Арабские сны

Глава 6

Я стояла в стройном ряду молоденьких девушек. Только, в отличие от меня, они не вертели недоуменно головой по сторонам, а спокойно шептались друг с другом, периодически хихикая и бросая неоднозначные взгляды на гаремных евнухов, охраняющих вход в зал, в котором мы находились.

Меня привели сюда после бани и унизительной процедуры осмотра лекаршей – молчаливой женщины в полосатом халате и шароварах, – которая сперва заставила меня открыть рот и внимательно рассматривала зубы, словно я была арабским скакуном на продажу, потом долго и больно мяла мне грудь, а в конце заставила усесться на мраморную лавку и раздвинуть ноги. Этот момент нашей встречи мне хочется забыть как можно скорее – она больно ширнула своим указательным пальцем мне между ног, прокрутила его внутри несколько раз, а потом укоризненно покачала головой.

А что она хотела? Чтобы молодая и привлекательная, да еще и девственница? Мало того, что похитили, притащили в гарем какого-то богатенького эмира, возомнившего себя персидским шейхом, так еще и девственницу им подавай! Лучше смотреть надо было, когда выбирали жертву!

Потом эта особа, не произнеся ни слова, достала из кармана какую-то стеклянную баночку с зеленой мазью, обмакнула в нее все тот же указательный палец и погрузила его в мою вагину. В тот момент я думала, что превращаюсь в дракона и могу взлететь, попутно выпуская языки пламени из того самого места. Внутри все горело и пылало, словно эта ужасная мазь была сделана из смеси черного и красного перца.

Спустя час ощущения были немногим лучше. Мышцы ныли и пульсировали, их как-будто кто-то растягивал, привязав с двух сторон по гирьке.

– А вас тоже похитили? – я наклонилась к соседке справа и с видом заговорщика прошептала ей свой вопрос на ухо.

– Продали. Пираты, – равнодушно ответила мне русоволосая девушка, похожая на гречанку.

– У нас что, еще не искоренили рабство и торговлю людьми? – У меня от удивления открылся рот. – Я, конечно, смотрю новости и периодически слышу, что людей воруют и требуют выкуп, но вот чтобы так – массово, – вижу впервые. Еще и пираты. Из Сомали?

– Ты с луны, что ли, свалилась? – с усмешкой ответила мне гречанка. – Никогда это не искоренят, пока есть гарем османского султана и персидского шаха. И какое такое Сомали? Где это? – девушка вопросительно уставилась на меня.

Опять какой-то султан и шах. Что за бред?! Последний султан Османской империи умер еще в начале двадцатого века. А на месте Персии давным-давно Иран, Эмираты и прочие вновь образованные государства. К тому же как можно не знать сомалийских пиратов? У нее телевизора, что ли, нет?

– И сколько же за вас заплатили? Сколько тысяч долларов стоит нынче человеческая жизнь?

– Вот ты странная! – девушка смерила меня недоуменным взглядом и цокнула языком. – Какие еще доллары? За меня капитану заплатили десять серебряных дирхамов!

Она произнесла эту сумму с гордо поднятой головой, как будто говоря мне: – Смотри, какие деньжищи за меня отвалили! Я ценное приобретение!

Голова шла кругом. Султаны, шахи, дирхамы. А еще и странная деревянная мебель, одежда прямиком со съемок исторического сериала, факелы на стенах вместо электрических лампочек. Куда меня привез этот проклятый Ахмед? И где он сам? И где Лерка?

Вопросы в моей голове возникали быстрее, чем я находила на них ответы.

– Эй, вы, двое! – высокая темноволосая девушка в бордовой рубахе и золотых шароварах, с тюбетейкой на голове, бросила на нас сердитый взгляд. – Вам кто разрешал шушукаться? Рты на замок!

– Я Элена, с Крита, – сквозь зубы прошептала моя собеседница, слегка наклонив в мою сторону голову. – А эта змея – Зейнаб-калфа, помощница хазнедар. С ней лучше не спорить. Чуть что не так – сразу отправляет на фалаку.

Дрожь прокатилась по моему телу при упоминании этой средневековой гаремной пытки. Куда же я попала, если здесь все еще наказывают ударами палок на фалаке?!

Неожиданно в зал, где мы находились, уже знакомый мне Масуд-ага за волосы втащил брыкающуюся и кричащую девушку. На бедняжке была надета такая же светлая льняная рубаха, как и на всех нас, только порванная в нескольких местах. Черные волосы закрывали ее лицо. Но вот голос показался мне до боли знакомым.

– Иди, несчастная! Хазнедар так просто это не оставит! Ты сама себе подписала смертный приговор! О аллах! – приговаривал Масуд-ага, толкая ее вперед до тех пор, пока она не встала последней в нашем ряду. – Сама себя лишаешь счастливого шанса оказаться в покоях повелителя! Сгниешь в старом дворце, вычищая чаны да кастрюли! Шайтан тебя подери, несносная девчонка.

– Да пошел ты, кастрат! – огрызнулась девушка и смачно сплюнула на пол.

Сердце в моей груди замерло, едва я услышала родной голос подруги. Это была Лера, сомнений больше не осталось. Она убрала с лица волосы и горделиво задрала подбородок.

– Ай-ай, да откусит шакал твой грязный язык! Бесстыжая! – Масуд-ага покачал головой и пригрозил ей пальцем.

– Лерка! – Я слегка наклонилась, чтобы меня было видно, и посмотрела в ее сторону.

Лицо подруги сначала напряглось, а потом она обернулась ко мне, расплываясь в широкой улыбке.

– Лекси!

– Я что, плохо объяснила?! – Ко мне подошла та самая Зейнаб-калфа и больно схватила за запястье. – Двадцать ударов палками на фалаке! – гаркнула она на весь зал, так что эхо ее гнусавого голоса разнеслось до потолка.

– Ах ты курица! – закричала Лерка и сделала в мою сторону несколько шагов.

Еще бы чуть-чуть, и эта злобная стерва точно отправила бы нас на фалаку, но в этот момент деревянные двери распахнулись, и в зал вошла Наргес Хатун. Лерка поспешила встать на место.

Хазнедар несла себя, словно драгоценность. Горделиво ступая, держа голову высоко и ровно, эта важная особа смотрела куда-то перед собой, словно не замечая нашего присутствия. Наряд из дорогой ткани шелестел при каждом шаге, а вышитая драгоценными нитями и жемчугом тюбетейка добавляла ей пару сантиметров роста, делая ее еще более важной и статной.

Она остановилась в центре комнаты и окинула нас быстрым цепким взглядом. Затем подошла к последней в ряду девушке слева от меня. Взяв ее за подбородок и бросив оценивающий взгляд на ее лицо, она слегка толкнула девушку в плечо, так что та была вынуждена сделать шаг назад. Вторую девушку постигла та же участь. Возле третьей Наргес Хатун задержалась и кивнула Масуд-аге. Тот взял девушку за локоть и отвел в сторонку. Очередь дошла до меня.

Строгая начальница гарема больно схватила меня за подбородок двумя пальцами, затем опустила взгляд на вздымающуюся под тканью рубахи пышную грудь, потом посмотрела мне прямо в глаза и, поразмыслив пару секунд, толкнула меня в плечо. Что это означало, я еще не поняла. Очевидно, она отбирала девушек. Но для чего? Или для кого? И что мне теперь делать – радоваться, что меня для «этого» не выбрали, или горевать, что не попала в число избранных?

Пока я размышляла, стоя среди отвергнутых, хазнедар добралась до Лерки.

– Строптивая девушка. Много сил придется потратить на воспитание. Что скажешь, Масуд-ага?

Наргес Хатун протянула к Лерке руки и наглым образом вцепилась обеими ладонями ей в грудь. Лицо моей подруги перекосилось от злости. Она схватила хазнедар за запястья и резким движением убрала ее руки с груди.

– Не смейте меня касаться! Кто вы такая? Что вы себе позволяете?! Я подам заявление в полицию! – кричала Лерка.

Зейнаб-калфа тут же подлетела к ней и ловко скрутила руки за спиной.

– Сатрапы! Кровопийцы! Бандиты! Вас всех арестуют! – верещала моя подруга, а я мысленно молилась, чтобы она заткнулась. Что-то подсказывало мне, что Зейнаб-калфа вовсе не шутила про фалаку и двадцать ударов палками.

– Успокойся, сумасшедшая! Какая невоспитанная рабыня! – причитал Масуд-ага, качая головой.

Хазнедар тем временем схватила подол Леркиной рубахи и резко задрала его наверх до самого пупка, открыв наготу моей подруги всем собравшимся.

– Сволочи! – завыла моя подруга и начала извиваться, как змея. Я прикрыла лицо руками. Такое унижение она им точно не простит.

– Посмотри, Масуд-ага! Лобок ухоженный, бедра упругие, ноги длинные и стройные. Кожа нежная, мягкая. Живот плоский и красивый. Будем с ней возиться или перепродадим?

– Повелителю уж больно наскучила Дэрья Хатун. Совсем загрустил. Как бы не заболел, избави аллах!

Лерка продолжала извиваться и брыкаться, изо всех сил стараясь освободить из плена руки.

– Но эта наложница – сущий демон. Сбежала из хамама, ударила евнуха, много ругается и кричит. Даже не знаю, Наргес Хатун. Стоит ли овчинка выделки?

– Ясно.

Хазнедар сдвинула брови и еще раз внимательно посмотрела на красную от стыда Лерку.

– Слушай меня, хатун, не перебивай. У тебя есть выбор. Две дороги открыты перед тобой. Первая – ты усердно учишься, слушаешь меня, агу и калф, попадаешь в покои падишаха, рожаешь ему наследника и становишься султаншей. Вторая – ты брыкаешься, как бешеная кобылица, ругаешься, как янычар, дерешься с прислугой и оказываешься на невольничьем рынке, где мы продаем тебя старому вдовцу за два медяка. Жизнь свою ты кончишь в какой-нибудь дыре под Тебризом. Тебе выбирать.

Лерка притихла и даже перестала дергать руками.

– Хорошо. Я буду учиться, – обреченно выдала моя присмиревшая подруга, стыдливо опустив голову.

– Так-то лучше. – Наргес Хатун похлопала ее по плечу и ехидно улыбнулась.

– Остальных ведите в кладовую. Пусть начинают работать. Сегодня нужно перебрать пять мешков гороха. Пока не сделают – ужином не кормить!

«Не царское это дело», – подумала я, в то время как крепкие руки Зейнаб-калфы подталкивали меня к выходу.