Антитело

ГЛАВА 4. Зелёные глюки

Отпустив Хенга с миром и проведя обязательную для приёма вахты проверку основных систем, я откинулась в кресле и обвела затылки мозгоящера и пилота ищущим взглядом. Ищущим, чем бы полезным занять эти головы и заодно свою, потому что в отсутствие насущных дел мысли норовили свернуть на знакомую скользкую дорожку: к ксеносу. Клубились бесчисленные вопросы без ответов, возникали пространные конструкции из предположений и подмывало опять воспользоваться служебным положением и подключиться к камерам. Но если с первыми я ничего сделать не могла, то последнему желанию противилась стойко. Стыдно подглядывать, особенно если тебя могут за этим застукать.

Я даже пожалела в какой-то момент, что не взяла с собой блокнот: всё-таки лучше рисовать, чем маяться этой дурью. Задумалась, кого бы отправить за ним так, чтобы боец потом не болтал, но так и не успела определиться, надо ли мне это или нет и если надо, то насколько.

— КП — машинному! — прозвучал как всегда неадекватно-бодрый голос Николяуса. То есть лейтенанта Николя Поля Моро, самого младшего из мазутов.

— Есть КП! Что там у вас?

— Здравия желаю, товарищ командир! — Он, по — моему, единственный на моей памяти боец, который не ленится чётко артикулировать вот это старое «товарищ», не сокращая до невнятного «таащ». — У нас тут некоторые сложности возникли, мы не вполне уверены, что должны предпринять. Александр Васильевич полез в технологическую шахту, а мне велел с вами связаться. Хотя я предлагал мне лезть, я же всё-таки поменьше буду, но товарищ старший механик не одобрил эту идею…

— Ник, чего ты мямлишь, как курсант на первом свидании? Ты боевой офицер или где? — оборвала его. — Докладывай по существу! За каким половым органом деда в шахту понесло? Что за сложности? Что он дословно сказал?

— Товарищ командир, я не вполне уверен, что могу это повторить, — после короткой паузы решил лейтенант.

— Почему? — опешила я. Видимо, голос прозвучал достаточно выразительно, потому что пилот заинтересованно обернулся ко мне и вопросительно приподнял брови.

— Александр Васильевич выразился в свойственной ему манере.

— И что?

— Товарищ командир, неудобно, вы же… женщина.

Я зависла с ответом на несколько долгих секунд, пытаясь проглотить всю ту свойственную деду манеру, которая так смущала нашего юного лейтенанта, и выразиться прилично.

До чего упрямый и убийственно воспитанный тип! Насколько помню, он у нас из аристократов, причём совсем даже не обедневших, зачем его в мазуты понесло — большой вопрос. Николя уже три месяца служит под началом старшего механика, каплея Гаврина, которого весь остальной экипаж зовёт дедом Сашей, а перековать пугающе приличного парня пока не удалось.

— Николяус! — наконец, нашлась я. — Неудобно голой задницей пробоину в космосе затыкать, мёрзнет! Давайте по делу, лейтенант Моро, не злите меня.

— В общем, Александр Васильевич сказал, что там какая-то зелёная ня в вентиляции, и полез её ловить за… Товарищ командир, я не думаю, что это существенно. А мне он велел об этом доложить. Он предположил, что… хм. Некое животное проникло в корабль на планете вместе с пассажиром.

— Аллилуйя, он разродился! — возрадовалась я. — Будешь мне теперь все доклады вместо деда делать. С секундомером, и попробуй только в пять секунд не уложиться. Будем вырабатывать среди тебя краткость и конкретность мышления. Информацию приняла, отбой. Стас, — обратилась я к пилоту Станиславу Морину, — просмотри внимательно все записи камер в то время, когда мы были на планете, во всех диапазонах. Дед говорит, к нам пробралась какая-то инопланетная форма жизни. В упор не представляю, как датчики её пропустили… Хотя нет, представляю, у нас нынче всё с одним муделем связано, других нет. Смотри внимательнее на пассажира, вдруг правда он пронёс. Помощник командира — КП! — вызвала я Никваса.

^Мудель — распространённое в космофлоте ругательство, также возникшее в докосмические времена от слов «мидель» (середина) и «пудель». Считается очень оскорбительным.^

Николай побудке не обрадовался, но проблемой проникся и пообещал сделать в лучшем виде. Что — не уточнил, а я и спрашивать не стала, поскольку помощнику всецело доверяла.

Конечно, гораздо интереснее было бы сбегать в машинное самой, а не делиться развлечением с кем-то. Но это недостаточный повод для оставления вахты, потому что достаточным может считаться только гибель корабля, и, кроме того, подобные ситуации полностью в компетенции помощника, именно на нём контроль за всеми бытовыми вопросами. Вот пусть и контролирует. А я подумаю: мне, как командиру, именно это положено делать.

А подумать было о чём.

Дед предположил единственный правдоподобный способ проникновения инопланетной формы жизни на корабль, только имелось одно но. Даже два.

Во-первых, я почти не сомневалась, что пилот на записях ничего не найдёт. Какой прок был бы от защитных и фильтрующих систем, если через них не то что вирус — животное может пройти, не напрягаясь? Причём тут не играет роли, само оно или в рукаве пассажира. Если бы хоть одна из систем могла его заметить, она бы заметила и подняла тревогу. Значит, или животное каким-то образом умело скрываться от датчиков — что, учитывая таланты уроженца этой же планеты Нану, было бы не удивительно, — или проникло на корабль иным путём.

Но последнее тоже сомнительно, потому что есть еще «во-вторых». В шлюзе контрольных систем разного рода гораздо больше, чем в других местах, но и в остальных частях корабля полно, в том числе и тех, которые реагируют на разнообразную живность. На военных объектах за чистотой и санитарией следят тщательно, а вот поручиться за очистные станции трудно, и как раз на них подцепить какую-нибудь гадость проще простого. Увы, крысы и тараканы, несмотря на все старания, вышли в космос вместе с человеком. Ну а поскольку глобальная борьба с разгильдяйством обладает той же эффективностью, что прокачка вакуума по замкнутому контуру, умные люди предпочитают оснащать корабли системой дезинфекции и дезинсекции, которую уважительно именуют Ларисой Станиславовной. Потому что шифр у неё такой — «Лариса», у нас исторически в армии любят неожиданные названия. А Станиславовна — потому что она «Лариса-СТ», то есть стабилизированная, улучшенная модель. Она многофункциональная, содержит дублирующий контур контроля состояния систем жизнеобеспечения и кучу телеметрических систем.

Я не мазут и всех её способностей не знаю, но за вентиляцией Лариса следит точно. А она дама капризная, но строгая и внимательная, мимо неё ни одна гадость не проскочит — за что, собственно, её ценят на флоте и используют на кораблях последние, если мне не изменяет память, лет сорок. И я терялась в догадках, за какой такой надобностью деда понесло пешком в шахту, потому что Лариса всяко наблюдательней, и если уж она не заметила, то у него шансов нет.

В общем, либо эти существа вообще никакими нашими системами не фиксируются, что странно, либо…

В другой ситуации я бы в первую очередь подумала, что Гаврину приглючилось. В отличие от Хенга и остальных, относящихся к спиртному с умом и без злоупотребления, стармех пил без ума. Честно говоря, даже не пил, а откровенно бухал, и именно поэтому в свои шестьдесят два ходил в звании капитан-лейтенанта. И в нём, скорее всего, уйдёт на пенсию. Да его бы раньше ушли, но уж больно специалист хороший, а главное — наставник, что называется, от бога. За год под его началом зелёный мазут превращался в серьёзного, зубастого спеца. Какое-то он в них особое чутьё воспитывает, я даже не пыталась вникнуть, как именно. Брал, правда, не всех, и предсказать его не получалось. В дополнение к этому шли сварливый характер и речь, в которой цензурными были только предлоги и числительные.

Со мной дед Саша сработался отчасти потому, что я ценила его профессионализм и сознавала, что не мне его перевоспитывать, а отчасти по озвученной Николяусом причине: я женщина. Напиваясь, Гаврин становился чрезвычайно вспыльчивым и лез в драку, но никогда в жизни, насколько бы ни набрался, не поднимал руки на женщину. Очень крепко у него в голове сидела эта установка. Когда стармех «расслаблялся» где-то за пределами корабля, в соответствии с правилами в первую очередь вызывали командира корабля. Когда приходила я, чаще всего в компании Зульфии, на незнакомых людей это производило впечатление: агрессивный здоровяк Гаврин мигом утихал, позволял взять себя под локти и, насупившись, молча волочил ноги в сторону корабля.

Мне он достался, можно сказать, по наследству, с того корабля, на который я пришла после учёбы. Я там оказалась единственной девушкой, и, надо сказать, было трудно, а дед Саша отнёсся ко мне лучше всех, и так получалось, что дальше мы служили вместе.

Помимо чувства признательности, я испытывала жалость к хорошему, в сущности, человеку, и поначалу даже пыталась на него повлиять. Упрямства хватило на пару лет, а потом я поняла прописную истину: нельзя помочь человеку, если он того не желает. Ну и оставалось только помогать Γаврину не вылететь со службы: это единственное, что хоть как-то удерживало его в здравом уме. Благо по делу к нему нареканий никогда не было, хозяйство своё стармех содержал в идеальном порядке.

О причинах такого его поведения сам дед не распространялся, слухов ходило множество, но по некоторым косвенным признакам и оговоркам я склонялась к тому, что бы поверить в не самый трагический, но очень жизненный вариант. Вроде как был наш Гаврин в молодости женат, была у него дочка, и всё было прекрасно до того момента, как жена вдруг не ушла к командиру его тогдашнего корабля, прихватив с собой ребёнка. А Александру даже видеться с дочерью не разрешили: жена заявила, что он ей вообще никто, и экспертиза подтвердила, что биологическим отцом Гаврин не является. Я уж не знаю, куда смотрели тогда все наши компетентные космофлотские психологи, но… Имеем что имеем.

Так вот, учитывая слабость деда Саши, я бы скорее всего предположила, что он допился. Но останавливало странное совпадение: Николя упоминал, что живность, увиденная стармехом, зелёная. А ведь я буквально только что уже видела нечто, подходящее под определение той самой «ни», которая имела техническую возможность спрятаться в вентиляции. А к совпадениям, да еще таким странным, я с момента появления на борту пассажира относилась насторожённо. Когда нечто зелёное мерещится кому-то одному — это глюк, а вот когда двоим — уже подозрительно.

— КП — камбузу!

Вызов прозвучал настолько неожиданно, что я на пару секунд замешкалась с ответом — это был первый раз на моей памяти, когда шеф жаждал поговорить, тем более так.

— Εсть КП! Говорит командир, что у вас?

— У нас катастрофа! Это никуда не годится! Это кошмар! — патетично заявил кок с истерическими нотами в голосе. — И я требую примерно наказать!

— С удовольствием, — заверила честно, елейным тоном. — Кого именно?

Вопрос неожиданно поставил собеседника в тупик на долгих несколько секунд, после чего кок наконец решил:

— Всех!

— Отлично. И начну с тебя, — пообещала зловеще. — Какого у тебя там происходит, ты можешь внятно по форме доложить?!

Молчание шефа в ответ оказалось красноречиво обиженным, но здравый смысл восторжествовал над праведным гневом, и, проглотив пену негодования, кок заговорил твёрдо, впечатывая каждое слово как новый гвоздь в гроб моей и без того чахлой надежды на спокойный перелёт.

— На корабле завелись вредители, — заявил он. — Две здоровенных наглых крысы попытались стащить буханку хлеба. Я швырнул половник, попал, но не убил. Противник бежал. Требую решить вопрос с паразитами и примерно наказать того муделя, который так тупо пошутил.

— Как именно пошутил? — озадачилась я.

— Выпустил крашенных в зелёный цвет крыс! — рявкнул повар.

— Джакопо, — заговорила я с затаённой надеждой, — а почему ты так уверен, что попал?

— Да тут вон кровь осталась на половнике, — ответил он с явной гордостью.

— Не мой его! — всполошилась я. — Ты ведь ещё не помыл? — спросила с подозрением.

— Нет, я как-то… Поспешил доложить о происшествии, — судя по всему, шеф окончательно взял себя в руки. — А зачем он тебе?

— Сейчас я пришлю Ханову, она возьмёт эту кровь на анализ. Есть подозрение, что это не крысы, а мы прихватили каких-то эндемиков с той планеты. Ты хорошо их рассмотрел?

— Не очень, только видел, что зелёные, — задумчиво ответил Джакопо.

— Ладно, жди подмогу. Отбой. — Я отключилась и тут же отправила новый вызов. — Начальник СББ — командиру! Прием!

— Есть начальник СББ… Нина, что стряслось? — голос Хановой прозвучал глухо и невнятно, кажется, я её разбудила.

— Зуль, у нас какие-то вредители на борту, — сообщила с ходу. — Никвас гоняет их в машинном, а пара попыталась обокрасть шефа.

— Интеллектом не блещут, — заметила она с иронией.

— Ну в общем да. Джакопо сумел одного ранить, и враг бежал, неся потери. Тушки пока нет, но есть кровь. Возьми образец и проверь, что это вообще такое? Джа уверен, что какой-то остряк просто пару крыс перекрасил, но вряд ли, есть тут некоторые настораживающие детали. К анализам разрешаю привлечь дока и его оборудование.

— Что ж там за крысы-то такие? — риторически поинтересовалась Ханова. — Принято. Отбой.

Пока я разговаривала разговоры, пилот несколько раз безо всякого результата пересмотрел записи с планеты, о чём и доложил, воспользовавшись паузой в переговорах. Осталось только поблагодарить его и уверенно заявить, что ожидала чего-то подобного. Тем более ведь и правда ожидала.

Я на всякий случай посмотрела запись с камеры из камбуза, и вот тут уже улыбнулась удача: зелёные твари на запись попали. Как проникли на камбуз и куда сбежали — было не видно, зато я смогла окончательно убедиться, что видела именно такое существо. Два зелёных чёртика с крысу размером.

Это настолько сильно напоминало нашего пассажира, что не заметить сходство было невозможно. Не в смысле цвета, конечно, а поведения: сначала не отображались на камерах, а теперь вот вдруг начали. Интересно, может, теперь Лариса этих паразитов всё-таки изловит?

Однако на ксеноса я не злилась и не думала, что это он протащил к нам сюда живность. Зачем бы ему? Да и разглядывала я его по дороге внимательно, вряд ли где-то там под одеждой пряталось сразу несколько животных. Она у него свободная, но не настолько, было бы заметно. Но расспросить его всё равно стоило, может, он знает, что это за живность такая с паранормальными способностями?

Очень хотелось вызвать Никваса: узнать, как продвигается охота, и предупредить о том, что твари стали видимыми и, возможно, уже не спрячутся от Ларисы. Но я мужественно сдержалась. Помощник не дурак, сам догадается воспользоваться этой системой, а больше я ему по делу ничего сказать не могла. Сама терпеть не могу, когда под руку лезут, а если бы были какие-то результаты — Никвас бы уже похвастался.

В итоге до конца вахты я досидела как на иголках, ожидая очередных проблем или вестей о победе, но шимка помалкивала. В какой-то момент не удержалась, сдалась и глянула на пассажира, но отключилась почти сразу, обнаружив его на прежнем месте в обычной позе.

Васильков пришёл сменять меня настолько хмурый и недовольный, что я и спрашивать ни о чём не стала: ясно же, никого они не поймали. Его в таком настроении трогать чревато, деда после провала — тем более лучше не беспокоить, и в итоге вариант у меня остался один: под предлогом кормёжки попытаться разговорить пассажира. То есть сначала поесть самой, а потом навестить Нану. Можно заодно шефа подбодрить парой тёплых слов, но вряд ли он в них теперь нуждается: Джа вспыльчив, но весьма отходчив. Тем более с ним уже поговорила Зульфия, а она женщина мудрая и опытная, наверняка отвлекла парой тёплых слов.

На камбузе и правда царил привычный порядок, уют и приятные запахи. Вот с кем как, а с коком нашему экипажу повезло чрезвычайно: готовил Джакопо отлично, очень это дело любил и считал хорошее питание подопечных делом чести. Но с едой у нас вообще всё хорошо, командование к рациону личного состава относится ответственно.

— Нина, спроси у этого пассажира, что он вообще любит? — спросил Джа, заполняя для меня поднос. — Вас-то я всех как родных знаю, а с ним неясно. Может, он варёные овощи не любит? Или аллергия на рыбу?

— Спрошу, конечно, но вряд ли он сможет внятно ответить, — не стала я давать коку ложных надежд. — Он же с другой планеты, у них там свои продукты. Разве что за прошедшее время успел что-нибудь возлюбить. Больше эти зелёные не показывались?

— Слились, — лаконично отозвался кок, с многообещающим видом подбросил и поймал внушительных размеров разделочный нож: несмотря на все достижения прогресса, от холодного оружия на кухне человечество так никуда и не ушло. — Но если попадутся…

— Ты хоть покажи сначала, интересно же! И не смотри на меня так, мешать разделывать не буду. Даже инструменты подавать могу!

Джа только на первый взгляд кажется нескладным и безобидным — небольшого роста, лопоухий, с по — детски искренней улыбкой, кудрявый и добродушный, и все его угрозы выглядят смешными. Сложно поверить, что его стремящаяся к идеальной форме, то есть к шару, фигура содержит в себе не только жировые запасы и громкий голос. А между тем кулаки у него чуть ли не с мою голову, силы в них как в соизмеримых гидравлических клещах, и реакция боксёра: в юности, до травмы, Джа профессионально занимался рукопашным боем и носил неоригинальное, но выразительное прозвище Кувалда.

Зелёным паразитам я, в общем, не завидовала. Но и жалости не испытывала.

Нану не разочаровал, нашёлся в каюте ровно в той позе, в которой, кажется, существовал всё свободное время.

— Слушай, тебе не надоедает вот так целыми днями неподвижно сидеть? — спросила я, сгружая снедь на стол после привычного «Здравствуй, Нина!» — Вы там вообще как-нибудь развлекаетесь?

— Там? — Нану выразительно приподнял брови.

— На планете своей, вы, — терпеливо пояснила и плюхнулась на свободный стул.

— Зачем? — Ксенос сел напротив, глядя на меня с фирменной блаженной идиотической улыбкой. Причём именно сейчас я здорово сомневалась, кто из нас двоих выглядит большим придурком, потому что Нану смотрел так выразительно…

— Хм. Чтобы отдохнуть?

— Я не устаю, — с тем же снисходительно-добрым выражением лица ответил он.

— Ну ладно, а удовольствие как получаете?

— По-разному. — И вроде сказал это с прежней спокойной интонацией, и ни один мускул на лице не дрогнул, но мне отчётливо вспомнилась хитро-заговорщицкая физиономия Хенга, с которой он каждый раз предлагает свой новый экспериментальный чай, намешав туда чего-то совсем уж невообразимого.

— То есть сидеть так целый день тебе не скучно? — всё-таки попыталась я добиться внятного ответа.

— У меня есть разум, — отозвался он и выразительно постучал себя пальцами по лбу.

— Ну у меня он вроде как тоже есть, но я бы озверела целыми днями ничего не делать, — не сдалась я. — Или в вашем представлении у людей разума нет?

— Есть, конечно! — Он, кажется, искренне удивился моему выводу. — Но ваша цивилизация слишком молода, вы пока не научились использовать его полностью.

— Я помню теорию, что человек использует мозг не целиком, но это вроде чушь несусветная, разве нет?

Нану несколько секунд со странным выражением лица смотрел на меня, так что очень захотелось пощёлкать пальцами у него перед лицом, возвращая в реальность. Но вскоре очнулся сам.

— Дело не в этом, — как будто с облегчением ответил он. — Мы же говорили с тобой об умении слышать Вселенную и о возможностях разума.

— А-а, ты вон о чём, — протянула я. — То есть ты что-то там фантазируешь и в этих фантазиях живёшь? Практически спишь наяву?

— Ты не поняла, — удручённо качнул головой он. — Я живу в этой Вселенной, другие мне, как и тебе, недоступны. То, что ты называешь фантазией, не менее реально, чем то, что ты называешь явью. Но скоро ты поймёшь. Ты можешь ощущать Вселенную, но пока… не хочешь? Боишься? Не веришь? Я тебе помогу.

— Ты такой добрый! — вздохнула я с сарказмом. — Ладно, давай начнём дружить меня со Вселенной как-нибудь в другой раз, я к тебе по делу зашла. Скажи, ты хорошо знаешь фауну родной планеты? В смысле не лично, а какая у вас там живность водится.

— Я понял, — широко улыбнулся он. — Хорошо.

— Тогда такой вопрос, не водятся ли у вас такие маленькие зелёные пушистые обезьянки? С рожками, — как могла описала я пришельцев, тактично умолчав про чертей. — Обезьянки — это…

— Я знаю, — c улыбкой оборвал мои мучения Нану. — Нет, ничего подобного нет. У нас нет животных зелёного цвета. Почему ты спрашиваешь? Что-то случилось?

— Да мы похоже каких-то паразитов подцепили. Ты уверен, что ничего похожего нет? Потому что на станции такое точно не водилось. Причём они ещё на видео не записывались, прямо как ты: сначала не было, потом вдруг появились. Ты точно безо всякой живности на корабль попал?

— На этом корабле нет ни одного существа с моей планеты, кроме меня, — улыбнулся Нану. — И я правда не знаю, о каком животном ты говоришь.

— Хм. Если это не с твоей планеты, то кто-то у меня огребёт по полной, — пробормотала, прикидывая, кто из экипажа мог так тупо пошутить.

Честно говоря, в голову вообще никто не приходил. Самый главный юморист — Никвас, но он всё больше словесно упражняется. Да и в остальном шуточка не в духе, у нас всё больше предметно и друг над другом издеваются. Например, когда я служила штурманом на прошлом корабле, один из связистов над начальником БЧ-2 пошутил: как в прыжок ушли, сказал, мол, сообщение для тебя пришло, не успели передать: жена родила. Негритёнка. Даже картинку смонтировали, обалдуи. И она действительно должна была родить со дня на день, так уж получилось. Но учитывая, что и старший стрелок, и жена его были одинаково белобрысые и без чернокожей родни, а он мужик жутко ревнивый, реакция превзошла самые смелые ожидания. Его пришлось в прямом смысле связывать и колоть успокоительными чуть ли не до следующего сеанса связи. А потом еще прятать от него связиста.

Или, например, сообщить совсем зелёному лейтенантику только из академии, что для одиноких военнослужащих предусмотрены секс-андроиды, и для записи в очередь нужно подать заявление начальнику станции с визой командира корабля. Но это дежурная шутка, на неё только совсем уж наивные юные дарования ведутся и «пиджаки», то есть офицеры из гражданских учебных заведений.

В крайнем случае, если кто-то уж совсем не нравится, перед ожидаемой тревогой можно в прогарах аккуратно магниты на антигравы поменять, и тогда веселье всему кораблю обеспечено: наблюдать за походкой жертвы такого эксперимента, особенно когда приходится бежать, отдельное удовольствие.

Но самое главное негласное правило соблюдается неукоснительно: шутка всегда адресная и никогда не ставит под угрозу безопасность экипажа и корабль. А выпускать живых крыс или любых других животных — это уже не шутка, это откровенная диверсия.

Впрочем… Во-первых, любое нормальное животное, без особых талантов Нану, заметила бы автоматика. А во-вторых, проявило бы оно себя раньше, во время пути до планеты. А тут больно чётко сработано, глюки начались сразу после взлёта. То ли оно — они? — в спячке было, то ли…

Всё-таки надо поговорить с дедом, есть у меня одна идея. Конечно, в машинное идти не хотелось, но переживу как-нибудь.

— Так. За посудой я позже зайду, а ты ешь, остынет. Кстати, наш кок просил узнать, что из еды ты предпочитаешь.

— Не знаю… Мне всё нравится, — он неопределённо качнул головой.

— Ну а всё-таки? Не может же быть всё одинаково!

— Сладкое больше. — Нану обезоруживающе улыбнулся. — А вот такое жидкое из мяса, и другое жидкое, где… злак с молоком, не очень.

— Ясно, я ему передам, — кивнула с каменным выражением лица. Ути деточка! Сладкое он любит, а молочную кашу и суп — нет.

Плюк! Сейчас расплачусь от умиления!

— Что-то не так? — Видимо, удержать спокойное лицо мне не удалось, и ксенос всё-таки прочитал там что-то непечатное.

— Не обращай внимания, меня просто раздражает появление неучтённых пассажиров. Приятного аппетита.

— Нина, постой! — поднялся он одновременно со мной, подошёл. — Давай я помогу найти этих существ.

— Если они действительно живые. Ешь, сами справимся. А если не справимся — приду за тобой.

— Я буду ждать, — просиял ксенос.

— Какая вера в наши способности! Ты точно не знаешь, что это такое завелось? — подозрительно сощурилась я. Нану стоял вроде бы рядом, но с ювелирной точностью выбрал то расстояние, на котором это ещё не воспринималось как вторжение в личное пространство.

— Точно не знаю, — уверенно ответил он.

— Но догадываешься? — Я уставилась на него с еще большим подозрением и скрестила руки на груди.

Ксенос несколько секунд помолчал, разглядывая меня в ответ с непонятным весёлым блеском в глазах, а потом всё-таки ответил:

— Предполагаю. Но ты сказала, что тебе не нужна моя помощь.

И лицо опять честное, и взгляд прямой и по-детски открытый… Но вот теперь он точно язвил, я готова была поставить на это свои погоны!

Однако никак комментировать сказанное не стала, продолжила выразительно смотреть. Если надо, я умею. Может, не в совершенстве, и до первого моего командира мне еще очень далеко, но с экипажем работало, особенно если настроение подходящее. Сейчас было именно такое.

Я так и не поняла, проняло Нану или нет, но молчание он нарушил первым, хотя улыбался всё так же безмятежно.

— Я могу только повторить, что эти существа точно не с моей планеты, не я их сюда привёл и не я виноват в их появлении. Честное слово. Но я догадываюсь, как они здесь оказались и почему. И если ты хочешь, я помогу тебе их поймать.

Я еще несколько секунд помолчала, пытаясь вспомнить цензурное слово, и наконец вспомнила:

— Бесишь.

После чего развернулась и устремилась к выходу.

— До встречи, Нина! — прилетело в спину радостное, и я пожалела, что дверь автоматическая и ею нельзя хлопнуть.

Стоило потерять ксеноса из виду, и объект приложения раздражения резко поменялся: меня опять возмущало собственное поведение и слишком бурная реакция на этого типа. И ладно бы реакция была постоянной! Ну попадаются же такие люди, с которыми по необъяснимой причине невозможно рядом находиться. А с этим… То вроде нормально, взрослый разумный человек, даже как будто интересно поговорить, а то — придушить хочется. Лучше бы, честное слово, опять рисовать тянуло!

Стоило об этом подумать, и пальцы откровенно зазудели от желания взяться за ручку, а в голове замельтешили образы.

Ругнувшись, отвлекла себя анализом собственного физического состояния, благо армейская версия шимки и не такое может. Однако умный приборчик уверял, что всё с моими гормонами и прочими частями организма хорошо. Кое-что чуть выше нормы, кое-что — чуть ниже, но в пределах естественной реакции организма и без признаков стороннего вмешательства.

Вин! Скорее бы уже прилететь, а ведь еще суток не прошло с момента старта!