Бабочка

1

Ирина пришла на работу. Настроение было превосходным. Дома - полный лад, муж рядом, пускай и по командировкам постоянно. Но как он объяснил, это ненадолго. Дочери учатся, Анюта, младшенькая в папу. Тоже повёрнутая на физике, зато Настёна, старшенькая, всё больше склоняется в сторону химии. Значит, будет, кому передать семейные секреты.

Напевая что-то мелодичное, Ирина Павловна стала наводить с утра порядок, чтобы потом, во время работы не терять его по пустякам. Однако... Ковалёва замерла на месте. Что-то было не так...Повернула голову налево - всё в норме, направо - норм...нет, не нормально. Клетка, в которой доживала свои дни белая мышка Нюся. Угол, в котором обычно лежала Нюся, прикрыв глазки, был пуст. А в другом углу, где стояло колесо для мышиных пробежек, колесо крутилось в сумасшедшем темпе. Ирина подошла поближе и увидела, как Нюся перебирает лапками в колесе в головокружительном темпе. Увидев, что хозяйка проявила к ней интерес, Нюся выпрыгнула из колеса и, став на задние лапки, заверещала что-то на своём пищаще-скрипучем языке.

- Девочка моя, да ты, никак, кушать просишь? - Засуетилась Ирина. Быстро всунув руку в коробку с чищеным подсолнечником, быстренько насыпала в кормушку. Нюся что-то проверещала в знак благодарности и, с невероятной скоростью стала поедать семечки.

Ирина была в лёгком шоке. Ещё вчера эта мышка, общая любимица уже собиралась умереть. Она уже неделю ничего не ела, с большим трудом передвигалась. Пришлось даже поилку и отхожее место примостить рядом с ней. А тут! Ирина вспомнила, что вчера она решила вколоть Нюсе новый состав, который ещё и названия не имел, только формулу. Но действовать он должен был именно так. Должен был. Никто в этом не был абсолютно уверен. Вся творческая мысль была на грани колдовства. Но сработало! Теперь оставалось только проверить ещё несколько раз, и если результат во всех пробах будет положительный... Ковалева быстро села за ЭВМ, набросала эскиз химической формулы препарата, затем написала формулу рабочей структуры. Затем быстро перенесла все данные на носитель. Носитель вынула и спрятала на груди, а формулу из ЭВМ стёрла, вычистила корзину, а затем поставила на очистку компиляторные слои, чтобы не осталось даже следа.

Зная, что это займёт около получаса, спокойно села пить кофе.

А Сергей Иванович всё колдовал со своим блокнотом. Булганин отыскал место, в которое можно будет поместить всё, что они ещё найдут. Места было много. Долго колдовали рабочие, чтобы установить мощные сейфовые двери. И вот, наконец, Министр финансов СССР дал добро на ещё одну операцию. И вот Ковалёв всё нащупывал в пространстве и во времени нужную точку. Все присутствующие знали, что это занимает достаточно много времени, поэтому расслабившись, стояли группками и, болтая, курили.

- Есть, вижу объект! - И, достав из внутреннего кармана знаменитый фломастер, Ковалёв начертил на стене квадрат два на два метра, и стал заполнять его своей формулой. В этот раз писал он долго, но, в конце концов, поставил точку и полог стал прозрачным. Перейдя на другую сторону, Сергей стал писать и там. Наконец и там тоже была поставлена точка.

- Добро пожаловать, друзья, перед вами знаменитый Форт-Нокс, США, согласно энциклопедии - самое крупное хранилище золота в мире. Проведём экскурсию, а заодно проверим, насколько можно доверять энциклопедиям.

Когда пришли на работу её лаборанты, Ирина позвонила Алексею:

- Алёша, мне нужно с тобой встретиться, есть возможность?

- Конечно, Ирина Павловна, я сейчас подойду...

- Нет, Алёша, на нейтральной территории.

- Ну, тогда в нашем кафе, минут через пять? Нормально?

- Да, то, что надо.

Сталин довольно долго обдумывал предложение Шенкермана. Пока Вождь думал, он выкурил три трубки, а Игорь успел выпить две чашки кофе и выкурить четыре папиросы. Наконец Сталин остановился:

- Так, говоришь Генрих Алоиз Мюллер, начальник Сыскной полиции Берлина? - Игорь знал, если Сталин переходил на 'ты', это значит, что он переживал за него как за родного. Поэтому он встал и, как можно мягче, сказал:

- Да, Иосиф Виссарионович, среди этой банды есть только два человека, которым можно хоть как то довериться. Мюллер - потому, что он всю сознательную, довоенную жизнь он связал с законом. Опираясь на это, думаю, можно будет воздействовать на его мысли и деяния.

- А второй кто? - Спросил Сталин, наливая себе кофе.

- Рейх-маршал Герман Геринг.

- Почему он?

- Он единственный из всей верхушки рейха проявил стойкость мужчины и солдата, представ перед Нюрнбергским судом. Он прекрасно знал, что его повесят, но всё равно сел на скамью подсудимых, стойко высидел всё то время, что шёл процесс, и так же стойко вышел на казнь. А остальные - мало того, что сами застрелились или отравились, так и семьи свои, и жён, и детей и прислугу. Вот такие вот дела, товарищ Сталин. - Вождь ходил по кабинету, пуская дым, думая, думая, думая. Он очень не хотел отпускать этого мужчину в гитлеровскую Германию. За то время, что здесь находился этот историк, Сталин привязался к нему, как к сыну, как к брату. Конечно, сознаваться в этом он и не думал. И всё-таки...

- Знаешь, товарищ Шенкерман, не в моих силах, что-либо поменять, поэтому я просто прошу тебя, будь внимателен и осторожен.

- Ирина Павловна! - Алексей поднялся, подвинул Ирине стул, присел сам, - Я Вас слушаю. Да, я заказал Вам кофе, сейчас принесут.

- Алёша, - Ковалёва украдкой залезла к себе за пазуху, достала носитель и под столом передала Исаеву. Тот сделал движение ладонью и носитель исчез. Алексей глянул на свой блокнот, кивнул головой:

- Кстати, Ирина Павловна, Вас хотел видеть Президент.

- Когда?

- Да прямо сейчас.

- Очень хорошо, проводите меня.

Platz der Luftbrücke 6. Берлинская криминальная полиция. Шенкерман нервно выкурил две немецкие сигареты подряд. Да, это не табак, подумал он и направился к входу.

Охранник на входе направил его в бюро пропусков, где он без проблем и проволочек получил по-своему аусвайсу пропуск начальнику криминальной полиции Берлина, штандартенфюреру Мюллеру. На втором этаже он постучал в дверь с табличкой G.Muller, и, услышав 'eingeben'- 'входите', он вошёл. Человек за столом, с пронзительными глазами, внимательно осмотрел его:

- Я Вас слушаю.

- Герр Мюллер, моя фамилия Штирлиц, Макс Отто фон Штирлиц. Я бы хотел поговорить с Вами по одному важному и секретному делу. - Сардоническая ухмылка мелькнула на лице Мюллера:

- Я Вас слушаю, герр фон Штирлиц.

- Есть ли возможность, сделать так, чтобы никто не смог войти сюда во время нашего разговора.

- Учтите, фон Штирлиц, или как Вас там. Я вооружён. - Игорь тяжело вздохнул:

- Герр штандартенфюрер, мне нет смысла убивать Вас, у меня как раз противоположные планы.

- То есть? - Мюллер откинулся на спинку кресла, - Вы хотите спасти мне жизнь?

- Не только Вам, но и более десяти миллионам немцев. - Мюллер с интересом посмотрел на Игоря:

- Хорошо, присядьте, - он поднялся из-за стола, подошёл к двери, закрыл на ключ. Затем присел рядом с Шенкерманом, по одну сторону стола, - Итак, я Вас слушаю.

- Ирина Павловна, - Президент был как всегда галантен. Поцеловав Ирине руку, подвинул кресло, в которое она села, затем сел рядом, устремив на неё выжидательный взгляд.

- Олег Васильевич, у меня к Вам два вопроса. - Президент кивнул. - Первое, в моей лаборатории, похоже, поселился крот. - Волков прищурился:

- Как определили?

- Свой рабочий стол я ставлю под пароль. Не скрываю ни от кого, что пароль очень сложный. И, тем не менее, за последние три дня зафиксированы шестьдесят четыре попытки взлома. Правда, нужно сказать, что никто из моих работников не знает, что в моих архивах абсолютная пустота. Я вычищаю всё, вплоть до компиляторных слоёв. Но, опять повторюсь, этого никто не знает. - Президент улыбнулся:

- Вам, Ирина Павловна, в разведке работать. Алексей, - Волков чуть повысил голос.

- Да, Олег Васильевич, я уже поставил задачу. Думаю, что поиски много времени не займут. Не так уж много ЭВМ-ок в окружении лаборатории Ирины Павловны.

- Хорошо, будем ждать. Ваш второй вопрос, уважаемая Ирина Павловна?

- А второй, - Ковалёва тяжело вздохнула, - Алёша, передай, пожалуйста, господину Президенту то, что я тебе отдала.

Президент, покрутив в руках носитель, устремил вопросительный взгляд.

- Понимаете, Олег Васильевич, сегодня утром я пришла на работу, как обычно всё расставила по местам. И тут обратила внимание на нашу белую мышку Нюсю. Поймите только меня правильно. Вчера эта несчастная мышка умирала. За ночь всё должно было привести её к фатальному концу. Я решила, раз уж ничего нельзя сделать, вколола ей опытный образец состава, у которого ещё даже названия нет. - Президент, зная, что эта женщина попусту языком молоть не будет, слушал очень внимательно. - И вот утром я не нашла нашей Нюси на обычном месте. Умирающая мышка активно крутила колесо. Мало того, увидев меня - затребовала есть!

- С ума сойти! - Президент был шокирован. Посмотрев ещё раз на носитель, - И здесь?...

- Да, здесь полная структурная и химическая формулы этого препарата. Я прошу Вашего разрешения на испытание препарата в боевых условиях, на людях. В своей лаборатории экспериментов проводить не хочу. Мало ли кому захочется украсть этот 'эликсир молодости', если можно так сказать.

Президент задумался:

- Что ж, я думаю, что Ваша просьба вполне выполнима. Интернат престарелых Ветеранов Вооружённых сил вполне подойдет. Или я не прав?

Шенкерман достал из портфеля два бумажных пакета. Тот, что толще, передал Мюллеру:

- Прошу Вас, уважаемый герр Мюллер, посмотрите эти фото. Что будет не ясно - я объясню. - Мюллер усмехнулся, открыл пакет и достал из него толстую пачку фотографий. И чем дальше он их просматривал, тем его улыбка так же таяла. Просмотрев всё, он посидел, подумал и передал фото Шенкерману с вопросом:

- Что это?

- Это, господин штандартенфюрер деятельность германской армии на оккупированных ею территориях. Это, - он показал одну из фотографий концентрационный лагерь Маутхаузен, это концентрационный лагерь Майданек, это - фабрика смерти, концентрационный лагерь Аушвиц, или по-польски Освенцим. Один миллион четыреста тысяч умерщвлённых в газовых камерах, холодом, голодом. Из них миллион двести тысяч евреев, остальные славяне. Вот фотографии складов Освенцима, где аккуратно хранили одежду и обувь уничтоженных, а так же протезов, как рук и ног, так и зубов. Дальше. Концлагерь Равенсбрюк, лагерь для женщин. На них ставили чудовищные опыты врачи-садисты. Это - концлагерь Саласпилс. Лагерь для детей. Их держали для того, чтобы до капли выкачать кровь раненым германским солдатам.

- Хватит, - не выдержал Мюллер. Он достал сигарету и, ломая спички, прикурил, - откуда это всё у Вас?

- На этот вопрос я Вам отвечу, но позже. - Игорь взял в руки конверт более тонкий, достал из него фотографию, на которой среди сровненных с землёй домов высилась громада Собора. - Это Кёльн, его сравняли с землёй англо-американские военно-воздушные силы. Кёльнский собор, видимо служил ориентиром, поэтому он остался, сравнительно цел. Это Дрезден. Немецкие войска, при отходе заминировали все здания этого прекрасного города. Только группа противника, потеряв при выполнении операции почти весь личный состав, сумела в последний момент взорвать управляющий кабель и спасти город.

- А противник - это Советский Союз, конечно.

- Командир отряда, да, он русский. А остальные - сербы, хорваты, поляки, венгры, румыны и немцы, в том числе. А сейчас, возможно, самое страшное для Вас, как для немца, как офицера. - Шенкерман протянул Мюллеру цветную фотографию, на которой у подножия Мавзолея Ленина лежали слоем толщиной более метра флаги, вымпелы, штандарты, стяги, знамёна фашисткой Германии. - Это - апофеоз. - Руки Мюллера дрожали, когда он смотрел на последний снимок.

- Почему Вы пришли ко мне, Штирлиц? - Игорь внимательно смотрел за реакциями Мюллера. В целом, всё шло так, как надо.

- Потому, что Вы, Генрих Алоиз Мюллер, почти всю свою сознательную жизнь работали на закон. Закон для Вас - превыше всего. Именно Вы должны стать у руля непотопляемого крейсера Германия. Вы, как никто другой, знаете, чем всегда заканчивался поход Германии на Восток. - Мюллер покачал головой, отходя к окну.

- Знаете, кроме меня ещё есть, кому мутить восточные проекты.

- На счёт этого, герр Мюллер, если Вы будете внимательно следить за прессой следующие две недели, то Вы всё поймёте. - Мюллер внимательно посмотрел на Шенкермана:

- Я понял, кто Вы и откуда. Разрешите только один вопрос?

- Я Вас слушаю.

- То, почему вдруг утонула Великобритания, я спрашивать не буду. Они и нас крепко доставали, так, что этому я аплодирую. Скажите только одно, там, в будущем, есть Германия?

- Браво, господин Мюллер, я не зря сделал ставку на Вас. А Германия. После войны их было даже две, Восточная и Западная. Сейчас она снова едина.

- После войны? - Переспросил Мюллер.

- Да, после войны. Второй Мировой. Германия потеряла в той войне более двенадцати миллионов человек. А если считать, в общем - более пятидесяти миллионов человек. Я, надеюсь, как и Вы, не хочу слышать о таких цифрах. Поэтому, давайте поможем друг другу предотвратить этот кошмар. Кстати, если разрешите, один вопрос? Как Вы вычислили меня? - Мюллер улыбнулся:

- Вы знаете, это было достаточно сложно. В первых, Штирлиц, которого я знаю совсем не барон, ну да бывают однофамильцы. Далее, Ваш немецкий язык безукоризнен, такое милое баварское произношение подделать невозможно. Ваш костюм, как бы поточнее выразить, несколько необычен по крою, но это можно списать на индивидуальность Вашего портного. А вот Ваши туфли. Можете говорить что угодно, но такие туфли сотворить на нынешнем оборудовании просто невозможно.

- Дедукция... Ещё раз браво, господин Мюллер. - Шенкерман действительно был восхищён. Его любимые кроссовые туфли, которые он почти не снимал, отличались от современной обуви лишь обилием малозаметных швов. - Ещё один момент. Через два-три дня скончаются от совершенно естественных причин господа Гитлер и Гиммлер. Решать, конечно, Вам, но примите как совет. Покажите эти фотографии рейх маршалу Герингу, и уж по желанию, рейх лайтеру Борману. Если Геринга я Вам рекомендую, то, как быть с Борманом, решайте сами.

Придя на работу следующим утром, Ирина увидела ожидающего её Алексея. Поприветствовав даму, начальник охраны пригласил её пройти с собой. Поднявшись на лифте ещё на четыре этажа и пройдя ещё два коридора, упёрлись в дверь, охраняемую огромным парнем, в камуфляже и краповом берете. Алексей достал из кармана два пропуска, один отдал Ирине, второй приложил к считывателю, показал Ирине, чтобы она сделала то же самое. Щёлкнул замок, и они вошли в ещё один коридор. В нём было три двери.

- Теперь это - Ваши владения. Открываем первую дверь, - Начал экскурсию Алексей, - за нею Ваш кабинет. Здесь уже стоит Ваша ЭВМ. Кстати, оснастили защитой против вторжений, такой же, как у Президента. Поэтому работайте, никто не потревожит Ваших данных в Вашей машине. В углу - кофейный столик, рядом, в шкафчике, запас вкусностей. - Ирина молча внимала.

- Далее, за второй дверью лаборатория органики, неорганики и сложных составов. За третьей дверью особенно защищённое помещение для работы с ядами и потенциально опасными веществами.

- Это что, всё для меня одной? - С иронией спросила Ирина. Алексей вздохнул:

- Ирина Павловна, поймите нас. После всего того, что Вы открыли, мы просто обязаны либо встать стеной вокруг Вас, либо изолировать таким способом. Мы в курсе, что Ваша старшая дочь, Анастасия Сергеевна, учится в физмате и скоро должна идти на преддипломную практику. Думаю, Вы будете не против, если её пришлют писать диплом к Вам? Да, и ещё вот что. - Он открыл папку, достал из неё несколько листов. - Здесь, пожалуйста, распишитесь за получение премии в размере годового оклада. Здесь, о присвоении Вам научной степени 'доктор'. Здесь, о внеочередном присвоении Вам воинского звания 'майор'. А это - совершенно секретный приказ об изготовлении пробной партии эликсира 'Вита-плюс-плюс' в объёме. Какой объём, как Вы считаете, нужен для разовой порции человеку? - Ковалёва, ещё не отошедшая от предыдущих документов:

- Думаю, кубиков по пять, в зависимости от возраста пациента. Какой срок выделяется мне? - Исаев развёл руками:

- Ну, кто может требовать от творца сроков? Как будет готово - звонок мне, и мы едем в один из санаториев.

Сато Исии прибыл в Москву по поручению Императора Японии Хирохито для установления полноценных дипломатических отношений. В Кремле делегацию японских дипломатов встречали Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Сталин Иосиф Виссарионович, Министр обороны СССР Климент Ефремович Ворошилов, Министр иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов, Министр финансов Николай Александрович Булганин и советник Главы государства Шенкерман Игорь Францевич.

После всех протокольных процедур, вручения верительных грамот, делегации сели за стол друг против друга. Разговор начинался, как обычно - как здоровье Императора, каков рост доходов у населения... Но неожиданно посол Исии встал, поклонился всем присутствующим представителям руководства Советского Союза:

- Уважаемый Сталин-сенсей! Мой друг, Игорь-сан, - Сато указал рукой на Шенкермана, - утверждал, что проблема американского вмешательства решаема, и решаема довольно быстро. Наш Император попросил меня, чтобы я задал вопрос, когда можно ждать решения этой проблемы? Прошу простить меня за нарушение этикета. - Сталин, переглянувшись с Шенкерманом, подвинул к нему пачку папирос:

- Можете курить, все, кто курит. Кто не курит - тому сейчас подадут кофе. А что касается проблемы, которую озвучил Сато-сан. Если мы её решим в течении сорока минут, это будет не слишком долго? - Исии, сделавший в этот момент затяжку, натужно закашлялся:

- Прошу простить меня, Сталин-сенсей, я не ослышался? Сорок минут? Вкативший в этот момент кофейный столик Власик, показал японским товарищам, как пользоваться растворимым кофе. Когда Исии перевёл японским представителям слова Сталина, те возбуждённо загомонили. Сталин переглянулся с Шенкерманом, усмехнулся:

- Прошу обратить ваше внимание, дорогие товарищи послы на стену, - и указал на висящий, на стене телевизор. - Это, товарищи, аппарат, который покажет всё, что мы захотим увидеть. В данный момент он показывает, как мы с вами уничтожим американскую базу Пёрл-Харбор. Вас, товарищ Шенкерман, я попрошу дать комментарий к событиям на экране. - Вождь касанием пальца включил телевизор. Экран засветился, показывая космодром Плесецк, стартовый стол, на котором стоит в полной готовности ракета.

- Са-а! (Ого) - выдохнули японцы. Шенкерман подошёл к экрану и, кивнув Сталину начал свой комментарий:

- Пред вами, господа космодром на севере России, к запуску готовится баллистическая ракета 'Палаш', снабжённая двумя тактическими боеголовками мощностью, каждая, по десять килотонн. Товарищ Сталин сейчас отдаст команду на запуск ракеты, а мы всё это будем наблюдать так, как будто находимся совсем рядом. - Сталин поднял трубку телефона:

- Коммутатор? Прошу двенадцатый объект... Алло, двенадцатый? Я - первый. Старт разрешаю. - И положил телефонную трубку. Затем, со слегка скучающим видом, стал набивать курительную трубку, внимательно глядя на экран.

- Итак, господа, старт разрешён. Старт мы посмотрим, потому, что зрелище незабываемое. Команда на старт дана, зажигание произведено, обратите внимание, как легко и плавно отрывается ракета от стартового стола. Примерно через двенадцать минут ракета войдёт на баллистическую орбиту, то есть, в космос. А мы сейчас смотрим из космоса, с одного из наших спутников на Военно-Морскую базу Северо Американских штатов Пёрл-Харбор. Обратите внимание на то, что на базе тишина. Сейчас там ночь. Но очень скоро у них взойдёт рукотворное солнце. И после этого вы сможете сравнить фотографии со спутника до и после взрывов.

- И когда это произойдёт? - Спросил севшим от волнения голосом Исии Сато. Шенкерман глянул на часы:

- Примерно через шесть минут. - Игорь прикурил папиросу, попросил разрешения налить себе кофе, но на него уже никто не обращал внимания. Тогда он сам, без разрешения, налил крепкого кофе, добавил два кусочка сахара, чуть сливок. Размешал всё, сделал первый глоток и, вместе с глотком, экран выдал ослепляющую вспышку.

- Это был взрыв двух тактических боеголовок. Рекомендую, примерно полчаса попить кофе, позадавать вопросы, прежде чем на том месте, где была Американская база, можно будет что-то посмотреть.

Рядовой первого класса Ник Сноумен стоял на посту в самую 'собачью вахту'. Спать хотелось неимоверно, а ещё больше хотелось курить. Знал, что на посту, тем более у склада боеприпасов курить категорически запрещено. Знал, но ему было наплевать. Сержант проверяющий был минут пятнадцать назад, а это значит? Это значит, что повторно он тут будет только при смене караула, и это значит, что можно спокойно выкурить сигару. Ник достал портсигар, вынул из него сигару, откусил кончик и... Проверив все карманы, обнаружил отсутствие зажигалки. Порыскав ещё, в надежде найти хоть спичку, но... И вот ситуация - сигара в зубах, а прикурить - нечем. Уже не зная, что делать обратился к Мадонне. И видно, Мадонна его услыхала. Не успев прошептать первую строчку из 'Do mine' сверкнула вспышка, от которой сигара мгновенно осыпалась пеплом. А с нею вместе рядовой первого класса Ник Сноумен тоже осыпался пеплом...

Общее собрание в санатории для Ветеранов Войны и Вооружённых сил 'Ракита', вопреки ожиданиям закончилось очень быстро. Ковалёва и Мезина переглянулись. Тут ничего объяснять не нужно было. В своё время слишком много расплодилось колдунов и экстрасенсов, обещавших, за определённую мзду конечно, за три-четыре десятка сеансов поставить на ноги хоть Рамзеса II, хоть канарейку, издохшую десять лет назад. Ну, соответственно, каждый сеанс стоил соответственно и оплачивался вперёд. Поэтому старики уже никому не верили. Да и во что было верить? Об одном просили Господа Бога - Прибери без мучений. А больше? Пусть даёт тому, кому надо. Однако же двое жаждущих нашлись. Ирина обрадовалась, женщина и мужчина. Есть что с чем сравнить, будет возможности определить противопоказания для обоих полов.

- Ну, что Оля? Работаем?

- Ира, - шёпотом ответила Мезина, - ты сама хоть уверена, в том, что мы будем делать? Это же противу Господа пойдём?

- А если это сам Господь мне руки направляет? Ты думаешь, я не боюсь? До потери пульса. Знаешь, давай сначала сделаем, а потом бояться будем. Договорились?

Выделенную им в санатории палату разделили лёгкой ширмой. Пётр Степанович Чеботарёв, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер орденов Славы, как истинный джентльмен уступил место у окна Виктории Викторовне Глазковой, Ветерану Великой Отечественной, Герою Социалистического Труда.

- Ирина Павловна, - обратилась Мария Ивановна Санина, фельдшер, работник санатория, - Катетеры какие будем ставить? - Ковалёва задумалась:

- Олечка, ты как думаешь, сколько сна, по-твоему, им будет нужно?

- А сколько раз ты будешь ставить капельницы?

- Думаю, что одного раза хватит. На пятьсот миллилитров физраствора - пять кубиков эликсира, ну и вопрос? Сколько снотворного?

- Феназепам, два кубика, на сутки. Больше, думаю, не стоит. - И обращаясь к фельдшеру, - Мария Ивановна, катетеры не нужны. Подгузники у Вас есть?

- А как же, - развела руками Санина, - это же старики. А они как дети. Сами понимаете.

- Вот поэтому нам с Ириной Павловной нужно быть где-то рядом, чтобы наблюдать процесс от начала и до... Ну сами понимаете.

- Так палата рядом пустая, сейчас скажу сестре-хозяйке, что бы вам постелила.

Выписка из истории болезни:

Пациент А был привезён в реанимационное отделение Центрального госпиталя Берлина, после того, как личный врач испробовал все существующие методы терапии. По его словам, пациент А отдыхать лёг вполне здоровым, препаратов он практически не принимал, если не считать антидепрессанты. Утром он проснулся с криком. На мой вопрос что случилось, ответил, что почти не видит. Пока врач искал офтальмологические инструменты, пациент ослеп. После этого охрана пациента, вместе с врачом привезли его к нам, в реанимацию. Несмотря на срочные манипуляции, через полчаса пациент А скончался от обширного инсульта мозга. Причиной смерти, при взятии проб и анализов определено злоупотребление пациентом А стимуляторами и амфетаминами

Начальник реанимационного отделения.

Личный врач пациента А.

'Из интервью взятого после смерти Рейх фюрера Гиммлера, взятого у личного врача Фюрера:

.- Скажите, не кажется ли подозрительным, что два первых лица Рейха умирают практически одновременно? Не просматриваются ли тут элементы диверсии? - Доктор, проведя рукой по лицу:

- Фюрер, светлая ему память, всё-таки злоупотреблял амфетаминами. Он мог не спать по две-три ночи, это какая же нагрузка на мозг, сами подумайте. Вот мозг и не выдержал. По-моему, диверсией тут и не пахнет. А вот Рейх фюрер, тут вопрос сложнее. Господин Гиммлер, насколько я знаю, курировал несколько проектов, которые были связаны с расщепляющимися материалами. Здесь подхватить лейкоз или рак крови, если проще белокровие, было очень легко. Так, что и тут элементов диверсии я тоже не наблюдаю. Но это мнение медика. А что скажут криминалисты? Вопрос...

Ковалёв сидел за ЭВМ, пытаясь решить одну из многих задач, которые поставила ему теория временнОго континуума. Сейчас он думал над тем, как сделать портал. Портал, который бы сам сворачивался. Сворачивался по прошествии определённого времени, для того, чтобы не было надобности возвращаться к нему. Такой портал был бы удобен как геологам, так и разведчикам. Оставалось одно но. Портал делается в прошлое, хоть на полчаса, но в прошлое. Ещё та задача. Погрузившись с головой в расчёты, он не услышал как младшенькая, Анюта, попросила разрешения войти. Не дождавшись разрешения, она на цыпочках подошла к отцу и заглянула на монитор.

- Пап, - тронула она отца за плечо. Ковалёв даже подпрыгнул:

- Кто здесь? А, Анечка, Солнце моё, ты что-то хотела? - Аня кивнула:

- Папа, я не могу понять, зачем ты строишь порталы во времени и совсем не делаешь порталов в пространстве? - Ковалёв с интересом посмотрел на своё дитя:

- Ну-ка, Свет мой, объясни свою мысль.

- А что тут объяснять, - пожала плечами Анна, - вот тут, где ты ставишь время переноса десять в степени N плюс один, просто поставь N в степени ноль. Тогда время из точки переноса в точку переноса будут конгруэнтны между собой, и будут соответствовать времени как в точке погружения, так и в точке переноса. Или я не права? - Отец смотрел на дочь ошалевшим взглядом:

- Анютка моя, когда же ты вырасти то, успела? Ты же решила в момент задачу, над которой я уже четвёртый год бьюсь. У тебя третий курс? - Дочь кивнула, - Технологическая практика когда? - Аня рассмеялась:

- Через два месяца. И угадай, куда меня направляют? - Ковалёв растерянно пожал плечами, - К тебе, родной, к тебе. Когда ректору представили распоряжение за подписью Президента России, какая там поднялась кутерьма!

- Кстати, ну ка подумай ещё чуток. Как сделать портал, который бы сам захлопывался после двух-трёх минутного отрезка времени? - Дочь с жалостью посмотрела на отца:

- Смотри. В конце формулы, перед тем, как ставить точку, через тире поставь количество секунд, сто двадцать, двести сорок, триста, сколько надо, и только после этого закрывай формулу. На другой стороне ничего не пиши. Вот и весь ответ.

Ковалёв поцеловал дочку в лоб:

- Ангел ты мой!

Несмотря на то, что ночь была совершенно спокойной, несмотря на то, что Ирина и Ольга договорились нести вахту по полночи, волнение было очень сильным и обе не спали всю ночь. Всю ночь, так же, с ними рядом находилась и Мария Ивановна. Всю ночь пили кофе, вели житейские, женские разговоры и поглядывали на пациентов. На удивление, те вели себя совершенно спокойно. После капельницы уснули, к ним присоединили кардиографы и дыхание, с каждым часом, было всё глубже и реже. Сердца вошли в ритм, Кожа лиц понемногу выглаживалась. В общем, всё было мирно и спокойно, что внушало трём сиделкам определённую тревогу. Ну, не могло всё быть так правильно! Существует же закон подлости? Вот и ждали все какой ни будь подлянки... Но так и не дождались. Первой проснулась Виктория Викторовна. Сладко так потянувшись, с удивлением отметила:

- Что-то не так... - Попросилась в ванную комнату, прошла туда в сопровождении Ольги. А уже оттуда раздался неопределённый взвизг. Мария Ивановна и Ирина бросились в санузел. Возле зеркала стояла молодая, красивая женщина, с гордо стоящей грудью, плоским животом и толстой, русой косой.

- Ну и как я вам, девочки? - гордо подбоченилась Глазкова. Мария Ивановна только руками всплеснула. А Ольга, быстрее всех пришедшая в себя, скомандовала:

- Виктория Викторовна, быстро принимаем водные процедуры, одеваемся. У нас на подходе второй пациент. - Вернувшись в палату, они увидели, что Чеботарёв тоже проснулся и, с удивлением, рассматривает своё тело. Увидев женщин, покраснел и быстро завернулся в простыню.

- Как Вы себя чувствуете, Пётр Степанович? - Пётр покраснел ещё гуще:

- Скажите, а как Виктория Викторовна? - Все три сиделки расхохотались:

- Сейчас она для Вас освободит ванну, а потом наглядитесь, друг на дружку сколько захотите. - Из ванной стало доноситься 'И за борт её бросает...' Виктория вышла из ванной:

- Петя! Твоя очередь! - Так и завёрнутый в простыню, Пётр Степанович пулей пронёсся мимо всех в ванную комнату. Мария Ивановна покачала головой:

- Хорош! Ой, как хорош! И где ж мои семнадцать лет... - И пошла, одевать пациента.

Когда все собрались в палате, насмотрелись, друг на друга Мезина безапелляционным тоном заявила, что у пациентов нужно будет взять все анализы, чтобы определить что и как в новом организме. И тут Чеботарёв взял слово:

- Дорогие наши доктора. Милая Вика. Позвольте мне высказать то, что я почти десять лет носил в себе. А потом, потом можете брать любые анализы. Вика, дорогой мой человечек, если бы ты знала, как я тебя любил все эти годы и как я тебя люблю сейчас. Только ради того, чтобы быть рядом с тобой я согласился на этот эксперимент. Ради тебя и вместе с тобой я готов куда угодно!

- Петя, милый, - Виктория погладила его по щеке, - я всё это знала и знаю. Ты мне тоже очень и очень дорог.

- Виктория, любимая, - Пётр Степанович встал на колени, - перед лицом наших врачей, перед ликом Господа, я прошу твоей руки. Будь моей женой! - Виктория обняла Петра и нежно прикоснулась губами к его губам:

- Я согласна, Петенька, я буду твоей женой и верным другом.

А рядом, обнявшись, в голос рыдали те, кто сотворил эту любящую пару.

Сталин прохаживался по кабинету, покуривая трубочку и поглядывая на часы. На пятнадцать часов была назначена встреча с немецкой делегацией во главе с Канцлером Германского Федеративного союза Германом Герингом. Состав советского представительства был без изменений. За дверью 'малого кабинета' притаились отделение спецназа России. Друзья - друзьями, а подстраховаться не помешает. До встречи с немцами ещё было время, поэтому Вождь спросил:

- Лаврентий, а что там у нас по Литвинову? Не вставай, с места. - Берия усмехнулся:

- Сначала упирались всеми рогами и копытами, а когда узнали, что Англия больше не существует, информация полилась потоком. Вскрыли полусотни организаций, питаемых Английскими и Американскими друзьями. Больше сотни явок и, - Берия заглянул в свой электронный блокнот, - две тысячи триста восемнадцать агентов. Теперь дело за нашими японскими друзьями. Американских точек, из тех, что не знали Литвиновы, ещё полно. С другой стороны, американцы, нашей помощью, сидят без денег. А нет денег - нет работы. Так у них говорят?

- Ясно, - проворчал Сталин, глядя на часы. - Ох уж мне эта немецкая пунктуальность. Нет, чтобы прийти на пяток минут раньше. - Открылась дверь, вошёл Поскрёбышев:

- Товарищ Сталин, к Вам немецкая делегация

- Пусть проходят.

Первым вошёл, объёмный, как J-88, Маршал авиации, Канцлер Германии Герман Геринг. В составе делегации были и политики, и экономисты, и предприниматели. За Герингом, с трудом угадываемый шёл Министр Внутренних дел Германии Генрих Мюллер. Зайдя в кабинет, все расселись по местам, и только Мюллер, испросив разрешения у Сталина, подошёл к Шенкерману и что-то ему шепнул. Тот тихо рассмеялся. Потом тихо шепнул Мюллеру, тот улыбнулся и они присели на свои места.

Сталин посмотрел на Шенкермана и чуть прикрыл глаза. Игорь кивнул в ответ, поднялся со своего места.

- Уважаемый господин Канцлер, уважаемые господа. Разрешите, для начала, вопрос, как народ Германии воспринял перемену власти, а самое главное перемену идеологии, как основы государства? - Геринг кивнул Мюллеру. Тот встал, взглянул на Шенкермана и, получив от него утвердительный кивок, начал. Шенкерман переводил:

- Что мы можем сказать про обстановку в Германии? Напряжённая. По всем параметрам, и в экономике, и в политике, и, особенно, в социальной сфере. Невероятные долги, которые на нас навесили бывшие друзья из Англии и Америки, как понимаю выплачивать нам уже не нужно. Что не может не радовать. Благодаря Высшим силам мы избавились от параноиков во власти, которые всеми силами тащили нас в войну. Общественное мнение на данный момент таково - немцы, в основной своей массе войны не хотят. Буквально неделю назад бывшие легионеры батальонов СС пытались пройтись факельным шествием по Берлину. И, что характерно, не пришлось даже задействовать силы полиции. Граждане Берлина сами, своими силами разогнали эту пьяную шваль. А кого посчитали нужным - сдали в полицию. Господина Геринга народ принял спокойно и доброжелательно. Господина Бормана немного с напряжением, но когда господин Борман выступил со своей программной речью политического курса Германии, на ближайшие пять лет, все успокоились. Успокоились потому, что в ней не было призывов идти на восток, выжигать калёным железом евреев и славян. Нынешнее посольство имеет полномочия на предварительные переговоры по вопросу заключения с Союзом Советских Социалистических Республик полномасштабного договора о дружбе, добрососедстве и взаимной помощи во всех её аспектах. Спасибо. - Мюллер присел.

- Господин Сталин, - слово взял Канцлер Геринг, - Мы прекрасно понимаем, что такое секретность, и всё-таки просим от имени всего немецкого народа наградить человека, благодаря которому мы избавились от хлама во власти, и, благодаря которому народы СССР и Германской Федерации избавляются от взаимной неприязни высшим орденом Германии 'Золотой орёл'. Вот коробочка, в которой орден, а это свидетельство того, что орден вручён от имени Германского народа и Германского правительства. Тут пропуски, которые, я думаю, вы заполните сами. Спасибо.

На свадьбу Виктории и Петра собрался весь санаторий ветеранов. И тот, кто уже успел пройти процедуру омоложения, и те, кто ещё не успел. Те, кому было назначено на это время - отложили, ради присутствия на свадьбе. Вначале отбивались от обилия представителей предприятий, так или иначе относящихся к торжествам. Откуда они узнали? Потом, всё-таки решили по-простому. Ирина, вместе с охраной, вместе с Викой и Петром просто поехали по магазинам. У обоих ветеранов были небольшие накопления, а на широкую ногу жить они не привыкли, поэтому в первом же магазине Виктория купила себе скромное голубое платье, с кружевной отделкой. Тут же Ирина, пошептавшись с охраной, купила Вике в подарок серебряную диадему со свадебной фатой. Увидев этот подарок, Пётр расстроился от того, что ему в голову не пришла такая мысль. Но когда один из охранников шепнул ему, что подарок идёт от его имени, почти успокоился. А уж совсем пришёл в себя, когда купил комплект обручальных колец. Когда выбирали ему костюм, он был почти счастлив и даже не обратил внимания ни на костюм, ни на рубашки, ни на галстук. Это ему уже было до лампочки. Главное - его невеста была САМОЙ КРАСИВОЙ!

Свадебный стол накрыли в столовой. Совершенно неожиданно приехал Президент России. Волков поздравил молодых и от имени всех россиян и от своего имени тоже вручил им ключи от четырёхкомнатной квартиры. Перед процедурой Олегу Васильевичу главврач санатория шепнул, что оба молодых полностью сохранили репродуктивную систему, поэтому Президент пообещал, что когда у молодых родится второй ребёнок им, от имени Правительства Российской федерации будет выделен особняк. Это известие молодых повергло в шок и дало возможность Президенту сбежать на встречу с делегацией Германии.

Руководители Новой Германии гуляли по Москве, зашли в ГУМ, ЦУМ, ещё ряд магазинов. Зашли на Красную площадь, осмотрели Царь Колокол и Царь Пушку. Затем памятник Минину и Пожарскому и стоящий рядом Сбор Василия Блаженного. Канцлер Германии по ходу экскурсии всё время что-то ворчал. Когда уставших, но довольных немцев привели в Кремлёвскую столовую, Шенкерман решился подойти к Герингу и спросить, что ему так не понравилось в Москве. На что Канцлер Германии тяжело вздохнул:

- Понимаете, я всё время шёл и ругался последними словами только по одной причине - и вот эту красоту нас призывали уничтожить? Так кто из нас варвар, после всего? - Игорь улыбнулся:

- Ну, господин Канцлер, это ещё далеко не всё, что Вы видели и ещё сможете увидеть. А что касается варваров... Я пришёл к немцам, зная точно, что эта нация - одна из мощнейших носителей культуры в мире. Просто вам не всегда везло с руководителями. Вспомните, что говорил Вильгельм II о русских. Слегка перефразируя: Не идите к русским с войной. Вы пожелаете русской земли - вы её получите. Ровно по два кубометра. И ни граммом больше.

К концу лета санаторий 'Ветеран' опустел. Процедуру омоложения прошли все. Потеря была одна. Герой Советского Союза, Полный Кавалер Орденов Славы Никитин Степан Никитович умер за полчаса, до того как ему должны были поставить капельницу с эликсиром. Остановилось сердце ветерана. И уже ничто, ни непрямой массаж, ни электрофибрилятор, ни укол в сердце, ничто не смогло запустить уставшее от жизни сердце хотя бы на десять минут. Этого времени могло хватить для запуска регенерационных сил организма. Увы... Когда уехал последний помолодевший, главврач собрал весь персонал санатория в столовой. Там были накрытые столы, на каждом столе стояли бутылка водки и бутылка вина. Праздник. С грустинкой такой.

Когда все уселись, главврач, доктор геронтонтологии Дёменко Юрий Владимирович налил первую рюмку, встал и произнёс:

- За тех, кто не смог дождаться этого праздника жизни. За них! - И махнул рюмку водки. Прикрывая выдох, украдкой вытер слезу.

- Юрий Владимирович, а что здесь будет дальше? - Несмело так задала вопрос Юлия Матвеева, молодая врач, первый год работавшая в санатории. За этот год она зарекомендовала с самой лучшей стороны. Ни один ветеран, даже самый жёлчный не давал её в обиду и ставал грудью на защиту этой девочки, если где-то, что-то было не так.

- Понимаешь, Юленька, к сожалению, эти вопросы решаем не мы. Что будет здесь, кто будет здесь? - Дёменко развёл руками. Около минуты держалась тишина и вдруг:

- Коллеги, а вы будете не против, если мы тут откроем детский онкологический санаторий? - Спросила Ирина Ковалёва, обводя притихших медиков взглядом, - правда, кое-кому придётся переучиваться. Если вы не будете против, я сегодня же поставлю вопрос перед Президентом. Давайте обсудим, подумаем. Сразу скажу, у меня есть некоторые наработки по борьбе с онкологическими заболеваниями. - Дёменко просто рухнул на стул:

- Ира, ты это серьёзно? Если это что-то сродни эликсира молодости, то я с тобой к Президенту. Готов на коленях стоять и вымаливать этот грант. Девчонки, вы слышали это? Если это правда, готов выложить на это дело зарплату за десять лет!

- Ну, Юрий Владимирович, Ваша зарплата пусть останется с Вами, если нужны будут деньги - мы их найдём. А к Президенту, минутку. - Она достала телефон, набрала номер...- Алёша, здравствуй родной. Скажи, когда нас сможет принять Олег Васильевич... Вопрос, не то что срочный, но чем быстрее мы его решим, тем лучше... Да, я поняла, выезжаем. - Отключив телефон, Ирина обвела всех весёлым взглядом:

- Как, вы тут, за столом, часа полтора сможете нас подождать? - Ответом были крики, воздушные поцелуи, 'Конечно же, подождём'. - Юрий Владимирович, поехали, нас ждут.

- Скажи мне, Игорь, - спросил Мюллер, насыпая кофе в чашечку и заливая его кипятком, - Ты, как грамотный человек, подскажи, в каком направлении лучше всего развиваться Германии? - Шенкерман, прикуривая папиросу, немного подумал:

- Для начала, чтобы насытить бюджет, есть вариант с освободившимися колониями. Что я имею в виду. Южная Африка, центральная часть, англичане там вручную, лопатами разрабатывали огромную кимберлитовую трубку. Не знаю, как вас там встретят негры-аборигены. Но вам-то должно быть по барабану. Если нужна будет помощь - выделим и стрелковое оружие, и танки, и пару самолётов. - Мюллер усмехнулся:

- Если ты помнишь, мы ещё недавно готовились к войне. Так, что оружие у нас есть. - Шенкерман покачал головой, - да, я помню, но если ты посмотришь на это, то, что скажешь потом. - Игорь включил свою ЭВМ (С некоторых пор у него появился собственный кабинет и в эпохе Вождя). Монитор разогрелся, появился рабочий стол.

- Вот теперь смотри. - Шенкерман включил видео. На первом ролике был показан танк Т-55 во всей его красе, и марш по шоссе, и езда по бездорожью, стрельба и с места и с хода. Для увеличения эффекта замедленный кадр показывал, как снаряд взрывает цель. Следующий ролик показал высший пилотаж СУ-22-го, затем штурмовка, бомбометание и, на закуску момент перехода самолёта на сверхзвук. Последний ролик показал солдата в полной экипировке: от шлема с забралом, до шнурованных сапог. На плече у солдата был АК-47-ой. Без дёрганья, без нервозности, спокойно воин снял с плеча автомат, передёрнул затвор. Метрах в десяти от него, боком к нему был вкопан рельс. Боец прицелился и дал очередь на пять патронов. Камера приблизила цель. В рельсе сверху-вниз появились пять новых отверстий.

Посмотрев ролики, Мюллер долго курил и пил кофе. Шенкерман с саркастической улыбкой наблюдал. Внезапно Мюллер встрепенулся:

- Знаешь, Игорь, даже если бы ты и не показал мне это кино, я всё равно был бы против войны с Россией. Ну, а теперь, когда я увидел всё это - я и правнукам закажу, с Россией можно только дружить. Да, а что ты говорил на счёт танков и самолётов? Как их у вас можно купить?

Это был стресс. Нет, это был СТРЕСС!!! Если к страданиям беспомощных стариков персонал санатория 'Ветеран' ещё как-то привыкли... Нет, привыкнуть к этому было невозможно, приспособились, такое слово ближе к истине. Но когда в санаторий 'Медвежонок Пух' привезли первых пациентов. Маленьких, безволосых, с марлевыми масочками. И с глазками, в которых плескалось нечеловеческое страдание, немногие смогли перенести первый контакт. Запирались в кабинетах и в голос, затыкая рот, чем только возможно, рыдали. Но потом собирались, наклеивали на лицо улыбку и шли работать, забывая про себя и помня только про этих малышей. А их, с каждым днём становилось всё больше..

Ирина не выходила из лаборатории уже третий день. Поесть ей приносили сердобольные охранники, спала она тут же, в уголочке кресла. Что-то крутилось в голове, что-то сверхважное именно для малышей из санатория. Но что?

- Мама, ты куда пропала? - Голос Насти вывел Ирину из прострации. Глядя на дочь непонимающими глазами:

- А ты как сюда? - Настя округлила глаза:

- Я у тебя на практике, уже два дня, буду у тебя же диплом писать, ты что, не помнишь? - Она ласково погладила маму по голове. - Мамочка, тебе поспать надо. - Ирина помотала головой:

- Нет, родная. Понимаешь, там дети страдают, маленькие совсем, а болячки у них совсем не детские.

- Так может я тебе смогу помочь? Скажи, в чём проблема? Я слышала про 'Вита-плюс-плюс'. Там основа в чём? - Ирина вздохнула:

- Там основа на природном иммунитете человека. Понимаешь, даже у умирающего от старости человека есть резерв иммунитета, и только человек с огромной внутренней силой способен активировать этот резерв. К сожалению, за свою жизнь человек болезнями, излишествами, дурными привычками ставит почти непреодолимый барьер к этому резерву.

- Вот, теперь подумай, - сказала Настя, - как сделать так, чтобы маленький человек развернул свой иммунитет во всю мощь. Вот напиши формулу эликсира 'Вита-плюс-плюс'. - Ирина взяла световое перо, и помощью его и клавиатуры нарисовала структурную формулу эликсира молодости.

- Вот, смотри, тут, в этом месте у тебя стоит расстанный узел, в котором под знаком минус уходит излишек энергии в резерв. Там же он и остаётся. Верно? - Ирина кивнула, пока не понимая, к чему клонит дочь.

- А вот теперь, мама, смотри, если поменять в расстанном узле знак минус на знак плюс, что получится? - Ковалёва была ошарашена. Нет, не простотой решения задачи, а тем, что эту задачу решил её ребёнок. Такого прилива гордости за своих детей она ещё никогда не ощущала.

- Настя, это будет темой твоей дипломной работы. И если тебя сразу же не раздерут по аспирантурам - я тебя заберу к себе. Тут ты станешь мировой знаменитостью!

- Ага, - сказала Настя, - и под грифом 'Совсем секретно. Перед просмотром - съесть!' - Мать и дочь долго смеялись, обнявшись.

Сталин попросил японского посла, как он выразился: 'Зайти, попить кофейку, поболтать'. Сато Исии выскочил из посольства, как на пожар. Он прекрасно понимал, что просто так Сталин-сенсей кофе пить не позовёт. Отметившись на КПП, у личного охранника и секретаря Исии зашёл в кабинет к Сталину.

- А, товарищ Сато-сан, как хорошо, что Вы зашли. Сейчас будем пить кофе. Вы как любите, чёрный или со сливками? - И хотя Исии просто трясло от волнения, он ответил:

- Если можно, то чёрный и два кусочка сахара.

- Можно, конечно можно, - Сталин поколдовал над чашечкой посла, налил туда кипятка из самовара и передал Исии. - Кстати, - вроде так, между прочим, - посмотрите на монитор, - и он ткнул каким-то предметом на чёрную картину, висящую у него на стене. Монитор засветился, показывая просторы моря с большой высоты.

- Немного приблизим картинку, - Вождь поколдовал над предметом в руках, - обратите внимание на то, что показывает монитор.

Сато Исии внимательно присмотрелся. Сначала ему показалось, что плывёт стая китов. Но плывут как то уж статично. Присмотревшись, он понял, это не киты, это подводные лодки. А сколько их? Попытался сосчитать, но сбился на третьем десятке. Молча повернулся к Сталину, ожидая объяснений. Сталин что-то нажал и экран погас.

- Господин посол Японской Империи в СССР, - Вождь взял со стола бумагу и передал её Сато, - Советский Военно-Морской флот официально извещает дружественную нам страну о том, что с завтрашнего числа и до времени необходимости в Тихом океане и прилегающим к нему морям несут боевое дежурство пятьдесят Советских подводных лодок. Просьба к дружественным судам нести на флагштоках вымпелы своих стран. В случае, если на флагштоке не будет знака опознавания страны - это судно будет атаковано. Судно, несущее дружественный вымпел, может быть запрошено по радио. На запрос должен будет дан ответ. В случаях не ответа, неправильного ответа, искажённого ответа - судно будет атаковано.

Данные действия продиктованы необходимостью очистить акваторию Тихого океана от Военно-Морского флота Северо Американских Соединённых штатов и их союзников.

Министр обороны СССР Ворошилов К.Е.

Главком ВС СССР Сталин И.В.