Ару Ша и Конец Времен

Глава 6 Смотри, но не по-настоящему

– Видимо, твоя семья тоже заморозилась, раз ты оказалась здесь, – сказала девочка. Её голос немного дрожал, но она усилием воли выпрямилась. – Ты случайно не взяла с собой денег? Я не смогла украсть мамин кошелёк. Мне показалось это неправильным. – Она чихнула, и её глаза расширились. – Как думаешь, это может быть аллергия на магию? Такое бывает?

– Стоп! – простонал Буу. – Ты – Пандава?

Девочка кивнула.

– Отвечай мне! – настаивал Буу.

Ару пнула его ботинком.

– Она же кивнула.

– Я не видел.

– Может, это потому, что ты уткнулся клювом в траву?

Буу сидел на газоне перед домом, который, судя по всему, принадлежал девочке. Это место казалось таким скучным – совсем непохожим на то, где, по её представлениям, могло жить дитя богов. Трава выглядела невзрачной: подстриженной, но не такой, чтобы привлечь к себе внимание.

С большим усилием Буу перекатился на спину. Вздохнув, Ару сгребла его в охапку и протянула девочке.

– Это наш… э-э-э…

– Волшебный помощник, компаньон, комический персонаж, оруженосец и так далее, – пробормотал Буу. Он всё ещё лежал, развалившись на её ладонях. – Иногда героев в эпических произведениях сопровождают орлиные короли и мудрые обезьяньи принцы. Но это было давно, и мир совсем забыл о роскоши, поэтому с вами я.

– У героев были орлиные короли, а у нас… – начала было девочка.

Ару громко кашлянула.

– А у нас – существо, бывшее в прошлом знаменитым и выдающимся.

Выдающийся – слово, которое она однажды услышала в фильме. Так обращались к великой императрице. Ару решила, что оно означает «выделяться на фоне лица», потому что нос императрицы сильно выделялся на её лице (это был действительно очень выдающийся нос). Но известные люди совершенно не обижались на это слово. Вот и Буу тоже встрепенулся, отряхнулся и кивнул.

Девочка посмотрела на Ару. На её лице читался вопрос «Ты уверена?». Та лишь пожала плечами. Может, это была ложь, которая вселяла голубю уверенность в себе. А возможно, и правда. В любом случае Ару его прекрасно понимала. Она всю жизнь так поступала: наделяла самые обыкновенные вещи необыкновенными свойствами.

– Меня зовут Ару.

Вторая девочка кивнула.

– Мини.

– Что?

– Я Мини, – повторила девочка.

– Я догадалась, что ты маленького роста, – сказала Ару. – Но…

– Меня так зовут.

– O.

– Так что, мы… сёстры? Не по родству, а по духу?

Мини выглядела гораздо спокойнее, чем Ару, когда узнала, что она Пандава.

– Что-то в этом роде, – ответила Ару.

– O.

Ару о многом хотела её расспросить. Наверное, родители Мини рассказывали ей об истинном происхождении, потому что она выглядела подготовленной и явно понимала, что происходит.

Но что-то всё же было не так, словно Ару заставили надеть ботинки на размер больше, и теперь она испытывала жуткий дискомфорт.

Ару была честна с собой на сто процентов (себе она не врала никогда), поэтому призналась сразу: она разочарована. А чего она, собственно, ожидала? Пора бы уже понять, что ожидаемое редко совпадает с действительностью.

В прошлом году, когда девочка узнала, что в их школе готовится дискотека, она представила что-то прекрасное из индийского фильма: вокруг огни, порыв ветра словно из ниоткуда, её волосы развеваются, а вокруг все начинают синхронно танцевать отрепетированный танец. На самом же деле, когда Ару вошла в зал, не было никакого ветра. Зато кто-то чихнул прямо ей в лицо. Все прохладительные напитки оказались противно тёплыми, а еда – холодной. Никакого поставленного танца не было (не считая «ча-ча-ча»). Дети неестественно, исступленно танцевали под запиканные популярные хиты. Сотрудник школы, присматривающий за порядком, то и дело кричал: «Не прижимайтесь друг к другу. Между вами должно оставаться место для Иисуса». А в конце вечера он уже истошно орал: «ОСТАВЬТЕ МЕСТО ДЛЯ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ!» И в довершение всего в середине дискотеки сдох кондиционер, испустив предсмертную струйку воздуха. В конце праздника Ару казалось, что она утонула в густых парах потного запаха всей средней школы.

И это, честно говоря, было одним из худших её воспоминаний.

Встреча с Мини, конечно, лучше дискотеки в средней школе. Но Ару всё равно не покидало ощущение, что её обманули.

Она ожидала увидеть сестринскую улыбку и испытать чувство родства, а вместо этого нашла совершенно чужого человека и голубя, который медленно, но верно сходил с ума. Может, конечно, это было частью испытания. Она ведь герой (или типа того), и, возможно, ей просто следовало проявить терпение, чтобы доказать, что она заслуживает гордого звания Пандавы. Тогда-то наверняка и начнётся настоящее волшебство.

Она посмотрела на Мини и расплылась в самой дружелюбной и, как она надеялась, ослепляющей улыбке, на какую только была способна.

Мини отступила на шаг, крепче сжав шприц с антидотом.

Она была похожа на реинкарнированного Пандава не больше, чем Ару. Но всё же сильно отличалась от своей «сестры»: у неё были зачёсанные волосы и кожа светло-золотистого оттенка, как топлёный мёд, в отличие от каштановой кожи Ару. Естественно, ведь Индия – огромная страна, и в ней живут миллионы людей. В разных штатах они отличаются друг от друга и даже разговаривают на различных языках.

Буу высвободился из рук Ару, вспорхнул и завис в воздухе перед девочками.

– Ты Мини, она Ару. А я – Бешеный голубь. Сколько можно тянуть время? Обменялись приветствиями? Отлично. А теперь в Иномирье!

– Бешеный, а как мы туда доберёмся? – спросила Мини.

Буу закатил глаза.

– Надеюсь, ты унаследовала ещё какие-нибудь таланты, потому что чувство юмора у тебя точно отсутствует.

– У меня дефицит железа. Это считается талантом? – спросила Мини.

Буу собирался снова упасть клювом в траву, но Ару подхватила его.

– Разве нам не пора идти? Спящий разгуливает где-то, замораживает людей, и, если мы не остановим его за девять дней, все они… – Ару всхлипнула. Она до конца не могла поверить в это, пока не произнесла вслух, – останутся навсегда замороженными.

– В Иномирье! – воскликнул Буу.

Его слова могли бы прозвучать вполне героически – например, как известный клич Бэтмена: «В бэтмобиль!». Но Буу крикнул невнятно, потому что Ару сжала его ладонями и посадила на ближайшее дерево.

– Я не помню, как туда попасть, – сказала Мини. – Мы ездили туда однажды, но меня всю дорогу тошнило в машине.

Ару почувствовала зависть.

– Ты была в Иномирье?

Мини кивнула.

– Мои родители отвезли туда брата, когда ему исполнилось тринадцать. Мне тоже пришлось ехать с ними, потому что они не нашли мне няню. Я думала, все родители Пандавов отвозят детей в Иномирье, когда у них проявляются свойства полубогов. А что, разве твои нет?

Разве твои нет?

Ару ненавидела этот вопрос и все его варианты. Она слышала его всё время, пока росла.

Моя мама упаковала для меня в поездку сэндвич, а разве твоя нет?

Мои родители всегда приходят ко мне на хор. А разве твои нет?

Прости, не могу задерживаться после уроков. Мама сейчас заедет за мной. А разве твоя нет?

Нет, нет и нет.

По лицу Ару всё было понятно без слов. Мини смягчилась.

– Уверена, она хотела, просто у неё не было времени. Так бывает.

Ару взглянула на Мини: сжатые губы и брови домиком. Неужели девочка жалеет её? Эта мысль вонзилась в неё как жало пчелы, тоненькое и острое.

И была очень неприятна.

Но к тому же поразительна. Если мама Мини рассказывала ей всё, означает ли это, что их мамы были знакомы? Они общались? Если да, то почему Ару ничего не знала?

Взгромоздившись на миртовое дерево, Буу стал чистить перышки.

– Итак, объясню, как туда попасть, – начал он. – Вы…

– Мы что, не поедем на машине? – тут же спросила Мини.

Ару нахмурилась. Она мало понимала в магии, но ей казалось, что до Иномирья вряд ли можно добраться на автомобиле.

Буу покачал головой.

– Слишком опасно. Спящий ищет вас.

По рукам Ару побежали мурашки.

– Почему? – спросила она. – Я думала, он просто хочет разбудить бога разрушения. Какое ему до нас дело?

– Ему нужно ваше оружие, – сказал Буу. – Бог разрушения находится в небесной сфере, которую можно пробить только бессмертным средством вроде него.

У Ару начала болеть голова.

– Подожди. Получается, нам нужно оружие, чтобы защитить наше оружие, чтобы оно не стало… оружием?

– Но у нас нет никакого оружия! – воскликнула Мини. – По крайней мере, у меня. – Она побледнела. – А что, должно быть? У тебя есть? А сейчас уже поздно приобрести его? Оно должно быть каким-то особенным, как специальный карандаш для итоговых тестов или…

– ТИХО! – закричал Буу. – Всё-таки хорошо, что пока вы безоружны. Что же касается того, где вам его вручат, пожалуй, я предоставлю это решать Совету стражей. Они будут ждать нас в Иномирье.

Он спустился с дерева и, медленно вышагивая по кругу, несколько раз клюнул что-то на земле.

– Ключ к Иномирью где-то поблизости. Вам нужно схватить что-то невидимое. Представьте, что это нить надежды. Всё, что нужно сделать – это найти и потянуть за неё. Проще простого!

– Найти нить надежды? – переспросила Ару. – Но это, наверное, так сложно…

– Если бы это было просто, все могли бы попасть туда! – возразил Буу.

Мини поправила на носу очки, а потом вытянула руки вперед и пощупала воздух, осторожно, как будто он мог её укусить. Ничего не произошло.

– Советую вам смотреть по сторонам, – сказал Буу. – Обычно именно там можно найти большинство входов в иной мир. Надо одновременно смотреть и не смотреть, верить и не верить. Вход где-то посередине, в междумирье.

Ару попробовала. Она стала смотреть по сторонам и почувствовала себя ужасно глупо, как вдруг – невероятно! – увидела что-то наподобие светящейся нити, висящей посреди пустой улицы.

Мир замер. Все прекрасные дома были одновременно близко и на миллион лет далеко. Ару подумала, что, если бы она сейчас протянула руку, её пальцы встретились бы с тонким стеклом.

– Как только ухватите междумирье, тут же закройте глаза.

Мини послушалась, Ару последовала её примеру. Она вытянула руку, ничего не ожидая, но отчаянно желая, чтобы что-нибудь произошло.

Сначала пальцы ничего не могли нащупать, а потом… она почувствовала поток тепла и сразу вспомнила лето. Все те редкие-прередкие дни, когда мама брала её с собой на озеро. Местами там были холодные участки, но иногда её захватывали тёплые закручивающиеся водовороты, и прогретая солнцем вода струилась лентами вокруг Ару.

Правда, порой случалось, что кто-нибудь писал в воду рядом с ней. Это было хуже всего.

Сейчас внутри возникло такое же чувство (тепла, а не того, что кто-то писает).

Ару схватила невидимую струю, и тут же её ладонь наткнулась на что-то твёрдое.

Дверная ручка.

Ну, не совсем она, скорее, нечто волшебное, что старалось быть максимально похожим на дверную ручку.

Она была металлическая и холодная, при этом извивалась и пыталась вырваться. Когда Ару сжала ручку чуть сильнее, та возмущённо пискнула. Тогда Ару сконцентрировала все свои мысли на одной команде: «Впусти меня».

Ручка издала хриплый звук.

Ару потянула её на себя.

И в тот же миг там, где только что были дорога, скрюченное миртовое дерево и слегка покосившийся почтовый ящик, возникла стена света.

Буу шелестел крыльями где-то за спиной. Все трое прошли через световой занавес (точнее, голубь не прошёл, а решил устроиться на голове Ару). Глаза медленно привыкали к свету. Сначала она могла различить только сверкающий, испещрённый яркими точками потолок. Они находились в гигантской пещере, усеянной звёздами, а мимо них пролетали крошечные огни.

– Пчёлы! – заорала Мини.

Ару зажмурилась. Это были не огоньки и не пчёлы, а мотыльки с огненными крыльями. Каждый раз, как один из них пролетал мимо, она слышала тихий смех.

Стены окутывал мрак. Из пещеры не было дверей, ведущих внутрь или наружу. Они словно находились внутри пузыря.

Ару рассмотрела странный пол: грязновато-белый и слегка вздутый. Плитки отличались по длине. И действительно, чем больше она смотрела на них, тем больше они напоминали…

– Кости! – произнёс голос перед ними. – Вам нравится? Я коллекционировал их много лет. По ним очень удобно ходить, но не стоит забывать про зубы: некоторые из них, особенно резцы, очень острые.

Ару вздрогнула. Мини полезла в рюкзак и вытащила оттуда ингалятор.

Маленькие светящиеся мотыльки стали собираться в какую-то фигуру в темноте. Один за другим они взмахивали крыльями и замирали, как пуговицы, на ком-то невидимом, стоящем во мраке. Фигура становилась всё отчётливей.

Теперь она напоминала крокодила, обмотавшегося рождественской гирляндой с лампочками, с той лишь разницей, что этот был ярко-синий и размером с трёхэтажный дом. Крокодил улыбался: то ли радостно, то ли – и на этой мысли Ару уже начала паниковать – плотоядно.