Барон Дубов 7

Глава 1

У подножия горы Ай-Петри

Николай

Блондин с карими, близко посаженными глазами, тонкими губами и неприлично маленьким носом лежал у моих ног и держался за распухающую щёку. Своей краснотой она выделялась на бледном лице, как задница у бабуина. Наконец хмырь пришёл в себя и вскочил. Он встал ко мне в упор и зашипел, как больная астмой змея, то есть с присвистыванием.

— Ты… — процедил хлыщ в дорогой кожаной куртке и фирменных американских джинсах. На мой взгляд, бесполезные понты. Наши давно научились делать джинсы намного лучше и прочнее американских. В огне не горят и в воде не тонут. — Ты оскорбил род Парнасовых! Ты сейчас же заплатишь за это!

— Парнасовы… Парнасовы… — Я воздел глаза к небу и поскрёб ногтем подбородок. — Где я слышал эту фамилию?

Меня легонько потыкали пальцем в плечо.

— Это княжеский род, — доложила княжна, сцепив руки за спиной, отчего вперёд выставилась её небольшая грудь, а молния комбинезона слегка расстегнулась. — Их резиденция в Великом Новгороде, там же и их княжество. И да, ты встречался с их княжичем в Питере.

— В Питере… — пробормотал я.

— Эй, я вообще-то с тобой разговари… ммпфмн! — заткнулся вдруг Парнасов.

Это я ему рот рукой зажал, и теперь он пытался сбить мою хватку. До Инсекта пока не додумался.

Люди вокруг уже начинали откровенно потешаться, а служащий возле кабинок вызывал кого-то по рации.

— А ты откуда знаешь? — спросил я княжну. — Тебя же с нами там не было.

— Зато я прекрасно помню историю, как на балу в честь дня рождения Императора княжич Парнасов и его друзья обос… оконфузились, — ответила княжна и спрятала свой смех в кулачок.

— А-а-а! — протянул я, вспомнив. — Точно! Как тесен мир, оказывается.

Я отпустил хлыща, и он опять чуть не упал.

— Так это ты! Ты тот барон Дубов, что уже оскорблял наш род! Мой младший брат рассказывал о тебе… Тебе мы обязаны опалой и изгнанием из столицы!

— Ну нет, — пожал я плечами. — Это же не я ему в шаровары опорожнился, причём не снимая их. Твой братец сам справился.

Забавно, что старший княжич Парнасов сразу же перестал куда-либо спешить. Торопыги, они все такие. Их больше заботит не то, как быстрее добраться, а то, как их оскорбили в очередной раз.

Парень же чуть не зарычал от злости, и вокруг его тела начали летать тысячи маленьких светлячков. Они крутились вокруг него с каждой секундой всё быстрее. Запахло озоном.

Похоже, до Инсектов дело всё-таки дойдёт.

Но не успел я призвать свой дар, как сквозь толпу продрался седой мужчина лет пятидесяти в чёрном костюме, круглых очках и с треугольной бородкой. Он встал между нами и, поочерёдно глядя то на меня, то на Парнасова, выкрикнул:

— Так, что здесь происходит⁈ Господа, если немедленно не утихомирите свои нравы, то оба будете исключены из турнира.

Угроза была серьёзной, и я счёл за лучшее отступить. К тому же не хотел устраивать побоище ещё до состязаний. За такое и правда могут исключить и дать вдогонку волчий билет на всю жизнь.

А вот до Парнасова доходило медленно. Вокруг него всё ещё летали светлячки.

— Немедленно! — окликнул его мужчина. — И встаньте в очередь, Ваше Сиятельство. Будьте покойны, без вас турнир не начнём.

Ясно — значит, этот человек из организаторов. Парнасов что-то говорил про Лесниковых. Скорее всего, говоривший принадлежал к этому роду. Но не его глава уж точно. Патриарх Лесниковых сюда бы даже не спустился.

Парнасов под суровым взглядом пришедшего всё же успокоился. Презрительно скривился и, дёрнув плечами, удалился вместе со своей группой поддержки. Занял своё место в очереди.

— Прошу в кабинку, Ваше Благородие, Ваша Светлость и госпожа Морок, — человек вместе с сотрудником в форме жестами пригласили нас в подъехавшую кабину.

— Вы знаете нас? — удивился я, проходя мимо.

— Я знаю всех участников, — тепло улыбнулся мужчина, и прозрачные двери кабинки закрылись, отсекая звуки улицы.

Внутри было тепло и тихо. От скамеек пахло деревом и нагретым лаком. Кабинка дёрнулась, ускоряясь, и заскользила вверх. Вдруг включился внутренний динамик, и зазвучал мужской твёрдый голос, прерываемый шипением некачественной звукозаписи.

— История Облачного Древа, или, как его называли крымские эльфы, Нирвалариона, уходит в глубину веков…

Короче, поднимались мы целый час. Хотя казалось бы… Думаю, фуникулёр специально замедлили, чтобы мы успели прослушать всю лекцию об этом дереве. К концу княжна и Лакросса в обнимку задремали. Альфачик смотрел на проплывающий внизу пейзаж умными жёлтыми глазами и не обращал внимания на голос. Только изредка недовольно дёргал ушами. А я заставил себя вслушиваться в каждое слово. Хотел знать как можно больше о том месте, куда мы попадём.

Если вкратце…

Облачное Древо называли так потому, что его крона большую часть времени находилась в облаках. Нет, оно их не создавало, просто было очень высоким. Его вырастили крымские эльфы. Это как крымские татары, только эльфы. Жили на полуострове не меньше пары тысячелетий, пока не пришла Саранча. Нирваларион был по сути городом на дереве и в дереве. Эльфы вырастили его с помощью своих технологий ещё до прихода Инсектов и магии в этот мир. Правда, сейчас все эти технологии утеряны.

Когда пришла Саранча, она напала на это Древо, как рой термитов. Прогрызали новые ходы и убивали эльфов, живших в городе. Кто-то успел сбежать, кто-то умер от болезни, но большинство сожрала Саранча. Так этот город и опустел. Затем выжившие люди обрели магию и отбили свои земли назад. В том числе и Нирваларион.

Особенно отличился род Лесниковых, которым в награду и отдали Облачное Древо. Теперь это их владения. А крымские эльфы обосновались в одной из зон для европейских беженцев. Вроде как с немецкими эльфами спелись. Дом им не вернули, потому что участия в его освобождении они не принимали.

Так же голос упомянул, что далеко не все секреты эльфов были найдены. И возможно, где-то притаились остатки Саранчи. Байки, наверно, чтобы народ попугать.

Нирваларион был ещё более огромным, чем казался снизу. Ствол в диаметре был около полукилометра, толстые корни змеились, впиваясь в вершину горы. Кверху шло сужение. Снаружи ствол будто был украшен гигантскими гирляндами. Его обвивали лесенки и переходы с площадками, на которых располагались целые гроздья домов, выросшие прямо в коре дерева — большие и маленькие, напоминающие обрубленные сучки. Зрелище поистине величественное.

Голос умолк, кабина дернулась, ещё замедляясь, и мы въехали в зону выхода. Она находилась на одном из нижних ярусов древа. Девушки от толчка проснулись и открыли рты от увиденной красоты.

— Даже не верится, что после такого эльфы так выродились, — покачала головой оркесса.

Мы вплыли в темноту между огромных корней, образовывавших арки и тоннели.

— Не будь к ним так строга, — отвечала княжна, положив ногу на ногу и ухватившись сцепленными ладонями за коленку. — Почти все эльфы жили в Европе, кроме крымских, и когда пришла Саранча, они потеряли всё. Их вина лишь в том, что они так и не смогли с этим смириться, поэтому до сих пор не прижились в Империи, хоть наш Император и пытается им помочь.

— Спасибо за вашу лекцию, госпожа Онежская, — покривила лицом Лакросса. — Мы, орки, народ тёмный, ничего не знаем, живём там в своих горах да ждём, когда какая-нибудь княжна принесёт нам свет истины.

— Если хочешь, могу прочитать тебе лекцию и об истории орков, — самодовольно подбоченилась княжна. — Тоже потом сможешь меня отблагодарить. Бусы там костяные принесёшь или белку застрелишь.

— Эй-эй, вы чего разошлись тут? — остановил я назревающую драку.

— А чего она выделывается? — хором воскликнули обе, синхронно посмотрели друг на друга, и княжна показала язык, а Лакросса щёлкнула ногтем по зубу.

— Этого ещё не хватало. Нам весь турнир бок о бок проходить, успеете ещё поссориться, — сказал я.

И какая муха их укусила? Только что так мило спали друг на друге…

Тем временем мы проплыли между корнями, и оказались в помещении, похожем на ангар. Кабина подползла к небольшой площадке, где выходили другие тройки участников и спускались по широкой лестнице, идущей вдоль ствола дерева изнутри. Внизу, метрах в тридцати, сновали люди. По сути, там находился небольшой городок с магазинами, сувенирами и резиденцией рода Лесниковых.

Кстати, род у них княжеский. Здания были двух типов: старые эльфийские и новые — из кирпича и бетона. Между ними туда-сюда сновали люди, ездили небольшие погрузчики. В общем, внизу был целый муравейник, и в нём кипела жизнь.

Когда мы покинули кабину, слуга в серой форме указал на лестницу, по которой шли другие участники. На середине ее стоял ещё один слуга, который направил нас в овальный коридор, проделанный прямо в дереве, потом ещё один, и так пока мы не поднялись ещё на пару ярусов вверх и не оказались в просторном помещении с очень высоким потолком. Тоже метров тридцать, если не больше. С него спускались десятки канатов — тонких и толстых, с узлами и без, льняные, конопляные и даже один стальной трос.

Через час, когда мы все собрались в одну большую толпу, грянула громкая музыка, выстрелили фейерверки и посыпались конфетти. Затем прямо посередине сверху спустилась деревянная площадка на четырёх канатах. На ней стоял швейцар рядом с небольшим рычагом и ещё один человек в зелёной с узорами мантии, повернувшийся к нам спиной.

Когда платформа зависла в метре от земли, человек повернулся. Высокий, статный мужчина с чёрными пышными усами, лукавой улыбкой и бардаком в волосах на голове. Чем-то его образ действительно напоминал лесника.

— Дамы и господа! — воскликнул он, широко раскинув руки. — От имени всего рода Лесниковых я, Сергей Лесников, сердечно приветствую вас на Кубке Кикиморы! Вы все, каждый из вас, являетесь лучшими из лучших в своих академиях. И совсем скоро мы узнаем, кто из вас всех является самым лучшим! Но в этом году заявилось участников больше чем обычно! Поэтому будет проведён отборочный тур. А пока объясню вам правила…

Новость про отборочный тур всколыхнула людей, посыпались яростные и недовольные выкрики, но Лесникову было на них плевать. Он просто продолжал говорить, и недовольным пришлось заткнуться, чтобы не пропустить ничего важного. А некоторым помогли заткнуться.

Этот Лесников говорил ещё целый час, постоянно перемежая свою речь восхвалениями то его участников, то собственного рода. Невероятно скучно и пафосно. Если коротко, суть турнира заключалась в следующем.

Каждый из участников был сам по себе, и главная задача в том, чтобы накопить наибольшее количество очков, которые назывались кикибаллами. Хорошо, что не е-баллами, и на том спасибо. Зарабатывать их нужно на испытаниях на верхних ярусах дерева. И казалось бы, зарабатывать можно бесконечно долго, пока не будешь уверен в своей победе, но…

Всегда есть «но». Турнир заканчивался сразу, как кто-то находил Кубок Кикиморы. Причём, как я понял, он может выглядеть совсем не как кубок. И в этом тоже была сложность. Ты мог найти Кубок сам того не зная и закончить игру. И проиграть. Ну или выиграть. Нахождение кубка давало сразу пять тысяч кикибаллов.

Помимо этого, были и ещё интересные моменты.

Во-первых, мы всегда будем под наблюдением. На этих словах Лесникова из сотен маленьких ходов в коре дерева выползли явно магические жуки. У каждого на спине вместо панциря рос хрустальный глаз. Они транслировали изображение на специальные большие стекла — туда, где находились зрители, купившие билеты на просмотр турнира. Как я понял, таких зон было несколько прямо во владениях Лесниковых. Скорее всего, на самом нижнем ярусе. Специальные люди управляли трансляцией, меняя глазунов, как я их назвал про себя. А особо богатые зрители могли получить себе отдельное стекло и управлять им сами.

Зрители могли делать ставки, а могли и помогать своим фаворитам. За деньги, естественно. Так что имело смысл пытаться им понравиться, чтобы заработать лишних очков или бонусов в виде сухого пайка, спальных мешков или ещё чего-нибудь полезного.

Как я понял, жуки с глазами были новшеством, введённым пару турниров назад. Раньше зрители располагались в специальных зонах, откуда наблюдали за игроками. Это накладывало определённые границы для состязаний. А теперь же, благодаря глазунам, зону турнира расширили. И теперь испытания находились там, где раньше их не было. Да и просто простор для фантазии Лесниковых стал больше.

Во-вторых, Лесниковы разводили здесь монстров. Так что на турнире можно с одинаковой вероятностью найти или сокровища эльфов, или свою смерть. Или всё сразу. Так себе перспектива.

К счастью, на верхних ярусах создали безопасные зоны, где участники могли отдохнуть. Правда, и там их ждут глазуны, чтобы зрители не пропустили ничего интересного. Хорошо хоть в туалете и душе их не будет.

Ладно, теперь о запретах. Запрещены дуэли, убийства и вообще всё противозаконное. Можно использовать свои Инсекты на полную катушку, даже нужно, но если это повлечёт гибель участника, род виновного сожрут с потрохами. Не запрещено объединяться в команды, но тогда игрокам придётся самим договариваться, как делить баллы.

Думаю, у нас троих с этим проблем не будет.

Посреди лекции нам раздали листки с отказом от претензий в случае нашей смерти. Позитив, сплошной позитив.

— … и помните! — заканчивал свою речь Лесников. — Турнир не закончится, пока не будет найден Кубок Кикиморы! Он может длиться несколько недель или даже месяцев. Рекорд поставили две сотни лет назад. Турнир длился десять лет! Некоторые участники даже успели пожениться и родить детей. За это время они настолько сроднились, что потом им пришлось выделить отдельную зону, где они могли и дальше «играть в Кубок Кикиморы»!

— Вот уж нет, мне такого счастья не надо, — буркнула княжна. — Чтоб выбраться отсюда тридцатилетней старухой…

— Тебе-то что переживать? — откликнулась Лакросса. — Заморозишь себя во льду, и всё, пока мы ищем Кубок.

Затем настало время отборочного тура.

— Всё просто, друзья мои, — говорил Лесников, указывая рукой за спину на висящие канаты, — вам нужно всего лишь забраться наверх.

По толпе прокатился смешок.

— Тридцать метров по канату? Легкотня! — выкрикнул неподалёку очень накачанный студент. На бицепсах аж свитер рвался.

Распорядитель турнира только лукаво улыбнулся:

— Это труднее чем кажется! Ну, приступайте! Наверху вас ждут мягкая постель и горячий ужин!

При упоминании ужина громко заурчал живот. Причём не мой.

— Ой, — схватилась за него княжна и виновато улыбнулась. — Кажется, я проголодалась.

Я хмыкнул. Я бы и сам поесть не отказался. Мы добирались сюда почти весь день, и теперь сквозь западные окна падали бордовые лучи заката. Окна, правда, больше походили на большие дупла. Без ставней и створок. Просто дыры.

Мажордом ударил в маленький гонг, обозначив начало отборочного тура, и участники толпой ломанулись к канатам. Жуки-глазуны уползли в свои норы, но несколько осталось, чтобы наблюдать за нами.

Я пригляделся и увидел, что поверху дерева тянулся балкон, на который можно было спрыгнуть с канатов. Правда, явно не со всех можно допрыгнуть.

— Коля, чего стоишь? Вперёд! Скорее заберёмся наверх, скорее выиграем Кубок! — тянула меня за собой Лакросса.

— Если Коля стоит, значит, так надо, — назидательно заметила княжна. — К тому же как мы потащим Альфачика?

Оркесса замерла, обдумывая её слова, и смутилась.

— И правда. Об этом я и не подумала.

— История твоей жизни в двух словах, — печально вздохнула Василиса.

И получила по лбу от Лакроссы. За дело, впрочем.

А я наблюдал за теми, кто лез по канатам. Никто никого не ждал, и на одном канате могли висеть по несколько человек сразу. На второй половине пути люди начинали резко падать вниз. Благо там подстелили очень мягкие маты, и никто не убился. Но раз упав, участник не проходил отборочный тур и не попадал на турнир. Видимо, канаты чем-то смазали. Как я и думал, в этом задании не всё так просто.

Кто-то, увидев неудачи соперников, начал использовать Инсекты. Один парень вырастил на руках шипы и стал вонзать их в волокна канатов, таким образом не соскальзывая. Симпатичная девушка с серебряными волосами и отличной попкой использовала стальной трос. Прикасаясь к нему, её ладони тоже становились стальными и, можно сказать, сплавлялись с металлом троса.

Тот самый мощный качок, который кричал, что этот этап — легкотня, вообще использовал зубы. Когда канат начал скользить, он стал цепляться зубами. Закусит, ухватится выше сразу двумя руками (сильно ухватится), раскусит, подтянется, снова закусит.

Что ж, тоже рабочий способ. Но мне зубы жалко. Свои и девчонок.

Несколько человек, не больше пары десятков, так же, как и мы, молча наблюдали за более ретивым соперниками.

На самом деле спешить нам некуда, ведь ограничения по времени не было. Можно хоть до вечера простоять и только потом пойти к канатам. Просто еды тогда, скорее всего, не останется.

— Ладно, пошли за мной, — произнёс я.

Подошёл к платформе с Лесниковым, которая ещё висела в полуметре над полом, и запрыгнул на неё. Помог недоумевающим девушкам забраться за мной, а следом залез Альфачик. Немного потеснили распорядителя и лифтёра, но места в итоге хватило всем.

С самым невинным видом спросил Лесникова:

— Вам наверх?