Баба Маша, Софья Михайловна и эльфийский принц

****

Баба Маша, не отрывая глаз от окна, торопливо одевалась. Нужно поспешить, пока лавочка свободна. За неё шла постоянная борьба между таджикскими детьми из третьего подъезда, мамочками с колясками, любителями пивка из соседнего общежития, местными тинейджерами и пенсионерками.

Она схватила первую попавшуюся под руки кофту, поверх накинула любимую пёструю шаль и торопливо пошаркала в коридор, где предстояло самое сложное – надеть короткие мягкие бурочки.

Софья Михайловна тоже спешила. Лавочка под окном стояла восхитительно пустая. Не видно даже её вечной соперницы – бабы Маши. Они были ровесницами, родились в один год, учились в одном классе. Но никто не звал Софью Михайловну бабкой! И Софья Михайловна, как и весь двор, с особым удовольствием даже мысленно звала эту наглую Машку бабкой, подчёркивая эту разницу.

Софья Михайловна глянула в зеркало, припудривая нос и проверяя состояние причёски. Подкрасила губы и махнула расчёской, поправляя лёгшую не туда прядь. Затем надела синий жакет, который особенно любила за то, что превращал серые глаза в голубые. И шляпка у неё имелась как раз подходящего цвета! Обулась в удобные итальянские туфли, что прислала ей дочь из своего далека. Ещё один взгляд в зеркало. Безупречна! Теперь Софья Михайловна готова предстать перед миром и двором.

Вот только тщательные сборы сыграли с ней злую шутку. Открыв дверь подъезда, Софья Михайловна уткнулась взглядом в знакомую спину. Баба Маша! Опередила! Странно только что она не спешила опуститься на лавочку. Стояла и рассматривала что-то на ней.

– Добрый день, Маша! – прохладным голосом поприветствовала соперницу, направляясь к лавке. – На что смотришь? Сокровище обнаружила?

– Привет, Софа! Смотрю, кто-то мешок нам подкинул. А кто это мог сделать, не видела. Когда в окно наблюдала, никого рядом не было. Выскочила сюда – кругом никого, а он под скамейкой лежит.

– Право, Маша, ты как из деревни приехала. Какой мешок? Такая стильная сумка из натурального льна. Органик! Видишь, цвет какой – явно ни грамма химии, только натуральные красители.

– Сумка! – баба Маша скептически хмыкнула. – Скорее, сума. С такими, бабушка рассказывала, нищие по Руси ходили.

– Интересно, кто у нас в подъезде имеет вкус к таким вещам?

– Кроме тебя-то? Никто! Девчонки любят поярче, Люся и Тамара предпочитают натуральную кожу, а не такую ерунду. Может, ты эту торбу и забыла? Склероз подкрадывается незаметно, Софа.

– Ты и скажешь, баба Маша! – Софья Михайловна голосом выделила обращение. – Если бы у меня имелась такая вещь, я бы не забыла.

– Ладно, Софа. Не твоя, так не твоя. Я вот думаю, а вдруг это террорист какой подбросил? Может, сапёров вызвать надо?

Софья Михайловна осмотрела двор. Хозяйки сумки в обозримой дали видно не было. Она сделала шаг к подъезду. Там на доске висел плакатик с призывом проявлять бдительность и номером телефона куда звонить, обнаружив забытые вещи.

– Сейчас, Маша, скажу тебе номер.

– Да не надо. Он у меня на всякий случай в память забит.

Баба Маша достала кнопочный Нокиа. Подаренный сыном айфон она держала дома, чтобы общаться с ним и внучкой с комфортом. Пока баба Маша искала в списке сохранённый телефон, сумка внезапно зашевелилась. Софья Михайловна подошла ближе. Из-под лавки раздался жалостный писк, а потом и душераздирающее завывание.

– Господи! – баба Маша перекрестилась. – Неужто там младенец?

– Вряд ли! – Софья Михайловна подошла ещё ближе, пристально вглядываясь в шевелящуюся сумку. – Младенцы обычно крупнее.

– Ты видела нынешних девок? Худые, пьют, курят, жрут что попало! У таких малыш не крупнее кошки будет.

Сумка отозвалась особенно жалобным криком. Сердца старушек не выдержали. Они решительно подошли к скамейке, сели на некотором расстоянии друг от друга. Баба Маша, которой удалось опередить Софью Михайловну и занять как раз тот край, где стоял льняной мешок, подняла его и поставила между ними. Мешок молчал затаившись.

Софья Михайловна откинула клапан сумки и, торопясь развязать затянувшую ткань бечёвку, сломала ноготь.

– Чёрт! – с досадой воскликнула она, но не остановилась.

Узел поддался под её настойчивыми пальцами и сумка приоткрылась. Из неё полезло что-то странное!

– Чёрт! – удивлённо выдохнула баба Маша и перекрестилась.

Софья Михайловна всю жизнь была атеисткой, но при взгляде на эту страшную ушастую и глазастую морду тоже вначале дрогнула. Лысое тощее существо, выбравшееся наружу, напомнил Софьи Михайловне инопланетянина. Лишь через мгновения она сообразила, кто прятался в сумке.

– Лысый сфинкс!

– Больше на бесёнка смахивает, – не согласилась баба Маша.

– Маша, твоё невежество не перестаёт меня поражать. Лысый сфинкс – это порода дорогих котов.

– За что тут деньги платить? Я б такого страшного и даром не взяла бы.

Кот оскорблено глянул на неё и возмущённо взвыл. На его морде ясно читалось: «Уж кто бы говорил!». Софье Михайловне это понравилось. Ей даже стало казаться, что животное, худое, как скелет кота, прикрытый грязной шкуркой, обладает аристократическим шармом.

– А тебе его никто не предлагает. Я его к себе возьму, пока хозяйка не найдётся. Пойдёшь ко мне? – обратилась Софья Михайловна к коту.

Тот, сидя на лавке и дрожа крупной дрожью, умудрился посмотреть на пожилую женщину сверху вниз огромными синими глазами на морщинистой морде. Прянул большими треугольными ушами и кивнул.

– Господя! А смотрит-то на нас – ну чисто принц! – засмеялась баба Маша. – И ты, Софка, в своём репертуаре. Снова у меня мужика увела. Думаешь, такое же сокровище, как и первый?

Софья Михайловна, не отвечая на эти выпады, с достоинством встала, подхватила сфинкса под грудку, посадила его назад в льняную сумку, и удалилась.