Айболит для короля

Глава 4

– Ты что натворил, мать твою кошачью за хвост и об забор?!

От собственного крика у меня зазвенело в ушах, а с высоченных разлапистых деревьев со странной фиолетовой корой с удивленными воплями сорвалась стая серебристых птиц и одним махом унеслась за рыжие скалы, торчавшие среди буйной зелени.

– Ты совсем охренел, кошак драный?! – Монстр только коротко жалобно мякнул и попятился, когда я со всей дури врезала ему коленом туда, где броня от черепашки-ниндзя уже закончилась, а ноги только-только начались. – А ну, верни меня обратно, придурок!

Вообще-то я вежливая, воспитанная и спокойная девочка. Да. С животными и их хозяевами по-другому просто нельзя. Но когда полузнакомый монстр без разрешения утаскивает вас неведомо куда, вы еще не так ругаться и орать будете!

– Гос-с-спожа глазиня… – просипел монстр, все еще держась обеими когтистыми лапами за пострадавшее место. – Прос-стите, но…

– Верни откуда взял, рожа клыкастая, а не то лапы переломаю, когти повыдергаю, хвост оторву и им задушу! – выкрикивала я, пытаясь задавить в душе нарастающее тоскливое предчувствие.

– Не могу… – признался зверогад и развалился на составляющие. То есть на парня и кота. И оба шмякнулись оземь, отчаянно баюкая пострадавшие части тела. Ну да, по монстру-то я лупила коленом от души.

– Чего ты не можешь? – Я злобно рылась в рюкзаке, искоса поглядывая на свернувшегося клубком кота. Его мне было немножко жалко, в отличие от парня. – Сюда затащить смог? Вот и возвращай на место.

– Туда я могу только… на зов, – признался паршивец, с трудом разгибаясь и выдыхая. – Ты позвала, я пришел. А сюда… Если там тебя никто не ждет, почему ты так хочешь вернуться? Здесь ты нужнее!

– Кому нужнее?! Кто не ждет, придурок ты малолетний?! – снова обозлилась я. – С чего ты взял?

– Ты сама сказала, что у тебя нет мужа.

– А кроме мужа что, больше никто не важен? – Я уже немного успокоилась и перестала орать. И шипеть. Но сарказма в голосе не убавилось. – Умник хвостатый. У меня сын там остался, ты, чучело с ушами. И мама! И я тебе и уши, и хвост с корнем купирую и ампутирую без наркоза, если ты не скажешь, как отсюда выбраться!

– Не надо. – Парень попятился, а кот вскочил и быстренько спрятался за своим хозяином. Ну да, вообще-то, выдающиеся уши и хвост есть как раз только у него. – Я не знал… не подумал…

Кажется, до него дошло, что с мужем и прочими ждунами он здорово промахнулся. Прямо на лице написано. Я даже полыхать перестала, так явно он раскаялся. Хотя… что толку-то?

– Прости… но нам правда нужна твоя помощь, – пробормотал этот похищун иномирный. – Ты вылечила Локса. Но его раны не были по-настоящему серьезными и зажили бы сами. А в деревне есть морфы, которые без твоей помощи умрут. Или останутся калеками. Если ты не вольешь в них жизнь через волшебную трубочку и не зашьешь раны волшебной ниткой.

– О боже. – Я потерла лоб и посмотрела на парня с котом со смесью жалости и раздражения. – Даже если я соглашусь посмотреть на твоих мор… марфуток. Даже если! Скажи мне, умный мальчик, ГДЕ я возьму среди этих ваших посторонних миров с деревьями и деревнями волшебную, мать ее, трубочку и, через колено бабушку, волшебную ниточку?! Они, если ты не заметил, остались там! В клинике! На Земле! А мы с тобой сейчас здесь!

– Ну… – вздохнул парень, – я знаю, что красть нехорошо. Но у меня не было другого выхода.

С этими словами он распахнул бурую куртку, и я глазам своим не поверила. Вся подкладка этого просторного предмета гардероба состояла из огромного количества карманов. И по этим карманам были распиханы…

Системы для внутривенного вливания, флаконы с физраствором и лекарствами, катетеры, шовный материал, ампулы…

– Ты что, все ящики в смотровой выгреб, жулик малолетний? – ошарашенно спросила я, рассмотрев уворованное. – Когда успел?

– Когда вы отлучились оказать услугу пожаловавшей госпоже, – ответил парень, слегка смущенный, как и все непрофессиональные воришки.

– Молодец, – немного растерянно сказала я. – Послеоперационные попоны и елизаветинские воротники не прихватил заодно?

– У меня было мало времени и всего шесть карманов, – совсем грустно ответил парень. В его голосе послышались интонации Машеньки, как всегда не написавшей список для аптеки: «Лидпална, я все помню» – и как всегда забывшей дексафорт или дюфалак. Я даже усмехнулась.

Смех – один из этапов стадии принятия. Но, блин, я что, готова принять все это? Похитили, забросили неизвестно куда – и я должна лечить этих зверолюдов или людозверов?

Смех прочищает мозги не хуже чашки кофе. Ну да, я попала. Не в том смысле, что в другой мир, а в обычном смысле слова. А что, раньше не попадала? И экзамены заваливала. И на работе меня подставляли, под уголовную статью кстати.

А еще однажды застряла в далекой стране, с попугаями и мартышками, без языка, денег и авиабилета, зато с Чучундром.

Чучундр… Кстати, этап слез я еще не проходила. И не пройду!

Короче, всегда выбиралась. Выберусь и на этот раз…

– Гос-с-пожа, с вами все в порядке? – промурчал Локс.

– В порядке, – ответила я спокойно, но твердо и громко. – Я буду лечить ваших мор… морфов.

Так, Лидочка, мы входим в норму, мы запоминаем новые слова.

– Я буду лечить, а ты узнаешь, как мне вернуться. И запомни: нет ничего страшнее, чем обмануть ветеринара! Если ты поклянешься, но не исполнишь клятву, все, кого я лечила, засохнут или окаменеют!

– Госпожа, – тихо, но радостно произнес парень, – чем мне поклясться?

– Собой и всем, что тебе дорого, – сказала я как можно строже.

– Клянусь дневным и ночным светилом, клянусь той, что меня родила, и той, кого люблю, что буду денно и нощно стараться вернуть тебя в твой волшебный мир, – громко и торжественно заявил Локс.

– Пошли к твоим марфуткам, – вздохнула я. – Идти-то далеко?

– Полчаса, – ответил парень, и я подумала, что смогу проверить его правдивость. Или соврет – недорого возьмет.

***

Когда злость и отчаяние отступили, я спокойно взглянула на мир, раз уж в нем пришлось задержаться. Дневное светило, которым клялся Локс, грело, но не палило. Все равно куртку придется снять. Травка, кустики перед глазами – все привычно. Интересней с деревьями. У одних была фиолетовая кора, у других – оранжевая, а некоторые стволы зелены, как листва. Не деревья, а набор разноцветных карандашей!

Под стать деревьям были скалы – рыжие и белые, с острыми краями. Я на всякий случай постаралась заметить точку входа в мир марфуток – на равном расстоянии между серебристым пиком и красноватой горой, чья вершина напоминала коровьи рога.

– Это – Лунное Копье, а это – Вечерние Весы, – ответил Локс, когда я спросила названия вершин.

Кстати, что приятно – мы понимаем друг друга. Оказаться непонятно где без языка – еще тот квест.

Немного погодя наша тропа обогнула подошву горы. Ее название я решила не спрашивать.

Внезапно кот мявкнул. Коротко, тревожно и резко.