Атлантида[СИ]

27

Но не все оказалось так уж безоблачно, как было задумано.

Пройдя еще дальше в глубь города, я вдруг внезапно почувствовал, как чьи–то мысли, до краев наполненные злостью и обидой, буквально резанули мое сознание, словно раскаленный нож, и леденящий холод пробежал по спине. Резко остановившись, и соображая, что же произошло, я ощутил еще кое–что. Это были слабые, очень слабые мысли. Кто–то звал на помощь. Казалось, еще чуть–чуть и силы окончательно покинут его. Долго раздумывать я не стал.

Резко рванув вверх, я застыл в воздухе на высоте примерно метров семидесяти, и стал осматриваться вокруг в поисках источника таких, полных обиды и злобы, мыслей. Мне нужен был тот, кто их произвел на свет, и этот объект не заставил себя долго искать. Вернее, их было двое.

Но я совсем не ожидал увидеть такое. Так же находясь в воздухе, только гораздо выше меня, метрах в двухстах над землей, двое мужчин–атлантийцев дрались прямо в небе. Осыпая друг друга довольно сильными ударами, они периодически разлетались в стороны, кувыркаясь в небе, затем снова сближались и наносили новые тумаки. Криков я не слышал, но от них исходило зло, очень сильное зло, пульсируя и выдавая максимум в моменты нанесения ударов сопернику.

Атлантида тоже попала под влияние недобрых мыслей, потому как основной ее свет хоть и был голубым, но во все стороны так же расходились и красные всполохи, как раз совпадая с пиками «вспышек» злых мыслей соперников. Ей, похоже, было очень больно ощущать такую энергию, а у меня создавалось впечатление, что удары наносили самому Духу. Еще бы, ведь ее сейчас избивали энергетически, и, как следствие, Атлантида постепенно теряла свои силы. Свечение Духа, еле заметно для глаз, бледнело, теряло яркость оттенков.

Что тут только что произошло? Я недоумевал, не зная, что же предположить.

Оценка ощущений от сложившейся ситуации, от увиденного мной, заняла, наверное, не больше секунды, как часто бывает в критических ситуациях, когда кому–либо угрожает опасность.

Приняв решение, я рванул вверх к, все еще дерущимся в небе, людям, но меня вновь остановил слабый призыв о помощи, идущий на этот раз откуда–то снизу. Взглянув туда, я заметил на поляне полной зелени и цветов еще одного атлантийца. Он лежал, не совершая вообще никаких движений.

Решив разобраться с дерущимися позже, я помчался к поляне, а когда долетел, то увидел…, что этим атлантийцем была девушка.

Ее одежда была перепачкана зеленью и… пятнами крови. Голова девушки тоже была вся в крови. И почти половина ее молочно–белых волос была теперь грязно–красного цвета. Рядом в траве валялся камень, так же весь в крови. Скорее всего, им и разбили девушке голову.

Спикировав и коснувшись земли, я побежал к ней. Глаза Атлантийки были наполовину прикрыты. Руки ее были в пятнах крови, как и лицо. Она еле шевелила губами, продолжая звать на помощь, но из ее рта не вылетало ни единого звука, так она была слаба.

Присев рядом, я осмотрел ее голову. Кости черепа были целы. Это обнадеживало. А кровь была оттого, что камнем всего лишь рассекли кожу на ее голове, оставив глубокие царапины. Очевидно, удар пришелся по касательной и не нанес серьезных повреждений. Кровь уже запеклась, и более из ран не текла, так что ослабла она, скорее всего, не от потери крови, а, возможно, от удара камнем, а так же от шока, который сразу за этим и последовал.

Еще у нее могло быть сотрясение мозга или что–то вроде того. Я ведь не врач, и поэтому точной причины не знал. Хотя предпринимать меры было необходимо, и я взял в свои руки ее прохладную ладонь. Девушка–атлантийка чуть дернулась, но и только. Слабость не позволила ей сконцентрировать внимание и осознать, что происходит вокруг.

Первое, что пришло мне на ум, это поделиться с ней своей энергией, своими силами. У меня–то они были в избытке, а ей их недоставало сейчас очень сильно. Да, это и было пока тем единственным, что я хорошо умел, и мне уже было известно, что для этого нужно предпринять.

Я сел, покрепче сжал ее ладонь в своих руках, расслабился, очистил свое сознание от всех мыслей, оставив только одну: «она выживет и поправится». Затем, когда воссоздал в себе соответствующее состояние, направил энергии успокоения, исцеления (хотя я еще толком не понимал, что это за энергия, просто определил ее таким понятием), силы, доброты и любви от себя к ней. Ощущения от воссозданных энергий были, как и всегда приятными, но главным для меня сейчас было — передать их девушке для исцеления ее тела и духа. И эффект от моих действий проявился почти мгновенно. На ее перепачканном кровью лице, снова стал появляться румянец, а аура атлантийки начала светиться, составляя с моей единое целое. Я помогал ей. Не знаю, как, но я исцелял ее, давая новые, так необходимые ей сейчас силы и успокоение от пережитого шока.

— Лира, ты нужна здесь, сейчас! Направляйся сюда, давай же! Быстрее! — мои мысли прозвучали твердо и ясно, и я был уверен, что она их восприняла.

— Атлантида, как ты? Еще держишься? — сразу же после мыслей направленных Лире, я справился о состоянии Духа.

— Да, Но это ужасно. Мне страшно от этих энергий. Они чужды мне. Я не могу их принять и не в силах им противостоять. — голос Духа снова стал тревожным, как в совсем недавние времена. — Сделай что сможешь, только прекрати это! Пожалуйста! — она все еще содрогалась красными всполохами.

— Я понял. Разберусь. Не волнуйся. Сохраняй себя, береги силы. И если сможешь, направь Лиру к этому месту, укажи ей путь к поляне. — пока я просил Духа связаться с Лирой, девушка–атлантийка тем временем пришла в себя, и открыв глаза потрясающего зеленого цвета, естественно смотрела на меня.

— Тебе лучше? — спросил я у нее, когда наши взгляды встретились.

— Да, уже лучше, — ее мысли прозвучали в моем сознании. Не знаю, как ей это удалось, но факт имел место быть. Она передала мне свой ответ мысленно, не произнося ни слова. Наверное, от слабости, все еще оказывающей на нее свое влияние, хотя, наверное, и не такое сильное, благодаря моим стараниям.

— Там…. Они…. Их надо остановить…. Прекратить это…. Их…. — ее мысли прерывались. Она никак не могла сосредоточиться и снова начала нервничать и переживать.

— Я уже все знаю, я в курсе, — приложив свой палец к ее губам, я дал ей понять, чтобы она более об этом не волновалась.

— Не беспокойся. Сохраняй силы. Скоро появится королева Лира и поможет тебе. — сказав это, я сжал ее ладонь, посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ вымученной улыбкой.

Затем, отпустив ее руку, встал, чуть отошел в сторону и резко взмыл в небо, направившись к атлантийцам. Удивительно, но они все еще наносили друг другу тумаки, хотя было заметно, что оба сильно устали. Я догадался, что юная атлантийка попыталась разнять дерущихся. Но ей это не удалось и более того, она попала под горячую руку одного из парней. Заметно было, что эти двое атлантийцев оказались именно молодыми парнями, а не мужчинами в возрасте. Это были молодые ребята, примерно моего возраста, может чуть младше. Но это было очевидно только исходя из их внешности, ведь кто мог знать, что им сейчас по нескольку тысяч лет.

Зависнув метрах в семи от них, я стал очевидцем разборки. Они же так увлеклись, что меня совсем не замечали.

— ЧТО?!! ЗДЕСЬ?!! ПРОИСХОДИТ?!! — Каждое слово отдавалось звоном во мне и в пространстве, будто я располагался прямо под главным колоколом в колокольной башне. Удивительно, как порой, слова могут нести столько силы. Не злости, но силы. Но мой вопрос ничего не изменил в окружающей ситуации, и поэтому впервые пришлось реально применить силу.

— ДОВОЛЬНО!!! — сделав останавливающий жест рукой, я стал свидетелем того, как их разбросало в воздухе в противоположные стороны, словно одновременно рванули с неимоверным усилием за привязи, закрепленные у них обоих со спины.

Отлетев друг от друга метров на тридцать, они, наконец, очнулись от драки и теперь прибывали в полном, абсолютном молчании.

А спустя еще мгновение, даже не дав толком мне опомниться, и понять, что же произошло, эта парочка стремглав понеслась к земле. Они падали, будто разом обрезали путы, удерживавшие их в небе.

Вывели меня из ступора их вопли, звучащие так дико и неистово, будто их резали живьем. Очнулся я вовремя. Мне пришлось переместиться на землю, используя телепортацию, а не полет. Так я оказался на твердой почве значительно быстрее, и поэтому успел их остановить еще на подлете к поляне, примерно в полутора метрах от земли.

Они снова замолчали, но уже от шока, полученного во время их падения. И что бы вернуть в реальность этих горе–бойцов, я просто отпустил их. Падение этой пары на землю с небольшой высоты подействовало на них отрезвляюще, как я и рассчитывал.

Пока они, кряхтя и охая, поднимались и пытались привести себя в порядок, ощупывая свои изрядно побитые физиономии, я, огляделся, и обнаружил, что Атлантида уже не вздрагивала красными оттенками в свечении, а снова светилась таким же, как и раньше, ставшим уже родным, голубым светом с фиолетовым оттенком. О только что здесь случившемся инциденте напоминала лишь легкая бледность цвета сияния Духа.

Так же обнаружил и Лиру, которая поддерживала все еще слабо стоящую на ногах девушку–атлантийку. Макс с пятеркой мужчин, в руках у которых были своеобразные предметы, наверное, здешнее оружие, стоял чуть поодаль. Затем он подошел и стал рядом со мной. Похоже, что это были охранники, или представители сил, поддерживающих порядок здесь, в Атлантиде. До этого момента я их еще не видел ни разу.

Все, находящиеся в данный момент на поляне: Лира, Максимилиан, охранники и девушка–атлантийка смотрели на меня с нескрываемым удивлением и широко раскрытыми глазами, а так же на тех двоих, что некоторое время назад тузили друг друга,

И это понятно. От этих парней никто не ожидал такого. Мало того, что они устроили потасовку, так еще и в воздухе, то есть уже использовали во вред и себе и остальным полученную от меня ранее информацию и знания. Ну, а я уже смирился с тем, что мое поведение и то, что я каждый раз вытворял, когда они меня видели, почти всегда вызывало у свидетелей сначала шок, а затем сильное удивление.

— Как вы допустили такое?!! Вы что совсем головы потеряли, Лит, Тон?!! — Лира была возмущена произошедшим до предела, но, как и подобает правительнице, в ее вопросах была лишь сила. Не ненависть, не злоба и недовольство, а только сила.

— Нара ведь не вещь! Она такой же человек, как и вы! Как вы могли даже подумать об этом? — ее голос не срывался на крик, как это обычно происходит у нас в спорах и ссорах, а был пропитан спокойствием величием и напором, которого никто в Атлантиде, очевидно, не смел ослушаться.

Да, теперь я увидел перед собой не бесшабашную, постоянно веселящуюся девушку, которая постоянно желает все узнать обо мне, моем мире, и жаждет получить все ответы на свои вопросы, но правительницу своего мира. Не алчную, надменную и корыстную, но добрую и, вместе с тем, справедливую и непреклонную, когда этого требует ситуация.

В ее словах чувствовалась недюжинная сила духа, такая, что даже я стоял, как завороженный, и молча наблюдал за происходящим, не пытаясь вмешаться в процесс.

Вопрос Лиры навел меня на мысль о том, что эти двое всего лишь банально не смогли решить, чья же Нара девушка — Лита, или же Тона.

Похоже, было на то, что пока я разбирался наверху, Лира уже появилась на поляне, и Нара обо всем ей сообщила. Обо всем, что с ней случилось на поляне, и с чего в итоге все началось.

Если так, тогда понятно, почему я считал эту причину банальной. Такое часто, даже очень часто, если не на каждом шагу, происходит у нас, в нашем мире. Но чтобы здесь — в Атлантиде, да еще таким образом. Получается, что я многого еще не знаю о здешних порядках, людях, их образе жизни. Неужели здесь этого не происходило вообще, или, по крайней мере, так же часто, как у нас?

Если учесть саму постановку вопросов Лирой, тогда получается, что — да. Такой инцидент был в Атлантиде единичным. Как я еще полагал, в пользу этого довода указывал так же и тот факт, как это событие повлияло на Дух Атлантиды.

— Вы что опять хотите поставить Атлантиду на грань выживания и окончательно нас погубить?!! — властный голос Лиры заставил меня очнуться от размышлений и снова вникнуть в происходящее. — Лит, Тон, разве вам мало было того, что мы один раз уже чуть было, не погибли? Вы, наверное, хотите на этот раз довести дело до конца? Я правильно вас поняла? — закончила Лира и вокруг воцарилась абсолютная, вязкая, звенящая в ушах тишина.

Тон и Лит, так же как и все остальные, стояли молча, не говоря ни слова, лишь опустив головы, смотрели на траву у своих ног.

Сейчас они выглядели, словно малые дети, которых отчитывали за серьезную провинность. И вроде бы их нужно было пожалеть и отпустить продолжать резвиться дальше. Так наивно с виду выглядела ситуация. Но, тут же вспомнив очень четко, что творилось с Атлантидой, в тот момент, я вновь ясно осознал всю серьезность произошедшего здесь только что. Меня передернуло. Хорошо, что этого никто не заметил, потому, как все смотрели на Лиру и «главных героев» случившегося.

Холодок пробежал по моей спине, когда я осознал, что это происшествие, возможно, все же случилось впервые. Что же произойдет тогда, если многие начнут срываться? И сразу же после этого вопроса я почувствовал, как мои волосы встают дыбом. Мне становилось не по себе от одной только мысли об этом.

Если это все же случится, то получается, что Дух не сможет протянуть и малой крупицы от того времени, которое они продержались с момента прекращения диалога с Атлантидой. И я тогда вряд ли смогу им хоть чем–нибудь помочь. От возникающих на внутреннем экране картин гибели Атлантиды, гибели цивилизации, я с трудом устоял на ногах, и вновь переключил свое внимание вовне.

— Уведите их! Пусть они осознают, что натворили здесь! — обратилась Лира к тем мужчинам, что стояли рядом с Максом.

— Им придется так же подумать и над последствиями того, что они создали своими действиями. — произнесла снова Лира, глядя Литу и Тону прямо в глаза. Они оба разом вздрогнули, встретившись с Лирой взглядами, затем, снова опустив головы, угрюмо побрели вслед за парой стражников. Остальные трое мужчин шли молча позади, замыкая колонну. Таким образом, вся процессия начала удаляться в сторону города.

На поляне остались Макс с Лирой, Нара и я. Все трое смотрели теперь на меня. От их взглядов мне становилось как–то неловко. Особенно, от взгляда Лиры. Почему–то мне подумалось, что она с пылу с жару сейчас отчитает и меня. Я приготовился и стал ожидать этого момента. Но…

— Благодарю тебя, Виталий, — услышал я тихий и слегка уставший голос Лиры в ответ. Затем она медленно опустилась и села на траву, опершись спиной о ствол дерева.

Обхватила лицо ладонями…, и ее плечи задрожали.

Лира плакала.

Макс, было, рванулся к ней, но я удержал его, понимая, что Лире необходимо было избавиться от того напряжения и стресса, в котором она все это время пребывала. И сейчас не стоило мешать ей, выпустить все, что так угнетало ее душу. Похоже, Макс понял причину моих действий по отношению к нему. Это я узнал по его взгляду и кивку.

Он медленно подошел к Лире, сел рядом, положив ей на плечо руку. Она вздрогнула, взглянула на него заплаканными глазами, а затем, обняв, и уткнувшись лицом ему в грудь, еще пуще разразилась рыданиями.

Нара, между тем подошла ко мне и устремила на меня свой взгляд ярко–зеленых глаз, исполненный благодарности за оказанную помощь ей, Литу, Тону, Духу Атлантиды. На ее лице появилась улыбка. Я улыбался ей в ответ.

Она, как и Лира была красива, и этой красотой, отчасти, была обязана довольно необычному, на мой взгляд, сочетанию, коим обладали все жители Атлантиды. Их волосы были светлыми, в некоторых случаях, молочно–белыми. А кожа довольно смуглой, несмотря на отсутствие в этом месте нашего обычного солнца.

Вид у нее был потрепанный. Лицо в пятнах засохшей крови, волосы перепачканы ею же. Ее одежда местами тоже была перепачкана кровью вперемежку с зеленью и землей. Руки, естественно, тоже не были чистыми.

Она, слегка поморщившись, дотронулась до своей головы и стала медленно ее ощупывать, пробуя реакцию ушибленных мест.

— Нара, пожалуйста, присядь, я осмотрю раны на твоей голове. Проверю, насколько они серьезны, — опомнившись, произнес я, и отвлекся, наконец, от созерцания ее внешности.

Она села на траву, подогнув под себя ноги. Я же, обойдя Нару со спины, стал осматривать ее голову, перебирая, слипшиеся от засохшей крови волосы. Отодвинув в сторону очередную красно–коричневую прядь, я обнаружил пару рваных ран и множество мелких царапин.

Кровь уже не сочилась, а, подсохнув, покрыла раны твердой, шершавой коркой.

Буквально с полминуты я простоял, не производя даже мысли в своем сознании, а потом пришла потрясающая идея.

С того момента, как я нахожусь здесь, со мной многое случилось, многое произошло, я многое осознал. Заметил и то, что странным образом во мне обнаруживаются все новые и новые чудесные способности, причину появления которых, я до сих пор не установил и не понял.

— А что если попытаться воздействовать непосредственно на раны и царапины, и каким–либо образом залечить их? — подумал я. — Ведь даже в нашем мире есть целители и экстрасенсы, способные воздействовать на тело человека, локально меняя его чувствительность, замедляя или ускоряя определенные процессы в тканях и органах. Значит, и у меня хоть что–нибудь должно было получиться.

Так мысленно рассуждая, я провел пальцами, слегка касаясь волос и кожи на голове Нары, и…, что удивительно, не обнаружил под ними ни самой раны, то есть ее рельефа, ни твердой шероховатой корки засохшей крови.

Быстро придя в себя и сконцентрировав внимание на процессе, я обнаружил только чистую целую кожу и такие же чистые волосы, на том месте, где мгновение назад находилась рана.

Я был поражен. Да, действительно были ожидания, что обязательно, что–нибудь произойдет, может быть даже и внешне, но только после того, как я сосредоточусь и настроюсь на соответствующее состояние. А ведь я еще даже не начал сосредотачиваться, но всего лишь допустил подобное возможно.

Чудеса, да и только. И они происходят со мной постоянно, начиная с того момента, как я оказался в Атлантиде. Очнувшись от временного замешательства, я понял всю прелесть произошедшего со мной чуда и начал его развивать.

Проводя легонько пальцами по следующей крупной ране, я теперь уже воочию наблюдал, как на том месте, где мгновение назад было повреждение, за моими пальцами оставалась всего лишь чистая, неповрежденная никакими внешними воздействиями кожа, а волосы сами собой становились чистыми, будто были такими изначально.

Я радовался тому, что со мной происходило, и даже немного начал развлекаться, наслаждаясь процессом.

— Так, — подумал я, залечив, таким образом, все раны на голове Нары. — Теперь попробую очистить остальные волосы.

Я провел рукой теперь уже по волосам, почти не касаясь их, и результат проявился тотчас. Как и раньше за моей ладонью следовали чистые, блестящие волосы.

Ощущения были просто потрясающие.

На одежду Нары с ее волос не упала ни одна соринка. Похоже, что вся грязь попросту исчезала в воздухе, возможно, прямо под моей рукой.

— Превосходно. Теперь желательно бы почиститься и самой Наре. Надо бы ей умыться. — я огляделся в поисках хоть какого–нибудь источника воды, но тщетно. Вокруг была лишь зелень. Вспомнил, что направлялся от озера к городу, и что на этом пути меня как раз задержал случившийся инцидент.

Все же я придумал, как выйти из создавшегося положения.

Не зря ведь сообщал детворе, как взаимодействовать с энергией, управляя ею, создавать материальные объекты по своему желанию и замыслу.

Странно, как же я раньше об этом не подумал. Это было в моих силах тоже, и я улыбнулся своей догадке.

— Нара, с ранами я закончил. Их больше нет. — произнес я вслух, завершив, наконец, очистку от запекшейся крови ее волос. — Теперь было бы неплохо тебе почистить лицо и руки.

— Да, надо, но как? Здесь же нет ни воды ни ткани их протереть. — произнося это Нара встала и повернулась ко мне.

— Ах, это. Ничего, сейчас все устрою. — я слегка прикрыл глаза, представляя влажное полотенце и зеркало.

Далее последовали вспышки света, медленно набирая яркость и оформляясь одна и другая в форме квадратов. Один чуть поменьше — это было свернутое вчетверо полотенце, другой побольше — зеркало. Обе вспышки в последний раз сверкнули, и….

Правой рукой я поймал, падающее вниз, белое влажное вафельное полотенце, а прямо перед Нарой в воздухе зависло зеркало, размером примерно метр по диагонали. Оно так и продолжало висеть, слегка перемещаясь в пространстве из стороны в сторону.

Нара поначалу вздрогнула и отшатнулась, когда вспышки сверкнули в последний раз, превращаясь в соответствующие предметы, но затем, осмелев, подошла к зеркалу и стала с интересом осматривать не то себя, не то само зеркало, я толком не понял.

— Нара, вы, что не пользуетесь здесь зеркалами? Ты рассматриваешь его, будто впервые видишь. — мне была интересна реакция Нары, и я естественно, спросил об этом.

— Нет, мы тоже пользуемся гляделками, просто мне интересно, как она здесь появилась из света. — спокойно ответила Нара, продолжая осматривать и ощупывать зависшее перед ней зеркало.

— Гляделка? Вы это называете гляделками? — я указал ей на зеркало, при этом откровенно улыбаясь. Меня рассмешило такое название.

— Ну, да. В них же глядят, смотрятся, желая увидеть себя. Разве я сказала что–то не то? — Нара повернулась ко мне, тоже улыбаясь.

А-а? Нет, нет, все в порядке. Просто смешно вы называете зеркала. Гляделка, надо же. Здорово. Я запомню.

— Вот, — я опомнился, взглянув на полотенце в своей руке. — Это поможет тебе очиститься, — и протянул ей влажную и тяжелую от воды ткань.

Она взяла его и начала обтирать лицо, очищая с него засохшую кровь, смотрясь при этом на себя в зеркало. Удивительно, но полотенце оставалось абсолютно чистым, будто им вообще ничего не вытирали, и вода с него лилась так, словно его всего пару мгновений назад вынули из емкости с водой и не отжали.

Насчет того, что полотенце оставалось чистым и влажным, это было как раз, кстати, так как воды для его споласкивания поблизости не было. Мы ведь находились на поляне, в леске, подступающим к городу, а озеро располагалось довольно далеко от этого места. Но вот почему оно таким оставалось, я никак не мог взять в толк. Вроде бы я отдельно на данном обстоятельстве не концентрировался, или все же мог упустить этот момент.

В общем–то, это сейчас было и неважно. Главное, данный факт имел место быть, да и с одеждой Нары надо было что–то делать. Не хотелось бы все так оставлять.

— Но как же мне…? — Начал, было, я спрашивать самого себя, как же поступить с ее одеждой, но даже вопроса полностью не успел сформулировать, так быстро меня озарил ответ, всей своей простотой и ясностью.

Вещество — это ведь тоже энергия, сконцентрированная особенно плотно, определенным образом. А значит, манипулируя ей, можно либо изменить само вещество, материю, ее структуру, либо вовсе перевести материальный объект снова в чистую энергию, рассеяв ее затем в пространстве. Стало быть, я могу рассеять вещество пятен крови чистой энергией в пространстве, тем самым очистить от него одежды Нары.

А что неплохая идея, просто великолепная. И я принялся за процесс очищения вещей на Наре, немедленно, не отвлекая при этом ее саму от «умывания».

Сконцентрировавшись, я представил, как пятна крови на ткани постепенно становятся вспышками света, все, набирая и набирая яркость, а затем просто исчезают вместе с угасанием всполохов, и одежда на девушке снова приобретает чистый вид.

Мои представления практически незамедлительно были проявлены вовне, в точности так, как я предполагал.

Нара, вспышек и исходящего от ее одеяния света не заметила, так как именно в этот момент закрыла свое лицо влажным полотенцем, вытираясь. А процесс перехода вещества в энергию прошел довольно быстро, почти мгновенно.

Отняв, наконец, полотенце от своего лице Нара посмотрелась в зеркало, висевшее в воздухе прямо напротив нее, но так и не обнаружила изменений, произошедших с ее одеждой. Скорее всего, просто не обратила на это своего внимания. Взглянув еще раз на себя в зеркало, она спокойно продолжала протирать лицо и руки влажной и чистой тканью.

Я тем временем взглянул на Макса и Лиру. Интересно было узнать, как они там? А то я совсем отвлекся. Лира уже не плакала, а, обняв Максимилиана, склонила голову ему на плечо. Она то ли просто молчала, как и Макс, то ли уснула от усталости. По крайней мере, я понял, что она, наконец–то, успокоилась.

— Я почистила себя, — отвлекла меня Нара своей речью, заставив снова обратить на себя внимание. — И что теперь мне с этим делать? — она кивком головы указала на полотенце, все еще находившееся в ее руке, и зеркало, парящее над землей.

— Ах, да, сейчас, — я подошел, взял у нее полотенце и подбросил его в воздух. В тоже мгновение ярко сверкнули две вспышки, и полотенце, находясь в самой верхней точке своего полета, просто исчезло, как собственно, и зеркало. Лишь свет на один миг ярко осветил все вокруг. Девушка при виде вспышек снова чуть вздрогнула.

— Ой, что же я натворила, — всплеснув руками, внезапно воскликнула Нара. — Я же совсем забыла почистить свою одежду.

— А разве с ней что–то не так? — произнес я, улыбаясь и предвкушая, как удивлена, будет атлантийка, обнаружив свое одеяние чистым. Мне–то было известно, что с ее одеждой как раз все в полном порядке.

Ну, конечно, она ведь тоже вся переп…, — Нара наклонилась вперед, подхватила подол своего наряда, пытаясь мне показать, где конкретно на нем находятся пятна засохшей крови, да так и осталась стоять, не договорив фразу до конца. Последние слова застряли у нее где–то на подходе к горлу. Постояв так несколько мгновений, она вдруг лихорадочно начала осматривать свое платье, и не обнаружив ни единого пятнышка, широко раскрытыми глазами уставилась на меня.

— Но, ведь я сама их видела. Они только что были на моей одежде, — Нара в недоумении очень тихо произнесла эти слова, Словно пытаясь убедить саму себя в том, что пятна действительно были на одежде.

— Как же…? Они ведь были здесь, вот здесь, — она еще раз указала на чистые места на своей одежде, будто надеясь, что там снова появятся пятна, доказывая правоту ее слов.

— Знаю, Нара, знаю. Пятна действительно были, — я широко улыбался, глядя на нее. — Но теперь их там больше уже нет.

— Но…, но…, они ведь не могут просто так взять и исчезнуть, — снова с удивлением задала атлантийка свой вопрос.

— Почему не могут? А как же несколько мгновений назад полотенце, которым ты вытиралась, и зеркало? Они ведь исчезли, прямо у тебя на глазах. Ты сама это наблюдала. — я все еще улыбался счастливой и теплой улыбкой.

— Да, но это ведь ты сделал, а пятна на ткани…, — и тут Нара просияла от посетившей ее догадки, но озвучила эту мысль, уже поднявшаяся на ноги и подходящая к нам, Лира. Макс шел рядом.

— Да, Да, Нара, это тоже была его работа — с пятнами. Ему нравится нас постоянно чем–нибудь удивлять. Он всегда такой, этот загадочный Виталий. Наверное, Дух об этом уже знал, поэтому и выбрал его, — Лира, произнося это, тоже улыбалась, попеременно смотря то на меня, то на Нару. Она, скорее всего, видела все мои проделки с полотенцем и зеркалом, с их появлением и исчезновением.

Тут уж Нара, глядя на нас, не смогла более сохранять серьезный вид, и на ее лице тоже появилась улыбка.

— А что с Литом и Тоном? — вдруг произнесла Нара, немного ошарашив меня своим вопросом. Я почти забыл о них.

— Они осмысливают совершенное им деяние. Не волнуйся Нара. С ними ничего не случится. А вот как сейчас себя чувствует Дух, хотела бы я знать, потому, как заметила его красные всполохи, пока добиралась сюда. — Лира намеревалась задать вопрос Атлантиде напрямую, но Дух опередил ее и первым вложил свою мысль–ответ в сознание всех нас.

— Я восстанавливаю свои силы. Со мной все будет хорошо. И я благодарен вам всем за помощь и содействие. За меня не переживайте. — очевидно, что на этот раз мы все восприняли мысли Духа, даже Нара. Я это понял по тому, как она вздрогнула и завертела головой в поисках источника звука. У нее ведь это был первый опыт общения с Атлантидой, в отличие от нас с Максом и Лирой. Мы уже общались с ним раньше, каждый в свое время.

Да, Нара, это Дух Атлантиды общается с нами таким образом. Не бойся. В его намерения не входит причинить нам вред. Дух желает подружиться с нами, со всеми людьми в городе. Так было много–много циклов назад, еще до того, как мы появились на свет. — Лира успокаивала Нару, очевидно, тоже заметив ее первую реакцию на речь Духа. — Без нас, пойми, ему не выжить, а нам — без него. Мы должны существовать вместе. И я вижу, что начало этому, положено, да, Виталий?

— Верно, начало положено. Это хорошо для людей, для города, для Духа, для всех. — спокойно произнес я, глядя на Макса, Лиру и Нару.

— Лира, я хотел, чтобы вы объяснили мне, что здесь произошло, и с чего вообще все это началось? Расскажете мне об этом? — задал я им свой вопрос, потому, как мне все–таки было интересно знать, что же здесь все–таки случилось. Еще меня настораживало поведение Лиры, сразу после произошедшего, и тот факт, как данная ситуация повлияла на Атлантиду, то есть на Духа.

— Да, да, конечно, мы не против, Виталий, — произнесла скороговоркой Нара, а Лира подтвердила ее высказывание кивком головы. — Я все тебе сейчас расскажу.

— С детства мы с Литом и Тоном были лучшими друзьями. Настает время, когда девушки и парни начинают присматриваться друг к другу и, в итоге, выбирают тех, с кем свяжут в дальнейшем свою жизнь. Затем мы заводим детей, воспитываем их и вводим во взрослую жизнь. От поколения к поколению передаем те знания, что храним в памяти. И так продолжается от цикла к циклу, все это время, с очень и очень давних пор, — вела объяснения Нара.

— В нашем кругу, очевидно, тоже настало время выбрать себе пару, но мы не сами решаем, когда следует выбирать, по крайней мере, не своим сознанием. Что–то внутри нас сообщает нам об этом. Нечто внутри нас, чему мы не в силах противостоять, — продолжала спокойно вести свой рассказ девушка–атлантийка.

— Именно тогда что–то произошло с Литом и Тоном. Они стали раздражаться по любому вопросу с моей стороны, когда я начинала вести речь на эту тему. Никто из них не желал меня понимать и уступать друг другу. Каждый считал, что только с ним одним я должна связать свою жизнь. Я не понимала, такое их отношение и ко мне и к друг к другу. Ведь мы были лучшими друзьями. Боялась, что все может плохо закончиться для всех нас. Попыталась им объяснить, но они и слушать меня не хотели. Все вели между собой спор о том, с кем я должна была остаться.

И вот настал тот день, когда они просто поссорились. Я еще раз попробовала объяснить все им, но у меня не вышло. Они начали драку. Решила, что мне удастся их разнять, уговорить, но все напрасно. А остальное ты уже знаешь, Виталий, — заключила с печалью в голосе Нара.

— Ясно, пока мне все ясно, — резюмировал я, и тут же задал Лире вопрос о том, что это были за слова об осознании только что содеянного Литом и Тоном.

— Это своеобразное наказание для провинившихся, — ответила мне Лира. — Мы оставляем их одних, на определенное время, чтобы они смогли обдумать свои проступки. И никто не смеет в эти моменты вступать с ними в какой–либо контакт, вмешиваться. Иначе они ничего не поймут, не сделают выводов, не извлекут уроков, ничему не научатся.

— Вот оно что. Так вот каков смысл этих слов, — до меня дошло, наконец. — Да, это действительно полезное наказание. Своеобразное, но полезное и действенное. В этом вы нас превзошли.

Вот бы внедрить это у нас.

— Лира, а почему ты плакала, с тобой случилось что–нибудь? Тебе нужна помощь? Могу я чем–то помочь? — опять я спросил Лиру, желая узнать причину ее такого состояния.

— Спасибо, Виталий, ты уже помог нам всем, когда остановил их. Не представляю, чем бы все закончилось, не окажись тебя там в тот миг, и чем бы все это закончилось для Духа. Тебе ведь известно, что он не принимает такие чувства, мысли. Они вредят ему, убивают его.

— Да, я знаю это, знаю. Он мне сообщил об этом тогда же. Просил остановить их, — ответил я тихо.

— А плакала я, потому что испугалась. Мне стало страшно за Атлантиду, за Духа, за всех нас. Такое я встречаю впервые, за то время, как осознаю себя. И мне не вспоминалось подобного поведения раньше, сколько себя помню.

— Впервые, что значит впервые? — ее слова выбили меня из колеи. — Я не ослышался? Ты говоришь о том, что подобного поведения вообще раньше не встречала в Атлантиде?

— Да, Виталий, ничего подобного я раньше не наблюдала.

Тут было над чем задуматься. Дело принимало более серьезный оборот, чем я полагал. Думал, что это всего лишь банальная любовная разборка, но чтоб в таком контексте. Все это заставляло меня задуматься. Проблема назревала серьезная, и если не разрешить ее сейчас, или, по крайней мере, в ближайшем будущем, то кто знает, что тогда может произойти. Серьезность данному вопросу добавляли следующие пункты:

во–первых — это все–таки действительно произошло впервые. Об этом четко свидетельствовала реакция Лиры. Она испугалась. И не мудрено, даже мне было жутко узнать о таком контексте возникшей проблемы;

во–вторых — во время инцидента шел жесткий негатив. И он достаточно серьезно влиял на Атлантиду. Она еще не была готова противостоять энергиям низких частот, вибрациям такого уровня. Дух еще не выработал иммунитет к, такого рода, энергиям.

— Если, как говорит Лира, такого раньше не происходило, то, что тогда их удерживало от совершения таких поступков? И все–таки было нечто, раз даже мыслей не возникало у атлантийцев о подобных деяниях, — начал я рассуждать, находя одни догадки и теряясь в других.

— Что же их сдерживало — такое количество людей разом? Да, и, скорее всего, нудно было как–то контролировать их мысли, хотя погоди, как это контролировать их мысли? Они же ведь не зомби, а люди, в конце концов. Тут, возможно, создавалось некое чувство, состояние, которое затем распространялось на всех людей в городе. Вот это, похоже, уже было ближе к истине, — я понемногу начинал «въезжать» в свои гипотезы и предположения.

Но кто мог его распространять на всю цивилизацию сразу? И какое это было состояние, чувство, чтобы вообще и намека не допускать на использование энергий низших вибраций в своих интересах, для достижения своих целей? Какая сила должна была быть у этого чувства? — я задумался над возникшими вопросами. Ведь если их разрешить, найти на них ответы, то можно остановить распространение эпидемии негатива в Атлантиде и спасти целую цивилизацию от вырождения.

Кто мог дать мне ответы на эти вопросы? Что же это такое, и, как это нечто можно распространить на всех людей разом? Мне это было не ясно. Не знал так же и того, каким образом мне получить ответы на мучившие мое сознание вопросы.

Задумавшись над всем этим, я сел на траву прямо там, где и стоял, и полностью погрузился в размышления, не замечая ничего и никого вокруг.