Апостол Кармы

Глава 19 Про три семерки

— Оранжевый уровень опасности, — Ксюша помахала телефоном. — МЧС ещё утром прислали.

— И правда.

У меня в сообщениях тоже было предупреждение, но я его, видимо, смахнул не глядя. Был слишком занят Серафимом Шорохом.

Так вот. Интриги как таковой нет, и ситуация просматривается насквозь. То, что за работу в экстремальных условиях коммунальщикам причитается некоторая индексация заработной платы, лежало в основе того цирка, что происходил сейчас на улице. Другого объяснения быть не может. И думается мне, что устроить атата начальнику ЖКХ можно на основе одной-единственной видеозаписи, на которой оранжевые жилеты подметают дождь.

А госпожа Успенская-Меренберг тем временем уже наснимала из окна на целый репортаж.

— Помнится вы говорили, что в городе ничего интересного не происходит, — отирался рядом с ней Панкратов. — Просто не туда смотрели, Ваше Благородие.

Но!

Суть в том, что «атата» может быть очень разной. На чём настаивать — на увольнении или на посадке? Или вообще ограничиться выговором в духе «больше так не делай»? Чтобы решить это наверняка, я хотел бы сперва разобраться в некоторых вопросах.

Вопрос первый: о какой именно индексации идёт речь?

— Ну что там, Ксюш?

— М-м-м-м, — расстроенно протянула Рыжикова. — Согласно ТК РИ, в этом случае зарплата увеличивается всего в полтора раза, — девушка отложила телефон и провела ладошкой над пламенем свечи. — Сверхурочные или праздничные и то выше оплачиваются. Обидно даже как-то.

— Не то слово.

А теперь вопрос второй: знают ли сами работники о том, что им причитается надбавка? Ведь если всё происходит добровольно, и людям таким образом предлагается подзаработать на свой страх и риск — это одно. Можно включить режим человечности и всепонимания. А вот если разница оседает в кармане вышестоящего ублюдка…

— Альберт Маркович Дандевиль, — Брюллов подсветил фотографию начальника ЖКХ на пробковой доске. — Вот он.

— Какая противная рожа…

— Идут вроде! — крикнула Варвара, всё так же выглядывая из окна.

И впрямь. Наш старший, — и покамест единственный, — оперативник героически вышел в бурю, схватил первого попавшегося паренька-уборщика и уже тащил его за собой по мосту.

— Пойду встречу, — сказал я, взял свечу и спустился на первый этаж.

Ещё пара минут и дверь открылась.

— На каком основании вы меня задерживаете⁈

— Да никто тебя не задерживает, — сквозь зубы процедил мокрый Саныч. — Просто поговорить хотим.

— Я требую, чтобы при разговоре присутствовал мой адвокат!

— А он у тебя есть?

— Нет, но…

— Но вот и не нужен он тебе, значит.

— А я знаю, что вы задумали! Знаю, да-да-да! Я подданый Российской Империи! Официально! Мне бояться нечего! Все документы в полном порядке, просто они сейчас дома! Вы ещё прощения просить будете! — загорелый от природы парнишка задержался в дверях, снял с себя тюбетейку и выжал её за порог. — Что⁈ — парень поймал на себе мой взгляд. — Что вас так удивляет⁈

— Да ничего, по правде говоря.

— Хозя-я-я-яин, — парень нахлобучил тюбетейку обратно и изобразил акцент. — Работа, дэнги, плов кющать. Так я, по-вашему, должен разговаривать⁈

— Отнюдь.

— Я русский язык в школе учил, как основной! Понятно⁈

— Понятно, — кивнул я. — А ещё мне очень нравится ваш боевой настрой. Пойдёмте. Выясним, не обманывает ли вас работодатель…

Паренька звали Джон. Ну… на самом деле Бободжон, да и не такой уж он «паренёк» оказался, просто выглядел очень молодо. И прежде, чем перейти к главному, мы узнали о нём самое основное.

Итак: работа в коммунальных службах была для Джона не главным источником дохода. С сентября по июнь он трудился физруком в местной школе, а вот летом выкручивался как мог. Вёл кружок по борьбе, иногда курьерил, а иногда выходил с метлой на улицы.

— И ничего постыдного я в этом не вижу!

— Да успокойся ты уже, — попросил я. — Мы на твоей стороне. Ксюш, объясни пожалуйста.

И Ксюша объяснила. И чем дольше она объясняла, тем шире становились глаза Бободжона. Да, требовать адвоката — это одно. Это мы все в фильмах видели. А вот на то, чтобы всерьёз разобраться в собственных правах, когда у тебя три работы и четыре ребёнка… на это крайне трудно найти и время, и силы.

— … именно поэтому мы с тобой и хотели поговорить, — сказал я.

— Ага, — кивнула Ксения Константиновна. — Скажите, Джон, вас часто вызывают работать в непогоду?

— Часто, — а парень аж кулаки сжал. — Я бы даже сказал «всегда».

— А зарплату за подобные выходы индексируют?

— Пятьсот рублей сверху накидывают.

— То есть не в полтора раза?

— Не в полтора…

Ну вот и всё. Альберт Маркович официально мразь. Можно ехать, да брать. Помнится, у меня на повестке дня стоит господин Терентьев, что норовит ударить ниже пояса, но… раз уж подвернулся Дандевиль, пусть будет Дандевиль. Для затравки.

— А не хотел бы ты дать показания?

— О да-а-а-а, — протянул Джон. — Ещё как хотел бы.

— Отлично. Михал Михалыч?

— Да, Ваше Сиятельство?

— Нам бы на арест выехать. Желательно толпой, чтобы у господина Дандевиля не возникло мыслей сопротивляться, и не пришлось решать вопрос «силовыми методами». Справишься тут один?

— Ох, — усы тайника поникли, как моржовые бивни. — Совсем один? Может, Её Благородие Варвара Викторовна останется и поможет мне?

Недавней ссоры и оскорбления Семёновского полка как не бывало. Панкратов может и не простил, а вот его либидо оказалось очень отходчивым.

— Хорошая мысль, — подыграл я. — Варвара Викторовна, останьтесь.

— Эй! Я вам тут не нанималась!

— Вроде бы нанимались, — напомнил я. — Официальное трудоустройство в отдел под патронажем Его Величества всё ещё интересует? — и крыть тут нечем. — Так… Виталя!

— Да?

— Подгони машину ко входу…

— Ну же! — Альберт Маркович сжал зубы.

Пускай у него в доме электричество не вырубило, он всё равно сидел в темноте. В спущенных по колено штанах и с кружкой давным-давно остывшего чая под рукой. В лицо светил монитор. По окну стучал дождь, в барабане стиральной машины тухло мокрое бельё, а на кухне в раковине откисала примерно вся посуда, что только есть в доме.

Дандевиль был занят. Играл.

— Ну же, ну же, ну же…

Покерный турнир на выбывание был в самом разгаре. И пускай Альберт Маркович всю дорогу потихонечку сливался, сейчас у него появился настоящий шанс удвоиться, — а там, глядишь, и в лидеры выйти. В руку начальнику ЖКХ зашли два туза. Самая сильная из возможных комбинаций.

«Прочь эмоции!» — решил для себя Дандевиль: «Следуем науке!»

Первые три карты ещё не легли на стол. А потому чтобы не спугнуть других игроков, Альберт Маркович не стал борзеть. Едва ощутимо повысил ставку, однако в ответ нарвался на настоящую агрессию.

— Отлично!

Его перебили.

Раз перебили, два перебили, — всё выше, и выше, и выше.

Слово за слово, фишками по столу, и пользователь под ником «DENCHIK_NIGREANOV_1974» выставился против него на всё. И вот теперь-то наконец настал момент истины. Электронный крупье сгрёб электронные фишки в электронную кучку и вскрыл карты игроков.

— Ах-ха-ха! — Дандевиль аж в ладоши хлопнул. — Семёрки!

Против его пары тузов играла пара семёрок.

— Сюда, блин! — крикнул Альберт Маркович и ради такого даже стянул с себя штаны. — Ах-ха-ха-ха!

А на стол тем временем легла невнятная чушь: два, четыре и валет разной масти.

— Ну же!

За ними десяточка.

— НУ ЖЕ!!!

И-и-и-и…

— НЕ-ЕЕЕЕ-ЕЕЕТ!!! — финальной картой на стол прилетела семёрка. — ДА КАК⁈ — от эмоций, Дандевиль вскочил на ноги и чуть было не ударил монитор. — КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО⁈

Хотя прекрасно знал, как такое возможно. Изучал теорию, согласно которой генератор случайных чисел отнюдь не случаен. Пускай покер — меньшее из азартных зол и в какой-то мере даже спорт, казино никогда про себя не забывает. Казино выгодно, чтобы турнир побыстрее закончился, и для этого слабые игроки должны побыстрее вылететь из-за стола. Вылететь, чтобы поставить заново.

Вот только…

— НЕТ!!!

Вот только Альберту Марковичу теперь было нечего ставить. Весь сегодняшний навар с подметания улиц во время бури ушёл в карман «DENCHIK_NIGREANOV_1974».

— Чёрт…

Дандевиль упал обратно в игровое кресло. Руки коммунальщика тряслись как с перепоя, а на лбу выступил холодный пот. Сеанс получения быстрого дофамина окончен, и вокруг сомкнулась мрачная реальность. И здесь, в этой реальности, он был должен.

Зависимость разрушала его жизнь уже давно. Причём история банальна донельзя. Сперва на развлечения Дандевиля шли «свободные» деньги, потом пошли «несвободные» и пришлось ужиматься в быту. Стало обидно. Долго ли, коротко ли, для того чтобы отыграться был взят первый кредит.

И вот тут Альберту Марковичу бы остановиться, отдышаться, смириться и завязать. Однако перемены в мышлении уже произошли. Вернуть долг обычным способом представлялось чем-то слишком долгим, трудным и, — главное! — нечестным. И потому требовалось именно что отыграться.

Второй кредит, третий, четвёртый. Когда банки отказались финансировать дальнейшую игру Альберта Марковича, в ход пошли микрозаймы.

В этот момент у Дандевиля ещё был шанс на спасение. А именно — банкротство. Да, он потерял бы всё своё имущество, зато получил бы второй шанс. Однако… нет. Точка невозврата была пройдена в тот момент, когда Альберт Маркович занял у людей. У очень и очень серьёзных людей, имена которых страшно произносить вслух.

— Чёрт, — Дандевиль закрыл глаза и сполз на пол. — Чёрт, чёрт, чёрт…

Примерно тут же им была придумана схема с индексацией зарплат коммунальщиков. Опасная, потому что невозможно глупая, но… Альберт Маркович уже ударился во все тяжкие. Отныне для него, — в максимальной степени отчаянного, — все средства были хороши.

Жаль только, что вместо того, чтобы раскидываться с долгами по частям, он продолжал пытаться отыграться.

— Чёрт…

Лёжа на полу в тусклом свете монитора, Альберт Маркович дотянулся до штанов и подоткнул их себе под голову на манер подушки. Тильт. Вот он. В таком состоянии начальник ЖКХ мог пролежать до самого вечера, а там глядишь и до следующего утра. Еда, вода, душ… всё это отныне не требовалось.

Однако сеанс жалости к себе внезапно был прерван телефонным звонком.

— Да? — хриплым голосом спросил Дандевиль и выслушал о том, что какой-то человек увёл Бободжона прямо с рабочего места. — Кто? Что⁈ Это ещё кто такой?

Таинственный мужчина представился сотрудником «Конторы по борьбе с лихоимством и кумовством». Чушь? Чушь. Причём махровая. Однако менее страшно от этого не стало. Когда что-то подобное происходит, происходит оно явно неспроста.

А потому нужно уточнить наверху.

Не попрощавшись со своим информатором, Альберт Маркович сбросил звонок и тут же набрал Крыскиной. Довольно подробно объяснил ей свою проблему, а пока объяснял изо всех сил надеялся, что Лариса Сергеевна сейчас просто посмеётся и скажет не обращать внимания.

Однако Крыскина выслушала его историю молча. Ещё и не ответила ничего.

— Лариса Сергеевна?

— Да?

— А что происходит-то? У меня что? Проблемы?

— Да, Алик, — Крыскина тяжело вздохнула. — У тебя проблемы. И во всех своих проблемах виноват ты сам.

— И что мне теперь делать⁈

— Нет, нет, нет… не впутывай меня в это.

— Что мне делать, Лариса Сергеевна⁈

— Ох…

Пауза затянулась настолько, что Дандевиль дважды отрывал телефон от уха и проверял, не сбросила ли Лариса Сергеевна звонок. В окно барабанил дождь. На мониторе мелькали карты. Тухло бельё, кисла посуда, а безнадёга Альберта Марковича перешла на качественно новый уровень.

— Беги, Алик, — услышал он в трубке печальный голос. — Беги…

— Стой-стой-стой! — одёрнул я Виталика и обернулся назад. — Ребята, в дом! Проверьте рабочий компьютер, переписки и всё в том же духе! Не спорить! Вперёд-вперёд-вперёд!

Ксюша, Андрей и Виктор Саныч Разорин десантировались на подъездную дорожку к дому Дандевиля и прикрываясь от дождя руками побежали к раскрытой настежь двери. Мы же с Шапочкой…

— Гони, Виталя! Гони-гони-гони!

Джип коммунальщика выскочила из ворот буквально перед нами. Пара секунд, и мы успели бы заблокировать гада на собственном участке, но если бы да кабы, бы-бы-ры-бы, бы-бы-бы…

— Виталя, осторожно! — машинально заорал я, когда Шапочка вжал педаль в пол, а меня в свою очередь вжало в кресло. — Виталя! — такси рвануло сквозь непролазную стену дождя. — Виталя, ты хоть что-нибудь видишь⁈

— Не переживайте, Сергей Романович! — подмигнул Шапочка, резко крутанул руль и послал машину в занос. — Здесь ведь всё вокруг моё, родное!

А мне пришлось проявить самообладание, чтобы не заорать в тот момент, когда задница такси прошла в считанных сантиметрах от пустой остановки. Теперь меня вжимало в дверь, а помимо прочего с торпеды мне прямо на колени начали сыпаться мягкие игрушки.

— Ой! — засмеялся Виталя. — На вас Премудрая Ряпушка прыгнула!

Из хороших новостей — где-то впереди за дождём появились габариты машины Дандевиля. Вёл себя коммунальщик точь-в-точь, как загнанная крыса: топил по одноколейке частного сектора как только мог быстро. И в такой ситуации непогода не может не радовать. Раз все сидят по домам, то и сбить кого-нибудь случайно не получится.

— Отрывается, — пробубнил себе под нос Виталя. — Собака такая.

По прямой старенькое такси Шапочки явно проигрывало джипу Дандевиля.

— Ничего-ничего. Посмотрим ещё…

И снова резкий поворот, и снова нас с Премудрой Ряпушкой мотыляет по салону. А дальше ещё интересней — машина как будто бы со ступеньки упала и тут я понял, что мы на грунтовке. А скорость тем временем…

— Виталь, ты бы сбросил.

— Всё хорошо, — ответил Шапочка. — Переславль нам разбиться не даст.

Тут он снова крутанул руль, а затем… отпустил его. Заложил руки за голову, улыбнулся и даже глаза прикрыл. А неуправляемую машину потащило боком по грязи.

— Ой! — окстился Шапочка. — Радио включу!

— Ты не один…

— … в сердце не держу я, — подпел Виталя. — Что однажды простил и случайно открыл это небо вникуда-а-а-а-а! — и снова взялся за руль, но… лишь затем, чтобы побарабанить по нему. — Ты не один! Оп!

Ещё один импульс в руль — такси вновь обрело некое подобие сцепления с дорогой, и завизжали мокрые покрышки. То есть мы снова на асфальте. Какими-то окольными путями пронеслись сквозь частный сектор и выскочили на пустую зону погрузки рядом с супермаркетом. Такси по инерции развернуло на сто восемьдесят и Виталя резко переключился на заднюю передачу.

— Там, где тень ночует, — промурлыкал он, глядя в боковое зеркало и поддал газу. — Тем, кто не спит, на заре предстоит…

Задницей вперёд, такси проскочило сквозь арку и…

— Оп! — Шапочка завершил манёвр.

Мы оказались на центральной улице, а джип Дандевиля маячил в считанных метрах от нас.

— На премию нарываешься, Виталь.

— Стараюсь, Сергей Романович.

А впереди снова прямая. Вот только теперь мы в потоке, играем в шашечки среди крадущихся в ливне машин, и оторваться друг от друга не так-то просто.

— Попробуй его прижать как-нибудь, — попросил я.

— Стараюсь, — ответил Шапочка.

Но… не смог. Раз не смог, два не смог, три не смог. Погоня начала затягиваться и по экспоненте терять свою остросюжетность. А потом:

— Ой-ой, — сказал Виталя, глядя куда-то вдаль.

И это «ой-ой» не потребовало расшифровки. Впереди показалась высоченная синяя стела с названием города и подписью «Счастливого пути».

Так…

Шапочка уверен в том, что Переславль живой. То есть он всерьёз думает, что город помогает ему, оберегает его и всё такое прочее. Сомнительно верить в то, что это действительно так, а дискуссия о том псих Шапочка или всё-таки не псих может быть необычайно жаркой.

Но всё это сейчас не имеет никакого значения!

Сам Виталя верит в то, что сам себе придумал. А потому верит и в то, что вне города потеряет свою «защиту». Эффект плацебо развеется, Шапочка начнёт сомневаться и как итог — расшибёмся к чёртовой матери.

А потому пора бы и мне уже что-то предпринять.

— Сейчас осторожно, — сказал я и принялся открывать окно.

— Сергей Романович?

— По моей команде сбросишь скорость.

— Хорошо.

Стелла мелькнула мимо, а я вылез из машины по пояс. Дождь на скорости больно хлыстал по лицу, и видимость стала совсем нулевая, но что теперь поделать? Человека масштаба Григорьева я прижучил, а этого мелкого хорька отпущу? Ну уж нет.

Нарастив на ладони специальную ледышку для «удара по площади», я крикнул:

— Сейчас! — и со всей силы послал её вперёд, прямо под колёса машины Дандевиля.

Шапочка послушно сбросил скорость и аккуратно поймал такси, когда его понесло по импровизированному катку. А я насквозь мокрый залез обратно, закрыл окно и…

— Оп-па, — не удержался от комментария. — Приехали.

Задница джипа Альберта Марковича торчала из синего здания с надписью «ДПС»…