Армагеддон объявлен

Глава 1

Неистовое летнее солнце щедро изливает свою чрезмерную благодать на утомленный полуденной жарой славный город Кряжск. Его широкие улицы пустынны и тихи. И немудрено – в такую жарищу лишь отчаянный смельчак рискнет высунуть нос из уютной прохлады собственного жилища или служебного офиса. Даже неугомонные собаки ленятся вести свой бесконечный перебрех. Лишь в каком-нибудь дворе за плотным дощатым забором изредка и без особого усердия прокукарекает предводитель квохчущего гарема, или на пожарном пруду, не поделив очередную лягушку, загалдит стая водоплавающих птиц. В ожидании благодатной ночной прохлады листья придорожных деревьев скукожились и обвисли на ветвях бесформенными зелеными тряпочками. Раскаленный, будто в огненной печи, воздух течет ощутимыми струями вверх, искажая окружающий пейзаж до неузнаваемости. Колеблющиеся в этом мареве здания, деревья и телеграфные столбы вполне могли бы вызвать в душе какого-нибудь философски настроенного гражданина ощущение иллюзорной эфемерности окружающего мира и дать лишний повод усомниться в существовании этого мира вне сознания этого самого доморощенного философа. Впрочем, вряд ли в столице Синегорья найдется хотя бы один такой мечтательный субъект, поскольку местные жители отличаются от всех прочих граждан Великой Рутании традиционной приземленностью и реалистичным взглядом на жизнь. К тому же, даже если бы таковой и сыскался, вряд ли у него возникнет желание черпать вдохновение для своих философических изысканий, любуясь унылым видом утомленного солнцем губернского городка.

И все-таки не все местные обыватели могут себе позволить прохлаждаться в уютной атмосфере своих жилищ или служебных кабинетов. Кое-кому, обливаясь потом и проклиная невыносимую жару и духоту, приходится топтать собственными ногами гранитную брусчатку Центрального рынка под отвесными лучами, будто навечно застывшего в зените, дневного светила. Помимо немногочисленного люда, слоняющегося взад-вперед между торговыми палатками, закрытыми по большей части по причине обеденного перерыва и невыносимой духоты, с самого раннего утра здесь отирается парочка героических личностей. А именно хорошо знакомые нам Зуур эр Шуур – штатный маг Пятого убойного отдела из группы майора Тверда и его молодой, но успевший зарекомендовать себя с самой положительной стороны коллега поручик Зенон Мэйлори. Справедливости ради стоит отметить, что в данный момент эти двое находятся вне юрисдикции вышеозначенного майора, а приказом начальника губернского управления полиции переведены в подчинение полковника Максая, руководителя откомандированной из самого Царьграда группы магов и, в общем-то, вполне компанейского парня.

Вместе с Зууром и Зеноном Вельмиру Максаю повезло получить в свое распоряжение еще одного сотрудника – капитана Эниэль, зеленоглазую златокудрую весьма обворожительную эльфийку. Вообще-то в данном случае слово «повезло» следовало бы заключить в преогромные кавычки, ибо постоянное мельтешение перед своим носом до чрезвычайности энергичной дамы даже выдержанный чародей воспринимал весьма болезненно. Дело в том, что у Вельмира с Эниэль не так давно случился бурный роман, закончившийся для мага полным крушением всех его представлений касательно общепринятых норм и правил в отношениях между мужчиной и женщиной. Однако не будем лишний раз муссировать малоприятную для полковника Максая тему, поскольку в предыдущей части жизнеописаний наших героев ей было уделено вполне достаточно внимания.

В настоящий момент нас более всего интересует именно эта парочка, слоняющаяся туда-сюда по центральному торжищу славного города Кряжска: человек и огр. Согласитесь, не каждый день кому-либо повезет повстречать столь необычную компашку даже на улицах просвещенной столицы, тем более в патриархальной провинции? Общеизвестно, что угрюмые огры не так уж часто идут на тесные контакты с представителями иных разумных рас, а душещипательные байки об искренней и бескорыстной дружбе горного великана с человеком, орком, эльфом или гномом – и вовсе из области сказочных историй для детишек дошкольного возраста. Впрочем, даже столь невероятные чудеса иногда случаются, и за очень краткий срок своего знакомства эти двое если не стали друзьями, что называется, неразлей-вода, во всяком случае, успели сойтись настолько, что при необходимости вполне могли бы положиться друг на друга, как на самих себя. Все-таки отметим, что конспирации ради шаман наложил на себя и своего коллегу маскировочные личины – не стоит удивлять народ идиллической картиной праздношатающихся едва не под ручку огра и человека. К тому же их миссия на рынке однозначно требовала соблюдения мер самой строжайшей секретности. По этой причине высокий широкоплечий и зеленоглазый поручик полиции выглядел как худосочный представитель лесного народа, а фундаментальный в своих габаритах Зуур эр Шуур перевоплотился в темного эльфа или, как их еще называют, – лесного орка. Даже татуировки на своем лбу Зууру удалось видоизменить так, что ни один понимающий в этом деле гражданин не смог бы придраться к качеству исполнения витиеватого и весьма информативного узора.

Однако не станем ходить вокруг да около и, не выдавая какого-либо государственного секрета, поведаем о цели утомительных метаний парочки полицейских по невыносимой рыночной жаре, к тому же изрядно приправленной разнообразными запахами, которые было бы весьма затруднительно причислить к разряду благовоний. Дело в том, что с самого раннего утра эти двое были заняты поисками одного представителя славного племени горных карликов по имени Туз. Вполне вероятно, какой-нибудь особенно сметливый гражданин тут же воскликнет: «Что за чушь! Истинный гном никогда не станет откликаться на столь одиозную кликуху!» – и будет прав. Здесь стоит отметить, что данный субъект, как это ни печально, является не самым законопослушным гражданином Великой Рутании, точнее – самым настоящим вором, еще точнее – специалистом по изъятию материальных ценностей из карманов разного рода ротозеев. Увы и ах! Вышеозначенный Туз являет собой вопиющий образчик несмываемого позора на весь гномий род, хотя с точки зрения воровской квалификации считается мастером высочайшего класса.

Не так давно Зенону с помощью именно этого гнома довелось избавить от незавидной рабской участи с десяток мирных сограждан, поэтому в глубине души юноша лелеял надежду на то, что бывший соратник и помощник в благом деле еще способен вернуться в лоно законности и правопорядка. Кроме того, с самого первого мгновения своего знакомства с ушлым вором Зенону не давала покоя одна весьма забавная мысль: «Каким образом его приятель умудряется так ловко орудовать в карманах обывателей своими пальцами-сосисками?» Только не подумайте, что молодой опер и уважаемый шаман решили совершить весьма обременительный для их организмов моцион под палящими лучами солнца лишь ради того, чтобы получить ответ на данный вопрос или провести с закоренелым вором душеспасительную беседу о вопиющей никчемности противозаконного образа жизни. Упаси господи. Обычный рыночный воришка, каких по всему необъятному Ультану наберется не одна тысяча, в настоящий момент представлял для некоторых государственных структур исключительную ценность. Только Туз, и никто более, мог бы пролить свет на кое-какие загадочные обстоятельства, с некоторых пор грозившие полным крушением основы основ существующего миропорядка, точнее, ужасной гибелью не только этого мира и живых существ, его населяющих, но всей необъятной Вселенной.

Трудно поверить, что цепочка на первый взгляд не связанных между собой событий, случившихся в провинциальном городишке, способна привести к гибели целой Вселенной, но это именно так.

Сначала в Синих горах стали появляться незваные гости – пришельцы из параллельных континуумов. В основном это были представители либо давно вымерших на Ультане разумных рас, либо существа, вовсе не виданные доселе. Однако изредка сюда заносило и людей, и гномов, и эльфов. Поток пришлецов был довольно велик. К тому же появление весьма необычных существ зачастую сопровождалось разного рода противоправными действиями. Поэтому Герхарду Бен Розенталю, главному полицмейстеру Синегорья, пришлось обратиться в Министерство Внутренних Дел Великой Рутании за помощью. Справедливости ради стоит отметить, что вопреки ставшей притчей во языцех традиционной медлительности столичной административной машины высокие царьградские чиновники вполне оперативно отреагировали на просьбу мало кому известного генерала из посконной глубинки. Буквально через месяц в распоряжение Бен Розенталя была выслана группа, состоящая из пяти десятков магов во главе с грандмагом Вельмиром Максаем. Столичные ученые очень быстро разобрались в оперативной обстановке и определили координаты зоны межпространственной нестабильности. Этим местом оказалась горная долина, которая на языке темных эльфов именуется Керен Мушук, что в переводе на общеультанский означает «Адские Врата». Конкретнее – это была некая мегалитическая постройка, воздвигнутая в незапамятные времена то ли далекими предками Герхарда Бен Розенталя иже с ним прочих темных, то ли самими даридами – пранародом, обитавшим на Ультане сотни тысячелетий тому назад и сгинувшим неизвестно куда по неведомой никому причине. Мегалит окружили высоченным бетонным забором, а также колючей проволокой. Сами маги поселились внутри обнесенного бетоном периметра. С тех пор испуганные, доведенные до отчаяния выходцы из необъятного Межмирья сразу же по прибытии на Ультан оказывались под опекой местных магов и более не беспокоили мирных жителей.

Однако едва успели справиться с одной проблемой, как возникла другая, перед которой появление по большому счету безобидных пришельцев выглядело малозначительным казусом. Среди жителей Кряжска начали появляться странным образом зомбированные субъекты с пустыми вызывающими ужас глазами. Этими зомбированными личностями могли стать представители любой разумной расы Ультана. На самом деле это были уже не люди, эльфы или гномы, их бессмертные души кто-то подменил демоническими сущностями.

К этому времени в столицу Синегорья прибыл молодой перспективный поручик Зенон Мэйлори и сразу же очутился в самом центре вышеозначенного коловращения престранных событий. Для начала он умудрился попасть в лапы работорговцев, где, собственно, и познакомился с вором по кличке Туз. Затем его угораздило оказаться на месте самоубийства некоей Лары Смола – бывшей работницы местного рыбокомбината, которая за кругленькую сумму в пять миллионов рутанских марок продала свою бессмертную душу неведомым покупателям. Для Зенона тогда все закончилось вполне благополучно, чего не скажешь о его начальнице подполковнике полиции Лиин Чаханги, яркой представительнице некогда могущественного племени детей ночи, иначе – вампиров. В схватке с демоном Лиин пришлось несладко, в результате она оказалась в госпитальной палате. Ее место временно занял майор Тверд, а троицу «беспризорных» полицейских из его группы передали в ведомство полковника Максая.

На этом злоключения нашего героя вовсе не закончились. Его пытались подкупить все те же одержимые демонами личности. Затем ему и его товарищам удалось предотвратить покушение на принца Жара, наследника рутанского престола. Однако вскоре выяснилось, что целью террористов был вовсе не принц, а группа работающих в Керен Мушук магов. Лишь благоприятное стечение обстоятельств позволило избежать гибели более чем полусотни разумных существ: магов и членов их семей.

Посетив магов в их базовом лагере, Зенон и Эниэль познакомились с некоторыми представителями чародейской вольницы, а также с презабавным молодым человеком по имени Парацельс Элпидифорович Пупыркин. Согласитесь, очень странное имечко, впрочем, этот чрезвычайно продвинутый в науках и технологиях индивид был родом из далекого измерения Земля, и вполне вероятно, что имя Парацельс там может оказаться весьма распространенным.

За короткий срок с помощью магии юному гению удалось создать невиданные доселе на Ультане устройства и не только это. Случайно или по воле Провидения, в результате одного из экспериментов, вместо ожидаемого сверхмощного компьютера возник искусственный интеллект, обладающий всеми признаками высокоорганизованного разумного существа. Этот Федя – именно так почему-то назвал свое детище Парацельс – едва не превратил Зенона в бездушную куклу, к тому же сорвал следственные мероприятия, которые в тот момент проводили чародеи. Однако именно от него нашим героям стало известно о готовящемся вторжении в пространственно-временной континуум Ультана неких демонических тварей, обитающих в одном из сопредельных измерений. Отказавшись помочь магам напрямую, Федя, перед тем как удалиться в многомерные Горние Выси, все-таки назвал точные сроки ожидаемого вторжения. Как оказалось, в распоряжении обитателей Ультана было всего двадцать восемь дней. Казалось бы, уйма времени, чтобы самым тщательнейшим образом подготовиться к «торжественному» приему незваных гостей. С другой стороны, та скудная информация о демонах, которой располагали наши герои, пока не позволяла провести подготовительные мероприятия в достаточном объеме. Поэтому ближайшей задачей, стоящей перед группой Вельмира Максая, было срочное обнаружение и захват какого-нибудь одержимого демоном индивида с целью его последующей детальной разработки. Ни один из самых продвинутых чародеев не смог бы справиться с подобной задачей без помощи профессиональных следователей, поскольку до сих пор не существовало сколько-нибудь приемлемых методик выявления зомбированных личностей. А это означает, что любое одержимое демоном разумное существо, натянув на нос темные очки, может находиться сколь угодно долго в двух шагах от самого продвинутого иерарха безо всякого опасения быть идентифицированным как носитель враждебной сущности.

Именно по этой причине поручик Мэйлори и штатный маг группы Шуур с самого раннего утра ошиваются на территории Центрального рынка славного города Кряжска и самым внимательным образом приглядываются к снующей взад-вперед толпе посетителей. Однако коренастая низкорослая фигура юркого гнома им на глаза так и не попалась.

– Всё, Зен, нет никаких мочей! – осипшим голосом громко пробасил Зуур эр Шуур. – Если сейчас пересохшую глотку доброго дядюшки Зуура не оросит пинта-другая эля, добропорядочный огр превратится в крайне опасного мизантропа или даже маньяка, способного открутить башку первому встречному ради утоления невыносимой жажды его кровушкой.

– А может быть, кваску, Зуур? – резонно заметил Зенон. – Дерябнем по кружечке ледяного – все-таки мы на службе.

– Да ладно тебе, вьюнош, плюнь на все эти условности! – не унимался изможденный жарой и жаждой шаман. – В такую жару только пиво способно воскресить добропорядочного огра. Пойдем-ка вон в тот уютный кабачок. Уверяю тебя, старина Ханк нас напоит и накормит и денег не возьмет.

При этих словах товарища Зенон расплылся в широкой улыбке и, не скрывая иронии в голосе, спросил:

– Признайся честно, Зуур, в этом городе есть хотя бы одна пивнушка, в которую тебя еще не угораздило забрести? И по какой такой причине у тебя столь доверительные отношения едва ли не со всеми кабатчиками? За какие такие красивые глазки они готовы поить и кормить бесплатно одного пронырливого сотрудника губернской полиции?

– Жизнь такая, мой дорогой друг, – ничуть не смутившись, ответствовал огр, – все разумные существа для того и созданы, чтобы помогать друг дружке. Живи по принципу «ты – мне, я – тебе» – и никогда не пропадешь. Как говаривал мой дед – Щербатый Чуур: «Твори добро на усей земли». А насчет отдела собственной безопасности не бери в голову – им суют в лапу побольше нашего. Так что пошли в «Хромую свинью» к Красноносому Ханку, заодно поведаешь о том, что там у вас вчера на Зоне случилось. С утра в управе краем уха услышал, что вроде бы гомункул магический на свет народился и едва не поубивал всю чародейскую братию. И поделом – творят что хотят, а о последствиях не задумываются.

– Во это да! – восторженно и удивленно воскликнул юноша. – А ты у нас часом не записался в гильдию воинствующих нигилистов, выступающих за полный запрет магического вмешательства в естественные природные процессы? – После чего все-таки сжалился над бедным великаном. – Ладно, пошли в твою «Хромую свинью». – Однако, не удержавшись, чтобы не подначить друга, проворчал: – На планерки не нужно опаздывать, тогда будешь в курсе всех самых свежих новостей.

– Да ладно тебе, – обиженно насупился огр, – говорю же, младшенькая со старшей сцепились перед самым моим уходом на службу, пришлось встрять – так самого едва не растерзали фурии бесноватые. Прав старина Хааз, пора мне еще парочку жен завести, так сказать, клин клином…

Довести начатую мысль до конца Зуур эр Шуур не потрудился, ибо, оказавшись в прохладном полумраке питейного заведения, принялся самозабвенно втягивать широкими ноздрями витающие вокруг запахи, тихонько бормоча при этом:

– Так-так, рагу из барашка, кажется, слегка подгорело, так-так, шашлычок вроде бы ничего… бочковое – вчерашнее, подкисло на жаре, впрочем, это не проблема – принесет из подвала свежачка…

Владельцем «Хромой свиньи» оказался гном весьма солидной комплекции. Росту в нем было не больше обычного гномьего, зато ширины этот тип был необъятной. Кроме того, бородатую физиономию кабатчика украшала красно-лиловая штуковина, величиной и формой напоминавшая средних размеров баклажан. Впечатляющие габариты нюхательного агрегата Ханка вызвали в душе Зенона определенное смущение. Юноше даже захотелось потрогать невиданную диковину, дабы удостовериться в том, что это действительно нос, а не что-нибудь еще. Но, зная обидчивый характер горных карликов, все-таки удержался от столь опрометчивого поступка, лишь улыбнулся, предварительно отвернувшись в сторонку.

Поначалу Красноносый Ханк никак особенно не отреагировал на появление в его владениях двух эльфов: светлого и темного. Он лишь в относительно вежливой форме поинтересовался: «Чего угодно почтенным господам?» Господам было угодно уединиться в отдельном кабинете, и эта их просьба была незамедлительно исполнена.

– Уффф… достала эта жара! – громко воскликнул огр, осторожно пристраивая свою широкую задницу на грубо сколоченный табурет.

После этого шаман, ничуть не стесняясь присутствия хозяина, легким взмахом медвежьей лапищи освободил себя и напарника от личин, опостылевших за четыре часа безуспешных шатаний.

Внезапная смена облика гостей поначалу немного шокировала кабатчика, но, хорошенько приглядевшись к огру, он громко воскликнул:

– Зуур, старая дряхлая задница, ты, как всегда, в своем репертуаре! Дождешься, когда-нить старину Ханка из-за твоих фокусов хватит кондрашка! Ну, сколь можно грить, чтоб заранее предупреждал!..

– Ладно, дружище, не сердись, – миролюбиво ответил Зуур, – не обделался – и слава богу. – После чего приобнял хозяина заведения за плечи и, как бы случайно продемонстрировав ему свои весьма впечатляющие клыки, изрек: – Давай, дорогой, на стол мечи всё, что есть в печи, иначе голодный огр будет вынужден употребить вместо жаркого одного излишне ворчливого карлика. Кстати, позволь представить тебе моего напарника. Зенон Мэйлори, прошу любить и жаловать.

Все еще недовольный Ханк протянул Зенону для рукопожатия свою могучую «клешню», при этом проворчал в адрес огра:

– Подавишься гномьими косточками, дылда неугомонная.

Но все-таки снизошел до «неугомонной дылды» и на великаний манер потерся своим «баклажаном» о приплюснутый нос Зуур эр Шуура, затем оба приятеля по-гномьи обменялись легкими шлепками по плечам и, наконец, пожали друг другу руки.

После завершения церемониальной части заботливый хозяин извинился, что не сможет разделить трапезу с «уважаемыми гостями», дескать, неотложные дела и, пообещав обслужить по высшему разряду, выпорхнул из кабинета. К великому изумлению Зенона, сделал он это с легкостью ночного мотылька.

Еще через пять минут заботами сноровистых служек на приличных размеров столе не осталось свободного места. По меткому замечанию владельца заведения «Кабак – не ресторан», смены блюд здесь не были предусмотрены в принципе. Поэтому рядом с трепещущим холодцом, икрой черной и красной, свежеиспеченными блинами, заливной рыбой и многими другими закусками соседствовали кастрюля наваристой дымящейся ухи, огромное блюдо истекающего соком шашлыка и горшок тыквенной каши. Все это великолепие перемежалось судками с горчицей, ядреным хреном и прочими соусами. Однако главным украшением стола был ведерный бочонок с врезанным в его донышко краном – знаменитый гномий эль, коим особенно славилось заведение Красноносого Ханка.

Из-за жары, царящей вне стен харчевни, или по причине романтической возвышенности, свойственной всем влюбленным существам, Зенон, до того как очутиться в стенах данного богоугодного заведения, вовсе не испытывал чувства голода. Но, оказавшись в расслабляющей прохладе отдельного кабинета, тет-а-тет, так сказать, с продуктовым изобилием, неожиданно ощутил под ложечкой неприятное сосание и бурчание в животе. По этой причине он не стал жеманиться, а, подвинувшись поближе, схватил парочку воздушных блинов, щедро навалил сверху черной икорки и, завернув все это компактным конвертиком, отправил в рот…

В течение получаса наши герои интенсивно работали челюстями, время от времени припадая к глиняным кружкам с темным ароматным пивом. Лишь накатившее внезапно состояние абсолютного насыщения заставило огра и человека оторваться от далеко еще не опустошенных полностью тарелок, блюд и соусниц.

– Итак, Зенон, – смачно рыгнув, Зуур эр Шуур внимательно посмотрел на своего напарника, – а теперь поведай, что же все-таки у вас там вчера случилось, пока твой друг Зуур не усугубил полностью этот милый бочонок и еще в состоянии рожать умные мысли.

– А маленьких упитанных людоедиков ты не в состоянии рожать? – подковырнул приятеля Зенон. – А то, поговаривают, какой-то акитанский меценат пообещал любому мужику, родившему ребенка, аж миллион…

– Пустое, – махнул рукой чародей, – видит бог, пропадут бабки – ни один уважающий себя мужик не станет заниматься бабьими делами, а ежели и согласится, значит, это не мужик, а самая настоящая баба, и не видать ей мильёна как своих ушей. Ты не отвлекайся на всякую ерунду, а валяй, выкладывай все о ваших вчерашних приключениях, а я тем временем глотку промочу – уж очень острый этот соус из перца и листьев чахи…

Далее Зенон не отвлекался на разного рода сомнительные замечания в адрес товарища. Он обстоятельно поведал обо всем, что случилось в лагере чародеев, опустив, впрочем, некоторые подробности интимной жизни одной излишне влюбчивой эльфийки.

Выслушав рассказ молодого поручика, огр отставил от себя кружку и на пару минут впал в состояние глубокой задумчивости.

Наконец он пришел в себя и, взглянув прояснившимся взором на Зенона, сказал:

– Значит, через двадцать восемь дней…

– Уже через двадцать семь, – поправил его юноша.

– А я-то всё не могу взять в толк, – не обратив никакого внимания на замечание напарника, продолжал огр, – чего это именно сегодня Батя прискакал в управление ни свет ни заря. Получается, Вельмир со своими барышнями не уберегли важного свидетеля, и нам с тобой предстоит париться на рынке до самого вечера или до тех пор, пока мы не поймаем твоего шустрого приятеля Туза. Вот так, Зенон, начальство наворочает делов, а рядовым сотрудникам, таким как мы с тобой, все это расхлебывай.

– Да пойми ты, Зуур, маги тут вовсе ни при чем, – встрепенулся Зенон. – Все произошедшее – скорее чистой воды случайность. Ну кто бы мог предположить, что искусственный интеллект проявит невероятную прыткость и начнет черпать энергию, откуда не следует? Впрочем, магов он не тронул, хотя мог бы выкачать из них все до последней капли, и меня отремонтировал. Значит, этот Федя все-таки обладает кое-какими зачатками гуманизма. Вот только ускакал засранец очень уж поспешно, не сообщив практически ничего о грядущем вторжении…

– Во-во, и я о том же: одни выпускают из бутылок джиннов, другие не могут обеспечить безопасность важному свидетелю, а третьи не в состоянии окропить город дождем – сплошное раздолбайство!

Глубокомысленные рассуждения возмущенного чародея привели юного поручика в некоторое смятение. Подняв глаза на приятеля, он недоуменно спросил:

– А маги-синоптики-то тут при чем?

– А вот и при том… – Зуур с явным превосходством посмотрел на менее опытного коллегу. – Всё происходит от жары. Как ты считаешь, если бы на дворе не стояла такая духотища, этот самый Парацельс сидел бы в кондиционированном помещении и изобретал бы свои, как там они называются, дай господь памяти? Вспомнил – «компьютера». Тьфу, заковыристое словечко.

– Компьютеры, – автоматически поправил не на шутку разбушевавшегося товарища Зенон.

– Ладно, пусть будут компьютеры, – великодушно согласился успевший выпустить пары Зуур. – Только скажу тебе, парень, эта ваша технологика до добра не доведет. Это как с магией – раньше у каждого народа было свое чародейство, и ведь жили – не тужили. Никто в чужие дела носа не пихал. Пришли люди и все опошлили – начали совмещать несовместимые вещи: темную орочью волшбу со светлой эльфийской и примешивать туда заклинания огрских шаманов и всё, что под руку подвернется, – это теперь называется комплексной магией. А в результате не можем вызвать обыкновенный дождь – видите ли, то понос, то золотуха, то трансцендентные наводки мешают, то небесного электричества не хватает, то еще что-нибудь…

Окончательно выдохшись, огр махнул рукой, дескать, гори оно всё синим пламенем, и, накатив в свою кружку из бочонка, жадно прильнул губами к ее краю. Инцидент можно было бы считать исчерпанным, но теперь уже Зенона крайне заинтересовал смысл маловразумительной на первый взгляд обвинительной речи приятеля. Юноша с интересом воззрился на него своими изумрудными глазами.

– Ну-ка поясни, Зуур, чем тебе не по нраву комплексная магия людей?

– Видишь ли, Зен, – переведя дух после очередной солидной порции пенного напитка, заговорил чародей, – огры, орки, гоблины и прочие обитатели Ультана до прихода людей жили в относительном мире и согласии много десятков тысячелетий, и никакие демонические сущности не покушались на этот мир. Пришли люди, всё основательно перевернули, перетасовали, создали так называемую комплексную магию, замахнулись на основы основ существующего миропорядка. Лень таскать хворост из соседнего леса? Не проблема – вызовем огненного элементаля из Межмирья. Не хочется носить воду из колодца? К вашим услугам ундина или водяная элементарная сущность. Понадобилось электричество? Извольте – начертим пентаграмму, вытащим незнамо откуда подходящего элементаля и растащим его по аккумуляторным батареям. И ведь никто не задумывался, Зен, а вдруг эти ундины, электрины, саламандры и прочие сущности способны чувствовать боль, страдать, любить? А вдруг предстоящее вторжение – всего лишь вполне заслуженная кара за то, что мы так бессмысленно используем этих бедных существ в своих паровых котлах, электромоторах, плавильных печах?

Непривычный к длинным речам огр вновь прильнул к своей кружке и, сделав пару добрых глотков, уставился умиротворенным взглядом на коллегу. По всей видимости, он уже высказал все, что хотел, и более не был намерен предавать огульной критике порочное, по его глубокому убеждению, состояние современной магической науки и практики.

Зенона крайне заинтересовала пламенная речь шамана, он даже попытался разговорить приятеля на данную тему, но утомленный обильной едой и не менее обильными возлияниями Зуур эр Шуур лишь скалился и советовал обратиться за подробной справкой к Вельмиру Максаю.

В самом конце застолья хозяин заведения все-таки появился в их кабинете. Каким-то чудесным образом он умудрился нацедить из практически опустошенного огром бочонка полную кружку и, взгромоздившись на свободный табурет, со свойственной гномьему племени прямотой принялся расспрашивать дорогих гостей об их житье-бытье. Чтобы беседа проходила в теплой дружеской атмосфере, хозяин заведения велел служке принести бутылочку «Материнской слезы» – крепчайшего гномьего виски пятилетней выдержки. Сославшись на жару, Зенон от выпивки отказался, зато неутомимый огр, потирая руки, с энтузиазмом согласился поддержать приятеля в «благом предприятии».

Вопреки расхожему мнению о вопиющей неотесанности горных карликов уважаемый Ханк оказался весьма занятным собеседником, искушенным в тонкостях куртуазного обхождения с клиентурой. За какой-нибудь десяток минут он ненавязчиво выпытал у Зенона: кто он, откуда и как ему показался Кряжск? Вполне удовлетворенный ответами юноши, он переключил свое внимание на Зуур эр Шуура и в течение последующих пяти минут справлялся о здоровье жен, детей и внуков приятеля. Затем так же ненавязчиво поведал немного о себе и своих делах. Как бы между прочим укорив огра за то, что тот редко заглядывает в его заведение.

– Дружим с тобой, Зуур, без малого полвека, – нарочито серьезно насупил брови гном, – а ты стороной обходишь «Хромую свинью», будто за чой-то обиделся на старину Ханка!

– Кончай ворчать, старый хрыч, не за что мне на тебя обижаться – занят по уши, а в последнее время тем более, – усмехнулся шаман и со значением добавил: – А для задушевных бесед телефон существует.

При слове «телефон» кабатчик понимающе кивнул и заговорщически подмигнул Зууру. От внимания Зенона не ускользнула, казалось бы, столь малозначимая деталь, но он не стал вмешиваться в разговор приятелей, решив обо всем расспросить коллегу позже, в более подходящей для этого обстановке.

Когда золотистой жидкости в литровой бутылке оставалось на донышке, слегка захмелевший огр будто невзначай задал вопрос хлебосольному хозяину:

– Слышь, Ханк, тебе имя Туз ни о чем не говорит? Впрочем, вряд ли ты о нем не слышал, поскольку парень твоего роду-племени. К тому же специализация у него крайне необычная для горного карлика. Насколько мне ведомо, все прочие твои земляки, вставшие на скользкий путь незаконного отъема денежных средств и материальных ценностей у государства и законопослушных граждан, предпочитают делать это с помощью железных фомок, хитроумных отмычек, на худой конец посредством газовых резаков и взрывчатки. Однако, как говорится «в семье не без урода», а может быть, и гения – это с какой стороны посмотреть. Короче, ты прекрасно понимаешь, о ком идет речь. Дело в том, что этот Туз нам нужен до зарезу и как можно быстрее. А чтобы ты проникся всей важностью моей… гм… просьбы, скажу, что дело касается государственной безопасности, и если ты и твои коллеги не желаете, чтобы сюда нагрянул полк опоновцев… Короче, ты меня прекрасно понял.

– Но, Зуур, – гном посмотрел на огра, как кролик на удава, – ты мне друг, поэтому не стану темнить. Режь меня на кусочки, Туза не сдам. – И, сморщив забавно свою бородатую физиономию, со слезой в голосе добавил: – Ведь ты же не хочешь, чтобы доброго дядюшку Ханка в один прекрасный момент нашли с перерезанным горлом или хуже того – на дне холодного Кугультыка с камнем на шее. Сам знаешь, как поступают воры с теми, кто активно сотрудничает с лег… то есть с полицейскими.

– Не суетись, Ханк, – нарочито сочувственно покачал головой огр, – и не волнуйся. При твоей тучности нервничать категорически противопоказано – не приведи господь апоплексический удар или какая другая беда. Ты, наверное, забыл, что мы из убойного отдела, а карманными кражами занимаются совершенно другие парни. Туз нам нужен вовсе не для того, чтобы упрятать его в цугундер, к тому же не пойман – не вор, по-другому – презумпция невиновности. Нам попросту нужно с ним немного поболтать, после чего мы спокойно разбежимся в разные стороны.

– Ага, вы поболтали и разбежались, а бедного Ханка воры тут же поднимут на ножи за сотрудничество с полицией.

– А ты действуй осмотрительно и не базарь на весь базар о нашей просьбе, – Зуур ухмыльнулся своему неожиданному каламбуру, после чего продолжил увещевать приятеля: – Ты шепни кому надо: так, мол, и так, один зеленоглазый симпатичный вьюнош желает поболтать тет-а-тет со своим корешом Тузом в любом удобном ему месте. Главное, чтобы информация дошла до ушей интересующего нас лица. Только, Ханк, прошу отнестись к этой моей просьбе со всей ответственностью – повторяю: дело государственной важности.

После этих слов Зуур и Зенон вышли из-за стола, вслед за ними поднялся и хозяин. Робкое предложение юноши расплатиться за съеденное и выпитое было с негодованием отвергнуто кабатчиком. Излишне упорствовать Зенон не стал, поскольку из собственного опыта знал, что такое обиженный гном и на какие безрассудства он способен.

У самого выхода из заведения Ханк пожал руки гостям, при этом, заговорщически подмигнув следователям, негромко пробормотал:

– Вы это… вот чо… погуляйте по рынку с часок. Токо без этих самых ваших личин и прочей магии-шмагии. Тем временем старина Ханк попробует чо-нить сделать для своих друзей.

Пока Зенон и Зуур эр Шуур наслаждались едой, выпивкой и приятной беседой с Красноносым Ханком, дневное светило на небосклоне склонилось слегка к западу, как следствие, между торговыми рядами образовалась спасительная тень. Другими словами, теперь по рынку можно было гулять без всякого опасения получить солнечный удар. По этой причине ранее пустовавшее пространство между торговыми палатками и павильонами начало заполняться потенциальными покупателями, праздно шатающимися ротозеями и прочим людом. Еще недавно царившую на городском торжище тишину теперь нарушали истошные вопли неугомонных зазывал, навязчивая трескотня разносчиков прохладительных напитков и горячих пирожков, крики до хрипоты самозабвенно торгующихся между собой продавцов и покупателей.

Лишь сейчас экипированный по полной форме и без маскировочной личины Зенон осознал всю прелесть прогулок по местам массового скопления народа в качестве официального лица. Если до обеда им с Зууром приходилось, прилагая неимоверные усилия, протискиваться через толпу, теперь вокруг их парочки образовалась «мертвая» зона. Даже вездесущие бродячие собаки каким-то шестым чувством поняли, с кем имеют дело, и, поджав хвосты, торопились убраться с их пути.

– Слышь, Зуур, – окликнул приятеля Зенон, – а почему ты не захотел сразу же обратиться к Ханку за помощью, а заставил нас полдня таскаться по жаре и духоте?

– На это, мой молодой друг, – саркастически усмехнулся огр, – имеются как минимум две причины. Во-первых, ты и ваш Вельмир не удосужились довести до моего сведения общую задачу операции. Пусть я и немного опоздал, но это вовсе не повод для того, чтобы использовать старого шамана втемную, дескать, наложи личины и сдувай пылинки с Зенона. Во-вторых, с утра я еще не успел проголодаться как следует. Ну еще кое-что по мелочам из области уязвленного самолюбия. Впрочем, после посещения «Хромой свиньи», – огр благодушно похлопал себя по изрядно оттопыренному брюху, – старина Зуур простил всем задавакам их небрежное: «Потом, Зуур, все вопросы потом». – При этом он со значением посмотрел на приятеля.

– Извини, друг, – физиономия Зенона от стыда приобрела пунцовый оттенок, – но до обеда вокруг все время отирались посторонние личности, и возможность пообщаться у нас с тобой появилась лишь в заведении добрейшего Ханка.

– Ладно, проехали, не парься, – махнул рукой шаман, – просто иногда бывает обидно, что тебя считают неотесанной дубиной близкие тебе существа. А, между прочим, лет двадцать назад Зуур эр Шуур был обыкновенным околоточным и рынок, а также всех его обитателей изучил как свои пять пальцев. Поэтому, прежде чем лететь незнамо куда, чтобы отыскать незнамо что, неплохо было бы посоветоваться с более опытными товарищами – это тебе на будущее, сынок. – После этих слов огр прищурившись, посмотрел на солнышко, затем перевел взгляд на смущенного Зенона и, удовлетворенно оскалившись, произнес: – Сейчас без четверти три, пока пошлют гонца, пока Туз очухается опосля вчерашнего сабантуя… Короче, сколько-то времени в нашем распоряжении имеется. Тебе часом ничего не нужно прикупить? Например, какие-нибудь манцы-шманцы для своей крали.

– Вообще-то не помешало бы, – кивнул головой юноша, – что-нибудь эдакое, Кайлочке подарить. Только не знаю, насколько удобно делать подобные подарки, ведь наше знакомство находится на самом начальном этапе.

– Вот ведь молодежь! – громко воскликнул огр, да так, что пробегавшая мимо дворняга с испугу едва не тяпнула какого-то гражданина за ногу. – Что бы вы делали без старших товарищей?! Короче, заруби себе на носу: ни одна дама никогда и ни за что не откажется от ценного подарка. Для порядка могут поломаться, конечно, но в конце концов обязательно возьмут, а потом еще и осудят, если женишок жадноват и сэкономил на презенте. Так что, паря, оттопыривай мошну, пойдем выбирать подарок твоей крале. А чтобы тебя не облапошили, старина Зуур будет рядом и ежели чего…

Шаман не закончил фразы. Вместо этого он показал окружающим свои впечатляющих размеров клыки. Результатом данной демонстрации стало существенное увеличение радиуса «мертвой» зоны вокруг нашей парочки.

Тем временем клыкастый приятель подхватил Зенона под локоток и потащил куда-то в сторону от центральных торговых рядов, с их ювелирными лавками и лотками, заваленными изделиями из кугультыкского жемчуга, местного золота и драгоценных и полудрагоценных камней.

Миновав рыбные и мясные ряды, а также павильоны готовой одежды, в основном ханьского производства, приятели оказались в дальней от центрального входа части торжища, у одного из стандартных павильонов с неброской вывеской «Шимон Бен Иехуда и сыновья» и более ни слова о том, что производит или чем торгует данная семейка. Впрочем, судя по имени основного держателя акций данного предприятия, Зенон сообразил, кому оно принадлежит и чем примерно занимается этот Шимон со своими сыновьями. Дело в том, что производством ювелирных изделий на Ультане пытались и до сих пор пытаются заниматься все кому не лень, но лучше всех это почему-то получалось у хитроумных джудов.

Джуды вовсе не являются какой-то отдельной расой разумных существ. С анатомической точки зрения они – обычные люди. Единственное, что отличает джудов от всех прочих обитателей Ультана, – их исключительная обособленность от остального общества. Не то чтобы они держались какой-то изолированной группой, совсем наоборот, джуды живут и ведут свои дела повсюду. Однако ходят в гости лишь друг к другу, молятся своему особенному богу и браки заключают исключительно внутри своего племени.

Вообще-то столь вопиющая необщительность не является для Ультана чем-то особенным. Гномы, орки, эльфы и огры также не подпускают очень уж близко посторонних к своим домашним очагам. Но это не люди, поэтому любые их экстравагантные с человеческой точки зрения выходки воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. На джудов же всегда смотрели с опаской – вроде бы свои, но какие-то неродные. К тому же по необъяснимой причине материальные и финансовые ресурсы имеют ну просто феноменальное свойство прилипать к их рукам и оседать в их бездонных карманах. Общеизвестно, что богатых и хитрых нигде особенно не жалуют. Поэтому в истории Ультана имеется довольно много вопиющих примеров джудофобии, выраженной в значительном ограничении их в правах, а также массовых погромах, доходивших до полного истребления всех представителей этого племени в том или ином городе или даже целом государстве.

Справедливости ради стоит отметить, что, несмотря на свою изолированность, показную индифферентность к социальным проблемам и аполитичность, джуды всегда держали свою цепкую руку на пульсе Ультана. По этой причине всякое государство, где им жилось плохо, было обречено на разного рода потрясения. Краснея от стыда, Зенон вспоминал из курса общей истории Великой Рутании о том, что еще каких-нибудь пятьдесят шесть лет назад представителям этого народа дозволялось жить лишь за чертой оседлости. Столь позорная ситуация едва не привела к величайшей смуте. Лишь решительные меры правительства в отношении революционеров-социалистов и иностранных эмиссаров, а самое главное, своевременное признание джудов равноправными гражданами спасли великое государство от полного социально-экономического краха. О подковерной роли джудов в знаменательных событиях более чем полувековой давности было как-то не особенно принято распространяться. Впрочем, широким слоям народонаселения Рутании по большому счету наплевать на всякого рода коллизии и переломные моменты истории их собственного отечества. Самому Зенону об этом народе и его роли в мировой истории стало известно лишь благодаря стараниям одного именитого столичного профессора, точнее, щедрости руководства родного училища, не пожалевшего значительной денежной суммы для того, чтобы оплатить весьма занимательный курс лекций вышеозначенного светила.

По большому счету Зенону никогда не доводилось вести дел с джудами. Более того, за всю свою пока еще недолгую жизнь ему не случилось даже обмолвиться словечком ни с одним из представителей этого народа, ежели не считать таковым начальника губернского полицейского управления, носившего по какой-то непонятной причине явно джудское имя.

«Кстати, – подумал юноша, – нужно будет как-нибудь на досуге порасспросить коллег, с какой такой стати темный эльф называет себя Герхардом Бен Розенталем?»

Между тем Зуур эр Шуур отворил филенчатую дверь и без колебаний шагнул в прохладный сумрак. Зенону ничего не оставалось, как проследовать за товарищем.

После того как снабженная пружиной дверь захлопнулась за спинами визитеров, а глаза адаптировались к царившему внутри полумраку, молодой человек без особого, впрочем, удивления понял, что он и его товарищ находятся в ювелирной лавке. Стоит отметить, что до этого момента Зенону ни разу не доводилось переступать порог подобного заведения, а о ювелирах, всяких драгоценностях и прочей блестящей мишуре он имел смутное представление, почерпнутое из книг и рассказов бывалых приятелей.

Не успел Зенон толком оглядеться, как распахнулась другая дверь, и в помещении появился невысокий человечек, вероятно, сам хозяин. По-видимому, входная дверь была оборудована каким-то сигнальным устройством, как только она распахнулась, владелец лавки был тут же предупрежден и поспешил выйти навстречу гостям. В тот же самый момент торговое помещение залил яркий электрический свет. Как результат, выставленные на всеобщее обозрение витрины с разнообразными ювелирными украшениями заискрились и засверкали, весело брызжа во все стороны колючими разноцветными лучиками.

При виде столь сногсшибательного великолепия Зенон, ранее не замечавший за собой особого пиетета ко всякого рода показушной мишуре, не удержался от довольно громкого: «Ух, ты!» Юноша тут же оценил талант Шимона Бен Иехуды преподносить товар, что называется, лицом и еще до личного знакомства проникся к этому человеку особенным уважением. Откровенно говоря, в драгоценностях Зенон разбирался не очень уж чтобы, но природный вкус и врожденное чувство прекрасного позволили ему сделать вывод, что в этом магазинчике выложены предметы, весьма отличающиеся в положительную сторону от того безыскусного ширпотреба, что в преогромных количествах можно найти в витринах прочих подобных заведений…

– Ой, шо я вижу! Не… мне снится! Сам господин поручик! – невыносимо картавя, воскликнул хозяин лавки. – Таки хто бы мог подумать, шо средь бела дня скромную лавку старого Шимона посетят такие уважаемые люди…

Шимон Бен Иехуда еще несколько минут рассыпался в комплиментах, при этом он как бы ненароком пару раз назвал посетителей «уважаемыми людьми». Его ничуть не смущало, что людьми в истинном понимании этого слова среди гостей был один лишь Зенон. Впрочем, данная оплошность ювелира ничуть не смущала огра. Зуур эр Шуур крепко облапил хозяина лавки, из чего Зенон сделал вывод, что эти двое являются если не закадычными друзьями, то как минимум добрыми знакомыми.

– Дорогой Шимон, я пока еще подпоручик. – Выпустив джуда из своих могучих объятий, Зуур эр Шуур указал рукой на своего напарника. – Разреши представить тебе моего коллегу, более того, хорошего друга, молодого, но весьма перспективного офицера Зенона Мэйлори.

Лишь теперь у Зенона появилась возможность рассмотреть хозяина ювелирной лавки во всех подробностях. Поначалу это помешал сделать блеск драгоценных камней, затем темпераментный огр со своими бурными выражениями восторга. Шимон Бен Иехуда оказался мужчиной лет за шестьдесят, не пышущим здоровьем, но довольно крепким на вид. Был он не высок, не толст и не худ, практически лыс, так что Зенону приходилось лишь гадать, каким чудесным образом при такой подвижности с его головы не слетает кипа – небольшая вязаная шапочка, в которой всякий благочестивый джуд обязан щеголять едва ли не круглые сутки. Умное лицо, цепкий оценивающий взгляд темных глаз, легкая ироническая улыбка невольно наводили на мысль, что этому человеку уже известно все на этом свете и удивить его больше ничем невозможно. Облачен Шимон Бен Иехуда был в белую рубашку, подвязанную у самого горла пестрым платком, и черные брюки на подтяжках поверх рубахи. На ногах черные, начищенные до зеркального блеска остроносые ботинки.

– Ну как же, как же, – покачал головой ювелир, – отчаянного поручика нынче всяка распоследняя собака знает и уважает. Он у нас прямо-таки Самсон непобедимый: и души невинные вызволил из позорного плена ханьского, и наследника престола от неминучей беды избавил, и Лиин вытащил из огня. Кстати, как там она? Будете в госпитале, обязательно передавайте ей сердечнейший привет, а также искренние пожелания скорейшего выздоровления от старого Шимона. Душевная девушка и с пониманием, скажу вам…

Зенон слушал словоохотливого джуда и не переставал удивляться его исключительной осведомленности. Казалось бы, откуда ему знать о делах, находящихся вне пределов его профессиональных или бытовых интересов?

– Спасибо, старина, как только мы с Зеноном соберемся проведать Лиин, а это произойдет в самое ближайшее время, непременно передадим ей твои слова. – Зуур эр Шуур в довольно бесцеремонной форме оборвал приятеля. – Извини, Шимон, мы к тебе ненадолго, к тому же только что вышли из-за стола, поэтому не забивай голову всякими политесами типа: «А не желают ли дорогие гости отобедать или выпить?» Давай-ка лучше сразу перейдем к делу.

– Таки шо ты такое говоришь?! – громко воскликнул явно возмущенный ювелир. – Это с каких же пор друзья отказываются пропустить стопочку-другую превосходного шнапса в компании старого Шимона?!

– Еще раз прошу прощения, – развел руками огр, – но ничего не поделаешь – служба. Обещаю как-нибудь заглянуть на огонек к своему корешу Бен Иехуде, поболтаем за жизнь, вмажем хорошенько, вспомним те стародавние денечки, когда оба мы были молоды и горазды на всякие глупости. А сейчас, дружище, подбери-ка нашему Зенону из твоей коллекции что-нибудь стоящее, только не забывай, что это не какой-нибудь мильёнэр, а простой рутанский офицер-трудяга.

– Можешь не объяснять, дорогой Зуур, – потирая ладони, ухмыльнулся джуд. – Даже с учетом алмазной звезды твой приятель стоит на данный момент не боле пятисот марок в месяц, и в кармане у него сейчас всего-то от двухсот пятидесяти до трех сотен монет…

Зенон в очередной раз подивился смекалистости прожженного торгаша, ибо при нем в настоящий момент было действительно ровно триста марок, кои он и планировал потратить на покупку подарка.

– Ориентируйся на пятьсот, – небрежно бросил огр, – я добавлю, сколько не хватит. – Заметив удивление на физиономии коллеги, пояснил: – В качестве беспроцентной ссуды – отдашь, когда сможешь. К тому же так они целее будут – мои благоверные страсть как любят пошарить по карманам супруга – ни стыда ни совести. Я уж туда и крыс подкладывал, и змей, и пауков гигантских – ничего не помогает. Все-таки возьму и приведу еще парочку жен из дальнего урочища, вот тогда они у меня попрыгают!

– Таки лучше выгони одну или сразу обеих, – резонно заметил Шимон. – Сбагри детям или внукам – пусть помучаются.

– Спасибо за совет, дорогой Шимон, но, к великому сожалению, у нас – огров – так не принято. Детишки давно живут своими семьями и, зная прескверный характер своих мамок, на пушечный выстрел к домашним очагам их не подпустят. Дети, ведь они на что годны? Деньги всю жизнь тянуть из родителей да несуществующее наследство делить, а еще… – не доведя до конца начатую мысль, Зуур эр Шуур осуждающе покачал головой, затем со свойственной великаньему племени прямотой перешел к делу: – Короче, Шимон, в пределах вышеозначенной суммы подбери-ка чего-нибудь стоящее для молоденькой девахи, в которую по уши влюблен мой друг Зенон.

– Да, да, – подхватил Зенон, – именно для молодой светловолосой, голубоглазой…

– Погодите, молодой человек, не суетитесь! – остановил юношу джуд. – Лучше сядьте вон на тот стул и нарисуйте перед своим внутренним взором образ этой особы.

Зенон недоуменно пожал плечами, в поисках поддержки и одобрения взглянул на ухмыляющегося огра и, получив великодушный кивок, мол, делай, как велено, проследовал к указанному стулу. Устроившись поудобнее на жестком деревянном сиденье, он закрыл глаза и старательно попытался представить Кайлу Ноумен. Легко сказать «представить», да трудно сделать. Странное требование ювелира вывело нашего героя из равновесия до такой степени, что он никак не мог собраться с мыслями и сосредоточиться. Перед его внутренним взором, как назло, начали появляться кривляющиеся и скалящиеся морды демонических созданий, затем промелькнуло бородатое лицо майора Тверда и произрастающий прямо из бородатых кущ выдающийся нос Ханка… За пару минут воспаленное воображение Зенона нарисовало множество портретов его новых, а также старых знакомых и приятелей, однако, как он ни пыжился, упорно отказывалось воспроизвести светлый образ той, в которую он был по уши влюблен.

– Да вы не нервничайте, юноша! – услышал он успокаивающий голос пожилого джуда. – Расслабьтесь, постарайтесь выбросить всё из головы. Как только успокоитесь, оно само придет.

Зенон попробовал последовать совету мастера Шимона, и, действительно, посторонние лица, покривлявшись напоследок, начали отходить на задний план, потом и вовсе пропали из виду. Затем перед его внутренним взором сначала появилась милая мордашка улыбающейся Кайлы, затем девушка предстала перед ним в полный рост.

– А теперь, дорогой Зенон, – торжественно произнес ювелир, – можете-таки открыть глаза!

Молодой человек незамедлительно последовал данному совету. В то же самое мгновение его нижняя челюсть, отвиснув от удивления, едва не стукнула пребольно по его могучей груди. Посреди комнаты стояла призрачная фигура его ненаглядной. Насколько мог судить юноша, размерами копия полностью соответствовала оригиналу.

– Фантастика! – невольно вырвалось у него.

На его восторженную реплику никто из присутствующих не обратил внимания. Зуур эр Шуур и Шимон Бен Иехуда были предельно увлечены созерцательным процессом. При этом джуд сосредоточенно разглядывал девушку, а огр не менее внимательно следил за действиями ювелира.

Налюбовавшись вдоволь фантомным образом, хозяин ювелирной лавки возвел руки к потолку и что-то прошептал себе под нос. В следующий момент призрак начал бледнеть и вскоре полностью растаял в воздухе без каких-либо шумовых и прочих эффектов.

Шимон Бен Иехуда повернул улыбающееся лицо к гостям и, обратившись к Зенону, произнес:

– Всё, молодой человек, теперь старому Иехуде известно более чем достаточно. Мой вам совет на будущее: при выборе ювелирных украшений следует полагаться лишь на компетентное мнение профессионала. Дело в том, шо понравившийся предмет может оказаться в лучшем случае бесполезной побрякушкой, а в худшем он способен нанести непоправимый вред здоровью существа, для которого предназначен. Например, вы, юноша, в полном соответствии с собственным вкусом и духовной предрасположенностью непременно выбрали бы в качестве подарка для своей пассии рубины или аметисты, поскольку это именно ваши камни. И… – пожилой джуд поднял над головой указующий перст правой руки, – совершили бы непоправимую ошибку, ибо ей эти камни не подходят. Скажу больше, если бы юная голубоглазая прелестница решила носить украшение из этих камней, с ней непременно приключилось бы какое-нибудь несчастье…

Зенон неожиданно подловил себя на мысли, что уже давно положил глаз на ярко-алую рубиновую брошь и мысленно представлял, как эффектно она будет смотреться на груди его обожаемой Кайлочки. И сердце юноши сдавило, будто ледяными тисками от осознания того, что могло случиться из-за его некомпетентности.

– Путем нехитрых приемов, – продолжал тем временем мастер Бен Иехуда, – любой более или менее опытный специалист-геммолог способен определить, подходит данный камень тому или иному существу. Вам никогда не казалось странным, шо при виде какого-нибудь булыжника, валяющегося на проезжей части, вас охватывает непреодолимое желание пнуть его ногой или, наоборот, поднять и отнести на обочину, шоб на него не натыкались колеса повозок и путники не били об него своих ног? В такие моменты нам кажется, шо мы заботимся о проезжающих транспортных средствах и путешественниках, но на самом деле мы проявляем доброту исключительно по отношению к этому камню, поскольку это НАШ, да-да именно НАШ, камень. И пусть он невзрачен и неотличим от прочих разбросанных вокруг камней, он способен принести своему владельцу не меньшую пользу, чем яркий блестящий камушек, заключенный в драгоценную оправу. Впрочем, никому в голову не придет обрамлять золотом, серебром или другими какими металлами неприглядные камни, найденные на дороге. Для этой цели существуют алмазы, рубины, изумруды, опалы, турмалины, бирюза и множество других минералов, созданных Господом нашим для того, шоб радовать глаз и будоражить наши чуйства. Шо касается вас, молодой человек, – хозяин ювелирной лавки наконец-то вернулся с небес на землю, точнее, от абстрактных рассуждений философского свойства перешел к делу, – у меня есть одна вещица, которая, по моему глубокому убеждению, прекрасно подойдет вашей даме.

Шимон Бен Иехуда попросил гостей немного подождать, после чего удалился в соседнюю комнату. Пробыл он там недолго и через пару минут вновь появился в торговом зале, на этот раз с небольшой обитой бархатом коробочкой в руках. Положив ее на прилавок, он пригласил Зенона и Зуура подойти поближе, после чего с видом иллюзиониста-профессионала ловко откинул крышку. Обошлось без всяких там «але оп!», «вуаля!», «сим салавим!» и прочей белиберды, изрекаемой в подобных случаях цирковых дел мастерами. Впрочем, отсутствие балаганной атрибутики вовсе не помешало молодому человеку и огру по достоинству оценить то, что находилось внутри ничем не примечательного футляра, и дружный вздох восхищения, вырвавшийся из их груди, приятно пощекотал самолюбие мастера.

Внутри коробочки на бархатной подушечке покоился бирюзовый перстенек, сработанный из белого металла. Стоит отметить, что сам камень ничем особенно не отличался, но в обрамлении искусно выполненной оправы смотрелся не хуже любого бриллианта чистой воды.

– Местная бирюза и драгоценная эрнакская платина – прекрасное украшение, а также отличный оберег для вашей возлюбленной. С такой защитой она, как говорится, и в горящую избу, и коня на скаку… Поверьте старому джуду, юноша, шо лучшего подарка для своей невесты вы не сыщете на всем белом свете.

– Вы заблуждаетесь, мастер, – по какой-то непонятной для самого себя причине Зенон начал оправдываться, – Кайла мне никакая не невеста – мы пока еще лишь друзья…

– Бросьте морочить мне мозг! – Хозяин лавки в резкой форме оборвал жалкий оправдательный лепет Зенона. – Я шо, по-вашему, слепой или совсем?! Ваши колебания в подобной ситуации абсолютно неуместны, и ежели вы не хотите, шобы этот цветок сорвал кто-то другой, спешите побыстрее открыть девушке свои чуйства!.. – Однако тут же, сменив гнев на милость, добавил мягче: – Помнится, я свою Цилю прям из синагоги на сеновал заманил – шибко шустер был. Папашка ейный – Кривой Мойша – здорово тогда бесился, грозился приданого лишить, но ничего у него не получилось – мудрый раби Бен Ицхак быстро нашел нужные слова, короче, просветил старикана и насчет перста указующего, и божественного промысла, а также по поводу ответственности за судьбы чад своих…

Выдав маловразумительную для понимания Зенона и Зуур эр Шуура историю о былых своих подвигах на любовном фронте, Шимон Бен Иехуда громко захихикал и уставился в потолок затуманенным взором, будто вновь переживал один из волнующих моментов своей бурной молодости.

Пребывал пожилой джуд в таком состоянии недолго. Очень скоро взгляд его прояснился и, улыбнувшись напоследок каким-то своим мыслям, он произнес:

– Итак, уважаемый Зенон, вещица только шо мной изготовлена, а значит, без посторонних астральных наложений. За качество отвечаю головой и своей безупречной репутацией. Таким образом, я желаю получить с вас четыреста двадцать восемь марок…

Через четверть часа Зенон и Зуур эр Шуур, покинув кондиционированную атмосферу ювелирной лавки, с отвращением вдыхали раскаленный, изрядно приправленный рыночной вонью воздух. Определенный Красноносым Ханком час уже давно истек, но щипач по прозвищу Туз так и не соизволил появиться в пределах их видимости. Прошатавшись по рынку еще с полчаса, наши герои решили сворачивать поисковую деятельность. Злой огр махнул в сердцах рукой и с изрядной долей сарказма в голосе проворчал:

– Поставим Вельмира в известность, так, мол, и так – не желает Туз идти на добровольное сотрудничество со следствием. Не удивлюсь, если завтра с утра сюда нагрянет пара батальонов опоновцев и при поддержке погранцов устроят грандиозное шоу под названием «Вселенский шмон» с поголовным изъятием темных очков и выбиванием зубов особо ретивым гражданам. Только боюсь, что все эти экстраординарные меры окажутся такими же результативными, как сегодняшнее наше хождение. Черт подери! Миру угрожает, может быть, самая страшная с начала времен опасность, а мы с тобой не можем отыскать какого-то мелкого воришку.

На что Зенон резонно заметил:

– А еще лучше сразу же поймать и доставить пред ясны очи Вельмира какого-нибудь одержимого демоном индивида, тогда б и за Тузом гоняться необходимость тут же отпала.

– Хорошо бы, – мечтательно покачал головой шаман, – да где ж его взять-то. Вряд ли эти типы станут средь бела дня шастать по рынку. Скорее всего, сидят в какой-нибудь берлоге, между делом вербуют новых адептов прямо у нас под носом, готовят вторжение, а мы ни сном ни духом. Интересно, каким же это образом они попытаются захватить наш мир?

– Кабы знать, вполне возможно, маги уже давно чего-нибудь предприняли бы. А так полнейшая неопределенность, поэтому нужен «язык». Выходит, Зуур, мы с тобой в настоящий момент находимся на самом острие…

– Я бы сейчас предпочел находиться не на острие, – мудро заметил огр, – а в каком-нибудь тихом местечке, где много выпивки и хорошо кормят. – Вздохнул и невпопад произнес: – Хорошо сейчас Эниэль – наследного принца провожает. Как ты думаешь, Зен, поедет девка в столицу или все-таки здесь останется? Хоть я и недолюбливаю некоторые ее выверты, скучно без нее будет.

– Да хватит тебе переживать-то! – успокоил приятеля Зенон. – Никуда она не денется. Тем более у нее что-то завязывается с Парацельсом. Парнишка оказался не промах и быстро нашел общий язык…

Договорить он не успел, поскольку неожиданно почувствовал в кармане брюк, том самом, куда недавно поместил заветную коробочку, некое подозрительное шевеление. В следующий момент рука поручика устремилась в направлении злосчастного кармана, однако, несмотря на феноменальную реакцию юноши, источник вышеозначенного шевеления куда-то исчез. В ожидании самого худшего Зенон запустил руку в карман и с облегчением перевел дух – обитый бархатом футляр никуда не пропал. Мало того, помимо коробочки там обнаружился листок бумаги, которого (он мог поклясться чем угодно) всего мгновение назад там не было. Зенону хватило ума и выдержки оставить листок там, где он его нашел, – похоже, тот, кто его туда положил, не желает афишировать свою связь с официальными представителями органов охраны правопорядка.

Чтобы понять, кто был тот самый чрезвычайно ловкий тип, умудрившийся запихнуть в его карман бумажный листок, молодому человеку не нужно было особенно напрягать свои мозги. Вполне очевидно, только что здесь побывал один плутоватый, но симпатичный гном, поскольку любой другой вор со стопроцентной вероятностью изъял бы оттуда все ценное, нежели положил бы туда что-нибудь.

Резко обернувшись, Зенон попытался определить местонахождение шустрого гнома, но того уже и след простыл.

– Что с тобой, Зен? – встревожено спросил Зуур эр Шуур.

– Все нормально, – нарочито бодро ответил юноша, – только что мне в карман подбросили записку…

– Кто подбросил?

– А ты не догадываешься? – невольно съязвил Зенон – молодой человек еще не отошел окончательно от пережитого волнения.

– Неужели Туз?! – радостно воскликнул огр.

На что юноша, пожав плечами, сказал:

– Точно не уверен, но больше вроде бы некому. – Затем улыбнулся и с усмешкой заметил: – Ну все, Зуур, кажется, здесь нам больше делать нечего. Пора отправляться в управу на доклад к Вельмиру.

– А записка? – непонимающе захлопал глазами огр. – Надо бы ее прочитать.

– Вот по дороге и прочитаем. Впрочем, я тебе и так могу сказать, о чем она.

– И о чем же?

Зенон еще шире заулыбался недогадливости товарища.

– О предстоящем рандеву, так сказать, тет-а-тет и, конечно же, в темное время суток – тебе ли, матерому сыскарю, не знать, что ночь – самая подходящая пора для взаимовыгодных встреч полицейских с профессиональными ворами.