Атом и Ава

Фиолетовый Лед

1101010011101000111011101110101111100101111100101110111011100010111110111110100100100000110010111110010111100100.

Голова с неимоверным трудом поднималась. Трезвонили в ней колокола всех приходов окрестных родного городка. Перед глазами, расплываясь, высокие проплывали горы. Ни кибиток, ни людей из каравана, лишь песок на зубах скрипит. Рукавом я вытер лицо, и болезненно ощутил, что кожа обожжена сильно. Потрогав сначала затылок, затем по волосам рукой провел – немного сохранились, клочками, слева над ухом, прижатым к земле.

Горький дым постепенно развеивался, но у поверхности реки еще клубился. После взрыва, значит, времени немного прошло. В глазах тоже прояснялось. Щурясь от едкой гари, увидел я рядом одного из наших коней – Гиба. Раненое животное недалеко хрипело, глазами вращая и судорожно мотая головой с опаленной гривой. Я ближе подполз, и обнял теплую шею, чувствуя удары мощного сердца всем телом.

Теперь главное – в «землеворот» не попасть, как невезучий Тен. Река на плоскогорье течет медленно, но только появляется наклон, ускоряется, и как на водных аттракционах, завихрения образует смертельные и воронки.

От места взрыва с Гибом, нас отнесло на значительное расстояние. Позади, лишь кибиток догорающих остовы, как кости обугленные торчали. Когда река повернула круто, они пропали. Корабль пришельцев исчез тоже.

Уплывая от страшного места, я облегчение почувствовал, следя, как быстро горы позади в темную полоску на горизонте превращаются.

Но вскоре земляная река стремительней задвигалась, под ногами задрожало, послышался шум справа. Оттуда гигантский айсберг-гора из фиолетового льда показался, бесформенной лавиной сметая каменные глыбы. Приближался угрожающе и быстро, так, что впереди реку перерезал. На передней кромке, где лед подмял русло, река вздыбилась непокорно, продолжая валить на айсберг тонны земли, с камнями перемешанной, а дрожь, землетрясением стала.

Времени в обрез оставалось, решать, как сейчас не погибнуть.

Отчаянными рывками пытался я поднять Гиба. Все четыре ноги коня тряслись и подгибались, когда все же удалось ему встать. Что-то, заставило меня голову снова поднять, и присмотреться. На самом пике летящей глыбы льда, похоже, люди стояли.

Еще раньше слышал я, от кого-то в караване, про единственную возможность, не быть раздавленным: забраться на вершину бешеного айсберга.

С трудом удалось мне вскочить на испуганного Гиба. Сначала на дыбы взвился, но затем, не желая участь жалкую – смерть выбрать, инстинкту животному, подчинился.

Проваливаясь в пустоты, снова и снова ломая ноги, израненый Гиб несся к спасительной вершине. Но, достигнув едва середины, бешеной скачки не выдержал. Копытами передними угодил в незаметную ледяную расселину. Выскочив из седла, помочь я пытался, но поскользнулся, и упал. Поводья из рук выпали.

Только что неглубокая трещина, обращалась в ледяную пропасть, росла на глазах. Гиба быстро засасывало все глубже, через мгновение, исчез совсем. Тогда, из последних сил, я вскочил и отчаянно вверх бросился, а карабкаясь по скользким склонам, старался не слушать, как с грохотом рушится за спиной лед.

Незнакомцы заметили меня, однако стояли неподвижно, наблюдая просто. Наконец, один бросил мне конец толстой веревки, за который успел ухватиться. Словно неживые, молча, смотрели, как из последних сил вверх карабкаюсь, подгоняемый ледяным ветром и страхом, упасть за Гибом вслед. Помню, когда достиг с трудом вершины, глядя на бескрайнее фиолетовое поле льда внизу, переживал, что спасти его не смог.

Пока выбирался, замедлилось движение айсберга. Вперед, глыба еще продвигалась, но уже не так стремительно.

– Меня, зовут Варг! Кто, ты и как, твое имя?.. – обратился ко мне высокий, подтянутый мужчина лет тридцати с небольшим, очевидно, Старший.

Одной руки у него не было. Вместо нее, механические железные пальцы торчали из рукава потрепанной куртки, цепляясь за ремень винтовки. Все его люди, несколько вооруженных мужчин с рюкзаками и молодая совсем девушка, в отличие от меня, изможденными странниками не выглядели.

– Атом, так прозвали меня за время скитаний. К этому имени привык. Наш караван сожгли сегодня пришельцы! Прилетели на серебряном челноке, и были в странных скафандрах. Часть людей забрали, затем… сожгли остальных. Бомбой!.. Но уверен, что в живых, остался кто-то. Случайно, мне повезло, только голову крепко зацепило… – осторожно дотронулся я обожженной кожи.

Однорукий переглянулся с другим мужчиной помоложе, бородатым и с бакенбардами. За спиной у него тоже висела винтовка, но с оптическим прицелом.

– Надо парня к Ною отвести. Правильно думаю, Шен?.. Пусть на карте укажет, где нападение случилось.

Из-за плеча однорукого с любопытством выглядывало личико той молодой девушки. Милое на фоне остальных его людей, угрюмых и не очень опрятных. Темные волосы, гладко зачесанные назад, сияли чистотой, что удивительно было в мире из боли, грязи и страха, и в больших глазах не заметил беспокойства. Ненадолго, но с интересом, взглянули на меня из-под длинных ресниц.

Однорукий заметил, куда смотрю, и усмехнулся.

– В караване твоем, несчастном, сколько душ было?..

– Полсотни. Командовал Фер вначале, а когда пропал, то Старшим, Реаса выбрали. Не слышали о них?..

Варг отрицательно покачал головой и предложил:

– Хочешь, к нам присоединяйся. Все твои, верно, в огне погибли.

Идти мне было некуда и, благодаря за приглашение, согласился.

На ледяной вершине холод царил жуткий, зато открывался грандиозный вид. Впереди лежали знакомые каменистые равнины. Сзади и по бокам, на сколько глаз хватало, простирался фиолетовый лед, а на пике его самом, мы сгрудились. Айсберг замер почти, но пронзительный ледяной ветер еще неистово в ушах свистел.

– Что, хотели от вас мрази из корабля?! – перекрикивая его, спросил Варг.

– Не знаю!.. Пришельцы обследовали людей зачем-то. Уверяли, что на вирус. Затем на две группы разделили. Здоровых в корабль погрузили, а остальных… сожгли. Еще про женщину свою спрашивали – из экипажа. Пропала она…

Однорукий снова с бородачом переглянулся.

– Похоже, они! Опоздали мы, немного.

– Знаете, кто пришельцы?!.. – уставился на однорукого, но тот не слышал.

Ледник остановился совсем. Земляная река за спиной оказалась. Ноги чувствовали, как камни врезаются мощно в лед и глубоко, внизу где-то, долбят.

– Скоро река, айсберг пробьет! Попробуем обойти его и добраться по ней к Мокрому городу. Вода уйдет оттуда сегодня, и повезет, отыщем еды! – крикнул однорукий остальным.

Договорить не успел – впереди свист послышался. Клубы пара, как из чайника, вырвались из расщелин, зловеще подсвеченные оранжевым.

– Ледник на Свет Оранжевый напоролся!.. – закричал истошно один из подручных Варга.

– Черт возьми, как не повезло!.. Спускаемся. Ава – последней идешь! – крикнул однорукий девушке, и я, имя узнал, наконец. – Перевяжи голову новичку, и присмотри за ним. Пусть в Дом идет с тобой рядом, а поэт, шапку свою отдаст, – привычно раздавал указания. – Быстро же дьявольский Свет добрался сюда. Ной не предупреждал меня…

«Дом»?.. Давно не слышал я такого слова.

Подручный однорукого, бородатый Шен, дал мне шапку, полностью открыв живописные бакенбарды. Про свою обожженную голову забыл я совсем, но теперь, чувствуя холод от пронизывающего ветра, с удовольствием натянул ее и Шена поблагодарил.

Осторожно начали мы опасный спуск по скользким ледяным откосам, и радовались искренне, ступив на твердую землю внизу. Сразу стало теплее.

– Куда же караван твой полз, Атом?.. – отдышавшись, спросил однорукий.

– За птицами – на северо-запад! Сегодня еще…

– Да-а, шли правильно! Туда скитальцы все стремятся. В стороне той, потому что – Дом наш…

– Река, глядите, плыть продолжает, «…земли мощь победила, лед легко пробила!..» – за моей спиной раздался восторженный возглас Шена.

Рукой указывал на земляную реку. Встав на дыбы, наваливалась, круша ледяную гору. Но живописная картина не вдохновила никого. Только однорукий заметил, для меня специально:

– Шен – поэт, стихи сочиняет. Не поверишь. Про любимые мотоциклы и бывших подружек! Правда, Шен?..

Бородатый Шен кивнул, заулыбался широко, и остальные рассмеялись следом.

– Жаль, что лошадей не осталось – дорогу разведать. Последняя на глазах моих погибла в леднике, – с жалостью вспомнил я верного Гиба.

– Не беспокойся, река сама быстро к городу нас вынесет, Мокрым который прозвали. Надо успеть только, сойти с нее… Вовремя.

Мы обратно направились к реке. Торопясь, на середину зашли, и вскоре наблюдали, как приближаются развалины городских пригородов. Влажные стены и невысохшие лужи, показывали, что недавно улицы были затоплены. Когда река снова круто повернула, отряд Варга перепрыгнул на твердую землю.

Утопая в грязи по щиколотки, мы вошли в руины того, что городом когда-то называлось.

Стараясь обходить широкие лужи, я вышагивал рядом с Шеном. На земле, похожей больше на обнаженный речной ил, кое-где трепыхались мелкие рыбешки, не успевшие уплыть. Одноэтажные дома пригорода сменялись полуразрушенными небоскребами центра. Выйдя на широкий проспект, я оглянулся.

Далеко в горах обманчиво-мирно застыла гора-айсберг, с которой недавно спустились. Накрытая оранжевом облаком, смертельная теперь для всего живого.

Первым Однорукий путь в развалинах осторожно прокладывал, приказав своим людям:

– Места ищите в городе потайные, где запасы еды сохраниться могли! Люди Дома нас обратно ждут не с пустыми руками.

На дырявой крыше одного из высотных домов нелепо стоял внушительный, но сильно потрепанный морской катер. Ниже, на уровне десятого этажа, лодка болталась, к трубе цепью привязанная.

– Как думаешь, последнее наводнение на том уровне остановилось, Варг? – кивая вверх, спросил Шен, но однорукий отмахнулся только.

Пройдя вглубь города, среди прочего, наткнулись мы на городской стадион. Чаша его, в виде амфитеатра, отчего-то черная была внутри. В одной стене пролом широкий зиял, как от взрыва, на других бетон сильно потрескался и, местами, обвалился. На трибунах для зрителей сидения покорежены и расплавлены, будто в печи их жгли.

Прямо на бывшей гаревой дорожке, грязью скрытой, автомобиль большегрузный стоял с прицепом, тоже покореженный весь. На его борту эмблема красовалась известной когда-то мировой сети магазинов. Стекла кабины выбиты были, а внутри останки человека. Его истлевшие пальцы смертельной хваткой сжимали ржавый карабин.

– Грузовик сюда наводнение принесло, но пристегнутого к сиденью водителя-мертвеца с водой не вынесло отливом. Странно, последний раз, когда приходили в Мокрый город с Шеном, чтобы… – однорукий осекся, на меня глядя, – … стадион пуст был.

Варг с силой вырвал из рук мертвеца карабин. Вытащил из зияющей пасти кабины и, раскрыв, в стволы заглянул:

– Пусто. До последнего отстреливался, бедняга… Дарю, Атом!.. – с ухмылкой прикладом ко мне протягивая. – Высушишь и отомстишь, пришельцам своим.

…Когда я начал записи творить, то из любопытства слой несчастного водителя поднял и узнал, что случилось до того, как тело его нашли мы в кабине грузовика. История, по временам тем обычная. Скитался, как многие, после Второго Начала, потом к банде жестокой примкнул. Грабили, где только возможно. Грузовик у друзей-бандитов своих угнал. Они догоняли, водитель отстреливался, угодив под воду сначала, раненый уже тяжело. Потом замерзла вода и в фиолетовый лед превратилась. Машина замороженой стояла, пока не растаял лед снова, и потоки воды вынесли ее на стадион Мокрого города…

Шен подошел к прицепу, повозился недолго и с усилием открыл заднюю дверь. Кузов полон был припасов. На землю повалились ящики с консервами. Несколько банок по земле покатилось. Люди Варга радостно зашумели.

– Шен, ты ж в моторах волокешь прекрасно! Грузовик, конечно, не мотоцикл, но возьми Бока, вместе пробуйте… Заведите!.. – приказал Варг. – Колымага старой не выглядит и на колесах как-то осталась, а тащило ее черте, откуда. Горючки если хватит, дотянем к Дому и там распотрошим. Не волочить же припасы на себе!

Подняв банку консервов, я дату производства обнаружил: три года назад. Похоже, Помутнение сюда позже добралось, чем в мои края.

Однорукий в руках тоже упаковку вертел, но, словно мысли читая, возразил:

– Дата не значит, ничего… Водой грузовик занести могло неизвестно, откуда, и когда!

В следующем ящике плотно лежали коробки с сыром дорогим. Срок хранения трем месяцам равен был и закончился давно.

– Жрать нельзя – просрочен!.. А так попробовать хочется, вернуть себе ощущения и запахи старого мира… – Варг с сожалением бросил упаковку в грязь и скомандовал остальным:

– Берем консервы только и спиртное! Если Шену удастся грузовик завести, перегрузим еду обратно в кузов.

Его люди послушно стали набивать вместительные рюкзаки. Выдали такой же и мне. С усердием принялся закидывать туда разноцветные банки и бутылки. Ава, так же прилежно работая рядом, старалась не глядеть на мертвеца с раздутым синим лицом. Из кабины его вытащили, и водитель теперь лежал от нас недалеко в грязи. Девушка хотела спокойной казаться, но бледными даже губы стали.

– До сегодняшнего дня я редко покидала Дом… – словно оправдаться пытаясь, Ава принялась снова наполнять рюкзак.

Тогда я оторвал большой кусок пленки от упаковки и утопленника накрыл, на что, понимающе и благодарно кивнула. Работая дальше, мы с любопытством посматривали друг на друга, и однорукий несколько раз перехватывал наши взгляды недовольно.

Опять, слово «Дом» прозвучало. Только вопрос Аве задать хотел, что означает, как неожиданный звук, слух режущий, меня остановил. Словно дули в огромную трубу, настраивая неумело.

– Похоже, зеленые поля близко… – прислушался Варг тревожно, – когда двигаются, трубят, как слоны на процессии похоронной. Так «поэтично», Шен называет. Взглянуть хочешь, Атом?..

Мы отошли от грузовика и полезли на самый верх амфитеатра стадиона. Забрались на каменный бордюр, чтобы увидеть, как за чертой города вся земля покрыта зеленой, плоской массой, уходила за горизонт. Издалека, чешую змеи и плесень одновременно напоминая. Только чешуйка каждая, гигантская была, сама по себе жила. Отрывались и снова соединялись c другими, как капли воды. Поля колыхались, медленно в сторону нашу двигаясь.

Не раз, спасался от них за время скитаний.

– После слоя зеленого, смахивает на гниль из листьев, ползет желтая слизь. Вылитый мозг, выпотрошенный из черепушки. Доводилось мне, копаться в таком… – мрачно вспомнил однорукий.

– А я, зеленые поля встречал только…

– Поля, предвестники лишь Оранжевого Света! Чуешь, как воздух нагревается?.. Глянь туда… – железным пальцем указал в сторону ледника. – Фиолетовый лед на вершине пошел пятнами, как плесенью, и таять начинает. Над ним пар поднимается. Дальше, значит, Оранжевый Свет жди.

– Что за радуга: фиолетовый, зеленый, желтый?..

– Сейчас на болтовню пустую, времени нет! – зло вдруг отрезал Варг. – Ной в Доме тебе объяснит, если захочет, а нам, лучше убраться отсюда и поскорее!

– Ной, кто он?..

– Дома хозяин. Храма, где живем!

Однорукий бежать вниз бросился к грузовику, я за ним поспешил. Страшные змеиные поля подступали к Мокрому городу уже вплотную.

– Словно в кольцо берут нас, окружить стараясь! – прокричал на ходу Варгу, жалея, что нет бомбы у него, как у пришельцев.

Пока лазали по стадиону, Ава доверху наполнила свой рюкзак банками, и теперь задумчиво смотрела в пролом между трибунами, на городскую улицу. Едва однорукого завидя, девушка к нему кинулась.

– Варг, не забыл?.. Отец образцы новые просил. От зеленых полей!

– Помню… – пристально взглянул на нее однорукий, – …и ради тебя, постараюсь. Если дрянь зеленая, так Ною нужна.

– Нет! Только, случайно если в руки попадет.… Предупреждал, что нельзя человеку к полям приближаться. Смертельно!

Но однорукий не слушал, и к своим развернулся.

– Мне, доброволец нужен! Помочь, добраться к окраине города, чтоб кусок от Помутнения оторвать. Да, побольше!

Ответом ему молчание было. Никто из команды рисковать не желал. Тогда, глядя лишь мельком в сторону Авы, однорукого сопровождать я вызвался:

– Могу составить компанию!

Варг удивленно мой порыв остановил, но благодарно рукой здоровой по плечу хлопнул.

– После взрыва слаб ты слишком, и… обгорел весь. Оттуда придется быстро драпать, а сил не хватит, если?.. – еще раз обвел он глазами своих. – Что ж, раз не жаждете, один справлюсь. Для Ноя и… Ава, тебя!

Варга отговаривать принялись. Ава вцепилась в руку-протез.

– Теперь я прошу, Варг. Не надо! Погибнуть у полей можешь, – заныла умоляюще.

Но мольбы девушки уже заглушали жуткие «стоны слонов». Приближались стремительно. К мерзким звукам добавился зловещий шелест, похожий на разряды электричества. Воздух, еще жарче стал. На спине горячий пот чувствовал.

– Шен, за Старшего остается. Ава, контейнер мне дай, для образцов. Если не вернусь через… полчаса, убирайтесь отсюда. Все! – крикнул Варг.

Однорукий выхватил из рук Авы небольшую коробку, которую в рюкзаке неуклюже спрятать пыталась, бросился к пролому в трибунах, и стремительно к черте Мокрого города помчался. Одной рукой помогая себе, а другую руку-протез, к телу прижимая.

Я заметил, как волнуется за него Ава, что неожиданно расстроило меня.

Когда фигура однорукого за поворотом скрылась, люди его про грузовик вспомнили. В кабине за рулем уже Бок сидел, пытаясь завести мотор. Под капотом Шен торчал.

– Шен, как дела? Бок, что-то получается?!.. – интересовались у них.

– Думаю, зверь-машина заведется! Дорога дальше, с горки идет. Толкнем! Повезло, что под водой торчала, недолго, а до того, консервировалась во льду.

Шен с азартом повозился еще и наконец, разразился радостным воплем:

– Почти готово. Только аккумулятор сдох! Придется толкнуть…

Отчего-то, нестерпимо жарко стало, и сразу крик чей-то раздался:

– Вижу поля! Близко. Пол-часа уже прошло. Варг, где же?!..

Тотчас в проломе показался однорукий. Весь мокрый, возвращался с контейнером под мышкой, прижимаясь к стенам домов и дыша тяжело. Рот глотал раскаленный воздух, судорожно открываясь, как у рыбы, на берег выброшенной. Люди закричали радостно и руками замахали, а глаза Авы заблестели, то ли от жары, то ли от слез. Но всеобщее ликование прервал, новый, громыхающий звук-треск. За стадионом столб пыли поднялся. К трубам электрических слонов, грохот падающих городских стен добавился.

– Полям наперерез, лед атакует город… Притягиваются будто! – воскликнул один из людей Варга.

– Вместе-все-толкаем! – истошно завопил Шен, потом обливаясь. Пытался в очередной раз завести грузовик безуспешно, теперь из кабины.

Отчаявшись, поэт выпрыгнул оттуда, снова усадив за руль Бока. Обступив прицеп, расталкивали мы тяжелую махину, но в грязи ноги скользили, утопая по щиколотку. К всеобщему ликованию, Варг добежал вскоре. Бросил контейнер на переднее сиденье кабины и взялся остальным помогать. Наконец, машина сдвинулась и медленно вперед поехала.

Мы протащили ее через арку на выход, где дорога под уклон шла. Дальше грузовик сам с горы покатился, позади нас оставив. Двигатель заурчал нехотя, из выхлопной трубы выстрелил черный хвост дыма, закапала вода.

– Завелся. Удалось Шену! Эй, стой, Бок… куда же ты?! – возмущенно закричали рядом со мной. – Бежим за ним. Бок! Остановись. На тормоз жми. Стой!

Но грузовик не остановился и однорукий тогда… людям своим стрелять приказал. Я не ослышался, Варг оружие сам вскинул, а за ним и остальные палить вслед Боку принялись. Грузовик сделал неуклюжий зигзаг, и с двигателем заведенным, встал.

Запыхавшись, ближе мы подбежали и увидели Бока. Истекал кровью в кабине, изрешеченной пулями.

– Думал, не успеем, убежать от полей… Один… хотел… – Бок не договорил, голову на руль уронив. Из расстрелянной шеи хлестала кровь, заливая сиденье.

– Выгрузить, мерзавца! – приказал Варг презрительно.

Однорукий ругательства хотел, но не стал произносить, только из-за девушки.

– Бок жив еще! Надо раненого в Дом забрать… – Ава пыталась добавить что-то, но осеклась, заглянув в лицо Варга, ставшее землистым.

– Нет! Предателя – выкинуть! – повторил свой приказ однорукий.

Помощники вынесли залитого кровью Бока из кабины и в грязь положили.

Тут же за домами позади, обрушилось что-то с шумом. Клубы пыли в воздух поднялись, а под ногами потекли ручейки воды фиолетового цвета.

– Лед от жары тает! Скоро, зеленым все вокруг станет… – один из подручных однорукого со страхом таращился на зловещие ручейки.

– Торопиться надо, Варг! Смертельные поля из Мокрого города не уйдут… – присоединились и остальные.

Нечто похожее, сегодня Варг и мне говорил: за полями следом Свет всегда Оранжевый приходит.

Люди стали поспешно втискиваться в кабину. За руль угрюмо Шен уселся. Я помог Аве, и последний взгляд на тело Бока бросил: казалось, грудь его медленно поднималась и опускалась.