Бабник

Глава 1

Все бабы ведьмы

– Блин! Полпятого утра! На хрена я завалился к ней домой? Тем более в таком состоянии… Всё, надо заканчивать вваливаться к ней в «хлам». Эдак халявный секс закончится, и то, что она живет одна и у нас отношения чисто физические, меня не спасет, – размышлял Антон, бредя домой от постоянной «подружки».

– Не, ну ладно приперся пьяный, не впервой. И ладно завалился сразу на диван… а как не завалиться в моем состоянии-то? Я дошел-то до неё, не помню как… Зашел в прихожую, смотрю диван расстелен, вот и решил полежать. Блин, ну подумаешь, уснул в одежде. Ну, уснул… Ну, да ты впускаешь меня ради секса… Блин, Ксюха, могла бы один раз принять как верная жена. – После этой мысли Казанцев аж передернулся.

– Не, ну нафиг… Лучше уж так! Хотя да… сама раздела, все сложила… Наверное, зря я ей на ее: «Повернись на спину, я сама попрыгаю!» ответил: «Прыгай вон на скакалке, а я спать хочу!» Обидел женщину! Хотя у нас разница в пять лет в ее пользу, так что, думаю, помиримся, не впервой.

Пока Казанцев размышлял в таком стиле, на другом конце города одна из бывших девушек нашего героя лила слезы и проклинала ловеласа всякими словами. А ведь все женщины ведьмы, а рыженькие так вдвойне (по мнению мужчин). Именно нашему герою не повезло повстречать ведьмочку. И ладно бы сама ведьмочка знала, какими силами располагает, но ей об этом сказать было некому, да и сама она во все это не верила. Но ведь бывают чудеса на белом свете? Да и не просто так мужики женщин считают ведьмами, видимо было же что-то?! В общем, слова были произнесены.

– Чтоб ты провалился, Антон Казанцев! – выкрикнула ведьмочка, после чего без сил упала на кровать и уснула спокойным сном.

А на другом конце были произнесены не менее действенные слова, но другого толкования:

– Твою ж итить! Какого хрена?!

Сознание к нашему герою возвращалось медленно. Открыв глаза, Антон схватился за голову и выпустил сквозь стиснутые зубы воздух. Голова у него гудела сильно.

– Ух, блин, сколько ж вчера выпито было?! – открыв глаза, Антон огляделся. – Ну, зашибись! Походу, водяра паленая была! Убью Дэна, говорил ему, бери нормальную, так нет, попробовать захотелось новенькой.

Но пощупав траву, в которой лежал, и даже попробовав на зуб одну из травинок, Казанцев пришел к выводу, что это точно не глюк. А раз это не глюк, то значит, он куда-то влип. Вопрос: куда? Так как Антон точно помнил, что шел домой от Ксюхи, уснуть в траве он не мог. Он вообще всегда всё помнил, а домой приходил и в худшем состоянии. Тут Казанцев вспомнил, что в какой-то момент он упал вниз.

– Упасть вниз я мог только, если в люк провалиться. А я точно помню, что там, где я шел, ни одного люка не было. Вообще! Тогда что? Тогда ничего. Хорошо хоть рюкзак не потерял. Так, ладно, надо выходить куда-нибудь.

Рефлексировать наш герой разучился еще в школе, а потому, поднявшись и морщась от головной боли, пошел на север. Почему на север, наш герой не мог сказать, но чувствовал своим седалищным нервом, что нужно туда.

Через пятнадцать минут Антон вышел на дорогу. Точнее на какую-то просеку, по которой, видимо, не так часто ездит транспорт. Но это уже было что-то, а следовательно, Казанцев решил развить успех и все так же шел, но уже по дороге, в северном направлении.

И так бы он и шел, но услышав, как чуть в стороне от дороги происходит некая возня, решил взглянуть. Мало ли чего. Светиться он не собирался, только понять, что и как. Подобравшись поближе, он увидел невеселую картину, в которой два мужика собирались насиловать девушку.

В принципе, Антону до этого не было никакого дела. Мало ли, вдруг эти люди из так знаменитого в последнее время направления БДСМ. Не, ну захотелось острых ощущений людям? Может такое быть? Может! А тут он с вопросом: «Как пройти в библиотеку?» И кайф людям испортит, и сам будет выглядеть как дурак.

Но вот девушка умудрилась освободиться от кляпа и что-то прокричать, а в ответ за это получила по лицу. Увидев это, наш герой понял, что даже члены братства БДСМ такого себе не позволяют, а следовательно, тут банальное изнасилование идет.

– Гхм-гхм! – прокашлялся наш Казанцев, выходя из кустов.

Бандиты резко развернулись, при этом выставив перед собой кинжалы.

– Господа, мне кажется, что вы не в ее вкусе! – указал Антон на женщину.

В ответ наш герой услышал какую-то тарабарщину и увидел жест, означавший, что ему надо валить, а то иначе ему хана.

– Блин, приезжие, что ль? – вслух спросил Антон, а сам соображал, как быть. Решившись на что-то, Антон жестом показал на девушку, после чего изобразил жест, будто едет на лыжах, и покачал головой в отрицательном жесте.

Два брата акробата: один лом, другой лопата

Наконец-то по этой дороге кто-то проехался. Удалось завладеть целой телегой со старой клячей и даже девку поймать. Правда, возничего пришлось приголубить, а выживет или нет, это уже дело десятое. Но то, что позабавиться удастся с девкой, согревало и радовало Бирга до глубины души.

Правда, нужно еще решить проблему с внезапно возникшим в самый ответственный момент человеком. Правда, Борг вроде не нападает на него, а он всегда чувствовал, когда противник сильней.

– Борг, а чей-то он сейчас показал такое?

– Типа мы неправильно девку того-этого…

– Как это неправильно? Вроде связали, кляп вставили, сейчас платье снимем и все.

– Так он и говорит, что сподручней платье задирать, а девку связать по-другому.

– А как ты его понимаешь в его кривляньях-то?

– Не мешай, парень дельные советы дает!

Казанцев Антон

– Ну тупые! Это ж надо додуматься, что я им помощь предлагаю?! Я уже и не знаю, как им объяснить, что я вроде как спаситель. А то после того, как жестами попробовал объяснить, у девки чуть глаза из орбит не вылезли, извиваться еще сильней начала, – размышлял Казанцев.

В итоге, когда насильники чуть расслабились, он атаковал. В уличных драках Антон всегда руководствовался правилом, что запрещенных приемов не бывает. Или ты, или тебя. А посему один из насильников получил ногой по своим «орешкам», а второму сломали нос и колено. После чего каждый получил еще и по затылку, чтоб не мешали какое-то время.

Когда же Казанцев склонился над девушкой, у той началась истерика. Антон же, дав ей пару пощечин, приложил палец к губам и, взяв один из кинжалов, разрезал веревку, связывающую девушку. Самое удивительное, что после этого деваха сразу успокоилась, быстренько привела себя более-менее в порядок, пару раз врезала по ребрам насильникам и стала резво обчищать их карманы.

Дальнейший путь Антон проделал в компании девушки, клячи и дедушки, мирно лежащего в телеге с перебинтованной головой. Бинт накладывал Антон, так как, увидев, что девушка собралась сделать со стариком, чуть не прибил ее саму. А так, достав из своего рюкзака марлевый бинт, намотал на голову деду, предварительно обработав рану йодом. После чего закинул тело деда в телегу и, пытаясь общаться с девушкой жестами, продолжил путь.

В деревню Антон с девушкой вошли через час. Девушка, оставив парня у колодца, побежала куда-то по только ей ведомым делам. Антон же, заглянув в колодец и увидев болтающееся ведро, набрал воды. Утолив жажду, набрал воды в пластиковую полторалитровку. Подумав, решил напоить и конягу. Набрал ведро и поставил перед мордой животины.

Через двадцать минут прибежала спасенная и потащила Антона куда-то по улице, под взгляды сельчан. Казанцев же во все глаза пялился на строения, которые все сплошь были деревянными и крытыми то ли сеном, то ли соломой. Окна все со ставнями, обтянутые странной прозрачной пленкой. В голове всплыло, что это бычий пузырь.

Дойдя почти до окраины деревни, девушка свернула к одному из домов и, открыв дверь, жестами попросила следовать за ней. Казанцев решил, что хуже не будет.

Хуже ему не стало. Ни через день, ни через месяц. И даже проведя три месяца в деревне, Казанцев чувствовал себя превосходно. Чистый воздух, продукты без ГМО и прочей гадости. Язык Антон выучил быстро. А как тут не выучить в полном-то погружении? Поначалу селяне к Казанцеву отнеслись настороженно, но потом и самим стало интересно, что это за диковинный «зверь» появился в селе.

Антон же без дела тоже не сидел, помимо того, что изучал язык, помогал по хозяйству и даже преуспел в некотором лекарском деле. А как тут не преуспеть, коль еще в детстве, когда был бит, научился делать примочки на синяки да вправлять кости самому себе. Вот и выходил деда, да парочке селян на переломы шины наложил. Селяне оценили и стали ходить к молодому лекарю. Особенно первыми постарались вдовушки, ведь молодой, но как во дворе-то своем обнаженный по пояс скачет, любо-дорого посмотреть.

А Казанцев каждое утро вставал и делал комплекс упражнений. Сделал себе грушу из старого мешка, что-то вроде брусьев и шест. Первое время толпу зрителей собирал, хохочущих над его потугами. Хохотали, правда, в основном деревенские парни, но хохотали не долго, как раз к первой стычке. Ну, а как же без драки? Увел, видите ли, Казанцев у сына кузнеца девушку. Да как увел, осрамил. Но на все претензии он прикидывался ветошью и говорил: ничего не знаю, не пойман – не вор, я вообще дома ночевал.

В общем, побил он тогда деревенских молодцев так, что те две недели к нему же за примочками и ходили. Все вчетвером и ходили, еще и за лечение денег дали. Отец девушки, попытавшись выдать дочку замуж за «лекаря», потерпел неудачу. Антона в тот момент интересовала уже другая. Слышавшие этот диалог потом подначивали всю семью, правда, опять недолго. А было дело так.

– Ты дочку обесчестил, так что женись!

– С чего это?

– Обязан!

– Всем, кому обязан, всем прощаю!

– Да как ты смеешь! Да ты, сволочь такая, с ней переспал!

– А если я и с твоей женой переспал? Что ж мне тогда и ее в жены брать? Так втроем на одной кровати неудобно будет! – выдал Антон и закрыл перед опешившим мужиком калитку.

Мужик долго хлопал глазами и открывал и закрывал рот, будто рыба. Потом, развернувшись, пошел домой. Порядок в доме он наводил долго. Антону потом даже пришлось идти к этой семье примочки делать, как мужику, так и его жене. Стыдно Казанцеву не было, он же не виноват, что женушка захотела молодого тела.

О данном факте потом судачили долго, пока Антон не соблазнил дочку трактирщика. При этом использовал самый коварный план, по мнению селян, хотя и самый действенный. С помощью будущей соблазненной он разбавил все пиво самогоном собственного производства. Деревенские, не знавшие о нависшей над ними опасности, пришли вечером выпить по кружке пива. Выпили по кружке, выпили по второй и свалились с лавки. А Антон, в это время вставший со скамьи, выкрикнул для оставшихся «в живых» селян фразу: «Отравил!» Что тут началось. Деревенский люд, он же как? Главное правильно направить, а там не остановишь.

И вот пока трактирщик доказывал, что он не «лопух», а честный торговец, Казанцев затащил дочку в одну из каморок. И как это часто бывает, девочка думала, что уж ее-то он не бросит. На-и-и-и-вная! Ни через день, ни даже через три Казанцев не пришел к ней. Еще бы, у него уже была другая цель – дочка кузнеца. Тут и нервы пощекотать можно, да и двух братьев, что ходят за ней, обмануть нужно как-то. Дочка трактирщика по прошествии шести дней, не придумав ничего действенного, пришла к отцу и рассказала о том, что ее совратили.

Трактирщик мужик умный, сразу сопоставил свою расправу и соблазнение дочки. И уже было ринулся на разборки к Казанцеву, но вспомнив побитых молодцев, решил, что одному как-то несподручно. К дому, где жил лекарь, народу пришло изрядно, большая часть, чтобы поглазеть, чем все закончится, и человек десять, чтобы образумить. А также женить, дабы девка не ходила осрамленной.

Но, видимо, или долго готовились, или слишком шумно, Казанцев их встретил сам. И как только процессия подошла к нему, он вскочил и, сразу вручив одному из мужиков лопату, встретил всех возгласом:

– Как хорошо, что вы пришли, а то я уже сам думал идти! Вы же по этому поводу пришли?

– По этому, по этому! Не сомневайся!

– Так я и не сомневался, я ж знал, что вы, господин трактирщик, умный человек! И все понимаете!

– Конечно, понимаю. Все понимают!

– Вот и славно, тогда, наверное, не стоит мешкать и решить все сразу.

– Это ты правильно говоришь, мешкать не стоит. Сам пойдешь, или силой вести?

– Сам, конечно, ведь как же без меня-то?

– И то верно.

– А вы что, не пойдете?

– И я пойду, все пойдут!

– Вот и славно. Но тогда нужно еще лопаты взять, – уже проходя сквозь толпу, сказал Антон.

– А лопаты зачем? – спросил сосед Антона.

– А мы что, не на кладбище идем? – удивился Казанцев, отчего толпа остановилась.

– Какое кладбище? Ты совсем сбрендил? Я хоть и зол, но не настолько! – высказался трактирщик.

– А куда? – еще больше удивился Антон.

– В церковь! – рявкнул трактирщик.

– Ах, ну да! Грешные души еще ж отпеть надо, – произнес лекарь тихо, но услышали все.

– Какие души? – насторожился папаша обесчещенной.

– Так наши! Какие ж еще?!

– Ты чего несешь, ирод?! – выкрикнул кузнец.

– А, да вы ж не знаете! Я же чего шесть дней-то к вашей дочке, господин трактирщик, не приходил. Я ж все это время с хворью боролся смертельной.

– Чего? – удивился народ.

– Ну, как чего! Говорю, болезнь лечил смертельную!

– Ты головой не ударялся случайно?

– Нет! Вы ж не понимаете…

– Чего мы не понимаем! Ты сказать-то толком можешь? – влез сосед Антона.

– А чего говорить. Все ж пиво пили шесть дней назад?

– Пили, и что с того?

– А голова наутро болела?

– Ну, так, голова и до этого болела, если его перебрать.

– Так то ладно… а в туалет не тянуло? Ну, по большому и тошнить? – далее Антон начал рассказывать во всех красках похмельный синдром от смешивания пива с водкой.

– Ой, кажись, у мужа моего такое было! – вдруг выкрикнула одна женщина.

– И у меня! У меня такое было!

– Ну, вот! На кладбище нам надо! Хотя нет, сначала в церковь. Молитву за упокой прочитать.

– Какую молитву?! Очнись! Живой муж мой! Вон стоит в толпе тех, кто вразумлять тебя пришел.

– Это пока, – выдал Антон, опустив голову.

– Что пока? – вдруг спросила женщина в полной тишине.

– Пока стоит! А потом ему три дня костями срать и на четвертый дубу дать! – повысил голос Казанцев. – Я ж все эти дни сам так делал. Вон даже лопату взял, на кладбище собирался, могилу копать. А кто ж кроме меня ее выкопает? Один же я, родственников нет, – уже чуть ли не носом хлюпая, выдал Антон.

Что тут началось. Крики, ор. Начали искать виноватых, и вот тут оказалось, что виновата дочка трактирщика. Мол, она слишком много налила в пиво, да и вообще должна не в пиво была лить, а в вино. А то, что вина отродясь у трактирщика не было, как-то селянам в голову не пришло. Народ нашел козла отпущения. Вроде умирающего бить уже как-то «западло», а вот дуреху, что наставления умных людей не слушает, оно для профилактики надо. Да и отца дурехи заодно, чтоб дочку воспитывал правильно.

После всего этого ни о какой свадьбе уже речь не шла. Какая свадьба, если полсела со дня на день в могилу сляжет? Трактирщика и дочку его гоняли полночи, загнав в лес, а потеряв в том же лесу половину народа, все как-то само улеглось. Народ рассудил, что «лекарь» вроде обмолвился, что надежда есть, но надо всем селом постараться. Ну а коль надежда есть, то можно и всем селом постараться, жить-то хочется.

Утром те, кто заблудился в лесу ночью, вышли к селению и пошли к «лекарю», узнавать, чего ж нужно для оздоровления. Казанцев народ встречал во всеоружии. Всю ночь он мастерил «чудо»-отвар, который должен, по его задумке, заставить все население деревни лечиться от хвори путем очищения организма от отравы. Мысль о том, что туалетов на все село не хватит, Антон отбросил как несущественную.

Отвар Антон варил вместе со спасенной в первый день девушкой, которая оказалась травницей. Было ей шестнадцать лет от роду, звали Мией. Жила она до того дня, когда встретила Антона, в соседней деревне, у своей бабки травницы, которая растила ее с малых лет. Но так как две травницы в одной деревне это роскошь, пришлось ей съезжать к своему деду. Почему дед и бабка живут в разных деревнях, Антон не интересовался. К Мие он даже не приставал и не делал никаких намеков, так как привык не гадить там, где живет.

Все время, пока Антон жил в деревне, он помогал Мие собирать травы и параллельно обучался у нее этому ремеслу. Обладая хорошей памятью, Антон учился стремительно. Мия только и могла, что удивляться.

Когда ко двору стали подходить жители деревни, Антон уже был готов разыгрывать пьесу «Раздача дозы от хвори сильной». Посередине двора стояла тренога, к которой был подвешен котел, а под ним разведен огонь. Антон же стоял с большим черпаком, в черной широкополой шляпе с множеством перьев и в плаще с навешанными на него травами. Именно так Антон наряжался для игры с ролевиками, отыгрывая знахарей или колдунов. В его понимании они должны выглядеть именно так. Народ, не смотревший никогда кино и неизбалованный фантазией ролевика Антона, проникся всей атмосферой серьезности.

Подходили все по одному, брали плошку, в которую Антон своим большим черпаком наливал «зелье», после чего, немного подув, выпивали. А далее все выходили из двора. После того, как последний житель деревни выпил плошку «зелья», все разошлись по домам. Антон же принялся за другое зелье, которое как раз снимет все симптомы диареи.

Утром следующего дня Антона разбудили гневные крики:

– Открой, говорю! Слышишь! Мне очень надо!

– Занято! Отвали, мне самому надо!

– Убью! Открой, говорю! Слышишь, открой по-хорошему! Иначе вообще не подходи!

– Не открою! Чтоб мужик с голым задом по двору бегал? Да не бывать такому! И вообще, я уже присел!

– Ах, ты!!! Ой…

Что там было за «ой», Антон не сразу понял. Когда же осознание того, что происходит у соседа, пришло, Казанцев резко вскочил с кровати и стал судорожно одеваться. На все про все у нашего ловеласа были сутки. Сутки на то, чтоб совратить дочурку кузнеца, в то время пока все село мается диареей.

Дочка кузнеца сама встретила Антона на пороге, так как хотела уже бежать за лекарем, видя то, что творится в семье. Увидев лекаря, девушка буквально повисла на нем, рыдая и всхлипывая.

– О-о-они… все-а-а! Все-а-а-а…. хмык, хмык… и не могут!

– Ну же, ну, успокойся, – стал успокаивать Антон, а сам же, мимолетом оценив количество кучек, понял, что или ее семья много кушает, или членов семьи немного больше, чем кажется. Но отбросив ненужные размышления, Казанцев со всей возможной серьезностью приступил к своему плану.

– Ты успокойся. Я чего ж пришел… тут дело такое… Что возможно все будет плохо…

– Как плохо? – отстранилась девушка от парня.

– Очень плохо, моя хорошая. Очень!

– Что-о-о-о… совсем?! – хлюп!

– Совсем!

– И-ик, и-ик ничего ик сделать ик нельзя?!

– Даже не знаю, как сказать… понимаешь, я тут зелье сделал… но его так мало… Даже не знаю, хватит ли всех вылечить!

– Не всех? Почему? – тут же «окучиваемая» перестала реветь.

– Ну, вот так. Снадобий мало было, вот и получилось, что одного точно могу спасти. А остальные все, наверное, вот так вот и… – договорить Антон не успел, да он и не хотел.

– Как все? Что, совсем?!

– Ну да! Вот я и решил, что кузнец всегда пригодится в предстоящем апокалипсисе. Ну, а без баб как-нибудь обойдемся. Так что зови давай папку, я ему лекарство дам.

– Как это без баб? А как же готовить, стирать? А как же семья?!

– Ну, готовить я и сам могу, стирать и шить тоже, чай руки из плеч растут. А без баб оно, конечно, тяжеловато будет… Но где ж взять такую, что согласится вместе со мной-то?!

– Да ты не ищи, ты же уже нашёл почитай…

– Так я ж не с каждой согласен. Мне ж оно как надо…

– Как? Я ж согласная!

– Ну, тогда, наверное, надо тебя испытать! Время у нас еще есть…

Что только Казанцев ни спрашивал, и как она шить умеет, и как пирожки готовит, и как к животным относится. Девушка, прилагая максимум усилий, чтоб остаться живой, говорила, что и шьет крестиком, и животину всю любит, и пироги печет, вкусней нет. Антон же внутренне только ликовал, зная, какая девушка стерва и как порой измывалась над скотиной да людьми. Вот и получается, что плевала она на всех родственников, только бы самой выжить. Самое пикантное Казанцев оставил на вечер.

Почти под утро, отдав девушке долгожданное зелье, Антон, одевшись, ушел к себе. Там его ждали Мия и ее дед, вроде как у них к нему должен быть серьезный разговор о предстоящей судьбе. Причем судьба должна решаться Мии, а при чем тут он, Казанцев не понимал.

На следующее утро в деревне было тихо и спокойно. Казалось, все люди вымерли, но это только казалось. То тут, то там кто-то выглядывал из калитки или окна. Никто не решался выйти первым, очень уж не хотелось услышать «подкол» соседа о том, как он прошлым днем бегал по всей деревне. С этого дня в деревне началась негласная война жителей деревни с лекарем.

Нет, все так же приходили к Казанцеву, в случае если нужно было вправить конечность, залечить рану или просто посоветоваться, тем более что с учетом науки Мии лечение у Антона выходило еще действенней. Но отношения стали натянутыми, все понимали, что если чуть ослабить внимание, то пострадает чья-то честь. Казанцев же, видя все это, только потирал руки, так как в данном контексте событий было еще интересней.

Разговор по поводу судьбы Мии Казанцева немного удивил. Как оказалось, Антон мог распоряжаться жизнью девушки, так как спас ее, и она ему должна отплатить соответственно. А еще через месяц должен был приехать какой-то то ли распорядитель, то ли вербовщик в местную академию. При этом Антон подозревал, что тут все будет немного не так, как в родной России, но чтоб была магия и прочие чудеса, не представлял. Хотя, признаваясь самому себе, этого хотел. В общем, Мию скорей всего заберут в академию, так как у нее хорошо развит дар. Что до Антона, то он может попробовать поступить в академию или пойти на курсы воинов (оказывается, там такие были) при этой же академии, тем более по физическим показателям Казанцев проходил.

Из всего сказанного Антон решил одно: он должен поступить в академию, ведь там такой простор для реализации. И даже если у него нет никакого дара, он пойдет на курсы воинов. Но главное: это ж сколько там баб?! А пока нужно закончить дела в этой деревне.

Месяц спустя. Четверо друзей

– Эй! Трактирщик! А ну быстро обслужи гостей! – раздался зычный голос с улицы.

Выбежав на улицу, трактирщик увидел четырех благородных и двоих сопровождающих.

– Не извольте беспокоиться, господа! Сейчас все сделаем в лучшем виде.

– И живо подай нам вина да закуски! И смотри, чтоб все было в лучшем виде, – крикнул обладатель зычного голоса.

– Ну, что, Орни? Осталось дождаться распорядителя, и считай, ты поступил в академию. Это надо отметить! Вы как считаете, парни? – все так же продолжил «голос».

– Это даже не обговаривается. Как раз в этой деревеньке мы не гуляли, – подмигнул своим друзьям Орни.

Через пару часов пьянка четырех благородных отпрысков достигла своего пика. И вот уже один, выйдя из таверны, увидел мимо проходящую девушку и, как всегда бывает в таких случаях, решил, что уж ему она не откажет. Схватив девушку за руку, барон затащил девушку в трактир и под улюлюканье своих товарищей потащил ее наверх в одну из комнат. Затуманенный алкоголем, он даже не обратил внимания на то, что девушка покорно идет за ним.

Каково же было удивление барона, когда он осознал, что то, что он задумал, осуществить никак не удастся. Барон пробовал и так, и эдак, но все равно ничего не вышло. Девушка же даже не сопротивлялась, ей и самой было интересно, как долго барон будет возиться с поясом верности.

Когда осознание того, что все попытки тщетны, пришло в голову барону, он был зол и вымотан морально. Плюнув на девушку, он спустился вниз, выхватил один из кувшинов у своего друга и опустошил до половины.

– Мне срочно нужна другая баба!

– А что, с той уже не интересно? Так давай мы развлечемся!

– Нет, с той не получится! Нужно искать других.

– Ты ее, что… того? – провел одним пальцем по горлу.

– Тьфу на тебя! Сам иди, посмотри!

Когда в комнату к девушке ворвались трое благородных, она даже не удивилась, ожидая чего-то такого. Поэтому девушка легла на постель и задрала подол платья. Промучившись минут тридцать, бароны вынесли вердикт, что им точно нужна другая баба. Раз нужна, то что мешает добыть? В итоге взяв с собой по кувшину вина, барончики в сопровождении двух воинов, двинулись на поиски женской ласки. В тот момент они еще не знали, что их ждет.

Где-то после третьей пойманной девушки бароны поняли, что значит полный облом. В тот момент они еще не знали, что один шустрый русский подсунул им большую такую свинью. Причем сделал он это нарочно, просто в один из дней, якобы случайно сказанув, что кузнец мог бы и сильней заботиться о сохранности чести своей дочурки и выковать ей железные трусы. До кузнеца эта мысль была донесена уже утром. В итоге таким советом воспользовался не только кузнец, но и все в деревне, что только сыграло Казанцеву на руку. Наш герой уже давно сделал слепки ключей для всех трусов, их и было-то всего три.

Когда бароны уже почти отчаялись и были очень злы на всех, одна из девушек сказала, что в принципе можно кузнеца попросить, чтоб снял. Бароны обрадовались, но, когда калитку открыл кузнец, в голову им пришла мысль, что вроде как просить мужика, чтоб он снял трусы с девушки, не совсем по-благородному. В итоге, обмозговав, спросили, чего-это он трусов наделал железных? Ну, кузнец им и ответил, что им со своим «затащить в кусты» до лекаря, как пешком до луны. Вот защиту и придумали.

Магистр магии Лемиус(в академии пользуется славой мизантропа)

Этот чудесный день магистр академии Лемиус решил провести не так, как обычно. Он не стал заезжать в деревеньку и сразу направляться к старосте, чтоб тот созывал молодежь и началась проверка на наличие дара. Нет, вместо этого Лемиус решил проехаться по деревеньке и ее окрестностям, потянуло его на лирический лад. Захотелось старому насладиться природой и теплым днем, пока основной караван с «новым набором» подойдет.

Каково же было удивление старого затворника академии, когда он увидел необычное действо. Четверо молодых людей, по виду из благородных, нападали на парня. И необычным в сем действе было то, что нападать-то они нападали, но каждый раз получали то чуть ниже спины ногой, то пощечину, что их злило еще больше. Кто первым не выдержал такого оскорбления, Лемиус не увидел, да только толку от этого было ровным счетом ноль. Увидев, что противники схватились за мечи, парень каким-то невероятно ловким движением подкинул ногой с земли лопату и сразу же врезал одному из них по лицу.

Оставшиеся трое сразу же активировали свои амулеты защиты. И только Лемиус хотел вмешаться, как парень с лопатой хитрым приемом опрокинул одного и врезал черенком другому между ног, а третьего и вовсе сбил подсечкой, а ударом ноги по затылку отправил в забвение.

Старый маг был шокирован даже не расправой над троицей, а тем, что все удары незнакомца просто не заметили защитные щиты. И как только маг это понял, к нему вернулось, казалось, давно ушедшее чувство азарта и предвкушения. Что уж говорить, давненько он не обыгрывал своих коллег в негласном споре академии. Поэтому, когда к пареньку вышли двое сопровождающих (а по виду это были именно они), маг приказал остановиться, а юноше прийти ближе к ужину в дом старосты. На этом Лемиус решил, что хватит с него оглядывать окрестности, и, повернув коня, поехал к дому старосты.

Три дня спустя. Южный тракт, дорога к столице королевства Ирруил. Антон Казанцев

– Эй, девка кучерявая! А ты как так научилась волосы завивать? Тут считай, все бабы кровно заинтересованы в данном секрете.

Опять она, скривился Антон. И надо отдать должное, было отчего. Вот уже почти полдня его изводила одна орчанка. Ладно бы просто насмехалась над его волосами или еще чем, так нет же, ей обязательно это надо было делать так, чтоб слышали все. А еще, как понял Антон, она таким действом просто-напросто приставала к нему. С чего Казанцев так решил? Так предыдущие два дня она приставала к другим, после чего те ночью оказывались у нее в палатке.

А вот утром беднягам можно было только посочувствовать, так как выглядели они неважно. Измученные, можно сказать побитые, хотя Антону казалось, что побитые они были в прямом смысле, уж очень они вздрагивали, когда орчанка начинала громко над ними потешаться, мол, какие мужики слабые, и прочее.

Два дня Казанцеву удавалось избегать пристального внимания как орчанки, так и всей охраны. Ну, подумаешь, едет себе молодой парень в шляпе, да с молодой девушкой. Ну, брат и сестра, ну и что? Возможно, брат сестру в академию провожает, а возможно, они оба одаренные.

Но вот приспичило Антону на третий день с утра пораньше отойти от стоянки каравана, чтоб размяться. Размялся на славу и, не надевая рубашки, решил дойти до палатки и там уже одеться. А что? Деньки теплые, а разгоряченное тело требовало прохлады. Вот так он и вышел к своей палатке и по закону подлости наткнулся на орчанку.

– Ох, ну ничего себе! Какие мы красивые! А чего это я тебя не видела раньше, лапочка? – Это первое, что услышал Антон за своей спиной. И все бы ничего, но он очень не любил того, что его принуждают к чему-либо, а посему ответ был грубый и с издевкой.

– Видимо, ты не столь искусно разбираешься в красоте, что два раза запала на ширпотреб!

Орчанка зависла всего на минуту, просто не сразу поняла всей фразы и особенно слово «ширпотреб», но как только до нее дошло, она зарычала.

– Ты нарвался, кудрявый!

– Пф! Еще б я боялся зеленых баб! – Пожал плечами Антон и вошел в палатку.

Он не видел, как орчанка сжимала и разжимала кулаки. Не слышал, как она прошептала: «Сегодня ты мой». Казанцев понял одно – спокойные деньки кончились.

И вот уже полдня орчанка цеплялась к нему по каждой мелочи, дразнила и обзывала, пыталась задеть любыми оскорблениями или сравнениями, но Казанцев был непоколебим, он просто не замечал «зеленую бабу».

К обеду весь караван уже делал ставки, сколько продержится новая игрушка неугомонной Дири. Взрывной нрав орков знали все, и то, что девушки орков при достижении определенного возраста были очень любвеобильны, тоже. Но Дири, казалось, переплюнула своих сородичей. Караван был как месяц в пути, а девушка перепробовала уже всех новеньких. И пока ни один из них не удостоился даже оценки «средне» или «пойдет для сельской местности». Охрана каравана, куда входила и девушка, только посмеивалась, ну еще бы, на них орчанка свой нрав не распространяла, так как училась с ними уже не первый год.

Да, охрана каравана состояла сплошь из учеников академии, двух магов и двух десятков воинов с третьего курса. Это, можно было сказать, для них и практика и наказание для провинившихся, лишний месяц каникул поработать на благо академии. И руководил всем этим бедламом Лемиус, который также ждал развязки поединка между орчанкой и новеньким.

– Ну, так что? Расскажешь, как ты добился такой завивки?

– Я так понимаю, ты уже отчаялась другими способами понравиться и решила сменить прическу? – вдруг проговорил Казанцев.

После его слов на мгновение даже повисла тишина. Ну да, как же, «жертва» заговорила.

– Чего-о?!

– Того! Кроме как силой затаскивать мужиков в постель, по-другому ты, видимо, не умеешь.

Охрана, пряча улыбки, стала отворачиваться.

– Да ты! Да…

– Да, я! Да, я такой проницательный! Так как с таким характером тебя не один мужик в жены не возьмет. Ты ж не его в…ешь, а мозг ему!

Охрана рухнула.

– Ах, ты!

– Ах, я. Чего пристала? Хочешь меня, так и скажи, а не устраивай цирк на весь караван. Ну? Так и будешь утверждать, что не хочешь?

– Нет!

– Что нет? Нет, не хочешь, или нет, не будешь утверждать? Короче, так. Вечером жди. Приду и, если мне не понравится прием, высеку!

– Что-о-о?!

– То! Я всё сказал.

По правде говоря, Казанцеву надоел весь этот балаган, и он решил его возглавить. То, что на их противостояние уже организовали тотализатор, Антон знал. Но решил немного всем сбить спесь, да и орчанку немного проучить. А посему он пошел готовиться, если его чутье ему не соврало, действовать придется жестко и стремительно.

Через полчаса. Головная телега каравана

– Ну, что? Ты на кого будешь ставить?

– На Дири. Она орк, а им, как ты знаешь, выносливости не занимать.

– Это да, был бы хотя бы это не человек, было бы интересней. Тогда ставим на то, какое время продержится?

– Ну, так схема уже отработана, сама же знаешь.

– Это да.

– А тебе чего? – спросила одна из охранниц подошедшую новенькую.

– Я хотела бы поставить тоже.

– Ну, и на что ставишь?

– На Антона.

– А по времени что?

– Как это по времени?

– По времени сколько продержится.

– А, ну так я на победу ставлю.

– Ты же понимаешь, что Дири орк?

– Да.

– И все равно ставишь?

– Ага. На то, что Антон победит, а орчанка проиграет.

– Ладно, ставь.

После того, как девушка отдала с десяток медяков и ушла, охранницы продолжили разговор.

– Влюбилась, что ль?

– Да не-э! Это ж его сестра. Ей как бы на проигрыш брата ставить совестно.

– А, ну если так.

Вечер того же дня. Стоянка каравана. Казанцев Антон

Казанцев шел в палатку к орчанке, основательно подготовившись. О том, что все, что он собирается сделать, может не сработать, Антон даже не думал, так как знал, что все покажут первые мгновения. А потом можно все переиграть. Время есть, до столицы еще неделя пути.

Подойдя к палатке, Антон четко понял, что этот вечер будет в стиле театра теней, так как вокруг палатки расположился буквально весь караван. Но, делать нечего, он для себя все решил. Вздохнув напоследок, он быстро откинул полог и зашел и тут же, на рефлексах, ушел в сторону. После чего, перехватив руку, заломил ее и, опрокинув на пол подсечкой орчанку, стал быстро связывать ее.

– А ну пусти!

– Хрен тебе!

– Я тебя убью!

– Ага, потом! Когда развяжу, а сейчас я выполню свое обещание!

– Какое обещание? – удивилась Дири.

– А вот, поймешь скоро.

Привязывать орчанку к стоякам шатра Казанцев не боялся, орчанка свой шатер делала на совесть, и сейчас это играло не в ее пользу. Как только девушка была вздернута за руки вверх так, чтоб могла стоять только на носочках, Казанцев подошел к ней и смачно поцеловал. Что уж, орчанка была красива, спортивное тело с грудью третьего размера, упругой попкой и очаровательно хищной мордашкой с небольшими клыками, выпирающими из-под нижней губы.

– М-м-м… – простонала девушка. – Еще!

– Ну, как хочешь, дорогая! – ехидно ухмыльнулся Антон и снял с девушки штаны.

– Сразу к делу?

– Нет, к выполнению обещания.

Вжикнула хворостина, чтоб остановить свой полет как раз на такой очаровательной упругой попке.

– Ай! Ты охренел? – в глазах девушки появились злость.

– Я обещал прийти? Я пришел. Я обещал, что если не понравится, то высеку? Обещал! Терпи, моя зеленокожая нимфа. А пока, чтоб не травмировать психику наших наблюдателей, давай-ка примеряй это, – и вставил девушке в рот кляп.

Всю ночь Казанцев буквально измывался над девушкой, следуя однажды сказанной одной знакомой фразой, что «кнут и пряник» сводят с ума и доставляют больше удовольствия, чем отдельно кнут и отдельно пряник. Да, Казанцев надолго запомнил тот опыт, что подарила ему одна из девушек «того» мира.

Орчанка же испытывала противоречивые чувства, наслаждение и боль. Ей хотелось кричать, когда он порол ее, и хотелось стонать от тех ласк, что последовали после. Она хотела вцепиться в Антона, прижать, укусить – и не могла, мешали веревки, мешал кляп. А парень будто специально издевался над ней, то накапает воска на спину, то нежно-нежно ласкает тело.

Когда она первый раз кончила, то не поняла, просто в какой-то момент она не смогла стоять на носочках, а повисла на связанных руках, конвульсируя всем телом. И слыша сквозь ухающее сердце его слова.

– Тихо, тихо… Все хорошо.

А потом ее уложили на ложе, но руки не развязывали, наоборот их как-то закрепили над головой. Далее был акт соития, грубый, необузданный и нежный, и чувствительный. Он делал с ней все что хотел, доводил до пика и прекращал. Когда она хотела продолжения, он останавливался, а когда она хотела, чтоб он прекратил – делал наоборот.

Утро следующего дня. Две неизвестные охранницы

– Ты вообще понимаешь, что это было ночью?

– Издеваешься?

– Я ж точно видела. Он, получается, ее бил, а она оргазм ловила, да?!

– Ну, видимо, так. Не знаю я. Чего пристала?

– Не, ну просто реально интересно, что он с ней там делал, что она то кричала «прекрати», то «не останавливайся».

– Вот очнется Дири, у нее и спроси.

– Не, я думаю, что узнаю об этом раньше.

– Ты о чем?

– Сестра его идет.

– Добрый день! – поздоровалась Мия, подходя поближе. – Я хотела бы забрать свой выигрыш.

– Да-да! Сейчас отсчитаем и отдадим. А можно вопрос, а что он там делал в шатре, что она так…

– А это вам только орчанка скажет. Я не знаю.

– А как ты тогда решила, что брат твой победит в споре?

– Не знала. Я уверена была. Он у нас почти всех баб в деревне перетрахал. Бывало, за ночь двоих-троих успеет. И не одна не жаловалась… Эх…

– Э-э-э-э… Вот твои деньги, спасибо за информацию.

– Не за что. Я пойду?

– Ага.

Дождавшись, когда Мия скроется среди телег, одна из охранниц сказала в пустоту:

– А мы еще не верили тому новенькому, который рассказал о том, как кузнец наделал железных трусов для защиты девок.

Дальнейшее путешествие для Казанцева превратилось в сплошной кошмар. Девки буквально впрямую говорили, что хотели бы повторить опыт орчанки, а парни пристали с вопросами «как?» и «можешь научить?». Антону буквально пришлось спасаться бегством от всех.

Но был в этой ситуации и плюс, Дири избегала парня, но при этом всегда защищала. Как в девушках могут сочетаться такие противоречия, Антон никогда не заморачивался. Он был рад тому, что череда подколов и обвинений прекратилась. Теперь все точно знали, что уж если он пообещал, то это выполнит.

А через неделю пути караван достиг столицы королевства славного города Дартрум. Что интересно, их караван буквально окружили стражники города и под конвоем довели прямо до академии. Ну, а как еще быть со стратегическим ресурсом? В общем, со всем почтением встретили, проводили, теперь пусть голова болит у преподавателей и прочего работающего люда академии.

Из всего увиденного Антон был удивлен только величием стен города, а потом и стен академии. А далее был только разочарован. Начать с того, что как таковой магии в городе не наблюдалось. Не было ее в быту и все. Маги были, магии не было. Вот так. Почему? Непонятно.

Потом сама академия, в которой, по его мнению, все должно состоять из магии. Хотя бы те же светильники, а по факту даже тут использовались обычные факелы для освещения. Почему так? Опять непонятно.

Быстро распределив всех по общежитию, кое тут было одно, но разделено на женское и мужское, всем вновь прибывшим сообщили радостную новость, что с утра у них начинаются занятия. Далее объяснили, что кормить их будут три раза в день, выдадут постельное белье в количестве двух комплектов на квартал. Одежда тоже будет выдаваться на квартал, и будет состоять из двух комплектов белья, одежды для физических занятий и отдельно для повседневной носки. Мантии только для праздников.

Занятие, которое пройдет первым, это проверка их боевых способностей и физических возможностей. Второе будет на проверку их грамотности и возможность овладеть искусством магии. И только по окончании этих двух занятий будет принято решение о допуске тех или иных разумных на обучение в академии.

Ну, что-то похожее Антон и ожидал, не будут же брать в воины человека, который не способен драться или физически не развит. По поводу проверки на владение «даром» Казанцев тоже был согласен. Ну, даже если не будет у него дара, будет обучаться по специальности воина. Так что, откинув сомнения, Казанцев сначала сходил поел, а после пошел искать свою комнату в общежитии.

Комната не разочаровала. Каменные стены без следа отделки и даже возможности что-то повесить, ту же картину, например, или хотя бы куртку (ах, ну да, мантию). Шкафа не было, его тут заменял сундук. Кровать? О чем вы, это скорее лавка какая-то. Стол и табурет. Вот и все убранство комнаты.

– Полный песец! Придется где-то добыть денег и немного отреставрировать сие помещение. Жить так тут невозможно, – так выразил свое мнение о жилище Казанцев, после чего, покидав вещи в сундук, а что-то и пристроив на изголовье кровати, лег спать.

Королевство Ирруил, столица. Академия магии, кабинет ректора

– Ну, что, коллеги, каков в этот раз у нас набор?

– Парочка перспективных студентов есть, лично я ставлю на двух эльфов-льдышек, – ответил один из сидящих за столом.

– Странно, чем же они вас так поразили? Раньше вы отдавали предпочтение совсем другим студентам. Я бы даже сказал совсем другой расе, – удивился ректор. – Поясните свое решение, магистр Тримс?

– Вполне, эти два индивида уходили от преследования вражеского рода и смогли вдвоем противостоять десятку воинов и одному магу. И прошу учесть, делали они это на вражеской территории, дожидаясь моего «каравана», чтоб попасть под защиту академии.

– Что ж, теперь вполне понятно. Но, магистр Давидус, проследите, чтоб с ними проблем потом не было, хорошо? И кстати, кого вы себе приметили?

– За льдышками присмотрю, а выбрал я себе одну гному из своего каравана.

– Как я понимаю, комментировать выбор вы не будете?

В ответ Давидус только качнул головой.

– Что скажет нам магистр лечебной магии?

– Лесовик и одна девочка, рыженькая такая.

– Магистр боевой магии?

– Орк и младший сын приграничного барона.

– Артефакторика?

– Гном и лесовик.

– Стихии?

– Орк и северянин.

– Ну, что ж, когда все определились, то пишите имена на листках, а ниже сумму ставки и передавайте мне.

– Подождите, я тоже хочу поучаствовать, – в гробовой тишине произнес Лемиус.

– У вас кто-то есть на примете? Магистр Лемиус, вы уверены? Так как последний раз, когда у нас появлялся ваш кандидат, все было очень печально.

– Я вполне отдаю себе отчет. И понимаю, о чем вы подумали, что я наконец-то нашел темного? Увы, должен вас разочаровать, я выбираю светлого, но универсала. Так как сам являюсь мастером-универсалом.

– Ага, но при этом являетесь последним архимагом темной магии, – высказался магистр разведки, тер Давидус.

– И все же я выбираю. Ставка… – и Лемиус усмехнулся, – двести золотых.

– Ты с коня не падал, Леми? – вскрикнул его старый друг, магистр оружия Тримс.

– Нет! И это мое окончательное слово.

– Я просто обязан спросить, мастер Лемиус, вы отдаете себе отчет, что в случае проигрыша должны будете отдать примерно десять тысяч золотом. У вас есть такие деньги?

– Продам имение в случае чего да перееду в глушь. Давно хотел. И плюс отдам что-то из сбережений, тем более время еще есть.