот дурак Заруцкий вчера поверил князю Ивану Салтыкову, что тот перейдёт с полком на его сторону и третья курляндская бригада тоже. Мол, приказ жены Вайса Феодосии. Вот же дурень. Доси, наверное, уж и в живых то нет в том Устюге. Приказал я её извести при случае. Должны уж были сделать! А этот дурень… Ну, каково! Приехал вместе с казацким полковником Засекиным. Без охраны! Рыцари, блин, Печального Образа. Вот и славно.

Мы в атаку сегодня не пошли, а сказали атаманам, что Заруцкий и Засекин нам сами сдались. Мол расходитесь. Никого не тронем. Нашлись те, кто увёл свои казачьи отряды с поля боя. Попытались казаки нас взять в лоб, но не вышло. Снега нет и их сани с пушками и фальконетами победу им, как в предыдущих боях — не принесли.

Уходят! Уходят казаки не солоно хлебавши! Теперь нужно спешно созывать Земский Собор из тех кто есть под рукой. Почти половина делегатов уже приехали. Пусть меня Спасителя России выбирают царём! А кого ещё? Я Заруцкого в цепях по Москве в клетке провезу. Пусть все видят, кто истинный царь, а кто самозванный!

Слава тебе Господи!

Место действия: Астрахань.

Время действия: март 1612 года.

Анджей Кмитец, командир Второй Кутузовской бригады.

Каспийское море вскрылось ото льда, можно выходить на второй поход. Мы готовы к повторению маршрута. В прошлый раз нам удалось взять Ургенч неожиданным наскоком, а Хиву нам сдал наш русский, дослужившийся в войске хивинцев до сотника. Так он отомстил за то, что его дочь-красавицу забрали наложницей в ханский дворец. То, что узбеку хорошо, русскому — смерть!

В том походе, кроме Ургенча и Хивы мы больше не брали города. Просто по дороге забирали в обоз невольников: русских и джунгар, что оказались здесь в рабстве. Также мы угоняли с собой стада скота. Собирали в обоз всё более-менее ценное. Случился только один крупный бой под Самаркандом. Пока войско противника строилось для битвы, наша конная батарея с драгунским полком обошла врага с фланга. Канониры отбили картечью атаку местной степной кавалерии, а затем принялись пулять ядра в строящиеся плотные узбекские коробочки, собранные потомком астраханских ханов Вали Муххамадом. Когда конница наших джунгар по сигналу атаковала и смяла чужой правый фланг, то противник дрогнул и спешно отступил под прикрытие крепостных стен. Нашей целью не было непременного взятия Самарканда. Мы довольствовались добычей собранной вокруг города. У нас за весь поход небоевых потерь получилось больше, чем боевых.

В этот раз мы берём с собой мортирную батарею, которая может поджечь город брандскугелями и разрушить двухпудовыми ядрами не слишком прочную башню или стену.

Наш командир Виктор Вайс находился в Тюмени, но незримо присутствовал не поле боя. Ведь всё идёт по утверждённому им плану. В плане всего не предусмотришь, но на то и опыт у начальства. Без дальней и ближней разведки никуда. Никто из командиров полков и батальонов не лез на рожон. Кавалерии у нас было не много, так как кони в походе требуют много зерна. Чтобы набить брюхо лошади нужно полдня травку щипать, а не плестись по пыльной дороге. Голодный конь и в бой не пойдёт и повозку не повезёт. Поэтому, сам голодай, а коня выручай!

По плану мы должны были прошерстить ханства и вернуться назад за четыре месяца. Так что долгие осады были нам не к чему. Постреляем недельку и разрушим стену — вот и контрибуция на блюдечке. А нет. Снимаемся с места и идём к следующему городу. Благо тут городов много и не у всех стоят крепости.

Подхожу в порт на погрузку батареи на флейт, а там «старый» канонир рассказывает как бил поляков под Смоленском:

— Битва в Лазинском лесу. Был я тогда наводчиком-канониром. Бьёмся с поляками час, бьёмся два. А они всё ползут и ползут на нас. Уже и картечь закончилась, и ядра. Остался ящик с морскими книппелями. Это такие половинки ядер, скованные метровой цепью. А на нас идёт полк пеших запорожцев. Их атаман впереди строя шагает и трубку курит. Сдвинул я чуток прицел у своего уже перегревшегося дрейка. Прицелился прямо на дым из трубки. Бабах! Книппельной цепью у атамана голову срезало и над строем запорожским пронесло, а в последнем ряду голова на пику, как кочан капусты нанизалась. Смутились запорожцы и встали в сотне шагов от нас. А команду к штурму никто не даёт. Но через минуту определились они с командиром. Не успел он дать команду, как наши драгуны раньше заехали к ним с тыла и дали залп из мушкетонов первыми. Кто-то из сечевиков дал дёру к лесу. А за ним и остальные. Вот так нас спас морской книппель. Так что молодёжь, слушай меня старого капрала.

Подхожу и спрашиваю у вскочившего:

— А сколько тебе лет, старичок?

— Через месяц, на Пасху, аккурат двадцать пять будет!