Бац!

— Помоги мне, Шельма, хорошо? Всем остальным можно отдыхать. И не вздумайте смеяться.

Он надел себе на голову кольцо с нарисованными горами. Ангва раскашлялась, но Ваймс предпочел ничего не заметить.

— Отлично, — сказал Ваймс, поворачивая плотную бумагу, чтобы совместить горы на горизонте со своими карандашными очертаниями. — Вон там Медная Голова и Кори Целести… и они довольно хорошо совмещаются с рисунком. Мы практически уже на месте!

— Не обязательно, командор, — отозвался из-за его спины Скромняк. — Обе горы находятся примерно в четырех сотнях милях отсюда. Они буду смотреться одинаково из любой точки в долине. Нам надо ориентироваться на более близкие вершины.

Ваймс повернулся. — Хорошо. Что это там за крутая гора слева?

— Это Король, сэр, — ответила Шельма. — Он примерно в десяти милях отсюда.

— В самом деле? Кажется, что ближе.

Ваймс нашел гору на рисунке. — И вон та маленькая? С двуглавой вершиной?

— Я не знаю, как она называется, сэр, но я вижу, о чем вы говорите.

— Они слишком малы и слишком близки друг к другу… — пробормотал Ваймс.

— Давайте подойдем к ним поближе, сэр. Только смотрите, куда идете. Наступайте лишь на камень. Держитесь подальше от всякого мусора. Скальт прав, мусор может прикрывать дыру в породе и вы можете просто провалиться в нее.

— Та-а-к. Примерно посередине между этими горами находится забавный маленький выход горной породы. Я иду прямо туда. Смотри куда я ступаю.

Стараясь удерживать бумагу перед лицом, спотыкаясь на камнях и расплескивая воду в ледяных ручьях, Ваймс потопал по пустынной долине…

— Тьфу ты, пропасть!

— Сэр?

Ваймс поглядел поверх бумажного кольца. — Я потерял Короля. Его закрывает эта чертова гряда скал. Подожди-ка… Я вижу ту гору, у которой отвалился кусок.

Все казалось таким простым. Так бы оно и было, если бы Кумская Долина была плоской и не была бы захламлена всякими отбросами, как кегельбан для богов. В ряде мест им приходилось сворачивать с пути из-за препятствия в виде перепутанных, вонючих, кишащих комарами древесных стволов. Или перед ними вставала стена из камней, размером в дом. Или широкий, затянутый туманом провал в известняке с бурлящей водой, которое в любом другом месте назвали бы Дьявольским Котлом, но здесь он был безымянным, потому что это была Кумская Долина, и на все провалы не хватало ни дьяволов, ни котлов.

Мошкара жалила, солнце ослепляло и гниющие деревья вкупе с влажный воздух при недостатке ветра образовывали болотные миазмы, которые, казалось, расслабляли мускулы. Неудивительно, что они решили сражаться на другом конце долины, думал Ваймс. Там было больше воздуха и дул ветер. Чувствуешь себя по крайней мере поудобнее.

Время от времени они оказывались на прогалине, которая была похожа на место на картине Методии Плута, но ближайшие горы не совпадали с рисунком и они возвращались в дебри. Приходилось их обходить, а затем идти в обход вокруг обхода.

Наконец Ваймс уселся на побелевшее от времени крошащееся бревно и отложил в сторону набросок.

— Не иначе как мы прошли мимо, — сказал он, задыхаясь. — Или Плут что-то напутал с горами. Или за последние сто лет от горы отломился кусок и упал. Такое тоже могло случиться. Мы могли пройти в двадцати футах от нужного места и не заметить его. — Он прихлопнул комара на запястье.

— Приободритесь, сэр, я думаю, что мы совсем близко, — ответила Шельма.

— Почему? С чего ты это взяла? — спросил Ваймс, промакивая пот с бровей.

— Потому что, по-моему, вы сидите на картине, сэр. Она очень грязная, но по мне выглядит, как свернутый в рулон холст.

Ваймс быстро встал и осмотрел бревно. Он отогнул с одного угла то, что принял за желто-серую кору и увидел рисунок на обратной стороне.

— И эти брусья здесь… — начала Шельма и остановилась, потому что Ваймс прижал палец к губам.

Вокруг и в самом деле валялись длинные тонкие сосновые жерди, очищенные от ветвей. Они могли бы остаться незамеченными, если бы не свернутая картина, лежащая рядом.

Они проделали то же самое, что и я, подумал Ваймс. Им, наверное, было легче, потому что у них хватало гномов, чтобы держать картину и горы были нарисованы красками, а не просто карандашный набросок, да и на большем полотне изображение более точное. Они могли и не торопиться. Они думали, что намного опережают меня. Все, что их волновало, так это тот проклятый мистический символ.

Он вытащил меч и поманил Шельму за собой.

Забурившиеся вряд ли были одни, думал он, крадучись обходя камни. Сами они не станут торчать здесь на дневном свету. Что же, сейчас мы посмотрим, сколько охранников они выставили…

Как оказалось, нисколько. Он почувствовал что-то вроде облегчения. За камнями было местечко, которое должно было быть помечено меткой Х, если бы кто-то решил ее поставить.

Они и правда были очень уверены в себе, подумал Ваймс. Если посмотреть, так они передвинули тонны камней и поваленных деревьев и оставили ломы, которые доказывали это.

Пришло время Ангве и всем остальным нагнать нас, решил Ваймс.

Прямо перед ними было отверстие примерно футов в шесть шириной. Поперек него лежал стальной брус, укрепленный в двух свежевырубленных бороздках, и с него свешивалась прочная веревка, теряясь в темноте. Снизу из темноты доносился рокот воды.

— Мистер Плут должно быть был храбрым человек, раз решился встать здесь, — заметил Ваймс.

— Думаю, что несколько сотен лет назад тут была заглушка, — ответила Шельма.

— Вот что, — сказал Ваймс, кидая в отверстие камешек. — Представь, что я городской житель, который не разбирается во всех этих подземных терминах?

— Это значит, что отверстие было завалено мусором, — терпеливо объяснила Шельма. — Мистер Плут мог спуститься на эту затычку.

Это то самое место.

Так… значит это здесь он нашел тот говорящий куб, думал Ваймс. Невзирая на протесты Шельмы, поскольку это он здесь командовал, Ваймс уцепился за веревку и спустился на несколько футов.

Там внизу под карнизом в камень был воткнут ржавый обломок железа. Несколько звеньев таких же проржавленных цепей свисали с него.

Оно поет в цепях…

— В одной из записок говорилось о цепях, — сказал он. — Что же, вот цепи, а это может быть обломком кинжала!

— Гномья сталь, сэр! — осуждающе сказала Шельма. — Она не ржавеет.

— Даже за все это время?

— О, да. Подозреваю, что через какое-то время после Плута вода стала фонтанировать из отверстия и смыла заглушку. Такое постоянно происходит в Кумской До… Э-ээ, что вы делаете, сэр?

Ваймс уставился в темноту. Там внизу в темноте бурлил невидимый поток. Итак… Посыльный вылез из дыры, думал он. Где спрятать куб? Наверху могли оказаться тролли. Но гномский воин наверняка имел кинжал. И цепи они любят. Да… Это было хорошее место. И он все равно собирался вскорости вернуться…

— Эти старики смогли спуститься вниз? — спросил он, пытаясь разглядеть, куда уходит веревка.

— Старые гномы, сэр. Да. Хоть мы и невысокие, но очень сильные. Вы не собираетесь лезть вниз, сэр, нет?

Там внизу есть боковой туннель…

— Там внизу должен быть туннель, — сказал Ваймс. Далеко в горах прогрохотал гром.

— Скоро подойдут остальные, сэр! Вы не слишком торопитесь?

Не жди их.

— Нет. Скажи им, чтобы следовали за мной. Слушай, мы попусту теряем время. Я не могу болтаться тут весь день.

Шельма помедлила и вытащила что-то из сумки на поясе.

— Тогда хотя бы возьмите это, сэр, — сказала она. Он схватил что-то, что на ощупь казалось маленьким пакетом. Он был на удивление тяжелым.

— Покрытые воском спички, сэр, они не промокнут. И обертка будет гореть как факел не меньше четырех минут. И вот еще маленькая буханочка гномского хлеба.

— Эм… Спасибо, — ответил Ваймс, обращаясь к круглой озабоченной тени на фоне желтого неба. — Слушай, я только взгляну, есть ли там внизу свет и если его не будет, я тут же вернусь. Все же я не совсем идиот.

Он заскользил по веревке вниз. Через каждые два фута на веревке был завязан узел. Воздух внизу, после жаркой долины, казался холодным как зимой. Снизу летели мелкие брызги.

Действительно, прямо над поверхностью воды находилось отверстие туннеля. Ваймс также убедил себя, что в отдалении виднелся свет. Ну, не такой уж он и дурак.

Прыгай…

Руки разжались. Он не успел даже выругаться, как над ним сомкнулись темные воды.

Ваймс открыл глаза. Через какое-то время, еле двигая нестерпимо болевшей рукой, он дотронулся до лица и проверил, подняты ли у него веки.

Какая часть тела у него не болела? Ваймс прислушался к себе. Его ребра пели основную мелодию боли, а колени, локти и голова исполняли сопровождение — трели и арпеджио. Каждый раз, когда он менял положение, чтобы ослабить боль, она просто перемещалась в другое место. Голова раскалывалась, как будто кто-то колотил молотком по глазам.

Он застонал и откашлял воду.

Под ним был песок. Ваймс мог слышать, как где-то рядом бурлила вода, но песок, на котором он лежал, был лишь слегка влажным. Что-то в этом было не так.

Ваймс рискнул перевернуться, что вызвало немало стонов.

Он помнил ледяную воду. О том, чтобы плыть в ней, можно было даже не думать. Все, что он смог, это свернуться калачиком в швыряющем, обдирающем и колотящим потоке, гнавшем его по бильярдной доске Кумской Долины. Ваймс точно знал, что его протащило через подземный водопад. Ему удалось задержать дыхание, прежде чем его увлекло вперед. А потом была глубина и давление, и перед его глазами начала прокручиваться вся его жизнь. Он помнил, что его последней мыслью было — пожалуйста, пожалуйста, не могли бы мы пропустить тот кусочек с Мэвисом Траунсером…

А теперь он лежит на невидимом пляже и вокруг него нет воды? Но здесь не бывает приливов и отливов!

Значит кто-то наблюдает за ним из темноты. Вот в чем дело. Они вытащили его из воды и сейчас следят за ним…

Ваймс снова открыл глаза. Боль частично ушла, оставляя вместо себя оцепенелость. У него было ощущение, что он потерял чувство времени. Темнота сдавливала его со всех сторон, плотная и бархатистая.

Застонав, он перекатился на живот и с трудом встал на четвереньки.

— Кто здесь? — пробормотал он и очень, очень осторожно поднялся на ноги.

Вертикальное положение, казалось, привело его мозги в рабочее состояние.

— Здесь есть кто-нибудь? — темнота поглотила звуки. В любом случае, что бы он смог сделать, если бы ему ответили — да?

Ваймс вытащил меч и, держа его перед собой, двинулся вперед. Через дюжину шагов меч звякнул о камень.

— Спички, — забормотал он. — У меня же есть спички!

Он нашел сверток из вощеной бумаги и, еле ворочая застывшими пальцами, вытянул одну спичку. Большим пальцем соскреб воск с головки и чиркнул ею об стену.

Вспышка причинила боль глазам. Быстро оглядись! Текущая вода, ровная поверхность песка, его рука… и отпечатки ног, идущие из воды. Только одна пара ног? Да. Маленькая пещера, сухие стены, темнота, выход наверх…

Ваймс заковылял к овальному проходу так быстро, как мог, а спичка искрила и шипела в его руке.

Проход вел в большую пещеру. Такую большую, что темнота, казалось, втянула в себя свет от спички, которая обожгла ему пальцы и погасла.

Плотная темнота сомкнулась над ним, как занавес, и он наконец понял, о чем говорили гномы. Эта темнота не напоминала темноту капюшона, подвала или даже их довольно поверхностной шахты. Он был так глубоко под землей, что эта темнота обрушилась на него всем своим весом.

Неглубокой шахты.

Где-то рядом капля воды плюхнулась в невидимую лужу.

Ваймс шел вперед, шатаясь. Он знал, что кровоточил. Он не знал, почему он куда-то идет, но был уверен, что так надо.

Может быть, ему удастся найти дневной свет. Может быть, ему попадется бревно, смытое под землю и он выплывет на нем наружу. Ваймс не собирался умирать здесь в темноте, в такой дали от дома. Все больше воды капало с потолка пещеры. Часть попадала ему за шиворот, но еще больше плюхали в лужи вокруг. Ха, вода, стекающая тебе за шиворот и странные звуки в тенях… Вот тогда-то мы и увидим, настоящий ли ты полицейский, верно? Вот только теней здесь не было. Им не хватало света.

Возможно, тот несчастный коротышка гном тоже шел этим путем. Но он нашел дорогу наружу. Может, он знал дорогу, может, у него была веревка, может, он был молодым и гибким… и он, чуть живой, выбрался наружу, запрятал сокровище и затем спустился в долину, идя к своей могиле. На людей иногда находит такое. Ему вспомнилась миссис Олдсбертон, которая сошла с ума после смерти своей малютки и без устали чистила все в доме, каждую чашку, стены, потолки и ложки, ни на кого не глядя, никого не слушая, не прекращая работу ни днем, ни ночью. Что-то переключается в голове и ты начинаешь искать любое занятие, чтобы отвлечь себя от мыслей.

Прекрати думать, что путь наружу, который нашел тот гном, был тем отверстием, через которое он провалился сюда. Ваймс не имел никакого понятия, где он сейчас находится.

Может, ему просто прыгнуть в воду, на этот раз осозновая свои действия, и может, ему удастся выплыть в реку, прежде чем бурный поток исколотит его до смерти. Может быть, он…

Какого черта он отпустил веревку? Такое чувство бывает, когда ты стоишь на краю обрыва и тихий голос у тебя в голове шепчет — «Прыгай» или — "Дотронься до огня!". Конечно, никто не слушается этого голоса. Во всяком случае, большинство не слушается. Что же, голос сказал — «Прыгай» и он прыгнул…

Его тело ныло и кровоточило, но он тащился вперед, пока тьма не обернула его своим хвостом.

— Он скоро вернется, вот увидите, — сказала Сибилла. — Даже если останется одна минута.

В холле большие напольные часы только что пробили полшестого.

— Конечно, он вернется, — согласилась Пузырек. Они с Сибиллой купали Малыша Сэмми.

— Он никогда не опаздывает, — продолжала Сибилла. — Он говорит, что если опоздаешь по уважительной причине, то и беспричинно начнешь опаздывать. И сейчас еще только полшестого.

— Времени полно, — согласилась Пузырек.

— Фред и Шнобби отвели лошадей в долину? — спросила Сибилла.

— Да, Сибилла. Ты видела как они уехали, — ответила Пузырек. Она поглядела через голову Сибиллы на своего мужа, мрачно стоявшего в дверном проеме. Тот лишь безнадежно пожал плечами.

— Иногда он взбегает по лестнице в то время, как часы отбивают шесть, — сказала Сибилла, спокойно намыливая Малыша Сэма губкой в форме медвежонка. — В самую последнюю секунду. Подожди и увидишь.

Ваймс хотел спать. Никогда раньше он не испытывал такой усталости. Он упал на колени и боком рухнул на песок.

Когда Ваймс заставил себя открыть глаза, он увидел над собой бледные звезды и в очередной раз испытал ощущение присутствия кого-то рядом.

Ваймс повернул голову, морщась от режущей боли, и увидел стоящее на песке маленькое, ярко освещенное кресло. В нем полулежала фигура в балахоне и читала книгу.

Белая костяная рука перевернула страницу.

— Ты Смерть, значит? — помолчав спросил Ваймс.

АХ, ЭТОТ МИСТЕР ВАЙМС, ОН КАК ВСЕГДА ПРОНИЦАТЕЛЕН. СРАЗУ ДОГАДАЛСЯ, — ответил Смерть, закладывая страницу пальцем, чтобы не потерять ее.

— Я тебя уже видел раньше.

Я ЧАСТЕНЬКО ПРОХОДИЛ МИМО ВАС, МИСТЕР ВАЙМС.

— Значит, на этом все?

ВАМ НИКОГДА НЕ ПРИХОДИЛО В ГОЛОВУ, ЧТО КОНЦЕПЦИЯ ПИСЬМЕННОГО НАРРАТИВИУМА В НЕКОТОРОЙ СТЕПЕНИ СТРАННА? — спросил Смерть.

Ваймс всегда чувствовал, когда собеседник пытался избежать чего-то, о чем он не хотел говорить в данную минуту, как, например, сейчас. — Это правда? — настойчиво повторил он. — Время умирать?

МОЖЕТ БЫТЬ.

— Может быть? Что это за ответ такой? — спросил Ваймс.

ОЧЕНЬ ТОЧНЫЙ. ВИДИТЕ ЛИ, В ДАННУЮ МИНУТУ, ВЫ ИСПЫТЫВАЕТЕ ОКОЛОСМЕРТНЫЙ ПЕРЕЖИВАНИЯ. А ЭТО НЕИЗБЕЖНО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО Я ДОЛЖЕН ИСПЫТАТЬ ОКОЛОВАЙМСОВСКИЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ. НЕ ОБРАЩАЙ НА МЕНЯ ВНИМАНИЯ. ПРОДОЛЖАЙ ЗАНИМАТЬСЯ ТЕМ, ЧЕМ ЗАНИМАЕШЬСЯ. У МЕНЯ ЕСТЬ КНИГА.

Ваймс перекатился на живот, стиснул зубы и снова встал на четвереньки. Ему удалось проползти несколько ярдов, прежде чем он снова свалился.

Он услышал как кресло передвинулось.

— Не должен ли ты находиться где-нибудь еще?

Я НАХОЖУСЬ, — ответил Смерть, снова усаживаясь.

— Но ты здесь!

И ЗДЕСЬ ТОЖЕ. — Смерть перевернул страницу и, для того, кто не дышал, умудрился довольно хорошо вздохнуть. — ПОХОЖЕ, ЧТО ЭТО СДЕЛАЛ ДВОРЕЦКИЙ.

— Что сделал?

ЭТО ВЫМЫШЛЕННАЯ ИСТОРИЯ. ОЧЕНЬ СТРАННАЯ. ВСЕ, ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ, ЭТО ОТКРЫТЬ ПОСЛЕДНЮЮ СТРАНИЦУ И ПРОЧИТАТЬ ОТВЕТ. В ЧЕМ ЖЕ, В ТАКОМ СЛУЧАЕ, СМЫСЛ СОЗНАТЕЛЬНОГО ОТКАЗА ОТ ЗНАНИЯ?

Для Ваймса все это прозвучало как полная чушь, поэтому он ее проигнорировал. Боль частично пропала, но в голове по-прежнему стучало. Он чувствовал себя опустошенным. Все, что он хотел — это спать.

— Эти часы точные?

— Боюсь, что да, Сибилла.

— Я выйду и подожду его возле дома. У меня и книга наготове, — сказала леди Сибилла. — Ничто не сможет остановить его.

— Уверена, что не сможет, — отозвалась Пузырек.

— Однако, в это время года, долина может вести себя непредсказуемо… — начал было ее муж, но тут же прикусил язык под взглядом жены.

Было без шести минут шесть.

— Двинь-двили двон!

Раздался тихий влажный звук, идущий откуда-то из штанов Ваймса. Через несколько мгновений, времени достаточного чтобы вспомнить о наличии у него пары рук и штанов, Ваймс полез в карман и не без труда вытащил ан свет Крыжовник. Коробочка измялась и когда Ваймс открыл ее, он увидел, что бес был бледен. — Двинь-Двили-Двон!

Ваймс смотрел на беса. Он держал в руках говорящую коробочку и это должно было что-то означать. — Вон-Вили-Вон!

Ваймс медленно наклонил коробочку, чтобы вылить из нее воду.

— Вы не слушали! Я кричал и вы не слушали! — захныкал бес. — Без пяти шесть! Читать Малышу Сэму! — Ваймс уронил коробочку с протестующим бесом себе на грудь и уставился на бледные звезды.

— Должен читать Малышу Сэму, — пробормотал он и закрыл глаза. И тут же открыл их: — Надо читать Малышу Сэму!

Звезды двигались. Нет, это не звезды! Как это может быть небом!

Это же чертова пещера, верно?

Он перевернулся и встал на ноги одним движением. Звезд вокруг стало больше и они ползли по стенам. Вирви целенаправленно двигались куда-то. Впереди они сливались в сияющий поток. Хотя они еле мерцали, в голове у Ваймса просветлело. Он смотрел на то, что не было больше чернотой, а только полумраком, и этот полумрак казался дневным светом после былой темноты.

— Надо читать Малышу Сэму… — прошептал он пещере, полной гигантских сталактитов и сталагмитов, блестящих от воды. — … читать Малышу Сэму…

Спотыкаясь и поскальзываясь в неглубоких лужицах, временами выбираясь на участки белого песка, Ваймс следовал за светом.

Сибилла шла через холл, стараясь не глядеть на встревоженные лица хозяина и хозяйки. Минутная стрелка на напольных часах была почти на двенадцати и подрагивала.

Она открыла входную дверь. Сэма за ней не было и никто не несся по дороге.

Часы отбили шесть. Она услышала, как кто-то тихо подошел сзади.

— Не желаете ли вы, чтобы я почитал Сэмми, мадам? — спросил Вилликинс. — Может быть мужской голос…

— Нет, я пойду наверх, — тихо ответила Сибилла. — А вы подождите здесь моего мужа. Он не задержится.

— Да, мадам.

— Он наверное спешит изо всех сил.

— Я провожу его наверх без промедления, мадам.

— Он придет, вот увидите!

— Да, мадам.

— Он пройдет через стены!

Сибилла поднималась по лестнице, когда часы перестали отбивать время. Часы спешили. Конечно же!

Малыш Сэм стоял в своей кроватке. Он улыбался, но его улыбка перешла в недоумение, когда Сибилла подтянула кресло и села рядом с ним.

— Папочка попросил мамочку почитать тебе сегодня, Сэм, — весело объявила она. — Вот будет здорово!

Ее сердце не упало. Ему некуда было падать. Оно уже билось так меделнно, как только сердце может. Но оно сжалось и затрепетало, увидев, как маленький мальчик поглядел на нее, на дверь, снова на нее и затем заплакал, запрокинув голову.

Ваймс не столько бегом, сколько хромая, продвигался вперед, пока не споткнулся и не упал в лужу. Он обнаружил, что споткнулся о гнома. Мертвого гнома. Очень мертвого. Такого мертвого, что капающая вода превратила его в маленький сталагмит, покрытого известковой коркой и прицементировала его к валуну, на котором он сидел.

— Должен читать малышу Сэму, — настоятельно сказал он смутно различимому шлему.

Недалеко от гнома на белом песке лежал его боевой топор. То, что творилось в голове у Ваймса вряд ли можно было назвать связанными рассуждениями, но он слышал доносящиеся издали слабые звуки и инстинкт, древний, как и мысль, решил, что не режущих поверхностей слишком много не бывает.

Он подобрал топор. Топор покрывал тонкий слой ржавчины. На полу пещеры были еще какие-то бугорки и холмики, когда он подошел, чтобы разглядеть их, они вполне могли бы быть…

Нет времени! Надо читать книгу!

Дальше пол пещеры плавно поднимался и капающая вода сделала его очень скользким. Ваймс чуть не упал, но помог себе топором. Решай проблемы по одной. Надо забраться на холм! Прочитать книгу! И затем начался плач. Плач его сына. Плач заполнил его сознание.

Они будут гореть…

Перед его мысленным взором витала лестница, устремляющаяся верх в бесконечную темноту. Плач шел откуда-то оттуда.

Ваймс скользил. Топор врубался в известняк. Жалуясь и ругаясь, поскальзываясь на каждом шагу, Ваймс прорывался на вершину холма.

Внизу перед ним распростерлась другая, огромная пещера. Гномы в ней так и кишели. Она была похожа на шахту.

В нескольких футах от Ваймса, перед глазами которого покачивались ягнята, стояли четыре гнома. Они дружно уставились на этот внезапно появившийся, окровавленный, еле стоящий на ногах призрак, который как во сне размахивал мечом в одной руке и топором в другой.

У них тоже были топоры. Но призрак взглянул на них и спросил: Где… моя… корова?

Они попятились.

— Это моя корова? — настойчиво спросило создание, неуверенно шагнув вперед. Оно печально покачало головой.

— Она говорит "Бээ!" — всхлипнул призрак. — Это… овечка!

Затем он рухнул на колени, стиснул зубы и возвел очи горе, словно взывая к богам, как человек, которого запытали до потери разума, и издал рев:

— Это! Не!! Моя!!! Корова!!!!!

Крик эхом отразился от стен пещеры и он был настолько силен, что пробился сквозь камни, расплавил горные породы и пролетел через мили… И в унылой детской комнате малыш Сэм перестал плакать, оглянулся по сторонам, внезапно обрадованный, но озадаченный, и сказал, к удивление своей отчаявшейся матери, — Ко!

Гномы отступали. Вирви продолжали вливаться в пещеру, очерчивая пришельца на фоне своего бело-зеленого свечения.

— Где моя корова? Это моя корова? — требовал пришелец, преследуя гномов.

По всей пещере гномы перестали работать. В воздухе повисла нерешительность. В конце концов, человек был совсем один, и во многих умах появилась мысль: — "Кто-нибудь собирается что-нибудь предпринять?" Эта мысль еще не успела созреть до: — "Я собираюсь что-нибудь предпринять?" Кроме того, где она, эта корова? Есть здесь внизу коровы?

— Она говорит "Иго-го!" Это лошадь! Это не моя корова!

гномы переглянулись. Значит здесь уже и лошадь появилась? Кто-нибудь слышал лошадь? Что здесь еще может быть?

Четыре стража удалились в глубину пещеры за советом и указаниями. Там, сбившись в кучку, стояли Забурившиеся и яростно переговаривались, глядя на приближающегося человека.

Но искаженный взор Ваймса показывал ему пушистых зайчиков и крякающих уточек…

Он снова рухнул на колени и, заплакав, уставился на землю.

Вперед вышли шестеро закутанных в темные одежды гномов. Один из них выставил перед собой извергающее пламя оружие и осторожно подошел. Огонек на конце трубки был самым ярким пятном в пещере.

Призрак глянул вверх; в его глазах плясали красные отсветы пламени, и он прорычал: — Это моя корова?

Затем он вскинул руку и запустил топор в стража. Топор попал в огненное оружие, которое взорвалось.

— Он говорит "Арррргх!"

— Гх! — повторил малыш Сэм, и мать сжала ребенка в объятиях, уставившись невидящим взглядом на стену.

Горящая нефть била фонтаном во мраке пещеры. Брызги попали на руку Ваймса, но он сразу же прихлопнул пламя. Было больно, очень больно, но он осознавал существование боли, как существование луны в небе. Луна есть, но она на него никак не влияет.

— Это не моя корова! — сказал он, вставая.

Он пошел вперед сквозь горящую нефть, сквозь красноватый дым, мимо гномов, отчаянно катающихся по земле, пытающихся сбить пламя. Казалось, что он что-то ищет.

Еще два стража кинулись вслед за ним. Но Ваймс, даже не взглянув на них, присел и описал мечом круг. Перед его глазами покачивался маленький ягненок.

Гном, в большей степени сохранивший присутствие духа, нашел арбалет и только старательно прицелился, как на него с воплями накинулась стая летучих мышей. Он было снова прицелился, но тут звук, похожий на шлепок двух кусков мяса друг о друга, заставил его обернуться и его подхватила обнаженная женщина и швырнула через всю пещеру. Ошарашенный шахтер замахнулся топором на улыбающуюся женщину, которая тут же исчезла в стае летучих мышей.

Вопли продолжались, но Ваймс не обращал на них никакого внимания. Сквозь дым пробегали гномы. Он отшвыривал их в сторону. Наконец-то он нашел то, что искал.

— Это моя корова? Она говорит "Му!"

Подобрав валяющийся топор, Ваймс побежал. — Да! Это моя корова!

Скальты в отчаянии жались друг к другу, прячась за кольцом из стражей. Глаза Ваймса пылали а со шлема поднимались язычки пламени. Гном, держащий извергающее огонь оружие, отбросил его и кинулся прочь.

— Ура, ура, что за чудесный день, когда я нашел свою корову!

… и возможно именно это, как говорили впоследствии, и послужило началом конца. Против берсерков нет защиты. Они поклялись сражаться до смерти, но не до такой. Самые медлительные четыре стража попали под топор и меч, остальные бросились врассыпную.

И вот Ваймс остановился перед группой перепуганных престарелых гномов, поднимая оружие над головой…

И застыл, покачиваясь, как статуя.

Вечная ночь.

Но в этой ночи притаился город, призрачный, но определенным образом, настоящий. В поднимающемся тумане, существо кралось по аллее. Этого не могло произойти!

И все-таки, произошло. Улицы были заполнены… другими существами. Животными! Птицам! Меняющими форму, Вопящими и завывающими! И над всем этим, над крышами домов медленно раскачивалась овечка, громыхая по мостовой…

Затем решетки опустились, захлопнулись со стуком, и существо было вышвырнуто прочь.

Но оно было так близко! Оно спасло человека, оно проникло и начало контролировать… и вот теперь…

В темноте, над шорохом не утихающего дождя, оно услышало звуки приближающихся шагов.

В тумане появилась фигура.

Она приблизилась.

Вода струилась по металлическому шлему и промасленному кожаному плащу. Фигура остановилась и с полным безразличием раскурила сигару, прикрыв ладонями пламя.

Существо вяло трепыхалось, как огромная рыбина в глубоком омуте. Оно слишком устало, чтобы бежать.

— Я — Призываемая Тьма. — Звуков не было, но если бы они были, то звучали бы, как шипение. — Кто ты?

— Я Стражник.

— Они могли убить его семью! — сделала выпад темнота, но получила отпор. — Подумай о смертях, что произошли по их вине! Кто ты такой, чтобы останавливать меня?

— Он создал меня. Quis custodiet ipsos custodes? Кто сторожит стражника? Я. Я присматриваю за ним. Всегда. Ты не заставишь его убивать ради себя.

— Кто же станет создавать своего собственного полицейского?

— Тот, кто боится тьмы.

— Так и должно быть, — с удовлетворением сказало существо.

— Действительно. Но боюсь, ты не понимаешь. Я здесь не для того, чтобы не пускать темноту внутрь. Я здесь, чтобы не пускать темноту наружу, — призрачный стражник поднял фонарь, и метал звякнул, когда он открыл шторку. Оранжевый свет прорезал тьму. — Можешь называть меня… Стерегущая Тьма. Представь, каким сильным я должен быть.

Призываемая Тьма в отчаянии попыталась скрыться в аллее, но свет настигал ее и жег.

— А теперь, — сказал Стражник. — Убирайся из города.

… и упал, когда оборотень прыгнул ему на спину.

У Ангвы капала слюна. Шерсть вздыбилась, как зубья пилы, пасть искривилась. Ее рык разнесся по всей пещере. Мозги любого обезьяноподобного существа понимали сообщение — только двинься и умрешь. Неподвижность тоже означала смерть, но не мгновенную, сиюминутную смерть, и сообразительная обезьянка это понимала.

Ваймс не двигался. Рычание сковало его мускулы. Им управлял ужас.

— Приветствую тебя, — пронеслась мысль, не принадлежащая ему и он почувствовал внезапное отсутствие чего-то, чье присутствие он не замечал. Черноту за его глазными яблоками прорезал темный плавник и исчез.

Он расслышал хныканье и тяжесть, давившая на него, исчезла. Ваймс перекатился и увидел расплывающееся в воздухе грубое изображение глаза с хвостом. Рисунок медленно растворился и всеобъемлющая темнота отступила и дала место огню и свету вирвей. В пещере пролилась кровь и они ползли вниз по стенам. Он почувствовал…

Прошло какое-то время. Ваймс резко проснулся.

— Я прочитал ему книгу! — сказал он, чтобы, в основном успокоить самого себя.

— Да, прочитали, сэр, — сказал голос Ангвы за его спиной. — Очень отчетливо. Мы находились более чем в двух сотнях ярдах, но слышали вас. Хорошая работа, сэр. Мы подумали, что вам следует отдохнуть.

— Какая работа? — спросил Ваймс, пытаясь сесть. Движение заполнило его мир болью, но он умудрился кинуть быстрый взгляд, прежде чем повалиться обратно.

В пещере было много дыма, но здесь и там горели настоящие факелы. И недалеко от них толпились гномы. Они стояли группами или сидели.

— Почему здесь так много гномов, сержант? — спросил он, глядя в потолок пещеры. — То есть, почему здесь столько гномов и они не пытаются убить нас?

— Они от Короля-под-горой, сэр. Мы их узники… вроде того… э… не совсем узники.

— Рыса? Плевать на него! — сказал Ваймс, снова пытаясь встать на ноги. — Я однажды спас его чертову жизнь! — Ему удалось встать, но мир завертелся вокруг него и он чуть не упал, но Ангва подхватила его и помогла сесть на камень. Ну что же, он хотя бы сидит…

— Не совсем узники, — повторила Ангва. — Нам нельзя уходить. Но поскольку мы не знаем, куда идти, даже если бы мы могли пойти, то это немного излишне. Извините, что я в одной сорочке, сэр, но вы знаете, как это бывает. Гномы обещали доставить мою одежду. Э… Это касается политики, сэр. Гном, который тут командует, порядочный, но он чувствует себя не в своей тарелке и потому придерживается того что ему известно, сэр. И, э-ээ, не так уж и много ему известно. Вы что-нибудь помните? Вы были без сознания целых двадцать минут.

— Да, тут вокруг были… войлочные овечки… — голос Ваймса затих. Каким-то образом, в этих словах прозвучала правда, канувшая в глубокую, глубокую нору. — Это были не войлочные овечки, верно?

— Я ни одной не видела, — тактично ответила Ангва. — Лично я видела несущегося, вопящего маньяка, жаждущего мести. Но в хорошем смысле этого слова, — добавила она.

Его внутреннее Я поглядело на события, которые до сих пор не вспоминало.

— Я… — начал он.

— Все… можно сказать хорошо, сэр, — быстро сказала Ангва. — Но пойдмете и посмотрим. Скромняк сказал, вам следует все увидеть.

— Скромняк… Он у нас гном-всезнайка, так? — сказал Ваймс.

— Ага, вы вспомнили, сэр, — сказала Ангва. — Хорошо. Он немного переживал из-за этого.

Ваймс тверже стоял на ногах, но его правая рука горела огнем и вся та боль, что накопилась за сегодняшний день вернулась и мучила его. Ангва осторожно вела его через лужи по скользким, как мокрый мрамор, камням, пока они не дошли до сталагмита. Он был восемь футов высотой.

Это был тролль. Это не была скала в форме тролля, а настоящий тролль. Ваймс знал, что когда они умирают, они становятся более камнеподобными, но очертания этого тролля были смягчены молочным камнем, образовавшимся от капель, падающих ему на голову.

— Только поглядите сюда, сэр, — сказала Ангва. — Они разбивали их.

Рядом в луже на боку лежал еще один сталагмит. Он был сбит со своего постамента. И это был… гном.

гномы рассыпаются в прах после смерти, также как и люди, но доспехи, кольчуга, цепи и тяжелая кожа свидетельствовали, что больших изменений не произошло, во всяком случае, на взгляд случайного наблюдателя. Горная порода покрыла их сверкающим панцирем.

Ваймс выпрямился и оглядел пещеру. В сумраке виднелись и другие фигуры, до самой стены, где капающая в течении веков вода, образовала настоящий водопад кремового цвета, но не двигающийся, как будто заледенелый.

— Сколько их там?

— Примерно двадцать, сэр. Половина из них была разбита до вашего… прибытия. Поглядите вот на этот, сэр. Можно разглядеть, они сидят спина к спине, сэр.

Ваймс вгляделся в фигуры под известковым панцирем. Гном и тролль, вместе, сцементированные в камень.

— Есть что поесть? — спросил он.

Говорить его заставил не священный трепет, а его желудок, и сказал он это с чувством.

— Наши пайки потеряны во всей этой суматохе, сэр. Но гномы могут поделиться с нами. Они не враждебны к нам, сэр. Они просто предусмотрительны.

— Поделиться? У них есть гномский хлеб?

— Боюсь, что да, сэр.

— А я-то полагал, что давать его узникам запрещено. Спасибо, думаю, что могу подождать. А теперь, сержант, расскажите мне об этой суматохе.

Нет, никакой засады не было, гномы лишь догнали их отряд. Капитан гномов получил довольно расплывчатый приказ следовать за Ваймсом, но когда обнаружилось, что в отряде было два тролля, возникла некоторая натянутость. В конце концов, это была Кумская долина. Ваймс почувствовал прилив симпатии к капитану: работал себе без проблем вдруг все стало политическим. Иди туда, сделай это, принеси то, не знаю что.

Их вел скальт Скромняк, который умел обращаться со словами. Ну и поскольку они все шли тем же путем…

Путь был неблизок. Убегающие гномы обрушили потолок недалеко от входа в туннель и путешествие, которое заняло у Ваймса несколько минут, растянулось для преследователей почти на весь день, несмотря даже на помощь Салли, проверяющей дорогу. Ангва рассказала об огромных пещерах, еще больших, чем эта, и о величественных водопадах, скрытых тьмой. Ваймс ответил, что он их видел.

Затем над Кумской долиной загремели слова "Где Моя Корова", сотрясая древние скалы и заставляя сталактиты резонировать в унисон, и им ничего не оставалось, кроме как побежать….

— Я помню, что читал малышу Сэмми, — медленно проговорил Ваймс. — Но я видел перед собой… такие странные видения. — Он замолчал. Вся его злость и раскаленная ярость стремительно улетучились. — Я убил тех чертовых солдат…

— Большинство, сэр, — жизнерадостно ответила Ангва. — И парочка шахтеров, что попались вам под руку, раны у них нескоро заживут.

Память вернулась к Ваймсу. Он хотел бы все это забыть. Какая-то часть людского мозга всегда будет протестовать против сражения с гномами. Потому что они были маленькие, как дети. О да, они обладают такой же силой, как и люди и более гибкие, и они используют любое преимущество в бою с вами, если вам повезло и вы преодолели это предубеждение, до того, как вам отрубили ноги по колено, но предубеждение все же есть…

— Я помню тех престарелых гномов, — сказал он. — Они скорчились, как личинки. Мне хотелось раздавить их.

— Вы сопротивлялись почти четыре секунды, сэр, прежде чем я вывела вас из строя, — ответила Ангва.

— И это был хороший поступок, да? — сказал Ваймс.

— О, да. Вот почему вы все еще здесь, командор, — сказал Скромняк, появляясь из-за сталагмита. — Я рад видеть, что вы снова в строю. Сегодня исторический день! И ваша душа все еще принадлежит вам! Разве это не прекрасно?

— А теперь, слушайте меня… — начал Ваймс.

— Нет, это вы послушайте меня, командор. Да, я знаю, вы отправились в Кумскую долину потому, что Призываемая Тьма вела вас. Ей надо было привести вас сюда. Нет, не перебивайте меня, у нас не так много времени. Руна Призываемой Тьмы вызывает существо, древнее, как сама вселенная. Но у него нет материального тела и почти никакой физической силы, оно может переместиться за мановение ока сквозь миллион измерений, но едва ли сможет пересечь комнату. Оно использует других живых существ, особенно тех, кто окажется… податливым. Оно нашло вас, командор, кипящего от ярости, и сообразило, что вы сможете доставить его сюда.

— Я верю ему, сэр, — быстро вставила Ангва. — Это то самое существо, что призвал умирающий шахтер своим проклятьем. Помните? Тот, кто нарисовал своею кровью руну на запертой двери. И вы…

— Я поцарапался о ту дверь, когда дотронулся до нее, я помню, — ответил Ваймс. — И вы говорите, что прямо за этой дверью он… Ох, нет…

— Он был уже мертв в то время, сэр, это совершенно точно, — быстро сказала Ангва. — Мы не смогли бы спасти его.

— Умноруль говорил… — начал Ваймс, но должно быть Скромняк заметил, растущую панику в глазах Ваймса, потому что он схватил его за руки и торопливо заговорил: — Нет! Вы его не убивали! Вы даже не дотронулись до него! Вы боялись, что если сделаете это, я скажу, что вы применяли силу, помните?

— Он упал замертво! Сколько силы надо для такого? — закричал Ваймс. Его голос эхом отразился от стен пещеры и головы присутствующих повернулись к нему, — и там был этот знак, ведь так?

— Это верно… существо старается оставлять свою подпись при всех своих проявлениях, но вы должны были дотронуться до него, а вы этого не делали! Вы не поднимали на него руку! Я думаю, что вы уже тогда сопротивлялись! Сопротивлялись и выиграли! Вы меня слышите? Успокойтесь. Успокойтесь же. Он умер от страха и чувства вины. Вы должны понимать это.

— С чего бы ему испытывать вину?

— Гном найдет любую причину. Та шахта почти сломала его. — Скальт повернулся к Ангве. — Сержант, не могли бы вы принести воды командору? В этих лужах она чистая, как и везде в мире. Ну, если вы выберете ту, в которой не плавает тело.

— Знаете, вы могли бы обойтись без последнего предложения, — сказал Ваймс. Он сидел на камне и дрожал.

— Значит я подцепил там эту чертовщину? — пробормотал он.

— Да, командор. И я полагаю, что оно привела вас сюда. Шельма говорит, что видела, как вы упали в бурный водоворот в пол-миле отсюда. Даже чемпион по плаванию не смог бы выплыть из него.

— Я очнулся на песке…

— Оно доставило вас туда. Оно заставило ваше тело плыть.

— Но на мне живого места не было!

— Ох, ну оно вам не друг, командор. Ему просто нужно было доставить вас сюда целым. Но не обязательно хорошо выглядящим. И затем… вы разочаровали его, командор. Или, возможно, произвели впечатление. Трудно сказать. Вы не стали бить беззащитных, понимаете. Вы сопротивлялись. Я попросил сержанта сбить вас с ног, потому что я боялся, что внутренняя борьба вытянет из вас все жилы.

— Они всего-навсего перепуганные старики.

— Похоже, что оно оставило вас, — продолжил гном. — Интересно, почему? Согласно истории, каждый, кем завладела Призываемая Тьма, сходил с ума и погибал.

Ваймс протянул руку и забрал у Ангвы кружку с водой. Вода была ледяная, аж зубы заломило и очень вкусная. Рассудок торопливо работал, подпитываемый аварийными запасами здравого смысла, чтобы, как всегда в таких случаях создать тяжелый якорь для здравомыслия и душевного равновесия, и доказать, что случившееся на самом деле не случалось и если бы и случилось, то не совсем так.

Это была мистика, вот что. О, может это и было правдой, но как докажешь? Надо придерживаться того, что можно увидеть. И надо постоянно напоминать себе об этом.

Да, вот так оно и было. Что же произошло на самом деле? Были какие-то знаки? Да что угодно может привидится, если хорошенько себя накрутить. И овцу можно принять за корову, верно? Ха!

И что касается всего остального, Скромняк вроде парень порядочный, но совершенно необязательно принимать все его слова на веру То же самое относится к мистеру Сияющему. А то так и рехнуться недолго.

Он так сильно переживал о малыше Сэмми, что увидев этих чертовых стражей, тут же набросился на них. В последнее время он слишком мало спал. И новые проблемы возникали на каждом шагу. Рассудок может сыграть с вами коварную шутку. Ему удалось выжить в подводной реке? Запросто. В бессознательном состоянии он сам поддерживал себя на плаву. Тело, не желающее умирать, на много способно. Вот такая… логика и мистика стала… более понятной. Можно наконец прекратить чувствовать себя марионеткой и снова стать целеустремленным человеком.

Ваймс отставил в сторону пустую кружку и встал… целеустремленно.

— Я собираюсь повидать свой отряд, — объявил он.

— Я пойду с вами, — быстро сказал Скромняк.

— Думаю, что смогу обойтись без помощи, — солгал Ваймс самым ледяным тоном, на какой был способен.

— Не сомневаюсь, что сможете, — ответил гном. — Но капитан Гуд немного нервничает.

— Он будет нервничать намного сильнее, если мне не понравится то, что я увижу, — сказал Ваймс.

— Да. Именно поэтому я пойду с вами, — ответил Скромняк.

Ваймс направился в дальний конец пещеры немного быстрее, чем ему позволяло его состояние. Скальт едва поспевал за ним вприпрыжку.

— Не думайте, что изучили меня, мистер Скромняк, — пробурчал Ваймс. — Не думайте, что я пожалел этих ублюдков. И не думайте, что я такой жалостливый. Нельзя убивать беззащитных. Просто нельзя.

— У темных стражей проблем с убийством не было, — сказал Скромняк.

— Вот именно! — ответил Ваймс. — Между прочим, мистер Скромняк, что это за гном такой, что не носит топор?

— Ну, поскольку я скальт, то прежде всего я уповаю на слово, — ответил Скромняк. — Топор без руки — ничто, но и рука без головы — ничто. Я приучил себя думать о топорах.

— На мой взгляд все это мистика, — сказал Ваймс.

— Я полагаю, что так и должно быть, — ответил Скромняк. — Ага, вот мы и пришли…

В этом конце пещеры собрались только что прибывшие гномы. Одни военные, подумал Ваймс. Стоят в защитном оцеплении. Они не уверены, кто их враг, но и я тоже не уверен.

Ближайший гном разглядывал его со смешанным вызывающе-неуверенным видом, хорошо знакомым Ваймсу. Капитан Гуд выпрямился.

Ваймс кинул взгляд за плечо гнома, что было сделать совсем не трудно. Шнобби, Фред Колон, оба тролля и даже Шельма сидели тесной группой.

— Мои люди арестованы, капитан? — спросил Ваймс.

— Я получил приказ арестовать каждого, кого встречу, — ответил капитан. Ваймс восхитился прямотой ответа. Она означала: я не настроен разговаривать с вами.

— Каковы ваши полномочия здесь, капитан? — спросил он.

— У меня троекратные полномочия: Король-под-горой, Шахтный Закон и шестьдесят вооруженных гномов, — ответил Гуд.

Черт возьми, подумал Ваймс. Я забыл о шахтном законе. Это трудный случай. Мне надо снять с себя ответственность. Хороший командор знает, как это делать. Так что, переложу-ка я ответственность на плечи капитана Гуда.

— Хороший ответ, капитан, — сказал он. — Я приму его во внимание. — И, одним движением оттолкнув капитана в сторону, Ваймс шагнул к отряду. Но тут же застыл на месте, услыхав лязг вынимаемого оружия, поднял руки и сказал. — Скальт Скромняк, не могли бы вы прояснить капитану суть вопроса? Я присоединяюсь к задержанным, а не наоборот. Не время сейчас и не место для поспешных действий.

Он вошел внутрь, не дожидаясь ответа. Надо признать, что рассчитывать на то, что у кого-то будут проблемы из-за вашей смерти, тоже следствие поспешных действий, но он как-нибудь это переживет. Или нет.

Он присел на корточки перед Шнобби и Колоном.

— Извините, мистер Ваймс, — сказал Фред. — Мы поджидали у тропы с лошадьми и тут они выскочили откуда-то. Мы показали им свои значки, но они просто не хотели ничего знать.

— Понимаю. А что ты, Шельма?

— Я подумала, что лучше держаться всем вместе, сэр, — убежденно сказала Шельма.

— Верно, а ты, Детри…

Ваймс поглядел вниз и почувствовал приступ ярости. И у Детрита, и у Крипича на ногах были кандалы.

— Вы позволили им заковать вас? — спросил он.

— Похоже, что дело политическое, мистер Ваймс, — ответил Детрит. — Но стоит вам слово сказать, мы с Кирпичем от них махом освободимся. Цепи хлипкие. Они даже мою бабулю насмешили бы.

Ваймс чувствовал, что закипает, но сдержал ярость. Детрит проявил больше здравомыслия, чем его начальник.

— Не делай этого, пока я не скажу, — сказал он. — Где эти скальты?

— Они держат их в другой пещере, сэр, — ответила Шельма. — Вместе с шахтерами. Сэр, они говорят, что вот-вот прибудет Король-под-горой!

— Повезло нам, что пещера такая большая, тесно не будет, — сказал Ваймс. Он вернулся к капитану и наклонился.

— Вы заковали моего сержанта?

— Он тролль. Здесь Кумская долина, — бесстрастно ответил капитан.

— Вот только даже мне под силу порвать такие тонкие цепи, — сказал Ваймс. Он глянул вверх. Салли и Ангва уже облачились в форму и пристально смотрели на Ваймса.

— Вон те два офицера, вампир и оборотень, — сказал он все таким же спокойным голосом. — Я знаю, что вам это известно. Вы очень мудро оставили их в покое. А Скромняк — скальт. Но вы надели хлипкие цепи на моего сержанта, так что если бы он хоть пальцем пошевелил, вы бы убили его и сказали, что он пытался сбежать. Даже не смейте этого отрицать. Грязную работенку я сразу вижу. Знаете, что я сделаю? Я дам вам шанс продемонстрировать братскую любовь и отпустить троллей. И всех остальных. В противном случае, если вы меня не убьете, я все силы приложу на то, чтобы испортить вашу карьеру. А убить меня вы не посмеете.

Капитан попытался таращить глаза, но Ваймс уже давно обучился этой игре. Когда гном опустил взгляд на руку Ваймса, то взвыл и попятился, закрыв лицо руками.

— Да! Я сделаю это! Да!

— Посмотрим, — ответил Ваймс, несколько смущенный, и поглядел на внутреннюю сторону запястья.

— Что это еще за чертовщина? — спросил он у Скромняка.

— А, оно оставило свой знак на вашем теле, командор, — жизнерадостно откликнулся Скромняк. — Возможно, это его выходное отверстие.

На тонкой коже запястья багровел толстый шрам в виде руны Призываемой Тьмы,

Ваймс так и эдак повертел рукой. — Значит все произошло на самом деле? — спросил он.

— Да. Но оно покинуло вас, я уверен. Вы стали другим.

Ваймс потер знак. Он не болел, просто кожа немного припухла и покраснела. — Оно не вернется, я надеюсь?

— Сомневаюсь, что оно посмеет, сэр, — ответила Ангва.

Ваймс открыл было рот, чтобы поинтересоваться, что означает весь этот сарказм, но тут в пещеру вбежали еще несколько гномов.

Ему еще не доводилось видеть таких высоких и широкоплечих гномов. В отличии от остальных гномов, они были одеты в простые кольчуги и из оружия у каждого был лишь один топор: хороший, большой и прекрасно сбалансированный топор. Гномы обычно ощетиниваются десятком лезвий. Эти гномы умудрялись ощетиниться одним единственным. Они разделились и разошлись по пещере, занимая позиции, позволяющие охватить взглядом все пространство. Часть из них проверила тени, четыре гнома стали позади Детрита и Кирпича.

Когда все стали по своим местам и замерли, из туннеля вышла еще одна группа гномов. Ваймс узнал Рыса, гномьего Короля-под-горой. Рыс остановился, коротко взглянул на Ваймса и подозвал к себе капитана.

— Нашли, что нужно?

— Ваше Величество? — нервно сказал Гуд.

— Вы понимаете, о чем я, капитан!

— Да, но мы ничего не смогли найти, сэр! Мы искали и даже три раза осмотрели полы!

— Извините? — встрял Ваймс.

— Командор Ваймс! — Король-под-горой поприветствовал Ваймса, как вновь обретенного блудного сына. — Как я рад вас видеть!

— Вы потеряли чертов куб? — спросил Ваймс. — После всего, что из-за него случилось?

— Что это за куб такой, командор? — спросил Король. Ваймс в какой-то мере восхитился его актерским дарованием.

— Да тот, что вы ищите, — ответил он. — Тот, что они откопали в моем городе. Они скальты и поэтому не могли бы взять и выбросить его. Для вас это было бы худшим из преступлений. Значит, они забрали его с собой.

Король-под-горой поглядел на капитана Гуда, который сглотнул.

— В этой пещере его нет, — пробормотал он.

— Не могли они его где-нибудь оставить, — продолжал Ваймс. — Только не сейчас! Его могли бы найти!

Незадачливый капитан повернулся к королю в поисках поддержки.

— Когда мы появились, сэр, здесь царила паника! — запротестовал он. — Все бегали и кричали, повсюду был огонь! Полный хаос, Ваше Величество! Единственное, в чем мы можем быть уверенными, что из пещеры никто не выходил. И мы обыскали всех, сэр. Мы обыскали!

Ваймс закрыл глаза. Воспоминания быстро тускнели, как только здравый смысл начал ограждать стеной события, которые просто не могли произойти, но он все еще мог вспомнить перепуганных скальтов, склонившихся над какой-то штукой. Не было ли там мелькания синих и зеленых огоньков?

Попробуем сыграть вслепую.

— Капрал Шноббс, ко мне! — сказал он. — Пропустите его, капитан. Я настаиваю!

Капитан Гуд не протестовал. Его дух был сломлен. Шнобби неохотно подошел.

— Да, мистер Ваймс? — спросил он.

— Капрал Шноббс, вы забрали ту ценную штуковину, что я просил вас найти? — сказал Ваймс.

— Э-ээ, о чем это вы, сэр? — спросил Шнобби и сердце у Ваймса подпрыгнуло. Он мог читать лицо Шнобби, как открытую книгу, запрещенную, следует заметить, в части стран.

— Шнобби, бывают времена, когда я позволяю тебе придуриваться в волю, но сейчас это не пройдет, — ответил Ваймс. — Ты нашел ту штуковину, что я попросил тебя найти?

Шнобби поглядел Ваймсу в глаза. — Я… О? О. Да, сэр. Я… да… мы торопились, видите ли, видите ли, видите ли, и люди бегали туда-сюда и везде был, типа, дым. — Лицо Шнобби превратилось в маску, а губы беззвучно шевелились в творческой агонии. — И… и… Я храбро сражался, когда увидел, что увидел — ту блестящую штуковину, которую пинали и катали по полу, и я подумал, голову даю на отсечение, это жа та самая блестящая штуковина, которую мистер Ваймс так настоятельно попросил меня найти… и вот она, целая и невредимая…

Он вынул из кармана маленький, мягко поблескивающий кубик и протянул.

Ваймс оказался быстрее, чем Король. За какую-то долю секунды он успел выхватить куб и зажать его в кулаке.

— Отлично, капрал Шноббс, вы безукоризненно выполняете мои приказания, — сказал он, сдерживая ухмылку, при виде Шнобби, безупречно жутко отдающего честь.

— Я думаю, что это собственность гномов — спокойно сказал Король.

Ваймс разжал руку ладонью вверх. Маленький кубик, высотой в несколько дюймов, переливался синим и зеленым красками. Металл напоминал бронзу, на которой время вытравило красивый узор из синего, зеленого и коричневого цветов. Куб был похож на ювелирное изделие.

Он король, подумал Ваймс. Король, чей трон раскачивается, как лошадь-качалка. И он не слишком щепетилен. На такой работе слишком щепетильные долго не задерживаются. И он даже заслал шпиона в мою Стражу! Я бы не стал полагаться на королей. Но кому я могу довериться в такой момент?

Себе.

Но в чем я уверен, так это в том, что никакого демону у меня в голове не было, что бы они там ни говорили. Не поддамся на их россказни, даже за всю капусту равнин Сто. В моей голове есть только я! Но будем играть по их правилам…

— Берите, — сказал он и протянул руку. Призываемая Тьма светилась на его запястье.

— Я прошу вас отдать мне куб, командор, — сказал Рыс.

— Берите, — повторил Ваймс. А про себя подумал: — посмотрим, во что же ты веришь.

Король потянулся к кубу, помедлил и опустил руку.

— Но может быть, — сказал он так, словно эта идея только пришла ему в голову. — Будет лучше, если мы оставим его на вашем почетном попечении.

— Да. Я хочу услышать, что он говорит, — сказал Ваймс и снова сжал кулак, — я хочу знать, что такого опасного в его сообщении.

— Я тоже этого хочу, — ответил король гномов. — Мы заберем его туда, где…

— Оглянитесь вокруг, сэр! — резко оборвал его Ваймс, — гномы и тролли погибли в этой пещере! Они не сражались друг с другом, они стояли рядом! Оглянитесь же, разве вы не видите, что это место похоже на проклятую игровую доску! Они оставили в кубе свое завещание? Тогда мы должны выслушать его здесь! В этой пещере! Сейчас!

— И, предположим, он сообщит что-то очень плохое?

— Мы все равно выслушаем его!

— Я Король, Ваймс! Здесь у вас нет никаких полномочий! Вы не у себя в городе! Вы бросаете мне вызов, имея за спиной лишь горстку стражников, в то время как ваша жена и ребенок находятся не далее, чем в десяти милях отсюда… — Рыс замолчал. Его слова несколько раз эхом отразились от дальних стен пещеры и наступила пронзительная тишина. Краем уха Ваймс слышал, как Салли сказала — "Упс…". Скромняк поспешно вышел вперед и что-то зашептал Королю на ухо. Выражение лица гнома сменилось на такое старательно доброжелательное, что под силу лишь лицам политиков.

Я не стану ничего делать, сказал себе Ваймс. Я просто буду стоять здесь.

— Буду рад снова встретить леди Сибиллу, — сказал Рыс. — И вашего сына, кончено же…

— Хорошо. Они сейчас в доме, что находится не далее, чем в десяти милях отсюда, — ответил Ваймс.

— Сержант Малопопка?

— Сэр? — откликнулась Шельма.

— Пожалуйста, возьми младшего констебля Хампединг и отправляйтесь с ней в город. Скажи леди Сибилле, что со мной все в порядке, — добавил Ваймс, не отрывая глаз от Короля. — Исполняйте приказание.

Когда они торопливо ушли, Король улыбнулся и обвел глазами пещеру. Затем он вздохнул. — Я не могу позволить себе ссориться с Анк-Морпорком в такой момент. Очень хорошо, командор. Вы знаете, как заставить его говорить?

— Нет, а вы?

Так это игра? — думал Ваймс. Король никому не позволил бы подобный тон, особенно тому, чья армия раз в десять уступает в численности его армии. Ссора? Тебе достаточно заявить, что мы попали в бурю в этом вероломном месте, в Кумской Долине, и все согласятся. Мы сожалеем о потере и конечно же, передадим тело, если сумеем обнаружить его… Но ты не станешь этого делать, потому что я нужен тебе. Тебе что-то известно об этой пещере, так? И что бы здесь ни случилось, ты хочешь, чтобы "простой, но честный" малый Сэм Ваймс поведал об этом миру…

— Нет двух одинаковых кубов, — сказал Рыс. — Обычно они включаются словом, но это может быть дыхание, звук, температура, какое-то определенное место или даже запах дождя. Все, что угодно. Как я понимаю, многие кубы так и не удалось заставить заговорить.

— Да что вы говорите? — сказал Ваймс. — Но эта штуковина кудахтала, как пить дать. И кто бы ни послал ее из этой долины, он хотел, чтобы послание было услышано, поэтому я сомневаюсь, что куб включается слезой девственницы в февральский вторник. И этот куб заговорил у человека, который ни слова по-гномьи не знает.

— Но записавший послание хотел, чтобы его услышали гномы, я уверен! — запротестовал Король.

— Этой легенде две тысячи лет! Откуда нам знать, что они хотели? — ответил Ваймс. — Что тебе нужно?

Слова были обращены к Шнобби, который возник позади них и с интересом рассматривал куб.

— Как оно… он прошел мимо моей охраны? — спросил Король.

— Крадучись по-шноббски, — ответил Ваймс и когда два сконфуженных стража опустили свои тяжелые ладони на хрупкие плечики Шнобби, добавил: — Нет. Отпустите его. Давай, Шнобби, скажи что-нибудь, чтобы эта штука начала говорить.

— Э… отвечай или хуже будет? — предложил Шнобби.

— Неплохая попытка, — признал Ваймс. — Ваше Величество, я сомневаюсь, что сотни лет назад жители Анк-Морпорка в достаточной степени знали гномий или троллийский языки. Может быть, обращение было адресовано к людям? Там внизу, на равнине, где полно рыбы и птиц, могли жить люди,

— Может попробуешь другие человеческие слова, Шнобби? — спросил Король.

— Ладно. Откройся, говори, скажи что-нибудь, рассказывай, развяжи язык, сыграй…

— Нет, нет, мистер Ваймс, он неправильно делает! — воскликнул Фред Колон. — Это все произошло в старые времена, верно? Значит надо говорить старинные слова, например… э… изреки!

Ваймс засмеялся, впечатленный идеей. Интересно, подумал он, а вдруг он прав. Дело не в словах, дело в звуках. Шум…

Скромняк наблюдал за их стараниями с озадаченным выражением лица.

— Как сказать по-гномьи «откройся», мистер Скромняк?

— В смысле "открыть книгу"? «Дхве», командор.

— Хм-м. Не подойдет. А как будет… «говори»?

— «Чи-ик» или в повелительном наклонении «корк», командор. Но знаете, я не думаю…

— Прощу прощения! — громко сказал Ваймс. Голоса стихли.

— Чиик! — произнес он.

Поверхность куба перестала сверкать синим и зеленым, но осветилась узором из синих и зеленых квадратиков.

— А я думал, что художник не знал гномьего, — сказал Король.

— Не знал, но он свободно говорил на курином, — ответил Ваймс. — Я все объясню позже…

— Капитан, приведите скальтов, — приказал король. — И все задержанных тоже, в том числе и троллей. Все должны услышать это!

Ваймс почувствовал какое-то движение на поверхности куба. Часть квадратов слегка приподнялись над поверхностью.

Куб заговорил. В речи звучали щелкающие звуки, характерные для гномьего языка, но Ваймс не понимал ни единого слова. Затем говоривший замолк и послышался стук.

— Пупский диалект гномьего времен Второй Ассамблеи, — пояснил Скромняк. — По времени как раз подходит. Кто бы это ни был, он только что сказал: — "Работает ли сия вещица?"

Голос заговорил снова. Скромняк начал переводить щелкающее древнее наречие:

"Первое, что сотворил Так, написал он себя.

Второе, что сотворил Так, написал он Законы.

Третье, что сотворил Так, написал он Мир.

Четвертое, что сотворил Так, написал он пещеру.

Пятое, что сотворил Так, написал он жеод, каменное яйцо.

И в сумерках пещеры яйцо проклюнулось и родились Братья.

Первый Брат пошел на свет и стоял под открытым небом…

— Он рассказывает "То, что написал Так", прошептала Шельма Ваймсу. Ваймс лишь пожал плечами, наблюдая за стражами, приведшими Ардента и остальных скальтов.

— Но эта история уже известна? — с разочарованием спросил Ваймс.

— Ее знает каждый гном, сэр.

— "Это был первый гном. Он нашел Законы, что начертал Так, и стал протемневшим…" — переводил Скромняк. Он даже зажмурился, чтобы сосредоточиться, но вдруг широко раскрыл глаза, как громом пораженный.

— Э-ээ… "И взглянул Так на камень, что пытался ожить, и улыбнулся и написал: "все сущее стремится к жизни", — говорил гном, повышая голос, чтобы перекрыть поднимающийся шум. — "И за службу, что сослужил ему камень, Так превратил его в первого Тролля и возрадовался жизни, что пришла незваной. Вот что написал Так!" — Он уже кричал, потому что шум и гам заглушали его слова.

Ваймс чувствовал себя лишним. Все вокруг него ожесточенно спорили, а кое-кто даже взялся за топор.

— "Я, КТО ГОВОРИТ СЕЙЧАС С ВАМИ, Б’ХРАЙАН КРОВАВЫЙ ТОПОР, ИСТИННЫЙ КОРОЛЬ ГНОМОВ ПО ПРАВУ КАМЕННОЙ ЛЕПЕШКИ! — закричал Скромняк.

В пещере наступила тишина, и только эхо откликнулось из далекой темноты.

— Ливень смыл нас в пещеры. Мы нашли друг друга во мраке по голосу. Мы умираем. Бурлящая вода изломала наши тела о зубья…. из камней. И мы слишком ослабли, чтобы выбраться наружу. Со всех сторон нас окружает вода. Мы решили доверить наше завещание юному Сильноруку, который все еще способен двигаться, в надежде, что оно увидит дневной свет. Мы делаем это ради того, чтобы все произошедшее в эти дни не было забыто. Никто не ожидал, что так случится. Мы встретились, чтобы подписать соглашение! Оно готовилось в тайне долгие годы кропотливой подготовки!

Говоривший замолк, но из куба продолжали доноситься тихие стоны и шум бегущей воды.

— Ваше Величество, я требую, чтобы вы запретили прослушивание! — закричал Ардент. — Это ложь и ничего кроме лжи! В этом нет ни слова правды! Где доказательство, что это был голос Кровавого Топора?

Капитан Гуд кажется в нерешительности, подумал Ваймс. Телохарнители Короля? В основном бесстрастные ребята, хранящие верность и не обращающие внимания на политику. Шахтеры? Раздражены и сбиты с толку криками старых скальтов. Атомсфера быстро накаляется.

— Городская Стража, ко мне! — крикнул он.

Шумы в кубе затихли и послышался другой голос. Детрит быстро поднял голову.

— Энто древнетролльский! — сказал он.

Скромняк на мгновение заколебался. — Э-ээ… Я, Алмазный Король троллей, — перевел он, безнадежно глядя на Ваймса. — Я подтверждаю, что мы пришли для заключения мира. Но поднялся туман и некоторые тролли и гномы стали кричать «Засада!». Они полезли в драку и не слушали наши приказы. И тролли нападали на троллей, а гномы на гномов, и дураки одурачили нас, пока мы пытались предотвратить побоище, и в конце концов небеса отвратились от нас и смыли всех прочь.

— Но мы говорим: здесь в этой пещере на краю света, гномы и тролли заключили мир, чтобы рука об руку пройти под дланью Смерти. И мы говорим: враг наш не Тролль и не Гном, а злоба, клевета, трусость, сосуды омерзения, те, кто творят зло под личиной добра. Вот с кем мы сражались сегодня, но упрямство глупцов вечно и скажут…

— Это ложь! — закричал Ардент.

— Что это ложь, — продолжал Скромняк, — Поэтому мы заклинаем вас, спуститесь в пещеры под Кумской долиной, где вы найдете нас, делящих мир, что не может быть нарушен.

Громыхающий голос замолк. И снова, как и в прошлый раз, из куба послышались еле слышные голоса и затем наступила тишина.

Маленькие квадратики задвигались, как в головоломке с цифрами, и звук вернулся. Но теперь из куба доносились крики, стоны и бряцание стали…

Ваймс наблюдал за лицом Короля. Тебе уже было кое-что известно, это точно. Не все, но речь Кровавого Топора тебя явно не удивила. Слухи? Старые истории? Что-то нашлось в летописях? Этого ты мне никогда не расскажешь.

— Хад’ра, — сказал Скромняк и куб замолк. — Это означает «остановись», командор, — добавил скальт.

— Итак, мы под Кумской долиной, — фыркнул Ардент. — И что же мы нашли?

— Мы нашли вас, — ответил Скромняк. — Мы всегда находим вас.

— Мертвые тролли. Мертвые гномы. И ничего больше, кроме голоса, — сказал Ардент. — И Анк-Морпорк тут как тут, а они коварны. Эти слова могли быть записаны вчера!

Король не сводил глаз с Ардента и Скромняка. И все остальные гномы тоже. Ваймсу хотелось закричать — Да не стойте же здесь и не спорьте! Наденьте на мерзавцев наручники и мы разберемся со всем этим позже!

Но для гномов на первом месте слова и законы…

— Вот перед вами почтенные скальты, — сказал Ардент, указывая на закутанных в мантии гномов. — Они изучали Историю! Они изучали Устройства! Перед вами стоит знание многих тысяч лет. А ты? Что знаешь ты?

— Вы пришли, чтобы уничтожить правду, — ответил Скромняк. — Вы осмелились не поверить ей. Голос это только голос, но эти тела служат доказательством. Вы пришли сюда, чтобы уничтожить их!

Ардент выхватил топор у ближайшего шахтера и замахнулся им, прежде, чем стражи успели понять, что происходит. Как только они осознали опасность, они двинулись к Арденту.

— Нет! — остановил их Скромняк. — Ваше Величество, прошу вас! Это спор между скальтами!

— Почему ты не носишь топор? — прорычал Ардент.

— Мне не нужен топор, чтобы быть гномом, — ответил Скромняк. — И троллей ненавидеть мне нет нужды. Какое живое существо будет описывать себя ненавидящим?

— Ты подрываешь наши основы! — воскликнул Ардент. — Рубишь наши корни!

— Тогда руби в ответ, — сказал Скромняк, протягивая пустые руки. И не поворачивая головы, добавил: — командор Ваймс, уберите ваш меч. Это касается только гномов. Ардент? Я стою спокойно. Во что ты веришь? Ха’ак! Га страк джа’ада!

Ардент рванулся вперед с занесенным топором. Скромняк стремительно шагнул ему навстречу. Что-то с глухим стуком вонзилось в плоть и затем они оба застыли в немой сцене, недвижные, как каменные фигуры в этой пещере. Вот Ардент с поднятым над головой топором. Вот Скромняк, стоящий на одном колене, с головой, покоящейся на груди Ардента, как у старого друга, и прижавший ребро ладони к горлу скальта.

Ардент открыл было рот, но только захрипел и по губам потекла струйка крови. Он сделал несколько шагов назад и рухнул на землю.

Топор врезался в белый каменный водопад, покрытый пленкой воды, и разбил тысячелетний каменный нарост. Окаменевшее время разбилось на куски.

Скромняк с ошеломленным видом поднялся на ноги, потирая руку. — Это как будто рубить топором, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Но без топора…

Снова поднялся гам, но тут сквозь толпу пробился такой мокрый гном, что с него капала вода.

— Ваше Величество, в долину поднялся отряд троллей! Они ищут вас! Они говорят, что пришли для переговоров!

Рыс перешагнул через тело Ардента и сосредоточенно вгляделся в отверстие в каменном водопаде. Еще один кусок камня отвалился, когда он дотронулся до него.

— Есть что-нибудь необычное в их вожаке? — рассеяно спросил он, все еще вглядываясь в открывшуюся темноту.

— Да, сэр! Он весь… сверкает!

— Ага, хорошо, — ответил Король. — Будут ему его переговоры. Приведите его вниз.

— Это не тот ли тролль, знакомый с некоторыми очень влиятельными гномами? — спросил Ваймс.

Король-под-горой на секунду встретился с ним глазами. — Да, думаю, это он. — Затем он повысил голос. — Принести факел! командор Ваймс, не могли бы вы… заглянуть сюда?

В глубине обнаруженной за каменным водопадом пещеры что-то сияло.

В тот день в 1802 году художник Методия Плут кинул сверкающую огнями штуковину в самый глубокий из известных ему колодцев. Уж там ее никто не услышит. Всю дорогу домой его преследовал цыпленок.

В сказках все намного проще, думал Ваймс. Вытащат из камня меч или волшебное кольцо бросят в море, и ко всеобщей радости мир изменился.

Но вот она настоящая жизнь. Мир не перевернулся, а вошел в штопор. Настал День Битвы в Кумской долине, а битвы и нет. Но и мира как такового тоже нет. В Кумской долине… Собирались комиссии. Велись переговоры. Вообще-то, насколько он мог судить, сами переговоры еще и не начинались. Пока что велись обсуждения встреч и делегаций. С другой стороны, никто пока не умер, разве что от скуки.

Многие исторические события требовали переосмысления и те, кто не занимался этой щекотливой деятельностью, укрощали Кумскую долину. Там в пещере находились тела легендарных героев двух рас и всего одной хорошей бури и пары запруд в неподходящих местах было достаточно, чтобы белопенный поток, несущий огромные валуны, смыл все напрочь. Этого еще не случилось, но рано или поздно динамическая география возьмет свое. Кумскую долину больше нельзя было предоставлять самой себе, только не в такой момент.

Везде, куда ни глянь, отряды троллей и гномов измеряли, рыли новые русла, запруживали старые и бурили. Они обустраивали долину уже два дня, но им придется постоянно заниматься ею, потому что каждая зима будет менять правила игры. Кумская долина вынудила их к сотрудничеству. Плотины Кумской долины…

Ваймс подумал, что как-то все слишком удачно складывается, но иногда природа делает такие подарки. И вечерняя заря иногда бывает слишком розовой, демонстрируя полное отсутствие вкуса.

Но с туннелем они справились быстро. Гномы прорубились сквозь мягкий известняк, как сквозь масло. Теперь в пещеру можно было спокойно войти, не считая того, что сначала вам надо было отстоять очередь вместе с многочисленными гномами и троллями.

Они стояли в очереди, поглядывая друг на друга, в лучшем случае, с сомнением. Из пещеры же они выходили разгневанными, или со слезами на глазах, или просто шли, уставившись в землю.

Выйдя на поверхность, они собирались в молчаливые группы.

Сэм, держащий маленького Сэмми на руках, был пропущен без очереди. Новости уже распространились. Он спустился прямо в пещеру, которую назвали Королевской, миновав троллей и гномов, кропотливо восстанавливающих разбитые сталагмиты (Ваймс и не подозревал, что такое возможно, но у них получалось так, что даже лет через пятьсот они будут стоять как новенькие).

Короли были в пещере. Этого никто не мог не оспорить. Король гномов навалился на доску для игры в Бац, тысячелетняя капель покрыла его слоем глазури и окаменевшая борода стала одним целым с доской. Но алмазный король, чья кожа стала тусклой, сидел выпрямившись, позволяя разглядеть игровую доску. Следующий ход был его и молодой сталактит приличных размеров свешивался с его протянутой руки.

Они разломали маленькие сталагмиты, чтобы сделать фигурки, которых время намертво приклеило к доске. Выцарапанные в камне линии были еле заметны, но любители Баца обеих рас уже занялись изучением партии и схема "Игры Мертвых Королей" уже появилась в Таймсе. Алмазный король играл за гномов. Хотя мог играть и за троллей.

Говорили, что когда все утихнет, пещера будет запечатана. Гномы объяснили, что толпа живых существ некоторым образом убивает пещеру. И когда ее закроют, мертвые короли останутся доигрывать свою партию в темноте и, если повезет, в мире.

Вода капала на камень, капля за каплей изменяя мир, размывая долину….

Что же, это так, сказал себе Ваймс. Но дальше все будет уже не так просто. Для каждого нового поколения вам придется снова открывать пещеру, чтобы все увидели правду.

Но сегодня она была открыта для него и малыша Сэмми, одетого в симпатичную шерстяную шапочку с помпоном.

Кирпич и Салли были в наряде вместе с парой троллей и гномов. Они внимательно следили за потоком посетителей и друг за другом. Потолок пещеры был покрыт вирвями. Игровая доска и фигурки блестели. Что из всего этого останется в памяти у маленького Сэмми? Возможно, что лишь этот блеск. Но он должен был показать ему пещеру.

Короли были настоящими, с этим согласились обе стороны. Рисунок насечек на алмазном короле был достоверным, а оружие и драгоценности Кровавого Топора соответствовали записям. Даже длинный батон гномского хлеба способный проломить череп троллю, взятый им в битву, лежал рядом с ним. Гномские историки очень осторожно и аккуратно отрезали от нее крохотный кусочек, затупив при этом пятнадцать дисковых пил. Чудесным образом хлеб остался таким же несъедобным, как и в тот день, когда его выпекли.

Минуты для этого исторического момента хватит, решил Ваймс. Малыш Сэмми был в том возрасте, когда дети хватаются за все подряд, и ему никогда не узнать, чем все закончится, если его сын съест исторический памятник.

— Могу я поговорить с вами, младший констебль? — обратился он к Салли перед уходом. — Смена караула будет через минуту.

— Конечно, сэр, — ответила Салли. Ваймс отошел в уголок, где дождался появления марширующих во главе смены Шнобби и Колон во главе смены.

— Рады, что присоединились к нам, младший констебль? — спросил он у поспешно подошедшей к нему Салли.

— Очень, сэр!

— Хорошо. Поднимемся наверх?

Они поднялись во влажную теплоту Кумской долины и Ваймс присел на камень. Малыш Сэмми играл у его ног.

Ваймс спросил. — Вы ничего не хотите мне рассказать?

— Например, о чем, сэр?

— Я, конечно, ничего не могу доказать, — ответил Ваймс. — Но вы шпион Короля-под-горой, так? Вы следили за мной.

Он дал ей время обдумать ответ. В небе над ними пикировали целые эскадрильи ласточек.

— Я, э-ээ, бы по-другому сформулировала, сэр, — наконец ответила она. — Я следила за Мясодробилкой и узнала об их раскопках и затем, когда атмосфера накалилась…

— … Вам показалось хорошей идеей вступить в Стражу, верно? Лига знала?

— Нет! Послушайте, сэр, я не шпионила за вами…

— Вы сообщили ему, что я направился в Кумскую долину. И в ночь нашего прибытия вы отправились немного полетать по окрестностям. Неужели только чтобы размять крылышки?

— Слушайте, это не то, чем я занимаюсь в жизни! — сказала Салли. — Я присоединилась к новой общественной группировке в Бонке. Мы пытаемся хоть что-нибудь изменить здесь! И я все равно собиралась отправиться в Анк-Морпорк, потому что мы все этого хотим. Чтобы перенять ваш опыт, понятно? Как вам удалось добиться всего? Все о вас так хорошо отзываются! И затем Король-под-горой вызвал меня и я подумала, что в этом плохого? Мясодробилка и в Убервальде натворил бед. Э… В сущности, я вам никогда не лгала, сэр.

— Рысу уже был известен секрет, верно? — спросил Ваймс.

— Нет, сэр, вовсе нет. Но я думаю, что у него были некоторые основания подозревать, что в пещерах под долиной что-то есть.

— Тогда почему же он не пошел и не проверил?

— Гномы, раскапывающие Кумскую долину? Тролли, э-ээ, сразу бы взвились, сэр.

— Но все будет тихо, если гномы просто решат проверить копа из Анк-Морпорка, преследующего забравшихся в пещеры преступников, верно? Особенно, если этим копом окажется старина Сэм Ваймс, который, как всем известно, кристально честен, хотя и не самый острый нож в посудном ящике. Сэма Ваймс нельзя подкупить, но к чему утруждаться, если ему можно просто навешать лапшу на уши?

— Послушайте, сэр, я понимаю, что вы сейчас чувствуете, но… вот ваш маленький сын играет в Кумской долине среди гномов и троллей, которые не сражаются друг с другом. Так? Я не лгала, я только… передавала сведения. Разве оно того не стоило, сэр? Ха, но как они заволновались, когда вы пошли к волшебникам! Сияющий даже из города не успел выбраться! Рысу пришлось ночью перевозить его на метле! Все, что они делали, это следовали за вами. Единственным, кто дурачил вас, была я, и, как оказалось, мне это не больно-то удалось. Вы были нужны им, сэр. Поглядите вокруг и сами скажите, разве оно того не стоило.

В нескольких сотнях ярдов от них огромный валун размером с дом, подталкиваемый несколькими троллями, прогромыхал по камням и закупорил отверстие, как пробка бутылочное горлышко, вызвав бурное одобрение.

— Могу я упомянуть кое-что еще, сэр? — спросила Салли. — Я знаю, что Ангва стоит у меня за спиной.

— Для тебя я сержант Ангва, — прошептала Ангва ей на ухо. — Меня ты тоже не одурачила. Я говорила тебе, что мы не любим доносчиков в Страже. Но что есть, то есть — судя по запаху, она не врет.

— Вы все еще поддерживаете связь с Королем-под-горой? — спросил Ваймс.

— Да, и я уверена, что он… — быстро сказала Салли.

— Вот мои требования. Скальты и все их оставшиеся в живых стражники вернутся со мной в Анк-Морпорк. И Ардент тоже, хотя я думаю, что пройдет не одна неделя, прежде чем он сможет говорить. Они предстанут перед Витинари. Я дал обещание и выполню его, чего бы мне это ни стоило. Да, возбудить обвинение будет не так-то просто, но будь я проклят, если не приложу все усилия. Ставлю свой обед, что Витинари также замешан во всем этом, так что не сомневаюсь, он вернет их Рысу. Думаю, у короля найдутся достаточно глубокие камеры, чтобы им там было удобно. Вам все понятно?

— Да, сэр. У вас есть еще требования?

— Те же самые, только сказанные более громким голосом, — ответил Ваймс. — Понятно?

— Абсолютно, сэр. Затем я, конечно же, подам в отставку.

Ваймс прищурился. — Вы уйдете в отставку, когда я вам разрешу, младший констебль! Вы приняли королевский шиллинг, помните? И присягнули. А теперь идите и передавайте сведения!

— Вы собираетесь оставить ее в Страже? — спросила Ангва, глядя вслед удаляющемуся вампиру.

— Ты сама говорила, что она хороший полицейский. Посмотрим. Ох, ну не надо делать такое лицо, сержант. От этой политики все с ума посходили, вот и шпионят за друзьями. Так мне сказали. И, как она сказала — оглянись вокруг.

— Это не похоже на вас, сэр, — сказала Ангва, озабоченно глядя на него.

— Да, не похоже, и что? — ответил Ваймс. — Я наконец-то выспался. И день сегодня такой хороший. Никто не пытается убить меня, что просто замечательно. Спасибо, сержант. Хорошего тебе вечера.

Освещенный послеполуденным светом, Ваймс понес маленького Сэмми в город. Даже к лучшему, что девчонка работала на Рыса. В противном случае все могло оказаться намного сложнее. Это очевидно. Так почему бы не оставить ее на службе? Почему бы и нет. Она оказалась очень полезной, это даже Ангва признала. Кроме того, его практически заставили взять в Стражу шпиона, в почти военное время! Если он сумеет это правильно обыграть, никто никогда не сможет диктовать ему кого брать в Стражу.! Дорин Подмигинс может щелкать своими фальшивыми челюстями сколько ей будет угодно!

Хм-м… И Витинари постоянно думает таким образом?

Он услышал, как его окликнули. По камням ехала карета и Сибилла махала ему из окна. Вот еще одно достижение, теперь даже повозки могли проехать по долине.

— Ты не забыл о сегодняшнем ужине, а? — с подозрением спросила она.

— Нет, дорогая. — Ваймс не забыл, но он надеялся, что проблема рассосется сама собой, если не думать о ней. Ужин собирался быть официальным, будут оба короля и другие важные шахтные короли и вожди кланов. К несчастью, там же будет и Чрезвычайный посланник Анк-Морпорка, которым будет он, Сэм Ваймс, отмытый и переодетый.

По крайней мере, ему не придется надевать обтягивающие штаны и плюмаж. Даже Сибилла не была настолько дальновидна. К сожалению, в городе нашелся портной, который с энтузиазмом пустил в дело весь золотой галун, купленный по случаю пару лет назад.

— Вилликинс приготовит ванну к нашему приезду, — сказала Сибилла, когда карета тронулась.

— Да, дорогая, — ответил Ваймс.

— Ну не будь таким мрачным! Помни, ты должен поддержать честь Анк-Морпорка!

— В самом деле, дорогая? А другой рукой что я буду делать? — спросил Ваймс, устраиваясь поудобнее на сидение.

— Ох, Сэм! Сегодняшний вечер ты проведешь в обществе королей!

Я бы уж лучше провел время сам с собой в три часа утра на улице Паточно Шахтной, подумал Ваймс. Даже если бы шел дождь и сточные канавы переливались. Но на то она и жена. Она так сильно… гордилась им, а он никак не мог понять, почему.

Ваймс кинул взгляд на запястье. По крайней мере, с этим он разобрался. Выходное отверстие, да что вы говорите! Просто горящая нефть попала на руку. Да, ожог немного похож на чертову руну и гномам этого оказалось достаточно, чтобы поджилки затряслись, но никакие летучие глаза его не преследовали. Здравый смысл и факты, вот что считается!

Через какое-то время он осознал, что они едут не в город. Они спустились почти до самых озер, но потом опять свернули на круто поднимающуюся в горы дорогу. Ваймс видел раскинувшуюся внизу долину.

Короли загрузили своих подданных работой по самые уши, рассчитывая, что уставшие воины не особо будут гореть желанием пойти в бой. Вереницы строителей карабкались по скалам, как муравьи. Наверное у них был план. Вероятно был. Но каждую зиму горы будут насмехаться над всеми планами. Здесь нужна бригада рабочих, чтобы постоянно следить за склонами и разбивать большие валуны прежде, чем они натворят бед. Нельзя забывать Кумскую долину. Потому что, если вы забудете, ваша историей станет просто… историей.

И возможно, за раскатами грома и ревом подземных потоков вам удастся расслышать, как смеются мертвые короли.

Карета остановилась. Сибилла открыла дверь. — Вылезай, Сэм Ваймс, — сказала она. — И никаких споров. Время для портрета.

— Здесь? Но… — начал Ваймс.

— Допрый день, командор, — в дверях показался радостный Отто Шрик. — Я поставил скамейку и осфещение как рас нужного оттенка!

Ваймс не мог не признать, что он прав. Горная гряда отливала золотом в грозовом небе. В отдалении сверкала серебряная лента водопада Слезы Короля. Птицы с ярким оперением сновали в воздухе. И над всей долиной висели радуги.

Кумская долина в день битвы при Кумской долине. Именно здесь ему и надо было быть.

— Мошшет Фаша Сфетлость сядет с малышом на коленях и вы, командор, станете сбоку, полошшиф руку ей на плечо…? — суетился Отто, пристраивая свой большой черный иконограф.

— Он снимает долину для Таймс, — шепнула Сибилла. — И я подумала, ну что ж, сейчас или никогда. Портрет должен быть сделан.

— Сколько времени это займет? — спросил Ваймс.

— Ох, лишь долю секунды, — ответил Отто.

Ваймс обрадовался. Это ему подходило.

И конечно, долей секунды дело не обошлось. Но день выдался теплым и Ваймс все еще чувствовал себя хорошо. Они сидели рядышком и улыбались теми застывшими улыбками людей, раздумывающих, почему доля секунды тянется уже полчаса, пока Отто пытался привести Вселенную к удовлетворяющему его состоянию.

— Хавелок будет искать способ наградить тебя, ты знаешь, — пробормотала Сибилла, пока вампир хлопотал вокруг.

— Пусть ищет, — ответил Ваймс. — У меня есть все, что мне нужно, — и он улыбнулся.

Щелк!

— Шестьдесят новых полицейских? — спросил лорд Витинари.

— Такова цена мира, сэр, — с жаром ответил капитан Моркоу. — Я уверен, что командор Ваймс не согласится на меньшее. У нас острая нехватка личного состава.

— Шестьдесят человек… — и, безусловно, гномов… и троллей — да это же больше, чем треть вашего текущего состава, — сказал Патриций, постукивая тростью по мостовой. — Мир пришел с неплохим счетом, капитан.

— Но он принес также некоторую прибыль, сэр, — добавил Моркоу.

Они оба поглядели на круглый символ с чертой посредине, нарисованный над входом в шахту, который был огорожен черно-желтыми лентами от недозволенных посетителей.

— Шахта автоматически отходит к нам? — спросил Витинари.

— Очевидно да, сэр. Как я понимаю, по праву "принудительного отчуждения собственности".

— Ах, да. Это означает неприкрытое государственное воровство, — пояснил Витинари.

— Но скальты выкупили землю, сэр. Но сейчас они вряд ли станут оспаривать свою собственность.

— Несомненно. Так гномы действительно умеют строить водонепроницаемые туннели?

— О, да. Это старое изобретение, как и само горное дело. Может, пройдем внутрь? Боюсь только, что лифт в настоящий момент не работает, сэр.

Лорд Витинари осмотрел рельсы и маленькие вагончики, на которых гномы вывозили грунт, и ощупал сухие стены. Затем он поднялся по лестнице и нахмурился, когда железная плита весом в тонну пробила стену, просвистев прямо перед его лицом, и, пробив стену, вылетела на улицу.

— Это следовало ожидать? — спросил Витинари, стряхивая штукатурку со своей мантии.

Кто-то взволновано прокричал позади него — Вращательный момент! Это невозможно! Изумительно!

Из пролома вылез человек, держащий что-то в руке. Он подскочил к капитану Моркоу, дрожа от возбуждения.

— Оно делает полный оборот за 6,9 секунд, но вращательный момент просто невероятен! Оно сломало зажимы! Что его двигает?

— Похоже, этого никто не знает, — ответил Моркоу. — В Убервальде…

— Прошу прощения, но что происходит? — спросил лорд Витинари, властно вытянув руку.

Человек глянул на него и затем повернулся к Моркоу. — Кто это? — спросил он.

— Лорд Витинари, правитель нашего города. Милорд, разрешите представить вам мистера Пони из Гильдии Изобретателей? — быстро сказал Моркоу. — Мистер Пони, будьте добры, покажите Его Светлости Вал.

— Благодарю, — ответил Витинари. Он взял в руки устройство, выглядящее как два куба, гранью дюймов в шесть, прикрепленных друг к другу, и походило на пару игральных костей, соединенных между собой по одной стороне. Они вращались относительно друг друга — очень, очень медленно.

— А, — равнодушно сказал Витинари. — Механизм. Как мило.

— Мило? — переспросил Пони. — Вы не понимаете? Они не останавливаются. — Моркоу и Пони выжидающе поглядели на Патриция, который ответил:

— И это хорошо, так?

Моркоу кашлянул. — Да, сэр. Одна из таких штучек приводит в действие самую большую шахту в Убервальде. Все насосы, вентиляторы, вагонетки, перевозящие руду, меха кузнечных горнов, лифты… все. Это еще один вид Устройств, как и кубы. Мы не знаем, как они сделаны, они крайне редки, но я слышал, что три таких устройства работали без остановки несколько сотен лет. Они не нуждаются в топливе, они ни в чем не нуждаются. Им несколько миллионов лет. Никто не знает из чего они сделаны. Они просто вращаются.

— Как интересно, — сказал Витинари. — Двигает вагонетки? Под землей, говорите?

— О, да, — ответил Моркоу. — И даже вместе с шахтерами.

— Над вашими словами необходимо как следует поразмышлять, — сказал Витинари, старательно избегая протянутой руки мистера Пони. — И как можно применить это устройство на нужды города?

Витинари и Моркоу вопрошающе повернулись к мистеру Пони, который в ответ лишь пожал плечами. — Да как угодно.

Кап!

Капля упала на голову давным-давно усопшего Короля Б'храйана Кровавого Топора.

— И сколько еще мы будем здесь торчать, сержант? — спросил Шнобби, разглядывая длинную ленту посетителей, тянущуюся мимо мертвых королей.

— Мистер Ваймс послал за сменой в Анк-Морпорк, — ответил Фред Колон, переминаясь с ноги на ногу. Когда вы только зашли, казалось, что в пещере тепло, но через какое-то время липкая сырость начинала действовать на нервы. Фред подумал, что на Шнобби она не действовала, потому что того природа одарила естественной липкостью и сыростью.

— Меня от них в дрожь бросает, сержант, — сказал Шнобби, показывая на королей. — Если эта рука вдруг шевельнется, я заору.

— Думай о том, что ты присутствуешь при Событии, Шнобби.

— Я всегда где-нибудь присутствую, сержант.

— Ага, но когда они начнут писать исторические книги, они… — Фред Колон замолк, задумавшись. Он должен был признать, что историки вряд ли упомянут их со Шнобби. — Ну, как бы то ни было, твоя Смуглянка будет гордиться тобой.

— Вряд ли, — печально ответил Шнобби. — Она замечательная девушка, но я подумываю, как бы потихоньку ее отшить.

— Да не может быть!

— Боюсь, что может, сержант. Как-то раз она приготовила мне ужин. Она пыталась испечь Волнительный пудинг, какой обычно пекла моя мамаша.

Кап!

Фред Колон улыбнулся до глубины желудка. — Ах, да. Никому не удавалось так взволновать пудинг, как твой мамаше, Шнобби.

— Он был ужасен, Фред, — сказал Шнобби, повесив голову. — А ее слампи, эх, я бы не рискнул повторить опыт. Она явно не из тех девушек, что знают с какой стороны подходить к плите.

— Да, ей больше известна дорожка к шесту, Шнобби, это точно.

— Верно. И я подумал, ну вот Молотоголовая, да, никогда не знаешь, куда она смотрит, но как она готовит моллюсков… — он вздохнул.

— Ага, одна мысль о них способна согреть мужчину в промозглую ночь, — согласился Фред.

— И знаешь, она лупит меня сырой рыбой, но уже не так больно, как обычно, — продолжал Шнобби. — Я думаю, что мы начали понимать друг друга.

Кап!

— Она способна разбить омара кулаком, — заметил Колон. — Есть где применить такой талант.

— Поэтому я собираюсь поговорить с Ангвой, — сказал Шнобби. — Она могла бы дать мне пару подсказок, как помягче отшить Смуглянку.

— Вот хорошая идея, Шнобби, — сказал Фред. — Не трогайте, сэр, а то мне придется отрубить вам пальцы. — Обратился он дружелюбным тоном к гному, который потянулся было к доске.

— Но мы конечно же останемся друзьями, — сказал Шнобби, когда гном отпрянул. — Пока я смогу проходить в клуб Розовая Кошечка бесплатно. И я всегда буду на месте, если ей потребуется поплакать мне в шлем.

— Вот очень современный подход, Шнобби, — сказал Фред и улыбнулся в темноте. Все возвращалось на пути своя.

Кап!

Вечный тролль скитался по миру…

Кирпич тащился следом за Детритом, волоча свою дубинку.

Ну пришел и на его улицу праздник, энто точно! Говорят, что когда пытаешься соскочить, бывает ломка, но его всегда ломало и на энтот раз было не так худо. Тока было странно, что он мог додумать предложение до конца, не забыв начала. А еще ему давали еду, которая оказалась вкусной, когда его наконец перестало рвать. Сержант Детрит, который все знает, сказал ему, что если он завяжет и немного поумнеет, то сможет подняться до младшего констебля и загрести кучу денег.

Кирпич не совсем понимал, что произошло. Похоже, что он не был больше в городе и они немного подрались, затем сержант Детрит показал ему каких-то мертвяков и врезал ему по голове со словами — "Помни!". Он старался запомнить, но его так часто били по голове, что этот удар был почти незаметным. Но сержант Детрит сказал, что гномов больше не надо ненавидеть и это было классно, потому что у Кирпича было слишком мало сил, чтобы тратить их еще и на ненависть. Что они делали внизу в энтой дыре, энто старались сделать мир лучше. Так сказал сержант Детрит.

Тролли и гномы воздвигли в Кумской долине огромный мемориал. На его стены пошли гигантские валуны, а на крышу часть поваленного бурей леса. Огромный, тридцатифутовый костер потрескивал внутри. Вокруг него на длинных скамьях сидели, вместе со своими свитой, слугами и стражей, короли более чем сотни гномских шахт и предводители восьмидесяти троллийских кланов, Было шумно, дымно и от костра исходил невыносимый жар.

День удался. Им удалось достигнуть определенных договоренностей. Да, верно, гномы и тролли держались наособицу, однако они, в то же время, не пытались убить друг друга. Это было многообещающее улучшение. Перемирие соблюдалось.

Сидящий во главе стола король Рыс откинулся на спинку своего импровизированного трона и сказал: — К королям нельзя обращаться с требованиями, к королям обращаются с просьбами, которые они благосклонно удовлетворяют. Неужели он не понимает этого?

— Не думаю, что он позволяет себе тра’ка, сэр, извините за грубость, — ответил скальт Скромняк, почтительно стоящий рядом с троном. — И старшие городские гномы поддержат его в этом. Не мое это дело, сэр, но я бы посоветовал вам пойти на уступки.

— И это все, что он хочет? Никакого золота, серебра, никаких скидок?

— Это все, что он хочет, Ваше Величество. Но я подозреваю, что вы в самом скором времени получите известия от лорда Витинари.

— О, в этом можно не сомневаться! — ответил Король и вздохнул. — Мир меняется, но некоторые вещи остаются неизменными. Ээ… Это… существо, оно оставило его, так?

— Думаю, что да, Ваше Величество.

— Вы в этом не совсем уверены?

Скальт лишь слабо усмехнулся про себя.

— Давайте просто скажем, что его обоснованная просьба будет удовлетворена наилучшим образом, Ваше Величество?

— Ваша точка зрения принята во внимание, скальт. Благодарю вас.

Король Рыс перегнулся через два пустых сидений к Алмазному Королю и сказал. — Как вы думаете, может, с ними что-нибудь случилось? Уже шесть часов!

Сияющий улыбнулся, озарив зал светом. — Я подозреваю, что их задержка вызвана делами крайней важности.

— Более важными, чем это? — сказал король гномов.

И, поскольку есть более важные дела, в городе у дома магистрата стояла карета. Лошади нетерпеливо переступали копытами. Кучер ждал. И, поскольку эти дела очень важны, леди Сибилла, ожидающая в карете, с легкой улыбкой штопала носок.

А из открытого окна на втором этаже разносился голос Сэма Ваймса: — Он говорит "Арррргх!" — Это бегемот! Это не моя корова!

И, как бы то ни было, бегемотский рык ему вполне удался.

Конец[подробнее о редакции]