Баллада о Бете два

Глава пятая

И снова Джонни с борта своего корабля наблюдал, как разрастается на экране разодранный корпус «Сигмы девять». За время долгого путешествия многочисленные потоки мезонных дождей изжевали плиты обшивки, крошечные частицы самых разнообразных зарядов, масс и спинов страшно изуродовали металлические исполины. Однако не частицы стали причиной катастрофы.

Когда под прямыми лучами звезды засверкали концы разломанных ферм, Джонни, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, сбросил скорость. Студент пронесся над безжизненным гигантом. С такого расстояния мерцание звездного корабля было незаметно. Студент подключил датчики бортового компьютера, занося в память все изгибы и разломы искореженного металла. Возможно, тому удастся воспроизвести модель катастрофы. Снизив скорость, Джонни стал дрейфовать в вакууме. Его окружала бездна космоса. Автопилот направил кораблик в эту бездну. Университетское судно пересекло границу света и тьмы, и экран померк. Джонни стал переключать экран, перебирая весь волновой спектр. Когда он добрался до ультрафиолета, на экране появилось смутное изображение. Металлические фермы, расплавленные на концах, беспорядочно торчали из корпуса тут и там, словно вырастая из молочно-голубого тумана. Повсюду в пустоте парили обломки самых причудливых очертаний. Они лениво дрейфовали в ничтожном поле притяжения гигантского корабля.

Вот показался участок коридора, рассеченный катастрофой надвое, словно кусок резиновой трубки. Осматриваясь, Джонни внезапно замер. Вдалеке сквозь мглистую синеву пробивалось темно-красное пятнышко излучения. Он сверился с приборной доской. Ничего угрожающего. У него снова галлюцинации? Что могло породить подобный феномен?

Корабль скользил все дальше и дальше. Один раз Джонни переключил экран на видимый участок спектра, но тот тут же потемнел, словно кто-то плеснул на него стакан чернил.

Компьютер продолжал обрабатывать поток беспрерывно поступающих данных, но результатов пока не было. Тогда Джонни приготовил кислородную капсулу, и его корабль, выпустив магнитные якоря, надежно пришвартовался к массивной балке.

Кислородная капсула представляла собой силовой кокон с запасом воздуха больше чем на шесть часов. Ею управлял встроенный компьютер, который можно было отрегулировать так, чтобы кокон не пропускал ни одно излучение. В рабочем состоянии капсула представляла из себя сферу два метра в диаметре. Оболочка была настолько гибкой, что внутри можно было работать.

Кокон шевелился на полу, разрастаясь. Наконец Джонни шагнул в него. Силовые стенки сомкнулись, защитное поле окружило его. Студент пошел к выходу. Лепестки шлюза разошлись, открыв черный провал пустоты. Джонни нырнул в потоки ультрафиолетового излучения. На мгновение мир вокруг него померк, а потом космическая тьма посветлела до молочно-голубой дымки.

Корабль университета застыл среди путаницы перекрученных балок и ферм. Словно перерезанные артерии свисали из стены плети оборванных кабелей и многожильных проводов. Подняв взгляд, Джонни увидел край иссеченной обшивки. Внизу, среди изломанного металла и развороченных помещений, он заметил прежнее красноватое свечение.

Выбравшись из шлюза и зависнув в пустоте, он оглядел свой корабль: узкие, стремительные обводы, серебристо-голубая вытянутая тень. Случайно взглянув в сторону, Джонни судорожно схватился за регулятор на поясе и так резко затормозил, что ткнулся головой в стенку кокона. Среди ферм что-то двигалось.

Но вот существо застыло на одной из балок и помахало ему рукой.

Нагой и тощий мальчик бродил в пустоте без защитного снаряжения. Выглядел он точно так же, как и внутри мертвого звездного корабля. Казалось, все происходит не в вакууме, а глубоко под водой. И движение шелковистых прядей волос странного существа только усиливало это впечатление. Мальчик находился метрах в десяти от Джонни. С такого расстояния глаза мальчишки напоминали две черные бездонные ямы.

Мальчик снова помахал Джонни.

В голове студента промелькнули десятки гипотез, причем некоторые из них показались ему чистым безумием. Он отвергал их одну за другой. Когда же ни одного рационального объяснения происходящему не осталось, Джонни помахал рукой в ответ. В тот же миг мальчишка оттолкнулся от балки и полетел к землянину. Ухватившись за кокон он, распластавшись, повис на нем. Потом… протиснулся внутрь и через секунду очутился рядом с Джонни.

- Привет.

Джонни, мокрый от пота, вжался спиной в противоположную стену оболочки кокона.

- Кто… - начал он, но осекся.

Одно невероятное событие сменяло другое. Мысли словно бабочки, кружащие над залитой солнцем лужайкой. Джонни затряс головой, пытаясь привести мысли в порядок. Люди, беззаботно ныряющие в космический вакуум, проходящие сквозь оболочку энергетического кокона, исчезающие и появляющиеся по собственному желанию.

- Привет… - повторил мальчишка. - С тобой все в порядке?

И тут Джонни неожиданно для самого себя разозлился.

- Кто ты? - выпалил он и оттолкнулся от упругой стенки.

Мальчик моргнул и пожал плечами.

Джонни хотелось крикнуть: «Убирайся отсюда!», закрыть глаза и не смотреть, как мальчишка исчезает. Однако то же чувство, что побуждало его коллекционировать древние громоздкие книги, заставило повнимательней присмотреться к происходящему вокруг. Он огляделся и заметил других людей. Их было десятка полтора, и все они скрывались в переплетении ферм и балок. Все были обнаженными и, насколько Джонни мог судить, являлись точными копиями стоявшего рядом с ним подростка.

- Я так и думал, что вы полетите сюда, - сказал мальчик, а потом добавил: - Послушайте, с вами точно все в порядке?

- Содержание адреналина в крови наверняка выше обычного, - ответил Джонни, с трудом сохраняя спокойствие. - Но это потому, что вокруг происходят вещи, которых я не понимаю.

- А что происходит?

«Да взять хотя бы тебя!» - чуть было не сорвался Джонни.

- Я же сказал вам, что не знаю, кто я такой… Не знаю. Джонни, поглощенный собственными переживаниями, не сразу уловил за этими словами неподдельное смятение собеседника.

- А сами то вы кто? - поинтересовался мальчик.

- Я - студент университета. Изучаю галактическую антропологию… Я - хомо сапиенс… Мое тело состоит из плоти, крови, костей, гормонов, и я не могу болтаться в вакууме без защитного кокона. Я не могу исчезать и возникать из пустоты, не могу проникать сквозь пленку силового кокона. Зовут меня Джонни Горацио Твабога, и вполне возможно, я просто сошел с ума.

- Здорово!

- Хочешь попробовать рассказать о себе? Мальчик вопросительно взглянул на Джонни, словно не понимал, что тот хочет от него.

- Скажи мне свое имя, - предложил студент. Подросток пожал плечами.

- Как тебя зовут другие люди?

- Люди зовут меня Сын Разрушителя.

Джонни не был силен в языке древних настолько, чтобы на слух уловить все нюансы прозвища. Заявление подростка не вызвало у него особых ассоциаций. Краем глаза он вновь отметил красноватое свечение в глубине руин.

- А это что? - показал он пальцем в сторону свечения, не зная, о чем говорить дальше с таинственным мальчиком.

- Холм Смерти, - вздохнул таинственный ребенок.

И опять Джонни обратил внимание на других мальчиков - копий его собеседника, немо следящих за их беседой. Один из мальчиков неожиданно прыгнул и проплыл метрах в трех от кокона, беспрестанно оглядываясь, пока не стал совсем крошечным и не затерялся вдали.

- А это кто?

- А?

- Это тоже Сыновья Разрушителя? Мальчик кивнул.

- Точно. Это остальной я.

Джонни опять не заметил семантической двусмысленности ответа, которая, возможно, дала бы ему ключ к пониманию происходящего. Он посмотрел в сторону Холма Смерти, коснулся пульта управления на поясе и, набирая скорость, поплыл в сторону свечения. Его бы не удивило, если бы мальчик выпал из кокона. Но тот, как и следовало ожидать, остался внутри.

- Между прочим, - поинтересовался Джонни, - сколько кислорода ты вдыхаешь? Запаса кокона хватит на шесть часов, если внутри один человек. А регенератора я с собой не захватил…

- Это зависит от моего желания, - ответил мальчик. - Если честно, я могу и вовсе не дышать.

- Тогда, пожалуйста, не дыши.

- Хорошо, - согласился мальчик. - Но тогда я не смогу с тобой разговаривать.

- Ну, тогда вдыхай воздух, только когда хочешь что-нибудь сказать. Договорились?

- Угу.

Они приблизились к тому месту, где плавало множество обломков. Тем не менее между ними можно было протиснуться.

- Куда теперь? - спросил студент, не решаясь нырнуть в кружащийся водоворот обломков.

- Можно пройти по коридору, - предложил мальчик, а потом добавил: - Я сейчас… использовал… воздуха… на две секунды…

Но Джонни, казалось, не заметил его последнего замечания.

- Какой коридор? - спросил он..

- Этот, - показал мальчик. - Секунда с четвертью… воздуха…

Джонни передвинул кокон к концу коридора, выходившего в космос. На стенках сохранились остатки поручней. Джонни и его таинственный спутник двинулись вглубь и миновали перекресток, где коридор пересекался другим. В этом месте в стене зияла громадная трещина.

- Куда мы идем? - не выдержав, спросил Джонни.

- Скоро будем возле Гор… Одна и…

- Да брось ты, - отмахнулся Джонни. - Меня не волнует, сколько кислорода ты израсходуешь. Я не собираюсь торчать здесь слишком долго.

- Мне не хочется доставлять вам неудобства.

Они свернули за угол, миновали участок, где огромный кусок стены вообще отсутствовал, а потом поплыли вниз. В конце коридора студент притормозил кокон.

Перед ними в голубоватом тумане открылось громадное помещение. В центре над постаментом зависла гигантская сфера. Даже при таком скудном освещении и на таком расстоянии Джонни различал высеченные на ее поверхности контуры земных материков и океанов. Зал казался бескрайним. Сиденья амфитеатром окружали постамент. Парящий над ним глобус придавал помещению строгость и величественность, которых не хватало разрушенным помещениям громадного корабля. Это чувство успокаивало, вызывая чуть ли не религиозное благоговение.

- Что это? Холм Смерти?

- Дом Суда, - объяснил подросток.

- Ого! - Джонни взглянул на свод потолка. Оглядел кресла и наконец обратил внимание на глобус. - Что здесь происходило?

- Здесь судили преступников.

- И много их было на Звездных Кораблях?

- Не так уж много. По крайней мере, вначале. Потом стало гораздо больше.

- А что вменялось им в вину?

- В основном преступниками становились те, кто выступал против Нормы.

- А что это такое?

- Если хотите, можете прослушать записи. Все заседания Суда записывались.

- Аппаратура работает до сих пор? Мальчик кивнул.

- Где она?

- Там, внизу. - Мальчик показал на постамент. Джонни коснулся пояса, и кокон поплыл к глобусу.

Он завис над возвышением, настроил плазменную защиту на сверхгибкость и повышенную магнитную проницаемость. Подошвы Джонни клацнули, когда он встал на пол, и прилипли к полу сквозь утончившуюся пленку кокона.

Таинственный мальчик завис по другую сторону постамента, покинув кокон. Он поманил Джонни, и студент осторожно провел кокон вокруг края постамента. Когда они сблизились, раздался негромкий хлопок: это мальчик просунул голову сквозь силовую оболочку. Джонни слегка вздрогнул, когда его проводник объявил:

- Вот каталог.

Сказав это, он убрал голову из кокона.

Джонни дотянулся до покатого стола. Он провел пальцами в защитных перчатках по его торцу и наткнулся на защелку. Столешница пошла вверх, открыв непривычное зрелище, что-то наподобие детской мозаики. Наклонившись поближе, Джонни понял, что перед ним ряд пяти-

угольников, на каждом из которых два имени. Он прищурился, пытаясь различить надписи: «Сорок пять - А Семь: Милар против Кокнар»; «Семьсот пятьдесят девять - В Восемь: Тревис против Нормы»; «Шестьсот пятьдесят четыре - М Восемьдесят семь: де Роге против Блодела»; «Восемьдесят девять - Т Шестьдесят восемь Л: Одноглазая Джевис против Нормы».

Пятиугольники лежали в кармашке на ленте, перемещавшейся вертикально бесконечным конвейером. За ним следовал другой кармашек, тоже с изрядной кучей пятиугольных карточек. Сразу можно было понять, что пятиугольники располагаются в хронологической последовательности. Просматривая надписи на них, Джонни обнаружил некоторую закономерность. Чем дальше, тем больше и больше попадалось дел озаглавленных: «Одноглазый против Нормы». Джонни дошел до кармашка, где пятиугольников уже не было. Последний был подписан: «Две тысячи триста тридцать восемь - Т Восемьдесят семь: Одноглазый Джексон против Нормы».

Джонни вздрогнул. Его юный спутник снова оказался внутри кокона.

- Как включать запись?

- Просто надавите на пятиугольник.

- Нажать? - переспросил Джонни.

- Да, - подтвердил подросток.

Джонни ткнул пальцем последний пятиугольник и невольно отпрянул, когда внезапно раздался могучий рокот. От этого звука завибрировал пол, да и сам постамент. Он вибрировал, как гигантская мембрана громкоговорителя. Казалось в зале собралось множество людей, и все они заговорили одновременно.

Тук! Тук! Гулким грохотом пронесся над залом звук молотка. А потом старческий голос объявил:

- Я требую тишины!.. Тихо!.. Тихо!..

Рокот стих и распался на отдельные звуки: кто-то вертелся в скрипучем кресле, кто-то кашлял в кулак. Кто-то трубно сморкался, Джонни инстинктивно оглянулся, обежал взглядом пустой амфитеатр.

- К порядку в Суде! - повторил баритон, без особой на то надобности. - Произошло небольшое отклонение от стандартной судебной процедуры. Капитан Элва, прежде чем мы продолжим заседание, вы можете огласить свое заявление.

- Благодарю вас, Судья. - Этот голос принадлежал более молодому человеку.

«Усталый голос», - отметил про себя Джонни. Фразы Капитана звучали размеренно.

- Благодарю вас. Но это не совсем заявление, а скорее, просьба. Я обращаюсь к Суду и призываю к снисходительности граждан города «Сигма девять». Я прошу не проводить это судебное разбирательство (зрители с неприязнью зароптали), прошу также о том, чтобы Одноглазый Джек и все Одноглазые, оставшиеся на «Сигме девять», были отданы под надзор Совета Капитанов. С возложением на нас полной ответственности за их дальнейшее поведение…

Тут толпа взорвалась криками протеста. Но стук молотка Судьи заглушил шум. Его голос успокоил присутствующих:

- Капитан Элва, ваша просьба - самая… Голос Судьи перебил громкий бас Капитана:

- Я вношу это предложение не только от себя лично, но с полного одобрения всех Капитанов. После трагедии на «Эпсилоне семь», мы находимся в постоянном радиоконтакте. Капитан «Альфы восемь» - Улисон, Капитан «Беты два» - Лилия, Капитан «Эпсилон шесть» - Риччи - все они просили выступить меня с этой просьбой, ваша честь… И они выступят с такой же просьбой на Судах в своих городах.

В аудитории разразилась настоящая буря. Молоток Судьи застучал снова. Когда стало чуть потише, Судья обратился к Капитану:

- Капитан Элва, напоминаю, что как Капитан этого города вы отвечаете за его состояние, но дело, рассматриваемое сейчас в Суде, касается других сторон бытия. И как духовный наставник, как вместилище моральной чистоты и как представитель Нормы, я обязан во имя города отказать вам в этой просьбе. Окончательно и бесповоротно!

Снова зрители зароптали, но на сей раз гомон толпы звучал скорее радостно, чем негодующе. Стук молотка был не таким громким, и тишина наступила быстрее.

- Приступим к официальной процедуре. Дело номер две тысячи триста тридцать восемь тире Т восемьдесят семь Джексон О-Е - пять тысяч шестьсот одиннадцать, он же Одноглазый Джек, против Нормы. Джексон характеризуется физическим и умственным отклонением первой величины. Вы находитесь в зале Суда, Джексон? (Минутное молчание.) Джексон?

И тут раздался голос, пронзительный и такой же усталый, как у Капитана:

- Посмотрите получше! Разве вы не видите, что я давно уже здесь! Зачем задавать дурацкий вопрос?

- Я должен просить вас следовать судебной процедуре, которая установлена Нормой. И не выкрикивать дерзостей, не имеющих отношения к делу. Присутствуете ли вы в зале Суда?

- Да, я присутствую.

- Опишите свое отклонение от Нормы так, как вы его понимаете.

Несчастный тяжело и очень громко вздохнул.

- Это не имеет никакого отношения к делу. У вас есть глаза, и все вы сами можете меня видеть.

- Джексон О-Е пять тысяч шестьсот одиннадцать, - в голосе Судьи прозвучала нотка легкого замешательства, - кодекс Нормы требует, чтобы обвиняемый имел представление о своем отклонении. Будьте добры, опишите Суду ваше отклонение так, как вы его понимаете.

- Я имел несчастье выйти с Базара с полным объемом мозга. Здесь это считается ненормальным. А может, я считаюсь не таким, как все, потому, что нашим обществом правят несуразно глупые законы. Или все дело в том, что я решил присоединиться к таким? Однако для вас я чудовище, которое нужно прикончить, прежде чем оно докажет несуразность ныне существующего общества и подтолкнет его к радикальным переменам.

- Видите, Джексон явно не понимает, насколько он безумен. Это освобождает его от необходимости подписывать приговор. Теперь нет никаких препятствий к тому, чтобы отправить его на Холм Смерти.

- Но ведь у меня есть руки, ноги! Глаза мои могут видеть, а уши слышать!.. Скажите, что у меня не в порядке?

- Не соизволит ли медицинский эксперт представить Суду сравнительный анализ?

Зашелестели бумаги. Кто-то встал, отодвинув стул. И зазвучал глубокий, грудной голос:

- Нами был проведен осмотр Джексон О-Э пять тысяч шестьсот одиннадцать. Рост метр восемьдесят семь. Норма - метр семьдесят семь. В данном случае разница несущественна, но это тем не менее отклонение… Джексон О-Е пять тысяч шестьсот одиннадцать любит одиночество. Это довольно значительное отступление от Нормы. Оно означает, что человек часто впадает в созерцательное состояние, которое присуще менее пяти процентам населения. Именно оно дало нам повод для дальнейшего наблюдения.

- Обращаю ваше внимание, доктор, что вы опускаете стандартные критерии, - вмешался Судья.

- Да, ваша честь. Но в связи с недавней катастрофой на «Эпсилоне семь» я сочла необходимым перейти к наиболее тревожным проявлениям отклонений.

- Я просто хотел отметить для протокола, что существуют и другие стандартные отклонения. Как я заметил, Капитан Элва собирается выдвинуть возражение.

И тут снова заговорил Капитан:

- Не возражение, ваша честь. Хочу обратить ваше внимание на то, что разрушение города «Эпсилон семь» и является причиной, по которой я - и другие Капитаны - просим…

- Хорошо, - перебил его голос Судьи. - Но пусть доктор Ланг представит полный отчет по отклонениям.

- Ваша честь, я хотела бы в свою очередь…

- Я требую, чтобы вы всего лишь перечислили факты, доктор Ланг. Надеюсь, вы собираетесь сделать именно это? Продолжайте!

И снова зазвучал уверенный голос Капитана:

- Доктор Ланг, будьте добры, продолжайте!

По аудитории пробежал гул, но доктор продолжала:

- Вес шестьдесят семь с половиной килограммов. Норма составляет шестьдесят пять. Должна заметить, это различие напрямую связано с ростом. Очевидно, что для своего роста подсудимый слишком худ, хотя вес его и превосходит Норму.

- Вы скажите прямо о том, что уже три месяца я питаюсь всякой дрянью из-за ваших преследований, - перебил ее обвиняемый.

- Джексон!

- Обвиняемый полностью подпадает под Норму в смысле физической конституции. Ведущая рука у него правая. По Норме левши могут составлять лишь одиннадцать процентов населения.

Снова резко и торопливо заговорил Джексон:

- А ведь вы, доктор Ланг, держите карандаш в левой руке! Разве это не показатель серьезного отклонения?

- Джексон, нужно ли мне напоминать, что в некоторых городах Одноглазым не позволяется даже говорить во время их собственных процессов! А иногда - и присутствовать на них! Мне бы не хотелось прибегать к подобной практике в качестве временной меры пресечения.

- Капитан Элва… - воскликнул Джексон. Теперь вместо язвительной насмешливости в голосе его зазвучали нотки мольбы.

- Джексон, - басом отозвался Капитан. - Я делаю все, что могу…

- Есть легкое различие в длине конечностей, - снова заговорила доктор Ланг - Правая рука обвиняемого почти на полтора сантиметра длиннее левой. Норма допускает разницу в сантиметр. Ноги идентичной длины. Норма города «Сигма девять» допускает разницу в два миллиметра. Обратите внимание, что обвиняемый выглядит устало. Для этого у меня нет цифр, но тут явно какое-то отклонение. У него в двух местах перебит нос. Процент населения, у которых подобный лицевой дефект, - один и шесть десятых. Это - важное отклонение от Нормы. Небольшое родимое пятно на правом плече - тоже отличие от Нормы. В искусственно созданных ситуациях, требующих большого усилия, индекс потоотделения девять семьдесят пять сотых против нормальных восемь девяносто одна сотая. Наблюдается также отчетливо выраженная… - Врач стала перечислять многочисленные отклонения в гормональном, метаболическом и прочих состояниях организма.

«Пожалуй, подобное детальное описание уместно в труде какого-нибудь астрозоолога, описывающего новую форму жизни», - подумал Джонни.

Через четверть часа утомительного монолога доктор Ланг прервала выступление, а потом выдала заключение. Джонни показалось, что она и сама не слишком-то верит в выдвинутый ею диагноз.

- … Учитывая сложившуюся ситуацию, мне кажется, что все вместе взятое в совокупности представляет собой достаточное отклонение от Нормы, чтобы рекомендовать утилизацию на Холме Смерти.

Зал взорвался одобрительными криками, но они быстро утихли.

- Если хотите, можете устроить доктору Ланг перекрестный допрос, - вновь заговорил Судья.

- Да, хочу! - воскликнул Джексон.

- Приступайте. Но хочу заметить, что перекрестный допрос эксперта - всего лишь формальность.

- Вы напоминаете мне сегодня о многих вещах, ваша честь.

Последовала долгая пауза, но судья так и не ответил на брошенный ему вызов. Тогда обвиняемый обратился к эксперту:

- Доктор Ланг, вы служите науке, ведь так? Вы взаимодействуете с биологами и персоналом Родильного Банка, а также на дружеской ноге со многими навигаторами?

- Да, это правда, - ответила доктор.

Но голос эксперта тут же перекрыл голос судьи:

- Не вижу, какое это имеет отношение…

- Ваша честь, - вмешался Капитан. Судя по голосу, он был вне себя от злости. - Пусть Джексон продолжает!

Наступила тишина. Потом доктор Ланг повторила:

- Это правда.

- Вы помните, доктор, как два года назад у тринадцатилетней девочки по имени Томасса обнаружили рак поджелудочной железы? Это был первый случай в истории нашего города.

- Помню!

- И как была спасена жизнь Томассы?

- С помощью древней медицинской техники.

- А как вы узнали об этой технике и способах ее применения?

- От старого врача, по имени…

- …по имени Мавле ТУ Пять, которая полгода спустя была осуждена как Одноглазая и отправлена в Отсек Смерти!

- Не вижу, какое это имеет отношение… - заговорил было Судья.

Снова поднялся шум, и молоток Судьи забарабанил по столу. Через полминуты относительная тишина восстановилась, и Джексон продолжал:

- Капитан Элва! Когда гироскопический распределитель гравитации вышел из строя, разве вы не обратились за помощью к Бену Холдену И Шесть, чтобы пройти двухнедельный ускоренный курс общей теории относительности. Только после этого вы отважились вскрыть кожух?

- Это не имеет никакого отношения к слушаемому делу! - Казалось, Судья брызжет пеной от ярости. - Вам позволили провести перекрестный допрос только доктора Ланг!

Однако Джексон и не думал останавливаться:

- Да, я спрашиваю всех. Я утверждаю, что мы не кучка мутировавших чудовищ. Мы - единственные, кто пытается сохранить то, что осталось от мудрости наших предков в этой первобытной пещере, которую вы зовете городом. Ваша излюбленная Норма! Какая чушь! Запереть два десятка людей и прикончить их из-за того, что они хотят узнать секреты предков! Превратить человека в изгоя, натравив на него стаю специально выдрессированных восьмикилограммовых крыс только за то, что он выучил таблицу умножения! Впрыснуть женщине порцию смертоносных вирусов, раз она знает теорему Геделя и на этом основании послать ее на Холм Смерти! С какой Нормой согласуются подобные деяния?! С таким понятием этики можно…

- Молчать! - Молоток Судьи с грохотом обрушился на столешницу. Затем медленно, чтобы придать своим словам особый вес, Судья произнес: - Наши предки поставили перед нами благую цель: привести людей к звездам, и никаких отклонений мы терпеть не будем! Вы что, забыли, что совсем недавно группа Одноглазых захватила «Эпсилон семь» и уничтожила город?

Три голоса пытались перебить Судью: Капитана, Джексона и доктора:

- Ваша честь, мы не…

Но Судья, словно не замечая их, продолжал:

- То, что последнее сообщение пришло от Одноглазых, достаточное доказательство тому, что они были последними оставшимися в живых. Значит, это они свергли законное правительство Нормы. Теперь там все мертвы. Но «Сигма девять» не последует примеру «Эпсилона семь». Таким образом, ввиду угрозы, которую представляет для нашего общества отклонение Джексона, я согласен с рекомендацией доктора Ланг о смертном приговоре путем…

- Простите, ваша честь. - В голосе Капитана звучали нотки отчаяния. - Только что поступило сообщение из радиорубки. Неожиданно резко ухудшилась связь с «Дельтой шесть». Радисты едва различали слова. Люди на «Дельте шесть» просят о помощи. Похоже, они…

Следующий звук Джонни воспринял как взрыв, нет, как серию непрекращающихся взрывов. От неожиданности студент подпрыгнул. В первое мгновение ему показалось, что зрителей охватило безумие. Но потом он понял, что это - белый шум, радиопомехи. Тогда Джонни снова ткнул пальцем в пятиугольник. Рев стих. Охваченный ужасом, Джонни отступил от картотеки. Он был совершенно сбит с толку. Постепенно возвращался он к окружающей действительности. Амфитеатр по-прежнему был пуст…

Но нет!

Джонни вздрогнул. Почти четверть посадочных мест заполняли мальчики с голубоватой кожей. Все они внимательно наблюдали за студентом. Теперь, когда запись окончилась, некоторые из них поднялись и зависли над сиденьями. Джонни, озираясь, искал своего проводника. Наконец заметил его, возлежащего на вершине кокона.

- Кто? Кто они? - Джонни махнул в сторону фигур.

Мальчик спустился пониже:

- Я же говорил вам. Они - остальное я. Сыны Разрушителя.

- Тогда кто ты такой?

Мальчик скользнул внутрь кокона, пожал плечами, а когда Джонни снова посмотрел на сиденья, они были пусты.

- Вы хотели попасть в Отсек Смерти?

Джонни покачал головой. Сначала он хотел разобраться в собственных мыслях. И еще он пытался представить, почему оборвалась последняя запись, а также разобраться в конфликте между Одноглазыми и представителями Нормы и понять, откуда взялись эти зеленоглазые мальчики, беззаботно порхающие в вакууме.

- Вы же говорили, что хотите взглянуть на Отсек Смерти!

- А? - откликнулся Джонни, словно вырвавшись из цепких объятий крепкого сна. Он так ничего и не понял. - Ах, да! Ну, конечно, - пробормотал он, пытаясь взять себя в руки.

- Тогда следуйте за мной! - сказал мальчик и потом добавил, словно желая утешить: - Вы все сами увидите.

Мальчик покинул кокон. Джонни, нервничая, отправился следом.