Знать тьму внутри себя – лучший способ справиться с тьмой в других.
Карл Густав Юнг
Ма́рджори Финли шла по широкому тротуару улицы родного Эдинбурга. Дождь больно бил по щекам, волосы намокли. Губы растянулись в широкую улыбку, глаза зияли ужасом. Она походила на душевнобольную в своём бежевом махровом халате и мягких домашних тапочках, которые промокли настолько, что женщина с трудом волочила ноги. Казалось, что-то тянуло её вперёд. Марджори долго шла по Далрай-роуд, затем свернула на Моррисон-стрит. Ничто не могло остановить её. Мысли спутались, в голове монотонно крутилась одна и та же фраза, точно из старого граммофона: «Северная стена, северная стена». Она слышала её как мантру, повторяя снова и снова, иногда шёпотом, иногда про себя. Слова заставляли идти вперёд; тело стало абсолютно чужим, но где-то глубоко внутри она силилась понять, почему перестала себя контролировать.
Проходившие мимо люди не обращали внимания на странную женщину. Почти все смотрели себе под ноги, отягощённые собственными мыслями и заботами.
Примерно через час прогулки промокшая насквозь Марджори подошла близко к Каслхилл и в страхе осмотрелась. Дождь закончился, а понизу стал расползаться текучий туман. Он обволакивал ступни и взбирался вверх по ногам. Она дрожала всем телом и шла дальше.
– Северная стена, – прошептала Марджори, тараща пустые глаза, и направилась к замку по широкой эспланаде. Арочные ворота входа нависли над ней, и она легко прошла мимо сторожа, будто стала невидимой.
Оказавшись рядом с Часовой пушкой, массивным артиллерийским орудием, Марджори прошла дальше и встала на край каменной стены. Закрыв глаза, Марджори, всё ещё не чувствуя собственного тела, широко улыбнулась пропасти в последний раз и сделала шаг вперёд.
Её тело подпрыгнуло на камнях, как мешок с костями, и тяжело рухнуло к подножью деревьев. В этот же момент нечто серое вырвалось из тела несчастной и устремилось по направлению на юг, веселясь и хохоча.
Марджори осталась лежать в траве за кустами. Густой туман полностью скрыл её от посторонних глаз.