Архимаг в матроске. Части 1, 2

Глава 39

— Леона! — слышу я Бенкин крик из прихожей.

— Леона!!

Чёрт, сбила. Я только что диктовал гремлину очередную заумную фразу для своей новой книги, а тут Бенка припёрлась. Шумит.

— Леона!!!

— Ну, чего? Тут я. И незачем так орать. Я и в первый раз прекрасно тебя слышала.

— Леона, я — бакалавр! — Бенка вбегает в библиотеку прямо в куртке и сходу вешается мне на шею. Нет, не то чтобы я был против этого, но, вообще-то, я тут работаю. Хотя… уже не работаю. Диктовать что-то умное с Бенкой на шее решительно невозможно.

— Бенка, куда ты лезешь в куртке. Смотри, что ты наделала — у меня весь халат мокрый.

— Да, ладно. Другой надень. Мессир Кано вернулся и подтвердил то, что я бакалавр.

— Вот видишь. А ты боялась. Слезь с меня.

— Спасибо, Леона. Это всё благодаря тебе. Это ведь ты смогла вернуть записку.

— Пустяки. Мне было не трудно. Бенка, сними, наконец, куртку. Не видишь, с неё на пол капает?!

— Сейчас сниму. Мессир Кано показал мне записки. Все три штуки.

— А я так и не поняла, зачем Теодорчик отдал их ему все.

— Просто он бестолковый.

— Как и ты. Каков демонолог, таковы и его демоны.

— И не говори. Но ведь это был мой первый призыв. И я справилась. Сама. В следующий раз я буду умнее.

— Надеюсь.

— Давай сегодня больше не будем ничего делать, а устроим праздник, а?

— "Ничего не делать" — это я умею. Собственно, это вообще моё любимое занятие. Так что я согласна…

Прежде чем отнести записки, Теодорчик два дня с утра до вечера тренировался взлетать. Это оказалось совсем не так просто. Записок мы ему с собой не давали, пока он бегал кругами по Академии. Свой ржавый трезубец бес тоже оставлял у нас в келье, чтобы опять об него не споткнуться.

На удивление, народ вполне спокойно относился к носящемуся по территории Академии мелкому бесу. Бегает — и пусть себе бегает. Значит нужно кому-то, чтобы бегал. Ни на кого не нападает, никто его самого не преследует, тревоги никто не объявил — поводов для беспокойства нет. Так что Теодорчика даже ни разу не попытались остановить.

Правда, народ у нас тут живёт привычный к чудесам. В Академии много чего странного происходит. Каждый третий день, например, на нашем стадионе два настоящих живых сержанта проводят занятия по строевой подготовке со скелетами. Ума не приложу, для чего скелетам строевая подготовка. Но тренируются зачем-то.

А ночевал Теодорчик у нас в келье. Бенка выдала ему раскладушку и указала место у входной двери, где он будет спать. В целом, бесёнок вёл себя нормально. Не шалил, не сорил, ел то, что ему давали, а после своих пробежек обязательно принимал душ, так как от него начинало сильно нести псиной. И для этого мне пришлось подарить ему мой розовый халат, а себе достать новый.

Единственный конфуз случился с Теодорчиком в первую ночь, когда он ночевал у нас. Бенка не научила его пользоваться туалетом и даже не сказала, где это. А сам бесёнок, отчего-то, не спросил. И когда я пришёл утром умываться в ванну, то обнаружил в раковине большую и вонючую кучу, которую этот мелкий свин туда навалил.

Наконец, через два дня тренировок, Теодорчик научился своему Бегу Сиире и смог оторваться от земли. Потренировавшись ещё пару часов для уверенности, он пришёл к нам и сказал, что готов нести записку. На всякий случай, мы дали ему три копии. Одну он положил в сумку, вторую — в карман, а третью понёс в руке. А ещё две копии записки оставались у нас дома. Просто так, а то вдруг он опять намочит?

Действительно, Бег Сиире — это очень быстро. Наш курьер вернулся уже через час и доложил, что всё сделано. Обмануть он, конечно, не мог. Его собственный контракт не позволил бы этого. Но в графе "задание" на бланке контракта была пустота, что могло означать только одно — Теодорчик справился и отнёс записку. Причём, на всякий случай, отдал Кано все три экземпляра. Вероятно, опасался того, что тот потеряет или испортит столь ценный документ.

А потом бес потребовал свою плату. Довольная Бенка расщедрилась и выдала ему премию — уколов себе палец иголкой капнула в ложку не две, а три капли. Теодорчик чуть не описался от радости. А когда он засунул ложку с кровью себе в рот, то с ним случился натуральный припадок. Он мычал, стонал, закатывал глаза и похрюкивал. Минут десять облизывал и обсасывал ложку со всех сторон, пока не убедился в том, что крови на ней больше нет.

Когда же Бенка в качестве бонуса одарила Теодорчика ещё и окровавленной ваткой, которой останавливала себе кровь на пальце, радость беса вообще перешла все мыслимые границы. Опасаясь, как бы Бенка не передумала, Теодорчик торопливо попрощался и, совершенно счастливый, убыл к себе домой.