Антигеймер

Глава 2 Человек из пузыря. Первые шаги в Попадонецке

Пузырь лопнул громко, с тугим, сочным звуком – б-бук!!!

А опадал медленно, больно толстые стенки зафигачили в Департаменте-11. Скользкие ошмётки тихо валились на землю и растворялись буквально на глазах – в желе, и в грунт; жаль, хотел себе кусочек взять, на память.

Секунды шли, а я так и сидел на кухонной табуретке, прижимая к груди пакет с блоком кубиков – космонавт посреди грунтовой площадки.

Для начала увидел забор – невысокий, из серых досок.

Никому и никуда он не упёрся. Никому, потому что аварийно накренился, а никуда, потому что просто стоял, ничего не огораживая и ничего же за свою дощатую спину не забирая. Всего метров сто, обе стороны просто тупо обрываются среди лопухов. Вполне земных лопухов. Понизу – блекло-зелёная травка, это хорошо, значит, растительность в этом секторе есть. О, и кусты вижу!

Несколько приободрённый, я перевёл взгляд. Слева от забора стояла покосившаяся дощатая же будка, похожая на дворовый туалет в одно очко азиатского типа, справа – вообще ничего. Зачем тут вообще туалет нужен, что за люди мимо этой рухляди прогуливаются? По ту сторону забора на металлической вышке был установлен приличных размеров цилиндрический стальной бак с мощными заклёпками, что-то типа накопителя водокачки. Бак мятый, облезлый и ржавый, сбоку – кривая лесенка опускается почти до земли, но лазить на неё не стоит, вот-вот отлетит. За баком притаился какой-то сарайчик, сколоченный из старых ящиков, к нему прижался железный гараж-контейнер с приоткрытыми воротами.

Треть забора поверху украшала путаная колючая проволока. Почему я увидел именно забор? Сидел так – мордой на него.

Красновато-серо-жёлтое небо висело надо мной.

То самое, тревожное, жестяное, постапокалиптическое, вот и сподобился, получи, Стёпа, персональный Lost. Я даже не сообразил сразу, где бы такое небо было уместней, в «Фаллауте» или в «Санитарах». И тучи – ржавые, низкие, вязкие…

Судя по всему, меня десантировали на окраине города.

Точка приземления случилась на небольшой возвышенности, даже не на холме, так, бугорок пологий. А город лежал чуть ниже – до него всего с километр. Что сказать с первого взгляда и дальнего расстояния… Более всего Попадонецк был похож на вполне обычный небольшой среднерусский городок, но только без стандартных пригородов с маленькими домиками и садово-огородными участками, растянутых на три автобусные остановки. Территория застройки обрывалась резко.

Вставать я не торопился, удобно сижу, далеко гляжу.

Много двухэтажных домов, а уж три этажа – предел местных архитектурных высот. Черепичных крыш маловато, а вот кровель со ржавыми листами бывшей оцинковки хватает. С того места, откуда я заинтересованно разглядывал окрестности, остальные архитектурные особенности городка были неопределимы. Вроде бы и «сталинки» имеются, но и что-то западное угадывается. А вот и четыре острые готические башенки по углам городской ратуши, её всегда так рисуют! Откуда в русском городе взялась ратуша?

Ближе к дальней окраине высилась пожарная каланча, на таких раньше развешивали для просушки серые пожарные рукава, чуть правее – красный столбик нормальной водонапорной башни. Ещё ближе – разнообразие небольших крыш разбавляли шпили каких-то культовых сооружений.

Вот чего не было, так это православной церкви. А почему, спрашивается? Да потому что никто их никогда в подобных постапгородках, как и в городках попаданческих, не описывает, отчего-то не жалуют наши фантасты культовые объекты православной культуры, неромантично им, стервецам, неапокалиптично, видите ли. Улицы? Точно вижу пока только одну, главную – Мейн Стрит или ул. Ленина, скоро выясним, если сразу не сожрут.

Вдали, через дикое поле, невысокой полоской жиденький лес с разрывами и островками зелени, вполне может быть и так, что в прототипе там некогда были искусственные насаждения, а волнистые поля исправно обрабатывали сельхозмашинами. Справа от города – что-то явно неземное: нереального вида высокие угрюмые горы – одинаковые пики чередой поднимались над полосой густого тумана.

Ниже тумана в одном месте что-то поблёскивает, похоже, это река.

В целом – ожидаемый пейзаж.

Что сижу-то?

Только я встал, отставив табуретку в сторону, и повернулся на сто восемьдесят градусов, как тут же увидел людей.

Их было трое. Я на всякий случай табуретку-то с земли поднял, сразу зажав одну ножку в руке – машинально получилось, неудобно держать вместе с пакетом.

– Здрас-сте.

Под ногами хлюпал кисель из пузыря.

– О! Ещё один придурок с бульонными кубиками прибыл! – хрипло заметил наблюдательный мохнобровый бородач в телогрейке защитного цвета.

Кроме ватника на следопыте мной были отмечены и должным образом оценены: старая чёрная шапка-ушанка, потёртый кожаный солдатский ремень с выгнутой и надраенной до блеска пряжкой, прохоря гармошкой и обшарпанный автомат ППШ на груди.

– Чё, поди, Палыч насоветовал? Кампец, братва, паразиты в штабе! Обленился, смотрю, Департамент, обленился… Не следят за ситуацией. Этим кубикам тут грош цена, паря, вы ими уже весь Донецк завалили!

Я молчал, что тут скажешь. Вот такие же мужики по Чокурдаху и ходят. Правильный ли ты выбор сделал, Стёпа?

– Третий с утра рухнул, продуктивно сегодня трасса работает, – пробурчал стоящий рядом с бородачом сухой мужичок в чёрном кожаном пальто с поднятым воротом и изящно сплюнул в сторону разлагающегося киселя.

С правой стороны у лысого висело что-то типа обреза с тремя стволами, плащ на поясе слегка топорщился, и там что-то боевое прячется.

Почесав лысину, «кожаный» спросил у товарища:

– Полкаш, а ты заметил, что у него пузырь был новой модификации, с фиолетовым отливом? Модернизируют транспорт… Коллега, вас трясло на трассе?

– Не-ет, – выдохнул я, всё ещё прижимая к груди табуретку.

– Точно, модернизируют, – с каким-то непонятным сожалением утвердился лысый мужик. – Меня, помню, колотило, как на аттракционе… Ну, добро пожаловать в Рассадник, юноша.

Старик нашёлся, тоже… А самому лет, может, даже меньше, чем мне. Да и бородатый не в годах, хоть и пытается искусственно состариться до уровня опытного брянского партизана. Оба – в нормальных возрастных рамках «оболтус обыкновенный», такие под пенсионную программу не попадают, рановато.

– Кубики сюда давай, что ли, куплю за нормальную цену, в кабаках тебе такую не дадут. А нам в рейд топать, пригодятся в дороге, – протянул толстую руку партизанистый Полкаш. – Чё замер!

В ночных московских подворотнях я бы себя повёл послушно, имелся печальный опыт общения с такой гопотой, а тут сразу подумал: какого чёрта он понты качает! Я же в другом мире, самое время для перековки! Вот только страшновато что-то. Интересно, а там точно туалет?

Кажется, я понял, кому и зачем он тут нужен.

– Ну!

– Отстань, старый хрен! – окончательно разозлился я, жаль, тонюсенько получилось, жиденько как-то. – Без тебя соображу, кому двинуть.

– От, борзота пошла! – встрепенулся ватник с нехорошей ухмылкой. – Давай, кому сказал!

Брянский уроженец попытался направить в мою сторону автомат, наверное, больше символически, чем на деле – для обозначения статуса. Но и этого Полкашу сделать не дали. Третий участник драмы с прибытием – среднего роста накачанный стриженый блондин в отечественной армейской «цифре» – спокойно схватил ствол одной рукой и плавно пригнул ППШ к земле.

– Ты что делаешь, обл… К шерифу в гости захотел? – резко поинтересовался он. – Порядки с полок выдуло? Машешь тут стволом.

Полкаш и не сопротивлялся, словно ждал именно такой реакции товарищей. Ага, ясно. Спектакли играют перед новичками.

– Да поставь ты табурет, чечако, никто его не украдёт! – опять заговорил белобрысый качок. – Хотя нет, тут не бросай, вот это уж точно продашь, крепкая конструкция, а у нас столяров мало, почти что тю-тю столяров, одни плотники-залётники… Голову не парь, проблем нет. Полкаша Колей кличут, он нормальный человек, только вот быстрый очень, напористый, партизан же, уле… А меня Володей зовут. Кличка Вудсток. Такой же позывной, так и называй.

– Да… мне по жбану, как тебя называть, – смело отозвался я, вспомнив последние прочитанные книжки. – Навалились гурьбой, ещё пузырь не впитался. Нет бы помочь новенькому, подсказать чего! И не бульонные у меня кубики, а вовсе даже «Букет приправ»! Ладно, проехали. Без вас разберусь.

Кожаный тихо присвистнул.

– Не брешешь? – бородач сделал стойку. – Покажь.

Я отрицательно качнул головой – вам только покажи, дьяволам, – но потом, подумав, вынул и предъявил упаковку.

– А он из умных будет, – внимательно прочитав надпись, отметил лысый. – Такому и помочь не грех. Помнишь, Володя, как тебе помогли?

– Помню, Герцог, помню. Как зовут-то?

– Степан Гунов.

– Че-его? – громко изумился лысый, на какой-то миг теряя тщательно оберегаемую вальяжность. – Да не бывает таких фамилий! Гонишь!

Калики-моргалики, как же мне всё это фамильное проблемство надоело! Ну, родители дорогие… В моем скупом московском кругу все давно привыкли, тут же предстоит остроумную хрень выслушать заново.

– Диверсант он, товарищи, – по-бывалому объявил наглый партизан, опять подхватывая ППШ, – засланный казачок. Во всех пиндосовских фильмах у русских такие фамилии. Гунов да Благов!

– Ещё Гоголь бывает, – несколько отстранённо заметил Вудсток, пожёвывая сухую травинку. – Так не пойдёт, погоняло есть нормальное? Ну, кличка.

– Не обзавёлся как-то, – зло ответил я.

Не говорить же им, что в школе меня звали Гуней.

Полкаш с Вудстоком выжидательно посмотрели на задумчивого Герцога, словно требуя от него какого-то важного действия. Тот, не сходя с места, вытянул в мою сторону руку с указательным пальцем пикой.

– Гунном будешь, солидно и веско! И никаких насмешек.

– О! Герцог, как всегда, в отжиге! – вскричал партизан. – Самое оно! А то Гунов… прости господи, как не родной.

– Герцог у нас в Попадонецке первый по этим самым погонялам, – снисходительно поведал качок. – И главный наш регистратор, всё помнит, не обманешь, держатель реестра, так сказать, раз уж он обозвал, так тому и быть. Повезло тебе, новенький, обычно он деньги за такой креатив берёт.

– Помогать так помогать. – Герцог был по-прежнему солиден.

Я несколько секунд подумал. А что! Гунн – это круто! Не Шуруп с левой резьбой, и не Отмычка. Вполне в жестяной стилистике, хоть в настоящую книжку вноси.

– Ну, чё?

Столичная выучка не позволила мне кинуться на первое же предложение, каким бы толковым оно ни показалось, так не делается.

– А если Лёд?

Троица синхронно сквасила рожи. Опять явно что-то не то Стёпа сказал.

– Если только двузначным, – фыркнуло из телогрейки.

– Не понял…

– А чё тут понимать? Даже Лёд-десять уже есть! Чириком за глаза зовут. А он: «Я – Лёд, я – Лёд…» Дерьмолёт!

Скептически глядя на меня, Герцог цыкнул зубом.

– Расход среди них маленький, вот в чём всё дело, – пояснил он. – В большинстве своём все Льды болтаются по городу, интриги ищут, корпоративные тайны выведывают, а чаще по кабакам шастают, к знакомым подсаживаются. Иногда мотаются с караванами в Усть-Попадонск, ещё реже ищут проходы на Землю. Зря, кстати, ищут, что там делать-то… Загребут – и в Чокурдах.

Я вздрогнул, услышав страшное слово, и снова замер, торопливо думая, вспоминая другие варианты.

– А Хантер?!

Партизан тихо выматерился.

– Хантером можно, могу записать, – покладисто пробурчал Герцог. – Там расход адский, очередь быстро двигается.

– Это почему адский? – насторожился я.

– Так они всегда в самые клоаки лезут! – перехватил ответ Вудсток. – Им по статусу положено, кто ж таким орлам даст по городку болтаться, так и конкретных люлей отхватить можно! Пива в кабаке не продадут. С этим у нас строго, назвался Хантером – хантери… Ну-ка, ответь, чечако, оно тебе надо, счастье такое?

Не надо. Точно не надо. Не хочу я что-то хантерить.

А потому хватит гадать, что бы я сейчас ни нагадал, всё уже забито, тут фантазия прибывших матрична.

– Согласен на Гунна! К нему, надеюсь, никакая миссия не приклеена?

– По-моему, в «Последнем откате» что-то такое было упомянуто… – вслух начал вспоминать Полкаш. – Или в «Закате»?

– Ни в «Закате», ни в «Откате», – решительно отверг предположение лысый.

– А в «Патронах»?

– Не помню там такого.

– В «сталкерах» читал. Там точно есть. Там вообще всё есть.

– А нас оно рюхает? Где мы, а где все эти «сталкера».

– Вообще-то, рядом.

– Да в тухес. Не припомню ничего по Гунну.

– Вот и ладно, свободная миссия будет у человека.

На том они и порешили, я дальше помалкивал. Герцог тут же взял мою личную карточку и тонким несмываемым маркером, которым подписывают оптические диски, готической вязью вывел с обратной стороны: «Гунн». И поставил подпись.

Вот я и влился.

– Всего три человека могут удостоверять, – прошептал сбоку партизан. – Проставиться бы надо, как на ноги встанешь.

Нормальные мужики оказались. Движимый чувством искренней благодарности, я полез в пакет.

– Кубиков возьмёте, ребята?

– Оставь себе, – остановил меня качок. – Мы сейчас в дальний рейд идём. Да и не за кубики тебе помогали, просто по-людски да под бодрое настроение. Потом проставишься, когда будет случай. А теперь слушай…

Следующие пятнадцать минут я внимательно впитывал инструкции.

Основное: в вольном городе Попадонецке много кабаков, ибо желающих заняться столь прибыльным делом среди оболтусов псевдоактивного типа всегда хватает. У большинства ничего не получается, владельцы очень быстро и качественно прогорают, поэтому стабильно работает не более пяти точек общепита.

Ещё есть две рюмочные, эти без горячего и холодного меню.

«1-я Рюмочная» расположена в тихом узком переулке возле кирпичного здания пожарной охраны, работает практически без закусок, посетителям предлагаются только дешёвые варёные сосиски собственного производства (соя плюс курятина), причём без хлеба. Хлеб тут вообще дефицит.

«Бутербродная» стоит совсем рядом от въезда в городок, это второе здание в тупике Гоблина – там продают строго комплектами, без разбивки: сто граммов водочки и маленький бутербродик из чёрного хлеба с селёдочным маслом, присыпанный зелёным луком. И никак иначе. Очень популярное место. Обе рюмочные базируются рядом с южным и северным выходами из города.

Грунтовая дорога, связывающая Усть-Попадон и Донецк, как их называют для краткости, пролегает через весь город, это и есть главная улица – Ленина, название оставили чисто для традиции, хотя и памятник имеется. На всём протяжении она выложена каменной (а не из пошлого бетона) брусчаткой жёлтого цвета, что является предметом особой гордости жителей славного города Попадонецка, такой сказочной красоте все завидуют, особенно колотит ребят из Эльфятника, романтику у них украли.

Непоседам всех мастей расположение рюмочных представляется очень удобным: вернулся с рейда или рейса – тут же заскочил и вмазал по-быстрому, сбросил стресс, восстановил стабильность нейронов.

КПП на выездах, кстати, нет, ходи кто хочешь. Но шериф за трафиком поглядывает, да и доброхотов-соглядатаев хватает.

– Мы вот на север направляемся, в Зону, забрать кое-что надо, потому идём насухо, – поделился Полкаш. – А на обратном пути уж обязательно в тупичок заглянем, не забудем. Ты вообще чаще в «Бутербродную» заходи, там лучше. Мне, во всяком случае, нравится – бутерброды вкусные, правда, очень маленькие, быстрей напьёшься, чем наешься. А отдельно буты не дают!

– А как сосиски в «единичке»?

Партизан сморщился.

– Лучше их у зоновских сталкеров покупать, причём оптом, они их из морфированной кабанятины крутят. Нормально, почти никогда не фонят, и мясо не вонючее, Смотрящие отбросили запах за ненадобностью… Правда, там каждую партию нужно счётчиком проверять, чтобы не нарваться. Счётчик Гейгера есть? Или детектор.

– Ну откуда у него счётчик, Полкаш, обл и обл… У него даже оружия нет.

– Точно? – спросил у меня Полкаш.

Я пожал плечами. Не охотник, что делать, не причастился к ремеслу. Правда, постоянно думал-мечтал: вот куплю себе «Мурку», как порядочный подготовленец-выживалец, и постреляю от души! Но дальше мечтаний дело, как обычно, не двигалось, лень. Комиссии эти, проверки, зачёты, надо сейф покупать… Один раз сподобился затарить коробку тушёнки, так вместо того, чтобы приберечь её на день Z, сожрал всё за две недели.

Из настоящего общепита мне посоветовали три места:

1. Таверна «Старая Берлога» – местечко с претензией, типа всё натуральное, свежее, только из печи. Там реально вкусно, но все знают, как хозяин любит пользовать заморозку и прочие продукты длительного хранения. Потому за глаза называют заведение «консервой». Но всё равно вкусно. Народ особенно ценит домашние котлеты с картохой, большие и сочные. Находится трапезная практически в центре, на главной улице, рядом с ратушей. Хозяин с опытом работы, тёртый кулинарный кроила. Зовут Глыбой, изрядный компостер, любит на уши присесть. Это дорогой объект общепита, часто не находишься.

2. Популярный ресторан «Режим Бога» спрятался в крошечном тополином парке на западной стороне города, справа от того места, где мы стоим. Рядом расположен давно не работающий фонтан, скверик с ивами, меню банальное, но добротное. Есть VIP-папка, вот там действительно натуральные блюда, но в копеечку встанут. Хозяйкой стоит дева из Питера, и стоит крепко. Зовут владелицу Тигрицей, за характер и скорость ответки. По субботам подают Джима Моррисона – коктейль, состоящий из 50 % водки и 50 % Coca-Cola. Тоже дорогой, но берут, ностальгия.

Тут я завистливо сглотнул, колы захотелось до безумия!

– Если хочешь попробовать хорошего супца, тогда тебе туда, – уточнил Герцог. – Лучшие супы в секторе. Всё остальное, что вне VIP-папки, так себе, ширпотреб. И не очень по карману бьёт.

Он продолжил рассказ дальше.

3. Харчевня «У Наёмника» стоит на южной стороне, ближе к восточной окраине, место удобное, хоть и не на главной улице. Неподалёку размещаются сразу три магазина, в том числе и «Вундервафля» (или просто «вафля») – это оружейный. Хозяина зовут Пьеро, или Перо, – он действительно бывший наёмник, из Иностранного легиона, во всяком случае, сам на этом настаивает, всем пофиг. Однако связываться с ним опасно, мужик реально крутой. Оружейный магазин принадлежит его брату, днём он в «вафле», а вечерами в кабаке, помогает родственнику.

– Французская школа сказывается на характере меню, салатики у воина что надо, – облизнулся Вудсток. – Чёрт! Ещё немного поговорим, и придётся возвращаться, что-то аппетит вверх пополз!

– Не только салаты, там и пицца неплоха, – Лысый тоже бросил три копейки.

Это зачётное, пиццу я люблю, всегда на дом заказывал.

В целом рассказ меня успокоил: приличный городок, раз такие кафешки имеются. Но пилюля радости была тут же разбавлена горьким сиропом: объективно все вышеуказанные заведения несколько дороговаты и регулярно доступны лишь хорошо работающим горожанам, коих не так уж и много.

Ограниченно допустимые к юзанию объекты общепита тоже есть, но тут уж дело кошелька и личных перверсий, кому и тухлые яйца нравятся. Есть, например, целых три пельменных, что неудивительно, в литературе пельмени в постапхарчевнях упоминаются часто. Наиболее приемлемые пельмешки, хоть и самые дорогие, подают в заведении «Пельм и Шок». Две другие таверны – поставщики еды самого низкого сорта, для определённого слоя конкретных неудачников.

– Заходить туда лишний раз не стоит, замаешься от попрошаек отбиваться, да и желудок загонишь.

Интересна кофейня «Гордон Фримен», кофе там зашибательский, яичница с гренками по утрам, а вот днём желудок не успокоишь, отобедать нечем: чисто уютное место для вдумчивых людей.

– Чудак хозяин, – охарактеризовал владельца Вудсток, жёстко заменив первую букву. – Какая была необходимость так называть простую кофейню? Столько людей теперь не могут взять любимое погоняло, заветные слова заняты!

Все остальные забегаловки городка остались без особых рекомендаций со стороны моих новых знакомых, я так понял, что в большинство и соваться не стоит, если здоровье дорого. СЭС в этом мире нет, отделов потребительского рынка тоже, а бизнес открывается без заморочек, уведомительно, тут это просто. Мало того, Смотрящие поначалу ещё и ресурс инициаторам подкидывают.

– Посылки, что ли, приходят? – изумился я.

– Зачем посылки? – цыкнул выщербленным зубом партизан Коля. – За ратушей, в следующем доме, двухэтажном, там ещё стены почернели от старости, есть филиал Департамента-11, вот туда сдаешь бизнес-план, там и получаешь по минимуму.

– Это что, Портал? – обалдел я, догадавшись.

– Что-то типа того.

– Так как же его не бомбанули до сих пор?

Мужики расслабленно заржали.

– Ты 2431-й! Поздравляю! Пробовали некоторые идиоты… И сейчас нет-нет да и появится очередной дебил, ты ж понимаешь, что таких в поставке хватает. Какие же вы все в матрицу… ладно, проехали. Силовое поле стоит! Рвёт дураков в шашлык, дворники района постоянно ругаются.

Так я без особых расспросов понял, что некий Канал постоянно работает в режиме снабжения сектора. Чего, кого и на каких условиях – пока непонятно. Ребят расспрашивать не стал, и так время на меня тратят.

Пока мы стояли и базарили, тучи потемнели, налились синим да бордовым, с небес закапало – вот так и должно быть: чуть слякотно, прохладно и низкотучно, по-жестяному так, атмосферно. Только воющих и скрежещущих вдалеке подозрительных звуков не хватает да зловещего воронья в небе.

Даже неудобно, им в рейд, а тут я такой… чечако. Мокнут со мной.

Нехорошо как-то.

– Парни, давайте я вам таки кубиков отсыплю, по понятиям, а то…

Они переглянулись, Герцог усмехнулся, чуть заметно кивнул.

– Ништяк, давай три штуки, – сразу махнул рукой партизан.

– А чё так мало-то!

Снова обменявшись взглядами, рейдеры заулыбались.

– М-да. Повезло тебе, паря, что ты сразу на группу «Альфа» нарвался, мы в принципах живём, – задумчиво глядя на меня, молвил Володя. – Мир у нас дикий, нравы сложные. А мы стараемся придерживаться, так проще, да и засчитывается иногда. Лады, объясню на скорую руку. Ты что думаешь, наши рестораторы или кто-то ещё себе через портал Департамента продукты знай заказывает, какие захочет? А вот ни разу!

– А как же?..

– Да вот так же! В этом чудном мире всё зависит от упоминаний конкретного предмета или явления в литературе, программа Смотрящих считывает именно эту информацию. Ништяки на планету поставляются сообразно объёму текста с упоминаниями, то есть пропорционально. Грубо говоря, говяжьего тушняка и «завтрака туриста» хватает, и дешёвой колбасы тоже, а вот капустки или огурчиков-помидорчиков тю-тю… Что написали, например, эти сволочи из «Самиздата» в своих книжках по профилю и жанру, то теперь и жрём. Ну, остальное охотой да сбором достаётся.

Внутренне и внешне передёрнувшись, я вспомнил своё творение: роман пишу, две главы уже есть, правда, дальше вот что-то никак, не скачет Пегас. Название зато, оцените: «Эпоха гречки», стопудовое! Издательства в драку за таким произведением кинутся, ещё выбирать буду! Только вот… и что я там упомянул из жорева? Что снедает главный герой и его подельники? Ой-ой…

– Да иди ты! – Я буквально открыл рот.

– Так и есть, камрад, если не обидно. Опусти-ка ты стульчик, – уныло подтвердил Герцог, осторожно изымая у меня табуретку и присаживаясь на неё, устал стоять. – Вообще-то у нас тут не принято никого камрадами звать, западло… А теперь постарайся вспомнить, какие такие продукты питания упоминаются в фантастических текстах, кроме тушняка, картохи и особо гречки, век бы её, падлу, не видеть, друзьям не предлагать. Во-во. Томат-пасту хрен кто опишет!

Это точно. Кто же в попаданческих да ПА-книжках развивает на местности сельское хозяйство и вообще объясняет, откуда в странном новом мире жратва берётся? Так же, как патроны. Берётся еда, и всё тут. Годами и десятилетиями, исправно. Не тухнущая и нескончаемая. Едать твою тать…

– И это всего прочего касается? – спросил я, уже зная ответ.

– Всего, наш новый милый друг. Именно поэтому здесь особенно остро начинаешь ценить хороших авторов. А уж как печенья хочется…

– Так что ж, и пойло?

– Ну да. Водка, пиво и виски. Редко когда сладенький портвейн встретишь, это очень дорогое удовольствие. Правда, в последнее время из Эльфятника местные вина начали поступать. Дерьмовые, конечно, но красные.

– А какое хоть пиво-то?

– Обезличенное, без марки, никто не собирается прописывать конкретный сорт. В белых пластиковых кегах. Как и в случае с водкой. С виски дело обстоит чуть лучше, тут разнообразней, наверное, для пишущих нищебродов это продукт дорогой, в разряде экзотики, вот и мечтают.

– У-у-у, паразиты! – возмутился я на такие порядки.

А что, собственно, возмущаться? И на кого? Действительно, пишущая апокалиптику и жестяной «попадонс» братия на кулинарию как-то того… кладёт.

– А при чём тут кубики?

Герцог блеснул глазами.

– Да при том, что это не бульонные кубики, а приправы! Приправы, понимаешь? Им же цены нет! Тут черного перца днём с огнём не сыщешь, потому всё пресное, одинаковое на вкус, постозное. Специи, вполне может быть, и растут где-то по секторам, только никто в них ни хрена не разбирается. Был у нас один настоящий ботаник, сокровище бесценное, кондовый до слёз, всё черемшу таскал, дикий лук, джусай… Грохнули в «единичке» по пьяни! Сволочи! Настоящего ботаника зарыли, дурачьё. Виновного, кстати, скормили заволжскому крокодилу… Теперь понял, почему по одному? Это уже хорошие деньги.

Вот ни хрена же!

Ну, Палыч, скотобаза, ну, презерватив пробитый!

Отчего бы не предупредить, а? Гнать надо его девок из Департамента, кочергой по дряблым целлюлитным булкам. Методический отдел у них работает, как же, ишь, методички они пишут… Премировали их особо, ага… Профуры, три зуба, один глаз, пригрели задницы в тепле, лень нос высунуть, узнать про чаяния народные!

Стоп! Подождите.

– Мужики, так у меня же ещё и чёрный перец есть, молотый! И красный тоже!

Герцог резко встал.

– Быть такого не может! Ты откуда узнал, а? Ты здесь был уже, признавайся!

Даже дождь, казалось, перестал идти. Вы чего так меня пугаете? Сбиваясь, я торопливо начал описывать последний непутёвый день на Земле, состояние опустошающей потерянности, бесполезную банковскую карточку и хитромудрую толстуху из соседнего сельпо.

– Вот так оно и вышло. Кубики берите, – я протянул каждому по одному. – И чёрного перца пакетик вот, держи, Герцог. Что ж я, не вижу: ведь мне действительно повезло, раз именно вас встретил.

Старший группы «Альфа» осторожно подбросил драгоценный пакетик в воздух, ловко поймал и взвесил его на руке, бережно покачивая, словно там пересыпается не тёмный пахучий порошок, не банальная специя тверской расфасовки, а драгоценный золотой песок. Остальные смотрели на командира, ожидая какого-то решения.

И оно не замедлило явиться.

– А Гунн нормальный мужик, товарищи красноармейцы, хорошо, что я его из ППШ не дыранул, – медленно произнёс Полкаш.

– Годный, – непонятно проронил Вудсток.

Для чего это я годный? Жрать будут?

– Значит, так, группа, меняем инструкцию и планы. – Герцог на правах главного определил порядок действий: – Его никак нельзя одного в город отпускать, тряхнут мальца… а то и вальнут, если прознают. Делаем так. Николай, ты сопроводишь его до банка. Мы с Володей будем ждать тебя здесь, всем не стоит возвращаться, лишние разговоры пойдут.

– Понял, – просто сказал партизан.

– А вот я не понял! – встрял я незамедлительно. – Какой банк, зачем он мне?

– Да он тут один, толковый и надёжный, «Постбанк», пятое отделение. Я сначала хотел направить тебя к Тигрице на обмен, но теперь по-другому сделаем, такое количество специй даже её может ввести в блуд. Закроешь всё в ячейке, а один пакет перца и пяток кубиков перекинешь в валюту, например, можно чуть больше, чуть меньше. Пусть банк распределяет, ребята там ушлые. Конечно, может, торгаши и погуще кинут в кэше, но и лишние риски всплывают. Понял теперь?

Кто бы мог подумать, что Стёпа Гунов так удачно затарится в примитивном дворовом мини-маркете «Ирина» и в кои веки раз отгребёт в свою сторону Большой Куш?! Кто бы мог предположить, что я вдруг выделюсь среди облов, причём в лучшую сторону? Мужики считают, что я шибко умный, а тут просто повезло. Или же это мой природный ум определил столь счастливую случайность покупки? Даже загордился малёхо. Конечно, думать хотелось именно так.

– Закончите банковские дела, веди его в «Редьку».

– Что за «Редька» такая? – Я засомневался, название ненадёжное.

– Гостиница «Рэдиссон-Фронтир», самая приличная в Попадонецке. Денег на оплату номера тебе хватит, не волнуйся.

Но тут выступил Вудсток:

– Герцог! А зачем ему светиться в передовых, кто-нибудь из дурных обязательно заметит. Новичок, и сразу в «Редьке». Неспроста.

Герцог думал недолго.

– Ты прав. Тогда в среднюю.

– В «Чистый Двор»!

– Пойдёт, и завтраки там включены.

– Точно!

– Ну, так и валите.

Через минуту мы вышли на грунтовку.

Табурет я оставил на холме, пусть какой путник посидит, отдохнёт.

Метров за двести от холма, с которого начался мой путь в новый мир, в кювете слева от дороги на подвеске лежал канареечного цвета «Запорожец» в статусе «полный хлам»: стекла отсутствуют, кишки выдраны с корнями, о сиденьях и говорить не стоит – их спёрли первым делом. Я сообразил быстро: это символ реализма, признак отечественного генезиса фактуры. Именно «запор», и ничто другое – весомо, грубо, зримо. Хочешь обозначить истинно российское? Тогда тебе никак не обойтись без эпохи СССР. Ведь не «Приору» же здесь бросать, это пародия будет, да и только. А вот старый добрый «Запорожец» – это наше, это сразу пробивает.

– Щёлкает?

– Ты про радиацию? Нет, здесь чисто, «запоры» в Зоне щёлкают.

Назойливый мелкий и редкий дождь ещё не успел превратить глинистую дорогу в вязкую кашу, поэтому шлось нам нормально. По мере приближения к городу детали городской планировки и особенности общего вида и духа провинциального населённого пункта под названием Попаданецк постепенно проявлялись всё ярче.

Крайние по периметру городка многоквартирные дома, оказывается, были частично разрушены – художественно так, изящно, слегонца: это когда частично нет крыши, но сами стены устояли, лишь кирпич чуток выщерблен и окна зияют – они же в разрухе всегда зияют. Что тут поделаешь, налицо непременный атрибут подобного перенесённого целого или постапокалиптического города – традиционные книжные руины окраин, неизвестно кем организованные и непонятно почему возникшие: с чего бы углы грызть, если весь остальной город уцелел?

Оказывается, в Попадонецке имеется и частный сектор – невзрачные деревенские усадьбы расположились тонким контуром, в один ряд. Пожухлые какие-то. Сами собой в голове возникали именно такие слова, унылые, что ли.

– Там что, люди живут?

– В некоторых, – быстро ответил Николай. – Неуютно, мало желающих, пужаются. Да и умеющих жить таким посконным образом у нас с гулькин нос, это же хозяйством заниматься надо.

– И огороды есть? – изумился я.

– У проживающих есть, геройские люди, от земли… Почти от сохи.

Я согласился: мой личный дачный опыт никаких ярких воспоминаний, кроме скучной сонной зевоты, постоянных перебоев с электричеством, отсутствия сети и занятных девчонок поблизости, не вызывал. Действительно, настоящие почвенники среди облов будут явно в редкость. Однако есть и настоящие фермы, но они стоят подальше: решившиеся на это семьи не хотят жить в окружении программно созданной разрухи.

Прошли ещё немного, я и увидел очередную единицу техники.

По правой стороне дороги, накренившись в сторону обширной поляны с крапивой, стоял старый гусеничный трактор, точнее бульдозер, тоже отечественный, в марках не разбираюсь. Красивая махровая ржавчина покрыла поверхности толстым слоем, но не фатально – агрегат, как мне показалось, вполне можно восстановить. Однако такая перспектива никого не вдохновила, трактор явно брошен, причём навсегда.

– Как это его не утянули до сих пор?

– Да кому он нужен, – пренебрежительно проронил мой сопровождающий, постепенно замедляя шаг.

– Так восстановить, и в дело, – смело предложил я.

Партизан скептически хмыкнул.

– А кто восстанавливать будет, скажи-ка? На весь город три с половиной механика, работы у них под самое завались, на хрен бы им ещё и этот трактор? У ребят еле хватает сил поддерживать рабочие колёсники.

– Как три с половиной? А что же другие облы, почему они мастерские не откроют? Закон рынка же!

– Законник какой нашёлся… Много ты понимаешь! Закону субъекты нужны. Ты вот, паря, в механике чё-нить шаришь? – окончательно остановился Полкаш.

Смутил. А чего смутился-то? Аж зло разобрало, я же неплохой специалист в области аберрационного анализа, в отделе меня многие ценили. Тогда почему притих?

– Не, как-то не по этой области. Больше по…

– Да известно, в чём ты спец! – по-хамски прервал меня беспардонный Полкаш. – Ты специалист по трейдерским операциям. Или по конструированию одежды и обуви для боулинга или латиноамериканских танцев. Или дизайнер нейл-презентаций. Или… Или супервайзер, прости господи. Может, даже байер. Тут почти все такие. Облы, хрен ли тебе ещё пояснить нужно? А вот электриков да механиков…

Поистине страшный ход Смотрящих воплотился наяву!

– Неужели никого нет? – с ужасом спросил я.

– По былому болтали в Сетях многие: да я, да враз, да ТНВД на коленках, да домик в деревне за сезон, да бункер в семь лопат… А вот на деле – сплошь извращенцы и недержанцы. А тут ведь ещё и бизнес-план нужно представить внятный, чтобы Смотрящие прониклись и тебе поверили, тогда и запчасти пойдут, и оборудование, ну, там, стенды, приспособы, съёмники разные… Мастерские есть. Работой загружены по горло. Новых механиков не прибавляется. Понял?

Да. Я многое понял и капитально расстроился.

И ведь действительно, кто из моих давних и не очень знакомых держит автосервис или ремонтирует электропроводку? Нет таких! А вот сисадминов аж трое. Было… Эх, и где вы сейчас, друзья мои закадычные… Тот же Бодя Кислый… Этот уж никак не в Чёрном Ключе или в нереальном Бугали осел?.. Не, люди, когда такие названия посёлкам придумывали, вообще думали о чём-то? Бодя, Бодя… Он в Эльфятнике завис, это точно, крепко плющило парня на фэнтези. А вот кем он там устроился… Сомневаюсь очень, что он среди гномов сисадминит. Даже страшно стало за друга! Хотя тот же Петюня свою машину иногда чинит, у него есть шанс. Или Кузя Нос, он охранником в супермаркете работал, ему проще будет. Тупой правда, как ось координат.

– Жаль ведь технику, пропадает без дела.

– С чего бы она пропадает? – удивился мой спутник. – Всё нормально с железякой. Это же локальное убежище, ты на форточки посмотри!

Я присмотрелся.

Точно, все окна и форточки бульдозера, напрочь лишённые стёкол, претерпели интересные преобразования: везде стояла обрешётка, не очень частая, сваренная абы как, но достаточно прочная на вид.

– Подбегаешь, значится, обгаженный от страха. А за тобой монстр гонится. Вот сюда бодренько впрыгиваешь… Смотри. Опа! Эх! – партизан заученным движением продемонстрировал мне скорость влетания в необычное стальное убежище. – И сразу закрываешься на все засовы, сверху и снизу, они прочные, я сам ставил. И никто тебе теперь не страшен, паря! Тут есть баллон с питьевой водой, бутылёк с йодом, чуть жеванины простенькой и… Да ты залезь, товарищ курсант, залезь, чё стоишь мятой куклой? Осваивай давай, пригодится!

Я с трудом и не с первого раза взобрался в тесную кабину трактора. Точно, и вода есть, и даже две пачки галет в бардачке.

– А это что? – поинтересовался я, некультурно показывая пальцем в левый угол.

– Оружие, что ж ещё, – поиграл усами Полкаш, доставая один из штырей.

Их там штук десять было в связке, сделаны из опалубочной арматуры: метровые дротики с острыми коваными концами. Гранёными.

– Вдруг у тебя патроны кончились, прикинь? Вроде и город совсем рядом, типа можно особо не беспокоиться, а тут раз, и напали… Псевдошакалы, например. Частая ситуация, кстати. Ну и… Бери, пользуйся, втыкай в паскудные морды.

После такого рассказа я действительно почувствовал ауру уюта. Только вот…

– А что, тут на дорогах реально опасно?

– Стёпа… Ты вообще найдись в ситуации! Локаторы расставь, пора уже! – возмутился проводник. – Это тебе что, Адлер курортный? Ты хоть понимаешь, куда попал, или в детстве картонную азбуку не грыз? Опасно… Конечно, опасно! То из Зоны набежит стадо монстрятины – сам вспомнишь, какие забавники там бывают, – то с Многогорья нечисть полезет!

Николай через решётку показал стволом ППШ на гряду остроконечных отрогов по ту сторону реки. Надо понимать, это и есть зловещее Многогорье.

Решётки на окнах была сделаны из рваных железных полос с острыми зубчатыми краями и заусенцами, за такие цепляться кожурой никому не по нраву, все клешни изрежешь, даже если ты монстр с рождения. Надёжно, больно, кроваво. А вот сам факт появления монстрятины на путях следования путешествующих людей меня совершенно не радует, пешие прогулки по Рассаднику чреваты, это тоже понятно. Но ведь и в книгах-играх так, чего же удивляться, что хотели, то и получили!

– И что, везде такие… бункерочки стоят?

– Нет, конечно, – лениво отмахнулся Полкаш. – Их же сами полевые люди делают, под себя, следят, запасы своевременно пополняют. Горожанам-сидунам оно до феньки. Но в точках традиционной остановки групп обязательно что-то подобное есть. Бак на вышке после пузыря видел?

Я тут же вспомнил странное и неуместное для этой местности сооружение за кривым забором и кивнул головой.

– Тоже схрон, но уже второй категории.

Сухо сглотнув, я прошептал:

– И как, приходилось юзать?

– А как же. Там внизу гильз валяется, хоть в металлоприёмку сдавай…

Дальнейшая дорога к городу никаких сюрпризов не таила.

Замечу, цвет грунтовки ближе к городу всё более желтел, Смотрящие постепенно втыкали в пейзаж романтику.

– Ну, вот и пришли, расслабь булки.

Вблизи городок выглядел более обшарпанно, чем издали, и это, пожалуй, самое точное определение. А ещё – он нарочито мрачноватый и потерянный. Те дома, что некогда были крашены, облезли капитально и безнадёжно – ясно же, что никто не собирается освежать фасады, ну какая тут может быть коммунальная служба? Доставка чистой воды и пожарная охрана. И трупоуборщики… Наверное, тут кладбища большие, с запасом. Спросил об этом у напарника.

– Нет кладбищ, некому на них работать. Есть крематорий, там и палят нашего брата, постоянно чёрный дым идёт. Расход приличный. Это ты что-то легко попаданство переносишь, а у многих с первых минут истерика начинается. У кого неделю длится, у кого и подольше. Вешаются, понимаешь…

О-па, какой поворот сюжета!

– И кто же из облов в чёрные истопники подался, Коля?

– Старых рокеров пока хватает. Гитарку в руки, и в темноту подвала, говорят, там самое вдохновение.

– Ага! – обрадовался я. – Значит, и музычка подходящая в ходу?

– Кому и гопак подходит… Навалом их, рокеров. Тут ведь все равны, паря, без преференций, – охотно подтвердил Полкаш. – Не то что на старой доброй Земле, где над всей отечественной эстрадой до сих пор кружат две старые ведьмы.

Жестяная аура присутствовала во всём.

У входа в город на трёхступенчатом постаменте стояла разрушенная скульптура: голова у мужика была страшновато срезана наискосок. Далее удар ужасной камнерезной «сабли» прошёл через плечо статуи, отфигачив одну руку начисто. Кто это так его? По другую сторону дороги бетонная же стела всё ещё приглашала путника своей уцелевшей половинкой: «Добро пожаловать в…»

Улица Ленина начиналась с левой стороны ларьком, заколоченным длинными досками, и чёткой граничной линией начала желтоватой брусчатки. Перед брусчаткой на земле лежала тяжеленная железная решётка квадратом пять на пять метров – такие монструозы могут водиться только в старых военных бункерах, видимо, для того, чтобы въезжающая техника на них отряхивала скаты от налипшей глины, возили нас как-то на экскурсию в подшефное подразделение.

Первые два дома явно нежилые, следующие обжиты. Люди по улицам бродили самые разные, и все антуражные. Наверное, мне стоит срочно переодеться, в светлых брючках с карманами по бокам и варёной джинсовке я выглядел белой вороной, прохожие предпочитали кондовые выживательские стили: от партизанско-деревенского, как у Полкаша, до безумно-максовского.

А вот автомобилей здесь маловато, широкая проезжая часть улицы Ленина практически свободна, как в советских фильмах тридцатых годов. После проезда по переулку старого «уазика» легковушек больше не вижу. Заметил один бортовой грузовичок – стоял возле серого домика, водилы рядом не было.

– Автобусы есть? Вообще, как с общественным транспортом в городе?

– Никак. Бригады на бортовых «газонах» возят.

Странное дело – несмотря на настойчивое желание устроителей процесса создать в городке мрачное гнездо потерянных душ, в целом Попадонецк был чем-то даже симпатичен – точнее не скажу, не понял пока.

– Первым делом идём в «Постбанк», решим финансовый вопрос! Никак без финансов, даже на Рассаднике, – решительно объявил конвоирующий меня партизан-надзиратель, наращивая скорость.

Я покорно плёлся следом, на ходу удивляясь многообразию деталей центра постапокалиптической локации. Много лавочек и магазинчиков, неужели тут столько населения? Потом понял – удачно впаренный Смотрящим бизнес-план куда важнее самого товарооборота, вот и экспериментируют новые негоцианты, открывают заведения. Врать-то облы горазды, насобачились по офисам.

Ёлки-палки! А это ещё что такое! На очередной бесхитростно выполненной вывеске, прибитой к стене на противоположной стороне улицы, написано: «Амулеты от Уммо: продажа, зарядка, ремонт, перепрошивка».

– Полкаш, мне Елисей Палыч вроде что-то такое говорил, но неужели действительно… Что, вот прямо купить можно? Дорогие тут амулеты?

– Сколько бабла в кошельке есть, такой и купишь. Большого смысла в них не вижу: дешёвые слабоваты, деньги на ветер. Дорогие, с последними версиями прошивок, – те да, работают эффективно, только лучше на эти средства боеприпаса взять, оно надёжней будет… Пошли, пошли, – поторопил меня партизан, – ещё сходишь, приценишься, тебе болтун Уммо весь мозг вынесет.

Постбанк разместился в самом холёном здании, какое только имелось в городке, даже фасад обновлён в корпоративных цветах: синем и зелёном. На баннере между «пост» и «банк» пузырился логотип: крутящаяся на ребре монета в узнаваемом коконе модуля переноса. И мелкая подпись внизу: «Пятое отделение». Напротив стояла гостиница «Рэдиссон-Фронтир», что самая приличная во всём Донецке.

Перед входом Полкаш меня напутствовал так:

– Хозяин банка мужик специфичный, на манеру особого внимания не обращай, просто он на Земле поприседал слегка за финансовые преступления. Надёжный пацан, честный. Зовут Орка, бишь Касатка, не вздумай его Орком обозвать, зубы вынесет.

Вас бы такой банк впечатлил? Меня впечатлил.

За двойными стеклянными дверями с глазками видеокамер по бокам нас ожидал типичный операционный центр. Красивые двери автоматически закрылись, и на нас обрушилась деловая тишина и атмосфера кондишена.

– Между прочим, самое высокотехнологичное место в городе, больше никто не может себе такой роскоши позволить! – с гордостью прошептал мой спутник. – А туалеты какие… Самый центр, тут всё круто.

Банкир вышел почти сразу, наверное, он сидел в коричневом мягком кресле и пялился от скуки в мониторы внешних камер. Вид у главного местного воротилы был тот ещё – здоровенный толстопузый лоб в красном пиджачище образца девяностых годов, золотая цепура весом с пуд свисала с воротника чёрной водолазки. В тот же миг из дальнего угла отклеился и подошёл поближе коренастый охранник-кореец, а я его и не заметил при входе! Есть тут профи, есть…

Буржуй-финансист лопатообразной лапой с наколками на пальцах пригладил назад редкие чёрные волосы, душевно поздоровался с Николаем, внимательно его выслушал, покивал и повернулся ко мне:

– Гунн, значит… Почему не по режиму одет?

– Перекинется, не успел ещё, – вступился Полкаш.

– Куда перекинется? Или в кого? – напрягся я.

– Ты язык-то учи, пригодится! – недовольно скривился финансист. – Налик тебе выдали перед стартом? Сколько?

Конечно, несколько непривычно видеть такой подход к клиенту, это вам не Сбербанк. Однако, вспомнив мудрый партизанский совет, я смиренно ответствовал:

– Десять карточек по десять.

– Стоха… Это мало, – констатировал банкир. – Жмутся, барыги, бюджет экономят

– Мало? – растерялся я. – А на что этого хватит?

– Он где остановится? – вместо ответа спросил Орка у сопровождающего, словно меня тут и не было.

– Герцог в «Чистый Двор» определил.

– Скурвилась хаза, – банкир тут же отмёл предложенный альфовцами вариант. – Позавчера цену задрали, а толчок новый всё никак отрыть не могут, шланги дырявые. Веди его сразу в ДФД, к Резине. Четыре гульдена в день с завтраком, лучшего просто не придумаешь. Завтрак, ясные очи, мелкий…

Ему с таким пузом любой завтрак мелкий, тут и думать нечего.

– А в остальном полный ништяк малина! На более мелкое не ходи, тебе не в уровень будет, уважай себя смолоду, – строго предупредил Орка.

Я, конечно, человек тут новый, реалий местных не знаю, но в омут таки не готов, так что молча согласиться не получится.

– Это что такое, «Домик Фдеревне», что ли? – вспомнил я затрахавший всех интернет-мем.

– Угу-м. Вообще-то, их там пять штук, домиков вдеревенских, все за периметром, да в садике с соснами. Ещё и здоровенный бультерьер на охране, – неожиданно улыбнулся громила. – Там хороший народ чалится, деловой, не прогадаешь, знакомствами нужными обзаведёшься.

– Стоп! А как же псина? Я, вообще-то, как бы не собачник, – всерьёз испугался я.

– Не боись, кент, Верка тебе сразу амулет даст, не тронет собачка, синхронизирована. Вот и обживайся, привыкай, манеры шлифуй.

– В плане чего?

– Метлу причехли, лишнего не изрекай по кабакам, не гнись перед незнакомым, не верь лишний раз уличным, в авантюры пока не лезь, больше слушай, прислоняйся только к знакомым добрым людям.

После столь мгновенного курса полезных советов мы наконец-то перешли к делам финансовым.

Короче, все приправы и специи я сдал в банк.

– Можешь в ячейку вбить, можешь мне в доверительное управление сдать. Частями покупать буду – на двадцать процентов меньше получишь.

Как можно доверительно управлять специями?

Однако, быстро поразмыслив, я решил не спорить, раз говорит, значит, можно. Решили так: сейчас банкир мне сразу вручает тысячу гульденов, всё новенькими бумажками, монет пока нету. Остальные восемь я могу полностью выбрать не ранее чем через два месяца после подписания документов, по графику. Если деньги забрать сразу, то получится на полторы тысячи меньше, невыгодно.

– Вот что, Гунн. Если экстренно понадобится лавешник на крупную покупку – ты обращайся, будем решать, – щедро дополнил условия деловой банкир, поглядывая на дорогие швейцарские часы.

Был ли мне смысл торговаться и спорить?

Отчего-то весь опыт аналитика меня экстренно покинул, ничего вариативного я предложить не смог. Да и не надо, чувствую, что самый лучший для Стёпы вариант уже нарисовался.

Сдал я всё сырьё, кроме одного кубика, оставленного при себе, как талисман – на удачу, и как средство аварийного платежа. Подписал бумаги «паркером», завёл депозит, отдал личную карточку на сканирование, расписался десять раз, получил симпатичную чековую книжечку зелёного цвета, после чего мы с Полкашом намахнули по VIP-клиентскому стаканчику односолодового вискаря – а как же, всегда так пишут, осторожно пожали мощную руку банкира-уголовника и, чрезвычайно довольные собой и ситуацией, вышли на пустую улицу.

Клянусь чем угодно: если когда-нибудь попаду на Землю, непременно проставлюсь той славной продавщице из «Ирины»! Спасительница!

По дороге к ДФД, что находился на восточной окраине города попаданцев, мы прошли мимо шикарной ратуши. Почти сразу за ней я заметил ту самую таверну «Старая Берлога», где заправляет некий Глыба. Потом прошли харчевню «У наёмника», это где хозяин с братцем-оружейником заправляют. Как его там, Пьеро? В смысле Перо.

Кстати, вот она, «Вундервафля»!

Над крыльцом двухэтажного, бутового камня домика в один подъезд, над поднятым повыше стандартным двускатным жестяным козырьком, чуть ниже надписи, к стене хомутами был прихвачен огромный обрез. Неужели действующий? Приклад натуральный, лаком покрыт, стволы внушительные. Метра на два девайс, сколько же он весит?

– Слушай, Полкаш, а ведь мне бы оружием каким разжиться надо бы… Как быть, что посоветуешь?

– Ничего не буду советовать, паря! – неожиданно воспротивился партизан. – Хозяин в этом деле лучший эксперт, он тебе сам и посоветует. Ты только не забывай упоминать про геройских альфовцев и визит в Постбанк.

– А ассортимент в магазе как, на уровне? – спросил я для порядка. Ну, и с целью показать, что Стёпа не совсем уж лох педальный, оружием типа интересуется. Хотя на самом деле с этим вопросом у меня кисло.

– Хватает, подберёшь… Конечно, рассеивающий спекатель с режимом обугливания ты там не купишь, а так – навалом.

– И такие девайсы бывают? Давай зайдём!

Партизан с укоризной посмотрел на меня.

– Стёпа, ты с гостиницы начни… Потом в магазин, другой, за нормальной одеждой, а то ходишь, как турист. – Наставник по-своему расставил приоритеты. – Потом уж и сюда завалишь. Знай, оружие дорогое и его мало. Редко кто имеет два ствола. Автоматы в страшном дефиците, это вообще адские бабосы. Карочь, разжуют.

Я смиренно кивнул и поплёлся в хвосте по тёмной подворотне, двигаясь за наставником в сторону ДФД. Однако вскоре тихое и спокойное сопровождение меня, непутёвого, до места вписки прервалось самым экстренным образом. Позади зверьком взревел двигатель, противно скрипнули тормоза, нас резво обогнал и так же резко остановился удивительный джип – натуральный «Виллис» времён Второй Мировой! Открытый кузов был забран в армированный частой решёткой кузов с жестяной крышей и кусками выцветшего брезента по бокам. Ближе к корме на боковинах были закреплены огромные шерифские медные или латунные звёзды. Блестящие.

Водитель хряпнул ручником, а внушительного вида пассажир в ковбойской шляпе и разгрузке поверх футболки защитного цвета, сидевший перед курсовым пулемётом на правом переднем, громко крикнул:

– Полкаш, в машину! Почему по рации молчишь?!

– Разбил свою давеча, новую купить не успел! – громко проворчал партизан. – Чё за шухерок, начальник?

– Твоих парней гиены на холме прижали! – со свирепым весельем проорал шериф. – Сидят на Унитазе, постреливают сверху! Давай, прыгай, герильос, там парочка морфпавианов подваливает, по трассе скачут!

Громко выматерившись, Полкаш сиганул в кузов.

– По плану давай, Гунн! – успел бросить он, прежде чем спинка сиденья хлопнула его по спине.

Джип рванул, обдав меня выхлопом, и умчался на войну.

А я пошёл в гостиницу, тут рядом.

Интересно, прошёл Стёпа входной уровень или ещё что свалится?