Бактриана

Глава XXIV ГДЕ ВЛЮБЛЕННЫЙ СТАНОВИТСЯ ДИПЛОМАТОМ

Всю ночь шагал я из угла в угол своей комнаты, и мое обостренное воображение с непередаваемой ясностью рисовало мне одну и ту же картину: Энвер своей солдатской прямой походкой идет по темному проходу тайника.

Я заснул с головной болью и не сразу понял, что за мной прислали из дворца.

Одеваясь, принимая ванну, завтракая, я испытывал неприятное чувство при мысли о встрече с Бактрианой. Теперь я ее ненавидел, презирал — эту любовницу Энвера — именно за то, что она оказалась слабой, похотливой, похожей на тысячу других женщин.

Аромат очарования, восторг преклонения перед ней исчезли.

Бактриана приняла меня в кабинете — месте нашей первой встречи.

Она была деловита, хмура, сдержанна. В тунике черного цвета, со строгим выражением лица, она сухо попросила меня сесть. Черные круги под глазами говорили, по крайней мере, о бессоннице.

— Итак, я буду краткой. Ввиду того, что мы получили оружие и часть денег, обещанных английским правительством за помощь Энверу, то, несмотря на сопротивление Совета Старейшин, мне удалось склонить наиболее крупные племена сияпушей, живущих за пределами Кафиристана, принять участие в бухарских делах. Однако, положение Энвер-паши уже настолько ухудшилось, что, возможно, на месте потребуются некоторые срочные меры для успешного ведения операций. Поэтому я считаю, что вам нужно выехать вместе с Энвер-пашой в Бухару. Того же мнения и английское правительство.

— Откуда вам известно мнение английского правительства? — спросил я холодно.

— Энвер-паша снесся с английским представителем в Кашгаре по этому поводу, и тот ответил, что лишь после вашего прибытия в Бухару, как посланного специально по этому делу, английское правительство сочтет возможным оказать ту или иную дополнительную помощь.

Я сказал:

— Я поеду не в Бухару, а в Лондон. Положение со времени моего прибытия сюда существенно изменилось. Стратегически оно безнадежно для белых бухарских войск. Политически Энвер-паша совершенно дискредитировал себя, связавшись с крайними реакционными элементами и даже просто бандитами, не имеющими другой цели, кроме грабежа. Наконец, само оказание помощи затруднено технически: из Афганистана это почти невозможно. Из Кашгара оружие пересылать большими партиями тоже нельзя. Нам выгоднее осуществлять свою политику в Средней Азии другими путями, например, через басмачей Ферганы. Уже несколько лет, как Мадалим-бек, Иргаш и Курширмат развивают необычайно активную деятельность против Советов. Ведь Курширмат до сих пор имеет звание «командующего армией Ислама», данное ему бывшим эмиром Бухарским, а Мадалим- бек, сидя в Иркиштаме, сумел, помимо армии, сформировать и «ферганское правительство». Успенский, бывший русский царский консул в Кашгаре, усиленно нас предостерегает от увлечения Энвер-пашой и советует увеличить помощь басмачеству…

С каждой новой моей фразой спокойная сдержанность все более покидала Бактриану. Наконец, она встала и начала ходить крупными шагами по комнате вдоль библиотечных шкафов.

Потом повернулась и, всматриваясь в меня злыми глазами, сказала:

— Вы так лжете, что можно принять ваши слова за правду.

— Сударыня, — и я поднялся с достоинством, — до прибытия сюда Энвер-паши наши переговоры носили более достойный характер, и я бы сказал, с большими результатами для вашего государства.

С каким удовольствием я церемонно поклонился, сознавая всю радость мести и чувствуя, что Бактриана не сможет сейчас прервать беседу и бросить Энвера на произвол судьбы. В то же время, эта женщина была чертовски умна. Боясь, что мои слова — правда, она все-таки чувствовала, что я лгу, преследуя какие-то цели.

Я взялся за ручку двери, когда услышал ее крик:

— Постойте!

Повернувшись, я увидел ее побледневшее лицо прямо перед собой.

— Скажите, чего вы хотите?

— Я? В данный момент — закурить сигару.

Мед ленными шагами я приблизился к столу, обрезал сигару, зажег спичку, прикурил, сознательно растягивая время.

Когда первый клубок синего дыма кольцом взвился к потолку, она переспросила:

— Так чего же вы хотите?

Тогда я подошел к ней и сказал.

— Вас.

Она отскочила, как кошка, и прошипела:

— Достаточно мне сделать жест, и вы будете убиты.

— Ничего хорошего, сударыня, от этого не получится. Энвер не получит помощи, а, кроме того, согласно английской традиции, в подобных случаях индийские аэропланы получают предписание уничтожить все, что можно, на враждебной территории. Читрал ведь недалеко…

Она продолжала кипеть негодованием:

— Джентльмен, лорд Пальмур, способен так завоевывать женщин?

— Каждый делает это, как умеет. Я не могу очаровывать женщин звоном шпор, величественными жестами и чалмой, как это делают другие. Приходится раскидывать умом, как этого добиться иначе; впрочем, не так давно вы были более добры к мне и, если бы нам не помешали…

Она повернула голову ко мне.

— Это было до…

— Вы хотите сказать, до приезда Энвера-паши? Согласитесь, я в этом не виноват. Можете считать его как бы отсутствующим.

Я поднялся из глубокого кожаного кресла, бросил сигару в сторону и поклонился:

— Сударыня, вы имеете возможность размышлять до шести часов вечера сегодняшнего дня. Если в семь часов я не получу приглашения во дворец, завтра я выеду в Читрал. Если по несчастной случайности я окажусь по дороге убитым, то, согласно посланным по радио указаниям, вы будете иметь удовольствие услышать над вашим дворцом шум авиамотора.