Барьер не для блаженных

- Ив, ты не слушаешь? О чем ты опять задумался? - Натали повернула к нему голову.

При этом зрачки ее смотрели в какую-то точку над головой Ивана. Опять она видела что-то свое, недоступное ему.

Он ничего не успел ответить. От входного люка прозвучал мелодичный звонок. Он включил фон. Раздалась просьба впустить представителя Компании господина Тосканова собственной персоной.

Натали к визиту отнеслась абсолютно спокойно. Иван же был удивлен. Рассматривая каменное лицо личного представителя, он пытался найти в нем хоть малые черты мягкости и добродушия, но тщетно. Тосканов напоминал биоробота. Но биоробот, стоящий во главе человеческого профессионального коллектива - нонсенс! Просто жизнь и работа довели человека до окаменения.

В противовес внешнему впечатлению слова обладателя статуйных качеств пришлись Ивану по душе. Натали по-прежнему никак не отреагировала. Да и слова Тосканова звучали как-то нейтрально. "Удар по Компании. Первый случай скрытой диверсии на их судах. Служба безопасности предложила единственную версию - бомба заложена перед стартом "Гандхарвы". Только во время подготовки, когда к яхте имеют доступ служители Космопорта, можно такое проделать. Лицо "Астреи"... Происшедшее - дело случая, не у всех подобная реакция. Но считаю долгом... Повышенное к вам внимание с этого дня. Мы компенсируем последствия невезения. Компания предоставляет ряд льгот: питание, доступ к некоторым закрытым источникам информации, дополнительная свобода передвижения по яхте. В сопровождении служителя, но это для облегчения..." И прочее...

В заключение своей бесцветной речи Тосканов протянул Ивану пропуск-жетон. Он машинально взял его, думая о том, как отразятся на Натали сведения, полученные от личного представителя руководства "Астреи", которые он с таким трудом пытался скрыть.

Иван ничего не сказал ему в ответ, даже не поблагодарил. Проводив господина Тосканова, он вернулся в гостиную и молча вложил в ладонь Натали жетон, - почти сантиметровой толщины пластину размером с зажигалку. Но она, покрутив его, положила на столик. Затем, весело улыбнувшись, спросила:

- Слышал, о чем говорят? Я не обратила внимания на этого господина, тут такое...

У Ивана отлегло от сердца. Или она действительно ничего не поняла, или решила не придавать значения происходящему. Да и из сказанного гостем ничего определенного извлечь было нельзя, кроме каких то догадок и предположения о том, что от нее что-то скрывают. Иван с повышенным вниманием слушал ее.

- Оказывается, система Юпитера, - это как бы минимодель Солнечной системы с Землей, Меркурием, Марсом и Венерой. Сохраняются даже пропорции. Я имею в виду расстояния спутников до Юпитера и расстояния Земли и других планет до Солнца. И движутся они так же... Нарочно не придумаешь! Как тебе такое нравится?

- Очень! Очень мне такое нравится, - Юпитер вновь красовался на экранах. Нечто жуткое, кипящее. И живое. Странное очень ощущение. Жизнь, определенно жизнь, но какая-то иная, - Твои спутники теперь между его поверхностью и яхтой. Демонстрируется запись, но мастерски выполненная. На самом деле мы приблизимся к ним через две недели. Не раньше. Впереди еще пояс...

- Пояс... Барьер... Вот и хорошо. А пока послушаем, что нам тут рассказывают. Хочешь апельсинового, твоего любимого? Сегодня он удачен, прямо натуральный. Наверное, я коснулась той самой кнопки, что отвечает за качество.

Вот и первое проявление повышенной заботы, подумал Иван. Натуральный сок. Натали уверенно открыла круглый лючок пищепровода. На бесшумно выдвинувшейся платформе стояли два высоких оранжевых стакана. Безошибочно взяв их сразу двумя руками, Натали уверенно протянула один Ивану. Он в который уже раз удивился. Искусство ориентировки у нее достигло мистических высот. Стакан был влажный, прохладный, жидкость пузырилась, почти как Юпитер на стенах каюты.

Иван мужественно отхлебнул кусочек Юпитера и прижал холодное стекло к левому виску, где появилось ощутимое напряжение....

- Спасибо. Действительно, с соком у тебя получилось замечательно. Никогда такого не пробовал. Да и вообще с кухней у тебя дела лучше, чем у меня.

- Ив, ты так научишься говорить изящные комплименты. Давай все-таки послушаем, о чем они там...

Не выпуская стакан из руки, он увеличил громкость.

- Сегодня мы займемся именно этой группой. Астрономы называют ее семейством Мариуса. Мариус, - так звали их первооткрывателя. Он жил в семнадцатом веке. Тогда еще можно было увидеть в небе что-то новое. Правда, очень долго спутники называли галилеевскими. Впрочем, это одно и то же... Да и не в названиях дело.

До них донесся шелест страниц и легкий стук клавиш. Видимо, стюардесса запуталась в наименованиях спутников Юпитера и пыталась как-то выйти из положения с помощью компьютера. Иван понимал ее - чтобы свободно ориентироваться в заполненном выдумками небе, целой жизни не хватит.

- ...Прошу прощения, дело в названиях тоже. Видите-ли, названия спутников заимствованы из древнегреческой мифологии. Астроном-этимолог Майстер утверждает, что названия небесных объектов не случайны. Под именами спутников скрыто их изначальное существо, с которым людям еще только предстоит встретиться. Так ли это? Каждый из нас получит возможность ответить на этот вопрос самому. А сейчас я вам чуть-чуть расскажу о них, а через недельку вы посмотрите на них собственными глазами и решите, соглашаться с Майстером или нет. Вы увидите сами, что пояс астероидов не так интересен, как система Мариуса. Потому я продолжаю рассказ о Юпитере и его спутниках. Семейство Мариуса включает четыре луны: Ганимед, Каллисто, Ио, Европу. Обратимся к первоисточнику, - мифологии. Ганимед, - так звали сына царя и нимфы. Кто такая нимфа? Нимфа, - это царица реки. Какой, к сожалению, мне не известно. Ганимед прославился красотой. Времена были непонятные, моды совершенно неестественные. Так, модно было совмещать любовь к женщине с любовью к прекрасным юношам. И за нежного красивого мальчика платили дорого.

Платили за желания, как и теперь, люди богатые. Бедным было не до такого сочетания. Отец Ганимеда выгодно для себя использовал сложившуюся на рынке ситуацию и обменял сына на целое стадо прекрасных коней. Сегодня приличного коня можно приобрести не менее чем за десять миллионов кредиток. Судите сами, какое сокровище воспитал отец Ганимеда. Его встреча с нимфой принесла ему значительную прибыль.

Каллисто родилась также дочерью царя. Увлекшись делами любви, она решила опередить здесь саму богиню Артемиду. За что и пострадала. Артемида превратила ее в созвездие Большой Медведицы. Странный конец, не знаю, что и сказать. Быть созвездием, на мой взгляд, не так уж увлекательно.

Судьба следующей дамы, Ио, схожа с судьбой Каллисто, но более удачна. Ее гены воплотились в Геракле и обрекли героя на мучительную смерть. Я вам расскажу о Геракле, но не сегодня. Времени у нас достаточно, потерпите, это будет очень интересный рассказ.

Европа - тоже дочь царя. Осталась известна в истории как бабушка чудовища по имени Минотавр, хозяина критского лабиринта. При жизни ее называли луноподобной. А сейчас она - луна настоящая. Вот ведь как случается в жизни. Будьте осторожны с прозвищами и эпитетами-метафорами. С поэзией, как видите, шутки плохи.

Стюардесса на экране нахмурила ниточки бровей и капризно надула губки, делая обворожительную паузу, рассчитанную на одиноких туристов второго класса. Их на яхте было большинство. Решив, что цель достигнута, она продолжила, вложив в голос максимальное количество сахара.

- Замечу, все наши героини, - Ио, Каллисто, Европа, - а вместе с ними и Ганимед находились в любовной связи с Зевсом, верховным божеством политеистической системы греков-язычников. В Риме Зевса называли Юпитером. Интересно, не так ли? Вот и теперь, будучи вознесены на небо, они, как и в земной жизни, остались рядом с Зевсом, под его защитой и протекцией. Посмотрите на экраны! Чувствуете, как они связаны друг с другом?

Доктор Майстер утверждает, что надо искать тайные связи спутников с Юпитером и тогда откроется все как на ладони. Все будет обнажено и видимо, - стюардесса сладострастно хихикнула.

- Что она несет? - недовольно спросила Натали, нервно дернув плечами, - Ив, сделай с ней что-нибудь, - она потянулась было сама за шаром управления, но столик оказался слишком далеко.

Иван, на которого голос стюардессы действовал почему-то усыпляюще, ленивым движением взял в руки шар, а столик откатил поближе к креслу Натали, где он обычно и стоял.

- Сейчас сделаю.

Он отключил звук, думая, какой канал сопровождения избрать. Освобожденное от голоса чужой жизни загадочное кипение атмосферы Юпитера приближалось. Да и атмосфера ли это? Неужто земные аналогии не годятся уже здесь, в пределах влияния родного солнца?

Жемчужное сияние заливало каюту, создавая туманное свечение, порождая ощущение зыбкости, неустойчивости окружающего мира. Словно иллюзия, посчитав недостаточным производимый ею постоянный обман внутренних чувств человека, решилась предельно исказить и внешний мир, наложив один обман на другой. В глубине обманного мира ало-розовым островком надежности застыла в кресле Натали.

Облачность вихрилась, клубилась, скручивалась... Кольца соединялись в восьмерки и спирали, те сплетались и расплетались, создавая сложнейшие магические знаки и символы. Завороженный медленными, спокойно-сосредоточенными и напряженными, таящими скрытую мощь движениями юпитерианской атмосферы, взгляд Ивана притягивался к ней, как бы отвечая на неслышный зов. Ему даже казалось, что он начинает понимать нечто такое, чего ранее не было в его сознании и быть не могло, нечто важное для него, для Натали...

Нечеловеческое знание концентрировалось вокруг локонов Юпитера-Зевса. Разбуженные мысли Ивана, вспыхивая неяркими искрами, тут же гасли, оставляя туманное чувство сожаления. Опять чего-то недоставало...

Ассоциации менялись. На громадном густого молочного оттенка сукне, расцвеченном разлитыми на нем темно-коричневыми кофейными, светло-палевыми какао-полосами, разбросанными пятнами крема, снятыми с гигантского торта и еще чего-то аппетитного и цветного, - на этом громадном волшебном поле, запущенные невидимой могучей рукой медленно и безостановочно двигались к известным только им лузам раскрашенные бильярдные шары. Во рту становилось вкусно, взгляд "плыл" от гаммы невероятно мягких и теплых красок. А еще говорят: "сколько ни говори халва, во рту слаще не будет". Будет, да еще как будет. Надо только уметь сказать. И показать.

Итак, Юпитер мог отвращать, а мог и привлекать. С трудом освободившись от нарастающей волны гипнотического воздействия, Иван выполнил просьбу Натали и включил научно-информационный канал.

- ...Все четыре внутренних спутника Юпитера, - стюард говорил серьезно, создавая, совершенно не в такт ощущениям Ивана, настроение трезвого спокойствия, - Ио, Европа, Ганимед и Каллисто по размерам и массе близок к Луне. Обратите внимание, самый нижний, почти на линии экватора, - это Ио.

Иван смотрел на близившийся желтовато-красный шар, украшенный беспорядочно разбросанными редкими белыми и черными оспинками. Спутник действительно выглядел сейчас как бильярдный шар, гладкий, даже какой-то бархатистый. Так и хотелось взять его в руки и погладить. О том, что шар может стать, как и его собратья, живым глазом мертвого существа, не вспомнилось.

- Ио, как и другие ее соседи, является мощной длинноволновой радиостанцией. Характер ее излучения в радиодиапазоне пока не разгадан. Известно, что в совокупности всех диапазонов Ио излучает энергии больше, нежели получает ее от Солнца. Откуда берется избыток энергии? Чем объяснить сложную ритмику радиоизлучения на некоторых частотах? Об этом мы надеемся узнать, когда приблизимся к Юпитеру на расчетное расстояние. Экспедиция Ермолова находится на Ио второй год и мы воспользуемся близостью к ним, чтобы узнать как можно больше из того, что они открыли за это время. А они наверняка узнали многое, пока неизвестное на Земле. Ведь для сообщений на Землю нужна значительная энергия, а Ермолов не из тех, кто так просто расстается с необходимым без компенсации. Это означает, многое вы узнаете раньше землян.

"Раньше землян... А мы кто же? Каково им там, на этой гладкой равнине? - думал Иван о группе Ермолова, - И что можно там делать землянам? Или они и не земляне уже?" Он внимательно рассматривал поверхность спутника, пытаясь найти хоть какой-то намек на наличие там людей. Вблизи центра экваториальной полосы Ио, будто опровергая мысли о том, что планета мертва, распустился красочный одуванчик: оперившись красными, багровыми и желто-белыми стрелами, проснулся и заговорил вулкан. Разве может мертвое быть столь красивым? "Интересно, как далеко вулкан от базы экспедиции?" - спросил себя Иван и, чтобы не проникаться бесполезным беспокойством, перевел глаза на соседку Ио, катящуюся вслед за ней, Европу.

Европа выглядела аппетитно-сладкой, она казалась покрытой тонкой корочкой запекшегося бледно-розового сахара. Повар-волшебник слишком поторопился и от чрезмерно быстрого охлаждения по сахарной корочке разбежались причудливой сетью мелкие трещинки.

Стюард-информатор уже рассказывал о Ганимеде, удалившемся далее всех от линии экватора. Похоже, соседство дам ему не слишком нравилось. Возможно, Ганимед считал их слишком опасными конкурентами в борьбе за покровительство Юпитера.

- ...Насыщенная кислородом и водой атмосфера дает возможность развития жизни, адекватной по форме земной. Но изобилие воды, как и на других членах семейства Мариуса, позволяет надеяться на открытие разумной ветви в совсем непривычной сфере обитания. Исключение Ио. По степени насыщенности чистой серой, активному вулканизму Ио можно считать одним из кругов ада, настоящим обиталищем Вельзевула. Не исключено, представления о подземном чистилище проникли в мифы именно отсюда, из-под коры Ио. Данная планета-спутник, - настоящее хранилище адовых структур! Так что на Ио можно ожидать открытия сообщества чертей или бесов. Может быть, это они производят излишки энергии. Ведь сверхизлучение в некоторых частотах почти неопровержимо говорит о наличии технологической деятельности и потерях в ходе нее. Но должен признать, гипотеза не имеет отношения к чистой науке. Тем не менее, она имеет хождение и вы вправе ее знать.

Капитан Майк только что связался с ермоловской базой. Оказывается, основная часть экспедиции работает на Ганимеде и Каллисто. На Ио - несколько человек. На ваших экранах Ганимед и Каллисто расположены рядышком, один за другим, посмотрите справа и чуть выше экваториальной линии. Как близнецы, не находите? Почему? Быть может, ермоловцы раскрыли и эту загадку. Их твердые ядра окружены весьма солидной водной оболочкой, замкнутой в ледяную кору толщиной около пятисот километров. Каково? Неистощимые запасы льда для пикантных коктейлей. Золотое дно для желающих открыть свое дело. Компания "Астрея" готова помочь желающим. Доля участия может быть гарантирована любому из наших клиентов, - уточняйте подробности по индивидуальным видеофонам.

Предание гласит, что одна из царевен не пожелала отпустить Ганимеда слишком далеко от себя. Подробнее об этом позже. Вот уже и Европа.

Европа - на наших экранах самая близкая к северному полюсу Юпитера. На Европу пока не хватает средств и сил земного бюджета. В случае успеха экспедиции Ермолова можно ожидать всплеска в финансировании предприятия частным фирмами. Пока они занимают выжидательную позицию. Но знайте, что компания "Астрея" уже включилась в субсидирование программы и потому мы с вами окажемся первыми потребителями свежайшей информации о результатах ермоловской экспедиции. Вам повезло и мы очень рады этому обстоятельству.

Полный успех Ермолова означал бы, что в подледном океане Каллисто либо Ганимеда обнаружены высокоразвитые формы жизни. Ермолов уверен в этом с самого начала. Мы ждем сообщений о контакте. Ермолов считает, что обнаружение подводных форм жизни вне Земли позволит по-новому подойти к проблемам взаимоотношений с обитателями земных океанов. Путь к загадкам Посейдона лежит через Космос! По расчетам центра Футуристики вероятность обнаружения рассудочных форм организации живой материи в океане Ганимеда стремится к единице. Слой теплой воды в океанах...

Иван перестал слушать комментатора. Опять нагнетается ажиотаж. Сплошь фантастика, привязанная к реальности белыми нитками. Но нельзя не признать, - для круиза компания господина Кларка выбрала интересный маршрут. Один Артефакт чего стоит. Если, конечно, он существует в природе, и, существуя, появится на этот раз. И Венера с ее нелогичностью... А Марс! Взять хоть движущиеся песчаные изображения. Каждый может снять свое изображение своим фотоаппаратом. Одновременное су-ществование самых разных снимков-изображений одного и того же кусочка марсианской пустыни, - ни один сценарист "Астреи", сколько ему ни заплати, такого не придумает. Прямо по Рэю Бредбери. Наконец, Юпитер с его таинственными лунами... Красавец Ганимед, маскирующий жизнь холодом льдов. Все луны Юпитера что-то да маскируют, прячут, скрывают от постороннего взора. Скорее всего потому, что один мужчина среди дам вызывает сочувствие. Действительно фантастика! Надо ли торопиться с осуждением такого подхода у информаторов и восприятия Натали?

Жизнь, скрытая ледяным щитом! Защищенная им! Удивительно: ледяная смерть прикрывает собой живое и хранит его от неблагоприятного воздействия радиации, метеоритных потоков... Мудра Природа! Иван бы никогда до подобного не додумался. Не додумался?

Не додумался... Холодок пробежал по спине сверху вниз. А что... Если попробовать самому так? Самому! Сознание Ивана зацепилось за неожиданную парадоксальную мысль. И тут же она исчезла, потерялась, - на стенах-экранах гостиной вспыхнула радужная полоса, протянувшись над молочным океаном Юпитера по верхним широтам, и смахнула в долгий ящик памяти что-то нужное.

Северное сияние! Как на Земле! Иван видел его однажды земной арктической ночью. Но нет, не как на Земле. Юпитер творил нечто невероятное. Ни один самый раскрепощенный, самый освобожденный от законов и форм известной реальности художник не смог бы изобразить такое. Иван переключил трансляцию на обывательский канал для неграмотных, как называла его Натали, - тут нужны были эмоции, а не обработанные дилетантами-популяризаторами сухие данные науки. Натали тоже не помешает, что-то она чересчур спокойная. Кажется, они с ней постепенно меняются ролями. Он все больше теряет свой обычный трезвый скептицизм, а она...

Юпитер продолжал феерию. Если бы она могла это видеть! Вторично Иван встречается с явлением, которое невозможно передать другому, - средства человеческого общения при столкновении с безмерностью мира оказываются скудны и ограниченны. Как жаль, что не сказать словами и малой части наблюдаемого.

Правда, Натали все реже просит об этом. Как будто она нашла другой источник... Но ведь такое невозможно. Не исключено, человек в принципе способен на подобное. История и опыт подтверждают, - человек может качественно развить свои чувства, может восполнить потерянный слух, даже зрение. За счет чего-то иного, имеющего много названий. Но для успеха необходимы минимум два условия: генетическая предрасположенность и долгая работа по определенной методике. А здесь? Нет...

Если только не подключился внешний фактор. Но тогда уж точно он переходит в область сверхъестественного. Надо остановиться и протрезветь, иначе рассудок может сдвинуться. Воображение тоже должно иметь пределы. Иначе...

Жемчужный туман в каюте уплотнился. Сквозь него из угла в угол метались цветные сполохи, проникая во все щели. Теней не было. Каждый кубический сантиметр каюты как бы светился собственным, идущим изнутри светом. Сияние Юпитера-Зевса стало всепроникающим! Интересно, каким становится в такие вот часы небо над Ганимедом и другими малыми планетами?

Иван, зачарованный зрелищем юпитерианского сияния, жутко позавидовал ермоловской группе, которая могла наблюдать такую невообразимую красотищу не в записи, а без отрыва от производства, в масштабе один к одному. Он утопал в цветных меняющихся волнах, беспокойство и страх исчезли. Впечатление праздничности и беззаботности, неземного блаженства охватывали его. Какая жалость, что этого не видит она, в который раз сожалел он, забыв, что нельзя так думать, ей передается его состояние. Иван взял ее ладонь и безотчетно, непроизвольно сжал в пальцах. Натали вскрикнула от неожиданной боли.

- Что с тобой? Я ведь тоже вижу. Ты догадывался... Немножко не так, как раньше, как ты, но... Это трудно объяснить. Вначале я испугалась, подумала, что это во мне... Но теперь поняла, что на самом деле. Это Юпитер светит, да?

- Юпитер, - рассматривая ее расслабляющееся, успокаивающееся лицо, ответил Иван, - Юпитер... Зевс. Смотри-ка... В окружении своего семейства праздник устроил. Для всех. Интересно, по какому случаю? Впрочем, это же запись! Все время забываю. Может быть, нам повезет и мы посмотрим праздник в живом виде.

Ивана поразили слова Натали о ее новом видении. Отбросив мысли о сверхъестественном, он предположил, что это связано со свечением Юпитера, может исчезнуть вместе с ним, и впредь решил быть осторожнее. Пожалуй, он частенько употребляет лишние слова. Надо следить за речью. "Нам повезет", "увидим", - такие обороты наверняка очень больно задевают Натали. Все-таки они ощущают мир по-разному. Он совсем пришел в себя от чувства вины и тут же вспомнил, что потерял нечто... Совсем недавно. И это нечто находилось, плавало где-то рядом с ним. Надо только протянуть руку и ухватить. Но не получалось. Кто же из них больше слеп?

Да, это наверняка была какая-то важная и нужная именно теперь мысль, и ее спугнуло сияние Зевесова лица. Передвигая столик и подавая Натали блок управления, он вспоминал, о чем думал перед появлением юпитерианского сияния. Кажется, показывали поочередно спутники Юпитера и говорили об их строении, о необычных для планет условиях жизни на Ганимеде и Каллисто. Возможной жизни. И притом скрытой под ледяным щитом.

Вот оно! Нужен щит! Маскирующая оболочка, скрывающая внешность. Истинное лицо Ганимеда скрыто от любопытства посторонних ледяным щитом, ледяной маскирующей оболочкой. Внешность человека тоже можно изменить. И никакого открытия тут нет. Всю свою историю человечество только этим и занималось, - в театрах, на праздничных карнавалах... Да и в повседневном общении, пытаясь скрыть истинные намерения и худые мысли. Судьба человека, если разобраться, - летопись его притворства. Стремление скрыть, замаскировать, закамуфлировать правду от других и от себя, - вот что сопровождает человека всю его жизнь во все времена. И не оставляет до сих пор. Большинство людей так к этому привыкает, что не могут разобраться в себе. Ред тому блестящий пример.

Внешность Ивана из-за его неудачной попытки проникнуть явочным порядком на палубу второго класса известна охране яхты. Плюс случай с липовой пыльцой. Да и как не запомнить его физиономию - шрам на шраме, синее да красное! Без макияжа его не выпустят и за пределы рекреационной зоны собственной палубы. А если взять с собой подаренный Тоскановым жетон, то ему обеспечен будет почетный эскорт. Какая уж тут свобода передвижения!

Контур палубы первого класса, судя по схеме, имеющейся у него, может блокироваться надежно и всесторонне. Да, пропуск будет выглядеть как еще одна визитка, как предупреждение: смотрите, кто идет! А что если в него к тому же вмонтирован датчик? Нет, надо идти другим путем, как любил говаривать кто-то из великих. И остаться, по его же примеру, на прежней дороге.

Нет, выход есть! Он нашел его! Руки Ивана, выдавая радостное возбуждение, задрожали и, чтобы занять их, он взял со столика пачку рекламных изданий Компании. Утром по его просьбе принесли новые брошюры, он еще не успел их посмотреть. Буклеты с описанием товаров он сразу отбросил. Желания иметь лишние вещи у него не было. Несмотря на то, что ему объявили скидку в цене. Что же он хочет найти? Надо было сразу внимательно все изучить. Приходится теперь в лихорадке торопливости искать неизвестно что. Если руки сами тянутся, что-то здесь есть!

Ни на секунду не забывает он о Реде. О том, что Ред близок, только стоит сделать несколько десятков шагов. Весь внутренний механизм Ивана настроен на одну волну, - Ред! Только Ред. Все чувства Ивана живут Редом. И шестое тоже, если оно имеется.

Вот и свежий путеводитель. С каким-то серым лицом на обложке. И не лицом вовсе, а намеком на лицо. Словно непроявленный призрак, негатив человека. Но не художественные ухищрения интересуют его. Что же тогда? Что на этих страницах притягательного? Все то же расхождение между истиной и ее отображением? Несоответствие при желании можно найти всюду. Вот, к примеру, они называют описание маршрута путеводителем. Будто кто из туристов в силах выбрать себе направление движения в Космосе. Путеводитель должен бы предполагать свободу выбора хоть в очередности посещения точек круиза. Скажем, хочу сначала на Марс, давно не ощущал действия красной пылевой бури, прямо соскучился. Или, - предпочитаю посмотреть Сатурн прежде Юпитера. Но о какой свободе выбора можно говорить: тут дальше двадцати метров от каюты шагу не дадут ступить. Везде обман, обычный и привычный.

Иван отложил путеводитель и взял книжку потоньше и поскромнее. Раскрыв ее посередине, на центральном развороте, он вновь увидел странное лицо, будто размытое или разъеденное чем-то. Глаза и рот обозначились нечеткими контурами полутеней. И тем не менее лицо излучало жизнь и некую потаенную мысль, облеченную в невысказанную печаль. Так показалось почему-то Ивану и он сразу утвердился в этом мнении. "Вуаль печали", - задумчиво произнес он, рассматривая серые полутона, исчезающие постепенно в черноте фона.

Скорее всего, он рассматривает реконструкцию Артефакта. Взгляд Ивана скользнул вниз. Так и есть. В правом нижнем углу чернели мелкими буковками три слова: "Артефакт. Никто. Одиссей".

Артефакт! Величайшая иллюзия, созданная компанией "Астрея" в глубоком Космосе. Похоже, они обманули все человечество, только бы поднять популярность арендованного маршрута. Книжки отпечатаны в "Астрее". Они и сами не скрывают, - Артефакт обнаружен в состоянии, допускающем съемку, уже после аренды маршрута. До того говорили о чем-то весьма неопределенном. Теперь трудно найти человека, который не верил бы в то, что Одиссей существует на самом деле. Одиссей в вуали печали, скрытый от излишнего внимания... А чего ему бояться, Одиссею? Разве его кто-нибудь может узнать? Зачем ему кутаться в вуаль?

Вот оно! Опять! Иван содрогнулся всем телом от мелькнувшей догадки, подтвердившей только что родившееся решение.

Вуаль!

Оформилась мысль! Вернулась, посетив его недавно на мгновение.

Вуаль... Ее носили в древности женщины Земли. И тем скрывали свою красоту, дабы не стать жертвой подобно Каллисто или Ио. Вот каков щит спасения! Он, Иван, сам станет Артефактом. Как Одиссей обманул Полифема, назвавшись именем Никто, так Иван обманет яхту и Реда, сменив личину. "Я, - гений!", - сказал Иван себе. Щит, именно щит. Но не ледяной, а женский. Только женщина может обмануть мужчину в том случае, когда тот не хочет быть обманутым.

План действий созрел моментально, как отпечаток в камере фотоаппарата. Рассчитывать придется на содействие космического Артефакта, как косвенное, так и прямое. Точка возможной встречи уже близко. Компания не обманет ожиданий. Не случайно информбюро яхты говорит об Артефакте ежечасно на всех каналах. Нагнетается интерес. Ожидается красивое завершение в нарастающей лавине впечатлений. Яхта придет в такое волнение, что не до инструкций и нерушимых традиций будет многим...

Иван не сомневался, - режиссеры подобных масштабных иллюзий не ставят в известность никого. В умело скрытой тайне - залог успеха и предстоящего наплыва пассажиров. На фоне всеобщего гипноза можно рискнуть и выиграть. Кого интересует жужжание мухи, если рядом угроза тигриного броска? Кто может знать заранее, что на самом деле муха имеет страшное имя Це-Це... Только не зритель.

За оставшиеся дни надо успеть перевоплотиться и, словно Одиссей, настичь циклопа в его логове. Придется Ивану внести поправку в сюжет мифа: он станет Никем раньше, чем встретится с циклопом. Так будет надежнее. Да-а, когда-то земные женщины хорошо знали свое женское дело!

Дни до объявленной встречи с Артефактом прошли как во сне. Занятый подгонкой одежды, искусством гримировки, часами простаивая и прохаживаясь перед зеркалом санотсека, пытаясь услышать от себя нужный голос, Иван изо всех сил скрывал свою бурную подготовку от Натали.

И вот настал день, разделенный надвое: первая половина, - генеральная репетиция, вторая, - время свершения! Генеральная репетиция наедине с собой обнаружила серьезные упущения. От жетона-пропуска он решительно отказался. В последние дни он уверил себя, что внесен в список подозрительных и требующих дополнительной опеки туристов. Повышенная забота о нем и Натали исходила из этой причины. Другое он отб-росил. И жетон, вне всяких сомнений, постоянно сообщает о его местонахождении. Окончательная подгонка одежды заняла почти три часа: приходилось прятаться от Натали то в спальне, то в санотсеке каюты.

Лишь удовлетворившись своими отражениями в зеркалах, он попробовал придать женственность и голосу. Удалось после мучительных тренировок немного изменить тембр и повысить тон. Себя, естественно, оценить достаточно сложно, и о призах за красоту думать не приходилось. Ведь задача была не в женщину превратиться, а лишь сделаться как можно более похожим на нее.

Получалось в целом недурно. Надо только внимательно следить за собой. Вот, к примеру, платочек. Косыночка, как ее называет Натали. Очень удачный выбор. Вся усыпана яркими алыми цветами и осенним листом, она прямо завлекает. Завязывать ее надо умеючи, искусство посложнее галстучного. С гримом тоже порядок. Все мужественные шрамы исчезли. Иван обрел миловидность и, пожалуй, мог претендовать на роль Ганимеда.

Он настолько увлекся анализом своего отражения, что обеспокоенная Натали постучала в герметичную дверь санотсека. Иван извинился за задержку, объяснив ее тем, что давно не принимал ванну да и вообще запустил себя. Все свои объяснения он рассматривал скорее как простую необходимость говорить о том, что не могло бы как-то расстроить ее. Он подозревал, что Натали каким-то образом в курсе не только его дел, но и планов. Ничего, придется мириться какое-то время с двойственным положением.

На экранах гостиной шел цифровой и буквенный отсчет обратного времени на фоне космического пейзажа. До точки максимального сближения оставалось около трех часов ходу. Точка означала касание пространственной траектории "Гандхарвы" с гипотетической сферой, ближе которой неспециализированным судам подходить к месту вероятного возникновения Артефакта не разрешалось.

Стюардесса-информатор болтала вздор о древних сказаниях, содержащих зашифрованные пророчества относительно сегодняшних времен. Для пассажиров такие сказки в новинку, ибо мир погряз в практичности и отсутствии интереса к мифотворчеству. Но Ивана в данный момент романтика мифов не привлекала. Он перешел на научно-популярный информканал, чтобы выудить хоть что-то полезное для себя из описания предстоящего события. Комментатор обратил внимание на то, что на сей раз Артефакт появится значительно ближе к поясу астероидов. В связи с этим рубеж безопасного удаления для пассажирских и прогулочных судов значительно сдвинут. Следовательно, подумал Иван, команда сейчас занята корректировкой траектории. Стюард поспешил успокоить слушателей тем, что оптика на "Гандхарве" последних образцов, уважаемые дамы и господа смогут насладиться лицезрением Одиссея без каких-либо искажений, во всех мелочах. Затем он добавил, что обстановка в ближайшем к яхте Космосе оживилась: к Артефакту стягивается целая эскадра исследовательских кораблей. Их серебристые точки Иван уже различал на одной из стен каюты. Точки веером шли к небольшому слабо светящемуся туманному пятнышку, находящемуся в нескольких угловых минутах правее курса "Гандхарвы".

Что-то слишком много наворочали, подумал настороженно Иван. Или это не мистификация, а на самом деле Артефакт? Но времени для раздумий не оставалось. Пора действовать. Присев в кресле и подкатив его к Натали, он погладил разгоряченной ладонью ее прохладные руки и тихонько прошептал:

- Я на часок оставлю тебя. Ты не будешь сильно скучать?

-Что ж... Я не смогу тебя остановить. И, наверное, не вправе... Будь мудр, Ив. Ты не один на этом свете.

Голос ее задрожал, видно было, что она сдерживается изо всех сил. В горле Ивана возник тугой комок, он тщетно пытался его проглотить. Не отвечая, он слегка сжал ее плечи, поднялся и вышел из каюты. Да, она все понимает. Но и об этом думать нельзя.

Закрыв люк, он подождал, пока восстановится герметичность соединения. На уровне его головы в правой верхней части люка загорелась зеленая полоска, - теперь никто, кроме него, в каюту не войдет. Немного успокоившись, Иван вытащил из немыслимых складок на груди самую подробную карту внутренностей "Гандхарвы" и еще раз быстренько просмотрел ее. Отмеченное на схеме он выучил на память и мог воспроизвести в малейших деталях. Но подобные схемы типовые, они не привязываются к конкретной конструкции. Их печатают десятками сразу для целого класса яхт. А в реальности конструкция уровней и палуб может значительно отличаться от приведенной на бумаге. Следовало готовиться к неожиданностям. К тому же ему совершенно незнакомо расположение систем жизнеобеспечения, энергетики и управления судном. Ловушка могла ждать за любой дверью или люком, за любым поворотом. К тому же Ред наверняка осведомлен получше, поскольку готовился загодя.

Свернув листы и спрятав их на груди, он поправил кофту, повернул от каюты налево. Зеленая ковровая дорожка в полутьме казалась летней лесной тропинкой, скудно освещаемой новорожденной луной. Но запах металла, краски и пластика, серебристое свечение стен не давали забыть о том, что до земных лесов много миллионов миль. Светящийся слабой желтизной потолок окончательно разрушал первое впечатление, создавая гнетущее ощущение бесконечной трубы, уводящей в темную бездну. Выход из люкс-палубы находился где-то там, в пугающей черноте. Чтобы добраться к передней части большого шара, где он надеялся встретить Реда, Иван шел сейчас в обратную сторону, к энергоотсеку. Предстояло миновать тридцать метров коридора своей палубы, подняться через герметичную дверь на вторую палубу, пересечь ее всю и, если все будет как надо, дойти до второго ряда кресел общего салона. Туда, где он впервые увидел Реда. И где, он надеялся, его персональное место. Место у левого края почти у самого прохода, рядом со стеной салона. Где-то тут на схеме отмечен лифт-подъемник на служебный уровень.

Скорее всего, в этом месте постоянно суета - народ бегает вниз-вверх, служители сменяют друг друга на постах да занимаются капризами туристов. Оно и хорошо. Легче остаться незамеченным. Потому-то Ред, очевидно, выбрал себе кресло именно тут. И такая мелочь должна быть им предусмотрена. Правда, для Ивана по-прежнему оставались неясны мотивы и цели действий Реда. С одной из задач все понятно. Но ведь с Иваном он мог бы разделаться и на родной планете. Ред не относился к тем людям, которые готовы терять месяцы своей бесценной жизни на бесполезное времяпрепровождение. Оказаться пленником Космоса на сто дней только чтобы уничтожить Ивана? Нет, не в стиле Реда. Такие вещи делаются проще и много меньшими затратами времени.

Псевдотрава под ногами закончилась. Натали назвала бы ковровую дорожку обман-травой. Вот и трап, выводящий на вторую палубу. Иван сосредоточился, постаравшись выявить в себе побольше женственности. Рядом с люком наверняка постоянное наблюдение. Такие ключевые точки яхты, как трап-переходы, не могут оставаться вне непосредственного человеческого контроля.

Как можно привлекательнее двигая бедрами, он поднялся по трапу. Люк был открыт, и он беспрепятственно преодолел десяток ступеней до промежуточного тамбура. Первая неожиданность - промежуточных остановок туристская схема не предусматривала. На сей раз служитель ожидал его здесь, посредине между палубами. К счастью, не тот, что остановил Ивана в прошлый раз внизу, на подходе к трапу с другой стороны коридора. Это обстоятельство обнадеживало. Видимо, он преувеличивал опасность, грозящую ему со стороны охраны. Вряд ли им заинтересовались всерьез из-за одной неуклюжей попытки попасть в неположенное место. Небось, они встречаются с нарушениями похлеще. Прогулочная яхта не полицейский крейсер. А пассажиры - не заключенные и не привыкли к ограничениям.

Площадка тамбура оказалась солидной, метров тридцать квадратных. Служитель стоял спокойно на противоположной от Ивана стороне, рядом с продолжением трапа, ведущим далее вверх. Вихляя задом, Иван в движении раскрыл сумочку-несессер и, доставая зеркальце, выронил карандаш губной помады под ноги стражу порядка. Тот улыбнулся, сбросил маску усталого равнодушия и по-юношески живо наклонился и подхватил карандаш. Резко выпрямившись, он с поклоном протянул его Реду. Тот, не торопясь, задерживая пальцы в грубой крепкой ладони, взял карандаш и, чуть задыхаясь в неподдельном волнении, прошептал неразборчиво благодарность. Увидев, как в темных глазах блюстителя порядка загораются огоньки желания, Иван почти прислонился к нему левым боком, окутав пьянящим облаком духов, сильно сдобренных наркотиком привлечения. И прошептал низким чувственным контральто:

- О мой спаситель! Я сейчас возвращаюсь домой, но к моменту твоей смены я буду готова выразить все мои чувства. Скажите, вы согласны?

Вопрос получился столь обворожительным, что служитель не устоял.

А Иван начал понимать всю неотразимость слабости, слушая горячий ответный шепот. Хозяин разгоряченного темперамента объявлял, что он будет ждать госпожу здесь через три часа. А дальше... О, у него есть полномочия, можете не сомневаться, есть и некоторые возможности... О-ля-ля!

Стражник галантно распахнул люк и отступил в сторону, согнувшись в полупоклоне и прижав правую руку к сердцу. Иван, ловко избежав его левой руки, жеманно "сделал ручкой" в знак то ли прощания, то ли скорого свидания.

Поднявшись наверх, Иван ощутил жгучую потребность к спринтерскому бегу. Но, чувствуя как горящий взгляд прожигает его джинсы, двинулся не спеша, неся тело с достоинством знающей себе цену опытной искусительницы.

Первый акт представления прошел успешно. Приобретен драгоценный опыт. В частности, стало понятно, - с горячими мужчинами нельзя перегибать, иначе растет риск оказаться в сокрушающих объятиях и...

В рекламных буклетах ничего не говорилось о том, есть ли обзорные экраны в спальных каютах палубы второго класса, или там оборудованы ими только места общего пользования. Яхта напичкана удобствами. В эти минуты пассажиры замерли перед индивидуальными или общими экранами, наблюдая за приближением к космическому чуду.

Выйдя из коридора-шлюза, Иван повернул налево и остановился. Схема - одно, реальность - совсем другое. Несмотря на то, что он побывал в общем салоне в первый день, затем видел его на экране несколько раз, он не узнал помещения. Может быть, потому, что в то время не ставил себе задачи изучения окружающего. Да и входили они в яхту в передний люк, и на люкс-палубу шли другим путем. Требовалось осмотреться. Как говорится, спеши медленно. А Натали напутствовала: "Будь мудр". Что же мы видим, вооруженные неторопливостью и мудростью? И чего не видим? Самое важное, - он не видел в салоне людей в голубой униформе. Ни одного голубого пятнышка! Все кругом алое, серое, желтое, золотое...

Блестит и сверкает.

Не пожелавшие смотреть историческую встречу в тесных капсулах-спальнях или других местах немногочисленные обитатели общего салона полностью отдались громадному экрану, в свое время так поразившему Ивана. Он впечатлял и теперь. На фоне устрашающей бесконечности разворачивалось в динамике космическое могущество человека Земли: несколько десятков кораблей сближались со светящимся пятнышком в центре экрана. Среди неподвижных звезд искры кораблей Земли казались метеорами, горевшими и не сгоравшими в невидимой атмосфере вокруг Артефакта. Бесконечность проникала во все процессы, творящиеся в ее беспредельности, и самое малое и краткое становилось бесконечным и безграничным... В том участке экрана, где обычно показывали крупным планом лица стюардесс и стюардов, демонстрировали внешний вид кораблей земной армады поочередно.

На любование красками очеловеченного космоса у Ивана недоставало органов чувств. Все они поглощены единой целью. Определив направление, бесшумно ступая, чуть не забыв о своей "женственности", он прошел по крайнему левому проходу салона и замер перед вторым рядом. Ряд был почти пуст, как и все другие. Лишь у левого края сидела немолодая женщина с двумя детьми пяти-шести лет неопределенного пола, да через десяток мест вправо - дряхлый старичок, увлеченный зрелищем до абсолютной неподвижности. Ред, конечно, мог сидеть и не на своем месте, если он находился в зале. Иван повторил трюк с сумочкой, пройдя к первому ряду. Доставая упавшее зеркальце, он осмотрел в наклоне вниз салон справа, а поднимая зеркальце, - левую часть поля зрения. В салоне остались только малые да старые, не желавшие по разным причинам отдаляться от большого экрана. Дети еще не привыкли, а старушки и старики уже отвыкли от стремления сочетать в одной точке пространства-времени как можно больше удобств: и зрелище, и люк подачи пищи и напитков, и кресло-кровать... Да еще если кондиционер подает немного свежего воздуха...

Итак, в салоне не обнаружено никого похожего на Реда. Не настолько же он способен к мимикрии, чтобы изобразить старичка...

Что дальше делать, Иван не знал и, пройдя во второй ряд примерно туда, где он заметил Реда, занял кресло. Вот оно! На задней стороне спинок кресел мягким контрастом темнели вышитые шелком номера. Он пересел на место Реда. Впереди на светлом желтом фоне коричневая цифра "123". Номер, принадлежащий креслу, на котором сидел Ред, а сейчас сидит он. Иван закрутил головой. Каюты-спальни этой палубы, называемые на жаргоне служителей яхты полупрезрительно пеналами, размещались справа и слева в стенах салона в три уровня-этажа. На левой стене Иван легко рассмотрел цифры на люках пеналов. И понял, что ему повезло, - почти сразу он увидел цифру "123". Спальня располагалась на первом ярусе, почти рядом с краем экрана.

Не раздумывая, он приблизился к люку пенала и нажал кнопку вызова. Над номером тотчас вспыхнула зеленая полоска: хозяин на месте. Сейчас Ред подойдет к люку и спросит в переговорное устройство: "Кто и зачем?" Придется продолжать имитировать женщину, надеясь на экспромт. Главное - проскочить внутрь. Но люк открылся сразу и без всяких вопросов. Из полутемной глубины высунулась взлохмаченная женская голова с припухшими веками. Без предварительных любезностей голова спросила хрипло и раздраженно:

- Чего тебе?

- М-мне х-хотелось бы в-видеть вашего мужа.., - промямлил Иван петушиным дискантом, почти не понимая, что говорит.

Появление женской головы привело Ивана в замешательство. С таким трудом созданный план рушился как карточный домик.

- Ха-ха-ха, - голова показала мощные зубы, - Фи, какая пошлость! Кто тебя учил? Разве так это делается? Я тут с сестрой, дура. Любой профессии надо учиться, ясно?

Голова на прощание хрипло рассмеялась в лицо Ивану и скрылась за захлопнувшимся люком.

"Изрядный конфуз получается, - думал Иван, - Во все пеналы за оставшееся время не достучаться. Идти назад к креслу и уточнять номера означает рисковать по глупости. Надо соображать". От ошибки, приведшей так быстро к тупику, он вспотел. Тушь и румяна на лице приготовились к весеннему половодью. В то же время стресс прояснил мозг. Иван хлопнул себя влажной ладонью по лбу. Хлопок получился глухой и какой-то тусклый. Несмотря на это, Иван воспринял его как победный салют. Озарение пришло как всегда неожиданно. Если в первом ряду номер "123", то во втором - "223". Дети щелкают такие задачки с первого раза. Только идиотам требуется две попытки, весело размышлял он, принимаясь считать. Всего в стенах скрыто почти две тысячи пеналов. Кресел в рядах около шестидесяти. Рядов больше тридцати. Так и должно быть, ведь он помнил количество пассажиров палубы, - полторы тысячи. Плюс кто-то из обслуживающего персонала и резерв жилплощади. Значит, нужный ему люк, - всего через шестьдесят дверей от той, которую он по ошибке выбрал. И ярус наверняка первый, ведь их всего три. Он быстрым шагом направился вдоль стены, отмечая взглядом люк за люком. За стеной сотни людей, лежа в удобных креслах, наблюдают за событиями в космосе. Подобный эффект присутствия за значительно меньшую сумму можно получить и на Земле. И все чудеса рекламы тоже. Правда, тут еще ощущение близости, риска и возможность потом блеснуть рассказом о том, как он присутствовал рядом с Одиссеем...

Вот и она! Иван остановился перед люком с номером "223", трижды медленно и прерывисто выдохнул сквозь сжатые зубы, в каждом выдохе по десять маленьких порций воздуха. Сбросив таким образом излишнее волнение, он нажал кнопку визита. В ответ засветилась красная полоса, - в пенале никого! Но где же тогда Ред? Иван тут же принял решение: в любом случае надо оказаться по ту сторону запертого люка. Во что бы то ни стало! Думать потом. Только внутри можно найти подсказку. Без дополнительной информации он запутается в лабиринте яхты. Без гида ничего и никого здесь не найти. А гидом у него только интуиция. И если интуиция зовет его внутрь закрытого наглухо пенала, где хранятся личные вещи Реда, надо подчиниться.

Иван еще раз осмотрел салон. Можно считать, что здесь он один.

Десяток-другой увлеченных зрелищем детей, бабушек и дедушек не в счет. Звуковое сопровождение, - отметил он только что, - рассчитано на полный салон. Децибелы прикроют его со своей стороны. Кроме того, все предпочитают индивидуальные фоны информсопровождения. На тех головах, которые были видны Ивану, желтели обручи индсвязи.

Как вскрыть электронный замок герметичной двери? На какой шифр настроил его Ред? Вопросы крутились в голове кошмарным вихрем. Моля об удаче, Иван приблизил слезящиеся от потекшей краски глаза вплотную к сегменту управлению люком, будто надеялся на серебристой поверхности металла найти разгадку.

Прежде всего требовалось вспомнить все, относящееся к дверям и замкам. Такого рода бесполезных сведений в голове Ивана всегда бывало больше чем достаточно, он с детства интересовался ненужными вещами. Правда, жизнь рано или поздно показывала, что ничего ненужного не бывает.

Надо бы порассуждать и разобраться в том, что он знает о люках "Гандхарвы". Двери пенала раздвижные, из двух половинок. На левой половине, на высоте полутора метров от пола датчик хозяина жилища, настроенный им самим. Датчик замка может настраиваться на голос, картинку, на узор пальцев, на дыхание, на запах. На все, что угодно, выбор зависит от фантазии заказчика. На яхте унификация, но конструкция датчика позволяет все. На правой стороне двери - второй датчик, дежурной службы. Он нужен для аварийного открытия дверей. С той стороны пробиваться бесполезно, рядовые служители не знают шифров. Ключи к датчикам в рубке управления. Есть там специальный сейф, вскрываемый капитаном. Ключи служебных датчиков действуют как непосредственно, так и на расстоянии. До капитанского сейфа не добраться. На двери имеется еще множество других приспособлений, но они не относятся к закрытию-открытию и значения сейчас не имеют.

Путь один - расшифровка датчика хозяина пенала на левой половине люка. Иван помнил, что настроен датчик таким образом, что при попытке принудительного открытия, так называемого взлома, он замыкает внутренние цепи и тогда только дежурная служба сможет вскрыть люк. Даже хозяину не удастся, память датчика самозаблокируется. Следовательно, у Ивана одна попытка, ошибка недопустима.

Чтобы не ошибиться, нужно предельно хорошо знать человека, придумавшего шифр. Кто же лучше Ивана знает Реда? И на яхте и во всей Вселенной? Часто Ивану казалось даже, что Реда он знает лучше, чем Ред самого себя. Итак, главный вопрос: что же Ред использовал в качестве опознавательного сигнала?

На практике электронный датчик и замок считались туристами предметами роскоши, причем обременительной. Мысли о крушении яхты никто не допускал, существовали привычные механические запоры, их было достаточно тем, кто хотел побыть в гарантированном одиночестве за закрытой дверью. Натали с Иваном тоже не пользовались до недавнего времени электронным замком.

Естественно, что Ред в его теперешней ситуации доверял лишь электронике, надежной и неподкупной. И использовал он в качестве шифра нечто очень простое, такое, что невозможно ему забыть в любой обстановке, в любом состоянии, что всегда в памяти, всегда на языке внутренней речи. И это нечто должно занимать только Реда и никого другого! Никто, даже случайно, не может наткнуться на шифр замка. Таким образом, к шифру данного люка два требования: первое, - он постоянно находится в оперативной памяти Реда, и Ред в любом состоянии помнит его. Во-вторых, шифр предельно индивидуален, никто не сможет его смоделировать. Для того надо стать вторым Редом. Либо же знать его не менее хорошо, чем он сам.

Иван задумался. Что же в жизни Реда самое главное? Пожалуй, было и остается стремление к абсолютной независимости. Независимость от людей, от всех и каждого, - вот к чему он стремился. В этом еще ничего преступного не было. Но тяга к независимости вела с неизбежностью к распутью и требовала выбора соответствующего стиля жизни!

Вопрос заключался в том, для чего она нужна, эта самая независимость, и еще, - каким путем она приобретена. Для Реда независимость - синоним исполнения всех его желаний, больших и малых. Ценности суетного мира для него не самоцель, он по характеру не скупой рыцарь. Скорее наоборот. Деньги для Реда - средство достижения независимости, средство необходимое и единственное. Он как-то говорил Ивану в минуты дружеской откровенности с чувством досады, что в этом мире ничего нельзя добиться достаточно быстро, - ни политической власти, ни вершин в науке или искусстве. Всюду на успех тратится вся жизнь! Целью множества честолюбцев, таким образом, является не результат, а сам процесс достижения результата. Потому-то ни власть, ни прочее Реда не интересовали. Он не любил иллюзий. И особенно столь дорого оплачиваемых.

Деньги же в достаточном количестве добывались сравнительно просто. И быстро! Важно найти верный способ. И Ред нашел свой короткий способ, путь к успеху, к быстрому обогащению. Рассуждая сейчас без разгоряченного эмоциями предубеждения, Иван допускал, что его с Натали Ред избрал целями нападения недавно. А все предыдущие годы с их помощью Ред изучал обстановку в высшем свете, войдя в круг людей обеспеченных и потому, на его взгляд, максимально независимых.

Лишь сравнительно недавно, года три тому назад, Ред узнал размеры семейных состояний и, главное, условия их хранения. Наличность в последние десятилетия, - редкая удача для преступника. Драгоценностями увлекались немногие, большинство состоятельных людей предпочитали синтетику: и красивее, и безопаснее, и много дешевле. Чаще всего свободный капитал хранится или на банковских счетах, или сконцентрирован в деловых бумагах. Везде электронный контроль. Чтобы поживиться за чужой счет, надо основательно разбираться в компьютерной технологии. А на это тоже могут уйти долгие годы.

И вдруг оказалось, что совсем рядом с Редом, не таясь особенно ни от кого, люди предпочитают собственные домашние сейфы, как в далеких двадцатом или девятнадцатом веках. Наверняка Ред посчитал таких людей за сумасшедших: ведь они к тому же, по непонятным для него и потому загадочным мотивам отказывались от процентов, дивидендов, вообще от роста наличествующего капитала вне производственной сферы. Цифры настолько пленили Реда, что он легко пошел на три убийства. Попутно ему пришлось пойти на временные жертвы. Пришлось, в частности, отказаться от тайной мечты, мечты безнадежной, но манящей тем сильнее. Он прекрасно понимал, что после свершенного его тайное стремление станет окончательно недостижимым. Но, возможно, где-то в глубине души он оставил себе зернышко надежды.

...Пресловутый литературный треугольник, в котором одному углу не находится места. Или одной стороне треугольника? Обычные для человеческих определений неясность, нечеткость. И почему такие ситуации называют треугольником? Ведь абсолютно нелогично. На самом-то деле существуют двое. Двое и остальной мир. В этом-то остальном мире могут быть и очарованные, и равнодушные, и опьяненные, и всякие. Они могут быть в различных отношениях с этими двумя, но дела-то это не меняет, - двое так и остаются двумя. Вне всякой сложной геометрии.

Ред был всегда влюблен в Натали. И не просто, а страстно. Впрочем, страстность, выраженность чувств и стремлений в наиболее выпуклой форме, - одна из черт Реда. Но иерархия все-таки имелась и в любви. В Натали он был влюблен несколько меньше, нежели в построенный им в голове будущий образ жизни. Наверняка в созданной Редом модели жизни Натали отводилось место. Потому-то и бомба выбрана целевая, направленная исключительно на поражение Ивана.

Натали для Реда сейчас далека как никогда. И в высшей степени желанна. По законам психологии, его разум настроен прежде всего на образ Натали. Не надежда ли и привела Реда на яхту? - блеснула догадка в сознании Ивана. Чтобы не терять времени, он перевел ее в хранилище памяти, чтобы вернуться позднее.

"А ты молодец, Ив! - похвалил он самого себя, - Если так пойдет и дальше, тебя возьмут в Сообщество экзопсихологов, в профессиональную элиту планеты".

Образ Натали! Имя ее! Голос ее... Запах волос... Выражение лица... Представить все это конкретно и ярко Ивану было нетрудно. Он прикрыл веки и увидел. Сконцентрированная мысль-образ, излученная возбужденным мозгом, разбудила датчик.

Когда Иван открыл глаза и поднял голову, люк пенала зиял душным темным провалом. Освещение включилось, как только он переступил порог.

В пенале царила нежилая пустота. Ред заплатил за рейс четырехкратно: вдоль одной из стен стояли в два этажа четыре кровати. Иван быстро сориентировался. Экраны обзора не работали, их здесь просто не было. В шкафах для личных вещей ничего интересного, - флакон эмульсии для бритья, комплект несвежего нательного белья, поношенный спортивный костюм... Ничего! Ничего, что дало бы ответ на вопрос, где в эти минуты находится хозяин вещей.

Опять надо соображать. Ивана для Реда уже не существует, он уверен в неотвратимости действия липового концентрата. Что же он собирается предпринять? Или просто сидит в ресторане, наслаждается победой и вместе со всеми празднует очередной взлет человеческого духа в космическом масштабе?

Иван заглянул в санотсек. В капсуле, в отличие от каюты, он объединенный, все в одном углу, ванна отсутствует, вместо нее маленькое корыто и над ним в невысоком потолке разбрызгиватель воды. Умывальник из дешевого деревопластика цвета морской волны, такой же ядовитый пол. Угнетающий штормовой цвет, отражаясь в зеркальных стенах санотсека, создавал впечатление мрачной пустыни, освещенной зеленым солнцем. Что и где тут можно спрятать, в маленькой комнатке и крохотном санузле? Негде просто прятать. Что же он ищет? То, чего и быть не могло?

Иван вышел из санотсека. Жилая комната, кроме кроватей, встроенного шкафа для личных вещей и небольшого столика с четырьмя стульями дачного типа, никакой мебели не имела. Кухонный наборник с выдвинутой опорой, - в углу, в нерабочем состоянии. В противоположном углу шкаф систем жизнеобеспечения со скафандрами. Оставалась одна свободная стена, по внешнему виду которой никак не определить, служит она экраном или нет. Привычного шара нигде не наблюдалось, с системой управления в пеналах Иван не был знаком, да этого и не требовалось.

Столько потрачено усилий, столько нервов, и все бесполезно? Неужели придется искать слепым методом, по запутанным коридорам палуб и уровней? Да, действительно, кто не успел, тот опоздал!

В рассеянности отступив в сторону кроватей и опершись рукой об одну из них, Иван ощутил под левым каблуком хруст. Будто наступил на лист металлической фольги, небрежно смятой и брошенной на пол. Он нагнулся. Хрустело виниловое покрытие пола, предназначенное для звукоизоляции. Улыбка богини удачи, не оставляющей его в такой трудный день! Нащупав линию стыка двух листов винила, используя все найденные в несессере Натали железки, Иван с трудом, царапая до крови пальцы, проделал щель. Она пришлась на то место, которое совсем недавно Ред запаял неизвестным Ивану способом. Просунув окровавленные пальцы вовнутрь, он нащупал тугую хрустящую пачку бумажных листов.

Лист оказался один, но многократно сложенный, и выглядел весьма обычно. Только вот выделка бумаги выгодно отличалась от образцов рекламы на яхте, знакомых Ивану. Из этого обстоятельства он сделал вывод, что лист попал к Реду не по воле компании "Астрея". Затаив дыхание, он развернул его.

Переплетение линий, условных знаков и символов, - просвещенному взгляду Ивана стало ясно: перед ним подробнейшая план-схема служебного уровня "Гандхарвы", самого верхнего этажа большого шара. Он сразу отметил значки, нанесенные поверх типографских. Фабричное копирование подделать невозможно, да Ред и не стремился к этому. План не предназначался для посторонних глаз.

Сомнений быть не могло, - торопливые заметки оставлены рукой Реда. Разобраться в замысле нанесшего знаки понадобилось несколько минут. Натали не ошиблась, - он имеет дело с истинным Гомункулусом. Если Реду никто не помешает в течение ближайшего часа, то яхта "Гандхарва" с двумя тысячами туристов и несколькими сотнями обслуживающего персонала превратится в корабль мертвецов. Сама же яхта окажется в руках торжествующего маньяка. По пометкам на схеме Иван ясно видел ход мыслей Реда. Спасение предусматривалось только для одного еще человека, кроме самого Реда, - для Натали. Противника, знающего о Реде и его планах, на яхте нет, - ведь Иван сражен "бомбой". Потому Ред беспрепятственно, в момент наивысшего ажиотажа, связанного с Артефактом, отключает системы жизнеобеспечения, а автоматика продолжает вести яхту по маршруту. Главный мозг с оставшимися роботами ему помешать не в силах, они не борются с человеком. Все-таки опять воздух! Он решил перекрыть подачу воздуха! Сразу после прекращения процесса смены атмосферы Ред кратчайшим путем направляется в каюту к Натали и предстает в роли спасителя!

Похоже, в Артефакт и прочие чудеса Ред, как и Иван, не верит. С внешней стороны яхта после чрезвычайного происшествия никаких подозрений не вызовет. Да и не до яхты в это время ближайшим кораблям, если они есть. Эскадра будет занята исключительно Одиссеем. А в это время "Гандхарва" с Редом и Натали на борту спокойно пересекает пояс астероидов и оказывается в малоосвоенной зоне Системы. Что планировалось Редом дальше, Ивана не интересовало. Важно, что он разгадал намерения его. И обнаружил два еще важных момента: Ред будет в скафандре легкой защиты, а разрушение систем жизнеобеспечения он произведет в месте, расположенном поближе к проходам на люкс-палубу. Ведь ему надо очень быстро оказаться в каюте Натали. Это чрезвычайно важно для Реда, - успеть вовремя, чтобы подключить автономную систему каюты, не дать Ната-ли задохнуться.

Иван снова развернул схему из тайника. "Если успею, скажу ему спасибо за подарок", - подумал он, нервно усмехаясь. Ему бы такие вот схемы да пораньше! Не то, что туристские варианты: даже Ивану, дилетанту в космической технике, ясно виделись коридоры, выводящие на узлы и агрегаты подачи воздуха в разные помещения, проходы к энергетическим узлам, места концентрации продуктов жизнедеятельности.

Да, верно, Иван не ошибался. Экипаж и пассажиров яхты ожидала смерть от удушья. Все произойдет в считанные минуты: вначале нехватка кислорода, затем паника, и в заключение - агония! На всю операцию - десяток минут, так как все помещения герметичны, по инструкции нормальное положение дверей и люков закрытое, запас воздуха в отсеках ограничен. Чтобы включить аварийное обеспечение, надо понимать ситуацию. Кто на это окажется способен? Кроме дежурной смены, никто.

Опять Никто! Одиссей! Странные ассоциации приходят в голову, когда нужно делать дело. Явно Иван перегрузился бесполезными сведениями из старины глубокой. Как себя поведут люди? Необученные и неподготовленные люди в такой экстремальной обстановке растеряются и не увидят спасения под носом. Это не малодушие, такова уж человеческая природа. Расчет Реда безошибочен с психологической точки зрения.

По схеме видно - внешнее включение аварийных систем производится с центрального пункта управления. Обнаруживший неисправность сообщает в рубку, а рубка принимает меры. Предельная централизация, замкнутая на электронный мозг или дежурную смену. Следовательно, Ред должен за десяток минут лишить пилота с навигатором возможности спасти людей и себя, а сам успеть к Натали, чтобы вовремя нажать рычаг автономного обеспечения каюты. Предварительно обнаружив его, ибо он не на виду.

Итак, где же слабое место в системе подачи воздуха, находящееся поближе к переходу на люкс-палубу? Вот оно, это слабое место. Молодец Ред, какой аккуратный крестик изобразил! Прямо показал Ивану: вот где меня искать! Настоящее приглашение в гости. Спасибо, Ред, спасибо! Ищущий да найдет.

Иван оторвался от схемы. Теперь он мысленно представлял внутренности яхты не хуже начальника дежурной смены, будь тот сам капитан Майк. Пора переходить к делу.

Но возник снова вопрос: как Ред собирается нейтрализовать главный мозг корабля и капитана? В таких узлах, как тот, что собирался ликвидировать Ред, стоят датчики сигналов, своеобразные ретрансляторы, передающие информацию в рубку. Если в направлении рубки подать имитацию нормальных сигналов, цепи контроля и, соответственно, управления будут работать как прежде. С этим ясно. Ред не дурак, в таких вопросах он разбирается не хуже Ивана. А средства нейтрализации нескольких человек, находящихся в малом шаре, у него имеются несомненно. Служба Паруса в соединительном цилиндре не в счет, там не воины, а ученые. Людей не останется, но сохранится главный мозг и роботы, способные выполнить все необходимое по управлению яхтой в дальнейшем. Не секрет, что наличие команды на современных космических судах дань традиции и приверженности к мысли, что люди в определенных ситуациях сработают лучше. Реду люди не нужны, ему достаточно электронной системы.

Выйдя из капсулы, Иван увидел наверху знак служебного входа: желтый квадрат, перечеркнутый крест-накрест двумя красными полосами. Знак смотрел с третьего яруса в противоположном конце салона.

Пройти через служебную дверь будет, конечно же, много труднее, чем открыть люк в жилище Реда. Но ведь Ред-то прошел! Да и счастливый случай сегодня на стороне Ивана. С противоположного конца салона, откуда-то из-за экрана, вышли один за другим три бравых молодца в синей униформе и, не торопясь, важной походкой направились к лестнице, ведущей на третий ярус. Иван вспомнил туристскую схему, - за экраном с той стороны служебный мини-ресторан. Сейчас эти трое в прекрасном послетрапезном настроении и Ивану с ними по пути. Он взбежал по ближайшей лестнице-трапу, размахивая ярко-оранжевой на длинном ремешке сумочкой Натали.

Важно правильно рассчитать время: они открывают люк, а Иван, - но лишь после открытия люка, - уговаривает их взять его, - или ее! - с собой. Не пора ли расстаться с маскировкой? Нет, зачем же торопиться. Рановато, пусть встречают по одежке. В одежде - серьезный элемент неожиданности.

Иван шел своей, напряженной мужской походкой, упруго отталкиваясь всем телом от ковровой дорожки при каждом шаге. Как он стосковался по нормальной ходьбе! Хромированные поручни ограждения третьего яруса слепили серебряными зайчиками, обман-трава стелилась покорно и ласково. Все поддельное доступно, все доступное поддельно. Потому и зелень под ногами пахнет не травой, а тошнотворным ядом. Хотелось бежать, все равно куда, только бы сбить напряжение, грозившее взорвать Ивана изнутри. Напряжение означало, - наступал момент истины. Второй акт спектакля должен быть сыгран на одном дыхании, и с одним-единственным результатом.

Закончились длинные секунды, оставалось несколько шагов. Иван видел происходящее впереди увеличенно и искаженно, как сквозь аквариум, заполненный зеленоватой водой. Вот подошедший к люку первым вынул из нагрудного кармана синий кружок и приложил к электронному сторожу. Створки раздвинулись, обнажив овальный проход.

Иван улыбнулся непослушными губами и выдохнул:

- Ой, извините, я чуть не опоздала. Мне, видите-ли, нужно с вами...

Время замерло, остановив движение. Дверь открыта, ни один из служителей еще не перешагнул через порог. Все трое стоят, по-прежнему спокойные, их желудочно-кишечные тракты не хотят волнения. Одинокая дама не представляет для них опасности, не испытывают они к ней и никакого интереса. Понятно, что они идут на вахту: сменный пилот, навигатор и начальник смены обеспечения. Есть традиция, - перед приемом дежурства обойти яхту, осмотреть ее основные помещения. Традиция достаточно трудоемкая, приходится километры пройти, но они сочетают ее с приятным, с обедом в том ресторане, который удален от глаз вышестоящих начальников. Кто же из них шеф смены обеспечения? Именно его долг, - задержать Реда. Долг, который он не сможет выполнить. Не сможет хотя бы потому, что об этом долге не подозревает.

- Мадам, извините, но вы что-то перепутали. Здесь выход на служебный уровень. Вам сюда нельзя даже по приглашению. Ибо подобные приглашения нам запрещены.

Глаза говорящего смотрели тускло и равнодушно, говорить ему не хотелось, но больше некому, ведь он не пилот и не навигатор, которые отделены от массы, ему приходится обеспечивать их контакт с туристами, служить как бы буфером в подобных вот случаях. И тем самым ставить себя на ступеньку ниже по сравнению с ними. По одной только этой причине дама не вызывала в нем никакой симпатии.

- Вот как? - удивленно воскликнула "дама".

Иван понял по выражению глаз всех троих, что на сей раз женское обаяние не подействует. Выходит, существуют неодолимые барьеры для женщины и на прогулочной яхте! Всюду препятствия, всюду барьеры... И на кораблях, и в Космосе, как утверждает Натали. Впрочем, утверждает не Натали, она лишь поддерживает расхожее мнение. Возмущение в Иване переплелось с удовлетворением: хоть какие-то ценности в мире пока действуют, и этика профессионала не пустой звук.

Ну что же, как-нибудь он извинится перед этими замечательными ребятами, они ни в чем не виноваты. Служба на туристских судах не требует суперподготовки и сильно расхолаживает. И они тут ни причем. Так надо.

Делая вид, что собирается возвращаться, Иван чуть согнулся, представил себя сжатой пружиной и, распрямившись, нанес в высоком прыжке одномоментно три удара: руками и правой ногой. Месяцы усиленных тренировок, предназначенные для Реда, не прошли зря: все трое рухнули на мягкую псевдотраву, приглушившую звук падения более чем двухсот килограммов, не считая обеда. А в салоне разносился голос стюардессы, рассказывающей о преимуществах научных судов перед кораблями прошлых десятилетий.

Путь открылся. Не заботясь о сокрытии следов своего прорыва, Иван перепрыгнул через неподвижно лежащие тела и одним духом проскочил трап. Как он и предполагал, дверь оказалась двойной, но внутренняя створка разгерметизировалась автоматически, по сигналу электронного замка внешнего люка. На всякий случай он прихватил с собой служебный ключ, - синий кружочек, выпавший из руки пилота. Тамбур, в котором он оказался, освещался скудно и был сравнительно просторен, - около двадцати квадратных метров. В линзообразно выпуклых стенах чернели три проема. Это двери в служебный уровень, ведущие каждая к отдельной системе обеспечения.

Схема Реда крепко сидела в памяти. Иван не колеблясь выбрал правую сторону. Отсюда начинался кратчайший путь в место, помеченное красным крестиком. Предстояло еще проскочить три рекреационных зоны, миновать несколько перекрестков с другими коридорами.

Сверчком заверещал сигнал, неожиданный в пустом помещении. Иван вздрогнул. Кусок гладкой серебристой стены рядом с левой дверью вначале налился тяжелой пепельной темнотой, затем просветлел четким прямоугольником. Включился экран. То ли связи, то ли обзора. Причиной могло стать присутствие в тамбуре человека или какое-либо происшествие на яхте. В любом случае Ивану стоило задержаться на несколько секунд, чтобы поточнее сориентироваться в обстановке. Служебные экраны просто так не включаются. Секунда - и на экране проявилась рубка управления.

Выглядела она непривычно, не как из каюты. Объектив смотрел выше и левее от привычной Ивану точки обзора. Оттого поначалу картина казалась перекошенной, деформированной, будто прямоугольник превратили в параллелограмм. Но зато, в отличие от экрана в каюте, вместо спин и затылков пилота и навигатора можно видеть лица сидящих в креслах. Взор Ивана сразу отметил еще одну непривычную деталь: в рубке присутствовали другие люди. Они стояли тесной группой позади кресел дежурной смены и молча смотрели на обзорный экран рубки. Мягкие кресла, расставленные вдоль стены позади стоящих рядом с входным люком, свободны. Сам люк, который Иван наблюдал впервые, закрыт и на нем светится красная полоса полной герметизации.

На обзорном экране рубки, куда были прикованы глаза пилота и навигатора, Иван увидел привычный Космос. Артефакт по-прежнему светит маленьким туманным пятнышком. Неискушенный наблюдатель мог бы принять его либо за далекую туманность, либо за близкую планету. В ближнем пространстве господствовали пустота и неизвестный объект либо его иллюзия.

Включилась трансляция. Мужской баритон взволнованно объяснял:

- ...Действие непредсказуемо. Земная наука не знает ничего о нем. Кроме того, что он есть. Нам остается надеяться на мастерство команды. На вахте сам капитан Майк, а рядом с ним...

Иван удивился себе, - как это он не узнал Майка Дарре, видя его так близко. На плечах Майка ярко желтели капитанские нашивки.

Судя по поведению капитана и спокойствию всех находящихся в рубке, положение вовсе не было таким неопределенным и не заслуживало той степени взволнованности, которая передавалась комментатором. Из последующих объяснений стюарда Ивану стало понятно, что яхта тормозится неизвестным полем, беспрепятственно пропустившим к Артефакту все без исключения корабли научной эскадры. Потому-то их и не видно сейчас, - они подошли вплотную к туманному пятнышку по имени Одиссей. Связи с ними нет, она блокируется тем же загадочным полем-барьером.

Итак, таинственная сила не желала продолжения круиза яхты "Гандхарва" и пассажиры поставлены в стрессовую ситуацию. То ли действительно они встречены некой космической сетью, имеющей естественное происхождение, и тогда заверения президента "Астреи" окажутся невыполненными, то ли сценарий, предназначенный для туристов, достигает кульминационной высоты. В первом случае можно было ожидать самых разных, в том числе трагических последствий. Тогда волнение стюарда понятно. Туристы и часть команды охвачены стрессом.

Похоже, им не удастся не только посмотреть на Одиссея, но и полюбоваться Юпитером со свитой. От последнего Иван не отказался бы, но не теперь. Пока что обстановка складывается в его пользу. Вот-вот начнется суматоха, если не вмешается сам капитан. Его спокойствие может быть искусственным, профессиональным, но и за ним может скрываться непонимание обстановки. А капитан Майк не из тех, кто постарается утаить истинное положение дел. Если назревает чрезвычайная ситуация, то и Реду будет не до франкенштейновских замыслов. Тут надо о себе позаботиться, а не думать о планах... Если, конечно, он в курсе последних новостей.

Размышляя о возможных последствиях перемен в Космосе для яхты, Иван уточнял линию собственного поведения. Появляется возможность накрыть Реда с поличным. Охрана наверняка усилена Майком, наедине с Редом при встрече ему остаться не удастся. Если же будет доказано, что Ред, да еще в таких неординарных условиях вскрывает важнейшую артерию жизнеобеспечения, задача Ивана будет выполнена сама собой. Ред проведет остаток биографии на одном из астероидов, где в прошлом веке подготовлено место ссылки для особо опасных преступников, последние годы пустующее.

Думая об этом, Иван попутно отмечал любопытные детали. Экран тамбура вдруг стал увеличиваться в размерах, пока не превзошел по диагонали экран его каюты. Хотя абсолютно ясно, что размеры стены не могли позволить такое. Странно. Вновь окружающее окутывалось дымкой нереальности. Люди в рубке, включая Майка, виделись ему просто фантомами-изображениями, не имеющими ничего общего с живыми людьми. Зыбкая грань между миром и его иллюзорным отражением опять исчезала; так случалось, когда Иван оставался наедине с Космосом. Если бы не голос комментатора, лившийся из невидимых динамиков, Иван окончательно мог бы раствориться посреди Вселенной, потеряться бесповоротно и невозвратимо. Голос служил ему единственной опорой, каналом связи с уходящей реальностью. Но голос не мешал входить в его сознание чему-то мистическому, деформирующему не только восприятие, но самые основы его личности.

И, - одиночество! Одиночество перед лицом Неведомого мутило и выворачивало. Все-таки космические путешествия ему противопоказаны. Если только он благополучно вырвется из этой передряги, то в Космос больше ни ногой! Пересиливая себя, Иван смотрел в глаза бездонному умопомрачающе близкому Космосу. Стена тамбура почти растворилась, открыв доступ к нему жутких неопределенностей, не имеющих имен, рожденных в глубинах то ли галактик, то ли атомов.

Ни на яхте, ни вообще где-нибудь систем защиты человека от бесконечности не существовало.

Неподвижно висели звезды, впереди все так же тускло светило облачко, названное людьми человеческим именем. Неподвижность, проникая внутрь, давила изнутри, распирая и расширяя каждую клеточку, каждый орган, каждую часть тела. Иван распухал, организм его не справлялся с мощью неизвестного, подчиняющего себе живое.

Голос комментатора звучал эхом, вынесенным из морских глубин:

- "Гандхарва" словно попала в космическую сеть, раскинутую на тысячи миль вокруг Одиссея. Неизвестно, чем определяются размеры ячеек сети. Дело в том, что корабли эскадры прошли сквозь нее и теперь, по расчетам, вплотную приблизились к Одиссею. У нас нет с ними связи и мы не можем видеть... Управление "Астреи" приносит вам свои извинения и сделает все, чтобы компенсировать неосуществленные надежды...

Знакомый голос стюарда связывал Ивана с Натали, с цивилизацией, он пробивался через завесу бредовых ощущений, постепенно возвращая к действительности. Но пока Иван не мог уверенно точно определить, где бред, а где явь.

- Сопротивление невидимой сети возрастает. Солнечный Парус не справляется. Ядерный двигатель все еще в резерве. Обратите внимание на навигационные приборы. Те, что рядом с правой рукой навигатора, чуть выше справа, их вам хорошо видно. Видите, стрелки инерциальных акселерометров приближаются к зеленому сектору. За зеленым сектором красный, обозначающий недопустимые перегрузки. Астронавигационная аппаратура показывает, - еще несколько минут такого вмешательства в наши дела, и яхта остановится в космической пустоте. Мы повиснем, как разбухшая чаинка в стакане, перенасыщенном сахаром. Если только обратное ускорение не раздавит нас как мух. Кстати или некстати, вокруг нас на миллионы миль ни одного спасателя. Появление Артефакта спутало все карты и в службе Три-эС...

Голос комментатора уже не просто дрожал, он вибрировал, распространяя ощущение обреченности. Вот так из трусости одного, если это не игра, рождается дикое поведение многих, сказал себе Иван. Он же сеет панику в каютах! Натали! Нет, скорее всего, и ей, и другим все происходящее покажется хорошо разыгранной постановкой. Ведь никто не знает, что происходит на самом деле. И не может знать. И неизвестно, что в подобных случаях лучше: полное знание или безмятежное неведение до самого конца. До самого конца... Итак, он нисколько не исключает фатального исхода. Значит, верит информации. Да и Ред исподволь приучил его к этой мысли.

- ...Но капитан и его помощник совершенно спокойны. Может быть, они просто не знают, что делать? Или ждут смену, чтобы другим предоставить возможность выпутываться из развивающейся трагедии? Кстати, смена запаздывает уже на полчаса. Нам же остается только ждать.

"Вот оно что. В опоздании смены виноват я, - отметил Иван, - они уже пришли в себя. Ведь это они те трое, что стоят позади капитана и навигатора? Очень странно, - между ними и капитаном никакого контакта за все время. Капитан и не замечает их. А стюард в панике тоже их не видит. Но это их дело. Пора заняться своими проблемами, продолжить путь к Реду. А то как бы Ред не предвосхитил действия сети, готовящейся раздавить их как "мух".

Иван сделал первый шаг к правой двери-люку и тут же остановился. Люди за спиной капитана, которые могли быть очередной сменой, походили друг на друга как близнецы-братья. Те же, с которыми Иван встретился несколько десятков минут назад, разнились всем, и ростом, и лицами... Почему же он решил, что это они? Конечно, по времени они вполне могли успеть очнуться и прибыть в рубку. Пусть даже другим путем, не тем, на котором их остановил Иван. Тогда почему комментатор говорит об отсутствии сменщиков? На самом деле не видит их? Быть такого не может, это какая-то игра.

Одинакового роста, в одинаковых одеяниях, похожих то ли на балахоны древних монахов, то ли на скафандры легкой защиты незнакомой конструкции. Причем скафандры светло-серые, в то время как на яхте униформа голубая либо синяя. "Не сообщники ли Реда"? - мелькнула у Ивана тревожная мысль.

Нет! Ведь его поразила прежде всего необычность цвета их одежд. Преступники камуфлируются, а не выделяются! Он присмотрелся. Все-таки видеоигра или накладка другой записи, результат сбоя воспроизводящей аппаратуры. Иначе как объяснить, что сквозь их серые скафандры просвечивают детали обстановки на противоположной стороне рубки: два голубых шкафа с резервом питания, на одном из них смятый капитанский шлем.

Тогда понятно, почему на них не реагируют капитан с навигатором, тени людей для них не существуют, их нет в рубке. А стюарду известно, что они - итог неисправности в телеаппаратуре. Или это сделано целенаправленно, в качестве очередной мистификации. Они скоро сами запутаются в мешанине режиссерских замыслов и прочих штучек, предназначенных для оболванивания туристов.

И зачем такой экран в простом тамбуре, где и охраны постоянной нет? Да еще и не связанный с общей видеосетью. Чем дальше, тем непонятнее...

Как там Натали? Уж очень все складывается неясно, чрезмерно интригующе. Последние сообщения могли ее взволновать, она еще не оставалась в каюте так долго одна. Иван внимательно разглядывал полупрозрачную троицу. Если они фантомы, не связанные с текущей обстановкой, то почему неподвижны и наблюдают за событиями в Космосе так же напряженно, как и капитан? И почему шлем капитана вдруг начал менять цвет? Бывший голубым, он посерел, затем приобрел красноватый оттенок. Потемнели и ящики с неприкосновенным запасом. Что это значит? Иван сморгнул и смахнул пальцами слезы с воспалившихся от упорного сосредоточения глаз. Тут еще тушь... Глазные яблоки охватила ноющая тупая боль.

Занятый глазами, он пропустил начало нового любопытного процесса.

Скафандры близнецов потеряли полупрозрачность и сделались ярко-алыми. Цвет спасателей! Спасателей, которых, по заверению стюарда-комментатора, нет в радиусе чуть ли не миллиона миль вокруг. А они тут в сотне метров от Ивана. Прекрасно получается. Или их возит с собой инкогнито личный представитель господина Кларка Тосканов?

В голове окончательно все смешалось и перепуталось. Из смеси накопленных за путешествие образов всплыло вновь давнее сообщение стюардессы Кэт о наличии некоего барьера за орбитой Марса. Как раз там, где сейчас яхта.

Видно, здорово он поглупел, если принял всерьез сказочку для детей, решил Иван. Видно, сказывается ношение женской формы одежды. Вера во всякую чушь, - чисто женское занятие. То-то Натали развеселится, когда он расскажет...

Сквозь отлаженный комментаторский баритон пробился яростный рокот. Каменная лавина с гор перекрыла журчание речки, и будто ее и не было. Капитан Майк Дарре впервые за рейс продемонстрировал свой темперамент.

- Театральная крыса! Эй, кто-нибудь! Уберите этого неуча и паникера и больше никогда не пускайте к микрофонам. И выключите всю параллельную болтовню по всем каналам, - голос Майка приобрел твердость и непреклонность, - Всю сеть на меня!

Иван увидел, как возмущенно покраснели щеки капитана. В динамиках осталось сухое потрескивание. Трое спасателей не отреагировали на капитанский взрыв и продолжали невозмутимо лицезреть Космос с Одиссеем в центре.

Уяснив, что на борту неразбериха, вызванная неизвестными причинами, Иван в который уже раз решил вернуться к своему плану. И тут же понял, - опоздал! Из люка, ведущего в нужном ему направлении, вывалился громадный детина. Заняв место у входа, он скрестил руки на груди, не отрывая глаз от Ивана. "Да это же мой старый знакомый! - вспомнил Иван, - Тот самый с застывшим лицом, без мимики, напоминающий Тосканова, только чернокожий. Охрана короля не спит, не дремлет. Но ведь Ред как-то проскочил!? Сколько же их тут? Один или еще есть в запасе? Надо что-то делать!"

Иван плавными движениями ладоней огладил выпуклости бюста, теннисные мячи упруго колыхнулись. Улыбнувшись как можно приветливей и развращенней, он пошел в сторону черномордого. В ту же секунду позади раздалась негромкая команда:

- Стоять!

Иван повернул голову назад, стараясь не выпускать черномордого из поля зрения. У всех проходов, включая тот, которым Иван проник в тамбур, стояли могучие ребята в синем. Отличало их от первого наличие в руках трубок психоизлучателей.

"Все, пропал! - понял Иван, - Загнали как волка дикого. Куда ни повернись, всюду флажки... Впрочем, это даже хорошо. Хорошо, что их много. Они ощущают свое явное, неоспоримое превосходство и оружие не применят. Был бы один, уже пальнул бы и выключил его. А четверо одного не боятся. Они его расшифровали, вне всякого сомнения. Их готовят для таких вот секунд многие годы. Это тебе не дежурный начальник смены обеспечения..."

Иван бессильно опустил руки, сумочка мягко упала у ног. Все! Ему с ними не справиться. Сами не зная того, они обрекают себя же на гибель, не давая ему поступить противозаконно. Времени объяснять нет. Да и не поверят ему без доказательств.

Остается один-единственный, крайний шаг. Тот шаг, о котором постоянно помнила Натали и от которого она предостерегала его сегодняшним днем, перед тем, как он собрался на встречу с Редом. Придется идти на жертву фигуры, никуда не денешься. Если это можно назвать игрой по правилам: чтобы выиграть партию, король жертвует собой. С его стороны в игре больше никого! И что за правила игры в жизнь придумали себе люди? Впрочем, не ему жаловаться на судьбу. Если бы не эти самые правила, права на последний шаг просто могло бы и не быть, тогда Ред сделал бы свое дело без всяких помех, с абсолютной гарантией на успех. А теперь, пусть он сам не знает о том, у него сохраняется риск провала. Если бы не право Мести, действующее почти столетие вместо высшей меры наказания, у Ивана не оставалось бы ни единой лазейки.

Нужный текст из Свода Норм Возмездия всплыл в памяти без помех и искажений, которыми в последние дни сопровождались его воспоминания.

"Объявивший себя при свидетелях Реализующим Право Мести становится с момента объявления неприкасаемым. Ни один человек не имеет права ему препятствовать в осуществлении мести, и ни один не должен ему помогать. Но каждый имеет возможность и вытекающую из нее обязанность применить к Реализующему Право Мести ту же меру наказания, какую Реализующий применил к своему противнику. Правило последующей компенсации нерушимо. Оно относится ко всем без исключения свидетелям объявления Права Мести, независимо от их профессии или должности..."

Иван помнил параграф наизусть. Но не думал, что придется обратиться к нему. Видимо, то и случается, к чему готовишься бессознательно. Теперь, лихорадочно анализируя свое недавнее прошлое, Иван пришел к выводу, что всегда помнил об этом варианте и имел его в виду. Каким-то образом материя мысли проникает в нижний фундаментальный слой породившего саму мысль сознания и подчиняет его себе. Далее слова, поступки, все то, что составляет канву разумности в мышлении и поведении, становятся рабами скрытой за завесой слов и поступков сверхзадачи. Случайные на первый взгляд события складываются определенным образом. Можно уверенно утверждать: случайности предусматриваются и создаются сокрытой мыслью - господином сознания.

Око за око, смерть за смерть! Натали говорила, что еще в начале нашей эры люди отказались от такого зеркального правила жизни. И тот, кто возвестил об отказе от адекватной мести, открыл новое время и собственным примером показал образец исполнения нового закона. Началась эра, в которой нормы морали все дальше уходили от норм закона. Право на месть, будучи незаконным, сопровождало общество постоянно, вовлекая в круги свои не только непосредственных виновников. Узаконенное столетие назад Право на Месть резко снизило уровень внутреннего противостояния в обществе. Серьезные преступления стали редкостью. И тем не менее, судьба ведет Ивана именно по этому пути! Ничего не поделаешь, придется доказывать, что он хоть на что-то способен.

Иван стянул с головы косынку, приготовился произнести формулу, обеспечивающую ему свободу действий и последующую скорую смерть. Именно смерть, ибо по-другому обойтись с Редом им не предусматривалось.

Ред сам не позволит ему обойтись с ним по-другому.

Косынка упала на пол, динамики снова захрипели, донесся неровный, с оттенком веселья, кашель. Затем спокойный и властный голос произнес:

- На борту яхты "Гандхарва" команда патрульного спасательного катера "Норд". Всем оставаться на своих местах, приготовиться к возможным маневрам. На борту вашей яхты чрезвычайная ситуация. Приборы "Норда" обнаружили сверхконцентрацию отрицательной психической энергии. Энтропия на данном участке континуума скачкообразно возрастает. Для волнений о жизни оснований нет. Начинаем локализацию очага возмущения.

"Какого очага? О чем они?" - спросил себя Иван и почувствовал, как пол уплывает из-под ног и рвется куда-то вперед. Падая на спину, он увидел, что откуда-то из стены возник высокий белокурый человек в оранжевой куртке спасателя и весело подмигнул ему. "Близнец... Веселые ребята..," - мелькнули слова и красная пелена отделила Ивана от остального мира.

Прошедшая миллионы космических миль туристская яхта "Гандхарва" с двумя тысячами экскурсантов на борту с опозданием на неделю от расчетного времени приближалась к предпоследнему пункту круиза, ко второй планете Системы. Планета имела множество прекрасных имен: Ушас, Эос, Венера, Иштар, Астарта... Впрочем, все имена звезды утренней зари перечислить едва ли возможно. Каждый народ давал ей своей имя, далеко не все имена сохранила история. А сохранившиеся меняли смысл, наполнялись новым звучанием. Со временем каждое из имен второй планеты окутывалось своим мифом, мифы сопересекались, создавая вокруг планеты непроницаемый ореол таинственности. Астрологическая связь с Венерой обещала чувственность и женственность, очарование и успех. По законам материального мира результатом действия таких обвораживающих качеств становились обольщение, любострастие, пресыщенность и извращенность земной любви, доведенной до абсурда. Ибо Пандора, открыв свой сосуд, оставила на дне его не надежду, а меру. Так небесная хранительница любви наказала свое земное отражение, преломленное неверными зеркалами сладострастия в миллионах несчастных судеб. Восхваляя одно, поэты кляли другое, забывая в пылу менестрельной страсти, что небесное и земное неразрывно соединены, что в любви и только в ней вырастает зерно измены, что именно любовь рождает всесильные роковые семена технологии секса. "Кама-сутра" древних индусов вобрала в себя все богатство противоречий, стремясь к достижению напряженной гармонии, подчинив низшее высшему. Но люди оставили себе из общего богатства только внешнюю, технологическую сторону, отбросив бездонность внутреннего содержания. Мера томилась, сокрытая на дне сосуда Пандоры. Чувственный порыв и вечный разум взаимоисключали друг друга. А природа возвращала забытое, введя непреложный закон-аксиому: удовольствие будет сопряжено со страданием. Кто того не понимает, тот счастлив в заблуждении. Но так называемое счастье кратко и быстротечно, как и сам мир человека, лишенного знания меры.

Сумрачные мысли Ивана, обозревающего растущую на экране Венеру, невольно касались и Натали, его отношений с ней. Ее все более веселое, даже временами игривое настроение почему-то настораживало, в нем виделась демонстрация будущего. Будто она ему пыталась навязать нечто свое, чуждое Ивану. Он сам заметил, что к концу круиза становится все более мрачен, склоняется к меланхолической философии с преобладанием темных тонов. Возможно, под влиянием Космоса. А может быть, сама жизнь приводит его к обобщениям и урокам, к выявлению корней и производных из быстротекущего. Во имя чего все? Разочарования и неудачи не проходят бесследно. Любая болезнь, пусть успешно преодоленная, оставляет след.

Под воздействием таких размышлений дух Ивана облекся в гамлетовские одеяния, оттенок рока и печали придавали будням серость и безвкусность. Накапливалась усталость. Все чаще приходили приступы равнодушия. То, что обычно радовало, стало раздражать. Смутно захотелось перемен, но их список исчерпался. Можно позволить себе только то, что значится в реестре услуг "Астреи". А реестр заметно пополнился после чрезвычайного происшествия близ Артефакта. Грузовой транспорт компании "Астрея" на орбите ожидания у Юпитера целые сутки загружал опустевшие кладовые яхты как необходимыми продуктами, так и деликатесами за счет компании. Все равно, связанное с надоевшим реестром не хотелось ни видеть, ни слышать, ни есть, ни пить. Ни лицезрение Космоса и его диковинок, ни бесконечные космические боевики и развлекательные фильмы, ни прочие интеллектуально-наркотические ухищрения не приносили ему облегчения. В то время как остальные пассажиры яхты, еще не пришедшие в себя после приключений вокруг Одиссея, после изъятия из своих рядов оставшегося неизвестным преступника спасателями "Норда", желали только покоя и безопасности и, дабы забыть, как близко от гибели они тогда оказались, требовали все новых зрелищ и развлечений.

В последние дни Ивана начала раздражать Натали. И он решил прибегнуть к самоанализу. Дело в том, что все больше наполняясь энергией и активностью, она вовсе не замечала упадка сил у Ивана, старалась всегда держать его непрерывно в поле своего наступательного интереса.

Она действовала так, как действует охотник, встретивший в лесу единственного сохранившегося волка и имеющий только одну лицензию на отстрел. А в лицензии значится зверь только с таким именем. Волк успел позабыть, что относится к хищникам, готов есть травку и питаться ягодками. Охотнику вовсе не хочется лишать лес единственного травоядного волка, а с лицензией неизвестно как быть, ведь другой не дадут.

Эвакуация Реда спасателями перед прохождением зоны Артефакта и пояса астероидов подействовала на Натали как удар бойка в капсюль патрона. Что-то в ней взорвалось и высвободило массу скрытой дотоле энергии, все время расширяющейся, стремящейся к экспансии во внутриивановом пространстве. Проявления безудержной радости больно ранили ослабевшую нервную систему Ивана. Неясно было, чему она радовалась больше: факту изоляции Реда или тому, что невидимый барьер из преданий перешел в действительность и сыграл важную роль в их судьбе. Благодаря чему Иван не успел реализовать Право на Месть. Ведь это означало триумф ее мировосприятия, подтверждало право сказочного, сверхъестественного на бытие. Иван рассматривал случившееся как пересечение различных цепей причинно-следственной связи. Рано или поздно сведущие люди объяснят происшедшее, разложат по полочкам, не оставив места старым отжившим сказкам.

В одном они оказались едины. Несмотря на розовое видение себя и мира, Натали тоже потянуло к поиску смысла жизни, к ответам на вечные вопросы. Только вот ответы она искала не столько и не только внутри себя, как делал Иван, а вовне. И часто - у него, замыкая Ивана в расширяющееся кольцо вопросов.

После осмотра окрестностей Юпитера Натали вернулась к иносказаниям и многослойности преданий и легенд. Она энергично принялась за их изучение, стараясь протянуть нить к настоящему и даже к собственной жизни, утверждая, что любая связь времен осуществляется через конкретных живых людей. А камни молчат. Так почему бы и им с Иваном не оказаться не только в числе званых, но избранных, спрашивала она. Натали заказала в информбюро все, что относилось к Венере и ежечасно обрушивала на Ивана все новые сведения о ней. И при этом старалась все сводить к тому, что Венера, - единственная в Системе, исполняющая желания любви, каковы бы они ни были. Подобные вымыслы она перемежала с чисто научными данными о планете, открывающей земные рассветы и замыкающей закаты.

Вот и сегодня, после завтрака, улыбаясь чему-то внутри себя, она просвещала Ивана:

- Ты никогда не думал, что привлекает одного человека в другом? Вот, например, меня в тебе? А я думала. У человека существует такое покрывало, - она очертила руками кругом себя, - Правда, у некоторых его нет. Они голые. Покрывало прячет самое главное, что и должно быть сокрыто от поверхностного взора. Прохожий не должен видеть, что творится за окнами чужого дома. Самое главное не выставляется наружу. Но хоть кончик, да останется в любом случае. Вот он-то и привлекает, прямо тянет к себе ощущением чего-то присущего только этому человеку. А что там такое, - можно никогда и не узнать! И владелец собственности часто не подозревает о ней. Я говорю не очень понятно, да? Но как лучше сказать, я не знаю.

Иван раздраженно спросил:

- При чем здесь любовь? Ведь ты с нее начала? Или потому что к Венере подъезжаем?

- Верно. Догадливый ты у меня... Вот, к примеру, Венера, если ты уж сам о ней заговорил. У нее, у Венеры, особенные отношения с Солнцем. О солнечном ветре слышал?

- Если о том, что движет Парусом яхты, то грамотный.

- И об этом. Ветер всегда ветер. Так вот, солнечный ветер имеет свое собственное магнитное поле. Его еще так интересно называют: "вмороженное". Придумают же! Поле ветра деформирует магнитное поле всех планет. Кроме Венеры. Вот так! А Венера, она не меняется, она всегда готова принять и встретить гостя, не сопротивляется солнышку...

- Отчего же так происходит с нашей Венерой? Чем она отличается от других?

- А она знает, как привлечь, - Натали весело рассмеялась, - У нее декольте предусмотрено. Одета посвободнее других, потому и привлекает, освобождаясь попутно от насилия.

- И что же надо снять планете, чтобы стать самой обаятельной?

- Да это давно известно. Убери свое поле противодействия, стань слабее, не сопротивляйся Солнцу по-мужски. Вот и готова приманка ветру жизни...

- А может, как часто бывает у женщин, приманка, - просто видимость?

- Видимость чего?

- Ну... Видимость готовности к бескорыстной любви, ласке... Мир так обманчив. Сплошь видимости, скрывающие то, чего нет, но о чем говорят. Как в случае с Одиссеем.

- Ив, ну причем здесь Одиссей? Нам ведь пообещали все новые материалы о нем. По прибытию на Землю научной эскадры.

- Да, конечно. Столько разговоров, - он иронически улыбнулся, - Знать об Артефакте стали много больше, появились новые гипотезы, формируются теории... Но к истине-то не приблизились ни на шаг! Есть ли она, истина, в данном случае?

- Я опять скажу, что не согласна с тобой. Ты ни во что не веришь! Ведь ясно же: Одиссей - проявление чего-то очень и очень масштабного. И глубокого, что ли... Слова нужного не подберу! Явление, для которого и слова-то еще не созданы. Ведь такое и раньше в истории случалось?

- Если что-то раньше и случалось, оно не означает, что и в будущем будет именно так. Очередное заблуждение человеческого ума, склонного к инерции.

- Ив, почти все ученые сейчас утверждают, что Одиссей существовал в Системе всегда. Вот увидишь, проанализируют полученные данные в Центре электронной обработки информации, и все станет ясно.

- Кое что будет ясно. Некоторые выводы из тех, что будут сделаны, я и сам могу сделать. Не хочется только подменять режиссеров-фантастов. А вот главные вопросы так и останутся без ответа.

- Какие же главные, по-твоему?

- Что это такое, Одиссей? Откуда и зачем существует, какие могут быть последствия для навигации в этом районе и вообще каково его влияние на Систему в целом? Ответы на эти вопросы опрокинут любую выдумку. Потому-то они так и останутся вопросами. Вечными. Пока Одиссей не исчезнет, и нам об этом объявит господин Тосканов или сам президент Кларк.

Натали прикрыла глаза и помолчала. Потом тихонько сказала:

- Каждый имеет право на свое мнение. Не к чему пытаться переубедить друг друга. Это не главное. Я тебе не говорила... Когда я открываю фотографии Одиссея, - ты помнишь, они почти на всех буклетах яхты, - я чувствую взгляд. Как чувствую твой, когда ты на меня смотришь. Как любой человеческий взгляд. А ведь это просто фотоснимок!

Она опять замолчала. Иван ждал, не зная, что сказать.

- Ну а в случае с Венерой, - Натали решила перевести разговор на другую тему, - Тут, возможно, ты и прав. Может быть, только видимость. Как часто бывает у женщина, да? Но не у всех, верно? В отдельно взятых случаях, как у Венеры. Вот послушай. Покрывало Венеры - трехслойный облачный щит. Сквозь него ничего не видать. Покрывало... А под ним - углекислый газ, сера... Ужас прямо! Так что ты прав, нельзя доверяться вот так сразу. Мало ли что скрывается за видимой обнаженностью, за декольте. Жить-то там человеку невозможно. Но это ничего не значит все равно. Земные поселения там ведь есть.

Натали закончила монолог, включив инструмент женской логики, и Иван так и не понял, согласилась она с ним или все-таки поддержала Венеру. Так или иначе, беседа завершилась с ничейным результатом для обеих сторон, и Натали принялась изобретать оригинальный обед, используя весь кухонный потенциал "Гандхарвы".

Обед из куриного концентрата, посыпанного сухой земной зеленью, ядовитого на вид сока манго с размоченными сухофруктами и мороженой клубникой на десерт привел Натали в благодушно-мирное настроение. Не обнаружив ничего для себя интересного на информканалах, она выключила связь с информбюро и принялась декламировать стихи, выбирая как всегда неизвестные Ивану. Она рассматривала обращение к стихам как некий праздничный сюрприз, предназначенный только ему. Такие сюрпризы на Ивана действовали безотказно, он тотчас перестраивался. Минуты поэзии его еще трогали и как бы встряхивали. Может быть, потому, что были редки. Пропадала раздражительность, просыпался интерес к жизни. Так малая капля яда может излечить, а столь же ничтожная доза признанного лекарства уничтожить одно и то же существо. Стихотворное творчество Иван внутреннее считал занятием бесполезным и потому вредным. Но, тем не менее, с подачи Натали он находил в некоторых стихах зерна истины.

Натали декламировала, а пальцы ее шевелились, будто переворачивали листы книги, лежащей перед ней на столике. Иногда пальцы ее замирали, и речь замедлялась, словно она ожидала открытия следующей страницы.

...Возможное, вмещаясь в той тетради,

Где наше начерталось вещество,

Отражено сполна в предвечном взгляде,

Не став необходимым оттого,

Как и ладьи вниз по реке движенье -

От взгляда озарившего его.

Оттуда так, как в уши входит пенье

Органных труб, все то, что предстоит,

Тебе во времени, мне входит в зренье.

- Чье это? - помолчав, спросил Иван.

- Данте Алигьери. "Божественная комедия". "Рай", песнь семнадцатая.

- И что же? - заинтересовался Иван, думая, в какие глубины могли эти строки завести ее, с впечатлительностью, усиленной в последнее время рассуждениями на смысложизненные проблемы.

- В тебе еще звучит Данте? "Возможное..." Вспомни! О чем мы теперь целыми днями думаем и говорим?

- О чем? О мифах, легендах, об Артефакте... О том, о сем, о вероломстве женском...

- Вот видишь! - она не заметила его последних слов, - А разве миф не из области возможного? Ведь такое может быть?

- Может, может быть. Стоит тебе только захотеть. Но может и не быть.

- Посмейся только! - пригрозила Натали, - Возможное, - не просто отстоящее. Оно не где-то за углом или за неделей. В нем - тени нашего мира, оно - как бы близкий вариант того, что называют бытием. Чуть-чуть измени угол зрения и ты увидишь ожившую тень, воплотившийся призрак.

- А я что говорю? Это и значит, - все может быть! Даже и то, чего быть не может никогда и нигде. Ведь неосуществленное - вариант действия? А смена взгляда, перемена угла зрения - ведь тоже действие! А? Сегодня еще и не пахнет Одиссеем, а назавтра Никто Полифему единственный глаз выбил!

Ивану захотелось подразнить Натали, столь серьезно взявшуюся за скользкую философскую проблему, за абстрактные безжизненные рассуждения, захотелось чуть вывести ее из равновесия. Небольшое волнение пошло бы ей на пользу, освежая рассудок. Слишком она поверила в появление в районе Одиссея неизвестного тормозящего поля, связав его с присутствием на яхте Реда. Надо бы разобраться по прибытии с энергетическими возможностями "Норда". Говорят, "Норд", - уникальный патрульный крейсер, он почти универсален. Затормозить яхту, ведомую лишь Солнечным Парусом, - не такая уж сверхтехническая задача.

- Если верить твоему стиху, ты видишь то, что мне придется узнать когда-то? - Иван уже смело использовал в разговоре с Натали понятия, связанные со зрением. Чего раньше никогда себе на позволял. Натали адаптировалась и не расстраивалась. Наоборот, она требовала равенства и в этом...

После встречи с Венерой она стала чувствовать себя так свободно, что он не видел разницы между Натали сегодняшней и той, до трагедии. Небось считает, что Венера исполнила ее желание. Вера в невозможное! Люди так нелогичны! Кстати, невозможное можно бы считать крайней степенью возможного. Человеческие абстракции, надо заметить, легко переходят одно в другое, как не застывший металл переливается из одной формы в другую.

О, коварный человеческий язык! Иван поймал себя на мысли, что думает, в сущности, так же как и Натали, а представляется ее оппонентом только для того, чтобы она могла высказаться. Ведь если женщина выговорится, она может превратиться в доброе существо. Да только кто способен выполнить норматив по прослушиванию? У каждой из дам своя мера лишних слов, которые надо выплеснуть, от которых надо освободиться. Иван знал женщин, готовых "выплескиваться" непрерывно в течение суток.

Где уж тут мера?

- Почему бы и нет? - Натали оторвала его от мирных размышлений, вернув к теме, о которой он и забыл.

Говорила она уже очень серьезно, прикрыв веки. Она вообще после старта от Венеры к Земле при разговоре с ним старалась закрывать глаза.

- Не думай, что я не вижу. Когда-то, не сейчас... В некотором времени, в некотором месте.., - непонятно задумчиво произнесла она, - Да, слишком много перемешано. Нужно, не нужно... Мы еще не готовы. Все в нас, да знания не дано. Ив, разве ты не замечаешь иногда предвкушения, оттенка близости, взмаха неведомого крыла, легкого касания желанного? И желаемого...

Она вернулась к Данте, ставшем ее кумиром на последние десять дней.

...Ты - словно тот, кто имя вещи знает,

Но сущности ее не разберет,

Пока другой помочь не пожелает.

- Кто, кто может нам помочь? Время пророков ушло безвозвратно. Захочешь поверить, - а некому. А было кому - не хотели...

Иван понял, что Натали вспомнила о родителях. Она крепко зажмурилась, и непройденные семьями годы коснулись ее сеточкой морщин кругом глаз, обозначились поперечной складкой между бровей. Стало ясно - она ушла в себя, найдя в глубине своего сердца нечто важное. Настолько важное, что его смело можно было предпочесть настоящему.

Плавно раскрылись лепестки многокилометрового лотоса, и туристская яхта "Гандхарва" медленно опустилась на черно-белое шахматное поле второго причала Внешнего Космопорта.

Пропустив яхту, лепестки лотоса поднялись и сомкнулись, составив бутон, защищающий от вселенских ветров. Зашипел воздух, заполняя купол причала. Открылся пассажирский люк яхты, выдвинулся телескопический трап. Ступив на его ребристые ступени, Иван разом ощутил напряжение всех дней путешествия и внезапное окаменение всех мышц тела. Он попытался согнуть левую руку, чтобы поддержать Натали под локоть, но напрасно. Лишь чуть дрогнули пальцы руки...

- Не надо, Ив... Теперь я сама. Пришло время...

Озадаченный, он смотрел, как она уверенно сбегает с крутых ступенек, легко перелетает через шахматные клетки, направляясь к застывшей за ограждением толпе встречающих. "Что происходит? Чудеса прямо!"

Иван остановился на белой клеточке, словно шахматная фигура, попавшая в цейтнот. Еще вчера она искала его опоры, а сегодня... Дождавшись, пока Натали добежит до цветного пунктира ограждения, Иван, преодолевая сопротивление еще не подчиняющихся ему ног, неспешно тронулся в путь.

Один за другим, обмениваясь возбуждено впечатлениями, слушая только самих себя, туристы проходили через зеленую Арку Возвращения. Испытав оплаченное удовольствие, целые и невредимые, они благодарили "Астрею" за организацию круиза, за умело вплетенные в маршрут приключения.

Компания господина Кларка постаралась обставить встречу торжественно. Пристыковывались челноки из Внутреннего Космопорта, и представители "Астреи" готовились размещать прибывших в их тесных кабинах. Никто из пассажиров не был забыт, каждого кто-то встречал, каждого ожидал букет живых земных цветов.

Да, встречали всех пассажиров "Гандхарвы". Всех, кроме одного, не вернувшегося из круиза. Иван окинул взглядом поле причала, будто надеясь увидеть высокую стройную фигуру, увенчанную пылающей копной волос.

Странно, но не было прежнего желания уничтожить его. И если бы встретил сейчас Реда, - простил бы. Как же он изменился! И где Ред сейчас? Наверное, можно найти адрес в бортовых журналах "Гандхарвы" или "Норда", узнать его в спасательной службе Три-эС. Но зачем? Нет смысла посвящать время оправданию наказанного самим собой.

Хотелось бы только узнать, как спасатели ухитряются оказываться в нужном месте в нужный час. Благодаря их вмешательству многое стало понятнее. Теперь он осознает, что на борту яхты предпринял рискованную авантюру. Ведь были и другие пути нейтрализации опасности и изоляции Реда, но он их тогда не видел.

Иван нашел взглядом Натали: плача и смеясь, она обнималась с сестрой своей мамы, стройной и моложавой, царственно величественной дамой. Вот такой Натали будет через какое-то число лет, ведь ее тетя очень похожа на маму. В горле Ивана запершило, подкатил комок. Он не стал спешить к ним; кто-то в пестрой толпе нетерпеливо выкрикивал его имя. Очевидно, племянник Витольд, ожидающий сувенира из дальних миров. Иван еще не готов к встречам.

Он остановился рядом с блоком видеоинформации причала, чтобы под его прикрытием привести себя в порядок и подойти к встречающим спокойным. Полуэллипс видеоблока высотой около пяти метров был хорошо виден отовсюду, и близ него останавливались те, кто не хотел спешить и те, кто ожидал окончания людской реки, льющейся из внутренностей "Гандхарвы" через все поле.

Неподалеку от Ивана остановились пятеро крепких ребят, один из них в оранжевой куртке спасателя. Они молча разглядывали цветную толпу экс-туристов, ожидая, пока освободится проход к противоположному краю причала. Чувствовалось, что для них такие события не в новинку.

Отвернувшись от спасателей, не привлекших его внимания, Иван принялся разглядывать видеоблок. Зелеными буквами светился список судов, находящихся в ангарах причала. Рядом с их названиями стоял значок приписки к причалу или принадлежности к компании "Астрея". Он не спеша читал знакомые и незнакомые имена яхт, крейсеров и транспортов.

Проходя мимо отсвечивающего изумрудом табло видеоблока, бывшие пассажиры громкими голосами обменивались впечатлениями. Первые из высадившихся, пройдя ритуал встречи, направлялись к секторам посадки на челноки, чтобы через час оказаться во Внутреннем Космопорте, по ту сторону Луны, где видна Земля, желанная и близкая.

Ухо Ивана ловило отрывки фраз, отдельные слова.

- Смотри, Павел,смотри на табло. Видишь, и наша "Гандхарва" отмечена. Интересно, когда она снова в рейс?

- Отдохнуть хочется. По лесу побродить, у речки посидеть...

- Смотри, "Норд" здесь. На ремонте.

- Им тоже досталось. Спасателем быть не просто.

Иван тоже обратил внимание на нижний край видеоблока. Красным цветом были отмечены суда спасательной службы Три-эС. Наверное, только что высветили, минуту назад он их не видел.

- Смотри, видишь там, справа, это же Митька нас ждет!

- Что будет с тем преступником, не знаешь?

- Откроют тюрьму на астероиде. Там роботы давно на консервации, все готово.