Арктическая академия. Дело Гронского

Глава 6. Ректор

Кеша был прав, когда опасался последствий слишком резких высказываний Акулины Ивановны. Имперская служба безопасности отреагировала на её слова буквально на следующий день. У меня сегодня не было занятий, поэтому я рассчитывал поработать над планами и заскочить пообедать в «Айгун», но уже на выходе из корпуса меня остановил Уваров.

— Арс, погоди! — окликнул меня Кеша. — Остроумова собирает весь преподавательский состав на собрание.

— Опять? — удивился я, предчувствуя неладное. — Не нравятся мне эти собрания в последнее время. Какую неприятность Акулина Ивановна сообщит в этот раз?

— Боюсь даже подумать! — признался Уваров.

Мы собрались в преподавательской, вот только Акулина Ивановна задерживалась. Даже Медин вертел головой и беспокойно ёрзал на стуле, словно ожидал неприятностей. Яковлев же, наоборот, сидел неподвижно, словно статуя, и боялся даже моргнуть. Ожидание затягивалось, но никого не было. Наконец, дверь распахнулась, и в преподавательскую вошёл Дронов.

— У меня ордер на арест ректора Арктической академии Остроумовой Акулины Ивановны! — с важным видом произнёс Виктор, помахав в воздухе печатным листом бумаги. — Она обвиняется в сокрытии государственных средств и заговоре против Его Величества, императора Владислава Александровича!

— Увы, арестовать Акулину Ивановну у вас не выйдет, — спокойно произнёс я, с улыбкой глядя в глаза Дронову.

— Вы намереваетесь препятствовать работе имперской службы безопасности?

— Что вы, господин Дронов, как можно? — с наигранным удивлением произнёс я, откровенно издеваясь над новым главой безопасников Мурманска. — Просто Акулины Ивановны здесь нет. Вы же не думали, что талантливый предсказатель её уровня будет дожидаться, пока вы выбьете ордер на её арест и явитесь сюда?

Теперь понятно к чему было это собрание. Талант предсказательницы помог Остроумовой заранее узнать об аресте, и ей требовалось незаметно покинуть академию. А как ещё избавиться от нежеланных свидетелей, особенно, от Медина с Яковлевым, которые наверняка шпионили за ней? Собрать всех в одном месте и заставить ждать. Снимаю шляпу перед её умением решать проблемы! Дронов может носом рыть землю, но Остроумову он не найдёт. Не удивлюсь, если в этот самый момент она покидает пределы Мурманска.

— Очень смешно с вашей стороны. И очень наивно, — произнёс Дронов. — Поспешу вас обрадовать очередной новостью. После инаугурации нового императора каждый дворянин должен будет принести ему присягу. Его Императорское Высочество сам решит кого оставлять в сословии дворян, а кого вышвырнуть вон, а заодно лишить всех титулов и государственных наград. Наконец-то мы избавимся от кучи бесполезных выскочек, которые позорят честь нашего государства, портят отношения с соседями и создают угрозу нашему государству.

— Выходит, мы с вами больше не увидимся? — съязвил я, скорее, чтобы не терять лицо.

— Да, господин Чижов, — ответил Дронов с улыбкой. — С вами мы точно больше не увидимся.

От меня не ускользнуло, с каким нажимом он произнёс эту фразу и нарочно выделил интонацией слово «вами». Выходит, Дронов чувствует себя хозяином ситуации и знает наперёд что произойдёт дальше. Ах, как бы хотелось испортить их планы и посмотреть как ухмылка исчезает с этой самодовольной рожи! Знать бы только как это сделать…

Этим вечером на кухне Уваровых мы устроили настоящий мозговой штурм, чтобы понять как выбраться из сложной ситуации.

— Выходит, если отказаться приносить присягу, тебя ждёт неминуемая ссылка, — подвёл я итог своих умозаключений.

— Не просто ссылка, а лишение дворянского титула, всех привелегий и каторга, как для простолюдинов, — уточнил Кеша.

— А отказаться от дворянского титула просто так нельзя, потому как лишить статуса дворянина может только император?

— Всё верно! — подтвердил Уваров.

— Выходит, дворянам, которые не поддерживают Владислава, остаётся либо дать клятву верности, либо позволить себя уничтожить? Неплохую чистку устраивает новый император.

— А ты бы не также поступил? — удивился парень. — Владислав хочет обезопасить себя. Зачем ему дворянство, которое может взбунтоваться в любой момент?

— А я всегда говорила, что от этих дворян ничего хорошего ждать не приходится! — вмешалась Лариса Александровна, которая слышала часть нашего разговора. — Того и жди беды! Как жаль, что мои дочь и зять в это впутались!

Женщина поднялась из-за стола и ушла на кухню, где кипел чайник, а мы провели её взглядами, не желая продолжать разговор при ней.

— Есть ещё один вариант… — начал Кеша.

— Мятеж?

— Тише! — испуганно шикнул артефактор и огляделся по сторонам. — Не стоит говорить о подобных вещах так громко. Говорят, над каждым крупным городом кружат летяги с артефактами прослушки, а некоторым людям в защитные артефакты вживляют подслушивающие устройства. Логика понятна — такие вещи всегда держат при себе на всякий случай. Конечно, доказательства я ещё не встречал, но лучше перестраховаться.

— Думаю, мы не единственные, кто думает об этом. А если так, то почему никого не задержали?

— Может, собирают информацию? Конкретных действий всё равно никто не предпринимает, но как только заговорщики зашевелятся, тут их и сцапают! И потом, какой смысл в мятеже? Предположим, свергнешь ты Владислава, а кто займёт его место? У императора Павла был всего один наследник, и он исчез!

— Может, он и готовит мятеж? — предположил я.

— Или находится в плену у Владислава, — парировал Кеша.

— Тоже вариант.

— В любом случае, подумай об эмиграции. В этой ситуации это единственный безопасный способ.

— Нет, Кеша, родную землю я не брошу. В Арктике полно мест, где можно жить вдали от внимания безопасников и придворных интриг. Если будет туго, подамся на Ямал, или на острова подальше от цивилизации.

Я сам ухмыльнулся от того, что назвал землю в этом мире родной. Да, я всего пятый год живу в этом мире, но он так похож на мой! Я уже привык к особенностям этого места и считаю ег освоим домом, а за родной дом всегда стоит бороться. И потом, что делать заграницей? Допустим, у меня хватит денег на первое время. А потом? Поступить на службу к какому-нибудь аристократу и сложить голову в очередной бесполезной войне дворянских домов? Нет, этот вариант точно не по мне. Я остаюсь, и пусть император будет немилосерден, не на нём одном держится такое мощное государство.

— А я соглашусь, что Владислав намерен устроить чистку среди дворян, — вмешался в наш разговор Никитский. — Иначе, для чего в Питер прибыл шведский экспедиционный корпус числом в восемь тысяч солдат?

— Не иначе, как заручился поддержкой шведов, — согласился Кеша. — Вот только обманут они его и посадят своего человека на престол, когда мы будем разбиты.

— Если будем разбиты! — заметил я. — Так-то восемь тысяч слишком мало, чтобы говорить о подавляющем большинстве. Скорее, будут использовать их для грязной работы, от которой наши бойцы могут отказаться.

Мы просидели на кухне до поздней ночи, пытаясь предугадать развитие ситуации. Но даже Остроумова в этом случае вряд ли смогла бы знать всё наперёд. А события развивались с невероятной скоростью. Всего через два дня после попытки ареста Остроумовой в академии появились неожиданные гости.

— Игорь Всеволодович! — удивился я, увидев на пороге академии комиссию из Москвы во главе с Рагузовым. — Никак не думал, что вы заглянёте к нам в гости раньше середины ноября.

— В связи с исчезновением ректора приехали провести внеплановую проверку и представить вам нового ректора.

— Всё-таки Глинскую утвердите? — закинул я удочку, желая разузнать планы комиссии.

— Нет, это будет другой человек, но о его назначении вы узнаете позже, — ушёл от ответа Рагузов.

Следующие несколько дней пришлось терпеть присутствие комиссии на своих занятиях. Любая оплошность раздувалась до гигантских размеров, а любой недочёт мгновенно становился трагедией. В итоге приходилось много раз отматывать время назад, чтобы сглаживать углы и устранять опасные моменты. Мои методы преподавания назвали опасными для жизни и здоровья студентов и рекомендовали больше внимания уделять теории и безопасности.

Комиссия пробыла у нас всего полторы недели и успела доставить проблем всем преподавателям. Почти всем. Медин и Яковлев особо и не напрягались, а их многочисленные недочёты комиссия уверенно не замечала. В пятницу, перед отъездом, преподавательский состав собрали в зале, чтобы огласить результаты проверки.

Мне, Кеше, Седовой и Наумовой вынесли предупреждение и дали срок два месяца, чтобы исправить недочёты. В противном случае нас ждало увольнение. Странно, что замечания получили исключительно представители фракции Авериных. Я даже не сомневался, что это была целенаправленная акция, чтобы выжить нас из академии, поэтому нам предстоит здорово постараться, чтобы обломать планы Рагузова, если это вообще возможно.

С другой стороны, я не буду доставлять пакости коллегам и уйду с боем, но без последствий для академии. Пусть она работает и дальше, хоть и без меня.

Но главной причиной собрания оказалось назначение нового ректора. Обычно его выбирает преподавательский состав, а император уже даёт добро. В этот раз всё было иначе. Рагузов поднялся с места, откашлялся и попросил внимания, чтобы представить нам совершенно незнакомого человека.

— Дамы и господа преподаватели! Прежде всего, от лица императора хочу выразить благодарность Венере Гавриловне Глинской, которая не побоялась взять на себя обязательства ректора в такой сложный период. Вашу работу высоко оценили в министерстве, но приняли решение назначить ректоров Арктической академии другого человека. Учитывая непростую обстановку в академии после объявления в розыск бывшего ректора Акулины Ивановны Остроумовой, сложность ситуации в стране и пожелание самого императора, новым ректором академии назначается Брюсов Ярослав Васильевич. Прошу любить и жаловать!

Мужчина, сидевший рядом с Рагузовым, который всё это время сканирвоал взглядом коллектив, поднялся и вежливо поклонился. Брюсову было лет шестьдесят на вид. Он был гладко выбрит и носил круглые очки, которые то и дело съезжали на кончик носа. Новый ректор производил впечатление умного человека, который знает что делает. Будет ли так на деле? Узнаем со временем.

— Ярослав Васильевич будет работать с предсказателями, как и прошлый ректор, поэтому кадровых перестановок пока не потребуется, — произнёс Игорь Всеволодович. — На этом все свободны. Увидимся по окончании учебного семестра.

— Так скоро? — удивился Кеша.

— Да, господин Уваров! Четверо преподавателей у нас на карандаше, так что мы с вами увидимся в январе. Не вижу смысла назначать встречу раньше, давайте закончим семестр без перестановок. Перемены посреди учебного года ничего хорошего для студентов не дадут, а только повредят учебному процессу. А мы ведь никуда не спешим, верно?

Улыбка Рагузова не предвещала ничего хорошего и выглядела мерзко. Хотя, мне могло так показаться, потому как его выходки касались меня и моих друзей.

— Нет, ты видел? — сокрушался Кеша после собрания. — Они решили зайти с козырей. Зачем бороться за академию на уровне преподавателей, если можно протащить своего ректора?

— Погоди, Кеша, я готов поспорить, что это ещё не всё, на что они способны.

— Хочешь сказать, нас вытурят из академии? — заволновался артефактор. — Так просто у них не получится. Я буду бороться!

— Все мы будем бороться, но результат может быть очевиден.

Брюсов оказался ещё тем фруктом. Теперь каждый преподаватель должен был заполнять отчёты о занятиях и задавать вопросы студентам об их отношении к будущему императору Владиславу. Естественно, если кто-то высказывался негативно, об этом нужно было незамедлительно докладывать лично ректору. На собрании добровольческого отряда я предупредил своих ребят, чтобы были осторожнее. Тот же Медин или Яковлев могут создать большие проблемы, если вести себя неосмотрительно и ляпнуть лишнего в их присутствии. Эти двое мгновенно стали верными сатрапами нового ректора и одновременно стали изгоями в коллективе преподавателей.

На следующий день после вступления Брюсова в должность на каждом этаже поставили металлические ящики для обращений студентов. Если преподаватель негативно высказывался о ситуации в государстве, или лично о будущем императоре, студент мог оставить анонимное письмо. Ящики были защищены артефактами, чтобы никто не смог поджечь их, или разбить, но уже к концу дня Кеша придумал как бороться с этим явлением.

— Посоветовался с Кораблёвым. Помнишь такого? — заговорщически произнёс Уваров, перейдя на шёпот. — В общем, Ваня подсказал дельную вещь. Зачем пытаться повредить контейнер, если можно уничтожать письма сразу, как только они попадают внутрь?

— И как ты собрался это реализовать?

— Уже реализовал! — ухмыльнулся Кеша. — Я немного доработал каждую урну. Теперь, как только письмо попадает внутрь, оно проходит через контейнер с чернилами и становится абсолютно нечитаемым. Когда они вскроют ящики, их будет ждать сюрприз!

Конечно, уже на следующий день контейнеры вскрыли и заметили Кешину подлянку. Чернильный контейнер убрали, а к ящику приставили по охраннику, которые вместо обеспечения безопасности студентов и преподавателей теперь отвечали за сохранность бумажек. Я решил поделиться с Брюсовым своими наблюдениями и направлялся к нему, но услышал знакомые голоса через приоткрытую дверь и решил не спешить, а послушать о чём ректор говорит с Мединым. Через узкую щелочку можно было даже рассмотреть обоих. Может, он пришёл заложить кого-то? Тогда нужно действовать на опережение.

— Ярослав Васильевич, а как же я? — негодовал Павел. Медина трясло от переполнявших его эмоций, и он едва сдерживался, чтобы не выплеснуть эмоции.

— Что ты имеешь в виду? — Брюсов посмотрел на парня поверх очков, которые сползли на переносицу. Новоиспечённый ректор испытывал раздражение из-за необходимости разжёвывать очевидные истины.

— Я рассчитывал, что ректором академии поставят меня. Ведь я был первым, кто приехал в эту дыру, я второй год работаю здесь и сделал многое, чтобы поставить нашего человека на пост ректора…

— Ты? — удивился Брюсов. — Что за чушь? Ты и твой дружок Яковлев провалили абсолютно все задания, которые вам поручили: едва не попались сами, когда пытались подставить Уварова, не смогли ликвидировать Чижова на дуэли, я уже молчу о покушении на Седову. Так опозориться — нужно уметь. Нужно было всего-то помочь ушкуйникам сделать их работу, но вы и тут облажались!

Покушение на Седову? Что-то я не слышал ни о чём подобном. Учитывая, что Реги в полном порядке, ребята потерпели поражение.

— Нет, тебе нельзя доверить ни одно важное задание, — отрезал Брюсов. — Ты ни на что не способен. Тем более, на такое серьёзное дело, как управление академией, где нужно владеть ситуацией и не только просчитывать шаги противников наперёд, но и принимать контрмеры.

— Вот, значит, какая благодарность нашей фракции? — процедил Медин. — Хорошо, я учту на будущее!

Рядом послышались тяжёлые шаги, и мне пришлось срочно останавливать время, чтобы успеть убраться из коридора, прежде чем здесь покажется Павел. Спускаясь по ступенькам, я прокручивал в голове детали подслушанного разговора. Выходит, Брюсов заодно с Мединым и Яковлевым. Вся эта шайка работает на фракцию Беловых и заодно с Его Высочеством Владиславом. У меня и раньше были подозрения, но теперь я знаю это наверняка. А раз стороны конфликта известны, пора действовать!