Архитектор миров

Глава 10

— Что, прости, ты хочешь? — особист аж поперхнулся, услышав такое.

— Действительно, Дим, может хотя бы после релиза? — директор, тоже видимо не ожидал такого поворота. — да и потом, вы же с Машей буквально недавно провели незабываемый пикник.

— Ага. Заплыв на три км, марш-бросок по джунглям, зыбучие пески, акулы, аллигаторы, и мошкара размером с воробья. Вот уж и правда — незабываемый отдых. — судя по лицу шефа, таких подробностей он явно не знал.

— Дим, ты хоть представляешь во что выльется твоя прихоть моим ребятам? — лицо Сергея изображало серьезный мыслительный процесс. — нам даже здесь приходится следить за каждым твоим чихом.

— Валерий Евгеньевичь, простите, сколько я уже здесь торчу? — в моем голосе впервые зазвучали нотки гнева.

— Чуть больше года, — он понимающе опустил взгляд.

— Вот именно. Год. Вдумайтесь. Целый год. Да у меня клаустрофобия скоро будет от такой жизни. — от волнения я встал и прошелся по кабинету. — У других хоть право выхода есть. Один я, как проклятый.

— Дим, сядь. Остынь — я с трудом последовал совету. — Ну сам подумай. Куда ты пойдешь? Полмира ищет твою голову. Причем, заметь, в любом виде. — мой сок исчез залпом. — Я, даже при всем желании, не смогу защитить тебя там, — он небрежно махнул рукой, видимо указав на волю.

— Сергей, я прекрасно тебя понимаю, потому не переживай. Мы с ней на месяц погружаемся в игру.

— Как в игру? Опять? — старик второй раз за сегодня удивился. — Нет, ну капсулы с полным циклом у нас, допустим, уже есть, так что технически — не проблема. Но куда? А главное зачем? — он достал из бара что-то покрепче томатного сока. — У нас ведь кроме двух планет и горсти станций, почитай и нет ничего. Да и на Тау я, прости, больше тебя не пущу. Опять вляпаешься. А Эдему еще сбросы предстоят. Так ведь?

— Да. — этот вопрос был адресован по-видимому нам с родителем. — деда еще будет высчитывать ПДК игроков на мир.

— Ну и куда же ты собрался? Да еще и на столько. — уже Сергей налил себе настойки. — космос, что — ли бороздить?

— Тайна. — я не стал посвящать их в свои планы. — для всех, кроме нас с Машей и дедом. И это не обсуждается.

— А как же релиз? Подождать никак? — шеф все еще пытался подстраховаться (уж больно часто все шло не так) — всего-то пару месяцев.

— И вас, шеф, тоже понимаю. Но поверьте, мое присутствие в дальнейшем, мало что изменит. Во-первых, — я уже морально выдохся. И пользы от меня — не больше чем с любого программиста. Во-вторых, деда остается с вами. В-третьих — Тау полностью готова. Он сказал — если без игроков, — пару миллиардов лет проживет.

— А что делать с проблемой? — шеф все еще не сдавался. — она ведь никуда не делась.

— Да ровным счетом ничего. — я спокойно допил остатки сока, наблюдая, как у них вытягиваются лица. — Если за те пару лет, решение так и не найдем — просто создадим новую, в другом месте. Благо технология уже есть.

— Ну раз ты все решил. — шеф наконец смирился. — Когда?

— Нам нужно пару дней на сборы.

— Может надо чего? Ты только свистни. — боец явно услышал милое сердцу слово. — волыну там, броник, или БТР?

— Серег ты чего? — я представил себе эту картину. — Ну ладно, ствол и бронь. А как я, по-твоему, БТР в капсулу впихну?

Осознав, что сморозил, он тоже заржал.

— А БТР правда достанешь? — включился уже шеф.

— А что, нужен? — на полном серьезе переспросил контра.

— Ага, за хлебом ездить. — поняв его шутку, упали все.

Из кабинета мы с особистом вывалились весело смеясь, чем напугали ожидавшую у двери Катерину с подносом лекарств.

— Ну вот, испортит пилюлями шефу все веселье. — подколол ее Серега.

Когда за нами наконец закрылся лифт, он, скинув маску веселья, серьезно спросил:

— Это ведь все из-за ребенка?

— Уже знаешь? — я немного расстроился.

— Не поверишь, подходит недавно Катя и спрашивает: с какого числа Маше декрет оформлять. Ей, видимо, и в голову не пришло, что я о чем-то могу не знать.

— Шерше ля фам.

— Воистину ля фам.

— Милая, я вернулся. — переодевшись в домашнее, пошел в кабинет.

— Рассказал шефу? — донеслось с кухни вместе с позвякиванием посуды.

— Он уже сам все знал. — я запустил комп. — деда, ты тут?

На картинке появилось изображение старичка в кожаном фартуке, производящего столярно — слесарные манипуляции над глобусом.

— Понял не буду отвлекать. — и направился на кухню.

Как, наверное, хорошо некоторым. Спать не приходится, выходные не нужны, отпуск и тот не требуется. Работай себе 24 часа в сутки и семь дней в неделю.

— У нас пирожки еще остались? — я обнял сзади хозяйку. — а то уже проголодаться успел.

— Сейчас разогрею. Иди пока в гостиную.

Пока ожидал пирожков я согрел чаю.

— А вот и мы. — комната вновь наполнилась соблазнительными ароматами.

— Ты меня совсем разбалуешь. — я погладил едва заметный животик супруги. Мы, кстати, это заметили тоже довольно недавно. Из-за гормональных отклонений женские циклы у нее начались совсем недавно и толком еще не стабилизировались. А ее отличная физическая форма (она в отличие от своих коллег прекрасно знает, где расположен спортзал) скрывала животик. И только слегка ухудшившееся состояние, по-видимому связанное с токсикозом, подтолкнуло ее сделать ева тест. И как результат — две полоски, которые тут же продемонстрировала мне. Позже, в капсуле, мы узнали и точный срок. Оказалось, что уже почти восьмой месяц.

— А о нем? — она вопросительно кивнула на свой живот.

— Пока нет.

— А о чем тогда? — она немного удивилась.

— Я взял для нас отпуск на месяц.

— Ты чудо. — услышав про это, она повисла у меня на шее. — и куда мы едем? Не хочу, чтобы это произошло где попало.

— Мы отправляемся в вирт. — я зажмурился в ожидании оплеухи.

— Опять? — она мягко сказать, расстроилась. — тебе прошлого раза было мало?

— Успокойся малыш, — я усадил обратно, уже пытающуюся улизнуть, жену. — позволь мне все объяснить.

— У тебя ровно три минуты. — она посмотрела на мои часы. — время пошло.

— Первое — на волю нас не выпустят, поскольку защитить не смогут. Второе — как только шеф узнает — тебя все равно запрут в больничке. Ну и самое главное — капсулы на такое рассчитаны.

— А куда мы едем в этот раз? — видимо мои аргументы были одобрены.

— Строить наш дом.

— Ты серьезно? — она была обрадована и удивлена одновременно.

— Абсолютно. Деда, ты сделал что я тебя недавно просил?

— Ну и запросики, я скажу, у твоего мужа. — он почему-то ответил именно ей. — мне было проще научится создавать миры, чем выполнить всего одну его просьбу.

— Не одну, а две. — я его поправил.

— Вторая, как раз, была плевым делом. Не забывай, что я эту вашу галактику уже давно вдоль и поперек облазил.

— Вот и чудненько. — я потер руки. — значит собираемся.

Пока маша относила цветы к соседке и освобождала холодильник от скоропортящихся продуктов, я приводил в порядок документацию, раздавал деду с коллегами задания, чтоб без меня не скучали. Отправил по просьбе Сергея в архив все ценные данные.

В понедельник вечером на исходе второго дня, мы уже проходили необходимые для длительного погружения, процедуры. При этом присутствовали оба начальника. Видимо, решили-таки нас проводить.

— Будьте осторожны. — Сергей не удержался от напутствий.

— И береги ее. — поддержал особиста шеф. — не позволяй там волноваться.

По улыбке шефа, я понял, что он уже все знает. Серега, видимо перехватив мой взгляд, только пожала плечами. Типа — работа у него такая. Я махнул на него рукой.

— Дима, и где ты тут собрался строить? — мы с женой стояли посреди бескрайней каменной пустыни. Где-то вдалеке, извергая в атмосферу тонны золы и пепла виднелись действующие вулканы, из-за которых небо было затянуто непроглядной пеленой. — все, ну это уже слишком. — она вызвала меню, уже готовая сбежать. Но видимо спокойствие мужа ее пока сдерживало.

— Ты мне доверяешь? — мне хотелось просто быть уверенным, что она пойдет за мной до конца.

— Да, милый. — она свернула меню и встала рядом.

— Тогда смотри. — с этими словами я достал из сумки странный прибор, больше похожий на детскую игрушку — планшет. И проведя несколько манипуляций начал ТВОРИТЬ.

На изумленных глазах жены, камень, будто пластилиновый, менял свои формы, повинуясь моим действиям. Спустя несколько мгновений, когда ландшафт нашего будущего лагеря был готов, холодный и безжизненный гранит принялась покрывать почва, которая почти сразу же проклюнулась зеленой травой.

— Это просто изумительно. — она все еще не могла поверить в происходящее. — а можно мне?

— Там ментальный интерфейс. Просто представь, что ты хочешь получить. — лагерь тут же начал приобретать уютный вид. Костер с котелком ароматного супа. Палатка с двухместной кроватью. Красивое озерцо неподалёку, молодой лесок вместо забора. Наконец, наигравшись, мы отужинали и свалились спать. Хоть и абсолютно не нуждались сейчас в этом физически — прибор даровал своему владельцу все необходимое для здоровой жизни и защищал его от любых воздействий. Мы могли даже купаться в раскаленной лаве без какого-либо дискомфорта.

Так и проходил весь наш отпуск. По утрам мы рисовали русла рек и озер, лепили горные гряды, или копали каньоны. Днем носились по миру в борьбе практичности с красотой, озеленяли равнины и заполняли океаны, выводили новые виды, улучшали уже имеющиеся. По вечерам, любовались получившимися картинами, вносили завершающие штрихи либо принимали решения с утра что-то заново переделать. Но, как и все хорошее в этом мире, наш отпуск подходил уже к концу. Как, впрочем, и наше совместное творение. Нашу землю уже вовсю возделывали люди. (мы не стали использовать другие экзотические расы, остановившись только на человеке). Уровень развития установили где-то в раннем средневековье. Но и не только наши труды подходили к концу. Судя по всем признакам и срокам, вот-вот уже должны были начаться роды. Я все чаще стал намекать что пора нам уже и возвращаться. На что с завидным упорством получал от нее ответ что мол еще чуть-чуть.

— Маш, нужно серьезно поговорить. — возвращение откладывать было больше нельзя.

— Мне тоже. — она уже явно для себя что-то решила. А спорить с упертой женщиной дело совсем неблагодарное. Убедившись, что ее слушают, она продолжила. — я буду рожать здесь. И это не обсуждается.

Вот уже второй день Сергей не мог найти себе места. Его точила какая-то тревога, обострившееся чувство опасности. Маша должна была вот-вот родить, а они все еще в капсулах. Хотя профессор и утверждал, что та, с легкостью примет роды, и сделает все необходимые после этого процедуры, подключив и ребенка к своей системе жизнеобеспечения. Но все равно — мало ли что. Получив разрешение свыше, он обеспечил Маше круглосуточное дежурство возле нее медика. И на всякий случай временно увеличил штат службы безопасности на объекте. Велев всем незамедлительно ставить его в известность о всем необычном или подозрительном. Это конечно изрядно добавляло ему хлопот, но также и давало небольшое облегчение.

Когда доктор сообщил ему что отошли воды, он как раз спешил на очередной тревожный сигнал с периметра. Разумно рассудив, что от него врачам пользы будет мало, он двинулся дальше. На месте оказалось, что от камеры наблюдения отошел кабель. Не полностью, а частично выпал из гнезда разъем. Для других — вроде бы ничего не обычного, ну мало ли — плохо воткнули или еще что. Но только не у него. За такими мелочами здесь следили строго. А еще строже наказывали.

— Шшш… Диспетчер Соколу ответь… Диспетчер Соколу.

— Диспетчер на связи, что там у вас.

— У нас проникновение. Код красный 5–3.

— Тревога. Код красный 5–3. Подтверждаю.

Улей зашевелился. Пока СБшник летел к лаборатории, ему по пути уже попадались, прочесывающие здание, патрули.

— Шшш… Диспетчер третьему. Центральный холл, у нас потери. Нападавший в адаптивном камуфляже.

— Сокол всем, не пускать их к спящей царевне.

— Твою — Пролетая холл, заметил двоих двухсотых в голову, одного трехсотого в ногу. Сработано четко и моментально — видно ребята экстра-класса.

— Шшш… Лестница еще потери. Двое глухих.

— Черт, черт. — голова уже понимала, что он не успевает, но ноги пока несли. Поворот, еще поворот. Труп, снова труп, лестница, — как же так — то? Перед глазами пронеслись черные тюльпаны далекого прошлого. И боль с ненавистью в глазах родных, при передаче грузов.

— Эх крыса, поймаю — удавлю. — нападавший явно хорошо знал здание, и маршруты патрулей.

Коридор, еще поворот, снова труп, совсем молодой еще. Видимо тот что нашел предыдущих на лестнице. За следующим поворотом он явно ощущает смерть. Забивая на осторожность, в кувырке выныривает из-за угла, еще в полете всадив две порции свинца в предполагаемое место нахождения противника. И о чудо — обе пули ложатся в цель. Одна в бедро, другая в шею. Это видно поскольку маскировка слетает и идет рябью. Второго демаскирует брызгами крови с шеи товарища. Но тот не замечает, поскольку занят чем-то у двери. По проявившимся очертаниям угадывается предмет, закрепленный на двери. Кумулятивный заряд направленного действия. Причем очень большой мощности. Рефлексы тем временем уже вгоняют ему в затылок пули. Одна за другой. Но поздно. Он как в замедленной съемке наблюдал через прозрачное бронестекло стен, как заряд, найдя слабину в двери, прорывается вовнутрь, и алчный огонь начинает заполнять собой доступное ему пространство. Доктор героически встает между огнем и капсулами. Безразличный огонь, приняв новую жертву, даже не замедлил своего движения. Крепкая скорлупа капсул боролась с агрессором до последнего, но она на такой напор она все же была не рассчитана. Сергей закрыл глаза — на такое он уже не мог смотреть.

Творившееся сейчас, я понимал все меньше и меньше.

— Тужься, милая, ну еще чуть-чуть. — появившаяся головка ребенка доказывала полный абсурд происходящего. Физически, Маша сейчас рожала там, в реале. Но вот каким образом малыш появился и здесь, в вирте, я не понимал. Так не должно было быть, но факты доказывали обратное. Наконец она разрешилась, и я, следуя ее руководствам, перетянул и перерезал пуповину малышу.

— Мальчик, у нас сын, ты слышишь?

— Дай мне его, пожалуйста. — умыв в теплой воде и вытерев, я аккуратно вложил в ее ослабшие руки младенца. Тот, потыкавшись, нашел наконец мамину грудь и спокойно принялся за трапезу. — как мы его назовем? — Ее глаза излучали радость и счастье.

— Арсений.

— Пусть будет Арсений. Красивое имя.

Младенец блаженно уснул и уже не видел, как мать с отцом становясь все прозрачней, уходили из этого мира. Но даже когда он остался совсем один, то не упал, а плавно опустился на траву рядом с, лежащем на ней, устройством своих родителей.