Архитектор големов

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 1 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Проснулся я ранним утром, когда старушка, у которой снял комнату, принялась ходить по кухне и скрипеть половицами.

Сразу вставать не стал — перевернулся на другой бок и попытался снова заснуть. Ночь была беспокойной — примерно с часу кто-то ходил под окнами и скребся в закрытые ставни, причём скребся очень громко. Выходить в ночь к неизвестному монстру не хотелось, потому я пытался уснуть, но через полчаса-час меня снова будил звук шкрябания по ставням.

Доспать так и не удалось — я провалялся в кровати минут пятнадцать, отчаянно зевая и слушая скрип половиц под ногами старушки. По идее, здесь весь пол менять нужно — не доски, а скрипучий оркестр. Только сомневаюсь, что старушка захочет что-то делать со своим стареньким домом. Были бы сыновья или внуки…

Я вздохнул и поднялся с кровати. Сделал зарядку, прогоняя из головы историю о пропавших на охоте муже и внуке, которую накануне рассказала старая женщина. Мир за частоколом села жесток. Выходя туда, ты каждый раз должен быть максимально подготовлен к схватке. Орки, гоблины, скелеты и зомби, обычные животные вроде волков и медведей и измененные магическими энергиями монстры — лишь малая часть того, что можно встретить за стенами. От некоторых угроз, вроде архилича с отрядом «рыцарей смерти» не защитит и отряд первоклассных големов. Попробуй одновременно и натравливать големов на гвардию нежити, и с бесплотными противниками, которых будет призывать и издали насылать на тебя лич, разбираться.

Я подхватил «утреннюю звезду», открыл скрипнувшую дверь комнаты — боги, тут есть хоть что-то, не издающее скрипов?.. — поздоровался со старушкой и вышел во двор. Вдохнул чистый деревенский воздух, с улыбкой посмотрел на бездонное, невероятно синее небо. Красота. Не вонь городской канализации или сточных канав, не запах выхлопных газов и пыли, что вечно носил ветер по улицам моего прошлого мира. Да, красиво… Но жить здесь я всё же не останусь — освою то, что хапнул, и отправлюсь до какого-нибудь подземелья. Нужны деньги для поступления в Гильдию Големостроителей — хочу наконец обрести архетип.

По густой и мокрой траве-мураве я дошагал до огорода, а потом по тропинке дошел до заросшего края участка, где старушка уже ничего не сажала — у пожилой женщины не было времени и сил заниматься всей землей.

Я ещё вчера вытоптал в траве удобный пятачок, и сегодня отрабатывал удары по воображаемому противнику. Новый ранг владения оружием внедрил в мое сознание ещё больше информации, и теперь я занимался отработкой полученных знаний. Соседи старушки, занимающиеся делами в своих огородах, смотрели на меня, как на идиота, но мне было плевать: задерживаться здесь надолго я не планировал, как и поддерживать какой-либо приятный образ среди местных.

После тренировки я вернулся к дому и умылся дождевой водой из бочки. Оттуда едва уловимо воняло болотом, но меня это не остановило. Мыться в колодезной воде я не хотел — со стен местного колодца даже в середине лета не сходит лед. Бежать до речки далеко, да и не стоит лишний раз выходить за частокол без весомого повода. Во всяком случае, ради купания точно не стоит — мало ли кто обнаружит тебя, безоружного и бездоспешного, в воде. Да и не факт, что местные часто чистят свою речку от мелкой водоплавающей нежити.

Возле дома я задумался: что-то же ещё хотел сделать… А, точно — нужно открыть ставни.

Я дошел до окна и осмотрел его. На дереве белели глубокие вертикальные борозды, будто ночью о доски точил когти тигр. Причем отметин было много — и новых, белых, что топорщились мелкой щепой, и старых, которые дождь и солнце сравняли по цвету со ставнями. Вчера не обратил на них внимания — умаялся возней с големом.

Интересно…

Я снял хитрый железный засов, цепляющийся крюками за скобы, и открыл ставни.

Любопытство взяло своё, и за завтраком я спросил у пожилой женщины, кто так шкодит, что приходится на ночь закрывать ставни и задвигать засов.

— Да кот это был бродячий, — пожевала губами старушка в ответ на мой вопрос.

Всего лишь кот? А я думал, там какой-нибудь монстр с пятисантиметровыми когтями бродит.

— Его год назад мальчишки по дурости камнями забили, вот он теперь голодный по ночам и бродит, — закончила она. — Умненький был, и после смерти сохранил часть этих… энстинктов своих.

Я хмыкнул. Охота ночами и прожитый год уже подразумевают какой-никакой разум, а не «энстинкты». Инстинкты движут зомби, которые стремятся догнать и сожрать тебя, несмотря на последствия. Если днем нежить скрывается в лесу, она весьма умна. Если это вообще нежить, а не монстр, связанный с тьмой, например.

Предлагать старушке помощь в поимке кота не стал — не мое дело. Если уж его деревенские охотники за год не поймали и не убили существо, я этим заниматься точно не буду — неизвестно, во что нежить превратилась за год. Вряд ли она стала меньше и слабее.

Пока завтракал, задумался о своих денежных проблемах. Еще раз вспомнил про наковальню стоимостью в сотню золотых, если продавать её с аукциона, и снова отбросил мысль о ней. Плевать на артефакт — жизнь важнее. А она может быстро закончиться, если я покажусь в Вяжске, который разнес Глебос. Я — не мечник, менять личину не умею, а артефакт сокрытия следов в моем рюкзаке не поможет затеряться в толпе, если стража станет искать меня по описанию. Вряд ли, конечно, кто-то будет меня искать, но шанс такой есть: отец Глебоса после произошедшего вполне мог приказать своим рыть носом землю. В таком случае наши портреты находятся у стражи всех ворот, а возможно, ещё и у того охранника, что ворота в поселок с подземельем стережет. Как бы до соседних городов мое описание не добралось…

После того, как я забрал голема, буря постепенно начала утихать. Я подобрал и засунул в рюкзак броню клановых, забрал их оружие. Броню продать не выйдет, слишком она приметная, но переделать под себя в будущем смогу.

Один меч вручил голему, вместо тренировочного — пусть лучше дерется им, чем пачкает и деформирует кулаки. После — закоулками добрался до места, где в последний раз видел Глебоса.

Карета по-прежнему находилась посреди улицы, только выглядела так, будто на нее сбросили замковую башню. Тела мечника я не увидел, а вот трупы двух клановых заметил — выглядели они ужасно. А потом меня заметили и прогнали прочь стражники, подошедшие к месту боя раньше меня.

Я бы не вышел через ворота вместе с тренировочным големом, но ураганный ветер загнал прогуливавшихся на стене стражников в караульные башни, потому я с помощью голема, ловкости и мотка прочной веревки взобрался на стену, и приказал механизму сделать то же самое. Даже если нас и заметят, вряд ли станут ловить — у стражи теперь есть дела важнее: со стены было видно, что городу здорово досталось. Пусть молнии Глебос и не вызывал, но ветер разнес стекла, содрал кучу черепицы на зданиях, повалил деревья. Наверняка сейчас всех стражников, кроме дозорных, стягивают в город — помогать устранять завалы, убирать с дорог рухнувшие ветки и оказывать помощь пострадавшим.

Я перекинул веревку за городскую стену и спустился. Медный ловко спрыгнул за мной.

Идти по дороге я не стал — сразу свернул к холмам, и пару километров шагал по ним, пока не начался лес. Голем, выполняющий команду «охранять», следовал за мной, и если на холмах он был практически бесшумен, то в лесу каждый третий его шаг сопровождался хрустом ветвей. К сожалению, медноголовый не знал команд «ступай тише», «выбирай дорогу», «будь незаметнее» — управляющий модуль медного был слабеньким, и сложные небоевые действия конвеерный болван, которого готовили для тренировки стражников, совершать не мог.

В лесу я двигался параллельно дороге, только не той, что вела в подземелье: я направлялся в сторону Оклорда. До самого города я, впрочем, не добрался. Уже ближе к ночи я вышел на дорогу, ведущую к селу, и дальше шагал по ней. В прошлом я часто смотрел разные карты, гадая, где и чем можно поживиться, а куда соваться вовсе не стоит. Из карт я знал, что здесь находится и успешно противостоит нежити село Топкое.

Ночной страж на воротах встретил меня не слишком приветливо, но запустил — оставаться ночью за воротами я не соглашался, а противостоять обычному на вид пацану с големом за спиной один сторож не мог. И позвать группу быстрого реагирования не осмеливался — засмеют, что пацана испугался.

Вот и получилось, что я выспался на лавке в сторожке, а на следующее утро, то есть — вчера, заселился к старушке, из беседы с которой узнал, что когда-то в Топком была таверна, и по дороге мимо села постоянно ездили и к местным шахтам, и к какому-то из ныне мертвых городов. Но после того как мертвое ожило, шахты закрыли, работу там свернули, а по дороге, насколько я представляю ведущие к мертвым городам пути, раз в месяц-другой до Топкого доходит либо блуждающая душа, либо костяной пес, либо ещё какой сюрприз.

Когда я бывал в некоторых деревнях, которые угораздило оказаться на дорогах, ведущих из мертвых городов, тамошние жители плакались, мол, нежить постоянно устраивает козни и нападает. Но это — полнейшая чушь. Если бы нежить не копила силы в мертвых городах, постепенно перетягивая силы в ближайшие к оставшимся городам некрополисы, а осознанно атаковала деревеньки, те не прожили бы и недели. Достаточно всего сотни зомби, чтобы поставить на Топком крест. А зомби — это всего лишь один из самых низших солдат в «табели о рангах» неупокоеных.

Позавтракав, поблагодарил старушку. За серебряный, что я дал за неделю проживания, женщина старалась гораздо больше, чем мы обговорили: вчера накормила меня до отвала, купила у соседей курицу и запекла в печи, и даже предложила почистить кожаную броню. Мне было слегка неловко за такое проявление заботы. Наверное, у женщины разыгрался материнский инстинкт и она старалась выплеснуть на меня нерастраченную заботу.

О моих родителях старушка тактично не спрашивала, о прошлом тоже рассказать не просила, и я наслаждался передышкой, когда не нужно добывать монеты и тратить время на охоту, а можно просто сидеть себе на попе, тренироваться, упиваясь зельями, и разбирать голема.

Кстати, о последнем.

Я вышел из дома и направился в старый сарайчик, к механизму.

В сарайчике было пыльно, сумрачно. Солнечный свет едва пробивался через ужасно запыленное маленькое окошко, но между досками хватало щелей, поэтому то, что мне требовалось, я видел.

Когда-то здесь жили кролики: у стены до сих пор стояли старые клетки. Продукты жизнедеятельности кроликов до сих пор валялись и в клетках, и по углам сарайчика, но не воняли — видимо, животных тут держали в прошлом году, или даже раньше.

Я мельком прошелся взглядом по клеткам и заметил на дверцах снаружи царапины, очень похожие на те, что оставил на ставнях «бродячий кот». Выходит, котик балуется пожиранием и обычных животных. Интересно… Но не настолько, чтобы пытаться его поймать. Да, голодная нежить, если это не душа и не скелет, которым питание не требуется, может полакомиться и животными, если поблизости нет людей. Но люди поблизости есть, вот в чем загвоздка. Сидят в домах и закрывают себя ставнями.

Голем лежал посреди помещения, на перевернутом ворсом вниз старом ковре. Справа от корпуса меднолобого я выложил его внутренности — управляющий модуль и энергетический кристалл. С модулем я сейчас ничего делать не могу. С архетипом я бы сумел протестировать модуль и даже сменить заложенные в голема программы, а без архетипа модуль для меня — обычная непонятная вещь. Глебос без архетипа не смог бы швыряться молниями, человек с архетипом Целителя, утратив архетип, не сможет исцелять раны. Так же и я бесполезен. Раньше смог бы сплести из маны любые руны, из рун сложить команду любому голему, а сейчас мог разве что тупо смотреть на выложенные передо мной вещи.

Ладно, не будем о грустном.

Теперь энергокристалл — прозрачный камень размером с кулак. С ним уже проще — с ним ничего делать не нужно. Сменить один энергетический кристалл на другой я смог бы даже без навыков — это чисто механическое действие. Но кристалла получше у меня не было.

Сейчас энергокристалл светился, заряжаясь. За несколько дней он должен накопить максимальное количество энергии, и из Топкого я выйду с работоспособным и полностью заряженным големом.

Над тем, как разбирать голема, вчера пришлось поломать голову, потому что копаться в себе он не разрешил бы даже мне — медный уверен, что я о-очень окольными путями веду его к ремонтнику, и готов как защищать меня на этом тернистом пути, так и выполнять мои команды в пределах разумного. В итоге, задачу я решил довольно просто — отдал команду: «путем отжиманий проверять стойкость шарниров рук, пока не получишь приказ остановиться». За два часа голем посадил в ноль свою магическую батарейку, и только потом я открутил ножичком держащуюся на шурупах крышку на спине модели семь-пять-тринадцать. Вынул из гнезда магический кристалл, тем самым обесточив робота… то есть, голема. И принялся проверять манопроводы.

Рунные цепочки внутри едва заметно светились, и в этом свете не было ни трещин, ни обрывов, он равномерен — значит, манопроводы не повреждены. Весь вчерашний день ушел на то, чтобы разобрать, проверить голема, и кое-как починить шарнир его колена. За все мои неловкие потуги система дала навык «ремонт механизмов», ранга «ученик».

Модель была полой внутри корпуса. Внутренняя пустота была как положительным качеством — если бы были повреждения манопроводов, я бы их заметил, так и отрицательным — конструкция недостаточно прочная — стенки тонкие. В большинство големов, особенно в боевых, после укладки манопроводов заливают строительную смесь, или даже расплавленный свинец: от этого голем становится массивнее, крепче, но детали заменять становится в разы труднее. И энергии такое творение кушает не в пример больше, но, как правило, хозяева боевых големов на хороших и вместительных энергокристаллах не экономят.

Хотя, как по мне, лучше уж делать механизм из металла покрепче, чем медь. Вот бы обзавестись големами из мифрила… Снова…

Я ещё раз глянул шарнир голема, но не придумал, как его выправить ещё лучше, без инструментов. Еще раз просмотрел манопроводы, а потом собрал голема снова. Все равно ни навык «создание големов», ни «управление механизмами» я с помощью тренировочного голема не получу.

Едва управляющий модуль со щелчком встал на место, как я закрыл крышку, замедлил время и принялся с бешеной скоростью закручивать болтики. Справившись с этой задачей, отступил от голема, чтобы тот не понял ситуацию превратно, будто я пытаюсь добраться до самого сокровенного места металлического болвана.

Едва все вложенные программы загрузились, голем вскочил с ковра, крутанулся на месте, разглядывая сарай, и замер, глядя на меня.

После удаления запчастей механизм перезагрузился и «забыл» все устные команды — мне пришлось снова пересказывать ему то, что я два дня назад говорил на тренировочной площадке.

— Режим энергосбережения, — скомандовал я. Голем никак не отреагировал, но базовая команда должна ввести его в режим «гибернации», где потребление энергии от энергетического кристалла будет столь малым, что его с лихвой перекроет естественное накопление кристаллом энергии. Конечно, будь голем в разобранном виде, заряд накопился бы ещё быстрее, но для меня важнее, чтобы голем был в работающем состоянии.

Я вышел из сарая и зашел в дом, а потом и в комнату. Там прыгнул на кровать и расслабился.

Итак, ремонт механизмов я получил. Для создания големов нужны специальные инструменты, которые, кроме как в Гильдии Големостроителей… и у моего бывшего наставника, достать негде: инструменты по выжиганию манопроводов на тренировочном големе, инструменты для удаления этих рун, и прочие.

Рунную магию я тоже приобрел, и как только я получу все остальные навыки архетипа, этот вместе с навыком «ремонта механизмов» уйдет из общих навыков в архетип. «Усиление големов» для архетипа не обязательно — его можно получить и позже.

По сути, для получения архетипа осталось приобрести два навыка — «управление механизмами» и «создание механизмов». И оба придётся осваивать в Гильдии. Эх, мне бы тамошнюю мастерскую на несколько часов… Навык «ремонта механизмов» я получил всего за сутки, значит, возможно, и эти два смогу получить с первой же заготовки.

А пока я отдыхаю, можно попробовать получить новые навыки. Научиться навыку бега уже не пытаюсь — и руки опускаются, и ноги. Больше двухсот часов тренировок на него потратил, и всё без толку. Лучше уж тренироваться в том, на что не жалко потратить время. Например, в медитации.

Книжку я давно уже выучил, поэтому теперь закрыл глаза и принялся успокаиваться, сосредотачиваясь на дыхании. Мысли сворачивали то на Глебоса, которого теперь найти, наверное, не выйдет — мы с ним не обговаривали место, где встретимся, если разойдемся, то на дорогущий артефакт, что лежит в выгребной яме и ждёт нас. Мелькнула и Гильдия, и даже кот, который приходит к дому по ночам — интересно, всю ли правду рассказала старушка? На других домах я не видел отметин. Может, как раз её внучок и забил кота камнями? Может, неслучайно исчезли дед с отпрыском?

Постепенно мысль сменялась мыслью, но я дышал, всё больше сосредоточиваясь на дыхании, и вдруг через какое-то продолжительное время осознал, что я уже больше получаса лежу в одном положении, у меня ничего не болит, не чешется, даже мысли все растаяли, и всё, что я ощущаю — концентрацию на дыхании.

Собственно, едва я это понял, как из медитации меня и выбило.

Вы получили навык «медитация».

Медитация, ранг — новичок.

Наконец-то!

Я счастливо оскалился. По телу будто прошла волна покоя, расслабляя меня всё сильнее. Этот навык не добавил мне особых знаний по медитации, но что-то во мне точно изменилось.

Я закрыл глаза и вновь сосредоточился на дыхании. На этот раз отринуть посторонние мысли получилось едва ли не сразу. Минут двадцать я лежал, наслаждаясь НИЧЕМ, когда в голове не бродит никаких мыслей, ты полностью расслаблен и абсолютно спокоен.

Интересно, как наличие медитации должно повлиять на навык ускорения восприятия, кроме как позволит мне действовать дольше без перенапряжения? И повлияет ли?

Я встал с кровати и использовал навык замедления времени. Ощущения, сопровождавшие навык, были теми же самыми — при попытке шагнуть вперёд приходилось напрягаться, легкий прыжок вверх прошел как обычно, и приземление заняло то же субъективное время, что и прежде. Но что-то всё же изменилось: контролировать движение энергий и рун внутри головы стало чуточку легче. Да и объем энергии, кажется, немного вырос. Но в этом я уже не уверен.

Следующие четыре дня я только и делал, что упражнялся с моргенштерном, медитировал, тренировал маневры уклонения и употреблял зелья. Хотя нет, вру — ещё я слегка подсел на обычные деревенские развлечения.

В селе тоже жили подростки. Я заинтересовал компанию из шести пацанят, которым было от тринадцати до шестнадцати лет. Когда мы повстречались с парочкой ребят в первый раз, я как раз шел к дому старушки, и за мной шагала медная махина. Ребята застыли и выпучились на металлического здоровяка, а спустя пару часов пришли ко двору старушки и пригласили меня поиграть с ними в мяч. А я забавы ради согласился. Возможно, в первом мире я неплохо играл в футбол, или хотел научиться играть. А может, смотрел за игрой по телевизору, не важно. Важно, что правила футбола и местной игры были схожи.

В первую игру мы разделились четыре на три и провели четыре игры до десяти попаданий в ворота. Я даже не использовал навык ускорения восприятия — по сравнению с остальными подростками, которые зелий ни разу в жизни, наверное, не видели, я был неплохо натренирован. Плюс ещё каждый физический навык давал свой бонус. Навык владения билом, который укрепил плечевой пояс, спину и бедра, добавил силы. Навык владения кинжалами, который сделал меня гибче, ловчее. Малый комплекс уклонения тоже повлиял на ловкость и скорость, оценка и навык ускорения восприятия поневоле это восприятие затронули.

В общем, детей я сделал, как… детей. Вроде бы, нечем гордиться, но я всё-таки нашел повод. Кто сможет чуть меньше чем за три месяца вырастить из хилого подростка — весьма способного юношу? Я вот — смог. Причем, я не тренировал этого самого подростка, с интересом наблюдая за его потугами — напрягаться и выкладываться пришлось самому.

На второй день мы с тринадцатилетним и самым мелким из присутствующих подростков всухую выиграли против пятерых. На третий играть меня не позвали, но я услышал хлопки ног по набитому мхом мячу и заявился на площадку сам, где чуть не вызвал у детей истерику.

Во время попытки разделиться на команды память даже выдала неожиданный кульбит и я вспомнил шутку из прошлого:⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

«Секс — это конечно хорошо, но вы когда-нибудь играли в футбол настолько круто, что, приходя во двор в разгар игры, слышали „он за нас, мы летим 2:6“, „а не жирно будет, что ОН за вас?“, „ну попробуем, а потом переделимся“. И вы стоите такой деловой и позволяете им драться за себя».

За меня не дрались, но тем не менее было интересно.

В общем, я не скучал — времени не было. Привык к шкрябанью за окном и не обращал внимания на злое урчание, больше похожее на рокот слабенького мопеда. Выкладывался, махая шипастым шаром, бегал по двору, используя комплекс уклонения, и пытался применить все советы Глебоса. Но, как я ни старался, следующий ранг навыка ни в медитации, ни во всем остальном не взял. Хотя очень, очень хотел. Увы, навыки и у нормального человека развиваются медленно, а у меня их восемь, и чтобы вернуться к нормальной скорости роста прогресса, мне нужно хотя бы сбросить в архетип рунную магию и ремонт механизмов. И то, для этого мне нужно взять ещё два архетипных навыка. А ещё мне необходим навык самоконтроля, который советовал трактирщик.

От всего этого голова шла кругом. Но всё же, глядя на свой статус, я был доволен.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Вилатос

Архетип: отсутствует

Общие навыки:

Владение кинжалом — ученик

Владение утренней звездой, ранг — ученик

Оценка — ученик

Ремонт механизмов — ученик

Рунная магия — ученик

Малый комплекс уклонения — новичок

Медитация — новичок

Ускорение восприятия — новичок

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Среди детей моя персона стала культовой. Они не мешали мне заниматься, не допекали разговорами, но в один день, когда я тренировался в огороде, подошли всей гурьбой и попросили потренироваться вместе со мной.

Я мог себе позволить потратить время на обучение мелких, но сразу объяснил, что ничего так просто им не дастся. Был соблазн заставить их выучить навык бега, который показывал мне Глебос, но я сдержал своих внутренних демонов. Хотя навык в этом злом полумертвом мире идеально подошел бы будущим охотникам, воинам — да кому угодно подошел бы, но сложность его изучения ставила крест на всей полезности, которую он мог принести.

Расспросив подростков, я узнал, что навык есть лишь у самого старшего, и это «свежевание». Я объяснил, что получить первый ранг навыка довольно легко, для этого нужно выбрать себе понравившееся оружие, выйти за частокол, желательно — в сопровождении взрослого и потратить несколько дней на упорные тренировки, колотя дерево. А взрослый пусть следит за округой и временами подсказывает, правильно ли они занимаются.

— А пока я расскажу вам о том, какие вообще способы развития есть, — завершил я вступление. А потом рассказал про книги, о наблюдении за тренировками и боями и про сами сражения, в которых развиваются навыки. Рассказал, что такое эликсиры, упомянул, сколько они стоят. Посоветовал найти какой-нибудь заработок, чтобы накопить на эти зелья, и даже накинул вариантов.

Пацаны жили будто не в селе неподалеку от Оклорда, а в дремучем лесу. От перечисления, за что в городе можно получить медь и даже серебро, подростки впали в прострацию. Вместе с тем я выяснил, какие травы растут у них поблизости, рассказал, как правильно сушить их для алхимиков и зачарователей, и добил расценками. Причем ничего сверхдорогого вокруг не росло, просто медь в Топком ценилась гораздо дороже, чем в городе. Или же ребята просто не верили, что могут начать зарабатывать самостоятельно, пусть и гораздо меньше, чем их отцы-охотники.

Наконец настал день, когда я планировал уезжать. С утра хозяйка наготовила мне снеди в дорогу, хотя на голод я не жаловался, и идти тут было не так уж и далеко.

— Может, останешься? — предложила старушка, когда я накинул рюкзак на плечо. Я слегка удивился, но всё же ответил:

— Нет, спасибо. Я прекрасно отдохнул, а теперь — пойду.

Задерживаться я и правда не мог. В Оклорде мне нужно купить зелья — мои уже заканчиваются, да и стоит начать зарабатывать в подземелье, пока деньги не кончились. От голема я получил всё, что мог. Остальные навыки придётся добывать непосредственно в Гильдии. Может, конечно, и можно сделать это в обход Големостроителей, если у меня появятся инструменты по нанесению энергонасыщенных рун на заготовку, и чистый модуль управления, но я людей с такими вещами не знаю.

— Если ты о деньгах переживаешь, то бесплатно живи, — принялась настаивать женщина.

— Да не в деньгах дело, — замялся я.

Вот как объяснить человеку, незнакомому с дорогой приключений, что сидеть на месте — не мое? Что никто кроме меня нежить не остановит? Что я уже тоскую по подземелью и погоням за монстрами и побегом от них?

Впрочем, объяснять ничего и не потребовалось, всё решилось само собой.

— Почему вы меня все бросаете… — дрожащим голосом сказала женщина и быстро вышла из кухни.

Я слегка растерялся от такого проявления чувств. А потом тяжело вздохнул, открыл кошелек и достал оттуда десяток медных монет и положил их на стол. Остаться я не мог, вернуть ей родню — тоже, а вот помочь, в меру своих сил и желания — вполне. Хотя, конечно, привязаться к подростку, который у тебя комнату меньше недели снимал, и расстаться так, чтобы он почувствовал себя малость виноватым — это нужно уметь.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 2 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Мэр Вяжска был стар — дедуле в этом году должно исполниться шестьдесят два года. Только вот исполнится ли ему шестьдесят два, или жизненный путь неожиданно и трагично прервется раньше, зависело не от здоровья, не от происков врагов, желающих убрать застоявшуюся фигуру с игровой доски, а от прихоти человека, который сейчас сидел в его, мэра, ратуше, на его, мэра, кресле, и задавал вопросы, на которые он, мэр, не мог дать ответов.

— Где мой сын? — с деланным равнодушием спросил лорд Арк, глава клана Кровавой луны.

Мэр Вяжска едва слышно вздохнул. Вместо того, чтобы расследовать, куда ушли два гоблинских племени, или следить, как продвигается починка крыш городских складов, он вынужден стоять перед этим чванливым человеком.

Мэр не часто сталкивался с лордами, но каждый их визит воспринимал как неизбежное стихийное бедствие. Как вчерашний ураган, сорвавший с крыш черепицу, выбивший окна в городе и убивший по последним данным семерых горожан. Только вот ураган не достал мэра, сидевшего в уютном подвале, а лорд Арк — мог. Как мог и любой глава кланов, которые воспряли и принялись наращивать силу после смерти большей части живших на материке людей.

Мэр — формально — стоял над Гильдиями, руководил — совсем не формально — стражей и отдавал приказы городским службам. В его распоряжении была весьма ощутимая власть, людские и денежные ресурсы, только вот лорду служили ребята покрепче обыкновенных стражников. И эта маленькая, но весьма сильная и организованная группа за минуту заломала его, мэра, охрану, как моряк портовую проститутку. И теперь, в собственной ратуше, мэра допрашивает самоуверенное и горделивое, простите за выражение, чмо, с таким видом, будто имеет на то полное право. И не ответить не удастся — в случае, если мэр заупрямится, то может и не дожить до шестидесяти двух.

И решить вопрос атакой на отряд лорда тоже не выйдет — стражники справились бы, шапками закидали наглеца, только они сейчас бегают по городу и помогают наводить порядок.

— Мои люди выяснили, что ваш сын, находясь под личиной, прошел через западные ворота спустя пятнадцать минут после того, как стих ураган.

— Западные ворота, западные ворота… — вспоминая обозначенные ворота, пробормотал лорд Арк. — Они никуда не ведут.

Конечно же, западные ворота вели к садам и маленькой крепости, где жили те, кто за садами следил. Если бы ворота никуда не вели, их бы попросту сняли, а проем заложили каменными блоками.

— Они ведут к садам… — терпеливо начал было мэр, но его перебили.

— Я спросил, где мой сын! — повысил голос лорд. — Я не просил вас объяснять про ворота. А вот о чем я вас просил — так это найти того, кто получил награду за турнир! И было это, если не ошибаюсь, больше недели назад!

— Я отдал необходимые приказы, но…

— Но никакого результата не добились! Зато мои люди за сутки выяснили, где его можно поймать!

Мэр виновато понурился, но в склоненную голову вместо оправдания лезли совершенно другие мысли. Например, цитата из пухлого словаря, который мэр любил читать на досуге. «Чванливый — тот, кто проявляет надменность, самоуверенность, и стремится показаться важным или превосходящим других. Чванливый человек обычно гордится своими достижениями или своим положением. Зачастую имеет привычку преувеличивать свои способности или материальное положение с целью подчеркнуть собственную значимость».

Увы, ни материальное положение, ни собственную значимость лорд Арк не преувеличивал — ему это не требовалось. Лорды были независимыми фигурами, набравшими слишком большую власть, чтобы кто-то смог лишить их независимости. Вскрыть этот гнойник нынешние мэры не могли: вместо государства остался жалкий огрызок, большая часть солдат была занята выслеживанием и уничтожением нежити на рубежах мертвых городов, потому такие недодавленные в своё время тараканы, как Арк, и смогли откусить кусок власти. И Арк потому сейчас сидит в его кресле, что понимает — мэр утрётся. Ни у Вяжского мэра, ни у прочих городских глав нет в наличии сил, способных задавить жука-лорда в его собственном замке, где едва ли не каждый каменный блок — простенький защитный артефакт. А если такие силы и найдутся, они не помогут выжить при ответном ударе, когда остальные лорды захотят поквитаться со «смутьянами».

Раньше всё было иначе. Государство обеспечивало стражников в каждом городе лучшими эликсирами, в обмен на подписание десятилетнего контракта. Из столицы в каждый город направляли как наставников, так и сотни книг с навыками. Любого, кто покушался на власть, навещали тихие убийцы с эпическими, а то и легендарными архетипами. Вот только где теперь эти убийцы? Где столица? Все погрязло в беззаконии, а новый мир скалится выросшими клыками и жадно урчит.

Лорды понимают текущее положение, и упиваются беспомощностью мэров. На тренировку своих людей они уж точно не жалеют ни эликсиров, покупая те у независимых алхимиков за огромные суммы золота, ни монет на услуги наставников. Да ещё и помогают друг другу, обмениваясь как специалистами, так и открытиями, скоты.

— Так, может, вашим людям и дальше пойти по его следам? — невинно спросил мэр. — У меня нет ищеек, столь компетентных, чтобы уловить след человека, изменившего личину.

Лорд Арк скривился. Его взгляд вцепился в мэра, словно пытаясь проникнуть в душу человека и вытянуть оттуда правду.

— Характеристики старой личины разослали? А портреты того странного мальчишки?

— Да, разослал по всем городам, — едва не скрипя зубами от унижения, кивнул мэр. И добавил, желая защитить своё кресло и судьбу. — Вдобавок в других городах, и на воротах, и во всевозможных подземельях будут отслеживать людей с двуручным оружием и артефактами.

— Хорошо, мэр, — успокоился лорд. — Будем считать, вы меня убедили.

Арк порывисто поднялся с кресла и, пройдя мимо мэра, вышел за дверь.

Глава города подошел к окну и спустя минуту увидел, как из ратуши вышли шесть человек лорда. Шесть эпических архетипов, и сам Арк, обладавший легендарным.

Мэр посмотрел на городские крыши, потрепанные ураганом, на мусор и осколки, что до сих пор не убрали с мостовой, и вздохнул. Город жёстко потрепало бурей, которую устроил пропавший щенок лорда. Убытки исчислялись десятками золотых. Только вот лорд отрицал, что его сын замешан в возникновении урагана, и мэру пришлось это проглотить.

— От такого отца я и сам бы сбежал, — неожиданно для себя пробормотал мэр.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Я покинул Топкое, оставив позади бревенчатые стены, людей, с которыми наладил общение, и тайну мертвого кота. Дальше мой путь вел по дороге, заросшей травой — за пару часов дойду до основного тракта и тогда отправлюсь к Оклорду. Колосья вездесущего пырея шелестели, когда я задевал их ногами.

За мной следовал медный голем, величественный и слегка подлатанный. На каждый его шаг приходились два моих. Медноголовый внимательно смотрел по сторонам, выискивая опасность. Да, наш путь до ремонтника слегка затянулся…

Шагалось легко — пространственная сумка вместила в себя собранную старушкой снедь, кожаные доспехи ощущались, как вторая кожа. Кроны деревьев закрывали меня от жаркого солнца, а легкий ветерок нес из леса прохладу. Знай себе, шагай, только смотри внимательнее по сторонам, чтобы не проворонить опасность.

Если бы я шел по тракту, рядом с другими путешественниками, я бы даже попытался помедитировать, но сейчас я не мог позволить себе этого — полагаться на голема я не буду. Вот будь у меня голем-телохранитель, или боевой — другое дело, а этот — обычный тренировочный, просто со сбитыми настройками.

После получаса пути мы встретили две повозки — купец ехал к селу, чтобы задёшево скупить и выменять на инструменты и оружие шкурки монстров и ценные травы, а потом продать их в городе задорого. Через час после встречи с купцом, практически у самого тракта, из кустов выскочила огненная лиса — монстр, обладающий ядром. Ярко-красные глаза лисы задумчиво пробежались по мне, по моргенштерну, который я держал в руке, затем перескочили на голема, оценили меч, который здоровяк держал в медных руках. Я в свою очередь заметил огненные искры, скачущие по шерсти лисы, и дрожащий воздух над ней.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Если начнётся драка, будет плохо. Голем против магов драться не обучен, рванет напрямик, и получит в грудь либо поток пламени, либо огненный шар. А в груди и энергокристалл, и прочая начинка, хрупкая для перепада температур. Но с другой стороны, лиса — это не просто дорогущая шкурка и вкусное мясо, но ещё и ядро, из которого можно сделать как защитный, так и атакующий артефакт.

Пока я прикидывал, какие команды отдавать, и стоит ли мне лезть в драку первым, свой ход сделала лиса. Монстр не решился нападать на меня, а повернулся и исчез в кустах. Несмотря на всю уверенность в победе, на меня накатило облегчение — хорошо, что обошлось без боя. Неизвестно, насколько мог бы пострадать медный во время этого боя. Терять голема не хотелось — на медного у меня были свои, весьма далеко идущие планы.

Металлического болвана пришлось оставить на окраине леса, в паре километров от города: не знаю, как стражники на воротах отнесутся к мальчишке, который управляет големом, и дошла ли до них информация о пропаже этого голема с тренировочной площадки в Вяжске, но лучше не проверять. Да и в Оклорде, если мне «повезёт» наткнуться на любопытного члена Гильдии Големостроителей, который использует возможности архетипа, чтобы проверить голема, шагающего в такой интересной компании, у меня будут крупные неприятности. Так что голема я оставил за полчаса до города: отвел в лес, приказал лечь и закидал его ветвями орешника.

Поля и огороды с той стороны города. Здесь же подземелье и леса. Их постепенно вырубают, но медленно — для отопления используются артефакты, а доски и бревна везут в города из лесов. Где-то в глубине таежных дебрей до сих пор работают лесопилки, откуда материал развозят на крепких телегах суровые бородатые авантюристы, завязавшие с походами в подземелья и выбравшие себе менее опасное занятие.

Идти через ворота было страшновато. Я не знал, ждут ли меня стражники, и есть ли у них моё описание. На всякий случай я снова соорудил из платка арафатку, натянул её повыше и пристроился за компанией сборщиков трав, что шагали с огромными туго набитыми рюкзаками. Новички. Как накопят на пространственные сумки, будут ходить с ними. А может, уже накопили, и поместили внизу туго набитых рюкзаков, просто не подают виду, чтобы никто не попытался ограбить их ради нескольких серебряных монет, которые можно выручить за такой артефакт. Хороший рюкзак вмещает девяносто литров, что приблизительно равно одной десятой кубометра. Самая плохонькая пространственная сумка вмещает кубометр всего, что ты туда утрамбуешь.

Обстановка возле ворот Оклорда отличалась от таковой у Вяжска. Во-первых, кроме авантюристов, которые искали себе членов в команду или предлагали свои услуги, здесь собирались и обычные трудяги. Пока стоял в быстро продвигающейся очереди, задал пару вопросов, послушал разговоры трудяг и выяснил, что они работают в окрестных полях, садах и огородах, и ждут нанимателей, которые отберут самых крепких из них.

Оклорд славился полями, садами. Большая часть овощей и фруктов расходилась по всем городам отсюда. Именно Оклорд находился чуть дальше от некрополисов, чем остальные четыре города.

В голове, постепенно обретая четкость, забрезжила идея, в которой фигурировало подземелье, голем и один их местных трудяг — желательно, самый потрёпанный и забулдыжный, чтобы без вопросов согласился на любую работу. И нет, я не желал выращивать грядки в подземелье, мне помощь местного требовалась для другого. И чуть позже.

Стражники посмотрели на меня, спросили имя. Я представился Кириллом.

— Погоди… — наморщил лоб стражник. — Тут не отмечено, что ты выходил.

— Потому что я выходил через другие ворота, — пожал я плечами.

— Вот там и заходи, — отмахнулся страж. — Следующий!

Путешественников здесь отмечали, и одним мёртвым богам известно, куда эти данные шли потом, потому я решил использовать самый древний способ незаконного заработка — подмазать законника. В конце концов, не будут же ребёнка сажать за взятку?

Серебряная монетка блеснула на солнце, и укатилась под стол стражника, тихо звеня.

— Вот я неловкий… — огорченно произнес я. Стражник посмотрел по сторонам, но его напарник проверял тележку какого-то снулого дядьки, а очередь смотрела куда угодно, но не на монетку — я швырнул её так, что никто не обратил внимания на кругляш.

— Ничего страшного, я подниму, — тихо сказал стражник. — Иди себе спокойно в город, Кирилл.

Оклорд я знал гораздо хуже, чем Вяжск. В прошлой жизни меня изрядно помотало по городам, но больше всего я прожил в других. После того, как из здешних древних катакомб хлынула нежить, этот город стал весьма нехорошим местом для хорошей и сытной жизни.

Потому мне пришлось расспрашивать авантюристов, спешащих к воротам, а потом и прохожих, чтобы указали, где находятся лавки зельеваров. Разумеется, про «хорошего» я даже не спрашивал: мнение — дело субъективное. Кому-то не понравится, что отличный зельевар ломит цену на свои товары и говорит с тобой через губу, хотя ты всего-навсего рукав в дерьме испачкал и зашел в лавку, чтобы потратить огромную сумму меди и случайно харкнул на пол. А кто-то будет в восторге, если тебе продадут разведенное зелье, зато зальют меда в уши.

В общем, мне насоветовали целых четыре лавки. Прикинув их расположение, я выстроил маршрут — для такого моего знания города хватало — и принялся поочередно обходить лавки.

Первое место было тесным. В зале воняло химией, большинство пузырьков с зельями, которые нужно было хранить в темноте, стояли на свету, и, судя по виду залитых в них зелий, находились не в лучшей кондиции. В общем, зелья для тренировок я даже спрашивать не стал — вышел прочь. Здоровее буду.

Вторая лавка оказалась гораздо лучше. В зале пахло хвоей, на столе зельевара не обнаружилось пятен от зелий, а окон не было вовсе — вместо них в зале горели магические светильники. Тоненькая женщина-зельевар была одета в обычную городскую одежду, а не в фартук, заляпаный продуктами экспериментов, как продавец в первой лавке. И в зале были люди — возле стола стояла маленькая очередь из троих человек, да ещё несколько слонялись, разглядывая ряды разноцветных склянок.

— Здравствуйте, — с полупоклоном поприветствовал я мастера. — Мне сказали, у вас есть зелья для тренировок тела.

— Какие именно вас интересуют? — прощебетала мастер.

— Лучшие. Те, что за три серебряных.

— Простите, но лучшие идут по четыре, — ошеломила меня мастер.

— Э-э… Могу я их увидеть? Все четыре вида зелий, пожалуйста.

Когда мне вынесли пузырьки, я вздохнул. Да, это были те самые зелья. Отлично насыщенные, судя по цвету содержимого, ничуть не разбавленные, но ужасно дорогие. На треть дороже, чем я планировал их купить.

К сожалению, долго спорить и торговаться я не мог — в лавку уже зашли два человека, и они с нетерпением пялились на меня, как бы говоря: давай, парень, покупай и проваливай. Хороший поток людей означал, что тут не будут позволять какому-то сопляку сбивать цену на глазах у других людей. А если я начну рассуждать о разнице в закупочных ценах на ингредиенты, и какой, по моему мнению, должна быть цена, добьюсь лишь того, что со мной и вовсе откажутся торговать.

Но не попытаться я не мог.

— Скажите, цены фиксированные?

— Да. Я не имею права торговаться — цены устанавливает мастер.

Значит, она не мастер? Ну, тогда понятно. Зарплата женщине-продавцу, плюс какая-то доплата за хорошие и свежие ингредиенты, аренда большого помещения — всё это влетает в копеечку. Правда, я не хочу, чтобы зарабатывали на мне. Будь зелья немного дороже — скажем, на двадцать меди, я бы взял пузырьки, а так — поищу лучше. У меня ещё две лавки на примете.

Я попрощался, вышел и отправился дальше. Четыре серебра за бутылек, ха!

Спустя полчаса я снова вернулся к лавке — хмурый и морально готовый расстаться с деньгами. В третьей лавке обстановка и качество зелий были практически, как в первой, а в четвертой мне попытались впарить бутыльки за пять серебряных монет. А когда я таки сторговался до трех, зельевар нехотя согласился, похвалил мою деловую хватку и вынес изрядно разбавленный товар. Словно в лицо плюнул, скотина.

Хоть самостоятельно бери и вари эти зелья. Останавливали меня несколько вещей — во-первых, на организацию процесса нужно время, а во-вторых, меня просто прирежет кто-нибудь, науськанный местными воротилами — например, хозяином этой лавки. Они здесь десятками золотых в день ворочают, и им наверняка это нравится. Уводить клиентов подростку они не разрешат. Да и на по-настоящему дорогие и качественные зелья я не замахнусь — там архетип необходим.

Второй раз стоять в очереди было унизительно, но женщина ни словом, ни делом не показала злорадства: так же прощебетала вопрос, какие меня интересуют зелья. Сердце обливалось кровью, но я выдавил из себя:

— Дайте двенадцать… Нет, дайте восемь фиалов зелий для тренировок. По два каждого вида.

На две недели этого хватит. За это время я должен подкопить серебра, чтобы при виде монет, покидающих мой кошелек, настроение не портилось.

После того, как купил зелья, нашел единственную в городе лавку зачарователей. Я помнил данное себе обещание взять оружие против призраков или иных нематериальных существ, но глядя на цены всего, что мне здесь предлагали, я мог только кривиться и сдерживать ругательства. Цены — бешеные! Вот, к примеру, короткий меч с прозрачным, будто изо льда состоящим лезвием.

Призрачный клинок.

Магический предмет редкого ранга.

Описание: отличное оружие против призраков, блуждающих огней и некоторых вражеских чар.

Навыки:

Призрачный удар — пассивный навык, позволяющий наносить урон духовным сущностям.

Вещь хорошая, и всё бы ничего, но три золотых и тридцать серебра?! Да это за гранью добра и зла! В конце концов, это оружие не переносит тебя за спину противника, а всего лишь помогает разить призраков и прочих бестелесных монстров! Оно даже ранг мастерства не повышает!

— Неужели вам ничего не нравится, молодой человек? — с глубоко запрятанным ехидством спросил продавец.

Я не ответил и вышел. Насколько я знаю, авантюристы предпочитают получить артефакты в «зачаровательном покое», который в местном подземелье заменяет библиотеку. Вот там и обзаведусь оружием.

А теперь — на рынок, за покупками. Потом можно найти какого-нибудь рабочего бродягу и отправляться в подземелье.

На рынке я приобрел пустой мешок, и за десяток медных монет забил его солониной, сложенной в отдельный чистый мешочек, дешевым тряпьем и зелеными фруктами: хотя здесь не было тяжелой и холодной зимы — температура опускалась всего до минус пяти, часть садов Оклорда находилась в теплицах, и маги-огородники заставляли деревья плодоносить круглый год.

Мешок оказался тяжеловат. Я бы его, конечно, донес, но, к счастью, нести его не мне.

Итак, еда и тряпки есть, а воду можно достать и в самом подземелье. Можно выдвигаться на поиски работника.

— Можете присмотреть за мешком? — попросил я горбоносого продавца фруктов, у которого и скупил часть товара.

— Разумеется, уважаемый. За медную монету никого к нему не подпущу!

Вот крохобор. А я думал, что при какой-либо покупке ты автоматически приобретаешь и благосклонность продавца, которую потом можешь конвертировать в ответы на какие-нибудь вопросы, или вот в такие мелкие услуги.

— Хорошо, — нехотя произнес я. Оставив на прилавке монету, я зашагал прочь из города. По пути зашел в проулок, открыл рюкзак и убрал золото и почти всё серебро в пространственную сумку. Оставил в кошельке лишь пару серебряных монет и всю медь.

Когда выходил за ворота, предупредил стражника, что скоро пойду обратно. Прошел мимо авантюристов и вежливо кашлянул возле толпы рабочих. Те не обратили на меня никакого внимания. Тогда я громко обратился ко всем сразу:

— Уважаемые, мне нужен работник, который отнесет мешок с продуктами в подземелье. Даю тридцать медных монет.

Я знал, что авантюристы в ряды рабочих не идут, как и наоборот, но не предполагал, что различие между любителями адреналина и мирной жизни окажется столь сильным.

— Чего-о?! — протянул один из мужичков. — Подземелье? Да на кол оно мне не упало!

Окружающие закивали:

— Верно!

— Дело говорит!

— Умереть — как плюнуть.

— Слышь, малой… А, это… Ну, ежели серебром заплатишь, возьмусь, — пообещал мужичок с бегающими глазками. Я сделал вид, что не услышал его реплику.

— И чего, никто не желает получить тридцать медных? — напоказ удивился я. Как по мне, окружающие выглядят не слишком богато, а тридцать монет — это пара недель отдыха в дешевой таверне. Можно даже сторговаться, чтобы жить дней десять, но всё это время тебя кормили. Да за такую сумму два месяца назад я бы сам мешок в подземелье отнес!

— Вон, его спроси, — махнул рукой мужик в сторону полей.

Я посмотрел в указанную сторону, но не сразу заметил бродягу, лежавшего в тени старого дерева. Мужчина был одет в грязное и рваное тряпье, бородат и неухожен. Даже издали было заметно, что он очень изможден и тощ — возможно, потому, что перебивается нестабильными заработками, и спит, когда работодатели выбирают работников для полей.

Смотрелся бродяга жалко. Я не выбрал бы его, понадобись мне действительно сколько-нибудь значимая помощь, но затащить мешок в подземелье сможет и он.

В общем, я, недолго думая, направился к отдыхающему. На всякий случай на ходу проверил, как выходит из ножен клинок. Вдруг бродяга окажется не таким уж безобидным, как выглядит.

На покашливание бродяга не отреагировал: как сопел с закрытыми глазами, так и продолжил. Тогда я достал из кошелька две медные монеты, и позвенел ими друг о друга. Эффект был практически мгновенным: работник открыл глаза и уставился на монеты.

— Есть работа, на двадцать медяков.

— На двадцать? Маловато будет, — сообщил наглец.

— Да? Ну разумеется, ты ведь лежа гораздо больше зарабатываешь. Желаю тебе удачи в твоем нелегком деле, — развернулся я.

— Э-э, пацан, я так неудачно пошутил, — пошёл на попятную этот хмырь. — Шутка, понимаешь? Говори, что нужно сделать.

— Нужно дойти до рынка, взять там мешок с припасами, что я закупил для своего наставника и отнести ему. Ничего, что я предлагаю тебе поработать носильщиком?

— Ничего-ничего, работа не пыльная, отличная работа — бодро сказал бродяга, не отводя глаз от монет, которыми я жонглировал — подросшая ловкость позволяла мне не только мальчишек в футбол обыгрывать. — А далеко нести?

— На первый этаж подземелья. Считай, три километра всего.

— Я не такой идиот, чтобы спускаться в подземелья, — пробурчал мужик, теряя весь алчный задор. — Походы в подземелье — это очередное тупое занятие. Им занимаются отчаянные приключенцы, которым явно нечего делать. Там узкие и мрачные проходы, где всюду висит паутина, а по коридорам бегают крысы. Думаешь, там можно найти что-то ценное? Единственное, что ты найдешь в этих злосчастных подземельях — это грязь, мертвецов и добрую порцию смертельной опасности, пацан. Мох и сырость — вот что ты там найдешь, сынок. Представь себе всё самое неприятное, что только можешь себе представить, и умножь свои фантазии на десять — это и будет подземелье.

Н-да, уж. В деталях он ошибся: подземелье весьма сухое и хорошо вентилируемое место — кто бы им ни управлял, он заботится о внешнем виде своего детища. А вот суть бродяга ухватил верно — в том или ином роде в подземелье присутствуют и грязь, и опасность, и смерть.

— Я просто хочу, чтобы ты отнес туда мешок моего учителя, — напомнил я. — Тебе не обязательно идти на десятый этаж, просто спусти мешок на первый.

— За двадцать монет сам тащи, — бросил мужик. — Меньше, чем за двадцать пять даже не встану. И не проси! Двадцать пять — ми-ми-мум, слышишь?

— Ну, раз «мимимум», тогда договорились, — согласился я и открыл кошелек, — будет тебе двадцать пять монет, но тогда мы сделаем маленький крюк и заберем кое-что. И всю сумму я тебе сразу не отдам, чтобы ты не сбежал с ней. Вот пять монет, через полчаса отдам ещё пять.

На том и порешили. Бродяга пошёл со мной на рынок, мы забрали мешок и дошли до леса, где прятался голем.

Мужик сперва пытался то жаловаться на жизнь, то узнать, что в мешке, но потом устал одновременно говорить, нести груз и думать, и лишь кряхтел время от времени.

— Долго ещё идти до твоего схрона? — спросил он, тяжело дыша. Бродяга то перекидывал мешок на спину, то тащил на плече, то нес в обеих руках. Пальцы его уже побелели от напряжения, лицо раскраснелось.

— Почти пришли. Не пугайся, — предупредил я, и закричал в сторону леса:

— Медный! Ко мне.

Раздался треск веток, и из леса выбежал голем. Мужик ёкнул, выругался дрожащим голосом, но убежать не попытался — обещанные монеты крепко держали его за жадность.

— Вот это, конечно, махина, — с восхищением сказал он. — А зачем тебе было прятать болвана здесь?

— Потому что не хочу, чтобы меня посчитали богатеньким мальчишкой и попытались ограбить, — выдал я. Повод вяленький, но мужичка он устроил.

— Слышь, а чего ты тогда мне рюкзак вручил, а не голему? Он чего, сам отнести не может?

— Это же голем, — снисходительно сказал я. — Он же тупой. Даже если я ему объясню, как правильно держать мешок, посмотри на его лапы — они же огромные. Там, внутри, куча продуктов, голем их попросту раздавит… Ладно, пошагали к подземелью. Раньше принесем вещи — раньше деньги получишь.

Такой мотивации хватило ненадолго. Мы вышли на дорогу, ведущую к подземелью, пятнадцать минут шагали вместе с авантюристами, а потом мужик едва не рухнул на землю.

— Так, стоп… Фух… — выдохнул бродяга, поставив мешок. — Отдохнуть надо. Слышь, а чего твой наставник себе пространственную сумку не купит, если он голема тебе приобрел?

— Голем не мой, а наставника. Просто временно охраняет меня, и следит, чтобы никто не ушел с деньгами, не закончив работу.

— Мне не нравятся твои намеки, сопляк, — предупредил мужик.

— А мне не нравится, что ты пытаешься незаметно прощупать через ткань содержимое мешка. Держи пять монет.

До подземелья мы добирались ещё час — остановки становились всё дольше, а лицо мужика — всё трагичнее. Не знаю, жалел ли он о том, что согласился на эту работу, но попыток вернуть денег и уйти не делал.

В какой-то момент, достаточно отдалившись от бродяги, я тихо скомандовал голему команду сопровождать мужика. А потом мы миновали ворота, ведущие в местный поселок, прошли по улочке, весьма схожей с той, что находилась в поселке над Вяжским подземельем, и наконец вошли в центральный зал.

— Погоди, — попросил я. Мужик даже перечить не стал — поставил мешок на пол и рухнул на лавку.

— Долго ещё идти?

Я посмотрел на его измученное лицо, на дрожащие руки, и не стал его огорчать.

— Еще буквально метров триста. Сперва дойдем до стражников на воротах, потом спустимся по лестнице до первого этажа, и отнесем мешок в правый коридор. Ты оставишь его там и можешь возвращаться.

— Погоди, дай отдохнуть… Устал я, до жути устал.

— Конечно, отдыхай, — кивнул я. — А я пока карту в памяти освежу.

Я подошел к висящему на стене полотну. Так, это первый этаж… Ничего сложного — семь безопасных зон. Второй этаж… Ага… Лестницы, вентиляционные спуски… Так, особое место, зачаровательный покой, сейчас находится на пятом этаже. Печально…

Спустя пятнадцать минут я запомнил ключевые места первых трех этажей, а бродяга набрался сил. Через кордон мы прошли без проблем, разве что я немного отстал. Стражи не обратили особого внимания на мужичка, который предпочитает таскать тяжелые вещи сам, а не грузит личного голема, и я наконец вздохнул спокойно.

Вот и завершилась моя многоходовочка. Что видели стражи в подземелье: погонщик големов в сопровождении конструкта тащит мешок. У голема свободны руки, он готов отразить атаку и прикончить нападающего, если такой будет. На мелкого пацана, который зашел в подземелье после погонщика, воина и пары лучников, они не обратили никакого внимания. Ну идет с кинжалом на поясе и тощим рюкзаком, пусть идет.

Возможно, я лишний раз перестраховывался, но если бы глава стражи из Вяжска послал ориентировку на пропавшего голема, стража могла бы схватить мужика, это раз. Два — если страже всё-таки придет такая бумага, пусть они этого мужика и ищут. Я собираюсь уйти как можно дальше и с помощью голема хорошенько прибарахлиться частями тел монстров. Я хочу поступить в Гильдию. Я хочу свой личный отряд металлических ребят. Хочу построить голема по проекту, который продумывал семь лет, и прогнуть под себя изменчивый мир!

Все прошло как по маслу. Я рассчитался с мужиком, и тот, прежде чем уйти, на волне душевного подъема выдал:

— Слушай, малой… Если тебе в следующий раз нужен будет помощник, короче, ты это… Не зови меня, ладно? Кого угодно зови, но не меня. Я соглашусь же, но в следующий раз сдохну по пути, ей-богу.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 3 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Если по коридорам прошлого подземелья разгуливали бронированные твари, то здесь и сейчас был период тварей разумных. Конечно, хватало и других монстров: те же панцирники и элементали, но большая часть бродящих по коридорам монстров была наделена разумом. На первых трех этажах встречались орки, гремлины, скампы, гоблины, великаны. Ниже уже находились разные демоны, драконы и прочие обитатели, которых я видеть решительно не хотел. Слава богам, ни личи, ни вампиры здесь не водились. А вот призраков можно было встретить. И то, что я не купил оружие против бестелесных существ, как обещал себе, заставляло меня напрягаться. Но цены в здешних лавках зачарователей оскорбительны! Гораздо дешевле будет дождаться, когда на третий этаж подземелья перенесется зачаровательный покой, и там уже наделить особыми свойствами било и несколько ножей.

Я днями напролет слонялся по первому этажу в поисках монстров, спускался на второй, одним глазком посматривал на третий. Даже нашел замаскированный выход на поверхность. Каменная кладка по размерам была неотличима от той, что используется для строительства стен тоннелей. Правда, камень тот обветшал, потрескался — подземелье убирало его, как поступает со всеми инородными объектами.

Впрочем, сейчас меня волновало не зачарованное оружие, не выход на поверхность, а гремлины, любители повзрывать.

Ненавижу гремлинов. Маленькие дьяволы всегда находят способ испортить настроение авантюристам. Эти существа — хитрые и скользкие, как чертовски умные крысы. И эти крысы завелись возле дальнего Оазиса, где я устроил себе временное пристанище. Оазис располагался в десяти километрах от входа, и шанс, что я столкнусь здесь с группой авантюристов, был очень мал, потому я и выбрал его в качестве места для стоянки.

В сам оазис гремлины не лезли — их отгоняла магия подземелья. Но это не мешало маленьким монстрам устраивать на меня ловушки в коридорах неподалёку. Я натыкался на оставленные мешки, от которых воняло чем-то химическим. Замечал натянутые посреди коридора верёвки, ведущие к странному ящичку с чем-то взрывчатым. Мне к оазису даже нелепую куклу в виде человеческого тела подкинули. К большому сожалению маленьких поганцев, мой опыт походов в подземелья превосходил опыт среднего авантюриста. Взрывчатый ящик я обезвредил, в мешок не полез, и куклу не трогал. Но такое соседство меня не устраивало: чтобы и дальше спокойно охотиться на сильных монстров, нужно было избавиться от неудобных соседей. Я не хотел дожидаться момента, когда гремлины осмелеют настолько, что попросту подкараулят меня всем племенем и попытаются закидать взрывными горшками.

Шипастый шар сверкал в свете факелов, когда я шел по пути маленьких тварей. Голем с обмотанными тряпками ногами тихо лязгал следом за мной. Гремлины были достаточно умны, чтобы не оставлять следов, но запах алхимии, которой они начиняли свои ловушки, никуда из коридоров не исчезал, вдобавок под потолком появилась едва заметная дымка.

Если бы не маленькие поганцы, сегодня я бы пошёл в город. Моя пространственная сумка доверху наполнилась ингредиентами, которые я вырезал из монстров. Те, что стоили дороже и могли храниться долго, например, защитные пластины панцирников, я откладывал в сумку — продам в Оклорде, когда выберусь отсюда. А громоздкие вещи, которые стоили дёшево, как броня тех же орков, или были скоропортящимися, как части тел некоторых монстров, я сбывал в течение пары суток. Каждый поход к скупщику трепал мои нервы, и дело не в том, что плешивый жадюга постоянно пытался меня обсчитать. Мне приходилось оставлять в подземелье голема, чтобы не вести его через стражу. Да, я нашёл в нескольких километрах от входа пару тупиков, куда вряд ли кто-то сунулся бы, оставлял его там и мчался туда-обратно так быстро, как только мог, но страх потерять медноголового был слишком силён. Хотя, кто угодно управление над ним не перехватит — я тщательно инструктировал голема, прежде чем оставлять его. Да и чтобы перехватить над ним управление, нужно быть големостроителем, который знает, как это делается. Риск был мал… Но страх потерять свой самый ценный ресурс всё же оставался велик.

На четвёртый день моей охоты система предложила взять навык свежевания — я уже достаточно покромсал монстров, чтобы получить его. Я отказался. Обычно, если ты добиваешься получения навыка целенаправленно, система даёт его и не спрашивает, согласен ли ты его принять. А в тех случаях, когда ты не жаждешь новый навык, мысленно не подгоняешь систему его вручить, или внутренне сомневаешься, что он тебе нужен, система формирует запрос. Мне навык свежевания не требовался — я знал достаточно, чтобы обходиться без него. А статус и без того уже достаточно разжирел — скоро на плечи давить начнет.

Коридоры сменялись коридорами, едкая вонь жгла ноздри, но я шел вперёд. Под потолком появился сизый дымок, слегка меня напрягший — похоже, эти твари готовят что-то недоброе.

Первая ловушка, на которую мы едва не наткнулись, была очень искусна — твари достали одну из каменных плит пола, вырыли или выдолбили яму, наложили туда взрывчатки и вернули плиту обратно. А может, сделали что-то другое — я заметил лишь то, что плита была на полсантиметра выше прочих. Я обошел ловушку, провел мимо нее голема, и дальше двигался с удвоенной осторожностью. Подземелье заращивает раны, и ловушку оно переработало бы быстро, а значит, монстры постоянно обновляют её.

Я шел дальше, и ловушки встречались мне всё чаще. Туго натянутая над полом веревочка уводила в крошечные отверстия в стенах, нажимных плит-ловушек становилось всё больше, пару раз я натыкался на оставленные рюкзаки, но трогать их не стал, даже с учетом того, что из одного торчало серебряное блюдо. Лучше на обратном пути подорву издали ловушку, чем сейчас оповещать мелких поганцев, что я иду по их души.

Кстати, чем больше я раздумывал над гремлинами, тем менее правильным мне казалось их пристрастие к алхимической взрывчатке и ловушкам. Кажется, по мифологии Земли, гремлины — ненавистники прогресса и техники. Или только техники?

В любом случае, гремлинам удалось то, чего не удавалось ни оркам, ни гоблинам — создать взрывчатое вещество с помощью исследований своего народа. У энтузиастов из числа людей не получилось повторить их успехи — гремлины владели особенной алхимией. С тех пор подземелье часто закидывает их на верхние этажи, и никогда не переносит монстров без взрывчатки.

Когда мы прошли первую сотню метров ловушек, я спрятал «утреннюю звезду» в сумку, достал дротики и духовую трубку, которые закрепил на поясе. Вряд ли я встречу на территории гремлинов бронированных монстров, а против мелких уродцев подойдут дротики и метательные ножи.

Однообразные коридоры плавно перетекали друг в друга, отличаясь лишь ловушками, и всё сильнее напрягали меня — я шел зачистить группу гремлинов, но, похоже, здесь настоящее логово, которое не отметили на карте подземелья.

Первый патруль мы встретили пройдя пятьсот метров от первой ловушки. Трое маленьких зеленоватых уродцев с грубыми сумками на поясах сжимали в своих лапках грубые копья. Не успели они понять, кого увидели, как я замедлил время, продрался через густой, плотный воздух и перерезал им шеи. Затем, отменив навык, по привычке пробил черепа. Все три сумки я взял с собой — в каждой находилось по две бомбы. Увы, на продажу гремлинская взрывчатка не шла — хранились алхимические поделки очень недолго, и торговцы отказывались их брать. Лучшим вариантом было использовать их сразу.

Я достал одну бомбочку из сумки, взвесил на ладони, рассмотрел. Состоял взрывной шар из двух глиняных полусфер, слепленных вместе. Какой состав внутри, я не знал, и не горел желанием выяснять — стоит глине расколоться, а составу попасть на воздух — грянет взрыв.

Бомбочка не была похожа на земную гранату — от этой практически не будет осколков, но алхимические соединения, попав на воздух, породят оглушающий хлопок, плюс сильно изменят давление вблизи от эпицентра взрыва. Не знаю, как именно действует алхимическая смесь, знаю только, что люди вблизи от взрыва умирают из-за этого перепада давления и кровоизлияния в мозг. Ну, и тела людей после таких взрывов выглядят так, будто их долго избивали — по всему телу появляется гематома, и особенно сильно она выделяется на той его части, которая была повернута к разорвавшейся гремлинской бомбочке.

Ловушки больше не встречались. Мы шагали, приближаясь к месту, откуда струился дым, и после очередного поворота наткнулись на толпу из десятка существ. Я, как обычно, сперва замедлил время и посмотрел за поворот, а увидев там группу гремлинов, отправил сумку в полет. Рисковать и сражаться с десятью мелкими тварями я не хотел — слишком много целей, которые нужно контролировать. Достаточно одному уронить на пол алхимическую бомбу, и я — труп. Или кто-то из пакостливого народца успеет швырнуть чем-нибудь в голема, что не лучше.

От взрыва заложило уши: судя по всему, рванули не только те снаряды, что я кинул, но и те, что находились у гремлинов. Теперь про эффект неожиданности можно было забыть. А ещё мои уши заложило, и я не мог слышать, бегут ли сюда остальные монстры.

Стараясь не смотреть на то, во что превратились погибшие, я подобрал пару уцелевших копий — маленькие и легкие, с бронзовыми наконечниками — каждое такое я мог использовать, как метательное. Сумки трогать не стал — мало ли, вдруг горшочки с алхимической смесью повредились, и только ждут, когда я их трону. К черту. Да и есть у меня ещё две сумки, в каждой из которых — пара бомб.

Голем глухо топал по камням, и каждый шаг этой махины я чувствовал подошвами — ветошь, которой я обвязал его ноги, свалялась, но ни перебинтовать, ни оставить в стороне демаскирующий фактор в лице медного я не мог.

После взрыва гремлины принялись стягиваться к нам со всех сторон. Мне приходилось часто замедлять время и постоянно крутить головой по сторонам. Дважды я кидал бомбы раньше, чем свои успевал кинуть гремлин, один раз я кинул свою бомбу прямо в ту, которой замахивался монстр, а однажды, когда ещё одна группа противников выскочила из-за угла, в то время как я дрался с другими гремлинами, пришлось перехватывать летящую бомбочку. Честное слово, я в жизни ни с кем таким нежным не был, как с этим глиняным шариком. Если бы я с такой бережностью мыльный пузырь перехватил, он бы не лопнул.

Големом я не рисковал, потому держал его возле себя, и не давал сражаться. Если хоть одна бомба прилетит в грудь медному, давление уничтожит энергокристалл. Но вот в чем дело — когда гремлины замечали нас, они какое-то весьма короткое время пытались закидать нас бомбочками, а потом почему-то бросали копья и кидались врукопашную. И атаковали не меня, даже если я был ближе, а голема. Похоже, их ненависть к технике — не выдумка.

Когда вонь алхимических ингредиентов стала невыносима, а дымка уже растягивалась по всему коридору, нас встретил огромный отряд под сотню существ.

Увидев такое количество гремлинов, не стал геройствовать — показал им голема, пошвырял в толпу бомбы-горшочки, и побежал по тоннелю обратно. Спустя минуту бега мы с медным остановились и встретили толпу. К тому времени монстры достаточно озверели, чтобы побросать копья и с рычанием кидаться на механизм.

Голем был похож на машину смерти. Он быстро и ловко рубил шеи и головы гремлинов. За клинком тянулась кровавая взвесь. Тряпки, которыми я укутал его ноги, чавкали и хлюпали по лужам крови.

Я орудовал маленькими копьями, протыкая гремлина за гремлином. С каждым взмахом, с каждым пропоротым горлом монстров становилось всё меньше. Этот отряд мы уничтожили за минуту. Справились бы быстрее, если бы я не отдал приказ бить только по шеям и головам, и сам не выбирал углы ударов — не хотел случайно попасть по гоблинской сумке.

Больше отрядов нам не встретилось. Я набрал две полные сумки алхимических бомб, и мы вернулись в место, где едкий алхимический туман был максимально плотным.

До логова дошли минут за десять. На подходе услышали ругань и обиженный скулеж.

В огромную комнату я заглянул очень осторожно, пытаясь разглядеть, что там происходит.

Посреди комнаты стоял громадный стол, с разными колбами, ретортами, перегонными кубами, пестиками и ступками. Так же на столе стояли алхимические весы, аппараты для дистилляции, алхимические фильтры, тигли, пипетки и прочие алхимические инструменты. Все невероятно грязное, закопченное и совершенно непригодное для разграбления — местные алхимики у меня ничего, из выставленного здесь, не купят — все инструменты гремлинов уродливы, стекло в наплывах и трещинах. За попытку такое продать мне в лучшем случае откажут, в худшем — попытаются дать по шее. Да и сам я не рискну ничего здесь перегонять — мне сейчас нужно заниматься иными делами.

Возле стола суетились шесть гремлинов, растирая в порошок, смешивая и растворяя ингредиенты. Один, самый здоровый, ругался, толкал и рычал на других — наверное, местный мастер по ретортам.

В стороне я заметил алхимическую печь — возможно, её бы у меня и купили за несколько серебряных. Но весит такая громадина столько, что чёрт с ней, с прибылью — тащить её десяток километров по подземелью до выхода я не стану.

Гремлины меня не замечали — через столь плотный туман было сложно заметить человека, если ты не ожидаешь его появления, а гремлины вели себя совершенно спокойно, насколько это возможно с нависающим над тобой злым мастером по ретортам, и по сторонам не смотрели. Не могу их за это винить — после нескольких часов работы за алхимическим столом, над которым даже вытяжки нет, я бы, наверное, вел себя ещё неадекватнее.

Так как на меня никто не нападал, я продолжил рассматривать логово-лабораторию.

Из-под стола торчал ворох трав. На полу стояли бочонки с различными маслами, порошками и другими ингредиентами, необходимыми для использования в алхимических экспериментах. Многие ингредиенты, такие, как порошки из экзотических растений, могли иметь ценность для алхимика или мага. Весьма небольшую ценность. Возможно, если бы я сюда пришел с отрядом и парой тележек, мы бы увезли отсюда добра на пару десятков серебра, за счёт объема. А сам я забивать подобным мусором не собираюсь ни рюкзак, ни и так полную пространственную сумку.

Вокруг стола-лаборатории стояли ветхие шалаши, накрытые какими-то тряпками. Не знаю, откуда подземелье переносило гремлинов, но при переносе этих обеспечили не только оружием, но и алхимической лабораторией, и лачугами, превратив большую комнату в логово, где твари плодились и создавали себе припасы. Хорошо, что я наткнулся на сравнительно молодое логово, которое даже на картах отмечено не было. Из разросшегося рассадника тварей пришлось бы бежать на выход и там рассказывать о напасти, чтобы люди, заведующие связанными с подземельем делами, давали авантюристам задание по зачистке.

Я размахнулся и отправил сумку с бомбами прямо на стол. Едва успел скрыться за стеной, как раздался оглушающий хлопок. Когда я выглянул во второй раз, стола не было, а гремлины лежали на полу. Стеклянные емкости полопались, и крошево усеивало всё вокруг.

Вдруг одно из тел зашевелилось. Тот самый крупный гремлин медленно вставал, шаря вокруг налитыми кровью глазами. Силен…

Я замедлил время, вытащил палицу и за четыре удара добил существо. Похоже, слабый босс.

Близко к лабораторному столу я подходить не стал, как и обыскивать шалаши — твари, любившие устраивать ловушки, могли заминировать свои дома и стол. Единственное, что я не мог не проверить — самый яркий шалаш. Если где-то меня и ожидает награда за уничтоженное логово, то только там.

Входил я осторожно, осматривая всё, что есть внутри и каждую секунду ожидая наткнуться на особо изощренную ловушку. Но ловушек не было.

Обыскивал шалаш я тщательно и аккуратно, и таки нашел тайник — под лежаком из чьей-то облезлой шкуры дед прятал маленькую плоскую коробочку. Я открыл её, рассмотрел мешочки с порошками и травами, которые используют для дорогих зелий, и отмеряют граммами. Судя по всему, находка тянет на пару десятков серебряных.

Я аккуратно закрыл коробочку и убрал её в пространственную сумку. Уже неплохо сходил.

Обыскивать прочие лачуги я не стал — вместо этого достал из рюкзака горшочек с горючей смесью и швырнул его к шалашам. Горшочек разбился, масло растеклось по сторонам. Теперь это нужно поджечь, благо, факелов здесь достаточно — выбирай любой.

Я вынул из держателя ближайший факел, швырнул его на масляное пятно и поскорее побежал прочь, прижав к лицу платок. Алхимическая взрывчатка, которую создавали гремлины, активировалась только вступая в контакт с воздухом, так что я боялся не того, что она рванет. Но дым жженой алхимии может быть опасным.

Главное, что теперь логово уничтожено, и подземелье за пару суток уберет из комнаты все следы гремлинов. Возможно, по окрестным тоннелям и шастают команды монстриков, но без логова их рано или поздно перебьют либо другие существа, либо люди.

За набитый рюкзак и травы гремлинского босса я получил золотой. Однако все мои доходы были несерьезными. Такими темпами мне придётся пару месяцев копить на учебу, если подземелье не убьет меня раньше.

Помощь пришла, откуда не ждали. Утром следующего дня, я, подстегиваемый жадностью, спустился на третий этаж и там наткнулся на шивана — четырехрукого монстра, из расы, которая обычно не забиралась выше пятого этажа. Впрочем, и ледяной великан, который мне с Глебосом повстречался, тоже по первому этажу гулять не должен был.

Шиваны обладали дорогими ядрами, и четырьмя руками, которыми своё ядро защищали. Хм… как по мне, для защиты своих ядер хватает и двух рук, если умеешь ими правильно пользоваться.

В любой другой ситуации я бы не поставил на четырнадцатилетнего пацана. Впрочем, сейчас у меня не было выбора: я обязан был победить. Шиван — тварь прыткая и выносливая, сбежать от нее не выйдет, а жертвовать големом я не готов. В общем, кто кого выпотрошит и унесет с собой — тот ещё вопрос.

И его мы сейчас решим.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 4 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Первым монстра заметил я.

На третьем этаже я вел себя сверхосторожно. Не разгуливал по коридорам, как у себя дома, а сперва высовывал кончик ножа, и пытался увидеть в отражении клинка, есть ли кто в коридоре. Ноги голема я замотал ветошью так, что тот больше не гремел своим металлом на всё подземелье. Но существо, идущее по перпендикулярному коридору, выдало даже не отражение, а тень на полу. Я смотрел на пляшущее в свете факелов четырехрукое пятно и напряженно размышлял, стоит ли ввязываться в драку, или таки пожертвовать големом и смыться. На одной чаше весов — минус один голем, на второй — плюс одно ядро. Конечно, на обеих чашах лежал ещё элемент удачи и риска. Голем может выжить и догнать меня позже. Или шиван может расправиться с големом и со мной.

Победила жадность: пока я раздумывал, тень шивана замерла. А потом — со всевозможной скоростью рванулась вперёд.

Я успел задействовать навык, надолго растянуть секунду, но даже в этой замедленной секунде вылетевшее в коридор четырехрукое чудовище двигалось довольно бодро. Гораздо бодрее, чем мне бы хотелось. А ещё — в каждой из четырех ладоней находились неказистые стилеты.

Отпустив било, я выхватил ножи — чтобы раскрутить цепь и ударить, нужно время, которого противник мне не даст. Доставать яд и смазывать нормально клинок не было времени, потому я просто разбил о пол бутылек и провел лезвиями по луже яда, цепляя заодно с ядом и стекло. Но не уверен, что выдохшийся яд сработает против существа, ядро которого генерирует яды. Оставались ещё смазанные ядом дротики в кармашке на поясе, но доставать трубку — глупо.

— Ата-ака номер два-а, — произнес я голему, не отменяя навыка ускорения. Я заранее дал медному указания, как необходимо действовать при получении каждой команды, чтобы противник не понял, что медный желает сделать. Во втором варианте голем должен был атаковать врага со спины.

Эх, вот где пригодилась бы бомбочка гремлинов…

Чудовище выглядело страшно — будто с двухметрового массивного человека сняли кожу, порядочно покромсали её и вернули обратно на человека. Кожа шивана была вся в язвах, впадинах.

Я сжал рукоять ножей ещё крепче. Мимо меня медленно, гораздо медленнее шивана, прошел тренировочный голем, двигаясь по дуге, которая должна была завершиться за спиной разумного монстра.

Шиван метнулся к голему, но я тоже не стоял на месте — двигался, будто проламываясь через патоку, и вместе мы зажимали шивана в клещи.

Не успели. Тот раньше добежал до голема, и ударил одновременно двумя руками, стремясь проделать дырку в груди медного. Знает, засранец, где у механических воинов слабое место…

Голем дернулся назад, запоздало махнул клинком, но промазал. Если в тренировочном поединке со стражниками голем мог справиться даже с ограничениями, если бы те играли по правилам, то шиван был в другой весовой категории. Шиван разорвал дистанцию и рванул ко мне. Стилеты монстра сверкали в свете факелов.

Что ж, потанцуем…

Я шагнув влево, разворачивая монстра под удар голема. Едва не получил стилетом в бок, когда монстр, вытянувшись, попытался достать меня. И активировал комплекс уклонения.

Контролировать сразу два навыка было накладно. Перед глазами всё плыло, и если битва затянется, меня снова может ждать кома…

Проблему решил голем. Когда я в очередной раз ушел от удара монстра, и с линии атаки медного, голем вдруг швырнул меч. Шиван увернулся бы, не стой медный за его спиной. Клинок пробороздил бок монстра, оставляя жуткую рану, из которой сразу хлынула кровь.

— За самостоятельность хвалю, — прохрипел я, разрывая дистанцию. Теперь можно ждать, пока истечет кровью.

Но ждать шиван не захотел. Монстр зарокотал, и наконец задействовал магию — ту, что давало ему ядро.

От шивана во все стороны рванулись лохмы ядовитого зеленоватого тумана, будто сама кожа монстра источала этот яд. Хотя почему — «будто»? Уверен, так и есть!

Я задержал дыхание и спешно разорвал дистанцию. Теперь нужно выпить противоядие…

Но дотянуться до висящего на поясе бутылька мне не дали. Шиван ускорился и рванул ко мне, по-прежнему сжимая свои стилеты. Такое ощущение, что жуткая рана на боку его не заботила.

А я рванул от него, снова используя малый комплекс уклонения. И только сейчас понял, насколько это крутой навык. Шиван пытался достать меня, но не мог. Стилеты пролетали совсем рядом, иногда даже царапали кожу брони, но до меня не дотягивались.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ранг навыка «малый комплекс уклонения» повышен!

Малый комплекс уклонения, ранг — ученик.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

А потом стало совсем легко. Такое ощущение, будто я предвидел удары монстра, и с легкостью уходил от них.

И шиван сдался. В какой-то момент его повело, и монстр упал на колено. А потом — рухнул на пол.

Я же сразу выпил противоядие и наконец вдохнул ядовитый воздух. Потом — добежал до моргенштерна, подобрал его и размозжил голову чудовища.

Несмотря на выпитое противоядие, я брезговал касаться кожи монстра, но дабы вырезать ядро, пришлось повозиться, и я всё же достал из его груди крупную сферу. Обтерев её рукавом, я увидел зеленоватое свечение внутри.

Отлично, ядро я получил. Пожалуй, сразу его и продам. Главное — продать так, чтобы не попытались нагнуть или тихо прирезать.

Мне нужно семь золотых монет, и за ядро их можно выручить. За такое крупное можно получить до десятки, но не думаю, что у меня выйдет получить полную стоимость. Но хотя бы семь я должен выбить.

Мрачные улочки Оклорда пропитал туман. Я шагал по тротуару к лавке скупщика, и больше всего меня беспокоило, что мужик начнет затягивать время, торговаться, а в это время по артефакту или ещё как сумеет маякнуть прирученным головорезам, если у него такие есть, что к нему пришел богатый клиент.

Но нехорошие мысли ничуть меня не замедлили. Наконец я увидел перед собой обшарпанную вывеску небольшой лавки. Прошел мимо старой витрины, даже не глядя, что сегодня хозяин решил выставить за стеклом — я сюда сейчас не приобретать что-либо пришел.

Войдя в лавку, я почувствовал, как напряжение усилилось. Одно дело, когда продаешь вещи за серебро, а другое — когда с тобой должны рассчитаться полновесным золотом. И не одной-двумя монетами.

Лавка была полна статуэток, оружия, кристаллов и свитков. Мерцающий свет магических светильников играл на гранях предметов, но я прошел мимо, не обращая внимания на искусно выставленное великолепие. Главное, что в лавке нет посторонних.

— Я хочу кое-что продать.

— Это прекрасно, молодой человек. Вы попали именно туда, куда нужно — здесь как раз иногда кое-что продают.

Я не обратил внимания на иронию и вынул из сумки ядро.

Круглый камень полыхал из-за мощи, что его наполняла. Продавец вскинул брови, и недоверчиво посмотрел на меня. Видимо, он не верил, что такую вещь в его лавку приволок столь обычно выглядящий пацан.

Скупщик достал из-под прилавка увеличительное стекло и принялся внимательно рассматривать сокровище, поворачивая его из стороны в сторону, будто искал нечто особое. После этого задумчиво хмыкнул и достал маленькие весы. Ядро легло на чашу весов, и мастер начал класть в другую чашу небольшие гирьки. Наконец задумчиво поскреб ногтями подбородок, и нехотя сказал:

— Действительно, ядро… неплохое.

Неплохое? Неплохое размерами гораздо меньше этого. А это — отличное!

— Я хочу получить золото по реальной стоимости этой вещи.

И тут продавец вместо того, чтобы кивнуть и сказать «разумеется», начал троить.

— Золото — это отличная вещь, но я могу предложить некоторые куда более замечательные предметы, которые помогут вам в приключениях.

— Не нужно.

— Если ваша команда сумела добыть столь крупное ядро, не лучше ли вам обменять его на артефакты, чтобы в следующий раз схватка прошла легче? Я просто смотрю на вас и не вижу ни одного артефакта, хотя, к примеру, зачарованная защитная броня…

— Спасибо, не нужно, — нервно отозвался я, а потом добавил, не иначе как от стресса после драки и легкой паранойи. — Я хочу поступить в Гильдию Големостроителей, потому мне нужны деньги.

— Гильдия Големостроителей? Да, я слышал, что у них сегодня последний день набора, а следующий пройдет не раньше, чем через два месяца. Так что тебе лучше поторопиться, — показательно вздохнул мужчина и приступил к торгам. — Как у брата куплю. Два золотых.

— Чего?!

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 5 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Здешняя Гильдия Големостроителей располагалась в трущобах. Когда я услышал адрес, даже не сразу поверил, и переспросил ещё у пары человек, но все, как один, твердили, что мне действительно нужно на окраину.

— Так это… земля тама дешевая жить, — просветил меня прохожий дедушка, поняв мое сомнение. — Вот и выкупили сразу квартал, чтобы, значится, это самое… Големостроить вовсю.

Поход по трущобам меня не пугал.

В рюкзаке лежал кошелек чуть больше, чем с десятью золотыми монетами. Целое состояние по меркам этого мира я решил потратить на вступление в Гильдию. Чтобы заработать столько, мне пришлось выполнять такие нормы, каких бы самому Стаханову не приписали. Но, что ещё хуже, мне пришлось продать городскому скупщику ядро монстра. Раньше меня это не озаботило бы, а вот после пояснений Глебоса, что именно можно делать с ядрами, меня почему-то стала душить жаба. Ведь каждое ядро можно потратить для усиления самого себя, что в перспективе стало бы в разы ценнее золота…

Кстати, интересно, а можно ли спроектировать такого голема, который будет использовать силу ядер? Ну, если человек может поглотить эту мощь, возможно, и голем может освоить?

Тут уже начинались трущобы. С каждой пройденной сотней метров дома по сторонам улицы становились всё более ветхими, встречалось больше заколоченных дверей и окон. Люди вокруг попадались тощие, зыркали чаще исподлобья, или вовсе не смотрели в глаза.

— Эй, молодой!

Я прошел мимо, не обращая внимания на крик.

Не люблю такие крики. Особенно, если они доносятся из ближайшей подворотни. Особенно, если шагаешь по не самому благополучному району города, без своего верного голема, и уже пару раз встречал по пути задумчивых головорезов, что провожали тебя оценивающими задумчивыми взглядами, прикидывая, на сколько медных монет потянет твоя броня, рюкзак и моргенштерн.

— Э! Слышь, малой!

Н-да, игнорирование опасности в этот раз от опасности не убережет. Иной раз помогало — когда я не реагировал на крик, люди отставали, но в этот раз, похоже, попалась особо настырная личность.

Проводить разборки на центральной улочке было чревато. Увидит кто из местных, что я издеваюсь над «правильным человеком», настучит кому-нибудь, или сам оскорбится и решит меня «наказать».

Потому я перешел очередную лужу по скрипнувшей доске, и, не оборачиваясь, заспешил в ближайший проулок. Там быстро добежал почти до следующей улицы, присел за мешком, от которого разило тухлятиной, и вытащил духовую трубку. Использовал замедление времени… то есть, ускорение восприятия. Острия двух дротиков опустились в бутылочку с ядом. Я вставил в трубку дротик, перехватил оружие и отменил навык.

Преследователи приближались — шум шагов становился всё громче. Вот послышался едва уловимый скрип — кто-то прошел по доске через лужу. А спустя пару секунд, в переулок забежали два человека: оба тощие, будто скелеты. В руках первого — кастеты, второй держал короткую дубинку.

— Ща смоется, — протараторил тот, что бежал сзади. Впрочем, обгонять своего подельника он не спешил.

— Не смоется! Не успеет. Припугнем, и…

Но я никуда и не спешил.

Навык послушно активировался, и время пошло о-очень неспешно. Я поднес трубку ко рту и выдохнул, целясь в шею первого. Попал куда нужно — не зря тренировался стрелять из трубки и использовать навык. Ладонь мужика дернулась к шее — наверное, посчитал, что его ужалила оса, и хотел её прихлопнуть, но нащупал совершенно другое.

Второй дротик был уже в моих пальцах. Я вставил его в трубку, нацелил на второго и выдохнул.

И только тогда меня заметили.

Класть трубку на землю не хотелось — этот переулочек выглядел, как место, где часто мочатся, блюют и убивают людей, я даже находиться здесь брезговал. Потому потратил лишнюю секунду, чтобы опустить трубку в специальную петлю на поясе, где я и носил оружие. А потом шагнул к людям, не доставая ни ножа, ни била.

Это было опасно. Я не привык выходить против вооруженных людей с пустыми руками. Они наверняка превосходили меня по силе, два этих непонятных человека, я не знал их навыков и характеристик, но всё же шел навстречу, безоружный. Весь мой опыт прошлой жизни кричал, что я совершаю глупость, и яд, который в эти самые секунды с кровью растекается по телу этих людей, не оправдание.

Только вот предыдущий опыт не учитывал сегодняшних навыков: подросшей ловкости и комплекса уклонения. Нет, я не собирался замедлять время. Я хотел в боевой обстановке задействовать другой навык.

— Ах ты, гнида, — пораженно выдохнул мужик, когда выдернул из шеи дротик. Как по мне, самое умное, что он мог сделать — развернуться и попробовать сбежать. Но вместо этого мужик взревел и попытался было ударить мне по лицу кастетом, но промахнулся.

— Меня отравили… — пролепетал второй.

— Это обычные гоблинские дротики, дурак! Выхлебай противоядие, и займи пацана, чтобы и я выпил!

Ну-ну, посмотрим, справится ли противоядие с тем миксом трав, что я добавил в оригинальный состав.

Тем временем яд уже начал действовать. Движения человека были чересчур медленны, неуклюжи. От первого удара я ушел играючи, вот только ушел, как привык, не задействовав навык уклонения. Что ж, буду переучиваться…

В следующую секунду я переборол себя, активировал навык. От второго удара я нырнул вниз, как и следовало по заветам Глебоса. Потом — пара шагов назад, дергаюсь влево, делаю шаг вправо, и мужик, ревя от бешенства, выбрасывает кулак туда, куда я так и не шагнул. Я перемещаюсь вокруг него, как ловкая тень, как существо из кошмаров, где ты не можешь ударами задеть обидчика. Мужик и схватить меня пытался, и пинать, и кастет бы снял и кинул, если бы дошел до этой мысли — всё без толку.

Будем считать, что я справился. Хотелось бы проверить навык в бою с двумя людьми, но второй, пока я разбирался с первым, не нанес мне ни удара — выпил противоядие и стыдливо стоял в стороне. Более того, через полминуты сражения, когда стало понятно, что я играю с первым подонком, уворачиваясь от ударов, второй попытался убежать из переулка, направившись туда, откуда приходил. Пришлось достать из ножен кинжал и метнуть его в ногу беглецу. Тот крикнул, упал, а встать уже не смог — в отравленном организме не осталось сил.

Сразу после этого рухнул и мужик с кастетами.

Хорошо, что яд наконец подействовал, иначе бы пришлось решать проблему, ломая засранцам кости. Вот только даже несмотря на усиливающие травы, стало понятно, что яд выдыхается и теряет свои свойства, когда мужик с кастетами заговорил:

— Тебя… всё равно поймают…

Я в этот момент обшаривал его карманы. Несколько серебряных монет и горсть меди настроили меня на благодушный лад. Даже если я сейчас отдам практически всё золото, я не останусь без монет.

— Кто меня поймает? — хмыкнул я, довольно улыбаясь. — Вор у вора дубинку украл. Никто даже расследовать это дело не будет. Да и колец я у вас не вижу, значит, и в братстве ни в каком не состоите.

— Рожа… — выдохнул бедолага, закатывая глаза… — На каждом столбе…

— Да черта с два вы меня запомните, отсталые, — хмыкнул я. А если запомнят, вряд ли им хватит фантазии и опыта описать мое лицо художнику. В то, что кто-то из этих двоих умеет даже не рисовать, а хотя бы писать, я не верю. А на оплату архетипа, который с воспоминаниями работает, им не хватит монет, даже если они продадут друг друга в рабство.

— Бывайте, — кивнул я, обшарив карманы второго, и пошагал к цели.

Несмотря на то, что квартал, в котором располагалась гильдия големостроителей, находился в районах бедняков, его окутывала атмосфера роскоши и загадочности. Мастера постарались на славу и потратили кучу денег на благоустройство здешнего отделения Гильдии. На подходе к кварталу мостовая, состоящая из грязи, луж и досок, сменялась омытыми дождем камнями. Новая мостовая находилась немного выше, чем старая, потому вся грязь стекала вниз. Хорошее решение, если отбросить тот факт, что не мешало бы заодно и в кварталах бедняков почистить канавы, чтобы вода уходила и оттуда.

Я подошел к ажурным воротам квартала, где располагалась гильдия големостроителей. Перед воротами стоял трехметровый каменный голем-стражник незнакомой мне модели — выглядел он, как грубая пародия на человека. Как «Существо» из "Фантастической четверки": гротескное лицо, массивная, угловатая фигура.

Стражник заставил меня слегка смешаться. Я уже продумал разговор с живым человеком, придумал убедительные аргументы, почему меня следует провести к гильдейцу, который заправляет принятием учеников за золото. Единственное, что меня беспокоило — мой возраст. Если мастер окажется каким-нибудь приверженцем ненужных на мой взгляд традиций, и его не сможет пронять даже блеск золота, будет очень печально. Придется путешествовать до Кробска или до следующего города, чтобы там снова попытать удачу.

А вот как разговаривать не со штамповкой, а с универсальным големом, которого кто-то для себя лепил, я себе представлял мало. Имеет ли этот голем модуль, позволяющий воспринимать звуки? Может ли передавать эти звуки какому-нибудь человеку внутри? Или он обыкновенная болванка, призванная внушать почтение и не пускать без приглашения? Есть лишь один способ узнать.

— Э-э… привет. Я хочу поступить в гильдию големостроителей. Мне интересно, как создавать таких, как вы.

Пятеро, как же по-детски это прозвучало… Мне захотелось закрыть лицо ладонью.

Голем с шорохом трущихся друг о друга камней наклонился, осматривая меня.

— У меня есть золото, — на всякий случай добавил я.

Голем отреагировал не сразу. Если бы у меня был архетип, я бы сейчас смог понять, отправляет ли он какие-то сигналы своему хозяину, или безмолвный диалог уже произошел, меня осмотрели и сочли бесполезным. Увы, сейчас я мог только ждать.

Спустя шесть минут, когда я уже посматривал по сторонам и вспоминал карту города, раздумывая, каким путем убираться отсюда, чтобы не попасть на глаза обчищенной мною парочке, или друзьям бандитов, голем протянул руку, ухватил тонкий шпиль над воротами и слегка приоткрыл их — ровно настолько, чтобы в щель мог пройти мальчишка вроде меня.

Намек был более чем понятен. Я кивнул каменному голему и вошел внутрь, в прекрасный внутренний дворик. Взгляд мой пленили величественные здания. Стены их украшали узоры и символы — на первый взгляд, совершенно бессмысленные, но если присмотреться, можно увидеть, что узоры сливаются в руны. Увы, чтобы прочитать, что написано на ближайшей стене, нужно было взглянуть на картину целиком — со своей стороны я видел только длинное предложение, в котором кто-то вычурно и обстоятельно просил сделать сильнее… а вот продолжение я прочитать не мог — часть рун от меня заслоняли высокие ухоженные деревья, а часть, учитывая длину и обстоятельность составления просьбы, располагалась на других стенах здания.

Я не знал, куда мне идти — в Гильдиях Големостроителей я до этого не был. К вольным мастерам, к коим я и относился, гильдейцы испытывали глубокую неприязнь, и узнай они о человеке, который покушается на их работу и не имеет патента, попытались бы натравить на бедного Архитектора стражу.

Кстати, пройти их обучение и этот патент получить, я тоже не мог — у взрослого человека проверили бы прошлое, заставили дать клятву о том, что прежде не создавал големов и тем самым не покушался на доходы Гильдии, и даже попытались бы проверить мой статус. Сейчас мне поступить проще — я не имею архетипа, я молод и неопытен. Прекрасная заготовка, в голову которой можно вколотить верность Гильдии и обтесать так, как захочется наставнику.

От центральной дорожки отходили ответвления, но я не сворачивал и шел к главному корпусу — большому четырехэтажному зданию с витражными окнами. Там я подошел к единственной двери, целиком состоящей из мутного стекла, и надавил на кнопку звонка. Не прошло и секунды, как дверь открылась. За ней стоял послушник — юноша лет восемнадцати. Он смерил меня нечитаемым взглядом и посторонился:

— Заходи. Ты на поступление?

— Да.

— Следуй за мной.

Мы молча прошли по коридорам с высоченными потолками, миновали ряд нумерованных дверей, из-за которых доносились глухие голоса, треск электричества и звук работающих инструментов. Тут я не выдержал, и поинтересовался:

— Там мастерские, да?

— Поступишь — узнаешь, — буркнул послушник.

— А это сложно — поступить? — попытался я развести его на другие ответы, но ответа не получил. Жаль, узнать хоть что-то было бы очень полезно.

Одними мастерскими наш путь не ограничился. Дальше на стенах висели плакаты с портретами незнакомых мне людей — раньше я предпочитал изучать прикладное искусство и зубрить руны, а не учебники истории. Прошли мимо выставленных големов различных форм и размеров, каждый из которых был произведением искусства. На медных, железных и каменных я посмотрел без особого интереса, а вот големы из какого-то непонятного материала, не отличимого от человеческой кожи, меня заинтересовали. Лица их были безжизненны, но выполнены очень искусно. Отдаю должное неведомому мастеру, далеко не каждый големостроитель мог бы сотворить такую красоту. Я даже слегка вдохновился, и когда мы прошли этот ряд, мои руки зудели от желания создать что-то своё, оригинальное и красивое.

— Тебе сюда, — показал он на массивную дверь.

Я постучался.

— Чего делаешь? — недоуменно спросил послушник. — Думаешь, там сам настоятель сидит и ожидает тебя? Просто открой и зайди.

Несмотря на массивность, дверь открылась с потрясающей легкостью.

— О, ещё один кандидат, — поприветствовали меня. — Добро пожаловать в нашу тесную компанию.

Внутри действительно было очень тесно. В комнату набились и девчонки, и мальчишки от четырнадцати до восемнадцати. Правда, людей постарше было всего два — худенькая девушка и широкоплечий паренек с густой щетиной.

Комната маленькая, лавки стоят вплотную друг к другу, по обеим сторонам от стены. Если сидящие друг напротив друга подростки вытянут ноги, то соприкоснутся подошвами. Но, мало того, что комната крохотная, так она ещё и изрядно захламлена — у окна стоял массивный стол с толстыми ножками, и на том столе лежал разобранный голем. У стола валялись навесные защитные пластины, стоял ящик с инструментами.

— И все на поступление? — удивился я.

Ответил низкий коренастый паренек лет шестнадцати:

— Половину из тех людей, что ты видишь, не приняли. Еще половина пока не заходила. Были ещё люди, но их сразу отправили домой. Ахрил, будем знакомы, — протянул мне ладонь паренек. Я секунду поколебался, решая, будем ли мы знакомы, но руку всё-таки пожал. Паренек попытался было сдавить мою ладонь, но в ответ сжал уже я. Пацан сдавленно охнул, и я сразу отпустил его руку. Злиться я не стал — обычная мальчишечья попытка выяснить, кто сильнее.

Во взгляде паренька появилось уважение.

— Вилатос, — представился я, не опасаясь называть настоящее имя. Во-первых, не хватало мне ещё запутаться в своих именах, во-вторых, Вилатосов в этом мире немало, а в-третьих, даже если предположить, что отец Глебоса знает мое имя, сомневаюсь, что его власть простирается ещё и на Гильдию, или у него найдется достаточно людей, чтобы проверить каждого Вилатоса во всех пяти городах.

— А есть те, кого приняли? — сразу спросил я.

— Пока никого не приняли, — качнул головой мальчуган. — За весь день ни одного.

— А зачем вас здесь оставили?

— Не знаю, — пожал плечами пацан. — Просто сказали посидеть, подождать. Говорили, мол, расскажут, какие навыки нужно развивать, чтобы в следующем году нас приняли, и что вообще делать. Поэтому мы и сидим.

Не может быть, чтобы сегодня никого не принимали. Даже если количество учеников ограничено, вряд ли их принимали вчера и позавчера, забили все места, а сегодня решили, что не будут принимать и просто смотрят на людей. Да ещё и часть отправили домой. Может, это проверка? Тех, кто точно не подходит, отправили домой, а остальных сейчас слушают и решают, достойны ли они пройти дальше.

— Ладно… За кем я пойду?

— А за мной и иди, — пожал плечами Ахрил. — Никто же не против, что мой новый приятель пойдёт после меня?

Со всех сторон послушалось недовольное бурчание, но пацаны и девчонки отводили взгляды, не решаясь прямо возразить. Все, кроме одной.

— Я против, — качнула косами худенькая девушка, лет семнадцати на вид.

— Так ты же вроде уже прошла, — почесал затылок Ахрил.

— Верно. Я отстояла свою очередь, ровно так же, как и все, пусть и твой приятель постоит!

Пока эти двое препирались, я задумался. Если это действительно проверка, то что именно оценивают? Умение находить общий язык с товарищами? Лидерские качества?

На всякий случай стоит выделиться, чтобы, если наблюдение действительно есть, меня заметили.

— Слушайте, — попытался прервать я разгорающийся спор, — предлагаю не ссориться, а заняться чем-нибудь другим. Например, немного рассказать о себе, чтобы скрасить время. Я предложил, я и начну. Меня зовут Вилатос, и я безумно хочу научиться создавать големов. Мне кажется, за големами — будущее. Големы охраняют богатых людей, трудятся на шахтах и сопровождают авантюристов в подземельях. Они — как люди, только крепче, сильнее, быстрее, и понимают только четкие команды. Теперь вы. Ахрил?

— Не буду я ничего рассказывать, — скривился Ахрил. — Не хватало ещё делиться историями. Это вообще-то странно, тут никто друг друга не знает.

— Хорошо. А вы, девушка? — посмотрел я на ту, которая выразила недовольство тому, что я лезу вне очереди.

— О, ты хочешь послушать меня? — едким тоном прощебетала девчонка. — Меня зовут Ильза, и я хочу рассказать о том, как мне отказали в поступлении в Гильдию Големостроителей. Мастер Ирган сказал, что я девушка, поэтому не могу заниматься големостроением — мол, это работа для настоящих мужчин и тех, кто ими станет. «Големостроение — это опасное дело, которое требует мужества и силы». Мне сказали подождать в приемной, но я, сколько сижу здесь, никак не могу понять, что изменится за следующий год? У меня отпадет грудь и вырастет огромное мужское эго?

В комнате раздались смешки.

— А зачем тебе строить големов? — спросил я. Девушка скривилась и явно желала ответить что-то дерзкое, но я не смеялся над ней, а спрашивал вполне доброжелательно, и та нехотя буркнула:

— У дедушки планы на мое будущее. Он мечтает, чтобы в нашей семье был мастер големостроения.

— И ты вот так просто согласилась попытаться дойти до архетипа, потому что тебя попросил дедушка? — продолжал я разводить девчонку на откровения.

— А я и сама хочу. Дедушка с детства покупал мне книги с големами — сперва простые, где ничего, кроме картинок не было, потом всё сложнее.

— А какие-нибудь навыки уже получила? — поинтересовался я.

— Это личное, — сразу же очертила границы девушка. — Единственное, что я хочу добавить: на этом я не остановлюсь. Я не дам себя сломить, не дам решать какому-то «мастеру», кем я стану, а кем не стану. Я собираюсь доказать этой гильдии, что големостроительство может быть и моим делом. Я буду учиться, тренироваться и заявлю о себе, если не в этом отделении Гильдии, то в каком-нибудь другом. Все, больше я ничего рассказывать не стану.

— Милисток, — ответил мрачный парняга. Судя по грубой щетине, ему было больше шестнадцати. — С детства помогал отцу перебирать домашнего голема. Мастер Ирган забраковал меня потому, что ему не понравились мои навыки. Мастер с чего-то решил, что я в первую же неделю пропаду отсюда с горой дорогих вещей, и не постеснялся высказать это мне в лицо.

— Погоди, так ты разве не с деньгами явился?

— Ну да, принёс восемь золотых, как и положено. Но, похоже, мастер уверен, что я готов был пожертвовать ими ради ценных вещей, которые здесь хранятся. Сказал, чтобы я посидел и подождал объяснений, которые мне пригодятся через год. Мол, если к тому времени меня не схватит стража и я всё ещё буду желать обучаться в Гильдии, он разрешит мне вступить.

Я кивнул, не показывая эмоции. Восемь золотых? Гильдия ведь берет за поступление десять? Но почему никто из остальных не поправил Милистока?

В голове за секунду пронеслись десятки мыслей. Я выбрал наиболее правдоподобную: в прошлой жизни я не сразу заинтересовался големостроением, а лишь спустя несколько лет, когда за мое обучение взялся Старик. И в те времена прием в Гильдию стоил десять золотых. Вот я и решил, что и сейчас он стоит столько же.

Если меня примут, я смогу разменять лишние золотые монеты на серебро, и после того, как из земли полезет нежить, уязвимая к серебру, обменять его на полезные вещи.

Конечно, это всё сработает в том случае, если меня примут. Иначе я могу обменять на серебро целых десять золотых, вот только радости мне это не добавит.

— А что у тебя с навыками? — спросила Ильза, но Милисток толком не ответил:

— Неважно. Следы старых грешков.

— Ладно, так уж и быть, расскажу вам и свою историю, — вздохнул Ахрил. Но не успел он продолжить, как открылась дверь, ведущая к мастеру. На пороге показался хмурый мальчишка.

— Взяли? — спросил Ахрил.

— Иди к черту, — бросил мальчишка вместо ответа, и пошагал на выход. Ахрил вскочил, сжимая кулаки.

— Э, слышь, ты кого…

— Иди уже в кабинет, герой, — хмыкнул Милисток. — Твоя очередь.

После того, как боевитый паренек потопал к мастеру, подростки продолжали сыпать историями, но я их практически не слушал — ждал своей очереди, прикидывая, что говорить. В десятый раз прокручивал в голове аргументы, выстраивал мысленный диалог.

Ахрил вышел из кабинета всего спустя пять минут: раскрасневшийся, набыченный. Я поднялся и пошёл к двери. Что удивительно, меня не окликнул никто из ожидающих, и та девчонка не возмутилась. Возможно, она и против высказалась потому, что желала поспорить с Ахрилом.

Кабинет, куда я вошел, выглядел чуть побольше, чем приемная. Посреди помещения стоял стол, вдоль стен располагались шкафы. За столом сидел сухонький старичок в шикарном костюме, расшитом золотыми нитями. Я попытался вызвать на костюм оценку, но система ничего не показала — вероятно, уровня моего навыка было недостаточно. Я был уверен в том, что одежда на старичке — какой-то артефакт.

— Меня зовут мастер Ирган, глава гильдии големостроителей. Обычно набор учеников проводит мастер Алибо, но сегодня он отсутствует, потому с вами поговорю я.

Сам настоятель? Вот это честь, конечно… Правда, я бы хотел обойтись без нее. Столь высокопоставленное лицо вызывало у меня опаску: чересчур уж проницательными могут быть такие люди, чересчур догадливыми.

— Я Вилатос. Для меня честь познакомиться с вами, — поклонился я. Поклоны мне не нравились, но сейчас было не время и не место показывать своё настоящее отношение к этим ритуалам.

— Почему ты хочешь стать големостроителем, Вилатос?

Потому, что иначе будет гораздо сложнее получить архетип, который мне необходим: придётся или пытаться обокрасть вашу Гильдию, или снова ждать появление мастера, у которого я когда-то учился. Големы — это прекрасная возможность заработать деньжат. Устройства могут пройти за меня подземелье, могут вынести мою тушку из самой глубокой задницы. Голем никогда не предаст, и не уйдет служить к другому человеку, если его не украдут и не переподчинят, или ты сам не отвяжешь механизм от себя. А если стану достаточно опытен, смогу построить такие машины, против которых не выстоит даже Гильдия Големостроителей. Есть кое-какие чертежи.

Разумеется, говорить об этом я не стал.

— Мне кажется, это мое призвание. Мне интересно, как работают големы и как их можно улучшить. Я хочу когда-нибудь создать свой механизм, который станет лучше, чем существующие.

Я намеренно говорил кратко, пытался сделать предложения чуть более «детскими», но насчет вложенного посыла я не врал — я действительно желаю создать что-то такое, что превзойдет всё существующее. Со знанием будущего и наработанными навыками у меня вполне может получиться.

— Тогда ты пришел по адресу, — кивнул мне настоятель. — Однако, это место не просто гильдия, а святое пристанище, где царствуют творчество и мастерство. Она подходит тебе для развития необходимых големостроителю навыков, но подходишь ли ты ей?

— Я думаю, это можно узнать, задав мне вопрос о големах, — пожал я плечами. — Или дайте задание, а потом уже решайте, прошел ли я его.

Мастер Ирган оценивающе посмотрел на меня.

— Возможно, я бы так и сделал… но у меня есть целый выводок желающих поступить. Так что, каждому задавать задания? Каждого опрашивать?

Ну… да. Ведь главный способ выяснить, подходит ли вам человек — это осмотреть и опросить кандидата. Если вы здесь занимаетесь не этим, то чем вообще?

Однако сказал я другое.

— А что тогда вы делаете, если не задаете вопросы?

— О, я как раз таки задам тебе вопросы. Только не о навыках — их я вижу в твоем статусе. Вот смотрю на навыки, присущие големостроителю, и мне становится интересно: кто тебя учил?

— Я сам получил эти навыки.

— Еще одна ложь, и ты точно не будешь принят, — спокойно сообщил мне мастер. — В твоем возрасте такие навыки без поддержки не обретаются. Повторю свой вопрос: кто тебя учил?

Я дернул щекой. Неприятно, что у старикана не оказалось навыка определения правды. Было бы гораздо проще, если бы он не просто статус проверил, но и понял, что я не вру, и навыки в этой жизни действительно получил самостоятельно. Было бы великолепно, если бы старикан поверил мне, удивился и принял меня в Гильдию. Желательно — не требуя вступительного взноса, как с настоящего гения. А то и сверху бы доплатил.

— Меня учил один умелый големостроитель. Его убивало проклятье, и он искал себе наследника.

— Прекрасно… Готов ли ты дать клятву, что он мертв?

Какой сложный вопрос. Разумеется, нет, ведь сейчас, в этом временном потоке, он жив.

— Я готов поклясться, что видел его смерть, — кивнул я. — И даже сам хоронил его. Но из уважения к наставнику показать его могилу я вам не готов.

Настоятель побарабанил пальцами по столешнице.

— Н-да, случай темный… Даже не знаю, что с тобой делать. Набор навыков у тебя замечательный: одна только рунная магия чего стоит. Здесь послушники её годами изучают, а у тебя она просто есть. Вот только не отпускает меня ощущение, что твой мастер… как бы тебе сказать… Недостаточно хорошо тебя воспитал. Вложил в тебя неправильные идеи.

— Например? — нахмурился я.

— Например, взрастил в тебе гордыню, — охотно откликнулся настоятель. — Ты сказал, что желаешь построить голема, которого ещё не видел свет. Тебе сколько, пятнадцать? И ты уже замахиваешься на неподъемное. Я думаю, тебе стоит поучиться смирению.

— Вы перевернули всё с ног на голову.

— Может быть. Но гордыня в тебе действительно сидит. Есть ли у тебя другие аргументы, почему мне стоит взять именно тебя, Вилатос? Несмотря на то, что ты молод, несмотря на то, что тебя уже кто-то учил, и ты, возможно, чей-то шпион?

— Я могу пообещать, что не доставлю вам хлопот. Могу заплатить десять золотых вместо восьми, — пожал я плечами. — А ещё я знаком с основными моделями големов, и во время обучения на меня придётся уделять меньше времени. Я готов поклясться, что я не шпион, если вас это устроит.

Что я ещё мог ему сказать? Что я разбираюсь во всем, что шевелится и имеет управляющий модуль? Что я способен заменить местных преподавателей? Нет, этого я сказать не мог, а если бы сказал, мне бы не поверили.

— Этого мало. Я всё равно буду считать тебя шпионом. И в других городах произойдет то же самое, поверь мне на слово: тебя проверят и сочтут неблагонадежным. Сожалею, но тебе закрыт путь в големоделы. Пока закрыт.

Я нахмурился, не веря в слова мастера. Он и вправду имеет основания мне не доверять. И да — я действительно страдаю гордыней. И в других городах, вероятно, будет та же самая ситуация, это правда. Но почему мне так неприятно слышать эту правду? Почему правда режет глаза так сильно?

Нет, я всё равно найду выход из ситуации, но, чёрт побери…

— Не смею тебя задерживать, — прервал мои метания старикан. — Иди, посиди в приемной, пока идет отбор. Потом я выйду к вам всем и объясню, как вы можете попасть сюда через год.

Выходя, я чувствовал груз неоправданных надежд. Еще полчаса назад я был окрылен, настроен на обучение и считал, что все препятствия перечеркнут десять золотых монет, но теперь всё пошло наперекосяк.

— А тебя-то почему забраковали? — спросил Ахрил.

— Сказали, что шпион, — усмехнулся я. — А тебя?

— За вспыльчивость. Настоятель называл меня малышом. Сказал — научишься контролировать эмоции — добро пожаловать, но не раньше, чем через год.

Люди в комнате выглядели весьма понуро. Кажется, пока меня не было, несколько человек ушли.

А ещё мне не давал покоя голем, лежащий на столе возле окна.

Я протолкался к механизму и осмотрел его. Сделан тот из железа, и изрядно заржавел. Выглядел голем жалко: на ржавчину налипла грязь, так ещё он был расчленен на части: голова отдельно, руки и ноги отдельно, причём всё разобрано по более мелким частям: пальцы, кисти. В угол рядом со столом свалены тяжеленные пластины доспеха — они должны поочередно крепиться на туловище, защищая корпус, на плечи и бедра.

Дверца, ведущая к деталям голема, находилась на груди, и она совсем заржавела. Добраться до големского нутра будет непросто, даже с учетом ящичка с инструментами, который я заметил под столом, рядом с баночками, в которых содержались различные химические и алхимические вещества. А в одно лицо так и вовсе невозможно будет справиться с починкой голема прежде, чем очередь закончится и настоятель выйдет к нам.

— Чего там копаешься? — подозрительно спросила Ильза.

— У меня есть идея, что мы тут сидим не просто так, — признался я. — Подумайте сами. Настоятель после беседы с возможными учениками, где мы не показываем и не рассказываем ему ровным счетом ничего из того, что должен знать и уметь големостроитель, отсылает нас «подождать» в комнату, где лежит нерабочий голем. Что, если это всего лишь проверка, которую мы провалим своим бездействием?

Ахрил подошел поближе, попытался приподнять железную пластину и едва оторвал её от пола.

— Если это задание на смекалку, то выглядит оно трудным, — проворчал мальчуган. — Ты думаешь, настоятель хотел, чтобы мы ворочали эти железные пластины? Тут одна весит, как я сам!

— Да ладно, — отмахнулся я. — Еще скажи, что тебе не хочется самостоятельно собрать голема, или ты трусишь.

Пацан посмотрел на меня исподлобья, но устраивать разборки не стал. Возможно, вспомнил, как я сжал ему руку и решил не ввязываться в драку.

— Я в этом участвовать точно не стану, — покачал головой Милисток. — Да, это вполне может быть проверка — тронет ли кандидат в ученики чужую вещь, станет ли брать на себя то, что ему не поручали. Вы как хотите, а я посижу спокойно и приду сюда через год.

— Ахрил? — спросил я.

— Если расскажешь, что мне делать, так уж и быть, помогу. Все интереснее, чем сидеть и ждать.

— О, не сомневайся, я знаю, как наладить эту махину, — с абсолютной уверенностью сказал я. — Ильза?

Девушка колебалась.

— Я не знаю, правильно ли…

— А что ты теряешь? Если это действительно проверка, тебе не придётся мотаться по городам от Гильдии к Гильдии. А если мы разозлим стар… э-э… мастера Иргана, то для тебя ничего не изменится, всё равно ведь собиралась в другие города.

— Уговорил, языкастый, — кивнула девушка. — Давай, показывай, что нужно делать. Только не рассчитывай, что я стану поднимать что-нибудь тяжелое. Для такого нужны големы-ремонтники, или мужчины с комплекцией твоего приятеля, — девушка кивнула на Ахрила. Тот зарделся.

— Итак, кто-то ещё желает помочь? Нет? Тогда смотрите, что мы сделаем…

Первым делом мы приступили к очистке контактов манопроводов, в тех местах, где они выходили наружу — в стопе, в коленном суставе, в пальцах, в локтях. В общем, практически везде. Это было довольно трудоемкое занятие, так как контакты были покрыты слоем грязи и окиси. Но мы не сдавались и очистили каждый контакт до блеска.

На Земле есть много средств удаления ржавчины: в частности, можно приготовить кашицу из соды, соли и воды, и нанести её на ржавую поверхность минут на тридцать, а потом — протереть это место алюминиевой фольгой или щеткой. После такой чистки нарушается целостность поверхностной структуры металла, но не суть. Суть в том, что в этом мире, в Наддиене, алхимия предоставляла куда более быстрые способы достичь желаемого. Я достал ящик с веществами, осторожно определил, в какой баночке каждое — где по виду, где по запаху. Соль оказалось самой бесполезной, и я высыпал её на пол, чем вызвал недовольный ропот учеников.

— Я не с ними, — открестился кто-то, но мне было лень оборачиваться и выяснять личность этого человека. Я занимался тем, что смешивал в пустой таре толченые кристаллы Гибо, засыпал туда соду и поочередно добавил ещё пять разных ингредиентов. Увы, жидкости я не нашел, пришлось нацедить в банку слюны.

Смесь пузырилась и шипела, быстро раздаваясь в объеме. Я высыпал из другой баночки соду, перелил туда часть пенящейся смеси и отдал своим помощникам.

— Можете брать состав пальцами и наносить на металл. Только следите, чтобы пена не попала на одежду, если не хотите пойти домой голыми.

Из меня такой себе оратор, и на труд я мотивировать, как оказалось, не умею — и Ахрил, и Ильза взяли баночки с таким видом, будто я не плюнул в порошок, а сделал с ним что-то гораздо более ужасное. Это они ещё на коленке в могильниках, заляпанных в кишках нежити големов не чинили, когда от скорости зависит жизнь… Фу. Как вспомнил, всего передернуло.

Остальные смотрели на нас, как на бесплатный цирк, и не стеснялись давать едкие комментарии. Ну-ну, посмотрим, кто будет улыбаться последним.

Я щедро зачерпнул пены из баночки Ильзы и нанес на грудь железяки — прямо на железную дверцу и на шурупы. И сразу достал ящик с инструментами. Мне нужна была отвертка.

Первый болт поддался спустя пять минут, второй — за три, на остальные ушли две. Отвертка бесчисленное число раз срывалась, но всё же дверца была побеждена. Я поддел пластину и потянул её на себя. Раздался ужасающий скрип.

Так… Манопроводы совсем не светятся, но это потому, что кристалл разряжен и плох. Модуль управления, пожалуй, сразу выну.

Я бережно и нежно вытащил из держателя модуль — в этой модели он выглядел, как кубик. Затем я аккуратно извлек из груди голема потрепанный энергокристалл. Была бы моя воля, я заменил бы его на новый — это важное звено в процессе восстановления. Увы, нового энергокристалла здесь не нашлось, пришлось протереть рукавом старый кристалл, с трещинами и царапинами, и отложить его в сторону. Конечно, за полчаса, или сколько у нас там осталось, он не зарядится, но и голема включать я не планирую.

Далее мы разобрали и смазали заржавевшие шарниры на руках и ногах голема. Ильза снова забеспокоилась, что мы делаем всё это без спроса, но я заверил девчонку, что всё будет в порядке. Я был уверен в своих навыках.

После всех этих манипуляций мы втроем счистили пену с голема. Пришлось светить пространственную сумку, доставая оттуда ветошь, которой мы и убирали пену и ржавый налет. Теперь машина выглядела гораздо лучше — не так, как новенький голем, но и старой развалиной его теперь не назвать. Затем мы соединили части голема, собрав его в одно целое. Жаль, я не проверил начинку головы и не узнал, какие там стоят модули — увы, на это времени не было.

Когда к нам вышел настоятель, голем был почищен и собран. Правда, включать я его не стал — мало ли, что находится в управляющем модуле этой модели. Вдруг она при включении, не обнаружив рядом хозяина, образ которого мог находиться в этом же модуле, начала бы уничтожать всё вокруг? Конечно, если это действительно проверка, настоятель бы такого не допустил, но чёрт его знает — голем выглядит ужасно старым, и дверцу явно давно не открывали. Мало ли кто и что ему в прошлом напрограммировал.

Броню мы на него тоже надевать не стали — на доспехи пены не хватило, да и вес у пластин был огромен.

— Интересно, — без малейшего проблеска эмоций произнес мастер. — И кто это почистил голема, которым должен был сегодня заниматься второй курс? Я оставил его здесь как раз потому, что к кабинету настоятеля послушники приближаться без особой надобности не хотят. Итак, кто испортил занятия послушникам?

— Шпион, вспыльчивый малыш и девчонка! — отрапортовал я с видом лихим и придурковатым. Ну, не отшлепает же он меня. — И не только почистили, но и починили. Правда, управляющий модуль ставить не стали — я решил не проверять, какие команды внедряли в голема несколько лет назад. Кстати, что это за модель?

Настоятель не стал отвечать на мой вопрос. Мастер Ирган подошел к голему, сплел пальцами несколько диагностирующих рунных цепочек — я определил это по характерным движениям пальцев — и замер, проверяя, всё ли в порядке.

Разумеется, в порядке было не всё. Модуль мы не трогали и не диагностировали, бронепластины не вешали и не чистили. Но если с мозгами железного болвана всё в порядке, то половина работы сделана — почистить и закрепить на себе броню он сможет и сам.

Настоятель минуту осматривал и ощупывал голема, а потом посмотрел на нас весьма недобрым взглядом, и процедил:

— За мной, самостоятельные. Будете расхлебывать последствия своего поступка. Остальные — ждите. Сейчас отправлю кого-нибудь к вам.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 6 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Мы спешно шагали по коридору за настоятелем. Двигался старичок весьма бодро, потому мы временами переходили на бег.

Шли мы не по тем коридорам, где меня вел послушник — дважды спустились по лестницам и теперь шагали по подземным этажам. Путь освещали магические светильники в виде плафонов.

— Подождите меня тут, — приказал старичок и вошел в одну из множества комнат, не прикрыв за собой дверь. Мы послушно остановились и дружно прислушались, однако ничего интересного не услышали — мастер Ирган приказал кому-то провести лекцию перед подростками, сидящими в его приемной, и сразу вышел.

— Идем дальше, — бросил он, и мы снова поспешили за ним.

— То, что вы сделали, в корне неправильно, — наконец обратился к нам настоятель. — Будь вы послушниками, схлопотали бы наказание: либо удары палкой, либо общественные работы. Мели бы дорожки, стояли на дверях или занимались каким-нибудь другим однообразным и скучным трудом. На ваше счастье, вы пока не послушники.

Посмотрел бы я на человека, который попытался бы побить меня палкой. Не важно, в каких целях — воспитательных, тренировочных или иных.

— Но мы ведь станем послушниками? — спросил я. Этот момент стоит прояснить сразу, ведь если нет, то нет и смысла находиться здесь.

— Возможно, и станете, — нехотя сказал старик. Ахрил и Ильза расцвели, я же едва не скривился. Пообещать можно всё, что угодно, но обещание ни к чему не обязывает. А здесь даже обещания как такового не прозвучало.

— Что знаете, что умеете? — на ходу спросил Ирган. — Ильза?

О, неужели у нас наконец пошло нормальное собеседование? Всего то и нужно было — выполнить работу третьего курса, чтобы на нас обратили внимание.

— Дедушка покупал книги, в которых были записаны основные модели големов, их схемы и чертежи модулей.

— Мастеров нанимал? На практике големов разбирали?

— Э-э… нет. Знаю только теорию.

— Значит, не знаешь практически ничего, — подытожил старикан. И тут я был с ним согласен, но не потому, что теория без практики мертва, а потому, что зубрить чертежи и основные модели големов бессмысленно. Современные так вовсе созданы практически по одним и тем же лекалам: несколько разных модулей, манопроводы, энергокристалл. Зачем мне знать, как выглядит тот или иной модуль у конкретной модели, если это совершенно неважно? Зачем зубрить схему, если големостроитель интуитивно понимает, как лучше сделать, и видит ключевые точки, по которым те схемы строятся? А вот команды, которыми можно перехватить контроль над перезагруженной моделью, ей бы пригодились, пока сама не доберется до архетипа. Правда, никто ей подобного не посоветует: гильдейские големостроители, какой бы архетип они не имели, делиться знаниями с посторонними не настроены. И я их полностью понимаю: если этот секрет разойдется по народу, будет катастрофа.

— Теперь ты, Ахрил.

— Ну… Отец кузнец. Часто работал с одним вашим, ковал ему заготовки под големов, а мне понравилось смотреть, как он это делает, и я решил стать големостроителем. За семь лет помощи отцу накопил на поступление.

— Отец знает, что ты здесь?

— Нет, — выдавил пацан. — Но проблем с ним не будет.

— Что умеешь?

— Знаю только, как делать заготовки под големов. И руны понемногу учу.

— Отлично… Теперь ты, Вилатос, лошадка темная. Чему успел научить тебя твой таинственный наставник, прежде чем заслать к нам?

Я решил не обращать внимания на нехорошие намеки, и честно ответил:

— Могу очистить голема от ржавчины, могу исправить манопроводы, если будет подходящий инструмент. Не забуду перед ремонтом первым делом достать из голема управляющий модуль и энергокристалл.

— Соображаешь в алхимии?

— Разумеется.

— Рассмотри ситуацию. Голем полностью собран, но не реагирует на команды. Возможные причины неполадок?

Что за детские вопросы?

— Поврежденный энергетический кристалл. Если энергокристалл поврежден или слишком слаб для голема, голем может не запуститься. Это первая причина. Вторая — манопроводы. Они передают энергию от энергетического кристалла к другим частям голема, и если они испорчены или сильно изношены, передача энергии может быть нарушена, что приведет к проблемам с запуском. То есть, голем может и работать, но если энергия не идет в его части тела, мы этого не узнаем. Также могут быть проблемы с контактами между частями голема — если места соединения манопроводов окислены, там находится грязь или посторонний предмет, это может стать причиной нарушения энергетического потока. Управляющий модуль может не подходить по размеру для гнезда, или может не касаться контактами выходов манопроводов. Если голем заржавел и износился, проблема может быть в шарнирах: если голем годами стоял под дождем, он может настолько заржаветь, что даже не двинется, или же его движения могут быть затруднены.

Я перевел дух, вспоминая другие причины неполадок, и продолжил:

— Управляющий модуль может быть пуст, в таком случае голем не будет воспринимать команды. Могут не работать другие модули: слуховой, например, тогда он не станет реагировать. И последнее — этот голем может принадлежать другому человеку, потому и не воспримет ваши команды.

Под конец старичок уже одобрительно кивал, подтверждая мои слова, и стоило мне закончить, скупо похвалил:

— Замечательно. Значит, возьмешь шефство над своими приятелями. С големом вы разобрались, так что с маленьким заданием точно справитесь.

Спустя ещё минуту ходьбы по коридорам мы пришли к огромным дверям. Настоятель потянул створку, и зашел внутрь первым.

— Это что, кладбище механизмов? — спросил Ахрил. И я был согласен с оценкой парнишки.

Мы попали в огромный ангар с нерабочими големами. Механизмы безжизненно лежали рядом со стенами, местами — друг на друге, в несколько ярусов. Нормальных или не поврежденных внешне големов среди них почти не было. Ржавые корпуса, грязь, вмятины на пластинах доспехов. Внешний вид механизмов свидетельствовал о том, что эти големы провели годы без движения, в сыром месте или даже под открытым небом.

Мастер Ирган меланхолично вздохнул и махнул нам, приглашая подойти ближе:

— Это партия големов, которую мы нашли недавно в одной заброшенной пещере. Лежали они там очень долго, думаю, с момента битвы богов, потому и пришли в негодность. Что скажешь, Вилатос?

Я внимательно посмотрел на запущенных големов. Их тела покрывал слой ржавчины и грязи, но даже так кое-что не складывалось с описываемой настоятелем «пещерой». Искривленные и искореженные пластины и детали механизмов свидетельствовали о битве, в которой големов и повредили. Не могу себе представить, с чем они столкнулись. С другими големами? С мертвецами?

— Выглядят они ужасно, — отозвался я, — но я уверен, их можно восстановить.

— Вот и прекрасно. Твою работу я видел, так что уверен — големов вы как минимум не угробите. А наградой для вас будет шанс бесплатно вступить в Гильдию. Все понятно? Справитесь?

— В целом — да! — бодро ответил я. Понимание, что нас хотят кинуть, меня лишь бодрило. — Только одно мне не ясно: что мы за это получим?

— Я же уже сказал: шанс вступить в Гильдию. Или тебе его недостаточно? — вскинул бровь хитрый старик.

Мои временные подчиненные смотрели на меня, будто я настоятелю на костюм его шикарный плюнул, или иным образом оскорбил.

— Разумеется, недостаточно, — спокойно ответил я. — Тут, навскидку, големов тридцать. Давайте превратим шанс в реальное поступление, заверенное соответствующими бумагами. Мы пока спокойно займемся одним големом, а вы не спеша бумаги составите. Или я умываю руки, и играйте в конструктор втроем.

— Ладно, — раздраженно выдохнул старикан. — Спустя полчаса вам принесут бумаги, но вступят в силу они только в том случае, если вы почините всех до единого големов. У тебя всё, или есть ещё какие-то пожелания?

— Разумеется, есть. Если вы считаете, что мы драили голема своими одеждами, то смею вас огорчить. Мне нужны химические и алхимические средства, медная ванна, запасные детали для поврежденных механизмов и два голема-помогайки, которых переведут на голосовое управление. Мы надорвем пупки на первом же куске хлама, если будем работать здесь втроем.

— Разумно, — нехотя признал старик. — Я отправлю прислужника, который выполнит требуемое.

— Это не всё, — снова ответил я.

— Что ещё ты хочешь? — с раздражением спросил мастер.

Но меня не так-то легко было сбить с толку, и на его раздражение мне было плевать. С заданием, которое он нам поручил, никто младше здешнего третьего курса не справился бы, а таких ребят у них вряд ли много, и ни у кого из них не было необходимого опыта ремонта механизмов, коим обладал я. В общем, старик нуждался в моей помощи больше, чем я — в его.

— Деньги, — спокойно сказал я. — Золото. Почивший наставник, упокойся его душа, научил меня ценить свой труд.

А ещё я примерно представлял цену этого труда. За диагностику и починку каждого голема из лежащих здесь я, в бытность Архитектором големов, запросил бы минимум по пятнадцать золотых, и это без учета стоимости запасных деталей и алхимии, которая уйдет на чистку големов. Разумеется, здесь мне никто пятнадцать золотых за машину не отсчитает. Даже пять я вряд ли получу. А вот по золотому на нос…

— Пятьдесят серебряных каждому, — предложил настоятель. Голос его был ровный, но я почувствовал, что старикан на взводе, и три золотых за голема мы из него точно не выжмем. А если ещё чуть-чуть надавить?

— Им пятьдесят хватит за глаза, а мне можно и девяносто. Все-таки вы сами назначили меня старшим над ними, и будет неправильно, если человек, который знает и умеет больше, будет получать ровно столько же, сколько и прочие работники. В конце концов, ответственность будет лежать на мне, и…

— Уговорил. Тебе за всю работу девяносто, им по тридцать. Еще пожелания?

— Нет, спасибо, — поклонился я, скрывая улыбку. И даже возможный негатив со стороны приятелей не портил мне настроения. — Единственный вопрос: а что делать с модулями? С визуальным, с аудиальным. У меня нет архетипа, я не смогу их протестировать и узнать, рабочие ли они.

— А ничего не делай, — без всякой теплоты в голосе сказал настоятель. — После вас големами займутся третьекурсники, пусть они и проверяют. Разбирайтесь пока, послушника я пришлю, ему будете передавать, что вам требуется.

Старикан удалился, и я остался в одном ангаре с людьми, чье вознаграждение урезали из-за того, что я не сумел дожать старикана. Хотя, я же это вознаграждение и выбил…

— Спасибо, что попросил за нас, — слегка поклонилась мне Ильза.

— Пожалуйста, — улыбнулся я. Говорить «не за что» я не стал — не хочу обесценивать свою помощь. А она велика — если бы не мое желание выделиться, всех троих бы послали за ворота, наказав забежать через годик.

— И я тебе благодарен, — сказал Ахрил, но кланяться уже не стал. — И за то, что последующее обучение нам обеспечил, спасибо, и за деньги. Я бы точно с ним спорить не решился: сказал бы, что мне хватит и шанса.

Я кивнул, и пошёл вдоль големов, рассматривая железные тела. В носу зачесалось, и я почувствовал едва уловимую вонь мертвечины от механизмов.

Интересно, откуда запах? Если големы, прежде чем отключиться, бились с мертвыми, то было это годы назад — за такое время любая плоть бы разложилась и пошла на корм червячкам и растениям. А здесь до сих пор воняет. Предположу, что големов отбивали от мертвецов. Что даёт мне эта информация? Абсолютно ничего.

Итак, что мне нужно сделать? План минимум — просто починить големов. План максимум — прямо в этом ангаре и получить архетип, потом сдать экстерном все необходимые экзамены, и выпуститься с патентом на ремонт и создание големов.

Для первого мне пообещали дать всё необходимое — помощников, разнообразные ингредиенты, инструменты. Для второго не хватает заготовки для голема и «чистых» деталей, которые нигде ещё не использовались. И будут ли эти детали, зависит от того, тщательно ли станут проверять списки необходимых деталей, или нам их будет доставлять со складов какой-нибудь бегунок.

Для начала я нашел голема, у которого грудную пластину чудовищным ударом вмяло едва ли не в позвоночник. Чтобы восстановить такого, нужно основательно повозиться: внутри вряд ли что-то уцелело. Значит, все детали пойдут на замену. Вот при заказе этих деталей и узнаю, будут ли нам давать управляющие модули. Если да — у меня появятся все инструменты, дабы создать голема почти с нуля, и тем самым получить недостающие навыки.

Спустя пятнадцать минут к нам пришёл обещанный настоятелем послушник. Я перечислил ему, какие мне нужны детали, инструменты и выдал список веществ, необходимых как для работы, так и для очистки големов от ржавчины.

Следующий раз он вернулся через полчаса, и привёл с собой двух големов-помогаек. Выглядели механизмы, как пауки высотой с человеческий рост. На плоских спинах одного из пауков находилась ванна, доверху наполненная всякими пузатыми банками, второй нес с собой ящики с инструментами и детали для големов.

— Сгружай всё принесённое сюда, — указал я на середину ангара. — И переводи их в наше пользование.

Послушник сделал требуемое, но изрядно ограничил големов. Перед уходом предупредил для самых непонятливых:

— Не пытайтесь вывести паучар из ангара. Во-первых, они за вами не пойдут, а во-вторых, об этом узнает настоятель. Не знаю, какие у вас с ним договорённости, но вряд ли он захочет выполнять их при попытке украсть големов.

Мог бы не объяснять: я прекрасно слышал команды, которые послушник отдавал паукам. Разве что Ахрил и Ильза, когда ученик бормотал скороговоркой команды, разглядывали големов.

Ну, поехали.

Я подошёл к ближайшему помогайке и скомандовал:

— Следуй за мной, и слушайся меня, пока я не отдам другой команды.

Понятное дело, эта фраза не взломала систему, я всё равно был ограничен «гостевыми правами». Но зато для голема стал среди нашей троицы первым по выданным правам. Теперь во время работы голем не отвлечется на команду, которую отдадут своему пауку Ильза или Ахрил.

Помогайка, ловко перебирая механическими лапками, посеменил за мной. У меня возникло детское желание запрыгнуть на паука и прокатиться верхом, но я её переборол. Сперва работа, архетип, а потом можно будет и на пауках покататься.

Мои помощники наблюдали, как паукообразный голем, следуя моим командам, ловко закидывает себе на спину поломанный механизм и аккуратно тащит его к ванне. Я уже выгружал из нее баночки с ингредиентами и прикидывал, что, в каких пропорциях и в каком порядке смешивать.

— А нам чем заняться?

— Здесь работы явно не на один день, успеете потрудиться. Пока развлекайтесь. Вон, у вас есть второй голем, учитесь обращаться с ним, чтобы потом не напортачить.

Не скажу, что мой отказ от их помощи обидел ребят: те лишь пожали плечами и отправились к паукообразному помогайке.

В ванне я намешал другую смесь, в которую можно будет по ходу дела добавлять новые ингредиенты. Эту смесь я залил водой из большой канистры. Смеси вышло на четверть ванны. Придет послушник, нужно будет отправить его за водой.

Помогайка окунул голема в ванну, и раствор тихо зашипел, запенился. Отлично. Еще пять минут, и можно переворачивать, чтобы та часть, которая сейчас находится над составом, оказалась внизу. Раствор очистит металл от тонкого налета ржавчины, а крупный можно будет снимать руками — вот тогда мне и пригодится помощь моих приятелей.

Пока голем квасился, я сунул нос в ящики с деталями и инструментами. Послушник не сказал, что возникли проблемы с отпуском деталей, поэтому я надеялся, что гильдеец принёс всё, что требовалось.

И таки да, всё было на месте. И инструмент для составления манопотоков, и управляющий модуль. Всё для того, чтобы с нуля создать своего голема.

Моё развитие идёт очень быстро, когда дело касается утерянных навыков архетипа. Надеюсь, за пару-тройку дней работы я смогу наверстать то, что утратил. И мне за это даже заплатят.

Завертелась работа. Мы втроём очистили от ржавчины голема с вмятой грудной пластиной, и я занялся им вплотную, пока мои помощники перетаскивали к ванне других големов и поочерёдно очищали их.

Снова приходил послушник. Принёс бумаги, выслушал пожелания насчет воды, новой порции алхимических ингредиентов и новых деталей для големов, и ушел. Вернулся спустя двадцать минут со всем заказанным.

Похоже, настоятель дал нам зелёный свет. Мне даже на мгновение стало неловко от того, что я пользуюсь доверием пожилого человека, но лишь на мгновение. В конце концов, все останутся при своих. Я не планирую ничего присваивать, пусть даже у меня в рюкзаке, который я положил возле стены, находится практически пустая пространственная сумка, в которую можно запихнуть очень много интересного. Уводить големов я тоже не планирую. Лишь получить навыки, архетип и, если выдастся возможность — патент, который иначе бы не получил.

Работа двигалась. Пока парочка очищала големов от ржавчины, я методично разрушал манопроводы в раздолбленной тушке с помощью инструмента. Выглядел он как маленькая шлифовальная машинка, только вот работал одновременно и на физическом плане, и на энергетическом. Одновременно удалял с металла нацарапанные руны и уничтожал их энергетические следы потоком неструктурированной маны. Беспокоиться о том, что я не смогу их восстановить, не стоило — рунные цепочки были самыми обычными, типовыми, а энергией их напитают инструменты.

Ильза и Ахрил не спрашивали, что я делаю, потому что не понимали, что я занят чем-то неправильным и лишним. За первый час я успел удалить манопроводы с корпуса голема, но на руки и ноги пока покушаться не стал — не время. Кроме моей личной цели нужно заняться ещё и нашей общей

Подобрав необходимые инструменты и запасные детали, мы приступили к замене старых и поврежденных частей големов. Сперва мы открывали крышки на передней части корпуса големов, вынимали оттуда управляющие модули, а потом уже начинали работать с остальным. Меняли шарниры, смазывали, разбирали. Старались в первую очередь обработать самых целых големов, чьи манопроводы, самая деликатная часть, были в порядке. Лучше сперва справиться с легким делом и предоставить настоятелю отремонтированные машины, а сложное оставить на потом.

Я не стеснялся показывать и подробно рассказывать, что и зачем я делаю, а потом оставил парочку разбираться с шарнирами и заменой деталей големов, а сам принялся дорисовывать поврежденные руны на манопроводах и зачищать контакты для равномерного потока маны. Шарниры и прочие детали, которые приносил послушник, были немного иными, но прекрасно подходили для этих механизмов. Думаю, мы не единственные, кто возился с хламом в этом ангаре — возможно, раньше тут было гораздо больше механизмов, и детали для них делали на заказ.

Ильза и Ахрил сосредоточенно работали, иногда — отрывали от работы меня, и я объяснял очередную непонятную вещь. Когда я закончил ремонтировать третьего голема они едва поменяли детали второму, но это было ожидаемо. Для их навыков и опыта скорость была вполне нормальной.

После четырех часов напряженного труда мы сумели починить семерых големов, но и починка там была скорее косметической, чем реальной. Самые тяжелые случаи ожидали нас впереди.

Послушник появился бесшумно, но на этот раз не стал выслушивать список необходимых деталей.

— Я проведу вас к столовой, — сказал он. — Оставьте сумки здесь. Тут их никто не возьмет.

Рюкзак был лишь у меня. Верить в честность Гильдии не хотелось, но самое ценное — десять золотых, уже были у меня в кошельке, потому сумку я всё-таки оставил у стены.

— Я проведу для вас краткую экскурсию по корпусу, — сообщил послушник. — Покажу, где вы будете жить, где есть, и где учиться. Вы попали к нам надолго, потому постарайтесь запомнить всё с первого раза, чтобы не путаться потом.

Я усмехнулся. Похоже, на продолжительность моего обучения у меня и у местных разные взгляды. Что ж, пока не буду посвящать их в свои планы.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 7 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Выберите архетип.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Системная надпись горела не слишком ярко, но в тёмном ангаре, где мы работали третий день по пять и более часов, она резала глаза. Хотя, по идее, на зрение она влиять не должна — ведь сейчас система взаимодействует напрямую с разумом, а не со зрением.

Я присел и оперся спиной на доделанного голема, над которым трудился третий день. Закрыл глаза.

Я справился, дошел. Получил архетип: то, что позволяет создавать и управлять големами на расстоянии мысли. Просто прочти, какие варианты тебе предлагают, и сделай выбор.

Так, что тут у меня?..

Ловец големов. Архетип, направленный на перехват управления чужими големами.

Ага, это система зачла кражу тренировочного голема. Нет, этот архетип я брать не буду. Малополезен, да и люди с таким архетипом в основном заканчивают в шахтах, управляя добывающими механизмами.

Ремонтник. Архетип, направленный на ремонт големов.

Здесь уже сыграли роль последние дни — у меня даже навык ремонта механизмов шагнул на новый ранг, достигнув «подмастерья». Первый навык архетипа, который сравнялся с навыком из прошлой жизни.

Архитектор големов. Архетип, направленный на создание големов.

А вот тут уже сыграли знания и вся предыдущая жизнь. Описание весьма краткое — к нему можно многое добавить. Но вместо размышлений я мысленно соглашаюсь выбрать именно этот архетип: он подходит мне больше всего. Ловец — просто воришка, а с «ремонтником» я не смогу воплотить в жизнь свой давний проект, да и не столь это универсальный архетип.

Вы обрели архетип «Архитектор големов».

Архитектор големов, ранг — ученик.

Мир дрогнул, и изменился. Голем, на которого я облокотился, теперь воспринимался не неподвижным куском металла: я «ощущал» его, будто странное неживое существо, полное магической энергии. Голем ожидал приказов. Будь он моим, я бы тут же привязал его к себе и получил доступ к его модулям: смог бы видеть его глазами, управлять им, как своим телом и отдавать мысленные команды. Увы, голем мне не принадлежит.

Я зашевелил пальцами, сплетая простое диагностирующее заклинание, а потом — метнул его в железяку. Н-да… Все модули, кроме новенького управляющего — износившиеся, с устаревшими базовыми заклинаниями. Но голем вполне рабочий.

Теперь, взглянув на любое сплетенное из рун заклятье, я увижу его — невидимую для обычных людей магическую текстуру.

Я закрыл глаза, вздохнул и сосредоточился на себе и происходящих со мной изменениях.

Каждый новообретенный навык улучшал либо мое тело, либо энергоструктуру. Но то, что происходило сейчас, было гораздо круче. Моя энергетическая структура, чахлая и хилая, даже с учетом навыка медитации, теперь разрасталась по телу. Энергоканалы ширились и крепли. Шутка ли — получить архетип, причём сразу ранг «ученика», перескочив через «новичка».

Я наслаждался изменениями и пребывал в легкой эйфории. Мне всё ещё было очень далеко до Глебоса, который мог молниями стереть орочье поселение, но теперь назвать меня «средним» по силе будет неправильно. Чувствую, что теперь даже без самоконтроля и зелий физического усиления смогу использовать навык замедления времени гораздо дольше, чем раньше.

Осматриваюсь.

Ахрил манипулирует пауком-помогайкой, облачая последнего голема в железные доспехи. Команды подросток отдаёт устало. Ильза сидит на полу, машет перед собой рукой, и паук копирует её движения, двигая двумя лапками-манипуляторами. После проделанной работы голова совершенно не варила. Эти три дня мы пахали, как проклятые. Нам пришлось снять поврежденные шарниры и заменить их на новые. Мы чистили, восстанавливали, выгибали поврежденный металл, меняли энергокристаллы, аккуратно открывали грудные камеры каждого голема и проверяли их манопроводы. Напоследок мы оставили себе самых сложных големов, и каждый механизм требовал множества усилий и тщательной работы. После того, как големы были отремонтированы, мы вставляли им в грудь базовые управляющие модули, и в конце дня послушник проверял работоспособность големов, и уводил их из ангара туда, где их уже настроят правильно, внедрят базовые команды и инструкции.

За три дня Ахрил и Ильза куда-то отлучались, но я ни разу не покидал территорию Гильдии. Беспокоился за медного, задумывался, не украли ли его, но получить архетип и патент для меня было гораздо важнее, чем сейчас пытаться вывести из подземелья голема. Тем более, что он и так спрятан надежно: бродит по тупичку на границе исследованной зоны подземелья, и наткнуться на него могут разве что монстры, или отбитые авантюристы, которые невесть зачем пойдут в тот тупик. Н-да…

По мере продвижения я выделял дополнительное время для своей личной задачи. Сперва — превратил голема в болванку. Убрал руны, разобрал механизм по винтикам, а потом — собрал с нуля, и получил последний навык для архетипа — создание големов. Навык «управление механизмами» я получил ещё вчера, когда отдавал команды ремонтному пауку.

И, наконец, пришел день, когда последний голем был отремонтирован. Точнее говоря — собран из деталей. И вот к чему это меня привело:

Вилатос

Архетип: Архитектор големов, ранг — ученик

Навыки архетипа:

Ремонт механизмов — подмастерье

Рунная магия — ученик

Создание големов — ученик

Управление механизмами — ученик

Общие навыки:

Владение кинжалом — ученик

Владение утренней звездой, ранг — ученик

Оценка — ученик

Малый комплекс уклонения — ученик

Медитация — новичок

Ускорение восприятия — новичок

Подростки не могли не понимать, что происходит что-то странное: настоятель вдруг нанимает на работу троих подростков, платит серебром, но им не хватало навыков, чтобы оценить глубину моих знаний. Они видели: я кое-что знаю и умею. Но даже не понимали, что я под их носом обеспечил себе все условия для появления архетипа, хотя я не слишком и скрывался. «Ну убрал Вилатос руны из голема, ну делает новые манопроводы. Наверное, с големом что-то очень сильно не в порядке, раз ему приходится заниматься такими вещами».

Больше всего Ахрила и Ильзу занимали свои успехи. Шутка ли — за три дня получить себе начальный ранг «ремонта механизмов». Пока я обеспечивал себе архетип, они радовались игрушечному, на мой взгляд, весьма детскому достижению.

— Как же я всё-таки крут, — не выдержав, расплылся я в улыбке.

Увы, среди моей аудитории не все смогли понять мой гений.

— Проблемы ЧСВ? — спросила девчонка. То есть, она спросила иначе, и формулировки использовала другие, но я интерпретировал именно так. Ввязываться в перепалку не стал — слишком лень. Вместо меня неожиданно ответил Ахрил.

— Не может быть проблем ЧСВ. Есть проблемы, если ЧСВ завышено или занижено, а тут оно полностью отражает действительность.

— Погоди, — нахмурилась девчонка. ЧСВ — это же чувство собственного величия?

— Скорее, Чувство Собственной Важности. Если чувство отражает действительность, то оно адекватно и неизбежно — это признак нормального интеллекта, позволяющего адекватно оценивать свои способности. А вот завышенное ЧСВ, это признак неадекватного восприятия себя. И такое обычно окружающими наказывается, когда ты тянешь руки к тому, на что у тебя нет прав.

— Ладно, я ошиблась с формулировкой. У Вилатоса чрезмерное ЧСВ.

— У него всё, как надо, — покачал головой Ахрил. — Он выбил из настоятеля серебро, заключил договор на наше обучение и организовал работу так, что мы разгребли завалы ржавого хлама всего за три дня. А потом говорит нам: «как же я всё-таки крут». И он действительно крут. Какая тогда проблема? Вот если бы он говорил, что крут, велик и невероятен, но при этом с нашей помощью только-только починил бы первого голема, нам действительно оставалось бы только спросить, в своём ли он уме. И ещё хуже было бы, если бы Вилатос вообще оказался в кромешной заднице — запорол механизм, повредил инструментами голема, но орал бы, что его работа гениальна, проблема в плохих инструментах, или проверяющий работу настоятель — тупоумок. Вот это уже завышенное чувство собственной важности. И за такое надо бить по рукам. А Вилатос всё по делу сказал.

Я лежал и улыбался, слушая эти переговоры. От того, что Ахрил понял хотя бы часть того, что я сделал, да ещё и выгораживает меня, становилось ещё приятнее.

— Ладно, — вздохнул я, понимая, что ещё большее наслаждение мне принесет вступление в Гильдию, а потом — получение патента экстерном. — Давайте закончим с этим, и получим, наконец, свои деньги. Ахрил, если не трудно, позови сюда гильдейца.

Пацан кивнул, и ушел. Через десять минут он вернулся с послушником, который обеспечивал нас материалами. Гильдеец остановился на пороге, не спеша заходить внутрь.

— Чего вам? Опять материалы нужны?

— Мы закончили, — сообщил я, ощущая отголоски весьма приятного чувства, когда у тебя всё вышло так, как ты того хотел. — Восстановили самых раздолбленных големов, так что проверяй работу.

— Кому расскажи, что три сопляка меньше, чем за неделю разобрали этот хлам, не поверят, — едва слышно пробормотал послушник и зашел внутрь. Для вида прошелся от голема к голему. Перехватил контроль над паучарой, снял у пары болванов железные пластины доспехов, открыл дверцу на груди и посмотрел на модуль и энергокристаллы.

— Вроде всё в порядке. Насколько я вижу, всё выправлено, заменено. Болваны, стройся!

Свои действия подросток сопроводил заклятьем, и големы встали. Гильдеец и прежде так делал, но только теперь я обладал архетипом, и мог детально рассмотреть корявенькое плетение.

— Значит, мы можем отсюда выйти с вещами?

— Можете. Только сперва вытряхните свои рюкзаки, а я проверю, вдруг у вас там что-то лишнее завалялось.

Ильза и Ахрил раскрыли свои сумки, я же замялся, но всё же подошел к стене, подобрал рюкзак и показал его.

— И пространственную сумку, будь добр.

Эйфория всё не отпускала, поэтому я улыбнулся, пожал плечами и принялся выкладывать вещи. Ничего тайного в рюкзаке не было: ветошь, оружие, остатки солонины и фруктов, всякая мелочь… Доспехи клана Кровавой луны. Черт! Надо было давно переделать их под себя, избавившись от кланового знака, или разобрать на части.

Впрочем, ни гильдеец, ни Ахрил не обратили на них внимания. А вот Ильза посмотрела на меня с недоумением: доспехи были мне не по плечу. Тем не менее, я вынул их, с лицом профессионального игрока в покер положил на землю, и для вида потряс перевернутой сумкой.

— Молодцы, — кивнул гильдеец, и я принялся складывать вещи в сумку. — Вас к выходу проводить?

— Проводи к настоятелю, собрат послушник, — расплылся я в улыбке. — Есть у нас к нему дело. Поверь, он нас ждёт.

Гильдеец недоверчиво прищурился, но к настоятелю провел. Правда, зашел в кабинет мастера Иргана первым, и уточнил, запускать ли нас.

— Все сделали? — удивился старик. — Ну, пусть заходят. А ты пока иди на пост.

Мы зашли в кабинет. Ильза и Ахрил стояли молча, предоставив мне право говорить за всех.

— Здравствуйте, мастер, — выверенно поклонился я. — Големы по вашему указанию починены, рюкзаки проверены. А сейчас нам бы денег. Серебра бы нам.

Мастер молча выдвинул ящик стола и достал оттуда три мешочка с монетами — заранее подготовился, значит. Хорошо.

Я передал два мешочка поменьше — ребятам, а свой сжал в ладони. Руки слегка тряслись: шутка ли, почти целый золотой за три дня работы, без всякого риска для жизни. А будь я с патентом, и проходи всё официально, смог бы несколько сотен золотых заработать на починке: по пятнадцать монет с голема. Целое состояние. Потому старикан и нанял нас, и третьекурсникам работы накидывал, что стоила работа нанятого големостроителя огромные деньги.

Пересчитывать не стану: здесь и сейчас это будет перебором. А раз разобрались с монетами, разберемся ещё с одним делом. Раньше я думал, что смогу тайно обучиться, добыть навыки и архетип, а потом — стать настолько ленивым и бесполезным, что меня выгонят. Но это было прежде, чем я починил сперва одного голема, а потом — перебрал кучу механизмов на складе. Сейчас по причине нерадивости меня точно не выгонят.

— Я хочу получить патент и завершить обучение, — огорошил я его.

Мастер Ирган непонимающе нахмурился, а потом скривился — видимо, вызвал мой статус и обнаружил архетип. Но всё равно попытался вывернуться.

— Ребята, выйдите пока, — попросил настоятель, а когда дверь за моими приятелями закрылась, спросил. — Какое ещё обучение, Вилатос? Не припомню такого. Твое обучение ещё не начиналось.

— Как не начиналось?! — Картинно ахнул я. — Мы починили големов. И у нас есть бумаги, подтверждающие, что как только мы закончим с работой, станем послушниками в Гильдии.

— Големов никто ещё не проверял, — неуклюже попытался отмазаться старикан.

— Послушник проверил, и сказал, что всё в порядке, мои приятели подтвердят. Не поверите — сразу после проверки, когда условия заключенного между нами договора были выполнены, система вывела передо мной предложение выбрать архетип. Кстати, о големах: если у них какие-то неполадки обнаружатся, так это, наверное, ваши… то есть, теперь — наши, гильдейские, големов на складе пару раз уронили, потому что когда послушник проверял все механизмы, он поломок не обнаружил.

Но старикан не сдавался. Могу его понять — из его рук уплывает гений, который в четырнадцать лет получил архетип. Он мне ещё мозги не промыл, Гильдией не заинтересовал, не связал эмоционально с нужными людьми, а я патент на создание и ремонт големов хочу, сопляк такой. Но то, что я понимал положение старикана, не означало, что я готов пойти ему навстречу и потратить несколько месяцев или даже лет на обучение здесь. Зачем? Меня ждут подземелья, курганы и монстры в лесах. Может, даже смогу сделать пару рейдов в некрополисы и забрать с тамошних складов големов — последние три дня навели меня на мысль, что это будет прибыльно. А потом можно как продать големов, так и мэрам сдать в аренду, чтобы их поход на мертвые города имел больший успех.

— Но, согласись, что обучение ты не прошел, — продолжал стоять на своем старик. — Какое может быть обучение длиной в несколько минут, или сколько там прошло с момента починки последнего голема? Тебе бы пожить тут, набраться опыта. А если получишь патент, из-за твоего быстрого роста у нас могут быть проблемы.

— Не понимаю, какие могут быть проблемы, — пожал я плечами. — Что вам могут сказать другие люди? «Почему вы так быстро довели паренька до архетипа»? Может, они выставят вам претензию за такое?

— Может, и выставят. Влиятельные люди спросят, почему их дети не развиваются с такой же скоростью.

— Так не говорите обо мне влиятельным людям, и всё. Или учите послушников качественнее и быстрее.

Старикан раздраженно вздохнул.

— Я не могу дать тебе патент после часа обучения. Я не уверен, что ты обладаешь всеми знаниями, которыми должен обладать человек, прошедший обучение в Гильдии.

— И кем я тогда буду, если уйду из Гильдии без патента? Обладателем архетипа, которому законы запрещают применять свои навыки?

— Не уходи, — с готовностью откликнулся старик. — Отучись нормально, как всё. Хотя бы год. Я уже не говорю про три-четыре: хотя бы год.

Терять год я не хотел. Лучше уж уйти без патента, чем терять столько времени. Архетип я уже получил.

— Это не по правилам, — покачал я головой. — Я приобрел архетип во время обучения, и хочу патент. Я в своем праве.

Помолчали. А потом старик нехотя предложил:

— Давай искать компромисс, Вилатос.

— Давайте, — так же нехотя сказал я.

— При каком условии ты проучишься здесь год?

— Нет таких условий. Я не против появляться здесь, но не хочу тратить год на учебу, тем более, что я знаю всю программу: едва в детстве читать научился, сразу начал книги по големостроению зубрить. А при каких условиях вы выдадите мне патент?

Помолчали снова. Наконец старик сказал:

— Давай поступим так. Ты пообещаешь четыре года подряд раз в полгода на месяц заселяться к нам и заниматься всем, чем хочешь. Хочешь — в библиотеке сиди, хочешь — так же големов перебирай за монеты, хочешь — набирай себе группу и обучай её.

Я для вида подумал, но всё же ответил:

— Согласен. Обещаю. Могу появляться чаще, если можно будет заниматься в местной мастерской и приобретать детали големов в вашем… нашем внутреннем магазине.

— Допустимо. Но ещё мы проведем тебя через клятву, как и каждого выпускника. Поклянешься не вредить Гильдии, и получишь свой патент.

— Идёт, — кивнул я.

Через пять минут послушник принёс артефакт в виде каменной таблички с отпечатком ладони. Положив туда руку, я дал обтекаемую клятву не вредить Гильдии, пока она не вредит мне. Старик тихо выругался после такого заявления, но требовать вторую клятву не стал.

После того, как я принёс клятву, мне вручили патент — свернутую в трубочку бумагу, и артефакт из помещенного в оправу рубина, который оценка распознала как «амулет гостевой», без всяких иных надписей. На амулет пришлось капнуть кровью.

— Артефакт не теряй, — предупредил старик. — Он даёт доступ к любому филиалу нашей Гильдии. Покажешь его на воротах голему, и спокойно пройдешь.

— Хорошо. Тогда я прогуляюсь за личным големом, и сразу вернусь. Хочу сделать его лучше в местной мастерской.

Медный тренировочный голем, мягко говоря, не самая лучшая модель. Но на его базе можно сделать совсем другого зверя, особенно если у тебя есть девяносто серебра за починку големов, и свои накопления.

— Ладно, иди, — махнул рукой старик. Но, когда я уже взялся за ручку, спросил. — А почему именно Архитектор големов? Почему не другие варианты, попроще: ремонтник, големостроитель?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Как-то так вышло.

Больше он меня не останавливал. Но прежде, чем идти за големом, пришлось поговорить ещё с двумя людьми.

— Ты не говорил, что получил архетип, — с легкой обидой сказала Ильза.

— Да как-то постеснялся, — улыбнулся я. — Слушайте, вы что сейчас планируете делать?

— Учиться, — ответил за двоих Ахрил. — Я своих уже предупредил, что поступил, так что с завтрашнего дня на занятия пойду.

Скорее, сперва придётся прислуживать и убираться, если я правильно понимаю местную структуру.

— Давайте тогда я вернусь… Скажем, часов в десять вечера. И всё вам расскажу, ладно? И покажу своего голема.

— Идет, — протянул крепыш. Ильза просто кивнула.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Настоятель сидел, раздумывал над странным молодым человеком и его архетипом. А заодно и над другими.

Големостроителями называли как обладателей реального архетипа Големостроителя — средненьких специалистов, способных справиться лишь с банальной поломкой или штамповать типовых големов, так и всех, кто связан с големостроением.

Ремонтник големов был архетипом поинтереснее. Специализировался на обнаружении, ремонте и предотвращении любых проблем и дефектов в големах. Эти специалисты обладали множеством диагностических навыков, способны были исправлять мелкие поломки и конфликты заклятий в модулях с помощью заклинаний, и даже усиливать свои тела, чтобы выгнуть тонкую железную пластину, или что-то тяжелое поднять, перетащить. Големов-помогаек они использовали лучше, чем собственные руки.

Создатель гигантов — архетип, целью которого является создание огромных големов для выполнения масштабных задач. Если дать этому архетипу волю, ресурсы, помощников, он может соорудить голема размером с башню, который будет сбалансирован, и не развалится от того, что манопроводы вдруг выйдут из строя, энергокристаллы потрескаются, потому что оказались слишком слабы для столь масштабного механизма, или наоборот — слишком сильны, потому спалят слабые манопроводы. Или при очередном шаге голем рухнет потому, что сопротивление используемых материалов оказалось ниже, чем рассчитывал мастер. Кроме того, только обладатели этого архетипа могут управлять своими детищами, как своим собственным телом. Конечно, с задачей спроектировать и руководить постройкой гиганта справится и Архитектор, только результат будет хуже. Сам голем получится слабее, характеристики будут похуже, слушаться мастера он будет с задержкой.

Хранитель реликвария — архетип, наделенный знаниями о восстановлении големов из дремучих эпох, которые до сих пор находили в комнатах подземелий, в гробницах, обрушенных шахтах и пещерах. Если голем работал по неизвестным теперь правилам, и никто не мог восстановить его и разобраться, как он работает, то мог Хранитель. Увы, насколько Ирган знал, среди людей, выживших после битвы богов, носителей этого архетипа не осталось.

Создатель модулей — не самый редкий архетип, который к големостроителям относился только по специфике своей деятельности и создавать големов не мог. Вялые споры на тему того, кто же такие Создатели големов на самом деле — ремесленники, алхимики, или всё же големостроители, велись до сих пор.

Контролер и Поводырь големов — архетипы, специализирующиеся на управлении множеством механизмов. Незаменимы в большой битве, когда нужно оперативно реагировать на изменения в обстановке на поле боя. Способен с помощью навыков объединять големов в одну сеть и управлять ими разом. Если на поле боя выйдут две группы одинаковых големов, только одной будет управлять контролер, а второй — другие специалисты, при прочих равных победит слаженная команда контролера.

Были и такие архетипы, которые в приличном обществе осуждались. Например, Ловец големов. Люди с таким архетипом тайно сменяли управляющие программы в чужом големе, а потом скрывались, уводя механизм за собой, и перепродавали его где-нибудь подальше. Разумеется, многие архетипы могли перекинуть управляющий поводок с хозяина голема на себя, вот только Ловцы големов делали это гораздо быстрее и качественнее: в арсенале этих подонков были специальные навыки подчинения и укрощения механизмов.

Ходили слухи и о прочих невероятных архетипах. Одни мастера, по легендам и даже историческим хроникам, могли оживлять обычные предметы, превращая их в големов, способных выполнять различные задачи. Другие создавали големов из живых существ, превращая их в бездушные конструкции. Насчет последних даже есть легенда о лесорубе. Селянин вздумал жениться на дочери мастера големов, но коварный мастер был против брака, и подсунул лесорубу заколдованный топор. Когда лесоруб в очередной раз пошёл рубить деревья, топор отскочил от ствола и отрубил ему левую ногу. Откуда ни возьмись, появился мастер големов, и предложил сделать инвалиду прекрасную железную ногу. Лесоруб согласился, но топор остался заколдованным, и в следующий раз отрубил правую ногу. Мастер снова пообещал помочь. Постепенно лесоруб потерял руки, и големостроитель сделал ему железные. Когда топор отскочил и разрубил селянину грудь, големостроитель заменил и её: выковал отличные ребра, вставил на место легких кузнечные мехи. Вот только сердце, которое горело любовью к девушке, мастер швырнул в печь.

Архитектор големов — сложный архетип широкого профиля, который специализируется на создании любых големов: от разведчика размером с воробья, до упомянутых гигантов. Да, по большей части големы выйдут не такими сильными и ловкими, как если их будет делать мастер своего направления, но архитектор не скован рамками, которые сдерживают прочие архетипы. Он способен самостоятельно ремонтировать големов, способен контролировать их. Гораздо быстрее, чем ремонтник, перехватит контроль над спятившим или чужим големом. И самое главное: архитектор способен создавать новое.

Тому, что парнишка в свои годы самостоятельно изучил массу големов и прочитал сотню книг по големостроению, Ирган не верил. Значит, к архетипу сосунка умело подвели. А он, настоятель, проглядел то, что творилось у него под носом. Позаботился о возможной краже — отдал приказ на выходе из ангара проверять у троицы рюкзаки, а если будут идти в отказ — обращаться к нему. Разрешил брать со склада всё нужное в разумных для починки големов пределах — примерные подсчеты по необходимым деталям и ингредиентам давно уже лежали на столе настоятеля, только вот всё не находилось свободной и достаточно опытной группы, которую можно было на несколько дней послать в ангар, копаться в ржавчине и грязи. А когда опытные группы бывали свободны, то приобретенный ими опыт действовал ещё и во вред бережливости настоятеля: наглецы требовали от пяти золотых за починку одного голема. Нет, разумеется, големы постепенно уходили на прикладные занятия, где группы перебирали их под контролем наставника. Но если бы не Вилатос со своими друзьями, разбор хлама затянулся бы минимум на полгода. А теперь големов достаточно, чтобы разобрать кое-какой завал и проникнуть в одну старую крипту.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 8 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

На этот раз я не пошёл к воротам по прямой через трущобы — вместо этого я сперва дошел до центра, а потом — направился на выход. По центральной улице шагалось удивительно легко. Вместо обычной брусчатки здесь были гранитные плиты, подогнанные столь плотно, что я, как ни старался, не мог разглядеть стыки. Кажется, с местной дорогой связана какая-то легенда… не помню.

Пока шагал, размышлял над разговором, состоявшимся с настоятелем. Пока ждали послушника с артефактом для клятвы, Ирган задавал разные вопросы, пытаясь выяснить, читал ли я книги о големах, разбирал ли их раньше. Задавал легкие задачки, пытался выспросить про наставника. Понятное дело, что его интересовало, как подросток сумел взять архетип Архитектора, и как вообще меня подвели к нему ещё до восемнадцати лет. Не спорю, архетип Архитектора — редкий, но всё же старикан чересчур им заинтересовался.

Архетип можно было иметь лишь один. Как только ты его выбрал, менять нельзя. Именно потому все так горевали по скрывшимся жрецам Захарии, которые могли определять склонность к архетипам: когда ты знаешь, что ткнув в предлагаемый вариант, сможешь легко брать вершину за вершиной, ранг за рангом, пропадает страх, что ошибешься в самом главном выборе в своей жизни.

Но можно улучшать свой стартовый архетип. Например, обычный кузнец, добрав профессиональных навыков, может стать узконаправленным «мастером ковки доспехов» или, совсем заморочившись и, изменив свою сущность, развить свой архетип под какого-нибудь «демонического кузнеца», который сможет использовать редкие ингредиенты из подземелья в ковке доспехов или оружия. Мечи, сосущие души, доспехи, что лечат раны за счёт крови врагов, и прочие эпические и легендарные артефакты были созданы теми, кто сменил стартовый архетип на что-то мощнее.

Ремонтник големов может стать Механиком, Ловец големов — Контролером. Архитектор големов может стать Зодчим. Правда, как именно перескочить на следующий архетип, уже было непонятно: во-первых, эти требования менялись от человека к человеку, так что, повторив путь мастера, который сменил архетип, можно было ничего не получить. Добавьте сюда проблему развития навыков с нуля, когда способность может не подойти для развития, и повиснет мертвым грузом.

Да, по поводу развития архетипов проводились какие-то исследования, научные работы. Наверняка в библиотеке некрополиса, в который превратилась столица, хранится секретов гораздо больше, чем я себе могу представить. И тайные техники, навыки и способы развития, которые хранятся ныне в филиалах Гильдий и в сокровищницах и сейфах местных бонз, не дотягивают до тех, что были собраны там. Вот только добраться до столицы будет проблемой. По сути, цвет материка, самые умные и образованные люди — стали нежитью, а выжили лишь жившие на периферии опальные аристократы, крестьяне и те авантюристы, которые не захотели или не смогли выбить себе место в командах, заключивших договор со столичным подземельем — невероятно богатым и опасным, которое, как говорили, насчитывало два десятка этажей.

Я шагал от центра, и до ворот осталось всего с километр, когда что-то царапнуло взгляд. Привычка смотреть по сторонам, натренированная за сотни походов в подземелья, заставила меня обратить внимание на стенд «их разыскивает стража», стоящий на оживленном перекрестке.

Я подошел поближе. В сердце поселилось нехорошее предчувствие: неужели отец Глебоса так хочет его найти, что уже и городские советы или мэров подключил? Но — нет, дело обстояло гораздо хуже. С самого центра доски на меня пялился мой портрет. Снизу надпись: «Разыскивается за кражу голема, награда — три золотых». И слова, и мотив незадачливых бандитов, с которыми я недавно столкнулся, обрели новый смысл. «Рожа на каждом столбе». Вот оно как.

Дело дрянь.

Стараясь не суетиться, я медленно достал платок, соорудил арафатку и прикрыл лицо. А потом отвернулся от стенда и неторопливо пошёл к воротам города, стараясь двигаться медленно, без суетливых движений. Будет очень подозрительно, если человек, отошедший от стенда с преступниками, вдруг бросится бежать.

Через стену лезть даже пытаться не буду — там стоят часовые, и нарушителя сразу заметят. А так, может, пронесет. В первый раз ведь я нормально ходил, да и три дня назад зашел, ни у кого не вызвав подозрения.

До ворот добрался за десять минут, и всё это время мне казалось, что мне в спину смотрят, что прохожий, идущий навстречу, нехорошо смотрит на мой платок, будто догадывается о чем-то. Что люди рядом со мной замолкают, или начинают вести себя неестественно. Не обращать внимания на выверты сознания и просто идти вперёд было сложно, но я справился.

Возле ворот стояла небольшая толпа авантюристов — все терпеливо ждали очереди. Меня колотило от осознания того, что стражников обязательно должны были ознакомить с лицами разыскиваемых преступников. И арафатку могут попросить опустить. Или не попросят? В конце концов, на стенде было множество лиц, а я тут уже несколько раз с арафаткой прошел, и ничего.

Когда я приблизился к воротам города, меня опознали. Стражник, сидящий на записях, поднял осоловелый взгляд, бездумно пробежал глазами по мне, по толпе перед собой… а потом снова перевел взгляд на меня. В его взгляде появилась нехорошая осмысленность.

Не знаю, что меня выдало — черты лица над арафаткой или напряженная поза, но стражник о чем-то догадался. Глаза мужчины округлились, он раскрыл рот…

Я не собирался ждать, когда этот медленный тюфяк наконец родит крик, потому замедлил время и ужом ввинтился в толпу авантюристов, не стесняясь отталкивать людей, не обращая внимание на возраст и пол. Я не отключил навык даже спустя пару секунд, когда поравнялся со стражником, и ткнул пальцем ему в горло. Мимолетное желание вспороть шею хорошо отточенным ножом я подавил — конечно, прокачанный зомби развлечет толпу гораздо лучше, и даже выиграет время, но и при ответных действиях стражники сдерживаться не станут. Да и другая причина не жестить есть. Кража голема — это преступление, которое можно загладить золотом, если конечно оно у тебя есть — иначе придётся путешествовать на рудники, или в какой-нибудь штрафной отряд на передовой с нежитью. Побег от стражи — тоже преступление, но его также можно возместить звонкой монетой. Здесь не то средневековье, где феодал мог убить за косой взгляд. И так не слишком жестокие законы изрядно смягчили после того, как в живых осталась малая часть от населения материка — смертная казнь грозила только убийцам стражников. Нельзя поднимать руку на слуг закона… при свидетелях. Иначе на недостаток населения и лозунг «Все жизни важны» просто закроют глаза. Однако я в подобном не замечен, поэтому весы правосудия в моем случае можно просто подмазать изрядным количеством желтых кругляшей. Разумеется, если знать, кому их нести.

Стражник подавился собственным возгласом, и я использовал фору для того, чтобы сильнее разогнаться. Сейчас у меня золота не хватит ни на искупление грехов, ни даже на средненького голема, чтобы заработать монеты на искупление, потому стоит мчаться как можно быстрее. Будто снова бегу стометровку в школе, только после ста метров нужно будет снова ускориться, и так несколько километров, пока не доберусь до подземелья, или не оторвусь от стражников — смотря что случится раньше…

Усиление энергосистемы после получения архетипа пришлось как нельзя кстати — теперь я мог замедлять время гораздо дольше. Только вот стражники среагировали на удивление быстро. Не прошло и минуты, как за мной выдвинулся отряд в семь человек. И каждый из этого отряда бежал гораздо быстрее, чем я под навыком. Видимо, каждый имеет навык быстрого бега, а то и чего покруче. Ничего, мне бы добежать до леса, а там можно попробовать скрыться.

Теперь у меня был свой архетип, поэтому, когда я в очередной раз обернулся, увидел, что один из стражников плетет худощавыми пальцами какую-то дрянь: заклинание на основе рунной магии. Правда, что это за заклинание, я сказать не мог, как не мог и остановить стражника на расстоянии.

Вот на магов я не рассчитывал. Конечно, в городской страже есть маги, но, как мне казалось, они не всегда находятся у ворот. Слишком много чести — сидеть в пропахшей потом душной караулке или проверять товары в телегах. По большей части маги занимаются своими магическими делами, но когда происходит нечто масштабное — например, нежить окружает город, они собираются вместе, чтобы дружно принять меры к спасению города или себя вместе с городскими бонзами. Отбирают големов у приезжих, например.

Я бежал. Выкладывался на полную, использовал всю приобретенную ловкость, и мчался так, как прежде никогда не бегал. До леса оставалось метров сто, до стражников — с километр, когда маг сделал свой ход.

Я не сразу понял, что произошло. При очередном шаге ноги заплелись, и я рухнул на землю. А потом уже посмотрел на себя и обнаружил, что меня укутывает сплетенная из рун сетка. Вот же чёрт…

У меня ещё был шанс. Каждое заклинание имеет свою прочность. Я замедлил время, рванул вперёд, чувствуя себя так, будто прорываю своим телом прочную рыболовную сетку. Нити касаются кожи, больно врезаются в нее, но я рву их руками, и шаг за шагом иду вперёд.

— Он вырывается! Держите его!

Я рванулся так, что нити сети стали лопаться. Я поднялся на ноги, сделал шаг вперёд, а потом ещё один. Мышцы ныли от сверхнагрузки, нити врезались в кожу с жуткой болью, и я не сомневался, что на теле останутся синяки или даже порезы в местах, где нити впились слишком сильно.

— Он вырывается! — заорал маг. И я действительно вырывался — выставив пальцы на манер птичьих когтей, я рвал ими нити. Мой нож тут бессилен, а вот энергетическое оружие помогло бы…

Мимо пролетела стрела, на сантиметр разминувшись с моей черепушкой.

— Ты куда стрелу пускаешь, пес косорукий?! — раздался крик из-за спины. — Убьете мальчишку, сгною! Хочется потратить снаряд — по ногам лупи!

Я вцепился в последние нити, и, замычав от боли, рванул их. Свободен! Нити порвались, а я сжал кулаки, чувствуя, что левая ладонь — мокрая. Все же разрезал кожу на руках…

Теперь в меня стреляли чаще. До леса я добежал, уворачиваясь от выпущенных стрел с помощью комплекса уклонения. Сразу выпил зелье лечения из баночки на поясе.

Но и в лесу от меня не отстали. Меня преследовали, как зверя. Стражники гнались за мной, перекликаясь и постепенно захватывая меня в кольцо. Сердце колотилось быстро и бешено. Я бился за каждую секунду, молясь, чтобы стража не догнала меня. Замедлял восприятие буквально на секунду, чтобы как следует напрячь мышцы и ускориться, или перепрыгнуть через овраг, или через кусты. А потом — секунды три-четыре я тратил на отдых.

Как-то само собой вышло изучить навык, который не давался мне несколько недель.

Вы своими действиями создали условия для появления нового навыка.

Желаете научиться навыку «быстрый бег»?

Разумеется, желаю, чёрт побери!

Едва я согласился, от шеи вниз по позвоночнику пробежала горячая волна. Проникла в легкие, растеклась по мышцам ног.

Вы получили навык «быстрый бег».

Быстрый бег, ранг — новичок.

Шаг сам собой стал шире. Мышцы заработали иначе, ПРАВИЛЬНЕЕ. Нога теперь вставала по-другому, я бежал, упруго отталкиваясь носочками. Бег действительно стал быстрее, но даже новый навык не спасал меня, потому, что у стражников он тоже был.

Однако моя новая скорость стала для стражников сюрпризом. Я понял это, когда в очередной раз перепрыгнув через кусты орешника, едва не приземлился на молодого стража. Обошли! Как? Когда успели?

— Сюда! — заорал идиот. Ему бы связать меня боем, и уже потом кричать, а он орет, выставив клинок, теряет секунды…

Замедление времени… или ускорение восприятия — великая вещь. Я ещё раз убедился в этом, когда подпрыгнул на два с половиной метра, в полете вцепился в ветку сосны, сделал выход силой и вскарабкался на ветвь под ошалевшим взглядом стражника, который, похоже, забыл, как кричать.

Ловкость у меня и так была на высоте, а теперь её ещё и навык «быстрого бега» увеличивает. Я четко понимал, что я теперь могу жонглировать десятком предметов даже одной рукой и с завязанными глазами. И другие вещи, которые раньше мне казались невозможными, тоже стали доступны.

Я пробежал по ветке, а потом — перепрыгнул на другую, выбрав ветвь потолще. Замедлил время, и раскинул руки, ловя равновесие. Сделал пару шагов к стволу, а потом — побежал. Дальше я двигался таким же образом, перемещаясь на уровень выше, чем стражники.

Теперь я видел их, как на ладони. Уворачивался от стрел — обозленные стражники теперь не церемонились, и целили не только по ногам. Свою трубку не доставал: последний пузырек с ядом я разбил в подземелье. Да и неизвестно, как стража отреагировала бы на попытку их отравить: это уже не «дружеский» тычок пальцем в шею, это серьезнее.

Мага, похоже, потеряли в лесу. И к лучшему — его навыки были слишком опасны, пришлось бы убивать или вырубать человека, и лишать себя возможности жить дальше спокойно.

До подземелья оставалось совсем немного, когда глава отряда смекнул, куда мы бежим, и понял, что у меня есть шанс скрыться. Потому заорал:

— Парень, не дури! Спускайся, давай, а то мы по площади бить станем!

— Тогда и я по площади бить начну!

Ага, станут. Могли бы — уже ударили.

Тем не менее, моя угроза заставила их задуматься. Они даже стрелять перестали. Или же просто потратили все стрелы, которые у них были?

Думаю, если бы у стражников была возможность обсудить свои действия, они бы зажали меня, или накрыли ударами навыков. Увы — стражникам приходилось тратить силы на бег. Я не давал им расслабиться ни минуты — резко сворачивал, пытаясь сбить стражников со следа, бегал туда-обратно над глубокими оврагами, заставляя отряд с проклятьями лезть в густую траву, ускорялся, не жалея ни себя, ни преследователей. Моё дыхание давно сбилось, несмотря на навык, в левом боку будто поселилось шило, что кололо при каждом шаге.

Будь здесь такая тайга, как в России-матушке, я бы с легкостью ушел от стражников по ветвям, пока они пытались бегать-прыгать по огромным булыжникам и поскальзывались на мохе, но, увы, здесь лес был иным.

Прорыв в подземелье вышел эпичным. Порядочно погоняв стражников по лесу, дождавшись, пока мужики потеряют двух своих бойцов и засунут в ножны мечи, чтобы было сподручнее бегать, я спрыгнул на землю, где бежалось всё-таки быстрее, ускорил восприятие и заодно активировал навык быстрого бега.

Мышцы напряглись, когда я двинулся вперёд, проламывая воздух. Тело работало на износ, и я ощутил, что для двух навыков сразу моего энергетического резерва всё ещё маловато. Как бы мышцы судорогой не свело, и сухожилие какое не лопнуло…

Несмотря на все мои ухищрения, стражники вели меня, взяв в кольцо, как раз на такой случай. Но пока они бегали и пускали в меня стрелы, я смотрел за ними. Кто как бегает, кто филонит, а кто ведет себя исполнительно, кто гонится за мной со злым азартом, а кто ругается сквозь зубы и в гробу вертел весь этот нелепый забег.

Прорываться я решил мимо самого слабого звена. Стражник ошалело смотрел на несущегося навстречу пацана, но инстинкты, или навык, сделали своё дело. Мужик выставил перед собой ладонь, и я рванул в сторону, уходя с линии атаки. Спустя долю секунды, с пальцев мужика сорвался красный шар и медленно полетел вперёд, с каждым мигом раздаваясь в объеме. Надо же, насчет ударов по площади и впрямь не врали, и подловить меня на дереве могли…

Выкладываясь на всю, и чуточку больше, я рванул вперёд и в сторону — не хотелось попадать под действие заклинания из артефакта Белеля Пурпурного: разбухнув достаточно, шар лопнет, поджигая всё и вся. Швыряться в сторону своих таким ультимативным заклинанием будет только полный идиот. Либо идиот испуганный.

Я проскочил мимо мужика, который сейчас осознавал, какую он устроил подлянку друзьям. Спустя пару секунд реального времени из-за спины раздался глухой хлопок и чей-то рев, но оглядываться я не стал. Не время любопытствовать.

Отряд стражи снова сократился. Теперь за мной бежал командир отряда и два стражника. И они не отставали, как бы я ни старался ускориться. Навык быстрого бега у них явно выше ранга «новичка».

Я выскочил на дорогу, ведущую к подземелью. Пробежал мимо повозки, везущей в поселок продукты, обогнал троих медленных приключенцев. Дышал я хрипло, и всё бы сейчас отдал, чтобы поселившаяся во рту и в горле сухость прошла. Но для того, чтобы спокойно попить из фляги, что лежала у меня в пространственной сумке, необходимо было сначала избавиться от преследователей.

Хотя жажда и усталость были такими сильными, что я уже задумывался: стоит ли продолжать этот забег? Ну поймают. Закуют в кандалы и отправят в какую-нибудь шахту, управлять добывающими големами. Навыки управления механизмами прокачаю, медитацию доведу до ранга мастера, другими какими-нибудь навыками обзаведусь.

Кто бегал на длинные дистанции, поймет меня. В какой-то момент бежать дальше не хочется, и без разницы, что ты потеряешь — тридцать пять километров, что пробежал из марафонских сорока двух, или свободу. Важно: остановишься ли?

Я промчался мимо осоловелого стражника на воротах, который даже сориентироваться и преградить мне путь алебардой не успел. Не стражник — сторож.

За время, что я тут был, успел выучить нехитрые особенности местной архитектуры, и сейчас повел преследователей в тупик по узкой обходной улочке. Я-то смогу вскарабкаться на хлипкий забор, оттуда — запрыгнуть на черепичную крышу трактира, и пробежать по прочим крышам до входа в подземелье, а вот смогут ли взрослые, крепкие стражники? Я не уверен до конца, что черепица меня-то выдержит, не то, что их.

Вот только план едва не полетел к чертям. Командир за стражниками не полез, а побежал напрямую к входу. Вот засада…

Чего командир не учел — так это тесную толпу на входе в подземелье. Тут слон бы увяз, а не стражник. Потому, когда я оставил внизу и в дураках стражников и побежал по крышам, я смог домчаться до входа раньше, чем стражник. Мужик пытался прорваться, но авантюристы — ребята жесткие и постоянно наадреналиненные, не стерпели, когда их стали расталкивать. Нашлись те, кого не остудила даже узнаваемая броня стражи.

Черепица затрещала, когда я достаточно разогнался и прыгнул вперёд. Приземлился у стены входа, едва не задев полного мужичка, что заходил в подземелье. И сразу рванул вперёд.

По залу промчался быстро — здесь было просторнее, и оставалось только бежать, не ввинчиваясь в зазоры между людьми. Мимоходом уловил присутствие чьего-то голема. Пара секунд ушла на то, чтобы найти машину. Голем был выполнен в виде пса. Я послал простейшее диагностирующее заклятье, и скривился. Ну, конечно же, механизм привязан к человеку! На взлом такой связи ушла бы куча времени, которого у меня нет.

Стража перед спуском бодрствовала. Взгляды цепкие, расслабленных нет. Вот только поглядывали они в основном в сторону лестницы, ведущей вниз. Стража была поставлена, чтобы защищать людей от подземелья, а не подземелье от людей.

Я заранее замедлился до скорости пацана, который предпочитает бег ходьбе. По мне скользнули цепкие взгляды, но не нашли ничего криминального. Я бы вообще пробежал без всяких инцидентов, если бы не истошный крик сзади.

— Держите его! — отчаянно заорали за моей спиной, когда до стражи осталось шагов десять, и я едва не перешел на шаг.

Вот только задержать меня никто не успел. Не дожидаясь, пока люди поднимут пики, алебарды и прочие колюще-рубящие штуки, я сделал пять шагов и прыгнул, пролетая над ними.

Моему прыжку позавидовал бы спортсмен Чарльз Остин — я пролетел над обоими стражами, что с отвисшими челюстями наблюдали за мальчишкой, который совершал невозможное для своего возраста, и, приземлившись, рванул прочь.

Как одержимый, я бежал, удаляясь всё глубже в подземелье, огибая группы авантюристов. Дважды вихрем пронесся мимо панцирников, шуганул мелких гоблинов. Сперва сзади раздавался топот, но быстро стих. Подземелье — не место для бега, и если я не раз пробегал по этому пути и знал места, где располагались ловушки, то стражники осведомлены не были.

Спустя пару километров я перешел на шаг. Прошел пару сотен метров, дыша, как загнанная лошадь. Кажется, этим шумом я распугал всех монстров в окрестностях.

Присел возле стены, прижавшись к ней спиной. Молодец, Вилатос: ты выиграл этот забег. Выиграл себе свободу. Победила скорость и отвага. Или слабоумие? Вот что мне стоило не быть таким жадным, и оставить голема на месте?

Я вздохнул, и достал флягу. Достал пробку дрожащими пальцами. Сделал глоток.

С другой стороны, с чего я взял, что я сейчас в минусе? У меня есть голем. Есть патент, которого без этого голема не было бы. Я бы не заработал десятку золотом без медного. Без него я, может, сейчас вовсе жарился бы над костром шивана. Или в Топком мои останки похоронили бы после встречи с огненной лисой, которая не стала связываться со мной, в том числе из-за голема. Так что, всё к лучшему. Я не в окруженном нежитью городе, и у меня масса выходов. Главное, чтобы голем оставался в тупичке, целый, или хотя бы некритично поврежденный. С ним можно и из этой ситуации выбраться.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 9 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Интересно, как кто-то из городских управляющих узнал, что голема украл именно я. Возможно, кто-то из команды, посланной за Глебосом, выжил и сказал, что за мной отправили парочку, которую потом нашли мёртвой. И кто-то потом сопоставил эти факты. Может, мужик, поработавший на меня грузчиком, растрепал в трактире о последнем заказе, в то время как там сидели стражники. В любом случае неважно, как они узнали про мою маленькую шалость. Важно, что я буду с этим делать. А вот вариантов у меня было немного. Не знаю, к кому именно обращаться насчёт отмены награды за мою голову и перевода меня в хорошие парни. Но я знал, что существует Гильдия Воров, появившаяся в местных городах несколько лет назад, когда никто не знал, как жить дальше без богов и с постоянными набегами нежити. Как я слышал, это время было смутным и непонятным. Каждый, кто хотел власти, лез наверх. Обычные люди не знали, как жить дальше, а те, кто умел лишь драться и убивать людей и монстров, предлагали свои мечи и магические посохи тем, кто мог купить их за достойные деньги. Именно тогда вылезли из тени всякие лорды, начали образовываться группы по интересам: как грибы после дождя принялись появляться и распространяться всевозможные культы. В эти смутные дни и появилась Гильдия Воров. Разумеется, если бы с государством на материке не случилось некроапокалипсиса, новообразованную криминальную Гильдию прижали бы к ногтю. Увы, государство оказалось практически полностью уничтожено, и с Гильдией поначалу никто связываться не стал. О ней вообще до поры до времени не знал никто из заинтересованных лиц, и начиналась вся эта свистопляска, как кружок по интересам. Теневые воротилы решили выйти на свет и создать собственную Гильдию. Получилось у них криво, косо, и появившийся кадавр совершенно не походил на такие организации, как Гильдия Наёмников и Гильдия Големостроителей. Гильдия Воров была разобщена: в ней не было единого управления — каждым филиалом руководил отдельный человек. Гильдия Воров до сих пор не разошлась по всем пяти городам, в Вяжске вот до сих пор не было филиала данной Гильдии. Почему — не знаю. Может, тамошние преступники и мэр спелись, и решили не допускать посторонних до своего куска пирога. Может, причина в чём-то другом. Но данный город и его тёмная сторона мне сейчас совершенно не интересна. Гильдия Воров Оклорда — вот что меня на самом деле волнует.

В прошлой жизни я провёл очень много времени в путешествиях, но по большей части жил в Ублефесе, городе мастеровых. И там мне довелось наладить контакты, в том числе и с людьми из этой Гильдии. Сейчас прошлые связи мне не дадут совершенно ничего, зато теперь я знаю, чем эта Гильдия может помочь обычному скромному человеку, у которого возникли кое-какие проблемы с законом. Кроме решения проблем подобного рода, Гильдия могла помочь с перевозкой кое-каких деликатных грузов, сиречь, с контрабандой. Могла посоветовать работу по моему големостроительному профилю — у некоторых воров и преступников тоже были големы-телохранители, а я к тому времени уже заслужил репутацию человека, который не слишком ладит с законом и не имеет ничего против оказания помощи, о которой не узнает Гильдия Големостроителей. Есть только несколько нюансов: во-первых, за такую услугу мне придётся порядочно заплатить. Во-вторых, для того чтобы обратиться за помощью к представителям данной Гильдии, мне придётся посетить город. Наверняка в окрестных сёлах и деревнях есть способ связаться с представителями данной Гильдии, чтобы не проходить мимо стражи, но, к сожалению, я этого способа не знаю. Если бы я сейчас был возле Ублефеса, то нашёл бы способ связаться с посредниками и координаторами, но сейчас я нахожусь возле Оклорда. И у меня нет желания идти пару сотен километров, мимо Чиуриса и Кробска, чтобы решить эту проблему. Лучше потратить время на добычу золота. И это станет моей ближайшей целью. Насколько я помню, проблема с крупной кражей и побегом от стражи может решиться за пятьдесят золотых монет. На данный момент у меня есть почти одиннадцать. Этого не хватило бы, даже если бы кто-то в Гильдии Воров применил в отношении своих услуг слово «скидка».

Оставаться в подземелье, даже несмотря на наличие артефакта, скрывающего следы, я не стал. Неизвестно, насколько хорошо работает артефакт, путающий следы, и какие ищейки есть на службе у стражи. Вдобавок я решил, что лучше покинуть подземелье сейчас, пока меня не ловят всерьёз, чем дать стражникам время на подготовку и уже потом прорываться.

Медный был на месте. Честно говоря, когда я обнаружил голема там, где оставлял, я испытал настоящий катарсис. Я рвался в подземелье в том числе и из-за него, и невероятно огорчился бы, если все усилия по проникновению сюда оказались бы ненужными.

Как только мне удалось добраться до своего голема, я выделил себе ровно пятнадцать минут, чтобы перехватить над ним полный контроль. Пальцы не привыкли быстро плести управляющие заклятья, плюс зелье лечения не до конца убрало рану на ладони, но всё же я справился, и теперь мог полностью управлять медным механизмом. Детальная работа над возможностями машины, внедрение управляющих программ и планирование её улучшений начнутся потом. Пока я ограничился лишь тем, что «подключился» к медному болвану напрямую. Теперь я мог видеть через его зрительный модуль, слушать всё, что слышит он и управлять телом механизма, как своим собственным, причём, не отвлекаясь от каких-то своих задач. Не знаю, сколькими делами одновременно мог заниматься Юлий Цезарь, но хороший големостроитель может как минимум двумя: делать что-то своё и управлять механизмом. Разумеется, опыт подобного взаимодействия не появляется одновременно с получением архетипа. Когда я в первый раз стал Архитектором големов, мне пришлось привыкать работать сразу с двумя и тремя големами. Зато теперь у меня был наработан навык — не системный, который, как выяснилось, можно потерять после смерти, а обычный, наработанный чуть более, чем десятью годами взаимодействия с механизмами. Когда я «разделял» мышление на два потока, голова с непривычки гудела, но это должно пройти. Мозг привыкнет.

После того, как я полностью подчинил голема, мы отправились к выходу из подземелья. Не к главному, через который я прибежал сюда, а к тому, который закрывали обветшалые каменные блоки. По пути я достал из рюкзака остатки солонины и жадно жевал их, запивая теплой водой из фляги.

Почему я не остаюсь в подземелье фармить монеты? Ну, так голем у меня до сих пор остается тренировочным, и многого с его помощью получить не удастся. Да, теперь я лучше контролирую механизм, и в драке могу использовать на полную его скорость и силу, синхронизировать свои атаки с атаками медного, но медный голем — это всё же медный голем. Мой механизм — не железная махина, которой нипочём будут обычные удары, если только они не усилены соответствующими навыками или ядрами — на нем даже стражники в тренировочном поединке оставляли удары. Медного гораздо легче расплавить, чем железного голема, гораздо проще поломать. Он в разы легче, чем сделанный из железа голем, хотя и кроме железа хватает металлов, из которых делают механизмы ещё лучше и прочнее: мифрил, орихалк. Хотя нет, на орихалк замахиваться пока рано: металл поглощает магию, и стоит гораздо дороже золота, а на голема нужно несколько сотен килограмм, если я хочу сделать себе отличную машину, а не маленького коротышку, которого не смогут ударить заклятьями, зато смогут зафиксировать на месте или швырять по полю боя обычными пинками.

Конечно, я внедрю в управляющий модуль тренировочной машины новые паттерны, которые скорее присущи скорее голему-телохранителю или бойцу, вот только это не исправит ситуацию.

В общем, я решил, что мне стоит добыть ещё одного голема. Да, не слишком умный ход. Да, если эту кражу тоже заметят, это может увеличить пятьдесят золотых, что необходимы для амнезии госслужащих, до сотни или полутора. Но два голема — это в два раза больше возможностей. Можно будет по третьему этажу бродить, как у себя дома. Вдобавок, ещё один аргумент за кражу: золото уберёт меня из разряда преступников, но медного голема мне всё равно придётся отдать, либо возместить его стоимость, а это ещё монет пятнадцать-двадцать. Так что стоит позаимствовать ещё одного голема, и вернуться зарабатывать монеты.

К рукотворной преграде из рассыпающихся каменных блоков мы пришли через час после того, как я спустился в подземелье.

Теперь нужно как-то выбить каменные блоки. Шел бы я один, потребовалось бы выбить всего один блок, но голем в такую дыру не пролезет. И тут была проблема — для того, чтобы в дыру пролез голем, нужно выбить два каменных куба, и сделать это требовалось на самом верху, чтобы глыбы, связанные никудышным, практически уничтоженным подземельем строительным раствором, не рухнули вниз. И то, выбивать придётся лишь два блока только в том случае, если рукотворная стена толщиной всего в один ряд, а не в два. Хотя, она выполняет скорее декоративную функцию, поэтому, не думаю, что здесь будет ещё один ряд глыб. Вдобавок, было бы слишком затратно тратить в два раза больше камня. Так что будем исходить из версии, что стена не слишком толстая.

Я вздохнул и полез наверх, аккуратно цепляясь за потрескавшиеся каменные блоки. В то время, как Ахрил и Ильза готовятся ко сну в уютных комнатах и наверняка нехорошими словами поминают меня, человека, которые обещал рассказать им интересную историю про архетип, я карабкаюсь вверх по стене подземелья, морщусь из-за прикосновений к телу липкой, пропотевшей одежды, и, несмотря на съеденную солонину, жутко хочу есть. Ох, не так я себе представлял день, когда я получу архетип, совсем не так…

Разбор стены был долгим и скучным. Я билом крошил камень, скидывал вниз куски и старался не упасть. Потом — первый перелез на ту сторону, перехватил управление големом и помог медному вскарабкаться наверх.

И только потом мы пошли вверх по лестнице. Я не знал, стережёт ли здесь кто-нибудь выход, но рисковать не хотел — прислушивался и вглядывался так внимательно, как только мог.

Предчувствие меня не обмануло: этот спуск в подземелье тоже кем-то охранялся. Кроме отстойной стенки, которую я расковырял меньше, чем за час, здесь находилась ещё и паутина сигнального заклятья. Едва заметные рунные нити тянулись над выходом и сплетались в комок. Других магических плетений я не заметил, как и сторожевых существ.

Будь я один, может быть, смог бы проскользнуть, не потревожив ни одной из них. Увы, кроме меня здесь был здоровенный медный болван. Извращаться и пытаться протиснуть голема между нитей было не легче, чем засунуть медведя в игольное ушко. Так что я ещё раз внимательно оглядел вязь заклятья, и, не обнаружив там ничего атакующего, просто пробежал вперёд, вместе с големом. И сразу же активировал артефакт, убирающий следы. Следующие полчаса я ждал преследования, но так никого и не дождался.

Ночевать в лесу я не хотел. По ночам на охоту выходят самые опасные монстры, потому у меня было два варианта: либо идти в Топкое, самое ближнее село, либо остановиться на ночевку на ближайшей стоянке караванов. И я выбрал стоянку — бежать до Топкого не хотелось. Вообще, если честно, я потратил столько сил, что мне ничего уже не хотелось. Лишь есть и спать.

Но осторожности я не утратил, и практически весь путь до стоянки проделал по лесу. Когда подошел почти к самой стоянке, замедлился, перешел на аккуратный и тихий шаг. Шумного голема оставил за две сотни метров от лагеря.

За исключением городов, голема я могу украсть лишь у караванщиков, если повезет, и там остановятся достаточно богатые люди. А уж если работорговец какой попадется, я вообще буду считать, что руки у меня развязаны.

Искать меня по дорогам и стоянкам вряд ли будут, а если станут, то в подземелье или окрестностях Оклорда, потому на стоянке даже переночевать можно, если компания окажется подходящей.

Судя по треску огня, да по звукам голосов, на стоянке встал на привал караван. Тем не менее, сразу выходить к людям я не стал: по дорогам бродили как нормальные люди, так и упомянутые работорговцы, приятные в общении, обходительные и в целом классные ребята, с которыми можно и в карты в городе сыграть, и в трактире выпить. Но стоило этим положительным людям выйти за ворота города, в которых вожжи закона держала стража, как они мигом становились совершенно другими. И непонятно, как незнакомые люди отреагируют на мальца, который спокойно бродит по лесам. Могут и к костру пригласить, а могут и в клетку попробовать загнать или сотворить что-то иное, столь же нехорошее.

Как только расстояние уменьшилось настолько, что стало возможным без проблем разбирать слова, я прислушался к беседе.

— А он мне говорит: «а нету у меня денежек, Растор. Хоть режь, нету!». Ну, я подумал-подумал, достал нож и вогнал ему в ладонь, к столу пришпилил. Если берешь в долг, пусть даже это меди горсть, то отдавай, растудыть её в качель. А если разрешаешь резать — будь готов к тому, что стану.

— И чё?

— И нашлись деньги! Продал свой кинжал, и отдал долг, это самое!

— Вот оно как! — воскликнул кто-то. С поляны донесся дружный смех минимум троих человек.

В принципе, понятно — люди там собрались не слишком законопослушные, но и особо плохого я не услышал. За долг, если ты не желал его отдавать, в тех же Вяжских трущобах тебя могли прирезать, забрать с тела тот самый кинжал и решить финансовую проблему, а тут человек помог должнику принять верное решение.

Тем не менее, я решил послушать ещё рассказы, прежде чем выходить к людям. Вдруг это самая светлая история из арсенала рассказчика, которую он вспоминает лишь в кругу очень близких людей, которые точно не осудят его за мягкотелость, и каждый раз дивится своей доброте.

— А меня вот никто обманывать не пытается. Хотя, была у меня недавно одна ситуация, которую не могу забыть. Когда я вез ценный товар, на меня напали грабители. Хитрецы дождались ночи и разомкнули контур сигнального амулета так, что ни я, ни охрана не заметили. Грабители хотели украсть наш товар прямо из каравана, но был нюанс…

У костра хохотнули, догадываясь о природе «нюанса».

— Да не томи ты, продолжай!

— Он про псов своих сказал. Не видел, что ли?

— Видел, бегали где-то рядом. Чего-то их давно не видно, они у тебя не сбежали?

— Да не должны. Маор! Борза! Ко мне! Фью-ить!

Ну, в целом, можно выходить. Как я понимаю, пересеклись два или три каравана. Судя по историям, люди вроде бы адекватные, если, конечно, не торгуют другими людьми. В любом случае, я всегда могу разыграть карты скорости и яда.

Из-за костра донеслась непонятная ругань, кто-то вскрикнул. Я замер, так и не поднявшись.

— А ты чего расскажешь, Растор? Молчишь сидишь. Давай-ка что-нибудь из своего!

Сознание царапнула неправильность. Растор ведь только что рассказывал историю. У них там пара Расторов сидит?

— Короче, задолжал мне денег один негодяй, и свинтил в другой город. Он у многих занял, прежде, чем уехать: как мне сказал один из трущобных, у них это называется «паразитированием на доверии», но для истории оно и не важно…

Закольцованный рассказ. Сейчас Растор расскажет, как пришпилил руку заемщика к столешнице, все рассмеются.

И точно так и произошло. Интонация была той же, слова были теми же. Ощущение, что я смотрю кусочек фильма, поставленный на повтор. По шее прошел мороз из-за осознания, что рядом со мной притаилась какая-то хитрая дрянь, которая заманивает людей к себе на обед. Было бы менее крипово, если бы голоса взятых под контроль людей, которые слишком поздно заметили отсутствие собак, не сквозили беззаботным весельем.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 10 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Я аккуратно выбрался на дорогу, и пошёл вперёд по утоптанной земле. У меня были догадки, что произошло с караванщиками, но для подтверждения этих догадок нужно увидеть, что именно сейчас происходит на стоянке каравана. Конечно, можно было просто уйти прочь, не обращая внимания на людей и происходящую крипоту, но, если я прав, и происходящее — дело лиан чароцвета, людей ещё можно спасти. А если же здесь постарался какой-то иной монстр, о котором я прежде не слышал, то придётся действовать по обстоятельствам. Скорее всего — очень быстро убегать. Я далеко не герой, и на амбразуру ради трёх незнакомых караванщиков не полезу.

Пока я шёл, старался не приближаться к траве, что росла на обочине. Если я прав в определении монстра, среди этой травы сейчас змеятся тончайшие прозрачные жгутики, принадлежащие хищному растению.

Голем шёл за мной. Этому опасаться нечего — металлического воина не захватит никто, кроме такого же големостроителя, как я. В этом плюс всех механизмов — им плевать на контроль. Монстр может подчинить ваш разум, может подчинить разум ваших друзей, вот только с медным болваном сделать ничего не сможет. С големами очень удобно проходить нижние этажи подземелья, когда там резвятся существа, умеющие внушать видения и даже перехватывать контроль над телом. Отдаёшь им команду крошить всех, кроме тебя и других людей, если они не причиняют тебе вреда, и идешь, собираешь лут. Утрирую, конечно, в жизни немножко не так. Но суть та же. Железяки в каком-то плане надёжнее людей. С другой стороны, контроль над людьми городскому совету не передашь…

Я наконец дошёл до поворота на стоянку. В тридцати метрах от меня располагалась небольшая полянка. Когда-то здесь росли те же самые сосны и ели, что и везде. Потом деревья вырубили, кто-то сложил в середине широкой полянки камни, организовав место для костра. На краю поставили аккуратную уютную беседку. Мне всегда нравились эти уютные стоянки, но, чувствую, сегодня моя симпатия к ним изрядно пошатнётся.

В траву я по-прежнему не наступал, и правильно. Узкий съезд на поляну сейчас зарос мелким пыреем. Несмотря на отпечатавшиеся на земле следы тележных колёс, пырей стоял нетронутый. Но выросшая на дороге трава была самым слабым испытанием для моей психики. Картина, что мне открылась, была куда ужаснее.

Неподалёку от беседки стояли шесть телег. Лошадей, которые эти телеги и везли, стреножили и отпустили гулять по полянке. Сейчас оплетённые травой трупы коняг валялись на земле. Раз лошади не встали и не пошли гулять, монстр предусмотрительно — или же инстинктивно — в первую очередь повредил или выпил их мозги.

Кроме лошадей на траве лежали ещё три оплетённых травой кокона. Возможно, охранники, или псы. Скорее — охранники. Думаю, псов монстр убил где-то в лесу, чтобы не насторожить людей раньше времени. А ещё здесь находились четыре человека. Трое мужчин с бледными безжизненными лицами сидели и переговаривались в беседке, четвёртый стоял возле костра, глядя в огонь. На моих глазах четвёртый перестал смотреть на пламя, и дёрганой походкой марионетки отправился к маленькой поленнице. Мужчина вихлял, нелепо мотылял руками. Мне не нужно было видеть скрытые травой тонкие нити, чтобы понять, что человеком управляют. Монстр был слишком туп, чтобы понять, что имеет значение для людей, и как не вызвать подозрение у тех, кто сегодня ещё придёт на стоянку. Потому он принялся переваривать охранников, которые, видимо, молчали во время записи разговора караванщиков, и совершенно ему не требовались. Когда люди заметили пропажу собак, они уже как минимум несколько минут были под контролем растения. А потом чароцвет зациклил отрывок разговора, который успел записать. Человека, который относил в костёр дрова, монстр на всякий случай тоже оставил. Возможно, этого дровоноса съели бы следующим.

За то время, что монстр провёл здесь, он вырастил траву на поляне до колен. А возле коконов она росла и того гуще.

Дальше я не пошёл: не слишком хотел. Я не авантюрист с архетипом монаха, который может окружать всё своё тело оболочкой щита, и не устойчивый к яду редкий архетип какого-нибудь алхимика. Я не могу перемещаться в тенях, становиться бесплотным, или как-то иначе защищаться от этого монстра. Лучшее, что я могу — не соваться в эту траву.

Но у меня есть голем. Металлический бравый вояка, которым я могу управлять на расстоянии. И на него чароцвет явно не рассчитывал.

Я отошел подальше от поляны, и переключился на голема. Сам встал посреди дороги и внимательно смотрел по сторонам, чтобы не проворонить приближение какого-нибудь другого каравана, путешественника или всадников. А вот металлический воин под моим управлением ступил на траву.

Под железными подошвами хрустели стебли. Если монстр пытался оплести ноги голема своими тонкими лианами, я этого совершенно не почувствовал. Способности монстра подходили для того, чтобы осторожно подобраться поближе, спрятать стебель за стволом сосенки на краю поляны, и медленно вести лозу к караванщикам, пряча её в траве до последнего. Наверняка монстр сперва убил и сожрал собак, причём действовал очень быстро, чтобы не потерять момент и не упустить людей. А потом — занялся, собственно, караванщиками.

Чароцвет… Хорошее, красивое название, но отвратительный монстр, который за этим названием прячется, выглядит и действует ужасно. Визуальным модулем голема, который был встроен в железную голову на месте глаз, я видел, во что превратились люди за те несколько часов, прошедших с момента их поимки. Черная сетка сосудов под бледной кожей. Дрожащие конечности.

Смотреть страшно. А я по этому лесу в одиночку ходил… Надо скорее исправлять ситуацию. Когда разберусь с этим монстром, в первую очередь, как в прошлой жизни оставлю голему строгие инструкции, как поступать в случае, если мое тело захватит подобная дрянь. Заодно внедрю в управляющий модуль образы существ, которых можно и нужно атаковать без команды. Если бы у меня не было проблем с законом, если бы я шёл с могучим големом, а лучше — с двумя, уверенный в своей крутизне и безопасности, наверняка бы не стал прятаться в кустах, подслушивая разговоры караванщиков, а сразу бы двинулся на поляну и возможно, попался бы на лианы твари, и даже не понял бы этого. Я неплохой специалист по монстрам подземелья, но такие там не водятся — слишком легко заметить многочисленные нити, которые расползаются во все стороны по каменному полу.

Чароцвет — жутко опасная токсичная дрянь: хватит одного касания голой кожи, чтобы парализовать человека. Монстр наделён ядром, которое и помогает ему контролировать других.

Пока голем ходил по поляне, раздвигая траву и рассматривая, с какой стороны находится больше всего прозрачных жгутиков, я пытался бороться со странным ощущением нереальности происходящего. Я помню эту стоянку: с той стороны беседки кто-то заботливо вывел наружу ключ и огородил его камнями. Проезжие люди постоянно оставляли здесь дрова для других путешественников. Прежде это место ассоциировалась у меня с безопасностью и уютом. А сейчас увидеть здесь монстра, взявшего под контроль людей, было так же жутко, как не спеша ехать на велосипеде под любимую музыку, и вдруг понять, что ты горишь. И велосипед горит. И ты в аду.

Наконец голем обнаружил, откуда тянутся нити. Чароцвет никак не мог остановить медного, как и заставить людей выполнять что-то кроме тех действий, которые они совершали, когда были взяты под контроль.

— И че?

— И нашлись деньги! Продал свой кинжал, и отдал долг, это самое!

— Вот оно как!

Разговоры отдавали сюрреализмом. Ощущение нереальности происходящего становилось всё сильнее. Ничего, стоит убить монстра, заняться помощью караванщикам, и я перестану ощущать себя так, словно дверь моего мирка вынес ОМОН.

— Он про псов своих сказал. Не видел, что ли?

— Видел, бегали где-то рядом. Чего-то их давно не видно, они у тебя не сбежали?

— Да не должны. Маор! Борза! Ко мне! Фью-ить!

Бедняга караванщик в тысячный раз позвал своих псов, когда медный обнаружил монстра. Четырёхметровый побег толщиной с мою руку прильнул к стволу сосны в десяти метрах от поляны. Жадный монстр даже не попытался сбежать: не захотел бросать сытную добычу.

Коротко свистнул клинок, разрубая монстра возле корней. И разговор караванщиков, начавшийся было по новой, разом оборвался. А потом перешёл в сумасшедший крик, который издавали сразу трое караванщиков. Представляю, какую они сейчас испытывают боль, ощущая внедрившиеся под кожу побеги.

Я мог бы развернуться и уйти сразу, как заметил, что люди взяты под контроль, но, во-первых, кто-то ещё мог наткнуться на эту стоянку, а во-вторых, людей ещё можно спасти. Да, чароцвет уже порядочно внедрился в их организмы, раз смог контролировать их, но можно накачать караванщиков зельями лечения, прямо до рвоты накачать, и за двенадцать часов доставить до хорошего мастера-целителя — тогда выживут.

Вот только смогу ли я их доставить до этого мастера? Голем у меня всего один, и других механизмов, над которыми можно было бы перехватить контроль, нет. Дохлых лошадей уже несколько лет никто поднять не может, так что вариант с транспортом тоже отпадает. И вот-вот наступит ночь. Солнце уже зашло, и скоро под лунный свет выйдут такие существа, по сравнению с которыми чароцвет — просто детская сказка на ночь. Эти существа не особо любят огонь, сторонятся мест стоянок, и предпочитают охотиться на себе подобных, либо искать в лесах животных. Лучшим решением для меня сейчас станет милосердно прикончить бедолаг и растянуть имеющиеся дрова до утра. Не спать, и ни в коем случае не уходить с поляны.

С другой стороны, караванщики — народ при деньгах. Три спасённых человека смогут обеспечить мне индульгенцию.

Но индульгенцию я могу обеспечить себе сам, если в кошельках всех троих окажется достаточно золота. Плюс ещё ядро монстра, которое сейчас выковыривал из корней голем.

Итак, передо мной стоит очень важный вопрос. Спасать, или не спасать?

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

С момента, когда Глебос увидел на доске розыска портрет Вилатоса, прошло полтора дня. У парнишки хватило мозгов понять, кто организовал розыск его друга, и спустя полтора дня Глебос подошёл к воротам замка своего клана.

В небе грозно рычала гроза, капал легкий дождь. Стражники посмотрели на неожиданного гостя, а потом открыли ворота. Глебос был клановым, сыном главы, и желающих задержать пацана не нашлось. К тому же стража знала, что Глебоса уже несколько недель ищут по окрестным городам как раз для того, чтобы доставить в замок. А тут — сам приходит.

Естественно, гонца к лорду отправили сразу же, как только опознали наследника.

Глебос прошёл мимо стражников, мимо ойкнувшей служанки. Дошел до донжона, легко толкнул массивную створку и направился на третий этаж, в рабочий кабинет отца. Насколько парнишка знал его привычки, лорд Арк сейчас должен быть там.

Когда Глебос толкнул дверь кабинета, снаружи загрохотало, будто в тучах ворочался кто-то огромный.

— Сын, — спокойно кивнул лорд, будто и не было побега и двух отправленных отрядов клановой стражи. Будто не было двух стычек, в которых он собственноручно прирезал людей своего отца. — Хорошо, что ты вернулся. Я хочу, чтобы ты продолжил обучение.

Пацан застыл в дверях. С плаща стекали и падали на пол дождевые капли.

— А я хочу, чтобы ты меня признал… отец. Чтобы увидел во мне человека, а не заготовку. И самое главное — я хочу, чтобы ни наши люди, ни городские стражники не искали моего единственного друга.

— Пока я — глава клана, я управляю этим кланом, — откликнулся лорд. — И всеми его членами. Всеми, понял? Ты — мой сын, в которого я вложил свои лучшие годы, но пока ты ещё не вырос, не созрел ни физически, ни ментально, у тебя нет права на свои хотелки.

— Тогда я выйду из клана.

— Ты не сможешь этого сделать. Из клана не уходят, это невозможно.

— Так останови меня, — хмыкнул Глебос.

— Надо будет — остановлю, — ничуть не рассердился лорк Арк. — Так остановлю, что мало не покажется. Почивший грандмастер Гораб-Кровь год назад сделал для каждого члена клана специальную табличку, сломав которую, можно проклясть человека. Таблички те лежат в хранилище, и среди них есть одна, на которой твоей кровью выведено твое же имя. Мне даже искать никого не нужно будет — достаточно просто сломать табличку. Смерть, скажу я тебе, будет страшнейшей. Насколько бы человек ни был силен, он сгниет заживо. Медленно.

Глебоса пробрало от описания и от скотской полуулыбки, застывшей на губах отца.

— Так почему же ты не сделал этого раньше? — хрипло спросил мальчишка.

— Ты — слишком ценный ресурс, Глебос. Я верил, что тебя можно вернуть в наш замок, и, как видишь — ты здесь.

Глебос вытер ладонью капли с лица, и устало вздохнул.

— Как с тобой общаться? Ресурс, ресурс… Ты меня даже за человека не считаешь, отец. Не прислушиваешься к моему мнению, не даешь мне права голоса. Дрессируешь, а когда сбегаю — посылаешь за мной команду своих псов, которые хотят заковать меня в ошейник и кандалы и привести домой в цепях. Зачем? Почему всё… так?

— А почему нет? — с искренним недоумением спросил лорд. — Ты — непослушный ребенок, который делает всё наперекор моим желаниям…

— Потому что у меня есть свои желания! — выкрикнул Глебос, но Арк продолжал, не обращая внимания на слова:

— …подружился с отбросом, жил в трущобах. Чуть не сжег лес своим навыком, убил относительно мирное племя орков-крафтеров, вместе с орчанками и орчонками. Не только воинов — всех подчистую уничтожил. Нет, ты всего лишь глупый мальчишка, неотесанный чурбан, заготовка под человека. Ты не доказал, что с тобой можно говорить на равных.

— Ну что ж… ладно…

Глебос вздохнул, и вдруг резко выбросил руку вперёд, приводя в действие один из своих навыков, без предупреждения, без ключевых слов, призванных направить силу.

Снаружи оглушительно загрохотало. Молнии — змеи, сотканные из электричества и призрачного света, на секунду мелькнули за окном, а потом — ворвались в кабинет лорда Арка. Поток гибких, тонких тел, ударил в лорда, и был он столь широким, что полностью скрыл фигуру лорда, но не ослабел: следом за первым окном лопнуло стекло второго, и змеи-молнии принялись течь и оттуда. Окна, глядеть на которые Глебос даже не пытался, будто превратились в портал, ведущий в мир однообразных духов: те прибывали и кидались на лорда.

Арк в ответ использовал свои артефакты. Едва лопнуло первое стекло, фигуру лорда окутало прозрачное марево щита. Арк растерялся, но лишь на секунду, а когда к нему метнулась первая змея-молния и зашипела, разбившись о щит, он собрался и начал действовать. Не обращая внимания на ослепительно ярких змей, которые долбились в щит, лорд вытянул перед собой ладонь.

— Гнев небес. Формация третья. Призыв, — спокойно сказал Арк.

На этот раз не было никакой фигуры из молний, спускающейся с небес. Все змеи разом слились друг с другом в согбенную трехметровую фигуру, белую настолько, что окажись здесь некто третий, без способностей Глебоса и Арка, при взгляде на фигуру ему выжгло бы глаза. Магия лорда породила нечто новое и ужасающе сильное. То, что сам Глебос не мог бы контролировать.

Возникшее существо было столь ужасно, сколь и восхитительно. Его переполняла такая мощь, что Глебос, находящийся в одном помещении с ним, почувствовал себя канатоходцем, идущим над пропастью.

Существо выжгло из помещения само понятие тьмы. Глебос заслонился ладонью, не желая смотреть на существо.

— Сгинь, — лениво приказал лорд Арк, и существо вмиг исчезло.

Глебос тер глаза и страдальчески морщился. По щекам текли слёзы от невероятно яркого света.

— Четвертый навык, значит, — задумчиво произнес лорд. — Редчайший архетип Повелителя бури, дошедший до ранга мастера — это не шутки. Я не зря вложил в тебя столько сил. Только с твоим воспитанием вышла промашка: надо же, на отца кинулся. Но ничего, так или иначе, мы это исправим.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 11 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Зелья нашлись в повозках, в запечатанном ящике.

Вообще, в повозках много чего нашлось. Один купец ехал в Вяжск из Оклорда: его повозки были забиты фруктами, овощами, бидонами с пивом, бутылями с домашним вином — огромными, литров на тридцать и прочим, что могли предложить прочим поселениям сады и огороды продовольственного города.

Еще два — ехали из Ублефеса: именно в городе мастеровых можно было приобрести дешевые артефакты, разнообразные инструменты, поделки и украшения. Алхимия, кстати, тоже нашлась именно в этих повозках. Судя по тому, что в телегах этих купцов практически не осталось товаров из Ублефеса, а освободившееся место занимали фрукты и овощи из Оклорда, большую часть торговцы распродали по пути.

В одной повозке я нашел защищенный магической печатью ящик, а вот в других сокровища не отыскал. Хотя они наверняка были: не знаю, как обстояли дела с караванщиком, что вез фрукты — он мог приехать из Вяжска и накупить товара на все имеющиеся монеты, а вот у третьего купца, в чьих повозках оставались товары из Ублефеса, наверняка должны быть деньги. Не на фрукты же он менял товары.

Тела людей я уже обшарил. И если мертвые охранники поделились со мной горстью серебра, то кошель я нашел лишь у одного караванщика. И тринадцать золотых никак не тянули на внушительную сумму, с которой будет ходить купец. Эти люди ворочают сотнями и тысячами золотых. Тринадцать монет — скорее плевок в лицо удачливому вору, который подрежет кошелек и сумеет уйти с ним, чем состояние купца.

Алчность не затуманила мне голову — занялся вдумчивым инспектированием добра я только после того, как нашел зелья и залил в каждого из торговцев по четыре фиала. От подобного количества алхимии людям станет очень плохо, но это — единственный доступный мне способ притупить боль и поддержать организмы, пронизанные тончайшей паутинкой корней монстра-паразита.

После того, как я закончил инспектировать повозки, люди более-менее пришли в себя. Они не могли толком управлять своими телами: воздействие со стороны монстра не прошло бесследно. Зато больше не кричали, а я не нервничал, задумываясь, как их крики заткнуть. Шуметь вне городов не стоило, даже если ты считаешь, что находишься в безопасности, на стоянке, где несколько лет не случалось ничего плохого. Здешний лес любит тишину, и не стоит лишний раз проверять, насколько он терпелив, особенно в начале ночи.

Купцы наблюдали за мной со страхом. Я не знаю, помнили ли они, что происходило, когда монстр перехватил над ними контроль, или всё происходившее смазалось для них в один тяжелый сон. Но страх был реальным, как и боль — люди едва сдерживались, чтобы не стонать.

Пока я рылся в повозках, они переговаривались, а стоило мне подойти — замолчали.

— Господа, — заговорил я первым, — рад видеть, что вы очнулись. Позвольте мне объяснить вам, что произошло. Слышали когда-либо про чароцвет?.. Господа?

Ни один караванщик мне не ответил. Думаю, поначалу им будет тяжело сосредоточиться на чем-то, кроме боли, что терзает их тела.

— Ничего не помню, — выдохнул один из троицы. — Помню, позвал собак, и дальше всё, как в тумане.

— Я спас вас от монстра, который захватил ваши тела, — продолжил я, — когда нашел вас здесь, вы были под контролем чароцвета. Из-за яда твари вы будете бессильны в ближайшие минуты, если не часы. А из-за мельчайших корней, которые он прорастил в ваших телах, вы умрете в течение двенадцати часов. Выживете, если прекратите двигаться и если я стану раз в три часа заливать в вас лечебные зелья.

— Мальчик, если ты решил, что эта шутка… — зло начал второй купец, но продолжить не успел. Вместо возражений и долгого спора я подошел к человеку и поднял его руку, показывая ему собственную ладонь. Та была покрыта черной сеткой идущих под кожей корней.

— Если я тебе покажу, во что превратились твои ноги, с которых монстр и начал внедряться в тебя, ты закатишь истерику. Так что давай ограничимся этой демонстрацией.

Караванщик внял. Третьему тоже хватило демонстрации. А вот первый, который сказал про собак, заартачился.

— Я не знаю, чем ты меня траванул, и что хочешь с меня поиметь, только не выйдет у тебя ничего!

Продолжить обличительную речь ему не дали приятели. Мужики попались опытные, и явно знали, что значит этот черный рисунок на ладони.

— Как я понимаю, нашим охранникам и лошадям пришлось не сладко?

— Не знаю, насколько сладко им пришлось. И охранники, и лошади убиты и сожраны.

— Что запросишь за то, чтобы отвезти нас в город?

— В ночь я не отправлюсь. А так, при мне даже лошади нет, так что доставить всех троих…

Я замолчал и задумался, смогу ли вообще доставить их до Оклорда.

Голем, следуя мысленной команде, подкинул в костер дровишек, и взметнувшиеся искры на мгновение осветили лица троицы. Теперь страх был на лице одного из них — у бывшего владельца собак. Еще два, сжав зубы, терпели боль и раздумывали над ситуацией. И, наконец, один из благоразумных купцов сказал ровным голосом, будто беседовал о сделке, а не валялся беспомощный и обездвиженный на поляне посреди леса.

— Думаю, ты расправился с монстром, и теперь нам не нужно его опасаться?

— Верно.

— Тогда вот, что я спрошу. Нам нужно в ближайший город. Ты сможешь доставить нас туда завтра?

В теории я действительно могу это сделать. Если выкину фрукты и овощи с самой компактной повозки, если впрягу туда голема… если, если.

— Сейчас — не смогу. Не ночью. Ранним утром — возможно, но мое решение зависит от того, что вы мне предложите. Знаете ли, я сейчас очень нуждаюсь в монетах.

На этот раз тот истеричный караванщик, который считал происходящее постановкой, не издал ни звука. Мужчина просчитывал варианты происходящего, пытался понять, всерьез ли мы говорим, и как ему выпутаться из ситуации с минимальными потерями. Он же первый и предложил:

— Семьдесят серебряных, и ты выдвинешься к Оклорду со мной прямо сейчас.

Душа купца даже в такой скверной ситуации желала остаться в прибыли. Лежит, неспособный даже шевелиться самостоятельно, но пытается навязать свои условия.

— Какая невероятная щедрость! — напоказ удивился я. — А как же твои друзья?

— Плевать на них! Отнеси меня и получишь столько монет, сколько при всей фантазии не потратишь и за год.

— Ты плохо представляешь размеры моей фантазии, — спокойно ответил я. — Перед тобой человек, который разобрался с тварью, которая вас троих спеленала, угробила ваших лошадей и едва не выпила вас самих. У меня есть её ядро, довольно редкое и крупное, и мне этого мало. Как думаешь, какими силами я располагаю? И каковы размеры моей фантазии?

Купец, что лежал рядом с истеричным, который неожиданно оказался не истеричным, а довольно таки продуманным и расчетливым, через силу засмеялся. Смех оборвался болезненным всхлипом, а после купец предложил:

— Отдам тридцать золотых, чтобы ты оставил этого труса здесь. Будешь вытаскивать нас, или нет, не важно. Главное — его не спасай.

Купцы принялись переругиваться. Спустя пять минут ставки выросли до пятидесяти монет, вогнав меня в искреннее недоумение. У них такие суммы на руках, а они себе простого голема купить не могут? Жадные, что ли? Вот приобрели бы хорошую машину, с правильными установками, и не пришлось бы торговаться за своё спасение. Единственный голем-телохранитель решил бы проблемы сразу троих.

А вот третий из купцов вместо пустой болтовни пытался восстановить контроль над телом. В первые минуты у него не получалось даже поднять руку, но с каждой последующей мужчина двигался всё бодрее, разрабатывая мышцы. Наконец он сумел перевернуться на живот, оперся ладонями на пол беседки и поднялся на колени. Остальные замолкли, только сейчас поняв, что можно было потратить время на кое-что, кроме разговоров ни о чем.

— Твои лошади мертвы, — на всякий случай напомнил я. — Телохранителей переварил монстр. Если ты и хочешь дойти до города, то у тебя в таком состоянии ничего не выйдет.

А мужчина в город и не стремился. Он ухватился за заборчик беседки, поднялся на ноги, и осмотрел поляну.

— Мальчишка не врет, — хрипло сказал караванщик. — На поляне трупы в коконах. Лошади тоже сожраны.

— Собаки, — простонал истеричный. — Лучше бы гнида меня употребила, честное слово… Маор, Борза…

Еще минуту назад я думал, что этот человек собственного отца за деньги сожрет, но стоило ему напомнить про собак, как расклеился, забыл о деньгах и собственном спасении, и теперь лежал на полу, не продолжая диалог о цене за спасение.

Я часто замечал, что люди, которые не могут относиться к другим с добротой и состраданием, выплескивают сдерживаемые эмоции на кого-то ещё. Балуют собак, разговаривают с коровами и даже могут часами беседовать с портретом умершей жены. Интересно, насколько нормален купец, который готов пожертвовать своими приятелями, но горюет по убитым собакам?

— Хорошо, что вы подняли тему оплаты моего труда. Понимаю, что оказанная услуга ценности не имеет, поэтому требовать монеты за ваше спасение от чароцвета не стану. Но, как вы заметили, на повестке ночи обсуждение платы за доставку вас к лекарю.

— Брось, пацан. Растор видел, как ты шарился по повозкам. Нашёл, что искал?

— Да я и по вашим карманом прошёлся, — сразу признался я. — Но на ваше спасение не хватило. Во-он в той повозке есть интересный сундучок, запертый не только на ключ, но ещё и на заклятия. Кто подскажет, сколько в нём золота?

— Ни грамма, — вздохнул мужик, едва не заваливаясь на перила беседки. — Там купчие бумаги. Могу дать тебе ящик с лекарственными эликсирами.

Зачем мне лекарства? Они вам нужны, это вы без них четырех часов подряд не протянете.

— И я про сорок золотых пошутил, пацан.

— А вот я про пятьдесят монет не пошутил. Оставь здесь эту скотину, и я дам тебе деньги.

Я вздохнул. Похоже, придётся идти длинным путем. Мне очень нужно искупить свои грехи перед законом.

— Наверное, вы думаете, что я гуманный и всепомогающий, раз я вас вытащил из весьма мерзкой истории. И я действительно не смог бы пройти мимо. Даже не столько из-за вас лично, сколько из-за ядра чароцвета. А, кроме того, я не хотел, чтобы кто-то ещё наткнулся на эту стоянку и пополнил список жертв монстра. Все так. Но сейчас я вам расскажу, почему ставка на мою гуманность не сработает. Смотрите, в чём дело: коня у меня нет. Да, вы заметили голема, но мой механизм утащит повозку только в том случае, если она будет пуста. И сможет взять лишь самую маленькую. Причём он спроектирован не для того, чтобы тягаться силой с конями, поэтому идти будет медленно, и, скорее всего, потратит по пути весь ресурс энергокристалла. Итого, мы имеем очень скверную ситуацию для вас: у меня недостаточно мотивации, чтобы спасать всех. Каждый человек — это лишние килограммы на повозке. А я не хочу оказаться среди местных лесов с големом, у которого закончился заряд в энергетическом кристалле. Мотивируйте меня.

— Жадный мальчик, — пробормотал хозяин собак.

— Откуда ты взялся, такой умный? — прохрипел облокотившийся на перила мужик.

— От мамы с папой. Ну, так что там насчёт моей мотивации? Мне нужно минимум сто монет, — взял я с запасом, чтобы иметь просторы для торгов с Гильдией Воров.

— Мы подумаем, а потом сообщим тебе наше решение, — кивнул купец. А вот хозяин собак снова засуетился:

— Вы чего, хотите взять вон ту, крайнюю повозку? Нет! Она моя. И товары, что на ней лежат, тоже мои. Если здесь товар выгрузить, он гнить начнёт! Это овощи, свежие овощи, их нужно срочно доставить в Вяжск!

— Дядя, ты дурак? — спросил я, не понимая, на полном ли серьёзе этот человек беспокоится о прибыли. Ему жить без срочной помощи лекаря осталось часов десять-двенадцать, а он тупит.

— Имей уважение, сопляк! Я раза в три тебя старше, так что обращайся ко мне с уважением! Я — не ты…

— Вот тут повезло, — кивнул я. — И имей осторожность, не визжи. Ты, как-никак, в лесу.

Мои слова подействовали, как брошенные в костёр патроны. Караванщик принялся сыпать проклятиями, я же, больше не обращая внимания на выкрики, направился к костру. Если на визги мужика придет кто-то нехороший, возле огня будет больше шансов уцелеть.

Впрочем, собаковода угомонили приятели. Они же позвали меня через двадцать минут жарких обсуждений.

— Мы посовещались друг с другом, и решили, что твоя помощь действительно стоит ста золотых. Жизнь стоит всяко дороже.

Я одобрительно кивнул.

— Ты уже сделал немало: один раз спас наши жизни, не рассчитывая на оплату, — продолжал мужик. — Вот только есть маленькая проблемка. У нас при себе нет ста золотых.

— А всё так хорошо начиналось, — вздохнув, признался я. — Почти поверил ведь.

Меня, если честно, даже сорок золотых монет замотивируют донельзя. Если не довезу людей до лекаря, то как минимум передам их на руки другим людям. Жизнь в этом мире наложила на меня свой отпечаток: я старался помочь ближнему, если это не противоречило моим интересам. Но старался брать за это звонкую монету.

— Можешь не верить, но у нас все деньги вложены в товар.

— Да ты с Ублефеса идёшь, врунишка. В какой товар у тебя вложены деньги? Во фрукты? Ты что, бродил по городам, продавая вещи за бесценок, чтобы овощей и вина купить? Ты что, сумасшедший?

Мужчина не нашел, что ответить. Я обвел взглядом всех троих, и сказал:

— Вы всерьез считаете, что я поверю, что у вас нет золота? Да одни только артефакты из Ублефеса, которые остались в вашией повозке, стоят минимум по паре-тройке золотых каждый. И это те, которые вы ещё не продали. Давайте пропустим ту часть, где вы убеждаете меня в том, что занимаетесь торговлей едва ли не первый день, и перейдём к реальному обсуждению платы за ваше спасение. А лучше — дождёмся утра, и во время этого ожидания вы прочувствуете всю гамму неприятных ощущений от разлагающихся в ваших телах корней чароцвета. И потом мы поговорим снова. Голем принесет в беседку ящик с зельями — ходить я вам сейчас не рекомендую.

— Хорошо. И пусть матрасы из моей повозки захватит. И трупы прикажи ему убрать. Думаю, ты сам не в восторге ночевать на одной поляне с мертвецами.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 12 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ночь прошла более-менее спокойно. Сперва я по просьбе караванщиков отправил голема переносить товары из повозок подальше в лес, а потом лёг спать, но периодически просыпался, будил людей, вручал им фиалы с лекарством: в общем, играл заботливого союзника и одновременно защищал свои инвестиции.

Успел поспать пять часов, и всё это время голем охранял мой сон. Не знаю, были ли у караванщиков какие-то тёмные мысли на мой счёт, но присутствие механизма не позволило мыслям превратиться в действие. Если бы я пришёл сюда один, то пришлось бы либо жертвовать сном, либо как-то иначе обеспечивать себе безопасность: связывать караванщиков верёвками. Хотя, если бы я пришёл сюда без голема, у меня вряд ли получилось и людей освободить, и нечего было бы предложить караванщикам, потому разговор мог бы пойти совершенно по-другому, вроде «сколько вы готовы заплатить за передачу завещания?».

Однако всё получилось так, как получилось.

Разумеется, караванщики смогли наскрести на троих сотню золотых. Не знаю, сколько каждый из них в эту сотню вложил своих монет, да и неважно это. Важно, что к утру, как только небо посветлело, меня разбудили громким окриком:

— Эй, пацан! Просыпайся. И держи монеты. Мы посовещались, и если у тебя нет никаких неотложных дел, самое время сейчас взяться за разгрузку повозки и выдвигаться к Оклорду. Чувствую, наше время на исходе.

Караванщики действительно выглядели плохо. На их руках и лицах, рядом с чёрными нитями корней, кожа опухла и покраснела. Передвигаться они не могли, хотя вчера встать смогли все трое. Не знаю деталей процесса, происходящего в их организмах, но приятного в этом точно было мало.

Я взял протянутый мне тяжелый парчовый мешочек. Я взял его, пересчитал монеты и с сожалением уставился на сам «кошель». Вот людям делать нечего — расшивают ткань золотом. Я бы этим золотым нитям придумал более достойное применение.

— И чего, плевать на товар? Может, дождёмся каких-нибудь других людей, которым вы заплатите за то, чтобы они его сторожили?

— Давай не будем тратить время на подтрунивание и разговоры, пацан. К черту товары. Едем.

— Хорошо, выдвигаемся, — кивнул я.

По моим расчётам, до Оклорда километров двадцать-двадцать пять. За три-четыре часа голем точно дотянет повозку до города. Наверняка, по пути мы встретим несколько караванов и точно наткнёмся на путешественников. Не знаю, попробуют ли караванщики договориться с встречными купцами или прохожими о том, чтобы отнять у жутко жадного мальчишки сотню золотых. Деньги-то немалые, да и голем, что охраняет мальчишку, точно не боевой — я вчера подробно описал характеристики машины, и обрисовал причину, по которой голем не сможет дотянуть повозку быстро.

Если честно, я даже надеюсь, что караванщики попытаются сыграть на жадности встречных: тогда я с чистой душой уйду с големом в леса.

Медный аккуратно перенёс в повозку удивительно тихих караванщиков, и перехватил руками оглобли.

Я в телегу лезть не стал: мне не составит труда преодолеть этот путь пешком, да и скорость повозки будет выше, если людей в ней будет меньше.

Скажу честно, я недооценил своего голема. Медный достаточно быстро развил неплохую скорость: не стандартные для моего прошлого мира шестьдесят километров в час, конечно, но и не семь-восемь, на которые я рассчитывал сначала.

Если не ошибаюсь, средняя скорость лошади, везущей телегу рысью — двенадцать километров в час. Голем, хоть и не был лошадью, исправно выдавал не меньше. Я периодически кидал диагностирующее заклятие на энергокристалл. По моим прикидкам, после того, как я дотяну повозку до Оклорда, у голема останется около десяти-пятнадцати процентов маны в кристалле. Очень нехорошее количество, но я надеялся, что в этот раз обойдётся без погони и драки.

Хорошо бы выяснить у караванщиков, знают ли они про тайные ходы, которыми пользуются контрабандисты, или о контактах представителей Гильдии Воров, но для расспросов сейчас явно было не лучшее время. От тряски людям стало хуже. Двое потеряли сознание, но третий, который вчера встал первым, всё ещё держался, и даже находил в себе силы на разговор, но тему выбрал самую актуальную для себя.

— Вот чего мы вечером не обговорили, так это того, сможешь ли ты доставить нас не только до города, но и до лекаря?

— А вот с этим проблема, — чистосердечно признался я. — Мне нельзя в город. Не пускают за жадность. Но можешь не беспокоиться — к воротам я вас доставлю, а там уже и стражники подключатся. Стража в Оклорде действует очень быстро, так что лекаря вам подыщут, и после этого вашей жизни ничто не будет угрожать. Честно говоря, я бы попытался бесплатно выручить людей, которые попали под действие чароцвета, но если уж в ловушку монстра попались богатые люди, которые, к тому же, предложили мне за своё спасение деньги, грех не воспользоваться моментом.

Мужчина промолчал.

— Кстати, знаешь, как связаться с контрабандистами или ворами, не заходя в город? — спросил я, но ответа не дождался.

Спустя час пути мы встретили первый караван. При виде голема, что тащил повозку, возница округлил глаза. Да, в этом мире использовались големы, которые таскали телеги, только они больше походили на лошадей. Кстати, зашоренность взглядов жителей этого мира на големов поражала: они умели создавать только антропоморфных големов, похожих на зверей и механизмы типа баллист и требушетов. В прошлом я произвёл фурор, сумев создать несколько простейших машин, которые не походили ни на людей, ни на животных — самозаряжающиеся арбалеты, самоходные повозки на одного человека. По легендам, раньше такие арбалеты всё же создавались, но их секрет был утерян: неудивительно для мира, где свои секреты прячут с невероятной параноидальностью. Мне же пришлось потратить кучу золота на материалы и прототипы, пока я разобрался, в чем ошибки.

Мне удалось провернуть это тайно, и вопросов ко мне от Гильдии Големостроителей не возникло. Арбалеты ушли к Гильдии Воров, а секрет самоходных повозок быстро разгадали прочие мастера и принялись использовать мои наработки в своих конструкциях. Разумеется, те отличались от ездовых големов, которые и по горам, и по бездорожью способны пройти, и хозяина защитить, но бюджетная новинка пришлась по вкусу людям, у которых не было денег на дорогостоящие машины.

У меня были мысли насчёт создания больших механизмов, типа осадных баллист и требушетов, которые в этом мире всё-таки создавались прежде, но воплотить их в жизнь не удалось. Для массивных големов нужна была куча дорогущих материалов и несколько сотен часов работы.

Вообще, когда за спиной нет клана или богатеньких Гильдий, создавать что-либо очень накладно. Приходится добывать деньги либо походами в подземелье, либо продажей своих големов. И всё равно не получается накопить столько монет, чтобы хватило на что-то по-настоящему грандиозное. Расходы составят уже тысячи и десятки тысяч золотых. Потому и сидят без работы всякие обладатели архетипов типа Создателя гигантов. Десяток таких машин под управлением хороших специалистов точно обеспечил бы успех миссии по освобождению ближайшего некрополиса, но стоимость материалов для подобных големов я даже представить не могу. И проблема не только в деньгах: большую часть дорогих материалов нужно добывать на нижних этажах подземелья, и только в определённые сезоны. Например, тот же мифрил, коротенькие ритуальные кинжалы из которого носят только демонические жрецы. Или несколько сотен килограмм «живого камня», который встречается в организмах некоторых существ. Разумеется, мифрил добывали и в шахтах, но путь к тем шахтам теперь невероятно тернист, и там уже давно никто ничего не добывает.

Не знаю, в чём причина зашоренности мышления местных. Возможно, кто-то и пытался раньше создать самоходную повозку на основе голема, только бросил это занятие на подсчётах, сколько уйдёт материалов и часов работы на то, чтобы создать голема в виде повозки. Это как с велосипедом, о котором в моём мире слышал каждый, и каждому его устройство кажется очень простым, но который изобрели только под конец девятнадцатого века. Скейтборд и вовсе появился в середине двадцатого, хотя, казалось бы, изобретение очень простое — доска и четыре колеса.

В общем, одноместная повозка, которую я создал, походила на мотоциклетную люльку, и вмещала лишь одного не слишком крупного человека, и не была приспособлена для перевозки грузов. Голему можно было указывать направление движения и скорость голосом, а можно было крутить руль и нажимать на педали.

— Лекарь или целитель есть? — на бегу спросил я у возницы, не тратя время на приветствие. Тот удивлённо помотал головой, и я, не объясняя, зачем мне, собственно, лекарь, направил голема в сторону, разминувшись с их повозкой.

Рисковать сверх необходимого я не стал, и на подъезде к городу, там, где кончался лес, остановился и сошел с дороги. А вот голем продолжил тянуть повозку дальше. По всем моим расчётам, я мог контролировать медного в пределах прямой видимости. Будь у меня архетип ранга новичка — возможно, я и не справился бы, но пока я уверен в своих силах. Да и прежде чем я потеряю управление над механизмом, связь с големом начнет портиться — появится рассинхронизация, данные начнут приходить с задержкой. Если всё же такое произойдёт раньше, чем голем достигнет ворот, мне ничего не останется, как отдать ему цепь команд: довезти повозку до определённого места и вернуться. Я даже с опушки вижу, что ворот города толпится народ: всякие работники, авантюристы, которые пришли с ночного похода в подземелья. Кто-нибудь обязательно заметит караванщиков.

Впрочем, караванщиков заметили гораздо раньше, чем голем добрался до ворот. Я видел и своими глазами, и через зрительный модуль механизма, что голем успел достичь толпы и пройти метров десять мимо людей, когда люди разом отшатнулись от телеги. Кто-то закричал, люди принялись показывать пальцами на содержимое повозки. Стражник, что проверял заплечный мешок авантюриста, засуетился и двинулся вперёд через расступающуюся толпу.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Сегодня у настоятеля Гильдии Големостроителей был особенный день. Именно сегодня Ирган собрал в кабинете всех доверенных людей, которые сейчас находились в Оклорде: авантюристы, либо просто надёжные люди с боевыми архетипами и архетипами поддержки.

Доверие настоятеля заключалось не только в многолетней дружбе, которая связывала его со всеми собравшимися, но и в различных обязательствах. Каждый из присутствующих был должен мастеру Иргану: одному он помог пристроить в хорошее учебное заведение сына, другому — выправил разрешение на строительство особняка и снос старых крестьянских халуп, которые всё равно рано или поздно развалились бы.

Экспедиция должна пройти тайно, чтобы не пришлось делиться найденными сокровищами либо знаниями. И каждый из присутствующих тайны умеет хранить.

Когда ты настоятель могущественной гильдии, и тебе не нужно ни перед кем отчитываться, ты легко можешь скрыть свои планы. Единственное, чего делать не стоит — так это брать големов из общего пользования: отсутствие половины механизмов будет чересчур заметно, и те, кто спит и видит, как бы подсидеть настоятеля, могут обратить на это внимание и начать любопытствовать. А вот неучтённые механизмы, которые ещё даже не значатся в отчетах, вполне можно взять. Очень удачно ему подвернулся мальчишка, который за три дня сделал потрясающий объем работы. Даже сам настоятель, который не желал возиться с ржавым хламом, сомневался, что справился бы быстрее.

Солнечные лучи проникали сквозь оконное стекло и плясали на старинной карте, которая лежала на деревянном столе настоятеля. И именно к карте были прикованы взгляды присутствующих.

Ирган обвёл взглядом доверенных людей, ещё раз мысленно пробежался по биографии каждого, и ещё раз убедил себя в том, что уж эти люди его точно не обманут и не начнут болтать об экспедиции на каждом шагу. Им это попросту невыгодно. Да и не были они ни в чём таком замечены. Сколько уже дел было провёрнуто ими — не счесть: тут и ограбление старых армейских складов, о которых местные узнали уже после того, как эти склады, собственно, и ограбили, и убийство чересчур распоясавшегося лорда, который решил подмять под себя Гильдию, и десятки менее крупных дел. Из последнего — как раз таки добыча из мертвого города тех големов, которых чинил Вилатос. На Ублефес до сих пор накатывают волны мертвецов, которых они потревожили.

Иногда, правда, слухи всплывали, не без этого, но так уж устроен мир. Кто-то из завистников наугад пустит слух, удивительным образом попав в точку, либо же чересчур наблюдательные люди сопоставят их дружную компанию с делом, которое всколыхнёт регион. Всех не заткнешь.

— Дорогие друзья, я рад приветствовать вас сегодня здесь. Я созвал вас сегодня, чтобы предложить очередное выгодное дело.

— Насколько выгодное? — сразу спросил Витор — крупный мужчина, мастер боевых топоров. Состоянию этого человека мог бы позавидовать сам мэр, если бы знал его также хорошо, как Витора знает Ирган. Топорщик говорил, что копит деньги для внуков. Раньше он говорил, что хочет, чтобы его сын ни в чём не нуждался. Ещё раньше — жаловался, что не хватает на безбедную старость. Каждый из присутствующих догадывался, а Ирган так и вовсе был уверен, что Витору просто нравится звон монет и вид новых и новых шкатулок с драгоценностями, которые тот складывал в своих сокровищницах. Жадность толкала этого человека на новые авантюры. И стоит заметить, что свои деньги мастер топора отрабатывал сполна.

— Достаточно, чтобы ты обеспечил своего первого внука, когда тот наконец появится, — без улыбки произнёс мастер Ирган, и Витор кивнул.

— Итак, в чём, собственно, суть вопроса. Есть некое древнее сооружение…

Ирган принялся рассказывать о том, как к нему вообще попала карта, и почему он был уверен в её подлинности.

Разумеется, его временами перебивали: собравшиеся задавали разные вопросы, интересовались, чем поход в крипту им грозит, что можно добыть в крипте, и что они получат за экспедицию, если окажется, что опасность там будет нешуточная, а вот сокровищ не найдётся вовсе. Не всех интересовали деньги: Лизауру нужно было вывезти из города кое-какие вещи, желательно так, чтобы стража на воротах не поднимала наброшенный на повозку полог, и лучше вообще в этот момент смотрела куда-то в сторону. Ирган представлял, какие «вещи» будут лежать под пологом: о сексуальных пристрастиях этого человека ходили самые разные слухи, вот только хороших среди них не было. Лизаур регулярно посещал работорговые ряды и не уходил оттуда без одной-двух смазливеньких девчонок. Аманде, отличному лекарю, нужен был голем-телохранитель высшего класса, но этот поход точно не тянул на столь дорогую вещицу, о чём он мягко намекнул женщине. Та согласилась в этот раз и в следующий поработать бесплатно, а голема получить потом.

— Выходит, крипта с нежитью?

— Насчёт того, что именно ждёт нас внутри, точно не знаю: может, сторожевые духи, может, обыкновенные ловушки. Но специалисты подтвердили — крипта достаточно древняя — ей может быть как сотня лет, так и больше. Возможно, там мы найдём какую-нибудь сокровищницу, хотя всерьёз рассчитывать на это не стоит. Может, крипта окажется всего лишь заваленным подземным ходом. Может, она окажется подземным ходом, который приведёт нас в какой-нибудь подвал под городом, о котором никто уже сотни лет не знает. Хотя, может быть и так, что крипта окажется убежищем, в котором люди пытались спрятаться от угрозы, и будет обыкновеннейшим помещением, в котором будет полно полно нежити. Может, мы придём в усыпальницу какого-нибудь древнего богатея и утащим оттуда кучу погребальных даров. В любом случае, сейчас задаваться вопросами о том, что нас там ожидает, не стоит. Я знаю не больше вашего. На каменных дверях крипты нет ни рун, ни никаких-либо предупреждений. Будем отталкиваться от того, что увидим или поймём сами.

В комнате зазвучал одобрительный гул. Собравшиеся здесь люди ценили приключения, и монеты, которые можно выручить за добытые вещи. И трусов среди них не было.

— Так это… Когда сборы-то? — спросил Витор. — Я знаю, ты любишь предупреждать о походах в самый последний момент, но, надеюсь, что поход всё же не…

— Сегодня, — усмехнулся настоятель.

Разумеется, без подготовки никто не отправился. Людям требовалось облачиться в подходящую броню, взять необходимые артефакты. И только через шесть часов компания собралась снова. На этот раз каждый из них был одет в превосходные артефакты, не ниже редкого ранга, каждый вооружён до зубов. Своих големов никто брать не стал — настоятель предупредил, что он возьмет три десятка механизмов, и этого было достаточно, чтобы зачистить квартал-другой в некрополисе без всяких проблем. Поэтому никто не стал рисковать своими личными механизмами, которые могли выполнять запрограммированные действия, но были чересчур неповоротливы в быстроменяющихся условиях боя. Разумеется, големы реагировали на голосовые команды, но в подземелье отдавать приказы будет некогда. А вот настоятель сможет вынести любую угрозу с помощью тридцати болванов.

Големов вывезли в закрытых повозках, а люди покинули город через разные ворота, чтобы через три часа собраться у намеченного места. Холм, где находилась крипта, настоятель разрыл с помощью големов полтора года назад, и всё это время место было спрятано под реалистичной иллюзией. Теперь же иллюзия развеялась, открывая вид на каменные створки.

— Ну, готовы? — спросил настоятель с усмешкой, глядя на приятелей.

— Давай, пускай болванов, — сразу отозвался Витор. — Вечером с женой собираемся на день рождения к сыну. Нужно успеть зачистить крипту.

Големы по команде принялись толкать двери, а настоятель вздохнул, мимолетно жалея, что тот таинственный парнишка, Вилатос, похоже, сбежал. За возможность зачистить крипту в компании опытных авантюристов странный паренек продал бы душу.

В зал вошли тринадцать человек и тридцать големов, которых лично вел настоятель — архетип контролера позволял ему управлять и большим числом. Вот только вышли из крипты не те, кто туда заходил. Изъеденные трупы, обтянутые черной кожей, и под сотню призраков — вот все, кто покинул крипту.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 13 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Появление возле города повозки с караванщиками произвело настоящий фурор. Находящихся без сознания людей не стали трогать, и правильно — их состояние было настолько плачевным, что даже касаться караванщиков лишний раз не стоило. Честно говоря, я рисковал уже когда вёз их на повозке — даже тряска могла их добить.

Лекаря позвали почти сразу. Едва я увидел мужичка в одежде салатового цвета, развернулся и ушёл с опушки глубже в лес.

Голем, которого посчитали механизмом караванщиков, под шумок сбежал. Теперь голем лежал в траве у опушки, и я через него следил за стражниками, дожидаясь темноты.

На первый взгляд стража на стене вела себя так же, как и вчера, как и неделю назад. Но лишь на первый взгляд. При внимательном изучении их маршрута и периодичности появления патрулей я обнаружил, что стража ведёт себя гораздо внимательнее, чем прежде. Это плохо — больше шансов, что меня заметят. Однако мне всё равно придётся перебираться через стену: стоящие на воротах воины проверяли каждого мальчишку, кроме самых мелких. Не обращали внимания на цвет волос и телосложение и некоторых на всякий случай даже сравнивали с какой-то бумажкой — не иначе, как с моим портретом. Люди возмущались, но идти против стражи не решались.

По итогу дневного наблюдения у меня были подсчёты периодичности патрулей, я примерно знал, куда смотрят стражники во время прогулки по стене, и мог представить слепые зоны.

Если бы я знал, как действует местная стража, я бы мог составить идеальный план проникновения в город. Думаю, любой стражник или сторож может составить такой план: изнутри какой-либо организации ясно видны её слабые стороны. Увы, всё, чем я владел — это сутки наблюдения за частью стены, за которой и находились необходимые мне трущобы.

Ночь выдалась тёплая, но, как назло, светлая. Ярко светили звёзды, не закрываемые тучами, отражала фиолетовый цвет потрескавшаяся Лубора — спутник Наддиена. В такую ночь хорошо сидеть на веранде, потягивать вино и ощущать тёплый ветерок, отгоняющий от тебя комарье. А не подбираться к стене в трехстах метрах от ворот и чувствовать себя тараканом на кухне, за несколько секунд до того, как хозяйка включит свет.

Голема пришлось оставить в лесу. Я-то закутался в старую ветошь, и, надеюсь, сливался с травой. А вот медный просто сверкал бы под светом Луборы, и мазать голема грязью у меня не было ни времени, ни желания. Да и не факт, что это помогло бы.

В общем, я полз вперёд, замирал за минуту до того, как на стене должен был показаться очередной патруль, и молился мёртвым богам, чтобы у стражников не хватило фантазии пустить стрелу в кучу странных тряпок, которая, кажется, при прошлом обходе лежала немного дальше.

Ускорение я не использовал: при ускоренном перемещении трава будет сильно шелестеть, да и заметить меня будет легче. На путь, который шагом я преодолел бы минут за десять, ползком ушел почти час. И то лишь потому, что последние двести метров я пробежал, стараясь двигаться как можно тише. Стража у ворот сейчас спорила со скандалившим торговцем, который подошёл слишком поздно и не застал открытые ворота, а последний патруль прошёл буквально минуту назад.

Добежал до стены, и лег у самых камней. Теперь нужно пропустить следующий патруль и попробовать преодолеть стену.

Следующий патруль показался буквально пять минут спустя, хотя должен был пройти позже. Значит, между этим и следующим может быть больше пяти минут.

Вот только почему они остановились прямо надо мной?

— Погоди, — пробормотал один из стражей.

— Чего?

— Чувствую что-то…

— Опять на кишки надавило? — хохотнул напарник сверхчувствительного стража. — Ничего, давай-ка побыстрее пройдёмся до башни, там уже в туалет сходишь. Говорил тебе, не стоит есть картофельный суп в нашей столовой — повариха дневной смене варит свежее, а нам уже потом разогревает. И кто знает, сегодняшнее она разогрела, или вчерашнее?

— Нет, с кишками в порядке всё. Навык чувства опасности сработал, но как-то глухо, будто опасности нет, но что-то точно есть… Направления не чувствую.

Я ушел в медитацию, чтобы не привлекать к себе внимания, и следующие слова воспринял отстранённо.

— А вот это дело серьёзное, — перестал хохмить второй. — Давай-ка до башни бегом двинем, и предупредим начальника ночного караула о твоих ощущениях. Лучше перебдеть, чем поутру объяснять, почему в трущобах зарезали кого-то, или что-то ещё случилось, а мы ни сном ни духом.

Зацокали по камню подкованные сапоги, и оба караульных скрылись.

Не тратя время на хвалу мёртвым богам, я, цепляясь пальцами за тонкие линии между каменными блоками, полез вверх. Увы, здешний раствор оказался не чета тому, что был в подземелье. Я держался буквально на подушечках пальцев, и передвигался вверх практически без помощи ног — подтягивался на руках, и пальцами хватался за блоки. Уже скоро я достиг самого верха стены. Хорошо, что здесь строители не заморачивались так сильно, чтобы делать верх стены немного выпирающим наружу, дабы было удобнее лить на нападающих кипящую смолу, масло и прочие нехорошие вещи. Будь здесь такая стена, пришлось бы искать где-нибудь «кошку». Если в Вяжске я просто раскрутил верёвку и накинул петлю на зубец стены, то здесь зубцов не было.

Тут уже моя хвалёная ловкость едва не спасовала — если внизу стены и на средней её части раствор был плохоньким, и, чтобы ухватиться пальцами за камни, мне не нужно было прикладывать грандиозных усилий, то на верхней части стены раствор был крепким, его было много, и щели между камнями были весьма неглубокими. Возможно, этой частью занималась другая строительная бригада, будь она неладна. Для того, чтобы подняться на стену, мне пришлось замедлить время, и, повиснув на одной руке, достать из ножен на поясе кинжал и вбить его между глыбами. Через сидящего в лесу голема я наблюдал за стеной, и патрулей сейчас не видел, значит, можно взбираться на стену.

На этом мои приключения и закончились. Спустился вниз я без особых проблем — когда способен замедлять время, можно просто спрыгнуть вниз с каменной стены, и, в полёте цепляясь за трещины между камнями, замедлить падение достаточно, чтобы приземлиться на ноги без переломов. Единственное, чем пришлось пожертвовать — это вбитым между каменными блоками кинжалом. Разумеется, рано или поздно его найдут, но я сомневаюсь, что это произойдёт в ближайшую пару часов или даже в ближайшие сутки. Пока я наблюдал за патрулями, не увидел у них чересчур трепетного отношения к службе. С утра ни один стражник не приблизился к краю стены, чтобы внимательно осмотреть каменную кладку. Максимум — кидали пару ленивых взглядов под стену.

Из-под стены я убежал, не экономия силы на ускорение. И, судя по тому, что на стене не началось никакой суеты, никто меня не окрикнул, и нехорошее предчувствие меня не посетило, проникновение в город прошло удачно. А вот теперь мне стоит затаиться, и желательно там, где кормят: мои запасы еды закончились, от всего, что я покупал, остались только три сморщенных яблока.

Если бы не чувство голода, я мог найти чердак, или заброшенный дом — в трущобах таких хватало, и просидеть там до утра, пока люди, занимающиеся проблемами с законом, не посетят Гильдию. Но голод толкал меня к людям.

Вариантов, где посидеть до утра, особо и не было: лишь пивнушки и постоялые дворы. Только в постоялом дворе или в трактире я сейчас буду выделяться, как никто — там народ спать предпочитает, а не сидеть в зале, и если в этот же трактир зайдёт патруль стражников, пожелавших промочить горло, то я там буду на виду. А снимать комнату — это полагаться, что хозяин не знает о розыске мальчика-големокрада.

Впрочем, патруль может зайти и в пивные, но там хотя бы народ есть, я буду не так выделяться. А в какие пивные стража точно идти не пожелает, так это в те, что как раз расположены в трущобах.

Потому я завалился в пивную. Мужик за стойкой — хозяин он, или нет, посмотрел на мою закутанную в платок рожу безразличным сонным взглядом, налил требуемый квас, насыпал соленых сухариков и нарубленного вяленого мяса, пообещал разогреть жаркое. Я сел в дальнем углу зала, чувствуя себя, как на иголках.

Первые пятнадцать минут я следил за двумя столами, за каждым из которых сидели три посетителя, да за стареньким дедушкой, сидевшим отдельно. Я всё ожидал возгласа «да это же он!». Но никаких выкриков не было, народ вёл себя мирно, никто не разглядывал меня и не торопился на выход. Поэтому спустя ещё пятнадцать минут я смог более-менее успокоиться и даже начал слушать разговоры.

Разумеется, местные не могли не обсудить историю караванщиков, которых привёз странный голем, скрывшийся после своей миссии. Я услышал, что всех троих смог спасти городской лекарь, к которому сразу же отправили гонца, и на этом моё любопытство в отношении караванщиков иссякло. Предположения произошедшего с ними и обсуждение слухов, летающих вокруг этой истории, я уже не слушал — тем более, к реальности они не имели никакого отношения.

А вот дальше тема перескочила на мистику. У меня закончились сухарики, вяленое мясо я тоже смолотил и переключился на жаркое, под которое и слушал эти рассказы. Разумеется, каждый рассказчик преподносил свою историю, как реально произошедший факт. Начала троица наемников или авантюристов — по одежке я так и не разобрался: добротная одежка, кожаная, слабенький артефактный меч на поясе.

— Знаю кузнеца в Ублефесе, так он каким-то демонам душу продал в обмен на мастерство. Кует, значит, такие мечи, которые способны поразить десятерых противников одним ударом. Без обучения, без наставника кует. Просто в какой-то момент пришёл в город, выкупил там помещение, кузницу обустроил, и начал, значит, ковать. Соседи — тоже такие же кузнецы, бают, серой воняет от его кузни, да и сам мастер на черта похож.

— Обычные завидки берут кузнецов твоих, — отозвался один из троицы бродяг — иначе я их по лохмотьям идентифицировать не могу. Но меч у него был гораздо лучше — непримечательный на вид артефакт эпического ранга с посеребрённой рукоятью. — Завидуют чужому мастерству, вот и всё. В Ублефес, между прочим, стекаются самые лучшие мастера, и то, что в город пришёл очередной, ни о чём не говорит. Небось, уже и страже строчили доносы, а значит, проверили твоего кузнеца давно. А то, что серой пахнет, может быть обыкновенной алхимией, которую кузнецы повсеместно применяют, — пренебрежительным тоном ответили рассказчику с другого стола. На что оскорблённый любитель баек сразу же сказал:

— Ну, давай тогда свою историю, любитель правдивых рассказов! Давай-давай, я послушаю!

— А и расскажу! Когда твои знакомые кузнецы нюхали серу в Ублефесе, я с весьма храбрыми ребятами ходил в некрополис.

— Да ты что? Небось, сразу в столицу? И артефактов наверняка с собой притащили гору?

— Ты сперва дослушай, а потом уже комментируй. Я твой рассказ не прерывал. Так вот — собрались мы, значит, вчетвером: я, Арнол, мастер копья, лучница Ильза и маг Визирт. Лет пять назад дело было. Целью выбрали Бугор, как самый малонаселённый город до Битвы богов. Решили, что нежити там точно должно быть мало — сами знаете, сколько уже было попыток мэров и лордов отправить отряд для зачистки этого города от нежити. Мы подсчитали, что после всех попыток мёртвых там действительно должно быть мало. Да и не хотели мы целиком город зачищать: так, по краю пройти, собрать столовое серебро из богатых кварталов и может, какие тайники поискать — маг у нас был специалистом по обнаружению ловушек, а где ловушки, там и то, что они охраняют.

— И чего, зачистили? — не выдержал собеседник. — Небось, в золоте купаетесь, а эти шмотки ты для отвлечения внимания носишь.

— Как водится, недооценили масштабы, — спокойно объяснил бродяга. — До Битвы богов город действительно насчитывал тысяч восемь населения, и во время попыток его освободить несколько тысяч мертвецов точно повывели. Вот только когда к городу подошли мы и вскарабкались на стену рядом с богатыми кварталами… В общем, это надо видеть. Я, конечно, попробую вам объяснить суть жопы, которая нас там встречала, но всех красок тамошней глубины не передам. В общем, представьте себе улочку, забитую до отказа людьми. Наверняка каждый из вас видел такое во время гуляний и праздников. Знаете, когда мимо народа не протолкнуться, только вместо народа — нежить. Если бы вы в подземелье хоть раз спускались, я бы тамошний поток людей в пример привёл.

Собеседник бродяги вспыхнул и едва не схватился за меч, и принялся экспрессивно доказывать, что о подземелье он знает побольше, чем каждый из сидящих здесь. Точно — авантюрист. Наёмник так реагировать не стал бы.

После краткой перебранки — продолжили.

— В общем, как только поднялись на стену, как только увидели, сколько в этом городе скопилось мёртвых: зомби, скелетов, вурдалаков — Арнол утверждает, что на крыше какого-то особняка даже вампира видел, так сразу оттуда и дёрнули. И вся эта толпа ломанулась за нами. Сразу к городам не пошли, ученые: трое суток мотались по лесу, путали следы и отрывались от нежити. Думаю, сотни три за нами через стену перескочили: самые прыткие, самые сильные из тех, что заметили нас. Два с половиной года назад это было. Может, слышали чего про оживившуюся нежить?

— Я подобных историй уже пару возов слышал, — сказал уязвленный авантюрист. — Меняются только действующие лица. Надо же — от вампира сбежали!

— Вампир за нами не кинулся. Думается мне, сильные и умные твари контролируют прочих.

Надо же, догадался. К старости дойдет до мысли, что нежити некуда спешить, вот они и собирают силы в ближайших к нам городах, чтобы покончить с людьми одним ударом.

Я тоже поначалу думал, мол, раз в некрополисах куча ценных книги и зелий, а нежить атакует авантюристов, которые пытаются обчистить тамошние закрома, почему не отправить за ценностями голема? Потому что глупой нежитью руководит умная, вот почему.

Я бы тоже мог присоединиться к параду историй и рассказать про чароцвет, но это стало бы не лучшей идеей. Подобную историю от паренька моего возраста всерьёз воспринимать точно не будут, не говоря уже о том, что бахвалиться подобным чревато — купцы могли затаить обиду или вовсе дойти до вопроса — случайно ли напал на караванщиков монстр, и не связан ли с этим как-то я. Поэтому я задавил глупый детский порыв. Пусть все мои истории: про уничтоженное поселение орков, про артефактную наковальню, про чароцвет, останутся со мной. Как-нибудь детям своим расскажу, если всё-таки доживу до детей в этом медленно умирающем мире. Но и без моих историй было что послушать.

— А вот вам свежий сказ, — прервал разговоры дедок лет шестидесяти. Старик баюкал в руках здоровенную кружку пива. — Буквально вчерашний, вот. В городе нежить видели, так-то.

— Чего? — скривился другой авантюрист, что с интересом слушал взаимные переругивания своего товарища с бродягой. — Ты, дед, со своими сказками не лезь. Тут люди обмениваются реальными историями.

Старик наклонился над полом, высморкался, а потом, как ни в чём не бывало, продолжил:

— В трущобах видели призраков. Хозяйка постоялого двора вчера под вечер вышла развесить бельё, и увидела, как белая тень пролетела к её соседям. На самой окраине это было.

— Белая тень? Как ты вообще представляешь себе белую тень, Сажах? И вообще, я не думал, что ты всякие слухи собираешь. С виду — приличный старик, а вот, как повернулось. Раскрыл ты свою сплетнелюбивую сущность.

— Може, и слухи, — кивнул дедок. — Токмо на севере города, в тех самых трущобах вчера три дома ночью обратилися, включая и тот, у которого постоялый двор стоит. Винтить отседа надо.

А вот после этого я уже напрягся. Если для местных слова «призраки» и «Оклорд» не складывались ни в какую ассоциативную цепочку, то для меня — сложились. Я помню историю про обрушившиеся во время землетрясения катакомбы, с которых и началось нашествие нежити. Причем, насколько мне известно, никто в слухи поначалу не верил, и городские власти стали бороться с угрозой городу, когда нежить размножилась.

Разумеется, это могут быть обычные сплетни, всего лишь попытка получить свою дозу внимания от пьяного деда, но слишком уж яркое совпадение.

Мог ли повлиять на историю я? Не знаю. Но не представляю, как катакомбы могут быть связаны с тем же Глебосом и с перебитыми орками. И то, те истории произошли около Вяжска, а здесь я всего-то вступил в Гильдию, да протащил туда двоих ребят. Ну, и по лесу от стражников побегал: считай, наоборот помог городу: напряг воинов, заставил быть внимательнее.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 14 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Зал Гильдии Воров был оформлен в тёмных тонах. Как будто у человека, который объяснял строителям, что им нужно будет сделать, абсолютно не было фантазии, и он сказал: «сделайте так, чтобы было мрачно». Стены были покрашены чёрной краской. Чёрные портьеры, тёмные гобелены на стенах. Полное отсутствие хорошего вкуса.

На входе меня встретил огромный головорез, который спросил:

— Мальчик, ты уверен, что тебе нужно именно сюда?

Обращение по возрасту вызвало у меня мимолётную вспышку раздражения.

— Да. Отведи меня к человеку, который решает проблемы с законом.

— Иди по коридору, третья дверь справа, малыш. Надеюсь, у тебя есть достаточно монет, потому что человек, который тебе нужен, очень уж их любит.

А ещё, находясь в этой Гильдии, я мог быть уверен, что они не сдадут меня властям. По крайней мере, не сдадут, пока я нахожусь в этом здании. Когда выйду отсюда — может произойти всякое, но пока я под защитой репутации Гильдии. Если филиал начнёт сотрудничать с властями иначе, чем методом покупки их, властей, услуг, филиалу настанет конец. А то и всей Гильдии сразу.

Кабинет меня слегка впечатлил. Большой — размером с половину зала в трактире дядюшки Бу. Посреди кабинета находился деревянный стол, на котором лежали карты и чертежи зданий. Вероятно, здесь члены Гильдии обсуждали свои планы, изучали схемы. Но непонятно, зачем демонстрировать чертежи и карты всем входящим. Показательное пренебрежение? Патологическая лень, которая и мешает убираться?

Я покосился на стол, но не смог разобраться в картах — слишком далеко я стоял, и слишком мало времени у меня было. Впрочем, на моём месте мог стоять человек, гораздо лучше подкованный в воровских делах, и знания или планы Гильдии могли накрыться медным тазом из-за того, что кто-то не убрал вовремя карты со стола. Не думаю, что к человеку, который руководит здесь всем, стоит обращаться по действительно серьёзным вопросам.

Я перевёл взгляд на хозяина кабинета. Недосып слишком плохо на меня влияет: внимание становится рассеянным.

— Доброе утро, — поприветствовал я человека, сидящего за столом в огромным мягком кресле.

— Привет-привет, — откликнулся он. — Зови меня Садир. Что привело тебя ко мне? Папку упекли в тюрьму? Или друга? А может…

— Меня разыскивают за кражу голема. Я Вилатос.

Хозяин кабинета присвистнул.

— Ого! Обошел меня в твои годы. Как тебе удалось украсть голема?

— Я своего рода големостроитель, — кратко описал я свой статус. Если уж своё имя я этому человеку назвал, то раздобыть эту информацию для него не составит труда.

— Вот как? В таком юном возрасте?

— Именно так.

Раздражает это недоверие. Впрочем, после того, как я стану ходить всюду со своим личным големом, недоверие поутихнет.

— И ты хочешь просто откупиться от властей? А почему? Нет, если ты богатый, конечно, можешь тратить золото налево-направо, но я бы на твоём месте просто обратился к городским властям и предложил им наклепать несколько десятков големов в обмен на помилование.

Я усмехнулся. Сразу видно человека, который не понимает в сложившихся ценах. «Наклепать несколько десятков големов» вышло бы минимум в сотню-другую золотых монет за работу, и это я взял самый бюджетный вариант механизмов — если бы я взялся собирать модели лучше, то вышло бы и того дороже. И это без учёта потраченного времени. Легче сразу отдать золото, и распрощаться с проблемами. К тому же, Архитектора големов, который обладает такими полезными навыками, гораздо легче посадить в клетку за кражу голема и абсолютно законно заставить клепать тех же самых големов годик-другой, в обмен на отличные условия проживания и малую сумму серебра за каждую машину. А если отступить на шаг от законности, то можно продержать Архитектора гораздо дольше года, и когда истечет срок «наказания» — будут решать именно городские власти. Это настоятеля Гильдии можно было попытаться прогнуть, с позиции свободного человека. Городской совет, мэр, городской суд и прочая шушера — люди совершенно другие. Нет, будучи патентованным специалистом, я смогу предложить городу свои услуги за вполне адекватную цену, ну а сейчас я — патентованный специалист с проблемами с законом. Меня нужно ловить и скорее отправлять «искупать грехи перед обществом», а не договариваться со мной.

— Я не хочу работать на власти. Хочу зачищать подземелья, зарабатывать золотишко на потрохах демонов.

— Как знаешь. Собственно, я тебе работать на власти и не предлагаю. А вот что я могу тебе предложить, так это потрудиться на нас, если окажешься достаточно компетентен. Есть тут у нас несколько машин, которые нуждаются в ремонте…

— Если меня устроит оплата, я возьмусь за дело. Обговорим контракт, как положено между патентованным специалистом и заказчиком, который предпочел остаться неизвестным. Посмотрим големов, обсудим смету. Готов выполнить работу дешевле, чем сделают местные специалисты, но лишь из-за недостатка известности. Но за гроши работать не буду.

Садир оттарабанил пальцами по столу.

— Значит, этот вопрос пока отложим…

Кто бы сомневался. Это в прошлой жизни в Ублефесе у меня уже была кое-какая репутация, и меня можно было привлекать к щекотливым делам без опасения, что я доложу страже или вдруг стану кричать о них на каждом углу. Тут я пока никто, и меня можно использовать лишь в качестве глупого мальчонки, который не представляет себе ценности своей работы, и которого легко можно обсчитать. Но не вышло. Возможно, потом последует ещё одно «выгодное предложение», и меня попробуют надуть, пообещав достойную оплату потом, или сразу попытаются убедить, что реален его, Садира, вариант «достойной оплаты».

— Итак, проблема с законом… Пойди пока в зал, посиди там. Мой помощник пока сбегает и узнает, во сколько тебе встанет решение этой проблемы. Если монеты у тебя на руках, скажем, шестьдесят-семьдесят золотых — это я уже с запасом взял, сегодня же и закроем вопрос.

Великолепно. Наконец-то можно будет вздохнуть спокойно. Больше воровством заниматься не стану: буду чист перед законом, и перестану ходить и оглядываться. Через ворота можно будет ходить, а не перелезать через стены. Не жизнь — сказка.

Пока сидел, начал размышлять насчёт големостроения. Куда мне идти дальше, после того, как заплачу виру за голема, и вдобавок к медному арендую или договорюсь с настоятелем взять пару големов в обмен на обучение других людей или работу.

По идее, мне нужно как минимум пять сотен золотых монет, чтобы создать хотя бы одного голема из множества запланированных. В планах — создать копию старой команды. Для начала хотя бы двух скоростных големов, одного крепкого телохранителя, который будет принимать на себя удары в подземельях и в обычных стычках, и универсального голема, собранного из нескольких механизмов. Эта четверка станет базовым ядром. После того, как я их построю, можно будет отказаться от медного. Он, конечно, хороший, и во многом мне помог, но он довольно хрупкий и не предназначен для битв. Единственное что в нём есть толкового — это управляющий модуль не слишком старой модели. Так называемые «мозги» голема. Их я могу переставить на другую машину, но будет ли новый голем тем же медным, но в другой оболочке? Не уверен. Если о корабле Тесея можно спорить, и спорить долго, то вариант с големом более понятный. Любой механизм при каждой перезагрузке сбрасывается до базовых команд. Как не будет никакой дружбы между человеком и машиной. Голем следует командам, и даже если механизм прошагал рядом с тобой всю жизнь, десятки раз вы вместе выбирались из самых сложных ситуаций, из самых глубоких задниц, спали под одним деревом, и ты жаловался ему на жизнь, представляя, что он тебя понимает, и вдруг контроль над големом перехватывает нехороший големостроитель, и приказывает убить прежнего хозяина, голем не будет идти на конфликт с приказом. Здесь не фильм, где робот вдруг перепрограммирует себя или обретает способность идти вопреки вложенным директивам. Здесь суровая реальность, без сказок и розовых соплей. И не стоит об этом забывать.

Я погрузился в расчёты и планы.

По сути, что такое голем? Голем — это любая штука, которая может выполнять команды и совершать какие-либо запрограммированные действия. Машина — это голем. Робот, собранный с единственной целью — передать солонку с другого края стола, тоже голем. Магическая турель, которую можно запрограммировать находить перед собой антропоморфные цели, высчитывать расстояние между ней и целью, скорость и направление ветра по движению окружающих деревьев, травы и кустов, и бить прямо в цель — тоже голем. Правда, я не знаю, какого уровня должен быть големостроитель, который сможет создать настолько сложную установку. Я вот на ранге мастера в прошлом такого сделать так и не смог. А вот создать арбалет, который при прицеливании в объект, что находится на расстоянии пятидесяти метров и ближе, и будет корректировать своё положение без учёта поправки на ветер — можно. Но, опять же, лишь на ранге мастера. Раньше я такие расчёты провести не смогу.

Что ещё можно создать, умея наносить руны на материал, и имея подходящие модули и энергокристаллы? Если материалов достаточно, и фантазию никто не ограничивает, можно создать практически всё, что угодно. Шагоходы, танки, пауки с автоматами на спине, големы-камикадзе. Та же ЕВА из Евангелиона. Правда, всё перечисленное будет настолько дорогим, что мне нужно будет поселиться в подземелье, чтобы окупить затраты. На плечи тех же големов-гигантов можно повесить магические турели, или огнеметы, с самонаведением сопел.

Есть варианты попроще и поменьше. Големы ползающие, замаскированные под людей механизмы, транспортные машины, големы-курьеры. Я мог бы сюда ещё и летающих добавить, но я пока не разобрался, каким образом действуют големы-орлы.

Хотя, слишком мелких я сделать не смогу — у таких големов должен быть невероятно маленький управляющий модуль, и в такой не получится засунуть много информации. Голем размером с воробья будет туп, как воробушек.

А если отойти от средневековых идей, можно придумать других големов. Например, големов с интегрированными артефактами. Те же защитные пластины для брони можно создать с помощью наковальни, которую мы нашли с Глебосом. Если, конечно, она до сих пор там лежит. Интересно будет увидеть, на что способен голем с несколькими десятками защитных пластин, каждая из которых — слабенький артефакт.

Универсального голема я уже спроектировал и построил. Из тех големов, которых я создавал, он стал лучшим. Автономный, с невероятно дорогим управляющим модулем, с несколькими мелкими големами на подхвате, он мог выполнять самые разные команды и запоминать людей.

Что ещё можно сделать? Голема-саппорта, который вычислит, что тебе или союзнику нужно во время схватки, подкрадётся и вколет требуемое. Можно и вовсе создать его в виде браслета на руку… Хотя нет — браслет выйдет невероятно громоздким: управляющий модуль, зрительный — для анализа ситуации, желательно ещё аудиальный, чтобы реагировал на команды, плюс энергокристалл, плюс — закупаться именно той алхимией, которую можно именно вкалывать, плюс переделывать бутылки под подходящие емкости для инъекции, плюс поршни. Легче создать обычного голема в виде увеличенного кузнечика, чтобы перемещался быстро и имел при себе бутыльки.

Можно заморочиться созданием голема, который станет проверять движение монстров на вверенной територии, сигнализируя об опасности, или механизм, который будет искать полезные вещи по команде владельца, но есть нюанс — это можно поручить абсолютно любому нормальному голему.

Сколько мыслей лезет в голову… Как бы иронично это ни звучало, но в прошлом, у меня, Архитектора големов, просто не хватало времени на проектирование механизмов. То работа, то подземелье, то какие-то торговые дела для заработка золотых, которые можно потратить на усиление своей маленькой армии.

После размышлений о големах я переключился на мысли о прошлом.

Вообще, из нелепой смерти я извлёк самый главный урок: нужно привязать к себе големов так качественно, чтобы их никто и никогда не перехватил, а при попытке перевести их под контроль другого человека, они этого человека потрошили без всяких вопросов. Возможно, сперва делали вид, что перешли под его подчинение. Возможно, запрограммировать их нападать сразу.

По сути, глуповато вышло с моей смертью. Как-то нелепо получилось.

Могучий лич, который помножил на ноль меня и прочих собравшихся во дворце только потому, что с нами не было големов. А будь я во всеоружии, он бы никакой проблемы для меня не представлял. Он — не угроза, не враг, лишь небольшая помеха. Разумеется, будь я со своими железными друзьями, я не смог бы остановить наступление нежити — среди них кроме зомби и скелетов хватало куда более пакостных тварей: призраки, которых не заденешь обычными клинками, да и посеребрёнными попробуй достать, пока они над тобой летают. Баньши, которые кричат так, что с ума сходишь. Быстрейшие вампиры, сравняться в скорости с которыми могут лишь лучшие скоростные големы. Только вот городские бонзы и высокоранговые бойцы сбежали, а весь оставшийся гарнизон снесли рядовые зомби, и до по-настоящему могучих тварей дело не дошло. Но снова — если бы я был со своей командой, то та часть войска мёртвых, которую мы бы успели увидеть, перестала бы быть для нас проблемой. Разумеется, я говорю про рядовых бойцов мёртвой армии.

Мои размышления прервали самым бесцеремонным образом:

— Вас зовёт Садир, — с легким поклоном произнес слуга.

Ну что ж, пойду потрачу деньги, которые мне вручили купцы. Жалко, конечно, что они уходят на такие приземлённые вещи. Лучше бы голема усилил.

С другой стороны, голема я усилить успею. Сейчас гораздо важнее купить себе спокойствие и нейтралитет с властями, а потом можно будет и големов строить, и, по примеру настоятеля, посещать склады в некрополисах, добывая оттуда готовые детали или даже големов. Если уж старый хитрый дед где-то достал кучу механизмов, то и я смогу вынести сотню-другую, отремонтировать и часть продать, обеспечив себе крутую команду по зачистке подземелья. Нежить захватила ближайшие города? Наводнила улицы и столпилась везде, где только можно? Не проблема. На материке хватает других городов.

Я зашел в кабинет, и с порога услышал:

— Не получилось отмазать тебя, малыш. Наш контакт, только услышал о ком речь, дальше слушать ничего не захотел, и даже цену побоялся ломить. У тебя нет высокородных врагов? Кому-то ты здорово наступил на мозоль, похитив этого голема.

У меня был лишь один человек, подходящий под описание, которому я мог наступить на мозоль. Лорд Арк, глава клана Кровавой луны. Отец Глебоса. Выходит, вредный мужик решил испортить мне жизнь. Хочет, чтобы стража поймала меня и отвела к его людям, которые стали бы пытать меня о Глебосе.

Черт.

— Как обычно действуют люди в моей ситуации? — спросил я у Садира. — Есть какие-то советы?

Я думал, мужик скажет: «беги, скрывайся, заляг на дно», но он меня удивил.

— Они покупают личину.

— У вас есть артефакты, скрывающие внешность?

— Да, — мужик театральным жестом достал из ящика стола три массивных медных кольца. Я немедленно вызвал оценку на случайную вещь.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Кольцо чужого облика.

Магический предмет редкого ранга.

Описание: артефакт меняет голос и внешность на те, что устанавливал мастер. Работает тридцать дней с момента активации. Не активирован.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— И какие у него свойства? — спросил я, готовясь, что вор «забудет» об ограничении по времени. Но мужчина удивил меня.

— Артефакт хороший. Но дорогой. И больше, чем на месяц, его не хватит.

— Его хоть можно отключать, или задавать людей, на которых иллюзия не будет действовать?

— Не настолько хороший артефакт, — улыбнулся Садир. — Меняет внешность, голос заменит. Протянет ровно месяц, но если захочешь, приходи в последние дни работы артефакта, и мастер сделает новый, с той же внешностью. Стоит десять золотых. Личина уже поставлена, менять её нельзя, но можешь выбрать из имеющихся: у меня на выбор есть два старика, полноватый купец и мальчишка. Для активации нужно надеть кольцо, но этого я тебе позволить не могу — сперва придётся купить.

— Старики, купец и мальчишка. Я вижу три кольца: одно скрывает две личины?

Однако спросить хотелось о другом. Десять золотых? Натуральный грабеж! Но я не слышал, чтобы такие артефакты продавались в свободном доступе, так что придётся брать. Сжать зубы, и постараться не смотреть, как на артефакт, который проработает месяц, уйдет столько, сколько трактир дядюшки Бу за неделю не получает.

Чертовы любители наживы…

— Прошу прощения, — смущенно произнес Садир, достав пятое кольцо.

— Давай старика, — тяжко вздохнув, решил я. — Что происходит с одеждой?

— Тоже меняется. Что бы ты ни надел, будет показывать одежду личины. На старике, если я не ошибаюсь, какой-то балахон. Но можем на заказ артефакт изготовить. И внешность этой личины повторим, и одежду заменим.

— Есть зеркало? И что делать с размером? Оно мне явно великовато.

— Я дам железную цепочку, чтобы можно было носить на шее: пока артефакт будет находиться рядом с телом, будет работать. Отнесешь сантиметров на сорок — выключится. Для повторной активации иллюзии просто коснись кольца голой кожей. Зеркало есть в коридоре. Итак, деньги?

— Если иллюзия меня не устроит…

— Иллюзия хорошего качества. Тебя может не устроить только внешность личины, к качеству вопросов ни у кого не возникало.

— Где действует артефакт?

— По всей территории города, кроме здания стражи, ратуши и здания всех Гильдий, кроме нашей — уважаем чужое желание остаться неузнанными. Еще недавно кольцо отключалось в некоторых дорогих лавках: «Саймон и друзья», «Витта Гейзер» и в парочке других, но теперь с ними будет полный порядок.

Я нехотя отсчитал монеты, получил цепочку и перстень, и вышел в коридор. Встал напротив зеркала, надел артефакт на палец для активации.

Вместо меня в зеркале появился неприятного вида старик. Волосы — седые, неопрятные, торчат в разные стороны. Взгляд — цепкий, давящий. Балахон почти до самой земли, подпоясан грубой веревкой. На ногах — деревянные сандалии.

Я пригладил волосы, и старик повторил действие синхронно со мной. Правда, иллюзия не изменилась: волосы сразу вернулись обратно. Но хотя бы ладонь сквозь голову не проходит, и волосы шевелит. К качеству действительно нет претензий.

Пожалуй, теперь стоит пойти и поменять половину своих монет на серебро. Если в городе хозяйничают призраки, лучше иметь оружие против них.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 15 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

После посещение менялы я двинулся на выход из города. Конечно, я подумывал отправиться на поиски постоялого двора, у которого видели призрака, но отказался от этой мысли — если я найду подтверждение существования призраков, это будет прекрасно, я смогу передать городским властям информацию про монстров на территории Оклорда. Только вот в чём вопрос — если я напорюсь на призрака, смогу ли я уйти оттуда? Вот в этом я не уверен. Призрак — бестелесный монстр, его не вырубишь, как духовное животное, с ним нужно расправляться с помощью артефактов, либо с помощью серебра. А если призраков будет много, то один против них я выйти не рискну.

Монет у меня было достаточно, поэтому я по пути завернул в лавку зачарователей.

— Что желает купить уважаемый мастер? — с подхалимской улыбкой спросил зачарователь, который в прошлый раз ехидно спрашивал у меня, готов ли я что-то купить. Замечательно — значит, артефакт работает. Буду надеяться, что на воротах не ставят защиту против таких артефактов. В дорогих лавках наверняка стоит защита против иллюзий, но не уверен, что на городских воротах есть нечто подобное. Да и член Гильдии Воров, который мне советовал этот артефакт, упоминал, что входить в город и выходить из него я смогу свободно. Что ж, скоро я это проверю.

Я потратил почти три с половиной золотые монеты на необходимый артефакт, покупку которого отложил в прошлый раз.

Призрачный клинок.

Магический предмет редкого ранга.

Описание: отличное оружие против призраков, блуждающих огней и некоторых вражеских чар.

Навыки:

Призрачный удар — пассивный навык, позволяющий наносить урон духовным сущностям.

Всё, теперь я могу находиться в городе без боязни оказаться завтраком для призраков. Если я в самом деле повлиял на историю, и скоро Оклорд наводнят призрачные твари, у меня будет, чем защититься.

После лавки зачарователей я отправился к городским воротам. Я не был полностью уверен в надёжности артефакта, скрывающего внешность, поэтому к воротам приближался с осторожностью. Но ничего необычного не произошло — при моём приближении стражник не напрягся, я не уловил на воротах никаких сканирующих заклинаний. Спокойно представился выдуманным именем, подождал, пока стражник запишет меня в журнал и вышел прочь.

Через полчаса я вернулся с големом. Думал, на воротах потребуется показать патент големостроителя, но стражник даже не поинтересовался, есть ли он у меня — значит, ориентировки на модель по городам не разослали. Ещё один довод в пользу того, что в городах ищут именно меня, а не голема.

Единственная фраза по поводу голема, которую я услышал от стражника, касалась его меча. Я до сих пор не соорудил для голема никаких ножен, и медный таскал обнажённый клинок в руках.

— Вы, это… Купите ему пояс с ножнами, пожалуйста. Ношение оружия в городе в открытом виде не одобряется.

— Всенепременно, — гаркнул я чужим голосом.

Уже с големом я иду… нет, не к постоялому двору — к одной из местных кузниц, что находится на краю трущоб, где люди не так требовательны к покою, и звонкие удары молота им не слишком докучают.

У ворот кузницы стоит голем — широченный массивный механизм, высотой в два с половиной метра — медный на его фоне выглядит ребёнком. Руки железного голема сложены на груди. Вместо оригинальных доспешных пластин механизм закован в уродливые металлические квадраты, которые добавляют ему лишнего объёма. Выглядит внушительно, если не обращать внимания, что пластины цепляются друг за друга краями. Думаю, если этот голем шагнёт вперёд, грохот будет знатный.

Я отправил в механизм диагностирующее плетение. А, вот оно что — он даже шагнуть не сможет. Энергокристалл плохонький, маны в нём почти нет, и количество энергии, которую голем, ничего не делая, получает из внешней среды, очень ничтожно — примерно столько же утекает на пассивное функционирование механизма. Если честно, выглядит, как возможная подработка — в прошлой жизни, когда у меня было лишнее время и необходимые материалы, я предложил бы кузнецу бесплатно сделать необходимую для меня работу, пока я буду делать то же самое для него. Впрочем, почему бы не поступить так и в этой жизни?

Вероятно, голем был связан с кузнецом каким-то артефактом, потому что, как только я подошёл к воротам, звуки молота стухли. Одновременно с этим голем поднял руку, преграждая мне путь. Величественный жест внушал, если не обращать внимания на то, что жест этот почти в ноль посадил энергокристалл. Ну что ж, раз уж и голем пошёл на такие жертвы, можно и подождать.

Спустя три минуты ко мне вышел кузнец.

Мастер впечатлял. Его могучие руки, обветренные, в застарелых ожогах, говорили, что этот человек кучу времени проводит у горна. Лицо покрыто сажей, борода в подпалинах. Крафтер внимательно осмотрел моего голема: внушительного размера кулаки, меч в руке механизма. В глазах кузнеца поселилось беспокойство.

— Чего? Опять кому-то спать мешаю? Договорились же с вашими, что по вечерам работать не буду, и пока держу слово.

Похоже, меня приняли за местного.

— Ты ошибся, — с удовольствием перешёл я с надоевшего «вы» на более привычный стиль общения. Благо, личина старика позволяла. — Я не из местных, и отношения к ним никакого не имею. Мне нужно сделать из меча своего голема кое-что более подходящее против бестелесных сущностей. Серебро есть — и на оплату работы, и на пластину для клинка.

Услышав, что речь идёт о работе, мастер не колебался — кивнул на кузницу:

— Тогда пройдемте.

В кузне было жарко. Пылал горн, и даже открытая настежь дверь не спасала. Едва я вошёл в дверь кузницы, как меня окатило волной жара.

Стульев для ожидающих посетителей здесь не было, потому пришлось остановиться в дверях, где было попрохладнее.

Я осмотрел помещение кузни. На металлическом столике рядом с наковальней лежали инструменты. На стенах висело оружие и заготовки под него. В дальнем углу я заметил мелкие — не больше ладони — железные фигурки, выкованные с таким мастерством, какого не ожидаешь от рядового кузнеца Оклорда.

По моей команде медный протянул меч мастеру. Кузнец перехватил рукоять, внимательно осмотрел оружие.

— Хороший клинок, — уважительно кивнул кузнец. — И клеймо я узнаю — именитый мастер. Вы, значит, из клановых?

На этот вопрос я предпочёл не отвечать. Впрочем, ответа мужчина не ждал, и сразу продолжил:

— Могу сделать артефакт против призраков и прочих тварей, которых обычным клинком не ранить. Только стоить это будет под три золотых. И редкость артефакта, как и характеристики конечного результата, гарантировать не могу. Но серебро сэкономите.

— Давай лучше обычную серебряную пластину, — отказался я. Голем — сильный механизм — может мечи метать, может промахнуться мимо противника и вонзить меч в камень. А артефакты, как я успел убедиться, могут утратить свои свойства при повреждении. Лучше уж серебряная полоса вдоль лезвия. Если и повредит, то можно обратиться к кузнецу, и тот приведет оружие в порядок.

Еще пару минут мы обсуждали, как именно будет располагаться серебряная пластина. От предложенного мастером варианта с двумя серебряными полосками я отмахнулся — на это уйдёт в два раза больше серебра, а эффект не изменится. К сожалению, от количества серебра урон по призракам не увеличится.

В итоге мастер закрепил пластину за гарду и провел её вдоль лезвия клинка чуть дальше середины.

— Тридцать серебряных за работу, — предупредил мастер. — И девяносто — за материал.

— Хорошо. Но, если у тебя есть желание, могу предложить за работу свои услуги. Я големостроитель. Заметил, что у твоего железного охранника серьезные проблемы. Если есть энергокристалл размером с половину ладони, могу поправить голема. Займёт это дело минут сорок, и будет крайне сложным, — соврал я, — но пожертвовать своим временем я готов.

Кузнец посмотрел на меня с подозрением, на пару секунд задумался, но всё же мотнул головой:

— Спасибо, но серебро мне сейчас нужнее.

Ну, дело его. Если считает, что незнакомых големостроителей нельзя подпускать к своим механизмам, чтобы те не захватили управление над твоим сокровищем, пусть живет со своими заблуждениями. Чтобы захватить управление над големом, мне совершенно не нужно напрягаться — я могу сделать это, стоя в дверном проёме.

Кузнец принялся работать, ничуть не стесняясь наблюдателя. Мастер двигался легко и уверенно, руки его ловко перемещали заготовку с места на место, ладони то брали щипцы, то хватали молоточек. Движения — плавные, видно, что кузнец наслаждается работой. Интересно, он уже перешёл на архетип, отличный от простого кузнеца? Увы, по движениям этого не определить.

Спустя сорок минут мы расстались, довольные друг другом, и я направился к постоялому двору, который описывал тот старичок из пивнушки. Настроение было слегка подпорчено. Если бы не чертовы мысли о призраке, который, может, вовсе существует лишь в воображении старика, я бы сейчас в Гильдии Големостроителей медного голема улучшал.

До постоялого двора я добрался за двадцать минут. Хорошо, что всё места, которые мне требовалось посетить, находились в одном и том же районе: Гильдия Големостроителей, кузнец, постоялый двор. Удачно совпало. Или не слишком удачно, если через пару суток трущобы начнут кишеть нежитью.

Голема я оставил во дворе, после чего вошёл в большой зал и остановился на пороге, наблюдая за оживлёнными посетителями. Сидевшие в зале люди не выглядели обеспокоенными: звучали громкие разговоры, пиво лилось из кувшинов в кружки. Я видел немало мест, которым грозило нападение нежити, но ни в одном из таких мест люди не вели себя так спокойно. Впрочем, во всём Оклорде сейчас такая атмосфера.

Моя первая цель — разговор с хозяйкой, а потом уже буду смотреть по ситуации.

Я подошел к стойке, за которой стояла молоденькая девушка, принимающая заказы. За её спиной от пола до потолка шли полки с алкоголем, но они сейчас интересовали меня гораздо меньше, чем беседа.

Я встал в очередь и терпеливо подождал, пока она дойдёт до меня.

— Добрый день. Вы здешняя хозяйка?

— Здравствуйте, — чуть испуганно произнесла девушка. — Нет, хозяйку вызвали в городскую ратушу. А что именно вам нужно?

— Хотел поговорить о ваших соседях. Ходят слухи, что здесь видели нечисть.

— Нет-нет, господин! — затараторила девчонка. — Никто никакой нежити не видел! У нас хороший город, хорошая стража, и никакого непотребства на территории не случается!

Очень странно.

— А соседи у вас исчезали? — сразу захотел прояснить я этот момент. Очень уж подозрительно, когда хозяйка постоялого двора после того, как делится увиденным, вдруг решает посетить ратушу, а её помощница очень испугана и отрицает слухи, подчёркивая важность работы стражи.

— Семья Рекина-лесоруба просто уехала, — вымученно улыбнулась девчонка.

— Ясно. А когда вернется хозяйка?

— Может, к вечеру. Передать ей, что вы её спрашивали?

— Не нужно.

Находиться в помещении не хотелось — мало ли, какие указания оставили девчонке стражники, когда уводили хозяйку на допрос.

Возможно, я преувеличиваю, и ничего такого не произошло, и женщина решила посетить ратушу, а не комнату для допросов, и сделала это по своей воле, но лучше перестраховаться.

Я вышел за дверь постоялого двора и огляделся. Веревок для белья не обнаружил, а потому пошёл вдоль низкого и хлипкого забора. Голема я звать за собой не стал — когда вычислю дом, в котором могут быть призраки, тогда приведу. А так медный — слишком приметен.

А вот и столбики с бельевыми веревками — аккурат на заднем дворе. И с заднего двора трактира можно увидеть три домика. Вот сейчас и проверим, что с ними.

Те, что по краям — жилые, а у центрального окна и двери заколочены, причём давно — доски уже порядком потемнели, на крыльце — мусор и грязь. Я постучал в дверь первого дома, но мне не ответили. Дом не выглядел заброшенным, так что либо хозяева пока не вернулись домой, либо отъехали не без помощи призраков. Я постучал ещё минуту, поглядел в пыльное окошко, но не заметил ни движения внутри, ни шорохов. Значит, проверю следующий дом.

А вот за ним следили. Стоило мне постучаться в дверь, как из-за поворота узенькой улочки в пятидесяти метрах от меня вышел крепкий здоровячок и пошагал ко мне.

— Ищешь чего, батя? — сразу спросил он.

— Так это… Семью Рекина-лесоруба ищу.

— Сразу по всем домам ходишь, ищешь?

— Запамятовал, где именно живут, — спокойно ответил я. — А может, подскажешь? Раз такой любопытный, наверняка должен знать.

— Съехали они из города, батя. Да и тебе пора бы убраться подобру-поздорову.

Я поднял ладони, улыбнулся, и, не споря с грозным крепышом, пошагал прочь. Главное я узнал — стоило подойти к двери, как в нос ударил запах мертвечины, какой может идти либо от тела, которое несколько дней подряд пролежало на солнце, либо от зомби.

А стража поставлена для того, чтобы люди не прознали правду и не запаниковали. Но насколько сокрытие фактов будет оправдано, когда с Оклордом случится то, что случилось с ним в прошлом? И могу ли я как-то повлиять на события?

Размышляя об этих вещах, я решил наведаться в Гильдию Големостроителей. Маскировка оказалась выше всяких похвал — никто из встреченных сегодня людей не усомнился в моей внешности. Жаль, что одежда у личины не самая привлекательная, и поменять её нельзя.

Голем на воротах Гильдии, стоило мне показать артефакт-пропуск, без проблем пропустил и меня, и медного. Проблемы начались позже, когда я дошёл до центрального здания Гильдии, отменил действие меняющего внешность артефакта и нажал на кнопку звонка.

На звонок выглянул незнакомый мне послушник — широкоплечий юноша лет семнадцати.

— Набор в Гильдию закончен, парень. Гуляй до следующего.

— Я к мастеру Иргану. По очень важному делу.

— Настоятеля на данный момент в Гильдии нет. Убыли-с по делам.

Этого я не предвидел. В моих планах настоятель сидел в Гильдии безвылазно, ожидая, когда к нему постучусь я. Его отсутствие могло здорово повредить моим планам.

— И надолго они убыли-с?

— А тебя это не касается, дружок.

— Понятно. Читать умеешь?

Я неторопливо достал из рюкзака патент, и, не давая бумагу в руки послушника, дал ему прочесть написанное.

— Никто не станет давать подобную бумагу недорослю, — неуверенно возразил он.

— А я с тобой спорить не собираюсь. Как ты мог увидеть на моем патенте, меня принял в Гильдию на правах полноценного члена организации сам мастер Ирган. Ему и только ему решать, подделка это или нет. Знаешь, я бы с удовольствием посмотрел, как ты будешь оправдываться перед настоятелем, уверяя мастера, что он выдал бумагу не тому человеку, которому следовало.

— Э-э… я не то хотел…

— Вот ему объяснишь, что именно ты хотел. А пока сделай уважительное «ку» — отведи меня в здешние мастерские. Надеюсь, я, как полноценный член нашей уважаемой Гильдии, могу воспользоваться нашими мастерскими?

Пацан замялся. В его взгляде читалось полное непонимание происходящего: в нем боролись вбитые при обучении правила уважения к рангам и уязвленная гордость — как так, относиться к какому-то незнакомому мальчишке так же, как к мастерам? Я бы даже посочувствовал ему, если бы мне не были абсолютно безразличны его метания.

— Прошу… вас, — с видимым усилием выдавил он, — пройти со мной к мастеру Аслану, который руководит Гильдией в отсутствие мастера Иргана.

— Хорошо.

И мы отправились в путь по тем же коридорам, где я ходил в прошлый раз. Только на этот раз не остановились возле кабинета настоятеля, а отправились дальше.

На этот раз выставленные на обозрение големы меня не впечатлили. За те дни, что я провёл в этом здании, я смог подробно рассмотреть каждую модель. Мне не терпелось добраться до складов, закупиться там всевозможными деталями, а потом навестить мастерские, и, наконец, превратить своего медного хрупкого голема в мощную машину.

У двери, которая располагалась не дальше, чем в тридцати метрах от кабинета настоятеля, юноша остановился и аккуратно постучался, а после — приоткрыл створку на пару сантиметров.

— Мастер Аслан, разрешите? Тут вот какая ситуация…

Внутрь послушника не запустили. Он с порога быстро описал мой непонятный статус, мимоходом упомянул по поводу своих подозрений на мой счёт, а потом — вежливо поклонился, и произнёс, пытаясь скрыть злорадство:

— Вас ждут.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 16 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Мастер Аслан оказался улыбчивым толстячком лет сорока. Меня он тоже не пригласил в кабинет, поэтому я зашёл сам, и прикрыл за собой дверь, решив не облегчать жизнь послушнику, который остался подслушивать в коридоре.

— Мастер Аслан, здравствуйте. Моё почтение.

— И вам — мое. Чего вам угодно, молодой человек?

— У меня с мастером Ирганом была устная договорённость — меня пообещали пустить в здешние мастерские и даже позволить приобретать кое-какие запчасти на складах. Но мастера нет на месте, а потребность в мастерских и запчастях осталась.

— Не понимаю, в чём тогда дело. Все члены Гильдии могут посещать и мастерские, и склады. Странно, что вы этого не знаете, утверждая, что являетесь полноценным членом Гильдии, молодой человек. Можно взглянуть на документы, подтверждающие ваши слова?

— Разумеется, — протянул я ему патент. Толстячок вчитался в строки, внимательно рассматривая каждую букву. Печать внизу листа он рассматривал гораздо дольше. Не знаю, что именно он хотел там увидеть, но в конце концов хмыкнул, и документ вернул:

— Держите, коллега. Послушник нашей Гильдии покажет вам путь в мастерские, и объяснит, как пройти к складам. Если будут какие-то вопросы или пожелания — обращайтесь к послушникам, по всем остальным вопросам — к мастеру Иргану, когда вернется. Не думаю, что у нас найдутся свободные помещения для проживания, но кровать, если вдруг нужно, вам точно найдут.

— Спасибо.

Я попрощался, вышел из кабинета. Пацан, который, судя по всему, слышал весь разговор, смотрел на меня нервно, прикидывая, какие неприятности я могу ему доставить. Я никаких не мог, да и не слишком хотел.

— Веди к складам. А пока идём, расскажи, есть ли какие-то лимиты на покупки, можно ли взять для переноса запчастей «помогайку», сколько всего рабочих станков в мастерской, и сильно ли отличаются цены на складах от ценника в городе.

Пока мы шли, пацан отвечал на мои вопросы. Выяснилось, что ограничений на покупки нет, или пацан о них не знает. Насколько он помнил, никому не рекомендовали «не наглеть» — значит, склады — это некий магазинчик для своих, где ценник слегка завышен, по сравнению с оптовыми закупками — лишь чтобы не продавать себе в убыток. Этот вывод перекликался с теми ценами, о которых помнил пацан.

«Помогаек» можно было взять из склада големов общего пользования. Платишь тридцать медных монет, и пользуешься големом сутки. Главное — не сломать его в процессе пользования, иначе придётся либо восстанавливать, либо оплачивать ремонт. Как по мне — тридцать медных монет — слишком большая цена за помогайку. Боевых големов тоже можно было арендовать, но стоило это гораздо дороже. И, судя по описанию, модели там были «не ахти».

Рабочих столов со станками в мастерской было «достаточно», как сказал пацан. И в самом деле — сорока столов хватит, даже если в мастерской в это время будет заниматься группа послушников.

— Там постоянно есть свободные столы. Если, конечно, от нас не требуют выполнить какие-то срочные заказы — тогда Гильдия бывает загружена. Но случается это редко. По поводу цен… Цены на складах, насколько я знаю, ниже, чем в городе. И в Оклорде есть всего две лавки, которые торгуют запчастями для големов. Однако на складах можно найти товары, которые в городе не встретишь.

Склады располагались на минус первом этаже, и сразу впечатлили меня. Размером склады были с библиотеку в подземелье, но выглядели они гораздо облагороженнее. Возле самого входа стояли ряды разнообразных големов, а вот после этих рядов стояли стеллажи. Здешние полки выглядели гораздо более крепкими, широкими, и на них совершенно не было хлама — все детали, которые я заметил от входа, были отполированы, без малейшего намёка на пыль.

К сожалению, к самим полкам меня не пустили. Нас перехватил низенький мужичок в форме, похожей на одежды, в которых ходили местные послушники. Впрочем, я не заметил, чтобы сопровождающий меня послушник относился к этому человеку снисходительно или хотя бы на равных. Меня представили, подчеркнули мой статус. После этого мужичок обратился уже ко мне.

— Здравствуйте. Я заведующий местным складом: если есть какие-то вопросы или пожелания — обращайтесь ко мне, я вынесу вам требуемое.

— Добрый день. Хорошо, я понял.

Я ещё раз осмотрелся, не увидел машин, которых чинил с Ильзой и Ахрилом. Точнее, они здесь были, но в количестве пары штук из трех десятков. Поэтому я полюбопытствовал:

— Скажите, а где големы, которых недавно починили? Они оказались недостаточно хороши для здешних складов?

— Какие именно големы? — приподнял бровь мужичок. — Здесь всё, что есть. Ну, кроме десятка големов, которые сейчас находятся в аренде.

— Я говорю о тех големах, что находились в третьем ангаре, кажется. Вон той модели, — показал я на голема.

— Кажется, я понимаю, о чём вы. В третьем ангаре сейчас действительно находится больше десятка неисправных машин, но их ремонтом никто не занимался.

— А ты что-нибудь знаешь о том ремонте? — повернулся я к послушнику.

— Без понятия.

— Никто не приводил никаких големов, никто не брал никаких запчастей, — пожал плечами завскладом.

Я понимающе кивнул.

Сегодня какой-то день вранья. Сперва — девчонка на постоялом дворе, потом — крепыш, который подтвердил рассказ про уехавшую семью, потом — заведующий складом Гильдии. Нет, я готов поверить, что големов ему правда никто не приводил, но детали-то должны были нести с этих самых складов.

Или у настоятеля была своя захоронка, и големов чинили втайне ото всех?

А почему? И к чему вся эта секретность? Так, погодите…

В моем мозгу вдруг сложился пазл: отсутствие настоятеля, неучтенные големы, которых тот без моей помощи мог год собирать, и через год — посетить катакомбы. Все встало на свои места, картинка получилась гармоничной. Вот только правильно ли я всё рассчитал?

В моей предыдущей жизни никто так и не выяснил, кто именно вскрыл катакомбы. Да и не слишком важно это было: никто не пытался опознать трупы тех людей. А вот о пропавшем настоятеле я не слышал. В тех событиях столько людей пропало и погибло, что исчезновение даже столь значимой фигуры не было заметно.

Так. Предположим, что настоятель действительно полез в катакомбы вместе с големами. Судя по появлению призраков и по пропавшему настоятелю, у него не вышло зачистить катакомбы. Я могу понять почему — когда ты отправляешься с тремя-четырьмя десятками средних големов против нескольких сотен призраков, немудрено проиграть. Бестелесные монстры могут проходить через преграды, и уязвимы они лишь для серебра, магических навыков и определённых артефактов. Не знаю, чем вооружил големов настоятель, но судя по печальному итогу, серебра в их оружии не было.

И, если я понял всё правильно, и настоятель в данный момент не расслабляется в кругу доступных взрослых дам, отмечая продажу крупной партии големов, возникает один важный вопрос: а что случилось с теми механизмами, с которыми он ходил в катакомбы? Обычно после смерти человека, управляющего машинами, механизмы выполняют его последний приказ, а потом — дожидаются следующего приказа или нового хозяина. Или гниют, не дождавшись ни того, ни другого. Если там кроме призраков была и другая нежить, големы, после того, как истребили её, остались ждать другой команды.

Есть другой вариант: если настоятель был контролером, способным одновременно управлять толпой големов… во что лично я верю — тогда действительно можно стать самоуверенным големостроителем и вознамериться в одиночку зачистить катакомбы… Так вот, если Ирган руководил големами до самой своей смерти, то они сейчас опять же стоят в склепе и ждут своего нового хозяина. В прошлом, кстати, в катакомбах никто не нашёл големов, но это может говорить о том, что кто-то успел вывести машины раньше, чем стражники наведались туда официально.

Ладно, не важно.

— Мне нужен помогайка на пару суток, и детали. Очень много деталей. У вас есть перечень доступных товаров?

— Да, — кивнул завскладом, и исчез за полками. Спустя минуту он появился и протянул мне три журнала.

— В первом — доступные модели оболочек, навесные доспешные пластины. В основном ширпотреб, но качественный. Индивидуальных моделей здесь практически нет, у кого хватает золота на подобные запросы — те идут к кузнецам. Во втором журнале — перечень модулей и оружия, в третьем — инструменты, расходники, редкие материалы. Орихалка нет, но что-то попроще можно найти.

Я погрузился в изучение доступного мне ассортимента, прикидывая, что можно сделать из одного голема и предлагаемых товаров, с учётом моих, не таких уж и великих, наличных средств.

В итоге я набрал столько деталей, что помогайка — изрядно потрёпанный голем, едва удерживал всё купленное на широкой спине.

— Время творить, — сказал я послушнику, который всё это время находился рядом со мной и следил за моими покупками. — Веди меня к мастерским.

Мастерская мне понравилось. Во-первых, здесь были всевозможные инструменты, которые мне понадобятся. Во-вторых, столы в мастерских были действительно большими. На таком столе можно разложить голема не только в целом виде, но и в разобранном, когда он не столь компактен.

Что же, пора переделать голема пусть не в шедевр, какие я собирал в прошлой жизни, но точно во что-то прекрасное.

Приблизившись к рабочему столу, возле которого паук-помогайка сгрузил купленные детали, я потер руки.

Контроль над паучарой я перехватил уверенно и быстро. Теперь мне не приходилось пользоваться инструментами — отвёрткой откручивать крышку на груди голема, поднимать или переворачивать медную машину. Всем занимался помогайка. Несмотря на то, что паук молил о техосмотре, его манипуляторы работали четко, без малейшей рассинхронизации.

В первую очередь я разобрал механизм на самые мельчайшие запчасти. Если уж делать что-то, то делать основательно. Я не смогу на базе медного голема собрать топовую машину, но сделать его гораздо лучше, чтобы через ворота в следующий раз проходить без малейшей опаски — это смогу. После моих манипуляций его родной механик не узнает.

Запчастей оказалось много: часть я разложил на соседнем столе. Так, теперь нужно понять, что я оставляю. Прости, медный, но медным тебе оставаться недолго. Нельзя ходить с големом, которого любой сильный удар может повредить и смять, как яичную скорлупу.

Я мысленно представил перед собой схему будущего голема. Детали нового корпуса и конечностей я взял со склада. Стоили они не слишком дорого — у Гильдии Големостроителей где-то имелся свой собственный завод, потому что все детали шли, как под копирку. Если бы мне пришлось обращаться к кузнецу, чтобы он выполнил то же самое, мне пришлось бы изрядно переплачивать. А так, за стандартную деталь я отдавал не слишком уж много монет. Детали придётся ещё и дорабатывать — высекать инструментами руны и пропитывать эти руны маной, прокладывая манопроводы. После этого деталь станет по-настоящему дорогой. Труд столь опытного специалиста, как я, ценится недёшево, знаете ли.

Итак, каркас…

Увы, я не мог себе позволить дорогие сплавы, поэтому каркас нового голема будет состоять из железа. Это повлечёт за собой повышение не только прочности, но и веса. Для того, чтобы сохранить его ловкость и маневренность, придётся пускать дополнительные манопроводы, ставить иной энергокристалл…

Жаль, что здесь нет 3D-принтера. Было бы очень просто — загрузил необходимую информацию, и на выходе получил готовую оболочку, созданную по твоей фантазии. Увы, создание машины, способной создавать другие механизмы, архисложная задача. Я даже не представляю, какими навыками нужно обладать, чтобы воплотить эту задумку в жизнь. Возможно, грандмастер справился бы. Увы, я — не грандмастер. Мой предел — несколько големов, которые работают в качестве кузнецов, создавая доспехи. И то, не знаю, насколько качественно у меня выйдет управлять ими. Люди, которые гораздо умнее механических болванов, годами обучаются кузнечному делу, и мне придётся обучаться ему с нуля и постоянно контролировать големов во время работы. Еще есть проблема — таким образом можно создать штамповки, но оригинальных, самых прекрасных големов, таким образом сделать не получится. Тот же кузнец, который способен создавать артефакты, может превратить голема в невероятную машину с повышенной защитой, с энергетическими щитами. Этот мир — мир ремесленников-индивидуалистов, которые возвели стремление к совершенствованию в абсолют. Попытка создать огромнейшую, но слабую армию — провалится. Такая армия уже есть: сосредоточена в некрополисах. И команда отличных големов только так размалывала зомби и скелетов. А сделать армию слабых големов, которая превзойдёт в численности нежить, у меня не выйдет. Это тупиковый путь.

И на этот раз я почувствовал отличие между архетипом ранга «ученик» и «мастер», что был у меня прежде. Раньше я мог удержать в памяти всего голема, со всеми манопроводами, с каждой руной. Я мог мысленно расположить каждый модуль наиболее оптимально, и просчитать, каким образом добиться лучших характеристик голема. Я мог представить конечный результат до мельчайших деталей. Теперь же мне удавалось держать в памяти что-то одно. Поэтому я сперва занялся составлением рунных цепочек, потом — переносил их на каждый элемент будущего голема. Вместо того, чтобы одновременно работать помогайкой, планировать конечный и промежуточные результаты и управлять своим телом, нанося руны, я вынужден был заниматься чем-то одним.

В первую очередь я принялся разрисовывать каркас голема рунами. Я не брал ничего из деталей старого корпуса, так что со стороны модель будет выглядеть, как обыкновенная штамповка. Тем лучше — не станет привлекать внимания. А вот внутри всё разительно отличалось: дублирующие друг друга манопроводы, энергокристалл гораздо мощнее, чем обычно используют в этих моделях — из-за продублированной энергосистемы кристалл не начнет пропускать через энергоканалы разрушительное для них количество маны. Вдобавок из-за избытка энергии голем сможет передвигаться гораздо быстрее, чем стандартная модель. Если давать голему хотя бы восемь часов отдыха в сутки, он успеет накопить достаточно энергии, чтобы действовать следующие шестнадцать часов. Разумеется, не на предельной нагрузке, но всё же.

Утомительная работа по вырезанию каждой руны заняла у меня десять часов подряд. Во время моей работы в мастерскую заходили другие люди, но отвлекать меня не решились. Хотя, я ожидал вопросов на тему «что ты здесь забыл, ребенок?». Гильдия меня приятно удивила: когда требовалось, люди проявляли тактичность и уважали чужой труд. Возможно, именно мне, и именно сегодня повезло, а обычно здесь всех толкают под руку, но пока впечатления от Гильдии остаются лишь положительные.

После завершения этой части работы я нашел ближайшего послушника — пацан брел по коридору без всяких дел. Я попросил отвести меня в столовую и накормить. Поел холодный суп, схватил пару пирожков и вернулся в мастерскую. Первая часть работы закончена. Насколько хорошо я её сделал, выяснится позже, когда я подсоединю к голему энергокристалл, и по рунам пойдёт мана. Но пока я не смог найти у себя ошибок.

Итак, теперь пойдут модули.

На складе мне предложили самые разнообразные детали. Увы, зрительного модуля лучше, чем стоял в старой модели тренировочного голема, я не нашёл. Знаю, такие существуют — те, что видят в разнообразных спектрах и в разы превосходят человеческое восприятие. Голем с таким модулем может в несколько раз увеличивать изображение, в кромешной тьме видеть так, как на свету, и даже наблюдать за движением природной маны, и вместе с големом мог смотреть и оператор. Но стоят такие модули невероятно дорого, и если встречаются на складах, то кому попало, такое не продают. В ближайший год-другой мне такими суммами точно ворочать не придётся.

Модуль управления я оставил прежний, от старого голема. Слуховой модуль тоже оставил. Но кроме того, я добавил и другие модули. Модуль расширенной памяти — простенькая коробочка, с помощью которой голему можно отдавать гораздо больше команд и закладывать схем поведения, чем без нее. Приобрёл речевой модуль — теперь с моим големом можно будет разговаривать.

Крепления для модулей и энергетического кристалла пришлось ставить самостоятельно. И на сегодня это занятие стало для меня последним. Не так просто держаться на ногах, если ты больше суток не спишь, да и до этого твой сон нельзя было назвать долгим и восстанавливающим. Оставив помогайку на месте, я внедрил в паука команду поднимать шум и будить меня по связи, если кто-то попытается приблизиться к моему не до конца собранному голему, и отправился на поиски послушника.

Я слегка потерялся во времени. Понял я это, только увидев часы на стене, которые показывали два тридцать ночи. Тем не менее, по коридорам ходили послушники: видимо, в их обязанности входит ещё и ночное дежурство.

Стоило мне попросить, как меня отвели в комнату, где стояло десять кроватей, из которых всего три были пусты. Все подростки спали, потому обошлось без вопросов, как я сюда попал, и надолго ли. И к лучшему — не придётся отвечать на глупые вопросы.

Я завалился в кровать и уснул меньше, чем за минуту.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 17 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Пробуждение вышло ужасным. Я бы хотел проснуться по своему собственному желанию, когда организм восстановится, но проснулся от громкого крика:

— Подъем!

Кто-то ходил по коридору и вопил, раз за разом выкрикивая это ненавистное слово.

По ощущениям сейчас было часов шесть утра. То есть, поспал я часа четыре. Снова мало.

Голова гудела, в глазах поселились сухость и резь, мышцы ныли, хотя кровать оказалась довольно удобной.

— Вилатос? Ты всё-таки вернулся в Гильдию?

А ещё в этой же комнате обнаружился Ахрил. Девчонки, что не удивительно, в комнате с парнями не было.

— Точно…

Я сел на кровати, собираясь с мыслями. Так, сегодня мне нужно закончить работу с големом, и, если успею сделать её под вечер, сразу же отправиться в катакомбы и наконец закрыть для себя вопросы — оттуда ли вырвались призраки, и остались ли там големы.

Мысли вдруг выдали неожиданный кульбит: я задумался, почему бы не взять с собой Ахрила и Ильзу? Если, разумеется, они согласятся на этот поход. И если им позволят уйти. А потом я сам себе и ответил, почему их не стоит брать. Во-первых, рисковать жизнями двух подростков — неразумно. Во-вторых, придётся арендовать для них боевых големов, что выйдет в несколько серебряных монет, и заниматься подбором подходящего оружия для этих големов. А потом ещё и следить за мелкими во время битвы.

— И чего, с нами теперь будешь учиться?

— Нет. Но могу рассказать историю, которую обещал пару дней назад. Кстати, где Ильза?

— Она уходит ночевать домой. На завтраке мы должны её встретить. Кстати, сейчас завтрак. Ты идёшь с нами?

— Пожалуй, да.

Я оделся в изрядно пропотевшую грязную броню, в которой путешествовал по лесам и бежал от стражников. Нужно будет найти время и почистить её, да и самому помыться не помешает.

Время от времени я подключался к визуальному модулю паука-помогайки, но пока никто не подходил к моему столу.

В здешней столовой я уже бывал: я один, и вместе с Ильзой и Ахрилом, когда мы работали над големами. Но мы обычно приходили тогда, когда в столовой не было никого, кроме послушников, которые прибирались на столах и могли налить супа или на скорую руку сделать бутербродов и яичницу. Но одновременно со всеми подростками, которые обучались в Гильдии, я ещё не был.

Это напомнило мне школу: длинную очередь, где ты стоишь минут пять, перехватываешь и ставишь на поднос тарелки, которые выдаёт тебе хмурая повариха. Воспоминание мелькнуло ровно на пару секунд, а потом пропало.

— Идем за мной. Ильзу я пока не вижу, но она обязательно появится.

Мы прошли к одному из дальних столов, который сейчас пустовал, плюхнулись на стулья. Ахрил, похоже, ожидал удивительные истории, но я не спешил его радовать: едва сели, я заработал ложкой.

Ильза появилась спустя пять минут: плюхнулась напротив нас, и сходу пошла в атаку:

— А я помню, что ты нам обещал! Ты обещал нам показать настоящего голема, своего голема. И рассказать, когда успел получить архетип. И обещал это сделать уже давно. Тебя я вижу, но ты снова без обещанного, и даже не спешишь рассказывать мне историю!

Я к тому времени уже доел, поэтому мог отвлечься на рассказ.

— В общем, слушайте…

И я поведал подросткам выдуманную историю про полученный архетип. Сообщил, что голема они сейчас увидеть не смогут, потому что сейчас я в мастерской готовлю себе нового голема.

— Если успею закончить до вечера, покажу вам свою новую машину. А как проходит ваше обучение?

— Нас хвалят. Говорят, что из-за того, что мы уже имеем навыки, через какой-то год сможем добиться архетипа Големостроителя, — восторженно рассказывала Ильза, а я едва сдерживался, чтобы не прикрыть лицо ладонью. Год на архетип?.. О господа боги… Я понимаю, что здесь учатся сынки богатых родителей, и за их обучение платятся большие деньги, и Гильдии выгодно учить послушников несколько лет, прививая им правильное отношение к Гильдии, к настоятелю, делая его и прочее руководство недосягаемыми фигурами. Но, чёрт побери — потратить год на получение самого слабого архетипа…

— Это хорошо, — выдохнул я через силу. — Это вы молодцы, конечно. А что у вас со свободным временем? Вам разрешают заниматься в мастерских?

— Свободного времени у нас очень мало, и к мастерским нас пока не допускают, — с сожалением заметила девушка. — Говорят, что мы пока слишком мало знаем, и можем испортить инструменты или детали. Это с учётом того, что мы с тобой совершили настоящий подвиг, за три дня исправив кучу повреждённых големов. Правда, когда я сказала об этом одному из преподавателей, тот рассердился и сказал, что никто не говорил ему о том, что големов вообще кто-то исправлял. Возможно, настоятель решил не распространяться об этом, или забыл сказать.

— Печально.

— Не слишком-то и печально. Я уверена, можно заплатить несколько серебряных монет нужным людям, и нас допустят до мастерских. Разумеется, в свободное время, а не во время занятий или дежурств. Только вот у нас нет своих големов, с которыми можно там возиться. Нам больше не предлагают ремонтировать машины, хотя я пыталась предложить свою помощь бесплатно. Честно говоря, я не запомнила всего, что ты нам показывал и чему обучал, но новый навык ремонта сам подсказывает мне, что нужно делать. А если я прокачаю его до следующего ранга, он будет ещё полезнее?

— Да, — кивнул я. — Но тогда ты имеешь все шансы стать Ремонтником големов.

— Так это же отлично! — воскликнула девушка. — Нам говорят, что большинство из нас получат архетип Големостроителей. В сравнении с этим Ремонтник — вариант гораздо лучше.

Ну, если к этому лежит душа девушки, не мне её переубеждать. Хотя тот же контролёр был бы гораздо полезнее, как по мне. Ремонтник — архетип для тех, кто любит сидеть в ангарах и возвращать к жизни старые вещи. Мне такой архетип был бы неинтересен: мне приятнее создавать новые вещи.

Завтрак быстро прошел. Когда на выход потянулись последние послушники, Ахрил тоже неохотно встал, подхватил поднос с пустыми тарелками. Вслед за ним поднялась Ильза.

— Ладно, бывай, Вилатос. До следующей встречи. Надеюсь, в следующий раз ты всё-таки покажешь нам своего голема.

— Не сомневайтесь, — улыбнулся я, и поднялся следом.

Мастерская звала — ещё каких-то восемь-десять часов, и я закончу работу. Возможно, справлюсь даже раньше.

По пути я осведомился у дежурившего в коридоре послушника, появился ли настоятель. Тот ответил, что не слышал, чтобы настоятель возвращался в Гильдию.

Итак, сборка.

В первую очередь я собрал все детали голема, и включил его, чтобы проверить, так ли работает машина, как должна. Голем исполнил необходимые кульбиты, но не идеально. Я отключил машину, и пересобрал его — мне показалось, что влево голем поворачивает голову на три градуса дальше, чем вправо. И с шарниром правой руки проблемы — эти детали пойдут на замену.

Пока помогайка бегал на склады менять неподходящие детали и продавать ненужные мне медные запчасти от прошлой версии голема, я ждал, и размышлял, какую броню повесить на голема. Безусловно, теперь его корпус гораздо прочнее, чем раньше, но лучше его всё-таки прикрыть пластинами брони. И вот с ними возникла проблема: я не мог решить, какую броню подобрать.

Можно взять обыкновенные железные прямоугольники, и здесь же припаять их к доспеху, или приварить крепления. Но такой вариант будет не самым лучшим — железо тяжело, и снизит маневренность голема. Сталь — другое дело, можно подобрать более тонкие и легкие стальные пластины, не потеряв в прочности. До более технологичных сплавов, типа пластин из титана, этот мир не дорос, а до орихалка и мифрила не дорос мой кошелек.

Жаль, что в этом мире ещё пока не используют специальные высоколегированные сплавы — их заменяют артефакты, увеличивающие прочность конструкции.

В итоге я решил использовать сталь. Это решение опустошило мой кошелёк, но если в катакомбах до сих пор лежат тридцать големов, я наверстаю своё с лихвой.

Жаль, что я пока не могу создать самонаводящийся арбалет и закрепить его на плече голема — для такого проекта нужны детали, которые здесь не купишь — их нужно заказывать у кузнеца.

Следующие четыре часа я крепил пластины на доспех. Приваривал крепления к голему, и сразу цеплял защиту. Если бы я работал без помогайки, наверняка бы допустил массу ошибок, но управлять големом было одно удовольствие: тот ловил любую мою мысль, и удерживал манипуляторами корпус голема, поворачивая его так, как мне нужно, и ювелирно работал сваркой. Магия рулит: и в сварке, и в големах-помощниках.

Наконец помогайка закрыл дверцу на груди голема, закрутил шурупы и закрепил нагрудную пластину.

Я улыбнулся, осматривая получившегося голема. Несмотря на грязь, набившуюся под ногти, несмотря на масло на моих руках, я улыбался. Голем был готов.

Пока я работал, люди заняли большую часть станков. Причем, я понимал, что не всем сейчас нужно заниматься ремонтом. Например, вон тот мужчина, что разбирает ногу абсолютно нормального голема, просто ждёт, пока я закончу. Догадался я об этом очень просто: он уже минут пятнадцать собирает и разбирает эту ногу.

— Встань и иди!

Металлический гигант сел на столе, а после — встал на пол. И пошёл между столами, тестируя железные конечности. Каждое его движение было тяжёлым и плавным, наполненным особой грацией, доступной только големам-тяжеловесам. Подобное в прошлом мире я встречал разве что на экранах, когда смотришь за дракой гигантских трансформеров, где автоботы и десептиконы месят друг друга кулаками, и каждый удар бьёт таким количеством джоулей, что размажет и поезд.

Ну прямо непобедимый великан, искусственная жизнь, созданная из холодного металла. Красавец!

Взгляды всех без исключения мастеров были прикованы к моему голему, когда он шел между рядов. Каждая деталь голема была тщательно закреплена, голем не скрипел, не шуршал — лишь подошвы цокали по бетонному полу.

Робот… То есть, голем остановился поднял металлическую ладонь, сжал и разжал пальцы. Наверное, я был единственным из присутствующих, кто знал, что эти пальцы могут мять металл — настолько гигант вышел сильным. Олицетворение силы и стойкости, эпический герой, вышедший из сказаний.

Я уловил несколько диагностирующих плетений, летящих в голема, но не стал вмешиваться и отбивать их. Пусть оценят мой гений.

Голем выглядел грозно и неотразимо, как и подобает стражу, всегда готовому встать на защиту своего создателя.

Я отдал несколько команд, чтобы голем продемонстрировал малую часть того, что он может сделать. На лицах собравшихся вокруг мастеров ясно читалось одобрение и даже зависть — вряд ли кто-то из них в столь малом возрасте мог повторить подобное. И это они не видели начинку голема, они думают, что четырнадцатилетний паренёк собрал обыкновенную болванку. Интересно, что они сказали бы, узнав, что голем обошёлся мне почти в сотню золотых?

Внимание мне льстило. Скажу честно — я его заслужил. Повод гордиться есть: один на один этот голем размажет одного из тех, которых мы собирали в ангаре, и не вспотеет. Против двоих уже не выстоит, если к его управлению не подключусь я. А там уже как пойдёт — всё же тех големов я в бою не видел. Как и своего, к слову. При эксплуатации иногда вылазят такие моменты, которых ты не ожидал: как проблемы, так и поразительная слаженность работы механизма, когда не веришь, что сам создал машину, которая движется так плавно, будто ей управляет бог. Но проблемы вылазят чаще.

— Ну всё, пошли крушить черепа, — довольно сказал я голему, и отправился на выход. Голем, шумно топоча, отправился за мной.

Прежде, чем уходить из Гильдии, я зашёл на склад и приобрёл там серебряный порошок, клей, малый набор для ремонта и ножны для меча, что нес голем. Лучше, если сейчас здоровяк не станет светить серебряной полоской на улице. Это может привлечь как внимание стражи, так и людей, которые захотят за мой счёт получить средства для спасения семьи.

Хотя, возможно я себя накручиваю, и призраков уже нашли и уничтожили.

Выйдя за ворота гильдии, я активировал маскировочный артефакт. Мимолетно подумал, что детишек я снова обманул: не показал им своего нового голема. С другой стороны, не искать же их по аудиториям, или где они там сейчас находятся.

Город менялся. Ещё вчера я бы спокойно прошёл от Гильдии до ворот, то теперь меня дважды остановили стражники. Что удивительно, я ни разу не наткнулся на грабителей: трущобы казались вымершими. Люди, жившие здесь, лучше всех чуяли проблемы. Наверняка сейчас возле ворот давка — все, кто имеет мозги и умеет смотреть по сторонам и замечать изменения, сейчас сваливают из Оклорда. Так же было в моей прошлой жизни, когда вдруг выяснилось, что мертвецы окружают город.

Когда слухи только появляются, и никто не воспринимает их всерьёз, все живут спокойно, как привыкли. Но если тебе в третий раз на дню расскажут, что где-то видели призрака, если ты не совсем идиот, задумаешься, так ли беспочвенны слухи.

Когда становится известно, что в пределах городских стен действительно таится нежить, настроение горожан сразу же меняется. Сначала распространяется беспокойство, тревога. Горожане становятся подозрительными и осторожными. Люди ведут себя скрытно, предпочитают не выходить ночью на улицы и не остаются одни. Сейчас была как раз эта стадия. Позже, когда на улицах перестанут появляться соседи, которые вчера ещё выходили во двор, по многоквартирным домам потянет запашком гнили, а на улицах покажутся первые мертвецы, станет совсем худо. Паника волной захлестнет город. Люди выйдут на улицы, соберутся в толпы и отправятся к магазинам, где продают оружие, броню и артефакты, с помощью которых можно справиться с угрозой. А уже там — как повезет. Если среди толпы окажется кто-то достаточно харизматичный, он может повести людей за собой: на Гильдии, на ратушу с мэром и городским советом. Людям будет без разницы, на кого выплёскивать гнев и страх, и кто действительно окажется виноват в проблеме.

Этого я опасаюсь, и надеюсь, до этого не дойдет. Здесь вам не Земля, тут — Наддиен, где каждый пятый, если не каждый четвёртый, обладает боевым архетипом: зачастую с идущими в комплекте навыками. Разношёрстная безумная толпа способна снести и меня, и моего голема, и стражу, которая будет охранять мэра или Гильдию. Тут, конечно, власти просчитались, решив утаить от народа правду. Уверен — если придёт время, толпа вспомнит обо всех странностях, что происходили возле домов умерших в первые сутки.

Но самое интересное, что даже если я зачищу катакомбы, то поймать разлетевшихся призраков не смогу. Это не те ребята, которые сожрут настоятеля и будут сидеть на месте, ожидая следующих идиотов. А значит, проблема не решится.

Ради интереса я по пути зашёл в лавку менялы и осведомился курсом обмена.

Если вчера серебряную монету можно было обменять на сто четыре медяка, то теперь давали сто десять. И это люди ещё не уверены, что призраки действительно летают по городу. Потом ситуация станет гораздо хуже, вплоть до того, что серебро найдется не во всех лавках.

Задержка в лавке менялы не стала последней — подумав, я завернул на рынок и купил несколько факелов. И больше не останавливался. На воротах была большая толпа. Я отстоял очередь, крайне бездарно потратив пол часа своего драгоценного времени. Потом — представился выдуманным именем стражнику, и, пройдя через ворота, свернул с дороги и направился по лугам в сторону катакомб.

Мой пояс оттягивал артефактный меч, рядом шёл железный голем. При каждом шаге тяжёлая махина приминала траву и оставляла глубокие следы. И меня совершенно не удивило, что спустя десять минут ходьбы мы вышли на чужие следы. Недавно кто-то провёл здесь две повозки: колёса примяли траву, и та до сих пор не распрямилась. Вероятно, повозки были нагружены чем-то тяжёлым: например, тридцатью големами.

В прошлой жизни я изрядно попутешествовал, и разок проходил мимо печально знаменитых катакомб, пусть гораздо позже событий с призраками. Тогда она стала местной достопримечательностью: вход в место, пропитанное столь концентрированной энергией смерти, постарались завалить камнями, и, чтобы ограничить энергию, установили множество сдерживающих печатей. Разумеется, весь теперешний мир пронизан энергией смерти, но здесь она была наиболее сильна. Людям возле катакомб уже становилось плохо. Если задержаться здесь больше, чем на сутки, или хуже того — поспать рядом с катакомбами, можно проснуться чем-нибудь другим.

На подходе к этому месту меня посетило нехорошее ощущение: будто я по собственной воле засовываю ладонь в банку, где сидит змея.

Возле входа стояла пустая повозка. Упряжь, которая должна удерживать лошадь, была порвана, одна оглобля — выломана. Кругом — следы крови. Искать то, во что превратилась убитая нежитью лошадь, я не стану, как и выяснять, почему нежить, собственно, убила животное.

Второй повозки поблизости я не видел. Следы от колёс уводили куда-то на север, и по ним не было понятно, спаслось ли животное, или стало нежитью, но не смогло освободиться от повозки. Но крови на траве рядом со следами я не увидел.

Как я и ожидал, каменные двери катакомб были распахнуты. Проход вниз выглядел, словно голодный зев, готовый проглотить всех, кто осмелится спуститься вниз. И ассоциация была не так уж далека от истины.

Что мне нравится в подземелье — там постоянно есть освещение. Теперь же мне пришлось доставать и поджигать факел. Вот ещё один минус — если нежить нападёт прежде, чем я успею установить факел, придётся драться одной рукой, и стараться двигаться так, чтобы не поджечь собственную одежду.

Сзади зашелестел меч, вынимаемый големом. И по грубым каменным ступеням мы отправились вниз.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 18 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Катакомбы не радовали. Чёрные стены, покрытые высохшей плесенью. Вонь. Затянутые паутиной углы, затхлый воздух, будто ты дышишь самим тленом. Оглушающая тишина вокруг, которую нарушает только шорох твоих шагов, топот голема и треск пламени. Но обстановка настолько гнетущая, что кажется, будто все эти звуки лишь подчеркивают тишину.

Я думал, главной проблемой станут живущие здесь призраки и некоторая другая нежить. Мол, всё будет просто: зашёл, врубил замедление времени, и на пару с големом покрошил всех присутствующих, что остались здесь после настоятеля. К чему я точно не был готов, так это к сраным коридорам, поэтому растерялся, когда узкий ход перешел в широкий зал, из которого вглубь вели шесть путей.

Я подошёл к первой развилке и увидел, что коридор не спешит заканчиваться. Тоннель уходит во тьму, разветвляясь на новые коридоры. Катакомбы, катакомбы… Нет уж, туда я точно не пойду. Я не настолько глуп, чтобы позволить запереть себя в угол. А вот зал стоит осмотреть.

Здесь точно был бой. По полу раскиданы порубленные на мелкие части куски давно прогнивших тел. Обычному зомби потребовалось бы отрубить голову, но этих можно было убить лишь серебром, огнём, либо, как вот тут — расчленив на мелкие куски.

Предположу, что настоятель с тридцатью големами зашёл в этот зал, раскидал местную нежить и подумал, что ничего страшнее ему здесь уже не встретится. А потом они направились в самый левый коридор — я вижу следы на пыльном полу, и там пропали. В другие коридоры они уже не зашли, что намекает на печальную судьбу любителя приключений. Не зачистил даже одного направления из шести, н-да… Позор Гильдии.

От размышлений меня отвлекли. Шатающийся, почерневший от времени труп вышел из второго по счёту тоннеля, и, загудев задеревеневшей от времени глоткой, пошёл на меня.

Голем, действуя самостоятельно по вписанным в управляющий модуль алгоритмам, быстро шагнул вперёд, поднял меч, и… опустил его, следуя моей мысленной команде. Вместо страшного удара, которым железный располовинил бы зомби от плеча до пояса, голем обхватил голову мертвеца огромной ладонью и сжал. Сухо треснул череп, высохшая кожа порвалась, но нежить это не остановило: тело продолжало нелепо сучить конечностями, безуспешно пытаясь поцарапать железную руку.

— Неумирающая без головы нежить! Вот это номер! — нарочито удивлённо произнес я, чувствуя себя бездарным актёром дешёвого театра. — Железный, оторви ему руки и ноги.

Если за мной сейчас наблюдают, пусть лучше наблюдатель не ведает, что у голема есть серебро. А в том, что за мной следят, я был практически уверен. Судя по всему, с настоятелем использовалась такая же схема: показать, что здесь есть лишь слабая нежить, и заманить человека поглубже в катакомбы. Только если для настоятеля и десяток оживших трупов не являлись проблемой, то, дабы не отпугнуть меня, неизвестный кукловод отправил всего одну тварь.

На этом, пожалуй, первую прогулку по древним катакомбам и закончим. Отсюда я уже могу дотянуться до големов и перехватить управление над ними. Только стоит сделать это так, чтобы тварь, командующая местными монстрами, ничего не заподозрила.

Я присел возле тела, будто бы осматривая его. Потратил на это минут пять. Потом — прошёлся по залу, внимательно разглядывая узоры на стенах. Заглянул в каждый из коридоров и поговорил с молчащим големом. Понаблюдал за всё ещё дергающейся нежитью.

Вместе с этими убивающими время делами я занимался совершенно другим — пытался перехватить контроль над големами. Обошел небрежно поставленную защиту от перехвата контроля и задал первому голему отложенную команду: спустя час с максимальной скоростью побежать на выход по кратчайшему пути. Я — не контролер, не смогу разом управлять тридцатью големами, для такого нужен соответствующий навык или архетип. А вот задать команду — легко, тем более, что голем помнил маршрут — я не перезагружал модель.

Остальным големам я скомандовал бежать на выход тогда, когда туда отправится первый: это позволит механизмам двигаться одновременно. Не знаю, попытаются ли их остановить, но если ожившие големы будут действовать достаточно быстро, то прорваться сумеют.

К сожалению, тридцати рабочих големов в катакомбах не было. Судя по всему, настоятелю и механизмам пришлось жарко: каждый второй голем был ювелирно остановлен. У одних — повреждён управляющий модуль, у других — разрушен энергетический кристалл. Чтобы вычислить рабочих големов, приходилось сперва отправлять сквозь стены и преграды тестирующие заклятия, что слегка меня вымотало.

Я не мог ничего увидеть через зрительный модуль големов — вокруг них царила кромешная тьма. Но определить, повреждён ли корпус механизма, я мог косвенно, по целостности манопроводов, на которые воздействовало диагностическое заклятие. Судя по тому, что ни один из манопроводов не был повреждён, здесь поработали призраки: проникали своими лапами через железо корпуса, материализовывали когти и разрушали самую хрупкую начинку машины.

Как только я закончил с двенадцатью големами, сразу же дёрнул из катакомб. По ступеням поднялся быстрым шагом, едва не переходя на бег. Мне не хотелось, чтобы неизвестный кукловод успел отреагировать на мой уход. Если уж заманивает меня сюда и показывает здешнюю безопасность, значит, будет недоволен.

В прошлом о кукловоде не ходило вообще никаких слухов: говорили в основном о призраках и сложноубиваемой нежити. А вот теперь у меня возник вопрос: уничтожили ли в прошлом этого кукловода? Или этот дух был прикован к месту, потому не мог его покинуть, и люди решили просто завалить катакомбы, не зачищая их? И влияет ли наличие духа на характеристики сложноистребимых зомби?

Увы, если я завалю выход камнями, это мало что даст. Тут нужен полноценный рунный маг, который составит и наложит на ворота печати. До того, как настоятель вскрыл двери, печати действовали, а если я сейчас заблокирую вход в катакомбы, призраки просто пройдут через преграду.

Впрочем, никто мне не мешает по возвращении в город доложить городскому совету о катакомбах, и посоветовать взять рунного мага, чтобы запечатал пакость. Если, конечно, я не решу не зачистить это место от призраков.

Кроме големов меня тут ничего не держит. Если бы монстров здесь было мало, я бы без проблем справился с ними с помощью артефактного меча и серебра. Но кукловод — это уже дело другое, более опасное. Мой гуманизм имеет свои размеры, совать голову в каждую львиную пасть я не готов.

Разумная нежить, обладающая собственной волей — это совершенно другой уровень опасности. Если он ещё и прикован к месту, и если он — тот самый источник некроэнергии, то его убийство может поднять мою репутацию. Голова нежити в таком случае может стать неплохим трофеем. Но нужно ли мне рисковать добытыми машинами и пытаться полностью зачистить подземелье ради статуса, и, возможно, некоторой суммы монет? Однозначно нет.

Мои размышления оборвали начавшие действовать големы. Первый пулей сорвался с места, за ним с небольшой заминкой последовали остальные. Я внимательно вел их до выхода, следя за каждым. Увы, выбежало их десять, не двенадцать — связь с двумя големами, что бежали позади, оборвалась по пути. Нехорошая проблема, благо, среагировать на нее я успел: мой железный спутник, возвышающийся на пару голов над выбегающими из катакомб големами, вместе со мной скользнул к входу, и первых призраков, что преследовали големов, мы встретили в два меча.

Облик нежити был размыт и фрагментарен, будто зеркало, разбитое на множество осколков: вот я вижу вполне человеческую, только прозрачную руку, туманное лицо мертвеца. Потом рука размывается в безликое пятно, которое спустя секунду оборачивается когтями, и я в замедленном времени рублю призрака пополам, без малейшего сопротивления. Отголосок прошлого, ведомый чужой волей и ненавистью к разумным, распадается на части, истаивает в воздухе, а я уже бью следующую нежить.

Кукловод, судя по всему, сопротивления не ожидал: либо было чересчур самоуверен после расправы над настоятелем, либо сохранил часть прижизненной памяти и не ожидал сопротивления от подростка. Как бы то ни было, мы с железным успели порубить семерых призраков, прежде, чем оставшихся дернули назад за невидимые поводки.

Лестница кишела призраками. Я и железный бросились вперёд, рубя привидений. За три секунды, что у нас были, мы успели прикончить, по меньшей мере, десятерых монстров. Но остальные призраки, которых было гораздо больше сотни, сбежали. И преследовать их я не решился. Не сейчас — прежде стоит вооружить тех десятерых, которых мы достали. И для этого мне нужна самая малость — покрыть мечи клеем и нанести на них серебряный порошок.

Когда я почти закончил с мечами, мой железный голем заволновался: обернулся куда-то на запад, в сторону леса, и замер. Я подключился к его визуальному модулю и увидел почерневшего обезглавленного зомби в лохмотьях, который тянул за собой либо мёртвого, либо находящегося без сознания авантюриста в кожаных доспехах.

Оп-па… А вот это действительно странно. Я не слышал, чтобы мертвецы подкармливали своих, а другой причины тащить тело в катакомбы не видел.

По моей команде гигант выдвинулся вперёд. Несмотря на отсутствие головы, при приближении голема зомби почувствовал опасность: выпустил добычу, и попытался уклониться от удара, но голем легко расправился с мертвецом и подтащил авантюриста ко мне.

Авантюристу можно было дать лет двадцать. Я проверил пульс парняги, убедился, что тот жив, после чего влил в него половину лечебного зелья и приказал обычному голему утащить любителя приключений на километр в сторону города, после чего — вернуться. Если человек очнётся раньше — отпустить его и уйти. Мне здесь свидетели точно не нужны. Самое главное, что я мог совершить для этого человека — спасти его собственную жизнь. Я сделал это, и нянчиться с ним дальше не желаю.

Когда с оружием големов было закончено, я решил сделать ещё кое-что: окрестил своего железного голема Железным.

— Железных машин в моей команде много, но ты такой — один, — торжественно сказал я механизму.

Наделение голема именем — сакральный процесс. Когда ты придумываешь имя голему, ты даешь ему жизнь. Механизм становится для тебя более живым, может обрести личность, душу, научиться превращать свинец в золото и мановением длани стирать с лица армии безымянных машин.

Шучу. Имя голема нужно лишь мне самому, и, если бы у меня было чуть больше креативности, я бы назвал его иначе. Увы, креативность в названиях не входит в список моих сильных чёрт. Придумать, как навесить на голема дополнительный слой брони, не сильно потеряв в гибкости и скорости, может, и смогу, а придумать интересное имя, что звучало бы смешно, остроумно, или являлось отсылкой на событие или персонажа моего прошлого мира — вряд ли.

Ну да ладно. Пожалуй, стоит перейти от размышлений над именами к чему-нибудь более полезному.

Я разослал каждому из роботов… то есть, големов, установки на битву, зажег сразу два факела, вручил их механизмам и мы пошли вниз по ступеням.

Первые враги встретились нам уже в зале. Призраки вышли из стен и набросились на нас со всех сторон, метя големам в грудь, но мы отбились без труда. Неведомый кукловод же, поняв, что теперь мечи машин разят его миньонов, отвел нежить назад, и мы пошли к тем механизмам, которые я хотел оживить и забрать с собой. До них было метров сто.

Голем-гигант охранял меня со спины на случай, если призраки сумеют пролезть через пол, или обойти меня по смежным комнатам, в то время как големы настоятеля продолжали двигаться вперёд, прорубаясь через ряды нежити и призраков.

Я добрался до големов, уже зная, что сумею починить минимум семерых из них. Всего-то и нужно — быстро снять защитные пластины на груди, открутить крышки и собрать из нерабочих големов — рабочих: машинам, у которых повреждены управляющие модули, переставить детали из механизмов с поврежденными кристаллами.

Пока я занимался этим, големы перебили всю нежить поблизости. И тогда кукловод решил спустить на нас кое-что другое.

Шаги нового монстра я услышал заранее. Гулкий, размеренный цокот. Потом — бормотание. А следом и увидел, кого на нас натравили.

Это существо создали, взяв за основу крепкого, широкоплечего человека, и, как могли, сделали его ещё крепче. Налепили мертвую плоть на грудь, спину и шею. Вырвали руки, заменив их огромными, до пола конечностями, сваяными из мертвой плоти. Вместо ног — два толстых, коротких столба. Двухлезвийные топоры, ни один из которых я бы поднять не смог, казались игрушками в руках этого существа.

Создание это было столь же нелепым, сколь ужасающим. Ведь человек, скованный между мертвыми телами, жил. Пусть глаза его были глазами безумца, пусть от человека осталось лишь туловище, к которому жестокий скульптор прилепил куски мертвой плоти, но он был жив, потому что мертвец не будет молить:

— Убейте меня, убейте…

Я отвлекся от починки последнего механизма, и отозвал всех големов, кроме Железного, прочь. Они слишком медленны, особенно если нападут одновременно. Накинутся толпой — хоть один, но попадёт под страшный удар. А механизмы мне нужны, теперь уже — не для продажи, а чтобы и дальше зачищать это чертово логово. Теперь я знаю, зачем этой нежити люди, потому мне придётся упокоить мертвое. Оставить здесь мастера плоти я не смогу, это слишком опасное существо. Дай ему силу — он поработит куда больше авантюристов и прочих людей, и создаст себе армию из подобных существ, и каждый из них будет по-своему испорчен, извращен. И если они будут хотя бы вполовину так сильны, как выглядит крепыш, городу будут угрожать проблемы похуже призраков.

Не знаю, кто в прошлом уничтожил этих тварей: наверное, тот, кто забрал из катакомб големов настоятеля. Но в этот раз, похоже, это придётся сделать мне.

— Убейте, убейте…

А иначе и не получится. Извлечь обезумевшего человека из мертвой плоти не выйдет: я не хирург, а он — не зафиксированный пациент. До городского лекаря я его точно не дотащу.

В чем смысл оставлять этого человека в живых? Самое очевидное: чтобы использовать все его знания. Если не ошибаюсь, человек с архетипом Мастера топоров — очень приличный боец. Вряд ли, будучи убитым, он сможет сохранить хотя бы треть из своих навыков.

Я бросился вперёд одновременно с големом… и едва сумел отпрыгнуть, чудом разминувшись с громадным оружием: толстенное лезвие пролетело сантиметрах в пяти от головы. Если бы не замедление времени, я бы оставил скальп по ту сторону топора.

— Убейте…

А вот в целесообразности выполнения этой просьбы я засомневался. То есть, убить человека я могу, только во что он превратится спустя минуту, после превращения в нежить? Думаю, станет ещё сильнее и опаснее. Это по-своему красиво — послать обезумевшего, но живого авантюриста против вторгшегося в твои катакомбы человека, чтобы, если в процессе схватки один прикончит другого, ты всё равно остался в плюсе. Либо в твоём распоряжении оказывается ещё одно тело, либо — более сильная нежить, которую своими руками создаст незваный гость.

Эти умозаключения пронеслись за долю секунды. А потом голем ловко перехватил топор в полете, сжав лезвие ладонью. Измененный человек взревел, рванул топор, но выдернуть не смог — голем был ничуть не слабее. Я кинулся вперёд, проскакивая по коридору мимо существа, и полоснул по внутренней части его локтя. Стоит перерезать дистальные сухожилия бицепса, и он уже не сможет махать топорами с той же ловкостью, что раньше.

Впрочем, скульптор, создавший эту машину смерти, анатомию не изучал. Меч скрежетнул по костяной пластине, скрытой под серой кожей.

Ну, тогда и я сыграю грязно.

Голем рванул на себя топор, но вырвать из хватки не смог. Измененный снова зарычал, и попытался атаковать его вторым топором. Железный дернулся назад и едва сумел увернуться — топор пролетел мимо и впечатался в пол. Во все стороны брызнула каменная крошка.

Железная ступня опустилась на древко топора. А потом уже подключился я, успевая за секунду раздать несколько командных приказов, не сосредотачиваясь на каждом подчиненном. Големы сорвались с места: множество крепких железных рук вцепились в одно топорище, в другое. Кто-то повис на предплечье измененного, кто-то попытался разжать пальцы, а кто-то — рубил эти пальцы посеребренным клинком. Механическим воинам удалось вырвать сперва одно топорище из руки существа, потом — другое. Мастер топоров ревел, рычал, но сделать ничего не мог — его прислонили к стене: распяли, расставив руки в стороны. Измененный пытался вырваться, отступить от стены, но у него не выходило.

Я поторопил големов: если кукловод сделает следующий ход, лучше нам к тому времени расправиться с предыдущим.

Железный поднял топор, напрягся и рубанул по локтю монстра. Раздался жуткий визг, но для того, чтобы перерубить руку, понадобилось ещё три удара. Големы сразу же навалились на здоровяка, придавливая к стене плечо отрубленной руки.

По коридору разносился цокот, становясь всё громче. Кукловод сделал свой ход, и я решил рискнуть. Вместо того чтобы рубить вторую руку, следующий удар обезглавил авантюриста. Затем голем поднял свой меч, и вонзил его в грудь измененного. Надеюсь, имеющегося там серебра будет достаточно, чтобы монстр не ожил.

А потом на нас налетела волна измененных. Обычные люди, вероятно, селяне, которым не повезло оказаться вблизи катакомб. Их изменили не так сильно: нарастили когти, зубы, убрали лишние органы, судя по прилипающим к позвоночнику животам. Добавили скорости. Некоторым — срастили ладони с мечами.

Големы приготовились к столкновению, и звон мечей нежити и моих воинов эхом разнесся по коридорам.

Я наслаждался, когда нежить падала под ударами мечей. И даже когда мертвые зажимали големов в углу и рвали на части невероятно острыми когтями, пробивали клинками, чтобы потом погибнуть от серебра на мечах, я не чувствовал себя несчастнее. Победа будет за мной. Именно ради этого драйва я живу, именно ради этого возвращаюсь каждый раз в подземелья, и вступаю в битву с монстрами.

Я добивал редких мертвецов, прорвавшихся через цепь машин. Тем не менее, големы справлялись, расчищали передо мной путь. Я переступал через павших монстров и големов, а где не получалось перешагнуть через металлические или человеческие тела — ступал по костям, грудным клеткам, шел по черепам. И с каждым шагом приближался к комнате, где сидела нежить, управляющая здешними тварями. Такую мерзость нельзя оставлять в покое. Такое нужно выжигать.

Призраки прятались за поворотами, пытались напасть, просачиваясь сквозь стены, но через пол и потолок монстры не нападали — видимо, не могли пройти сквозь тамошний камень, либо изрядно замедлились бы и стали лёгкой добычей.

Мне и големам оставалось идти посередине коридора и рубить тех, кто пытался атаковать нас с боков. Иногда мы даже замедлялись, чтобы позволить призракам нас догнать. Лучше истребить тварей сейчас, пока их мало, чем мучиться потом, вздумай они напасть скопом.

Меня беспокоило одно: настоятеля мы так и не встретили. Вероятно, он прячется где-то внутри, словно приберегаемый козырь. Он наверняка будет гораздо сильнее. Как-никак, сила нежити зависит от её ранга, а настоятель не мог быть ниже «мастера». Иначе бы его просто не назначили на столь высокий пост.

У меня осталось десять големов, не считая железного. Мы потеряли семерых во время атаки тех крайне быстрых существ. Призраки не смогли добраться до их внутренностей — големы были быстры, и серебро на их мечах исправно рассекало призраков.

Управлять всеми девятью я бы не смог, но полный контроль над тремя удерживал, пусть и с трудом. Остальные шесть получили установки, и исправно выполняли их. Думаю, девятерых големов хватит, чтобы прикончить кого угодно в этих катакомбах. Но для меня важно — лишить нежизни главную тварь.

Наконец коридор кончился: мы вошли в круглый зал, из которого не было других выходов. Именно отсюда текло мерзкое ощущение гнилой, мёртвой силы.

Меня здесь уже ждали. Трое монстров, среди которых был и мертвый настоятель, и главная тварь — прикованный к каменному ложу скелет, окутанный облаком серого пепла. Лич, судя по давящему ощущению безнадежности и тлена, что распространял вокруг себя мертвый. Страшная тварь, которой пугают детей. Монстр, убить которого — настоящий подвиг.

Тем не менее, героем я себя не ощущал. Было страшно. Хотелось бросить всех и вся, сбежать на свет, где нет давящей на плечи тяжести и леденящего ужаса, который проходил мурашками по моей спине, стоило мне посмотреть на скелет.

Только сейчас я понял, что оставшихся у меня девяти големов может не хватить для атаки. Не будь лич скован цепями из непонятного металла, я бы бежал отсюда, жертвуя железными пешками. Побегу ли я сейчас, зависит от его способностей.

Плохо, что мы не в игре, и мне не дали победить двоих миньонов босса по дороге к нему. Настоятеля: вплавленный в голема труп, по венам которого бежала мана, и какого-то лекаря, судя по посоху. Лицо этого человека было ужасно изуродовано, и человеком я его назвал с большой натяжкой. Посох врос в ладонь существа, и кристалл в его навершии горел зелёным, гнилостным светом.

Не успел я понять, кто из троих сейчас опаснее, и кого следует атаковать первым, как лич, несмотря на отсутствие горла и легких, властно пророкотал:

— ПАДИ.

В это слово мертвый вложил слишком много смыслов, до предела нагрузив мое восприятие: я услышал шорох савана, которым оборачивают умершего. Почувствовал мягкую теплоту сырой могилы, где тебя никто не потревожит. Запах ладана. Тягостный плач над гробом, такой приятный, такой жалостный. Надежная тяжесть гранитной плиты, поцелуй любимой на холодных губах…

Звон меча, выпавшего из ладони, привёл меня в сознание, и я едва успел уклониться от черного сгустка, который сорвался с навершия посоха целителя. Сгусток попал в одного из големов, и я ощутил, как связь с ним оборвалась. Я метнулся в сторону, оборачиваясь и окидывая взглядом картину битвы.

Настоятель, двигающийся с ловкостью и скоростью первоклассного голема, отбивался от шестерых механизмов разом, используя костяные кулаки, заменяющие ладони. Еще двое уже лежали на полу с раздробленной грудью — мертвый Ирган знал, куда метить.

Голем, в которого попала черная гадость, мгновенно порыжел от ржавчины, будто провалялся в этом зале лет пятьдесят. Я лихорадочно отправил всем механизмам приказ уворачиваться от сгустков, а если не получится — пытаться отбить их мечом. И в первую очередь натравил големов на целителя: хрупкого дальнобойного воина стоит вывести из боя раньше других. Сам же, вместе с Железным, накинулся на настоятеля.

И этот голем, сплетённый с человеческой плотью, сумел меня удивить. Мана в доспехах полыхнула яркой вспышкой, и настоятель ускорился до невозможности. Я замедлил время на максимум, активировал навык быстрого бега, но даже так не сумел уклониться от кулака голема. Удар в плечо отозвался вспышкой боли, и я отлетел к стене. Не сразу понял, что произошло: попытался подняться, но от попытки пошевелить повреждённой рукой от плеча до ладони пробежала жгучая волна. Я достал целой рукой ополовиненный бутылёк лечебного зелья, откупорил и выпил.

Тем временем обстановка на поле боя изменилась. Големы добрались до лекаря, и тот не смог долго отбиваться посохом от мечей, а навести навершие на противника ему не давали. В конце концов измененный пропустил удар, другой, и меч снес его голову с плеч. Случилось это рядом со скелетом.

Тело не упало: шатаясь, сделало пару шагов в сторону лича. Плоть запузырилась, и… големы одновременно воткнули в тело лекаря посеребрённые мечи, и на этих мечах отнесли тело подальше от скелета. Мечи выдёргивать не стали — подобрали те, что остались от павших товарищей.

Остались лич и Ирган.

Во время боя я почувствовал, как настоятель, не прекращая наседать на големов, плетет и отправляет в них заклятия, пытаясь перехватить управление. К счастью, у него ничего не выходило: я могу потягаться и с живым големостроителем, а мёртвый так и вовсе был более медленным и неуклюжим, чем я. Плетения настоятеля я с лёгкостью перехватывал или отводил в стороны. А потом, удивившись пришедшей мне на ум мысли, попробовал отправить контролирующее заклятье уже в настоятеля.

И получил отклик. У меня не вышло с ходу подчинить Иргана, но малейшую заминку я выиграл. А значит — команды доходят до голема.

Осознав это, я заспамил доспех кучей заклятий. Скорость мертвого голема замедлилась, и мои механизмы воспользовались этой ситуацией сполна: накинулись на настоятеля, опрокинули его и придавили своими телами.

— ПОДЧИНИСЬ.

На этот раз удар вышел сильнее. Я был измотан, рука невыносимо болела, потому обещание вечного отдыха выглядело чрезвычайно соблазнительно. Я несколько секунд балансировал на грани, но всё же отказался от предлагаемого покоя.

Вероятно, на такие сильные команды, что должны были сковать мою волю, лич тратил кучу сил, потому как два приказа подряд он выдать не мог. Похоже, у его навыка есть ограничения. В общем, пара минут до следующей команды у меня точно есть.

Я поднялся с пола, поднял здоровой рукой вылетевший из ладони меч и подошёл к скалящемуся Иргану.

— Знаете, мастер, мне когда-то сказали, что я тронулся, когда предложил засунуть обычного человека в голема, и дать ему управлять механизмом с помощью рычагов. Мол, противоестественно и вообще как-то неправильно. Но то, во что превратили вас, поистине ужасно. Примите мои…

Голем рванулся ко мне, выворачивая железные руки, ломая и кости, и металл, в попытке дотянуться до меня. Я среагировал стремительно, на одних рефлексах: артефактный меч пробил сердце человека, навеки его упокоив.

— … соболезнования.

Теперь у кукловода не осталось никаких помощников. Но сдаваться тот не желал. Нежить вообще очень упряма в этом плане. Если достаточно умна, она ценит себя, всеми силами пытается выжить, но я ни разу не слышал, чтобы нежить сдавалась. Хотя, наверное, в мире не родилось такого глупца, который бы оставил нежить существовать, если бы ей приспичило сдаться. Люди, которые ловят мертвецов для опытов, или чтобы крутить мельничное колесо — это другое.

— КАЙСЯ.

Но это требование было уже последней попыткой выжить. Мне даже показалось, в равнодушном мёртвом голосе проскользнуло отчаяние.

Приближаться к скелету я не стал. Было бы очень неосмотрительно давать работу мастеру плоти. Вместо этого я протянул артефактный меч голему. Не уверен, что серебро на его мече сможет нанести личу достаточный урон.

Голем, в котором не было ни частички плоти, спокойно приблизился к скелету, без проблем вошёл в пепельное облако, и поднял меч в вытянутой руке. А потом — резко опустил его вниз, на шею лича.

Несмотря на всю свою силу, нежить неуязвимой не была: череп отлетел в сторону, а гнетущее потустороннее чувство, что поселилось в душе, едва я приблизился к катакомбам и всю дорогу по тоннелям лишь нарастало, стало стремительно истаивать. Вот и всё. Могу гордиться собой: зачистил катакомбы, и лишил Оклорд страшной легенды.

Не знаю, почему скелет не нарастил себе мышц, почему не заковал себя в плоть и кость. Вероятно, его навыки касались исключительно других.

По моей команде голем кулаками раскрошил скелет на мелкие части. Потом Железный ухватил цепи, на которых болтались браслеты из странного металла, потянул их на себя и с лёгкостью вырвал из камня штыри.

Наверняка браслеты — артефакты. Я видел множество мелких рун, идущих как по наручам кандалов, как и по каждому звену цепи. К сожалению, моего навыка оценки не хватает, чтобы понять, насколько хороший артефакт мне достался. А вот металл я узнал: мифрил, с редкими вкраплениями орихалка. Получается, эти кандалы ещё и уменьшали силу нежити? Страшно подумать, что было бы, встреть я лича, будь он в отличной форме и без сдерживающего артефакта.

Ладно, не стоит сейчас тратить время на предположения. А вот что точно стоит сделать — так это убедиться, что в других пяти тоннелях нет ничего опасного, доставить целых и повреждённых големов на поверхность и выдвинуться нашей покалеченной командой в сторону Оклорда. Думаю, на сегодня приключений хватит. Хочу хорошенько поесть, выспаться и продать добычу.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 19 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Я сделал всё, что хотел: с помощью големов проверил оставшиеся пять тоннелей, но обнаружил в них лишь пыль, кости, открытые гробы и саркофаги. Куча комнат, множество кладовых, где сгнило всё, что могло сгнить. Ответа на вопрос, кто был этот лич, почему его здесь заперли, и к чему вообще было запирать здесь могущественного мертвеца, я не нашел. Предположу, что люди не смогли найти филактерию, в которой хранилась душа лича, а потому просто решили запереть нежить.

Теперь же лич сможет ожить в другом теле. Ослабленный, потерявший большую часть своей мощи, но с теми же самыми навыками, которыми обладал при жизни. Тем не менее, об убийстве опасной нежити я не жалел. Если их не уничтожать, рано или поздно они находят способ либо освободиться, либо воздействовать на людей. Настоятель не даст соврать.

Два из шести тоннелей заканчивались обвалом, и разгребать их я не стал. После проверки всех катакомб я собрал в одном месте монстров, облил их горючей смесью и поджег. Не уверен, что это всё сгорит, но тем, кто придёт в катакомбы после меня, будет легче доделать начатое. А оставлять тела разбросанными — неуважение, что ли. Они и так достаточно настрадались, так пусть хоть после смерти получат подобие покоя.

Единственное, что я забрал — череп лича, от которого несло остатками нехорошей силы. Из предмета можно сделать артефакт, но это точно не мой путь: я видел, во что можно превратиться, если окружить себя артефактами, сделанными из мертвых. Сперва меняется твое поведение: пропадают эмоции, чувства, появляется излишняя жестокость. Потом — бледнеет кожа, и твоим спутником становится усиливающийся с каждым месяцем холод, и ты пропускаешь момент, когда сердце, с трудом качающее стылую кровь, останавливается. А потом ты находишь, чем этот холод утолять, и пытаешься прятать гастрономические пристрастия от людей. Получается не всегда.

У меня был соблазн взять артефакты, но возникла дилемма. Тот изменённый посох лекаря я брать не желал, как и прикасаться ко всему, что было обезображено мертвым скульптором, потому посох отправился в костер. Я нашел три поломанных лука, которые не стал даже трогать, шесть кинжалов, пару мечей. Это — забрал.

А вот огромные топоры предпочёл оставить в катакомбах. Вес их оставлял желать меньшего, а после повторной починки големов у меня осталось семь, включая железного, и остальных двадцать четыре нужно дотащить до города, чтобы там продать. Потому артефакты я спрятал среди завала.

Когда мы уходили от катакомб, за спиной валил вверх столб дыма. В ближайшее время от города выдвинутся отряды стражников, вот они-то и закончат то, что не доделал я. Уберут и дожгут недогоревшее. Либо закопают — на их выбор.

В очереди стоять не хотелось, да и не пришлось. Несмотря на то, что сейчас был вечер, и в город спешили люди из подземелья, меня все пропускали без очереди. Не знаю, что тому виной: облик мрачного старика, семь жутко воняющих, забрызганных слизью и кровью големов, которые волокут повозку, куда сложены поломанные големы. А может, череп лича, насаженный на палку, что я использовал вместо посоха.

В общем, толпа сама расступалась. Люди замолкали, сходили на обочины. Тех, кто не спешил посторониться или просто не заметил нас, погружённый в разговоры и размышления, толкали более наблюдательные.

Я дошел до стола, за которым сидел стражник: по иронии судьбы, тот самый, которого я недавно ткнул в горло пальцем. Страж сосредоточенно записывал что-то в журнале, и поднял голову, лишь когда закончил. И увидел пустые глазницы черепа, который я расположил напротив его головы.

По телу человека прошла крупная дрожь. Он неуклюже вскочил со стула, едва не опрокинув мебель. Осознав, что нежить нападать не планирует, стражник огляделся и дрожащим голосом рявкнул:

— Что за шутки?!

— Никаких шуток. Я недавно уничтожил крупный отряд нежити во главе с личем, и нужно, чтобы вы скорее запустили в город меня и моих железных ребят, — чуть посторонившись, кивнул я на повозку и взявшихся за оглобли големов.

— Зачем вы напугали меня? Можно было просто…

— Записывай! — скомандовал я. И выбитый из колеи человек подчинился.

У меня не было желания мять коту причиндалы и растягивать разговор со стражником. Не тогда, когда жутко ноет недолеченный перелом, а от самого разит мертвечиной.

Правда, когда меня запустили в город, к лекарю я не отправился: нужно было зайти ещё в одно место. В городскую ратушу.

Если авантюристы возле ворот расступались, пропуская нашу повозку вперёд, то некоторые горожане на улицах шарахались в сторону, едва увидев процессию. И так было на всем пути до ратуши.

Лич — одно из самых опасных существ. После встречи с ним большинство авантюристов не смогли бы остаться в живых. И город обязан был щедро заплатить за такой подвиг, как убийство этого чудовища, пусть я и не уничтожил его окончательно.

На подходе к ратуше я выбрал улочку потише и завёл повозку туда. Железный отпустил оглоблю и пошагал за мной. Остальные остались стоять, перегородив телегой узкую улочку. Если меня начнут искать после представления, что я устрою, лучше пусть как можно позже свяжут с этими големами.

Я приблизился к стражникам у входа в ратушу, и те, помедлив, расступились. Разве что один предупредил:

— Пожалуйста, будьте аккуратны со своим големом — если он что-то повредит, спрос будет с вас.

Перед дверьми я замялся. Садир обещал мне, что иллюзии не будут действовать внутри ратуши и нескольких других помещений, но, сколько я ни всматривался, не мог найти обещанную паутину заклятья. Проблемы с магической защитой? Ремонт ратуши и обновление артефактов? Ложь Садира? Везение?

На входе не видно не только плетений, ответственных за избавление от иллюзий — там вообще не видно никаких плетений. Думаю, врал гильдеец — не хотел, чтобы я с его артефактом совался в ратушу. За такое его Гильдию могли ждать значительные трудности.

В ратуше была небольшая толпа. Тут были обычные горожане, ожидающие приема, авантюристы, выполняющие заказы на добычу драгоценных трав, гоблинских ушей или особых материалов, аристократы — манерные снобы, что пришли сюда с непонятными мне высокородными делами.

Я шел первым, а за мной громыхал по дорогой плитке голем. В первые секунды никто не обращал на нас внимания, но чем дальше мы проходили, тем больше людей оборачивались на нас и замолкали. Некоторые пялились на меня со смесью ужаса и отвращения, другие, в основном, наблюдательные и образованные авантюристы — с восхищением и уважением смотрели на череп.

Как я и полагал, череп лича стал свидетельством моей силы и опасности. Надеюсь, разговор с мэром пройдет так, как я планировал. Изначально, когда я ещё не знал, что иллюзорный артефакт будет работать в ратуше, хотел устроить выступление перед толпой, и вынудить мэра отменить охоту за мной в Оклорде. Если бы не вышло — я постарался бы скрыться в переулках и сменить внешность прежде, чем меня начали бы разыскивать. Теперь же появились другие варианты.

Будто так и следовало, я прошел мимо столов, за которыми сидели унылые клерки, каждый из которых записывал количество принесенных авантюристами материалов, и никто не попытался меня остановить. Прошагал по прямому коридору мимо кабинетов, куда направлялись горожане и аристократы, но не нашел среди них приемной мэра, даже когда дошёл до вычурной лестницы. Значит, мне на второй этаж.

На втором этаже приемной мэра тоже не оказалось: похоже, придётся подняться ещё выше.

С первого этажа неслись встревоженные крики. Вероятно, кто-то из стражи наконец отошел от шока и задумался, зачем жутковатому старику в балахоне и с черепом на палке может понадобиться местный мэр. Думаю, и мне стоит поторопиться.

Кабинет располагался возле лестницы. Дверь — из дорогого дерева, посередине — позолоченная табличка с именем и должностью мэра.

Я повернул ручку и вошел.

Полуоткрытое окно, колыхающиеся на ветру шторы, и совершенно непримечательный человек за столом, что перочинным ножиком затачивает карандаш.

— Кто вас сюда…

Отдавать инициативу этому человеку я не хотел, потому отвечать на вопрос не стал — предпочёл словам действия. Я зашел в кабинет вместе с големом, который закрыл за собой дверь и прислонился к ней так, что войти в кабинет, не порубив дверь, стало невозможно, а вот я двинулся дальше, к столу мэра. Прямо с черепом на палке, не сводя с главы города пронзительного взгляда.

Мэр оказался не слишком храбрым: человек переменился в лице, ужом выскользнул из своего кресла, и замер возле подоконника. Если бы не третий этаж — наверняка прыгнул бы вниз: размеры окна позволяли вылезти наружу.

Я наклонил палку так, что череп свалился на столешницу.

— Это от лича, — неприятным скрипучим голосом произнес я. Всё-таки очень хорошо, что в здании не было заклинаний, избавляющих меня от личины. Конечно, если бы такое плетение всё-таки стояло на входе, меня это не остановило, но вышло гораздо удобнее.

— Э-э… Я очень рад, что вы оказались настолько умелым авантюристом, что смогли…

— У меня есть пожелания по награде.

— Д-да, конечно…

В дверь заколотили. Мэр осекся.

— Железный, открой господам дверь, — сказал я быстрее, чем мэр успел испортить беседу и закричать что-нибудь вроде: «спасите меня». После этого диалог у нас точно бы не вышел.

Голем выполнил приказ прежде, чем четыре бравых стража вынесли дверь плечами.

Эти стражники не походили на тех мямлящих, что стояли на входе. Подтянутые, каждый наверняка обладает боевым архетипом: один без напряжения держит огромнейшую булаву, кулаки другого светятся призрачным светом.

Если бы сейчас здесь завязался бой, я бы поставил на них. Будь у меня целой рука, итог был бы не так однозначен. Хотя, здесь — мэр, которого можно взять в заложники, и избежать боя. Хм…

— Господин, вам нужна помощь? Мы уже вызвали Брутто.

— Вы не прикажете господам выйти, чтобы мы с вами смогли продолжить разговор? — проскрипел я, едва стражник закончил.

На лице мэра промелькнули противоречивые эмоции. Тот был и рад, что рядом оказалась верная стража, но с другой стороны, его обескураживало и пугало моё поведение: я сам скомандовал голему открыть дверь, и без особой опаски стоял, ожидая, пока он эту стражу выгонит. А ещё со мной залитый кровью голем, на пару с которым я лича убил. Остальных-то он не видел, и предполагать о силе голема мог лишь по черепу, от которого до сих пор веяло чем-то жутким.

— Мы… Я в порядке, мы просто беседуем. Подождите меня в коридоре, пожалуйста. И позовите Лиаму.

Стражники с неохотой отошли от кабинета, и голем аккуратно закрыл дверь.

Мэр стремительно приходил в себя. Стража за дверью добавляла ему уверенности, как и слова про прибытие некого Брутто.

— Давайте поговорим о вашей награде. Как вас зовут?

— Чернозлоб.

Это прозвище не слишком походило на имя. Но, если честно, я только сейчас подумал о создании дополнительной личины для таких щекотливых ситуаций, где к подростку отнеслись бы совершенно иначе. Что ж, пусть личина старика обладает таким вот странным именем. Оно ему очень точно подходит.

— Рад познакомиться, — соврал мэр. — Так что же вы хотели получить за уничтожение монстра?

— Сперва пусть череп оценят. Вы же для этого позвали кого-то из подчинённых?

— Да, наш сотрудник обладает весьма хорошей «оценкой», и…

Мэра прервал вежливый стук. Голем впустил в кабинет невысокую женщину.

— Лиама, будь добра, оцени трофей этого господина, — кивнул хозяин кабинета на череп.

Женщина растерянно посмотрела на голема, на меня, но указание выполнила: шагнула к столешнице и всмотрелась в черепушку.

— Лич. Мастер плоти. По силе равный… э-э… грандмастеру?

Мэр потрясённо охнул. Я же даже не улыбнулся. Очень повезло, что лич был лишен своей полной силы и не мог передвигаться. Только кто и зачем спрятал тварь в катакомбах?

— Спасибо, Лиама, — растерянно пробормотал мэр. — Можешь идти.

Когда в кабинете остались лишь два человека, я продолжил:

— В качестве награды за убийство твари я хочу кое-что пожелать. Мне не нужны ни монеты, ни артефакты: за молодость я успел накопить и то, и другое. А вот что меня действительно интересует, так это судьба моего внучка. Говорят, Вилатос украл голема, поэтому его теперь всюду ищут, пытаются догнать, стреляют в спину.

Мэр едва ли не мгновенно взмок. Щёки пошли пятнами, на лбу высыпали бисеринки пота.

— Мастер Чернозлоб, я приношу свои извинения…

Честно говоря, когда я в прошлой жизни слышал, что «мэры уже не те», я не ожидал, что они превратились в подобное. Зачем ты пресмыкаешься? На тебя ещё даже не начали давить. Потерпи, чёрт побери, собери мужество в кулак!

— Не нужно. Меня интересуют не извинения, а жизнь и спокойствие внука. Надеюсь, голова лича окажется достаточной платой за голема и всё, что он, развлекаясь, украдет впоследствии? Или для этого мне нужно притащить ещё чей-то череп?

На фразе про другой череп мэр икнул.

— Я… я обязательно займусь этим делом лично. Не знаю, кто подал заявление на его розыск, но я вам обещаю — в этом городе и его окрестностях вашего внука Вилатоса преследовать больше не станут.

На большее я не рассчитывал. Требовать невозможного — чтобы мэр отозвал ориентировки из других городов, я не стал. Если я правильно понимаю, мэр будет кровно заинтересован обеспечить комфорт внучку человека, который притащил голову лича, потому в Оклорде меня не будут трогать. А вот в других городах — не факт. Мэр одного города не может распоряжаться стражей другого. Если уж отец Глебоса хочет меня поймать, чтобы наказать за своих людей, или вырезать из меня знания, которые сообщил мне Глебос, то он мог подмазать мэров или руководство стражи во всех городах.

— Вот и поговорили, — поднялся я. — Удачного дня.

— А принадлежащий вам череп?..

— Не интересует, — отмахнулся я. — Сделайте из него какой-нибудь артефакт, порадуйте себя.

Но так просто распрощаться с мэром не получилось. Когда голем приоткрыл дверь, перед кабинетом стоял непримечательный мужичок в обычной броне уличной стражи. Я бегло пробежался по нему взглядом, но не увидел ни одного артефакта.

Но стоило мне взглянуть в лицо этому человеку, как меня пробрало до печенок. Взгляд стражника был тяжелым, как гора.

— Брутто, грандмастер проклятий, — представился человек негромким голосом. — Все хорошо?

Я бы не сказал, что всё хорошо. Меня заморозило на месте, и на любые вопросы я мог бы ответить лишь мычанием. Вот она — сила последнего ранга архетипа. Давит сама по себе.

— Да, всё замечательно, Брутто, — торопливо ответил мэр. — Дай человеку уйти.

Когда я вышел из ратуши, меня колотило от избытка адреналина. Все время, пока спускался по лестнице, опасался, что мне пальнут в спину из арбалета. Как-то слишком уж легко прошла моя авантюра. Хотя покупку индульгенции я бы легкой не назвал — там, где люди тратят полсотни золота, мне пришлось лича убивать.

При каждом шаге по руке пробегала волна боли. Пожалуй, возвращение в Гильдию пока отложу. Есть более важное занятие — нужно навестить местного лекаря и привести себя в порядок. Переломы не лечатся заживляющим зельем, вдобавок, в прошлой жизни ходили слухи о том, что в тех катакомбах люди умерли от чумы. Скорее всего — страшная сказка, чтобы люди не спускались вниз, не нарушали печатей и не несли свои тела мертвому скульптору, но кто знает. Лучше заплатить, чтобы тебя обследовали, чем гадать.

Жадный лечила содрал с меня восемьдесят серебра, но пообещал не только залечить перелом, но и проверить организм на чумные бацилы и на врожденные болячки. Правда, если найдутся, за их лечение придётся доплачивать.

Пока лекарь меня проверял, я смотрел за улицей через визуальные модули големов, которых оставил снаружи, но ничего подозрительного не увидел. Если слежка и была, я её не заметил.

Но всё же легкость, с которой я использовал личину и не попался, ставила меня в тупик. И это давало пищу для размышлений.

В прошлом я беседовал с одним старым охотником на нечисть по поводу объединения авантюристов. Тот воспринял мою идею создать Гильдию Авантюристов как чистый бред. Приводил аргументы, что столь разные люди, как авантюристы, объединиться просто не смогут. Говорил, что у авантюристов никогда не было своей Гильдии, и никогда не будет.

В моем мире хватало историй, в которых фигурировала данная Гильдия, но привести это в качестве довода я, естественно, не мог.

Интересно, если я начну создавать здесь такую структуру, поставив во главе жутковатого деда, на каком этапе мне попробуют помешать? В отличие от прошлого, теперь у меня есть опыт, знания, и в планах заработать кучу денег. А выбить нежить, являясь главой Гильдии, или хотя бы филиала, руководя множеством авантюристов, будет проще. Разумеется, пацана воспринимать всерьёз не будут, а вот личину старика — могут. При случае нужно как следует распланировать действия по созданию своей Гильдии. А ещё стоит наведаться к Садиру и заказать побольше артефактов с лицом моего деда и более подходящей одеждой.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 20 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Каждый филиал любой Гильдии был весьма жизнеспособным и самостоятельным. Если бы не эти два качества, филиалы бы исчезали под давлением конкурентов, или вовсе не появлялись, как это было с Гильдией Воров в Вяжске.

Гильдия Големостроителей была успешна не только потому, что давила на корню других специалистов, которые решали объединиться. И не из-за клятвы, которую давал каждый специалист перед получением патента.

Каждый филиал этой Гильдии уже давно справил свой сотый день рождения. Прежде, чем по материку разбрелись мертвецы, Гильдия уже обладала громадными силами, и стремительно наращивала новые и новые.

В филиале, который располагался в Оклорде, имелись мастерские и группы мастеров, которые работали как над заказами, поступавшими от города, так и частными. Был отдел закупки, ответственный за снабжение. Склады и множество ангаров. Был отдел распространения продукции, который заключал договора с городом, рекламировал модели големов и привлекал новых клиентов, а был отдел управления, который руководил другими и подчинялся лишь высшему руководству. И сейчас глава именно этого отдела стоял напротив Аслана, заместителя настоятеля.

Впервые за множество дней Аслан не улыбался и выглядел непривычно, мрачно. Виной тому были новости о смерти настоятеля — в Гильдии хранилась табличка, завязанная на кровь мастера Иргана. Сегодня эта табличка треснула — значит, мастер Ирган, тащивший на своих плечах громадную структуру, мертв.

— Повтори то, что ты только что сказал, — попросил Аслан. — Я сейчас слегка выбит из колеи, мне нужно переосмыслить услышанное.

— Сегодня утром нас посетил отправленный из ратуши курьер, и, не передавая на руки никаких документов, поинтересовался, что мы знаем о двух людях с архетипом големостроителя: о Вилатосе и Чернозлобе. Я ответил, что единственная информация, которая у меня есть — роспись Вилатоса о вручении тому патента и запись о клятве, что он принёс Гильдии. Никакой характеристики по поводу этого человека я дать не смог — в архиве её попросту не было. И учащегося с этим именем я даже не знаю, потому не смог быстро её составить. О Чернозлобе мы не знаем вообще ничего. Это имя на кличку похоже, если честно.

— То есть, утром нас посетил курьер от мэра и поинтересовался, знаем ли мы человека, который получил у нас патент, а у нас нет о нем даже малейшей информации?

— Именно так. И произошедшее — не недочет нашего отдела. Это дела почившего настоятеля, в которые он нас не посвящал.

— Понял… Ладно, иди к себе. Я, кажется, знаю, о ком тебя спрашивали.

— Вы решите этот вопрос?

— Конечно, — качнул головой Аслан.

Хотя решать ничего не требовалось — Гильдия не подчинялась городским властям. Усопший настоятель умел лавировать между интересами бонз Оклорда, и превосходно держал дистанцию между ними и Гильдией, не попадая в должники ни к одному из них и не давая каких-либо обещаний. Сейчас можно отделаться стандартной отпиской, мол, если в Гильдии были данные об этих двух людях, то они сгинули вместе с Ирганом. Приносим свои искренние извинения.

Пока же над големостроителями нависла другая проблема: нужно срочно выбрать нового настоятеля. Чем дольше они станут медлить, тем больше Гильдия будет находиться в состоянии «свободного полёта», который может закончиться очень плохим приземлением. Редкая структура может выживать без руководителя. Их Гильдия к таким не относилась, Аслан четко это понимал.

Чего точно не учли ни мэр, ни заместитель настоятеля Гильдии, так это присутствия третьей стороны. И в Гильдиях, и в ратуше, и в некоторых организациях, принадлежащих торговцам, существовали купленные люди. Эдакие маленькие крысы, работающие на двух хозяев. И когда красиво оформленные листы с витиеватыми отчетами легли на стол мэра, одновременно несколько листов со спешно набросанными доносами отправились разными путями через разных связных к человеку, который также был заинтересован в информации о Вилатосе. Один отчёт кинул в седельную сумку гонец, другой — доставил механический курьер, третий — переместили прямо в замок через редчайший артефакт. И утром следующего дня лорд Арк, неспешно попивая горячий чай, прочел доставленные бумаги.

А потом — вызвал сына. Требовалось кое-что узнать о Вилатосе.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Как лучше продать трофейных големов, чтобы в Гильдии, к которой ты приписан, тебя не взяли за задницу?

Лучший способ, после которого никто не стал бы задавать абсолютно никаких вопросов — сбыть трофейные механизмы немногословному скупщику, с которым ты давно знаком, и знаешь о нём только имя и любовь к быстрому сбыту краденного. Тогда все проблемы исчезают, даже не появившись. Но такой человек был в Ублефесе, не ближе, и, что весьма печально, он пока ещё не был моим знакомым.

Трофеи сложно было принять за краденые. К страже по поводу этих големов не было ни единого обращения, големов я добыл в драке и с их помощью уничтожил могущественного монстра. Здесь я со всех сторон молодец, и единственный, кто мог бы высказать мне претензию по поводу кражи големов — мастер Ирган, мир его праху. Но у гильдейцев возникнут вопросы, особенно, когда они выяснят, что ангары пустуют. Но есть ли мне дело до тех вопросов? Нет. А если дело дойдет до вызова стражи, всё закончится одной короткой беседой в присутствии человека, способного определить: лгу я или нет. Нет, настоятеля я не убивал, и когда перехватывал контроль над големами, на них были разве что простые заклинания, которые устанавливает каждый третий, прежде чем привязать к себе големов.

Я думал, с продажей големов не возникнет никаких проблем. Увы, реальность показала, что я ошибся.

Механизм, который стоял на воротах Гильдии, на этот раз не был столь добрым и отзывчивым, и пропускать повозку с големами отказался: попросту закрыл ворота после того, как внутрь вошли я и Железный.

Намек более, чем прозрачен: на территорию Гильдии нельзя заводить свою армию, не договорившись с руководством. Вполне логично: кто знает, с какой целью ты ведешь внутрь своих големов.

Однако вернуться Железному позволили. И когда он перехватил за руку один из покалеченных механизмом и попробовал пройти через ворота, каменная громада не стала ему мешать. Ладно, буду перетаскивать и продавать машины поодиночке. Долго, муторно, но лучше так, чем вообще никак.

В таком составе мы и потопали до складов. В планах — выбить максимальную цену за разбитого в хлам голема, а последующих — починить и продать уже дороже.

Вот только чего я не ожидал — что кладовщик не согласится покупать механизм.

— Будь это любой другой голем, я бы без раздумий купил его у тебя. Но не этого.

— Чем тебя так смущает потасканый голем?

Кладовщик всплеснул руками:

— Ты серьезно спрашиваешь? Он меня не устраивает тем, что слишком уж похож на выставленные у меня модели, которые вышли из знакомого нам обоим ангара. А ещё — тем, что ещё сутки назад у тебя его не было.

— Это трофей. Со стороны закона всё будет в порядке, — попытался успокоить я мужичка.

— Это твое обещание ничего не стоит, — проворчал кладовщик. — Я знаю тебя без году неделя, и совершенно не знаю цену твоим словам. Когда ко мне стража придет, что я им должен буду сказать? «Вилатос божился, что големы не краденные»?

— Можешь сходить к страже, и выяснить, разыскивают ли они какие-либо модели.

— Это нужно не мне. Да и на фоне гибели настоятеля, которому принадлежали как раз такие модели, это дело слишком дурно пахнет, парень. Прости, но я у тебя голема не куплю. А вот если разберешь его на запчасти, можно будет найти варианты.

Однако искать другие варианты я не желал: запчасти стоят гораздо дешевле, чем собранный голем, потому что в цену механизма ещё включают работу мастера. И иногда — бренд, имя.

Я планировал продать кладовщику одного голема, причём выторговать лучшую цену, а следом продать и остальных, стараясь удержать цену не ниже той, за которую продам первую модель. Но если уж у меня не получается толкнуть кладовщику одного голема, на этом можно общение и закончить. Тогда — буду чинить и сбывать големов медленно, продавая зажиточным горожанам. Если мэр не заартачится, если не захочет переиграть, всё будет великолепно, пусть и долго.

Кстати, лучше бы мне связаться с какими-нибудь торговцами, способными реализовать крупную партию любых товаров. Здесь пригодились бы связи с теми купцами, которых вытащил мой голем, но я опасался, что торговцы ещё таят обиду насчет ультимативного требования спасти их за деньги. Впрочем, эти три караванщика — не самая влиятельная и богатая аудитория. Это не те купцы, которые покупают себе особняки в центре города и нанимают кучу людей для работы. Тройка купцов — так, челночники, снующие между городами. Серьезные люди строят большую организацию и нанимают сбалансированные команды опытных авантюристов для сопровождения караванов, и не гоняют меньше, чем по пять повозок. Вот к таким я хочу обратиться.

Но для начала стоит привести в порядок все механизмы. А это ещё минимум два-три дня, проведенные в мастерской. И не скажу, что мне это не нравится — для меня счастье обладать любимым архетипом и применять его навыки.

— Ладно, — кивнул я. — Тогда удачи тебе в твоей работе.

Я вымылся, и завалился спать на ту же кровать, где ночевал в прошлый раз. Когда я зашел в комнату, Ахрила в ней ещё не было — видимо, пропадал на занятиях вместе с остальными парнишками, а когда проснулся — его уже не было. Я проспал и ночь, и всё утро, даже не отреагировав на команду «подъем».

Настало время труда в мастерской.

Стоимость трофейных големов равнялась семидесяти-девяноста золотым. Самый дешевый энергетический кристалл, подходящий для механизмов, в городе стоил шесть золотых монет. На складах, без наценки обнаглевших торговцев, и с учетом скидки мне, как «своему», кристалл стоил четыре золотых. Управляющий модуль был на пару монет дороже.

Я снова перебрал големов, слепив рабочих из нерабочих. Разобрал обоих ржавых, по которым прилетели сгустки с посоха некроцелителя, на запчасти, продал большинство из этих запчастей, остальные — положил отмокать в алхимический раствор. Восстановить этих големов было невозможно, увы.

По прошествии десяти часов я отремонтировал семь механизмов. С учетом машин, которые не пострадали в битве, у меня сейчас половина големов в рабочем состоянии. Значит, пришло время надеть личину, договориться с купцами и продать половину из имеющихся механизмов.

Но заняться этим я не успел. Едва помогайка закончил крепить защитные пластины на последнего голема, в мастерскую вошел послушник и с поклоном сказал:

— Господин Вилатос, мастера Аслан и Сулумун просят вас побеседовать с ними насчет внутренних вопросов Гильдии.

Честное слово, идти куда-либо не хотелось. Я бы сейчас лучше не спеша занялся продажами — слишком уж соблазнительно разом улучшить своё благосостояние на полтысячи золота. Но игнорировать мастеров, местных бонз, было невежливо.

Предполагаю, разговор пойдёт на тему убитого настоятеля и его имущества. Не самая желанная тема для обсуждения на усталую голову, но бегать от разговора о мастере Иргане, в гибели которого я не виноват, будет по меньшей мере странно.

— Это не займет много времени, — снова поклонился послушник. — Мастера настаивают.

— Хорошо, — сдался я. — Веди.

Голем уже включился, получил порцию команд и отправился к повозке, которая по-прежнему стояла за воротами Гильдии, под охраной одного из механизмов. Я же последовал за послушником.

Кабинет, в который меня пригласили, был просторным помещением для переговоров. Вдоль стен — всякие тумбы с безделушками, посередине — широкий овальный стол. У дальней стены замерли три великолепных голема: два ориентированы на скорость, судя по форме, а третий — какой-то непонятный. Универсал?

Внутри меня ждали трое. За столом сидели Аслан — заместитель настоятеля, к которому меня недавно отводил послушник, какой-то франт в щегольском костюме и полноватый старик с неопрятной серой бородой. И так, кто из них мастер Сулумун? И как зовут третьего?

— Добрый день, — произнёс я первым.

Не из уважения к присутствующим, а ради скорейшего начала диалога, который присутствующие начинать не хотели. Чем быстрее они расскажут мне, зачем меня позвали, тем быстрее я уйду заниматься продажами, а потом — и постройкой скоростного голема для своей команды. И этого уже желательно сделать из стали, а не из железа, чтобы потом не применять алхимию для защиты голема от ржавчины. Это Железному можно быть таким — промежуточным вариантом между медным и нормальным големом, дальше недоделками лучше не заниматься, не тратить время и деньги на то, что будет заменено.

— Приветствуем, Вилатос, — ответил за всех Аслан. — Этого уважаемого человека, — кивок в сторону старика, — зовут мастер Сулумун. А этот — подмастерье Линграсс.

— Приятно познакомиться. Итак, чем я обязан вниманию таких именитых людей?

— Чего ты хочешь, Вилатос? — вдруг спросил старик. Его голос оказался тягучим, протяжным. В нем можно было завязнуть. — Хочешь схему по сборке голема, который будет в разы лучше твоего сегодняшнего? Или, может, хочешь стать учеником какого-нибудь мастера, чтобы обучиться и через годик-другой самостоятельно рисовать такие схемы?

— Это не то, чего я хочу, — тактично отозвался я. Не знаю, что за раздача плюшек, но мне не упало заниматься послушничеством, даже если меня станет напрягать лишь один-единственный мастер. Да и кто кого будет обучать в процессе — тот ещё вопрос.

— А чего ты желаешь? Стать наемником, сопровождать караваны? Создавать новые механизмы?

Я хотел стать авантюристом — создать одноименную Гильдию. Еще в список желаний можно внести освобождение всего материка от нежити и команду из лютейших големов этого мира. Но такого они мне предложить не в состоянии.

— Зачем меня вызвали?

— Ты очень молод, и ты уже взял архетип, — высоким голосом ответил франт Линграсс. — Если продолжишь расти в том же духе, лет через тридцать сможешь стать мастером.

— Я польщен, — полным равнодушия голосом сказал я.

Да они здесь тронутые. Потратить тридцать лет на архетип мастера? Я в прошлой жизни гораздо раньше стал им, хотя обучаться стал позже.

— Ты что, иронизируешь? — нахмурился старик.

— Как можно насмехаться над опытом подмастерья? Я удивлен, что в Гильдии на такое требуется не сорок, и даже не пятьдесят лет, а всего три десятка. А зачем меня позвали, кстати?

— Мы позвали тебя ради решения очень важного вопроса. Должен заметить, что наш настоятель мертв. Мы позвали тебя потому, что ты — член Гильдии, который на данный момент находится в городе. Дело в том, что отделение Гильдии не может существовать без настоятеля. Нам нужно выбрать нового, путем голосования каждого патентованного члена, который находится неподалеку.

— Понятно, — кивнул я, и замолчал.

Собравшиеся переглянулись. Старик кашлянул.

— Если проголосуешь за меня, я дам тебе деньги, или даже артефакт. Хочешь артефакт?

— Целый артефакт? Какой щедрый подарок! — не удержался я от очередной порции сарказма.

— Не слишком щедрый, — спокойно ответил старик. — Но и твой голос — голос одного человека. Чтобы получить статус настоятеля, нужно набрать минимум тридцать голосов — это количество точно обеспечит мне победу. Вздумай я дарить каждому артефакты, разорюсь.

— Вы опустили тот факт, что большинство голосов у вас уже есть, иначе бы вы не были так уверены в себе. Не могу представить человека, который появился бы в Гильдии без поддержки и сходу попытался выдвинуться на пост настоятеля.

— Умный молодой человек, — подметил франт. — Может, ты нам тогда уж и правильную стратегию опишешь?

— Я не собираюсь упражняться в остроумии. Давайте с этим покончим побыстрее, и я пойду заниматься своими делами. Кстати, почему такая срочность с выбором руководителя?

— Потому, что Гильдии нельзя быть без настоятеля, малыш. Мастера Иргана уважали мы все: он был скалой, которая прятала нас от ветра. Тебе, пришедшему невесть откуда ехидному ребенку не понять, чего мы лишились. Но Гильдия без настоятеля — это как отряд без командира. Мы должны выбрать нового.

— Ладно, — вздохнул я. — Давайте опустим момент с печалью. Вы спрашивали, чего я хочу, так вот: меня устроит доступ к уникальным големам отделения Гильдии — не к тем, что выставлены на складах, а к сокровищам, о которых ходят слухи. Я не хочу получить себе какую-то модель бесплатно — полагаю, это невозможно. Но я готов её купить. А, вот ещё одно: я хочу, чтобы кладовщик не воротил нос, отказываясь покупать моих големов потому, что решил, будто я связан с гибелью настоятеля, и покупка их незаконна.

— А ты имеешь отношение к гибели настоятеля?

— Нет.

Старик побарабанил пальцами по столу, и нехотя произнес:

— Хорошо, ты получишь требуемое.

— Могу ли я получить всё, что перечислил, до голосования?

— Разумеется. Я не думаю, что ты захочешь пропасть раньше, чем пройдут выборы, или ошибешься в выборе кандидата: ссориться с одним из будущих настоятелей своей Гильдии, по меньшей мере, неразумно.

— Я понимаю, — с сожалением отозвался я. Было бы неплохо получить плату с нескольких участников этого голосовательного забега, но старикан прав, это будет неразумно.

— В таком случае, голосование будет через три дня, в обед. Будь в Гильдии, тебя найдут и пригласят. А пока — следуй за послушником, он передаст указания кладовщику.

Я кивнул, обернулся и шагнул к двери.

— Не расскажешь, откуда у тебя големы мастера Иргана? — поинтересовался старик, когда послушник уже распахнул передо мной дверь.

Что за манера — задавать вопросы в самый последний момент? У меня был соблазн обозначить големов, как трофей, но это бы вызвало дополнительные вопросы.

— Не расскажу. Могу лишь заверить вас, что к смерти настоятеля я непричастен. Големы получены мной вполне законным путем, и вы можете найти человека с навыком распознавания лжи, и я скажу ему то же самое. Всего доброго.

Теперь у меня есть архиважная и архиинтересная задача: выбрать себе голема из внутреннего хранилища Гильдии. А там, как я полагаю, можно найти множество интересных экземпляров. В прошлой жизни меня никто не допускал даже до обычных складов, но я примерно представляю, какие невероятные големы могут быть в Гильдии, чьи настоятели десятилетиями и веками копили знания и модели. Предложи мне в прошлой жизни кто-то оплатить доступ на подобный склад за тысячу-другую золотых — оплатил бы, не раздумывая.

Да, я мог бы отложить это решение на потом, и выбрать модель на свежую голову, но, пожалуй, не стану этого делать. Я не из тех людей, которые откладывают распаковку подарка и получают удовольствие от того, что маринуются в неизвестности. Если есть возможность получить что-то сейчас, я получу это. Тем более, если это — дорогая и наверняка мощная модель голема. Даже если мне придётся потратить на нее полтысячи или даже тысячу золотых монет.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 21 ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Прежде, чем смотреть на выставленные модели, я занялся продажей големов — чтобы купить отличную модель, нужно заработать золото, продав старые.

На этот раз кладовщик нос не воротил. Послушник, что сопровождал меня, передал ему указания от лица беседовавшей со мной тройки, и мужичок, тяжко вздохнув, принялся выкупать у меня всех големов, которых я успел подготовить для продажи. Цену назначил более чем справедливую: каждый из пятнадцати големов ушел за восемьдесят с лишним золотых. Цена разнилась из-за повреждений брони, чьи пластины я не смог до конца выпрямить — кладовщик урезал цену, делая упор на «нетоварный вид».

Когда я уже продрался через препятствия, вытряс из кладовщика бумагу, где значилась сумма, которую мне задолжала Гильдия — тысячи двухсот сорока золотых монет у кладовщика не нашлось. Или же мужичок соврал, что у него их не нашлось. Сорок монет он мне отдал, а насчет остальных тысячи двухсот выписал бумагу — если найду достойную модель в пределах имеющегося золота, то куплю её без посредника в виде золотых кругляшей, а если не найду — со временем обналичу всю указанную сумму.

В момент, когда я стоял, сжимая документ, делающий меня безумно богатым по меркам простых обывателей, в носу защипало. Теперь я — не нищий попаданец, у которого из всех вещей лишь гордость и жадность, а успешный големостроитель. Не только с врагом в виде местного лорда, со знанием будущего, наполненного неудачными походами на мертвые города, с представлением, насколько сильно людей позже станут месить, но и с деньгами.

— А теперь, пожалуй, отведи меня на скрытый склад, — попросил я, и кладовщик молча кивнул.

Мы спустились на минус второй этаж, где я прежде не был. Лестница выходила на огромные двери ангара, опутанные сетью заклинаний, наполненных маной настолько, что мне казалось, будто воздух вибрирует.

Я замер, ощущая силу, пронизывающую это место. Словно меня с головой окунули в изумительный мир созданий, слитых из камня, металла и магических энергий.

Сперва я увидел големов-стражников: высокие и массивные стальные фигуры. Аналитическое заклятье ударилось о броню одного из этих механизмов и рассыпалось на части, не проникнув внутрь. Второе плетение я напитал силой доверху, и то прошло через броню, принеся мне массу информации: энергонасыщенность манопроводов, сведения о двух энергетических кристаллах, расположенных на месте легких обычного человека. А посреди груди — артефакт в виде сферы, который… Я не смог разобраться в свойствах артефакта, потому вызвал оценку, сосредоточившись на магическом предмете.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Сфера щита.

Магический предмет редкого ранга.

При активации создает щит радиусом в три метра. Щит подключен к энергетическому кристаллу, и истощается одновременно с тем, как заканчивается мана в накопителе, либо отключается по мысленной команде обладателя.

Големы эти предназначались для охраны, и были готовы бесстрашно вступить в бой, защищая своего хозяина. И самое важное — обладали нерядовыми способностями.

— Сколько стоит такой? — кивнул я на телохранителя. Приобретать такого я не хочу — при наличии хорошего кузнеца и доступа к складу с деталями я сам в состоянии изготовить такого. Но узнать цену хотел, чтобы знать, на что мне ориентироваться.

— Триста золотых.

Много. Да, я понимаю, что голем из стали, но он не стоит трех сотен. Он и размещения в этом хранилище, если честно, не стоит.

Рядом с немаленькими охранниками красовался голем-ликвидатор из стали, покрытой сверху слоем мифрила. Огромное тело покрывает сложнейшая рунная вязь, которая при активации позволит ему ускоряться и усиливаться, пока в кристалле хватает маны. Пока энергокристаллы не истощены, после активации рун сможет в соло выносить монстров самых нижних этажей подземелья. Изображение такого я видел лишь на рисунках из книг, ни разу не видел вживую. От такого голема, если его отправят против вас, придётся только убегать, или пытаться задержать магией, пока не выдохнется — сражаться с ним бессмысленно. Машина с легкостью может пройти через любую защиту, если хватит маны. А маны у него — один здоровенный энергокристалл. Если бы человек, который создал это чудовище, внедрил в тело голема два или три накопителя, сбалансировав их таким образом, чтобы они не разрушали манопроводы избыточным потоком энергии, этот голем был бы настоящей имбой. Но пока недостаток энергии оставался единственной ахиллесовой пятой этого механизма.

Если бы не цена в пятнадцать тысяч золотых монет, я бы его купил. Скажу честно, в прошлой жизни я не создавал ничего, похожего по характеристикам на эту машину убийств. И вряд ли создам в этой. И дело не в наличии мифрила в качестве защитного слоя — дело в десятках секретов, которые знал создатель этого ликвидатора, а я не знаю.

Следующие големы, мимо которых я проходил, были дорогими, но не столь интересными, как ликвидатор. И аналитические плетения не пробивались через их броню: мастера прекрасно потрудились, дабы защитить свои секреты.

Следующий механизм, возле которого я замер, оказался големом-элементалем. Стоящая наособицу статуя стоимостью в пятнадцать тысяч золотых была закована в лед. Механизм излучает силу стихии — пол рядом с ним покрыт узорами инея.

У меня появилось предположение, что мастер, создавший эту машину, сумел внедрить в конструкцию механизма ядро монстра. Но даже если и так, куда важнее ответ на вопрос — как он это сделал?

Големы, представленные в этой галерее, великолепны и неподражаемы. Это уже не стандартный Железный, это уже работа другого уровня. Скорее даже не работа — искусство.

Этому миру было несколько тысяч лет, и всё это время местные создавали и совершенствовали свои творения. В отношении големов это замедлялось нежеланием делиться секретами, но всё равно какие-то знания рано или поздно просачивались в общий доступ, и тогда Гильдия была вынуждена обучать этим знаниям своих послушников, чтобы те не отставали от средних специалистов. Увы, Гильдия возникла не так давно — две-три сотни лет назад, и не успела стать монополистом на знания: зачастую встречались самоучки, которые превосходили лучшие таланты Гильдии. На некоторых из этих людей обращал внимание сам Захария, и либо благословлял их инструменты, либо иначе выказывал своё признание.

И вот эти люди брали себе разные специализации, и создавали таких големов, которых на данный момент никто переплюнуть не мог. И у меня в глазах появлялся золотой блеск, едва я понимал, сколько подобных сокровищ таится в некрополисах.

Я походил мимо длинного ряда, повздыхал. Соваться к тяжелым мне сейчас не следовало — не по карману. И захватить я их не могу — у каждого выставленного здесь голема отсутствовал управляющий модуль, либо была мощная защита от перехвата управления, как раз для обеспечения безопасности.

А руки чешутся. Например, взять в подчинение вот этого сверхтяжа — трехметрового каменного голема с нефиксированной системой тела. Каждый камень этого голема мог перемещаться по телу и заменить любую его часть. По сути, из этого голема перед битвой можно слепить любой объект, на который хватает массы. Хоть громадного рыцаря, хоть извилистую змею, которая пролезет в дыру с четверть бочки, хоть создать таран на колесах, который будет двигаться самостоятельно. Хотя, с таким механизмом вынести ворота можно гораздо быстрее и проще.

Увы, тяжелые големы мне пока были недоступны — цена на них составляла десятки тысяч золотых. Средние тоже мне были дорогими для меня. Поэтому я присмотрелся к ряду недорогих и легких моделей, цена на которые начиналась от трехсот золотых. Хотя, не все среди легких были дешевыми: вот такого непробивайку в виде обыкновенных рыцарских доспехов из орихалка я взять также не смогу. Он может потягаться в стоимости с големом, состоящим из камней. Легкость и размеры не показатель стоимости.

Я остановился возле одной модели. Тенеплёт. Руки-ноги тонкие, как труба на руле велосипеда, грудная клетка — бочкообразная, на голове, круглой, как желудь без шляпки, два окуляра. Несуразный, хлипкий голем, который, тем не менее, может использовать ману, что накапливает его энергокристалл, не по назначению. Голем обладает способностью к волшебству теневого спектра.

К сожалению, я не мог разобрать этого голема и выяснить его секрет — при попытке вскрыть механизм, срабатывали скрытые печати и конструкция разрушалась. Диагностические заклинания отбивались в сторону сложным комплексом защиты. А вот купить его я мог — цена на данную модель равнялась тремстам сорока золотым монетам.

Если бы голем не подыхал от каждого чиха, или энергокристалл его был размером больше, чем он есть, машина стоила бы гораздо дороже.

Голема можно сделать крепче, ведь для дополнительной брони не нужно лезть к нему в нутро. Но зачастую такая попытка изрядно утяжеляла модель, энергии на движения голема уходило всё больше, а слабенький энергокристалл садился ещё быстрее.

Работа с броней была сложной для големостроителя, который хочет создать выдающегося голема: существовало множество разных сплавов, пластин, методов обработки и крепления этих пластин.

Современные кузнецы и изготовители брони могут изготавливать пластины брони практически любой формы. Они могут выковать как что-то толстое и крепкое, вроде целой нагрудной пластины, так и что-то столь же мелкое и прочное, как мельчайшие чешуйки брони вокруг пальцев механизма. Единичные мастера, живущие в основном в Ублефесе, могли даже снабдить каждую чешуйку руной, которой потом займется зачарователь. Но к таким стояла огромная очередь длиной в полгода. Не каждый кузнец возьмется выполнить твой заказ.

Мне не нужна была непробиваемая защита на големе, но пригодился бы тенеплет, который выдержит удар-другой, и я не потеряю огромную для обывателя сумму золотых в первых же схватках. Потому мифрил я тратить даже не думал. Вместо этого мне нужно придумать такую броню, которая не слишком утяжелит голема, но окажется более-менее прочной. И которую я закреплю на корпус, не потревожив защиты, что установил на машину создавший её мастер.

Я ещё раз окинул голема взглядом и вздохнул от противоречивых чувств.

Фигура голема притягивала взгляд, но не в хорошем смысле. Руки-веточки выглядели жалко, а ладони, вполне обычные для голема, смотрелись, словно взрослые перчатки на ребенке. Несуразно большой корпус… Случись мне столкнуться с умной нежитью, или с людьми, и по этому корпусу навыки полетят в первую очередь. А между тем, магические способности голема не прикроют его от ударов, не отведут заклинания.

Создатель голема сосредоточился на том, чтобы сделать своё творение максимально легким — голем мог уходить в тень, а на пребывание там тратилась энергия в зависимости как раз от объема и веса.

— Интересно, — пробормотал я. — Будет сложновато улучшить твою броню, не ухудшив свободу движений.

Задача разработки улучшенного варианта этой машины заинтриговала меня. Хотя совсем недавно я хотел сосредоточиться на големе, который был бы ориентирован на скорость, но шанс обзавестись собственным диверсантом, упустить не мог. В прошлой жизни у меня не было такого голема. А был бы — возможно, из тени смог бы атаковать посланников городского совета, а мои големы уже и меня защитили бы, и магов добили.

Ловкость в основном давала механизму скорость и, вкупе с быстрыми движениями конечностей, превращала голема в чемпиона уклонений. А вот голем-диверсант в наше время был птицей редкой. Сокрытие в тенях, удары теневыми заклятиями… честно говоря, даже не знаю, какими именно бьет Тенеплёт — это могут быть как теневые копья, так и шары мрака, или что-то иное. На диверсантах я в прошлом не «катался» и не проектировал их — магия была слишком далека от меня. Как и вся магия, которой обладали механизмы — этой грани искусства я коснуться в прошлом так и не смог. Не хватало знаний и практики.

Голем не был вооружен, хотя каждая машина, о которой я знаю, должна иметь при себе оружие. Големы, созданные в виде животных могут кусаться или бить когтями, птицы — клевать. А голема, который может уходить в тень, придётся вооружать оружием, усиливающим его способности. Чтобы клинок не урезал время, которое голем проведет внутри тени, а увеличивал.

— Я могу протестировать этот механизм? — спросил я у кладовщика.

— Разумеется. Но только после покупки. Я гарантирую, что этот механизм находится в идеальном состоянии. Но я не могу гарантировать, что он останется в нем после того, как вы его протестируете.

Отношения с кладовщиком явно не задались, но я не стал обращать внимания на колкость.

— Тогда я его покупаю, — протянул я бумагу кладовщику. Он сделал запись на документе, вычтя сумму механизма, и протянул мне документ обратно. Еще пару дней назад потеря трехсот с лишним золотых монет довела бы меня до истерики, сегодня никак на мне не сказалась. У меня осталось больше восьмисот золотых, и это по-прежнему было целым состоянием. Как ещё два с половиной Тенеплета или двадцать четыре спасенных купца.

Зато я наконец получил право доступа к голему. Кладовщик вытащил из шкафа у стены большую коробку, достал оттуда папку, и громко зачитал череду бессвязных, на мой взгляд, слов и чисел. После этого Тенеплёт будто бы «ожил»: я смог нашарить голема в ментальном плане. И немедленно ухватился за него, устанавливая связь.

— Держите, — протянул мне папку мужичок. — Здесь коды для включения, выключения и перезагрузки голема, а так же документы на владение им. Если Тенеплёт понравится кому-то из влиятельных людей, лучше вам иметь документы, удостоверяющие право собственности на него.

Я не стал огорчать кладовщика и объяснять, что если голем понравится по-настоящему влиятельным людям, им не понадобятся никакие документы, чтобы заставить меня передать контроль.

Протестировать голема я решил на улицах города. Коридоры и ангары Гильдии для такого были чересчур малы, и слишком хорошо освещены.

Я не ожидал, что Тенеплёт будет двигаться так плавно. Несуразный, хлипкий голем передвигался вслед за мной по коридору абсолютно беззвучно. Движения тоненьких рук и ног были обманчиво медленными. Тенеплёт скользил за нами, как ловкий тигр, страдающий дистрофией и не столь крупный, как его грациозные сородичи.

А ещё он стремился занять место за моей спиной и сосредотачивал внимание на моей шее. Это слегка нервировало: слишком уж странным был этот голем, и я не знал, чего от него ожидать. Если бы я не знал о неразумности механизмов, об их абсолютной неспособности обрести самосознание, я бы подумал, что Тенеплёт думает, как бы половчее свернуть мне шею.

Я вышел за ворота, прошел мимо повозки и направился к ближайшим трущобным постройкам. Для своей цели я выбрал двухэтажный кирпичный дом. Он явно доживал не лучшие дни, как и всё вокруг, и стоял, будто сторонясь остальных домов. Пространство между его стенами и стенами ближайших деревяшек нельзя было назвать проулком, скорее — темной щелью в полтора моих шага.

Я отдал голему команду вскарабкаться на крышу дома, и он выполнил её с обезьяньей ловкостью: ухватился за выкрошившийся кирпич, подпрыгнул, подкидывая себя повыше, уцепился двумя рукой за крепление хлипкой водосточной трубы, второй рукой захватил деревяшку подоконника второго этажа и спустя пару секунд был на крыше. Без единого скрипа подоконника, без треска металла.

Я новым взглядом пробежался по механизму, что стоял на краю крыши.

Сутулая поза и длинные руки обеспечивали голему способность перемещаться даже по стенам. Думаю, в лесу он будет действовать не хуже — а то и по ветвям без всякого замедления времени сможет бегать. Этот голем явно недооценен. Не знаю, кто назначил ему цену в три с половиной сотни золотых, но он здорово облажался: механизм стоит дороже.

И это я ещё не протестировал переход в тень. Кстати, об этом.

По моей команде голем спрыгнул в щель между домами. Я проследил за ним взглядом, и увидел, как голем исчезает в полете, будто стертый огромным ластиком. Я чувствовал, что машина приземлилась на землю между домами, знал, где именно он стоит, но не видел его. Тень между домами стала гуще, только и всего.

От фиолетового шара, что вылетел из переулка, веяло леденящим холодом. Он с поразительной точностью попал по камню, обволок его и исчез, вылетев на свет. Что удивительно, камень исчез.

Следующую минуту я развлекался, кидая всё новые и новые камни, осколки стекла и деревянный мусор, найденный мной возле прохода между домами. Голем мог манипулировать черными шарами с безупречной точностью. Снаряды летели довольно быстро, обволакивали цель и с тихим шипением истаивали, вылетая на свет. Что будет с человеком, который попадет под удар, не знаю, но наверняка ничего хорошего. Надо будет как-нибудь проверить снаряды на крысах, мышах, или каких-нибудь монстрах в лесах или в подземелье — не думаю, что дальнейший мой путь обойдётся без встреч с подобными существами. Этот голем для того и создан — без каких-либо колебаний ломать и разрушать, заливать тьмой то живое, что встало на пути его хозяина.

Был и минус — каждый снаряд отнимал по два-три процента энергии из накопителя голема. Поигравшись и доведя количество доступной ему маны до пятидесяти процентов, я решил проверить второй магический удар, доступный голему — «пелену тьмы», которая сожрет в разы больше энергии, а потом — закругляться, чтобы Железному не пришлось тащить обесточенного Тенеплета. Но испытать этот навык я не успел: реальность показала, что у нее на этот счёт есть другие планы.

Железный обернулся, и через его зрительный модуль я увидел приближающуюся компанию из четырех человек. Все они носили броню с эмблемой клана Кровавой луны.

— Вилатос? — спросил самый старший из них.

Отрицать свою личность было бесполезно, но я попробовал.

— Нет.

— Предлагаю пройти с нами, только без голема. Не нужно усложнять и снова прятаться на территории Гильдии. Вам ничто не угрожает, мы просто зададим вам пару вопросов в более подходящей обстановке.

Железный приготовился выхватить меч из ножен.

Тенеплёт получил приказ приготовиться атаковать по команде.

Вечер переставал быть томным.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀