Аннабэль

18

Не удержав равновесия, падаю на мягкий диванчик, обтянутый золотистой тканью, на которой изображены лилии. На стенке, передо мной покачивается на крючке небольшой масляный светильник. Света он даёт немного, но его вполне достаточно, чтобы я могла видеть убранство кареты. Сажусь на мягком диванчике и осматриваюсь.

Стены экипажа драпированы той же золотистой тканью с лилиями, отчего я кажусь самой себе драгоценностью в золотой шкатулке. Не самое плохое ощущение, надо сказать. На окошках в дверцах кареты — плотные занавески, на полу — мягкий пушистый коврик, а передо мной — небольшой овальный столик. На нём лежит пара белых кружевных перчаток, веер и записка. Беру записку и тотчас узнаю красивый почерк Катрины.

Ну что же, крёстная во всём права: все мысли — о грядущем веселье. Тем не менее, постараюсь не забывать о советах, даже если сейчас они кажется мне абсолютно бессмысленными. Ну вот почему я не могу открывать ставни?

Впрочем, неважно. За занавесками мелькают огни и выглянув наружу, я вижу, что мы подъезжаем к воротам королевского дворца. Внутри всё запирает от предвкушения и страха. Предвкушения бала и страха, что что-то может не получится. Ну вот сейчас стражник грозно заревёт: «Где твоё приглашение, грязнуля?» а я…

Где моё приглашение?!

С ужасом понимаю, что я забыла его в склепе феи вместе со своим старым грязным платьем. Ужас! Что же мне делать дальше? Снаружи скрипят открывающиеся ворота, и я слышу тяжёлые шаги, который всё ближе и ближе.

— Приглашение? — дверца остаётся закрытой, значит стражник спрашивает у кучера? Но что может понять глухой и немой возница? Раздаётся глухой рык, больше подобающий какому-то зверю. — А, это то самое, особое, о котором нас предупреждали. Жак, Пьер, сопроводите экипаж.

Что такое происходит? Сердце должно колотиться, точно сумасшедшее, но почему-то я не ощущаю его ударов. Вся буря происходит исключительно в моей голове. Но тут тоже странно, меня не бросает в жар, как обычно, я не обливаюсь потом и спустя считанные мгновения после приступа паники, ощущаю себя практически спокойной.

Интересно, это тоже сделала фея?

Экипаж трогается с места и в окне я вижу, что рядом с каретой скачет солдат в красном костюме, расшитом золотыми шнурами. На голове сопровождающего — серебристый шлем с пышным султаном. Солдат вроде бы смотрит прямо, но я вижу, как его голова то и дело поворачивается в мою сторону, а на молодом лице написано неприкрытое любопытство. Особое приглашение? Даже я удивлена, так что говорить про охрану!

Очень скоро экипаж останавливается, и я собираюсь выходить наружу. Протягиваю рук, однако дверь распахивается прежде, чем я успеваю её коснуться. Оказывается, её открыл мой кучер. Он стоит совсем рядом, но даже сейчас я не могу рассмотреть его лица, из-за низко опущенных полей шляпы. Извозчик протягивает руку и что-то в его движениях кажется мне смутно знакомым.

Но все посторонние мысли вылетают у меня из головы, когда я вижу, кто меня встречает.

Карета стоит возле высокой лестницы, которая ведёт ко входу во дворец. Высокие ребристые колонны подпирают треугольный навес, где лепные ангелы трубят в длинные рога. На колоннах ярко пылают большущие светильника, отчего света у портала почти, как днём. Солдаты, своей неподвижностью напоминающие скульптуры, одеты так пышно, что парадное одеяние наших сопровождающих кажется обычной повседневной одеждой.

На их фоне улыбающийся Карл кажется каким-то простолюдином. На принце — облегающая куртка с высоким воротником. Кутка опускается чуть ниже бёдер и единственное украшение на чёрной материи — это какой-то серебристый знак в виде многолучевой звезды, свисающий с шеи Карла. Узике, чёрные же штаны и до блеска начищенные сапоги. На поясе принца висит кинжал в позолоченных ножнах.

Карл делает несколько быстрых шагов и оказывается у моей кареты. Кучер тут же боком уходит в сторону, освобождая место для принца. А тот улыбается ещё шире и протягивает мне руку в белой перчатке. Опираюсь на неё и спускаюсь. Киваю и вижу в глазах принца такое пламя, что им впору освещать самый тёмный мрак. Как же красив мой возлюбленный!

— Честно, — говорит Карл и взяв мою руку в свою, ведёт ко входу во дворец. Как же много тут ступеней! — Я уже начал сомневаться в том, что моя прекрасная незнакомка почтит нас своим присутствием.

— Я ведь обещала, — трудно удержаться от счастливой улыбки. Да и то, сколько времени прошло от того момента, когда я сама не верила в то, что этот момент наступит?

— Ты всегда держишь обещания? — принц легко сжимает мои пальцы, и я сжимаю его, в ответ. — Это прекрасно. Итак, ты выполнила обещание и прибыла на бал, не желаешь ли пообещать назвать своё имя?

— Нет, — я смеюсь. — Называй меня Золушкой, мне нравится, когда ты это произносишь.

— Ну да, — мы входим во дворец, и стражники склоняют свои головы. Ловлю на себе их любопытные взгляды. — Именно так мы тебя и представим распорядителю: прибыла Золушка. Пожалуй, остановимся на прекрасной незнакомке — это добавит интриги в наше торжество. Ну а для меня…

— А для тебя я останусь Золушкой.

Большое помещение со множеством колонн и картинами между ними. Небольшие овальные столики, высокие кресла и неисчислимое множество канделябров. Ещё одна лестница, вдоль которой замерли статуи странных существ с телами людей и головами зверей. Красивые изваяния, но я ощущаю нечто недоброе, таящееся в них. Что именно, сама не могу понять.

— Странные существа, — говорю я и Карл согласно кивает.

— Отец собирался их убрать, — говорит принц. — Да и мне они не очень нравятся, но тут такое дело… В общем кардинал Мелье чуть ли ни в приказной форме потребовал, чтобы эти, как он сказал. «дьявольские творения» убрали отсюда. Думаю, теперь папа никогда в жизни не отдаст приказ убрать статуи. У него с кардиналом, мягко говоря, сильная нелюбовь.

— А откуда они вообще взялись? — спрашиваю я. — Выглядят достаточно старыми. Гораздо старше вашего дворца.

— Ещё и наблюдательная, — улыбается Карл. — Так оно и есть: их привези сюда откуда-то с дальнего юга. Привёз архитектор, который строил этот дворец. Тот был ещё тем чудаком: проводил странные колдовские ритуалы, а после так и вовсе пропал без следа, когда церковь решила его допросить. Впрочем, едва ли это подходящая тема для весёлого бала.

Мы поднялись наверх, и я слышу звуки музыки и шум множества голосов. Пара лакеев распахивают перед нами белую с позолотой двустворчатую дверь и сгибаются в низком поклоне. Ощущаю волнение, но не такое сильное, как должна бы испытывать: мне ведь предстоит оказаться перед множеством незнакомых людей из высшего общества. А их несомненно заинтересует, кого встречает принц.

И да, стоит нам войти в бальный зал, как музыка смолкает, разговоры прекращаются, а танцующие пары, останавливаются. И все, буквально все, смотрят на нас. Нет, не на нас — на меня! Большая часть присутствующих просто любопытствует, но кроме того, ловлю на себе и откровенно недружелюбные взоры. Почему — не знаю.

К нам торопливо подбегает небольшого роста человечек, в красном костюме так украшенном разноцветными лентами, что незнакомец напоминает петуха. Человек держит в руках большую книгу с серебристой обложкой, чернильницу и перо. Низкий поклон и человек интересуется:

— Ваше Высочество, как прикажете представить гостью?

— Как? — Карл смотрит на меня и улыбается. — Представьте её, как таинственную незнакомку и мою личную гостью.

На физиономии человечка явное замешательство. Он облизывает губы и оборачивается. Там, куда он смотрит, у противоположной стены зала, имеется небольшой возвышение, где стоит кресло с высокой спинкой, на которой золотится королевский герб. Король смотрит прямо на меня.

Распорядитель жуёт губы, а потом тяжело вздыхает и делает запись в своей книжке. Записав, ещё раз кланяется и делает приглашающий жест в сторону трона.

— Представимся отцу, — шепчет Карл. — Знала бы ты, как он меня расспрашивал про тебя — просто душу вынул. Чувствую, это ещё не закончилось.

Прежнее гробовое молчание сменяется шелестом переговоров. Пока мы идём через весь зал, люди переговариваются, кивают на меня и склоняя головы один к другому, что-то шепчут в уши. Никогда не думала, что буду вызывать такой интерес у посторонних.

Но, что самое удивительное — мне это нравится! Подумать только: я — Аннабель, иду под руку с принцем, а весь высший свет рассматривает меня и активно сплетничает. И мечтать прежде о подобном не могла! Интересно, что сейчас думают Матильда и её дочери, когда видят, как принц ведёт свою гостью к отцу? Мелькает ли у них хотя бы тень подозрения, в том, кого они видят? Вряд ли, иначе им придётся поверит в чудеса.

— Ваше Величество, — делаю реверанс перед ступенями ведущими к трону. — Очень рада вас видеть.

— Я тоже рад видеть столь очаровательную гостью, — однако в хрипловатом голосе короля, кроме озвученного, я слышу кое-что ещё. Такое ощущение, будто монарх чем-то весьма озадачен. — Должен признать, что Карл абсолютно прав: настолько совершенную женскую красоту мне приходится видеть второй раз за мою, совсем немаленькую жизнь. Причём… Впрочем, это сейчас совершенно неважно. Да и весьма странно, что подобная красавица встретилась принцу именно здесь. Можно ли мне узнать, какую фамилию вы носите?

— Отец, — подаёт голос принц. — Мы же это уже обсуждали.

Король молчит, а после откидывается на спинку трона. Берёт себя пальцами за бороду и щурится.

— Такое сходство, — бормочет король. — Но вот с кем?

К нам осторожно приближается распорядитель и ожидающе глядит на короля. Тот отпускает бороду, проводит ладонью по лицу и кивает.

— Можете продолжать. — распорядитель кланяется и начинает пятиться. Мы с принцем ожидаем и Его Величество, досадливо щёлкнув пальцами, говорит. — Надеюсь, у нас ещё будет возможность для более содержательной беседы, дитя. А пока — развлекайтесь.

Карл берёт меня за руку, и мы шагаем к центру зала. Гости успели стать в кольцо и теперь под музыку, кружат вокруг нас. Принц берёт меня за талию, второй рукой сжимает пальцы, и мы делаем оборот за оборотом внутри кольца придворных. Столько взглядов, направленных на нас — прежде я бы непременно засмущалась. Сейчас же это словно придаёт мне столько дополнительных сил, что начинает казаться: ещё немного, я оттолкнусь от блестящего пола и взлечу прямиком к высокому потолку, где горит десятками свечей огромная люстра.

— Знаешь, про кого говорит отец, когда упоминал ещё одну красавицу? — улыбается Карл и я отрицательно качаю головой. — Про свою мать. Правда ему пришлось увидеть её только на картинах, а они, поговаривают, лишь на половину отражали красоту королевы.

Ага, в хороводе мелькают знакомые лица: Матильда с дочерями. На их тупых уродливых физиономиях написана неприкрытая зависть и очень хочется показать мерзавкам язык, чтобы оно вовсе лопнули от злости. Но нет, видимо они не узнают ту, которая танцует с принцем, пусть так и остаётся.

— Должен тебе признаться, — шепчет принц, склоняясь ко мне. — Если бы я не ожидал твоего прибытия, то мог бы не признать: ты сегодня так не похожа на себя прежнюю, как будто — два разных человека.

— Лучше или хуже? — я знаю ответ, но всё равно хочу его услышать.

— Лучше, много лучше, — Карл качает головой. — Как ты это смогла сделать? Сегодня ты напоминаешь какого-то сказочного персонажа, вроде фем.

— Феи? — так удивительно это слышать. Неужто я сейчас столь же красива, как Катрина? Нужно посмотреть в одно из зеркал, которые сверкают на стенах бального зала. Когда мы делаем очередной поворот, я бросаю взгляд в зеркало и чувствую оторопь, точно меня окатили ледяной водой: в отражении есть всё: круг дворян, портреты, висящие на стенах, мебель и танцующий Карл. Там нет одного — меня. Я не отражаюсь. Что происходит?

— Что-то случилось? — спрашивает Карл, когда я останавливаюсь. — Ты устала? Можем немного отдохнуть.

— Да, да, наверное, — я пытаюсь собрать воедино разбегающиеся мысли. Получается не очень хорошо. — Если это возможно, отойдём куда-нибудь не в столь людное место.

Мы медленно идём к выходу из бального зала, и я ловлю на себе любопытный взгляд короля. Похоже, он так и не понял, кого я напоминаю. Предполагаю, что папу: все говорят, что я очень похожа на него. Странно, что Его Величество этого до сих пор так и не понял.

— Сюда, — принц ведёт меня на террасу, откуда открывается вид на королевский парк. Здесь всего два светильника, так что ничего не мешает рассматривать ярко освещённые аллеи парка. Карл указывает на кресло в глубине террасы. — Присядешь?

— Я не настолько устала, — если честно, то я вообще не ощущаю усталости, но не стану же я озвучивать истинную причину, по которой покинула бальный зал. Подхожу к ограде и смотрю вниз. — Тут так красиво.

— Да, я тоже люблю здесь бывать, — принц становится рядом и кладёт ладонь на мою. — Здесь ничего не мешает читать какую-нибудь интересную книгу. Ну, почти ничего.

В дверях появляется слуга и спрашивает, не нуждаемся ли мы в чём-то. Карл гладит мои пальцы.

— Не желаешь перекусить? — я отрицательно качаю головой. Голода нет, что в общем-то даже странно, потому что я не помню, когда последний раз ела. — Нет, мы ни в чём не нуждаемся.

— Ты рассказывал обо мне отцу? — спрашиваю я. В этот момент меня начинает одолевать сомнение: возможно, просто показалось и на самом деле с отражением всё в порядке? Ну ведь в самом-то деле, как человек может не отражаться? Чепуха какая-то!

— Совсем немного, — Карл кажется немного смущённым. — Должен же я был объяснить, почему хочу устроить неделю балов.

— Неделю? — я настолько поражена, что на несколько мгновений забываю о зеркалах. — С ума сошёл?

— Нет, — принцы широко улыбается. — Должен же я быть уверен, что ты никуда не пропадёшь. От такой загадочной девушки всего можно ожидать. Кстати, что за герб на дверях твоей кареты? Мне кажется, что я уже видел это изображение, вот только никак не могу вспомнить.

— Секрет, — я легко касаюсь губами щеки принца. — Герб Золушки.

— От тебя пахнет жасмином, — Карл закрывает глаза. — Ты — словно прекрасный цветок. Хочется спрятать тебя от всего мира, чтобы никто не смог отнять. Никогда.

Мы некоторое время обмениваемся подобными приятными глупостями, а потом я говорю, что успела отдохнуть и не прочь вернуться к танцам. За время нашего «отдыха» гости успели разбиться на пары и медленно кружатся по залу. Те, кто устал или проголодался, расположились за длинным столом, вокруг которого оживлённо снуют слуги с подносами в руках. Карл ещё раз интересуется, не голодна ли я и получив отрицательный ответ, увлекает на середину зала.

И да, теперь совершенно точно: я не отражаюсь в зеркале. Сейчас это не вызывает прежней оторопи, но я твёрдо намерена выяснить у Катрины, что происходит. Очевидно, это часть волшебства феи, но оно скорее доставит неудобство, чем окажет какую-то помощь.

— Обратил внимание на твою обувь, — говорит Карл. — Ты — одно большое чудо, но объясни, как тебе удаётся ходить в стеклянных туфельках? Да ещё и так грациозно — ты, словно кошка, никогда не видел, чтобы какая-то женщина передвигалась так красиво.

Ответить не успеваю: слышен звон битого стекла и женский вскрик. Музыка затихает и внимание всех присутствующих переключается на полную женщину средних лет, которая испуганно смотрит на свою ладонь. По коже быстро скользит красный ручеёк. Очевидно, женщина разбила бокал и случайно порезалась о край скола.

К пострадавшей спешат слуги с кусками материи в руках. Но со мной внезапно происходит что-то непонятное. Я останавливаюсь, отстраняюсь от принца и точно зачарованная, делаю несколько шагов в сторону порезавшейся женщины. Вид крови на её руке кажется мне чем-то невообразимо прекрасным. Хочется приблизиться, коснуться губами этого алого ручейка и…

Странно, но именно в этот момент я начинаю ощущать нечто, подобное голоду. Карл что-то спрашивает, но я не могу понять, что. В голове — туман и я сейчас не понимаю, где нахожусь и кто такая вообще. Перед глазами только кровь на руке и меня неудержимо тянет ней.

Женщине торопливо перевязывают руку, а я останавливаюсь и тяжело дышу. Мир медленно проступает из красного тумана, в который он был погружён эти мгновения.

— Что случилось? — с тревогой в голосе спрашивает Карл. — Ты меня слышишь?

— Да, — я трясу головой. Должно быть — это последствия моего волнения, от пребывания на балу. Ничем другим своё поведение я не могу объяснить. Впрочем, фея что-то такое говорила, про кровь. Кажется предупреждала, чтобы я не приближалась, но не объяснила, почему. Вот ещё один вопрос, который ей нужно задать. М-да, чем дальше — тем всё больше вопросов к моей благодетельнице. — Продолжим танец.

Никаких неожиданностей больше не происходит, так что мы танцуем, беседуем, вновь выходим на террасу и так, до того самого момента, пока я не замечаю, что небо начинает сереть. К этому времени гости успевают устать и лишь самые выносливые, вроде нас с Карлом продолжают веселиться.

— Мне пора, — говорю я принцу и когда он просит ещё чуть-чуть задержаться, улыбаюсь и качаю головой. — Мы ещё увидимся, не забыл?

— Да, — он вздыхает. — Кстати, тебе уже не требуется приглашение: стража предупреждена пропускать твой экипаж без проверки. Но всё же, может быть прекрасная Золушка назовёт своё истинное имя?

— На последнем балу, — держась за руки мы следуем к выходу. На глаза попадется Матильда, с перекошенным, от выпитого, лицом. Её ведут под руки Жанна и Анна. Обе останавливаются и кланяются нам, а их мать икает и делает попытку рухнуть на землю.

— Семейка, — бормочет Карл. — Вечно они устраивают нечто эдакое. Если бы отец не относился так уважительно к памяти её мужа, ноги бы их здесь не было.

Моя карета уже стоит возле выхода, и кони нетерпеливо бьют копытами. Небо над головой стремительно светлеет и звёзды пропадают одна за о. Почему-то я ощущаю непонятную тревогу, поэтому прощание с Карлом получается несколько скомканным и торопливым. Целую принца в губы и сажусь в экипаж.

— До вечера, — говорит принц и я киваю. Дверца захлопывается, и карета трогается с места. Откидываюсь на спинку диванчика. В голове — полный сумбур, но ясно одно — я счастлива.